Глава 71

Закрыв глаза, она послушно стояла, не двигаясь и сжав кулаки. Стараясь просто представить, что ничего вокруг нет и не обращать внимания на звук. Руки в перчатках касались ее груди, талии, живота, скользили между ног. Задержав дыхание, Сара жмурилась как можно сильнее. От этих прикосновений повсюду, прощупывающих ее изнутри, у нее сводило что-то в сердце, сжималось. Это чувство страха так ее и не покинуло и даже после того, как послышался щелчок стягиваемых с рук резиновых перчаток, она осталась стоять недвижимо и пытаясь унять дрожь.
— Все, я закончила. — донесся милый голосок доктора Джиллиан и та отложила перчатки в сторону. — Можешь одеваться.
Открыв глаза и пересекшись взглядом с смотрящей на нее девушкой, Сара вздрогнула, отвернувшись и прикрыв себя руками. Накинув на себя халат и закрывая его, она поняла, как дрожат ее поджилки, сводит промежность и горят щеки. Наверное, со стороны она казалась красной, как помидор. Обследовавшая ее девушка сразу же это подметила и потому отвернулась, перебирая какие-то баночки с анализами и записывая результаты в свой планшет.
— Эй, — заметив ее смущение, Джилл попыталась ее успокоить. — не волнуйся так. Я же доктор. — Сару, однако, это не очень убедило. Не каждый раз ее ощупывают с ног до головы.
Это был уже не первый раз за последние несколько дней, когда она посещала эти палаты, полные докторов, которые осматривали ее. И это еще не считая того случая, когда ее накачали снотворным и приволокли сюда. Понимание того, что сопротивляться бесполезно пришло к ней достаточно быстро и теперь ей приходилось, будто по приказу, отправляться на обследование вновь и вновь. Медикаментозный запах этих палат уже стал ей привычен, но к тому, что ее столь пристально изучают, привыкнуть, было очень трудно, если вообще возможно.
От неврологов до хирургов и гинекологов, ее водили по всем кабинетам, зачастую даже повторяя одни и те же процедуры. Словно это приносило им удовольствие. Учитывая, что чаще всего вместе с Петрой забирать ее на обследование приходила сама Хелен Картер, учитывая всю секретность происходящего, это позволяло Саре сделать некоторые выводы. Большинство из тех, кто ее обследовал, даже понятия не имели, кто она на самом деле. А еще завесу тайны охраняли эти двое, вечно ошивающиеся рядом, агентов. Каждый раз, когда ее проводили по этажам, лифтам и коридорам, буквально вычищенным от присутствующих, что было конечно, очень странно, учитывая потоки людей в Сиренити-тауер, парочка агентов всегда мелькала рядом. Они были везде, не спуская с нее глаз и не отставая ни на шаг. Раз к ней даже приставили этих жутких двоих, дело было серьезным. Просто так разбазариваться агентами безопасности здесь стали бы навряд ли.
Министр Картер, постоянно чувствовавшая себя неуютно рядом с Сарой, чаще всего предпочитала отлучаться во время осмотров и обследований. Джилл, которая, как стало очевидно девушке, была дочерью министра, была к ней куда более добра и обходительна. Казалось, она еще не совсем опытная, но крайне дружелюбная особа. Ее лицо поначалу казалось Саре знакомым, пока в одном из диалогов министра с дочкой она не подметила, что та рисковала жизнью ради того, чтобы притащить Сару сюда. Еще пара фактов из диалога Джилл с матерью и пара брошенных фраз и Сара узнала, почему обследующая ее врач казалась, увидена ей не впервые. Она учувствовала в операции Моралеса, буквально спасая Саре жизнь, пока та покидала ее. Смутные черты белых халатов перед взором, прежде чем девушка потеряла сознания посреди того полыхающего леса, вселяющего ужас в ее воспоминания, оказались нарядом докторов, спасавших ее от смерти. Благодарна ли Сара была за такое спасение? Это был слишком сложный вопрос. Позволяло ли это ей чувствовать Джилл чуть более близкой к себе, нежели всех остальных окружающих? Определенно.
Подобного она совсем не могла сказать о другой женщине, которая занималась ее обследованием. Их встреча с доктором Мойрой прошла совсем не тепло. Молчаливо и с полным серьезности взглядом Мойра Майерс разглядывала ее, редко задавая какие-то вопросы, но постоянно делая некие записи в своих блокнотах и пометки в планшетах, наблюдая за ее осмотром другими докторами. От ее холодного взгляда по спине бежали мурашки. Но, что куда больше удивило Сару, когда она поняла, кто перед ней, так это тот факт, что эта женщина еще жива. Она не казалась старой, пусть ее волосы и были сухими, а лицо уже украсили мимические морщины. Но в ней не ощущалось какой-то живости, словно перед Сарой сидела машина, а не человек. Когда она услышала, как к доктору Мойре обращаются лаборанты и врачи, она долго обрабатывала это в своих мыслях, пока не удостоверилась, что зрение не обманывает ее. Это была та самая Мойра Майерс. Доктор, которую Сара видела на записях дневника Маргарет Райт. Та самая, которую, по собственным утверждениям, прикончил Отто Хартманн. От воспоминаний о жутком полоумном докторе у нее сводило скулы и вставал ком в горле. Его горящие глаза во мраке казались такими нереальными, как и все происходившее тогда. Может ей и впрямь почудилось? Может, она сходила с ума? Нет, нет, все не так. К превеликому сожалению, реальность была куда-более свихнувшейся, чем она сама.
Хартманн сказал ей, что Мойра разрабатывала для умершего президента какое-то биологическое оружие. Страшное оружие. Судя по его словам, она была достаточно жутким человеком. И, глядя на то, как она вела себя и сколь расчетливо-холодной выглядела, Сара лишний раз готова была им поверить. Она не была пугающей. Не выглядела страшной. Не вызывала отвращения или ненависти. Это была женщина довольно приятной и, возможно, некогда яркой внешности, чуть притушенной возрастом. Но было в ее сдержанности, взгляде, мимике и тоне голоса что-то, что словно корежило тебя изнутри. Она была подсознательно пугающей, если можно было так выразится.
Доктор Майерс передвигалась в коляске. Ее ноги не двигались и, судя по всему, были парализованы. Это ставило некоторые точки, вместо знаков вопроса в мыслях Сары. Судя по всему, уверенность Отто Хартманна в том, что доктор Майерс была действительно мертва была ложной. Она была живее всех живых. И уж явно живее самого доктора в любой из его абсурдных ипостасей существования. От воспоминаний жуткого чудовища, каким он перед ней предстал, девушка всегда начинала чувствовать дискомфорт, по сравнению с которым ни Мойра Майерс, ни полный ее осмотр никак ее не смущали.
Взяв из кучи разных пробирок одну небольшую, Джилл погрузила в нее шприц, набирая вязкую субстанцию внутрь. Сара сидела на койке, поглядывая на длинную иглу. Встряхнув шприц и выдавив из него воздух, Джиллиан подошла к Саре, вздохнув.
— Я понимаю, как тебе это все надоело, — положила ей ладонь на плечо Джилл. Сара не стала ее сбрасывать, руки девушки были гладкими и приятными. — но, пойми, это все необходимо.
Отведя взгляд в пол, Сара промолчала.
— Нужно сделать этот укол. — приподняла она перед девушкой шприц.
— Опять? — свела брови Сара.
— Первое время их обязательно нужно колоть. — приспустила халат с ее плеча Джиллиан, ваткой протерев кожу на месте укола. — Мы не можем быть уверенны, что пересадка тебе имплантов легких прошла легко.
— Так они для этого? — перевела взгляд на отдающую голубым жижу в шприце Сара. — Чтобы легче перенести замену легких?
— Что-то вроде того. — поднесла иглу к коже Джиллиан. — Это комплексное вещество, его нужно вакцинировать всем, кто решился на подобное, хотя бы первое время. Не каждый организм легко свыкнется с механической заменой части себя.
— Угу. — уныло кивнула Сара, подставляя плечо поудобнее. Игла медленно вошла внутрь, заставляя ее кривится и стиснуть зубы. Вязкая жидкость потекла под кожу, расплываясь медленно и болезненно. Но она стерпела. Ей было не привыкать.
— Как там твой зуд? Прошел? — кивнула она на проступающие из-под халата шрамы на груди Сары.
— Нет. Все еще чешется.
— Ты ведь используешь ту мазь, которую мы тебе дали?
— Ага. — потерла вновь проступающее зудом место на груди девушка.
— Утром и вечером, помнишь?
— Да помню я, помню. — морщась ответила Сара, когда Джилл вывели иголку у нее из-под кожи. Ощущение тяжести и того, как вязкая масса ползет по венам, были слишком уж навязчивыми.
— Ну вот и все, — вновь обработав место укола, улыбнулась ей доктор. — теперь мы будем меньше переживать. — Джиллиан погладила ее по плечу, предварительно накинув на не стянутую часть халата. — Как в целом твое самочувствие?
Сара, потупив взгляд и поджав губы, не ответила. Лишь пожала плечами, устало поерзав на своем месте. Положив вторую руку себе на плечо, она помассировала его, стараясь избавиться от вязкого ощущения. Джилл вышла, связываясь по планшету со своей матерью, и сообщая, что они закончили. Саре не пришлось ждать долго, как министр здравоохранения уже явилась к ней впопыхах, явно оторвавшись от работы. Девушка уловила исходящий от Хелен Картер легкий запах. Его бы она ни с чем ни спутала. Это были «Неон Блоссом». Черника с мятой.
— Что, нужно что-то еще? — уже не питая надежд подняла уставший взгляд на министра Сара. Она устала от ежедневных обследований. Закрывая за собой дверь, Джилл вновь вошла в комнату, но молча встала у столика рядом, не перебивая мать.
— Нет, на сегодня все. — выписывая что-то стилусом на планшете, ответила ей Хелен Картер, заметив, как та раскисла.
— На сегодня?.. — с отвращением выдавила ей девушка. — Сколько можно? Мне залезли уже везде, куда могли.
— Боюсь, это решаю не я. — пожала плечами Хелен. — Нужно провести еще несколько дополнительных тестов и проверок.
— Не столь много, на самом деле. — вставила Джилл, пытаясь вселить Саре позитивный настрой. — Всего парочку, худшее позади.
— Думаю завтра будет повторный анализ слизистых, — глядя на список в планшете, начала перечислять министр здравоохранения. — невропатолог, ДНК, тест на ВИЧ…
— Какой ещё тест на ВИЧ?! — вылупилась на доктора Сара. — Я уже устала от этих анализов.
— Обычные тесты крови и слизистой, не бойся. — разбирая инструменты на столике, сказала Джиллиан.
— Нет у меня ВИЧ! — помявшись и сложив руки на груди, прикрываясь сказала Сара, сев и сжав ноги.
— Кто может гарантировать это? — возмутилась Хелен Картер. Джилл тоже уставила на Сару заинтересованный взгляд.
— Какой ещё ВИЧ, я не… Ну, то есть… — Сара опустилась взгляд. — Я никогда не, ну… В общем, нет у меня его.
— А, — прикусила губу министр, потирая в руках планшет. — я вас поняла. — она кивнула. — Ну нет, так нет.
Закончив с расписанием будущих анализов и обследований, обе Картер наконец позволили Саре уйти. У выхода ее вновь караулили агенты Блю и Рейнбоу, молчаливо последовавшие за по обе стороны от нее, когда она покинула палату. Девушка бросила на них пренебрежительные взгляды, и пошагала в сторону лифта. Понятно было, что никуда в иную сторону ей свернуть не получится, покуда ее караулили эти двое, сопровождая ее рядом, как сторожевые псы или тюремные охранники. Второе, как ни странно, подходило больше. Она ощущала себя пленницей в этой тюрьме. Птичкой, запертой в клетке. Золотой клетке. Ее кормили дорогущей едой, она спала и проводила время в дорогущих апартаментах, каких не могла себе и в жизни представить, а все вокруг, за исключением личностей вроде Мойры Майерс, улыбались ей и пытались казаться дружелюбными. Обман. Все это обман. Сара знала, кто она и знала, что им всем от нее надо. Встряхнув немеющие пальцы, входя в лифт, вслед за агентами, она растерла шрамы на ладонях, со всей силы надавливая на них. Ее обуяла жуткая усталость. Однообразность происходящего, вкупе с ее внутренней пустотой и разбитостью превращали все белоснежное золото местных коридоров и теплый свет роскошных люстр в серую палитру безвкусного месива, в которое превратилась вся ее жизнь. Жизнь, которая больше не имела смысла.
Вновь оставленные ей подносы с едой источали аромат на все апартаменты. Несмотря на то, что Сара вроде и ощущала их приятный запах, во рту у нее образовывались слюни, и даже появлялся аппетит, стоило ей сесть и начать поедать какой-то суп-пюре с травами, голод пропал и к еде появилось отвращение. Эти бесконечные перемены настроения, когда ее бросало в дрожь и омерзение от чего угодно в последнее время зачастили. Будто весь мир становился ей противен, и она сама не понимала почему. В горле вставал ком, по телу бежали мурашки, мышцы напрягались и чувство дискомфорта и неудобства расползалось по всему телу. Тогда ей было неприятно касаться чего либо, даже самой себя. Мерзость ощущалась буквально во всем. Как бесконечный менструальный цикл, в котором она оказывалась резко и неожиданно и все в мире было ей чуждо и вызывало тошноту. Это было неприятное ощущение.
Вот и сейчас, отпихнув тарелку с супом подальше и отложив ложку, она поднялась из-за стола, принявшись массировать пульсирующие виски. Она уже успела пожаловаться докторам на все свои боли, которые они тщательно помечали в своих чертовых журнальчиках. Даже про эти внезапные обостренные чувства отчуждения и тошноты от всего сущего. Ей сказали, что это из-за сильного стресса. Физические и психические нагрузки, которые она пережила, отразились на ее состоянии. Возможно, сказывалась также и пересадка легочных имплантов, к которым ее организм, как говорили показания датчиков, которыми ее облепливали, приспособился и очень быстро. В такие моменты даже доктор Мойра, казалось, испытывала удивление. Но что бы они не говорили, никто из этих докторишек не знал, какая боль терзает ее по-настоящему. Ни одни судороги, зуд, дрожь и срывы не сравнились с ней. Даже сейчас, вспоминая, как она отхаркивала легкие на грязный снег и ночевала в холодных тоннелях, ей казалось, будто и то было проще, чем пережить чувство потери. От физической боли можно сбежать, ее можно перебить, заглушить, остановить. Разными способами. Но вот от боли душевной ты не убежишь. Она страшнее любой другой. Она терзает твой разум и твою душу, как паразит. И как бы быстро ты не пытался бежать от нее, прятаться, это все оказывается бесполезно. Эта боль быстрее тебя. И знает тебя лучше, чем ты сам. Как зверь, она загонит тебя в тупик собственных мыслей, начиная терзать твой разум. В такие моменты ты понимаешь, что ты бессилен перед собственным страданием. Потому что это страдание и есть ты сам.
Повалившись на диван, она наконец позволила своему напряженному телу расслабиться. Эти последние дни были для нее столь тяжелы, что ей было почти нереально уснуть. Не столько из-за дурных мыслей и переживаний, или гложущего чувства потери и вины, а просто из-за напряжения и стресса, сказывающегося на организме. Ворочаясь, не находя себе места в кровати, она, бывало, просто бродила по апартаментам посреди ночи, поглядывая на распростершийся за окнами город, облизывающий ее теплыми лучами своих огней, заставляющих щурить глаза.
Ее мечтам о том, что ее оставят в покое не суждено было сбыться в ближайшее время. Это ей четко и ясно пояснила Петра, в очередной раз навестившая ее еще пару дней назад. Управляющая, вечно серьезная и занятая, уже приноровилась вписывать Сару в список своих бесконечных ежедневных дел и часто находила несколько минут чтобы зайти и проверить ее.
— Серьезно? И сколько я должна буду это терпеть? — нахмурив брови, обратилась тогда к ней Сара. Петра перечисляла ей скольких врачебных обследований ее обязали пройти в министерстве здравоохранения с подачи Мойры Майерс. Даже странно, что эта неразговорчивая женщина столь ей интересовалась. Хотя, вспоминая, почему она тут и почему она все еще жива, Сара переставляла удивляться. Конечно, они облапают ее с ног до головы.
— Это еще что, — хмыкнула тогда Петра. — после этого тобой займутся люди Беверли. Ты уже знакома с агентами Рейнбоу и Блю. Невероятно “приятные” люди, правда?
— Что им опять от меня нужно? — факт того что с этими неприятными людьми ей придётся проводить еще больше времени поразил ее больше прежнего.
— Все.
— В каком смысле?
— Они хотят узнать все, что знаешь ты. — пожала плечами Петра. — Желание залезть тебе в голову и сажать тебя за мыслепреступления бравым солдатам разведслужб Беверли пока еще недоступно, но поверь, будь у него такая возможность этот господин бы ее не выпустил.
— Что именно они хотят узнать? — помялась Сара.
— Твою жизнь. От начала и до конца. Прямо до того самого момента, как ты очутилась здесь. — вздохнула Петра. Она явно и сама была не рада тому, что Саре придётся иметь дело с разведкой. — Они прошерстят тебя, все что о тебе знают, выудят всю информацию и заставят рассказать все, что им нужно.
— А если я не захочу рассказывать? — скривилась Сара.
Петра посмотрела на нее укоряющим взглядом.
— То есть прошлый опыт пренебрежения моим советам тебя ничему не научил? — улыбнулась ей Петра с легкой ноткой сарказма.
Шея затекла от неудобной позы. Помотав головой, чтобы размять ее, Сара протерла глаза и поджала губы, облизнув их языком. Глядя на висящие над ней лампы, она хлопнула в ладоши, и те померкли, оставив комнату освещенной лишь огнями города из-за окон. Сара не сразу обнаружила, что в комнате есть такое управление освещением. Это произошло случайно, когда она, в очередной раз бродя по квартире, ударила рукой об руку, чтобы отвадить надоедливое желание размять немеющие кисти. Теперь же она пользовалась этим лишь для того, чтобы не совершать лишних движений и оставаться в одном и том же положении, в надежде навсегда забыться и исчезнуть. Ей попросту не хотелось существовать. Настолько ее апатия и расколотость взяли над ней верх. Это не было желанием скорой смерти, или чем-то подобным. Даже суицид не казался выходом. Ей просто хотелось закрыть глаза. И больше не быть.
Пока она лежала, устало глядя на пейзаж за стеклами, у ее двери, с обратной стороны, началось копошение. Выискивая в компьютере Петры опцию, чтобы открыть дверь, девушка с фиолетовым каре пристально разглядывала монитор. Ее худенькая светловолосая спутница взволнованно оглядывалась по сторонам, стоя за спиной подруги.
— Может, все же не стоит? — Ева помялась, сложив руки на груди.
— Не переживай, тебе же все равно ничего не сделают. — усмехнулась Венди, вновь зайдя не в то окно настроек в программе и ошибившись с паролем.
— Мисс Петра будет недовольна. Нам нельзя здесь быть. — потерла ладони Ева. Венди обернулась на нее, улыбнувшись своими кислотно-синими от помады губами.
— Да неужели тебе неинтересно, Ева? — приподняла брови та.
— Может, вернемся? Я чувствую себя некомфортно.
— Я обещала, что все будет хорошо? — попыталась успокоить ее Венди.
— Обещала. — вздохнула Ева.
— И ты мне веришь?
— Ну… да. — пожала плечами девушка. — А если там какие-то важные гости? Не можем же мы просто так ворваться туда и?..
— Конечно же, Ева, там важные гости. И я уверена, ты будешь очень удивлена. — потерев сжимающий ее шею чокер, Венди прикусила губу, рассматривая экран. — А, вот оно! — она щелкнула на кнопку, включая экраны видеокамер, расположенных внутри. Но, к сожалению, почти везде там была темнота.
— И что это? — нахмурив брови, Ева пригнулась, пытаясь рассмотреть, что показывает съемка. Но с трудом смогла разобрать, кто же там был.
— Блин. — вздохнула Венди. — Я думала, что ты удивишься, как и я.
— Удивлюсь?
— Там, внутри. — кивнула на дверь девушка.
— Кто “там, внутри”? — Ева явно не понимала, чем ее так хотят поразить.
— Ты бы все равно мне не поверила, если бы я сказала. — оторвавшись от стола и сложив руки на груди, Венди потопала мыском каблука. — Слушай, а может войдем туда?
— Войдем?! — выпучила глаза Ева. — Нет-нет-нет. Ты что? Мисс Петра…
— Мисс Петра ничего не узнает. — хитро улыбнулась Венди.
— Она же может уволить тебя! Нам нельзя тут быть. — неуютно помявшись, Ева оглянулась в коридор. — Венди, пожалуйста, давай просто уйдем. Эта твоя шалость того не стоит, правда. Мы же не маленькие дети.
Венди, вздохнув и задумавшись, вновь обернулась на Еву и бросила свой козырь, который хранила в рукаве.
— Там Патриция. — твердо сказала она.
— Что? — Ева буквально встала в ступор.
— Именно. Я же говорила, что ты удивишься. — хитрая улыбка не сходила с лица девчушки с фиолетовыми волосами. Потерев рукава своей кофты лилового цвета, Венди уставилась на недоумевающую Еву.
— Это не смешно! — наконец нахмурилась ей в ответ подруга.
— А я смеюсь, Ева? — расстроенно ответила ей Венди. — Я видела записи этих камер. Она там. Я клянусь тебе!
— Венди, это какая-то шутка? — несмотря на недоверие в глазах Евы Эвергрин загорелся неподдельный интерес. — Если да, то она не смешная.
— Ева, — мягко взяла ту за руку Венди, потерев ее пальцы. — а зачем мне тебе врать?
— Я… — та сомнительно задумалась. — Просто, если Пат тут, она бы сразу же пошла ко мне, или Аби. Мы же всю жизнь были подругами. Зачем ей скрываться от нас?
— Понятия не имею. Но, уверяю тебя, это она.
— Но откуда тебе знать? — нахмурилась Ева. — Ты ведь никогда не знала Пат. Может, ты просто перепутала?
— Но я же видела ваши фото. И ты столько мне о ней рассказывала! — развела руками Венди. — Если это не она, то я не знаю, как это еще объяснить.
— После того как Пат серьезно заболела, она была очень подавлена. — Еве взгрустнулось. Это было видно по ее лицу. — Может, она просто не хочет нас видеть? Если, конечно, это и вправду она.
— А кто еще может жить в номере-люкс, здесь? — стояла на своем Венди.
— Постой, как ты вообще это увидела? — уставилась на нее Ева. — Ты же рискуешь работой, лазая по компьютерам мисс Петры!
— Тут в последнее время столько шумихи, Ева, ты даже не представляешь. Секреты, секреты, одни секреты. Мое любопытство просто взяло верх. Да и так уж критично то, что я просто случайно заглянула сюда? — нагнувшись к ней ближе, прошептала Венди Картрайт. — Я уверена, что это не просто так. И тем более, с чего бы вдруг столько секретности и всего такого в этом духе? Может, Пат вернулась?
— Хм, — потерла свой остренький подбородок Ева, выпрямив плечи. — а вдруг? Это было бы просто чудесно. Я так по ней скучаю…
— Я знаю, Ева. — усмехнулась Венди. — Так что, рискнем?
— Меня прямо-таки терзает изнутри. — положила руку на сердце Эвергрин. — Но, если это и правда Пат, как же я могу быть в стороне?
— Попробуем войти? — игриво бросила ей Венди, покосившись на двери.
— А если это не Пат? Что, если ты ошиблась? — поправила свои волосы Ева.
— Ну, тогда, видимо, я лишусь работы. — усмехнулась Венди, пожав плечами и снова подвинувшись к компьютеру управляющей.
Зевнув, Сара уже почувствовала, что ее клонит в сон от усталости, как звук открытия автоматической двери отвлек ее внимание. Сердце несколько сжалось от неожиданности. Обычно ее не беспокоили в столь поздний час. Поерзав в кровати и хлопнув пару раз в ладоши, она включила свет в комнате, приподнимаясь на локоть и оборачиваясь на незваных гостей. Девушки, остановившись у входа, замерли, уставившись на нее. Нахмурив брови и прищуриваясь от света, бьющего в уже приспособившиеся к полумраку глаза, Сара осмотрела их, пытаясь понять, для чего те сюда заявились.
Невысокая девушка в лиловой кофте, которая явно была больше ее собственных форм на несколько размеров и свисала с ее рук и плеч, стояла впереди. В глаза в первую очередь бросались ее волосы, стриженные под каре, токсично-фиолетовые, своим въедчивым светом не способные не привлечь внимание. Такие же иссиня-фиолетовые тени покрывали ее веки, таким же цветом выделялись на бледноватом лице губы. Потянувшись к шее рукой и поправив свой черный чокер, оплетающий ее, словно ошейник, она устремила на нее взгляд своих глубоких глаз. От ее претензионного вида, бросающегося в глаза и привлекающего внимание у Сары встал ком в горле. Взглотнув его и переведя взгляд на девушку, выглядывающую из-за ее спины, Сара шмыгнула носом.
Худощавая, высокая девчонка, выступавшая из-за спины фиолетовой, отличалась на ее фоне какими-то ангельскими чертами лица. Ее светлые-светлые блондинистые волосы едва доставали до плеч и были легонько вьющимися, на кончиках кудрявыми, струившимися, словно без укладки. Тонкие губки, аккуратный нос, удивленные голубые глаза, устремленные на Сару. Ее грудь почти не выступала вперед, словно напрочь отсутствовала. Она напоминала ребенка, хоть ребенком и не была. Будучи выше своей спутницы, с куда более ровной осанкой, одетая, скорее по-деловому, она ярко контрастировала с ней. Выглаженная белая рубашечка, жилетик с подогнутыми до локтей рукавами и брюки со стрелками. Этот деловитый стиль, как ни странно, подходил ей. Своим удивительно чистым взглядом, она рассматривала Сару, словно что-то в ней выискивая, испытывая надежду. Сара же оценивала их обеих. Правда, так и не поняла, кто эти двое, и зачем сюда пришли. Очередная прислуга?
— Если вы за посудой, — устало кивнула в сторону остывшей недоеденной пищи на столе Сара. — то забирайте быстрее, я хочу побыть одна. — проворчав, она еще какое-то время глядела на девушек, а затем, расстроенно опустив взгляд, легла, отвернувшись к спинке дивана.
— Ну что, — пригнувшись к светловолосой, прошептала Венди. — это она?
Ева, помявшись, выступила вперед, приподнявшись на мысочки, и разглядывая отвернувшуюся от них Сару.
— Пат? — спросила она, пытаясь прилечь к себе внимание.
— Что? — грубо ответила ей отвернувшаяся девушка. — Какая еще к черту Пат?
— Так что, выходит, я ошиблась? — приподняла бровь Венди, проследовав за Евой, которой теперь двигал неподдельный интерес, раз она подошла так близко к Саре.
— Патриция? — Ева все еще цеплялась взглядом за почти недвижимую Сару.
— О, боже… — ворчливо поднялась Сара, обернулась на девушек и смерила их очередным недовольным взглядом. — Кто вы? Зачем вы сюда приперлись? Никакая я вам не Патриция Маккриди! Убирайтесь, если пришли сюда просто поглазеть! Слышать ничего ни о какой Патриции я не хочу! — ее голос прозвучал резче и агрессивнее, чем она ожидала.
Ева, словно застыв от такого ответа, стояла на месте, как вкопанная, сложив ладони на груди и не отрывая от Сары взгляда. Венди же, теперь стоявшая позади нее, сама мерила девушку на диване своим лисьим взглядом.
— Что? — теперь уже более расслаблено сказала Сара, не наблюдая никакой резкой ответной реакции. — Что вы на меня вылупились?
Девушки переглянулись друг на друга, а затем вновь посмотрели на Сару.
— Так ты… — светловолосый ангел несколько поумерила удивление на своем лице, но все еще не отрывая глаз от девушки. — Но…
— Это не она? — надула губы Венди. — Ох… Видимо, я ошиблась.
— Но она так похожа… — прошептала Ева.
— Может хватит уже, а? — скривила лицо Сара. — Чего вам надо?
— Я… Мы, просто, хотели посмотреть… — словно потерялась в словах Ева.
Венди, прикусив нижнюю губу и улыбнувшись девушке, подошла ближе.
— Погоди, — присела она на край дивана рядом с Сарой. — как тебя зовут? — с неподдельным интересом обратилась к ней Венди.
— А вам какое дело? — Сара напряглась от того, как неожиданно близко подобралась к ней ярко накрашенная девушка. На лице она чувствовала прикосновения ее теплого дыхания. От фиолетовой веяло ароматом каких-то духов.
— Она права, Венди, — щеки ангелочка покрылись румянцем. — мы просто так ворвались сюда. Потревожили ее. Мы ведь даже не знакомы. И нам нельзя здесь быть! Прошу, пойдем.
— Вот именно, мы ведь даже не знакомы! — усмехнулась Венди, вновь обернувшись к Саре и поправив свой черный ободок вокруг шеи. — Я – Венди. А это – Ева, — указала на подругу фиолетовая. — а тебя как зовут?
— Меня? — растерялась Сара.
— Тут есть еще кто-то, кого я могу спрашивать? — звонко ответила ей Венди, вновь издав золотистый смешок. Ее голос был очень приятен и ненавязчив. Она протянул Саре свою руку, как бы приветствуя вновь. Ее гладкие пальчики знаменовали острые ноготки с ярко-синей окраской. — Будем знакомы?
— Ну-у… — пожалась, разглядывая милое личико Венди, девушка. — Окей. Меня, кхм, меня зовут Сара. — она протянула руку, пожав ладонь Венди. Ее ручки были такие гладкие и мягкие, а прикосновение таким нежным, что по руке Сары пробежались мурашки.
— Очень приятно. — кивнула ей Ева в знак приветствия.
— И мне. — Венди еще какое-то мгновение подержала ладонь Сары в своих пальцах, поглаживая ее.
— Ты… ты так похожа на нашу подругу. — наконец вставила до этого робкая Ева. Сару это утверждение скорее напрягло. Видимо, эти две ее нежданных гостьи, были знакомы с Патрицией Маккриди. Что-ж, очень неловкая складывается ситуация, поняла Сара. Но это было пол беды. По настоящему неловкой ситуация стала спустя несколько мгновений, когда в коридоре послышался отчетливый цокот каблуков, уже знакомый всем в комнате присутствующим.
Остановившись в коридоре, Петра шокировано взглянула на распахнутую дверь номера. То, что она стопроцентно его закрывала, было первой мыслью, пронёсшейся у нее в голове. А второй стало уже паническое состояние того, что все идет не по плану! Кто вообще прямо сейчас вошел туда? Это же просто нонсенс! Никто не должен там быть. С этой мыслью, Петра буквально ворвалась внутрь номера, широкими шагами преодолев коридор за считанные секунды. Встав у входа, она вцепилась взглядом в Еву и Венди, стоявших напротив дивана с сидящей на нем Сарой. Все три девушки резко перевели взгляды на управляющую и каждая из них была шокирована ее появлением по-своему. Сара от неожиданности ее появления, Венди, от понимания того, что ее сейчас ждет и Ева, шокированная больше прочих, от стыда что они вошли сюда без позволения. Брови Петры осудительно согнулись и женщина нервно поправила свои очки, плавно переместив пальцы от них к переносице, в которой уже чувствовалось неладное.
Какое-то время висящее молчание, щекочущее нервы, очень быстро прервалось возмущенным обращением Петры к девушкам.
— Картрайт, как это понимать? — шмыгнула носом управляющая.
— Мисс Петра, мэм, я… — договорить Венди не успела.
— Что вы здесь делаете? — обычно строгий, но умеренный, голос Петры теперь вздрогнул. Такого поворота женщина явно не ожидала. — Картрайт, ты в своем уме?
— Простите, мисс, я… — потупила взгляд Венди.
— Мисс Парчес, простите! Мы сейчас же уйдем! — выступила вперед Ева, словно прикрывая собой подругу.
— Да. Вы уйдете. Немедленно. — поправив плечи Петра принажала на переносицу пальцами, но это не помогло и расплывающаяся струйка крови уже понеслась из ее носа к губам. — И вас обеих ждет крайне неприятная беседа, девушки.
Резко, практически грубо, кивнув в сторону выхода, Петра указала им путь и Ева с Венди, позорно опустив взгляд, пошагали к нему. Женщина обернулась на Сару, которая не слишком то испытывала переживание теперь. Все-таки, в том, что сюда заявились эти двое, ее вины не было.
— Что ты им рассказала? — первым делом спешно спросила у нее Петра.
— Ничего. — пожала плечами Сара.
— Точно?
— Точно.
Из коридора донеслись взволнованные голоса только что удалившихся девушек. Тут же обратив на это внимание, Петра быстрым шагом направилась к выходу, напоследок окинув Сару задумчивым взглядом. Стоило ей шагнуть за порог, как она увидела там стоявших напротив Венди и Евы неразлучную пару агентов. Блю грозно глядел на девушек, медленно достав руки из карманов и поправив свой плащ, а Рейнбоу, потерев ладони и, наоборот, убирая их в карманы, пронзила Петру взглядом. Хлюпнув кровоточащей ноздрей, Петра достала упаковку тампонов из кармана, тяжело вздохнув, и, извлекая один из них и засовывая его в нос, нажала на кнопку закрытия двери, предварительно подтвердив это действие идентификационным браслетом.
Из-за закрытых дверей еще было донеслись какие-то неразборчивые звуки, но вскоре и они утихли, снова оставив Сару одну. Взглотнув комок в горле и почесав операционный шов под одеждой, она поджала ноги к груди, оперевшись подбородком на колени. Сейчас, когда все вокруг снова затихло, стало даже как-то скучно. Этот необычный визит даже позволил ей ощутить себя на редкость живой, пусть и длился недолго. Эти две девчонки явно рисковали, пытаясь пробраться сюда. Кто они были такие? Вероятно, кто-то из прислуги. Ева и Венди, она запомнила их имена.
Неужели любопытство к тому, чтобы взглянуть на клона их подружки так сильно взыграло в этих двоих? Черт возьми, это ведь и правда было неловко. Сара задумалась над тем, как множество людей здесь знают Патрицию Маккриди. И как многие могут подумать о том, что она сама и есть, будь та неладна, дочь первого министра. Даже сама мысль об этом вызвала у нее легкую нервную усмешку. Подумать только, какая ирония. Этот фарс, частью которого она стала, уже не воспринимался Сарой, как что-то из ряда вон выходящее. Она видела, как полоумный доктор пересаживал свои мозги из собаки и обратно, что вообще может быть безумнее, чем это?
Наверное, только стечение обстоятельств, по которым она тут оказалась. Жизнь была к ней несправедлива. Она потеряла всех, кем дорожила. Не только Сэм, от одной мысли о которой глаза зарезало так, словно она вновь заплачет, а сердце сжалось от ощущения сдавленной боли. Есть ведь еще Брэд, Дейзи, тетя Мэредит, теперь даже сама мысль о том, чтобы увидеть их казалась ей какой-то сказочно далекой. Все ее близкие были далеко, за километрами, разделяющими их, за высокими стенами, изолирующими общество друг от друга. Даже по тем, с кем она не была близка всю жизнь, ей взгрустнулось. Беттани, милая девчушка с нелегкой судьбой. На каком она уже месяце? Сложно было посчитать. Сара терялась во времени. Наверное, скоро ей нужно будет рожать. Да что уж там Бет, даже по гаденьким перепалкам с Ханной Сара скучала как по какому-то теплому воспоминанию. Воспоминанию из тех времен, когда ее жизнь была уютной и беззаботной. Сейчас к Ханне, потерявшей брата, она испытывала даже сочувствие. Ее былая неприязнь к однокласснице меркла и казалась детской забавой по сравнению с той кислотной желчью ненависти, которой переполнялась ее душа от одних только мыслях о Генри Моралесе. Сара сжала кулаки, потирая былые шрамы на них и стиснув зубы, попыталась представить, как однажды он сдохнет. От этого не стало легче.
Будь у нее возможность, она бы отомстила ему. Он бы страдал, как никто на свете. Такую страшную участь хотела бы пожелать ему Сара, да только воображения на то, в какие жуткие муки она бы повергла этого недоноска, ей не хватало. Ему мало было просто умереть. Генри Моралес заслуживал страдать. Он был повинен не только в смерти Сэм. Сколько еще невинных людей он погубил за свои пустые идеалы? За свое желание поквитаться с братцем-комендантом? Если ад существует, Генри Моралес должен в нем гореть.
Даже Роуз, бедняга Роуз… Вспомнив о смерти Лили, Сара поняла, что тогда ощущала журналистка. Наверняка то же самое, что сейчас чувствовала Сара, понимая свое бессилие перед смертью, которая без возврата пожирает то, что тебе дорого. Роуз так часто помогала ей. Она была одним из добрейших людей, что Сара когда-либо встречала. Такой она ее сейчас и помнила. Да и ее сестру Лили тоже. Пусть чуть вредная, замкнутая, неразговорчивая, но Лили была доброй, где-то в глубине. И заботливой матерью, к тому же. О беспечной Пинки, дарящей свою лучащуюся энергию позитива вообще всем подряд, кто ее окружал, даже и говорить ничего не стоило. Сама мысль об Оливии заставила Сару улыбнуться. Даже сейчас.
Как там поживают они теперь? Наверняка паршиво. Мысленно девушка пожелала им удачи. Если перед ними сейчас выстлан путь, полный трудностей, она надеялась, что те пройдут его и обязательно дойдут до конца. И в итоге окажутся счастливее, чем сама Сара, гниющая тут в золотой клетке. Они потеряли не меньше, чем девушка. И все из-за Моралеса. Ведь Лили тоже погибла по его вине. Эта беспринципная сучка-наемница исполняла приказ Генри Моралеса. Она развязала стрельбу в городе. Она нажала на курок. Сара нахмурилась, набрав полную грудь воздуха. Но не стоило обманывать себя. Какой бы отвратительной Мэдисон не была, за нею стоял Моралес. Как и все его прихвостни, он был ужасен. Подземная крыса, грызущаяся в катакомбах. Наемнице хотя бы хватило ума свалить от него пораньше. А вот Сара жалела, что не послушала Роуз тогда, в Мейконе.
Ее пробрал какой-то жуткий страх, буквально параноидальное ощущение, от которого побежали мурашки по спине. Ведь все они еще живы. Все Моралесовские ублюдки. Все они прячутся у себя под землей. Ютятся там, вынашивают новые планы. Они все виновны в смерти Сэм. Все. Поголовно. От Генри Моралеса до Дафны Веллингтон. Они не отступятся. Они безумцы и глупцы, но они опасны. Причем, не столько для Атланты, сколько для самой Сары. Рожи этих подземных крыс-партизан теперь вызывали у Сары лишь тошнотворное отвращение, когда всплывали в ее памяти. Что уж там говорить о Руди. Стоило ей прокрутить в мыслях то мерзкое чувство прикосновения его губ, как ее буквально выворачивало наизнанку.
От всех этих размышлений, Сара буквально вскипела. Выдохнув и постаравшись расслабиться, она откинулась на подушку, поудобнее устроившись на диванчике. Вся эта токсичная ненависть к себе самой и тем, кто повинен в ее положении и в потери ею близких разъедала ее душу. И тут, стоило ей присмотреться к свету горящей лампы, так ярко напоминавшей ей вспышку смертоносного выстрела, ее осенило. Как еще она может отомстить более иронично и более беспощадно, всем этим тварям Моралеса, кроме как выдать их всех с потрохами агентам Беверли? Мисс Петра хотела, чтобы та сотрудничала? Что-ж, она будет сотрудничать. Она выскажет им все, что знает об этих ничтожествах. Все, что помнит. И пусть эти сукины дети заплатят за то, что сделали с Сэм.
Эта хитрая мысль заставила ее улыбнуться, глядя на потолок. Может, она и не была в столь уж приятном для себя положении, но это положение можно было использовать. И как ей это раньше в голову не пришло? Что может быть проще схемы «враг моего врага – мой друг»? В ней даже проснулось желание поскорее оказаться на этом допросе. Она вывалила бы всю подноготную этих психов, да еще и с подробностями, которых она помнила достаточно. Эти люди из Атланты хотят, чтобы она с ними сотрудничала? Ну, пускай так. Они получат от нее все, что захотят услышать и даже больше. Ей и ничего не нужно было знать, кроме осознания того, что это будет тот еще геморрой в заднице для этих тоннельных крыс.
В какой-то извращенной мере довольная собой, Сара еще ярче расплылась в улыбке, разглядывая шрамы на тыльной стороне рук. Они уже казались привычными, словно были на них всегда. Разведя руки в сторону и замахнувшись ими, она закрыла глаза. Теперь, кроме грусти и пустоты потери, в ее мыслях роились коварные усмешки над тем, что у нее появилась возможность подгадить и отомстить ее обидчикам. Ну, и кроме всего этого, образы неожиданной встречи с подругами этой Патриции. Все это наводило ее на мысли, что, быть может, ее положение не такое уж плохое. Особенно, учитывая, что не все здесь настроены были к ней агрессивно. Навроде девчонки, изукрашенной в фиолетовый. Ее улыбающийся образ, тенью еще мелькающий в мыслях Сары всплыл перед глазами. Аромат приятных, мягких духов остался здесь даже после того, как эти двое ушли. Девушка вдохнула его поглубже, хлопнув в ладоши и потушив свет.

 

Глава 72

Агент Беверли смотрел на нее так, словно счел ее за идиотку. Оно и не мудрено, услышь сама Сара что-то похожее из чужих уст еще не столь давно, девушка бы и сама сочла своего собеседника полоумным. Не каждый день тебе на полном серьезе пытаются доказать что-то подобное. И сейчас Сара чувствовала себя неестественно глупо. Глупее, кажется, чем когда-либо до этого.
— Мозг? — уставился на нее старик, погладив свои седые, жидкие усики. Они казались забавными, словно нарисованными.
— Да. Мозг. — вздохнув, вновь повторила Сара.
Тот вновь молча осмотрел ее, словно пытаясь убедиться, что она точно не поехала крышей. Говорить подобное вслух, особенно незнакомому человеку, оказалось куда сложнее, чем рассуждать об этом мысленно сама с собой.
— Что вы на меня так смотрите? Я не сумасшедшая. — покосившись на него, попыталась оправдать себя в глазах этого противного старикашки Сара.
— Может, я чего-то не понял, но, — поправив очки Беверли посмотрел на экран планшета в своих руках. — вы утверждаете, что Отто Хартманн пересадил свой мозг в овчарку, а после этого, кхм, цитирую «в огромного механического робота»? Так?
— Все так. — кивнула ему Сара, нервно постукивая пальцами по столу.
— И вы прекрасно понимаете, как это звучит?
— Да, я знаю, звучит как ахинея и чушь. Но, уверяю, это не мой бред. — пытаясь не слишком ярко жестикулировать от возмущения к недоверию старика, ответила девушка. Она кивнула на голопроектор, который агент положил перед ней ранее. На столе, за которым она сидела в почти пустой допросной комнате, были разложены вещи, которые были найдены при ней, когда ее только сюда привезли. Револьвер, который предварительно разрядили, и патрон к нему. Опустошенный иньектор с сывороткой, которую дал ей Хартманн в той подземной лаборатории. Пачка таблеток, несколько банок консервов и ее телефон. Ну и, естественно, сам голопроектор. — Вы принесли его сюда просто так, верно?
Беверли приподнял бровь, вопрошающе глянув на допрашиваемую.
— Вы наверняка уже отсмотрели все, что так есть. И до сих пор мне не верите? — пожала плечами она.
— Это просто несколько… выбивается из того, что вы рассказали ранее.
— О-о-о, поверьте, это не просто выбивается из всего, что я рассказала, это – настоящая адовщина, от которой я чуть не сошла с ума. — еще раз указала на голопроектор Сара, теперь уже пальцем.
— И все-таки. — хмыкнул Беверли. — Пересадил мозг?
— Да, пересадил мозг. — завела глаза к потолку девушка. — Боже, вы все еще мне не верите? — Сара посмотрела на непрозрачное стекло, находящееся за спиной агента Беверли. — Я не знаю, кто за нами сейчас наблюдает, но если там есть доктор Мойра Майерс, которая занимается моим обследованием, подойдите к ней и спросите, на что способен Отто Хартманн.
— С чего бы это вдруг мне тревожить доктора Мойру? С чего вы вообще взяли, что она как-либо к этому причастна? — прищурился Беверли, не отрывая от нее глаз.
Взглотнув ком в горле и сжав кулаки, Сара попыталась выдержать его сверлящий взгляд, но он был слишком проницательным, и она отвела зрачки.
— Может, потому что это Отто Хартманн пытался ее убить? — нахмурившись, сказала ему Сара. — Вы же знаете это лучше меня. Хартманн был сумасшедшим. Психом чертовым! И вы не хуже меня знаете, что это он пытался убить своих коллег и уничтожить все эти чертовы лаборатории. И что это он убил президента.
Взгляд Беверли, несмотря на все ту же холодную расчетливость, стал куда более заинтересованным. Сара заметила это.
— Да-да, не удивляйтесь. Он сам мне это рассказал. — кивнула она. — Все это потому что он обвиняет вас всех в смерти Маргарет Райт. Она была больна тем же, что и Патриция Маккриди, а вы отняли у него шанс спасти ее. Я права?
Старик не ответил ей. Потерев подбородок, он молча глядел на нее. Сара не знала, как на это реагировать и просто продолжила говорить.
— Ну же, не стройте из себя загадочного умника! Скажите ведь, что все это так! — куда более уверенно выпалила Сара. — И именно поэтому я здесь. Именно потому меня спасли и все еще не прикончили. Потому что я нужна вам. И дело далеко не только в том, что я знаю, не так ведь? — теперь уже Сара прищурилась, смотря в ответ на агента.
— Какая уверенность в собственной правоте. — тихо ответил ей Беверли, сложив руки на груди. — Признаюсь, вам удалось меня удивить. А что, если все что вы сейчас сказали – ложь. Что, если все это время вам лгал тот, кого якобы вы считаете «Отто Хартманном»? Что если ваше представление в корне неверно? Вдруг все это – лишь байки, которые вы сами себе придумали?
— Вы со мной играете что ли? — скривилась девушка. — А, ну да, вы же гребаный спецагент. Это ваша работа.
— Моя работа сейчас – выстроить полную логическую цепочку вашего пути сюда, юная мисс. — спокойствию и хладнокровию этого деда Сара могла позавидовать. — И из нее несколько выбивается та часть, в которой вы начинаете рассказывать мне о пересадке мозгов в тело собаки.
— Да? Что-ж, ладно. — развела руками Сара. — Хорошо. Окей. Может я сумасшедшая и нагло вам вру. Пускай. Может я все это выдумала. — покачала головой девушка. — У меня ведь о-о-очень богатая фантазия, господин агент.
— О, не сомневаюсь. — улыбнулся ей тот, словно бы в издевку.
— Знаете, я только что придумала еще кое-что. — пародируя его ухмылку, приподняла кончики губ Сара, дразня старикашку.
— И что же на этот раз? Куда ваш всемогущий доктор Хартманн пересадил мозги после робота? — как будто бы интересуясь, кивнул ей Беверли.
— Нет. Хватит о Хартманне. Давайте я расскажу вам кое-какую другую историю. Более интересную.
— Порадуйте меня. — пожал плечами агент.
— Она будет о Мойре Майерс и экспериментах, которые та проводила с сывороткой доктора Хартманна. — твердо сказала Сара. Услышав это, агент явно напрягся, поправив плечи. — Поверьте, это будет не менее интересная выдумка.
Беверли поправил свой воротник, а затем ненавязчиво снял очки, протирая их платочком и покашиваясь на Сару в ожидании рассказа.
— Да-а, я вижу, что я права! Я же не свихнулась, верно? — впилась в него взглядом девушка, заметив его любопытство. — Доктор много что мне поведал. Далеко не только о том, что Майерс пыталась превратить его сыворотку для защиты от радиации в оружие, которое хотел бы использовать президент Паттерсон, чтоб избавляться от его врагов. Вы же глава разведки, да? О вас он мне тоже рассказал. Особенно о том, как вы достигли этой должности.
— О, как я вижу Отто Хартманн был с вами явно крайне разговорчив. —  попытался саркастично отмахнуться Беверли. Его голос не выражал напряженности. Как и взгляд. Это был выдрессированный разведчик. Сара знала, на что они способны и как легко меняют свои маски. Она все еще помнила Тиффани.
—  Да. А он был столь же разговорчив, как Коуди Роудсон. — выдавила девушка. — До того, как вы к нему наведались.
На лице старика мелькнула тень пренебрежения. Он все еще глядел на нее ровно и даже не дернулся, услышав это. Потерев свои жидкие гаденькие усики, он вздохнул, не произнеся не слова. Все так же молчал. Сара играла с ним в гляделки, пытаясь не отвести взгляд в очередной раз. Ей было не впервой. Она видела взгляды и похуже. Куда уж старому хрыщу напугать ее своими зенками.
Взглянув на планшет, где он все это время делал пометки, агент, мгновенно сменив тему из диалога, словно начал весь допрос заново.
— Итак, — неторопливо проходился глазами по строчкам на экране тот. Блики голографического планшета отражались в стеклах его очков. — ваше имя – Сара. Жизнь, вплоть до юности, вы провели в поселении Бей-41. Верно?
Состроив недовольную мину, Сара вздохнула.
— Сколько раз мне это еще повторить? — фыркнула она.
— Я задал вам вопрос. — прищурившись, бросил ей Беверли.
— Да-да. Я Сара. Сара из Бей-41.
— Как вы говорите, инцидент неподалеку от автомобильного кладбища заставил вас покинуть дом на пару с гражданкой Кессиди и неким, Рудольфом, который, по вашим словам, состоит в экстремистской группировке, терроризирующей нашу страну? — сухо и кратко констатировал Саре ее же слова старик, мельком бросив на нее взгляд.
— Да. Все так. — кивнула она.
— Инцидент был связан с криминальным авторитетом и его бандой, скрывающимся на этом автомобильном кладбище? Правильно?
— Френк. Его звали Френк. — вновь подтвердила Сара.
— Рапорты говорят мне, что отряд свободной полиции уничтожил его логово, верно?
— Верно.
— Вы присутствовали при этом?
Сара замерла, взглотнув комок в горле. В голове пронеслись неясные образы Саманты, в крови, перешагивающей тело своего заклятого врага с окровавленной арматурой в руке. Всхлипывания Беттани. Шум перестрелки. Это было так давно. На фоне всех ее страданий и потерь, это была лишь жалкая капля, которая затерялась в памяти. Она уже и не вспоминала ужас, который пережила. Со временем ко всему привыкаешь.
— Мисс? — оторвал ее от воспоминаний хриплый тихий голос агента.
— Да. Да, я была там. — помассировала глаза Сара. — Отряды полиции разгромили его логово и перебили его людей. И я тогда тоже чуть не погибла.
— По вашим словам, сам Франклин был убит вашей спутницей – мисс Кессиди? — причмокнул Беверли.
— Да. Сэм прикончила его. — нахмурилась девушка.
— Вы говорили об убийстве из мести. Так? То есть, это была не самозащита?
Сара потерла руку об руку, пытаясь отогнать онемение.
— Нет. Не самозащита.
— Мисс Кессиди имела личные счеты с ним? — голос старика был не столь громок, но в изоляционной тишине допросной комнаты, он резал слух.
— Она… — Сара замялась. — сожгла его квартиру. Или квартиру его сестры. Что-то в этом духе. И Френк заставил ее работать на себя. Чтобы возместить ущерб.
— И зачем же мисс Кессиди сожгла ему квартиру?
— Он… она… — внутри у Сары что-то скребло. Сложно было подбирать слова. — Она участвовала в подпольных боях. Те, что покрывал комендант Коллинз. Я думаю вы прекрасно это знаете, да?
— Конечно. Шум вокруг разоблачения этого преступника был крайне громкий. Все мы были поражены столь аморальным поступком городского коменданта. — совершенно безучастно, словно заучено, ответил ей Беверли.
— Ну, и, на кону была какая-то крупная сумма. Что-то в этом духе. Сэм… Саманта, то есть, она должна была проиграть в бою с сестрой Френка. Кажется, ее звали Ричи. Да, точно. Ричи. — Сара уже устала прокручивать эти события в голове.
— Подельница криминального авторитета. — кивнул Беверли. — Вам известна ее дальнейшая судьба?
— Она мертва. Я разве не говорила? — приподняла бровь Сара.
— Вы присутствовали при ее смерти? — они с стариком вновь пересеклись взглядами. Сара и в этот раз не отвела глаз.
— Да. Ее убили. Можете не искать тело. Банды растворяют их какой-то дрянью и сливают в городские канализации. — легкое ощущение тошноты прошлось по горлу, стоило ей вспомнить аромат этой мерзкой жижи для прочищения стоков.
— Убили? Тоже стала жертвой криминальных разборок банд?
— Вроде того. — глубоко вздохнула Сара.
— Как насыщенно вы обо всем осведомлены, мисс. И о государственных тайнах, и о бандитских разборках, и о планах экстремистов. — словно лукаво издеваясь, сказал агент, не отрывая глаз от планшета. — Везде успели побывать. Вам, видимо, вам крайне повезло, раз вы прошли через все это.
— Мне приходилось защищать себя.
— В рапортах, которые я неоднократно изучил, говорится, что вы незаконно носили при себе этот револьвер. — кивнул он на лежащее оружие. — Напомните, как вы его добыли?
— Просто повезло. Отобрала у одного из бандитов. — Сара надавила на следы собачьего укуса, оставшиеся на руке, потирая их. Ей вспомнился тамошний испуг в переулке, где ее зажали какие-то два ублюдка. Вспомнился и другой переулок. Холодный. Жуткий. Мурашки вновь пробежались по спине, когда она вспомнила содержимое черепушки урода, который пытался тронуть ее, разлетевшиеся по округе. Ей явно не везло на брождение по переулкам.
— Насколько я могу судить, вы не чурались его применять. Угрожать и открывать огонь, не так ли? — он говорил так, словно пытался объяснить что-то маленькому неразумному ребенку. — Вы же в курсе, что приобретение, продажа и распространение, ношение и хранение огнестрельного оружия запрещены законом?
— И что теперь? — голос Сары оттенял безразличием. — Посадите меня в тюрьму? — девушка приподняла руки, протянув их вперед, словно для наручников. — Ну, давайте. Какая мне разница, в какой клетке сидеть?
— Обойдемся без абсурда, юная мисс. Никто не собирается сейчас сажать вас в тюрьму. Хоть вы и были пособником экстремистов и нарушали, наверное, все мыслимые и немыслимые законы республики. Пока что вы свободны, хотя будь моя воля, все было бы иначе.
— Свободна? Да неужели. — процедила Сара, вновь скрестив руки на груди. — Вы запрели меня здесь и допрашиваете, как пленницу.
— Естественно мы проводим этот допрос. А вы не видите в этом логики с нашей стороны? Вы ведь уже столь много полезной для нас информации выудили из глубин своей памяти. Наверное, польза этой информации, которой вы владеете, до сих пор делает вас ценным… собеседником.
— Думаю и без моих рассказов у вас достаточно информации обо мне. Не так ли? — присмотрелась к мерцающим буквам на экране планшета девушка.
Беверли вопросительно на нее посмотрел.
— Ну, вы же следили за мной. Не так ли?
— Я? Увольте, вы слишком многое о себе возомнили. — пустил смешок старик. Сара не оценила очередной его суховатой издевки.
— Я говорю о Тиффани. Или, точнее… Как там ее? Агенте Фрайдей? — развела руками Сара. — Она с самого Бей-41 следила за мной. Как гребанная маньячка. Это ведь ее доклады сейчас у вас в руках?
Вновь убрав какие-либо изображения эмоций с полотна своего лица, Беверли стал холодным и серым. Впился в свою собеседницу взглядом. На этот раз его молчание, холодное и неспокойное, посреди допросной комнаты, затянулось дольше, чем обычно. И в этот раз он смог-таки вызвать неприятное ощущение внутри Сары, от которого по телу прошелся холодок.
— Это имеет значение? — процедил старик.
— Конечно, это, черт побери, имеет значение! Она преследовала меня все это время. И немало бед на мою голову свалилось в том числе из-за нее.
— Не удивлен. — словно отмахиваясь от Сары, сделал несколько шагов в сторону Беверли, оглянувшись на девушку. — Но мы говорим не о ней. А о вас. Фрайдей выполняла свою работу. И, не делай она того, что делала, вероятно, сейчас вы были бы мертвы.
— Лучше уж, чем сидеть здесь и слушать ваши расспросы. — грубо ответила старику Сара. Беверли никак на это не отреагировал. Подойдя чуть ближе к столу и рассматривая лежащие на нем предметы, он навис над девушкой, как тень. С такого расстояния она смогла учуять мерзкий въедчивый запах одеколона агента. Он был таким резким, что заставлял морщиться от одного лишь его легкого вдоха.
— И все же, несмотря на то, что она нарушала приказы, не передавала данные о вас и откладывала рапорты, вы обязаны жизнью агенту Фрайдей. — сказал ей Беверли, подняв револьвер и разглядывая его в руках.
— Я больше ничего ей не обязана. — отвернувшись от агента и поглядывая на непроницаемое стекло на противоположной стене, Сара старалась дышать реже, чтобы не вдыхать запах его отвратного парфюма.
— Позвольте спросить, почему это? — не отставал от нее старик. — Фрайдей не раз вас спасла.
— Это она так в своих отчетах написала? — кивнула на планшет, который Беверли положил на стол, девушка.
— Именно так. И я был бы рад наградить ее за это, если бы она вопреки всем моим указаниям не решила самовольно гнаться за вами в попытках что-то доказать самой себе. — оторвав наконец внимание от бликов ламп на уже потертом револьвере, агент отложил его обратно на то же место, где он лежал.
— Что она вообще там забыла? — задала наконец вопрос Сара.
— Где? — отошел чуть дальше от стола Беверли и запах его одеколона стал куда менее уловим. Девушка вздохнула с облегчением.
— У меня дома, вот где. Что такой важной шишке понадобилось в Бей-41? Или это тоже гребаный секрет? — Сара сдула медленно сползающий на глаза локон.
— Учитывая вашу осведомленность, юная мисс, едва ли это секрет. — пожал плечами старикан, вновь встав напротив нее на противоположном краю стола. — Агент Фрайдей должна была разобраться с наркомафией. Как раз с той, с которой вам не посчастливилось столкнуться. И, видимо, след наркотрафика привел ее прямо к вашему порогу. Но, не стоит удивляться, как вы знаете, мы стараемся всеми силами бороться с криминалитетом в республике. И сейчас, после разгрома большинства банд и ареста экс-коменданта Коллинза, дела с этим пошли на лад. На фоне всех волнений в стране, недобитки из банд были вынуждены залечь на дно.
— Да, только вот это явно не ваша заслуга. — с издевкой сказала Сара в ответ.
— Бандитизм – не главная проблема, которой занимаюсь я и мои агенты. — вставил Беверли. — Знали бы вы, как много опасностей подстерегает нашу государственность и как многое ей угрожает. Нам всегда приходиться быть на чеку. И ради того, чтобы никто не нарушил наш суверенитет, приходится идти на жертвы.
— Вы очень клево работаете, не так ли? Чего только стоят эти двое, которых вы постоянно ко мне подсылаете. Как их там? Что вообще за дурацкие у вас позывные.
— Агенты Рейнбоу и Блю – профессионалы своего дела. Я доверяю им, потому что я их знаю. — одернул свой жилет Беверли, укоряюще смерив Сару взглядом. — Они хорошо служат стране и знают свою работу.
— Да? Это они пропустили в Атланту гребаную наемную убийцу, которая чуть было не пристрелила министра Маккриди? — поерзала на стуле Сара. — Вот уж и правда профессионалы своего дела.
Судя по взгляду Беверли, он тоже не был шибко рад общению с Сарой, а ее упрямство тоже начинало ему надоедать. Но хладнокровие все-таки перебарывало иные чувства старого агента. И в этот раз он тоже ничего не ответил на ее выпадки и продолжил свои вопросы.
— Тут говорится, что на вас было совершено покушение. Это так? — отражение бликов ламп в очках старика сделало едва различимыми его глаза за стеклышками.
— Покушение? — вздохнула Сара.
— Вас пытались убить. — вновь отложил планшет старикашка.
— И про который именно из разов вы говорите? — девушке уже действительно становилось скучно. Этот замкнутый кабинет, теперь еще и пропитанный мерзким ароматом агента, давил на нее стенами.
— Про тот, в котором, по словам Фрайдей, вам пробили руку и ей пришлось помогать вам не получить заражение. — в голосе Беверли послышалось наконец недовольство. — Я говорю об этом.
— А, на той стройке. — отмахнулась Сара. — Я, кажется, уже и забыла про это. — среди всех угроз ее жизни, тот странный случай на новостройке действительно затерялся в ее памяти. Сейчас, сидя тут, после вопроса, она наконец придала этому куда более важное значение.
— Здесь говорится, что это был не обычный бандит. Не так ли?
— Это… — Сара пошевелила извилинами, пытаясь более точно выяснить, как же он выглядел. Но его непримечательная внешность и черный плащ уже стерлись из памяти. — Он…
— Что? — надавил на нее допрашивающий.
— Это был мужчина. В черном плаще. — кивнула она, прорисовывая в памяти то столпотворение, в котором она затерялась и которое течением вынесло ее к той злополучной стройке. Нахмурившись, она потерла шрам на руке. — Знаете, он мало чем отличался от этих жутковатых типов, которых вы ко мне приставили.
— Конкретнее. — сказал Беверли громче, чем обычно.
— Он тоже был из Атланты. У него, это, — Сара приподняла руку, демонстрируя агенту запястье. — был браслет. Как у вас здесь.
— Идентификационный браслет? — задумался старик.
— Ага.
— Как именно он нанес вам рану?
— Я попыталась выбить у него пистолет. И когда он лишился его, то решил прикончить меня лежавшим неподалеку гвоздометом. Это что, не сразу заметно? — пошевелила она пальцами на раненой руке, показывая точечку шрама от пробившего ее кисть насквозь гвоздя. — Эта фигня у меня теперь явно на всю жизнь.
— Этого человека обезвредила Фрайдей? — задумчиво спросил он.
— Ага. Скинула его с новостройки вниз. — потерла ладони Сара, пытаясь отогнать онемение. — Неприятное было зрелище.
— Когда вы оказались наедине с агентом, она помогла вам обработать рану. И, если я правильно понимаю, сказала вам отправиться с ней. Почему вы ослушались ее указаний?
— Ослушалась? — недовольно изогнула губы девушка. — А, то есть то, что меня за минуты до того пытались прибить стреляющей гвоздями фигней вас вообще не волнует, как факт?! Я жизнь свою спасти пыталась, ау!
— Почему тогда Фрайдей не заставила вас направиться с ней любым из доступных ей методов? — с презрением процедил старичок. — Не думаю, что она так просто выпустила бы вас из рук.
— О, поверьте, она выпускала и не раз. — хмыкнула девушка.
— Мы говорим конкретно про этот случай. Что ей помешало? И что помогло вам сбежать? — засунул руки в карманы Беверли, прохаживаясь по комнате.
— Саманта влепила ей бутылкой по голове и мы унесли ноги как можно быстрее. — не особо раздумывая ответила старику Сара, лишь бы тот наконец замолчал. Он, услышав это, кажется, даже удивился. Разглядывая Сару пару мгновений, он вздохнул и прикрыв лицо рукой, покачал головой. Этот его жест вызывал у девушки легкую усмешку.
— И все же, вы ослушались приказа агента государственной безопасности. Так или иначе, вы должны были следовать за Фрайдей. — наконец ответил ей тот. — Что случилось с ней дальше?
— С кем?
— С агентом. Из-за своей некомпетентности, Фрайдей не отправляла отчеты и считала, что она сама себе указ. Уследить за ней было не столь легко. А в свете последующих трагичных событий в Мейконе и вовсе нереально.
— Мне казалось вы хотели уточнить мою историю, — выделила эту фразу Сара. — а не историю Тиффани… Фрайдей… А, черт ее знает, кем она была на самом деле!
— Нам нужны все детали паззла. В том числе и те, что касаются агента. — настоял на своем Беверли.
— Не думаю, что я могу рассказать о ней больше, чем ее рапорты в вашем планшетнике. Это она следила за мной, а не я за ней, напоминаю.
— Однако она пропала. И даже сейчас не выходит на связь. — скверно устремил на нее взгляд старик. Эта переглядывания уже знатно надоели девушке.
— А, ну да, вы же не в курсе… — прикусила губу Сара, вздохнув и опустив взгляд. Беверли не отрывал от нее внимания.
— О чем вы?
— Она мертва. — выдавила из себя Сара, вспомнив черты разбитой изувеченной девушки, взятой в плен людьми Моралеса. От этого воспоминания даже у, казалось, зачерствевших ощущений Сары, по телу пробежалась дрожь.
— Мертва? — теперь в голосе старика наконец чувствовалось что-то живое. Это было не то удивление, не то отчаяние.
— Покончила с собой, раскусив капсулу с ядом. — помедлив, ответила Сара. Ей не слишком приятно было это вспоминать. — Ее поймали в плен люди Генри Моралеса. Пытались выяснить что-то. Пытали.
Беверли отвел взгляд. Его лицо исказило недовольство или ярость. Недостаточно яркие, чтобы их можно было сразу заметить на его холодной морщинистой физиономии, но выделяющиеся среди его спектра эмоций, который ограничивался холодом и особо пугающим холодом.
— И? — покосился он на Сару вновь, слега дрогнувшими пальцами поправив очки. — Она что-то сказала?
— Нет. — покачала головой девушка. — Они ничего не смогли узнать. А когда вдоволь истерзали ее, позволили Тиффани покончить с собой.
Лицо Беверли вновь стало холодным, а глаза и вовсе стеклянно-блестящими. Он обернулся на непроницаемое стекло, глядя на свое в нем отражение. Переступив с ноги на ногу, старик поправил свой жилет и, развернувшись, парой быстрых шагов приблизился к выходу, скрывшись за дверь. Щелчок замка вновь оставил Сару в одиночестве. Она сама уставилась на стекло перед собой, испытывая какое-то параноидальное ощущение из-за того, что за ним скрываются следящие за ней глаза.
Не успела она обратить свой взгляд на лежащий буквально на расстоянии вытянутой руки от нее револьвер и патрон рядом с ним, как дверь в комнату допросов снова открылась. Теперь старого надоедливого Беверли заменили не менее осточертевшие Саре личности. Агенты Рейнбоу и Блю подошли к ней, отодвинув ранее убранные стулья из-за стола и сев за них напротив девушки. Сара не удостоила их даже взглядом. Эти двое, шествовавшие за ней повсюду, словно еще парочка лишних теней, уже мозолили глаза.
Без лишних приветствий они перешли к делу.
— Итак, нам нужно знать точки расположения убежищ террористов. — поерзав на стуле, чтобы усесться, сказал ей Блю.
— Так как вы определенный промежуток времени провели в пособничестве с экстремистской группировкой Теодора Фишера, а следом его приемника Генри Моралеса, мы хотим узнать от вас, где они базируются. — собирая ранее разложенные по столу вещи Сары в коробку для улик и отставив ее в сторону, Рейнбоу поставила на столе небольшой голографический проектор, щелкнув по нему. Тот, зарябив, растянул по столу трехмерную карту местности, от взглядов на которую у Сары заболели глаза.
— Что? — приподняла бровь девушка, поморгав.
— Мы должны выяснить, в каких местах засели эти люди. — кивнул на трехмерную карту, накрывшую голограммой стол Блю. — Постарайтесь указать все точки, в которых вы так или иначе побывали с террористами.
Сара оглядела сидящих перед ней агентов, вылупившихся на девушку с ожидающим видом. Затем вновь посмотрела на карту, потупив взгляд и прикусив губу.
— Вы же сами согласились сотрудничать в начале нашей беседы, — обратилась к ней Рейнбоу. — так что будьте добры, расскажите точнее, где, когда и при каких обстоятельствах вы присутствовали вместе с отрядами экстремистов.
— Я что, должна вот по этой карте вам что-то показать? — в глазах все разбегалось от наименований, дорог, железнодорожных путей, меток поселений и городов. Сару даже помутило.
— Именно так, мэм. Мы, если что, попытаемся помочь вам сориентироваться в ней. — кивнул Блю.
— Ох, чую это будет не так просто, как мне казалось. — помассировала глаза Сара. Она была бы всем своим существом за то, чтобы выдать каждое логово Генри, мать его, Моралеса этим двоим, но глядя на эти бесконечные контуры карт и значки, мигающие перед собой, девушка буквально выпала. Пришлось поднапрячься, чтобы попытаться разъяснить агентам хоть что-то.
Желаемого результата, это, однако, все равно не дало. В своих жалких попытках красочно расписать однородные подземные тоннели, окруженные столь же схожими друг с другом лесами, Сара битый час пересказывала агентам одни и те же описания одних и тех же мест, стараясь уцепиться в своей памяти хоть за что-то. Первым делом она, естественно, рассказала про магазин антиквариата Дафны Веллингтон и уверила агентов, чтобы их люди поначалу наведались туда, заодно рассказав о том, куда ведут спуски из кладовых магазинчика. Рассказала о приблизительном местонахождении канализационных проходов под стенами Мейкона, которыми пользовались люди Моралеса и которыми пару раз приходилось пользоваться и ей, когда она следовала за проклятым Руди. Вспомнила и про дом, который когда-то принадлежал семье Веллингтон и про ту злополучную ночь, когда раненая малютка скончалась у Сэм на руках. Припомнился ей и вкус железа во рту и дрожь по телу от прикосновения пистолета к небу. Это мерзкое ощущение еще сильнее побудило ее пытаться вспомнить все, что она могла о укрытиях и тайных ходах, что ей удавалось посещать, но тщетно. Она не могла ориентироваться на местности, что уж говорить про карты. Все, что она могла, она рассказала, но судя по реакции агентов, этого явно было недостаточно. Они ждали большего. Планов, схем укрытий, мест связи и возможных путях отступления. Агенты думали, что она выдаст им все сопротивление на ладони. А Сара оказалась не способна точно описать даже ту часть, в которой была она сама. Ни Блю, ни Рейнбоу, это явно не удовлетворило.
Больше часа она провела в этом замкнутом кабинете, выслушивая зачастую одни и те же, лишь перефразированные, вопросы агентов. Но все ее пояснения и уточнения упирались в никуда. Несмотря на это, однако, Рейнбоу и Блю помечали абсолютно все, о чем она говорила, даже мельчайшие детали. Напрягая мозг, Сара с трудом выдавала им хоть какие-то подробности. Сложно вспомнить что-либо из моментов своей жизни, когда все мысли в ней занимала боль. Среди всех часов, дней и недель в холодных, сырых и мрачных тоннелях, где она захлебывалась кровью и выхаркивала собственные легкие, ей слабо что-либо помнилось. Вся ее жизнь крутилась вокруг Сэм. Ее дыхания, прикосновения ее холодных рук, ощущения ее пребывания рядом. Чувство потери всего этого заставило девушку приуныть еще больше. И теперь она вовсе говорила агентам что-либо с трудом, стараясь сдержать собственные эмоции от воспоминаний. Таких отчетливо ярких, теплых и неповторимых.
Вздохнув, наконец, спокойно, Сара вышла из кабинета, после того, как агенты разрешили ей встать и сообщили, что закончили. На выходе ее уже ждала Петра, впрочем, как и практически всегда.
— Все? — обратилась она к агентам.
— Мы закончили. — ответила ей Рейнбоу.
— Отлично. — Петра перевела взгляд на Сару. — Ну что, пойдем?
— Ага. — ворчливо ответила ей девушка, последовав за управляющей к лифтам. Когда они оставили агентов позади и двери лифта закрылись по мановению руки Петры Парчес, у Сары камень с души упал.
— Как все прошло? — первым делом поинтересовалась женщина. — Они на тебя не давили? Я надеюсь, все было хорошо?
— Не знаю. — расстроенно ответила ей девушка. — Наверное.
— «Наверное»? Как это понимать? — приподняла бровь управляющая.
— Мне кажется, я не была слишком уж полезна. — сказала Сара. — Я бы… Я бы хотела выдать им все, что знала. Но… Черт побери, даже здесь я облажалась.
— Ох, как удивительно. — легонько улыбнулась Петра. — Обычно люди на допросах расстраиваются из-за того, что они, наоборот, взболтнули лишнего.
— Не в моем случае. — засунула руки в карманы Сара. Эта новая, чистая, выглаженная одежда, была для нее несколько непривычной. Удобная и мягкая, она все равно казалась ей какой-то чужеродной. А, быть может, ее уже просто раздражало все на свете.
— Они забрали тебя достаточно рано. Ты не голодна?
— Нет. Я не хочу есть.
— Как скажешь. Тогда, если ты не против, мы отправимся сразу дальше.
— Дальше? — вздохнула Сара, покачав головой. Она и без того устала. — Что теперь? Я думала на сегодня от меня отстанут.
— Эй, выше голову. — попыталась ободрить ее Петра. — Всяко лучше, чем сидеть в своем номере и смотреть в одну точку? Так ведь и с ума сойти можно.
— Да может я уже сошла. — размяла плечи Сара.
— Не гиперболизируй. С тобой все хорошо. Ты в безопасности, в самом охраняемом месте в стране. Ничего тебе не угрожает, а о твоем комфорте приходиться печься лично мне. — поправила планшет в руках Петра. — С чего бы вдруг тебе сходить с ума?
— От этих вечных проверок, допросов, обследований. Это происходит каждый день. — пожалась девушка, скривив лицо. — Аж тошно.
— И все же, лучше, чем сидеть на одном месте. «Движение – жизнь», разве не так? — Петра говорила с ней на удивление легко. Может, в том была какая-то уловка. Попытка затуманить ее внимание. Но даже если так, ей это удавалось. Сара ненароком расслабилась, не ощущая жуткого давления в диалоге, как это было парой минут назад в допросной комнате.
— Куда мы едем сейчас? — Сара обратила внимание, что лифт начинает тормозить раньше, чем обычно. Это был не ее этаж. Мигающие цифры на лифте остановились на номере «101». Сто первый этаж? Тут она еще не была. — Я думала, вы снова ведете меня к врачам.
— Нет. Сейчас у нас несколько другое дело. — похлопала ее по плечу Петра. — Пойдем за мной. Нас уже ждут. Улыбайся и молчи. Говорить буду я.
Недоверчиво оглядев коридор по выходу, Сара последовала за управляющей. Петра Парчес вывела ее в вычищенный коридор, полный различных дверей, поворотов и комнат. За ними слышались звуки печатания, работы компьютеров, шум обсуждений и переговоров. Здесь, как и, казалось, везде в этом здании, кипела бесконечная жизнь и работа.
— Что за дело? — стараясь не отстать от управляющей, Сара поглядывала на двери, только сейчас понимая, что это за кабинеты.
— Так. Приятная мелочь. — оптимистично ответила ей Петра. — Здесь налево. — кивнула она, поворачивая, и заходя в ближайший кабинет. Посмотрев на его номер и подпись, Сара удивилась. Что они забыли у министра по связям с общественностью?
Внутри, явно ожидая их, сидел министр Марсон, тут же прервавший свой телефонный звонок кротким извинением, только завидев входящую Петру Парчес. Статный и ухоженный темнокожий мужчина с короткой стрижкой, в темном смокинге, он производил приятное впечатление. Не казался каким-то выделяющимся на фоне остальных местных обитателей, подумалось Саре. Впрочем, наверное, так и должен выглядеть министр по связям с общественностью. Для не столь громкой должности Марк Марсон подходил вполне заслуженно. Примерно так, наверное, и должен был выглядеть представитель подобного министерства.
— О, мисс Парчес, доброго дня, — улыбнулся он Петре белыми до блеска зубами. — и вам, юная леди. — обратился он к Саре.
— Э… Спасибо. — закрыв за собой дверь, девушка прошла, сев на указанное Петрой кресло. Мягкое и удобное, оно было обтянуто кожей и заскрипело, стоило ей устроиться на нем.
— Мы с вам не знакомы. Позвольте представиться, — любезно кивнул ей мужчина, протянув руку. — Марк Марсон.
— Ну… — помялась Сара, все-таки ответив на рукопожатие. — спасибо. А я…
— Министр знает, кто вы. — оборвала ее Петра, обратив взгляд к Марсону. — И, я о-о-очень надеюсь, что он все-таки же готов к нашему визиту.
— Обижаете, госпожа управляющая. — растянулся в приятной улыбке министр Марсон. — У меня уже все готово.
— Что готово? — так же недоумевала Сара.
— Позвольте вашу руку, мисс? — обратился к ней мужчина.
— Зачем? — в Саре взыграло недоверие.
— Не глупи. — строго бросила ей Петра, кивнув головой, чтобы та протянула свою руку министру. Сара, скверно переглянувшись с Петрой Парчес, приподняла руку, вытянув ее и положив на стол.
Нагнувшись к ящикам со свой стороны, министр Марсон открыл один из них, перебирая в нем что-то с шумом, а затем, наконец достал оттуда красиво оформленную коробочку, поставив ее между собой и девушкой. Захлопнув ящик, Марк Марсон аккуратно приподнял запястье Сары, извлекая из коробки красивый белый браслет, аккуратно исполненный в минималистичном стиле и украшенный индикаторами. Удивленно покосившись на него, Сара сначала не сразу поняла, в чем дело. Министр обвил ее запястье браслетом и легким щелчком застегнул его на руке девушки. Индикаторы мигнули, сообщая о включении. Сара подняла руку, поморгав пару раз и разглядывая украшение, пока министр убирал коробочку из-под него обратно.
Потерев новоприобретенный браслет, Сара посмотрела сначала на Петру, а потом на министра. Прежде чем она попыталась удивленно возразить, Марк Марсон ее перебил.
— Добро пожаловать домой, мисс Патриция. — вновь приятно улыбнулся ей тот, заставив Сару опешить.
— Но, я не… — прежде, чем она успела возразить, еще не поняв, в чем же суть ситуации, Петра положила руку ей на плечо, чуть надавив и прижав ее к стулу, а затем улыбнулась министру Марсону, тоже оборвав Сару.
— Благодарим, мистер Марсон. — кивнула ему Петра, помяв плечо Сары, чтобы обратить ее внимание на себя. Кивком она как бы приказала ей встать, убирая руку. Девушка покорно поднялась. — Приятного дня.
— И вам обеим, мисс. Всего хорошего. — добродушно сказал мужчина.
Взяв Сару под руку и направившись к выходу, Петра потела свою переносицу, чуть не выронив из-под руки планшет.
— Погодите, я… — обратилась Сара к Петре, но та не стала ее слушать, поспешно закрыв за собой дверь в кабинет министра. Затем, оттащив Сару за угол, она посмотрела на нее укоряюще и поправила очки.
— Что я тебе сказала? — прищурилась Петра Парчес.
— Он назвал меня…
— Что. Я. Тебе. Сказала? — сложила руки на груди управляющая.
— Что? — Сара совсем потерялась в происходящем. Только сейчас, кажется, она начала понимать, в чем же дело. К голове прибила кровь и оттого на щеках всплыл легкий румянец.
— Улыбайся и молчи. — вздохнула Петра. — Говорить буду я. Неужели в моей просьбе был какой-то невыполнимый пункт?
— Стойте! — приподняла ладонь Сара, к которой приходило понимание. — Погодите! Я все сейчас правильно поняла? Вы сказали ему, что я…
— Давай без лишних вопросов. Я все тебе объясню, но поначалу, пройдем в твой номер. — вежливо обратилась к ней Петра, шмыгнув носом, и попутно осматривая проходящим по коридорам офисных клерков, которые спешили, не замечая их, стоявших неподалеку.
— Нет. Погодите. Сначала объясните, почему… — и тут Саре вновь не дали договорить и управляющая, взяв девушку под руку, пошагала к тому же лифту, на котором они приехали, предварительно коснувшись указательным пальцем губ, чтобы Сара поняла наконец ее просьбу не раскрывать рот.
Молча слушая легкое жужжание поднимающегося лифта, девушка прокручивала произошедшее в голове. Они что, всерьез? Ей в это даже не поверилось. Неужели им хватило ума представить ее людям как… Нет. Нет-нет-нет. Это походило на очередной дурной сон. Быть такого не могло. Это было попросту, как-то?.. Нелепо? Сара больше всего старалась гнать прочь мысль о своем происхождении. С тех самых пор, как она узнала о нем. Мысли, в которых всплывали кадры этих лабораторий, капсулы с эмбрионами, да даже просто ее имя… Патриция Маккриди. О, боги, Сара меньше всего хотела думать о ней. Думать о том, сколько людей страдало и погибло только из-за какой-то девчонки. Девчонки, которая того не заслужила. А, кроме всего, большую неприязнь и чувство омерзения, доводящее до мурашек и дрожи в коленях, Сару корежил тот факт, что она изначально была лишь материалом. Копией. Причем копией, быть может, не самой удачной, насколько знала себя девушка. Вряд ли это чувство можно было назвать завистью. Или все-таки это было оно? Но что-то внутри заставляло Сару буквально ненавидеть само звучание ее имени, не то, что позволять себе представлять ее или даже думать о ней. Нет ничего прекрасного в том, чтобы осознать в один момент, что ты лишь чья-то жалкая копия.
Со звоном лифта, Сара отбросила размышления, тряхнув головой и они с Петрой направились в ее номер.
— Так выходит, вы соврали всем? Сказали, что я – дочь первого министра? — задумчиво поглядела на управляющую Сара.
— Я была бы рада все так не усложнять, уж поверь, — вздохнула Петра, разблокировав двери своим браслетом. — но стечения обстоятельств решили все за нас.
— Стечения обстоятельств?
— Ты серьезно не поняла, что я имею ввиду? — приподняла бровь женщина, погладив переносицу. — Твое прибытие сюда знаменовал такой шум, что не заметить его мог только самый ленивый житель города.
— И вы не нашли ничего лучше, чем…
— Не я, — оборвала ее Петра. То, как часто Сару здесь заставляли замолчать, перебивая, даже как-то вымораживало. — но да. Поначалу, этот вопрос был спорным, но, так сложилось, что мисс Картрайт своей выходкой все испортила.
— Картрайт? — почесала затылок Сара. — Вы про девушек, которые заглядывали ко мне, на днях?
— Именно. — строго ответила Петра. — Ее поступок был глуп, опрометчив, неразумен, а главное – переступал дозволенное. Юным леди пришлось немало объясняться.
— Венди и Ева, ведь так? — Сара вновь нарисовала их в своей памяти. Это были приятные девушки. И их визит, как бы его не описывала Петра, все же приободрил Сару тогда.
— Да.
— Я все еще не совсем поняла, зачем они пришли туда. Ко мне.
— Ответ лежит на поверхности. И, я уверена, ты не глупа и уже это поняла.
— Они подумали, что я – дочь Маккриди? — понимание этого вызвало у Сары едва заметный смешок. Даже вернее, какую-то грустную ухмылку.
— Юная Ева и мисс Патриция были подругами еще с детства, и, когда Картрайт узнала о твоем здесь пребывании, она поспешила оповестить о нем Еву. — пожала плечами Петра. — И воспылавший интерес к якобы вернувшейся подруги заставил даже кроткую юную Эвергрин пойти на это неблагоразумие.
— Что им за это будет? — спросила Сара. Ей почему-то стало неуютно от осознания того, что две безвинных девушки просто так получат кару за то, что их интерес потянул взглянуть на нее. Пожалуй, наказания они не заслужили, но Сара понимала, что без него не обойдется.
— Думаю, мисс Еве ничего не грозит, но вот Картрайт, — Петра недовольно вздохнула. — она подвела мое доверие. Прежде всего, им придётся объяснить, почему они должны держать язык за зубами, ведь…
Не успев договорить, Петра покачнулась, чуть было не потеряв равновесие и переступив с ноги на ногу, чтобы не упасть. Сара нагнулась, пытаясь подхватить женщину, но помощь управляющей оказалась не нужна. Они обе не сразу поняли, что причиной этого пришествия стал ели заметный приплюснутый робот-пылесос, на который наткнулась женщина. Глянув на него, Петра схмурила брови. Устройство же, моргнув датчиком-индикатором, понеслось дальше.
— С дороги, кожаные мешки. — роботизированным голосом издал пылесос, покатившись дальше и засасывая грязь с паркета в себя.
— Что за?.. — недоумевая проговорила Сара, провожая пылесос взглядом.
— Кейси, — процедила Петра, с прищуром глядя, как робот-пылесос закатывается за угол, жужжа. — паршивец. Я же говорила ему заканчивать с этими шутками.
— В смысле? — Сара не смогла сдержать смешок от осознания абсурдности произошедшей ситуации.
— О, не беспокойся, — Петра махнула рукой, как бы показывая, чтобы девушка не думала об этом, однако в голосе ее все еще слышалось вредное недовольство. — не забивай себе голову лишними заботами.
Войдя вслед за Сарой в ее апартаменты, Петра, словно опомнившись, остановила девушку, развернув ее к себе и осмотрев. Та не сразу поняла, что происходит, и что стало тому причиной.
— В чем дело? — неуютно поерзав под взглядом управляющей, спросила она.
— Ах, да, — покачала головой Петра. Ее взгляд стал серьезнее. — тебе стоит сегодня заняться собой.
— Зачем?
— Как это «зачем»? — лицо женщины выказало недовольство. — Нужно ведь все-таки следить за своим внешним видом. Причешись, прими душ, расслабься. Все-таки, уход за собой, это важно, во-первых.
— А во-вторых? — Сара все еще не понимала, к чему такая неожиданная озабоченность Петры ее внешним видом.
— А во-вторых, я думаю, что будет не слишком корректно заявляться на встречу с господином первым министром в твоем неряшливом виде. — похлопала девушку по плечу управляющая.
— Стоп, что? — прищурилась Сара. — Мне?.. Я…
— Оу, — выпучила глаза Петра, шмыгнув носом и поправив очки указательным пальцем. — так они тебе не сообщили?.. Как неловко, я думала ты уже в курсе.
— В курсе чего? — остолбенела Сара.
— Господин Маккриди хочет тебя видеть. — поджав губы, легонько пожала плечами Петра, в очередной раз наградив девушку подбадривающим взглядом.

 

Глава 73

Задержав дыхание и погрузившись с головой, Сара замерла на мгновение, пытаясь насладиться этим ощущением, когда вода отгораживает тебя от всего остального мира. Горячая, согревающая кожу, обнимает тебя со всех сторон, наполняя теплом. В это мгновение она словно очутилась в пузыре. В капсуле, отрезанной от реальности. В теплом и уютном месте, где создавалось ощущение, словно до нее никто не доберется. Шум льющихся струек душа казался приглушенным и далеким. Несуществующим. Приоткрывая глаза, она заметила свет, искаженно пробивающийся через покров воды, нарушаемый рябью. Обняв себя саму за плечи, Сара вся укрылась под водой, чувствуя ее теплые прикосновения, унимающие дрожь. Это ощущение теплого, влажного убежища, где ты едва можешь что-то расслышать и даже свет доходит до тебя искаженным, представилось ей женским лоном. Наверное, так ощущают себя младенцы, ютящиеся в утробе у матерей, не видевшие и не ощущавшие еще мира вокруг. Наверное, им куда спокойнее, чем любому другому человеку. Когда ты целиком и полностью чувствуешь защиту от любых угроз снаружи. Сжимаешься калачиком внутри своего личного, неприступного убежища. Только сейчас, закрыв глаза от щиплющей их воды, Сара задумалась об этом. О том, как прекрасно, наверное, быть эмбрионом в теле матери. Матери, которой у нее никогда не было.
Медленно выдыхая набранный в грудь воздух, она следила за тем, как пузырьки поднимаются к поверхности воды и исчезают, коснувшись ее. Оставшись без кислорода, она еще несколько мгновений провела под водой, чтобы почувствовать приевшееся ощущение недостатка воздуха, которое сопровождало ее все последнее время, а затем, закрыв глаза, наконец подняла голову из-под воды, делая глубокий вздох. Ощущение недостатка кислорода испарилось. Вдохнув ароматного тёплого воздуха, в котором витал пар, Сара улеглась в ванной, глядя, как стекающие струйки воды от льющего ей на голову душа сочатся сквозь волосы и сползают по шее вниз. Коснувшись пальцами шрама, разделяющего ее грудь и спускающегося до нижних ребер, она провела по нему, легонько почесывая. В последнее время он зудел не так сильно.
Умыв лицо и расслаблено развалившись, Сара щурила глаза от текущей воды. Ей не хотелось выходить отсюда. Почему? Ей самой было сложно понять. Нет, она не боялась. Ее страх остался где-то там, в темных холодных тоннелях. Сейчас она не боялась. Ее не одолевала грусть. Вовсе нет. Печаль стала ее обычным состоянием. Чувство потери растворилось в ней, став ее частью и навсегда оставив отпечаток внутри нее. Мысли о Саманте не вызывали слез. Лишь горькое чувство тоски, от которого сводило скулы и тряслись поджилки. Она ощущала, как ей не хватает девушки, но ничего не могла с этим поделать и ее душа металась внутри, не находя себе места. А уже через мгновение чувство потери трансформировалось в ненависть. Жуткую, горькую и всеобъемлющую. Ненависть и желание жестоко отомстить тем, кто сделал это.
Тряхнув головой, чтобы отогнать эти мысли и потерев ладони друг о друга, Сара погладила себя по груди. Она так устала. Ей просто не хотелось здесь быть. Существовать. Смотреть на лица людей. Слышать их голоса. Пытаться что-то им отвечать. Подобная усталость от мира иногда нахлынывала на нее, как волна, но спустя время отходила. Из-за этого шаткого состояния, Сара была морально измотана. Не проходило и минуты, как она не начинала думать о том, какая же она несчастная и почему ей так не везет. Это самобичевание просто морально ее утомляло. Мысли били таким потоком, что девушка просто не была способна им сопротивляться. Она отдавалась бешеному стремлению сознания к саморазрушению и просто прокручивала в голове одни и те же моменты, полные бесконечной горечи и гнетущего ощущения собственной опустошенности и бесполезности.
Помассировав глаза, Сара попыталась собраться и пересилить себя наконец. Ей предстоит взглянуть страху в глаза. Как бы ей сильно этого не хотелось. В любом случае, она ведь здесь в плену, куда уж ей сопротивляться? Но нужно хотя бы сейчас, хотя бы сегодня, не предстать ничтожеством. Однако, наверное, это было сложнее, чем кажется. Осознать то, что ей предстоит встреча с первым министром, получалось как-то с трудом. Бенедикт Маккриди еще с детства был частью ее жизни. И дело даже далеко не в том, что, вообще-то, в каком-то роде, между ними была родственная связь. Да, черт возьми, она была! И не просто какая-то! Но Сара саму мысль об этом все еще не хотела признать. Дело было далеко не в том, что в каком-то извращенном смысле, первый министр приходился ей отцом. Или, быть может, чем-то подобным. Сара не знала, как это называется. Она его суррогатная дочь? Нет, это звучало как-то не так. Он ее фактический отец или… О-о-о, боги, как же голову Сары разрывало от этих мыслей.
Проблему, однако, создавало то, что всю свою жизнь Сара видела старика лишь на агитационных плакатах, в листовках и на экранах телевизоров. День за днем, просыпаясь в своей уютной небольшой квартирке и отправляясь на учебу, или на работу, она видела его висящий потрет прямиком на станции монорельса. Каждый раз она проходила мимо него. Он приедался. Смотрелся каким-то обыденным и скучным. Едва уловимой частью пейзажа. Но сейчас, осознавая и задумываясь, Сара начинала понимать, что это было так странно. Первый министр был для всех жителей не только политиканом с экрана. Он был кем-то вроде морального лидера. Тем самым стариком, который читает с трибун мощные речи, которые потом разбирают на цитаты и которого в случае проблем всегда припоминают недобрым словом. Она и сама так делала. Иногда инстинктивно. Не понимая, что да как. Расстраивалась, злилась, радовалась по пустякам, сокрушалась от неудач, глядя на плакаты с изображением первого министра Маккриди. И, как любой простой человек в своих бедах и невзгодах, винила именно его. Ведь кто, как не человек, чье лицо всегда преподносят тебе, как лидера нации, в случае твоих страданий, станет воплощением всего ненавистного тебе? Она понимала это. Она видела и тех, кто ненавидел первого министра больше нее самой. Идти за примером не нужно было далеко.
Но сейчас, понимая, какая встреча ей предстоит, Сара буквально тряслась и металась. Когда Петра сообщила ей об этом, она не знала, что и думать. Девушка оказалась в полной растерянности, заставившей ее отбросить мысли о чем угодно другом. Вот он, тот момент, когда ей придётся понять горькую истину своего истинного пребывания здесь. Взглянуть в глаза первого министра и попытаться ему что-то ответить. Она ведь наверняка начнет мямлить, скулить, путаться в словах… Нет-нет-нет. За что ей все это? Почему она? Почему. Именно. Она.
Ей не хотелось идти туда. Хотелось спрятаться и когда Петра придёт и скажет ей, что пора пришла, не вылезать, затаив дыхание. От переживаний по этому поводу у нее буквально сжималось сердце. Это было странное ощущение, которое было не так-то просто описать. Нечто вроде… Встречи потерянных родственников? Нет. Чушь. Может, лучше сказать, встречи с создателем? Тоже бред. Как минимум потому что она уже встречала Отто Хартманна, будь он неладен. И прикончила его. Эта мысль придала ей бодрости. Она расправилась с чертовым психопатом, который пересадил свой мозг в тело пса. Она пережила столько всего, до сих пор находясь здесь, в трезвом рассудке. Почему вообще она должна бояться какого-то седого старика с плакатов о дороге в светлое будущее? Нет. Она не боялась. Это было что-то другое. Какое-то подсознательное волнение, причину которого ей было не так просто понять.
Встав и переступив через край ванны, Сара встала напротив легонько запотевшего зеркала, посмотрев на себя. По коже пробежался легкий холодок. Поправив мокрые, свисающие и липнущие волосы, девушка завела их назад, предварительно протерев зеркало. Она выглядела уже совсем не так разбито и бледно, как обычно. От принятия теплой ванны ее кожа чутка порозовела и приобрела более здоровый вид, а ощущение чистоты после мытья, как обычно придало Саре бодрости. Так давно она не позволяла себе расслабиться, просто погрузившись в теплую воду и обо всем забыв. Сейчас, однако, отвлечься от путающихся мыслей не получилось, но хотя бы ее тело достаточно расслабилось.
Утеревшись полотенцем и натянув халат, Сара запустила ступни в мягкие тапочки, глянула на свое отражение и закрыла глаза. Вечно прятаться в этой ванной комнате все равно не получится, как ни старайся. Бежать куда-либо было бессмысленно. С другой стороны, что ей терять? Все, что могла, девушка уже выпустила из рук. Все, что она любила и ради чего перебарывала себя, стараясь не погибнуть, ушло. Смысла ее жизни больше нет. Ее больше нет. И, она была уверенна, никакая скорбь, ненависть и страх не пересилят в ней чувство потери единственно по-настоящему близкого ей человека.
Вздохнув и размяв плечи, Сара вышла из ванной комнаты, глянув на распростершийся вид города из панорамных окон. Солнце садилось за горизонтом и его пламенно-красные лучи отражались на небоскребах, словно в огромных зеркалах. На кровати уже лежал заранее заготовленный Петрой набор одежды, свежей и выглаженной. Это все казалось таким странным. Ее кормят, ухаживают, стерегут и всячески пытаются убедить в комфортности ее положения. Однако, ощущалось подобное большой и очень броской уловкой. Говорят, фермеры тоже задабривают скот, прежде чем забить его. Прикончить корову, когда она не подозревает, что ее ждет смерть и разделывание ее туши на мясо. Сара ощущала себя именно такой вскармливаемой пленницей в клетке, которую, если надо, всегда могли бы пустить в расход. Едва ли кто-то здесь по-настоящему пытался понять ее и помочь. Она, ясное дело, была обузой. Обузой, которую, если нужно, они могут, как хотят использовать в своих целях. Особенно это стало ей ясно после этого глупого хода с дочерью Маккриди. Конечно, проще всего объяснить людям подобный переполох, ради которого над городом носятся боевые самолеты, возвращением дочери первого министра, но вот Саре казалось… Хотя, кого здесь вообще волновало, что ей казалось и чего ей хотелось? Ее судьбой здесь манипулировали, как пожелали. И, что обиднее всего, в эту мерзкую ситуацию, она ведь, вероятно, сама себя и завела.
Пуговица за пуговицей застегнув белую рубашку, а затем надев темные брюки, затянув их ремешком, Сара посмотрела на себя в зеркало. В этой строгой одежде она смотрелась в своих собственных глазах так нелепо. Рубашка была недостаточно свободной, хоть девушка и оставила пару пуговиц у шеи расстёгнутыми, а узкие брюки, хоть и смотрелись на ней не столь отвратительно, казались Саре чересчур обтягивающими и сжимающими ее, хотя малы ей не были. Взяв расческу, девушка принялась приводить в порядок волосы, заводя их за спину. Равнодушно оценив в зеркале свой вид, она набрала полную грудь воздуха, нервно потерев расческу в руках и попыталась найти в себе смелость не дрожать уже внутри от переживаний и волнения.
Немного погодя, к условленному времени, к ней в апартаменты пришла Петра, как обычно в своем строгом расположении духа и не менее строгом костюме. Остановившись, она первым делом оценила Сару, облачённую в свежий комплект одежды, которую та принесла. Покручивая перстни на пальцах, она еще какие-то мгновения проходилась взглядом по девушке, с ног до головы.
— Да, так определенно лучше. — задумчиво кивнула Петра, сказав это скорее себе, нежели Саре.
— По-моему, я выгляжу нелепо. — прищурившись и переглядываясь то на свое отражение, то на Петру, сказала Сара, состроив недовольную физиономию.
— С таким выражением лица, ты всегда будешь выглядеть нелепо, — укорительно бросила ей Петра. — сделай вид попроще. А то у тебя такая гримаса, словно ты идешь на плаху.
— А это не так? — поправив рубашку, в которой ей было не очень уютно, попыталась не хмуриться Сара.
— Не говори ерунды. Ты перекусила? — посмотрела на тарелки, оставленные на столе, управляющая.
— Да. — кивнула девушка. — Совсем немного.
— Вот и отлично. — глянула на ее женщина. — Спасибо, что хоть в этот раз не запустила в Глорию подносом. Она жутко переживала, когда снова шла сюда.
— Вы вечно будете мне это припоминать? — проворчала Сара.
— Нет, только в подходящих для этого случаях. — улыбнулась Петра.
Подступив ближе, женщина поправила прическу и воротник Сары, застегнув его пуговицей выше, что девушке не очень понравилось, так как тот несколько мешал дыханию. Обойдя Сару со всех сторон и посмотрев на нее, Петра легонько кивнула, улыбнувшись девушке.
— Ну что, ты готова? — Петра попыталась сказать это ободрительно.
— Нет. — честно и с большой долей уныния в голосе ответила Сара.
— Что-ж, жаль, потому что выбора ни у тебя, ни у меня, нет. — развела руками Петра, открывая дверь и указывая Саре на выход. — Пойдем.
Вздохнув и опустив взгляд, Сара с волнением пошагала к лифту из комнаты. Петра ступила следом за ней и тут же похлопала ее по спине.
— Выпрями плечи. — указала управляющая. — Не сутулься.
Постаравшись держать осанку ровной, Сара повернула к лифту, обнаружив рядом с ним двоих ее извечных спутников. Блю и Рейнбоу как всегда ожидали ее рядом. Остановившись и вздохнув, она покосилась на Петру. Женщина в свою очередь пожала плечами, мол «ничего не поделать».
— Я не хочу идти… — прошептала ей Сара.
— Слушай внимательно, — обратилась к ней Петра. — не говори лишнего, не неси чепуху, как ты это любишь, не затрагивай лишний раз щекотливые темы и просто постарайся будь паинькой, ладно?
— То есть, мне просто молчать?
— Да, что-то в этом роде, — улыбнулась ей женщина. — говори только тогда, когда тебе задают вопросы.
— М-да, — причмокнула Сара. — ладно, это я умею.
— Но, главное без смущения! Хорошо? — приподняла бровь Петра.
— Почему?
— Потому что иначе сложится впечатление, будто я недостаточно забочусь о твоем комфортном здесь пребывании. Так постарайся не выказывать свое извечное презрение и наигранную мордочку, наполненную возмущением. Так будет лучше и тебе, и мне. — положила руку ей на плечо Парчес.
Постояв так мгновение и решив было еще чутка повозмущаться и струсить, Сара, однако, пересилила себя. Коснувшись руки Петры, она погладила ее пальцы и управляющая взяла ее ладонь в свою в ответ, сжав крепче и посмотрев на нее непривычно мягким взглядом.
— Я не хочу… — кисло простонала Сара.
— Давай. Будь умницей. У тебя все получится. — потерла ее ладонь своими пальцами Петра. — Я в тебя верю.
Как бы банально это не было, но подобный жест со стороны женщины немного позволил ей собраться с силами. Кивнув ей и отпустив руку управляющей, она засунула ладони в карманы, прошествовав к лифту и окинув агентов взглядом. Те не сказали ни слова, просто вместе с ней встав в железную кабинку и нажав на кнопку нужного этажа. Сара еще разок переглянулась с провожающей ее взглядом Петрой. Прежде чем двери лифта сомкнулись, женщина едва заметно бодро подмигнула ей и улыбнулась. Это вселило в Сару надежду на то, что, возможно, все не столь драматично, как ей самой думается.
Агенты молчаливо стояли по бокам от нее, убрав руки в карманы, пока лифт в мгновения нес ее вверх. Она уже привыкла ездить на них и не испытывала того же чувства, что поначалу. Внутри все несколько замирало, когда скоростной лифт делал свой мгновенный рывок, но это больше не ощущалось чем-то удивительным. К такому девушка быстро привыкла. Да, что уж там, даже с тем, что теперь ее, словно личная охрана, почти везде, куда бы она не ступила, сопровождали эти двое, Сара начинала смиряться. Привыкнуть к этому, наверное, было нельзя. Но вот смирится – вполне.
Девушку все еще мучали сомнения, что же ее ждет? О чем ей говорить? Что отвечать? А главное, про что ее в принципе будут спрашивать? Она понятия не имела, что интересует первого министра и зачем он так внезапно решил с ней повидаться. Нет, конечно, она понимала возможную причину. Но от этого чувство неудобства не становилось слабее. Как ей поступить? Что делать поначалу? Просто молчать? Поздороваться? Или ждать пока ей скажут, что делать? Саре просто хотелось закричать во весь голос от мыслей, разрывающих ее голову. Она не понимала и не представляла, как ей себя вести. Ох, уж лучше бы она не выходила из этой треклятой ванной.
На выходе из лифта, по прибытии, они столкнулись с грузным толстым человеком, который тут же остановился, завидев выходящих из лифта агентов. Его массивные размеры и одышка не могли не врезаться в глаза, а забавные густые бакенбарды показались Саре до смешного нелепыми. Отступив на шаг в сторону, явно торопившийся мужчина остановился, прежде чем шагнуть в лифт. Он недовольно переглянулся с агентами, схмурив свои большие брови, а затем пересекся взглядами с Сарой, внимательно посмотрев на нее. Девушка покосилась на него, только сейчас осознав, что перед ней стоит министр Ридли. Еще одна персона, которую она видала только с телеэкранов.
Пройдя вслед за агентами, она потерла пальцы, которые вновь слегка онемели. Министр, со своей громкой одышкой переступивший в лифт сопроводил Сару пристальным взглядом в спину, не отрывая внимания до тех пор, пока двери лифта не захлопнулись. Эта привычка всех пялиться и засматриваться на нее, как на диковинную зверушку, уже начинала казаться девушке осточертевшей. Что еще забавнее, она понимала, что вероятно не только толстый министр, но и все прочие люди вокруг считали ее, какая глупость, Патрицией Маккриди. И как ей на это реагировать Саре было решительно неясно.
Агенты остались у входа на этаж, безмолвно пропуская девушку дальше в одиночестве. Сара остановилась, оглядев их и поняв, что дальше провожать ее как поводыри слепого они не будут. Остановившись у дверей, Сара постояла несколько секунд, молчаливо посматривая на браслет у себя на руке. Носить его было несколько непривычно, но он не казался неудобным, или стесняющим движения. Поднеся его к датчику, она услышала писк, означающий, что двери открылись и побрела по этажу.
Здесь, почти на самой вершине Сиренити-тауер, было, несомненно, очень красиво. И пустынно. Открывающийся из окон вид был даже прекраснее, чем в ее номере-люкс. Здесь казалось, что ты не просто стоишь на этаже выше, нежели другие небоскребы Атланты, а создавалось ощущение, будто ты взираешь на весь город с высоты птичьего полета. Впрочем, наверное, это и впрямь была та же самая высота, на которой летали птицы. От этого внутри что-то замирало, стоило Саре посмотреть вниз.
«Явно долго падать», подумалось ей.
Дойдя наконец до массивных деревянных дверей, ведущих в президентские апартаменты этого этажа, Сара, закрыв глаза взялась за ручку, но остановилась, как только потянула ее на себя. Сердце сжалось от напряжения и даже голова пошла кругом. Но пути назад не было. Как бы ей не хотелось пуститься бежать прямо к лифту, проскользнуть мимо агентов и спрятаться у себя в комнате, рассудок говорил ей что идея это, как и большинство из приходивших ей в голову, донельзя глупая. Ничтожные попытки сбежать и противится опять кончаться глупо. В конце концов, Сара прокрутила в голове жуткие сцены, что роились в ее голове, когда она не могла заснуть. Вспомнила черную чащобу леса, грязь, кровь, боль и вспышку выстрела. Внутри комом сгустилась эта привычная боль, по сравнению с которой какой-то жалкий страх войти в эту комнату показался девушке ничтожным ребячеством. Шмыгнув носом и нахмурившись, Сара собралась с мыслями, тряхнув головой и отворила массивную деревянную дверь, потянув ее на себя и прошествовав внутрь.
Комната, однако, тут же впечатлила своими размерами. Округлая, она скорее походила на зал дворца. По одну сторону комнаты, вдоль стены, были выставлены красивые деревянные шкафы, все полки которых были заставлены книгами, от количества которых помутился бы взор. На полу, посреди комнаты, лежала густая шкура с выпяченными в разные стороны лапами. Девушка, присмотревшись, не смогла разобрать, кому она принадлежит. Но поначалу она напомнила ей медвежью, или, шкуру какого-то не менее крупного животного. Панорамные окна, как везде в Сирентити-тауер, тут открывали, пожалуй, самый живописный вид. Словно все здания корпораций и торговых комплексов расступались перед зрителем, опоясывая огромный золотившийся светом неоновых огней город, будто короной. Напротив этого пейзажа за стеклами стоял больших размеров стол с кожаным креслом, для которого Сара, наверное, была слишком мала. На столе лежали различные бумаги и располагались устройства для подключения голографических экранов, сейчас выключенные. В углу, справа от стола, располагалось фортепьяно, рядом с которым находился доисторический на вид граммофон с пластинками, целую коллекцию которых можно было наблюдать в шкафчике рядом. Высокие потолки, напоминавшие свод какого-то собора, украшенные резными узорами и сводившимися к центру, словно к куполу, где свисала массивная золоченая люстра, расходившаяся плетеными металлическими веточками в разные стороны. Каждую из них украшала лампочка, напоминавшая своей формой пламя свечи. Сейчас, однако, все десятки этих небольших светильников были погашены и единственный свет исходил из стоявшего в углу камина.
Напротив него были установлены два обитых кожей кресла со столиком по середине. Уже казавшаяся типичным Саре картина мебели рядом с камином. Треск огня и танец языков пламени за прозрачным ограждением приятно вдарялся в глаза. Словно успокаивал. В одном из кресел, том что стояло слева, сидел он, устало глядя на огонь. Седая, густая борода, уложенная и расчесанная, украшала его лицо, снисходя прямиком с столь же белых от седины волос с равномерной укладкой. Темный халат поверх легкой одежды своим цветом словно сливался с расцветкой кожаных кресел. Его взгляд был уставшим и спокойным, в нем отражались трепетания языков пламени. Услышав негромкий скрип закрывающейся двери, мужчина чуток повел головой в его сторону, прислушиваясь, но не оглянулся на Сару. Взяв со стола стакан, наполненный чем-то из стоявшего рядом графина, он сделал глоток, потерев тот в руках. Взглотнув комок в горле девушка же, заметив его легкий жест в свою сторону, неторопливо пошагала к стоявшему рядом свободному креслу.
Вблизи он казался куда старше, чем на агитационных плакатах или экранах ТВ. Его лицо было покрыто морщинами, на тыльной стороне ладоней красовались старческие вены, он казался худым и подтянутым, несмотря на достаточно свободный халат. Причмокнув, первый министр промокнул губы ладонью, отставив стакан обратно на столик. Сара, трусливо подошедшая, уселась на кресло рядом, быстро оторвав от него взор. Мягкое сиденье скрипнуло, чуток подмявшись под ее весом и Саре от страха на секунду, показалось, что она сейчас начнет тонуть в нем. От огня камина по телу пробежалось тепло, унимая дрожь в конечностях девушки. Нервно поерзав на кресле, она уселась поудобнее, облизнув губы и глядя на метающийся среди головешек углей огонь.
Приятный треск камина заполнял тишину. На удивление, Саре стало спокойнее. И чего она так боялась? Однако некоторый трепет все еще грыз ее душу. Кротко сложив руки на коленях, девушка поглаживала свои шрамы на ладонях медленным движением, словно опасаясь того, что через чересчур резкие разминания конечностей привлекут лишнее внимание. Огоньки танцевали в камине, а тепло уже разошлось по всему ее телу. Сара провела языком по иссыхающим от жара губам. Ее несколько разморило от теплоты. Вспомнилась жуткая ночь в хижине посреди леса, среди отбросов Моралеса. Холодная сталь пистолета во рту до сих пор снилась ей в ночных кошмарах. Но тепло согревающего огня камина почему-то сейчас прошлось по коже скорее положительным воспоминанием. Каких у нее вообще осталось немного.
Вновь аккуратно покосившись на сидящего рядом министра, Сара замерла, заметив, что мужчина тоже ненароком поглядывает на нее. Взглотнув ком в горле, она задержала на нем взгляд. Свет, отбрасываемый огнем, ложился на его лицо.
— Будешь овощной смузи? — указал он на графин с зелёной субстанцией на столике.
Этот вопрос окончательно выбил девушку из колеи. Она ожидала сейчас чего угодно, за исключением подобного.
— Овощной смузи? Серьезно? — хмыкнула Сара. — Вы со зловещим видом сидите у камина и пьёте не виски, а овощной смузи?
— Что-то не так? — он сделал глоток из своего стакана, взяв тот со стола.
Сара нахмурилась, призадумавшись.
— Нет… просто, кхм, — кашлянула она. — это странно.
— А что странного? — с интересом обратился к ней министр.
— Наверное, ну, — она почесала затылок. — дело в том, что этот напиток вам не подходит. То есть я… Ну… Я имею ввиду… — она поняла, что у нее путаются мысли и она начинает нести чепуху.
— Что?
— Он недостаточно презентабелен, что ли. — пожала плечами она. — Я имею ввиду для вашего статуса. Овощной смузи? Серьезно? Это же не круто.
— Зато полезно. — пожал плечами в ответ министр, опустошив свой стакан и поставив его обратно. Твердой рукой взяв графин, он наполнил стакан, стоявший ближе к Саре, почти до краев. — Попробуй.
Недоверчиво глянув сначала на Маккриди, а затем на стакан с жиденьким зеленым пюре, Сара подняла его, поднеся ближе и, скривившись, посмотрела на эту гущу. От него почти ничем не пахло. Поднеся стакан к губам, Сара сделала несколько глотков. Не сказать, чтобы это было отвратительно. Скорее пустовато и напоминало уже пережеванный овощной салат.
— Это что, — помялась Сара, причмокнув. — огурец?
— Да, огурец там тоже есть.
— На вкус не очень. — потерла стаканчик пальцами девушка, однако, от некоторого страха перечить сидящему перед ней человеку, вновь приложилась к стакану, сделав еще несколько глотков, а затем отставила стакан обратно.
— Может, попросить принести что-то еще? Чаю? Кофе? — задумчиво приподнял бровь старик.
— Оу, нет, — резко отрицательно покачала головой Сара. — спасибо. Я не хочу. Я только перекусила перед тем как прийти сюда.
— Значит, мисс Парчес усердно исполняет свои обязанности? — вновь откинулся к спинке кресла Маккриди.
— Да. Более чем. — практически на автомате ответила Сара. Ей и впрямь не хотелось подставлять Петру перед первым министром, потому она постаралась изобразить расслабленность и спокойствие, как та и просила. Выходило у нее, прямо скажем, не очень, но она не потеряла самообладания.
— «Более чем»? — мягко усмехнулся тот. — Как это понимать?
— Ну… я… — Сара замялась.
— По-моему ты переволновалась. Может, хочешь отложить нашу встречу на другой раз? Я пойму. — развел руками мужчина.
— Нет. Не хочу. — столь же машинально ответила девушка, сама не зная почему. На самом деле она была бы не против оборвать этот разговор и избавить себя от тягот чувства неловкости.
— Тогда чем тебя не устраивает мисс Петра? — улыбнулся ей старик.
— Нет, ничем. То есть, всем устраивает. Она… крайне, ну… профессиональна. — потерла руку о руку Сара. — Можете выписать ей какую-нибудь премию.
Бенедикт Маккриди какое-то мгновение еще посмотрел на девушку, а затем расплывшись в улыбке издал едва уловимый смешок. Сара, осознавая, какую ахинею она уже начинает нести, тоже усмехнулась. Скорее нервно. Ей было не по себе и от этого чувства все внутри трепетало, оттого еще сложнее было визуально сохранять спокойствие. Сейчас, задумавшись об этом, она вновь растерялась и сделала серьёзный вид. Первый министр тоже замолчал. Комнату вновь наполнил лишь треск горящих поленьев в камине. Поерзав на кресле, Сара вновь посмотрела на старика, а министр сам обратил на нее свой взгляд. Они какое-то время глядели друг на друга, поначалу с недоверием, а затем с простым интересом. Когда это уже стало неловким, оба обернулись к камину.
Плеснув себе еще жидкости в стакан, первый министр неторопливо осушил его. Сара, почувствовав сухость в горле, тоже сделала несколько глотков. Тишина воцарилась в комнате еще на некоторое время.
— Ты совсем на нее не похожа. — задумчиво сказал первый министр Маккриди, разглядывая что-то в огне.
— Что? — переспросила Сара, хотя она поняла, о чем идет речь.
— Я думал, что ты будешь точь-в-точь, как она. Как моя Пат. — покрутил в пальцах бокал мужчина, глядя как пламя отражается бликами на стекле. — Столько слов. Столько трудов, чтобы тебя найти. Столько уверений доктора Мойры, что это невозможно. Очевидно, это обязывает к некой интриге перед нашей встречей. И вот, ты тут…
Сара молча посмотрела на него, не найдя, что вставить.
— Признаться честно, я представлял тебя ее точной копией. — пожал плечами министр, не выпуская бокал из рук. Взгляд его все еще цеплялся за пламя в камине. — Но, сказать по правде, это не так.
— Вы позвали меня, просто чтобы удостовериться в этом?
Они с министром вновь обменялись молчаливым взглядами.
— Не знаю. — развел руками тот, отставив наконец бокал. — Я решил, что так будет лучше. Нужно же в какой-то момент пересилить свой страх и взглянуть ему в лицо, верно? — печально усмехнулся он.
— Страх? — нахмурила брови Сара. — Вы что, боялись встречи со мной?
— Громко сказано. Едва ли я боялся, просто… — он помедлил. — Думаю, мне не стоит тебе объяснять это чувство? Я уверен, ты ощущаешь то же самое.
— Ну, я, сказать честно, не жаждала этой встречи. — погладила шрамы на руках Сара. — И как-то даже не думала, что вы ее захотите.
Старик покосился на нее в очередной раз.
— Неловко вышло, не правда ли? — рассудительно сказал тот.
— Неловко, пф. Не то слово. — хмыкнула Сара. — Что может быть еще более неловким? — она опустила взгляд. — Встретить копию своей дочери, которую планировал пустить на органы или человека, который, внезапно, не только политикан с телеэкрана, но и кто-то вроде твоего отца? Испытываю ли я тоже, что и вы? Знаете, я так не думаю.
Маккриди выдержал паузу.
— Как, однако, резко. — вставил наконец он. — Звучало так, будто ты затаила на меня злобу. Я понимаю, это не самое лучшее начало нашего знакомства, учитывая те… факторы, которые привели к твоему появлению и прибытию сюда. Но я не хочу тебе зла.
— «Факторы, которые привели к твоему появлению». — процедила Сара. — Как замудрено вы выразились. Кто научил? Ваш дружок Отто Хартманн? — выпалила девушка, осознав, что говорить это было резко, некультурно, грубо и, как минимум, опасно в ее положении.
— Ох, — мужчина вздохнул. — я представлял себе этот диалог несколько проще.
— Извините. — вздрогнув, попросила прощения Сара. — Это было… необдуманно… наверное…
— Я понимаю, что ты много повидала. Понимаю и то, что едва-ли мне получится ощутить все то, через что ты прошла. — сложил руки на груди министр. — Но давай уважительнее относится друг к другу. И, нет, я не горжусь тем, что делал Отто Хартманн и тем, к чему это привело в итоге, если ты об этом.
— Гордитесь вы этим или нет, какая разница? — покачала головой Сара, разминая немеющие пальцы. — Что сделано, то сделано. Я тут, сижу и пытаюсь вести диалог, как вы и хотели. Своего вы добились.
Они вновь замолчали и отвернулись друг от друга, потупив взгляд. Огонь поумерил свой пыл и горел уже не так ярко, а пламя начало вгрызаться в деревянные головешки, медленно, но верно, доедая их. Поджав ноги, Сара тоже уставилась на пламя, как вдруг, кроме скрипа догоравшего дерева, неподалёку послышалось что-то еще. В темноте кто-то фыркнул, подбираясь к камину и неторопливым силуэтом выбираясь из общей темноты большой залы, несколько напугав Сару. Лениво переставляя лапами, животное вышло из мрака, остановившись у камина и переведя морду на девушку. Принюхавшись, собака подошла ближе, потянувшись носом к ладоням девушки и обнюхивая их.
Присмотревшись, Сара поразилась, настолько он походил на того самого пса, которого она столь долгое время считала своим верным спутником. Этот, однако, был более расчесан, упитан, и нетороплив. Достаточно обнюхав Сару, животное чутка отступило, рыкнув, наклонив голову и рассматривая ее, легонько виляя хвостом. Затем пошагало к первому министру, потеревшись головой о его колени и улегшись рядом с его ногами, помахивая хвостом.
— Вы держите пса? — немного удивилась Сара, поглядывая на животное.
— Он не совсем мой. — нагнулся Маккриди, почесывая животное за ухом. — Его подарили моей дочери. Старина Уоллес, быть может, уже старше меня по своим собачьим годам.
— Уоллес? — облокотилась на ручку кресла Сара, приглядывая за собакой.
— Так его назвала она, — помедлил старик. — моя дочь.
Девушка помолчала, насупившись и заметив, что пес тоже смотрит на нее. Не менее внимательно, чем сама Сара разглядывала его.
— Он… — куснула губу девушка. — А, впрочем, неважно.
— Он хороший пес. — потрепал того за загривок Маккриди, затем вновь откинувшись на спинку кресла. — Верный и не глупый. Качества, которых недостает многим людям.
— Собаки хорошие животные, — кивнула Сара. — это правда. — несмотря на то, что при мыслях о собаках девушку теперь пробирало на дрожь и жуткие воспоминания, она все еще считала, что эти животные слишком хороши для людей. Они не заслуживали холодных ночей в подворотнях и голодных зим в поисках еды. Вздохнув, девушка помассировала шрам от укуса на руке.
— Я читал отчеты агентуры, — призадумавшись, подмелил первый министр. — и не совсем понял, скажем так, некоторые моменты…
— О чем вы? — приподняла бровь Сара.
Погладив бороду, Бенедикт Маккриди оценивающе взглянул на нее в очередной раз. Это уже вызывало у нее неуют и недоумение.
— Быть может, я не все верно понял, однако, — вдохнул он. — как понимать строки «пересадил свой мозг в…»
— Стоп, — приподняла руку девушка, в какой-то момент осознав, что ей не стоило так резко перебивать своего собеседника и потому продолжила мягче. — я уже говорила. Целый час ему талдычила. Нет. Я не сошла с ума. Я, блин, не сумасшедшая. Мне это не привиделось и я это не выдумала!
— Ох, полегче. Успокойся. — отстранился, махнув ладонью, министр. — Я ни в чем тебя не виню. Просто не верю в это.
— Я не вру. Какой мне от этого толк? — нахмурилась Сара, стиснув зубы.
— Не спорю. Не врешь. — первый министр опять сложил руки на груди, уставившись на огонь. — Я говорил с доктором Майерс.
— А, с ней. — фыркнула девушка. — Ну что, она объяснила вам, насколько полоумный извращенец ваш бывший дружок доктор Хартманн?
— Вообще-то она сказала, что, цитирую: «не считает правдоподобным такое дегенеративное объяснение произошедшего». — пожал плечами мужчина.
— Тогда почему вы думаете, что я не вру? — потупила взгляд Сара.
— Потому что кроме этого, доктор Майерс добавила, что «способна предположить то, что Отто Хартманн настолько сумасшедший, чтобы попытаться провернуть такое ради своего мнимого чувства искаженной справедливости». — добавил серьезности в голосе Маккриди. — И еще, потому что я знаю Отто. Знал. Уже много лет. — старик покачал головой. — Хотя сейчас задумываюсь над тем, был ли он со мной откровенен хоть когда-то, учитывая произошедшее.
— Ну прекрасно, хоть кто-то здесь не думает, что я сошла с ума. — откинулась на спину кресла Сара, закинув голову к потолку и облегченно вздохнув.
— Вообще-то я все еще не могу поверить и осознать то, что Отто не умер. А уж тем более смириться с глупейшей версией того, что он, кхм… — покосился на лежащего у его ног Уоллеса, покачивающего хвостом, тот. — пересадил в собаку свой мозг. Как это вообще возможно? Нет, я конечно, не перестаю поражаться продвинутости технологий нашего времени, но… Согласись, это странно, не находишь? Слишком странно, чтобы верить тебе на слово.
— Это вы еще протокол допроса до его экзоскелета не дочитали? — пустила нервный смешок Сара.
— Экзоскелета? — скривив лицо, нахмурился министр.
— О-о-о, вам еще многое предстоит узнать. Вашему прихвостню Беверли я об этом на допросе тоже рассказывала. Ознакомьтесь на досуге, думаю опять не поверите. И доктора Майерс позовите, пусть снова скажет, что я несу что-то дегенеративное и неправдоподобное.
— Я начинаю думать, что ты испытываешь неоправданную агрессию по отношению к доктору Мойре.
— А я должна ее любить? Что она вообще сделала кроме того, что вечно заведовала моими анализами и обследованиями? — скривилась девушка. — Да она даже слова мне не проронила. Уверена, она меня никак, кроме подопытного материала, не рассматривает.
— Как ты категорична. Я думаю тебе стоит вовсе быть благодарной доктору Мойре. — абсолютно спокойно ответил ей министр.
— За что? — бросила девушка. — За то, что вырастила меня в банке?
Мужчина вздохнул, покачав головой.
— Видимо ты категорична не только к окружающим, но и к себе. — провел рукой по своим густым усам Маккриди. — Если бы не профессионализм доктора Мойры, никто из всех лучших врачей этого города не мог бы гарантировать, что ты выживешь.
— О чем вы? — не поняла Сара.
— Доктор Майерс крайне быстро среагировала на новость о том, что вы прибыли. Без удивлений и эксцессов. Скоординировала работу вспомогательных хирургов и провела операцию по пересадке тебе легочных имплантов.
Помявшись, Сара инстинктивно потянулась к груди, почесав ее.
— Так это она провела операцию?
— Да, именно так. — кивнул мужчина. — Конечно, стоит поблагодарить и юную мисс Джиллиан, дочь министра Картер. Она смело согласилась помогать старшему коменданту помочь вывести тебя из зоны боевых действий, учитывая твое… критическое состояние.
— Джилл, она, — Сара почесала затылок. — да, она милая девушка. И всегда была мягкой со мной во время осмотров, в отличии от других.
— Я уверен, мы найдем способ поощрить ее за это, верно? — улыбнулся ей первый министр.
— Ну… — прикусила губу Сара. — Наверное.
— Кстати, как эти искусственные легкие тебе подходят? — уставился на нее Маккриди, словно наблюдая за ее дыханием. — Как мне сказали по анализам, твой организм на удивление быстро к ним адаптируется.
— Поначалу было… не очень приятно. — сделала глубокий вздох девушка. — Как будто что-то, вроде как, распирает тебя изнутри. Достаточно гнусное ощущение. Потом со временем я, кажется, привыкла.
— Они ведь давали тебе препараты для облегчения усваиваемости имплантов организмом? — поинтересовался старик.
— Да. Джилл делала мне инъекции. — кивнула Сара. — После них стало легче. Правда, ну, немного…
— Немного что?
— Зуд. — она посильнее надавила на шрам сквозь одежду, чтобы почесывать было удобнее. — Иногда бывает, что вся грудь жутко чешется. Хочется буквально разодрать ее ногтями, лишь бы стало легче.
— Хм. — задумался мужчина. — Это тебе мешает?
— А вы как думаете? — пшикнула Сара, вдоволь начесавшись и убрав наконец руку от груди.
— Думаю в таком случае тебе стоит провести еще обследование. Я сообщу доктору Мойре, чтобы осмотрела тебя лично еще раз. Конечно, зуд есть зуд, мне не кажется, что это нечто необычное при такой операции. Но безопасности ради еще одно обследование не повредит.
— У Мойры Майерс? — поежилась Сара, взволнованно лепеча. — Нет! Нет. Не стоит. Этот зуд не слишком то меня беспокоит. Не стоит ничего у нее просить.
— Поздно. — остановил ее взмахом ладони первый министр. — Я уже все решил. Если мы заботимся о твоей безопасности, то тогда уж будем заботится в полной мере.
— Я не хочу иметь с ней дел. Она жуткая и очень непритязательная.
— Мне всегда казалось, что она просто практичная. Да, она не самая радужная собеседница, но все же. Чем же тебя так не расположила к себе доктор Мойра?
— Может тем, что она разрабатывала биологическое оружие? — вспомнила рассказ Хартманна Сара. Сам факт того что эта женщина испытывала на людях что-то столь смертоносное как-то не вызывал у девушки чувства особой теплоты к ней.
Помедлив, первый министр с интересом посмотрел на собеседницу.
— Я все еще удивляюсь, сколь много вещей хранятся у тебя в голове. — иронично усмехнулся он. — Это ты узнала от, кхм, доктора Хартманна?
— Да. Он мне это рассказал. О том, что эта Майерс разрабатывала на основе его вакцины какую-то дрянь, которая может всех нас убить. Что-то типа биологического оружия.
— Не перестану удивляться уровню твоей осведомленности. Мне все еще трудно осознать, что Отто был жив все это время. Наверное, просто подсознательно отказываюсь это воспринимать. Но вещи, о которых ты рассказала Беверли на допросе. И те, что говоришь сейчас… Трудно поверить, чтобы кто-то кроме Хартманна мог поведать тебе такое.
— Скажите спасибо. Больше он никому ничего не поведает.
— Этот момент твоего рассказа я, к слову, тоже не понял. — провел руками по волосам Маккриди, разглаживая их. — Что в итоге стало с Отто… Если его, конечно, еще можно было так назвать, после всего, что с ним стало.
— Мне повезло избавиться от него и его нового тела. — у нее по спине пробежали мурашки. — Я кстати не сказала, что они все еще должны были остаться у этого монаха, или кто он там, блин? Святого отца.
— Этот момент тоже меня поразил. — кивнул Маккриди. — Выходит, он столь долго обманывал меня? Я выделял ему средства. Беспрекословно. Я верил ему. А он… Тратил их на устройство своего логова у меня за спиной? Звучит неестественно бредово.
— Да-да, я знаю, вы все считаете меня сумасшедшей.
— Это не так. Я же уже объяснил. Просто то, о чем ты говоришь, звучит нереально. Однако, всем нам так или иначе будет легко убедиться в правоте твоих слов.
— Как? — приподняла бровь Сара.
— Я поручил коменданту Моралесу и его людям разобраться, что-же это могло быть за место, о котором ты говорила. — ответил первый министр. — В ближайшее время они проверят и разведают, что же это был за комплекс под пристанищем божьим и уж точно скажут, не врала ли ты все это время.
— Воу. — состроила удивленное лицо девушка. — Оперативно.
— Спасибо. Я стараюсь. — улыбнулся Маккриди.
— Ну, в таком случае, я и смогу убедиться, не сбрендила ли я.
— Так ты и сама не веришь себе?
— О, а вы бы поверили? Что-то мне так не думается. Вся моя жизнь в ближайшие месяцы казалась мне дурным сном. Мерзким, жестоким, кровавым и несправедливым. Все, что происходило, было словно в тумане. Я умирала. Захлебывалась в крови. И, знаете, при таком раскладе не удивительно предполагать, что ты, вероятно, бредишь. Просто, блин, сходишь с ума.
Молчание опять озарило зал. Теперь и треск бревен в камине не был слышен так отчетливо и лишь посапывание пожилого пса нарушало тишину. Зевнув, Сара посмотрела пейзаж за окнами. Неудивительно, что эти апартаменты считаются президентскими. Отсюда вся Атланта – как на ладони.
— Красивый тут открывается вид. — сказала девушка.
— Бесспорно. — кивнул первый министр.
— Наверное клево вам тут. Сидите. Делаете что хотите.
— Делаю что хочу? — усмехнулся Маккриди. — Эх, если бы. Положено бы мне было делать, что хочу, я бы давно ушел отсюда, подальше от этих высоток-небоскребов. Где-нибудь, где поспокойнее.
— Что-то мне не верится. — иронично заметила Сара.
— Почему же? Я в своих словах стопроцентно уверен, в отличии от твоих. Я достаточно насмотрелся на этот город за всю свою долгую жизнь и те десятки лет, что я тут пробыл. Иногда, признаться честно, он наскучивает.
— Наскучивает?
— Вроде того.
— Вы что, хотите сказать, что устали? — в голосе девушки мелькнул сарказм.
— Волей-неволей устанешь от одних и тех же видов и лиц каждый день. — пожал плечами первый министр. — Но наше бремя не позволяет нам просто так взять и пойти, куда хочется.
— Ваше бремя? Пф. Интересно, какое же?
Мужчина укорительно покосился на Сару.
— Удерживать мир и стабильность в нем, трещащим по швам.
— А, вы это так называете? — она состроила издевательскую мину. — Ну, красиво звучит, ничего не скажешь.
— Мне казалось по твоему досье, что ты успела вкусить того, каким жестоким может быть мир за пределами городских стен. Разве ты не говорила о том, что вы встречали работорговцев? Или мусорщиков?
— Да. — помялась Сара. — Бывало.
— Неужели ты считаешь, что люди заслужили участь быть закованными в цепи и проданными в рабство этим сбродом, который пытается сюда проникнуть? — серьезно возмутился первый министр. — Я тоже успел лицезреть ту жестокость, ту ненависть и злобу, которую несут за собой торговцы людьми и мусорщики, когда прибыл сюда много лет назад.
— Ну, учитывая, что я все-таки их застала, не слишком то хорошо работает ваша защита республики от их набегов?
— Я был возмущен до глубины души, когда узнал, что эти твари заявились сюда. — нахмурился Маккриди. — Мне пришлось тут же поручить людям коменданта и генерала выкурить их всех отсюда. Мы слишком заработались в попытке защитить самих себя от одной угрозы, да так, что забыли о другой?
— Какой еще угрозы? — приподняла бровь Сара.
— Ты не смотришь новости? Мне кажется сейчас по всем каналам трубят о том, что в один прекрасный момент агрессия канадцев может дотянуться до нас.
— «Агрессия канадцев»? — скривилась девушка. — Я думала это что-то вроде глупой отмазки на все случаи жизни.
— «Отмазки на все случаи жизни»? — явно не понял ее первый министр.
— Ну, знаете, я просто не привыкла верить новостям. Новый день – новая порция лжи с телеэкрана, и все такое. — подернула плечами Сара.
— Знаешь, может иногда они и могут приукрасить, но все-таки агрессивная захватническая политика Канады это не шутки. Когда-нибудь их щупальца дотянутся и до нас. И что тогда?
— Агрессивная захватническая политика? Да где вообще эта Канада? Она же за пол континента отсюда. С чего бы вам ее так боятся.
— Она почти не пострадала в результате войны. Когда Коминтерн и Штаты вступили в кровопролитную резню и закидали друг друга боеголовками да так, что мы до сих пор на себе ощущаем последствия их ошибок, Канада была никак не втянута в войну. Они сидели и наблюдали, пока войска азиатов высаживались на западном побережье. Пока весь мир пытался урегулировать конфликт. Пока летели ракеты. — он помолчал. — А теперь, прошло уж столько лет, и канадцы решили, что настал их звездный час. Генерал Тейлор, по всей видимости, вдохновил их на то, что никто кроме них не соберет расколотую войной на куски Америку в единое целое.
— Ну, — Сара почесала затылок. — я не слишком-то разбираюсь во всей этой политической шняге. Но если вы считаете, что в Джорджии людям сильно верится во все эти ваши “возвышенные” цели по их защите, то вы, самую малость, просчитались.
— Людям далеко не всегда дано понять, что представляет для них настоящую опасность. Мы живем в мире, готовом сожрать нас, если мы пойдем не по верной дороге. Этот путь может нам не нравиться, но он ведет нас в верном направлении.
— То есть вы решили, что вам виднее, что-же представляет для всей Джорджии наибольшую угрозу? — покачала головой Сара.
— Да. — абсолютно без доли сарказма ответил ей Маккриди.
— И что это по-вашему? Какие-то иллюзорные канадцы, которые хотят нас захватить, находясь в тысяче километров от нас? — у девушки его ответ вызвал истинное негодование.
— Так считаю не только я. Я лишь один из тех, кто смотрит в перспективу. И в перспективе нам нужны прочные союзы, чтобы противопоставить что-то военной  экспансии Канады.
— «Военные экспансии», бла-бла-бла, — отмахнулась Сара. — вы серьезно? Вы так засмотрелись куда-то вдаль, что забыли о своем настоящем враге!
Первый министр замолчал, но его вид и настороженный взгляд как бы говорил о том, что ему очень интересно, что девушка хочет ему сказать. Сару ввел в ступор такой целеустремленный взгляд министра и она, несмотря на его молчание, почувствовала себя словно вновь в комнате допроса.
— Ну… Я… Это… — умерила пыл своего тона она. — Я имела ввиду, что если вы не глупый человек, то поймете, что угроза, исходящая от Генри Моралеса и его людей куда больше и опаснее.
— Угроза от Генри Моралеса? — хмыкнул мужчина. — Я думаю старший комендант об этом позаботится.
— Вас что это совсем не волнует? — опешила Сара.
— Конечно, волнует, что за чушь. — потерев руки, мужчина скрестил их на груди. — Но это не столь глобальная проблема, какой ты ее представляешь?
— Да неужели? — настойчиво возразила девушка. — Значит вы слепец. Или глупец. Потому что я знаю этих людей. Они чудовища. И они сделают все что угодно, чтобы избавиться от вас.
— Ты преувеличиваешь.
— Преувеличиваю? Вы видели, какую бойню они спровоцировали в Мейконе? А это только начало. Они не остановятся, особенно теперь.
— Их жалкие попытки дестабилизировать ситуацию в Мейконе были раздавлены на корню, как и двадцать лет назад. — махнул рукой Бенедикт Маккриди. — Ты видишь в них серьезную угрозу. Я – жалкую кучку террористов, которые грызутся больше друг с другом, сами не зная за что.
— Вы недооцениваете Хэнка Моралеса. Он чудовище. — процедила Сара.
— Я бы сказал, что ты его переоцениваешь. — министр вновь перевел взгляд на огонь. — Настоящую угрозу бунта и гражданской войны люди вроде него представляли тогда, два десятка лет назад. Их было больше, а беспорядки, что они смогли поднять в городе куда кровопролитнее. Эти люди представляли себе какой-то идеальный сказочный мир, потеряв реалистичный взгляд на вещи. Они сами не знали, чего требовали. Не знали, чего хотели. Они просто выплеснули свою несправедливую ненависть пролитой кровью на улицы Мейкона и вынудили нас принять серьезные меры.
— Вы, блин, сбросили на город бомбы.
— Вынужденные меры не бывают легкими. К тому же, если бы их бессмысленный бунт продолжился и они вытеснили бы служителей правопорядка из Мейкона, пламя, которое они разожгли, могло бы спалить всю Джорджию до основания.
— И потому вы погасили одно пламя другим?
— Такова цена порядка. — сурово сказал первый министр. — Это была критическая ситуация. Суровые времена требуют суровых решений. Если бы их бесчинства и бойня продолжились, они бы добрались и до прочих мегаполисов. Дошли бы и до Атланты. Спалили бы ее до тла, если бы это было им по плечу.
— В этом я не сомневаюсь. — вспомнила пламя горящих домов посреди леса Сара. Покачивающийся в петле труп Нэнси. Внутри что-то поежилось. Она часто просто не рылась в этих воспоминаниях и оттого они казались какими-то далекими и не вызывали такой неприязни как сейчас.
— Конечно, их силы бы иссякли, так или иначе. Но растягивать это противостояние было бы губительным для нашей страны. Потому пришлось на корню срезать ростки этого бесчинства и кровопролития. — с скорбью в голосе проговорил старик. — Да, Атланта восстанет из пепла, как было не раз, не так ли? Но, быть может, лучше не доводить дело до пожара?
— Да, помню, нам рассказывали об этом в школе.
— Неудивительно, это важная часть истории страны.
— И все-таки, вы ушли от темы. Такое чувство, что вы слишком беспечны относительно этих уродов. А ведь они настроены серьезнее некуда.
— Сколько у них людей? Две тысячи? Три? Может меньше? А ресурсов? Где они прячутся, как ты говорила? В старых тоннелях из-под недостроенной системы континентального сообщения? Как долго они там протянут? Сколько еще людей бросит их, после очередной неудачной попытки уничтожить наше государство? — перечислил Маккриди.
— Понятия не имею. Но, все же, вы их недооцениваете…
— Люди Беверли уже пытаются разыскать их убежища относительно тех ориентиров, что ты им выдала. Да, это капли в море, но все-таки. К тому же по стране множество беженцев, которые так или иначе сталкивались с людьми Генри Моралеса после устроенной им провокации в Мейконе. И не все из них категоричны в вопросе того, где же все-таки находятся их логова.
— Так вы ищете его людей? — удивилась Сара.
— Да. Именно так. Не можем же мы оставить угрозу террористов без внимания, особенно после чудовищных событий в Мейконе. В городе до сих пор действует комендантский час, чтобы беспорядки не разгорелись вновь. Городские бои нам ни к чему.
— Мне жаль, что я не смогла помочь вам выследить их всех. — скрепя сердце ответила девушка. — Я была бы рада, если бы вы нашли и перебили всех этих скотов.
— Воу, как яростно. Я думал, ты питаешь к ним более… противоречивые чувства. Все-таки ты немало времени провела с ними.
— Я их всех ненавижу. Всех до единого.
— Это из-за той девушки? — припомнил министр. — Прости, я забыл ее имя. Ты ненавидишь их за то, что она погибла по их вине?
— Да. — шмыгнула носом Сара, чувствуя намокающие глаза и сжала кулаки, лишь бы сдержать слезу. Но голос ее все же дрожал. — Я надеюсь все они поплатятся за это. Что все, — затянув воздуха и промокнув влажные веки, запнулась Сара. — что все они сдохнут. Сдохнут в муках за то, что они отняли ее у меня.
Первый министр сделал удивленное лицо. Не сказать, чтобы он был шокирован, но подобную реакцию у девушки он точно не ждал.
— Извините. — выдохнула Сара, утерев нос тыльной стороной ладони.
— Ничего, — настороженно успокоил ее мужчина. — не беспокойся. Видимо, для тебя это больная тема. Куда более личная, чем мне казалось.
— Наверное так и есть. — взглотнула ком в горле девушка.
— Эта девушка была тебе очень дорога?
— Она была всем для меня. — разминая немеющие пальцы, выдавила Сара сквозь дрожь в голосе. — Когда ее не стало, не стало и меня.
— Это мне знакомо. — голос старика наполнился грустью. — Некоторые потери кажутся невосполнимыми. Теряя любимых, остается только чувство гнетущей пустоты. Как будто от тебя оторвали кусок, который никогда не заполнится.
— Да. Что-то вроде того. — помассировав влажные глаза, согласилась Сара.
Ей на удивление, она уже как-то свыклась с мыслью, что сейчас говорит с самим Бенедиктом Маккриди. Сейчас он не казался ей каким-то далеким и нереальным портретом с плакатов и телеэкранов. Сказать честно, он представлялся ей совсем не таким. А сейчас… Казалось, это просто обычный человек. Такой-же, каких она встречала всю свою жизнь. Он говорил, как человек. Двигался, как человек. Он совсем не походил на образ с ярких экранов. Это не то чтобы разочаровывало, но вводило Сару в какой-то диссонанс. Все-таки, не каждый день так рушится твое восприятие.
Поглаживая шрамы на ладонях, девушка взяла графин с зеленой овощной жижей, наполнив ей свой стакан. Отставив графин в сторону и хлебнув смузи, девушка опустошила половину емкости. Закинув ногу на ногу, она глубоко вздохнула и устало посмотрела на огонь. Тот уже почти затух, однако его жар все еще проходился по телу. Ей не хотелось уже сбежать отсюда, или покинуть комнату. Это кресло уже так ей пригрелось, что девушка просидела бы тут еще целую вечность. В конце концов, зря она так боялась. Ей даже понемногу начинало казаться, что ей действительно не желают зла, пускай она и не хотела в это верить. Ей уже вообще не хотелось верить во что угодно и ждать чего-то. Она была просто опустошена и апатия захлестнула ее с головой.
Допив густой овощной микс, девушка заметила, что старик Маккриди уже не обращает на нее такого пристального внимания, утонув в каких-то своих мыслях, глядя на затухающий пламень в камине. Пригнувшись, Сара посмотрела на пса, сидящего у его ног. Животное тоже заприметило обращенное к себе внимание и поднялось, недоверчиво покашиваясь на девушку. Снова понюхав ее, пес настороженно приподнялся, подвинувшись к девушке ближе и рассматривая ее. Осторожно потянувшись и перед этим размяв чутка немеющую руку, она оглядела освещаемые камином шрамы, но, пересилив свою мимолетную боязнь, таки прикоснулась к псу, почесав того за ухом. Животное радостно вильнуло хвостом и, раздобрившись, потянулось ближе к Саре, поддаваясь движению ее рук и беззаботно по-собачьи радуясь уделенному себе вниманию.

 

Глава 74

Открыв пачку орешков, Мойра взяла образец крови, погрузив иголку шприца в пробирку и вытянув несколько капелек. Взяв парочку арахисовых зерен, обжаренных с специями, доктор аккуратно положила их в рот, пережевывая. Выдавив содержимое шприца на стеклышко и вставив то в микроскоп, установленный на столе, женщина подтянула очки и закрыв один глаз наклонилась к окуляру, вытащив еще парочку орехов из пачки и съев их. Свободной рукой регулируя приближение микроскопа, Мойра причмокнула, облизнув губы и присмотрелась к анализу клеток, выводимому на экран рядом с ней. Несколько секунд раздумав, она вновь повернулась к окуляру.
Мерно плавающие эритроциты не вызывали ничего подозрительного. Глянув на показатели приборов, Мойра зафиксировала их в журнальчик у себя на столе, затем отодвинув микроскоп в сторону. Задумчиво поглядывая на голограмму ДНК, проецируемую рядом с экранами перед ней, женщина погладила свой подбородок, прикусив губу. Взяв чашку своего чая, который еще не успел остыть и хлебнув оттуда глоток, Мойра Майерс, отодвинула свою коляску немного назад, чтобы лучше разглядеть голограмму, блеск которой отражался в стеклах ее очков.
Кабинет доктора Майерс был достаточно просторным. Это даже трудно было назвать кабинетом. Если говорить скоромно, то это больше походило на небольшую лабораторию. Тут были и несколько рабочих столов с самым разным оборудованием, и стеклянные шкафы, заполненные пробирками, склянками и непонятными устройствами. Все было чисто и пахло препаратами, как в аптеке. Мощный кондиционер в углу на потолке работал бесшумно, но ощутимо. В кабинете было зябко. Не то, чтобы холодно, однако точно не тепло. По крайней мере кожа Сары покрывалась мурашками. А быть может, дело было не только в кондиционере, а в том, что она, как идиотка, сидела голой на кушетке уже, наверное, с получас, сдвинув ноги и скрестив руки на груди, прикрываясь. Поначалу она испытывала стеснение, но сейчас от него осталось только раздражение и недовольство излишней прохладой кабинета. Мойре Майерс, очевидно, на ее недовольство, которое она пыталась изобразить всем своим видом, не проронив не слова, было плевать.
Чтобы хоть как-то отвлечься от своего неудобного положения, Сара осматривала комнату, ерзая на жесткой кушетке. Разложенные документы и инструменты уже резали ей взгляд. Даже стоявший на другом конце комнаты экзоскелет для ног не привлекал внимание. Когда она только уселась здесь и Мойра принялась осматривать и слушать ее, взгляд Сары невольно косился на эти протезы. Она сразу узнала, что они ей напоминали. Примерно такими же механизмами и креплениями были устроены импланты ног Хартманна. Впрочем, наверняка, они были сделаны в одном и том же месте, что ее уже не удивляло, хоть их вид и навевал неприятные и даже жуткие воспоминания, пробиравшие до мурашек не меньше прохлады в комнате. Спустя десять минут рассматривания этих экзоскелетов впустую, у девушки возник логичный и закономерный вопрос о том, почему доктор Майерс не воспользуется ими? Учитывая, сколько лишних телодвижений ей приходилось совершать, что умело орудовать коляской, к которой, несмотря на плавность и последовательность, Мойра Майерс еще, кажется, не привыкла.
— Можно мне уже одеться? — недовольство наконец пересилило волнение Сары и девушка обратилась к доктору Мойре. Она надеялась, что эта фраза выйдет погрубее, но послышалась она ей как-то пискляво.
Женщину это, словно бы, вообще не затронуло. Та продолжила разглядывать цифры и показатели, всплывающие на голоэкране перед ней. Как будто не услышала, но Сара знала, что доктор наверняка просто ее проигнорировала.
— Мне холодно вообще-то. — потерла свои плечи девушка.
Мойра Майерс в ответ на это лишь приподняла кисть с вытянутым указательным пальцем, таким холодным и неторопливым жестом приказывая своей “пациентке” заткнутся. Сара, конечно, замолчала, однако ее недовольства это только прибавило.
Закончив свое продолжительное рассматривание результатов ДНК-тестов, доктор отъехала чуть дальше, разворачивая свою коляску и переместив пробирки с кровью в холодильную камеру хранения. Оперевшись на ручки, Мойра села в кресле поудобнее и наконец обратила внимание на Сару, подъехав к ней. В своем обычном стиле Мойра Майерс без каких-то прелюдий перешла к вопросам, игнорируя прошлые обращения девушки к ней.
— Еще разок, как долго продолжается ощущение зуда? — подняла на нее взгляд женщина через очки. Мойре Майерс было уже, наверное, под пятьдесят, как думала Сара. Она явно уже не была молодой, раз участвовала много лет назад в том же проекте, что и доктор Маргарет Райт. Она даже отчасти помнила ее на тех редких голозаписях с устройства доктора Маргарет, в которые попадала Майерс. Сейчас она казалась старше, но в целом, вроде-как, не сильно изменилась. Мойра Майерс для своих лет имела вполне гладкую и ровную кожу, за которой она точно следила. Ухоженную прическу и в целом крайне опрятный внешний вид. Единственное что хоть как-то выдавало ее возраст – это небольшие мимические морщины в уголках рта, на лбу, под глазами. Однако для своего возраста Мойра Майерс более чем сохранилась, как сказала бы Сара. Примерно тех же лет тетушка Мередит выглядела в разы старше, когда она видела ее в последний раз.
— Ну, — покрепче сжала руки девушка, прикрывая грудь. — как-бы это сказать… Знаете, где-то с тех пор, когда вы вживили мне искусственные легкие вместо настоящих.
Доктор явно не оценила ее попытки в сарказм.
— Убери руки. — кивнула она на грудь девушки.
— Зачем? — недовольно поерзала Сара.
— Убери. — Мойра посмотрела на нее грозным взглядом и она подчинилась. Доктора здесь, включая Майерс, осматривали ее уже не раз, однако привыкнуть к тому что она находиться перед кем-то без одежды для Сары было все равно нереально. Даже для кого-то максимально в ней незаинтересованного, вроде доктора Мойры. Внутри ее что-то гложило, когда она понимала, что она сейчас сидит здесь нагой.
— Хм, — женщина коснулась операционного шва своими пальцами, проведя по нему между грудей Сары прямиком до того места, где шрам раздваивался под ребрами. Ее пальцы были сухими и шершавыми, отчего прикосновения казались неприятными и словно наждачной бумагой проходились по груди. — как ощущается боль? Повтори.
— Боли уже почти нет. — взглотнула комок в горле Сара, когда Мойра Майерс наконец оторвала руки от ее тела. — Только чешется. И то не всегда, но, знаете, бывает.
— Удивительно быстрая адаптация к имплантам. — рассматривая ее тело и как будто общаясь сама с собой, говорила Мойра. — Организм принял их почти как родные. Никаких отторжений. Поразительно.
— Как это связанно с моим зудом? — нахмурила брови Сара.
— Что? — одернулась Мойра, явно ее не слушая.
— У меня так и будут чесаться шрамы? — спросила она женщину.
— А? Это побочный эффект. Ничего такого. — отмахнулась Мойра. — Я выдам мазь. Покрывать ей шов вечером каждого дня. Должно помочь.
— Окей. — кивнула Сара.
— И для уверенности нужно будет все-же продолжать курс вакцинации при имплантации искусственных органов. — сказала это доктор опять словно сама себе. Откатив свое инвалидное кресло к столу, она тут-же взяла ручку, продолжая делать какие-то заметки.
Сара тяжело вздохнула, преисполненная недовольства.
— Так можно мне уже одеться-то? — снова прикрылась руками она.
— М? — оглянулась на нее Мойра, неохотно отрываясь от своих заметок. — Да, одевайся, если хочешь.
— Ну наконец-то. — покачала головой девушка, взяв с вешалки рядом свою одежду и торопливо напяливая ее на себя. Застегнув пуговицы рубашки и натянув штаны, она вновь почувствовала себя в своей тарелке. Теперь она хотя бы не казалась себе такой уязвимой.
В последнее время чувство того, что она у всех на виду, не покидало ее почти никогда. Ее сопровождали повсюду, за ней следили, ей шагу не давали ступить без чьего-либо присмотра. Не то, чтобы ей это сильно мешало. Но все-таки она была беззащитна. И что важнее – не знала, что с этим поделать. Даже после ее диалога с первым министром за ней не прекратили извечный надзор, хотя она понадеялась, что произвела на Маккриди впечатление, достаточное, чтобы убедить того в своей покорности и нежелании противится и куда-либо бежать. Просто потому что бежать Саре было попросту некуда.
Мойра взяла у нее еще несколько образцов ее крови, прежде чем отпустить. Это обследование у доктора уже затянулось и Сара была невероятно рада покинуть наконец прохладный кабинет доктора Майерс. Перед этим, правда, женщина остановила ее, выбирая баночки с лекарствами и мазями.
— Эти принимаешь перед едой, — указала на одну упаковку таблеток женщина, а затем на другую. — эти после. Первые дважды в день, вторые с утра. Через неделю посмотрим на результат. — затем она подвинула ей тюбик с мазью. — Ее наносить на шов…
— Каждый вечер. Я помню. Вы уже сказали. — покачала головой Сара.
— Хорошо. — холодно посмотрела на нее Мойра. По виду женщины казалось, что та и сама была бы не прочь, если бы девушка уже ушла. — Не чувствуешь головокружения или головной боли в последнее время? Нет еще никаких жалоб?
— Ну, — почесала затылок Сара. — нет. Нету.
— Съешь плитку гематогена. Учитывая столь частые тесты гемоглобин будет полезен восстановлению крови в твоем организме. — отчеканила доктор Мойра без особой заботы. Но Сара приняла совет к сведению.
— А можно взять орешки? — покосилась девушка на пакетик, запах которого сразу привлек ее внимание.
Доктор посмотрела, недоумевая, сначала на нее саму, затем на арахис со специями, потом бросила взгляд на свои экраны, а потом вновь на Сару. Поправив очки, женщина удивительно натурально улыбнулась ей, что было для девушки настоящей неожиданностью.
— Конечно. — пожала плечами Мойра Майерс. — Угощайся.
Благодарно кивнув женщине, Сара аккуратно взяла пакетик с орешками, удивившись подобному. Обычно доктор Мойра была к ней более чем незаинтересованно, а то и холодно, настроена. Сейчас же, однако, она показалась ей довольно приятной, хотя Сара понимала, что это не так. Создавалось ощущение, что внешность доктора максимально обманчива и потому сейчас стало даже более жутко от осознания, что за ее приятным внешним видом скрывалась прагматичное и расчетливое существо. Она все еще помнила самую важную вещь, которая въелась ей в память о докторе Майерс – эта женщина проводила на людях тесты биологического оружия. Это крайне пугало ее и задевало что-то внутри. Подсознание пыталось нарисовать ей картину того, как Мойра Майерс ставит опыты над ней самой. От этого по спине пробежали мурашки.
Она не стала даже прощаться с женщиной и вышла за дверь безмолвно. Саму Майерс это вовсе не беспокоило. Уткнувшись в свои приборы и что-то все время записывая, она словно и не заметила, что Сара ушла. От этого было даже легче. Приковывать ее излишнее желание девушке совсем не хотелось.
То, что к лифту ее вновь сопровождали двое агентов, она уже не обратила фактически никакого внимания. Все равно не вышло бы от них избавится. Как тени, Рейнбоу и Блю следовали за ней по пятам и несмотря на некоторое напряжение, Сара уже почти свыклась с этим фактом. Закинув пару орешков в рот и пережевывая их, она оценила их крайне острый вкус. Он был таким въедчивым и ярким, что, наверное, раньше она бы обязательно поморщилась. Сейчас же, однако, она не испытала былого ощущения раздражения от остроты. Наоборот, приятный огонек в горле и на языке даже понравился девушке. Облизнув губы, на которых тоже теперь чувствовалось жжение, Сара спешно съела еще парочку арахисовых орехов. Эта приятная острота напомнила ей жуткое чувство омерзительного, смертельно-болезненного кашля, пожаром вырывавшегося у нее из легких. Однако, боль отсутствовала, было лишь интересное вкусовое ощущение. От подобного подсознательного сравнения девушка ощутила диссонанс.
Она и забыла, что не столь давно она буквально умирала, ползая в грязи и лужах, не в силах встать от кашля, сила которого заставляла ее выхаркивать внутренности наружу. Потупив взгляд, девушка попыталась вспомнить это жуткое ощущение, сделав глубокий вдох. Но оно куда-то исчезло. Зато в рассудке осталась горечь ее бессилия и привкус собственной бесполезности от того, что она не смогла спасти любимого человека. Сара затянула полные легкие воздуха, закрыв глаза. Но это не помогло. Раньше болезненный поток из смеси крови, кашля и мокроты, словно каленым железом выжег бы из ее разума любые неприятные мысли. Сейчас воздух просто накапливался внутри, набираясь в груди. Это несколько смутило Сару. В каком-то извращенном смысле она была в те моменты не против использовать физическую боль, лишь бы перебить душевную. Теперь она была лишена такого простого способа побега от навязчивых мыслей. Закинув еще парочку острых орешков в рот, она обсасывала их, в надежде что острота перечных приправ хотя бы приблизится к этому эффекту.
Петра уже ждала ее на нужном этаже, переговариваясь со своими подчиненными по наушному устройству связи и одновременно с этим отвечая на приходящие сообщения в планшете. Многозадачности этой женщины, думается, мог позавидовать кто угодно.
— О, ну наконец-то, — мгновенно оторвалась от дел Парчес, заметив выходящую из лифта Сару в сопровождении агентов. — вы закончили.
— Да. Наконец-то. — зевнула девушка, запуская руку в пакет с арахисом.
— Пойдем. — кивнула ей Петра, направляясь вдоль по коридору. — Господа, дальше мы с мисс Маккриди пройдем и сами. — улыбнулась агентам женщина своей исключительно белой ровной улыбкой.
Рейнбоу и Блю переглянулись, а затем отошли в сторону, как бы безмолвно уступая Сару новой провожатой. Девушка поскорее поспешила приблизится к Петре, подальше от этих двух.
— Как все прошло? — поинтересовалась у Сары женщина.
— Нормально. — Сара уже привыкла так отвечать. Ей казалось, что подобный ответ позволит избежать излишнего внимания со стороны окружающих. Просто скажи, что все нормально, и никто не будет допытываться что у тебя случилось. Это был идеальный для девушки вариант. Ее уже тянуло блевать от бесконечного внимания, опеки и надзора в этих стенах.
— Доктор Мойра тебя не съела? — улыбнулась Петра.
— Нет. По-моему, ей вовсе на меня плевать. — пережевывая орех, ответила Сара. — Ничего кроме исследования моей крови ее не интересует.
— А ты боялась, и зря. Доктор Мойра конечно не из приятых людей, но тебе она вряд ли причинит вред. Как и кто угодно другой в этом здании, пока я тут за главную.
— Не знаю насчет вреда, но она жутковатая. — поежилась Сара. — Хотя, конечно, учитывая, что она не слезает со своей коляски, ага, вред ей кому-то причинить не удастся. — фыркнула девушка.
На самом-то деле она, быть может, лучше многих других понимала, что лучше не ехидничать с Мойрой Майерс и вообще держатся от нее отстраненно. Может она и казалась немощной инвалидкой, но Сара все-таки всегда понимала, что эта женщина может причинить ей вред. Все-таки доктор Майерс могла вводить ей любые угодные женщине уколы или прививки, а Сара даже спросить не могла, чтобы удостоверится что это не яд. Так что Мойра Майерс могла без особых усилий убить ее, если ей вдруг захочется. Как и в принципе любой в этом здании. Это Сару, правда, уже не особо пугало.
— Думаю именно эта инвалидность и стала причиной такого характера доктора Майерс. — ловко печатая сообщения на голоэкране своего планшета и виртуозно перебирая пальцами, ответила Петра. — Я не была с ней особо знакома до этого, но убеждена, что мисс Мойра раньше была более дружелюбной. Тут не поспоришь.
— Быть может она заслужила то что с ней стало. — проворчала Сара.
— Как жестоко звучит. — без укора ответила Петра, вставив эту фразу словно между делом. — Давно ты решила судить кто и чего заслуживает?

— Я ничего не сужу, мисс Парчес. — опустила взгляд девушка. — Мне, если честно, плевать по большей части.
— Петра. Зови меня просто Петра. — глянула на нее управляющая.
— Хорошо, Петра.
— Да. Отлично. — ее окрашенные в кроваво-красный губы озарились улыбкой. — Так мне куда комфортнее.
— Раз уж мы говорим о комфорте, — подняла взгляд на спутницу Сара, — мне просить вас не называть меня прилюдно «мисс Маккриди», как я понимаю бесполезно?
— Да. Бесполезно. — легонько дернула плечами женщина. — Потому-что это не мое решение. И тебе придётся привыкать.
— Это самое тупое, что происходило со мной в жизни. — фыркнула девушка, затем прокрутила все, что с ней происходило в голове. — А, хотя может и не самое.
— Я думаю тебе стоит смотреть на это позитивнее.
— Позитивнее? За счет чего? Того, что вы надеетесь, чтобы я играла в ваш спектакль, выдавая себя за дочь первого министра? — физиономия Сары стала от этой мысли кислой, как лимон. — Это какой-то цирк, уж извините.
— Видимо, ты достаточно впечатлила господина Маккриди, чтобы он окончательно утвердил эту легенду. Агенты Беверли уже во всю работают над тем, чтобы залатать все дыры в ней и вписать твое появление здесь наиболее лаконично.
— А меня с этой “легендой”, — выдавила Сара. — может хоть кто-нибудь ознакомит?
Петра пустила легкий смешок.
— Не торопись. Как я слышала они заготовили тебе такой ворох вопросов, которые тебе следует выучить, что ты ещё пожалеешь о своем желании поскорее быть посвященной в курс вещей.
— Ворох вопросов?
— Выдуманная история, которой тебе нужно будет придерживаться.
— И что это за история такая? — приподняла бровь Сара. — Чудесное исцеление мертвой дочурки министра Маккриди?
— А ты лаконично подгадала. — отметила Петра. — Только чуть более сложно. Насколько известно лично мне, это все еще будет история “чудесного исцеления”, как ты и сказала. Только вот украшенная кучей подробностей.
— Каких подробностей?
— От названия швейцарской клиники, в которой ты якобы лежала, вплоть до имен докторов и цвета обоев в твоей палате. — шмыгнула носом Петра, почесав переносицу. — Думаю, они не выпустят тебя своевольно дальше этажа с твоим номером-люкс, пока ты машинально не будешь отвечать на каждый из этих вопросов.
— Звучит как полная хрень. — помассировала глаза Сара, отведя затем сползавший на лицо локон волос. — А если я не выучу? Или запутаюсь?
— Они будут дрессировать тебя с этой легендой ровно до тех пор, пока ты не запомнишь ее лучше истории собственной жизни. Так что я бы беспокоилась не о тебе на их месте.
— А о чем?
— О виновниках такого спешного твоего представления публике.
— Вы о…
— Да. Я о твоих новых подружках – юных мисс Венди и Еве. — иронично, но с ноткой недовольства, сказала Петра. — Своей неимоверной выходкой они поставили всех нас на уши еще больше, чем раньше.
— С ними все будет в порядке? — Саре на самом деле не хотелось быть причиной бед двух несчастных девушек, в которых взыграло любопытство.
— Поверь, им устроят не меньшую головомойку с этой легендой, чем тебе.
— Они ведь не виноваты.
— Как ты к ним расположена. Это хорошо. Потому что, нравится тебе, или нет, вам придётся с мисс Эвергрин играть в дружбу. Как и с этой легкомысленной Картрайт, будь она неладна. Такого подвоха я от нее не ждала.
— Погодите, — оборвала ее Сара. — мисс Эвергрин?
— Ну да. Ева Эвергрин. А что?
— Эта случайно не…
— Да. Если я правильно тебя поняла. — кивнула Парчес. — Ева Эвергрин это дочь Ричарда Эвергрина.
— Того самого Эвергрина? Ну, который владеет «Неон Блоссом»? — эта мысль несколько не усваивалась у Сары в голове.
— Да. Того самого.
— Оу. — потупила взгляд Сара, почесав затылок.
— Что, тоже подсела на эту синтетическую дрянь, да так, что в итоге нам пришлось тебе легкие менять? — саркастически спросила женщина.
— Что-то типа того. — сжала губы девушка.
— Жизнь полна иронии. Ничего не поделаешь. — приподняла уголки губ Петра.
За углом, неподалеку от входа в номер-люкс Сары, их уже ожидала девушка с фиолетовыми волосами. Венди держала в руках толстую упаковку бумаг, которую прижимала к груди. Второй рукой она потирала черный ободок-чокер, плотно обвивавший ее шею. Прислонившись к стенке и оперевшись одной ногой к ней, девушка задумчиво опустила взгляд, а весь ее вид источал уныние. Однако, заслышав шаги приближающихся Сары и Петры, она тут же подняла глаза и, завидев их, оторвалась от стенки, направившись им навстречу.
— А вот и виновница торжества, — недовольно изрекла Парчес, смеряя девушку пронзительным взглядом. — что ты здесь делаешь?
— Жду вас, мисс Петра. — кротко ответила та, обменявшись взглядами с Сарой. Девушка своим ярким видом не могла не привлекать внимания в этих скучных, отделанных дороговизной позолоты и мрамора коридорах.
— Тебя уже отпустили? Я удивлена. — показательно недовольно Петра поправила очки, придавливая Венди глазами к полу.
— Вообще-то еще нет. — помялась Венди, переступив с ноги на ногу и проведя пальцами по своему пышному фиолетовому каре. — Точнее, не совсем.
— Что ты имеешь ввиду?
— Мне запрещено покидать эти этажи. Они сказали, чтобы я находилась здесь под надзором в одном из изолированных отделов.
— И как долго?
— Ну, — причмокнула Венди, приподняв толстую пачку бумаг в своих руках. — вот примерно так долго.
— Это то, о чем я думаю? — оценив увесистость пачки документов, простонала Сара, опустив плечи. Казалось, таким мощным томом можно было убить человека, обрушив его ударом на голову.
Петра протянула руки и Венди, без слов поняв свою обязанность, передала ей папку с бумагами. Она и правда была увесистой, учитывая, что Петра от неожиданности легонько прогнулась под тяжестью бумаг. Хотя, с ее невероятно худощавым телосложением, это было неудивительно.
— Хм-м. — протяжно выдохнула женщина, затянув воздуха и перелистывая бумаги друг за другом. Ее глаза быстро бегали из стороны в сторону, перекидываясь от строчки к строчке.
— Они сказали передать его вам лично, мисс. Вы должны пояснить… — Венди поглядела на Сару, явно немного сбившись в построении своей речи. Сара прекрасно понимала почему. Она по глупости своей и незнанию, уже мимолетно познакомилась с Венди, а, следовательно, та помнила ее имя. И была одной из тех немногих, для которой Сару уже не получилось бы превратить в какую-то «Патрицию Маккриди».
— Да. Я поняла. — Петра уловила мысль Венди еще до ее конечного изложения, неторопливо перелистывая очередной лист. Сара же, ощущая себя максимально неудобно, попыталась заесть это острым орешком.
Закончив наконец рассматривание толстенной папки, Петра захлопнула ее, свободной рукой потерев перстень на другой. Посмотрев на девушек, она несколько секунд помолчала, как вдруг ее связное устройство в ухе отобрало внимание управляющей и женщина, щелкнув по нему пальцем, переключилась на линию. Спустя буквально несколько секунд, ее взгляд стал недовольнее прежнего и она, скривив губы, оборвала докладывающего.
— Кейси, не тараторь, в чем проблема? — обратилась она к незримому собеседнику. — В смысле привезли? Уже? Какого?.. Ох, слушай, скажи им что я сейчас приду. Нет! Нет, пусть ничего не делают! Я же сказала! Все, ждите меня там.
Выключив связное устройство, она вновь обратила на них свой взор.
— Картрайт, проводи нашу гостью до ее комнаты. Надеюсь хоть сейчас ты меня не подведешь? — прищурилась Петра.
— Обижаете, мисс Парчес. — скромно улыбнулась ей Венди.
— Хорошо. А ты, — управляющая обернулась к Саре, протягивая ей толстый том бумаг в папке. Девушка подхватила его, удивившись увесистости этой штуки. Да, она была крайне тяжелой. — лучше прямо сейчас приступай к изучению этого материала. Будем надеяться, что с памятью у тебя все в порядке.
— Ну, — поправив огромную папку у себя в руках и почесав затылок, ответила Сара. — не сказала бы.
— Значит у тебя есть время развивать ее. — Петра положила руку ей не плечо, потерев его в попытке придать уверенность. — Потому что память тебе при изучении этого материала ну очень пригодится.
Женщина пожала плечами, а Сара взяла папку под руку.
— Мда, — покачала головой девушка. — и с каждым днем все веселее жить…
— То ли еще будет. — улыбнулась ей Петра, отступив и сразу же начав печатать что-то в своем планшете. — Мне нужно удалиться, пока весь холл не будет захламлен очередными материалами для выставки. Едва ли этот растяпа сможет объяснить им, куда их нужно деть.
— Передавайте Оливеру привет, мисс Петра. — улыбнулась Венди, сказав это начальнице вслед.
— Обойдется. — ворчливо бросила управляющая, скрывшись за углом. Сара осталась в коридоре с Венди совсем одна и молчание несколько ее смутило. Сначала она бросила неловкий взгляд на яркую девушку, а затем та на нее. Прежде чем Сара сообразила что-либо сказать, Венди улыбнулась ей, кивнув по коридору в сторону ее люкса.
— Ну что, пойдем? — теплым голосом обратилась к ней Венди.
Кивнув, Сара последовала за девушкой, стараясь не выронить громоздкую папку из рук и заодно удерживая в них пачку орешков. Легкой, почти невесомой походкой, Венди шагала по коридору, неторопливо, стараясь идти с Сарой вровень и пуская на нее заинтересованные взгляды. Несколько смущенная Сара, почти не отвечала на них. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Особенно, почему-то, сейчас. С другой стороны, это было не волнение или страх. Венди была достаточно миловидна, чтобы не внушать напряжения. Конечно, ее яркий облик несколько пугал своей броскостью, но примерно с той же силой и притягивал внимание. Кроме того, Сара заметила приятный запах, который легонько доносился от девушки. Это был какой-то парфюм с притягательным едва уловимым ароматом. Он походил на запах черники. Или, вернее сказать, того что называли «ароматом черники». Этот запах угадывался девушке лишь потому, что он крепко засел у нее в памяти. Примерно так же пахли «Неон Блоссом» с черничным вкусом.
В номере, куда Венди услужливо открыла ей дверь, придерживая ее, на столе уже ждал поднос с едой. Сара даже привыкла к этому и это казалось ей странным и неправильным. Но ей это нравилось. Что-то подсознательно радовало ее внутри от понимания того, что специально для нее готовят эти блюда и приносят их прямо ей под нос. В этом определенно что-то было.
— Он еще не остыл, если хочешь перекусить. — заметив заинтересованный взгляд Сары на ланч, сообщила Венди.
— Я не голодна. — отмахнулась Сара, повалив с хлопком на стол этот огромный том бумаг, которые ей вручили. — Точнее, не особо.
— Как скажешь. — пожала плечами Венди, закрывая дверь. Саре почему-то это сразу ударилось в глаза. Девушка явно не собиралась уходить, на что ненавязчиво намекало то, что дверь была ею закрыта не с обратной стороны. Хотя, это было не так уж и плохо. Сара уже изголодалась по простому человеческому общению, где ее не допрашивают и не обследуют.
Усевшись на диван и откинув голову на спинку, она наконец позволила себе окончательно расслабится. Размяв плечи, девушка посмотрела на пачку орешков у себя в руках, а затем на Венди, немного стесненно стоящую у стола в ее комнате и поглядывая на документы. Венди бросила очередной неловкий взгляд на Сару ровно в тот же момент, когда сама Сара приподняла на нее глаза. Несколько мгновений они смотрели друг на друга и когда девушке стало окончательно неудобно от собственного недружелюбия, она решила все-таки чуть растопить обстановку в их с яркой гостьей общении.
— Не хочешь орешков? — немного неуверенно выдавила Сара.
Секунду поразмыслив, Венди улыбнулась, прищурившись и кивнула, направившись к сидящей Саре, чтобы устроиться на диване рядом с ней.
— Конечно. — ответила она, поправляя свои фиолетовые волосы. Аккуратно присев, та потянулась к пакетику с арахисом, коснувшись ненароком руки девушки, державший открытую упаковку. От этого легкого прикосновения по руке Сары пробежали мурашки.
— Оу, — Венди сделала глубокий вдох, сложив губы трубочкой. — они достаточно… пикантные.
— Да. — кивнула Сара, пережевывая острый орешек. — Прикольные.
После этого в комнате снова повисло молчание. Девушки, по очереди доставая арахис из пачки, молча поглядывали то друг на друга, то по всей комнате. За стеклами огромных панорамных окон город кипел жизнью, отголоски которой едва слышимо доносились сюда, к верхушке небоскреба, растворяясь и будучи почти неразличимыми.
— Наверное, мне нельзя задавать лишних вопросов, да? — неуверенно прервала их обоюдное молчание Венди.
Сара пожала плечами.
— Не знаю. — достав последние пару орешков со дна пачки, девушка положила их в рот. — Я и не думаю, что смогла бы ответить на большинство из них.
— Это… — Венди провела рукой по волосам. — Это так странно.
— Угу, а представь какого мне.
— Думаю, я не смогу. — вздохнула девушка.
— И не нужно. Если они решили сделать из меня какое-то цирковое представление, то так тому и быть. Все равно я не смогу никак этому помешать.
— Ты, ведь, ну… — Венди явно с трудом подбирала слова. — Я, хотела бы, ну, узнать… Хотя, ладно. Неважно.
— Что ты хотела узнать? — приподняла бровь Сара.
— Как мне к тебе обращаться? — после некоторой паузы спросила та.
— Ох, и ты туда-же.
— Просто, я думаю, наедине я же могу звать тебя…
— Сара. Да. Зови меня просто Сара. Без всей этой чепухи.
— Хорошо. — улыбнулась девушка. — Я Венди, если ты вдруг не помнишь. Венди Картрайт. Наше прошлое… знакомство, было несколько сумбурным.
— Венди. Да, я помню. — кивнула Сара, поглядывая на собеседницу.
— Интересно, для чего все это? — посмотрела Картрайт на папку с документами на столе. Поднявшись и подойдя к ней, девушка приоткрыла и полистала ее.
— Спроси у этих придурков, которые ходят везде в дурацких темных плащах.
— Агенты? — хихикнула Венди. — Да, я заметила, что они везде следуют за тобой, как хвосты.
— Это… — Сара попыталась подобрать словцо покорректнее. — Задалбывает.
Фиолетововолосая скромно улыбнулась, закрывая папку и поднеся ее Саре. Взяв из ее рук тяжеленный том, она раскрыла его, пробегаясь глазами по сотням строчек, написанным мелким шрифтом. От всей этой информации помутнело в глазах. Фыркнув, Сара принялась листать папку, особо не вчитываясь.
— Ты точно не будешь ланч? Он ведь остынет. — заботливо спросила Венди.
— Ну остынет и остынет. Какая разница? — махнула рукой Сара. — Приготовят еще. Не думаю, что местная кухня обеднеет.
— Но ведь повара старались ради тебя. — удрученно покосилась на подносы девушка. Сара обратила на это внимание, захлопнув том с биографическими данными и мемуарами о жизни Патриции Маккриди, которые ей, судя по их размеру и занудности, будут сниться теперь в ночных кошмарах.
— Так переживаешь за поваров? — устало подняла взгляд на еду Сара.
— Понимаешь, я тоже тут работаю. — присела за столик с едой Венди, закинув ногу на ногу и поправив чокер на шее. — И поэтому знаю, как много труда люди вкладывают в такие простецкие для тебя вещи. Думаю, никому из шеф-поваров не было бы приятно знать, что ты оставляешь их труды с таким пренебрежением.
— Я думаю деньги у них за это не вычтут. Это же их работа.
— Но это не повод разбрасываться ее трудами направо и налево, разве нет? — Венди сказала это так, что Саре действительно стало стыдно за себя.
— Знаешь, Венди, если тебе так хочется, чтобы эта еда не пропадала даром, можешь сама ее съесть. — развела руками Сара, вновь откинувшись к дивану и положив руки за голову.
— Я? — выпучила глаза девушка. — Нет. Ты что, я не могу.
— Почему? Повара же старались. Или думаешь они подсыпали туда крысиного яду? — улыбнулась Сара. — Если бы они хотели меня отравить, уже давно бы отравили. Что-то в таком роде мне доказывала твоя начальница.
— Мисс Парчес? Вот она то меня и убьет, если я оставлю тебя без ланча.
— А мы ей не скажем. — Сара пустила смешок. — Нет. я серьезно. Если хочешь попробовать, что там, то дерзай. В меня сейчас ничего не лезет после общения с этой доктором Майерс.
Венди несколько мгновений переглядывалась то с Сарой, то со своим отражением в серебряной крышке подноса, но в итоге приподняла ее, оценивая суп-пюре, салат, пирожные и сладости, которые хозяйке номера принесли на перекус.
— Ну, если ты не против? — еще раз неуверенно спросила Венди.
— Да ешь уже. — Саре эти любезности и дозволения уже немножко надоели. Как будто одного ее согласия было недостаточно. — Приятного аппетита.
— Спасибо. — улыбнулась ей девушка, взяв одно из пирожных-маффинов и неторопливо откусывая его.
Размяв ноющие от онемения шрамы, Сара посмотрела на вид за окном.
— Мне в голову лезли всякие фиговые мысли после того, как вы ко мне пришли. Не в смысле, что вы с подругой меня напугали. Просто… — вздохнула она, пока Венди доедала пирожное. — Я надеюсь из-за меня у тебя не будет неприятностей
— А я надеюсь, что у тебя из-за меня. — хихикнула Венди. — Прости, я поступила глупо, решив заявиться сюда.
— Ничего. Хотя бы разбавила мое серое здесь пребывание. — пожала плечами Сара, разглядывая рекламную голограмму на одном из небоскребов напротив.
— Здесь много слухов ходило. Умеешь ты, Сара, эффектно появляться.
— В смысле?
— Мы с Евой уж подумали, что началась война. В городе обычно все спокойно, а тут военные на улицах, самолеты. Ух.
— Ну вот, видите, я тоже разбавила вам скучную жизнь.
— Не то слово. — расплылась в улыбке девушка. — И всем добавила хлопот.
— Поверь, я не специально. — сдула слезавший на лицо волос Сара.
— Подносами ты в Глорию тоже не специально запустила? — ехидно подметила Картрайт.
— Прекрасно. Похоже теперь об этом знают все.
— Бедняжка Глори столько мне жаловалась по этому поводу. Ты, видимо, и вправду ее впечатлила. Не в хорошем смысле. Обычно гости тут обходительнее. — задумалась Венди. — В большинстве случаев.
— Могу перед ней извинится, если она не будет стараться заносить мне еду или убираться тогда, когда меня отсюда уводят. — ответила Сара.
— Не думаю, что она обижена. Просто ошарашена.
— Больше постараюсь не метаться в нее тарелками, так и быть. — сложила руки на груди девушка. — А что там с Евой? Если она, ну, вроде как, дочь такого влиятельного человека, ей же ничего не сделают? Не хотелось бы, чтобы у всех вас были проблемы из-за меня.
— Да, ее не тронут. Не бойся. Однако, ей придётся смириться с мыслью, что теперь она, как и мы с тобой, должны играть какие-то роли.
— Вы знали Патрицию Маккриди? Поэтому и пришли сюда? Поразмыслили и пришли к выводу, что я это она? — грустно улыбнулась Сара.
— Мы? — приподняла бровь Венди. — А, да. Но это скорее моя вина. После рассказа Глории и всей этой кутерьмы в городе мое излишнее любопытство нам всем навредило. Я думала, они просто пытаются скрыть твое… Ну, то есть, прибытие Патриции в город. А оказалось, что тут… В общем, что все сложно.
— И не говори. Какая-то жесть. — насупилась Сара.
— Но, скажем прямо, ты и правда на нее похожа. — посмотрела ей в глаза Венди, что несколько смутило Сару. Фиолетовые линзы девушки, отливавшие синевой, делали ее зрачки словно нечеловеческими.
— Давай без этой фигни. Я ненавижу это сравнение. — проворчала она. — Или ты думаешь мне приятно слышать, что я чья-то точная копия?
— В хорошем смысле. — Венди подмигнула ей, рассевшись на стуле поудобнее. — Патриция же выглядела недурно.
Сара немного опешила.
— Если это комплимент, то он сейчас некстати. — сказала девушка.
— Не будь такой черствой, я же пытаюсь завести знакомство. К тому же, — Венди кивнула на тяжеленный том. — пока ты не заучишь эту ерунду, нам придётся встречаться еще крайне часто. Так что хотелось бы, чтобы мы были друзьями. — нацепив на вилочку немного салата, ответила Венди, смачно его пережевывая.
— Мне не везет с друзьями. — опустила взгляд Сара.
— Эй, не драматизируй. Никто тут не желает тебе зла. Просто, знаешь, на днях от тебя начала зависеть моя жизнь. — немного усмешливо сказала Венди. — Потому, очень хотелось бы быть с тобой поближе. В противном случае, меня уже не просто уволят с работы, ух.
— Сама виновата, что сюда пришла. — одернула плечами девушка. — Я, видимо, как черная кошка. Приношу людям только несчастья.
— Ну хватит тебе, Сара. — отложив салат в сторону, Венди поднялась, подойдя и усевшись напротив нее на диван. Сара обернулась к ней, пока девушка скрестила ноги, сев на диване, словно йог. — Я не знаю, что произошло в твоей жизни и что привело тебя сюда, но ведь ты не плохой человек, правда?
— Откуда тебе знать? — удрученно сказала та в ответ, снова пересекаясь с девушкой глазами.
— А даже если так, — краем губ улыбнулась девушка. — неужто не заслуживаешь шанса на искупление?
— Просто я боюсь, что уже слишком запуталась. — покачала головой Сара. — Я то ли птица в золотой клетке, то ли… То ли вообще черт знает кто. Как будто вокруг меня свили паутину сразу несколько пауков, а я, дура, умудрилась запутаться в каждой из них. И теперь в этом коконе сижу, не зная, куда деться.
— Ох. — Венди прикусила губу.
— Я смотрю на людей вокруг и уже не знаю, что думать о них, понимаешь? — Сара снова подняла взгляд на собеседницу. — Как будто все вокруг чего-то от меня хотят. Хотят использовать, исследовать, заставить быть кем-то, кем я никогда не хотела являться. Кто я для них? Разменная монета?
— Не знаю кто ты для них, Сара, да и вряд ли смогу узнать. Но в одном я уверенна точно, это большой город и в нем много людей, которые наверняка захотят чего-то от тебя. Так уж он устроен.
— Ну спасибо, Венди. — фыркнула Сара. — Успокоила.
— Однако я знаю еще кое-что, — поспешила добавить та. — в таком большом городе, полном жизни, часто чувствуешь себя одиноко. Тебе так не кажется?
— Одиноко? Ха. В этой комнате то уже точно.
— И, несмотря на все эти толпы людей, многим из них как будто, — Венди выдержала паузу. — как будто плевать на тебя. Среди этих огней ты испаришься и никто не заметит, что ты тут когда-то и была.
— Вообще-то жалуюсь на жизнь тут я, не забывай. — улыбнулась Сара.
— В такие моменты лично мне очень хочется иметь человека, с которым хочется поделиться. Которому хочется довериться. Ты так не думаешь? — выпучила на нее глаза девушка.
— Ну… — Сара почесала затылок. — Может ты и права.
— И раз уж так сложилось, что теперь мы обе в довольно затруднительном положении, — Венди провела пальцами по ободку на шее. — мне бы очень хотелось, чтобы мы могли доверять друг другу.
Девушки вновь взглянули друг на друга. Венди положила ладонь Саре на колено, грустно вздохнув и отведя взгляд. У нее сейчас был какой-то крайне разбитый вид. Сара представила, сколько угроз высыпалось на нее от агентов разведки и на каком по-настоящему сложном перепутье находится сейчас эта яркая, облаченная в сине-фиолетовые цвета, девчушка. В душе заскребли кошки. Она итак испоганила жизнь слишком многим, ненамеренно, но одним только своим присутствием. Быть может, все в жизни Роуз, например, сложилось бы иначе, быть может, даже Сэм была бы сейчас жива, если бы Сара одним своим только существованием всем не мешала. Эта мысль заставила ее сердце болью отдать в груди. И ей не хотелось, чтобы к этому списку загубленных судеб присоединилась бы и Венди.
— Хорошо. — внезапно резко ответила ей Сара. Фиолетововолосая взглянула на нее, прищурившись. — Быть может, нам обеим будет проще. — пожала она плечами.
Венди, потерев ее колено, убрала руку, довольно вздохнув и отведя взгляд к окну. За ним проплывали облака, сегодня, довольно низкие и своими пышными объятьями облизывая верхушки небоскрёбов. Глухие звуки города доносились сейчас, в тишине, еще громче. Они обе молчаливо глядели на Атланту, распростершуюся вдаль на этой панораме. Город, расплывавшийся на километры вокруг пестрящим, неоновым пятном, а небоскрёбы с блеском отражали солнечные лучи.
— Может, включим музыку? — бросила взгляд на стереосистему Венди.
— А почему бы и нет? — недолго думая ответила Сара.

 

 

Глава 75

Плотные толпы прохожих циркулировали туда-сюда по тротуарам, с таким занятым видом, так яро куда-то спеша, что навряд ли даже замечали друг друга. Все они, пленники собственных дел и занятий, в едином потоке протекали по городу, наполняя его железобетонные органы жизнью. По трассам проносились дорогие машины, обтекаемые и угловатые, странных и причудливых форм, компактные и громоздкие. Как эритроциты в кровяном потоке, на пару с пешеходами на мостовых, они не позволяли Атланте утихнуть. Этот ритм был каким-то даже слишком диким, по сравнению с прочими городами. Ни уютная, приземленная Саванна, ни обугленный, обескровленный Мейкон, не могли с ним сравнится.
Весна наступала неотвратимо, уничтожив снежный покров на городских улицах. Реагенты же обглодали его останки, вместе с грязью сносимые в канализационные стоки, располагавшиеся под городом масштабной сетью. Словно в пищеварительной системе, в нее сливались все отбросы и отходы жизнедеятельности этого огромного организма. Его бурлящие грязные воды, незримо от глаз, уносились прочь из-под стен Атланты, изрыгая свое содержимое далеко от глаз мегаполиса.
Солнце ярко блистало над городом и под его теплыми лучами распускались почки и лепестки в рассаженных по городским скверам цветов. Расцветая за счет ласки весеннего тепла, и жидких стимуляторов роста для полива, кустарники уже распускались под сенями цветущих деревьев, очнувшихся от зимнего сна. Вместе с просыпающейся от холодов зимой, просыпались и людские сердца, и расцветающие весенние улочки наполнялись бродящими влюбленными парочками, прогуливающимися вдоль бульваров и парковых скверов, держась за руки.
Улыбающиеся друг другу, счастливые и радостные, они будто сами не ведали ничего прочего, кроме своих чувств. Их было так неестественно много. Или казалось, что много. Идиоты. Сказать честно, Саре было тошно смотреть на них. Зевнув, она потерла в руках чашечку с горячим кофе и проводила хмурым взглядом, полным презрения, очередных проходивших мимо любовников. Может, она и преувеличивала, но прямо сейчас, глядя на них, девушка ощущала только омерзение. Они были счастливы, сами не зная почему. Это бесило. Пускай они и проходили мимо, даже не обращая на нее внимания, Сара не могла упустить их из виду.
Одиночество совсем ее поедало. Девушке казалось, что, когда она наконец вырвется из тюрьмы своих четырех стен, вдохнув свежего воздуха, ей станет легче. Не стало. Глядя на то, как в бесконечных потоках людей прохожие радуются наступлению весны и болтают на какие-то непринужденно глупые темы, она испытывала тоску и чувство тошноты от их беспечности. А может еще и из-за слишком крепкого кофе, к тому же. Проводив очередную смеющуюся парочку взглядом, Сара посмотрела на черное кофе в чашке и опустошила ее несколькими уверенными глотками. Оно было горьким и заставляло скривиться. По крайней мере не так противно, как все эти люди вокруг.
Хандра поглощала ее с головой и казалось, ничего не помогало. Прошло уже несколько дней с того злополучного дня, когда ее в последний раз проверяли агенты Рейнбоу и Блю. Они каждый день прочесывали ее знания о том, что она должна знать, о чем молчать и каких точек зрения придерживаться. Каждое ее утро ближайшие недели начиналось теперь не с завтрака в постель к пробуждению, а с похода к этим двум занудным тупицам. Скоро ей уже во сне будут мерещиться эти проклятые заученные строчки о жизни дочери первого министра. Даже сейчас, закрывая глаза, у нее в сознании всплывали эти факты из жизни, которые она должна знать, как ей сказали, «лучше, чем свои пять пальцев».
Где родилась, чем увлекалась, что любила есть, с кем общалась и какое отношение имела ко всему вокруг Патриция Маккриди. Когда-то Сара могла подумать, что знать все о человеке до мельчайших подробностей это интересно. На деле все оказалось не так прозаично. Все эти сотни мелочей, которые она должна была помнить казались такими скучными и унылыми. При всем при этом, она не могла сказать, что даже на каплю понимала, что эта чертова Патриция из себя представляла. Слишком уж сухо и безвкусно агенты представляли ей здесь эти данные, которые были слишком уж простыми и скучными. А быть может это сама девушка нарисовала себе портрет своего прообраза слишком ярким, настолько ярким, что, когда она столкнулась с тем, кем дочь Маккриди, вероятно, являлась в реальности, она разочаровалась. Просто потому что ничего особого сказать о ней было нельзя.
Патриция родилась здесь, в Джорджии, ее мать была родом отсюда. В ее взрослении не было ничего примечательного, судя по этим фактам. Ее мать имела редкую болезнь, которая передалась девушке по наследству. Обнаружили это чисто случайно, когда той стало плохо. Из-за этой болезни по органам девушки разрастались опухоли, которые грозили убить ее еще до того, как та достигнет хотя бы подросткового возраста. Первый министр, шокированный этим, бросил все силы на то, чтобы вылечить ее, потому как мать девушки скоропостижно скончалась от этой-же болезни. Огромные ресурсы были направленны на то, что Патриция избежала той же участи. Самой девушке пытались не придавать огромного значения ее болезни, однако кучу времени та проводила на обследованиях и в лечебницах.
Затем легенда, которой должна была придерживаться Сара, гласила о том, что юная мисс Маккриди была отправлена в Швейцарию, где много лет проходила курс лечения. И вот, покинув свою родину и Атланту еще подростком, она наконец была вылечена. Точнее, по легенде, ее болезнь сейчас находится в стадии ремиссии, некоторой спячке и именно по этой причине девушка якобы не испытывает никаких проблем. Кроме всего этого была еще куча информации, которую она должна была запоминать и именно эти мелочи чаще всего ее выворачивали. Петра была не столь уж неправа относительно того, что ей нужно будет безошибочно рассказывать даже о том, какие цвета обоев были в ее палате в клинике.
Еще забавнее было то, что ей при любом раскладе запрещалось упоминать в своей легенде и доктора Мойру Майерс, и Маргарет Райт, и уж тем более Отто Хартманна, будь он неладен. Она будто бы и не имела к ним никакого отношения, а с доктором Майерс впервые познакомилась лишь сейчас, после своего курса лечения. Что, кстати, лично для Сары было недалеко от истины. Она и вправду знала доктора лишь по прибытию в Атланту, да и не впервой ей было скрывать что-либо от окружающих. Врать было не так сложно, как запоминать и систематизировать всю ту ложь, которой она должна была придерживаться.
Больше всего агенты беспокоились не за ее слова, она то, очевидно, была для них лишь пешкой в какой-то из бесконечных игр, которые они вели. Венди тоже не сильно их интересовала. Ведь так или иначе, ни Сара, ни Венди Картрайт, не были людьми, которых эти холодные бесчувственные люди не могли бы принести в жертву. Больше всего подручных Беверли волновала Ева. С ней так просто, как с Сарой или Венди разобраться не получилось бы в виду очевидных обстоятельств. Ее отец – Ричард Эвергрин был основателем и владельцем корпорации, которая обладала акциями и влиянием на огромную часть доходов Джорджии. Она же была и мировым экспортером синтетических сигарет «Неон Блоссом», что Сара запомнила ярче прочего.
Если Сара проболтается, от нее очень просто избавиться. Она тут и впрямь как овечка, которую держат до тех пор, пока она собирается красиво блеять, а если вдруг что-то пойдет не так… Что-ж, тогда о том, что Сара вообще когда-либо тут была никто и не узнает. Как будто она никогда и не существовала вовсе. От этой мысли становилось не столько жутковато, сколько тоскливо. Венди тоже была простой девушкой, едва ли замести все следы ее причастности к делу, избавившись от нее, было сложно. А вот Ева была их главной проблемой. Не потому что она не шла на контакт, напротив. В те моменты, когда агенты собирали их троих в одной комнате, постоянно задавая одни и те же вопросы, наводящие и провоцирующие на ошибки, Ева робко им покорялась. Она держалась достойно, интеллигентно, кротко, но, однако в голосе и виде ее присутствовали страх и волнение. Очевидно, Ева Эвергрин, золотая дочка корпоративного бизнесмена-мультимиллионера, впервые сталкивалась с подобным. Но, стоит признать, держалась она молодцом.
Им с Евой так и не удалось нормально поговорить хоть раз. За ее временем четко следили. Она не задерживалась с агентами надолго. Еще бы, вдруг такая важная персона куда-то пропадет из всеобщего зрения? Тогда может заволноваться и начать задавать вопросы ее отец, а этого никому из агентуры не хотелось и не хочется. Потому Еву меньше всего задерживали на этажах, где расположились офисы агентов разведки, однако это вовсе не значило, что ей уделяли меньше внимания. Просто боялись, ясное дело, влияния ее отца. Саре поначалу думалось, что именно она будет представлять ее конспирации наибольшую угрозу. Все-таки Ева выглядела легкомысленной и наивной, всем своим видом показывая, что она не привыкла к подобным стрессовым ситуациям, но Сара ошибалась.
Ева осознавала важность происходящего и той тайны, что ей предстояло хранить. Причем ото всех. В том, что юная особа не проболтается никто не мог быть уверен, потому ту, как и Сару, постоянно по Сиренити-тауер и за его пределами сопровождали, пусть и не так явно, агенты разведки, готовые всегда «подсобить» если вдруг что-то пойдет не так. С другой стороны, Сара все еще не учувствовала в каких-либо диалогах и жизни города так, чтобы иметь возможность раскрыть легенду. Еве же никто не имел права запретить ходить по городу там, где ей заблагорассудится, что создавало излишнюю проблему.
Сама мисс Эвергрин, пусть и пыталась казаться кроткой, почти всем своим поведением выдавала интерес к Саре. Когда они находились в одном помещении, она покашивалась на нее, глядела, долго и упорно, ее любопытству, казалось, не было предела. И ее не сложно было понять. Когда человека, которого ты видишь впервые в жизни, тебя заставляют выдавать за того, кто был тебе близкой подругой с детства, очевидно, будешь чувствовать себя неловко и скованно. Особенно если не можешь просто взять и сказать «нет, я не собираюсь играть в это притворство». Ева, несмотря на возможность сделать это, все-таки воздерживалась. Может, из личных побуждений не причинять неудобств Саре, а может, потому что агенты где-то легонько намекнули ей, что раскрытие этого маскарада может пагубно сказаться на бизнесе ее родителей, которые имели очень тесный контакт с правительством Джорджии и спонсировали огромное количество проектов в стране. Как бы то ни было, Ева была на их стороне.
Сморщившись и поглядев на свою чашку с кофе, Сара покрутила ее в руке, разглядывая, как черная масса на донышке переливается туда-сюда. Отставив чашку в сторону, она вздохнула, откинувшись на спинку стула оглянувшись на кафетерий, у которого сидела. Официантка внутри неторопливо протирала столы. Поправив сползающие на глаза волосы, Сара поднялась, оставив чашку на столе и, выйдя с веранды кафе, пошагав обратно по улице. Сидевшие на лавке неподалеку агенты Рейнбоу и Блю тут же поднялись вслед за ней, оторвавшись от своей имитации каких-то дел. Естественно без их непрямого сопровождения в город Сару никто не выпустил бы. Потому пришлось довольствоваться тем, что эти двое клоунов всегда ошивались где-то поблизости. Сару это уже не так бесило, сколько вызывало дискомфорт на каком-то подсознательном уровне, несмотря на то, что к этому эскорту девушка привыкла.
Путь до огромного бизнес-центра не занял у нее много времени. Ведь далеко от него уйти у нее все равно бы не вышло. Отсюда, с роста маленького, незаметного человека, это масштабное здание казалось титаном, подпирающим небосвод. Если присмотреться, его пик облизывали проплывающие облака. Достаточно низко проплывающие сегодня, стоит заметить. Лениво забредя внутрь, Сара наотмашь провела своим наручным браслетом у датчика, стоящего у дверей. Тот с писком отворил перед ней небольшое заграждение, позволяя девушке пройти в холлы нижнего этажа здания.
Тут было просторно и, этим утром, не слишком людно. Первый этаж здания состоял из регистрационных, в которых можно было заполнить заявку на прием в министариат, рецепшенов, где люди с особо толстым кошельком могли снять себе номер в отведенных под отели этажах выше, чтобы хотя бы приблизиться к тем высотам Сиренити-тауер, на которых жила Сара, причем абсолютно бесплатно. Еще здесь были небольшие кафешки, закусочные и терминалы различных компаний, у которых также можно было проконсультироваться. От обилия вывесок вокруг разбегались глаза.
Рейнбоу и Блю проследовали за ней, сообщаясь по связным устройствам со своими коллегами, которые ждали их тут же, в холлах здания. Сара сразу поняла, что от нее вероятно опять чего-то хотят, раз агенты нагнали ее, преграждая дорогу. Еще парочка таких же невзрачных личностей вышли им навстречу, а Рейнбоу и Блю направились к ним, что-то говоря. Сара отошла к диванчикам, расположенным в холле и села за один из них. Ее внимание привлекли те, кого сопровождали вышедшие навстречу агенту. Они сопровождали Венди и Еву.
Перекинувшись какими-то фразами поначалу друг с другом, а затем с девушками, агенты разбрелись, создавая видимость, что оставляют девушек одних. Это, естественно, было не так. Раз ушли эти, за Сарой точно остался наблюдать кто-то другой в этом огромном здании. Вокруг ходило много людей, которые собирались на шоппинг или по делам, люди с ноутбуками или планшетами сидели на диванах рядом, погрузившись в их экраны. Наверняка потому, что здесь была отличная интернет-связь. Кто угодно из этой огромной толпы мог следить за ней. Да хоть они все. Так что Сара не чувствовала себя слишком уж раскованно, несмотря на то что ее извечные надзиратели попытались создать ощущение, будто бы теперь она предоставлена сама себе.
Ева помялась на месте, пригнувшись к Венди и что-то ей прошептав, но та ответила Еве с улыбкой, взяв подругу под руку и повела в сторону стеклянного столика, за которым на диване сидела Сара. Что-ж, видимо теперь начинался тот самый цирк, к выступлению в котором ее готовили все это время. Они с подругами Патриции Маккриди должны были изображать сердечную дружбу, чтобы не выбиваться из легенды. От одного только ощущения того, что ей придётся как-то увиливать в этих диалогах с ними, заставили Сару почувствовать себя нехорошо.
Тем временем обе девушки подошли к ней, сев на диван напротив.
— Привет. — расплывшись в улыбке обратилась к ней Венди.
— Доброе утро. — кротко сложив ручки на сдвинутых коленках, кивнула Ева, приветствуя ее. Грациозность движений юной Эвергрин говорила о высокой манере ее этикета. Она держалась статно, но при этом скромно. Это приковывало к ней внимание даже несмотря на то, что буквально справа от нее сидела бьющая в глаза своими фиолетово-синими красками Венди Картрайт. Ева была почти на пол головы выше ее, а, следовательно, выше и Сары. Ее вьющиеся у кончиков светлые блондинистые волосы и жадно рассматривающие Сару большие голубые глаза делали ее личико и впрямь чем-то ангельски чистым. На переносице и чутка под глазами у девушки можно было заметить парочку веснушек, выделяющихся на бледно-розовой коже, которые еще сильнее довершали ее по-детски умиляющий вид небесного создания.
— Что, вас тоже притащили сюда эти парни? — покачала головой Сара.
— Да, они решили, что нам наконец стоит познакомится поближе. — кивнула Картрайт, потеребив чокер на своей шее.
— Агенты посчитали что общение в неформальной обстановке поможет нам лучше понимать друг друга. — несколько неуверенно проговорила Ева.
— Может быть и так. — потирая ладони, ответила ей Сара.
— Мы ведь уже как бы знакомы, верно? — голосок Евы был мягким, теплым и тихим, но в то же время наполненным жизнью и бодрым.
— Да. Вроде того. — Сара заметила, что той не слишком удобно, хоть она и пылает интересом к собеседнице. — Слушай, расслабься. — махнула она рукой Еве. — Ничего страшного не произошло.
— Именно так, Ева, — погладила ее по плечу Венди. — не беспокойся. Она тебя не съест. Верно? — подмигнула Саре девушка.
— Как это не съем? — пустила смешок Сара. — Съем. Что, разве не видно, какая я злая? Гр-р-р. — с легкой издевкой глянула она на Еву. Та, очевидно, сразу же почувствовала себя легче, заметив, что теперь с нее не требуется какая-то нереальная концентрация и точность, как в диалогах с агентами. Она даже позволила себе улыбнуться.
— Не стоит. Думаю, я невкусная. — отшутилась Ева.
— Да ладно, — откинулась к спинке Сара, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу. — вот потом и узнаем.
— Не смущай Еву. Она очень тонкая натура. — без всякого сарказма ответила Венди. — И сильно волновалась перед этой встречей.
— Да. — кивнула Ева, поглаживая свои пальцы, лежавшие на коленках. — Я была несколько взволнована такой очевидно… неожиданной встречей. — ей было явно сложно подбирать слова.
— Не парься, — попыталась как можно легче сказать ей Сара, чтобы разрядить обстановку. — меня тоже намучали эти парни. Даже, наверное, сильнее чем вас. И, наверное, я сейчас испытываю то же, что и ты.
— А что ты испытываешь? — поинтересовалась Ева.
— Ну, — Сара пустила нервный смешок, почесав затылок. — этого вопроса я не ожидала. Наверное… какое-то неудобство. По понятным причинам.
— Ох, вовсе нет. — оживилась Ева. — Я не хотела бы чтобы между нами были какие-то натянутые настрои. И сама я вовсе не испытываю неудобство. Лишь легкое волнение.
— Легкое? — хитро улыбнулась Картрайт.
— Венди, хватит. — легонько ткнула ее локтем в бок светловолосая. — Давай ты не будешь накалять обстановку. Да, я немного нервничаю, но я рада на самом деле познакомится чуть ближе с… — она кинула взгляд на Сару.
— Мы ведь уже знакомы, верно? — напомнила Еве ее же фразой Сара о том, что вообще-то они не должны особо вдаваться в подробности собственного якобы знакомства.
— Да. Точно. — опомнившись, Ева чуть отвела взгляд от Сары. — Это было неловко. Хотя, чего еще я ожидала?
— Не переживай, Ева. Все нормально. — сказала ей Сара.
— Да, я понимаю, что переживать не стоит. Просто это очень странно. И легкий дискомфорт определенно будем чувствовать мы все. — вздохнула Ева. — А, впрочем, хватит о плохом.
— Как скажешь. — пожала плечами Сара.
— Я вижу теперь тебе можно даже покидать свой люкс? — поглядывая на проходящих мимо по холлу людей, сказала Венди.
— Ага.
— Уже заучила всю ту толстенную штуку? Быстро ты.
— Я старалась как могла. Но, сказать честно, все еще не уверенна, что запомнила все, что надо. Может быть общение с вами будет отличной практикой для этого.
— Может быть… — задумчиво ответила Ева, затем вновь оживившись и поглядев на Венди и Сару. — Давайте может, зайдем в какое-нибудь кафе? Думаю, за легким перекусом и чашечкой чая диалог сложится лучше.
— Я только что пила кофе. — причмокнув, ответила Сара.
— А сейчас выпьешь чай. — улыбнулась Ева. — Никогда не поздно для чая. К тому же здесь неподалеку делают чудные эклеры. Я уверена, вам понравится.
— Пошли. Почему бы и нет, и вправду. — согласилась Сара, чтобы поспособствовать какому-никакому, но более легкому развитию этой встречи.
— Делай ставку, сколько эклеров уплетет Ева? — поднимаясь вслед за подругой, обратилась Венди к Саре.
— Венди! Хватит. Это не соревнование. — украдкой ответила ей та.
— В смысле? — последовала за ними по холлу к ближайшему отделу кафе Сара, не совсем поняв, что Картрайт имеет ввиду.
— Ева может уплетать эти сладость горами. И не толстеть. — развела руками Венди. Ева же покачала головой.
— В этом нет ничего зазорного. — возразила она.
— А мы тебя и не укоряем, Ева. Просто это удивительно, учитывая твою фигуру. — мисс Эвергрин и правда была худой. Не сказать, чтобы она представлялась человеком, который много ест. Сара бы точно набрала вес от сладостей.
— Зависть можно и придержать. — отшутилась Ева. — Я просто люблю вкусности. Ничего особенного. — она подвела их к прилавку кафетерия, рассматривая всякого рода пирожные, расположенные за стеклом.
Их было огромное количество. От простейших эклеров, до маффинов с самой разной начинкой, булочек с корицей, разнообразных пирожков и прочей выпечки от которой разбегались глаза. Поначалу Сара хотела сама выбрать тот десерт, что понравится ей больше, но Венди однозначно заверила ее, что никто лучше Евы не разбирается в этом деле и они оставили Эвергрин наедине с кассиршей, которая умела разбирала ее заказы. Итого им положили несколько эклеров с темным шоколадом, шоколадные маффины с кусочками цитруса и налили чай с бергамотом. Ева, словно прочитав мысли Сары, попросила добавить шипучку им в чай. Когда она в последний раз пробовала такой, он был ничего.
— Секундочку, — проведя кистью перед терминалом оплаты, Ева пробила покупку с помощью браслета на своем запястье. — готово.
— Спасибо за покупку, — широко улыбнулась ей кассирша, когда увидела на экране своей кассы надпись «транзакция выполнена». — приятного аппетита. Заходите к нам еще.
Кивнув девушкам, Ева указала им на свободный столик в углу и направилась к нему. Официант тут же подхватил подносы с ее заказом, последовав за девушкой к указанному месту. Сара уселась на удобный диванчик, Венди устроилась рядом с ней, а Ева присела на тот, что находился с противоположной стороны столика. Официант виртуозно расставил перед ними тарелки с десертами и чашечки с чаем рядом с каждой из посетительниц. Откланявшись и также пожелав приятного аппетита, мужчина удалился, завидев новые заказы у кассы.
Сара с аппетитом поглядела на выпечку. Несмотря на то, что она уже немного перекусила, невероятно приятный запах маффинов и эклеров вновь вызвали в ней чувство голода. К тому же, как-то инстинктивно, ей было трудно отказаться от предлагаемой просто так закуски. Хотя сейчас, из-за непривычной обстановки, ей все равно было несколько неудобно сразу же цепляться за еду, поглощая ее.
— Угощайся. — кивнула ей Ева, завидев легкое смущение Сары и откусывая часть от своего эклера. Венди тоже принялась есть, но начала с маффина.
— Спасибо. — Сара последовала примером сидящей рядом девушки и решила первым делом попробовать маффин с цитрусом. Откусив немного, она буквально растаяла. Это было невероятно вкусно. Девушка тут же сделала еще один укус, а за ним следующий, поглощая пирожок. Венди хихикнула, заметив ее рвение к блюду.
— Не торопись. — запивая свою сладость чаем, притормозила ее Венди.
— Приятного аппетита. — поглядев на обеих девушек, сказала Ева.
Планомерно закончив с маффином, Сара принялась за эклеры, которые уплетала еще быстрее. Они ничем не уступали шоколадно-цитрусовому вкусу. Запивая их чаем достаточно спешно, всего за несколько минут девушка разделалась с едой у себя на блюдце и допила чай. Это вызвало определенное удивление у Евы, которая медленно, смакуя каждый кусочек, едва доедала первый эклер, запивая его короткими глотками из своей кружки. То, как быстро Сара съела всю свою порцию, заставило ее выпучить глаза, еще сильнее рассматривая и без того приковывающее ее внимание девушку.
— Ты голодна? — с откровенным интересом обратилась к ней Ева.
— Нет. — поспешила ответить Сара, заметив, что в тарелки ее собеседниц не опустели даже на половину. Ей стало как-то не по себе от этого. — Ну, не то чтобы. Не совсем.
— Хочешь еще? — взяв эклер со своей тарелочки, Венди протянула его Саре.
Девушка немного постеснялась, но все-таки желание съесть еще перебороло ее стеснение, и она взяла тот у Венди, принявшись есть и его.
— Можешь взять и остальное, — подвинула ей свое блюдце Картрайт. — Я действительно не голодна.
— Если ты не завтракала нормально, мы могли бы заказать что-то кроме сладостей и чая. — возразила Ева. — Это все-же не полноценный завтрак.
— Нет, спасибо. — пережевывая следующий маффин, ответила Сара.
— Может тебе стоит посетить буфет? Там сегодня накрыли отличный стол, как я видела. — предложила Венди.
— Буфет? — прожевав еще один кусок пирожка, спросила девушка.
— Да. Там иногда подают достойные закуски. Особенно по выходным. — кивнула Ева, принимаясь только за второй свой эклер.
— Можно попить? — чувствуя, что ей точно недостает еще чая для такого количества пирожных, обратилась к сидящей рядом Венди Сара.
— Сейчас я закажу. — уже хотела было подозвать официанта Ева, но Венди остановила ее приподняв руку и передав Саре свою кружку с чаем.
— Конечно, держи. — улыбнулась она.
— Спасибо. — запивая последний свой пирожок, Сара улыбнулась ей в ответ, вздохнув довольно и откинувшись на спинку кресла. Сладостей с нее сейчас было достаточно.
Молчание вновь повисло у них за столом, пока Ева совершенно неспешно доедала то, что у нее осталось. Сара и Венди переглядывались друг с другом, не находя, что сказать. Рядом с входом в бизнес-центр проехало еще несколько грузовиков, на которые Сара обратила внимание, обернувшись. Ева, салфеткой промокнув губы, приметила ее любопытство, но ничего не сказала. Венди же, наоборот, первой нарушила молчание.
— Сюда постоянно возят эти штуки для будущей выставки. Столько кутерьмы связанно с ней. — вздохнула Венди. — И столько работы.
— Она ведь открывается уже скоро, верно? — обратилась к подруге Ева.
— Аби же рассказывала тебе. В ближайшие месяцы. — ответила Картрайт.
— Выставка? — поинтересовалась Сара.
— «Андерсон Кибердевелопмент & Электроник Экспо.» — ответила Венди. — Ты разве не слышала о ней? Ее же везде транслируют почти каждый год.
— Слышала. — пожала плечами Сара. — Просто никогда не интересовалась.
— Правда? — удивилась Ева. — Мне кажется все здесь любят эту выставку. Интересно посмотреть на все эти достижения новых технологий. Иногда буквально дивуешься, как же это необычно.
— Ты обязана ее посетить. — поддержала Еву Венди.
— Куда уж я денусь. — с иронией ответила Сара, хотя на самом деле в голосе ее мелькнула безысходность. И правда, куда уж ей деться отсюда?
— Вот и славно. — хлопнула в ладоши Ева. — Аби будет рада показать тебе все там. Уж кто как не она разбирается в этом.
— Аби?
— Абигейл. — пояснила Венди. — Ее отец хозяин организовывает выставку.
— Да, скоро вы с ней обязательно познакомитесь. — улыбнулась Ева.
— Не думаю, правда, что ее на самом деле прельщает такая возможность. — неуверенно продолжила Картрайт. — Она…
Ева вздохнула.
— Абигейл болезненнее всех отозвалась обо всем этом. — погладила себя по волосам Ева, отведя взгляд, явно расстроенно.
— Погодите? Кого-то кроме вас еще впутали во всю эту… историю? — этот факт еще больше не порадовал Сару. Слишком уж со многими людьми ей видимо теперь придётся играть эту роль. И не все, вероятно, будут так же к ней добры, как Венди.
— Мы и сами не рады. — причмокнула Венди, поправляя свой ошейник.
— А я говорила, не стоит нам в это лезть! — спокойно, но укоряюще, поглядела Ева на свою подругу, заставив Венди смутится.
— Ладно, успокойтесь. — попыталась не напрягать ситуацию Сара. — Мы разберемся.
Проходящие мимо работники здания отправились направлять разгрузку только что прибывших грузовиков. Все вокруг так куда-то торопились, причем не только сотрудники Сиренити-тауер. Простые посетители, покупатели магазинов, гости отелей. Они все неслись по делам, соблюдая некий бешеный темп, к которому Саре было крайне сложно привыкнуть. Потому сейчас, сидя за этим столиком и поглядывая на людей, она в очередной раз поражалась тому, как сложно ей будет вжиться в этот ритм.
Ева поблагодарила проходящего мимо официанта, поднимаясь из-за стола, а Венди оставила несколько купюр за столиком, очевидно, как чаевые. Это, видимо, были какие-то карманные ее деньги на какие-то мелочи, потому что расплачиваться в крупных магазинах бумажными купюрами в Атланте бы никак не вышло. Во всех магазинах, что Сара встречала в этом огромном здании, да и видела прогуливаясь неподалеку от самого бизнес-центра, бумажных денег не принимали. Вообще. Если где-нибудь в Бей-41, да даже условном Мейконе, она могла кое-как расплатиться бумажными купюрами, а продавец пробил бы в кассе собственные кредиты на сумму покупки, чтобы оставить бумажные доллары себе, тут такое бы не сработало. Покупки во всех бутиках и ресторанах столицы совершались только подобными кредитам криптовалютами. Для Сары это было несколько непривычно, потому что почти всю свою жизнь она провела вдали от мегаполисов, где система электронных денег все еще не могла прижиться нормально.
Неторопливым прогулочным шагом удаляясь от кафе, девушки словно бесцельно побрели вдоль витрин, находящихся внутри бутиков. Ева взяла Картрайт под руку, шагая справа от нее. Венди, заметив, что Сара на их фоне одиноко плетется рядом, протянула ей руку, предлагая взяться за нее.
— Можно? — коснулась она локтя Сары.
— Не стоит. — поерзала девушка, убирая руки в карманы. Венди, кивнув, не настаивала и в итоге Сара просто шла рядом с девушками, словно и не состоя в их компании.
Ева заметила этот ее жест, но виду не подала. Венди же скорее отнеслась с пониманием, не став настойчиво лезть в ее личное пространство. Не то, чтобы Сара этого не хотела, просто у нее не было настроения. Сама по себе Венди была очень аккуратной, а ее прикосновения – нежными. Но излишний стресс и раздражительность событий последних дней действовали на Сару не очень благополучно, а оттого ей не хотелось сейчас излишний раз с кем-то соприкасаться. Даже с таким красивым и ярким, как Венди Картрайт. Ее апатичное настроение иногда все-таки сменялось отвращением, грустью и ненавистью к самой себе. Но чаще вместо самобичевания все-таки оставалась пустота от невозможности ничего изменить. Даже наложить на себя руки не выйдет, всюду за ней следят и не дают сделать лишнего шага в сторону, а очень бы хотелось. С другой стороны, ее окружали очень благосклонные к ней люди. По крайней мере они хотели ими казаться по большей части. Оттого ее чувство пожирающей изнутри вины ненароком притуплялось. Стоило ей мельком взглянуть на Венди, расслабленно и неторопливо идущую рядом, или на Еву, с детским блеском в глазах рассматривающую витрины по одну сторону от себя и Сару по другую, она понимала, что люди здесь не обременены такими тяжкими душевными терзаниями, как у нее. Им просто не дано понять, что она пережила. От этого она чувствовала себя вовсе лишней на этом празднике жизни, в котором люди счастливо бродили вокруг, радуясь наступлению весны.
Проходя у магазина электроники и оценивая новые модели телефонов, расставленные на витринах, Сара чуть было не наткнулась на пробегающих мимо девчушек, но вовремя заметила и отступила в сторону.
— Привет! — крикнула одна из них, проносясь мимо, однако явно не ей.
— Привет! — повторила за ней другая.
— Добрый день, — улыбнулась им Ева, остановившись. Девчонки пробежав круг у коридора подскочили к ней, помахав руками. — как ваши дела?
— Хорошо! — улыбнулась еще не всеми выросшими зубами та, что поменьше.
— Отлично! — выразила солидарность ей девчушка повыше.
Той, что постарше было от силы лет десять-одиннадцать, а второй, наверное, не было и десяти. Обе они были друг на друга похожи, Сара сразу поняла, что эти девушки скорее всего сестры или уж точно какие-то родственницы. Темноволосые с округлыми личиками и аккуратными острыми носами, они даже двигались чуть ли не одинаково. Заметно было, что девчушка поменьше старается даже строить гримасы похожими на спутницу постарше. Они были удивительно дорого одеты, хотя, судя по измятости собственных платьев, не очень беспокоились за ценность своих костюмов. У той, что старше, волосы были заплетены в косичку, а младшая довольствовалась двумя пучками на затылке.
— Где сейчас Аби? — поинтересовалась у них Ева.
— Аби пошла гулять с Джойсом. — усмехнулась десятилетка, хитро покосившись на ту, что поменьше.
— Угу. — кивнула маленькая. — Они пошли на свидание.
— Кажется, в океанариум. — сказала старшая.
— Ага. — растянулась в улыбке младшая. — В океанариум.
— Аби не говорила вам, когда вернется, Анна? — спросила Ева у старшей. Та наигранно пожала плечами.
— Понятия не имеем. Наверняка они там будут опять до вечера болтаться. — вздохнула Анна. Младшая усмехнулась.
— Спрячутся среди рыбок и будут целоваться, хи-хи. — с наивной детской улыбкой покосилась на старшую она. — Они любят так делать, да, Анна?
— Алиса, помолчи! — ткнула ее в бок старшая, хотя, судя по ее улыбке, не особо была против раскрытия таких подробностей.
— Не помолчу, — высунула язык Алиса. — они будут там целоваться и обниматься. Как всегда! Да-да-да!
Ева с умилением слушала перепалку девчушек. Венди же молчаливо на них посматривала, не вмешиваясь в разговор. Сара и вовсе не знала, что и сказать.
— Не нужно разглашать такие подробности! Это же секреты! — стараясь держать поучительный тон, сказала старшая младшей.
— Но ты ведь сама подглядывала за ними! — сложив руки на груди, надула губы Алиса, с карикатурной хитростью поглядев на Анну. — И меня позвала!
— А ну-ка иди сюда! — побежала Анна за мелкой девчонкой, которая хохоча и показывая ей язык, резко понеслась прочь.
— Не догонишь! — со смехом скрылась в толпе младшая, следом за ней с криками пропала из виду и та, что взрослее.
Венди покачала головой, а Ева, прикрыв губы ладонью, пустила смешок.
— Маленькие террористки. — без зла, но все-таки с явной усталостью в голосе, завела глаза Венди.
— Да брось, — погладила ее по руке Ева. — они же такие милые.
— Для тебя – может и так, — возразила Венди. — но, когда они устраивают очередной беспорядок или докучают гостям, убирать за ними бардак приходится мне, или еще кому. Они головная боль всего этого здания.
— Они всего лишь дети. Как будто мы в их возрасте не делали глупостей! — улыбнулась подруге Ева.
— Кто это? — пошагав дальше на пару с Венди и Евой, оглянулась назад Сара. Девчонок там и след простыл.
— Это Анна и Алиса. Сестры Абигейл. — ответила ей Эвергрин. — Они просто чудесные девчушки. Такие жизнерадостные.
— Да, о-о-очень чудесные. Ты помнишь, когда они подсыпали слабительное министру Ридли в кофе? — покосилась на нее Венди. — Да, очень чудно было. А когда они разбили витрину алкогольного магазина играясь бейсбольным мячом? Или тот случай с аквариумными рыбками в суши-баре?
Ева постаралась сделать серьезное лицо, но у девушки никак не получалось убрать с него улыбку.
— Иногда за ними сложно уследить, но что поделать, такой возраст.
— Возраст? — нахмурилась Венди. — Напомнить тебе, что Алиса нарисовала на плакате, который хотели вывесить в холле на день республики?
— Ладно, тут уж я не могу поспорить. — махнула рукой Эвергрин, но все-таки посмеялась. — Но что поделать? Дети всегда слишком активны.
— Юные Андерсон не слишком активны, — поправила ее Венди. — они слишком избалованны. И никто ничего не может с этим поделать. Я думаю их родителям стоит уделять им больше воспитательного внимания, а не оставлять их тут с Абигейл, которая позволит им делать любую чушь, лишь бы они не мешали ей.
— Могла бы и просто порадоваться за Аби, — пожала плечами Ева. — я счастлива, что у них с Джойсом все хорошо.
— Совет им да любовь, — саркастично выдавила Венди. — но только это не отменяет того, что Абигейл следовало бы присматривать за сестрами. Они ведь настоящие маленькие чудовища.
— Как ты категорична. — усмехнулась Сара.
— Не веришь? — поглядела на нее Венди. — Спроси мисс Парчес, что они такого натворили за все то время как поселились здесь. Она устанет тебе перечислять, сколько головной боли могут приносить эти двое невинных ангелов.
Добравшись до лифта, девушки вошли внутрь, а вместе с ними еще несколько гостей бизнес-центра. Ева тыкнула пальчиком на панели на кнопку очередного этажа, и прочие люди следом за ней понеслись набирать номера нужные им. Несколько людей оглянулись на Венди и Еву, стоявших в задней части лифта вместе с Сарой, но не стали особо задерживать взгляд на девушках, и даже на ней самой. Быть может, не было для местных обитателей чем-то удивительным завидеть здесь дочь корпоративного магната. А саму Сару быть может, и вовсе не признали. Оно и к лучшему. Пока не все вокруг вопят о том, что она дочь первого министра, ей будет только спокойнее. Излишнее внимание ей ни к чему. Она и этой глупой роли не хотела, а если бы на нее еще и все вокруг пялились, это бы вообще сводило ее с ума.
Они вышли на очередном этаже, выделенным под торговые центры. Еве очевидно доставляли удовольствие прогулки вдоль украшенных дорогущими вещами витрин. Венди в отличии от подруги не столько зацикливала свой взгляд на магазинчиках и бутиках, вдоль которых они шли, сколько чаще поглядывала на Сару, с унылым видом идущую рядом с ними. Картрайт улыбнулась ей, пытаясь подбодрить, и Сара тоже ответила ей улыбкой, пусть и не очень искренней. Не потому что она не могла улыбнуться конкретно Венди, а потому что не слишком хотела улыбаться вообще.
О чем-то ненароком болтая, Ева и Венди перекидывались легкими фразами, обсуждая банальщину вроде погоды или очередного стильного наряда, в который были облачены маникены-аниматроники, сменявшие позы за стеклами витрин. Иногда Ева интересовалась, как Саре тот или иной наряд, или украшение. В ответ на это девушка лениво пожимала плечами. Как-то сливались все эти блестящие побрякушки и вычурные наряды на фоне друг друга, что даже вызывали зевоту. У нее не было настроя оценивать красоту платьев и пальто, в которые были облачены безликие куклы у витрин. Сару вообще немного напрягали эти безжизненные скульптуры из пластика, двигающиеся, словно живые люди. Конечно, они лишь сменяли одну модельную позу на другую, чтобы показать потенциальному покупателю как красиво смотрится наряд на них с разных ракурсов, но это не умаляло некоторой жути от наблюдения за ними. Когда очередной манекен, облаченный в женскую шубу из красного меха и золотистое платье под ним переступил с ноги на ногу и двинув бедрами, встал в вызывающую позу, повернув голову в сторону проходящих мимо девушек, по спине Сары пробежали мурашки.
— Б-р-р. — тряхнула руками она.
— Что такое? — оглянулась на нее Венди.
— Эти двигающиеся манекены, — причмокнула Сара, отвернувшись от витрин с безжизненными моделями из пластика, грациозно демонстрирующих наряды на них. — довольно жуткие.
— Почему? — приподняла бровь Ева.
— Не знаю. Это… — почесала затылок девушка. — Странно.
— Абсолютно согласна. — кивнула Картрайт. — Когда глядишь на них, ощущаешь какую-то внутреннюю тревогу. Хотя, казалось бы, это всего лишь пластиковые фигурки с платьями на них.
— Внутренняя тревога, точно, — согласилась с ней Сара. — верно сказала.
— Да ладно вам, — хихикнула Ева. — нашли чего бояться. Это же всего лишь куклы для демонстрации товара.
— Спроси в следующий раз у Аби, что такое эффект зловещей долины. Она тебе с радостью расскажет, Ева. — сказала подруге Венди.
— Звучит жутковато, — задумалась Эвергрин. — но в чем смысл?
— Все что похоже на человека и имитирует его действия, но не является человеком, вызывает подсознательный страх. Как-то так. — заранее сформулировав, ответила Венди. — В любом случае Аби объяснила бы тебе лучше.
— Как интересно, — погладила подбородок Ева. — я обязательно спрошу у нее.
— Мне больше по душе, когда они используют вместо этих манекенов голограммы с живыми моделями. — пожала плечами Венди. — Это смотрится естественнее и не так отторгает.
— И правда. — поддержала ее Сара.
— А, по-моему, вы шутите надо мной, — пустила смешок Ева. — манекены это всего лишь манекены. Вред они вам не причинят. Так что не говорите чепухи.
Никто из них двоих не решил продолжать спорить с Евой. Наверное, потому что не было настроя кому-то что-то доказывать. Саре и вовсе было не так уж важно, что думает по этому поводу девушка. Уж кому, как не ей было знать, какое оцепенение вызывает нечто, в чем не осталось практически ничего человеческого.
Отогнав эти мысли прочь, Сара потерла свои пальцы, массируя их кончики и вздохнула. Браслет на ее руке все еще ощущался несколько непривычно. Он не был неудобным или узким. Просто она никогда в жизни не носила никаких украшений на руках или шее и потому этот браслет для идентификации иногда ей словно мешался. С другой стороны, раз теперь она официально могла его носить и применять, значит ей все-таки и вправду была положена некоторая свобода. Когда этим утром она впервые расплатилась мановением этой побрякушки за чашку кофе, она почувствовала какое-то облегчение. Ей позволили самой выбрать что приобрести, куда пройтись, как провести утро. Пусть и не без орлиных глаз ее агентов-надзирателей, но она все-таки могла теперь вздохнуть чуточку более глубоко. В обеих смыслах этого слова.
Ей даже стало интересно, а что будет если она попытается расплатиться этой штуковиной за, скажем, шубу, которую она только что подметила на прилавке? Или за золотые украшения и драгоценности, мимо ювелирного магазинчика с которыми они с ее спутницами сейчас прошли? Есть ли у этой безделушки какой-то лимит? Нет, конечно он есть. За каждым шагом и словом Сары здесь следят. Было бы странно предполагать, что ей позволят проводить бесконечно дорогие транзакции в гипермаркетах, но все-же… Некоторое ехидное желание опробовать этот браслетик на прочность и кредитоспособность у девушки все-таки возникло. Она ели заметно улыбнулась, поправляя браслет на руке. Все-таки, если это такой уж пропуск в богатую жизнь, где она должна лицедеить под кого-то еще, почему бы и не попробовать? Чего уж греха таить, разве ей было что терять? Сара пообещала сама себе, что когда-нибудь точно рискнет. Но по крайней мере точно не сейчас.
От переглядываний с Сарой Венди Картрайт отвлек звонок телефона. Девушка достала его из кармана, разблокировав экран и тут же остановилась, снимая трубку.
— Секундочку, — сказала она Еве и Саре, отойдя на пару шагов и приложив телефон к уху. — да, мисс Петра? Я? В смысле? Ой, извините, естественно…
— Эх, вечно Венди не оторвать от ее телефона. — улыбнулась Ева.
— Разве? По-моему, она не так уж часто его включает. — ответила девушке Сара, заметив, что Эвергрин стало явно комфортнее чем в первые минуты их сегодняшнего знакомства. Наверное, Ева осознала, что Сара не столь страшна, какой она ее себя представляла.
— Это скорее даже удивительно. — сказала Ева. — Она часто залипает взглядом в экран.
Закончив наконец звонок, Венди еще несколько секунд поглядела на уведомления в телефоне, сбрасывая их легким движением пальца и, убрав устройство снова в карман, вернулась к девушкам.
— Мисс Парчес что-то хотела? — поинтересовалась у нее Ева.
— Кажется, агенты сказали ей, что я свободна и могу возвращаться к работе. — абсолютно без энтузиазма, скорее даже апатично, ответила Венди, вздохнув. — А это значит недолго нам было радоваться.
— Как печально, — опустила взгляд Эвергрин. — я только понадеялась, что мы сможем несколько отдохнуть от сложившейся… — Ева неудобно покосилась на Сару, прикусив губу. — ситуации.
— Видимо даже здесь я оказалась не сильно полезна. — пожала плечами Сара.
— Не переживай, — тепло улыбнулась ей Венди. — я думаю наша разлука не будет столь уж долгой, учитывая, что я целые дни провожу на работе в этом здании.
— А я только понадеялась почаще проводить время с тобой и Абигейл и… — Ева все еще не знала, как ей позиционировать Сару для себя. Ее смущение прошло, а в глазах виднелась теплота, но неуют от такого знакомства Саре был абсолютно понятен.
— Ну, — развела руками Венди. — можете проводить меня к мисс Петре. Я не будут против компании.
Отказать разочарованной Венди они не могли, да и не хотели. По пути к лифту на верхние этажи, Ева горячо рассказывала сколько планов она построила, чтобы девушки познакомились поближе. Ей явно хотелось узнать Сару больше. В конце концов, им предстояло довольно долгое времяпровождение вместе и куда проще было-бы, если они могли без предубеждений сказать, что хорошо знакомы друг с другом, а не строить милые улыбки, лишь потому что агенты хотят, чтобы они играли в подружек. Та доброжелательная настроенность девушки, с которой Ева вела себя по отношению к ней действительно немного удивляла Сару. Было даже жаль, что она не способна ответить им всем тем же. Она никогда не была кем-то большим, чем сама являлась и потому строить из себя кого-то сложного, умного и давно Еве знакомого она и не пыталась. Все они понимали, что это лишь маскарад, который нужен людям сверху. И в этом маскараде козлом отпущения, которой придётся кривляться больше всех, была Сара. Однако Ева, казалось, не воспринимала это как издевку или что-то отвратительное. Наоборот, ее непомерное любопытство относительно Сары было по-юношески чистым. Она просто не понимала, зачем в Атланте пытаются выставить неизвестную ей девушку давно пропавшей из виду подругой детства Евы. Наверное, этот интерес брал верх над ее осознанием некоторой неправильности происходящего.
На верхних этажах кипела обычная работа, которой не было конца в последнее время. В город уже приезжали и заселялись в отели Сиренити-тауер представители компаний, которые будут участвовать в выставке высоких технологий и дел было невпроворот. Одних нужно было расселить, другим представить место проведения выставки, подготовить и сделать вид, что все вокруг в порядке и в безопасности. На самом деле особенно в это время вся разведка работала втрое усерднее и цеплялась за каждую мелочь. Некоторые корпоративные инвесторы и гости даже хотели отказаться от участия в выставке, услышав о беспорядках в Джорджии. Благо Френсис Ридли и Марк Марсон совместными усилиями уговорили почти всех из них вложиться и почувствовать в экспо. Это стоило им больших трудов, потому что подвергать свои деньги рискам никакая из корпораций не хотела, а вести из Джорджии, а в особенности из Мейкона, приходили не радужные. Но министры обо всем позаботились.
В банкетном зале Петра пыталась спровадить наполнявших его гостей прочь, потому что нужно было обновить блюда и устроить в нем небольшую уборку. Некоторые из гостей отчаянно не желали уходить, не отвечая на просьбы официантов и уборщиков с пониманием, потому управляющей приходилось чуть ли не каждому из них лично объяснять, что сейчас помещение закроется на техническое обслуживание. Не все из них сразу понимали, почему их легкий перекус у шведского стола прерывают и, натягивая блестящую улыбку, Петра, словно малым детям, объясняла гостям ситуацию и просила покинуть зал, выпроваживая их чуть ли не под руку.
— Погодите, но мое вино! — глядя на то, как официанты убирают бутылку буквально у нее из-под носа, одна из гостей, пышного телосложения дама, понеслась вслед за удаляющийся с напитками официанткой.
— Я еще не доел свой салат! — возмущался кто-то из посетителей.
— Его подают тут каждый день, сер, — шмыгнув носом, учтиво попыталась объяснить ему Петра, ненароком поглаживая переносицу. — новую порцию принесут к ужину. Вы сможете попробовать его столько сколько хотите и когда захотите. Но сейчас у нас генеральная уборка этажа.
— Это возмутительно, — фыркнул тот. — у меня оплачено проживание, еда и полный спектр услуг.
— Конечно, сер, но сейчас в помещении будет проводится тех обслуживание. — набрав воздуха в грудь, Петра уже десятому гостю повторяла одно и то же.
— И надолго это? — спешно нацепляя на вилку кусочки салата, мужчина не выпускал тарелки из рук.
— Час, может чуть больше. Вам сообщат, сер. — кивнула ему Петра.
— Хорошо, — согласился наконец с ней мужчина, пусть и с явным негодованием в голосе. Затем оглянулся на пытавшуюся выпросить еще вина пышную даму, позвав ее. — милая! Милая, прекращай, мы уходим!
— Но, лапусик, мое вино! — простонала заметная женщина.
— Я видел приличный магазин вин несколькими этажами ниже. Пойдем, я приобрету нам личную бутылку! — убедил свою тучную спутницу наконец оставить официантов гость и они удалились из зала.
Петра закрыла глаза, приспустив очки и помассировав веки.
— Как это уйти?! — возмутился неподалеку очередной гость, не внимая просьбам Глории. Управляющая, достала из своего кармана упаковку тампонов, спешно засовывая еще один себе в ноздрю, из которой уже показалась стекающая капля крови.
— Но, сер, пожалуйста, нам надо… — пытаясь не настаивать, мямлила горничная.
— Сер, — окликнула его Петра, поглубже впихнув тампон и пошагав к очередному недалекому посетителю банкета. — послушайте меня…
Первой войдя в зал, Венди тут же поздоровалась с парочкой проходящих мимо официантов и уборщиком. Другие, стоявшие чуть дальше, тоже заметили ее, и девушка кивнула некоторым из них в знак приветствия. Петра Парчес, буквально к этому же моменту выводящая очередного гостя к выходу из банкетного зала, заметила вошедшую туда Сару и Еву, направившись к ним. Поглядывая на столы, с которых официанты убирали блюда, Сара присмотрелась к подаваемой еде. Красивые блюдца, тарелки и подносы с различными яствами цепляли ее внимание. В зале витала смесь ароматов еды, пробуждающая аппетит. Девушка подметила, что стоит почаще забредать в этот уголок здания. Блюд тут было много и некоторые из них Сара бы с удовольствием опробовала.
— Как ты? — подойдя к девушкам, спросила у Сары Петра, предварительно перекинувшись парочкой указаний с Венди, которая тут-же поспешила помогать убирать блюда со стола.
— Нормально. — ответила Сара.
— Добрый день, мисс Парчес. — кивнула ей Ева.
— Взаимно, мисс Эвергрин. — покрутив перстень на пальце, сказала управляющая, заодно легким жестом указывая официантам рядом на большие залежи тарелок за ближайшим столом
— Вновь перенервничали? — покосившись на порозовевший тампон в ноздре Петры, сказала Ева.
— Так и есть, — фыркнула Петра, погладив переносицу. — с этим бесконечными потоком дел приходится крутиться здесь, как белке в колесе.
— Мне казалось, вам нравится ваша работа. — пожала плечами Ева.
— Не жалуюсь. В любом случае, деваться некуда. — Петра нажала на мигнувшее устройство связи у нее на ухе, отведя взгляд от девушек и выслушав то, что ей сказали. Женщина нахмурилась. — Нет. Нет, унесите это оттуда. И не пускайте их. Я же уже объясняла… Ох. Ладно, я скоро подойду.
Помассировав виски, она вновь обернулась на девушек.
— Вам явно нужен перерыв. — сказала Сара.
— Да, может вам стоит взять отпуск, мисс Петра?
— Как-нибудь в другой раз, — отмахнулась управляющая. — довольно об этом. Как ваши дела, девушки? Как прошло утро и ваша… прогулка? Без конфузов?
— А они должны были быть? — приподняла бровь Сара.
— Насколько я знаю, мисс Эвергрин жутко переживала, когда диалог заходил о вашей близкой встрече. — печатая ответ на очередное пришедшее сообщение в планшете, одновременно разговаривала с ними Петра.
— Вы преувеличиваете, мисс Парчес. — улыбнулась Ева, хотя ее порозовевшие щеки выдали ее смущение.
— Так что, все в порядке, я надеюсь? — стараясь разорваться между ответами на запросы, курированием прислуги и диалогом с Сарой и Евой, вертелась Петра. — Никаких происшествий?
— С этими агентами, бредущими по пятам, никаких происшествий не будет даже если я очень бы захотела. — иронично подметила Сара. — Все в порядке.
— Да, наша встреча была… — Ева помедлила, пытаясь подобрать слова и заодно покашиваясь на Сару. — не такой напряженной, к моему удивлению. Хотя, зачем скрывать, это все равно довольно неловко, согласись? — обратилась она к девушке.
— Есть такое. — развела руками Сара, размяв пальцы.
— Как я понимаю, вы пришли сюда проводить Картрайт? — поглядела на уже приступившую к работе Венди Петра.
— Да, за компанию. — кивнула Сара.
— Что-ж, вообще-то здесь сейчас будет влажная уборка, так что лучше вам не мешаться. — покосившись на еще не удалившихся гостей, недовольно сказала Петра. — Мисс Эвергрин, у вас есть еще какие-то важные планы? — глянула она на Еву.
— Вообще-то нет, мисс Парчес. — пожала плечами Ева, поправив свои волосы.
— Тогда вы будете не против, если я одолжу вашу подругу ненадолго? — взяла она под руку Сару, улыбнувшись Эвергрин.
— Ну, — Ева несколько опешила, глянув на Сару, словно спрашивая ее согласия. Девушка ненароком кивнула ей в ответ. — конечно. Не смею вас задерживать.
— До встречи. — поправила очки Петра.
— До встречи, мисс Парчес. — ответила ей Ева, а затем, переведя взгляд на Сару тепло улыбнулась ей и едва заметно сделала кивок. — Пока.
— Удачи. — коротко ответила Сара. Ева пошагала к выходу, предварительно помахав Венди рукой на прощание. Картрайт ответила ей тем же.
Петра отвела ее в сторону, чтобы девушка не мешалась прислуге, носящейся вокруг. Управляющая попросила ее обождать, пока ей не удастся спровадить подальше остальных гостей из зала, которые словно намеренно не желали уходить. Их было еще достаточно много, отчего Петра опустошенно выдохнула и направилась к ближайшему посетителю. Сара же подошла ближе к столу, обогнув его с другой стороны и ненароком подцепив то кусочек нарезного мяса, то парочку виноградин, то дольку перца. Большинство крупных блюд уже унесли с банкетного стола и девушке приходилось довольствоваться чем осталось.
Взяв небольшой кусочек торта с ванильно-кремовым вкусом, Сара положила его себе на блюдце прямо перед тем, как проходящий мимо официант ловко его подхватил, унося остатки выпечки. Запустив маленькую ложку в десерт и положив его в рот, девушка медленно обсасывала воздушно-сладкое лакомство, провожая взглядом Венди, помогающую собирать столовые приборы на тележки, в которых перевозили посуду. Картрайт, заметив это, подняла взгляд на Сару, отводя назад сползавшие ей на глаза фиолетовые волосы. Венди улыбнулась ей вновь, откладывая собранные десертные ложки в сторону. Сара в свою очередь улыбнулась в ответ, еще глядя в сторону Картрайт, уходящей в помещения для персонала и помахавшей ей ладошкой. Несколько смущенно, но все же Сара повторила этот жест, прощавшись с девушкой. Когда и та скрылась из глаз, Сара вздохнула. Не таким уж долгим было их сегодняшнее общение. Изголодавшаяся по нормальным собеседникам девушка жаждала еще разговоров, особенно ощущая, что ее новые “подруги” приняли ее куда теплее, чем она ожидала. Ева пусть и была немного отстранённой, но все же к ней расположенной, а от Венди Картрайт буквально сочилось обращенное к Саре тепло.
Засмотревшись ей в след и заодно пережевывая оставшийся кусочек кремового торта, Сара задумалась, двигаясь вдоль банкетного стола так, что сама не заметила, как врезалась в стоящую рядом гостью. Сердце девушки на мгновение стиснулось от неожиданности, и по привычке ей показалось, что сейчас у нее перехватит дыхание. Однако следующий вздох она сделала спокойно.
— Извините. — спешно попросила прощения Сара у женщины, с которой столкнулась. Но оглянувшись на нее в пол-оборота выпучила глаза, застыв, как вкопанная.
Глядя на нее сверху вниз, женщина сделала глоток из своего бокала, подняв бровь и оценивающе пронзая Сару взглядом. Переливчивый блеск ламп отражался в ее зрачках, черных, как безлунная ночь. В темной подводке глаза женщины казались еще более отчетливыми, выделяющимися на ее светлой коже. Ровные, блестящие темные волосы струились за ее спину, скрываясь за прекрасными гладкими плечами, перетекающими по четко выступающим ключицам в стройную шею, которую знаменовало ее ровное, симметричное, идеальной формы лицо. Сглотнув комок в горле, Сара приоткрыла рот, не зная, что и сказать. Ее взгляд вновь прошелся по женщине, оглядывая ее облегающее черное платье, спускающееся до пола и выделяющее и без того бросающиеся в глаза формы женщины. Саре показалось, что у нее дрожат колени от одного только взгляда на нее в такой близи. По щекам пробежался румянец, когда девушке показалось, что теплое дыхание стоящей напротив леди коснулось ее кожи.
Покрутив в руках бокал с алкоголем, в котором, растворяясь, шипели пузырьки, женщина пренебрежительно глядела на Сару, явно не понимая, почему та на нее вылупилась. Сара же, из-за пристального взгляда той не знала, как ей сдвинутся с места, чтобы выйти из неловкого положения. От этого ситуация становилось все более напряженной, пока женщина, не скривив угольно-черные от помады губы, не обратилась к ней.
— Что тебе нужно? — сказала та безынтересно, даже апатично.
— Э-э… Я… Ну… — помялась Сара, сжав немеющие пальцы в кулаки. Ничего путного выдавить из себя она не смогла.
Женщина вновь приложилась к своему игристому напитку, осушая его до дна. При этом у девушки возникло ощущение, словно в этот самый момент она выпила ее, а не содержимое своего бокала. Прикусив губу, Сара переступила с ноги на ногу, с каким-то даже нездоровым рвением глядя на фигуру напротив нее.
— Какие-то проблемы? — холодным голосом сказала женщина, наливая в опустевший бокал еще вина из стоявшей на столе бутылки.
— Н-нет… Просто… Я, это… — все так же не в состоянии сконцентрироваться промямлила Сара. — Я, ну, то есть… простите, э-э…
Вновь изменившись в лице, теперь уже на некую отчужденную неприязнь, прекрасная особа напротив уже, казалась, готова была выплеснуть ей в лицо все свое негодование, может даже на пару с содержимым ее хрустальной чаши. Положение спасла Петра Парчес, так вовремя подошедшая к ним откуда-то сзади и встав между женщиной и Сарой. Управляющая улыбнулась той, заодно поправляя очки.
— Элайн, какой это уже бокал? — с некоторой издевкой посмотрела на вновь наполненный фужер в ее руках та.
— Не последний. — покрутив его в руках, Спаркл покосилась на мерно перетекающее по стенкам вино.
— Я смотрю, вы уже успели пересечься? — спросила она у Элайн, оглянувшись на Сару. Петра словно вопрошала у нее о чем-то взглядом. Сара, без понятия, что именно от нее хотят, едва заметно пожала плечами.
— Мы… Ну… — от своей несобранности она даже покраснела. Кашлянув, чтобы избавится от ощущения вставшего в горле кома, девушка попыталась привести свой голос в нормальный вид.
— А мы должны были? — приподняла бровь Элайн Спаркл. Взгляд ее больших, дурманящих глаз вновь пробежался по Саре.
— Нет, но раз уж так, то знакомься, это мисс Маккриди. — указала она на Сару с некоторой показушностью в голосе.
— Здрасьте. — постаралась выдавить из себя Сара.
— А, так это ты. — Элайн снова пробежалась по ней уставшим взглядом.
— Я… — Сара запнулась. Она не знала, как представляться, как себя называть, что ей вообще делать. Она растерялась. — Ну… Вроде как…
— Не мямли. — отмахнулась Элайн. — Лучше вообще молчи. Эта рассеянная зажатость тебе не к лицу.
— Эла-а-айн… — протяжно сказала Петра, оборвав ее поток критики.
— Что? — с долей издевки вопросила у управляющей та. — Говорю, что думаю.
— Ты могла бы быть чуть корректнее, учитывая кто перед тобой. — непрозрачно намекнула ей Парчес.
Спаркл, хлебнув еще вина, обратилась к Саре.
— Без обид, принцесса. — бросила ей женщина. — Лишь говорю, как есть. Я представляла тебя поувереннее. А меня корежит от того, когда люди не оправдывают моих ожиданий.
— Нет п-проблем. — прикусила губу Сара. — Я не в обиде.
— Вот и отлично. Я вовсе не пыталась тебя обидеть. Если бы мне захотелось, поверь, я была бы не столь добра. — она искривила губы в чем-то наподобие хмельной улыбки. В каждом ее обращении чувствовалось, как Спаркл тяготит этот короткий диалог с непредвиденным знакомством.
— Да, Элайн, задевать людей, преднамеренно или нет, это у тебя в крови. — усмехнулась Петра, подойдя к ней ближе и напечатав ответ на новопоступившее сообщение в планшете.
— Как скажешь, Парчес. — разглядывала что-то в своем бокале модель, а затем посмотрела в лицо Петры. Они были примерно одного роста, но каблуки Спаркл делали ее на самую малость выше, от чего казалось, будто она и на Петру смотрит свысока. В прямом и переносном смысле.
— Если ты еще не заметила, у меня здесь генеральная уборка, так что… — ненавязчиво модели кивнула управляющая в сторону выхода.
— Да, я успела заметить, как ты тут суетишься.
— Мне казалось ты будешь первой, кто покинет зал, когда сюда набежит прислуга. — удивилась Петра.
— Я выпила достаточно много, чтобы мне казалось забавным отказывать этим офицантишкам в их мольбах удалится из помещения. — усмехнулась женщина, допивая очередной бокал. — Да и мне хотелось, чтобы ты подошла меня лично спровадить, Парчес.
— Ты мне льстишь. — улыбнулась ей Петра.
— Тебе не нравится лесть? — шутливо нахмурила брови Спаркл. — Ну так дело твое, Парчес. С этой затычкой в носу ты выглядишь как дура. Так лучше?
— Гораздо лучше. — иронично сказала ей в ответ на колкость Петра.
— Нет, правда, вытащи эту ерунду, ты выглядишь смешно. — ловко поставила бокал на поднос проходящего мимо официанта Спаркл. Тот, не растерявшись, сумел удержать равновесие посуды, но неприятно покосился на модель.
— Что, хлещущая из моего носа кровь смотрелась бы лучше? — хихикнула Петра, потерев переносицу.
— Да, думаю это было бы эффектно. — оперлась о стол Элайн, провожая взглядами проходящую мимо туда-обратно прислугу.
— Я бы рада еще обменяться любезностями, но боюсь у нас много дел. — пожала плечами Петра. — Ты достаточно трезва, чтобы сама покинуть зал, или мне все-таки тебе помочь? — с легкой издевочкой растянулась в улыбке управляющая.
— Надеюсь, что доберусь сама, Парчес. — переглянулась с Петрой Спаркл. Они подошли ближе, приобнявшись и изображая прощальный “поцелуй”, коснувшись щек друг друга, чтобы не запачкаться в помаде.
— Иди отоспись, Элайн. — сказала вслед удаляющейся модели Петра. — Доброго дня.
— Ага, доброго, как же. — хмыкнула та, медленно удаляясь из зала вместе с остатками гостей. Сара молча проводила взглядом ее стройную фигуру, грациозно проскользившую к выходу. Пару раз моргнув, она сделала глубокий вдох, наконец придя в себя.
Петра поправила тампон, пропитавшийся кровью, и посмотрела на Сару.
— Что-то не слишком убедительно ты сейчас смотрелась, мисс Маккриди. — взяв виноградинку с лежащей на блюдце грозди и положив ее в рот, Парчес сложила руки на груди, уставившись на девушку.
— К такому я была не совсем готова. — выдохнув, причмокнула Сара, закусывая свой мимолетный стресс еще одним кусочком нарезанного мяса.
— К общению с людьми, как я понимаю? — приподняла бровь женщина.
— Да нет же! — недовольно ответила Сара.
— А что? После того, как ты запустила тарелками в Глорию, я бы не удивилась. — пожала плечами Петра.
— Это уже даже не смешно. — скривилась девушка.
— Ладно, объясни уж, что с тобой стряслось?
— Ну, как-бы это сказать правильнее? — почесала затылок Сара. — Не каждый, знаете-ли, день встречаешь такую звезду, как Элайн Спаркл вот так вот близко.
— Ты живешь в самом роскошном здании во всей этой стране, если вообще не на целом континенте, — гордо заявила Парчес. — вот уж не тебе точно вставать в ступор при виде моделей и людей с экранов.
— Я к такому не привыкла, уж простите! — взяв виноградинку вслед за Петрой, Сара тоже съела ее. — Вы то, как я погляжу, с Элайн побольше чем просто знакомые. А я ее впервые вижу.
— Привыкай, мисс Маккриди, — улыбнулась ей Петра. — теперь для людей вокруг ты не меньшая, а то и большая звезда, чем Элайн Спаркл.
— Вы должно быть шутите? — нахмурилась Сара.
— Ни капли, дорогая моя, — посмотрела на часы в планшете управляющая. — я вовсе не шучу. Тебе стоит привыкнуть к тому, что на тебя скоро начнут обращать внимание. Очень много внимания, которого ты, уж поверь я поняла, не хочешь. Но привыкать все же придётся.
— Я уже жалею, что не задохнулась насмерть где-нибудь посреди леса. — проворчав, засунула руки в карманы Сара.
— Тс-с. — приложила указательный палец к губам Петра. — Не говорите ерунды, мисс Маккриди. Уж вам-то точно никто умереть не позволит.
— Можно без этого издевательского «мисс Маккриди», пожалуйста? — недовольно покосилась на нее девушка.
— Нет, моя дорогая первая леди, — легонько похлопала ее по спине Петра. — если уж мы с тобой играем в эту игру, то должны быть максимально убедительны для всех. Так что не раскисай, ты справишься.
— Зря вы возлагаете на меня такие надежды.
— Все мы надеемся на тебя, так что будь добра, веди себя так, как должна себя вести, мисс Маккриди. — поправила очки управляющая, слушая свое переговорное устройство на ухе. — Ты и без того перевернула этот город вверх дном. Постарайся не сделать этого еще раз.
— И что вы мне посоветуете? На роль золотой девочки я уж точно не гожусь. — смотря на то, как прислуга закрывает двери зала, сказала она с ноткой безнадеги.
— Расслабься и получай удовольствие, — подбодрила ее Петра Парчес. — большего от тебя пока-что никто и не требует.

Глава 76

Лязг стали пронесся по залу, когда клинки в очередной раз сцепились друг с другом, танцуя в руках своих хозяек. Обмениваясь ударами, чтобы прощупать оборону противника, девушки медленно нарезали круги, делая выстрочные выпады друг к другу. Шпаги снова и снова скользили друг о друга, отводя клинки в стороны. Джилл извернулась от очередного колющего удара своей спарринг-партнерши, едва успев отклонить корпус назад, чтобы острие на коснулось ее защитного костюма. Парировав выпад своим клинком и вывернув руку, девушка отскочила, выдохнув. Абигейл в свою очередь продолжила наступать, делая все более резкие и резкие замахи. Но Картер раз за разом уворачивалась от ее острия, уводя ее шпагу в сторону своим лезвием. Аби, замахнувшись, резко рубанула с плеча в надежде, что Джилл не сможет среагировать и удержать ее несущийся клинок, но Картер, резким скачком назад отдалилась от Абигейл и, выгнув спину, увернулась от удара.
— Что случилось, Аби? Встала не с той ноги? — несколько глухо сквозь маску сказала Джилл, выставив шпагу вперед и следя за приближением Андерсон.
Абигейл не ответила и лишь ускорила свое наступление, выпад за выпадом пытаясь пробить оборону противницы. Джилл увернулась от очередного колющего удара, отведя шпагу противницы и, метким резким выпадом ткнув концом своего клинка в подмышку Андерсон. Донесся свисток, знаменующий поражение Аби в раунде и оппонентки вновь расступились, отходя друг от друга.
Проворчав что-то невнятно в маску, Абигейл покрутила головой, разминая шею. Поправив свой шлем, девушка встала в первоначальную позицию, тряхнув уставшей рукой и размяв плечо. Вновь взявшись за рукоять шпаги, которую та держала второй кистью, девушка отступила на несколько шагов назад вытянув свое оружие вперед и легким движением руки описав острием в воздухе круг, как бы подначивая оппонентку. Блики металла бегло проскочили по клинку и обе противницы встали в исходное фехтовальное положение.
Раздался свисток, открывая следующий раунд и фехтовальщицы вновь сошлись, обмениваясь ударами. Поначалу ставшая чуть более аккуратной Абигейл отскакивала и отводила удары Джилл, но затем, описав полукруг на сближение с противницей, начала наступать, все так же яростно махая шпагой. Джилл уже приспособившаяся к внезапно агрессивному стилю Андерсон, отступала, отражая ее атаки. В какой-то момент Аби буквально прыгнула к противнице, пытаясь ткнуть ту в живот, но Картер юрко увильнула в сторону, выпятив оружие в Андерсон и та, не рассчитав расстояния, сама наткнулась грудью на ее острие.
Свисток сообщил о конце раунда с очередной победой Картер.
— Да что с тобой? — разминая плечи и покручивая поясницей для разминки отступила Джилл, поудобнее взяв рукоять шпаги.
— Ничего. — выпалила Абигейл, поглаживая место на груди, куда ей достался удар острием от Картер.
— Не глупи. Ты раздражена. Я же вижу. — встала в изначальную позицию Джилл, выставив вперед клинок. — Что случилось?
— Не отвлекайся. У нас схватка. — повернувшись корпусом к Джилл, Абигейл со свистом вскинула оружие, нацелив ее на оппонентку.
— Как скажешь, Аби. — переступила с ноги на ногу Картер, водя клинком туда-сюда, чтобы не дать противнице сконцентрироваться. — Но если у тебя проблемы, то не стоит замалчивать их в себе.
Не ответив, Абигейл отошла на расстояние от Джиллиан, вновь приняв базовую стойку и вскинув шпагу вперед. Вздохнув, Джилл тоже приняла исходное положение. Пронзительный свист опять ознаменовал третий, последний раунд. Спарринг шел до трех побед. На этот раз Абигейл старалась быть не столь напористой и перешла в оборону. Джилл с наскока пыталась прорваться своим клинком через ее защиту, но тщетно. Первые пару-тройку ударов Андерсон отвела, сама перейдя в наступление и заставив Картер напрячься с отражением ее ударов. Взмах клинка Абигейл в очередной раз промазал из-за умелого уклонения Джилл.
Бой стал ближе и теперь противницы более яро махали своим оружием, пытаясь не дать оппонентке коснутся себя острием. Клинки со свистом терлись друг о друга, в сантиметрах проскальзывая от своих целей. Абигейл, наклонившись, попыталась насесть на Джиллиан серьезнее и заставить ее отступить, но ничего не вышло. Вновь вывернув ее оружие, Джилл отвела его в сторону, оттолкнув от себя Аби. Тогда, Андерсон, фыркнув, свирепо замахнулась шпагой, нанести новый удар и Джиллиан, воспользовавшись этим, быстрым выпадом ткнула Абигейл прямо в лицо. Со стуком ударившись о маску, острие шпаги Картер выбило девушку из равновесия, заставив, покачиваясь, отступить, лишь бы не упасть. Свист окончил раунд, знаменуя победу Джиллиан.
— Фух, — выдохнула Картер. — что-ж, это было неплохо.
Абигейл, мгновение посмотрев на нее резко перекинула шпагу в другую руку, пошагав на Джиллиан. С размаху она прицелилась ей в плечо, но Джилл, заметив это, отступила назад.
— Эй, — возмущенно крикнула она. — как это понимать?!
— Давай-ка реванш. — яростно бросила Андерсон и ее шпага со свистом рассекла воздух вновь прямо рядом с шеей Джиллиан.
— А ну прекрати! — попыталась ткнуть ее в живот оружием Джилл, но ничего не вышло. Рука Андерсон провернулась, отбив ее клинок.
Нанося удар за ударом, проворачивающаяся на триста шестьдесят градусов кисть Абигейл, крутила шпагу словно лопасть, нанося быстрые, молниеносные удары. Первые парочку из них Джилл отразила, но на прочие у нее не хватило ловкости. Сначала Аби ударила ей по запястью, затем врезала лезвием плашмя по ляшке, а потом прокрутившееся лезвие пихнуло ее прямо в ребро.
— Это нечестно! — отбежала Картер. Свисток тренера громко раздался на весь зал, пытаясь остановить Андерсон, но та не слушала.
Схватив шпагу двумя руками, Джиллиан бросилась на Абигейл, с размахом пытаясь врезать ей по коленке, чтобы сбить ту с ног и умерить ее разгорячившийся пыл. Но выгнувшаяся кисть оппонентки тут же среагировала, переведя клинок прямиком к блоку ее удара. Шпага завибрировала в руках Джилл, заставив ее отскочить от такой блокировки. Тяжесть ее собственного удара прокатилась по телу Картер, а Андерсон даже не шелохнулась, провертев свой клинок в руке, словно лопасти.
— Все, Абигейл, довольно. — отмахнулась Джиллиан. — Это переходит все границы!
— Что, уже не так самоуверенна? — хитро хмыкнула Абигейл.
— Это жульничество, к тому-же подвергающее нас опасности!
— Против технологий не попрешь, верно? — хвастливо раскрутив в руке клинок, так быстро, что тот напоминал циркулярную пилу. — Попробуй пробиться через это, а? — она сделала шаг вперед, направив свое уже явно небезопасное оружие к клинку Джилл так, что тот чуть было не вылетел у нее из рук.
Инструктор, не прекращая свистеть, уже бежал к ним с парой помощников, чтобы разнять девушек. Этого не потребовалось. Джиллиан, сделав пару шагов назад, бросила шпагу в сторону, снимая защитную маску и взяв ее под руку. Тряхнув волосами, чтобы распрямить их она укоряющим взглядом смерила противницу.
— Это неспортивно. — нахмурилась Картер.
— Зато в настоящем сражении твоя тактика едва ли тебя спасет, — сделав еще один резкий оборот шпаги, Абигейл остановила ее вращение, поглядев на подошедшего инструктора, причитания которого почти не слышала сквозь защитный шлем. — очередная победа прогресса. Вуа-ля.
— Настоящем сражении? Опомнись, Аби. Это наше хобби.
— Хобби для чего-то нужны, правильно? — глуховато донесся хвастливый голос Андерсон из-за защитной перегородки шлема. — Так что надо быть готовой ко всему, не так ли, Джиллиан?
— Нет, Аби. Не так. — поправляя растрепанные волосы, ответила ей Джилл. — Ты поступила бесчестно.
— Я просто показала тебе, что если бы мы играли по моим правилам, то я бы победила тебя в два счета. — оперлась на шпагу Абигейл, ткнув ею в пол.
— Ты просто показала, что не умеешь достойно принимать поражение. — отдав свой шлем одному из инструкторов и пошагав в сторону раздевалки, покачала головой Картер.
Сняв свой шлем, Абигейл нахмурилась, глядя ей вслед. Подошедший к ней инструктор тут-же начал причитать. Андерсон, впрочем, не особо к нему прислушивалась.
— Что вы творите, мисс Андерсон? — сворливо махал руками тот, пытаясь ее пристыдить. — Это запрещено! Вы могли ранить оппонента! Вы понимаете, что после такого мне стоит отстранить вас от занятий?
— Ой, да хорош! — отмахнулась Абигейл. — Ничего не произошло.
— Не произошло? Да вы понимаете, что… — Андерсон не стала его дослушивать и пошагала вслед за Джиллиан в раздевалку, предварительно с размаху ткнув шпагой в пол. Сила, приложенная ее имплантом вогнала кончик острия прямиком в маты, на которых они сражались, от чего оружие осталось стоять там как вкопанное. Недоуменно глядя на это, инструктор фехтования со своими помощниками молча лишь проводила Андерсон взглядом.
В женской раздевалке, кроме Джилл и закрывающей за собой дверь Аби никого не было. Андерсон уже давно не посещала общие занятия по фехтованию и предпочитала спарринги один на один. Она не стремилась к взятию спортивных медалей, потому ей было достаточного такого редкого времяпровождения с оружием в руке чтобы выпустить пар. Джиллиан же чуть больше времени уделяла фехтованию, но от очередного предложения Абигейл скрестить клинки она не отказывалась. Ради тренировки и ради компании.
Отложив в шкафчик свой костюм, Джиллиан сняла нижнее белье, повесив лифчик рядом со своей обыденной одеждой и пошагала к душевым. Включив воду и налив себе в ладонь немного жидкого мыла, девушка начала растирать его по груди и животу. Абигейл, скинув свой костюм в шкаф тоже стягивала стринги обернувшись на отвернувшуюся от нее Джиллиан.
— Что ты вздулась? — возмущенно бросила ей Абигейл, выгнув свой имплант и расстегнув им замочек бюстгальтера и повесив тот рядом с остальным нижним бельем.
Намыливая плечи, Джилл обернулась на нее, прищурившись от текущей из душа в глаза воды.
— Я не вздулась, Аби. И не обиделась. — пригнувшись и обтирая мылом лодыжки, ответила ей Картер. — Но это было некрасиво.
— Ладно, признаю. Может и некрасиво. — пожала плечами Абигейл, пошагав к соседнему душу за стеклянной перегородкой.
— Ты сорвалась и спустила свою накопленную агрессию на меня. — выдавив в руки шампуня, принялась натирать им волосы Джиллиан. — Я понимаю, что тебе сейчас немного сложно. Но мне неприятно от того, что ты вымещаешь свою злость на мне.
— Да не раздувай ты из мухи слона, — покручивая регулятор температуры воды, Абигейл подставила ступню под льющуюся воду, прицениваясь, какой уровень воды будет оптимальным для нее. Наконец после очередной манипуляции, Андерсон сделала воду достаточно комнатной, чтобы спокойно зайти под душ. — я не вымещаю на тебе злость. Мы же просто фехтуем.
— Вымещаешь, Аби. Одно дело выпустить пар в поединке, а совсем другое – пренебречь безопасностью из-за своего поражения потому что у тебя сегодня ужасное настроение. — достаточно растерев шампунь по голове, Джилл вновь нагнула голову под душ, смывая его.
— Слушай, я не права. Признаю. — развела руками Абигейл, обернувшись на Джилл и глядя на ее силуэт через мутную стеклянную перегородку.
— Хорошо. — поворачивая тело под душем, ответила Джилл. — Главное, не делай так больше. Если у тебя есть проблемы, можешь просто выговориться мне, если тебе больше некому.
Абигейл промолчала секунду, растирая мыло в руках, пока струйки воды приятно текли по ее спине. Причмокнув, девушка глубоко вздохнула.
— Ты же знаешь, что я не могу выговорится. — голос Абигейл стал угрюмым.
— Почему? — тоже посмотрела на очертания своей собеседницы через стекло Джилл, смывая пену с груди.
— Ты знаешь почему! Не глупи! — повысила голос Аби, принявшись с особой тщательностью и усердием натирать свое тело, чтобы выпустить пар.
— Это из-за Джойса? — спросила Джилл.
— Нет, это не из-за Джойса. При чем тут он вообще? — скривившись, Абигейл подняла голову вверх, жмурясь от бьющей в лицо воды.
— Я думала у вас с ним проблемы.
— У нас нет никаких проблем. Проблема вообще не в Джойсе.
— Да? — хихикнула Джиллиан. — А то мало-ли он вдруг заревновал тебя из-за того, что ты предпочитаешь занятия со мной времяпровождению с ним.
— Заревновал? Еще чего. — пренебрежительно бросила Абигейл. — Не неси чепухи, у нас здоровые отношения. Зачем ему меня ревновать?
— Ну, неужели не волнуется, что я уведу тебя у него? — посмеялась Картер.
— Фу, блин, — взяв лежащее на полочке рядом мыло, легонько стукнула рукой в перегородку Аби, чтобы обратить внимание девушки на свое недовольство. — не неси бред.
— Это просто шутка, Аби. — разминая руками шею, успокоила ее Джилл. — Только и всего. Не реагируй так остро.
— Давай вот без этого, Картер, ты знаешь, как я такое не люблю. — Аби опустила взгляд на свои ноги, переступая с ступни на ступню и рассматривая, как вода струится сквозь пальцы.
— Ладно, больше не буду. — улыбнулась Джиллиан. — Или может все-таки подойти потереть тебе спинку?
— Картер! — рявкнула Андерсон. — Я уже жалею, что на самом деле не ударила тебя пару раз шпагой со всей силы! — железные пальцы ее левой руки сомкнулись, раздавив мыльный кусок, который держали и крошки мыла посыпались вниз, размываемые водой и поднимающие пену у ног Абигейл
— Все-все. Больше не смею шутить. — выключая душ и собрав волосы в ладони, Джиллиан скрутила их, выжимая воду из шевелюры.
Вернувшись к своему шкафчику и достав оттуда полотенце, Джиллиан принялась вытираться. Андерсон, выставив вперед металлические пальцы своего импланта, с которых теплая вода стирала остатки мыла, пошевелила кистью, насупившись и покачав головой. Переключив краник, Абигейл отключила воду, шагнув из кабинки. Ее ступня проскользила по намыленной плитке душевой и та, охнув и не успев среагировать, поскользнулась, падая вниз. Джилл быстро подскочила к ней, вытянув руки и подхватив девушку под мышки. Абигейл, перебирая ногами, отодвинулась подальше от скользкого пола, пока Картер, поддернув ее вверх, помогла девушке вернуть равновесие.
Глубоко вздохнув, Андерсон встала на сухой коврик рядом, оглянувшись на свою спасительницу. Влажная грудь Джиллиан едва только коснулась спины Аби и та, тут же нервно дернув плечами, отступила от нее подальше, пошагав обратно к своему шкафчику.
— И даже без «спасибо»? — с легкой долей издевки бросила ей вслед Джилл.
— Спасибо. — угрюмо ответила Абигейл, сдернув полотенце с дверцы своего шкафчика и закинув его за плечи, принялась вытирать свою спину.
— Ты сегодня ужасно неаккуратна. — покачала головой Картер, протерев волосы и натягивая обратно нижнее белье.
— Я уже извинилась. — безынтересно пыталась оторваться от разговора Аби.
— Может все-таки поделишься, что так выводит гордящуюся своей хладнокровностью Абигейл Андерсон из себя? — застегнула бюстгальтер за спиной Джиллиан.
Перекинув полотенце в правую руку, Абигейл принялась обтирать им холодный металл своего импланта. От кончиков пальцев до самого плеча, левая рука Андерсон представляла собой технологичный механический имплант. Его дизайн, обтекаемый и гладкий, напоминал стальные нити жил, сплетающиеся в мышцы.  Имплант органично вытекал из ее тела, даже не кажущийся чем-то чужеродным. Это была одна из самых последних моделей, разработанных компанией ее отца. Гибкая, прочная, удобная, с максимально быстрым откликом на нейронные импульсы, огромной выдержкой напряжения и прекрасной грузоподъемностью. К тому же невероятно стильная визуально, чем Абигейл не раз хвасталась перед всеми.
Одеваясь, Аби обернулась на напяливающую майку Джиллиан из-за плеча, покосившись на нее своим, блестящим желтым ободком переливающегося зрачка, глазом, который тоже был имплантирован. Крайне удобная штука, могла бы сказать она. Кроме обычного великолепного зрения, которое никогда не сядет, имплантированные глаза предоставляли еще кучу всяких возможностей, от тепловизоров, до встроенных развлекух вроде дополненной реальности. Ее же глаз был не самый новый, но девушка привыкла к нему и на любые предложения отца заменить тот на модель поновее, отвечала отказом.
— Знаешь, Джиллиан, я ненавижу придуриваться. — ответила наконец после паузы ей Абигейл.
— О чем ты?
— И ты сейчас тоже придуриваешься. Словно бы не понимаешь. — скривившись и накинув рубашку, бросила Аби. Ее искусственные металлические пальцы на имплантированной руке в мгновение ока пробежались по всем пуговицам снизу доверху машинальными быстрыми движениями застегнув рубашку за пару секунд.
— Аби… — потупила взгляд Джиллиан.
— Я не могу чувствовать себя нормально, когда ради чужой прихоти мне приходится улыбаться в ответ на ложь! — достаточно громко выразила свое недовольство Абигейл.
Картер вздохнула, застегивая джинсы и убирая в сумочку свои спортивные принадлежности. Она отлично поняла, о чем говорила Андерсон.
— Пойми же ты, это не мое решение. Если бы я могла, я бы…
— Слушай, Джиллиан, хватит вот этого. «Если бы я могла». «А вот если бы…» — отмахнулась Абигейл. — Факт остается фактом. Почему я должна строить милую рожицу и улыбаться в глаза человеку, которого я даже не знаю? С какого, извини меня, черта, я обязана притворятся, словно какая-то рандомная, незнакомая мне девчонка вдруг стала мне подругой детства, а?! — чуть было не сорвалась на крик она.
— Аби, тише! — оборвала ее Картер.
— Тебе легко меня затыкать. Всем вам легко. — натянув свои штаны, Абигейл взяла пару деревянных палочек, сжав их зубами, и связывая волосы на затылке в пучок, поочередно закрепила комок волос, воткнув в них перекрещённые палочки. Нагнувшись к зеркалу своего шкафчика и поправляя в нем свою обыденную прическу, Андерсон поглядела в собственное отражение.
— Я понимаю, что это может быть странно. Но, все же. — пожала плечами Джилл, подойдя к Абигейл, которая наконец была собрана. — Это важно.
— Для кого? Для первого министра? — одернув свою рубашку и поправляя одежду, девушка набрала воздуха в грудь. — Интересно, ему самому-то не тошно притворятся, что какая-то девка – это его дочь?
— Да тише ты! — легонько ткнула ее в бок локтем Джиллиан.
— Я промолчу, Джилл. — накинула на плечо свою спортивную сумку Аби. — «Так надо, пойми!» — исказив голос, попыталась спародировать тихий звонкий голосок Эвергрин та. — Ева уже прожужжала мне этим все уши. Я поверить не могла, когда она на пару с этими дурацкими гестаповцами в плащах-пальто попыталась объяснить мне, что это важно. Боже, какой же это дикий кринж.
— Тебе не следует вот так вот орать об этом на всю раздевалку.
— А тут есть еще кто-то кроме нас? — показательно осмотрела комнату, уперевшись руками в бока, Андерсон. — По-моему нет.
— У нас могут быть проблемы. А они нам нужны?
— Ясно, тебе они запудрили мозги так же, как Еве. — нахмурив брови, пошагала к выходу Абигейл, придерживая искусственной рукой свою набитую спортивным инвентарём сумку. — Меня так просто не запугаешь. Конечно, у них есть много способов заткнуть мне рот. Но мирится с этим я не собираюсь.
Покинув раздевалку, а затем и спортивный комплекс, девушки направились по переполненным народом улицам, обратно в Сиренити-тауер. Несмотря на то, что Атланта была большим городом, в котором незнакомому с мегаполисом человеку было бы легко заблудится, у каждого находящегося в ней жителя был один главный ориентир – этот бесконечно высокий бизнес-центр. А учитывая, что девушки там жили, они могли бродить до него практически любыми путями. Главное было двигаться в сторону упирающейся в небосвод башни.
От редкого снега, которого и зимой-то на улицах Атланты было не то, чтобы много из-за реагентов, которыми их вымывали и которые растворяли лед и снежную насыпь, почти ничего и не осталось. Высаженные вдоль города аллеи расцветали новыми красками и из набухших почек пробивались первые цветочные бутончики. Небольшие ларьки с фаст-фудом открывались вдоль парковых аллей, по которым чаще всего девушки отправлялись обратно после занятий в спорткомплексе. Джиллиан охотно принюхиваясь к запаху кофе и хот-догов с бургерами, которые буквально заполняли весь воздух в этом парке и вызывали немалый аппетит, все-таки не выдержала и купила два тако и колу в следующем же ларьке, предложив один из них Абигейл. Та не отказалась, принявшись понемногу жевать лепешку, запивая ее переслащенной красной газировкой.
Стараясь держать лепешку аккуратно, чтобы ее содержимое не вывалилось, Джилл аккуратно покусывала тако с одной стороны, придерживая с обратной. Наконец закончив с перекусом, она промокнула губы салфеткой, кинув ту, вместе с упаковкой от тако в ближайшую урну.
— Ну как, восполнила запас сожжённых калорий? — посмотрела на доедавшую свою лепешку Абигейл девушка.
— Тот запас калорий, который я сожгла со всей этой нервотрепкой последних дней я смогу восполнить только если буду каждый день хавать по экстра-бургеру в «Кецалькоатле». — запихнула в рот остатки тако Абигейл, пережёвывая их с набитыми щеками.
— По-моему ты до сих пор единственная, кто питается в этой забегаловке. — усмехнулась Джилл.
— Забегаловка – это дрянь вроде очередной безвкусной пародии на ресторан фастфуда с тупейшим названием вроде «УльтаСнекс» или там «СтарБургерс», а «Кецалькоатль» это настоящий тематический бургер-бар, так что не путай. — с серьезным тоном настояла Абигейл.
— Именно поэтому они закрыли почти все рестораны своей сети? По-моему, только вы с Евой Эвергрин и делаете им всю прибыль, наведываясь в эту “не-забегаловку”.
— Ну вообще-то мы там не одни. — фыркнула Аби.
— Если бы ты не заливала на свои профили в интернете фото с едой оттуда каждый раз, когда уговариваешь Еву пойти с тобой туда, кто бы вообще делал им пиар?
— Эй, дело не только в этом! — сложила руки на груди Абигейл.
— А, по-моему, да. Люди ходят туда только потому что ты советуешь. Я больше чем уверена, что все они это твои интернет-подписчики.
— Им просто нравится офигенная стилизация под ацтекскую культуру. Где они еще могут насладиться такой крутой атмосферой вымершей цивилизации и заодно сытно покушать? В каком-нибудь суши-баре? Да ни в жизнь.
— «Атмосферой вымершей цивилизации»? — приподняла бровь Джиллиан. — Ты серьезно? В тебе есть хотя бы капля уверенности, что хоть десять процентов посетителей знает, кто такой Кецалькоатль?
Абигейл завела глаза, отмахнувшись и поправив сумку на плече.
— Слушай, если ты не знаешь, как работает маркетинг, то лучше не встревай, Джилл. Покажешься умнее. — ворчливо ответила Абигейл.
— Нет, я серьезно, вот кто из людей вокруг ответит тебе на вопрос: «вы знаете, кто такой Кецалькоатль?» — настойчиво продолжила Джилл. — Да каждый из них ответит тебе, что это «та сеть забегаловок, которая, вроде как, закрылась».
— Так, Картер, спешу напомнить, что мой отец директор одной из крупнейших корпораций, потому я лучше знаю, как работает рынок. И людям неважно, кто такой Кецалькоатль, главное, как им подадут то, почему они должны есть именно в «Кецалькоатле».
— И как им подать? — покачала головой Джилл. — Жутковатой рекламой с кровавым жертвоприношением на пирамиде с слоганом «принеси свой голод в жертву древним богам»? Да кто вообще в здравом уме пойдет есть в заведение с такой рекламой?
— Ты ничего не понимаешь в маркетинге, Джиллиан, и только что ты это окончательно подтвердила! — жестикулируя руками, отмахнулась Аби. — Это называется провокационной рекламой и это, блин, работает.
— Как это работает? Ты хочешь сказать, что реклама туалетной бумаги с изображением того, как какие-то мусорщики избивают человека, а он разгоняет их, подняв над собой излучающей свет рулон бумаги, должна меня впечатлить? — с губ Джиллиан сорвался смешок. — Это же абсурд. Почему люди на это ведутся?
— Это просто сатира на наше общество, понимаешь? Люди же наслушались баек об этих обитателях помоек и том, как они торгуют людьми, — вновь приложилась к трубочке с колой Абигейл. — потому такая издевательски-насмешливая позиция этой туалетной бумаги привлекает их внимание. Это работает, потому что это актуально и злободневно, Джилл.
— Бог ты мой, Андерсон, ты серьезно? — издевательски покосилась на нее Джиллиан, с трудом сдерживая смех. — А их слоган ты помнишь?
— Вполне.
— Это же просто кошмар. Как он там звучал? — попыталась припомнить Картер. — «Будь чище этих немытых дикарей?»
— Да, именно так. «Будь чище этих немытых дикарей».
— Это же просто-напросто жестоко и несуразно.
— Много что в нашем мире жестоко и несуразно. Будем честны, это не мешает брендам продаваться на рынке. И вообще, как мы перешли от прекрасных булочек из «Кецалькоатля» к туалетной бумаге, изгоняющей мусорщиков-работорговцев?
— Да, и правда. Хороший вопрос. — девушки вместе похихикали и Абигейл передала стакан колы Джилл. Картер сделала несколько мерных глотков.
Из баночки колы донесся звук бурления допиваемой воды и Джилл, потряся емкость, перевела взгляд на Аби. Та, засунув руки в карманы, обратила внимание на ее жест.
— Что? — непонимающе скривилась Абигейл.
— Ты уже все выпила? — усмехнулась Джиллиан.
— А что? Тебе не хватило? Хочешь, я куплю еще одну банку.
— Нет, не стоит, это все равно вредное пойло. Лучше глотну минералки, когда доберемся. — отошла чуть в сторону Картер, закинув банку в очередную удобно расположенную вдоль аллеи урну. — С меня на сегодня достаточно и тако.
— Да ладно тебе, — голос Абигейл приобрел издевательский тон. — это уже какая-то паранойя. Ты это у мисс Парчес подхватила? Ее стремление к анорексии заразно что ли? Да-уж, надо будет держаться от управляющей подальше.
— Почему если я стараюсь следить за своим здоровьем и питанием, то я сразу стремлюсь к анорексии? Ты чересчур категорична, Аби. Соблюдать рацион и время принятия пищи достаточно важно для пищеварения и для здоровья в целом.
— Во-о-от, вот об этом я и говорю! — щелкнула железными пальцами искусственной руки Абигейл, высекая четкий звук. — Эти слова взяты с уст Петры Парчес. Она точно тебя заразила.
— Аби, послушай…
— «У-у-у, я считаю калории, которые ем, у-у-у. Смотрите не умрите от холестеринового инфаркта в сорок лет, у-у-у.» — неумело, но крайне комично попыталась изобразить управляющую Абигейл. — Что за бред? Я ем, что хочу, и почему вдруг я должна себя ограничивать? Если я хочу здоровенный бургер с двойным сыром, тройной булкой и, блин, четверной котлетой, я его съем, будь уверена. Жить надо ради себя, а не ради надуманных бьюти-стандартов.
— Абигейл, помилуй мои уши, ты звучишь как борец за социальную справедливость причем в худшем смысле этого титула. При чем тут стандарты красоты, если есть банальная забота о своем физиологическом состоянии?
— А при чем тут, блин, социальная справедливость? Я ем что хочу, смотрю что хочу, говорю, что хочу, и мне реально плевать, что там кто-то думает. — недовольно бросила Абигейл. — Я свободный человек и не позволю отнимать мою свободу!
— Так, ясно, тебя понесло. — покачала головой Джиллиан.
— В смысле «ясно»? Ты что, не согласна? Почему мы должны ограничивать себя, свою свободу выбора, просто потому что…
— Тебе точно газ от колы в голову ударил. — перебила ее Джилл. — При чем тут свобода выбора? Ты можешь есть, что тебе угодно Абигейл, просто спорить с тем, что вредные продукты – вредны, и сводить это к угнетению свободы человеческого выбора, это абсурд.
— Ты ничего не понимаешь. Из таких мелких ограничений и складывается тирания. Она подавляет личность и свободу выбора. Уничтожает человеческое «Я»!
— Абигейл, мы говорили о бургерах! О чертовых бургерах!
— Бургер и свобода выбора есть тебе его или не есть – это фактически сама суть свободы, неужели ты не понимаешь?
— Ладно, ты просто прикалываешься. Я поняла.
— Я не прикалываюсь. Я говорю тебе правду вот прямо сейчас. Каждый человек имеет право есть калорийную, но вкусную пищу, если считает нужным. Человек сам волен выбирать, насколько вредные вещи он может принимать, если это не влияет на жизни и выбор других людей.
— Ты и правда на примере жирного бургера пытаешься доказать мне, что человек имеет право наносить себе вред? Опомнись Аби, ты зашла слишком далеко.
— Не зашла я слишком далеко. Просто демонстрирую свои познания в том, как должна работать свобода.
— Тебе надо меньше сидеть на либертарианских форумах в интернете.
— А тебе меньше париться по поводу фастфуда и того, кому нравится его есть.
— Теперь позволь мне поспешить напомнить тебе, что моя мама – министр здравоохранения, а я врач, так что, пожалуй, мне с этой колокольни виднее, как работает человеческий организм. И калорийность такой пищи при принятии ее каждый день и правда может свести тебя к инфаркту в сорок лет.
— Слушай, коверкать мои фразы и направлять их на меня – это неспортивно.
— В жизни тебя твои убеждения от холестеринового ожирения и диабета не спасут, Абигейл. Или как ты там говорила про реальные сражения? — кивнула она на имплантированную руку девушки, идущей рядом.
— Так, ладно, все, я молчу. Можешь считать, что в этот раз ты выиграла.
— Выдохни, Абигейл, я же просто шучу. Тебе просто стоит определится, прежде чем разбрасываться такими категорично-громкими фразами.
Впереди уже маячил Сиренити-тауер, у которого сейчас людей было даже больше, чем обычно. Сейчас в бизнес-центр съезжались гости, представители и ведущие для выставки технологий, которая должна была пройти буквально на днях. Абигейл, разглядывая их, пошагала вместе с Джиллиан к пешеходному переходу, пересекая дорогу со вставшими по обе стороны от перехода машинами, и вошла внутрь. На нижних этажах всегда было шумно, но сейчас они буквально ломились от очередей, выстроившихся к рецепшенам и регистрационным пунктам.
— Как обычно много народу. — отметила Джиллиан.
— А ты чего ждала? Они каждый раз сюда съезжаются в таких масштабах. — лавируя между толп людей, продвигалась подальше от основного столпотворения Абигейл. Ее сумка с спортивными принадлежностями, увесисто болтаясь с ее плеча, расталкивала тех, мимо кого Аби пыталась пройти аккуратнее и те все равно недовольно на нее оборачивались. — Все хотят посмотреть на то, как далеко прыгнула в этот раз наука и техника.
— Прикольно, наверное, да? — стараясь быть со своей ношей куда более аккуратной, Картер следовала за ней.
— О чем ты? — обернулась на нее Абигейл.
— Когда одна из крупнейших технологических выставок носит твою фамилию, очевидно. — ответила ей девушка. — «Андерсон Кибердевелопмент & Электроник Экспо». Наверняка каждый раз ощущаешь свою значимость.
— Завидуешь, Картер? — беззлобно похихикала Андерсон. — Конечно, мне хотелось бы сказать, что я и без этого чувствую себя значимой персоной и вообще безо всяких выставок, проводимых моей семьей, я невероятно глубокая и многогранная личность, но… — она протяжно промолчала. — понимаешь, Картер, я бы слукавила, если бы умолчала о том, что я реально горжусь тем, что являюсь частью чего-то настолько крутого и громкого.
— Я знала, что ты это скажешь, Абигейл. Клянусь, я знала!
— Да ладно, если есть возможность чем-то похвастаться, глупо было бы ее упускать. А еще глупее лицемерить и врать, якобы мне нет до этого дела. — она приподняла свою механическую руку, быстро и демонстративно перебирая пальцами. — Уже поэтому, наверное, можно понять, как я обожаю современные достижения техники.
— Ага, я сегодня успела ощутить это на себе. — вздохнула Джилл.
— Почему люди до сих пор не взяли моду на имплантирование протезов? Я не понимаю. Скажи мне, как доктор Картер, в чем их проблема?
— Проблема скорее в тебе, Абигейл. — та развела руками в ответ. — Людям трудно принять что-то новое так быстро. Особенно если это новое стоит таких бешенных денег, как твои кибернетические импланты.
— Да, до киберпанка нам еще жить и жить. — причмокнула Андерсон. — Но все мы знаем, что за этим будущее.
— Я просто промолчу и сделаю вид, что согласна с тобой, Аби. — насмешливо приподняла руки Картер, как будто сдаваясь.
— В смысле промолчишь? Нет, послушай-ка… — начала было Андерсон, в стремлении закатить очередную дискуссию, однако у нее из штанов донеслась мелодия рингтона с визгливой песенкой на японском и девушка, ощутив вибрацию устройства в кармане, потянулась за телефоном, вытаскивая его и глядя на вспыхнувший голоэкранчик.
Звонок был от Джойса, молодого человека Абигейл. Андерсон уже достаточно долго состояла с ним в отношениях, чему некоторые люди вокруг, мягко говоря, поражались. Не то, чтобы они не подходили друг другу как пара, просто Абигейл Андерсон была не самым покладистым человеком и даже вести с ней дружбу могли немногие. Потому люди часто находили их пару забавной, посмеивались, но, конечно, не в лицо дочери корпоративного магната.
Проведя пальцем для разблокировки экрана, Андерсон переложила телефон в искусственную руку, сразу сделав серьезное лицо.
— Алло. Привет. — ответила она. — Нормально. А твои? Ну вот и славно. Что звонишь? А, ясно. Я возвращаюсь из спорткомплекса. Да, с фехтования. С Джилл, а что? У тебя какое-то серьезное дело? Я так и знала, а что ты хотел? Я же сказала, нормально. Нет, я не могу. В смысле почему? Потому-что!
Джиллиан, покашиваясь на бросающуюся фразами в ответ на звонок парня Абигейл легонько озарилась улыбкой. Иногда за этим невозможно было наблюдать без забавы.
— Да, я в курсе. Я тебя тоже. Ну вот и славно. А сейчас у меня дела. Что за глупые вопросы? Важные. — Абигейл завела глаза, покачав головой. — Все. Давай. Пока. И я тебя тоже. Целую. — щелкнув по экрану, Андерсон завершила звонок и перевела взгляд на лыбящуюся Джиллиан. — Что?
— Ничего-ничего. — наконец пустила смешок та.
— Хорош подслушивать. — засунула устройство в карман Абигейл.
— Я ведь знаю, что ты не такая черствая, какой хочешь казаться, Андерсон. Тогда зачем так показательно холодно отвечать любимому человеку?
— Так, слышь, обойдемся без инструкций по построению взаимоотношений, окей? Он твой парень? Нет? Ну вот и не лезь с советами. — насупилась Аби.
— Просто пытаюсь помочь тебе стать лучшим человеком, Аби. Тебе ведь есть, куда расти. Или тебе так претят мои советы?
— Слушай вот со своей личной жизнью я как-нибудь сама разберусь. — отмахнулась Андерсон. — А то неровен час и ты мне позы из Камасутры подсовывать начнешь со своими советами.
Столпотворение народа забило собой не только регистрацию, но и все бутики, ресторанчики и магазины, расстилавшиеся вдоль длинных холлов Сиренити-тауер. Люди облепили их снаружи и внутри, толпясь у витрин и касс, закупаясь тем, что приглянется им. Туда-обратно сновали люди с набитыми сумками, было шумно и слегка тесновато, что даже необычно. Редко когда ты ощущал себя стесненным посреди этого огромного бизнес-центра, но в те редкие дни, когда в мегаполисе проводилось событие вроде технологической выставки, народа стекалось столько, что было необычно. Абигейл, конечно, это не волновало. Ее не беспокоили эти толпы. А вот Джиллиан, все-же, была немного не в своей тарелке, привыкшая к несколько менее забитым коридорам здания и куда более тихой атмосфере.
В очередной раз поправив на плече сумку и растолкав пробирающуюся рядом толпу приезжих туристов, Абигейл остановилась после того, как ее за лямку спортивной сумки одернула Джиллиан. Поначалу Абигейл обернулась на нее недовольно, приготовившись выпалить что-нибудь неприятное в ее сторону, но, когда Джиллиан указала ей рукой на кафешку неподалеку, сразу же угомонилась.
Привстав за своим столом, Ева Эвергрин махала им, приглашая девушек подойти и сесть к ней за стол. Сама бы Аби, наверное, вряд ли ее заметила, если бы Джилл не была внимательнее ее. Ева была достаточно скромной и кроткой, чтобы не позволять себе кричать через весь зал, в попытках привлечь к себе внимание знакомых. Иногда Абигейл даже забавляла ее воспитанная манера поведения, но она никогда не позволяла себе издеваться или усмехаться над Евой. Они были подругами с детства и Аби знала, какая у Эвергрин бывает тонкая натура, чтобы быть задетой даже самым простейшим словцом.
— Пойдем. — кивнула Джиллиан, первой пошагав к девушке. Абигейл тоже последовала за ней, но менее охотно, потому что особо зоркий глаз девушки, тот, что был имплантатом, подметил того, с кем Абигейл хотелось встречаться меньше всего.
Лишь то, насколько в штыки Абигейл восприняла расставание с Патрицией много лет назад, могло сравнить с тем, какое отвращение и негодование у нее вызывала одна лишь мысль о том, что какая-то девчонка, в силу черт знает каких обстоятельств, вдруг смогла занять ее место. Нет, не занять. Лишь притвориться. Стать бледной тенью. Жалкой копией. Когда ей сообщили об этом, Аби была в бешенстве. Где-то в глубине души она понимала, что это не больше чем игра мерзких политиканов, которые задумали что-то, неведомое ей. Что первому министру нужно было от этой девушки Абигейл и представить не могла. Андерсон просто отказывалась верить, что девушку, которую она могла смело называть своей лучшей подругой теперь должна изображать какая-то проходимица, которой просто повезло.
И что еще обиднее, что больше все терзало ее изнутри и буквально сжирало при осознании этого – ей не с кем поделиться своей яростью. Все вокруг было против нее. Агенты госбезопасности заставили ее постоянно посещать какие-то их проверки, где нудными, пространными словами, намекали что она и слова вякнуть не может. Боялись ли они? Наверное, да. Ведь Абигейл была близко знакома с дочерью первого министра. Они были неразлучны так же, как и с Евой Эвергрин. Потому этим мошенникам было очень важно, чтобы Аби корчила улыбчивые рожицы, притворяясь, что все хорошо. Что это ровно та девушка, которую она знала.
Но это была не она. И она никогда бы ей не стала.
Обиднее всего было то, что Ева не разделяла ее чувств. От этого у Аби шла голова кругом. Мало того, что из-за пресловутой секретности всего этого она не могла поделиться переживаниями ни с родными сестрами, ни с парнем, ни с родителями, которые, в общем-то, и так не часто уделяли ей внимание, так даже лучшая подруга осудила ее за яростные слова. Абигейл после первого разговора с Евой на эту тему, когда их забрали на “важный диалог” агенты, буквально сорвалась, покрыв бранью на чем свет стоит и чуть было не опрокинув собственный шкаф с редкими вещичками. Казалось, никогда еще Андерсон не испытывала такой злобы от несправедливости. А она, стоит заметить, была человеком эмоций в первую очередь. Но этот всплеск безрассудной истерики удивил даже ее саму.
Эвергрин попыталась успокоить ее и убедить в том, что нужно дать девушке шанс. Что она не столь плоха, как Абигейл думает. Что она всего лишь человек, попавший в такую же ситуацию, что и они. Вынужденная играть по правилам, которые для них написали. Ага, как же. Андерсон прямо чувствовала, что это не так. Она постоянно прокручивала в мыслях, представляя, что эта безродная девка, которую выбрали, чтобы притвориться Патрицией Маккриди, наслаждаясь, мерзко ухмыляется от того, что теперь все должны перед ней пресмыкаться. Мысль о том, что какая-то стерва, которую она даже и не знает и не хочет знать, заняла место одного из самых близких людей в ее жизни выворачивала Абигейл до тошноты. Она не собиралась с этим мирится. Ну уж нет. Никогда.
Подойдя к столику, за который Ева уже подзывала официанта, явно чтобы купить им угощения, Эвергрин первым делом вцепилась взглядом в сидящую рядом с ней девушку. Ее вырядили достаточно опрятно, стоит признать. Но больше всего внимание Андерсон приковало ее лицо. За столько лет точные черты Патриции стерлись из ее памяти и ничего кроме детских и подростковых фото не освежало ее облик в памяти Аби, но по тому, какими черты Пат отпечатались в ее памяти… Что-ж, она конечно понятия не имела, где они достали эту девушку, но в ее лице угадывались черты Патриции. Угадывались даже как-то чересчур отчетливо, потому становилось даже как-то жутковато. Никаких мыслей кроме того, что ей сделали пластику на лице, лишь бы та столь четко не напоминала дочку первого министра у Абигейл не было. Это был самый реалистичный вариант.
Сара, сидевшая рядом с Евой, тоже не оставила без внимания такой пристальный взгляд разноцветных глаз Абигейл. Пока один из них был обыденного черного цвета, второй на его фоне ярко выделялся переливающейся желтой обводкой вокруг и внутри зрачка, а если присмотреться, то можно было разглядеть, что на нем не проступало ни одной венки. Очевидно, этот глаз Абигейл был искусственным. Что-то внутри Сары вызывало отторжение от девушки из-за этого импланта. Жуткие ассоциации не могли вылезти из ее головы. Но в то же время из-за того, что лишь один ее глаз был искусственным, резонанс ощущений внутри Сары сменялся довольно неравномерно. Вроде бы это и настораживало девушку, но в то же время, здравый смысл говорил, что боятся-то, вроде как, и нечего.
— Здравствуй, Аби. — вышла из-за стола Эвергрин, подойдя и крепко обняв Андерсон. Та приобняла ее в ответ, однако через плечо Евы не спускала глаз с Сары. — Как твои дела? — поинтересовалась у подруги Эвергрин.
— Просто прекрасно. — сухим тоном ответила Абигейл, нахмурив брови и еще глубже впившись в Сару взглядом. Девушка, однако не отвела глаз, с прищуром продолжая смотреть Андерсон в глаза, пока внимание Сары не отвлекла на себя железная кисть Абигейл, которой та обнимала Еву. Она не сразу заметила имплантированную руку у девушки. Механические пальцы Абигейл крепко сжались в кулак, все, кроме среднего. Она показательно пошевелила им перед Сарой, пока обращенная к ней лицом Ева не видела. Скривив брови Абигейл и Сара обменялись недовольными взглядами и как только Эвергрин освободила свои объятья, Аби спешно спрятала свой жест, разжав кулак, так, что никто и не заметил. Никто, кроме Сары, естественно, которая поняла, что это далеко не лучшая первая встреча со своей новой «лучшей подружкой детства».
— Вы с тренировки? — поглядела на сумки позади девушек Ева.
— Да, с фехтования. — улыбнулась ей в ответ Джиллиан, присаживаясь за стол и взяв в руки меню. Официант, заприметив это, тут же поспешил к ней.
— И как прошло? — села обратно рядом с Сарой Эвергрин.
— Ну-у, — Джиллиан покосилась на Абигейл, которая с неохотой села на кресло, прямиком напротив Сары. — Абигейл думаю расскажет тебе получше моего. Да, Аби?
— А что-то случилось? — удивленно вылупила глазки Ева.
— Да нет, — причмокнув и продолжая меряться с Сарой взглядом, бросила Андерсон. Закинув ногу на ногу и откинувшись на кресле, Абигейл вальяжно растянулась на нем, оперевшись локтем о спинку, демонстративно сжимала и разжимала свои механические пальцы. — все было просто прекрасно.
— Ты выглядишь недовольной, Аби. — указав официанту на парочку блюд в меню вместе с Джилл, Ева пристально присмотрелась к Андерсон. Официант, молча кивнув заказу, ретировался.
— Правда? — окинула взглядом подругу Абигейл. — Странно. По моему сегодня такой прекрасный день. Прямо таю от удовольствия. — Андерсон вновь обратила взгляд на Сару. Та, прищурившись, сдержала и эту ее выпадку. — Не правда ли, моя дорогая подруга?
За столиком повисло короткое молчание, разбавляемое шумом толпы, наводнившей нижние холлы бизнес-центра. Ева и Джиллиан переглянулись друг с другом, а потом посмотрели на меряющих друг друга недовольными взглядами Абигейл Андерсон и Сару.
— Да, день и правда чудесный. — выдавила Сара, притворно натянув улыбку. — Тепленькая погодка.
— А что ты хотела? Весна все-же пришла. — скривив губы, бросила ей Аби.
— Ага. Весна. — кивнула ей Сара.
— Девчонки, да ладно вам. — в голосе Евы слышалась неловкость. — Пожалуйста, давайте обойдемся без этого.
— Без чего? — приподняв бровь, Андерсон покосилась на нее показательно саркастичным взглядом.
— Да, и правда. Все нормально. — пожала плечами Сара.
— Уф. — выдохнула Джиллиан, прикрыв глаза и потерев веки пальцами. — Я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Что не выйдет? — ткнула ее локтем Абигейл.
— Аби…
— Ну-же, расскажите нам с Патрицией, вдруг мы чего-то не знаем? М? — язвительно посмотрела сначала на Джиллиан, потом на Еву Абигейл.
Ева хотела было что-то сказать, но прервалась, не решившись что-то вставить. Официант, подошедший с подносом юрко расставил тарелки с бисквитом и чашечки кофе перед ними, улыбнувшись.
— Приятного аппетита. — кивнул он, удаляясь.
— Ага. — Абигейл взяла свою тарелку, покрутив ее в руках и разглядывая лежащие на ней лакомства. — Что-то я не голодна. Слушай, Пат, может ты еще не наелась, а? Не хочешь еще? — она пихнула тарелку в сторону Сары и та прокатилась вдоль стола со звоном врезавшись в ее кружку с кофе.
— Абигейл! — ярким, но не громким, серьезным тоном обратилась к ней Ева Эвергрин, нахмурив свои, обычно ровные, светлые брови.
Опустив взгляд на тарелку, Сара набрала воздуха в грудь, стараясь не реагировать на эту выпадку со стороны девушки. В конце концов, она понимала то, что Абигейл вряд ли будет рада встрече с ней. Эта неприязнь девушки к лжи Саре была ясна. Она и сама была не в восторге от перспективы неопределенные сроки играть роль богатой дочурки, а уж какого было тем, кто знал Патрицию и ранее, Саре представить уже было сложновато. Но ей категорически нельзя было отвечать Андерсон грубостью в ответ. Не только потому что ей потом устроит мозговой штурм мисс Петра, так еще и потому, что это наверняка не понравится Беверли и его ручным песикам-агентам. Потому, аккуратно выдохнув, Сара потянулась к лежащей рядом вилке. Взяла ее, потерев пальцами и, отделив ею кусочек рассыпчатого бисквита, нацепила на кончики и положила в рот, глядя на Абигейл. С причмокиванием пережевав его, Сара проглотила эту приторную выпечку, заметив, что Андерсон, казалось, не нашла такого же резкого ответа на этот ее жест.
— Очень вкусно, спасибо. — натянуто выдавила Сара, аккуратно подвигая тарелку обратно на край стола Абигейл. — Попробуй сама.
Секунду поглядев на нее, Андерсон подняла со стола свою вилку и, пронзив ей бисквит, оттяпала от него солидный кусок. Закинув его в рот и пережевав, она сморщилась, бросив вилку обратно на стол и, подхватив стаканчик с кофе, стоявший рядом, поспешила запить его.
— На вкус полная дрянь. — скривила лицо Андерсон. — Обычно тут готовят получше, но что-то в этот раз не задалось.
— Разве? — расстроено вставила Эвергрин. — Но ведь тут всегда…
— Ева, — оборвала ее Джиллиан. — она просто придирается.
— Придираюсь? Пф, отнюдь. — отмахнулась Абигейл. — По-моему в этот раз бисквиты не очень вкусные, — сжимая вилку, она снова проткнула ей десерт, начав водить туда-сюда и размазывая его куски по тарелке. Через пару таких движений от миловидного кусочка бисквита осталось лишь странного вида месиво. — не находишь, Патриция? — выцеживая это сквозь зубы, Абигейл наконец оставила развалившийся бисквит в покое.
— Правда? А что тебе не понравилось? — неохотно ответила Сара.
— Ну что-же ты, не распробовала? — Андерсон наконец отпустила вилку и та со звоном упала на блюдце. — Я бы сказала, вкус какой-то… ненатуральный.
— Так вот оно что. — приподняв брови и стараясь сохранить самообладание, Сара пожала плечами. — Видимо, решили, что так вкуснее.
— Разве вкуснее? Как по мне попахивает фальшивыми ингредиентами, не находишь? — медленно откинулась обратно к спинке кресла Абигейл. — Как думаешь, на чем кондитеры сэкономили?
— Знаешь, я не заметила разницы.
— Как же так? Ты потеряла вкус? — голос Аби наполнился издевкой пуще прежнего. Джиллиан поерзала в кресле.
— Думаешь они сэкономили? По-моему, отличный десерт. Погоди. — Ева подцепила часть бисквита Андерсон своей ложечкой, с причмокиванием распробовав его, а затем взяла кусочек со своей тарелки. — Они же идентичны. В чем проблема?
— Ага. Идентичны. Как же. — фыркнула Андерсон.
Сара, нахмурив брови, хотела уже было что-то ответить, но не успела. Джиллиан, осознавая напряженность ситуации и то, насколько максимально нежелательно то обсуждение, к которому клонит диалог Абигейл будет сейчас посреди небольшой кофейной закусочной, поднялась, взяв свою спортивную сумку с пола и, обогнув стол, аккуратно взяла Сару под руку, одернув, чтобы та поднималась.
— Пойдем. — выдохнула Джилл, с укором глядя на Абигейл.
— Что? — приподняла брови Ева, оглянувшись на Сару и Джилл.
— Куда? — практически одновременно с Евой спросила Сара.
— Пойдем. — Джиллиан повторила мягко, но настойчиво. Послушно поднявшись, Сара почувствовала себя неуютно под пристальным взглядом всех трех девушек. Недовольному взгляду Абигейл, непонимающему взгляду Евы и разочарованному взгляду Джиллиан.
Отвернувшись и демонстрируя свое пренебрежение, Абигейл взяла чашечку с кофе, хлебнув из нее напитка и словно не обращая на это внимания.
— Подождите-ка, — вставила Ева, растерявшись. — вы же не…
— О, уже уходите? — тоном, кипящим от токсичности, выдавила Абигейл. — Мы же только подошли. Или я с Евой уже вам наскучили?
— Не обращай внимания. — тихонько прошептала Саре Джиллиан, отводя ее в сторону и накидывая сумку себе на плечо.
— Джиллиан, стойте. — приподнялась Эвергрин.
— Бога ради, Ева, останься тут и поясни нашей подруге, что ей стоит подумать над своим поведением. — кивнула она на Абигейл. — Это все не шутки.
— Пф. — фыркнула Андерсон, сделав еще глоток. — Иди уже Джилл. И ее уведи подальше с глаз моих. А то уже тошно. — старательно грубо высказалась Абигейл.
— Аби! — возмущенно, Ева положила свою руку на ладонь Абигейл, привлекая к себе ее внимание. Андерсон поначалу инстинктивно хотела одернуть руку, но через мгновение одумалась.
— Что? — стиснув зубы, вцепилась в Эвергрин она. — Что «Аби»? Одумайся же, неужели тебе самой не противно? — ее голос наполнился гневом, но Абигейл старалась говорить это так тихо, как только могла. — От одного только взгляда на нее меня уже выворачивает. Посмотри на нее, она же… — Андерсон перешла на шепот, и Сара уже не могла расслышать, что она с таким неистовством наговаривает Эвергрин на ухо, к тому же, Джиллиан спешно утягивала ее к выходу из кафе.
Ева едва помахала девушке рукой, но Сара все равно не успела ничего сказать в ответ, потому что Джиллиан уже утащила ее за угол и толпа, протекающая по коридору, скрыла их от глаз оставшихся в кофейне девушек. Отойдя еще чуть дальше за угол, чтобы не мешаться перемещающемуся потоку людей, Джилл скинула сумку с плеча, опустив ее на пол и устало прислонилась к стене, откинув к ней голову и глубоко вздохнув.
— О, Боже… — протяжно выдохнула Картер. Подвинув ногой сумку поближе, она опустилась, присев на нее и посмотрев на Сару.
— Что? — вопросила девушка.
— Иногда она бывает невыносимой. Абигейл. — пожала плечами девушка, расстегивая молнию на сумке и запуская туда руку. Достав баночку с минеральной водой, Джиллиан легким движением открыла ее, освежив горло парой глотков. Затем протянула ее стоящей рядом Саре. — Будешь?
— Нет, спасибо. Я выпила кофе. — спешно отказалась девушка.
Та в ответ пожала плечами.
— Как знаешь. — Джилл посмотрела на бредущие по залам толпы людей, маленькими кучками перемещающиеся туда-обратно и сливающиеся в, казалось, бесконечную массу. — Сколько же народу.
— Да, дофига. — кивнула Сара, поежившись и засунув руки в карманы. — Не люблю большие толпы.
— Страдаешь боязнью столпотворений? — закрыв крышкой банку минералки, девушка убрала ее обратно в свой увесистый мешок.
— Ну, не то, чтобы боязнью. — помявшись, проводила очередной поток людей, протекающих мимо, Сара. В сердце закололо, когда в памяти пролетели мысли о беснующейся вокруг толпе, неконтролируемо сметающей ее со своего пути. — Просто… Да, ладно. Наверное, я боюсь.
— Боюсь даже представить, когда ты успела заработать эту фобию. Надеюсь, это не ввергает тебя в панику? А то это столпотворение будет тут еще, пожалуй, ближайшую неделю.
— В панику? Нет. Просто… — Сара попыталась подобрать наиболее емкое описание своего ощущения. — Какой-то дискомфорт. Все сжимается внутри.
— Боишься паники и давки?
— Вот. Точно. — кивнула Сара.
— Нелегко тебе придется, пока выставка не закончится.
— Уж поверь, дело тут далеко не в выставке. Будь она или нет, нелегко мне придется однозначно. — пожала плечами девушка.
— Не держи особо зла на Андерсон. Она своеобразная особа. — Джиллиан встала, ловко подхватив сумку и повесив себе на плечо. — Резкая, быть может, но вовсе не злая.
— Ева, конечно, говорила мне, что Абигейл не пришлась по вкусу вся эта… ситуация, — потерла пальцы Сара, разгоняя кровь до их кончиков. — но я как-то не подозревала, что она будет так недовольна.
— Уж поверь, сейчас она еще пыталась сдерживать себя. — пустила смешок Джилл. — Сегодня она чуть не пришибла меня на тренировке. Давно я не видела Андерсон такой нервной.
— Чую наше общение будет просто “чудесным”. — пошагав вслед за Джиллиан, сказала Сара. — С другой стороны, мне понятны ее чувства. Наверное, если бы я оказалась на ее месте, я вела бы себя точно так же.
— Мне всегда казалось, в тебе побольше благоразумия, чем в Абигейл.
— Ты плохо меня знаешь, Джиллиан. — улыбнулась Сара. Картер похихикала в ответ.
Учитывая, как были забиты лифты из-за жуткого трафика людей, прибывающего, казалось, бесконечно в Сиренити-тауер, Картер спокойно побрела по эскалаторам, как ни в чем ни бывало. В попытках поспевать за ней, Сара прибавила шагу. Джиллиан была в приличной спортивной форме, потому для нее не составляло труда преодолеть несколько десятков этажей пешком. Вероятно, она к такому привыкла. Сару же, даже несмотря на ее новоиспеченные импланты легких, из-за которых она практически забыла, что такое одышка, все равно довольно быстро настигла усталость. Она так привыкла за последнее время сидеть в своем номере, изредка выходя куда-то прогуляться с Евой или Венди, которые вытаскивали ее просто потому что так было нужно, что теперь ее ноги и спина довольно быстро дали знать, что отвыкли от таких нагрузок. Набрав воздуха в грудь, она конечно сделала финальный рывок за Джиллиан по эскалатору, но так или иначе, ей пришлось попросить ту притормозить.
— Что такое? — оглянулась на нее Джилл, убавив шаг по ее просьбе. — Выдохлась что ли? Кажется, в таком случае, у нас есть причина сомневаться в рентабельности технологичных искусственных органов.
— Нет, не выдохлась. — остановилась Сара, облокотившись на перила, чтобы дать ногам и спине отдохнуть. — Просто устала идти.
— Но мы прошли всего-то несколько этажей!
— Всего-то? — вздохнула девушка. — Всего-то несколько десятков.
— И ты уже кончилась? Как быстро.
— Знаешь-ли, я отвыкла от таких интенсивных пробежек. Мой организм итак чересчур истощен. Как уж мне успеть за тобой.
— Твой организм истощен? Да в тебе столько здоровья, что весь наш медицинский отдел поразился. — ответила Картер. — То, как быстро твой иммунитет и тело приспособились к легочным имплантам, это чуть ли не феноменально. Обычно реабилитация после таких сложных операций и привыкание организма к столь серьезным изменения занимает больше полугода. А тебе потребовалось пара недель!
— О, ну спасибо. — хмыкнула Сара, пытаясь изобразить улыбку. — Видимо, хоть где-то я отличилась.
— Бери выше, ты сама по себе невероятно особенная. — подбодрила ее Джилл.
— С чего бы это? — приподняла бровь Сара.
— А тебе так не кажется? — девушки пересеклись взглядами. — Твое существование – это одно большое чудо. Когда меня посвятили в… кхм… в подробности, назовем это так, я была в изумлении.
— Не говори так. Ты меня пугаешь. — с издевкой ответила Сара.
— Нет, и правда, задумайся сама. Ты – особенная. Настоящий феномен, в какой-то мере, конечно же. — Джилл не льстила. Кажется, она говорила максимально честно. — Разве эти мысли не приходили тебе на ум?
— Стараюсь не думать об этом. — в голосе девушки скользнула грусть. — Осознание… моего прошлого, скажем так, вызывает во мне какое-то отвращение. Это, блин, не знаю, как и сказать.
— Что? — прищурилась Джиллиан. — Не совсем пойму к чему ты.
— Это не то, чтобы естественно, что ли. — тихо проговорила Сара. — Каждый раз, задумываясь об этом, я как будто встаю в тупик. И где-то в глубине души все равно в это не верю. Ты знаешь правду, Джилл, вот скажи, ты бы поверила? Смогла бы смириться с этим?
— А с чем мне было-бы мириться? — призадумалась Картер. — Неужели ты считаешь, что ты неполноценна? Или проблема в чем-то еще? Что тебя терзает?
— Не знаю. Честно, не знаю. — глубоко вздохнула Сара. — В последнее время я словно одна большая пустая оболочка. Сначала, я думала, что никогда не переживу это ощущение потери и лишений. Было очень больно. А теперь… — она причмокнула. — Теперь я не знаю, что я вообще делаю.
— Можно поподробнее?
— Не знаю. Честно, мне трудно подобрать слова. — прикусила губу девушка. — Как будто вся нить моей жизни, или судьбы, черт его знает, просто… Как будто кто-то взял и перерезал ее, короче. И все, о чем я мечтала и все то простое чего я хотела рухнуло прахом.
— У-у-у, — протянула Джиллиан. — кажется у кого-то дикая хандра. Может, тебе выписать антидепрессантов? Очень действенные.
— Едва ли они мне помогут. Иногда, мне кажется, что уже ничего не поможет. Казалось бы, теперь я не сижу взаперти, не так ли? Ева и Венди стараются навещать меня почаще. Да, черт возьми, я нахожусь в самом центре Атланты! И вот в какой-то момент я останавливаюсь, задумываюсь, — Сара помедлила. — и не понимаю, реально ли все это. Эмоции словно пропадают и я начинаю путать, реальность это или просто дурной сон.
— Так ли он дурной? — улыбнулась Джилл. — Знаешь, по-моему, у тебя серьезное депрессивное состояние.
— Ага. Удивила. — саркастично бросила Сара.
— Слушай, тебе надо чаще гулять на свежем воздухе. Освежаться. Расслабиться. Не держи все дурные мысли в голове. Можешь поделиться ими. Если не с Картрайт и Эвергрин, то со мной. Я, между прочим, стажировалась на курсах психологии.
— Я уверена, что ты прекрасный врач, Джилл, но я обойдусь и без этого.
— И очень зря. — развела руками Картер.
Сара сама была удивлена собственной искренности. Ведь она не то, чтобы хорошо знала Джиллиан Картер, чтобы так ей открыться. Наверное, в ней просто накипело это чувство усталости и апатии. Так, что держать его в себе было уже просто нереально. С другой стороны, Джилл, как думалось Саре, была хорошей девушкой. Ей можно было открыться, как минимум такими мелочными, но гложущими ее переживаниями. В конце концов, Джиллиан была одним из тех людей, окружавших ее в Сиренити-тауер, который ничего не пытался от нее скрыть, увиливать, юлить или чего-то требовать. Она просто была собой. Как Ева. Или Венди. Это располагало к ней достаточно, чтобы Сара позволила себе открыть Картер свои, обычно запечатанные, внутренние переживания. Да и вообще, Джиллиан видела ее голой на осмотрах. Куда уж быть еще открытей?
— Тебе же сообщали, что доктор Майерс хотела тебя видеть? — неожиданно вспомнив, поспешила поинтересоваться Джиллиан.
— Опять? — фыркнула Сара. — Я же итак недавно у нее была. Что ей нужно в этот раз?
— Странно, что управляющая не сказала тебе. Кажется, мисс Парчес обычно относится к таким вещам более строго. — пожала плечами Картер. — Хм, может стоит позвонить ей и узнать, не забыла ли она?
— Если бы это было строго и необходимо, то забыла ли мисс Петра, не имеет значения, они бы уже прислали за мной этих идиотов-агентов, чтобы те утащили меня, хочу я этого или нет.
Джилл промолчала секунду.
— Да, тоже верно. Видимо, это не столь уж срочно.
— А что хотела доктор Мойра?
— Как я понимаю, взять еще пару анализов и образцов твоей крови.
— Еще?! — удивилась Сара. — Она уже столько ее из меня высосала, что, наверное, хватило бы на целое ведро.
— Доктор Майерс всегда была достаточно требовательной, ничего не поделаешь.
— Ты давно ее знала? — глянула на нее Сара.
— Не то, чтобы близко. Мне совсем недавно удалось так близко работать с доктором Майерс. До того я была обычным врачом, здесь, в Атланте.
— Дочь министра здравоохранения работает «обычным врачом»?
— Ну, может это и давало некоторые привилегии при поступлении или премировании, но я старалась все делать сама, не рассчитывая на помощь мамы. В конце концов, любой дурак с большими связями может чего-то добиться, но какой в этом прок, если я хочу помогать людям?
— Звучит как-то идеализированно.
— Наверное, если бы я сказала, что я не идеализирую свою работу, я бы соврала. — улыбнулась Джилл. — Меня еще с детства покорила идея лечить людей, помогать им. Делать мир лучше, хотя бы настолько, на сколько тебе по силам.
— На твоем фоне я начинаю чувствовать себя неловко со своими дурацкими детскими мечтами. — почесала затылок Сара.
— Да брось, все дети мечтают о разном.
— Но не все мечтают помогать людям.
— Я вдохновилась этой мыслью еще совсем-совсем юной. — воодушевленно вздохнула Джиллиан. — Хочешь забавный факт?
— Какой? — приподняла бровь девушка.
— Эта наивное детское желание помогать людям и лечить их возникло у меня, когда я увидела по телевизору доктора Райт. Кажется, там ей вручали какую-то очередную премию. Я спросила маму, а за что ее так все благодарят? Не помню, как точно она объяснила мне ее суть работы… В любом случае, будучи ребенком я мало что поняла. Но, наверное, тогда мне захотелось, чтобы все так же благодарили и любили меня за мою помощь. А с возрастом из этого забавного детского желания выросла моя мечта стать врачом.
— Доктор Райт? — удивленно глянула на нее Сара. — Стой, той самой доктор Райт? Которая… Ну, то есть…
— Да. Той самой. — легко ответила ей Джиллиан. — Согласись, тем еще забавнее, что сейчас мы с тобой стоим здесь и непринужденно болтаем. Две молодые девушки, жизни которых предопределили поступки доктора Райт.
Сара помедлила мгновенье, переваривая эту информацию.
— Да уж, — хмыкнула она задумчиво. — и правда забавно.
— А кем ты мечтала стать в детстве, если не секрет?
— Толком и не вспомнить. — развела руками девушка. — Мне приходили самые разные идеи, но чем взрослее я становилась, тем меньше мечтала о чем-то выдающемся.
— Звучит грустно, — Джиллиан взяла свою сумку, вновь набросив ее на плечо. — неужели никогда не посещали мысли о том, чтобы чего-то достичь?
— Я никогда не замахивалась особенно высоко. Когда Брэд растил меня, он, конечно, во всем меня поддерживал, но… как-то не стремилась я быть какой-то особенной и выдающейся.
— Но ведь ты все равно особенная. — снова одарила ее улыбкой Джилл. — Ну что, передохнула? — девушка поправила свою ношу, готовясь продолжить путь наверх. — Пойдем?
— Ну, ладно. — Сара бы, конечно, постояла еще, но все равно ей было неудобно задерживать их двоих. К тому же, она уже вполне передохнула.
— А Брэд – это?.. — вопрошающе глянула на нее Джилл, тихонько спросив.
— Он растил меня. С самого детства. Он очень хороший человек. Таких как он, мне кажется, сейчас нигде не встретишь. — с теплотой ответила Сара, прошептав. Ее лицо озарила мимолетная теплая улыбка. — Наверное, если бы не он, я и не знаю, кем бы сейчас я была.
— Я мало знаю о твоем прошлом… — Джилл запнулась. — Настоящем прошлом. Но, думаю, тебе повезло. Мне кажется, что ты хороший человек.
— Я так не думаю. — вздохнула она.
— Мне, наверное, тоже повезло. — Картер посмеялась. — Да, знаю, звучит глупо. Все-таки, моя мать могла позволить мне обучение и любую из прихотей, что взбредала мне на ум… Но я не об этом. Я думаю, она достойно меня воспитала. Это главное. Стать хорошим человеком. И в тебе, по-моему, это тоже есть.
— Не особо разбираюсь в воспитании. Это сложновато для меня.
— Да, это непросто. Чем старше становишься, тем больше непонимания может накопится в семье. Не каждый способен такое разрешить. Думаю, это вечная проблема отцов и детей. — Джилл заметно прибавила шагу и Саре вновь пришлось ее нагонять. — По себе знаю, отчасти.
— Не думала, что ты и министр Хелен Картер страдаете от недопонимания.
— Это не совсем верное слово. Просто она считает, что мои добродетельные порывы иногда слишком рискованны. Мама привыкла считать, что может как-то помогать людям сидя в своем кабинете министров. Я же несколько иного мнения.
— Так ей не понравилось, что ты тогда отправилась с комендантом спасать меня? — вспомнила Сара.
— Это было спонтанное решение. Я тогда даже не понимала, в чем дело. Думала, нужно будет помогать каким-то раненым во время недавних городских беспорядков в Мейконе. А оказалось, что мне досталась честь спасти тебе жизнь.
— Спасибо, конечно, еще раз, но… — причмокнула Сара. — «Городские беспорядки» это не совсем то слово. Это была дикая бойня. Меня тогда чуть… Уф. Меня чуть не затоптали заживо.
— О, Господи, ты была там? — выпучила глаза Джиллиан.
— Уж поверь, я много где была. — в голосе Сары поубавилось оптимистичности. Она опустила взгляд в пол. — Много, где не хотела бы.
— Меня особо не посвящали в это дело… Мне трудно даже представить, насколько сложен был твой путь сюда.
— М-да, уж явно не дорожка, вымощенная золотым кирпичом.
— Настолько все было плохо?
— Хуже, чем ты себе сейчас представила. — ответила Сара. — Как бы я хотела вернуть все назад и никогда не проходить через все это.
— Я, конечно, слышала о том, что в Мейконе было несладко из-за террористических атак. Так еще и эти забастовки, городские бои. Там ведь даже ввели комендантский час… — грустно вздохнула Джиллиан. — Бедный город. Он заслуживает лучшего.
— Много кто заслуживает лучшего. Жаль, что, обычно, жизнь не так справедлива, как хотелось бы. — взглотнула комок в горле Сара.
— Мне всегда бывает жутко от понимания того, как много людей страдают из-за этих конфликтов, которые разрывают нашу республику в это неспокойное время. А ведь, казалось бы, старший комендант уже поймал лидера террористов. Как жаль, что ему удалось ускользнуть.
Сара, засунув руки в карманы, нахмурилась.
— Очень жаль.
— Хорошо, что здесь, в Атланте, мы в безопасности. — голос Джиллиан стал расслабленнее. — Все-таки, так или иначе, отряды коменданта стабилизируют всю эту суматоху в Мейконе. Может, даже смогут наконец разобраться с этими террористами. Не могут же они прятаться и бегать вечно.
— Крысы часто ютятся в самых неприметных норах в земле. — ворчливо ответила Сара. — Как жаль, что я не смогла ничем помочь, чтобы остановить их.
— Может, конечно, они и мастера по части этой грязной стратегии “ударь-и-беги”, как и все террористы, — сказала Картер. — но если один раз среди их верхушки нашлись предатели, может, найдутся еще? Ведь с помощью той девушки старший комендант был в шаге от того, чтобы избавиться от этих…
— Стоп. — резко оборвала ее Сара. Ее словно осенило. — Откуда ты это знаешь?
— Что? — Джиллиан, кажется, не совсем поняла.
— Ты знаешь о ее предательстве. О предательстве Керолайн? — Сара и Джиллиан остановились.
— Да, кажется так ее звали. А что?
— Откуда? Откуда тебе это знать?
— Ну, наверное, это все же по большей части секретная информация… Но, с другой стороны, ты, думаю, итак в курсе.
— Давай к делу. Что с ней сейчас?
— Я не знаю. Просто парочка людей из нашего медотдела пытались консультировать ее, но она не шла на контакт. У нее явно глубокая психологическая травма, которой она не пожелала с нами делится. Мама рассказывала мне об этом, когда зашел разговор о том, как скоро спецслужбы разберутся с этими террористами.
— Неужели этот тугодум комендант не додумался вытрясти из нее еще хоть какой-то информации? — скривилась Сара. Мысль, пришедшая ей в голову, просто осенила ее.
— Вытрясти? О чем ты? Мы же в цивилизованном обществе живем. — пожала плечами Джиллиан. — Думаю, раз она пошла на контакт, она уже рассказала об этой группе террористов все, что могла.
Сара прикрыла глаза рукой, помассировав веки и набрав воздуха в грудь. Ну конечно. Вот сейчас ей предоставится шанс сделать что-то по-настоящему полезное. Это ведь было так просто… А ей даже в голову не пришло! Впрочем, уже и неважно. Теперь она знала, что делать. У нее появилась идея.
— Слушай, Джиллиан, — подняла на нее глаза Сара, задумчиво прикусив губы. — а не могла бы ты и впрямь сейчас позвонить мисс Петре?

 

Глава 77

Подкрутив трубочку для подачи кипятка, Оливер с прищуром поглядел на всю конструкцию автомата. Казалось бы, чему здесь было ломаться? Который раз он проверял эту кофемашину, она всегда работала исправно, а здесь с чего-то вдруг перестала? Что-ж, учитывая то, какой трафик людей наполнил здание сейчас, неудивительно, что кто-то из них снова умудрился сломать этот автомат. Проверив все внутри на предмет поломок он все еще не обнаружил, в чем же проблема. В попытках проверить, как работает машина, он уже истратил почти весь ее запас молотого порошка, который она смешивала, обращая в то, что выдавала за “кофе”.
Встав, он запустил в программе автомата приготовление капучино, отступив чуток назад, за открытую крышку автомата, чтобы в случае неудачи кипяток и грязная кофейная гуща не обдала его самого. Машина затряслась, урча и кряхтя. Механизмы внутри зажужжали, засасывая ингредиенты и те с грохотом понеслись по трубкам. Не успел Оливер и глазом моргнуть, как с скрипящим звуком автомат выдал резкие брызги струй кофейного кипятка, разлетающихся во все стороны фонтаном.
— Ох, черт возьми! — крикнул парень, выключая питание автомата. — Да что с тобой такое, блин, приятель? — похлопал он по стенке кофемашины, снова заглядывая внутрь, где все уже было испачкано не успевшим растворится месивом из кофейного порошка, расплескавшегося по стенкам и проводам внутри.
Грустно вздохнув, Оливер оглянулся назад, увидев запачканный пятнами кофе кафельный пол. Хорошо, что завидев его тележку и инструменты рядом, гости обходили этот уголок с кофейным аппаратами стороной, иначе бы, неровен час, кому-нибудь засадило в лицо грязным кипятком быстрорастворимого капучино. Забавный был бы, конечно, конфуз, но ничего хорошего для самого парня это бы не сулило.
Учитывая, что управляющая уже скоро должна была прийти проверять его работу с этой барахлящей кофемашиной, парень постарался как можно быстрее скрыть следы своей неудачной попытки починки. Взяв тряпку из уборочной тележки, он наспех протер крышку автомата, затем достал из своего нагромождения инструментов в тележке робот-пылесос, положив его на пол и нажав кнопку включения. Устройство замигало, сообщив о готовности писком.
— Пинкертон, прибери-ка тут все. — дал Оливер голосовую команду пылесосу. Роботу потребовалось пара секунд, чтобы ее обработать.
— Выберите функцию уборки, немедленно. — прозвучала запись из пылесоса. — Влажная или сухая уборка? Влажная, или сухая? Отвечай, мясной мешок.
Усмехнувшись, парень принялся вытирать внутренние механизмы кофемашины, глянув на ожидающий ответа пылесос, мигавший желтой лампочкой обработки голосовой команды.
— Влажная, Пинкертон. Влажная уборка. — постарался четко выговорить он, чтобы его ответ был понятен.
— Ты еще пожалеешь об этом, мешок с костями. — издал пылесос, моргнув зеленой лампочкой принятой команды. — Приступаю к функции влажной уборки. — тихо зажужжав, робот-пылесос принялся скользить по полу от одного кофейного пятна к другому, промывая их и оставляя за собой чистейший блестящий кафель.
Четкий стук каблуков знаменовал приближение управляющей. Оливер уже научился отличать цокот ее походки от прочих, настолько часто приходилось его слышать. Этот звук заставил его поскорее протереть внутри автомата то, что он успел, прежде чем мисс Парчес заметила бы, в какой свинарник превратился этот угол после его стараний для починки автомата.
Петра Парчес, в сопровождении Глории, которой она раздавала указания по уборке, которых хватило-бы, наверное, не только до конца дня, но и на всю неделю вперед, направилась к парню, попутно сбрасывая очередное уведомление на своем планшете. Оливер выпрямил спину, закинув грязную тряпку в тележку, и быстрой оглядкой проверив, насколько тщательно робот-пылесос уже вымыл пол.
— Госпожа управляющая, — улыбнулся парень. — доброго денька.
— Что с автоматом, Кейси? Ты все еще не починил его? — нахмурив брови, Петра впилась в него взглядом, как коршун, поправив очки на переносице.
— Кажется еще нет, госпожа управляющая. — развел руками тот.
— Привет, Оливер. — кротко улыбнулась ему Глория.
— О, приветик. — спешно ответил ей Кейси, растянувшись в улыбке и почувствовав пробежавший по щекам румянец.
Сделав несколько шагов вперед, Петра, поджав губы и прищурившись, начала рассматривать автомат. Промолчав, она обернулась на Оливера, затем на Глорию, а потом на пол, последние пятна на котором засосал робот-пылесос, двигаясь в ее направлении.
— Так он не работает? — кивнула на кофе-машину Петра.
— Вы конечно можете проверить еще разок, если не верите мне на слово, мисс Петра, — пожал плечами Кейси. — но лучше вам в таком случае заранее отправить сообщение в прачечную по своему планшету.
— Пф, — выдохнула Петра. — так ты не справился?
— Я старался, но кажется, эта машина проклята или уже отжила свое. — оперевшись об дверь автомата, ответил Оливер и та, под его весом, поехала назад, захлопнувшись и парень чуть было не оступился, однако удержал равновесие, не упав на пол. — Ох! Видите, даже двери не держат. — похлопал по автомату он. Петра шутки не оценила, вновь смерив его недовольным взглядом.
С жужжанием пронесшийся рядом робот-пылесос наткнулся на ногу управляющей, остановившись и обрабатывая сканером площадь вокруг, чтобы осознать, что за препятствие перед ним возникло.
— Убирайся с моего пути, мясной мешок. — прожужжал робот, отъехав назад и медленно огибая туфли Петры Парчес.
Женщина подняла на Оливера глаза.
— Я же сказала тебе, Кейси, если ты не удалишь эту дрянь с роботов-пылесосов, я лишу тебя премии.
— Но, мэм, это же забавно!.. — усмехнулся тот, однако, видя выражение лица Петры Парчес его улыбка тут же сошла на нет.
— Немедленно займись этим, Кейси, раз не можешь справится с автоматом. — приказала управляющая.
— Да ладно вам, это же безобидная…
— Премия, Кейси. — бросила Петра.
— Мэм, ну…
— Годовая.
— Ладно-ладно. Сделаю. — выдохнул Оливер.
Выключив устройство и убирая его обратно в свою тележку, Кейси взял чистую тряпку, принявшись дальше оттирать остатки брызгов с внутренних систем автомата. Петра, вздохнув, покачала головой.
— Бросай это дело, Кейси, я просто закажу наконец-таки новую кофемашину. — махнула она рукой.
— Как скажете, госпожа управляющая. — улыбнулся тот, уже было решив, что на сегодня с него будет достаточно работы, но не тут-то было.
— У вас новое поручение, — обрушила его надежды Парчес. — идите с Глорией к Картрайт на шестьдесят девятый и помогите ей с сортировкой. Учитывая, какой вокруг творится бардак, мне сейчас просто не до этого, так что не подведите меня. Поняли? — смерила их взглядом управляющая.
Глория покосилась на Оливера, а тот, ели сдерживая улыбку, перевел взгляд на Петру Парчес, складывая оставшиеся инструменты в тележку.
— Какой-какой этаж, госпожа управляющая? — выдавил он, стараясь сохранять хладнокровное лицо. Глория, прикрыв рот ладонью, отвернулась.
— Шестьдесят девятый. Давайте быстрее, Картрайт уже ждет вас там. — последний раз взглянув на кофейные автоматы, Петра шустрыми движениями пальцев пометила что-то в своем планшете, заодно прислушиваясь к связному устройству на ухе. — Все, я спешу. Дерзайте в путь. — ответила им она, разворачиваясь и пошагав прочь.
Наконец расслабившись, Глория и Оливер переглянулись друг на друга в очередной раз, не сдерживая улыбок.
— Ну что, шестьдесят девятый? — оперевшись на тележку с инструмента, спросил Оливер. Глория похихикала.
— Шестьдесят девятый. — ответила она тихонько, проводив взглядом Петру и вместе с Оливером направившись к лифту.
Весь этот день Петра провела в жуткой спешке. Уже вскоре должна была состояться злополучная выставка, а значит каждый час был напряженнее прежнего. Конечно, дел было не в проворот, но, зато, когда вся эта кутерьма кончится, можно будет вздохнуть спокойно. А пока что надо было работать. Откладывать на завтра Петра Парчес не хотела, не умела и не думала.
От того, чтобы сконцентрироваться на координации персонала при таком важном деле, ее в очередной раз отвлекали дела сторонние. В этот раз, конечно же, внезапное желание Сары достучаться до старшего коменданта Моралеса. Не то, чтобы Петра не ожидала чего-то подобного, девушка была достаточно предсказуема, но конкретно сейчас это было совсем не к месту и не вовремя. Но, все дела относительно выставок и любых прочих важных занятий отходили на второй план, когда дело начинало касаться государственной безопасности. Стоило девушке только обмолвится словом о том, что она знает, как вывести людей коменданта и агентов на след экстремистских группировок, вокруг снова поднялась буча, вызывающая у нее мигрень. За один только сегодняшний день управляющая потратила полторы пачки тампонов, лишь бы остановить носовое кровотечение – вечный спутник ее стрессов и переживаний.
Сейчас, благо, ей нужно было только организовать передачу девушки под крыло старшего коменданта, чтобы она уже выдавала ему все, что взбрело ей на ум. В Алексе Моралесе Петра никогда не сомневалась, потому не переживала относительно судьбы Сары. Она явно будет в безопасности. В данный момент Петра направлялась в служебные помещения на нижних этажах, где ее уже должен был ждать старший комендант. Взмахом руки, женщина провела браслетом у защитной панели, висящей у входа в служебные помещения и прошагала туда, юркнув в лифт.
Солдаты Моралеса, наводнившие этот этаж сегодня, недружелюбно провожали ее взглядами. Выстроившись у каждого угла и переглядываясь друг с другом через шлемы, они оккупировали тут все с пушками наперевес. Парчес ничего не имела ни против военных, ни, естественно, против Алекса Моралеса, но, когда они появлялись в ее здании и начинали наводить тут свои порядки, у нее невольно сводило скулы. Когда деталь инородного механизма засовывают в отлаженно работающие часы, ничего хорошего не жди. Также и с комендантскими отрядами, которые в своей привычной военной манере мешали работе Сиренити-тауер, когда появлялись в нем. Агентура Беверли тоже часто вставляла ее работе палки в колеса, но служба госбезопасности хотя бы пыталась казаться незаметной в отличии от этих ряженных в боевую броню столпотворений с пулеметами.
Алекс Моралес, как раз заканчивал диалог по рации с первым помощником Олдриджем, докладывающим ему о состоянии дел в Мейконе. Управляющая, завидев впереди старшего коменданта, приподняла свой планшет, глядя на свое в нем отражение. Поджав губы и потерев их друг о друга, чтобы помада стала более равномерной, женщина повертела головой, разглядывая свое лицо с разных ракурсов. Шмыгнув носом, в котором почувствовался зуд, женщина поправила спицы в волосах, чтобы те ровнее держались на ее пучке и подтянула очки на переносице. Наконец, заметив, что Алекс Моралес выключает связное устройство, Петра пошагала к нему, сделав лицо посерьезнее.
— Комендант. — поприветствовала его она, широким шагом подступив к Моралесу, убирающему рацию.
— Петра. — кивнул ей мужчина, спешно поправляя свой пучок волос.
— Я смотрю вы привели сюда всю королевскую рать? — оглянулась на стоявших позади солдат женщина.
— Не всю. — ответил Моралес.
— К счастью. — усмехнулась Петра.
— Где девчонка? — одернув свой плащ-пальто, посмотрел на нее тот.
— Сразу к делу, комендант? — женщина помассировала свою переносицу. — Пройдемте, ее должны были уже привести сюда люди агента Беверли.
— Я думал для этого тут вы. — последовал за женщиной Моралес.
— Как, впрочем, и везде, где стоят люди выше меня, дорогой комендант, я опять выступаю лишь посредником. — пожала плечами Петра. — Да и едва-ли господа из агентуры оставят ее без присмотра на таком важном деле.
— Понимаю. — кивнул тот управляющей. Они вновь переглянулись, прибавив шагу по коридору и Петра, вздохнув, опять ощутила теплое пульсирование в ноздре. Закрыв глаза и покачав головой, она потянулась к карману, достав оттуда пачку с тампонами.
— Извините. — кротко отвернула голову женщина, промокнув стекающую к губам красную капельку и заткнув носовое кровотечение. Поглядев в пачку, она поняла, что в ней больше не осталось. Спешно скомкав упаковку в руке и переминая ее, Петра сложила руки, принявшись покручивать свои перстни. — Ох, черт, кажется это последний.
Алекс Моралес покосился на нее, поймав ответный взгляд Петры.
— Нелегко, верно, живется, когда организм кровоточит так не вовремя. — сказал комендант. — Думаю, это мешает.
— Ох, поверьте, эпистаксис иногда кажется мне меньшей из всех моих забот. — махнула рукой Петра. — Уж не нам с вами привыкать к внезапным болезненным кровотечениями, не так-ли, комендант?
— Нам? — приподнял бровь Моралес.
— Женщинам и солдатам. — усмехнулась Петра, поправляя очки.
— Пф, и то верно. — легко улыбнулся ей тот, после секундного раздумья.
В одной из комнат, ведущей к служебным лифтам практически одновременно с управляющей и комендантом, вошли Блю и Рейнбоу, пытающаяся вести Сару под руку, заставляя ту следовать за ней. Тряхнув рукой, Сара одернула агентов, засовывая руки в карманы и самостоятельно пошла рядом. Завидев девушку, Петра улыбнулась ей, а комендант Моралес настороженно прищурился, разглядывая ту. Сара тоже не удостоила его радушным взглядом, скривив губы, когда их зрачки пересеклись.
— Что-ж, кажется мои полномочия здесь заканчиваются. — пожала плечами Петра, прижав к груди планшет.
— Больше не смеем вас отвлекать. — натянул улыбку Блю, кивнув ей и как бы указывая на выход.
— Благодарю за компанию. — кивнул ей Моралес.
— Комендант. — кивнула в ответ управляющая.
— Петра. — ответил тот, развернувшись и пошагав к Саре. Та, отведя от него свой недовольный взгляд, мельком глянула на Петру, которая подмигнула ей, развернувшись и пошагав прочь. Это чуток придало ей уверенности.
Не то, чтобы девушка сомневалась в своем выборе, вовсе нет. Она считала, что это действие единственное верное с ее стороны сейчас. Никак иначе она поступить просто не могла. Когда еще Саре представится такой шанс? Его надо было использовать. Почему она сразу об этом не догадалась, не так уж и важно. Кто, как не Кэролайн, мог помочь ей отомстить этому ублюдку? Генри Моралес лишил Кэрол отца. В последние разы из тех, что Сара видела Фишер, перед тем, как она сдала ее и Моралеса людям коменданта, та была сломлена. Она не казалась храброй, сильной, непоколебимой. Даже наоборот. Оттого еще неожиданнее и горче ощущалось тогда ее предательство. Зато сейчас, размышляя об этом, девушка и не знала, было ли то к худшему. Это ведь был такой близкий шаг, чтобы избавиться от этого урода навсегда. Но, как обычно, все пошло не так, как могло бы. Саре думалось, что раз Кэролайн сама предала Моралеса, то в первую же очередь должна была рассказать все, что знает о нем. Видимо, это было не так.
Как объяснили ей агенты, придя за ней после бессонной ночи, в которой Сара размышляла, как быстро Фишер пойдет на уступки и насколько сильно все ее сведения помогут задушить Моралеса, сама Кэролайн не охотно шла на контакт. Она выдала несколько ближайших их баз, но ничего более конкретного не рассказывала. В подробности, Блю и Рейнбоу, в своей привычной манере, не вдавались. Бросили ей только тот факт, что девушка все это время находилась в изоляторе, а ее состояние медицинский отдел оценил как глубокую суицидальную депрессию. Как поняла Сара, девушка пыталась покончить с собой, но ей тут этого, конечно, никто позволить не мог.
Тем сложнее Саре было придумать подход. Вряд ли запугивание что-то даст. Как не угрожай и не страши Кэрол, раз она уже пыталась наложить на себя руки, ее вряд ли это испугает. После целой ночи бессонного созерцания горящих огней Атланты и перебирания мыслей и слов, которыми нужно будет надавить на Кэрол, чтобы та раскололась и пошла на сделку с совестью и в этот раз, Сара пришла к мысли, что ничего кроме попытки убедить ее в том, что они должны помочь друг-другу, у нее не прокатит. Ей и не нужно слишком стараться, чтобы быть убедительной. Сара испытывала наверняка похожие с Кэролайн чувства по отношению к этому недоноску. Кому, как не ей знать, какого это – потерять близкого человека от его рук… Слаще мысли, что все, чего он хотел достигнуть рухнет на его глазах и он сдохнет так мучительно, как только можно, казалось еще не было в ее голове. Только так и никак иначе этот выродок заплатит за смерть Саманты.
Из изолятора Кэролайн Фишер доставили прямо сюда, чтобы Саре не пришлось слишком далеко покидать Сиренити-тауер. Это было что-то вроде негласного правила. Несмотря на то, что теперь, с постепенным укреплением ее легенды, Сару выпустили из ее номер-люкс-тюрьмы и она была, якобы, кошкой, которая гуляет сама по себе, преисполненная свободой, она не слишком далеко уходила от центра города. Атланта была большой и глядя на нее свысока, глаза разбегались среди бесконечных небоскрёбов. Пускай, сама по себе она была поменьше Мейкона, как ощущалось Саре и запутаться в ней было сложнее, из-за маячащего ориентира в виде огромнейшего бизнес-центра, народа и трафика тут было столько, что потеряться было, казалось, проще простого в этих толпах людей. А Сара ненавидела толпы людей.
Комендант провел девушку по лестницам и нескольким лифтам, которые спускались вниз. Охрана и люди Моралеса без всяких пререканий уступали им дорогу. Солдаты коменданта также отдавали честь своему командиру. То, что под зданием есть цокольные этажи, Сару поначалу не удивило, но, когда они спускались все ниже и ниже, не поймать себя на том, что она до такого бы и не додумалась, было проблемно. С десяток этажей, если Сара не ошибалась навскидку, уходили под землю. Здесь все было обставлено проще и чем-то напоминало бункеры или подземные лаборатории, так уже ей осточертевшие. И это еще неизвестно, насколько глубоко спускались эти скрытые от глаз всех под-уровни Сиренити-тауер. Пожалуй, на достаточной глубине эти цокольные этажи могли бы спасти, наверное, и от ядерного взрыва. Собственно, Сара не удивилась бы, если для того они частично и были придуманы. Как укрытие при военном положении они сгодились бы отлично.
— Поначалу с ней будут говорить агенты, — без лишних вступлений сразу начал пояснять ей правила Моралес. — они зайдут первыми, затем уже, убедившись, что она в состоянии вести адекватный диалог, зайдем мы. Говорить поначалу буду я. Если она вновь будет игнорировать попытки договориться, в дело вступаешь ты, все ясно?
— Да-да, поняла я, мне уже все объяснили эти двое. — кивнула Сара на идущих следом за ними агентов, помассировав руки и засунув их в карманы.
— Вот и отлично. — ответил Моралес, поправив висящее на плече оружие.
— Вы с этой фигней нигде не расстаетесь? — покосилась на пистолет-пулемет Сара, затем небрежно переведя взгляд на коменданта.
— Какие-то проблемы? — с прищуром поглядел на нее тот.
— Да нет. Ничего. — поерзала руками в карманах Сара.
Шумоизолированные кабинеты, выстроенные в ряд, несколько напрягали девушку. В кабинетах вроде этих допрашивали и ее. Благо, сейчас она находилась по иную сторону стекла. Агенты остановились у нужной комнаты, безмолвно пройдя в нее. Сара встала у стекла, с прищуром посмотрев на уже сидевшую там Кэролайн. В пустой серой комнате, облаченная в какую-то одежду, сродни тюремному комбинезону, прикованная руками к столу, она опустила голову вниз, вцепившись глазами в пол. Ее волосы были скомканы и растрепаны. Они и раньше не были ухоженными, но сейчас, казалось, девушка не мылась целую вечность.
Моралес встал рядом, глядя на то, как агенты обращаются к ней, пытаясь достучаться. Поначалу Рейнбоу что-то твердила Фишер, а затем с повышенным тоном попытался привлечь внимание Блю. Все тщетно. Кэролайн лишь подняла на них уставшие красные глаза, под которыми висели огромные черные мешки от недосыпа. Даже кожа девушки в свете камеры допросов показалась Саре бледной, словно у трупа.
— М-да, что-то я не ожидала, что Кэрол будет в… таком состоянии. — вздохнула Сара. Теперь ей казалось, что вероятно убедить ее сотрудничать будет не так-то просто.
— А ты считала, что здесь в службе государственной безопасности работают дилетанты? — сложил руки за спиной Моралес. — От мисс Фишер мы с трудом добились хоть какой-то информации по итогу.
— Неужели это такая проблема? — скривилась Сара.
— Достучаться до нее не было так просто, как тебе кажется.
— Да ладно, — хмыкнула девушка, покачав головой. — вы не смогли ее разговорить? Что-то не верится.
— Почему это?
— Зная ваши методы, я думаю вы или ваши агенты давно могли бы пытками выдавить из Кэролайн все, что вам было нужно. — пожала плечами Сара, глядя на то, как агенты в комнате пытаются достучаться до пленницы. — И чем скорее, тем лучше.
— Пытками? Ты за кого меня держишь? — нахмурившись, поглядел на нее комендант. — Мы здесь не животные.
— Да ладно, вы мне это сейчас затирать будете? Достаточно было вашей пафосной речи, когда вы с ее помощью заперли меня на сталелитейном заводе. — кивнула через стекло на Фишер Сара, облизнув губы. По ее спине побежали мурашки от воспоминания поцелуя, который она больше никогда не получит.
— Твои глупые попытки сбежать в итоге помешали всем нам. — отвел от нее взгляд комендант. — Стоило быть сговорчивее, девчонка, и куда меньше людей бы пострадало.
Сара нахмурилась, сделав глубокий вдох.
— Ничего не поделать. Я упертая. — бросила она.
— Я заметил. — сухо ответил тот.
— Когда они закончат? — рассматривала агентов за непроницаемым стеклом Сара. Они явно не торопились в своих попытках что-то выдавить их Кэрол.
— Когда посчитают нужным.
— У них все равно ничего не выйдет. — покачала головой девушка. — Раз до сих пор ничего толкового из нее не вытрясли.
— Тебя сюда привели не чтобы слушать твои возмущения, — оборвал ее комендант. — ты сказала, что сможешь заставить ее сотрудничать. Как?
— Я попытаюсь доказать ей, что вы ей не враги. — пожала плечами Сара, задумавшись. — Ну, или бросить ей пыль в глаза, попытавшись убедить ее в этом. Не важно. Главное, чтобы она раскрыла все карты, которые знал ее отец и ваш мерзкий братец.
— Поаккуратнее с языком, девушка. — строго выдавил Моралес.
— А что не так? — Сара покосилась на него с презрением. — Что-то вы размякли, господин старший комендант. — добавила издевки в голос девушка.
— Он может быть ужасным человеком, но он все еще мой брат.
— Этот недоносок убил вашего отца, а вы тут еще причитать мне вздумали? Он всех нас чего-то лишил. Ее, — кивнула она на Кэролайн. — меня, вас. И вы еще пытаетесь заступиться за него?
Комендант промолчал. Сара лишь сердито хмыкнула в ответ.
— Молчите? Да, ради бога. Конечно, вам нечего сказать. — скрестила руки на груди девушка. — Он убивает людей сотнями, а вы не в силах его остановить. Да он просто бегает от вас по подземным туннелям, как крыса, выставляя тем самым на посмешище вас и вашу некомпетентную гвардию, которая не может прикончить кучку кретинов-неудачников, которые гадят у вас-же под носом…
— Замолчи. — спокойно ответил Моралес, по привычке поправляя свой пучок волос. — Все это было бы не так, если бы не Фрайдей в своенравных попытках кому-то что-то доказать не присылала нам отчетов. Она следила за тобой и группой этих экстремистов, к которым ты удобно устроилась под крыло. Но никому об этом не говорила.
— Она не лучше вас. Она тоже облажалась.
— Выбирай выражения. Агент Фрайдей пыталась спасти тебя раньше всех нас. Она нашла тебя и только ей ты должна быть благодарна за то, что сейчас стоишь здесь. — сурово надавил на нее своим тоном комендант. — И, судя по отчетам твоих допросов, она отдала жизнь, в попытке помочь тебе.
— Помочь мне? — фыркнула Сара. — Тиффани делала все только ради каких-то своих целей. Уж я уверена, ей было плевать на меня.
— Фрайдей всегда действовала только в интересах республики. Сложно найти человека преданней, чем она. Это была женщина со стальной выдержкой и, пожалуй, слишком своенравным характером. Но несмотря на все это, ей и только ей ты обязана всей своей жизнью. Без нее и ее данных мои люди не смогли бы спасти тебя от смерти в том лесу.
— Как-то многовато людей, которым я обязана жизнью, не кажется? — завела глаза Сара. — Каждый вокруг, кажется, считает, что я существую только благодаря ему. От доктора Майерс до вас. Что, по-вашему, мне теперь кланяться вам всем в ноги? Может я и вовсе не просила, чтобы меня спасали.
— Ты бы выстрелила себе в голову, если бы не я. — грозно глянул на нее свысока комендант. — Прояви уважение.
— За что? — скривив губы, поглядела на него в ответ Сара, не отводя глаз. — Мне больше не за чем было жить. Это был мой выбор. Я решила умереть и даже этого выбора вы, блин, меня лишили. — выдавила девушка, стиснув зубы.
— Поинтересуйся в следующий раз, сколько стоила твоя жизнь у доктора Мойры. От генетических биоматериалов до искусственных легких, благодаря которым ты дышишь. В тебя вложили слишком многое и слишком многие погибли, чтобы оправдать эти вложения, чтобы ты считала твою жизнь принадлежащей тебе, девчонка.
Эти слова укололи Сару в самое сердце. Она сжала кулаки, потирая кончиками пальцев следы шрамов на внутренней стороне ладоней, но сдержалась, и ничего не ответила коменданту, отвернувшись.
— Как скоро они закончат? — указала на агентов Сара.
— Ты так торопишься? — ответил Моралес. — Есть куда спешить?
— Вы то точно судя по всему никуда не спешите, — фыркнула она. — как будто у вас мало дел, кроме как стоять у меня над душой.
— Это дело государственной важности.
— Идите займитесь делами государственной важности в Мейконе и быть может в следующий раз не упустите вашего ублюдочного брата у себя из-под носа.
— Ты чересчур осмелела с нашей последней встречи, девчонка, — не слишком громким тоном проговорил Моралес. — не забывайся.
— Иначе что? Пристрелите меня? — пустила смешок Сара. — Ну так дерзайте. Может хоть здесь у вас хватит смелости нажать на курок. — внутри у нее все словно сжималось от того, что она сейчас дерзит в лицо самому коменданту Моралесу. Это было несколько волнительно, но что он ей сделает, и правда? Он всего лишь пес первого министра, как сказала Саманта когда-то. Едва ли этот солдафон перейдет к действиям без команды «фас» от своих хозяев. Эта дерзкая мысль так порадовала Сару, что она не смогла отказать себе в этом мимолетном удовольствии. Пусть потерпит, за все те неудобства и страдания что он или его братец ей причинили. — Будь вы настоящим солдатом, верным долгу, вы бы пришили Генри Моралеса прямо тогда. Посреди этого леса, куда вы заявились следом за мной с целой армией. Тогда бы вы избавили всех нас от проблем. Одним нажатием на курок. Но, кажется, вы не такой грозный при близком-то рассмотрении, а, старший комендант? — налила свой голос ехидством она, нервно поерзав руками в карманах от волнительного ощущения впечатляющей ее саму собственной дерзости.
Комендант, насупившись и смерив ее взглядом, поначалу промолчал, сделав глубокий вдох. Сара, приподняв уголки губ с издевкой посмотрела прямиком на него, заметив, как непривычно разъяренным он кажется и как забавно глядеть на то, как бесит Моралеса ее поведение.
— Он мой брат, — возразил наконец комендант, коротко ответив ей. — я не мог выстрелить в него.
— Он бы не сказал то же самое о вас. — ворчливо ответила Сара, отвернувшись.
Агенты, наконец закончив, оставили Кэролайн в покое, направившись к двери и выйдя из допросной комнаты. Они перекинулись взглядами, затем посмотрели на Сару и старшего коменданта и Блю, кивнув, как бы знаменовал то, что они закончили. Сара, набрав воздуха в грудь, посмотрела через непроницаемое стекло на сидящую в одиночестве Кэролайн, которая, подняв лицо, осматривала комнату, в которой ее заперли. В одиночестве в таком помещении, пожалуй, сойдешь с ума, это верно, подумалось девушке. Прокрутив в голове то, как ей стоит постараться начать диалог, она пошагала к двери, но ее тут же остановил Моралес, перекрывая рукой путь и первым ступив к входу.
— Сначала я, — сказала он. — ты за мной.
Вздохнув и пожав плечами, Сара молчаливо согласилась. Пройдя в допросную комнату, комендант подтянул свое свисающее на плече оружие, встав перед Кэролайн. Девушка уставилась на него, потирая скованные руки. Вздохнув, она проговорила уставшим, сорванным голосом.
— Что еще вам нужно? — ее вид не выражал никакой заинтересованности в происходящем. Появление коменданта ничуть ее не удивило. — Я уже итак сделала все, что было в моих силах.
— Я так не думаю. — ответил комендант, переведя взгляд на стоявшую за дверями Сару и жестом как бы приказывая ей войти внутрь. — С вами кое-кто хочет поговорить, мисс Фишер.
Поерзав плечами и поглубже набрав воздуха в грудь, Сара прошла внутрь, закрывая за собой дверь и оставляя агентов наблюдать за ними из-за стекла. Кэролайн неохотно перевела на нее взгляд, пересекшись с девушкой взглядом. Саре не составило труда заметить, как та мгновенно переменилась в лице.
Поначалу одернувшись назад на стуле, Кэролайн вцепилась в нее глазами, словно не поверила, что девушка реальна. Сара подошла ближе, оперевшись на стул, стоявший на обратной от Кэрол стороны стола. Глядя друг на друга, они промолчали несколько секунд, прежде чем Фишер нахмурила брови с недоверием переведя взгляд на коменданта.
— Вы хотите избавиться от меня? — тихим осипшим голосом сказала она. — Все-таки заполучили девушку, как хотели, и теперь я вам не нужна?
— Успокойся, Кэрол, никто не собирается от тебя избавляться. — попыталась сразу же настроить диалог на нужный лад Сара.
— Что ты вообще здесь забыла? — Кэролайн все еще покашивалась на нее так, словно призрака увидела. Это появление явно было для нее неожиданным.
— Примерно-то же, что и ты. — пожала плечами Сара.
Поджав губы, Кэролайн одернула прикованные к столу руки.
— Да неужели? Что-то ты не похожа на пленницу. — выдавила она.
— Это еще как посмотреть. — вздохнула Сара.
— Отставить болтовню, — оборвал их Моралес. — ты здесь не для того, чтобы тратить время попусту. — обратился он к Саре.
— Да-да, я поняла. — махнула рукой девушка, присаживаясь за стул напротив Кэролайн и поерзав на нем, пытаясь найти положение поудобнее
— Что-то я ни черта не понимаю. — проговорила Кэролайн, тряхнув головой. — Чего вы от меня хотите?
— Все очень просто, Кэрол. — сказала Сара. — Ты должна помочь нам уничтожить Моралеса. Избавиться от этого гада раз и навсегда.
Фишер посмотрела на нее все еще с непониманием на лице.
— Ты всегда казалась мне странной девушкой, Сара, — ответила наконец она, переждав некоторую паузу. — но я и предположить бы не смела, что ты все это время была на совсем иной стороне. — она покачала головой. — Хитро же они придумали, заслав тебя и твою подружку к нам.
— Я не была ни на чьей стороне, — возмутилась Сара. — все совсем не так, как ты думаешь.
— А как-же тогда? — скривила губы Кэрол.
Сара переглянулась с комендантом. Его взгляд не казался удовлетворенным началом диалога. Может быть Сара и правда зря думала, что у нее удастся так легко уломать Фишер.
— Не так, Кэролайн. Все не так. — оперлась на стол Сара, призадумавшись. — Все было иначе раньше. А теперь… В общем, я… — девушка заметила, что уже теряется в словах. — Все изменилось, Кэролайн.
Та, размяв скованные руки, снова глянула на коменданта и Сару.
— Да, я заметила, что изменилось. — тихо сказала она.
— Слушай, я не желаю тебе зла. — приподняв руки, Сара попыталась продемонстрировать свои мирные намерения. — Все, что ты себе сейчас напридумывала – это неправда. Давай забудем все, что было и просто перейдем к делу. Мы не враги. У нас общие цели.
— И какие же у нас «общие цели»? — выдавила Фишер. В ее уставших, испещренных венками от недосыпа зрачках, появился хоть какой-то огонек. Столь нежданная встреча явно ее встряхнула.
— Прикончить ублюдка, лишившего нас с тобой самого дорогого. — пафосно выдала Сара фразу, над которой она думала целую ночь. Вышло не так эффектно, как ей казалось поначалу, но и не так плохо, как могло бы быть.
— Не ровняй свои цели с моими. — взгляд Кэрол наполнился презрением. — Ты ничего не знаешь. И никогда не поймешь.
— Что? Правда? — нахмурилась Сара. — Генри Моралес убил твоего отца. Он убил сотни людей, развязав на улицах Мейкона бои. И он убьет еще больше, если мы дадим ему шанс. — яростно выдала она.
— А разве тебе не плевать? — тихо ответила ей Кэрол, откинувшись на спинку стула и глядя на Сару исподлобья.
В этот момент девушка в очередной раз осознала, что она такая себе переговорщица. Оттого ей стало как-то неуютно. Если она не убедит Фишер, то и агенты, и комендант, да даже Маккриди, черт возьми, наверняка осознают ее бесполезность. Этого она допустить не могла. Нужно было доказать, что она не просто существует по их прихоти, из-за экспериментов, выращенная в колбе. Показать, что она не жалкая копия. Не ничтожество. Она может быть полезной. Особенно тогда, когда дело касается ее личных мотивов.
— Он убил Саманту. — с горечью в голосе выдавила девушка, смеряя Кэролайн взглядом. — Он застрелил ее у меня на глазах. Она пыталась спасти меня. Спасти мою жизнь… от него. И он хладнокровно пустил ей пулю в затылок.
Кэролайн снова изменилась в лице. Это, казалось, тоже ее удивило.
— Он добрался бы и до меня. Все его люди гнались за мной, умирающей и давящейся собственными легкими по лесу. Словно стая гребаных волков за беззащитной дичью. — Сара сжала кулаки, приподнявшись из-за стула. — Все они, за кого сражалась Саманта, кому помогала… Они обернулись против меня. Против нее. Так же, как против твоего отца. Я должна была быть мертва сейчас. Уже давно. Но вместо этого погибла Саманта. Погибла, потому что была всего лишь препятствием Моралесу добраться до меня. — девушка стиснула зубы. — На моих глазах… Он убил ее на моих глазах. И каждую ночь, закрывая глаза, я вижу, как воспламеняется вспышка выстрела и как ее лицо разлетается на ошметки. — она оперлась на стол, нагнувшись к Кэролайн и вцепившись в нее взглядом. Та больше не казалась такой уж уверенной. — Каждую ночь. Я вижу смерть девушки, которую я любила. — прохрипела Сара.
— Я… — начала Кэрол, пока Сара ее не прервала.
— Так что будь добра, заткнись, и даже не пытайся говорить, что мне плевать. Что мои цели отличаются от твоих. — потирая руки друг о друга, Сара впилась пальцами в онемевшие раны на ладонях, растирая их. — Для меня нет мысли слаще, чем представить, как ублюдок Моралес сдохнет в муках. Он поплатится за все. Так или иначе. За смерть Саманты. За все, что он натворил, — Сара почувствовала, что ее плечи и ноги задрожали от ярости. — с твой помощью или без. Он ответит за все. Так что решай сама, хочешь ты гнить в этой дыре до конца жизни, бесполезно ноя о том, что не смогла помешать этому выблядку убить своего отца или поможешь мне покончить с ним раз и навсегда!
Сара выдохнула наконец, закрыв глаза и отступив на шаг от стола. Отведя взгляд, она помассировала веки, чувствуя, как к глазам прибила влага. Облизнув губы и поправив спавшие на лицо локоны, Сара умерила свой пыл и замолчала. Девушка и сама удивилась тому, что сейчас выпалила. Она даже ощутила… облегчение? Как будто наконец нашла, кому выговориться. Выдать все накопленные за это время боль и ненависть. Да. Точно. Ей определенно стало легче. Она ощутила это. Прямо сейчас. Из-за этого на лице Сары всплыла улыбка.
Обернувшись к Кэролайн, она увидела ее ошарашенное лицо и выпученные на нее глаза. Что-ж, наверняка Фишер запомнила ее совсем другой за все это время. Так или иначе, главное было убедить ее в сотрудничестве. Сара оглянулась на коменданта, который, между тем, тоже смотрел на нее необычно и, кажется, недоумевал.
— Я… эм… — Кэрол опустила взгляд на наручники на своих руках.
— Послушай, Кэролайн, — голос Сары смягчился и она наконец почувствовала, что ее сердце бьется не так яростно. Она наконец остыла. — неужели тебе не хочется того-же? Остановить Моралеса? После всего, что он сделал.
Кэрол помедлила, призадумавшись. Но по ней было видно, что она сдалась. Ей было нечего противопоставить.
— Сара, я… — она прикусила губу, пытаясь понять, как лучше сказать. — Слушай, мой отец посвятил всю жизнь, в попытках что-то изменить, — бросила Фишер беглый взгляд на коменданта, затем вновь сфокусировавшись на Саре. — он хотел лучшего мира. Для всех. И он умер из-за Генри Моралеса. Это несправедливо и жестоко. Я хочу отомстить. Ты права, быть может, для меня нет ничего важнее на свете, но…
— Что? — скрестила руки на груди Сара. — Что «но»? Есть что-то важнее?
— Я не хочу предавать его дело. — вздохнув, сказала Кэрол. — Он хотел изменить Джорджию. Хотел, чтобы у каждого был шанс на достойную жизнь. Но что теперь? Все, что он делал, рухнуло прахом! Все отвернулись от него, а его мечта, мечта Дженнифер Линн, освободить Джорджию от оков, умерла вместе с ним! Вместо этого Моралес начал бойню и устроил резню! Все это несправедливо! Так не должно было быть! — эмоционально выплеснула Кэролайн. По ее щеке сползла слеза.
Сара засунула руки в карманы, переминая пальцы. Призадумавшись, она посмотрела на Фишер, на коменданта, на непроглядное стекло допросной комнаты.
— Это бесполезно, — сказал комендант, пошагав к выходу. — пойдем.
— Послушай, — отскочила от коменданта Сара, не дав ему утянуть ее за собой. — Кэрол, конечно это несправедливо! Ничего из этого не должно было произойти! Но мы не можем вечно оглядываться назад и пускать слезы. Мы те, кто мы есть. Кем мы стали.
— Девчонка! — окликнул ее комендант.
— В мире не будет справедливости, если мы так и будем сидеть, сложа руки. — нагнулась она к Кэролайн, чувствуя на себе ее дыхание. Девушка, опешив, отклонилась в своем кресле чуть назад. — Все эти мерзкие твари так и останутся безнаказанными. Разве это справедливо? Если так, то неужели Саманта, неужели твой отец погибли зря? — тяжело вздохнула Сара. — Помоги нам найти их. Все их логова. Все, что знаешь. Всех до одного. И тогда их смерть не будет напрасной. Тогда и только тогда, ты и я сможем спать спокойно!
— Хватит, — схватил ее за руку комендант. — пойдем.
— Сара, я… — опустила взгляд Кэролайн. — Я не знаю.
— Тебя освободят! — указала на ее наручники Сара. — Ты сможешь пойти куда захочешь. Начать жизнь, которая тебе только снилась, когда ты с отцом ночевала в мокрых грязных тоннелях! Одумайся, Кэрол! Тебе нужно лишь сказать, все, что знаешь!
Старший комендант крепко обхватив ее предплечье, выволок ее из допросной, захлопнув за собой дверь и вновь оставив Кэролайн в одиночестве. Оттащив ее к стенке напротив, под возмущенные взгляды надзирающих за этим из-за стекла агентов, он прижал ее, стиснув зубы.
— Какого черта? — процедил сквозь зубы он. — Что ты несешь?
— Отпустите меня! — попыталась вырвать руку она. Но хватка закоренелого солдата Моралеса была словно стальная.
— Не распускайте рук, комендант. — образумил его строгий сухой голос Рейнбоу, снимающей свое пальто.
— И впрямь, поумерьте пыл. — Блю, размяв плечи, пошагал к двери допросной комнаты вместе со своей напарницей. Моралес, смерив их недовольным взглядом, разжал руку девушки.
— Кажется, этим вновь придётся заняться нам. — пожала плечами Рейнбоу, направляясь внутрь кабинета и Блю, прошмыгнув за ней, захлопнул за собой дверь.
Моралес, отгородив ей пути отхода руками, навис над ней, как зловещая тень, из-за чего Саре стало жутко не по себе. С иной стороны, здравый смысл говорил, что ей ничего не посмеют сделать прямо тут. В самом, быть может, защищенном месте Атланты. И, в особенности, старший комендант.
— Какое право ты имеешь что-либо обещать? — сказал он, указывая в сторону комнаты, где агенты, видневшиеся за стеклом, начали вновь обхаживать Кэролайн. — Эта девушка может пригодиться нам в будущем. Ее нельзя отпускать. С чего вдруг ты решила, что имеешь право что-либо здесь решать?
— Я хотя бы попыталась. — скривившись, вцепилась в него взглядом в ответ Сара. — Или вы решили, что можете с ней договорится, бесконечно выставляя условия, как вы это любите?
— Замолчи. — приказал ей мужчина. — У тебя ничего не вышло, а ты еще пытаешься оправдываться, девчонка?
— Отпустите меня. — попыталась отпихнуть его руку Сара.
— Посмотрим, что скажет на твои выходки первый министр. Ты слишком многое позволяешь себе, для того крайне шаткого положения, благодаря которому ты тут находишься.
— Можете угрожать, сколько угодно. Мне плевать. — дерзко бросила ему в ответ Сара, нахмурившись.
— Послушай сюда, девчонка, я не люблю повторять дважды… — начал комендант, как его тут же прервали звуки открывающихся дверей, из которых вальяжно вытекли агенты Рейнбоу и Блю, на удивление быстро закончившие. Комендант и Сара оглянулись на них, прервав свою неприятную напряженную беседу.
Рейнбоу неторопливо натягивала свой плащ-пальто обратно, а Блю, посмотрев на часы, зевнул и, посмотрев на коменданта, пожал плечами.
— Она согласилась. — ответил агент, поправив ремень на своем полном животе и пошагав прочь по коридору вместе с Рейнбоу, тихо о чем-то с ней переговариваясь.
Комендант какое-то мгновение посмотрел ей вслед, затем на сидящую за стеклом Фишер, вновь с обреченным лицом оглядывая пустынную комнату, а потом опять обратил свой взор к Саре. Его негодующее лицо украсили скривившиеся брови и он, отступив от Сары и освобождая ей путь к выходу по коридору, принялся поправлять свой пучок на затылке. Девушка, засунув руки в карманы, довольно вздохнула, поглядев на Кэролайн за стеклом. Девушка сидела, тоже присматриваясь к непроглядному с ее сторону стеклянному заслону, будто пытаясь что-то за ним разглядеть. Взгляды их так и не пересеклись за непроницаемой пеленой. Переведя глаза на коменданта, Сара натянула на лицо наглядную показушную злорадную ухмылку, которая еще сильнее выбесила Моралеса. Она была довольна.

Глава 78

Уложив наконец в постель младшую дочь, Мириам выключила свет в их комнате, предварительно глянув на девочек. Анна и Алиса крайне тщательно пытались изобразить, что они уснули, но женщина знала, что это не так. Стоит им покинуть номер, как эти двое тут же вскочат со своих кроватей. Что-ж, их неугомонную юную кровь остудить не выйдет. Мириам и сама была такой в юности, потому и не старалась их поучать.
— Спокойных снов, девочки. — мягко сказала она, закрывая за собой дверь и заодно услышав напоследок едва заметный смех дочурок, которые наверняка были уверенны в том, что убедили мать, что уснули.
Просторный номер-люкс, который ей с мужем выделили на местном ресепшене вне очереди находился на верхушке Сиренити-тауер. Всего то в паре этажей от президентского люкса. Тут все было обставлено достаточно приятно, пусть и без излишеств, но долго жить в таком номере Мириам бы, конечно, не стала. Недостаточно комфортабельно. Благо, им стоит остаться здесь всего на одну, максимум пару ночей. Можно и перетерпеть.
Старшая же из дочерей Мириам Андерсон – Абигейл, сидела с то ли скучающим, то ли задумчивым видом, в гостиной люкса. Мириам не слишком разбиралась в эмоциях своей перворожденной дочери, чтобы понять, расстроена та, или предана каким-то думам. Аби была своеобразным ребенком, как считала женщина, но благо глупость не была в числе ее минусов, потому Мириам не особо беспокоилась за свою старшую дочь.
— Они уснули? — поглядела на мать, вышедшую из комнаты младших девочек, Абигейл.
— Нет конечно, — усмехнулась Мириам, подойдя к зеркалу и разглядывая, так ли все же подходят малахитовые украшения к ее темно-зеленому платью. — неужели ты не знаешь, что твои сестры чисто физически не могут заснуть, пока не перевалит за полночь?
— Да? — откинулась на диван Абигейл, закинув ногу на ногу. — Мне казалось, что они успевают вымотаться за день, чтобы уснуть.
— Они же дети, они никогда не успеют вымотаться, — пожала плечами Мириам, принявшись поправлять свою прическу, чтобы черные кудри ложились на плечах более ровно. — сколько бы они не носились, им будет мало. Как будто ты сама не была такой в их возрасте.
— Ну, а какой-же была я в их возрасте? — обернулась на мать Абигейл.
— Как будто ты сама не помнишь. — ответила Мириам, повертев головой у зеркала и удостоверившись, что ее волосы смотрятся идеально. — Все вы пошли в меня, а не в своего отца. Я тоже была такой-же, как вы.
— Да неужто. — вздохнула девушка, подхватив искусственной рукой банку колы и открыв ее легким движением пальца, приложилась к напитку.
— Спроси у него сама, — Мириам Андерсон наконец соизволила оторваться от зеркала и взглянуть на дочь. — что, ты пьешь эту содовую? Помилуй меня, Абигейл, милая, это же отрава.
— Это просто кола. — сделала глубокий глоток напитка девушка.
— Аби, любимая, эта дрянь же выжжет твой желудок. Кто вообще приучил тебя пить эту гадость? Разве я не рассказывала тебе, что содовыми и энергетиками можно прочищать трубы от загрязнений получше любой кислоты?
— Нет, не рассказывала. — причмокнула Абигейл, допивая баночку и ловко смяв ее в комок железным кулаком.
— Правда? — удивлённо приподняла брови Мириам. — Странно. — подойдя к столику, где стоял ее парфюм, женщина нанесла несколько капель на запястья и шею, заодно подхватив свой телефон и прочитав сообщения на нем. — Ох, уже скоро начнется открытие всей этой показухи. Надо будет напомнить твоему отцу, что вообще-то он на ней не просто почетный гость, а еще и организатор, который выделил на это представление огромные деньги. Сходи к нему, милая, и скажи напомни об этом, пожалуйста.
— Может сама сходишь? — оглянулась через спинку дивана на мать Абигейл, кивнув в сторону гостиной.
— Не могу, дорогая, мне пора бежать. — приподняла телефон Мириам, убирая его в свою сумочку. — Кажется, меня ждут несколько инвесторов, а твой отец сегодня не в духе. К тому же сегодня тяжелый день и я не очень хочу взваливать на него свои заботы, а ты уже достаточно самостоятельная девушка, чтобы справиться с этим сама.
— А тебя не интересует какой у меня был день? — ворчливо сказала Аби.
— Уверенна, что прекрасный. — поспешила к выходу женщина. — Мне пора, дорогая. Скажи отцу, что я пошла на встречу с инвестором, а потом господином Эвергрином, пожалуйста.
Не дождавшись ответа девушки, Мириам тут же ускользнула за дверь, спешно закрыв ее за собой. Абигейл покачала головой, размяв шею и потянулась за очередной банкой колы, стоявшей в ящичке со льдом. Хлебнув ее, девушка поднялась, пошагав к отцу. Из-за дверей соседней комнаты слышались шепот и пересмешки Алисы и Анны. Да, они и правда не спали. Поначалу Аби подумалось заглянуть к ним и упрекнуть за это, но сделав очередной глоток содовой, она поймала себя на мысли, что у нее на это нет никакого желания.
Отец стоял на балконе с открытыми окнами, из которых в гостиную задувал прохладный сквознячок, из-за которого у Абигейл по ногам и спине пробежались мурашки. Мужчина попивал виски из бокала, задумчиво разглядывая простирающийся перед ним вид Атланты. Близился вечер и все высотные здания мегаполиса в привычной своей манере засияли рекламными баннерами и голограммами неоновых оттенков. Снаружи вместе с тем шел дождь. Мелкий. Едва заметный. Но голографические проекции, омываемые каплями дождя, становились мутными, переливались неясно, словно их образы ускользали от взора, расплывались. Сейчас, при едва заметном моросящем дождике, это было непросто уловить, но, когда в городе шел ливень, эти объемные фигуры из голограмм буквально преображались, становясь непохожими на самих себя.
— Привет, па. — подошла к мужчине Абигейл.
Айзек тут же обернулся на нее, поправив свои очки. Невысокий мужчина, он был примерно со свою старшую дочь ростом. Короткостриженый, гладко выбритый и, как обычно, выряженный в смокинг. Иногда Абигейл казалось, что она и не видела отца в чем-то кроме делового бизнес-наряда. И прокручивая в мыслях воспоминания, она и впрямь не находила иного его образа.
— Здравствуй, милая. — улыбнулся ей отец, хлебнув еще виски.
— Ну, как ты? Готов? — оперлась на перила балкона рядом с ним дочь, вместе с Айзеком переведя свой взгляд на вечерний город, осыпаемый дождем.
— Эх, если бы мне так хотелось туда идти я бы здесь не стоял. — покачал стаканом в руке Андерсон, глядя на плескающийся в нем виски, бутылка от которого стояла рядом с ним. Вздохнув, Айзек хлебнул остаток алкоголя, потерев стакан в руках и взяв бутылку, решил плеснуть себе еще.
— Эй, не налегай, — покосилась на него недовольно Абигейл. — тебе ведь сегодня еще перед людьми выступать.
Отец Андерсон усмехнулся, отставив бокал и бутылку обратно.
— Как скажешь, Абигейл, — улыбнулся ей он. — эх, иногда мне кажется, что в этой семье все женщины крутят меня вокруг пальца, как хотят.
— Просто ты не имеешь права опозориться, придя пьяным на сцену. Не ты ли мне говорил, что имидж семьи-владельца прямо влияет на имидж компании? — ответила ему дочь.
— И правда говорил.
— Так что, считай, что я отлично усваиваю твои уроки, а не «верчу тобой, как хочу», папенька.
— К слову, об этом, где твоя мать? — оглянулся в гостиную Айзек.
— Она уже ушла и доверила тебя мне. — пожала плечами Абигейл.
— А, она уже… — причмокнул мужчина.
— Даже не поинтересовалась, как я, — с грустью сказала девушка. — посчитала, что может уложить мелких и уйти.
— Помилуй свою мать от таких упреков, Аби, она занятой человек. — похлопал ее по плечу отец. — А сегодня и вовсе трудный день.
— Когда мы с ней последний раз виделись? — нахмурилась Абигейл. — На хануку? А она ведет себя так, словно…
— Полно тебе, дорогая, — мягко ответил ей мужчина. — ты уже взрослая женщина, а возмущена, словно малое дитя. Пойми-же, мы ценим и любим тебя, просто и у нас полно дел. В особенности у твоей матери.
Абигейл промолчала, сложив руки на груди и отвернувшись от отца.
— Ну, что такое? Что-то случилось, Абигейл? — подошел к ней ближе тот, приобняв ее за плечо.
— Нет. — покачала она головой. — Ничего не случилось.
— А вид у тебя кислый, словно случилось все и сразу, — легонько тряхнул он ее за плечо. — может поделишься, что не так?
— Не грузи себя, па. — отмахнулась она.
— Ну-же, в чем дело? — мужчина вновь обернулся к панораме города. — Ты так расстроилась из-за своей матери? Что-то мне не верится? В чем дело? Это из-за твоего парня? Джойс, верно?
— Нет, с Джойсом все в порядке. — ответила Абигейл.
— Вновь устала от сестер? Или поссорилась с Евой? — продолжил интересоваться мужчина. Абигейл вздохнула.
— Нет, с Евой я не ссорилась.
— Тогда в чем проблема? — приподнял бровь Айзек. — Ах, ну конечно же… Давай угадаю с трех раз, милая?
— Ты уже потратил все три варианта. — пустила смешок Абигейл.
— Да ладно тебе, это из-за мисс Патриции, верно? Я наслышан о ее прибытии в город. Встреча после долгой разлуки пошла не так? — снял очки мужчина, протерев их карманным платочком их запотевшие стекла.
Девушка не ответила.
— Вот я и угадал. Всего-то с четвертой попытки, верно? — улыбнулся он. — Ну-же, рассказывай, дорогая. Чем дочь господина Маккриди тебя так расстроила?
— Все… — девушка помедлила несколько мгновений, обдумывая, что-же сказать. Посмотрела на отца, затем провела искусственными пальцами по своим волосам и отвела взгляд. — Все сложно, пап.
— Ты же знаешь, тебе всегда можно со мной поделиться и я дам тебе совет.
— Просто… я не знаю, что и сказать. Я столько лет не видела Пат, а тут…
— Она же была в клинике? — задумался, вспоминая, Айзек Андерсон. — Кажется, в Евразийском союзе, не так-ли? Сколько лет? Пять? Десять? Давненько я о ней ничего не слышал.
Абигейл в ответ вновь промолчала.
— Ты, припоминаю, рассказывала о том, что та призналась в какой-то тяжелой болезни. Разве не повод радоваться тому, что твоя подруга теперь здорова? Ваша долгая разлука все же пошла ей не пользу, верно? — пожал плечами Айзек.
— Понимаешь, па… Пат, как бы… — Абигейл задумчиво отвела взгляд. — Это другой человек. — бросила она, не особо раздумывая.
— За столь долгое время людям свойственно меняться. Она улетела за океан еще подростком, а пока проходила курс лечения, вернулась уже взрослой женщиной. Считай, почти твоего возраста? Время способно сильно изменить людей. До неузнаваемости, порой.
Прикусив губу, девушка сжала и разжала свои механические пальцы, глядя на них. Затем оглянулась на пестрящие блеском неона небоскребы Атланты, и, глубоко вздохнув, снова посмотрела на отца.
— Да. Что-ж. Наверное, ты прав. — сухо ответила Абигейл.
Пожалуй, она сглупила, чуть было не выдав секрет, о котором должна молчать. Это бесило Абигейл еще больше. Она не привыкла что-либо скрывать от своей семьи. Даже если те не всегда обращали на нее должного внимания, девушка всегда была открыта для отца, матери или сестер. Сейчас же она шла на сделку с собственными принципами. Не могла открыть то, что было у нее на душе. Иногда у нее пробегала мысль, что это был бы прекрасный козырь. Она всегда может ставить свои условия, зная такую тайну. А что может ее отец, если узнает о ней? Но алчные мысли быстро сменялись тем, что вся жизнь ее семьи держится на бизнесе. Бизнесе, который напрямую зависит от многих факторов, и отношения с первым министром Маккриди были одним из таких. Если позволить себе шантажировать его, то из этого вряд ли выйдет что-то хорошее. Когда Абигейл ловила себя на этой мысли, она, бывало, жалела, что в ней недостает настоящей жилки риска, присущей кругам людей, в которых вертится ее семья. Это чувство преследовало Абигейл Андерсон не только в последнее время. На протяжении всей своей жизни девушка ощущала себя аутсайдером, хотя, казалось-бы, все, о чем можно было мечтать, она могла себе позволить.
— Что-ж, пора бы уже и собираться. — посмотрев на наручные часы и оценив время, сказал Айзек Андерсон.
— Да, лучше тебе не опаздывать на собственную выставку, па. — приподняла кончики губ Абигейл. — Мать сказала, что там уже будут ждать инвесторы, потому поторопись хотя-бы ради них, иначе будет неловко.
— Неловко опоздать на собственные похороны, а это моя выставка, открывающаяся на мои деньги, — одернул свой смокинг мужчина, разглядывая его и разглаживая. — имею право задержаться.
— Кажется, ты все же пригубил лишнего. — кивнула девушка на стоявшую рядом бутылку.
— С чего бы это? — поправляя галстук-бабочку, глянул на нее отец.
— Обычно ты не такой самоуверенный, па. — улыбнулась она.
— Моя собственная дочь считает меня неуверенным в себе? — с иронией изобразил обиду тот. — Какой же пример я подаю!
Айзек вновь посмотрел на девушку, обернувшуюся к окну.
— Ну-же, что ты все такая кислая, Аби? — вздохнул он, подойдя к ней сзади и положив ей руки на плечи. — Прибодрись. Сегодня же такой день, сама говоришь!
— Я знаю, просто… — девушка вздохнула. — мне как-то не по себе.
— От чего? Ты же всегда была невероятна рада выставочному дню. Разве ты не восхищаешься всеми этими презентациями и прочей ерундой? Я думал, что ты первая из всей нашей семьи, кто идет в ногу со временем. — похлопал он по металлической руке Абигейл.
Девушка не ответила.
— Абигейл, да что с тобой? — он обошел дочь, вновь встав рядом с ней.
— Не знаю. Словно я не в своем тарелке, па.
— Это из-за того, что мисс Маккриди тоже пойдет на экспо? Ты так переживаешь из-за этого?
— Вроде того. — причмокнула девушка. — Ева позвала… ее…
— Так странно, — покачал головой Айзек Андерсон. — а ведь вы были такими милыми подружками, когда были маленькими детьми. Кажется, у меня даже была фотография с вами тремя. Или нет? Честно говоря, плохо помню. С этими делами все вылетает из головы.
— Может мне просто не идти туда? — Абигейл высунула имплантированную руку за окно, перебирая механическими пальцами. Капли дождя разбивались о метал, липли к нему и стекали по железным «жилам» ее руки, отражая капельки света, лучащегося с бесконечных вывесок и голограмм.
— Да я тебя и впрямь не узнаю. — поправил очки мужчина. — Что, таки, тебя так изменило? Неужто лишь факт возвращения твоей подруги? Или может, все же проблема в другом? Если дело в этом твоем парне, только скажи, и я…
— Нет. Нет. — сжала стальной кулак Абигейл, разглядывая блики света на металле. — Просто мне… Ох, па, я просто не знаю, как мириться с этим.
— А зачем тебе с чем-то мириться? Неужто ты так расстроилась лишь из-за мисс Патриции? Что тебя в ней так разочаровало?
— Даже и не знаю. — кротко бросила Абигейл, отведя взгляд.
— Слушай, даже если так, не позволяй глупой детской привязанности манипулировать тобой, милая, — погладил ее по спине, чтобы приободрить, Айзек. — время идет и люди меняются. Никто не остается прежним. Но ты все же моя дочь. Ты – Андерсон. Ты не должна позволить никому так просто взять и смять тебя, как ты мнешь консервные банки своей шикарной аугментацией. — кивнул он на ее руку.
— Я знаю, что ты прав. — отступила от окна Абигейл, глядя как последние капли стекают по металлу ее ладони. — Лишь не уверена, что я смогу переступить через свои чувства, или что-то такое…
— Чувства не должны тебе ничего диктовать. — положив руку на плечо дочери, он обернул ее к себе. — Запомни это первое и самое главное правило. Чувства часто будут мешать тебе сделать что-либо, но ты должна осознавать, что только умом и собственным расчетом ты сможешь понять, что тебе будет лучше. — он коснулся пальцем ее виска. — А уж ума тебе не занимать, дорогая, я-то знаю.
— Спасибо, па. — смущенно опустила взгляд девушка.
— Ну и скажи мне тогда, Абигейл Андерсон, — серьезнее обратился к дочери Айзек. — что будет лучше для тебя, меня и всей нашей семьи в целом? Какие отношения тебе стоит сохранять с дочерью господина Маккриди? Человека, столь… весомого, в это непростое время.
Девушка вздохнула, взглянув на отца, а затем на Атланту за окном.
— А если я не смогу быть настолько сдержанной и расчетливой, как ты меня учил? — нахмурилась она, разглядывая блестящие рекламные плакаты.
— Ты сможешь, я в тебя верю. — улыбнулся тот.
— И все-же? — тихо сказала девушка. — Если бы я не смогла?
— Тогда мне пришлось бы извиняться за тебя перед мистером Маккриди, как приходилось твоей матери заглаживать шалости, которые иногда творят твои сестры. — ответил ей мужчина. — Но ты ведь не хочешь ставить меня в такое положение, верно, дорогая?
— Конечно нет, па, — задумчиво сказала она. — не хочу.
Отец и дочь обратили свой взгляд на ночной город. Вечер уступал место темноте, заволакивающей небо. Горящие рекламой здания озарились все, как одно, изображениями логотипов проходящего сегодня «Андерсон Кибердевелопмент & Электроник Экспо». Голограммы изображали презентуемые сегодня на выставке очередные чудеса технологического прогресса, а затем, сообщали о последней возможности приобрести VIP-билеты или официальные пропуски на онлайн-трансляцию выставки в сети на сайтах корпорации. Раньше Абигейл всегда чувствовала особую гордость, когда видела город в такие моменты. Приятно, все-же, осознавать, что вся реклама, озаряющая огромный мегаполис Атланта приобретена на этот миг ее семьей. Девушка редко отказывала себе в гордости от собственной важности. Но не сейчас. Почему-то именно в этот момент, когда, казалось бы, она могла вновь восхититься, ей стало до необыкновения печально. Обыденные мысли уже давно остались где-то в стороне, и часто в ее голове вертелись лишь события последних дней, полные ее недовольства и непримиримости с той ситуацией, в которую она попала. Ей не хотелось просто принять то, что какую-то девчонку выдают за Патрицию. Она не заслужила этого, какие бы на то не были цели. Абигейл Андерсон не хотелось просто с этим смириться. Но видимо сейчас и ей нужно будет играть чужую роль…
— Взгляни на это, — гордо выпрямив осанку и засунув руки в карманы своего смокинга, Айзек Андерсон скромно улыбнулся. — впечатляет, не так-ли?
— Ага. — попыталась придать голосу заинтересованности Аби.
— Когда-нибудь все это станет твоим, Абигейл. — гордо посмотрел на нее мужчина. — Как моя старшая дочь, однажды ты унаследуешь все, что сумели построить я, мой отец и отец моего отца. Я горжусь тобой, дорогая, чтобы ты иногда себе не накручивала. Мы все тобой гордимся.
— Я верю, пап. — кивнула она, набрав воздуха в грудь.
— Все это станет твоим, и ты, я уверен, добьешься куда большего, чем смог я. Дети всегда превосходят своих родителей, верно? Тебе повезло, ты унаследовала от нашего рода все самое лучшее. — похлопал ее по спине отец, подбодрив. — И твои дети будут наследниками всего этого. И дети их детей. Надеюсь, ты в полной мере осознаешь всю свою важность, Абигейл. Потому что все, что я делаю, я делаю для тебя.
Мужчина вздохнул, поправив очки на переносице пальцем.
— Ну что, нам пора. — сказал он, в очередной раз покосившись на наручные часы. — Пойдем?
— Пошли. — пожав плечами, пошагала за отцом Абигейл.
Их номер находился на гостевом этаже, где располагались апартаменты для особых гостей. Снять их так просто, забавы ради, потратив сотню тысяч кредитов, не вышло бы. Эти комнаты выделяли для действительно важных персон. Они находились на верхних этажах Сиренити-тауер, практически наравне с президентским люксом. Подниматься сюда пешком на своих двоих было бы занятием не из легких для человека неподготовленного. Благо, работать ногами и не приходилось. Скоростной лифт в мгновение ока доставлял жильцов на любой из доступных им этажей ниже. Стоило отцу нажать кнопку, после того, как они вошли в лифт, и их сразу понесло вниз. Несколько секунд, и они уже на месте. Сердце и сжаться не успело от такой скорости спуска.
У входа и выхода из лифта их уже ждала личная охрана отца. Корпоративная служба защиты «Андерсон Инкорпорейтед» всегда присутствовала на подобных важных мероприятиях и всегда сопровождала отца, либо охраняла выставочные залы. Как знала Абигейл, корпоративную охрану тут не любили. Отец один раз рассказывал ей, что пока верхушка Сиренити-тауер выпишет все разрешения и бланки на то, чтобы посторонние вооруженные люди могли ошиваться здесь в больших количествах, пройдет почти полгода. Потому зачастую подготовка к технологической выставке начиналась именно с внеочередных петиций в службу государственной безопасности, в отдел контроля старшего коменданта, к штабу городского гарнизона Атланты и еще парочку инстанций поменьше, чтобы организовать все, как надо. Абигейл считала, что абсолютно нечестно запрещать кому-либо кроме людей, подчиненных министариату, носить оружие. Она гордо называла это монополией государства на насилие. Жалко, что к ней не прислушивался никто вокруг.
Под выставку оборудовали целый этаж здания и несколько отельных участков соседних этажей. Одних из самых больших. Так как кроме инвесторов, существующих и потенциальных, на нее съезжалась посмотреть толпа народу, прилетавшая не только из соседних американских республик, но даже из-за океана, места для «Андерсон Электроник & Кибердевелопмент Экспо» должно было хватать по меньшей мере на несколько десятков тысяч человек. В самые лучшие времена эта выставка показывала и результат в сотни тысяч. И, несмотря на свой гигантский размер и функционал, бывало, что к таким числам людского трафика Сиренити-тауер не было готово.
У главного входа уже шагала толпа, проходящая через охрану и проверку пропуска на посещение. Чтобы обеспечить безопасность от давки, проходы были огорожены металлическими заборами, ветвящимися, как лабиринты, лишь бы люди не наседали друг на друга. Несмотря на это, в такой огромной толпе все равно было тесно. Голограмма, висевшая в воздухе над входом, приветствовала посетителей. Качественно спроецированная и плавно анимированная, она была создана одними из лучших стационарных голопроекторов. Такие редко где применялись, даже ради особой показушности. Голограммы были вещью популярной, но невостребованной. Казалось бы, их технологии качества и масштаба развивались и каждый год на выставках, вроде этой, компании, специализирующиеся на развитии голопроекций представляли все новые и новые прототипы, с реалистичнейшей детализацией, яркостью, размером и оптимизацией… Но несмотря на популярность, технология это была дорогостоящая и кроме действительно богатых компаний, позволить себе что-то такое в промышленных масштабах никто не мог.
Провал продаж голопроекционных телевизоров десятки лет назад привел к тому, что кроме таких вот особых применений, в быту никто их не использовал. Производство столь сложной техники стоило немалых денег, а стоимость телевизоров с такого типа изображением превышала все мыслимые и немыслимые нормы для оптового рынка. Обыватели не могли позволить себе голотелевизоры и вскоре их массовое производство сократили, а затем и закрыли. Мир снова перешел на убогое плоское двухмерное изображение. Абигейл часто интересовалась технологическим прогрессом, это знали все. И часто Андерсон расстраивалась, когда новые прогрессивные идеи не приживались в обществе по тем или иным причинам.
Личная охрана отца повела их в обход огромной толпы, в которой их, конечно же, тут же заметили. Люди кричали что-то, улыбались и махали им. Кто-то доставал фотоаппараты и телефоны, чтобы запечатлеть проходивших мимо владельца выставки с дочерью. Айзек Андерсон сконцентрировался и, кашлянув, поправил свою бабочку и смокинг, обернулся к людям и помахал им в знак приветствия. Те тут же подхватили это, радостно вереща и продолжая фотографировать его, несмотря на заграждающих вид охранников, мешающих сьемке. В эти моменты Абигейл чувствовала себя утомительно. Обычно в этом городе никто не реагировал на нее так, но стоило начаться этой выставке или еще какому мероприятию, на который слетались отовсюду люди, как папарацци или простые обыватели, заметив и узнав ее, пытались сделать фото в тихую, или даже не стесняясь подходили, чтобы сверкнуть вспышкой ей прямо в лицо. Признаться честно, это удивляло и давало ей чувство значимости, только когда она была подростком. Сейчас же ее скорее раздражало это излишнее внимание.
Они направились к служебному входу на выставку, где их уже решили подкараулить рядом журналисты и репортеры, однако охрана не подпустила их близко и тем ничего не оставалось, кроме как довольствоваться фотографиями и видео с объективов, в которые успели попасть Айзек и Абигейл Андерсоны. Наверняка завтра ее фото снова пробежится по каким-то соцсетям или вроде того. Хорошо хоть сегодня она одета стильно.
Несколько организаторов мероприятия тут же подбежали к отцу, отведя его в сторону и начав закидывать какими-то вопросами и просьбами. Старший Андерсон быстро ответил им что-то наотмашь, поглядев на предоставляемые ими планшеты, в которых ему уже заготовили речь, которую отец, очевидно, не учил. Проявив равнодушие к наседающим ведущим мероприятия, он быстро отделался от них, послав их обратно на сцену и вернувшись к Абигейл, стоявшую среди закулисной аппаратуры и разглядывая все вокруг.
— В этот раз они забыли прислать тебе речь, или ты просто забил и решил ее не читать? — проводив нервно убегающих на сцену ведущих взглядом, ухмыльнулась Абигейл.
— Да ладно, — махнул рукой отец. — думаю я и с импровизацией справлюсь.
— О-о-о, в этом я не уверена. — ответила Абигейл.
— Не горишь желанием выйти вместе со мной? — подошел к зеркалу рядом Андерсон, поглядев в свое отражение и удостоверившись, что он выглядит достойно того, чтобы выйти на сцену. — В твоем умении сымпровизировать я-то уж точно уверен без сомнения.
— На сцену? Прикалываешься? — покосилась на него Абигейл.
— Ну, а что? Что может быть лучше, чем новостные заголовки в стиле «Долгожданную Экспо открыл корпоративный магнат на пару со своей дочерью. Читайте прямо сейчас»? — вновь поправил свой смокинг тот, наконец успокоившись относительно своего внешнего вида. — Идеальная же реклама.
— Реклама? — нахмурилась Абигейл, сложив руки на груди.
— Что может быть лучшим пиар-ходом нашей компании, чем ты сама, дорогая Аби? — улыбнулся ей отец, направляясь к сцене. — Так что, ты со мной?
Скривив губы, Абигейл завела глаза, покачав головой.
— Иди сам отдувайся, па, — проворчала она, пошагав в обратную сторону к выходу на выставку. — я пас.
Разведя руками, отец поспешил на сцену, оставив Абигейл одну. Подошедшие охранники сразу же предложили провести ее в сам выставочный зал и девушка, лениво кивнув, пошагала к другому служебному выходу, ведущему уже на саму выставку. Ее настроение итак было ни к черту, а теперь, что странно, сделалось еще хуже. Никакого натурального желания выходить в люди в ней теперь уже не осталось.
Следуя за охранниками она на мгновение остановилась у неиспользованных стеклопакетов, стоявших тут, вероятно, как запасные, еще с тех пор, когда стенды для выставки еще собирали. Нахмурившись, она взглянула на свое отражение. «Безупречна, как всегда», захотелось пошутить ей самой для себя, но это не помогло. Девушке даже стало стыдно за то, что в последнее время она как-то слишком часто позволяет себе нервничать и расчувствоваться по пустякам. Верно, события последних дней слишком сильно расшатали ее психику. Глядя в переливчивый блеск своего имплантированного глаза и приподняв перед лицом металлические пальцы, Абигейл пошевелила ими, крепко сжав ладонь в железный кулак. В голове промелькнула мысль забавы ради врезать по этому стеклу, но девушка быстро ее отогнала.
Что может быть лучшим пиар-ходом чем ты сама? Идеальная реклама.
С этой навязавшейся мыслью, Абигейл пошагала за охраной, ожидавшей ее у выхода. Они никогда ничего не спрашивали и не доставали ее, когда ходили с отцом, да и с ней. Но девушка предпочитала разгуливать сама по себе, безо всякой охраны. Лет до шестнадцати она постоянно спорила и ругалась с отцом на эту тему. Благо сейчас, когда она выросла, он не настаивал на присутствии своей личной охраны рядом с ней на постоянной основе. Тогда Абигейл думала, что наконец-то почувствует себя по настоящему свободной. Оценит прелести взрослой жизни и вздохнет глубже. Ага, как бы не так. Жизнь была не такой радужной, как ее ожидания. Наверное, именно в тот момент, когда родительский контроль окончательно оставил ее, Абигейл поняла, что свободы ей не дождаться никак. Все от государства до общественного положения работало против девушки. И она не могла позволить себе вести себя так, как ей, бывало, вздумывалось. А иногда и бытовые вещи вроде прогулок с Евой или тренировок с Джиллиан оканчивались каким-то перформансом. Сейчас, спустя пару лет, этого стало поменьше. Но жизнь дочери корпоративного магната никогда не может быть абсолютно свободной и спокойной, вопреки наивным девичьим мечтаниям Абигейл Андерсон.
Люди отца провели ее в обход очередной толпы сразу к VIP-зоне выставки, где народа было, очевидно, в разы меньше. Сюда попадали только инвесторы отца, особые гости, госслужащие и те немногие, кому посчастливилось успеть приобрести ограниченные билеты в эту часть экспо. К ней первым делом подошла одна из девушек обслуги с улыбкой предложив взять бесплатные напитки. Недолго думая, Аби подхватила небольшую баночку Кока-колы, вскрыв ее и осушив почти залпом на половину. Концерн этой газировки был одним из спонсоров выставки, потому неудивительно что девушки, раздающие их напитки, были тут повсюду.
Проходя вдоль стендов, Абигейл остановилась у стенда с виртуальной реальностью, где презентовали новые игры. Все те же тайтлы, что и в прошлом году, выпускаемые конвейером, когда новая часть отличается от старой разве что наличием еще более реалистичного погружения с помощью очков. Люди, входящие сюда из очередей обычной зоны, чтобы попробовать сыграть бесплатно, образовали очередь, ведущую аж за несколько стендов от этого. Абигейл же, лишь взглянув на презентацию игр, зевнула, ощутив невероятную скуку. Девушка каждый год приобретала новую модель этих очков, хвастающую еще большим техническим потенциалом, чем прошлая. Разница, однако, была незаметна. Почему людям еще не наскучил гейминг в виртуальной реальности, Абигейл не понимала. Каждый раз им подсовывали одни и те же тупые экшены в разной обертке, которые ничем практически не отличались от прошлогодних, а люди все равно скупали и скупали. Это вызывало у Андерсон настоящий испанский стыд.
Сама же она предпочитала, кроме прочего, проводить время за игрой в какие-то более олдскульные видеоигры. У нее даже было несколько копий раритетных игровых приставок, которым было лет за пятьдесят. Эта древность пережила ядерную войну, потому она не могла не похвастать по этому поводу. Смотреть, однако, на технологии тех лет ей было больно физически и она с трудом представляла, как люди играли в игры с такой не фотореалистичной графикой. Сейчас, однако, никто все равно не пользовался этими устаревшими коробками с железом, занимающими лишнее место, потому Андерсон хранила их по большей части просто ради коллекции и эти раритеты старинного геймдева просто пылились у нее на полках, занимая почетное место на своем пьедестале с другой раритетной ерундой, которой полнились шкафы Андерсон.
Дальше шли стенды, на которых велись презентации новых моделей телефонов, телевизоров и прочих гаджетов с поддержкой голопроекций. Такими сейчас пользовались все. Это был, наверное, единственный поддерживаемый массово продукт с такой технологией. Парочка дешевых трехмерных визуальных эффектов, позаимствованных из моделей настоящего, полноценного проецирования, и можно завышать цену на смартфон с экраном из прошлого века вдвое, за счет модных нынешних технологий, о которых все слышали, но никто не может воспользоваться.
Стенды еще дальше по ряду говорили уже о вещах более дорогостоящих и не массовых. Здесь открывались презентации медицинских и хирургических центров, специализирующихся на аугментациях и кибернетических имплантах. То, чем по большей части была известна людям «Андерсон Инкорпорейтед». Ее дед, Герц Андерсон, человек немалой деловой смекалки, был одним из первых кто вложился в кибернетическое протезирование конечностей максимально серьезно, на заре, когда эту отрасль тогда еще науки, ждал очередной технический скачок вперед. Не прогадав, ее дед развил это, тогда еще не всем доступное направление, до нового уровня. Превратил медицинское и научное дело в бизнес. Тогда, на закате двадцать первого века, войны начали восприниматься, как что-то само собой разумеющееся. Мир страдал от перенаселения и людей штабелями отправляли на войны за ресурсы, так необходимые государствам ушедшей эпохи. Ветеранов войн, которые лишились конечностей, стали недееспособны, ненужны обществу, образовалось так много, что это стало приличной проблемой для мира. Подконтрольные дедовой компании медицинские клиники, отстраивающиеся по всей планете, предлагали тогда еще непроработанные, дешевые, экспериментальные прототипы искусственных органов, скованных на научных горнилах. Люди, которые не могли видеть, лишились рук и ног, получили повреждения внутренних органов или костей, все они, миллионы из них, стали первыми массовыми клиентами корпорации Андерсонов. Тогда импланты работали еще не столь точно, были несовершенными, сбоили и ломались. Но они дали этим жертвам боевых действий и их участникам шанс на новую жизнь. Этим в первую же очередь заинтересовались правительства, которые дали Герцу Андерсону еще больше вкладов, чтобы вернуть контуженных и покалеченных солдат обратно в строй, умирать ради их «высших целей». Отец рассказывал ей эту историю. Кончилась, она, однако, довольно печально и из идеи «солдат-киборгов» ничего не вышло. Но вложения помогли индустрии аугментаций и имплантов выйти на новый уровень. Это дело стало крайне прибыльным. В особенности после того, как миру взбрело в голову покидаться друг в друга ядерными ракетами и человечество впервые столкнулось с таким выбросом радиации и лучевых болезней в самых разных точках земного шара. «Андерсон Инкорпорейтед» была с ними в это трудное время, пережив распад мира, что они помнили и помогая им в новом мире, к которому они не были готовы. Ядерные бомбы способны рушить государства. Уничтожать корпорации им, к счастью, не под силу.
На основной сцене выставки тем временем вещал отец, явно экспромтом толкая речь перед столпившимися зеваками, озаряющими сцену, кроме софитов, вспышками своих фотокамер. Облокотившись на перила небольшого балкона VIP-зоны, возвышающейся над зоной для стандартных посетителей, она посмотрела на него, вещающего со сцены.
— …и более того, я рад видеть вас всех здесь, на этой выставке. Выставке технологических достижений. Наших с вами достижений. Наших, именно наших! Они принадлежат всем нам, — обратился отец к толпе. — к каждому из нас. Все вместе мы, как человечество, строим новое прекрасное будущее! Несмотря на невзгоды, которые свалились на нас, мы все пережили. Вспомните эти жестокие фильмы, дурные книжонки, что пророчили человечеству вымирание после такой чудовищной катастрофы? Они говорили нам, пытались убедить нас, что ядерная война – это финал. Конечная точка. Все эти «гиганты мысли» ставили на нас крест. Они не верили в нас. В каждого из нас. Они считали, что ядерная война уничтожит человечество. Низвергнет все его принципы и ввергнет нас обратно в каменный век. — он развел руками. — Тогда оглянитесь вокруг и скажите им, что они были не правы. Мы – люди, сильные, смелые, отважные. Катастрофа не уничтожила нас. Она нас сплотила. Как никогда прежде! И я хочу сказать всем, кто когда-то не верил в нас, людей, что они были бесконечно неправы! Мы – здесь! И мы живы! И мы построим новое прекрасное будущее, начиная прямо отсюда. Я рад приветствовать вас на «Андерсон Кибердевелопмент & Электроник Экспо 2156»! И я хочу сказать спасибо каждому, кто стоит сейчас передо мной! Потому что мы с вами – это будущее! И будущее начинается сегодня! — с улыбкой выпалил он и на огромном экране позади под оркестровый аккомпанемент загорелся огромный логотип выставки и слоган, произнесенный отцом.
«Будущее начинается сегодня». Абигейл, прикрыв лицо рукой, покачала головой, глядя как отец, улыбаясь и махая, уходит со сцены. Зал ему рукоплескал, а, как по ее мнению, так он выпалил какую-то чушь. Ее в принципе не очень радовал этот «ура»-эффект, который вызывала у людей вокруг эта тема ядерной войны, эксплуатируемая до нельзя. Прошло пять десятков лет, а люди все не успокоятся в своих попытках гордится тем, что пережили очередной конфликт. Война, как война, думалось Абигейл. Старая и, казалось бы, заезженная тема. Но она всегда работала. Стоило напомнить людям, в какой очередной чудовищной мировой войне побывал весь свет, и насколько более жуткой, чем все предыдущие она была, и люди сразу же радостно верещали о том, как круто, что они ее пережили. У Абигейл Андерсон ничего кроме чувства стыда это не вызывало. Ну война и война, кого ей уже удивишь-то? Толпа, однако, была иного мнения и каждый год они повторяли один и тот же ритуал воздаяния чести «жертвам глобального ядерного конфликта, перевернувшего всю мировую историю». Причем делали это так яростно и блаженно, словно сами выбрались из очага ядерного удара, вынося при этом на своих плечах еще пару женщин и детей. Андерсон, конечно, понимала, что это всего лишь бренд и не более. Люди любят гордится чем-то. Даже тем, в чем они не принимали непосредственного участия. А то, чем люди гордятся, обычно имеет отличную монетизацию и те несут много денег, когда им говорят то, что они хотят слышать. Отец, вот, сказал именно это. И как бы глупо это на деле не звучало, людям это понравится. Как бы они не пытались скрыть этого за маской «траура» из-за сотен жертв ядерных бомбардировок, уничтоживших Америку, в душе они-то наверняка этим извращенно гордились. Гордились пустым фактом того, что кто-то умер пол века назад, а они стоят тут живые и невредимые. Совершенно, кстати, упуская из виду тот факт, что еще неизвестно было, кто приказал первым пустить ракеты, Пентагон или Пхеньян. Абигейл, к слову, ставила на первых.
Опустошив наконец баночку с колой, девушка легко смяла ее, скомкав тонкий металл в небольшой металлический комок. Прикрыв натуральный глаз, она приметилась имплантированным в сторону стоявшей на уровне ниже мусорки у противоположной стены. Одна была довольно далеко и между урной и стоявшей на балконе VIP-ложи Абигейл пролегала большая толпа, внемлющая бухтению ведущих со сцены, которые подменили отца. Прикусив губу, Аби замахнулась своей искусственной рукой, прицениваясь. Микросхемы импланта сжали «зрачок» глаза, приближая картинку перед ней. Ну, была не была. Металлические мышцы руки совершили рывок и скомканная банка в мгновение ока пролетела над толпой, врезавшись в стенку, у которой стояла мусорка и повалившись вниз, в саму урну. Аби махнула рукой, ухмыльнувшись. Что-ж, почти попала, уже неплохо.
В углу, вдали от бродящих по выставке людей, Мириам Андерсон, растянувшись в улыбке, обхаживала главных посетителей этого экспо. Не тех, что на этаже ниже тысячами протекали на стендах для гостей и не тех, кому посчастливилось приобрести билет в VIP-ложу. Женщина общалась тут с теми, для кого вся эта мишура не имела значения, с теми, кого интересовали сугубо цифры, которые стоят за всеми этими стендами, презентациями и рекламными баннерами. Она общалась с инвесторами.
Пока Айзек Андерсон был главным владельцем компании, директором, публичным лицом и человеком, содержащим преобладающее количество акций «Андерсон Инкорпорейтед», большую часть деловых обязанностей он доверял тому, на кого мог положиться – своей жене. На деле же, отец Абигейл не был таким-же мастером своего дела, как ее дед. И несмотря на природную смекалку и умение нравиться людям, а также фамилию, которую он унаследовал от собственного отца вместе с кампанией, он не сильно был уверен в собственных действиях. В то время как Мириам была сугубо деловой дамой, умеющей просчитывать свои шаги наперед. И за столько лет брака, который, к слову, Айзек Андерсон заключил с Мириам именно по настоянию своего отца, он привык, что решениям жены нужно доверять и полагаться на них, во многих случаях, в общем-то, даже чаще, чем на свои собственные. Это же было и причиной того, что мать Абигейл видела даже реже, чем отца. Куда-уж ей, женщине, которая на своих плечах тянет все важнейшие корпоративные сделки уделять внимание собственной дочери.
— …а к концу года наш отдел прогнозирования ставит на то, что к концу года, доходы вырастут на феноменальные 46%. — кивнула Мириам, отвечая внимательно слушающим ее инвесторам.
— За счет чего? — поинтересовался один из ее собеседников, пожилой мужчина в смокинге, как и все прочие в этом кругу.
— Предполагаю, что из-за приграничных конфликтов на севере континента, — заместо Мириам ответил ему Ричард Эвергрин, учувствовавший в диалоге на правах одного из инвесторов.
— Вы хотите сказать из-за экспансионных войн, которые начинает канадское правительство Тейлора? — возмущенно поинтересовалась одна из инвесторов, полная женщина, попивающая вино из бокала.
— Я предпочитаю не разбрасываться громкими фразами. — улыбчиво ответила ей Мириам Андерсон, покручивая в руках свой бокал.
— Боюсь, что наша гостья права. — пожал плечами Ричард Эвергрин. — Эта милитаристическая политика Тейлора просто донельзя разрушительна.
— Вы помните какой ужасный спад акций произошел тогда, когда она и его сторонники оккупировали власть в Канаде? — нахмурился еще один из инвесторов. — Это было чудовищно!
— Счет спада доходов шел на сотни процентов. — кивнул ему другой.
— Благо ситуация стабилизировалась. — сказал Эвергрин.
— Именно, — согласилась Мириам. — и теперь доходы вновь продолжают расти. Благо, все наши дочерние компании и холдинги сумели приспособится к этому ужасному краху. И теперь наши акции снова растут в цене.
— Вы улыбаетесь так, словно эти канадские комми не грозятся однажды добраться и сюда, до Джорджии. — возразил пожилой инвестор. — Мы не знаем, что еще взбредет на ум этому сумасшедшему генералу.
— У него на пути стоит вся Америка. — ухмыльнулся Эвергрин. — А его планы так или иначе рухнут, когда в Канаде наступит голод и кризис, если развязанные им войны не продолжат приносить плоды.
— Ну-же, господа, хватит о грустном, — спешно посмеялась Мириам. — так вот, о чем это я говорила?
Прежде, чем женщина успела перевести диалог в то русло, которое ей было нужно, на горизонте, в окружении охраны, появился ее муж. И стоило Айзеку Андерсону показаться инвесторам на глаза, как у тех сразу же пропал интерес к Мириам и они, расплывшись в улыбке, обратили свой взор на него. Абигейл, тоже заметив отца, поднимающегося в VIP-зону, поспешила к нему. Мужчина же, обратив на нее внимание, улыбнулся, поправив свои очки
— Ну вот я и отмучался на этой сцене. — улыбнулся он дочери.
— Да, я видела. — кивнула ему Абигейл.
— Ну, как тебе? — направляясь вместе с ней к толпе ожидавших их бизнесменов, тихонько поинтересовался отец. — Я нормально смотрелся?
— Ты был ужасен. — шутливо ответила Аби.
— Так и думал. — покачал головой Айзек, легонько посмеявшись.
Как только он подошел, люди тут же начали приветствовать его, жать ему руки и улыбаться, говоря, как они рады присутствовать сейчас здесь. Не обделили они вниманием и Абигейл, с улыбкой убеждая, что лицезреть ее здесь великое удовольствие. Мириам же, стоявшая за их спинами, лишь завела глаза, сделав еще один глоток вина из своего бокала.
— Айзек. — пожал ему руку Эвергрин.
— Ричард. — кивнул ему Андерсон.
— Мисс Абигейл, — обернулся на нее отец Евы. — приятно вас здесь видеть.
— Угу, — ответила Аби. — и вас.
— Как вы? Что-то не вижу семейного андерсоновского оптимизма у вас на лице. — поинтересовался Ричард Эвергрин.
— Да бросьте, — сделала лицо попозитивнее Абигейл, чтобы не вызывать у людей вокруг этих глупых формальных вопросов. — все нормально.
— Надеюсь, что так. — ответил ей Эвергрин. — Ева, к слову, говорила мне, что хотела прийти на выставку вместе с вами. Но, думаю, она не сильно обидится вашей задержке. Она уже звонила вам?
— Э-э, нет, — отвела взгляд Абигейл. — еще нет.
— Кажется она была неподалеку. Я думаю она вас ждет. — пожал плечами тот.
— Да. Конечно. — улыбаясь поспешила ретироваться Аби. — Я ей позвоню.
— Удачи, мисс Андерсон. — приподнял свой бокал мужчина.
— Угу, и вам. — удалившись от толпы бизнес-верхушки, выдохнула она. Не то, чтобы она недолюбливала этих людей, просто все они были такие душные и до приторности притворные, что находится в их обществе Абигейл было некомфортно. Пускай мать с отцом сами развлекают этих жадных до инфографиков о доходах инвесторов. Ей это было малоинтересно.
Помассировав глаза, девушка наконец свободно вздохнула, но тут, по иронии, в ее кармане завибрировал телефон, на который пришло сообщение. От Евы, разумеется. Вынув его из кармана и сняв блокировку с экрана движением пальца, Аби пробежалась глазами по тексту. Подруга сообщала, рядом с какими стендами она ее ожидает, конечно-же «забыв» упомянуть, что с ней наверняка сейчас находится эта девчонка. Абигейл пообещала себе держаться сдержанно, не выдавая на этот раз каких-то глупостей. Все-таки было-бы не очень приятно тут, в столь людном месте, устроить перепалку с «Патрицией Маккриди». Наверняка журналюги держат их тут в объективах своих фотокамер. Потому приходилось упрашивать себя улыбаться и махать, словно ты всем довольна. Что-ж, просто прелестно. Абигейл, медленно пошагав к указанному Евой стенду, чувствовала себя, скажем прямо, как кусок дерьма. Крайне одинокого дерьма, к тому же.
На одном из стендов, где была установлена сцена, выходили по очереди модели, демонстрирующие те или иные кибернетические импланты. Облаченные в настолько откровенную одежду, насколько это было возможно, девушки прогуливались по подиуму, демонстрируя то, как искусственные конечности смотрятся с их телами, словно сваянными для какой-то скульптуры. Двигаясь в такт музыке, они выходили, одна за другой, вставая в позу, с которой демонстрируемый ими имплант было бы можно разглядеть во всей красе. Под блеском софитов их кожа переливалась всеми цветами радуги. Это тоже была своего рода аугментация, благодаря которой они могли придать своему телу какой угодно оттенок, особо сильно вдаряющийся в глаза при ярком, переливчивом свете. А уж о том, какой вырвиглазный цвет приобретал их макияж и как неестественно смотрелись глаза самых сумасшедших оттенков и говорить не стоило.
Сара, стоя рядом с другими зрителями, аплодирующими каждой выходящей модели и рукоплеская ей пуще прежней, завороженно провожала взглядом каждую из этих моделей. Они казались словно существами с другой планеты или из далекого будущего, которое можно было только представить. Столь мало походили на обычных людей, сколько это было возможно. Воистину, эта дорогущая хирургия с кибернетическими имплантами творила чудеса. А ведь когда-то Сара и подумать не могла, что ей способны пересадить какие-то там искусственные легкие. Сейчас, глядя на этих девушек, жертвующих своим телом ради показа новомодных имплантов и прочих аугментаций, она уже и не думала, что сотканные из стали легкие это что-то особенное. Глядя на этих разноцветных, пестрящих красками девушек в облегающих костюмах, чьи тела по меньшей мере на треть состояли из каких-то искусственных органов и прочих приблуд, вшитые ей в грудь легочные мешки уже совсем не казались чем-то неестественным. Цепляясь взглядом за переливающиеся золотом бедра уходящей модели, Сара почесала шрам на груди, прикусив губы.
— Засматриваешься на импланты? — донесся сзади голосок Венди.
Сара резко обернулась, переступив с ноги на ногу.
— Э-э, да, — спешно кивнула она. — импланты. Клевые.
— Ты так считаешь? — Картрайт встала рядом с ней, глядя на очередную модель, демонстрирующую протезы рук.
— Ну, наверное. — пожала плечами Сара.
— Как-по мне это немного жутковато, не находишь? — посмотрела на нее та.
— Жутковато? — приподняла бровь девушка.
— Все эти искусственные органы и конечности это странно.
— У меня есть парочка таких под ребрами, — пустила смешок Сара. — я тоже немного странная и жутковатая?
— Может быть, — хитро улыбнулась ей Венди. — может быть. Но я не совсем об этом. Просто подумай о том, что люди сами, по собственному желанию, заменяют настоящие конечности на искусственные. Они ничего не теряют, не становятся жертвами несчастным случаев, или ветеранами войн. Им просто взбрела в голову идея, что искусственные глаза и кисти это клево.
— О, спасибо, можешь не продолжать, я поняла, кого ты имеешь ввиду.
— Я вовсе без злого умысла, — пожала плечами Венди Картрайт. — просто это странно. Иногда я просто задумываюсь – в чем причина? Быть может, эти люди так ненавидят себя, что считают, будто искусственное тело им поможет?
— Наверное. — потупила взгляд Сара, поглядывая на Венди.
— Такой вот своеобразный побег от реальности и себя самого, — подняв глаза на выходящую пару моделей, шагающих друг с другом в такт. — может нам с тобой просто не дано понять?
— А ты никогда не думала, что бежать от себя самой проще, чем принять себя такой, какая ты есть? — обернулась на нее Сара.
— Далеко все равно не убежишь, — улыбнулась ей Венди. — потому думаю не стоит даже пытаться.
Помешивая содержимое банки тонкой трубочкой, Ева приложилась к ней губами, сделав несколько глотков газировки.
— Не хотите Колу? — подошла Эвергрин, встав между двумя девушками. — Девушки там еще предлагают «Маверик» и простую охлажденную газировку.
— Нет, спасибо, Ева. — отказалась Венди.
— Здесь несколько душновато, — кивнула Сара. — я бы не отказалась от простой холодной воды. Ну, или энергетика.
— Они тут совсем неподалеку, — кивнула куда-то назад Ева. — можем сходить, взять пару бутылочек.
— Сгонять тебе за водой? — посмотрела на Сару Венди.
— Ой, нет, спасибо. — смущенно ответила ей девушка. — Мне, вроде как, и самой не трудно.
— Да ладно тебе, — махнула Венди, с улыбкой ускальзывая прочь. — секунду.
— Стой, я… — не успела остановить исчезнувшую в толпе девушку Сара. — Я и сама бы дошла. — вздохнула она.
Заметив их в указанном месте, Абигейл остановилась на мгновение, сделав глубокий вдох, а затем пошагала к девушкам. Ева сразу же приметила ее, расплывшись в искренней улыбке и помахав девушке, чтобы привлечь ее внимание, несмотря на то, что Аби уже их заметила. Как только она подошла, Ева сразу же приобняла ее, приветствуя.
— Добрый вечер, Аби, — взяла ее под руку Эвергрин. — где ты задержалась?
— Так… дела. Забей. — отмахнулась Абигейл.
Сара обернулась к ним, встретившись взглядом с Андерсон.
— Привет. — сухо обратилась к подошедшей девушке Сара.
— Ага, — причмокнула Аби. — привет.
— Девочки, давайте сегодня без глупостей, хорошо? — взяв под вторую руку Сара, Ева повела их рядом с собой. Ее голос стал тише. — Я конечно не могу заставить вас друг с другом сжиться, но будьте благоразумны, если вы решите устроить скандал тут, посреди толпы народа, у нас всех будут проблемы… — прошептала Эвергрин.
— Ты это не мне говори. — также тихо ответила ей Сара, покосившись на Аби. Та, хмыкнув, удостоила ее презрительным взглядом в ответ, ничего не сказав.
Пока они отходили от стенда с подиумом, к ним уже возвращалась Венди, неся в руках бутылочку холодной воды. Ева тут же повела их в ее сторону, а Абигейл нахмурилась пуще прежнего.
— Какие люди. — ворчливо сказала Андерсон, скривившись при виде Картрайт. Венди посмотрела на нее равнодушно.
— Добрый вечер, Абигейл. — сказала она.
— Ты и ее сюда притащила? — обернулась она на Еву, а затем на Сару. — Мало мне одной, так ты еще и Картрайт пригласила. Решили устроить тут кринж-фестиваль?
— Мы тоже очень-очень рады тебя видеть. — покачала головой Венди, с издевкой улыбнувшись Абигейл.
— За что мне все это… — прикрыла лицо ладонью Андерсон.
Венди передала Саре бутылку с водой. Она была действительно ледяной, что девушка ощутила, взяв ее в руки. Открутив крышку, Сара сделала несколько леденящих глотков, которые освежили ей пересохшее горло.
— Спасибо. — поблагодарила она Венди.
— Да не за что. — кивнула ей та.
— А, Картрайт, так ты тут на правах прислуги? — саркастично выдавила Абигейл, смерив Венди пренебрежительным взглядом. — Я-то уж подумала, кто пропустил тебя в VIP-зону? Ну, теперь то все ясно, ты у нас личная водоноска для «мисс Маккриди».
— Аби! — легонько ткнула ее в бок Ева.
— Да не парься, Ева, — махнула рукой Картрайт. — если бы я каждый раз обращала внимания на то, что говорит наша любимая госпожа Андерсон, я бы, пожалуй, поехала крышей. А так пусть говорит, что хочет, если ей так проще.
— Я уже жалею об идее собрать вас всех вместе. — по щекам Евы пробежал румянец.
— Не беспокойся, как-нибудь переживем. — хмыкнула Абигейл.
— Где-же твое фирменное восхищение от происходящего вокруг, а, Абигейл? — по другую руку от Сары, ответила Картрайт. — Мы же, вроде как, на твоем празднике жизни?
— Так я же крайне счастлива, — сделала притворную до горечи улыбку на губах Андерсон. — по мне не видно?
То, что Венди и Абигейл недолюбливали друг друга Сара уже знала, но теперь ей удалось лично лицезреть и убедится в этом. Хорошо хоть, что здесь, в особой зоне на выставке не так много людей и на них не уставились толпы народу. Пока ее проводили сюда Блю и Рейнбоу к девушке уже пытались пристать несколько посетителей и репортеров. Это было немного странно и поначалу напугало Сару.  Кажется, они пытались разузнать о ней побольше, протягивая микрофоны и выкрикивая какие-то вопросы то о первом министре, то о ней самой, а то и еще что-нибудь ей самой непонятное. Тут же ей пообещали полную безопасность и никто к девушке действительно не приставал. Разве что, незнакомые люди улыбались ей и приветствовали, но делали они это не назойливо и крайне вежливо, потому Сара даже попривыкла к этим «добрый вечер» и «приятно вас увидеть, мисс Маккриди». Странно и глупо она ощущала себя в эти моменты, когда совершенно незнакомый мужчина или женщина, расплываясь в белоснежной улыбке обращались к ней, но ничего не поделаешь, приходилось притворятся, что она их всех помнит. Обычно, люди в здании или, когда она прогуливалась по городу, не обращали на нее такого внимания, но сейчас, когда все это вавилонское столпотворение, приехавшее отовсюду, собралось в Сиренити-тауер на выставку, замечало ее, а каждый шаг становился приковывающим внимание общественности, Саре было дико дискомфортно. Наверное, именно сейчас, в этот момент, ощущая робость и смущение от внушительной толпы, обращающей на нее взгляды, стоило ей пробраться мимо них в VIP-ложу, она ощутила искреннюю утомленность. Благо, ей нужно было всего лишь пережить этот день.
В общем-то день за днем Саре становилось все тяжелее жить тут, в самом центре республики, под опекой кого только можно. Все эти подачки, от утренних завтраков до прочего исполнения пустейшей прихоти уже казались обыденностью и не воспринимались, как нечто, затуманивающее ей рассудок и замыливающее взор. Все чаще по ночам, распростершись в своей огромной постели, где каждый день меняли белье на свежее, она не могла подолгу уснуть, ворочаясь с боку на бок или просто глядя на бескрайний, казалось, мегаполис. Иногда даже закрыть глаза не хотелось, чтобы воображение вновь не нарисовало ей жуткие сцены прошлого, которые сейчас, в относительном спокойствии и чистоте ощущались еще более грязными, мерзкими, до безумия жестокими и отвратительными. А стоило ей вспомнить Сэм, как ее глаза промокали и она утыкалась в подушку тяжело дыша. Эти ночи казались невыносимыми. Джиллиан даже предложила выписать ей снотворного и пару раз Сара даже не побрезговала им воспользоваться. Тем страннее, на самом деле, было ощущение, когда ночью, чуть ли не завывая от одиночества, она оставалась все той же жалкой, всеми оставленной Сарой, в то время как днем, у всех на виду, эти глупые мысли сами улетучивались прочь, а ей приходилось заставлять чувствовать себя прекрасно и откликаться на это опостылевшее «Патриция».
Наверное, она просто уже потерялась. Запуталась сама в себе. И, честно говоря, едва ли Сара могла уловить тот момент, когда именно она оказалась в этой паутине, сотканной из ее собственных сомнений, переживаний и всего того, что с ней происходило уже, казалось, бесконечное количество времени. Она просто устала, запуталась и сама плыла куда-то по течению, куда ее несло. Не в праве что-либо решать, огражденная пленница своих новомодных золотых оков, ей больше ничего и не оставалось. У нее не было пути назад, она не могла рассмотреть, куда ей двигаться вперед, а оглядываясь вокруг, не всегда хотела верить, что это реально.
Но от действительности было не сбежать. А самоугрызения никак ей не помогали. Благо вся эта атмосфера вокруг сейчас сбивала эти мысли, уводя Сару подальше от подобных деструктивных размышлений. Шагая сейчас туда, куда ведет ее Ева, взявшая девушек под руки, она старалась просто забыться, в очередной раз отбросив, кто же она на самом деле такая. Пока Ева с Абигейл обменивались любезностями, вызнавая как друг у друга дела, они с Венди помалкивали, чтобы не вмешиваться в их разговор и не нарваться на очередную конфронтацию с Андерсон, которая была, мягко говоря, не в восторге от их компании.
На выставку собрался практически весь народ с Атланты, и плюсом к ним еще и гости, прилетевшие сюда из-за рубежа. Сара замечала здесь, в VIP-ложе разных людей, от ведущих с телика, даже до Элайн Спаркл, которая, к слову, не обращала на прочих гостей особого внимания, ведя какие-то заунывные беседы в круге своих знакомых моделей, державшихся особняком у бара на этом этаже. Событие это было значительное, потому собрались тут все сливки местной фауны. В принципе, даже Ева с Абигейл были представителями той самой «золотой молодежи», которую Сара обычно представляла на таких мероприятиях. Тем удивительнее было стоять среди них и быть, чуть ли, не главной гостьей. Мелькающие тут и там агенты безопасности и охранники конечно не подпустили бы каких-то любопытных зевак к ней, но от гостей этого отдела выставки для избранных оградить ее было невозможно. В очередной раз проходящая пара, видимо супружеская, кивнула девушкам, и в первую очередь ей, в знак приветствия, на что и Андерсон и Эвергрин ответили кроткими кивками. Саре пришлось повторить за ними, но чувство ощущения себя идиоткой от этого действия особо никуда и не делось.
Ева наконец позволила им остановится у одного из стендов, где сейчас крутили на голоэкране рекламные ролики спонсоров выставки. Именно в это мгновение их настигла Джиллиан, тоже прогуливающаяся среди презентаций.
— Как ваши дела, девушки? — улыбнулась она, юрко проскользнув в их компанию. — Так привлекла реклама нового вкуса колы?
— Привет, Джилл. — ответила ей Венди.
— Добрый вечер. — кивнула Ева.
— Какие люди! — с иронией глянула на нее Абигейл, а Сара просто кротко кивнула, помахав ей ладонью в знак приветствия.
— Веселитесь? — поправила свою прическу Картер.
— По лицу Абигейл можешь прочитать как нам всем весело. — хихикнула Венди, переглянувшись с Андерсон, которая тут же смерила ее суровым взглядом со своей недовольной гримасы.
— О, так праздник в самом разгаре? — беззлобно посмеялась Джиллиан, положив руку Абигейл на плечо. — Эй, улыбнись. А то ты словно на похоронах.
— Уж лучше-б я была на них. — хмыкнула Абигейл.
— Поняла, — приподняла руки, как бы «сдаваясь», Джиллиан. — сегодня ты в образе вечно недовольной серьезной Абигейл Андерсон. Сообщи мне, когда на связь выйдет моя подруга Аби.
— Присоединяйся к нам, Джиллиан, — радушно предложила ей Ева. — зачем тебе бродить одной тут? С нами будет повеселее. Может даже снимешь с лица Абигейл угрюмую гримасу.
— Пф. — фыркнула Андерсон пренебрежительно.
— Да, Джилл, давай с нами. — поддержала Венди.
— Ох, извините, но я сейчас не могу. — пожала плечами Картер. — Мне нужно найти маму. Она сейчас где-то здесь, а ее искала доктор Майерс.
— Миссис Картер точно здесь, — кивнула Ева. — я видела ее вместе с министром Марсоном.
— Да, а где они? — поинтересовалась девушка.
— Кажется, хотели встретиться с твоим отцом, Аби. — оглянулась на Андерсон Ева. — Думаю они недалеко.
— Джилл! — министр здравоохранения и правда оказалась ближе, чем они думали. Хелен Картер, вместе с Марком Марсоном и министром Ридли спешно приблизились к ним. Девушки кивнули им в знак приветствия, когда те подошли. — Ты звонила? Я уж было начала волноваться.
— Приятного вечера. — улыбнулся им министр Марсон.
— Спасибо. — ответила Ева.
— Мисс Эвергрин, мисс Андерсон, — расплылся в улыбке Френсис Ридли, приветствуя их. Он покосился на Венди, не обратив на нее особого внимания и затем перевел взгляд на Сару. — и конечно же мисс Маккриди. Приятно видеть вас в добром здравии.
— Эм-м, — несколько помедлила Сара. — благодарю. — попыталась пореалистичнее улыбнуться она.
— Так что ты хотела сказать? — обратилась Хелен к дочери.
— Доктор Майерс хотела связаться с тобой. — ответила она.
— Она могла просто позвонить.  — смутилась министр.
— Нет, ты не поняла, — покачала головой Джиллиан. — она хотела видеть тебя лично.
— А, ясно. — вздохнула Хелен Картер.
— У светила науки снова какие-то срочные дела? — приподнял бровь министр Ридли, почесывая бакенбарды на своих увесистых щеках.
— Вероятно. Она не уточняла. — развела руками Джилл.
— Любят же доктор Майерс эту… недосказанность. — достала из кармана свою «Неон Блоссом» министр, потерев ее, чтобы проверить зарядник. — Что-ж, — оглянулась она на Ридли и Марсона. — видимо мне придётся покинуть вас ненадолго. Или надолго. Служебный долг зовет.
— Я могу проводить вас, мисс Картер. — улыбнулся ей Марк Марсон.
— Я буду крайне признательна. — приподняла уголки губ в ответ женщина, взяв в рот сигарету и затянув ее смог поглубже в легкие.
— Мне пойти с вами? — спросила Джиллиан свою мать.
— Ох, нет, не думаю. Мы с мистером Марсоном сами узнаем, что хотела доктор. — махнула рукой Хелен. — Оставайся тут, с девушками. Тебе же тоже нужно отдыхать, дорогая.
— Как скажешь, мам. — согласилась Джиллиан.
Двое из министров удалились, оставив кивнувшего им на прощанье министра Ридли одного. Тот, поерзав в своем деловом костюме, оглянулся на девушек, почесав свой массивный второй подбородок.
— Мисс Андерсон, — обратился к Аби мужчина. — мне очень хотелось бы узнать, где сейчас ваш отец. Я хотел бы поговорить с ним о делах. Вы не поможете мне?
— Э-э-эм… — задумчиво протянула Андерсон, засунув руку в карман. — Он где-то тут, секунду, мне кажется звонят. — девушка достала из кармана телефон.
— А где я могу найти мистера Эвергрина? — обратил министр иностранных дел взгляд на Еву.
— Хм, — задумалась та. — я уверена, он где-то неподалеку. Поищите его в…
— Ало! — приставила трубку к уху Абигейл. — Ах, мы сейчас будем! Ева, кажется нам пора.
— Куда? — приподняла бровь Эвергрин.
— Скорее пошли. — поспешила ретироваться Абигейл, взяв Еву за запястье и потащив за собой. Джилл, Венди и Сара проводили их взглядом. Картер, задумчиво нахмурившись, перевела взгляд на министра, а затем на удаляющихся девушек.
— Кажется, у них проблемы. — сказала она. — Наверное сестры Аби опять что-то учудили, — развела руками Джиллиан, следуя за ними. — пойду узнаю.
Министр Ридли перевел непонимающий взгляд на Сару и Венди.
— Мисс Маккриди, может хоть вы знаете, где мне искать организаторов выставки? — поглаживая подбородок и поправляя свободной рукой ремень, явно жмущий его обширному телосложению, спросил он Сару.
— Честно говоря, я без понятия, сэр. — пожала плечами девушка.
— Рад видеть вас в добром здравии. Я был крайне удивлен вести о вашем возвращении на родину. Не думал, что ваш отец решит пригласить вас сюда, особенно в такое… не слишком благополучное время. — расплылся в улыбке своих пухлых губ он. — Как поживаете, к слову?
— Да, нормально, вроде. — почесала затылок Сара.
— Не знаете, куда запропастились местные официантки? — утерев пот со лба, с одышкой сказал министр. — Здесь до ужаса душно, вы чувствуете?
— Поищите их вон там, — указала в какую-то случайную сторону Венди, взяв Сару под руку. — мы с Патрицией тут собирались направиться… по женским делам, ну вы знаете. Прошу нас простить, министр. — поспешила оттащить ее в сторону Картрайт. Грузный министр и глазом моргнуть не успел, как Венди уже уводила девушку у него из-под носа, направляясь вместе с ней к стоявшим за углом Абигейл, Еве и Джиллиан.
Картер, улыбаясь, покачивала головой, пока Эвергрин озадаченно обращалась к своей подруге, убирающей телефон.
— Но ведь он даже не был включен! — прикрыла глаза рукой Ева.
— Да ничего, за своими жирными щеками он, наверное, даже и не заметил, — с издевкой посмеялась Абигейл, выглянув из-за угла и удостоверяясь, что министр удалился. — а, все, он свалил.
— Мы могли бы просто помочь ему, — все еще возмущалась Ева. — в чем проблема показать мистеру Ридли, куда ему идти?
— Боже, да этот душный жирдяй за одним вопросом завалил бы нас сотней других. Скажите спасибо, что я спасла вас от занудного общения с этим холестериновым бочонком. — скривившись, бросила Абигейл.
— Боже, Аби, но ведь это же неэтично! Он ведь наверняка заметил это! — поправляя волосы вздыхала Ева.
— Да не переживай лишний раз, Ева, — ответила ей с улыбкой Джиллиан. — все нормально.
— Раз уж даже Картер оценила, то я точно была права. — ухмыльнулась Аби, как раз подметив вернувшихся к ним Сару с Венди Картрайт.
— Что-то вы долго. — посмеялась Джиллиан.
— Уж простите. — сказала Венди, оглянувшись назад на всякий случай.
— Да он сто процентов понял, что вы просто слиняли, — сдерживая улыбку, посмотрела на девушек Сара. — это же очевидно. Может не стоило делать это так явно?
— Я думаю этот слонопотам еще не ушел далеко и если тебе очень хочется завести с ним душную беседу, то попробуй его нагнать, это будет не так сложно. — поиздевалась над нею Андерсон. — И, если решишься, то Картрайт тоже с собой прихвати.
Венди косо посмотрела на нее.
— Ну, вообще-то они правы, Аби, — согласилась с Сарой Джилл. — если ты пыталась сделать это как можно реалистичнее, то ты спалилась.
— Да и ладно, — отмахнулась Андерсон. — всяко лучше, чем выделять лишние минуты своей драгоценной жизни на диалог с этим занудным хрыщем.
Ситуация действительно позабавила всех девушек. Может быть, кроме Евы. Да и то, Саре показалось, что та возмущается скорее из-за принципов своего воспитания, а не потому что ей лично очень хотелось поболтать с министром иностранных дел. В такие моменты Саре думалось о том, что, может быть, все не так плохо. Эти девушки смеялись вместе с ней, улыбались ей, создавалось впечатление, что может они и правда больше, чем притворяющиеся старыми подружками незнакомки. Это ощущение давало Саре какую-то надежду среди ее обычного угнетенного состояния.
Продолжив наконец прогуливаться по выставке, они подошли к балкону, выходящему видом на толпу простых гостей этажом ниже. Люди там веселились, перемещались тучными толпами и поднимали шум, который едва-ли не перебивал бьющую техно-музыку, громко бьющую из колонок. Там, на сцене, заканчивали очередную презентацию каких-то смартфонов, а следом за ней начинали презентацию автоконцерны, которые должны были представлять новые версии электрокаров. Еще менее потребляющих, еще более быстрых, с еще более прогрессивным дизайном функций и прочие «еще».
Пока Джиллиан собирала с прилавков ближайших стендов всякие красочные мануальчики и брошюры, рассматривая их вместе с Евой, Сара и Венди с Абигейл, оперевшись на перегородку VIP-ложи, глядели на презентацию для простых смертных внизу.
— Так разве они уже не презентовали эту машину в прошлом году? — спросила Картрайт, глядя на всплывающий на экране трехмерный дизайн очередной модели автомобиля.
— Это был концепт, а теперь финальный дизайн. — показательно недовольно ответила ей Абигейл, словно поясняя для ребенка.
— Мне не очень он нравится. — покачала головой Венди.
— Потому что он не токсично-фиолетового цвета? — бросила на нее взгляд через Сару Андерсон. Венди, промолчав секунду, показала ей кончик языка, дразня.
— А министр был прав, — тяжело вздохнула Сара, стараясь не слишком заметно почесывать свою грудь, на которой, изредка, но все же зудели операционные шрамы. — похоже тут поскупились на кондиционеры.
— Ничего не поскупились. — фыркнула Абигейл.
— Хочешь еще воды? — спросила Картрайт.
— Да, душновато. Только, стой я сама могу…
— Ой-ой, опоздала. —  игриво хихикнула Венди, отскочив от парапета и побежав к ближайшей официантке, предлагающей напитки.
— Она точно издевается. — покачала головой Сара, проводив взглядом упорхнувшую за прохладной минералкой Картрайт.
— Ох, бедняжка, — ворчливо проговорила Абигейл, рассматривая людей внизу. — опять над тобой издеваются. Как, должно быть, непривычно…
Сара с Андерсон обменялись недовольными взглядами. Эта издевательская манера речи Абигейл походила на то, как обычно с ней общалась Ханна всю ее жизнь. Стараясь подколоть и задеть каждый лишний раз. Но сейчас был не тот случай, чтобы отвечать какой-то колкой фразочкой в ответ. Потому Сара стерпела, не реагируя на слова Абигейл.
— Вы стали такой молчаливой, мисс Маккриди. — повернувшись к Саре полубоком, сказала девушка. — Как жаль, — театрально опустила кончики губ Аби. — ведь мне казалось, мы всегда были таки-и-ими подругами. Я, прямо скажем, вас не узнаю. — с ноткой токсичности прошептала она это в лицо Саре.
— Что, правда? — равнодушно ответила ей она. — Очень жаль.
— А мне-то как жаль, — поджала губы Андерсон. — знала бы ты, дорогая моя любимая подруга.
— Я представлю. — ответила ей Сара, не спуская глаз с их дуэли взглядов.
— Боюсь, что нет. — выдавила Аби.
— В любом из случаев, ничего не поделаешь, — пожала плечами девушка, гордясь тем, что сохранила самообладание. — придётся смириться с тем, что люди меняются.
— Люди любят строить из себя тех, кем они не являются, это ты верно подметила, «Пат», моя дорогая. — натянула неприятную улыбку Аби.
— Порой люди просто не могут понять, что не стоит винить того, кто им не нравится во всех своих бедах. — недолго продержалось самообладание Сары, так спешно ею нахваленное перед самой собой.
— Пожалуй некоторые люди слишком сильно зазнаются, решая, что представляют о том, что чувствуют другие. — прищурилась Андерсон, продолжая сверлить ее своими, наполовину настоящими, глазами.
— Да, а некоторые люди думают, что им специально делают что-то назло, даже не представляя, что кто-то просто может быть жертвой обстоятельств, не правда ли? — нагнулась ближе Сара, чувствуя, что лучше бы им сейчас прекратить.
— Ох, и правда, — причмокнула Абигейл, сжав свой искусственный механический кулак. — а какие-то люди очень любят прикрываться тем, что они «жертвы обстоятельств». Очень удобная позиция, да, «подруга»?
— Да что ты вообще знаешь… — перешла на более тихий тон Сара, стиснув зубы и тряхнув напряженными плечами.
— Побольше твоего, дорогая. — процедила Абигейл, тоже перейдя на тихую, но еще более агрессивную манеру речи. — Я просто вижу тебя насквозь.
— Ого, удивительно, — саркастично выдавила Сара. —  это рентгеновское зрение тебе твой милый глазной имплант обеспечил?
— Считай, что и он тоже. — прищурив искусственный глаз сильнее естественного, процедила Андерсон.
— И что же ты видишь? — нахмурившись, приняла гордую позу Сара.
— Что я вижу? — железная хватка Абигейл внезапно сомкнулась на запястье Сары, одернув ту ближе к Андерсон. Девушка немного испугалась, попытавшись отклониться назад, но ничего не вышло. — Вижу, что мы с тобой очень хорошо поладим. — презрительно выдавила она.
— Убери. От. Меня. Руки. — впившись в нее взглядом грознее прежнего, тихо прошипела Сара ей прямо в лицо.
— Ты очень хорошо устроилась, — пригнулась к ней еще ближе Аби, сильнее сжав стальные пальцы на ее кисти. Рука Сары начала неметь, но вырвать ее она не смогла. — все пляшут хороводами вокруг тебя. Притворяются, что ты не фальшивка. Ты всех здесь в этом убедила. Всех, кроме меня, сучка.
— Отвали. — соскалила зубы Сара, попытавшись оттолкнуть Абигейл, чтобы этого никто не заметил.
— Ты нравишься Еве. Пускай. Состроила красивые глазки для Джилл и Картрайт? Это было несложно. Но ты не она. — тихим шепотом, который слегка утопал в звуках музыки, бьющей со сцены внизу, проговорила Абигейл. — И никогда ей не станешь.
Сара, глядя в яростные глаза Андерсон, промолчала, тяжело дыша и чувствуя на себе дыхание своей оппонентки.
— Пока что тебе везет. Но однажды перестанет. — угрожающе предостерегла ее Абигейл. — И лучше бы тебе не зазнаваться, считая, что тебе в этом абсурдном театре досталась самая легкая роль.
— Напугать меня пытаешься? — прищурилась Сара.
— Ну-у, согласна, вышло пафосновато, но суть ты поняла. — покосившись на людей вокруг, чтобы убедиться, что они не привлекли лишнего внимания, сказала Аби. — Не думай, что сможешь стать Патрицией. Ты никогда не сможешь. Они зачем-то взяли тебя, решив разыграть эту глупую постановку. Тебя тут оберегают, как зеницу ока. Но ты фальшивка. И ничего больше.
— А ты, можно сказать, самая здесь натуральная? — поджав губы, Сара вновь попыталась вырвать свою руку из захвата Абигейл. И вновь неудача.
— Ты мнишь себя слишком умной, — покачала головой девушка. — хотя таковой не являешься. Может, ты хорошая актриса. Но вся твоя жизнь просто фальшивка. Она даже тебе не принадлежит!
— И кому-же по-твоему она принадлежит, «подруга»? — стараясь держать спокойное лицо при бурлящем внутри недовольстве, прошептала Сара. — Тебе, что ли?
— Знаешь, за чей счет тебе вставили эти импланты? — Андерсон ткнула пальцем свободной руки Саре в грудь. — За те же, на которые выстроена вся эта выставка. За деньги моей семьи.
Сара молча отвела взгляд, посмотрев на Еву и Джиллиан, о чем-то заболтавшимися и не заметившими уже значительно выросшее между ними с Аби напряжение. Но она промолчала. Вдали показался спасительный силуэт Венди, несущей бутылочку прохладной воды.
— Вот так вот, «подружка». — фыркнула Андерсон. — Твоя жизнь – это подачка моего отца первому министру. Без нее ты была бы мертва. И если бы кто-то из нас проболтался, то от тебя бы, наверняка, тоже избавились. Или ты думаешь, что без наших с Евой милых притворных улыбок, все эти люди вокруг, вроде Ридли и прочих важных шишек сочли бы тебя реальной? Нет. Без нас ты никто. И что тогда ты стоишь? Так что, если очень хочешь услышать эту формулировку, то да… твоя жизнь формально принадлежит мне. — грубо и резко выдала ей в лицо Абигейл, отпустив наконец ее руку.
Открывая крышечку минералки, Венди подошла к ним улыбаясь и протянула Саре бутылку.
— Фух, кажется не нам одним жарковато. Почти всю минералку там разобрали, но мне удалось прихватить для тебя последнюю. — подмигнула девушке Венди. Сара, взяв у нее из рук бутылку, не отворачиваясь от Абигейл, сделала глоток холодной воды. Андерсон смерила ее презрительным взглядом. Сжав минералку, Сара легким взмахом опрокинула ее горлышко вперед и всплеск воды окропил рубашку Абигейл. Та тут же отскочила, глядя на свою одежду.
— Ой. — притворно выдавила девушка. — Неудачно вышло. — передав бутылку обратно Венди, Сара развернулась, пошагав прочь резким шагом. Венди, сжав в руках минералку, посмотрела непонимающим взглядом сначала на бутылку, затем на Сару, а потом на Абигейл, оттянувшую от тела, промокшую рубашку. Это действие уже не осталось незамеченными Джилл и Евой и те тут же метнулись обратно к подругам.
Сообразив, что произошло, Венди с Евой ринулись вслед за Сарой, в то время как Джиллиан осталась с Абигейл, чтобы не дать ей сотворить какую-нибудь глупость в приступе гнева, от которого Андерсон покраснела, как помидор и готова была уже рваться вслед за уходящей девушкой, чтобы все ей высказать. Стоявшие все это время в толпе агенты Блю и Рейнбоу сразу же покинули насиженное место, заметив неладное и направляясь за своей целью, каждый шаг которой они контролировали. Сара же, засунув руки в карманы и не обращая внимания на очередных здоровающихся с нею незнакомцев по пути, с недовольным видом пошагала к выходу из VIP-зала, ведущего мимо толпы обычных посетителей обратно в холлы Сиренити-тауер.
Поначалу охрана присмотрелась к девушке, направляющейся через выход для персонала, готовясь, видимо, ее приостановить, но Сара, резким движением руки проведя браслетом рядом с пропускной панелью, загоревшийся зеленым уровнем доступа, прошла мимо них, не встретив никакого сопротивления. С недовольным видом пройдя через помещения для персонала и обслуги, девушка вышла в коридоры бизнес-центра, удаляясь от выставки подальше. Большинство этажей здания сейчас пустовало, а вся жизнь сконцентрировалась здесь, на технологическом экспо и вокруг него. Ресторанчики и бутики были забиты отошедшими перекусить посетителями и гул выставки и толпы был слышен далеко за пределами выделенных для нее этажей.
Выйдя к одному из открытых балконов здания, Сара наконец смогла спокойно вздохнуть полной грудью после спертого воздуха душной выставки, где ей не хватало кислорода. Пройдя мимо перекусывавших за столиками местного кафе на открытом воздухе посетителей и облокотившись на балконные перила, девушка помассировала глаза и взглянула на ночной город, переливающийся всеми цветами радуги. Из кофейной кухни и с блюд ближайших столов доносился аромат свежезаваренного капучино и сладкий запах выпечки, которой перекусывали забежавшие сюда люди. Витая в воздухе, он перемешивался с сигаретным дымом, навеваемым из-за открытых столиков в зоне для курящих и ароматами легких духов сидящих там джентльменов и дам. Сладкий запах центра ночной Атланты.
Ева, быстрым шагом, настигла убежавшую девушку и завидев ее у открытого балкона, направилась к ней, заодно оглянувшись на Венди, которую остановили на выходе Беверли и Блю, чтобы узнать подробнее, что случилось. Картрайт, заметив, что Эвергрин взволнованна посмотрела на нее, махнула рукой и кивнула, как бы говоря, что не стоит переживать, все будет в порядке и агенты безопасности ее не съедят. Вздохнув, Ева пожала плечами, оставив Венди саму пояснять все этим мрачным людям и пошла к Саре.
Стараясь обходить обращавших на нее внимание людей за столиками стороной, Ева встала рядом с девушкой у перил балкона, растерянно поглядев на ту. Сара бросила на нее ленивый взгляд и, сделав глубокий вдох, отвернулась обратно на городской пейзаж.
— Эй, — тихо сказала Эвергрин, положив руку девушке на плечо. — ты как?
— Все нормально. — хмурясь, ответила Сара. — Не переживай.
— Не думаю, что все нормально. — опустила взгляд Ева. — Что вы с Аби не поделили на этот раз?
— Ничего. Просто забей.
— Послушай, так нельзя, — подвинулась ближе к ней девушка, поправив свои светлые волосы. — нельзя просто взять и игнорировать эту проблему. Ты сама знаешь, почему.
— У нас нет проблем. — отмахнулась Сара.
— Ну же, что она тебе наговорила? — Ева сделала короткую паузу. — Я прекрасно знаю, как Андерсон умеет выводить из себя. Меня ты не удивишь этой новостью. Просто скажи, что на этот раз?
— Послушай, Ева, я думаю это все просто глупость… — ответила наконец Сара. Эвергрин, приподняв бровь, внимательно посмотрела на нее.
— Что именно? В чем глупость?
— Все это бесконечное… притворство. — тихо прошептала Сара, опустив взгляд на город внизу, полнящийся ночными огоньками машинных фар, летящих по шоссе вдалеке. — Я не думаю, что гожусь для этого.
— Но… э-э… — Эвергрин не нашла, что ответить, скромно сложив руки на груди, нервно поерзав и наконец убрав ладони в карманы.
— Абигейл сказала, что моя жизнь мне не принадлежит. Что все здесь вокруг вертят мною, как хотят. — Сара прищурилась, разглядывая загоревшееся на здании неподалеку голографическое изображение рекламы «Запаха Ночи» с обнаженной Спаркл, открывающей крышечку флакона с духами. — Что я чья-то собственность.
— Не слушай ее. Абигейл часто может не подумав сказать глупость, резкую и обидную. А потом жалеть. Я тебя уверяю, я знаю ее с младенчества.
— Нет, Ева, — покачала головой Сара. — в том-то и дело, что она права.
Эвергрин прикусила губу, потупив взгляд.
— Но ты не собственность. И не чья-то вещь.
— С чего бы вдруг? Или ты считаешь, что вся эта игра мне по нраву? Да будь моя воля, я бы сорвалась сейчас вниз вот с этого балкона, — кивнула на пестрящие неоном улицы внизу. — и прекратила весь этот фарс. Стало бы проще и тебе, и мне, и Абигейл, будь она неладна.
— Что? — лицо Евы стало непривычно сердитым для нее. Девушка не шутливо пихнула ее в бок, заставив посмотреть наконец на себя. —  Что ты такое говоришь?!
Сара несколько опешила от такого действия.
— А что? — сморщилась Сара. — Неужто ты сама не устала от всего этого? Ева, ты правда думаешь, что всем здесь не плевать на меня? Что я для кого-то тут хоть что-то значу?
— Знаешь, я могла бы воспринять это на свой счет. И обидеться, между прочим. — сложила руки на груди в недовольстве Эвергрин, набрав в грудь воздуха. — Но я не буду этого делать.
— Ева… ну признайся же, хотя бы сама себе, что я не тот человек, которого ты знала. И никогда не смогу стать для всех вокруг им же. — покачала головой Сара, опустив плечи и вновь отвернувшись, оперлась на балконную перегородку. — Для всех было бы проще, если б я просто исчезла, будто меня тут и не было.
— Может и так. — тихо ответила Ева. — Может кому-то было бы проще. Но не мне. Я уже потеряла одну подругу. И не хочу терять другую. — глядя на нее, с серьезным голосом сказала девушка.
Сара снова подняла на нее глаза.
— Ты правда думаешь, что я смогу заменить тебе ее? — потерла пальцы, по которым пробежалась немота, Сара. — Я ни на что не способна. Все, что я делаю, это разрушаю чьи-то жизни, только и всего.
— Что-ж, мою ты пока что не рушишь. Только дополняешь. — сказала Ева.
— Ты мне льстишь. — легонько улыбнулась Сара.
— Я думала, что и тебе сейчас пребывание здесь не в тягость… Когда я увидела тебя в первый раз, я подумала, что этого не может быть. Что все это, словно сон. Нереально. Сначала не знала, что и думать. Особенно, когда агенты взялись за нас с Венди после того случая. Но потом я поняла, что мне нечего опасаться. Ты такой же человек. Как и все. И ты хороший человек, что главное. Поначалу мне казалось, что ты будешь мне чуждой. Но все оказалось не так, как я полагала. Я даже почувствовала что-то… Что-то вроде чувства вины. Мне стало стыдно, что я тебе не доверяла.
— Мне… несколько неуютно от того, что ты это говоришь.
— Почему? Тебя что-то смущает?
— Просто это как-то, крайне лично что ли? Не находишь?
— Мне нельзя поделиться с подругой чем-то личным? — в эти моменты Ева казалась уже не такой легкой и воздушной, как обычно. Это ставило Сару в немного неловкое положение. — Мне просто хотелось, чтобы все наладилось. Чтобы все стало хорошо.
— Все хорошее в моей жизни давно прошло, Ева. — вздохнула девушка. — Для меня мир как в тумане. Я вовсе не знаю, существую ли я и достойна ли чьего-то доверия, вроде твоего.
— Но мы же стоим сейчас, здесь. — грустно взглянула на неё та, поправляя свои светлые волосы. — Разве ты не счастлива?
«Хороший вопрос», подумалось Саре.
— Оглянись вокруг. — Ева вновь приятно, по-детски, улыбнулась. — Все горит огнями, снизу доносится музыка. Мир красивый. Не отвергай этого. Он стоит того, чтобы им восхищаться.
— Иногда ты и впрямь, как ребенок, Ева. — улыбнулась ей Сара.
— Может я просто не спешу взрослеть. — легко ответила та. — И тебе могу того же посоветовать. Будь проще. И открытей. Люди потянутся к тебе и жить станет легче.
— Не думаю, что моя жизнь станет легче или проще. — потерев ладони, рассматривала шрамы на кистях девушка. Ева тоже обратила на них внимание. — Всю свою жизнь мне казалось, что я простой человек. Что мне и так неплохо. Бывало, конечно, что я заглядываясь вдаль с берега думала о каких-то приключениях. Или еще какой ерунде. Но несерьезно, так, как все люди бывают мечтают. А теперь, стоя здесь со всем своим грузом за плечами, я думаю, какой же глупой я была.
— Ты вовсе не глупа. Все люди о чем-то мечтают.
— А когда их мечты сбываются, они часто остаются разочарованными. — прищурившись от яркого блеска ночных огней, размяла руки Сара. — И думая об этом, я думаю лучше бы это все оставалось в мыслях глупой девчонки, глядящий на океан.
— Ты жила у океана? — поинтересовалась Эвергрин.
— Да. А что такого?
— Океан прекрасен, — восторженно вздохнула Ева. — я всегда представляю его бескрайнюю даль, завораживающие пучины, бриз по утрам.
— Я всю жизнь прожила у океана, Ева, — фыркнула Сара. — и в нём нет ничего прекрасного. Бесконечная мусорная муть, только и всего.
— Неужели в нем действительно нет ничего особенного? — Еве взгрустнулось.
— Есть. — подала плечами в ответ Сара. — В особо жаркие дни мусор в нем гниет и воняет. Приходится закрывать окна.
— Ты испортила прекрасный задел для мечтательного диалога. — заведя глаза, покачала головой Ева.
— Всю жизнь я только и делаю, что что-нибудь порчу. Мне здесь, считай подарили вторую жизнь, а я и не знаю, хотела бы я этого.
— А чего бы ты хотела?
Сара поглядела на едва различимые звезды на небе.
— Чтобы все было иначе. Я хотела бы быть не здесь.
— Где же тогда?
— Где-нибудь рядом с Сэм.
— Это?..
— Девушка, в которой был смысл моей жизни. А сейчас, когда ее не стало, я толком и не знаю, в чем этот смысл. Пытаюсь его найти, но не выходит.
— А зачем искать какой-то смысл? Живи. И радуйся жизни. — ответила ей Ева. — Не думаю, что эта девушка хотела бы, чтобы ты страдала.
— Нет. Не хотела бы. — помассировала глаза Сара. — Но вместе с ней из жизни ушел и всякий смысл. Иногда я задумываюсь об этом и мне просто хочется умереть, чтобы вновь увидеть ее и обрести этот смысл.
— Но… — Эвергрин явно не была подготовлена в жизни к таким депрессивным размышлениям. — Думаю, ты просто не знаешь, что говоришь. Ты просто потеряна. Тебе нужно отпустить весь этот груз и потом, быть может, станет легче. Всяко проще, чем желать самой себе смерти. Это же очень страшно.
— Бывает так, что жить страшнее, чем умирать. — рассматривая вереницы звезд на небе, сказала Сара, поставив Эвергрин в тупик. Та замолчала, опустив глаза и задумчиво поглядывая на собеседницу. Шум позади них, доносившийся от людных залов выставки загремел пуще прежнего, а громкая музыка уносила едва различимую речь людей вокруг. Девушкам стало неимоверно грустно. В конце концов, они обе переглянулись друг на друга, не найдя новых слов, чтобы высказать друг другу и оттого вновь отвернулись, в неудобном молчании переваривая собственные мысли.

Глава 79

— Второе мороженное тоже сделать с ванилью и бананом, сэр? — взволнованно спросил парнишка за прилавком с мороженным.
— Да. — сухим и равнодушным голосом ответил ему старик.
— Сию минуту. — торопливо бросил мороженщик, принявшись накладывать в вафельные рожки по шарику с банановым и ванильным вкусом, а затем полив их сладким сиропом сверху и протянув их мужчине в черном. — Приятного аппетита, сэр.
Беверли, с прищуром поправив свои очки, поглядел на паренька.
— Вишня. — выдавил он.
— Ч-что? — запнулся молодой человек. — Ох. Конечно. Одно мгновение, сэр. Сейчас будет и вишенка! — он мимолетно подхватил из холодильной камеры по охлажденной ягодке, украсив ими вершину сладости. — Г-готово.
— Благодарю. — совершенно неблагодарным голосом сказал старикан, запустив руку за пазуху своего плаща и достав оттуда карточку для оплаты. Мороженщик поглядел на висящий на руке у агента браслет.
— Если что, с-сэр, у нас можно расплатиться вашим личным бр… — агент поднял на него свои безжизненные пустоватые глаза и паренек сразу же заткнулся, аккуратно протянув устройство для оплаты по картам вперед. Беверли провел своей кредиткой по нему и касса, звякнув, подтвердила оплату. Взяв оба рожка с мороженным, старик отвернулся, пошагав назад в сквер. — Доброго вам дня… — тихонько и скромно проговорил ему вслед мороженщик.
Над Атлантой стоял знойный полдень. Весенняя жара медленно, но верно, сменяла прохладные ветра и парковые аллеи, рассаженные вдоль города, покрывались цветением, тянущимся к пекущему солнцу. На этой аллее уже форменно обстригли все кусты и вычистили дорожки. Красивый, ровный настил плитки уходил вдаль под сенью деревьев. Здесь наступавшая полуденная жара чувствовалась не так сильно и те немногие работники парка, что еще остались тут, могли наслаждаться прекрасным укрытием от солнечных лучей. Не сильно это помогало, наверное, только солдатам, выстроившимся оцеплением вокруг парка, закрытые темные костюмы которых не слишком помогали им от наступавшей жары. В самой аллее зачастую было пустовато в это время суток, потому что никого кроме обслуживающего персонала сюда, толком, и не пускали во время оцепления. Впрочем, иллюзию отличного места для прогулок это не убавляло и аллея все еще выглядела прекрасно, наполненная ароматом свежего цветения.
Повиливая хвостом, старый Уоллес следовал за хозяином, с трудом, однако, перебирая лапами в силу своей немощности. Даже несмотря на то, что первый министр с доктором Майерс продвигались медленно, старый пес отставал, делал остановку для передышки, а затем опять, спешно перебирая лапами, пытался нагнать хозяина и Маккриди зачастую оглядывался, чтобы подождать верного пса, уже неспособного бежать с ним наравне.
Вновь остановившись вместе с коляской, чтобы подождать нагнавшего их агента Беверли, Маккриди обернулся к нему, подхватывая у того мороженное и кивнув в знак благодарности. Беверли отдал ему два рожка, ничего не ответив. Передав один из них доктору Мойре, первый министр сделал аккуратный укус своего мороженого, оглянувшись заодно на подступившего к его ногам Уоллеса, махающего хвостом и с тяжелой одышкой высунув язык.
— Оу, с вишенкой. — улыбнулась Майерс, приподнявшись на локтях в инвалидном кресле и поудобнее устроившись на нем. — Прямо, как я люблю. Благодарю, Бенедикт.
— Приятного аппетита, мисс Майерс. — ответил ей первый министр, присев на корточки и потрепав за ухом и загривком Уоллеса.
— Взаимно. — ответила Мойра, аккуратно подняв вишенку с сладости и положив ее себе в рот.
Взяв за ручки на спинке инвалидную коляску доктора Майерс, первый министр пошагал вперед, толкая кресло перед собой и вновь укусив свой рожок мороженного. Доктор откинулась на спину и, облизывая языком бананово-ванильные шарики мороженного, глядела на расцветающие деревья вокруг. Уоллес, отдышавшись и вновь завиляв хвостом, помельтешил за удаляющимися фигурами, а Беверли, засунув руки в карманы и предварительно поглядев по сторонам на работников парка и солдат городского гарнизона неподалеку, охраняющих аллею, побрел позади них всех.
— Какой прекрасный весенний день. — улыбнулась Мойра, поправив очки и с причмокиванием облизнув еще один слой сиропа. — Надеюсь, в этот раз его не омрачат очередными дурными вестями.
— Дурные вести, к сожалению, преследуют нас по пятам все последнее время. Не удивлюсь, если и сегодня что-то случится. — вздохнул Бенедикт Маккриди, с хрустом доедая остатки вафли от рожка.
— И впрямь сложно поспорить, — оглянулась на него через плечо Мойра. — тяжелые времена нынче у джорджианской республики.
— Что не день, то новый вызов. — пожал плечами Маккриди.
— Я за последние пару недель отстала от жизни со всей этой лабораторной работой. — сказала Майерс, откусив немного от бананового шарика мороженного. — Как там дела в Мейконе?
— Не хотелось бы сглазить, но все понемногу налаживается. — ответил ей мужчина. — Если все рапорты коменданта и господина Беверли верны, то комендантский час пошел этому бедному городу на пользу.
— Что-же, прекрасный Мейкон не принес нам новых проблем в этот день? Считайте, что это восьмое чудо света. — улыбнулась Мойра.
— То, что в городе все вновь стабильно и ситуацию с этими бунтовщиками держат под контролем – еще не повод расслабляться. — нахмурился первый министр. — Комендант Моралес избавил нас от части проблем. Но корень всех бед его люди все еще выкорчевать не смогли.
— Корень всех бед в лице его злополучного брата? — приподняла бровь доктор Майерс. — И даже сведения, полученные от той девушки не помогли?
— Они работают над этим, как уверил меня господин Беверли.
— Будем надеяться, что работают не спустя рукава. Чем скорее они избавятся от этой проблемы, тем лучше.
— Эх, если бы все было так просто, Мойра. — поднял взгляд к небу мужчина, погладив свою пышную бороду. — Иногда кажется, словно тень Мейкона будет преследовать нашу страну всю жизнь.
— Что-ж, любые мейконские тени всегда отлично разгоняет свет падающих плазменных бомб. — пустила смешок Мойра.
— Вы находите это смешным? — покосился на нее первый министр. — В этом нет ничего веселого. Направить армию в Мейкон тогда было тяжелым, но необходимым решением, которое кто-то был обязан принять.
— Простите меня, Бенедикт. — вздохнула Мойра, поерзав в своей инвалидной коляске. — Я никогда не блистала прекрасным чувством юмора.
— Вы здесь не ради чувства юмора находитесь, доктор Майерс. Если бы мне хотелось, чтобы человек вашей должности меня развлекал, вы бы подошли на эту роль менее всего. Я дорожу вашими умственными способностями, а не неуемной остротой вашего языка. Упреки и насмешки я уже давно привык пропускать мимо ушей, а вот к вашим советам, я, однако, не могу не прислушиваться.
— В таком случае не сочтите мою грубую шутку за совет, — легонько улыбнулась Мойра. — нагнетание и без того шаткой обстановки в Джорджии, а уж тем более в округе Мейкона, вам сейчас будет точно некстати.
— Спасти эту землю от очередного кризиса это задача правительства, доктор Мойра, так что не забивайте себе этим голову. — ответил ей первый министр. — Меньше всего мне хотелось бы, чтобы вся эта политика отвлекала вас от работы.
— Однако, предпочитаю не оставаться в неведении. В прошлый раз, когда примерно теми же словами меня убеждал не беспокоиться президент Паттерсон, нашу лабораторию спустя месяц пришлось подвергнуть экстренному затоплению, чтобы милые гости, забравшиеся туда каким-то чертом с мейконских бунтов, не обнаружили результаты нашей работы.
— Это была трагедия для всех нас. Однако, сами подумайте, как в хаосе городских бунтов они смогли бы не допустить рассекречивание информации о вашем проекте? Но, конечно, обнаружение вашей лаборатории под городом было… крайне досадной оплошностью. — подобрал слова помягче Маккриди.
— Оплошностью, стоящей нам годов работы. — слизнула остатки мороженного в вафельном рожке Мойра. — И десятков качественных кадров сотрудников.
— Больше подобного не повторится. — нахмурился министр.
— Естественно, ведь наш общий хороший друг доктор Отто позаботился, чтобы мы не смогли восстановить работу проекта. — скривила губы Мойра.
— Вот уж от кого я не мог ждать в спину ножа, так это от него.
— Значит вы и в половину не так дальновидны, как сами считаете. — пожала плечами доктор. — Следовало не спускать с него глаз еще с того момента, как вы не позволили ему спасти его драгоценную доктора Райт.
— Мне очень жаль миссис Маргарет Райт. Она не заслужила той участи, что ее постигла. — вздохнул Бенедикт. — Никто не заслужил. Ни она, ни моя почившая дорогая жена, ни Патриция. Вспоминая последние месяцы Николетт, я словно наяву вижу, как она страдала. От чудовищной боли и от неотвратимости своей судьбы.
— Не корите себя, Бенедикт. Вы же сделали все, что могли. — оглянулась на него Мойра. — Как и мы.
— Я поклялся себе, что не допущу такой же судьбы для Пат. И эту клятву я намерен сдержать. — опустил взгляд на ковыляющего у его ног Уоллеса, первый министр.
— Пожалуй лучшего шанса чем сейчас для этого и придумать сложно. Этот образец, который вы нам предоставили как нельзя лучше подходит для продолжения исследований.
— К слову об этом, Мойра, — с серьезным тоном обратился к ней первый министр. — ко мне поступила информация, что вы слишком… перегибаете палку в отношении этой девушки.
— «Перегибаю палку»? — поправила очки Мойра.
— Вы относитесь к ней слишком… непритязательно?
— Ах, так значит она вам жалуется, Бенедикт? — ухмыльнулась доктор. — Я лишь отношусь к ней так, как стоит.
— Как стоит? — поглядел на нее Маккриди.
— Прошу вас, Бенедикт, помилуйте, вы же не хотите сказать мне, что стоило вам взглянуть на этот пробирочный образец, как вы тут же прониклись к ней состраданием?
— Что-ж, кажется теперь я точно понял, что девушка имела ввиду под тем, что вы кажетесь ей жуткой, доктор. — покачал головой мужчина. — Пробирочный образец? Я надеюсь хотя бы при ней вы так не выражались?
— К сожалению, нет, но видимо стоило. — пожала плечами Мойра.
— Я могу понять, что вы человек, глядящий на мир с некой, назовем это, научной точки зрения. Но все же, доктор Майерс, помилуйте бедную девушку. Та же не выбирала эту судьбу. Она не виновна в своей участи.
— В своей участи?
— Она лишь дитя. — ответил ей Маккриди. — Испуганное и запутавшееся. Как и многие в ее возрасте, она, наверное, мечтала бы о совсем иной жизни. Но ей выпало быть тут, здесь и сейчас. Это ведь и взаправду не ее выбор, и даже не наш.
— Оставьте ваши монологи о жизненном пути, Бенедикт, — отмахнулась Мойра Майерс. — я могу сказать вам настоящую правду.
— Правду?
— Правда в том, что вы слишком мягкосердечны. — вздохнула доктор. — Стоило вам увидеть суррогат из пробирочной банки, созданный по образу вашей дочери и заметить в нем похожие черты, как вы сразу поспешили найти место для переживаний о нем у себя в сердце.
Первый министр промолчал, посмотрев вдаль аллеи прищурившись и сделав глубокий глоток воздуха. Уоллес тихо гавкнул, следуя за ними.
— Не забывайте, для чего она была создана, потому что она уж точно не забудет. Сложись эта ее «судьба» иначе, и вы бы даже не узнали о ее существовании. А то и вовсе были бы рады, что ее органам нашлось место на замену в теле мисс Патриции.
— Иногда вы пугаете меня, доктор Майерс. — тихо сказал первый министр, переждав небольшую паузу. — Словно вы, человек науки, лишены простого человеческого сострадания.
— Сострадание не поможет вам, если вы хотите двигаться вперед. Только хладнокровие и трезвый ум, и только они, способны помочь вам достичь цели. В ином случае вы обречены на регресс.
— Времена идут, даты сменяются и лишь вы, доктор Майерс, неизменны в своем цинизме. — почесал бороду Маккриди. — Впрочем, как я и сказал, иногда ваш взгляд на вещи оказывается, пускай и прагматичным, но верным.
— Что-то подсказывает мне, что послушать мой совет относительно этой девчонки вы не захотите, Бенедикт. — оперевшись локтями в подлокотники инвалидного кресла, Мойра приподнялась, чтобы присесть поровнее.
— Я не желаю ей зла, и вам не советую. Вы, конечно, добросовестно выполняете свою работу и днями напролет сидите в своем кабинете, но, доктор, помилуйте и себя и девушку.
— В каком плане? — осматривая распускающиеся кроны деревьев, спросила она у первого министра.
— Будьте к ней помягче, прошу вас. Кем бы она ни была, она все-таки человек. Я понимаю, что вы не хотите к ней так относится, но если я попрошу вас, вы могли бы хотя-бы попытаться?
— Попытаться внушить девчонке, что она здесь не просто на правах ценного лабораторного экземпляра или объекта ваших политических махинаций? — ухмыльнулась Мойра. — Что-ж, если просите, могу и я присоединиться к этому глупому цирку, в который агенты господина Беверли превратили Сиренити-тауер за последние недели. Раз уж вы хотите, чтобы все в этом городе лизали пятке этой девчонке, то, пожалуй, не буду пытаться вас переубеждать.
— Какой раз за последнюю неделю вы услышите фразу о том, что вы донельзя циничны, если я сейчас ее вам скажу?
— Пожалуй в первый, господин министр. — улыбнулась доктор Майерс.
— Неужели?
— Да, удивительно, но никто кроме вас, видимо, не имеет большого желания говорить мне это в лицо. — пустила смешок женщина.
— Так что? Вы услышали меня, доктор Майерс? Или, как оно обычно бывает, только притворились, что для вас имеют значение чужие советы?
— Я вас услышала, Бенедикт. Если вам так хочется поиграть в заботливого отца, роль которого вы не изображали уже столько лет, то я так уж и быть, вам подыграю. — доктор сделала паузу. — Смотрите только сами не заиграйтесь. Потому что в отличие от вас, я не могу быть уверенна в том, что эта глупая затея с девчонкой стоит свеч. Особенно в нынешние времена, когда ни я, ни вы, не можем сказать о том, что будет завтра.
— Шаг вперед почти всегда шаг в неизвестность, верно?
— Президент Паттерсон сказал бы сейчас вам, что предпочитает видеть будущее, в которое идет. — ответила доктор. — Но так как его здесь нет, он ничего вам не скажет, верно?
— Он не одобрил бы ваши слова.
— И вашу безнадежно глупую и сентиментальную выходку с девчонкой. Но мы имеем что имеем, господин министр, не так ли?
— Уж не знаю, к чему вы клоните, доктор, но мне это в любом случае не нравится. — хмыкнул Маккриди.
— Подумайте на досуге над тем, куда приведет вас выбранный путь. И куда он приведет всех тех, кто пойдет за вами по нему. Может тогда поймете, к какому расставлению приоритетов я хочу вас склонить.
— Пожалуй, свои приоритеты я расставил уже давно, Мойра.
— Как и я. Потому ничего, кроме совета, я вам все равно дать не могу.
Длинная тихая аллея приближалась к концу, как и утренняя прогулка доктора Майерс с первым министром, которые они часто любили проводить. Оцепившие парк солдаты городского гарнизона медленно стягивались к шоссе, на котором Мойру с Маккриди уже ждал черный матовый лимузин. Один из людей открыл двери внутрь автомобиля, а двое солдат помогли загрузить инвалидное кресло доктора Мойры внутрь, усадив ее на сиденье просторного салона, а вслед за ней на противоположное кресло уселся и сам первый министр, помогая старому Уоллесу забраться внутрь, растянувшись затем на кожаном диване рядом с хозяином. Беверли захлопнул за ними толстую бронированную дверь машины, усаживаясь за соседнее кресло рядом с водителем, а Бенедикт Маккриди, потрепав Уоллеса за загривок, покосившись на тонированное окно, подвинулся от него подальше.
Машина двинулась вдоль по дороге, направляясь в городской центр к Сиренити-тауер. Шоссе перекрыли для проезда, чтобы не создавать задержки для таких важных персон и потому путь от любимого сквера доктора Мойры до конечной цели не занял много времени. Огибая парадный вход в бизнес-центр и парковки, обставленные в последнее время огромным количеством автомобилей приезжих на закрывающуюся выставку людей, лимузин направился к служебному въезду с обратной стороны небоскреба. Огромный трафик, накопившийся за последние несколько дней в городе, стекавшийся на технологическую выставку с разных концов света, понемногу убывал и Атланта становилась свободнее. Но не все спешили сразу уезжать из города, решив погостить еще несколько дней в одном из центров цивилизации на берегу выжженной Америки. Конечно, за пределы мегаполиса их кто-то вряд ли бы выпустил, но увидев его красоты внутри этих стен, едва ли вернувшись обратно за океан, кто-то из гостей города пожаловался бы на то, что Джорджия показалась ему негостеприимной и разрушенной страной. Атланта, будучи ее центром, воплощала для многих жителей этого побережья Северной Америки, что на уничтоженной войной и делением атома земле все еще может стоять оплот жизни и цивилизации, не обращенной в дикарство, как прочие разрушенные земли на западе.
Заехав на подземную парковку и подогнав лимузин прямиком к служебному лифту, водитель остановился. Беверли вышел первым, за ним, после того как еще двое агентов открыли дверь, выбрался первый министр. Сопровождающие их люди выгрузили коляску доктора, затем усаживая Мойру на нее. Беверли, нахмурившись, нажал на кнопочку приема связного устройства у себя на ухе, выслушав поступивший к нему звонок. Подойдя к Бенедикту Маккриди, он наклонился к нему, прошептав министру то, что ему попросили передать, а Маккриди, в свою очередь, обратился к доктору Майерс, заодно подводя ее коляску к лифту.
— В этот раз ждать вам не придётся, Мойра. Мисс Парчес уже привела девушку к вам в кабинет. — сообщил ей он.
— Что-ж, в таком случае передайте в этот раз мое почтение госпоже управляющей за то, что она наконец справилась со своими обязанностями. — ответила ему Майерс.
— Приятного дня, доктор. — поправил свое пальто мужчина. — Надеюсь мы поняли друг друга.
— Тоже на это очень надеюсь. — без особого оптимизма ответила доктор.
— Тогда не подведите меня. — вздохнул, провожая ее взглядом, он.
Двое сопровождающих ее охранников подошли к доктору, чтобы помочь ей заехать в лифт, а затем нажали на панели, выбирая нужный Мойре Майерс этаж. Рванув вверх, лифт быстро доставил их на выбранную высоту и, выехав из него, доктор Майерс направилась по коридору, жестом отказавшись от предложения сопровождающих охранников довести ее до кабинета. Проезжая на инвалидном кресле, доктор сразу же заметила ожидавших ее у входа агентов. Рейнбоу и Блю, проводившие сюда Сару, как бы невзначай стояли у дверей, тихо перекидываясь словами и будто бы не замечая проезжавшую рядом с ними Мойру.
— Доктор. — кивнула, приветствуя, Рейнбоу.
— Мисс Майерс. — натянул улыбку Блю.
Она проехала мимо них молча, не проявив никаких эмоций к этим людям в ответ. Доктор не любила, когда эти агенты шастают в ее помещениях, как ни в чем не бывало, но противопоставить этому ничего не могла. Беверли с помощью своей агентуры старался засунуть свои руки везде, включая личное рабочее пространство доктора Майерс. Жаловаться на это было бессмысленно.
Сидевшая здесь уже с полчаса, если не больше, в ожидании, Сара, несмотря на нелюбовь к доктору Майерс, все же была рада ее приходу. Потому что, чем быстрее она закончит очередные свои с ней дела, тем быстрее наконец девушка сможет вернутся к своему обычному времяпровождению, а не глупому ожиданию в прохладном кабинете Мойры.
Доктор, тем временем, проехав к своему рабочему столу, кивнула Саре на стоявший рядом стул, чтобы та села на него. Молча повинуясь, девушка поднялась, пересаживаясь с койки ближе к Мойре Майерс.
— Подними рукав. — кивнула она на ее руку, которую Сара уже машинально положила перед ней вперед, понимая, что у нее опять будут брать образцы ДНК.
— Вы еще моей крови не напились? — вздохнула Сара.
— Нет, — подняв на нее ранее безэмоциональное лицо, доктор Майерс улыбнулась, наблюдая как пациентка подворачивает рукав. — боюсь, что еще не напилась.
— Да? Ну тогда сразу литр выкачивайте. С запасом. — хмыкнула девушка.
— Боюсь целый литр будет переизбытком даже для меня, — ответила доктор. — я все же не леди Батори. Достаточно будет еще немного для синтезирования. — Мойра запустила иглу ей под кожу, заставив Сару легонько поморщится от того, как медленно женщина это сделала.
— Леди Батори? — стиснув зубы и глядя, как наполняется колбочка с кровью в руках доктора, спросила девушка.
— О, вы не в курсе, юная мисс? — пустила смешок Мойра. — Графиня Батори прославилась в свое дикое время тем, что принимала ванны из крови девственниц, чтобы сохранить вечную молодость.
— По вам и не скажешь, что вы на такое не способны. — ответила Сара, пока доктор вынула из ее вены иглу, обработав место укола.
— Если бы я очень хотела обрести вечную жизнь, я бы использовала иной способ, уж поверьте. — Мойра приподняла пробирку с кровью, оценивая ее количество.
— Могу посоветовать действенный, — прижала ватку с антисептиком к вене Сара. — берите пример с вашего дружка Хартманна. Можете мозг куда-нибудь пересадить, если очень уж хотите.
Мойра покосилась на нее сухим взглядом из-за линз своих очков.
— А у вас, как я вижу, развязался язык? — бросила она Саре.
— У вас, как я вижу, тоже? — ухмыльнулась девушка.
— Справедливости ради, да, так и есть. — Мойра отъехала от своего стола, развернув инвалидную коляску и подкатившись к лабораторному холодильнику, в котором у нее стояли кучи каких-то других вещей, залитых в колбочки. Среди них Сара подметила и солидных размеров банку, в которой, в физрастворе, плавали два гнилых черных легочных мешка. Скривив лицо, она прицепилась к ним взглядом.
Мойра оглянулась, заметив объект, приковавший внимание девушки.
— Видок, так сказать, перехватывает дыхание, правда? — иронично улыбнулась та, глядя на болтающиеся в банке легкие.
— Мда, очень смешно. — надулась Сара, почесав грудь.
— Интересно посмотреть на потерянную часть себя? — поставила баночку с кровью девушки среди расфасованных склянок Мойра Майерс.
— Вы храните у себя мои легкие? — взглотнула комок в горле девушка. — Ну и трешак.
— Вам так хочется, чтобы их вернули вам обратно? — закрывая камеру хранения, Мойра развернула коляску, отъезжая обратно.
— Нет уж, — отвела взгляд от банки с легкими Сара. — обойдусь.
— К слову, об ваших легких, — поглядела на ее грудь Мойра. — как импланты? Вам еще вкалывают средство для адаптации организма?
— Ну, — почесала затылок Сара. — вроде того. Джилл… ну, то есть, доктор Картер иногда делает мне инъекцию, как вы и говорили.
— Как часто?
— Раз в неделю. Может уже реже. — пожала плечами Сара.
— Если нет никаких жалоб, то сойдет. — ответила доктор.
— Жалоб нет. — поспешила ответить ей Сара, лишь бы наконец отвязаться от Майерс. — Так мне можно идти?
— Секунду, — повернулась к своему столу Мойра. — насчет доктора Отто.
— Что в этот раз? — скривила губы девушка. — Мне казалась я уже рассказала все, что могла, агентам. Или вы решили по-дружески поинтересоваться, как он все это время жил?
— Меня скорее интересует, как он умер.
— А, ну значит обойдемся без глупых вопросов в стиле «засунул мозг в собаку?» и «какой еще экзоскелет»?
— Да. Обойдемся без них. — повернулась на нее Мойра, глядя вновь без особого оптимизма сухим и холодным взглядом. — Предположим, что я поверила во всю эту чепуху, что вы расписали Беверли.
— Ну хоть что-то… — вздохнула Сара.
— Так в чем состоял мой вопрос – вы уверенны что он мертв?
— Мертв? Ну, смотря какое состояние вы решите называть мертвым, наверное. С этим шизиком такое понятие немножко размывается. — развела руками девушка. — Если для вас мозг в банке, нацепленный на экзоскелет это мертв, то мертв он был уже давно.
— В рапорте агентов было сказано, что он пытался воссоздать себе новое тело. В инкубаторе. Верно?
— Если вас так волнует жижа, которую он месил в банке, то не парьтесь, это какой-то абсолютный бред. Я скинула ее на пол и если там что-то и могло вырасти, то уже лишилось этого шанса.
— И все же я не видела его труп. Точнее… — Мойра задумалась. — В общем, вы поняли. Я не могу быть уверенна, что он мертв. Даже несмотря на то, что вы утверждаете, что от него ничего не осталось.
— А-а-а, кажется я поняла… — протяжно ответила девушка. — Меня осенило. Вы боитесь. Да? Вы боитесь, что раз он выжил один раз, попытавшись убить вас и отомстить за смерть доктора Райт, то он может сделать это снова? — пустила смешок Сара. — Как он это сделает теперь?
Мойра посмотрела на нее неясным, но недобрым взглядом.
— После того, что я услышала из рапортов о вас, я бы не стала его недооценивать. Вы же сами видели это. Своими глазами. — холодным тоном сказала она.
— Если так боитесь, что этот «гений» каким-то хреном выжил и вернется за вами сюда, то не парьтесь, я уверенна, что ваши люди скоро наведаются к тому священнику и если захотите, то и мозг доктора сможете поставить сушиться к себе в шкафчик.
Доктор вновь выдержала паузу.
— Пережив встречу с ним, ваша психика, наверное, решила свести все это к шуткам? Как примитивно. Вы видимо позабыли, какую угрозу он может представлять. Подумайте над этим на досуге. Все в этом городе боятся чего-то… этих ничтожеств-повстанцев, канадского вторжения… Глупости. — прищурилась доктор Мойра. — Есть люди куда опаснее. Не потому что они режут друг друга на городских улицах. И не потому что готовятся к амбициозным завоевательным вторжениям где-то за пол континента отсюда. А потому что у них есть ум. — коснулась указательным пальцем своего виска Мойра. — Наш мозг – это настоящее оружие. Не винтовка и нож, разум. Он приказывает спускать курок, манипулировать, лгать и строить планы мести. Ум – это оружие. И у доктора Отто был ум. Он был чертовски умен, но не очень точно стрелял. Потому только я и здесь. — положила руки на подлокотники своего инвалидного кресла Мойра, как бы демонстрируя свои отказавшие ноги.
— Я думаю мне понятно, почему вы так его боитесь. — ответила Сара.
— Что-ж, лишиться ног все же не самое страшное из бедствий. — пожав плечами, доктор Мойра отъехала чуть назад на своем инвалидном кресле. — Особенно в наше время, так скакнувшее в медицине вперед.
— Вас это словно… ну… — покосилась на ее ноги девушка. — совсем не смущает.
— А должно? — приподняла бровь Мойра, переведя на нее взгляд.
— Вероятно это… не слишком удобно?
— Не удобно. — без всякого стеснения ответила ей Майерс. Сара, почесав затылок и поправив сползавший на лицо локон, покосилась на стоявший в углу кабинета доктора экзоскелет для ног. Тот самый, что часто привлекал ее внимание при посещении доктора Мойры.
— Раз у вас есть эти сверхтехнологичные протезы, — скрестила руки на груди Сара. — почему вы до сих пор пользуетесь коляской?
Женщина выдержала паузу, обернувшись на те самые протезы, что подметила Сара. Задержав на них взгляд на мгновение, она вновь обратила свой взор к девушке, сидящей напротив.
— Это помогает мне помнить кто я есть и зачем я здесь. — своим обыденно холодным тоном, казавшимся непривычным на фоне только что «живой» речи Мойры Майерс, ответила доктор.
Девушка не нашла, что ей ответить. Она и сама, быть может, как-то отдаленно, о-о-очень далеко, понимала доктора Мойру. Или ей казалось, что она ее поняла. Ведь кроме прочего, она сама уже начинала забываться, а это ее пугало. Она начинала забываться, кто она на самом деле. И что здесь делает. Те вещи, что ее напрягали поначалу, уже стали обыденностью, и в те моменты, когда она вспоминала о них, становилось неприятно, больно и тошно. Ведь так или иначе, никто здесь не примет ее, по крайней мере полностью. Такой, какая она есть. Той, кто она на самом деле. Да, Ева крайне мило обходится с ней и, вероятно, она даже не относится к девушке равнодушно. А Венди так и вовсе одна из немногих людей вокруг, в присутствии которого, Сара не ощущает себя без возможной поддержки. Даже Джилл, которая была ей по началу лишь одной из приписанной к ней команды врачей, стала теперь ее по минимуму хорошей знакомой. Как и мисс Петру Парчес, со всеми ее странными замашками, девушка не могла назвать своим врагом. Все вокруг улыбаются ей. Пытаются быть любезными. Но из всех, кто ее знает… знает кем она является… Много ли из них готовы быть с ней также добры без этих масок притворства и лжи?
Поглядев на нее, сидящую в своих думах, Мойра прищурилась, окинув ее взглядом. Сара, заметив это, отвлеклась от копания в собственных мыслях.
— Все. — ответила Мойра, легонько пожав плечами. — Можешь идти. — доктор кивком указала на дверь.
— Ой, точно, — подскочила Сара, опомнившись. — извините.
Доктор промолчала, отвернувшись, начав раскладывать папки, лежащие перед ней и включая компьютер на своем столе. Прикусив губу, девушка остановилась у выхода, оглянувшись на Мойру Майерс.
— Э-э, — промямлила она, привлекая внимание женщины. Док обернулась, непонимающе глядя на Сару. — а у вас еще лишняя пачка орешков не завалялась?
Мойра посмотрела на нее равнодушно. Затем, улыбнувшись, показательно развела руками в ответ.
— К сожалению, нет. — учтиво сказала доктор.
— Ну, тогда извините. — смущенно пожала плечами Сара. — Я пойду. — неловко выскользнула из дверей она. Майерс не удостоила ее ответом.
Вздохнув с облегчением, девушка удалилась к лифту. Рейнбоу и Блю, не торопясь, пошагали за ней. Просидев в ожидании черт знает где шлявшейся доктора, Сара уже солидно подустала. К тому же она не завтракала из-за того, что ее опять спозаранку проводили к доку в кабинет и живот, урча, сообщал ей о том, что пора бы подкрепится. Девушка вообще заметила за собой, что за все это время, что она провела в Атланте, она как-то уж больно пристрастилась ко всем этим трапезам. В Бей-41, начиная утро с какой-нибудь заварной лапши за пару кредитов и горького порошка с кипятком, с надписью «кофе» на пачке, она и не думала о том, что так легко и просто пристраститься к плотному завтраку, обеду и ужину из трех блюд разной степени мастерства от шеф-повара. О таком раньше она и мечтать не могла и как-то сама для себя незаметно уже привыкла плотно покушать, чтобы чувствовать себя лучше. А когда пропускала один из приемов пищи, организм тут же сообщал ей, что пора бы наверстать упущенное. В такие моменты Сара любила перебиваться перекусом в каком-нибудь фастфуде, зачастую на пару с Евой или Венди, когда та была свободна от работы, конечно-же.
Выйдя на одном из нижних этажей, Сара пошагала к кофейне, в которую их обычно так любила водить Ева. Достав из кармана телефон, она набрала сообщение Картрайт, спрашивая, может ли та сейчас подойти к ней, чтобы просто отдохнуть. Занята ли сейчас Венди, Сара не знала, но Ева еще вчера сказала, что ближайшие пару дней проведет со своими родителями, которые выкроили пару свободных суток в своем бесконечном корпоративном графике. Итого, одна из ее подруг сейчас отдыхала где-то с семьей, вторая, вероятно, работала, а третья «подруга», наверное, спала и видела смерть Сары, желательно мучительную и затяжную.
Девушка была очень рада, что ей вернули телефон, и даже позволили сидеть в сети, глядя новости и смешные картинки. Однако, все звонки, текстовые сообщения и любая ее история поиска строго контролировались. Ей сменили телефонный номер, заблокировали доступ в любые соцсети и лишили любой возможности связаться даже при желании с нужным ей человеком. Ни Дейзи, не Брэду, ни Роуз, ни кому либо еще она не могла даже настрочить пару абзацев текста. Эта мысль уже давно покинула ее… Стоило ей подумать, сколько уже времени прошло и как волнуются за нее все ее друзья и люди, которые ей близки… и девушка ловила себя на мысли, что даже не способна это визуализировать. Просто не могла. Все это, словно из прошлой жизни. За столько месяцев Дейзи, быть может, уже столького себе накрутила, а Брэд и вовсе не нашел себе места, что она понимала, что просто не в силах представить то волнение, что она им принесла. А невозможность с ними связаться было чем-то уже само собой разумеющимся. Все, кто ей дорог были отгорожены от нее стенами Атланты и даже не знали, похоже, жива она или нет.
Звякнуло оповещение и девушка, разблокировав телефон, глянула сообщение от Венди. Та, к сожалению, сейчас была занята и, снабдив сообщение грустным смайликом со слезой, извинилась, что не может прийти. А затем тут же отправила новое сообщение, обещая сразу же сообщить ей, когда у Картрайт найдется свободное время. Сара, улыбнувшись такому жесту, отправила ей анимированный эмодзи с улыбкой, дописав, что ей не о чем волноваться и свернув мессенджер. С грустью взглянув на свой старый телефон в руках, словно на осколок из прошлого, девушка провела пальцем по экрану, сделав глубокий вдох и убрав его в карман, пошагав прочь.
— Мисс Маккриди! — не успела она зайти в кафешку, как ее окликнул грубый бас позади, заставив девушку оглянутся. Это шагал к Саре министр иностранных дел Френсис Ридли, а его огромное пузо шагало впереди него.
С одышкой добравшись до девушки, министр положил свои мясистые пальцы на выпирающий живот и, промокнув платочком пот со лба, кивнул ей, заодно оглянувшись на сопровождающих его охранников.
— Госпожа Патриция, — сбившийся из-за тяжелого дыхания речью, поприветствовал ее министр. — доброго дня.
— Здрасьте. — спешно ответила ему Сара, прищурившись. Вот уж внимания от кого она ожидала меньше всего. — И вам доброго дня.
— Не ожидал вас здесь увидеть. — сделал глубокий глоток воздуха вспотевший и запыхавшийся министр.
— Э-э, — помялась Сара. — и я вас…
Вот уж она его точно не ждала увидеть здесь. И, более того, не особо горела желанием общаться с министром иностранных дел.
— Не сильно заняты? — обратился к ней мужчина.
— Не-а. — быстро бросила Сара. — Вовсе не занята.
— Направляетесь перекусить, да? — улыбнулся своими «жабьими» губами Ридли, почесывая бакенбарды.
— До этого было не трудно догадаться, верно? — притворственно улыбнулась Сара в ответ, кивнув на стоявшее позади нее кафе.
Министр посмеялся своим громким смехом в ответ.
— Это верно. — кивнул он, глядя на место, в котором хотела перекусить девушка. — Но вы всерьез собрались есть в этом клоповнике?
— А почему «клоповнике»? — приподняла бровь Сара.
— Наверное потому что это обычная забегаловка для туристов или посетителей Сиренити-тауер, — ответил ей Френсис Ридли. — зачем вам набивать в ней желудок?
— Не знаю, — пожала плечами девушка. — я обычно провожу здесь время вместе с Евой… ну, то есть с мисс Эвергрин. Это приятное местечко.
— Мисс Эвергрин случаем не собирается зарабатывать гастрит вам и себе? В этих «кофейнях» есть – себя не уважать. Они же наверняка мешают вместо натуральных молотых зерен какое-нибудь крысиное дерьмо. — скривился министр Ридли. — Вам все-таки негоже появляться в таких местах. Позволите пригласить вас в заведение попрезентабельнее?
— Меня? Пригласить? — потупила взгляд Сара. — Я вроде как… ну…
— Вы же сами сказали, что не заняты. — растянул свою пухлую улыбку по лицу министр иностранных дел.
— А, — девушка поняла, что облажалась, сказав ему это. — да. Вроде как.
— Тогда может позволите мне составить вам компанию на завтраке? Тут есть неподалеку прекрасный ресторан итальянской кухни. И я гарантирую вам, там подают аппетитнейшие блюда. Мое вам слово.
— Ну… — Саре не пришло в голову, как отвертеться в этот раз и она, пожав плечами, кивнула в знак согласия. — окей. Давайте посмотрим, что за ресторан итальянской кухни.
Министр, обрадовавшись ее согласию, решил проводить девушку к эскалаторам. Место, где он предложил ей позавтракать, находилось всего этажом выше, потому ждать лифта не было смысла. Френсис Ридли пошагал первым, как бы указывая дорогу, пусть и заметно тяжело ковыляя, что было неудивительно, учитывая его телосложение и огромный лишний вес. Подойдя к эскалатору, девушка направилась за Ридли, пока несколько охранников министра не встало между шагавшей за ним Сарой и им самим, показательно заградив ей путь, но, мужчина, заметив это, тут же остановился, грозно глянув на них.
— Что вы встали, идиоты? От кого вы меня собрались охранять? От дочери мистера Маккриди? — он грозно махнул рукой. — Пропустите ее, пустоголовые кретины.
Те, молча расступились, позволяя девушке подняться и встать на одну ступень эскалатора рядом с Ридли. Мужчина покосился на них, тяжело дыша и ворчливо фыркнув.
— Прошу прощения, мисс Патриция. Это наспех набранные недомерки не славятся своими умственными способностями. — скривил губы он.
— Да ладно вам. Не у вас одних такое назойливое сопровождение, — Сара оглянулась на соседний эскалатор, кивком указывая министру на едущих напротив них, как бы невзначай Блю и Рейнбоу, которые будто бы не обращали на Сару с Ридли внимания, просто проезжая рядом по своим делам.
— Таких людей, как вы, никуда не пустят без охраны, мисс. — ухмыльнулся Ридли, разглядывая проезжавших рядом агентов. — Вы, пускай недавно вернулись в столицу, но все же персона первого эшелона.
— Я заметила. — пустила смешок Сара.
Помещения ресторана действительно были солидными по размеру, занимая добрую часть этого этажа. Сара и раньше подмечала это заведение, когда ходила по зданию, но никогда не посещала его. Вообще-то Сиренити-тауер был такой большой, что девушка была уверенна в том, что и половины его магазинов, ресторанов, бутиков и офисов она не видела. Обойти здание на своих двоих было задачей не из легких. С одной лишь мыслью об этом девушка благодарила того человека, который придумал лифты.
У ресепшена ресторана с замысловатым названием на итальянском, им тут же улыбнулась симпатичная девушка-регистратор в милом смокинге. Ридли, подойдя ближе, в привычной ему грубоватой манере обратился к ней.
— Оформи-ка стол, — оперевшись на стойку для регистрации, расплылся по ней мужчина, пытаясь отдышаться. — в зоне для особых гостей.
— Хорошо, сэр. На сколько персон?
— Для меня и мисс Маккриди. — акцентировал он на последнем внимание, заставив девушку на ресепшене взволнованно покосится на Сару и, растянувшись перед ней в улыбке, начать оформлять стол. — Вы приличное время провели в Европе, мисс Патриция. Приходилось бывать в Риме? Неаполе или Милане? Женщины всегда обожали эти города. Если у вас есть какое-то предпочтение в итальянском меню, тут его вам обеспечат.
Предпочтение в итальянском меню? Ага, как же. Сара мало что знала о всяких Италиях и прочих регионах Евразийского союза. На уроках этой географии толком не придавали внимания, потому девушка не то, чтобы была сведуща в вопросах итальянской кухни. Кроме того, что десятки марок пицц выставляли свои продукты как «лучшие по заветам итальянской кухни», а особо дорогие макароны из рекламы звались «итальянской пастой» она ничего не знала о кухни Италии. Ах, да, пару раз миссис Гвендолин приносила к Дейзи домой слоеное тесто с соевым мясом, которое приобрела где-то по скидке. Это тоже была какая-то «итальянская кухня». Кажется, лазанья. «Как в мультике про Гарфилда», сказала ей тогда Дейзи. Отсюда девушка это название и запомнила.
— Э-э, нет. — поднатужилась вспомнить свою «биографию» Сара. Учитывая, сколько ее заставляли до дыр затирать эти документы, забыть такую деталь было бы сложновато. — Я редко выезжала за пределы Швейцарии.
— Ох, конечно, понимаю. — состроил серьезное лицо министр. — Ну что-ж, тогда у нас есть отличная возможность познакомить вас с итальянской кухней поближе. Уверяю, это объедение. — Ридли посмотрел на все еще набирающую что-то на своем компьютере девушку. — Эй, поживей. Тебя же сюда не за твои буфера взяли, я надеюсь!
— Секунду, сер! — спешно ответила регистраторша, наконец оторвавшись от своего экрана и улыбнувшись посетителям. — Все готово, сер. — кивнула она. — Пройдите, пожалуйста, за молодым человеком, — указала она на подоспевшего официанта. — он вас проведет. Buon appetite!
Внутри, на удивление, не было людно. Заведение, несмотря на свой размер и даже количество людей, посещающих бизнес-центр в последнее время, казалось даже пустым. Из сотни, или даже больше, столиков, лишь пара десятков были заняты кем-то, вроде солидных деловых мужчин, ведущих какие-то заурядные разговоры о бизнесе, до молодых парочек, явно романтики ради забравшихся в этот итальянский ресторан. Сара не сразу поняла, что большинство из столиков в целом не пустуют, увидев на них таблички «забронировано». Видимо, местные обитатели были слишком заняты, чтобы прибывать сюда в любое время и заказывали столики за несколько часов.
Пахло в ресторане действительно аппетитно. Последний раз она помнила подобное ассорти интересных ароматов, от которых слюнки текли, когда Роуз, после их дерзкой вылазки в одну из подземных лабораторий, решила угостить ее там чем-нибудь вкусненьким. Трудно было отказаться. Девушка не могла пойти против своих принципов и сказать «нет» бесплатному угощению. Даже сейчас, собственно, не смогла. Что-то в мире не меняется. И желание Сары закусить чем-нибудь вкусненьким в том числе, будь то лапшичная в Бей-41 или дорогущий ресторан, с витающими запахами свежих морепродуктов. Здесь же, казалось, пахло даже лучше, аромат трав, мяса, выпечки и свежей зелени пробудил в ней еще больший аппетит. Похоже министр не просто так отъел свои громоздкие бока и щеки. Он явно знал в каких местах стоит набивать желудок так, чтобы не хотелось останавливаться.
Столик, который им выделили, находился в огороженной зоне для особых гостей, в которой кроме них, кажется, почти никого и не было, хоть и все столы здесь тоже были зарезервированы. Усевшись напротив министра, который с трудом поместился на не столь уж большой стул, девушка взяла у официанта меню, открыв его и разглядывая.
— Приготовьте мне мясо по-милански, вторым блюдом польпетте и чего-нибудь на закуску. — быстро высказал свой заказ министр.
— Что-нибудь выпить желаете? — с улыбкой спросил тот.
— Полусладкое красное. Любое, главное, чтоб от него не выворачивало желудок к чертям. — бросил ему министр, пока Сара с удивлением и непониманием смотрела на все эти странные названия и блюда в списках меню.
— А что вы закажете, мисс? — оглянулся официант на Сару. Выпучив на него глаза, девушка растерянно потерла меню в руках.
— Я… ну… у вас же есть лапша? Рисовая, там? — попыталась выдержанно сказать она, не теряя серьезного вида.
Официант мгновение поглядел на нее, молча, а затем, опять растянувшись в улыбке, пожал плечами как-бы извиняясь за заведение.
— Нет, мисс, у нас только нормальная еда. Могу предложить вам пасту. Карбонара, пенне ригате, болоньезе, диталини? Любой соус на ваш выбор.
— Ну-у… — протянула Сара. Ее поставили в безвыходное положение. — Приготовьте тогда карбонару. Вот.
— Хорошо, что будете выпивать? — записал ее заказ мужчина.
— Тоже, что и министр. — спешно ответила девушка, лишь бы не казаться глупой дилетанткой ничего не сведущей в блюдах для гурманов.
— Закажете какой-нибудь десерт? — поглядел официант на Сару и Ридли.
— Может тирамису? — предложил министр.
— Да, точно. Давайте. — кивнула девушка, с трудом представляя, что такое тирамису и как его есть.
Откланявшись, молодой человек направился из особой зоны к новым гостям, сидевшим неподалеку за столиком. Расположившиеся там агенты Блю и Рейнбоу выбрали наиболее удобный столик из всех в общем зале, среди отделения для курящих, с которого выходил прямой обзор на место, за которым расположился министр с Сарой. Заказав самые простенькие блюда из меню и по чашечке кофе, они непринужденно начали болтать о своем, покуривая сигарету, словно пришли сюда не для того, чтобы глаз с девушки не спускать. И Ридли, и она сама, конечно же обратили внимание на усевшихся в опасной близи от них агентов, но постарались не подавать виду, что такое наглое, по сути, вторжение со стороны этих двоих привлекло их внимание.
Поправив рукава, министр взял в руки столовые приборы, когда увидел подносящего им заказ официанта. Сара тоже спешно взяла вилку и нож в руки, чтобы хотя бы попытаться не отстать в манерном поведении за столом от министра, если конечно это можно было так назвать. Все-таки Сара не была хорошо знакома с этикетом для ресторанных столов. Вернее сказать, не была знакома вообще.
Мясо и фрикадельки, которые принесли министру, пахли очень вкусно и выглядели невероятно сочно. А аромат вина, которое налили ему, а затем и самой девушке в бокал, только дополнял общую гамму запахов, усиливающую аппетит. Со своей вечной служебной улыбкой, официант поставил перед Сарой тарелку, на которой была не такая уж солидная порция лапши, что ей представлялась, но выглядела она необычно и пахла вкусно, по крайней мере. Девушка вряд ли этим наестся, но хотя бы попробует, что «карбонара» из себя представляет. Кусочек тирамису же и вовсе на вид мало чем отличался от любых других тортов, которые она видела в жизни. Мало того, прикинув навскидку, она могла поклясться, что мать Дейзи смогла бы испечь не хуже.
Запустив вилку в спагетти и накрутив те на прибор, девушка положила их в рот, пережевывая. Ладно, карбонара оказалась не такой уж плохой. Не то, чтобы Сара была каким-то гурманом по этой части, но вкус у этих макарон выдался неплохой, в чем-то даже оригинальный. Пускай этот соус из сыра, или что там они использовали для него, и не был особенно сложным, но в нем чувствовался пикантный привкус перца, приятно отдающий во рту, а в дополнение с самой пастой, ощущался этот вкус отменно. Конечно, Сара все равно бы предпочла обычную рисовую лапшу, но и это блюдо для нее, как для «ценительницы пасты», было вполне себе сносное. Правда, стоило ей съесть пару вилок, как почти половина тарелки уже была пуста. Ровно в этот момент Сара поняла, что наесться и вдоволь насладится вкусом карбонары у нее точно не получится.
— Приятного аппетита, мисс. — пожелал ей Ридли, воткнув вилку в мясо на своей тарелке и твердым движением отчленив от него кусок и положив в рот.
— И вам. — затягивая в рот длинную макаронинку, ответила Сара.
— Всяко вкуснее рисовой лапши, не так ли? — усмехнулся министр, запив мясо вином из стакана. — Зачем вы вообще попытались заказать эту дрянь?
— Ну, это не дрянь, — Сара приподняла свой бокал, тоже сделав глоток и постаравшись не сморщится. Вино, несмотря на прекрасный запах, имело странный вкус, который ей не понравился. Но девушка не подала виду, что этот напиток какой-то неприятный и улыбнулась, как будто оценив вино. — а очень даже неплохая лапша. То есть, карбонара тоже вкусная, да. Но я предпочитаю иную лапшу.
— Привыкли к этой «здоровой пище» пока лечились в Цюрихе? Или где там была ваша больница? — усмехнулся министр. Сара несколько потупив взгляд посмотрела на него, вспоминая, где там по легенде лечилась дочь Маккриди. Министр заметил это, явно приняв за смущение. — Что, нескромный вопрос вышел? Прошу прощения за грубость, мисс Патриция.
— Ах, да нет. Вовсе нет. — льстиво пустила смешок Сара, махнув рукой, чтобы отвести лишнее внимание. — Меня переводили в самые разные клиники. Цюрих, Женева… ох. Знали бы вы какая эта мучительная скука.
— Даже представить себе не могу. — пожал плечами Ридли, отрезая еще смачный кусок мяса. — Терпеть не могу все эти клиники. Но, что поделать, вы в этом не виноваты. Еще раз простите за бестактность, мисс.
— Не извиняйтесь. Ничего такого вы не сказали. Правда есть правда, что уж ее скрывать. — подцепила еще спагетти Сара, наматывая их на вилку. — Я целую вечность пролежала в этих больницах. Даже… непривычно, что ли, видеть Джорджию вновь.
— Понимаю-понимаю. — причмокнул, проглотив мясо министр. — Ну, все мы счастливы, что вы смогли выздороветь. В конце концов, на это ушло немало времени… и денег, я уверен.
— Э-э… — потупила Сара. — ну, наверное, да.
— Пустяки, — усмехнулся министр. — не смущайтесь. Я понимаю, что лечение от такой тяжкой заразы, что вас настигла, дело недешевое, это, бесспорно. Бенедикт, верно, немало средств потратил на то, чтобы помочь вам. Благо, средства ушли не зря, верно?
— Это да. —причмокнула Сара, вновь приложившись к вину, несколько смутившись. — Правда есть правда.
— Правда есть правда. — кивнул министр, доедая остатки мяса на блюде.
Сделав глоток вина и, все же, чутка поморщившись, Сара причмокнула, поставив бокал обратно на стол. Кислый, не слишком приятный напиток, с довольно длительным послевкусием, скорее раздражал, чем приносил удовольствием от питья. Закусив вино парой вилок карбонары, и заодно фактически доев все, что оставалось на тарелке, Сара отложила вилку в сторону, подставив себе ближе десерт, то самое тирамису. Министр, также покончив с мясом, принялся за свои фрикадельки со странным названием.
Десертной ложечкой, которую ей подали вместе с тортиком, подчерпнув небольшой кусочек, Сара положила его в рот, быстро пережевав, но перед министром сделав вид, что пытается распробовать его, словно деликатес. Странный вкус, конечно. Но неплохой. Разобрать, что-же входило в состав этой сладости у девушки по вкусовым ощущениям не вышло, но было довольно приятно, а это главное.
— Ну, как вам десерт? — поинтересовался мужчина, с причмокиванием запивая свою фрикадельку вином.
— М-м, — призадумалась Сара показательно. — очень и очень недурно.
— Я же говорил вам, что тут отменно готовят. Пальчики оближешь.
— Да, карбонара вышла что надо. — ответила девушка, забыв добавить свою главную мысль, что «только той порцией, которую тут подают даже анорексика накормить не выйдет». Но, естественно, сделала вид, что она наелась и была сыта. — Весьма вкусненько.
— Ха-ха, естественно. — кивнул Ридли. — Я же говорил, это заведенье – просто загляденье. Можно осыпать шеф-повара комплиментами бесконечно.
Сара кивнула, как бы соглашаясь, но на деле покашиваясь на порцию польпетте перед министром. Она бы и сама накрыла свою карбонару еще и блюдцем этих фрикаделек, чтобы утолить голод. Но, побоялась, что это будет невежливо. Пришлось, в пару ложек доев свой сладкий десерт, довольствоваться мерным попиванием кислющего отвратного вина, прикидываясь перед мужчиной, что она смакует этот напиток богов.
— Как вам пребывание, в республике, мисс? — оставил свой бокал вина Ридли, промокнув свои губы салфеткой. — Город не сильно изменился с момента вашего отбытия?
— Он… примерно такой, каким я его помню. — пожала плечами Сара.
— Все такой же бесконечно шумный и броский? — усмехнулся тот. — Я не сильно люблю все эти мегаполисы. Предпочитаю зеленые зоны всем этим бездушным небоскребам.
— А мне нравится. Большой город такой… завораживающий, что ли.
— Вы еще юна, и я примерно понимаю, почему за столь короткий срок вам не осточертели города. Но в моем возрасте уже блевать тянет от этой бесконечной суеты мегаполисов. Хочется больше времени проводить на природе, там, где поспокойнее, знаете-ли.
— Быть может лет через сорок я буду с вами согласна. — шутливо ответила ему девушка, потирая ножку бокала.
— Я бы рад отдыхать почаще, да сами понимаете, работа не дозволяет.
— Так почему бы вам не уйти на пенсию? — глянула на него Сара. — Мой дорогой отец не отпускает?
— Хах, — вздохнул министр. — нет, просто у любого порядочного патриота есть ответственность перед свой страной. Я столько сил вложил в Джорджию и ее восстановление из пепла, что было бы просто глупо отдавать мою должность кому-то на растерзание. Весь этот министариат перегрызется за привилегию представлять республику за рубежом.
— Считаете, никто кроме вас не способен выполнить эту работу? — спросила Сара, откинувшись на спинку стула. — Я, конечно, не сомневаюсь в ваших успехах… просто, ну, сами понимаете.
— Да, прекрасно понимаю. — без какой-либо претензии ответил Ридли. — Кто-нибудь скажет, что главной должностной обязанностью министра иностранных дел является улыбаться пошире заграничным партнерам. Но, поверьте мисс Маккриди, улыбаться тоже еще надо уметь. — как-бы в подтверждение своих слов, сделав глубокий вдох, министр приподнял уголки губ, изобразив вполне достоверную эмоцию.
— Думаю, так тяжело жить. — вздохнула Сара. — Я бы не смогла. Притворство, это не мое.
— Все люди притворяются. — проглотив последнюю фрикадельку, ответил ей Ридли. — Я знаю это не понаслышке. Будучи в обществе, особенно таком высоком, как ваше, невозможно жить без притворства, мисс.
Девушка прикусила губу, кивнув невзначай.
— Может вы и правы. — сказала она, опустив взгляд.
— Это неприятно, но это правда. — опустился на спинку своего стула министр, положив руку на массивный живот, второй почесав подбородок. — А правда людям не нравится, как мы знаем…
— Иногда люди просто не готовы слышать правду. — ответила Сара, призадумавшись. — В конце концов, если им открыть глаза на вещи, непостижимые, которые им трудно понять, люди просто не смогут адекватно отреагировать.
Министр, вновь улыбнувшись, посмеялся.
— А вы истинная дочь своего отца. — сказал он.
Девушка посмеялась в ответ, хотя на деле такой «комплимент» вовсе не оценила. Этот диалог уже на самом-то деле начинал ей надоедать.
— К слову, о вашем отце, мисс. — продолжил Ридли. — Я понимаю, что он занятой человек, но не слишком ли мало он проводит времени с вами?
— Э-э… — Сару на секунду напряг этот вопрос. Он что-то знает? Может ее собеседник заподозрил ее в чем-то?
— Нет-нет, это ни в коем случае не упрекаю его в том, что он плохой родитель, или уделяет вам недостаточно внимания. Дело, понимаете-ли, несколько в другом. — эта фраза успокоила недоверие девушки.
— В чем же? — приподняла бровь она.
— Думаю, вы заметили, что дела нынче в республике обстоят плохо.
Сара, легонько прищурившись, посмотрела на министра. Тот, приняв это за знак понимания и заинтересованности, решил продолжить.
— После скорой смерти президента Паттерсона в столь неподходящее время и городских столпотворений в Мейконе, которые обернулись кровопролитием, Джорджия находится в кризисе. — отъевшееся лицо мужчины стало серьезным, а голос уже не столь расположенным и скорее, настороженным. Тот заговорил тише. — Они не хотят признавать это, но это все правда.
— Ну-у… — Сара, прикусив губу, пробежалась глазами вокруг, зацепив взглядом сидевших неподалеку агентов. — Я не совсем пойму, к чему вы?
— Мне очень хотелось бы, чтобы вы выслушали меня и поняли, что Джорджии необходима помощь. Настоящая помощь. — твердо заявил министр.
— Помощь какого рода? — приподняла бровь Сара.
— Возможно, ваш отец и прочие министры отрицают это, но то, что происходит в стране буквально уничтожает ее перспективы. Может, вас слабо уведомили, но республика нынче в плачевном состоянии и по всем фронтам в перспективе нас будет ждать задница, если мы что-нибудь не предпримем.
Она не ответила, не спуская с министра подозрительного взгляда.
— Огромное количество предприятий прекратило свою работу из-за комендантского часа. Мейкон был одной из производственных жил республики. А что теперь? Чем дольше они пытаются «регулировать» тамошнюю ситуацию, тем сложнее будет поднимать его, столь важную для страны заводскую мощь с колен.
Кажется, теперь до Сары начало доходить, что пытается ей сказать министр иностранных дел. Эта мысль мгновенно промелькнула в ее воспоминаниях, но девушка успела уцепиться за нее и не потерять. Роуз, еще до всего этого хаоса, в который Моралес поверг страну и Мейкон в частности, говорила что-то о том, что министр Ридли владеет частью заводов на территории производственных комплексов Дженерал Стиллворк. Она ведь даже писала об этом статью? Что-то о загрязнении окружающей среды… Этих подробностей Сара уже вспомнить точнее не могла.
— А… — кивнула девушка, промолчав мгновение. — Кажется, я поняла. Вы хотите, чтобы я «легонько намекнула» отцу, что пора бы избавляться от комендантского часа в городе или что-то вроде того? Потому что ваши заводы терпят убытки? — спокойно, но с явной ноткой недовольства и претензии в голосе спросила она Ридли. Тот, смекнув, что девушка поняла к чему он, улыбнулся.
— Проницательность вам тоже досталась от отца. — лестно сказал министр.
Ей очень не нравилось, в каком направлении сейчас шел этот диалог. Ведь ей четко и методично втирали днями напролет, что ни при каких условиях ей нельзя иметь близких дел с политиками, министрами и кем-либо еще без прямого указания агентов государственной безопасности лично. А они, между тем, сидели буквально через пару столиков от них и прекрасно наблюдали.
— Так вот, мисс Маккриди, я разработал законопроект, который будет невероятно сильным подспорьем всей республике в неминуемо настигающем ее кризисе. — принялся пояснять Ридли. — Если мы изменим акт о распределении, разделяющий Джорджию на все эти промышленные, торговые и жилые зоны, то…
— Послушайте, — перебила его Сара, приподняв руку. — я же сказала, я все поняла. Прекрасно поняла вас.
— Но ведь вы не дослушали, мисс. — министр был настойчив и явно не терялся даже из-за ее отказа вникать в его речь.
— Я же сказала, я вас поняла. — строго ответила Сара, краем глаза отметив, что Рейнбоу и Блю пристально наблюдают за ними, даже не прикрываясь распитием кофе. — И я не хочу быть вашим инструментом в давлении на моего отца, сер.
— Вы все не так поняли! — недовольно воспрял министр.
— Нет. — непреклонно ответила девушка, отодвигая стул. — Пожалуй, я все поняла предельно ясно.
Встав из-за стола, Сара аккуратно поправила свои брюки и блузку.
— Мисс Маккриди, ну постойте. — с трудом и сквозь одышку приподнялся со своего места Френсис Ридли, промокнув губы салфеткой. — Просто позвольте мне закончить!
— Нет, сер. Извините. — жестом прервала его девушка. — Все было очень вкусно, и я благодарна, что вы познакомили меня с этим заведением, но на этом все. — Сара поставила стул обратно к столику и пошагала к выходу.
— Мисс!.. — мужчина попытался остановить ее, но тщетно. Она, не обращая внимания, направилась к выходу. Агенты проводили ее взглядами, практически одновременно сделав по глотку кофе. Ридли, скривив недовольную физиономию, поглядел на Рейнбоу и Блю с отвращением, а те, лишь одарив министра безынтересными оглядками в ответ, подозвали официанта, чтобы расплатиться за счет.
Выдохнув, девушка почесала чутка зазудевший шрам на груди, надавив ногтями сквозь одежду и, лавируя между зарезервированными столиками, пошагала к выходу. Это была довольно резкая выходка, но явно необходимая, чтобы не вляпаться в неприятности. Меньше всего ей хотелось вновь выслушивать какие-то нравоучения от ее наблюдателей о том, что она лезет куда не следует. Но, ко всему прочему, ей и самой не хотелось, чтобы ее еще больше использовали, теперь не только люди Беверли, но и этот располневший министр. Пусть уж как-нибудь сам разбирается со своими законопроектами и прочей лабудой. Ей в этом вариться совсем не хотелось. Она итак не была рада своей роли пешки в этой глупой партии.
— Надеюсь вам у нас понравилось, мисс. — сказала девушка на ресепшене ресторана, улыбнувшись ей на прощание. — Всегда приятно видеть таких гостей. Приходите к нам еще!
— Ага. — наотмашь кивнула Сара, попытавшись улыбнуться девушке. — Обязательно.
— Приятного пути! Addio! — кивнула ей вслед та.
Оглянувшись назад, она с удивлением отметила, что агенты за ней не особо торопятся, что дало ей некоторую фору, чтобы прибавить шага и ускользнуть подальше от ресторана. От их упрямого надзора девушку это все равно не спасет, но они хотя бы не будут постоянно бродить где-то рядом, заставляя Сару чувствовать себя идиоткой.
Да уж, ну и денек вдался. Мало ей было того, что ее разбудили ни свет, ни заря, заставив сидеть в ожидании Мойры Майерс в ее холодном кабинете целый час, так теперь к ней начал докапываться толстый министр. Нет, конечно-же она понимала, да что там, ее предупреждали об этом. Не раз говорили, что, учитывая статус Патриции Маккриди, к ней рано или поздно начнут пытаться пристраиваться поближе, льстить и лить в уши всякое, чтобы приблизиться самым простым путем к правительству республики и первому министру лично, через ее, собственно руки, но… До этого момента она не особенно ощущала это внимание. Да, на нее пускали странные заинтересованные взгляды. Да, во время выставки технологий в Атланте прибывающие журналисты норовили сфотографировать ее, а особо дерзкие даже пытались взять интервью и, благо, эта их инициатива быстро обрывалась находящимися рядом агентами. Хотя бы за это она была им благодарна. Но это все было так, мелочи. Издержки ее образа, к которым она привыкла. А вот такой дерзкий и прямой шаг позволил себе пока что лишь министр иностранных дел. Прямо-таки даже не стеснялся. В этот момент Сара, кажется, примерно поняла, почему тогда, на экспо, ее новые подруги, ну и Абигейл тоже, попытались как можно скорее отвязаться от этого человека. Судя по всему, министр Ридли был достаточно настырен, чтобы при любом удобном случае лезть со своими «ненавязчивыми» предложениями к дочерям двух гигантских корпоративных магнатов. Ну да ладно, она смогла от него отвязаться, да и черт с ним. Ее даже стыд за это особо не грыз, ведь Ева с Абигейл не менее быстро и очевидно попытались уйти от него. Так что министр явно не обидится, думала Сара. Раз его посылают Эвергрин с Андерсон, то уж мисс Маккриди явно имеет на это карт-бланш? Хоть какая-то польза от этого дурацкого имени.
После того как поутихли несколько дней экспо и заграничные гости рванули обратно домой из Атланты и Джорджии, Сиренити-тауер, казалось, опустел. Это, конечно, было не так и людей здесь была все еще уйма. Однако, после того какие непроглядные толпы увидела здесь Сара во время выставки, эти потоки людей и гостей бизнес-центра не казались большими. Вовсе создавалось ощущение, будто столица республики поутихла и успокоилась, хотя на самом деле она лишь возвращалась в свой привычный ритм.
Заглянув к одному из торговых аппаратов, которые, как подметила девушка, располагались тут чуть ли не на каждом этаже, она выбрала себе в меню покупок «Маверик» и энергетический батончик, проведя у терминала оплаты рядом с меню своим браслетом. Машина пискнула, встряхнувшись и выплюнув в отдел ниже указанный Сарой перекус. Взяв баночку энергетика и распечатав сладкий батончик, она быстро уплела его, выкинув обертку в ближайшую урну и принявшись запивать привычной кисло-сладкой зеленоватой отравой. Этот вкус казался таким родным, будто из детства, хотя Сара почти до совершеннолетия не пила эти энергетики. Брэд не покупал ей их, потому что уверял, пусть и не без иронии, что эта химия пострашнее биологического оружия. Освежающий мятный вкус прошелся по горлу с парой глотков и девушка облегченно вздохнула, оглядывая полнившиеся бутиками холлы Сиренити-тауер.
День только начинался, а она уже порядочно подустала. Исходя из этого, Сарой было принято решение передохнуть у себя в номере. Потом, быть может, написать Венди и узнать, не освободилась ли она и если нет, то, когда они примерно смогут провести время вместе. В противном случае она обречена была до конца дня слоняться тут в скуке. Как обычно.
Направившись к лифту на верхние этажи, Сара только повернулась, как ей тут же преградила путь выскользнувшая, словно шлагбаум, из-за угла трость. Несколько растерявшись, девушка остановилась, не успев понять, кто вообще позволили себе такую дерзость. Но мгновение спустя все стало ясно. Трость опустилась и, опираясь на нее, из-за угла появился Беверли, от которого буквально несло недовольством, ну и его мерзопакостным одеколоном в придачу. Старикашка, проведя по своим жидким усикам над верхней губой, встал прямиком перед ней, сложив ладони на рукояти трости и, поправив очки, впился в девушку взглядом.
— Э-э… — промычала Сара, опешив.
Агент, без лишних слов, кивнул ей на служебный лифт, находящийся неподалеку и, пустив ее вперед, потопал за девушкой, переставляя свою трость, которая каждый раз неприятно стучала по мраморному полу, стоило ей коснуться того. Этот звук напрягал Сару не меньше этого плешивого агентишки.
— Куда мы? — поглядела на него девушка.
— Шагай. — в приказном порядке бросил ей старикан.
— А, ну да, — пожала плечами Сара, засунув руки в карманы и направившись к лифту. Другого ответа она и не ждала. — и вам доброго денечка. — не без издевки ответила ему девушка.
Шагнув в лифт прямиком вслед за девушкой, Беверли нажал кнопку нужного этажа. Двери неторопливо захлопнулись и лифт звякнул, сообщая об отправлении. Стоило кабине дрогнуть, понесясь наверх, как старик, неспешно, но крепко взяв девушку за запястье, обернул ее к себе. От скорости лифта, несущегося вверх внутри у Сары все сжалось, но куда больший дискомфорт она испытала от вцепившегося в нее взгляда этого старика.
— Кажется ты забыла правила, по которым играешь. — своим скрипучим голосом выдавил Беверли, подступив к ней ближе и преградив путь к отходу от себя тростью.
— Эй, отпустите. — взглотнула комок в горле девушка, поморщившись от бьющего прямо в нос аромата парфюма агента. От него, кажется, действительно несколько щипало в глазах. — Я все объясню.
— Слушаю. — сказал старик, но не ослабил хватки. Подергав рукой Сара быстро обнаружила что его, на вид, тонкие длинные морщинистые пальцы способны до боли крепко сжиматься.
— Я совершенно не хотела иметь дел с министром Ридли. Правда. — начала оправдывать себя Сара, поймав себя на мысли, что повела себя как настоящая дура. Следовало отказать министру иностранных дел сразу, и уйти поскорее. Тогда бы не пришлось иметь дел с этим плешивым стариканом-агентом от которого бросало в дрожь. — Я помню прекрасно, что мне нельзя близко общаться со всеми этими политиканами ни под каким предлогом. Правда, помню. — спешно протараторила девушка.
— Если с твоей памятью все в порядке, то видимо пропало чувство самосохранения, верно? — процедил Беверли, еще сильнее сжав свои цепкие пальцы на ее руке, от чего Сара мигом почувствовала онемение в кисти.
— Нет-нет. Он сам затащил меня в этот ресторан… Я… Я даже…
— Тебе повезло, что ты не выболтала ничего лишнего. — сказал агент. — Но так или иначе, запомни, что тебе следует быть в десять, а то и сто раз аккуратнее, девчонка.
Сара вздохнула, отведя взгляд в сторону.
— А куда мне было деваться? Он просто пригласил меня перекусить в ресторан, — она пожала плечами. — я и не подумала, что вас так переклинить из-за подобной мелочи.
— У тебя есть четкий, до каждой капли расписанный план действий, от мест, которые тебе можно посещать, до круга общения, в котором ты имеешь право раскрывать рот. Ты это помнишь? — прошипел Беверли.
— Да помню я, помню. Мне как-то и в голову даже не пришло, что я делаю что-то не так. Простите.
— Тебе «не пришло в голову»? — прищурился агент. — А что если в следующий раз тебе «не придет в голову» простейшая вещь, вроде того, каким именем ты должна себя называть, а? Откуда мне знать, что тебе «не придет в голову» что-то, что уничтожит всю твою легенду, девчонка?
— Послушайте, ваши прихвостни ходят за мной чуть ли не в сортир. Если я что-то делаю не так, пусть они просто дадут мне знать, ладно? — тихо ответила Сара, сморщившись. — Я не ищу проблем. Правда.
— Благо Блю с Рейнбоу действительно не спускают с тебя глаз. Если надо, они будут дежурить рядом с твоей кроватью, когда ты спишь и глядеть за каждым твоим движением, пока ты испражняешься. Все, что угодно, лишь бы не допустить малейшей твоей оплошности. Спасибо моим подчиненным за столь слаженную работу.
— Вот давайте только без испражнения, окей? — выдохнула Сара. — Я поняла, что облажалась. Не надо мне было идти болтать с Ридли. Да, я могла что-то не то ляпнуть и он бы меня раскусил, а вы и ваши агенты вообще молодцы, что так тщательно меня охраняете. Вы это хотели сказать? Если да, то я уже сделала это за вас.
— Не дерзи. — достаточно резко оборвал ее Беверли, надавив своей хваткой ей на запястье, а затем, наконец, отпустив его. — Проблема даже не в том, что ты могла допустить оплошность или неточность в общении с Ридли.
— А в чем тогда? — фыркнула Сара, разведя руками.
— Сейчас нам ни к чему иметь с ним лишних дел. Ридли волнуют совсем не те вещи, что должны. Он пытается найти крючок, потянув за который, вытянет себе максимальную выгоду, даже тогда, когда Джорджия находится на грани гражданской войны. И этот гавнюк даже того не скрывает.
Сара потупила взгляд, почесав затылок.
— Я что-то и не подозревала в вас такую открытую к нему ненависть.
— Ненависть? Увольте. Я рационально смотрю на вещи. Без всяческой мишуры, как прочие. И с прагматической точки зрения нам совсем не нужно, чтобы этот хитрый лис проталкивал свои проекты, особенно на общее обсуждение, в министариаты республики.
— Кажется, он говорил что-то про…
— Про пересмотр акта о распределении, конечно. Ты не открыла мне сейчас какую-то тайну. Ридли уже несколько лет тянет свои лапы с этим законопроектом куда только можно. Этого нам не надо.
— Да, вроде, обычный закон. Какая вообще разница, что…
— Это не твоего ума дело. — прервал ее Беверли. — Оставь политику тем, кто ей занимается и следи лучше за собой. Нам не к чему, чтобы ты была хоть как-то причастна к махинациям этого хитрого прохиндея Ридли. Пускай этот мнительный мешок с дерьмом занимается своими делами у наших иностранных коллег. Это у него получается лучше, чем лезть во внутренние дела республики.
— Если вас это так беспокоит, я так ему и сказала. Что не хочу иметь ничего общего с его этими политическими махинациями. Причем в довольно грубой форме, так что думаю он все понял.
— Хоть здесь ты никого не подвела, девчонка. — отступил на шаг от нее старик, дав наконец Саре свободного пространства.
— Не укоряйте меня лишний раз, а? — сложила руки на груди девушка. — Я стараюсь, как могу. Делаю все, что вы хотите, а вы все равно недовольны.
— Потому что представляю, как легко ты можешь все испортить. — поправил очки Беверли, глядя на мерцающие циферки номеров этажей над лифтовыми дверями.
— Мне незачем все портить. Я, вообще-то, помогла вам достучаться до Фишер, например? Или и этого мало? Она сдаст вам любую инфу о Моралесе, а знаете почему? Потому-что я ее уговорила. Сделала то, чего вы не смогли!
— Не смог? — хмыкнул Беверли, кинув на нее косой взгляд. — Первый министр доверил разбираться с террористами старшему коменданту, а тот явно не был и до сих пор не в состоянии держать всю эту ситуацию в своих руках. Дали бы мне полномочия это сделать и дочь Фишера раскололась бы уже на следующий день.
— Ну естественно, — покачала головой Сара. — Вот уж ни капли не сомневаюсь в том, что вы искалечили бы ее, как только могли, лишь бы она раскололась. Знаете, кто еще так делал? — скривилась девушка, взглотнув комок в горле. — Генри Моралес. Он истязал вашу агента Фрайдей так, что вы бы, верно, даже ее не узнали. — от этой картины перед глазами, Сара поежилась.
Беверли, промолчав, погладил свои усики вздрогнувшими пальцами.
— В отличие от этой девки Фишер, агент Фрайдей не стала бы говорить, чтобы ей не грозило. И Фрайдей ничего не сказала. — хрипло выдавил он.
— Это многого ей стоило. — холодным от неприязни голосом, ответила она Беверли. — И это ее погубило.
— Она никогда не была самым лучшим агентом в разведке. Своевольная, не любящая приказов и действующая вне планов. Вот что на самом деле ее погубило, а не ее преданное молчание в плену террористов. Фрайдей не умела остановиться, в своих попытках что-то доказать. Это ее и убило. — старик вздохнул, вновь поправив очки на переносице.
— Вот уж точно, она не умела остановиться. — Сара тоже поглядела на поднимающиеся номера этажей вместе со стариком. — Если бы она не пыталась меня поймать, и не лезла вслед за мной в любое дерьмо, то, наверное, она бы выжила.
— В тебе, девчонка, она лишь увидела возможность, которой ей не представилось ранее. — отмахнулся старик. — Она, быть может, решила, что если в одиночку доставит тебя сюда, да еще и с информацией о шайке Генри Моралеса в придачу, то покажет, что она чего-то стоит. Пф.
— Если она ничего не стоила, зачем вообще было брать ее в агенты?
— Я всеми силами пытался помешать ее дрянным побуждениям затянуть ее сюда, но ее бесконечное самомнение и упертость пересилили даже мои старания не дать ей этого места. — Беверли поправил свой воротник. — Я всегда говорил ей, что это не ее дело и не ее работа. Она попросту не слушала. Глупая девчонка.
— Вы явно в ней разочарованы. Чем она вам так не угодила? В конце концов, как бы я к ней не относилась, она, вроде как, пару раз спасла мне жизнь. Рискуя, даже, своей. Это, странно, может быть… но мне ее даже жаль, в какой-то мере. Она не заслужила такой смерти.
— Наивный максимализм и желание самоутвердится, вкупе с глупостью, привели ее в службу государственной безопасности. — убрал руки в карманы Беверли, когда лифт наконец достиг верхних этажей и со звоночком остановился. — Эти же максимализм и глупость привели ее к гибели. Все просто.
— Я смотрю не просто так вы занимаете пост главы государственной безопасности. — сказала Сара, ожидая открытия дверей. — Умение настолько хорошо вычислять намерения собственных подчиненных, наверное, стоило вам десятков лет в этой нудной агентуре.
— Все несколько проще, — одернув свое пальто, Беверли первым вышел в распахнувшиеся двери лифта, оглянувшись и кивнув девушке, чтобы та следовала за ним. — она была моей дочерью. — поправил очки агент, пошагав дальше по коридору.  Сара, остановившись в дверях, несколько опешила, разминая онемевшую от хватки старика кисть и прикусив губу. Не то, чтобы она сейчас была сильно потрясена этим фактом, но… Наверное, ей все же не стоило сейчас вспоминать об этом. Она давно пыталась отбросить все события прошлого на задворки своей памяти, от самого страшного их момента, до грязной жизни тоннельными крысами, включая кончину Тиффани, Фрайдей или кем-бы она еще не была… Может быть, если бы Сара не была так уперта, и если бы все сложилось иначе, ни Сэм, ни Тиффани, ни столько людей не были бы мертвы? Может, стоило прислушаться к своей преследовательнице? Ей не причинили вреда в Атланте сейчас, и, быть может, не причинили бы, приди она с Тиффани? Что, если все эти ее бесконечные страдания – лишь последствия ее собственного выбора? Хотя… Нет, такие мысли до добра не доводят. Что сделано, то сделано, этого не вернешь. Она поступала, как было нужно тогда. Как было нужно для нее, для ее близких… и для Сэм. И, быть может, если сейчас она оказалась бы в той ситуации, она поступила бы также. Или нет? Помассировав глаза, чтобы стряхнуть отвратительные образы прошлого, Сара сделала глубокий вдох и, стиснув зубы, пошагала вслед за мрачной фигурой старика с тростью, ковыляющего впереди по коридору.

Глава 80

 

Сделав пару затягов из уже истощившей свой заряд сигареты, отец Ллойд закинул винтовку на плечо, оглядывая ограждения вдоль могил. Сейчас, с наступлением весны, весь густой лес вокруг храма сбросил свои снежные одеяния и расцвел непроглядной густой зеленью. На большинстве могил прорастала трава и цветы, оплетая старые ржавые ограды и прогрызая каменные плиты своими тонкими, но упорными ростками.
Весной это мертвое место всегда оживало. В такие моменты Ллойд вспоминал, что жизнь продолжается. Иногда, проводя день за днем в одиночестве среди холодных могил, об этом забываешь. Сейчас, однако, святой отец был крайне обеспокоен. Ему было из-за чего тревожится и почему не спать по ночам. Не каждый день Господь посылает тебе такие испытания. Испытания твоей силы духа, честности, добродетели. Испытание твоей веры. То, что произошло с доктором Отто навсегда, пожалуй, въелось в его память, этот круговорот событий, навалившийся на него спустя годы мирской жизни у храма, определенно выбил мужчину из колеи.
Прохаживаясь серди могил, Ллойд направился к своему домику, вздохнув и перекрестившись. Спустив очки, священник помассировал веки. Он часто не спал ночами, потому у него болели и без того слабые глаза. А когда, закрывая их, видишь лишь ужасы, что тебе пришлось пережить, сон не дается вовсе. Зевнув, мужчина решил заварить себе кофе, благо, у него еще остался запас где-то в закромах. Редкие прихожане, вместе с провиантом, делились с ним диковинными плодами цивилизации о вкусе и запахе которых Ллойд уже забывал в этой глуши. Банка быстрорастворимого кофе была одной из таких, как, впрочем, и его злосчастная сигарета.
Стоило ему подойти к порогу дома, как гудящий, грозный звук, раздавшийся с неба, резко привлек его внимание. Ллойд вздрогнул от него. Еще каких внезапных странных гостей ему не хватало. Сначала доктор, потом эти… Однако, напугавший его гул с небосвода оказался ничем иным, как пролетающим неподалеку от храма звеном самолетов. Их яркий след разрезал небо, словно сейчас оно разверзнется прямиком на храм. В этой глуши даже такая простая вещь, как пролетающий самолет, теперь ощущалась волнующей и неуместной. Ох, святая дева, мужчина слишком привык к одиночеству. Хотя, пожалуй, даже человеку, выживающему среди бьющегося и пульсирующего сердца мегаполисов такие вещи, что свалились на святого отца могли бы поломать психику. Не то, что испортить сон. Помолившись про себя за каждого божьего агнца, заплутавшего в мирской суете больших городов, Ллойд проводил взглядом самолеты, шагнув в дом.
Повесив свое оружие на крючок у входной двери, святой отец снял куртку, которую носил поверх сутаны и накинул поверх ружья. Пройдя на небольшую кухню, мужчина поджег горелку, на которую поставил уже изношенный временем старый металлический кофейник. Достав из комода баночку кофе, Ллойд открыл ее, поднеся к носу и поглубже вдохнув уже несколько подистощившийся аромат. На глаз насыпав порошка в кофейник, мужчина залил смесь из бутылок с очищенной водой, которую он перегонял через фильтр. Сам он никогда такого не страшился, но его жена, упокой господь ее душу, была невероятно обеспокоена здоровьем своего мужа и дочери. Бедная женщина так боялась радиоактивных или токсичных осадков в воде, которую они набирали из ключа неподалеку, что настояла на том, чтобы Ллойд добыл у фермеров фильтры для очистки. Это было не столь сложно, сколько сам святой отец не видел в этом пользы. Едва ли заражения радиацией или отходами могли пропитать воды далекого от цивилизации лесного родника. Но спорить с женой он не мог, и потому каждый день ставил эту воду фильтроваться несколько десятков лет подряд. А сейчас, когда он один… Ллойд посмотрел на медленно процеживающуюся воду, залитую в фильтр. Кап-кап. Кап-кап. Быть может, он просто привык.
В его, уже изрядно ветхом, доме, скопилось множество пыли и было крайне не прибрано. Ллойд сам любил порядок, но особо не находил времени навести чистоту в своем жилище. Да и так ли оно ему нужно? В эту глушь почти никто не забредает десятками лет. А каких-нибудь мусорщиков, проходящих мимо наживы ради, святой отец быстро способен был отпугнуть выстрелом. Нечасто бывают и прихожане, все еще не заблудшие и не ушедшие с божьего пути. Те, что посещают церковь или старые могилы родных. Собственно, кроме них тут редко появляются люди. Вернее… не забредал. Эти последние месяцы пришлись на жизнь отшельника Ллойда настоящим испытанием. Такой частый интерес к его персоне, ясное дело, был обусловлен доктором Отто. Иногда святой отец жалел, что помог ему. С другой стороны, доктор помог его семье, как Ллойд мог отказать? Но с пути, что уготовил Господь, не свернешь и, спасенные Хартманном от одной болезни, его жена и дочь слегли от другой. Священник задавался вопросом о справедливости подобного пути. А то, какая судьба по итогу постигла доктора Отто и вовсе вводила его крепкую веру в смятение. С другой стороны, святой отец не винил доктора и непрестанно молился за его душу. Если, конечно, она еще осталась у него. Или того, чем он стал. Святой отец старался никого не осуждать. Так было сказано в Писании. Принять, что уготовил тебе Господь без гордыни и попреканий. Смирение – величайшая добродетель.
Внутри жилища было довольно прохладно. Сейчас, с наступлением тепла, растапливать камин было не за чем, но солнце, даже на припеке, не согревало жилище настолько, чтобы внутри было комфортно. Это была еще одна причина, по которой святой отец чаще проводил время снаружи, а не в этой хибаре.
Подойдя к окну, Ллойд посмотрел на лес, расцветающий зеленью вокруг. Помассировав виски, он зевнул, сделав глубокий вздох. Бодрящий кофейный запах уже расползался по дому, значит напиток был уже почти готов. Размяв плечи, мужчина нагнулся к одному из комодов, достав оттуда металлическую кружку и резко дунув в нее, чтобы избавиться от пыли внутри. Вернувшись на кухню, он налил немного воды внутрь, потряся кружку и всполоснув ее, а затем выплеснул в окно. Глянув в бурлящую массу в кофейнике, святой отец отключил горелку, с помощью полотенца, чтобы не ошпарится, приподнял кофейник за ручку и вылил часть содержимого в чашку. Потерев ту обеими руками, он вдохнул запах кофе поглубже и вышел с кухни. Снаружи, из открытого окна донесся шум. Ллойд тут же напрягся. Вернее сказать, его сердце ушло в пятки. Сделав смелый глоток кофе, он поспешил к выходу, быстрым движением накинув на плечи свою куртку, а свободной от кружки рукой подхватив с крючка ружье.
Смело и бесцеремонно, со стороны леса на территорию обители вошли солдаты коменданта, отворив скрипящие ворота. Один за другим они проходили внутрь. Пять. Десять. Пятьдесят. Святой отец, не успевший опомниться, поперхнулся новым глотком кипящего кофе. Его рука, в которой было ружье, дрогнула. Группа солдат, в первую очередь заметившая его, подняла свои штурмовые винтовки, взяв Ллойда в перекрестье прицела. Он сразу понял, что дело не к добру и, присев, положил ружье к стенке дома, поднимая руки, в одной из которых до сих пор держал кружку кофе, чтобы показать, что он не представляет угрозы.
Олдридж, первый помощник старшего коменданта Моралеса, лично присланный сюда по прямому приказу, вошел со второй группой солдат прямиком следом за первой. Святой отец сразу понял, что эти самолеты в небе прилетели сюда не с проста. А, когда один из солдат, подпихнув его к стенке стволом в спину, выхватил кружку из его руки, глянув внутрь, чтобы проверить, что внутри и бросив кружку, вместе с содержимым, на землю, мужчина в сотый раз пожалел, что связался в своей жизни с доктором Хартманном.
— Капрал, — обратился к солдату Олдридж. — полегче.
Тот, кивнув, сразу отступил позволяя Ллойду отстраниться от стены.
— Святой отец. — поприветствовал его юноша, поправив свой бронежилет и, проведя рукой по коротко остриженной голове, осмотрел облепленные солнечными батареями своды храма. — Прошу прощения за столь резкий визит.
— Ох, — Ллойд несмело поправил очки, с прищуром глядя, как десятки солдат шастают между могил, забредают в храм, в его лачужку, и снуют повсюду, оглядывая территорию. — доброго дня, капитан.
— Я не капитан, святой отец. — улыбнулся ему Олдридж. — Но и вам доброго дня.
— Б-благодарю. — переступив с ноги на ногу ответил Ллойд. — В-вы что-то х-хотели, сын мой? Простите мою робость. Посетители тут, редкость, скажем прямо. А уж обычно… обычно сюда не заглядывают люди такого ранга…
— Неужто? — сложив руки на груди, Олдридж недовольно посмотрел на святого отца, пройдя несколько шагов рядом с ним и, присев на корточки, поднял потрепанную кружку священника, встряхнув остатки кофейной гущи на ее дне. — Я здесь как раз по тому, что до нас дошли обратные сведения.
— Чт-то? — поерзал Ллойд, сделав вид, будто ничего не понял.
Первый помощник, протянув ему обратно выброшенную кружку, суровым взглядом просверлил его. Эти вояки точно не были настроены шутить, мужчина сразу это понял.
— Святой отец, давайте без глупостей. — твердо и четко высказался Олдридж. — Лаборатория. Где она?
Сердце священника ушло в пятки. Он взглотнул ком в горле.
— Какая лаб-боратория, сын мой? Я…
— Довольно, святой отец. — оборвал его парень. — Нам все известно. Где вход в лабораторию, которую скрывал здесь Отто Хартманн?
Ллойд судорожно вздохнул, потирая кружку в руках.
— Она… Сер, поверьте, я не при чем. — начал он. — Доктор, он лишь… Я ни в коей мере не покрывал его действий… Слушайте, я сейчас все покажу… Поверьте. Г-главное, поймите, я-я…
— Успокойтесь, святой отец. — освежил его наполнившееся страхом сознание Олдридж. — Чем быстрее вы нас туда проведете, тем скорее мы закончим наш вынужденный визит.
— Я-я… Я… — стиснул дрожащие челюсти Ллойд, не найдя, что ответить. Он был пойман с поличным, спаси его боже. Он знал. Он всегда знал, что этот день наступит. Что сюда придут вновь. И на этот раз не чужие люди, а правосудие, явившееся по его душу. Бежать было некуда, врать незачем. Оставалось только смирение. — Х-хорошо. — опустив голову ответил тот, медленно пошагав в сторону сарая вдалеке.
Открыв дверь этого дряхлого строения, пара солдат, включив на своем оружии подствольные фонарики и лазерные целеуказатели, шагнули внутрь, спускаясь и осматриваясь. Первый помощник Олдридж, еще раз перекинувшись взглядами с святым отцом, пригляделся к темноте спуска в подземное строение, в которой на мгновение скрылись блики фонарей разведчиков. Прошла пара минут безмолвного ожидания, отдающего лишь эхом их шагов, доносящимся снизу. Затем, солдаты выглянули из дверного проема, кивнув и сообщая, что все в порядке.
— Чисто. — донеслось в переговорном устройстве на ухе Олдриджа.
Сделав первый шаг вниз, молодой человек оглянулся, жестом приказав нескольким членам отряда следовать за ним и те, беспрекословно, переступили порог сырого, ведущего вниз коридора. Осматривая этот кое-как сделанный тоннель, парень ступил вниз в сам широкий лабораторный зал, кроме солдатских фонариков, освещаемый лишь периодично осыпающимися с поврежденной проводки искрами. Его размер действительно впечатлял. И как только этот сумасшедший доктор смог фактически незаметно расположить его тут. Это… вводило первого помощника Олдриджа в ступор, пожалуй. Ступив наконец с лестницы на бетонный пол лаборатории, он поднял взор к ее сводам, держащимся на огромных столбах. Такое громоздкое помещение прямиком под церковью. Удивительно, как крепко выстроено. Не рухнуло за столько лет.
Достав фонарик, Олдридж щелкнул по кнопке включения. Тот, почему-то не сработал сразу и парню пришлось пару раз постучать по нему ладонью, чтобы все встало на место. Как обычно, сработало и, пару раз мигнув, свет загорелся. Прищурившись, чтобы рассмотреть все в темноте, он прошелся вперед. В свете фонаря рассматривать это сооружение было явно не слишком удобно, а, судя по осыпающимся тут и там снопам искр, с проводкой тут были проблемы.
Неладное сразу закралось в размышления первого помощника. Осматривая помещение вокруг, сложно было упустить из виду здешний хаос. Конечно, это не было полноценной лабораторией. Да и быть не могло. Но даже для подпольного местечка, которое прятали от правительственных глаз тут было слишком захламлено. Перевернутые шкафы, разбросанные записи, раскиданные повсюду приборы. Едва ли это все было сделано доктором намеренно. Кто тогда устроил тут хаос? Священник? Но что он искал? Может что-то прятал? Какой ему с этого прок? Или, сюда заявились террористы? Но… откуда им знать об этом месте? Показал этот, дрожащий от одного взгляда, святой отец? Или кто-то еще? Едва ли. Тут было что-то неладное.
Обогнув одну из несущих колонн, Олдридж обернулся, посветив перед собой фонарем и замерев. На секундочку даже его солдатская подготовка дала сбой, хоть он и не подал виду. Вздрогнув, он размял плечи и подошел ближе к повисшему на вогнанном в пол длинном стальном жерде металлическому скелету. Это было… странное зрелище. Подняв голову выше на прогнувшиеся своды, на которых лежали провода, он попытался прикинуть, как можно так нелепо обрушить жердь прямиком на экзоскелет. Переведя взгляд на само механическое тело, пробитое арматурой и раскуроченное, очевидно, пулевой очередью, Олдридж поводил по нему светом фонарика. Несколько солдат, обследовавших сам зал, оглянулись на своего командира, рассматривающего железный скелет.
Потухшие окуляры в искореженном металлическом черепе, искусственные органы для дыхания, механические конечности, напоминавшие обглоданные кости из стали. Жуткий вид, от которого, сказать честно было не по себе. Кивком подозвав солдат, Олдридж указал им на уничтоженный экзоскелет.
— Снимите… это. — по их явно не моментальной реакции, парень понял, что это зрелище удивило их не меньше его самого, пускай этого и не было видно за их черными непроницаемыми шлемами. — И поаккуратнее.
Торопливо направившись к выходу поскорее из этого отсыревшего бетонного подземелья, первый помощник Олдридж приказал ожидающим у входа солдатам помочь их сослуживцам донести экзоскелет в целости и сохранности до самолета, а также задокументировать и собрать каждый хлам в этом месте в качестве вещдока. Он предпочитал выполнять приказы коменданта, действуя наверняка. Потому собрать все, что тут есть лишним не будет. Солдаты, кивнув, отправились исполнять сказанное.
Поднявшись по лестнице, парень потер руки друг о друга, вздохнув. «Ну и чертовщина», подумалось ему. Выключив фонарик, когда в еще не успевшие привыкнуть к темноте глаза ударил солнечный свет, Олдридж убрал его обратно в подсумок.
— Вы закончили? — все перебирая кружку в руках, спросил у него Ллойд.
— Да, с лабораторией мы, считайте, закончили. — кивнул ему парень.
— Я, надеюсь, вы понимаете, что это… ну… недоразумение и…
— У вас под храмом находится незаконная лаборатория, принадлежащая доктору-госизменнику. Это называется «недоразумение»? Мне казалось, что это называется «преступлением», святой отец.
— Вы… но… — явно не находил слов тот. — Сэр, поймите все же, э-э…
— Собирайтесь, святой отец. — кивнул он в сторону выхода.
— Что?! Куда? — удивленно выпучил глаза Ллойд.
— Вы когда-нибудь бывали в Атланте? — поглядел на него Олдридж. — Я предоставлю вам такую возможность. Думаю, там вы постараетесь поизящнее рассказать, как же вы допустили такое досадное «недоразумение».
— Но… — робко отвел взгляд священник, сжав свою многострадальную кружку обеими руками. — Я не могу оставить обитель. Помилуйте, сэр, я здесь ни при чем… Это…
— Святой отец, — грозно оборвал его первый помощник. — не устраивайте цирк в святом месте. Что там говорит девятая заповедь? «Не лги», если я не ошибаюсь?
Священник нервно кивнул, опустив руки.
— Ну вот и все. — поправил свой бронежилет Олдридж. — Собирайтесь, святой отец. Я надеюсь, мы поняли друг друга по-хорошему.
Вздохнув, мужчина безмолвно сдался, пошагав в сопровождении к воротам. Суетливо обыскивающие территорию солдаты тоже понемногу сворачивались, направляясь к отходу. Несколько человек, поднимаясь из лаборатории, выносили оттуда запечатанные ящики, в которые смели все, что нашли. Следом за ними выбирались солдаты, выносящие мешок, в который кое-как пропихнули уничтоженный экзоскелет. Первый помощник Олдридж, оглядев их и удостоверившись, что приказы выполнены и сам поспешил к ожидающим на пролеске неподалеку самолетам, гудящим своими плазменными движками.
Погрузив ящики и экзоскелет внутрь, солдаты рассаживались по местам, заодно найдя место и для священника, который взволнованно осматривал их, окружавших его так, что не продохнуть. Олдридж, поглядев на износившийся покров храма и накренившийся крест, вздохнул, забираясь в кабину, чтобы сесть рядом с пилотом. Проверив по рации, все ли члены отряда на месте, он дал разрешение на взлет. Зарычав, громоздкие двигатели выплюнули плазму, поднимая машины в воздух.
Отсюда до Атланты путь не занимал много времени. Честно говоря, путь откуда угодно в Джорджии до Атланты не занимал много времени на этих машинах. Быстрые и мобильные, способные использовать как взлетно-посадочную площадку почти любую достаточную для их размера площадь, самолеты на плазменных двигателях позволяли почти мгновенно реагировать и высылать звенья в любую из частей республики. Развиваемая ими скорость и маневренность делала эти аппараты незаменимой частью обороны Джорджии. Произведенные достаточно давно, они были на вооружении штата еще со времен единой Америки и базировались здесь во времена войны, как запасные авиационные части на случай прорыва первых линий фронта. С тех пор минуло уже много десятков лет, а эти машины все еще были технологичным, а главное практичным оружием.
Сияющая на горизонте Атланта как всегда полыхала своими яркими цветами достающих до облаков небоскребов, не замечая ничего прочего вокруг. Город жил своей жизнью, а жизнь в нем понемногу налаживалась после, довольно шумных, для этого мегаполиса, событий. Пока авиазвено заходило на посадку в Хартсфилд-Джексон, об их прибытии уже сообщила система воздушной обороны города в Сиренити-тауер и сердце мегаполиса забилось в утроенном темпе, как и всегда, когда в происходящем была замешана Сара. Ну, вернее в этом случае она была замешана лишь отчасти, но это не помешало Петре Парчес разбудить ее ни свет, ни заря, потому что агентам нужно было ее личное присутствие при осмотре всего барахла, что они собирались вытащить из лаборатории доктора Хартманна. Не то, чтобы девушке это вообще было интересно. По правде говоря, она не желала бы вспоминать об этом поехавшем ученом вовсе, ибо итак иногда не могла уснуть, вспоминая его холодную железную хватку на своем горле. С другой стороны, Сара часто не могла уснуть и без воспоминаний о Отто Хартманне. Жутких и страшных сцен она повидала довольно за этот мучительный год. Последняя и самая горькая из которых до сих пор не давала ей закрыть глаза, не ощутив холодную дрожь в сердце.
И вот, голодная без завтрака и сонная без теплого утра в нежной постели, Сара шагала, пытаясь поспевать за горделивой походкой Петры Парчес. Лучше уже пытаться держаться рядом с Петрой, чем идти в своем темпе, но в окружении злосчастных агентов Блю и Рейнбоу. Управляющая была довольна занята ближайшее время, от чего Сара не видела ее так часто, как тогда, когда только попала сюда. На самом деле, она ощущалась довольно приятной женщиной, когда Сара глядела на нее сейчас. Со своими тараканами в голове, конечно, но девушка жалела, что сразу не поняла того, что Петра Парчес все же на ее стороне.
Управляющая вела ее, в отличии от агентов, каким-то долгим путем. Может, понимая, что Саре туда не слишком-то хочется, а может просто чтобы выполнить все свои дела, которые могла. Убить двух зайцев сразу, как говорится. Вне зависимости от вариантов, Петра спешно переговаривалась по связному устройству, бросала попутные приказы и поручения проходящему мимо персоналу и одновременно с этим переписывалась с поступающими на свой планшет сообщениями. Сара бы не удивилась, окажись Петра Парчес не человеком, а многозадачным компьютером.
Сара же, следуя по пути нудных дел госпожи управляющей, пыталась занять себя чем-то, но не успевала, потому, как Петра слишком быстро переключалась с одного дела на другое и спешно перекидывалась по этажу в поисках новой жертвы среди своих подчиненных чтобы заставить их что-то делать. Не найдя варианта лучше, Сара просто достала телефон, перекидываясь сообщениями с Венди. Та еще с утра прислала ей парочку смешных мемов, но из-за дел Сара не успела ответить. Именно потому пришлось прямо сейчас исправлять это, прикрепляя к сообщениям из разряда «как дела?» стикеры с улыбающимися кошачьими мордашками, которыми обычно пользовалась сама Венди.
— Оторвись от экрана. — предупреждала ее Петра каждый раз, когда Сара, засматриваясь в сообщения и набирая ответ на клавиатуре, чуть было не врезалась в кого-то из проходящих людей.
— Извините. — бросила вслед прохожему, которого чуть не протаранила, Сара. Тот явно слишком спешил, уже удалившись и не сказав ничего в ответ.
— Что ты такого там увидела, что не можешь глаз отвести от экрана? — оглянулась на нее через плечо идущая вперед Петра. — Всплывающую рекламу с нагой Элайн Спаркл?
— Что? Э-э… А, вы прикалываетесь. Нет тут никакой рекламы.
— Да? — улыбнулась Петра. — В прошлый раз ты прямо-таки как вкопанная была, когда увидела ее в банкетном зале.
— Не каждый день все же увидишь такую звезду.
— Дорогая моя, главная звезда здесь это ты. Так что смотри на споткнись обо что-нибудь. А то будешь не сияющей, а падающей звездой.
— Окей-окей. Буду смотреть под ноги. — постаралась не концентрировать все внимание на переписке с Венди Сара.
— Да уж, будь аккуратней. Обычно, когда ты теряешь бдительность по комнатам разлетаются подносы с едой, или люди оказываются облиты водой. Все случайно, разумеется.
— Не издевайтесь. — нахмурилась девушка. — Да и вообще, какое вам дело? Я ничего не нарушаю. По крайней мере стараюсь.
— И за это тебе, дорогая, огромное спасибо. Жаль только, что мисс Андерсон тебе спасибо не скажет за эту выходку на выставке, между прочим, принадлежащей ее собственной семье.
— Откуда вы узнали? Я вас там рядом не видела.
— Зато тебя видела половина выставки, милая. — пожала плечами Петра Парчес. — Так что держи себя в руках. Вечно выгораживать тебя не выйдет даже если за это возьмусь я.
— Да ладно вам, я ведь вообще ничего не… Ой! — задела проходящую мимо даму в модной одежке Сара.
— Прощу прощения! — наспех бросила ей эта женщина, даже не оглянувшись и несмотря на то, что в общем-то это Сара врезалась в нее.
— И я! — извинилась ей вслед девушка, заметив, что та в общем-то тоже занята разговором по телефону.
— Ты видимо вообще меня не слушаешь? — недовольным взглядом Петра снова оглянулась на нее. — Прошу тебя, смотри вперед, когда идешь.
— Так вы ведь тоже печатаете что-то на планшете! — возмутилась Сара, подметив то что управляющая даже сейчас что-то набирает на экране. Причем практически вслепую щелкая своими стройными пальцами по клавишам на нем.
— Ты заметила, чтобы я врезалась хоть в кого-то пока мы шли? Если да, то я тут же уберу планшет и извинюсь. Да и у меня невпроворот действительно важных писем, на каждое из которых мне нужно ответить. А у тебя что? Переписка? С кем? Мисс Эвергрин?
— Нет. С Венди. — ответила Сара.
— Ах, так значит с Картрайт. — хмыкнула Петра Парчес. — Кажется, кто-то забыл, что сейчас трудовые будни и даже нашел время отвечать тебе по переписке уже добрых пол часа. Я припомню сей факт нашей яркой особе при следующей встрече.
— Блин, забейте. Давайте притворимся что я вам этого не говорила. Не трогайте Венди. — смутилась девушка в ответ, почувствовав себя неловко за такой простейший промах.
— Не обещаю. — потерла переносицу Петра.
Путь до нижних этажей, где их с управляющей, похоже, уже заждались, занял ни больше не меньше еще пол часа, учитывая постоянные заглядывания Петры Парчес чуть ли не в каждые комнаты для персонала на пути, чтобы проверить работу. Сара тем временем успела по переписке предупредить Венди, чтобы та хотя бы притворилась, что работает, потому что она случайно проговорилась об их диалоге. Картрайт это, похоже, не особо и волновало. Она написала Саре, что незачем беспокоится и вообще, стоит передать от нее привет управляющей. Пошутила Венди или нет, но все-таки Сара не решилась на этот шаг, чтобы лишний раз не напоминать Петре об этом и на всякий случай не подставить подругу.
На нижних этажах Петру с Сарой уже ждала министр Картер в сопровождении нескольких комендантских солдат. Управляющая, поприветствовав Хелен, передала девушку ей.
— Доброго дня. — кивнула им министр.
— И вам. — улыбнулась Петра. — Что-ж, приятного времяпровождения.
— Ага, очень приятного. — покачала головой Сара, заведя глаза, попутно отправив Венди смайлик в ответ на ее сообщение.
— Ничего не поделать. Твое присутствие было необходимо. — пожала плечами Хелен Картер, попрощавшись с управляющей и поведя Сару дальше по коридору. — Никто кроме тебя не сможет подтвердить… собственно, твоих же слов.
— Они обследовали лабораторию доктора Хартманна? — отвела наконец взгляд от экрана Сара, обратившись к министру. — А что там еще подтверждать? Теперь вы хотя бы верите мне?
— Я еще ничего не видела. — засунула руки в карманы Хелен. — Доктор Мойра была оповещена первой. Она уже ждет нас.
— А, ну да. Доктор Майерс. Кто же еще. — вздохнула Сара, вновь обратив взгляд к экрану своего телефона.
— Что-ж, по крайней мере теперь никому не придется сомневаться в твоих словах. — попыталась приободрить ее Картер, улыбнувшись. В этот момент Сара подметила, что Джилл действительно очень-очень похожа на свою мать.
— Такое себе достижение. — ответила она.
— Заставить половину отделов государственной безопасности на полном серьезе читать протокол твоего допроса о пересадке мозгов из собак и обратно, а потом еще и сделать так, чтобы тебе поверили? — Хелен издала легкий смешок. — По-моему, это все же достижение.
Мойра Майерс уже и правда была на месте. Вряд ли можно было сказать, что она ждала их, но как минимум сразу обратила внимание на их появление. Для доктора Майерс подобное не апатичное поведение в последнее время было уже и неудивительно. Обычно раньше при Саре она вела себя куда холоднее. Сейчас же, спешно сняв медицинские перчатки и марлевую маску, Майерс поправила очки поглядев на них.
— Доктор. — кивнула ей в знак приветствия Хелен Картер.
— Здрасьте. — неохотно сказала Сара.
— Вы уже тут? Хорошо. — отставив часть каких-то приборов, которые явно привезли ей из лаборатории доктора, а также отложив документации и доклады о лаборатории, переданные людьми коменданта Моралеса, Мойра, поудобнее усевшись в своей инвалидной коляске, повернула ее к своим посетителям, и подъехала к столу посреди комнаты.
— Да. Вы говорили, что прежде чем заглянуть к коменданту, вам нужна девушка. — сказала Картер. — Хотели что-то уточнить?
— Именно. — откинулась на спинку коляски Мойра, посмотрев с холодным недовольством на Сару, не слишком увлеченную происходящим и что-то набирающую пальцами на экране телефона. — Вы, мисс, как я вижу, заняты чем-то более важным?
— А? Ой. Простите. — девушка спешно заблокировала телефон, убрав его в карман.
— Спасибо. — натужно улыбнулась Мойра, как бы поблагодарив Сару за уделенное внимание. — Итак, секунду. Сейчас после оформления вещдоков, люди господина Моралеса привезут сюда устройство.
— Устройство? — переспросила Хелен.
— Да. Экзоскелет. — кивнула Майерс, поглядев на Сару. — Собственно для этого вас сюда и позвали.
— А зачем я-то нужна? Как будто вы сами все эту шнягу не видели. — возмутилась девушка.
— Скоро поймете. — Мойра вновь повернула коляску к другому столу, где были расставлены устройства и выложены папки с бумагами. — Я думаю вы будете удивлены, хотя нет… я бы даже сказала поражены, возможно, не меньше моего.
— Не томите доктор. В чем дело? — потерла ладони Хелен Картер.
— Девушка вам ответит лучше моего. — в коридоре послышался шум, на который обернулась не только доктор Майерс, но и министр с Сарой. Отворив двери комнаты, в нее вошли несколько солдат коменданта, ввозя огромного вида набитый мешок и, с явным трудом, переложив его на стол посередине комнаты. Ничего не сказав, они развернулись, пошагав обратно в коридор, заполненный прочей охраной и оставили женщин вновь одних в комнате.
Контуры экзоскелета проглядывались уже через толстый мешок, в котором его провезли. Словно внутри лежал огромный обглоданный труп какого-то гиганта. Сара взглотнула ком в горле, вспомнив холодную хватку клешней доктора и его пылающие в темноте огоньки-окуляры. Мойра, приподнявшись на локтях в кресле, потянулась к мешку, расстегивая его молнию и раскрывая закутанный в него экзоскелет.
Хелен Картер несколько скривила лицо, нахмурившись и покашиваясь на представшее перед собой зрелище. Сара же, потерев отдающие немотой руки, посмотрела на это нагромождение механизмов, пластин и трубок, изрешеченное пулями и уже мало чем напоминающее изначальное «тело», которое использовал Отто Хартманн. Сейчас его экзоскелет напоминал скорее жалкую пародию на самого себя. Кучу механического хлама. Кусок металлолома. Каким он, вероятно, и являлся, учитывая сколько пуль в него в панике всадила Сара. Теперь он был бесполезен.
— И эта… штука – работала? — прикусила губу Хелен Картер.
— Ага. — кивнула Сара.
— Что вы так смутились, министр? — пустила смешок Мойра Майерс, откинувшись обратно на спинку коляски. — Сейчас то она точно безвредна.
— Просто… — министр вздохнула. — Это выглядит несколько иначе, чем я представляла. Более… жутковато, что-ли?
— Когда эта хрень двигается и пытается тебя убить, она выглядит куда более жутко, уж поверьте. — скрестила руки на груди Сара, подойдя ближе и рассматривая экзоскелет.
— Впечатляющая работа, да? — колко вставила Мойра.
— И вот над этим, как вы говорите, работал Крюгер? — аккуратно обошла Сару министр, чтобы поближе рассмотреть железный скелет.
— Милое хобби Виктора вышло всем нам боком. — пожала плечами доктор Майерс. — И сейчас, я уверена, девушка объяснит вам почему. Не так ли?
— Я? — подняла глаза на доктора Сара. — А что я должна пояснить? Мне казалось, я нужна только чтобы сказать: «да, вот эта фиговина пыталась меня убить и была доктором Хартманном». И все.
— Примерно этого от вас хотел комендант Моралес и разведка. Пара слов, чтобы подтвердить то, что они посчитали вначале бредом, который вы берете из головы на допросах. Но сейчас все несколько иначе.
— О чем вы? — нахмурилась Сара.
— Итак, — Мойра расставила руки, как бы демонстрируя лежащее перед собой громоздкое искусственное тело. — вопрос на засыпку: что с этим экзоскелетом не так и почему я все еще не отправила вас подальше из кабинета, чтобы заняться обследованием самолично?
Сара и Хелен Картер переглянулись, затем вновь посмотрев на Мойру.
— Ну же, — странно напряженно улыбнулась Мойра, кивнув на экзоскелет. — давайте, девушка. Напрягите свои извилины, я убеждена, что вы их не лишены. Присмотритесь.
Почесав затылок, Сара недовольно поглядела на доктора, пропустив мимо ушей очередную ее грубость. Попытавшись понять, в чем же собственно дело, она принялась разглядывать скелет. Все те же странного вида переплетения гидравлических трубок и проводов, сочащиеся под корпусом из металлических «костей», словно перемешанные кишки. Стальные клешни, служившие экзоскелету руками. След от пробившей его насквозь арматуры. Изрешеченные пулями и сдувшиеся легочные мешки, которыми с жутким хрипом кислород поступал в черепную коробку дока. И сам стальной «череп» с погасшими окулярами, раздробленный и пробитый пулями. Пугающее зрелище, но не столь уж сильно заставляющее Сару нервничать. Все, кажется, на своем месте. Ну, в той степени, в которой позволено всему быть на своем месте в уничтоженном механическом заменителе человеческого тела. И все же она поняла, что чего-то тут не хватало… Самого главного. Сердце сжалось, когда опасение доктора Мойры дошли до нее в мгновение ока. Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет. В смысле? Да быть того не может. Он должен быть тут. Он был тут. Он… Взгляд девушки нервно метнулся к разорванной пулями черепной коробке доктора, где вообще-то должен был быть…
— Мозг! — вскрикнула Сара, словно ужаленная. — Где мозг?! — впилась она глазами в сидящую напротив нее Мойру Майерс.
— Именно этот вопрос я, если честно, хотела задать вам. — ответила та.
Это не могло быть правдой. Она просто не могла поверить. Что? Нет. Нет-нет-нет. Когда? Как это случилось? Она была уверена, что… Стиснув зубы, Сара вновь опустила взгляд на экзоскелет Хартманна. С плеч по спине сбежала дрожь, добравшись до колен, от чего те подкосились, заставив Сару опереться на стол перед ней. Набрав воздуха в грудь, она параноидально перерывала в памяти события тех злополучных часов, когда ей удалось сбежать от Хартманна. Из-за спешки и растекающегося по венам адреналина, все это путалось, смешивалось в единую массу, не давая ей нормально соображать. Тряхнув головой, девушка попыталась прийти в себя. Нет. Это все-таки была правда. И, кажется, теперь, у нее появилась новая причина не спать по ночам.
— Вот дерьмо. — выпалила она, совсем не заметив, что сказала это вслух.
— Так, погодите-ка, — непонимающе спросила Хелен Картер. — то есть, вы хотите сказать, что кто-то украл мозг доктора Хартманна? Вы что, издеваетесь?
Министр посмотрела с непониманием и какой-то насмешкой на Сару и доктора Мойру, как будто бы думала, что они пошутили над ней. Но когда ее встретила серьезным взглядом не только остолбеневшая Сара, но и одним только своим видом явно не настроенная шутить Майерс, Хелен Картер замолчала, покачав головой.
— Он не мог просто исчезнуть. — стиснув зубы, посмотрела на Мойру Сара, растирая шрамы на руках. — Нет. Стойте. Они точно все обыскали?
— Точно. — кивнула стоящая рядом министр.
— Может он… э-э-э, ну там… — Сара просто сбилась с мысли, пытаясь уложить это в своей голове. Неподдельно жуткое ощущение от того, что ее фальшивое чувство победы над доктором больше не защищало девушку, вцепилось Саре в сердце. Она понятия не имела, как так вышло. — Может… Я… А вдруг он просто откатился куда-то или?..
— Откатился? Мозг? — прищурилась Мойра Майерс.
— Ну… типа… э-э… он был в банке и потому, ну… — Сара сжала кулаки, впившись ногтями в ладони до боли. — Слушайте. Он был там. Он не мог просто пропасть. Он же…
Она запнулась, закрыв глаза и начав массировать виски, в которые словно ураганом прибило кровь. Создавалось ощущение, что ее лицо покраснело, настолько давно она так параноидально не рылась в мыслях.
— Священник! — выдала Сара, словно ее осенило. — Там был священник! Это он! Он должен все знать! — девушка обернулась на министра здравоохранения. — Он был там? Был?! Только не говорите, что они упустили гребанного священника в его же собственном храме!
— Потише, — нахмурилась Хелен Картер. — давайте сохранять трезвый ум. И, незачем так волноваться. Он был там.
— Был? Был, значит, что они все-таки его отпустили или что?! — Сара от волнения едва не сорвалась на крик.
— Нет. Он здесь. Кажется, агенты с комендантом протоколируют его слова для допроса. Не стоит так…
— Ведите меня к нему. — оборвала Сара министра. — Живо!
Сказать, что Хелен Картер немного опешила от подобной яростной реакции девушки – ничего не сказать.
— Но, я думаю, что сейчас не лучшее время, чтобы отвлекать от допроса коменданта Моралеса, и, к тому-же… — начала министр.
— Слушайте, меня сюда привели, чтобы как-то помочь или просто чтобы бесполезно попялиться на кучу железа, которая не представляет абсолютно никакого интереса? — ткнула она пальцем в экзоскелет Хартманна позади себя, обернувшись на Хелен Картер.
— Может, нам стоит сначала обсудить это с доктором Мойрой? — покосилась на Майерс министр. Та сохраняла абсолютно холодный вид.
— Давайте быстрее, а? Не будем терять времени. Если вы так обеспокоены Хартманном, как пытаетесь показать, то мне нужно поговорить с этим священником. — настаивала Сара.
— Доктор? — как бы спрашивая разрешение, обратилась Картер.
— Я думаю девушка права, куда больше пользы от нее будет, если она сможет узнать поподробнее, что случилось с мозгом доктора. В ином случае, я думаю эта находка имеет не такое большое значение. — ответила Мойра, указав на груду металла перед собой. Хелен Картер ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Несколькими этажами ниже, еще глубже под Сиренити-тауер, и под куда большей охраной, у допросных комнат, расположились агенты Рейнбоу с Блю, неспешно обсуждающие что-то напротив непроницаемого стекла, за которым старший комендант Моралес, с грозным видом зачитывал обвинительные речи прикованному к столу наручниками святому отцу, почти дрожащему от страха. Уже на моменте, когда Алекс Моралес, подтянув пучок волос на своем затылке, заявил, что Ллойд, не признавшись в подельничестве преступлениям против республики проведет всю свою оставшуюся жизнь в лагере, тот спешно начал изливаться, рассказывая все, что только знал. Хоть знал он и немного.
— То есть вы осознаете, что вы укрывали все эти факты от государства, святой отец? — сложив руки на груди, в очередной раз повторил Моралес. Он задавал этот вопрос в разной формулировке уже третий раз, психологически раздавливая своего собеседника, который, впрочем, и без того уже был растоптан.
— Д-да, сер. Да! Но я… Я в-все могу объяснить, послушайте! — Ллойд буквально вымаливал у него возможность оправдаться.
— Что я должен слушать? Мне и без того все известно. — беспристрастно ответил ему комендант. — Вы не расскажете мне того, чего я не знаю. А вот вопрос о том, какое вы заслужили наказание за то, что делали, сейчас стоит куда более остро!
— Я могу вам рассказать! Выслушайте меня! Я кое-что…
Ворвавшаяся в комнату нежданным ураганом Сара, которую не ожидали тут увидеть ни комендант, ни уж тем более выпучивший на нее глаза отец Ллойд, явно нарушила идиллию допросного издевательства, которое устроил тут Алекс Моралес.
— Мозг! — истерично крикнула девушка, подойдя к столу напротив священника и ударив по нему кулаком. Даже комендант, бесконечно хладнокровный, уставился на нее в недоумении. — Где его мозг?!
— Что? — стиснув зубы, комендант сдержал порыв недовольства, который хотел выплеснуть на девушку. Сара бросила на него незаинтересованный взгляд, а затем вновь обернулась к Ллойду.
— Ну же, отвечайте! — нагнулась она к священнику, уперевшись в стол обеими руками. — Куда вы его дели?!
— Я… — вздрогнул Ллойд, с удивлением рассматривая девушку. Кажется, Сара поняла, что он ошарашен, потому несколько сбавила пыл.
— Выйди отсюда, — в приказном тоне обратился к ней комендант. — кто дал тебе право врываться в кабинет во время допроса?
— Замолчите, а? Пожалуйста. — бросила Сара, вызвав ярость на лице старшего коменданта. Тот сжал кулаки, уже готовясь ответить ей, но прежде, чем это произошло, святой отец торопливо начал говорить.
— Послушайте, я действительно не знаю, что это были за люди! — Ллойд принялся тараторить, стараясь как можно скорее высказать все. — Они… они пришли и забрали мозг доктора! Почти ничего не сказали! Я-я… Я понятия н-не имею к-кто это был! — отвел взгляд святой отец.
— Стоп. Что? — впился в него глазами комендант.
— Кто-то украл мозг Хартманна, а вы, блин, даже этого не заметили! — возмущенно предъявила ему Сара.
— Украл… мозг? — Алекс Моралес посмотрел на нее как на умалишенную. Сару это ничуть не смутило.
— Да, сэр, — судорожно кивнул священник. — какие-то люди пришли ко мне несколько недель назад… Я, было, подумал, что это как раз ваши люди и… и… В общем…
— Сформулируйте мысль, а уже потом говорите. — нахмурившись, Алекс Моралес наблюдал за ерзающим на стуле святым отцом.
— Кто они? Как они выглядели? Чего хотели?! — насела на него Сара заместо старшего коменданта. — Не тупите, блин! Отвечайте!
— Что мне вам ответить? Я не знаю! — бросил в ответ священник. — Эти люди пришли ночью. Они не были щедрыми на слова. Приказали провести к доктору… Я пытался отнекиваться, но не вышло. Пришлось провести их в лабораторию. — он взглотнул ком в горле. — Я не знаю, что они там делали. Я не решился заходить туда после. А они… просто ушли.
— То есть вы хотите сказать, что «какие-то люди» украли мозг доктора Отто Хартманна, обчистили его лабораторию и ушли? Не устранив свидетеля? Не позаботившись ни о чем другом? — оборвал его комендант Моралес. — Что за чертовщина? — поглядел он на Сару.
— Это вы мне скажите. — пожала плечами девушка. — В конце концов хрен знает кто смог добраться до доктора раньше вас. Имея всю информацию от меня, вы все равно его просрали! — повысила тон Сара. Ее обуял явный гнев. В мыслях она уже перерывала варианты, что могло произойти.
— Поумерь пыл, девчонка. — ответил ей с суровым тоном Моралес. — Ты веришь словам испуганного фанатика? Он же скажет все, лишь бы отвести подальше факты о том, что он государственный изменник.
— Да? Неужели? А может это вы отводите факты о том, что вы облажались? — скривилась Сара.
— Что? Ты вообще слушала его слова? Какие люди? Что они украли? — Моралес бросил взгляд на священника, который тут же опустил голову, поникнув. — Я не удивлюсь если он сам спрятал все улики где-то в своей церквушке. А эту глупую легенду выдумал только что. Ну же, святой отец, если я обыщу вашу обитель, много ли укрытия улик я там найду?
— Помилуйте! — воспротивился Ллойд, дернув руками, которые, однако, не поддались, будучи прикованными к столу. — Я говорю вам правду! Клянусь, перед лицом Господа Бога, ко мне заявились какие-то люди и разворошили лабораторию! Я бы перекрестился в доказательство праведности моих слов, — священник приподнял кисти в наручниках. — да положение не позволяет.
— Да посмотрите вы на него, — вздохнула Сара. — вы думаете он врет?
— Ты слишком доверчива, девчонка. — ответил комендант.
— Я вам клянусь. Все, что я говорю – правда! — взмолился Ллойд.
— А что если он прав? А? — на удивление, девушке пришлось встать на сторону защиты этого трясущегося недотепы. Боялся он сейчас, или привирал, Саре была ближе версия, что кто-то украл мозг. — Просто допустите, что это случилось? Неужто не верите? Вдруг это был ваш тошнотворный братец? Что, если так?
Алекс Моралес с прищуром и неприязнью посмотрел на нее.
— Это не мог быть он. Откуда бы он знал? — фыркнул комендант.
— Вдруг он следил за мной? — ответила Сара.
— Исключено. По всем твоим данным легко предположить, что он не знал, где ты находишься. — покачал головой Моралес.
— А что если кто-то ему показал? Неужели вы считаете, что ваш брат идиот? Не недооценивайте его, этот ублюдок определенно не глуп.
— Показал? Кто? — не отрывал от нее взгляда комендант. — Единственный, кто был с тобой там, это какой-то парень из его шайки. Разве не так?
— Да. Руди. — стиснув зубы, проговорила Сара.
— И ты сама сказала, что пристрелила его. Верно?
— Уф, — в горле у девушки пересохло. Она вспомнила холодные серые глаза парня, яростно глядящие на нее. Судорожно она едва успела нажать на курок тогда. А он нет. По плечам пробежали мурашки. — ладно. Но…
— Что «но»? Неужели неясно что он лжет нам прямо в лицо? — кивнул, на нервно глядящего на их разговор, священника Моралес.
— Нет, стойте. А что, если за доктором пришли… ну, какие-то люди.
— Какие еще люди? Не неси чушь, девчонка.
— Он же… погодите, я же говорила вам. — развела руками Сара. — Он, ну, Хартманн, хотел сбежать. Я же рассказывала об этом на допросе? Разве нет. Он хотел сбежать в Канаду. Сам мне рассказывал. Вроде, хотел связаться с кем-то… Что-то такое. Я не помню точно, но это было в его планах.
— Сбежать в Канаду? — отмахнулся Моралес. — Не говори глупостей. Что бы там не планировал Хартманн, в том числе, сбежать, каким вдруг образом люди смогли пробраться сюда, забрать его мозг, а затем уйти незамеченными?
— У вас вокруг творится чертов бардак! Вы не в силах уследить за ублюдками, которые вместе с вашим братцем жгут и убивают всех вокруг! Вы не можете справиться даже с этим, и удивляетесь, что сюда проникли какие-нибудь прихвостни Хартманна?
— Даже слышать не хочу эту чушь. — оборвал ее комендант. — Послушай меня, девчонка…
— Нет, это вы послушайте! — воспротивилась Сара, повысив тон. — Через ваши границы перебрались целые отряды работорговцев. А вы даже не смогли им помешать, не увидев ничего дальше своего чертового носа! И пытаетесь доказать мне, что люди, куда более умные и подготовленные, чем гребанные дикари хрен знает откуда, не смогут тихо пробраться сюда, напугать забитого священника и унести мозг Хартманна?! — чуть ли не с пеной у рта, доказывала ему это девушка. Комендант, несколько мгновений молча глядевший на нее, как на ненормальную, в итоге все же не нашел, что ответить.
Сара переглянулась на священника, молча сидящего и не смеющего открыть рот, затем на коменданта и на непроницаемое стекло, из-за которого за всем этим фарсом наблюдали агенты.
— Ну и что вы молчите? — спросила, лишь бы нарушить затянувшуюся тишину в допросной комнате, посреди которой комендант сверлил ее глазами.
— Выйди прочь. — спокойно, но в своем привычно твердом приказном тоне, ответил ей комендант.
— Вы знаете что я права! — чуть ли не ткнула его в грудь своим указательным пальцем Сара. — Знаете! — девушка вновь обернулась на стекло, в надежде, что агенты обращают на нее внимание. — Вы тоже это слышали! Сами объясните этому упертому козлу, что он облажался. — разведя руками, обратилась она к Рейнбоу и Блю и направилась к выходу из комнаты, показательно хлопнув дверью.
Снаружи, Рейнбоу и Блю, сделав вид, будто не обращают на нее внимания, тихо что-то обсуждали, переглядываясь между собой. Девушка, искоса посмотрев на них, покачала головой и пошагала прочь. Хелен Картер, ждавшая ее чуть дальше по коридору, тут же оглянулась на девушку, оторвавшись от беседы с двумя людьми в халатах. Определенно, ее подчиненные, или какие-то помощники доктора Майерс.
— Ты все? — с ноткой волнения в голосе спросила министр.
— К счастью да. — нахмурившись, Сара пошагала дальше, словно не обратив на Хелен никакого внимания.
— Что выяснил комендант? Святой отец рассказал ему, что случилось… ну… с мозгом доктора Хартманна?
— Этот идиот даже ответом меня обделил. Хотя он точно понял, что я права. — проворчала Сара.
— Права в чем? — приподняла бровь министр.
— Мозг кто-то стырил. И этот мужик, — уточнила Сара. — ну, священник, это подтвердил.
— Его… украли? — смущенно переспросила Хелен.
— Да.
— То есть?.. — она помассировала глаза. — Стоп, кто?
— Идите и сами спросите. — кивнула на комнату допросов позади них девушка. — Вас то комендант хотя бы попытается послушать.
Министр, потупив взгляд и заметив раздражение Сары, решила ничего ей не отвечать, чтобы не нарваться на ее недовольство. Девушка и сама, сейчас, когда ее голова потихоньку остывала, удивилась собственной вспыльчивости. Уже не впервой. Эти бесконечные проблемы, от которых у нее уже болела голова. Эта морока, фобии, усталость. Эта бессонница. Все это уже вконец расшатало ее нервную систему. Сара подмечала это и не раз. Раздражительность ее выросла в разы в последнее время. Джиллиан все еще предлагала давать ей снотворные или антидепрессанты. Сара отказывалась. Ее так пичкали этими препаратами для усваиваемости имплантов, кололи какие-то уколы. К черту. Не хватало ей еще сидеть на каких-то других препаратах.
Теперь еще и это. Кто-то украл мозг доктора. Звучало также абсурдно каким, вероятно, и было. Но Сара понимала, что абсурд этот смеха у нее вызывать не должен. Доктор хотел вырастить себе новое тело. Он прямо сказал ей об этом. Значит, если кто-то украл капсулу с его мозгами, то вероятно порылся и в документах, инструментах… это не было совпадением. Конечно, банка с чьими-то мозгами вряд ли могла бы быть угрозой, если бы Сара не видела то, что она видела. Если бы она только знала. Нужно было вырвать эту фигню из черепной коробки, разбить об стену и раздавить! Чтоб уж наверняка.
Вздохнув, девушка вновь поймала себя на беспричинной ярости. Потерев пальцы, чтобы отогнать подступившее к ним от шрамов на кистях онемение, она сделала глубокий вдох, лишь бы успокоиться.
— Кхм. — «невзначай» кашлянула Хелен Картер, чтобы привлечь к себе внимание Сары. Девушка, сначала не среагировав, все-таки обернулась на министра.
— Вы что-то хотели? — вздохнула она.
— Ну, — женщина прикусила губу. — в общем… Ох, это сложнее сказать, чем казалось. — отвела взгляд министр.
— Что случилось? — напряглась Сара.
— Сложно подобрать слова. — Хелен Картер жестом попросила девушку следовать за ней, доставая «Неон Блоссом» из кармана. Потерев ее и глянув на заряд синтетической сигареты, министр затянулась, выпустив струйку голубоватого дыма, знакомо отдававшего черникой, стоило Саре вдохнуть его. — Но я считаю было бы кощунством не сказать тебе об этом.
— Вы меня уже пугаете. — ответила ей девушка. — Не томите.
— Ладно, раз уж начала, будет глупо промолчать. — прибавила шагу министр, ведя Сару в один из поворотов запутанных подземных коридоров под Сиренити-тауер. — Люди коменданта Моралеса обыскивали не только обитель, под которой расположил свою незаконную лабораторию доктор. Они ко всему прочему подчищали лес от трупов неподалеку, оставленных… известными тебе событиями.
Сара остановилась, замерев на месте. Хелен Картер обратила на это внимание, тоже притормозив и обернувшись. У нее было тяжелое, напряженное лицо. Министр сделала еще одну глубокую затяжку своей сигареты.
— И, вероятно, они обнаружили труп… — женщина запнулась, медленно выпуская дым из легких и, легонько покосившись на Сару, опять отвела глаза. — В общем, они подозревают, что… Я думаю он принадлежит девушке. О которой ты говорила.
— Нет… — прошептала Сара, остолбенев от ужаса. Мурашки пробежались по ее спине, жуткая боль сжала сердце и в горле пересохло. — Не может быть…
Министр, ощущая нависшую напряженность, снова приложилась к сигарете. Увидев, как испуганно глядела на нее Сара, она тоже заволновалась.
— Ты… — Хелен Картер сделала глубокий вдох. — В общем, извини. Я не думаю, что тебе хотелось это услышать. Но я считаю, что ты имела право знать. — было видно, что Хелен не очень легко даются эти объяснения. — Они будут избавлять от оставленных трупов. Свезти их в крематорий, как предложила доктор Мойра. Но… конкретно насчет нее. Я настояла, что выбор должен быть за тобой.
Перед глазами у Сары поплыло от волнения и наступившего шока. Она медленно потирала руку об руку, пытаясь сконцентрироваться. В животе скрутило, дернулись скулы, сбилось дыхание. Она не могла поверить. Эта фраза министра выбила из ее сознания все остальные мысли. Тело. Они нашли ее тело. Яркая вспышка. Блики выстрела, на мгновение обдавшие деревья вокруг. Темнота. Холод. Растекающаяся по снегу кровь.
— Ладно. Извини. — донесся до нее голос Картер. — Я, видимо, была не права. Не стоило тебе говорить. Ты… ты можешь идти.
— Нет. — выдавила Сара дрожащим голосом и подняв на министра Картер испуганные глаза. — Я должна. — девушка звучала тихо и взволнованно, несмотря на попытку держать себя в руках. — Я должна увидеть ее.
— Ты… ты уверенна? — настороженно переспросила Хелен Картер.
— Да. — коротко ответила ей Сара.
Холодная комната, явно не предназначавшаяся для хранения трупов, расположилась неподалеку от кабинета Мойры Майерс. Вероятно, доктор сама использовала ее для своих нужд, потому что эта гробовая прохлада внутри была очень даже в стиле Мойры. Пара сотрудников в халатах и хирургических масках тихо шептались о лежащем по боку от них мешке для трупов. Стоило Хелен Картер войти в комнату, как те мгновенно отвлеклись от своих речей, поприветствовав ее.
— Мэм. — сказала одна из сотрудников, поправив свою маску. — Вы пришли решить, что делать с телом?
Хелен Картер кивнула, убирая в карман сигарету.
— Если и этот отправлять в крематорий, то вы уж сейчас сообщите. Партию найденных тел уже посылают туда, потому, было бы удобнее…
— Я поняла. — перебила их Хелен Картер, пройдя вглубь комнаты. Сара, дрожащей поступью, последовала за ней. Сотрудники косо поглядели на нее, удивившись ее присутствию, но ничего не сказали.
— Вы не могли бы нас оставить? — спросила их министр здравоохранения, хотя все в этой комнате понимали, что это не вопрос.
— Конечно, мэм. — кивнул мужчина в халате.
— И, министр, доктор Мойра хотела передать, что могла бы взглянуть на труп, если вы ей позволите. — остановившись у выхода, сказала ей сотрудница. — Что ей передать?
— Передайте доктору, что мы обсудим это после. — демонстративно нахмурилась Картер. Сотрудница, быстро поняв намек, закрыла за собой дверь, хлопнув ей.
Набрав воздуха в грудь, Сара попыталась сделать шаг вперед, но не смогла сдвинуться с места. Она поймала себя на том, что просто не может сделать то, что должно. По ее телу пробежала дикая дрожь. То ли от испуга, то ли от температуры в помещении. Взглотнув вставший в горле ком и до боли сжав кулаки, она посмотрела на черный мешок перед собой.
Вот и все, что от нас остается. Все, что осталось от нее. Поджав губы, девушка не могла поверить, что это происходит на самом деле. Что ее страх обращается в реальность. Словно кошмары приняли облик яви, выбравшись из ее сновидений. Казалось, еще никогда ей не было так страшно. Сердце судорожно, до боли, сжималось. Она физически ощутила панику и безысходность. Как бы то ни было, она не должна боятся. Если она отступит сейчас, страх потери и чувство того, что она потеряла этот последний шанс будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Нельзя было просто стоять и трястись, как загнанное животное. Она должна была решиться. Должна была посмотреть своему худшему кошмару в лицо.
Девушка сделала неуверенный шаг вперед. Затем еще один. Секунды сейчас протекали бесконечно, стоило ей приблизиться к этому пугающему, черному мешку. Сама мысль о том, что она лежит в нем… Что она… там. Лицо Сары скосило от ужаса. Положив руки на стол, она оперлась на него, чувствуя, что ей уже попросту сложно стоять. Ее лихорадило так, что это ощущалось хуже любого приступа разрывающего легкие кашля. Хуже смертельной боли, хуже пулевого ранения, хуже, чем что либо, что могла испытывать Сара до этого. Безмолвно, словно истукан, она стояла, глядя на черный мешок перед собой.
Ее рука не поднималась, но Сара, стиснув зубы, заставила себя дотронутся до молнии, которая открывала этот мешок. Пальцы дрожали, сжимаясь нехотя. Ей не хотелось ее открывать. Ей не хотелось смотреть. Но она уже стоит здесь. Она не должна отводить взгляда. Не должна бежать. Она уже достаточно бежала. Хватит с нее. Страх лишь затуманивал ее рассудок, путал мысли, подкашивал колени. Страх всего лишь чувство. Не он был ее главным врагом. Не страха она должна бояться. Не страх она должна ненавидеть. Она должна ненавидеть того, кто сделал это с ней.
Через силу сжав кулак, девушка медленно, боязливо, расстегивала черный мешок. Ее рука не смогла опуститься дальше половины. Оттуда ударил страшный, отвратительный запах. Поначалу неуловимый, он ощущался все сильнее, стоило Саре продолжать вдыхать его. Тошнотворный аромат трупного разложения. Запах смерти.
Немеющими руками потянув за края мешка, чтобы открыть его Сара застыла, чувствуя, как этот мерзкий запах проникает внутрь нее. Прохлада комнаты не спасала, мертвое тело уже достаточно долго пролежало посреди леса. Опустив глаза, девушка почувствовала, как в желудке забурлило и к горлу подступил рвотный рефлекс. То, что лежало перед ней едва ли можно было назвать знакомым. Худощавый, словно скелет, труп, не был похож на нее. В нем не было жизни. Силы. Энергии. Ее некогда сильные руки теперь дряхло свисали. Бледно-серая кожа не была похожа на человеческую. Тут и там, от покрытого шрамами живота до осевшей груди его покрывали темные пятна, то ли от обморожения, то ли от разложения. Татуировки на ней стали бледными, неразборчивыми, словно разводы на коже, смешивающиеся с пятнами гниения. Тело выглядело будто прокаженное, отвратительно вонявшее так, что рвота уже, казалось, достигла горла Сары.
Машинально отступив на шаг, девушка перевела намокающий от боли и мерзости взор на голову. От нее мало что осталось. Выстрел в затылок раскроил верхнюю часть лица так, что оно просто разлетелось. Ни глаз, ни кожи толком на нем не осталось. Челюсть, кое-как свисавшая на оборванных мышцах, была почти оголена. Язык, лежащий на ней, уже был темным от застывшей крови. Копны светлых волос, некогда бывшие такими шелковистыми, стали грязными, серыми, словно седыми. Выцвев, став знакомого цвета сухой соломы, они облегали обляпанную засохшей кровью черепушку, в которой не угадывалось что-либо, похожее на человеческое лицо.
Во рту появился горький, мерзкий привкус. Глаза наполнились сухими, щипучими слезами, покраснев. Сара пошатнулась, отступая назад и делая все, лишь бы ее не вырвало прямо сейчас, на это тело. Тошнота уже почти вырвалась наружу, но девушка сделала глубокий вдох и проглотила ее, чувствуя, что от этого не стало легче и ее только больше начинает рвать. Пятясь назад, она чуть было не споткнулась, но Хелен Картер вовремя подхватила ее, удержав девушку.
— Ох, господи, — выпалила Хелен Картер, пытаясь поставить девушку на ноги. Покосившись на тело, или вернее то, что от него осталось, министр безмолвно выругалась на себя саму. Прикрыв мешок обратно и отведя Сару от него подальше, министр прикрыла лицо рукой. — извини. Я… Я не знала. — Хелен помассировала виски. — Черт бы меня побрал! Ты как?
Сара не ответила, все еще глядя в сторону черного мешка. За ним ничего уже не было видно, но она не в силах была отвести голову. Хелен, поняв это, сама отвернула ее от стола, на котором лежало тело.
— Прости. Я… наверное, я не должна была… — министр смотрела на ее красные, смотревшие в пустоту глаза. Похлопав Сару по щеке, она попыталась привлечь ее внимание. — Ты меня слышишь?
— М? — промычала Сара, подняв на нее потерянный взгляд.
— Тебе плохо? Слушай, пойдем отсюда. Мне не следовало этого делать. Прости меня. — сказала министр. Сара, приложив ту силу, что могла, неспешно отпихнула женщину от себя, слизнув спустившуюся по щеке на губы слезу. Обжигающе соленую
— Я… я сама. — ее голос на удивление прозвучал твердым.
— Ты точно уверена, что все нормально? У тебя шок. — возмутилась Хелен. Но Сара не сдалась.
— Мне… мне нужно в туалет. — погладила себя по шее Сара, чувствуя, как горло внутри обжигает прошедшая по нему рвота.
— Да. Хорошо. — кивнула министр. — Пойдем.
Сара, потирая шрамы на руках, кинула последний взгляд на труп.
— Тебе не стоило смотреть. Это моя вина. Извини. — повторяла Хелен.
— Не стоит извинятся. — холодным чуждым голосом ответила Сара. Она словно просто не могла думать. У нее в голове не осталось ничего, кроме пустых фраз, которыми она сейчас отвечала.
— Так… ты уверена? — на вопрос Хелен Сара не ответила. Та, явно чувствуя себя неловко, попыталась узнать то, зачем привела ее сюда. — Я не знаю уместно ли, но… А что… что делать с телом?
Сара промолчала секунду, пытаясь понять, что ее вообще хотят спросить. Мысли как-то не складывались в единые логические цепочки. Она потерялась в пространстве и восприятии. Наконец до нее дошел смысл вопроса. Все стало ясно. Тряхнув головой, чтобы освежить поток сознания, Сара кашлянула, попытавшись сделать свой тон серьезным и спокойным, чтобы ответить достойно.
— Делайте с этим, что хотите, — отвернулась Сара, нервозно поглаживая руки и направляясь к дверям. — Уберите. Сожгите. Что угодно…
— Но, — нахмурилась Хелен Картер, не понимая.
— Это не Сэм. — стараясь держать тон властным, девушка сорвалась на писк. Хлопнув дверью, она побрела в сторону лифта, заметив у выхода туалетную комнату. Сара прошла к ней, задевая какие-то фигуры вокруг, словно совсем не обращая внимания на стоявших вокруг людей. Глаза застилала пелена слез. «Это не Сэм», пронеслось в голове Сары. «Больше не она.»
С трудом сдерживая выходящее к горлу содержимое своего желудка, девушка быстро шагала по коридору, рванув к сортиру и задев выходящего оттуда человека. Ее возмущение Сара даже не заметила, залетев в кабинку туалета и даже не закрыв за собой дверь.
Нагнувшись к унитазу, Сара наконец прекратила сдерживать подступающую рвоту и ее обильно стошнило обжигающим горло мерзким месивом, еще недавно бывшим ее завтраком. Держась за живот одной рукой, девушка оперлась на бачок унитаза, все еще нависая над ним. Казалось, этот мерзкий трупный запах не испарился, а навсегда въелся ей в нос. Тело передернуло, внутри заурчало и еще одна порция рвоты выплеснулась из Сары. Теперь отвратительный запах тошноты, смешавшись с неутихающим ароматом гнили вызывал еще большие позывы к опустошению желудка. Однако, выходить оттуда было уже нечему и напоследок, пищеварительная система Сары исторгла из себя лишь прогорклую порцию желудочной кислоты, разъедавшую горло и ротовую полость.
Отплевываясь так, словно у нее из груди вновь выходят остатки легких, Сара, скривившись и морщась, сквозь приглушенные стоны, пыталась избавиться от остатков желудочных исторжений во рту. Не выходило. Глядя вниз она смотрела на растекающуюся по унитазу рвоту, не ассоциирующуюся у нее ни с чем иным, кроме как с трупной гнилью. Из девушки не выходило ощущение, будто она сама живой мертвец, вываливший сейчас наружу свои прогнившие внутренности.
Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы наладить дыхание, сбившееся от приступа рвоты, Сара отпрянула от унитаза, наотмашь включив смыв на сливном бачке. Выползя наконец из кабинки, девушка, шатаясь, добрела до раковины, включив ледяную воду и подставив под струю дрожащие пальцы. Обжигающая прохлада пролилась по кистям, особо чувствительным в области шрамов, которые, казалось, заныли от такой резкой температуры. Несколько минут молча глядя на бегущую между пальцев воду, Сара подняла взгляд на себя в зеркале. Ее кожа, кажется, и сама недалеко ушла от трупной белизны, настолько ее сейчас подкосило. Сложив ладони и набрав в них воду, девушка умылась обжигающе ледяной водой. Это несколько отрезвило ее рассудок, но легче не стало.
Набрав еще воды в руки, Сара поднесла ее к губам, захлебнув и прополоскав горло. Сплюнув и повторив это действо, девушка тщетно пыталась оправиться от блевотного ощущения рвоты внутри. Нагнувшись и отхлебнув воды прямиком из-под струи, Сара проглотила ее, ощущая, как, кажется, божественная прохлада, спускается по горлу. Умывшись еще раз, она помассировала глаза, которые щипало от слез и, утерев губы рукавом, побрела к выходу из сортира.
Сама того не заметив, девушка тихим привычным шагом добралась до своего номера, промчавшись на лифте и проплетясь через этаж. На нее видимо обратили немало внимания. Наверняка обратили. Но Сара сама не придавала этому никакого значения. Вокруг доносился шум жизни, голоса людей, далекие, почти нереальные. Их фигуры-тени сновали у нее на пути, но оставались незамеченными девушкой. Она не думала о них. Честно говоря, сейчас она вообще ни о чем не думала.
Наотмашь проведя браслетом у замка двери, Сара прошла в свою комнату, прищурившись от света, бьющего в нее через стекла панорамных окон. Протащив свое тело внутрь, она оперлась на стол, на котором уже стоял остывающий обед, как всегда занесенный сюда, пока ее не было в номере. Его запах витал по комнате, но был будто бы незаметен для девушки. Едва ли что-то сейчас могло перебить аромат мертвечины, так сильно ударивший в ее голову. Сделав пару неловких шагов, ноги Сары подкосились в коленях, заставив ту сползти на пол. Усевшись у стола и оперевшись на одну из его ножек, девушка облизнула губы, вновь ощутив на них мерзотный щипуче-горький вкус желудочного сока.
Атланта, распростёршаяся перед девушкой как на ладони, расплылась в ее взоре, став мутной, серой, неразличимой. Скупые слезы накатили на сухие глаза девушки, обжигая их, словно попавшая на роговицу кислота. Девушка нервно моргнула и капли, медленно и мучительно, сползли по ее лицу. Поджав колени к груди и обняв их руками, Сара безмолвно сидела напротив окон. Часы тянулись, как в тумане, а она не желала даже двинутся с места. Позади доносились звуки, шорохи, голоса. Она даже не оглянулась посмотреть, что это было.
Уже смеркалось, скоро вечер должен был опустится на город. Неон тут и там загорался на небоскребах, опоясывая Атланту своим жутковатым, бездушным свечением. Загорались рекламные билборды и голограммы. Все они сливались в единую массу. Пеструю, яркую, до отвращения броскую. В голове девушки все это стало не более чем кислотной краской, словно разбрызганной невпопад по городу полыхающими пятнами. Где-то там, снаружи, играла реклама и музыка, смешивающаяся в белый шум, роящийся в ее мозгу, как паразит, раздражая, оставляя внутри что-то до мандража жуткое, пугающее и злое.
Расползающаяся от шрамов по рукам немота уже не беспокоила. Сейчас, пульсируя в кистях, она словно напоминала Саре: «ты еще жива». Все остальное, казалось, уже и не ощущалось. Она будто бы даже не дышала, распластавшись сейчас на этом полу, но стоило девушке подумать об этом, как она тут же делала глубокий вдох, стараясь удостовериться, что ее легочные импланты не отказали и еще закачивают в организм жизнь.
Позади вновь донесся звук открывающейся двери. Он достиг ушей Сары, но та, как и все разы до этого, предпочла даже не сдвигаться с места. Медленный, но отчетливо слышимый шаг, приблизился, остановившись по иную сторону стола и затих. Кто-то встал там, молчаливо, но назойливо глядя на нее. Девушке показалось, что она даже ощущает этот взор на своем затылке. Усталое дыхание свидетельствовало, что незваный гость все еще никуда не ушел.
— Мисс Парчес сказала мне, что с тобой что-то случилось. — тихий, успокаивающе-знакомый голос донесся позади. Ну наконец-то он соизволил заговорить, подумалось Саре.
Она ничего не ответила и даже ухом не повела. Взглотнув горький ком в горле, девушка поерзала на полу, тяжко выдохнув.
— Что произошло? Мне так и не потрудились объяснить в деталях. — вновь обратился он. Сара все так же хранила молчание.
Бенедикт Маккриди, обойдя, наконец, стол, остановился рядом с ней, нависнув над Сарой словно тяжелая тень. Старик, погладив свою бороду, осмотрел ее, совершенно не обращавшую на него никакого внимания. Скованно сидящая девушка, молчаливо, как изваяние, пялилась в одну точку. Взгляд мужчины поник от наблюдения этой картины.
— Я присяду? — мягко спросил он, будто бы первому министру действительно требовалось ее разрешение. Неторопливо, оперевшись на стол, он опустился на одно колено, затем на второе, и наконец, кое-как переставив ноги, сел рядом с ней на пол. Такое неординарное действие со стороны первого министра, казалось бы, привлекло внимание кого угодно во всем Сиренити-тауер. Да что уж там, во всей Атланте. Но Сара оставалась непоколебима.
Долго смотря на нее, Маккриди, казалось, пытался подобрать слова, но так ничего и не говорил. Сара, шмыгнув носом, наконец совершила первое более-менее живое движение, взяв одну кисть второй и начав разминать уже до болезненной немоты дрожащие пальцы. Первый министр, еще какое-то время молча наблюдал за ней, затем, с трудом приподнявшись, сел ближе, оперевшись, как и девушка, на стол позади себя. Набрав воздуха в грудь, Бенедикт Маккриди приподнял свою руку, положив старческую, морщинистую кисть девушке на плечо.
От этого жеста по спине Сары пробежал холодок, заставив вздрогнуть. Поджав губы, она наконец обернулась на первого министра, посмотрев на него. Его уставшие глаза, ясно взирающие на девушку, были преисполнены непониманием и, казалось, тревогой. Мужчина явно хотел бы спросить, что не так и почему она сидит здесь, бледная и дрожащая, не реагируя ни на кого. Наверняка, он был бы рад, если бы она ему все рассказала. Не просто же так он сюда пришел? Но у Сары не нашлось сил выдавить из себя хоть что-то. Она попыталась приоткрыть рот, но обнаружила, что ее зубы стучат, как от озноба, а язык затек и с трудом может даже проглотить слюну. Все еще не сводя взгляд с первого министра, Сара почувствовала, как он крепко и уверенно, но без лишних усилий, потер ее по плечу, то ли пытаясь привлечь внимание, то ли стараясь придать ей сил. Это было последней каплей, от которой девушку словно передернуло.
Схватившись за него, девушка разразилась слезами, рухнув старику на плечо и вцепившись дрожащими пальцами в его руку. Мужчина, поначалу легонько опешив, все же не сдвинулся с места, удивленно на нее глядя. Сара, уткнувшись ему в грудь лицом, судорожно взглатывая и ощущая ползущие по щекам слезы, тряслась и дрожала, не находя в себе силы остановится. Словно в припадке, она прижалась к нему, сгорая от страха, отвращения и стыда. Ей не хотелось плакать и стонать, но она не могла остановится. Она почувствовала, как старик приобнял ее за плечи, прижав к себе и поглаживая по затылку в попытке успокоить. Это было странное, непривычное, будто чуждое ей ощущение. Но она никуда не могла от него подеваться. С его крепким объятием дрожь понемногу отступила, мурашки пробежали по шее, когда мужчина вновь провел рукой по ее затылку. Теплота его дыхания прошлась по коже. Сара, всхлипывая и обрывисто дыша, прильнула ближе к старику, не отпуская от него своих рук. Кровь, пульсирующая в ее до боли сжавшемся сердце, понемногу остывала. Страх и смятение отступили куда-то на второй план. Пошевелив головой, чтобы утереть слезы о жилет старика, девушка сделала глубокий, какой только было можно, глоток воздуха. С ее красных от усталости и слез глаз к губам стекла до горечи соленая слеза. Сара пообещала себе, что эта слеза будет последней.