Архив метки: Юрий Михайлов

Международный конкурс молодых критиков русской поэзии

Юрий Михайлов. Пятая скамейка (киноповесть)

Поступью хозяйки вошла осень, развесила кумачовые гроздья калины, обозначила кусты сирени пожухлыми бордовыми листьями, пегие цвета чёрной рябины бросила, как вызов, напомнив о своей капризности и непредсказуемости. Ивы с грустно склонёнными ветвями ещё по-летнему свежи, хотя и понимают, наверное, как нелепа их яркая зелень. Совсем скоро задолдонят холодные дожди, похожие на монастырские будни с молитвами и постами, рыжие листья на озере доберутся до берега, чтобы ещё на метр съесть водную гладь. Читать далее

Юрий Михайлов. Икона (рассказ)

Уродливая самоделка на четырёх колёсах с говорящим прозвищем “Кабысдох” не в первый раз стояла на пустынной площади села, у местной “Чайной”. На ней приезжал сантехник, довольно известный в районе умелец, который собственными руками уже лет десять строит во дворе своего дома самолёт. Сегодня из его самобытного “авто”, через вторую дверь справа от водителя, буквально выкарабкался мужчина среднего роста, в вельветовых тёмно-синих брюках и такого же цвета куртке спортивного покроя. Он носил тонкие усики и длинные, такие же чёрные бакенбарды, как у индийского актёра Раджа Капура. Облик неожиданного пассажира дополнял шейный платок вишнёвого цвета, спрятанный в воротнике куртки, в руках за белый шёлковый шнурок он держал небольшой брезентовый мешок. Читать далее

Юрий Михайлов. Трон королевы (рассказ)

В последнее время она так устала от вспыльчивости и упёртости Салмана, что после его ухода в спальню продолжала сидеть на кухне одна, не включая света, хотя на улице заметно потемнело, и только участок неба на западе едва светился в отблесках спрятавшегося за горизонт солнца. Курила, потом разогрела в турке остывший кофе, пила без сахара, снова зажгла сигарету. Ей уже было наплевать на чьё-то мнение по поводу того, что она, Ирина Давыдовна Синельникова, директор дворца культуры, десять лет содержит любовника – татарина, почти на две головы ниже её ростом и годившегося в сыновья. Сегодня Ирина, наконец-то, погасила кредит на три миллиона рублей, которые Салман по своему усмотрению тратил на строительство её дачи и именно здесь и сейчас она собиралась проститься с ним навсегда. Читать далее

Юрий Михайлов. День первый, день последний (рассказ)

– Ну что, что? Нельзя остаться? До утра? – мальчишка лет двенадцати высунулся по пояс из окна машины и буквально орал на всю автостоянку. Во втором окне заднего сиденья, предусмотрительно закрытом, виднелась лицо девочки, лет семи, кричащей в поддержку брата. Читать далее

Юрий Михайлов. Несбывшееся (рассказ)

“Пятьсот весёлый” относился к категории почтово-багажных поездов, шёл из провинциального города до столицы в два раза дольше, чем обычный пассажирский, притормаживая у каждого полустанка. В одном из пяти спецвагонов, к которым пристёгивалось несколько обычных, правда, деревянных, времён гражданской войны, раздвигались ребристые стальные панели, и пара-тройка мужиков в срезанных на пятках галошах и жёваных свитерах под кителями сбрасывали в кузов подогнанной машины посылки, мешки с письмами и бумагами, газетами и журналами. Затем – обмен накладными, фразы о житье-бытие, передача сумки, а то и двух для местного начальства, взмахи рук, и дверные проёмы со скрежетом закрывались, оглашая окрестности щелчками внутренних замков. Паровоз, времён “очакова”, издавая свистящий надрывный звук, отходил от убогой дощатой платформы. Читать далее

Юрий Михайлов. Последние рассветы не придут… (рассказ)

Поляк Станислав Ковальский был заброшен, наверное, самим богом в среднее Поволжье, побоявшись остаться на родине после второй мировой войны, когда, будучи ветеринаром, обслуживал конницу всех воюющих сторон. Его даже иностранцем нельзя было назвать: так прибившийся к райсельхозу зоотехник, сносно говоривший по-русски, но вполне понимаемый колхозниками и уважаемый ими за безотказность в работе. Читать далее

Юрий Михайлов. Дусина балка (рассказ)

1.

Такса лежала на переднем сиденье машины. За рулём – молодая ещё женщина с серыми в синеву глазами и несколько припухлыми веками. Она смотрела на остренькую мордочку собаки: порода сказывалась на шерсти, гладкой, сверкающей в солнечных лучах тёмными подпалинами. Удивительно, но глаза собаки выражали мудрость и печаль. Читать далее

Юрий Михайлов. Красная машина (рассказ)

На второй этаж семейного общежития пацаны бежали гурьбой. В конце широкого коридора, застеленного крашеными коричневой краской досками, у открытой двери в одну из комнат мальчишки выстраивались по стенке и ждали, когда из-за занавесок появится хозяин большой красной машины марки “Москвич”. Её обладателю – Гошке, сыну только что вернувшегося из тюрьмы вора по кличке Русый, не так давно исполнилось пять лет. А хозяйкой комнаты была ткачиха – Соня Мылина, на которой прямо накануне отсидки в тюрьме, видимо, по пьянке и женился этот известный в преступном мире карманник, не зная, что та старше его почти на десять лет и что мечтала родить, наконец, ребёнка и неважно от кого, хоть от чёрта-дьявола. Читать далее

Юрий Михайлов. Семь часиков пробило… (рассказ)

Старшая сестра Аня безумно любила брата: иногда шестилетнему Петьке казалось, что она зацелует его до смерти. Всё свободное время она отдавала ему, а вечером, уложив спать, уходила гулять. Приходила поздно, ложилась на край общей с ним кровати, и он сквозь сон чувствовал запах духов, иногда её волосы отдавали папиросным дымом, а губы – вазелином. Читать далее

Юрий Михайлов. Ты похож на астероид… (рассказ)

1-Кузя

 

Моего деда зовут Николай Иванович, его внука, то есть меня – Саша, кузнечика мы назвали – Кузя. Он, как и его друзья, любил зелёную траву в тени большущей яблони и зарослей белой акации в нашем саду. Моя бабушка, Татьяна Васильевна, каждый раз, как подходит к ней, тихо напевает: “…Белой акации гроздья душистые ночь напролет нас сводили с ума”. Она влюблена в неё, но ворчит, что та разрослась на целый квартал, потеснив всех соседей. Читать далее

Юрий Михайлов. Посудомойка Дуся (рассказ, вторая редакция)

За последние год-два посудомойке Дусе уже несколько раз директор фабрики-кухни Равин предлагал работу полегче: можно перейти в вахтёры, дежурным на грузовой лифт, наконец, сторожем на продбазу. Семён Соломонович украдкой смотрел на белые, размытые, словно лепёшки, ладони, изъеденные щёлочным мылом и хлоркой, покоящиеся на резиновом фартуке, на безразмерные сапоги, на голову с туго перетянутым узлом волос и полностью закрытую белой в мелкий горошек косынкой, из-под которой робко смотрели большие серые глаза, и всё время чувствовал вину перед этой женщиной. Она была настолько незащищённой, что походила на большого ребёнка или, скорее, на деревенскую дурочку или юродивую, но с дипломом техникума потребкооперации на руках. Сколько раз он просил её, Евдокию Мякоту, надевать перчатки, она, молча, вынимала их из-под фартука, подходила к многолитровым ваннам с горячей-холодной водой и тут же снова снимала с рук неуклюжую резину. “Как можно отмыть тарелки-стаканы в таких перчатках, а ложки-вилки? – думала она, – грязь одна получается…” Читать далее

Юрий Михайлов. Бери и помни… (рассказ)

Екатерина Ивановна Лыкова, мать пятерых детей, умерла на восемьдесят втором году, в субботу, тихо и незаметно. Жила она у младшей дочери, с двумя внуками и зятем, гостеприимным и ласковым от природы человеком, что совсем не вязалось с его работой – диспетчер порта. Лариса, так звали дочь, после обеда намыла маму в ванной, вытерла и уложила отдохнуть до ужина на диван. Она вошла в большую комнату, было по-зимнему темно, хотя муж ещё не приходил с дежурства, значит, на часах – не больше семнадцати, включила бра, и, увидев маленькое тельце старушки в белом в мелкий горошек платочке на голове, сразу поняла: мама мертва. Дочь не плакала, не убивалась, знала, как та болела, подумала: “Вот и отмучилась, бедолага, царствие тебе небесное, мама…” Читать далее

Юрий Михайлов. Рыжики (рассказ)

Раиса взяла десятилетнего Валентина с собой, когда вечером обходила соседок и родственников, проживающих в рабочем посёлке, чтобы занять до получки денег. Сын, конечно, всё понимал, видел, как маме плохо, она унижается, прося в долг. В семье – Валька младший из пятерых детей, старшие – учатся в других городах, двух средних – старшеклассников, пристроила на лето мамина сестра Шура, оформив подсобными рабочими на загородную дачу детсада. Это лето сын с матерью коротали вдвоём. Мальчик отца почти не помнил, тот скончался после войны от ран. Читать далее

Юрий Михайлов. Хромовые сапоги (рассказ)

Дюнин и Климкин стояли у дверей закрытой кочегарки в серенькой осенней хмари, когда не знаешь с утра, дождь будет или солнце. Рядом – вход в общежитие, где они живут вместе с родителями, не надеясь в ближайшее время съехать из перенаселённых комнат. Им по двадцать два, оба закончили школу для умственно отсталых детей, оба с дикого похмелья, которое грозит закончится увольнением с работы по 33 статье – “волчий билет”. Их строительная бригада возводит очистные сооружения: копает гектар земли для трёхметрового по глубине бассейна, куда будут стекать отходы свинокомплекса. Начальство рвёт и мечет, на дворе октябрь, а бетонирование стенок даже не начиналось: после зарплаты у трети работяг – запой. Читать далее

Юрий Михайлов. Бездетная (рассказ)

 

*** Маме, Александре Витальевне, посвящаю

 

Любила ли Галина свекровь? Что за вопрос: чай, не мать родная, но уважала Матрёну Ивановну, немного побаивалась её, когда та, выпив стопочку самогона и смастерив козью ножку из моршанской махорки, уложит дымящийся вулканчик на край тарелки с закуской, достанет из рукава цветастой кофты белую чистую тряпочку, чтобы промокнуть больные слезящиеся глаза и сильным, каким-то нутряным голосом, затянет: “Скакал казак через долину…” Геннадий, сын, старший из детей в семье и муж Галины, только что вернувшийся с трудового фронта из умерщвлённого войной Ленинграда, где клепал жестяные буржуйки для полуживых горожан, стеклил окна в домах и копал братские могилы, как будто не глядит на мать, отвернулся в сторону, даже с кем-то разговаривает шёпотом, но на припеве песни, которую она пела совсем не в бравурном ритме, как казачий хор, а на растяжку, с тоской и слезами в голосе, он звонким и чистым тенором вторит ей. Их, мать и сына, можно слушать бесконечно долго: песня проникает в душу, вызывает смятение и жалость, грусть и тоску по несбывшемуся, которое происходит с каждым человеком… Читать далее

Юрий Михайлов. Две стадии любви (рассказ)

 

В жизни, как правило, все происходит наоборот. Вадим отдавал предпочтение жгучим брюнеткам, с продолговатым, даже удлинённым лицом и прямым носом. Женился на русоголовой студентке с круглым личиком и слегка курносой. Почему обратил на нее внимание? Из-за сплетен. В институте все верили: Наталью совратил сын крупного чиновника – путейца, у которого, в силу служебного положения и принадлежности к мощному железнодорожному узлу, имелся личный вагон-кабинет, а также двухэтажная квартира – коттедж. Совпадение, по сплетням, было только одно: две студентки – землячки, действительно, поехали в машине сына хозяйственника на каникулы, по пути они должны были выйти в своём посёлке, но домой не пришли. Читать далее