Умираю от жажды над ручьём.

Франсуа Вийон

12 лет

– Смотри, радуга! Это к удаче, – кричит Света.

Мы сидим на холодных железных воротах и следим за дорогой.

– Ага, скажешь тоже. Удача… Сторожить тут, пока все остальные веселятся с родителями. Считай, что наказали. Хуже только в изоляторе, когда болеешь, – ворчит Ян.

– Зато мы первыми видим всех, кто приезжает. У нас тут, считай, наблюдательный пункт. Не-а, даже смотровая башня, – говорю.

– Каланча!

– Точно, каланча. А то и маяк, – смеюсь я.

– Ну это ты загнул…

Сейчас нас трое – стражей ворот. Тех, кого из лагеря отправили встречать взрослых. Было четверо, но к одному парню недавно приехали предки, и он перешёл в разряд счастливчиков. Жаловаться без толку. Всё справедливо – остальные заняты на родительском дне. А кому ещё сторожить ворота, как не тем, кого родители не забрали? Читать далее →

Читать далее →

Читать далее →

Читать далее →

Читать далее →

В ближайшем будущем,

вне зависимости от времени, в котором живёте.

Набережная святого Христофора была видна как на ладони: извивались узкие переулки, оплетённые мощными зелёными лианами, со всех сторон зажатые каменными лачугами; по улицам бродил морской ветер, приносивший летнюю прохладу; брусчатка, политая садовниками, сверкала на предзакатном солнце. Немногие закрытые окна пылали, отражая свет, будто от пожарища. Море лениво облизывало берег, словно укачивало люльку. Читать далее →

Если смотреть сверху, с пика той вершины у подножья которой находился Клетес[1], то памятники на кладбище выглядели как фигуры, расставленные на шахматной доске. Он – единственный, кто был тут живой – казался основным игроком, способным рассуждать, кто и зачем сделал ход напрасно. Вокруг него – чередование белых, черных скульптур и саркофагов посреди неотступной темноты, которая для большинства здесь уже наступила… Читать далее →

Читать далее →

В ближайшем будущем,

вне зависимости от времени, в котором живёте.

Набережная святого Христофора была как на ладони: извивались узкие переулки, со всех сторон зажатые каменными лачугами, оплетенные зелеными, мощными лианами; брусчатка, политая садовником, сверкала на предзакатном солнце. Море лениво облизывало берег, раскачивая словно люльку. Немногие закрытые окна пылали от света, будто на пожарище; по улицам бродил морской ветер, приносивший летнюю прохладу. Читать далее →

Читать далее →

За последнее время я приобрел стоящего собеседника – он внимательно слушает, вытягивая шею, и вдумчиво молчит. Он знает об этом мире все. И, скорее всего, не доволен «Ледниковым периодом». Там много насочиняли, – мог бы он авторитетно заявить. Но он не обижает творческих людей: как и я, он к ним снисходительно добродушен. Они что-то рисуют, и им линии кажутся важными…О-ля-ля, за одно это их стоит любить. Читать далее →

Он с усилием вспоминает начало разговора.

– Ну, вы дети и устроили, – сказала тетя Игоря – одного из «детей».

Второй ребенок – Аня, сидела здесь же, подле тети на белом ковре. Комната сделана под кабинет – черно-серая «стенка», офисное вертящееся кресло, на встроенном в «стенку» столе – компьютер. Бежевые обои, строгая лампа, плоский плафон. У окна стоит раскладывающийся темно-синий диван Игоря. Эту комнату он приберегал для себя, а гостей пускал только в случае серьезных разговоров. Самый-самый, по его мнению, происходил сейчас. Читать далее →

В ближайшем будущем,

вне зависимости от времени, в котором живёте.

Дело было так.

Я тогда служил адвокатом в скромной, но амбициозной конторе, которой в свои двадцать три года вполне соответствовал. Сидя около окна, в ожидании интересного случая, я гадал, когда он соизволит упасть с неба. На своего шефа я не рассчитывал – лучшие дела доставались лишь старшим по званию, а спрашивали так, словно мы были в равных условиях. Читать далее →

Маленькая печаль красноречива, великая – безмолвна.

Сенека.

Эту картину я написал пять лет тому назад – балерина в снегу исполняла на пуантах фуэте. Многие решили, что я изобразил зиму, потом зарисовывал девушку в теплом доме. Ну а затем добавил для верности пар изо рта и нежный румянец на впалые щёки. Но они забыли про легкую скованность, которая была ей не свойственна, но стянула движения на морозе, словно корабль во льду. Этого бы я придумать не мог – не такой уж я реалист, чтобы сделать хуже, чем просится. Читать далее →

Мы помним лишь то, чего никогда не было.

I часть

Действительность прояснялась, словно кто-то включил свет и навёл резкость.

Теперь он смог увидеть кадр именно таким, каким он и был. «Кадром» он называл то, что другие именовали действительностью – фотоаппарат или камера были здесь не при чем

Вокруг стояли люди: большей частью ещё молодые по возрасту, но назвать их таковыми не поворачивался язык. Согласно времени прожитой жизни им было не больше 35 лет. Если судить по лицам и осанке – все 50.

Раздался громкий визг, словно десяток детей высокими голосами выкликнули какой-то лозунг или девиз, и комната наполнилась деловитой и суетливой малышней.

– Школа, – пронеслась у него мысль. Читать далее →

Читать далее →

Когда я влетел с морозной улицы, весь раскрасневшийся, словно боярыня с картины, влетел румяным пирожком, со сверкающими от слез глазами, сын всё еще увлеченно собирал конструктор, выстраивая идеальные цветовые сочетания.  Он до сих пор не был одет и ползал по мягкому и теплому ковру, словно по пушистым волнам… Читать далее →

Читать далее →

1

«На какой-то такой очередной попытке закончится жизнь», – думал Алексей. Он только что вернулся из небольшого театра с представления, до которого ему не было никакого дело. На спектакль его завлекла афиша с именем актрисы, игравшей главную роль. С ней они были знакомы лет десять назад.

Он отыскал её на сайте, по школе, в которой они вместе учились. Нашел от скуки, от ощущения безвременья, которое каждый раз возникает, когда впереди не предвидится цели, или как он сам говорил, оттого, что «кожа не чувствует будущего». Встреча вышла на удивление пресной. В отличие от юности Алексей без волнения и потому легко подошел к ней и завел бесполезный, сентиментальный разговор.

Настя (как звали актрису) ничего не помнила, он уже ничего не чувствовал. «А да, учились, – говорила она. – В каком году? Ну надо же, и прямо-таки любил, а я тебя и не помню… Да, играю, воспитываю дочь. А ты чего не ходил на встречу выпускников? Дорожил воспоминаниями? Ну-ну»

Всё вышло настолько бессмысленно, что Алексей пожалел о своем приходе, хотя ничего и не ждал от встречи. Они разошлись на ступеньках театра. Он отправился домой, тут же выбросив из головы пошлую пьесу.

Читать далее →

Читать далее →