С глупой раздражающей песни Боил перестроил радио на другую волну. Зазвучал голос ведущего: бодро, позитивно, с живым интересом.

– Наш следующий и последний на сегодня гость – не кто иной, как главный продюсер популярнейшего, интернационального, единственного в мире мегашоу «Уйти красиво», Рахаз Рахазов. И прямо сейчас, дорогие друзья, мы узнаем подробности о шоу непосредственно из первоисточника, если позволите так выразиться, без слухов и сплетен. Прошу, Рахаз.

– Здравствуйте всем, здравствуйте, расскажу с удовольствием, – не менее энергично отозвался гость. – Ну что ж… Шоу «Уйти красиво», действительно, стабильно лидирует в большой пятёрке, хотя ещё год назад начинало свой путь по кабельному телевидению. Самоубийство в прямом эфире оказалось очень и очень привлекательным для многих и многих людей. Отсюда такой рывок в рейтинге. У нас более чем миллиардная аудитория, и она продолжает расти. Уже около сотни стран просят передать им права по франшизе, но, во-первых, мы пока хотим сохранить эксклюзивность, а, во-вторых, изучаем законодательства других государств и международного права, чтобы всё было без подвоха.

– Да, это крутой взлет, бесспорно. Могу пожелать вам только процветания.

– Спасибо.

– Были ли проблемы с законом? – Ведущий хмыкнул. – Всё-таки тематика довольно специфическая.

– Были, конечно, поначалу, небольшие, но наши юристы легко доказали право на жизнь такому шоу. Суицид не классифицируется как преступление, потому что самоубийца своим актом не нарушает ни одну статью любого кодекса, в том числе уголовного, а в случае успеха, перестает существовать, так сказать, объект для осуждения. Теоретически, выживших можно призвать к ответу, но только в том случае, если они попутно натворили других дел, наказуемых законом. Скажем, кто-нибудь бросился под колеса, но уцелел, повредив при этом автомобиль. Да, придется компенсировать порчу имущества и, возможно, моральный ущерб владельцу.

Боил остановился на красный и прибавил громкость.

– И здесь ещё надо понимать, – продолжал Рахаз, – что уставом шоу запрещено помогать самоубийце в каком бы то ни было случае, чтобы не попасть под статью: ни на этапе подготовки, ни тем более в процессе совершения суицида. Что касается этической стороны, то мы выиграли три суда, и на этом неприятности закончились.

– На вас трижды подавали в суд? – спросил ведущий.

– Ну, не на меня, на шоу.

Собеседники от души посмеялись. Боил тоже улыбнулся, медленно трогаясь на желтый.

– Нет, Вел, один суд был апелляционный.

– Ага, понятно. В чем обвиняли? В жестокости?

– В том числе, а также в моральном разложении общества и богопротивном деянии. Представляешь?

– Куда ж без церкви. Как удалось выиграть?

– Церкви пришлось напомнить, что у нас светское государство, остальное – во многом благодаря прецедентам. Ведь все прекрасно знают, что больше половины эфирного контента составляют продукты пониженной нравственной ответственности, но при этом они пользуются значительной популярностью и разрешены. С жестокостью тоже все просто: не нравится – не смотри. Или давайте тогда вообще отменим жанры боевика, хоррора, катастрофы, антиутопии, чёрного юмора… Список можно продолжать. В общем, потом мы перебрались на федеральный канал, который взял нас под своё крыло. Шоу имеет возрастную категорию 18+, выходит в эфир поздно вечером, так что всё законно.

– Ладно, с этим понятно. Расскажи теперь, как возникла такая идея?

– Не поверишь, но из гуманных соображений. В подавляющем большинстве самоубийцы – это несчастные люди, которым в жизни так или иначе не повезло. А поскольку они всё равно решаются на акт суицида, то мы предлагаем сделать это напоказ, перед всем миром. Ни за что платить не надо, это совершенно бесплатно. Взамен каждому гарантируем захоронение на «Аллее славы», занесение имени в «Золотую книгу почёта», а лучшим ставим памятники. Самоубийство – высшая степень самовыражения, которая заслуживает награды. «Уйти красиво» – один из шансов прославиться благодаря смерти. И желающих немало.

– Вот с этого момента поподробнее. Как попасть в шоу?

– Сперва кандидат (обязательно совершеннолетний) присылает заявку с описанием суицида. Редакция шоу совместно с маркетинговым отделом оценивает ее по критериям зрелищности, эстетики и новизны, после чего принимает решение об отказе или принятии в работу. Отказываем многим, поэтому кандидату нужно выдумать нечто реально эффектное или хотя бы исключительное, чтобы обратить на себя внимание. Затем с счастливчиком заключается договор, и кандидат становится участником. Имена заранее не разглашаются, интрига сохраняется до последней минуты, когда участник появляется в кадре. Пользуясь случаем, хочу сразу сказать тем, кому отказали: не теряйте надежды, вы всегда можете придумать другой способ покончить с собой и подать новую заявку. А ещё бывает так, что какое-то самоубийство, по разным причинам, срывается, и тогда, чтобы срочно заполнить график, выбирают из тех, кому отказали. Были и такие случаи.

– Это мотивирует, – одобрил ведущий. – Даёте ли вы обратную связь? С пояснением по какой причине отказали, что не так, как улучшить?

– К сожалению, редакция не имеет возможности рецензировать заявки. Да и статью могут притянуть, за доведение до самоубийства.

– Ну, хорошо. А дальше? Заключили договор, и?

– Дальше подготовительный период и, где-то через месяц-два, в зависимости от загруженности команды, съёмки. Всегда в прямом эфире, всё профессионально, на высшем уровне. Видел же качество?

– Разумеется.

– У нас большой штат, самая лучшая аппаратура. Снимаем и в студии, и за её пределами, смотря, где участник хочет умереть. Мы идём на такой шаг, почему нет? На самоубийство отводится двадцать минут. Перед его свершением участник может сказать последнее слово, мат не запрещён, его всё равно запикивают. Кстати, церковь, одним из обвинительных аргументов в суде, сделала высказанное некоторыми самоубийцами проклятие в их и Бога сторону.

– Да, я слышал эти проклятия. И в сторону правительства слышал, и в сторону жен, мужей, даже детей, своих и чужих.

– А сколько страсти при этом! Ни один актер не сможет так сыграть.

– А если смог бы, то сразу бы получил награду.

Собеседники снова посмеялись.

– Однако, если самоубийство не состоялось, – продолжил Рахаз, – никаких призов участник, естественно, не получает. Только медицинскую помощь. Зрители, обычно, прохладно встречают неудачи, но можно снова подать заявку, уже как кандидат, в порядке очереди, и реабилитироваться. Неявка на самоубийство без уважительной причины карается пожизненным недопущением к участию в шоу.

– Строго, но справедливо, – сказал ведущий. – На этом придется закончить наш разговор. К сожалению, время подошло к концу. Спасибо, Рахаз, что забежал к нам и рассказал много интересного.

– Не за что, Вел. Всегда приятно побывать в хорошей компании. До свидания, дорогие слушатели. Присылайте свои заявки, мы ждем отважных и талантливых.

Заиграл хит группы King «Шоу не закончится никогда».

«Хм, – подумал Боил. – Ну вот».

Он только что запарковался, заглушил двигатель и закурил. На улице заморосил дождь, как будто не мог подождать десять минут.

«Почему нет? – задался вопросом Боил. – Если решился, то можно совместить приятное с полезным. По телеку покажут, в книге почёта отметят, золотой книге. Да вообще писать потом будут, правда, не всегда хорошее, но ведь всем не угодишь. Мудаков сразу можно послать обратно в жопу, где им самое место, как, кстати, многие и делают, это тоже будет растиражировано. Бесплатно, опять-таки. Студия в столице, ехать далеко не надо, а если что – сами приедут. Красота. Если уж уходить, то красиво».

Дождь стал усиливаться и, судя по сгустившимся тучам, зарядил надолго. Барабанная дробь по крыше участилась, на вчерашних лужах начали появляться первые пузыри. Боил вспомнил, как сегодня утром смотрел в коридоре на зонт, думая брать его или нет? Не взял. Жена ещё умничала обыкновенным своим надменным тоном, вот и захотелось сделать наоборот.

Опасаясь досидеться до ливня, Боил выскочил из машины и поспешил домой.

В квартире пахло бигусом, любимым сынишкиным блюдом, от которого Боила без водки воротило. За дверью в комнате тявкались дети, слева сработал слив унитаза.

Из туалета вышла нерасчёсанная Асифна. Осмотрев мужа, она уперла руки в бока.

– А, промок весь. А ведь я говорила.

Боил мрачно кивнул в сторону комнаты.

– Кто там?

– К Сатсу гости пришли, сёстры с третьего этажа.

– От которых постоянно воняет что ли?

– Тихо ты.

– Кроме капусты есть что-нибудь?

– Сосиски с хлебом. Вытри за собой.

Всю неделю Боил размышлял о шоу. Его популярность была поистине впечатляющей. Действительно, всего за год оно оставило далеко позади ближайшего преследователя, политические дебаты «Два с половиной часа». Ещё ниже был «Комедийный зал» – юморески, репризы, гэги; потом «Пусть молчат» – хайповые истории всяких людей, а замыкало большую пятерку «Ням-мням» о вкусной еде.

О самоубийстве Боил подумывал давно, но почему-то только сейчас пришло понимание, что можно стать участником, хотя такой расклад напрашивался сам собой. Раньше Боил был равнодушен к шоу, смотрел его редко, и, видимо, поэтому очевидная мысль родилась только после Вела и Рахаза. Теперь отважиться на такой шаг стало гораздо легче. Пусть жена со всеми остальными увидит, как она, её мать, да и подруги их задолбали своими поучениями. Начальник, паскуда, пусть увидит, коллеги, некоторые «друзья», накрашенная кассирша из «Десяточки» и те две твари из автосервиса тоже. Здорово будет, если увидит тот кондуктор из 692-А, начальник продсклада прапорщик Вокираш из армейского две тысячи пятого и первая школьная любовь из одиннадцатого «Д». Жалко мать с отцом не увидят, сдохли уже от цирроза. Сатса Боил хоть и любил, но ведь тоже достал не по-детски, маменькин сынок, а потом станет наглым подростком и вообще доконает своими выходками. Тупые дети. В общем, как хочет: тоже может, когда вырастет, в записи посмотреть.

Боил нашел немало информации об «Уйти красиво» и его участниках. Рахаз, конечно, недоговорил о причинах перехода с кабельного телевидения. По версиям некоторых независимых экспертов, некто в правительстве быстро смекнул, что на таких рейтингах можно немало заработать. Именно поэтому шоу вошло в сетку федерального канала со всеми причитающимися бонусами, и в итоге оно обрело привычный всем вид.

Некоторые участники, действительно, проклинали всё и всех, находились и те, кто произносили имена, фамилии, даже адреса проживания и номера паспортов ненавистных людей. Впрочем, все персональные данные запикивались наравне с матом. Особый интерес вызвал ТОП-5, собранный из лучших участников прошлого года. После изучения списка элиты Боил приуныл: чтобы пройти отбор, нужно, в самом деле, придумать нечто по-настоящему оригинальное.

На пятом месте располагался пожилой смельчак Валсечяв, лихо шагнувший сквозь рой комаров и прочего гнуса в трясину Сюваганских болот; позже, в шоу признались, что это было самое трудное место для съёмок.

Четвёртое место заняла симпатичная мадам Яисиат, выпив карборановую кислоту, чья сила превышает концентрированную серную в миллион раз; корчась, мадам выронила колбу уже на втором глотке.

Третье место покорилось седеющему Сакулу, который застрелился газовым пистолетом через задний проход; тело перестало дергаться как раз к концу двадцатиминутки.

Второе место справедливо заслужил силач Нотна, задушившись петлёй из колючей проволоки, руками растягивая ее концы в разные стороны; вместе с брызнувшей из артерий крови отчетливо хрустнули шейные позвонки.

Первое место благородно преподнесли акробатке по имени Анел, которая, накинув петлю на шею, выполнила с тумбы эффектное тройное сальто; поговаривали, будто на пьедестал почета поставили женщину, чтобы избежать обвинения шоу в сексизме, тем не менее великолепное исполнение Анел трюка никто не оспаривал.

Всем победителям установили красивые мраморные памятники.

В интернете завирусилось немало любительских суицидов с запрещёнными законом в свободном обращении предметами и веществами, которые не могли использоваться в шоу. Так, например, один солдат, где-то на позиции, навел над собой квадрокоптер и сбросил с него гранату, а молодая девушка с длинной косой, находясь в какой-то квартире, накурилась крэка, напилась бутирата, снюхала две жирных дорожки кокаина и укололась большой дозой героина.

На фоне таких экстравагантных самоубийств обычные казались смехотворными. Утопиться с камнем на шее, спрыгнуть с высотки, отравиться цианидом, перерезать вены, самосожжение – всё это нисколько не цепляло, а порой высмеивалось в комментариях к видео и даже в официальных СМИ. Такие суициды сразу отсеивались при отборе в шоу, не говоря уже о попадании в топы.

Ситуация усугублялась ещё и количеством кандидатов. Боил аж присел, когда узнал, что по статистике попытки самоубийств в мире совершаются каждые полторы секунды или, примерно, двадцать миллионов в год! И это только официальные данные. После этой ошеломительной новости слова Рахаза об отказе многим перестали казаться чем-то абстрактным. Если шоу выходило еженедельно, и за один эфир кончало с собой только семь человек, то за год оно могло пропустить через себя всего лишь триста шестьдесят пять участников. Понятное дело, что не каждый решившийся на самоубийство подает заявку, но найденные в Интернете цифры поражали: в редакцию шоу ежедневно приходило около двух тысяч писем со всего мира!

Победить в таком конкурсе казалось невыполнимой задачей. Если бы хозяева «Уйти красиво» раздали франшизы, то нагрузка на одно шоу, безусловно, снизилась бы. Ходили слухи, что настоящей причиной нежелания передавать права была недавно начавшаяся разработка и дальнейший запланированный эксклюзивный эфир нового сценария с массовым самоубийством, что сулило гигантскую прибыль, а популярность могла даже превзойти зрительский интерес к финальному матчу чемпионата мира по футболу. Ещё, некоторые (в основном сторонники теорий заговоров) видели в шоу политический козырь в межгосударственных переговорах по тем или иным вопросам.

В общем, было от чего отчаяться. Конкуренция и так везде огромная – куда ни сунься, всюду всех дохрена, все ниши забиты беспринципными жаждущими получше устроиться, так ещё и смертников выстроилась огромнейшая очередь. Подтверждалось это также тем, что заявка рассматривалась до трех месяцев, а в случае большой загруженности редакции и того дольше.

Но Боил решил не сдаваться. Должно же хоть раз в жизни повезти! Ладно, пусть три, четыре месяца, даже полгода, только бы попасть в шоу, для чего требовалось оригинальное и, желательно, наименее безболезненное самоубийство.

Следующие несколько дней Боил сосредоточенно думал, однако идеи рождались с трудом, при этом все они казались банальными, заранее проигрышными. Можно было бы спросить у жены, она могла бы что-нибудь посоветовать, но хотелось всё сохранить втайне, причем без малейшего намёка. Как нельзя кстати помогло само шоу. Боил и Асифна посмотрели очередной воскресный выпуск, где смуглый мужчина позволил сразу трём самым ядовитым скорпионам ужалить себя, но к разочарованию зрителей в ярко стилизованной студии выжил, хотя подавал все надежды. Камера выхватила крупным планом прилично одетого мужчину: тот осуждающе сплюнул, встал с места и вышел из зала – возможно, немало проиграл на тотализаторе.

Почему-то именно после этого номера интересных мыслей прибавилось. В принципе, можно лизнуть самую ядовитую лягушку – ужасного листолаза. В этом же ряду возник совсем уж страшный план найти в лесу берлогу медведя и напасть на зверя с голыми руками. Следом подтянулись другие идеи. Например, залить в рот и в нос суперклей. Вполне осуществимым виделся вариант сломать себе шею, что есть мощи резко дернув головой, да ещё руками помочь, крутануть как следует. Но более привлекательным и менее травматичным показался способ скурить за раз шесть пачек сигарет, что по всем научным расчетам гарантировало смерть. При многолетнем релевантном стаже задача представлялась посильной. Если затягиваться одновременно по четыре-пять штук, то двадцати, отведенных на самоубийство, минут хватит точно. Последнюю речь ещё не сразу вылить, а растянуть на насколько пачек, чтобы получилось интереснее. Накуриться до смерти не шибко эффектно, но зато такого в шоу ещё не было, а памятник совсем необязателен.

Ответа на заявку пришлось ждать четыре месяца. За это время Боил трижды поругался с женой, причем дважды супруги прямо-таки сильно разосрались: мат и бой посуды слышали, наверное, не только соседи, но и прохожие во дворе.

– Мама, папа, не кричите! – ревел испуганный Сатс в первый раз. – Пожалуйста!

– Ахахаха! – смеялся он во второй. – Ахахаха!

За это же время случилось маленькое, но неприятное ДТП, шесть раз довелось попасть в досадные ситуации и одиннадцать – разочароваться в людях. Поначалу Боил старался держать себя в руках, но постепенно становился всё более раздражительным, и, за неделю до получения на электронную почту заветного письма, потерял последнюю надежду. Он вдруг сорвался от обиды и накричал на ребёнка в детском саду, в котором работал менеджером. Вечером случились серьёзные разборки с родителями девочки, а после пришлось напиться, чтобы снять стресс, и плевать, что в будний день. Всей тяжестью навис трудный вопрос: как быть дальше?

Зато потом Боил словно расцвёл, помолодел и снова напился, уже от радости. Такую победу грех было не отпраздновать. Боил одновременно гордился собой и не мог до конца поверить, что ему так повезло.

– Знаешь, – с пьяной улыбкой сказал он Асифне за ужином, – я для вас сюрприз готовлю.

– Какой сюрприз? – равнодушно спросила жена.

– Какой, какой. Такой. Что это будет за сюрприз, если расскажу?

– Ну, и где он?

– В конце лета будет.

Сидевший рядом Сатс воскликнул:

– Пап, а давай в августе поедем к бабушке! Ты давно обещал!

– А давай лучше в сентябре, – предложил Боил и потрепал сына по головке.

– Ура!

– Он же в первый класс пойдёт, – возразила Асифна.

– Ну, придумаем что-нибудь, обещаю.

– Ура! Ахахаха!

После подписания с шоу договора в жизни Боила начался новый этап, подготовительный, в котором как-то сами собой сразу обозначились два вектора: прощание с миром и достижение поставленной цели любой ценой.

Первое можно было реализовать как по-хорошему, так и по-плохому. В виду тотальной фрустрации с детства последнее виделось предпочтительнее. Но не обязательно начать со всеми подряд скандалить, а выборочно нагадить обидчику, лучше нескольким, хотя сгодится и поругаться с какой-нибудь наглой скотиной, даже подраться с ней и плюнуть в рожу. С работы уволиться и не проставиться. Для «по-хорошему» причин почти не было. Вспоминать ничего не хотелось, разве что забористый секс с двумя сисястыми проститутками, и тот за приличные деньги, а всё остальное по большому счету теплоты не вызывало. Именно поэтому самоубийство должно свершиться. Неприятно будет остаться жить с озлобленными врагами. К тому же люди пальцем будут тыкать при узнавании: «Смотри, это тот из шоу, облажавшийся». Косвенно подталкивала к активным действиям периодическая обратная связь с редакцией для уточнения всяких деталей. В общем, ответственность легла огромная.

Поначалу Боил загорелся местью, но вскоре неожиданно простудился холодной июльской ночью, заболел, и пока выздоравливал, обленился, растеряв пыл. Но чтобы прощание не вышло «по-хорошему», на помощь пришла правильная мысль: самое лучшее, что можно сделать, прощаясь с миром – ничего не сделать. Ни хорошего, ни плохого. Проигнорировать полностью, оставить незамеченным, будто и не было его – он это заслужил. Только высказаться покрепче напоследок и хватит.

Текст Боил пытался сочинить три с половиной недели. Поначалу в этом не виделось проблемы, но каждый раз получалось излишне громоздко из-за большого списка тех, кого следовало отметить. Список сокращался, однако проблемы не решал, поскольку сводился к какому-то сухому перечню, без огня и силы слова, а хотелось с жаром, ёмко и лаконично.

Сосредоточится ещё мешал появившийся глубинный страх, что скоро жизнь закончится. Его Боил заглушил двумя непродолжительными запоями, после которых поклялся себе больше не притрагиваться к спиртному, ведь смерть надо встретить в трезвом рассудке, с гордо поднятой головой, как и подобает героям. Это было куда важнее, чем истерики жены по поводу его пьянок и неожиданному увольнению с работы. Ничего объяснять Боил не стал.

Параллельно мыслям о тексте Боил стал меньше курить, чтобы не привыкать к большим дозам, не вырабатывать к ним толерантность. На этом фоне возникла нервозность, которая усиливалась день ото дня по мере приближения к финишу.

И вот накануне финальной даты Боил не выдержал. В последнюю перед самоубийством ночь он серьёзно напился. Он хоть и поборол страх, но некстати возник мандраж, с которым надо было что-то делать. Началось всё с пива, потом пошли коктейли, за ними вино и шампанское, крепкий алкоголь завершил марафон. Гулять, так гулять в последний раз! Ещё на всё это разнообразие возлагалась особая творческая надежда по сочинению прощальных слов – времени почти не оставалось. И Боил, как ему показалось, с задачей справился блестяще. К моменту, когда подоспела водка, он, наконец, понял, что надо великодушно откинуть мелочи и выделить только главное.

«Я ухожу из этого мира без сожаления. Тьфу на него и на всех вас. Ничего прям распрекрасного я здесь не увидел. Ну да, есть то, что вы ещё не успели засрать, но часто восхищаешься этим только на расстоянии. Если присмотреться, то без труда можно увидеть в псевдорае частичку ада. Обязательно обнаружится какая-нибудь дрянь и испортит всё впечатление. Так заведено: даже в совершенстве есть изъян. Это если говорить о материальной стороне вещей. Что касается якобы чудес и прочих «волшебных» явлений во Вселенной, которым раньше вообще массово поклонялись, то сейчас уже давно всем понятно – нет в них ничего сверхъестественного и всё можно объяснить наукой.

Теперь о себе подобных. Я могу простить незавершившуюся эволюцию, потому что, видимо, сам родился невовремя и непонятно зачем, но по части дерьма у вас нет конкурентов. Есть, конечно, нормальные люди, встречались мне пару раз, остальные же просто суки. Врать, сплетничать, надоедать, наглеть, подставлять, воровать, мучить, убивать, насиловать, извращаться, изгаляться, издеваться, гадить, обижать и верить в бога. Неудивительно, что появилось это шоу, правда? Поэтому сами здесь оставайтесь со всей этой своей кучей говна. Я в этом участвовать не хочу.

Короче: идите в жопу!».

Сначала Боил написал последнее слово матерным, но, подумав, переправил на цензурное, чтобы его не запикали.

Написанное так понравилось Боилу, что в нём начала крепнуть уверенность в простоте и гениальности послания, поэтому, вполне возможно, оно прославится. Ценность его будет выше, если останется в единственном экземпляре. У Боила словно открылось второе дыхание. Он старательно переписал текст от руки, спрятал драгоценный листок в карман рубашки и удалил с ноутбука все файлы, связанные с посланием, а также очистил историю в текстовом редакторе. Для надежности можно вдобавок отформатировать жесткий диск, но в этом не было особого смысла, и хотелось уже пойти на улицу, чтобы надышаться последней ночью.

Очнулся Боил дома. За окном толи светало, толи темнело. Ужасно болела голова, ощущался тремор в теле и, кажется, поднялась температура. Кое-как Боил сел на диване, прислушался. Тишина.

Пикнуло смс от Асифны. «Мы в гостях. Чтоб ты сдох алкаш безработный».

Боил попытался воспроизвести прошедшую ночь. Перед глазами мелькнули картинки бара, супермаркета, блока сигарет, закрытого приюта для животных, но ничего конкретного.

Всматриваясь в экран смартфона, Боил сфокусировался на времени.

«О, точно! – вспомнил он. – Я же сегодня должен накуриться. Через пять часов надо быть в студии!».

Боил встал, почувствовал, как ослабли ноги. Общее состояние не предвещало ничего хорошего как минимум до завтра. Упадок сил ощущался в каждом движении.

Переодевшись в домашнее, Боил перешел на кухню и напился водопроводной воды. Потом он отыскал в коридоре начатый блок сигарет, вернулся на кухню и для проверки закурил. Тошнотный дым сначала испоганил вкус во рту, затем встретил яростное сопротивление легких. Боил закашлялся, причём настолько сильно и часто, что его даже немножко вырвало в ладошку. Истощенный организм с похмелья, как обычно, неохотно принимал сигаретный дым. Стало очевидно, что исполнение самоубийства под угрозой провала.

– Зачем так напился, дурак? – вытирая руку салфеткой, разочарованно спросил себя Боил.

Он вдруг дёрнулся и ощупал карманы в поисках листа с текстом. Где он? Боил вернулся в коридор, проверил куртку – тоже пусто. Сердце ёкнуло. В памяти вдруг всплыл эпизод, в котором внезапный ветер вырывает из рук единственный экземпляр прощальных слов и уносит его в неведомую темную даль с крыши многоэтажной высотки. Всё не сходится.

Боил прижал рукой пульсирующую головную боль.

«Ну и где я ещё был?», – подумал он.

Вдобавок ко всему очень ленилось делать хоть что-то в таком состоянии. Опозориться в прямом эфире – хуже, чем не явится на шоу: так хоть никто ничего не узнает. Перспектива сформировывалась более чем определенная. Тут же вспомнилось, что вчера зачем-то пообещал Намору подарить бэушные зимние шины; нехорошо получится, Намор обидеться может, а ведь он тогда здорово выручил. Теперь, выходит, Сатса к тёще надо везти…

Боил сокрушенно опустился на табуретку.

– Твою-то мать, – сказал он. – Придётся жить.