Суровые были раньше времена. На работе выпить – ни-ни. Даже в большой праздник, даже 23 февраля. Но выход, конечно, находили. На такой случай у нас здоровый чайник имелся, из алюминия. Если его доверху портвейном наполнить, как раз на всех хватит. А всех – 42 сотрудника. Их сорок и нас двое… или две, точно не знаю. Роза и я. Сорок мужиков и две девчонки. Но начальство в другом месте, а у нас – филиал, так что с этим делом и тогда всё было в порядке. Читать далее →

Нет, какая жизнь настала, а? Раньше ничего было нельзя. Кроме трудовых подвигов, конечно. А теперь, только захоти, – всё можно. И как с этим быть? Вот в чём вопрос. Читать далее →

Читать далее →

«В ночь на 9 июля 1663 года в Севилье была адская жара. Земля Андалузии с утра до позднего вечера дымилась и плавилась под раскалённым солнцем. Сохла и трещала по швам. И только с наступлением темноты, когда на небе высыпали звёзды, в воздухе возникало свежее дыхание ветерка, похожее на слабое и узенькое течение в душном пруду, заросшем водорослями и покрытом зелёной тиной. Читать далее →

– В общем, дело было перед зачётом. Весной. Я так устал зубрить политэкономию, что лёг пораньше. Помню, когда задёргивал занавеску, заметил, какая огромная была на небе луна. – Шурик взял позеленевшие от времени щипцы, расколол ими кусок сахара, похожий на заснеженную ледышку. Один маленький осколок отправил в рот и продолжал:
– Так вот. Проспал я совсем недолго. Проснулся оттого, что, чувствую, диван подо мной затрясся и пол. Поднял голову – всё в комнате дрожит. Люстра. Книги. Посуда. Как при землетрясении. Понимаешь? Я лежу, как дурак, и ничего не понимаю. Но чувствую, что-то сейчас произойдёт. Потом я услышал, как картина затрещала, что-то от неё оторвалось и рухнуло на пол.
Девушка затаила дыхание. Читать далее →

Москва готовилась к Новому году. Это был необычный праздник. Он ознаменовал собой конец второго тысячелетия и начало третьего. В доме инженера-химика Виктора Павловича Ерохина, как всегда перед новым годом царила суета. Семья у Ерохина была женская. Жена Тамара, скромная, не красавица, но очень умная и начитанная, руководила приготовлением праздничного ужина. Тамара не выносила косметики, одевалась в тёмные юбки и светлые кофточки, носила очки и имела целую библиотеку кулинарных рецептов. Если б она хоть раз в жизни отвлеклась от своих больных – Тамара имела учёную степень доктора медицинских наук – и воспользовалась на практике каким-нибудь необычным рецептом, то смогла бы поразить своим искусством любую компанию. Но ей было некогда. Читать далее →

Илья мечтал о загородном доме. Он теперь по утрам с тоской осматривал свою мастерскую и видел, что она всё больше превращается в обычную квартиру. Везде были раскиданы вещи его жены. В мастерской появилась стенка, как во всех «буржуазных» домах, с сервизом, хрустальными вазами и минимумом книг с золотыми корешками. Света купила мягкие кресла и угловой диван из мягкой кожи. На столике стояли искусственные цветы в вазе. Сколько раз Илья ругался и требовал, чтобы выкинула из дома эту безвкусицу. Читать далее →

Света тревожно спала на новом месте. Стремительная перемена жизни подействовала на неё не лучшим образом. Дом был пока ей чужим. Она долго ворочалась на широченной кровати. Сквозь старый вылинявший тюль в окно светила огромная жёлтая луна. Читать далее →

Уже на закате, когда разгорячённые и уставшие, Илья и Виктор лежали в полотняных шезлонгах и потихоньку потягивали пиво из бутылок, появилась Елена Васильевна. Как всегда, неожиданно, возникнув неведомо откуда. Читать далее →

Илья любил работать, как всякий настоящий художник. Наивысшим наслаждением для него было, встать пораньше, облачиться в халат, подвязать фартук, прикрыть голову косынкой. Иногда вместо халата он надевал рубаху и «малярные» брюки. В прохладную погоду он надевал пляжные резиновые шлёпанцы, а в жару работал босиком. Читать далее →

Света осталась одна в большом доме, который недолюбливала. Но она настраивала себя на оптимистический лад. Днём она поела молочных продуктов, принесённых дачницей, посмотрела телевизор и вечером, как всегда, поднялась в спальню, чтобы почитать свежие газеты и журналы, одолженные ей Еленой Васильевной. Потом подосадовала на то, что Илья вчера сорвал крючок. Спать, закрывшись на крючок, было бы спокойнее. Она спустилась в кухню, проверила все запоры в доме, нашла молоток и кое-как прибила крючок, а потом заперлась и легла. Примерно в двенадцать позвонил на мобильный Илья. Он доложил, что у него всё в порядке, пожелал супруге спокойной ночи, сказал, что приедет, возможно, уже завтра к вечеру, потому, что соскучился. Добавил, что любит её и целует. Читать далее →

Когда мотоциклист умчался, поднимая за собой столб пыли и освещая ярким светом фары дорогу перед собой, стройные ели и касающиеся развесистыми лапами ели на участках, расположенных по обеим сторонам улицы, Илья зашёл домой. Читать далее →

Когда Света вторично услышала в телефонной трубке голос бизнесмена, она ещё больше смутилась, испугалась, что он сейчас рассердится, что она молчит, как девочка, и ответила, чужим, прервавшимся от волнения голосом:
– Подождите, Сергей! Не ложите трубку. Это Света Родионова из «Крыльев Родины». В смысле, из поселка «Сосенки». Читать далее →

– Знаю, конечно, знаю, – ответил тот. Илья подложил старику на тарелку бутербродов с колбасой и сыром.
– Закусывайте, Ипатий Михеевич, – радушно угощал Илья. – У нас тут в холодильнике ещё рыбка копчёная имеется и огурчики малосольные. А хотите, борщ разогрею? Флотский борщ. Я сам варил. Можем и макароны с мясом соорудить. Читать далее →

Через полтора часа они были в Москве, на Профсоюзной. Илья должен был забрать из московской мастерской «Сивку-бурку», гипсовую лошадь-качалку, размером с живого пони. Затем путь его лежал на завод, а через неделю он должен был отправиться к заказчику, чтобы сдать ему свои работы и помочь расставить их пленере. Ему также предстояло получить хорошие деньги. Позднее, он собирался поехать со Светой на юбилей городка, на благо которого трудился почти полгода. Приглашение уже было получено, и праздник обещал быть интересным. Читать далее →

– Маша? – растерянно спросил он. – Это ты? Ты мне снишься? Почему на тебе эта юбка и эта шаль? Ничего не пойму. Где я? Кто ты? Маша или Луиза?
– Не волнуйся, Илья, – со смешком в голосе, ответила невысокая изящная женщина. Она сняла и отбросила шаль, уселась напротив обескураженного скульптора в кресло и с улыбкой повторила:
– Это я, Маша Прозорова. Узнаёшь? Читать далее →

Читать далее →