Глава 21

 

Аллеей Памяти оказался приличного размера парк, усеянный удивительно красивыми деревьями. Осень окрасила их густую листву в оранжевый цвет и падающие листья кленов, стоявших длинными рядами вокруг дорожек парка, разлетались повсюду, застилая землю желтым покрывалом осени. Ветви деревьев были сверху донизу обвешаны ленточками. Красные, желтые, голубые, оранжевые, зеленые, синие, их было так много на каждой ветви, что казалось, они очутились в каком-то сказочном лесу. Парк пестрил удивительным многообразием красок, несмотря на то, почему был воздвигнут здесь.
На этом месте несколько лет назад была построена больница для тяжелобольных детей, которые не имели возможности вылечиться. Последствия облучения, невосприимчивость к сыворотке Хартманна, врожденные заболевания от родителей, пострадавших в ядерной бомбардировке. Первый министр лично открывал ее, разрезая красную ленточку у входа. А затем, в день открытия, в ней произошел чудовищный взрыв.
Братья Далласы, кем бы они ни были, совершили ужасное преступление. Заложив несколько зарядов по всей больнице, они надеялись, что Маккриди, решивший проведать детей в построенной на огромные деньги клинике, нарвется на них. Плазменные бомбы, которые те неизвестным образом пронесли внутрь, сдетонировали все сразу. Жуткая раскаленная плазма оплавила даже стальные каркасы здания. Металл шипел на обгорающем бетоне, как масло на сковороде. Мощность таких бомб не была переоценена. Дорогие, сложные в производстве, они разрывались быстро, ярко, эффектно и эффективно. Многие говорили, что Далласы использовали именно это оружие лишь для символизма. Попытка убить первого министра тем, что он приказал обрушить на мейконских повстанцев. Но вот их план провалился, Маккриди выжил, клиника была уничтожена, а десятки, или даже сотни детей, лечащие врачи и персонал сгорели в огне. Из тех, кто пережил взрыв немногие прожили дольше госпитализации, потому что ожоги от попадавшую на тело кипящую плазму невозможно было залечить ни одним биогелем.
На постройку парка, однако, выделили куда меньше денег, чем на саму клинику. Дорожки, выложенные на месте, где когда-то горели под стекающем от жара камнем люди, были вымощены добротно, и все вели в сердце Аллеи Памяти. Там, на площади, были воздвигнуты монолиты с именами погибших детей. Но уделить каждому из погибших по собственной гранитной табличке? Удивительная щедрость и тщательность для Атланты. Сверху центральный круг памятников напоминал циферблат, разделенный дорожками, ведущими в центр, как делениями на часах. Между ними параллельно стояли небольшие каменные “надгробия” с именами детей, а в центре воздвигли фигуру бронзового аиста, глядящего в небо и расправлявшего крылья. Сэм возмущенно заметила, что эта статуэтка в центре словно издевательство, хотя Сара и не поняла, в чем именно заключена издевка.
Руди они нашли у одной из каменных плит в сердце Аллеи. Он стоял, потирая в руках две гвоздики, вроде тех, что Сара видела в лавке флориста в паре кварталов отсюда. Цветы были пластиковые, потому как настоящие выращивать где-либо в городе было проблематично. Парень стоял к ним спиной, не замечая, или не желая замечать, подошедших позади девушек.
— Мицкевич? — удивленно сказала Сэм. — Это что, болезнь с которой она лежала тут?
— Это моя фамилия. — не оборачиваясь, холодно ответил Руди.
Сэм прыснула, в попытке сдержать смех и прикрыла рот рукой. Сара ткнула ее локтем в бок, грозно посмотрев на подругу. Сложно было предугадать действия Сэм, но в таком месте у Сары не вышло бы даже улыбнуться, а Саманту забавляла всего лишь какая-то фамилия. Она словно ребенок. Большой, злой и очень упрямый ребенок. Может это и нравилось Саре в ней, как бы нелепо и жутко не было в данной ситуации.
— Какая-то странная фамилия. — сказала Сара, подойдя ближе и глянув на памятник. Действительно, здесь, почти десять лет назад стала жертвой теракта Нина Мицкевич. Сара вспомнила рассказ Руди в трущобах, что его мать прибыла сюда из-за океана с какой-то гуманитарной миссией. Неудивительно, почему эта фамилия казалась ей такой странной, а Сэм так и вовсе заставила усмехнутся.
— Она польская. — Руди присел, положив перед каменной плиткой цветы. — Моя мать была из Польши. — теперь все было ясно, как и предполагала Сара. Она была плоха в географии в школе, но примерно представляла, где находится эта самая Польша.
— Ну так что? — обратилась к нему Саманта, оглядывая мемориал. — Ты уже принес нам пропускные карты?
Руди всем своим видом выказывал недовольство от такого резкого вопроса. Он явно не ждал, что они придут так рано и что заявятся тогда, когда он будет класть цветы к памятнику сестре. Парень поправил куртку, засовывая руки в карманы.
— Я не говорил, что принесу их сразу и сюда. — возразил он.
— Это как? — недовольно спросила Саманта.
— Ну я же сказал, — парень посмотрел на стоявшую в центре статую аиста, а затем снова глянул на Сэм. — я свяжу вас с людьми, которые разберутся со всем и доставят вам эти карточки.
— Снова влезать в разборки с бандитами. — фыркнула Сара. — Что может быть лучше?
— Не занудствуй подруга, — ухмыльнулась Сэм. — потерпи хоть немного без этого нытья и мы сможем свалить куда угодно.
— Я не собираюсь никуда сваливать, разве это не ясно?!
— Да-да, помню-помню. — закатила глаза Саманта. — Ну так что, может не будем стоять у всех на виду в центре этого кладбища? Мне тут, типа, некомфортно.
— Ладно, пошли. — вздохнул Руди, поняв, что никто из девушек не предоставит ему личного времени наедине с собой, пока он наконец не решит их проблемы. Парень пошагал, поправляя челку, под одной из уложенных мрамором дорожек.
Сара удивленно смотрела, как ветер колышет на ветвях мириады ленточек, пестривших всеми цветами радуги. Это было зрелище завораживающей красоты. Как рассказала ей Сэм, каждый год в день трагедии сюда приходят люди, развешивая ленты на ветвях, как знак памяти к погибшим. В этот день сюда пускают даже тех, кто не зарегистрирован жителем Саванны. Достаточно лишь подтвердить, что вы являетесь родственником погибшего и вас проводят прямиком к Аллее Памяти. На самом деле за такой учтивостью скрывается параноидальная осторожность местного коменданта, который приставляет охрану к посетителям Аллеи, чтобы те случайно не сбежали, оставшись нелегально жить в городе. У властей Джорджии была слишком строгая политика в этом плане, как думалось Саре. Перемещаться можно было только через заполнения прав на личные карты, бумаги, бланки и анкеты. И твои старания легко мог затоптать титан бюрократии, когда из места назначения присылали отказ в праве на выезд. Как-то раз Брэд пытался взять Сару с собой в Мейкон, навестить Саманту с матерью, когда та заболела в очередной раз. Но девочке не дали право выезда в отличие от Брэда, и тому пришлось оставить ее на попечении миссис Гвендолин. Тогда она пару дней жила с Дейзи в ее квартире, и они постоянно смотрели мультики, не вылезая с дивана гостиной. Сейчас Саре казалось, что это было так давно…
Руди вел их достаточно далеко от центра города, они прошли административные здания и деловой центр мегаполиса, миновали жилые кварталы, откуда Сара увидела злополучную стройку и потерла тут же задрожавшую руку. Биогель смягчал боль и она уже не так ощущалась каждый раз, когда девушка ненароком двигала пальцами, однако неудобство все равно оставалось и рука зачастую немела из-за чего у Сары вошло в привычку потирать ее каждый раз, даже когда в той не было дискомфорта.
Прошли они недалеко и от дома Роуз. Сара пыталась разгадать, где же примерно среди мозаики окон на стенах небоскреба находятся окна их квартиры, откуда на город открывался чудесный вид. Однако, даже очень постаравшись, девушка не смогла определить, где именно нужные ей окна.
Они уже были близко у городских стен. Изнутри те казались поменьше. С обратной стороны этих оборонительных сооружений находились ветви лестниц и этажей, на которых бродили в разные стороны полицейские патрульные. Сару удивило, как много людей требуется чтобы охранять эти стены. Наверху она заметила пулеметные вышки, в которых стояли “блюстители закона”. Прямо-таки доисторический замок какой-то. Не хватает еще реющих флагов и грома рогов и можно устраивать какой-нибудь турнир.
Толпа людей вокруг стала побольше. Они толпились, судорожно проверяя свои бумаги и билеты. Рассматривая солидные сумки багажей. Оглядываясь по сторонам, Сара увидела огромное скопление пассажирских и транспортных составов. Здесь находилась станция Саванны, где люди втекали и вытекали из вагонов. Сара и представить себе не могла где-либо такое скопление поездов и сплетения линий монорельсов. Со станции доносился жуткий гул, полицейские отталкивали людей, слишком яро рвущихся к вагонам. Сара заметила, что некоторые из них одеты не как обычно. Поверх формы и жилетов у них были угловатые большие нагрудники, на которых красовались какие-то знаки, на головах шлемы, закрывающее лицо черным бронестеклом. На них не было погон, зато девушка подметила на правой руке каждого из солдат повязки разного цвета. Эти парни выглядели куда грознее неторопливых патрульных и даже людей с пулеметами на пропускных пунктах. Они высаживались из отдельно прибывшего поезда, а некоторые наоборот, садились туда. Сэм тоже смотрела на них, и Сара поняла, что она углядела. Вооружены эти парни были такими же винтовками, которые им повезло украсть у Тиффани. Это навело Сару на определенные мысли о своей преследовательнице.
— Что, никогда их не видела? — глянул на нее Руди.
— Не-а, — не отрывая от солдат взгляда, сказала Сара. — это кто?
— Отряды старшего коменданта. — пожал плечами Руди, тоже косясь на вооруженных людей, которым даже свободная полиция уступала дорогу.
— Цепные псы Моралеса. — сплюнула на пол Сэм. — Вооружены до зубов и одеты в военную броню.
— А разве разрешено формировать армию? — удивилась Сара. — В школе нас учили, что какой-то закон не позволяет никакому из государств на континенте иметь ее.
— А еще закон не позволяет ломать кости не приглянувшимся людям в подворотне и справлять в лагеря каждого второго, кто украдет лишний провиант в центрах выдачи. — возмущенно ответила ей Сэм. — Но всем, типа, плевать. Я когда-нибудь рассказывала, как меня в первый раз арестовали?
— Нет. — сказала Сара.
— Незабываемые, бля, ощущения. Это как первый секс, только у тебя еще ребра болят. — девушка достала из кармана сигарету, глубоко вдохнув и выпуская голубоватое облако дыма.
Они проходили мимо одного из разгружаемых составов и Сара заметила, как под строгим надзором одного из полицейских Лесли проверяет какие-то коробки, только что загруженные рабочими. Девушка, конечно, не увидела Сару, но она бы с радостью поблагодарила ее. Ведь если бы не эта полненькая стеснительная девчушка, они бы сейчас точно были в руках полиции. Вспоминая то, как самоотверженно та им помогла, Сара понадеялась, чтобы таких людей как Оливия, Роуз или Лесли на их пути было больше. В конце концов они пересекли лишь пол пути до Мейкона и задержались как минимум в Саванне дольше, чем планировали. Сара вовсе была не против таких задержек, где у нее есть горячая ванна, мягкая постель и чистая одежда, но вечно висеть на шее Роуз и ее подруг не казалось ей хорошей идеей. Да и как бы им попасть в Мейкон, кроме как получить эти треклятые карты, которые пообещал им Руди? Понадеяться на авторитет Роуз было бы по душе Саре, но судя по утверждениям ребят, авторитет ее был явно не безграничный и одним браслетом на руке всех проблем не решишь.
Наконец Руди привел их к небольшому ресторанчику, расположенному в азиатском квартале, на котором пестрили неоновые китайские иероглифы. Оттуда пахло лапшой со специями и Саре тут же захотелось перекусить. Руди посмотрел на девушек.
— Будьте поаккуратнее с языком сейчас, хорошо? — в первую очередь он посмотрел на Саманту. — Тут опаснее чем даже на свалке у Френка.
— Китайцы? — сморщилась Сэм. — Не хочешь ли ты сказать, что это, типа, заведение Старухи Чэн?
— Кого? — оглядела их Сара.
— Именно это я и хочу сказать. — кивнул он.
— Да иди ты нахер! — остановилась Саманта. — Мы перебили одних чертовых наркош, чтобы соваться к другим? Эти китайцы все поехавшие. Ты видел их глаза? Они же прямо, ну, знаешь… Хитрые.
— Я привел вас сюда не обсуждать глаза китайцев, — нахмурился Руди. — а помочь вам попасть в Мейкон.
— Ладно-ладно, — отмахнулась Саманта. — я умываю руки. Эти чертовы узкоглазые способны кого хочешь вывести из себя.
Они вошли внутрь, после того, как Руди сказал двум охранникам, что девушки идут с ним. Те что-то быстро сказали на китайском в переговорные устройства, вставленные в их уши и открыли двери. Сара удивилась уюту заведения. Вокруг горели свечи, повсюду были развешаны китайские фонарики, за столиками сидели люди в костюмах, почти не отрываясь от своих блюд, они оглядывали новоприбывших гостей, явно не прошедших бы дресс-код если бы не связи Руди.
У барной стойки строила глазки официанту китаянка, одетая в красное платье до пола. Ее черные волосы блестели, отражая свечение фонариков вокруг, на лице было столько косметики и тонального крема, что сложно было представить, как девушка выглядит без всей этой мишуры. На ее шее переливалось золотистое колье, а на пальцах красовались приличные кольца, кажется тоже из золота. Сэм тут же остановилась, глядя на женщину в красном.
— Бля. — стиснула зубы Саманта.
— Что такое? — посмотрел на нее Руди.
— Что случилось? — также поинтересовалась Сара.
— Вот только этого мне не хватало. — опешила Саманта, собираясь развернуться, как вдруг девушка в красном посмотрела на нее, вскочив и пошагав с распростертыми объятиями в их сторону.
— Кто бы мог подумать! — улыбалась китаянка, вальяжно переставляя выглядывающие из-под платья черные туфли. — Сама Саманта Кесседи заявилась в наше милое заведение.
— Сянцзян. — прошипела Сэм, глядя на девушку, которая подошла к ней неприлично близко, положив руки на плечи. От такого жеста Сара и Руди остолбенели, не зная, что делать. Гости не отвлекались от еды, но их косые взгляды смотрели на эффектную девушку в красном платье и необычную гостью в грязной кожанке.
— Какими судьбами? — ехидно полепетала китаянка, проведя рукой по шее Сэм. Саманта неестественно для себя ничего не сделала, оглядываясь на выход. Охрана, однако, уже вовсю смотрела на них и даже если Сэм хотела сбежать, вышло бы у нее это навряд ли.
— Отвали. — фыркнула Саманта.
— Как же так? — рука китаянки легонько проскользила по щеке Саманты, а вторую девушка в платье положила той на талию. — Разве я тебя чем-то обидела?
— Отвали, Сянцзян. — Сэм впилась в нее взглядом, наконец осмелившись отпихнуть девушку. Охрана тут же запустила руки на пазуху и оттуда показались рукояти пистолетов. Однако Сянцзян приподняла ладонь и те, кивнув, убрали оружие, отступив.
— Да ладно тебе, Кессиди. — ухмыльнулась китаянка. — Что привело тебя в мою скромную обитель?
— Он. — отведя взгляд, Сэм кивнула на Руди. Сянцзян обернулась на парня, поправляя рукой свои длинные черные волосы.
— О, так это же малыш Рудольф. — Сянцзян приобняла Сэм за талию настойчивее и посмотрела на парня. — Заявиться сюда посреди бела дня идея так себе, паренек. Сегодня Старухи Чэн здесь нет. И не будет. Она занята, ей не до мелких пешек из Мейкона. Или у тебя что-то важное?
— Отойдем. — Руди поправил куртку, пошагав к барной стойке. Сянцзян, напоследок погладив Саманту по спине, пошагала вслед за ним, присев рядом. Сэм и Сара пошли к ним, но двое огромных китайцев в черных костюмах переступили им дорогу, указав на стол позади. Девушки послушно сделали пару шагов назад, усевшись за столик. Сара смотрела на дорогие блюда у людей вокруг и облизнулась. В высвечивающейся голограмме меню на столе все это выглядело еще аппетитнее.
— Черт бы побрал этого пацана, раз он привел нас сюда, бля. — фыркнула Сэм, стянув со стола салфетку и начав мять ее в руке.
— Что это за девушка? — удивилась Сара. — Сян… как?
— Сянцзян. — процедила сквозь зубы Саманта. — Сраная аферистка и та еще сучка. Ко всему прочему она кузина Сеймура.
— Сеймур – это тот парень, который пытался предупредить тебя о том, что бандиты Френка ищут тебя?
— Ага. Два сапога пара, что этот мудак, что эта стерва. — Сэм нервно расцарапала салфетку ногтями.
— Не хватало нам только связаться с этой чокнутой старухой Чэн. — вздохнула Саманта. — Все китайцы поехавшие. Или я уже это говорила?
— Говорила. — кивнула Сара. — А откуда ты знаешь эту, ну… — Саре было и впрямь сложно запомнить ее имя.
— Сянцзян была почти как я. — с грустью в голосе сказала Сэм. — Она билась в Мейконе на арене в боях без правил. Правда, недолго. Там ее подметил какой-то дряхлый старик, с фетишем на дерущихся женщин, и она уехала с ним сюда, в Саванну.
— Вау. — Сара на секунду представила себе дерущихся в клетке, среди грязи, Саманту и китаянку. После этого она почему-то решила, что этого самого старика вполне себе можно понять.
— А потом он женился на ней, старый хрен в припадке переписал на нее имущество, а потом “внезапно” перепутал таблетки для своего сердечка. — почесала затылок Сэм, облизнув губы. — Так у грязной дуры из подпольных боев появилась дорогущая квартира и первый электромобиль. А потом она нашла еще одного идиота, и еще. Видимо все эти старые хрыщи думают только об азиатках. Знаешь сколько у нее было имущества после третьего такого брака?
— Сколько? — спросила Сара.
— Три квартиры в центре мегаполиса и пять машин. — прошептала Саманта, глядя как Руди и Сянцзян перешёптываются о чем-то за барной стойкой. — Пять сраных машин, Сара! Знаешь, что случилось потом?
— Что?
— Федералы уличили ее махинацию, вот что. — ухмыльнулась Сара. — Все ее имущество списали, распродав другим толстосумам за гребаный бесценок, а машины отдали в пользование какого-то коллекционера из Атланты. Сянцзян грозило пятнадцать лет трудового лагеря по статье, типа, мошенничество в особо крупном масштабе, но ей решили приплести еще и торговлю наркотой, проституцию и незаконное распространение коммунистических агитматериалов. Кто вообще поверит, что узкоглазая не сраная коммуняка? Судьи поверили за милую душу и вот на ней уже висело тридцать пять лет строгого рабочего лагеря рядом с шахтами. Однако братец Сеймур, который тогда еще работал на Чэн покопался в связях и его сестренка теперь сидит тут, в ссаном ресторане с морепродуктами, бля. Ей нельзя верить, она хитрая, мерзкая и больная на голову извращуга!
— Так что ты предлагаешь? — прошептала Сара. — Уйти?
— Мне похер, — откинула салфетку Саманта. — пускай челкастый добудет нам карты и мы свалим отсюда поскорее. Потому что тереться рядом с этой мразью я не хочу.
Сара, от нечего делать, начала листать меню, разглядывая местные блюда. В ресторанчике подавали рыбу под разными соусами, мидий и даже креветки. Как гласило меню, все продукты выращивались на рыбных фермах неподалеку отсюда. И правда, в конце концов не вылавливают же они рыбу из грязных океанических вод? Или все-таки вылавливают?
Руди наконец закончил свой разговор с Сянцзян и встал, отойдя куда-то с здоровенным охранником. Китаянка же, виляя бедрами, подошла к ним, встав позади Саманты и посмотрела на Сару. Видимо такое количество макияжа на лице нужно было, чтобы замазать ссадины и побои, которые она когда-то получала. С первого взгляда заметить их было невозможно, но на лбу, щеках и губах девушки различались тонкие, ели заметные линии шрамов. Сара представила, как же сильно ей доставалось, если даже позволяя себе купить биогель, девушка не смогла справиться со всеми своими ранами.
— Что привело вас в наш милый городок, Кессиди? — Сянцзян положила тонкие пальцы на плечи Саманты, сжав их и ели заметно массируя шею девушки. Сэм сжала кулак, сморщившись. Сара чувствовала себя неуютно из-за подобных жестов со стороны азиатки.
— Убери руки, Сян. — закрыв глаза прошептала Саманта.
— Да ладно тебе, — нагнулась девушка, оказавшись лицом наравне с шеей Саманты. — может я просто рада тебя видеть? В конце концов мы же старые подружки. Или как мне нас называть? Я-то думала, что ты уже мертва и что поехавший старина Френки избавился от тебя.
— Не дождешься. — облизнула губы Саманта.
— Да ладно, ты же сожгла квартирку его сестрички Ричи. Причем еще и не пустую. — хихикнула Сянцзян. — Много чего болтают об этой истории здесь. Я думала наш мстительный Френки убьет тебя, или, упаси Бог, покалечит. — девушка провела пальцами по шее Саманты и та, схватившись за ее кисть, остановила ее.
— Как видишь я цела. — Сара замечала какое напряжение стоит между этими двумя. К тому же она давно не видела Сэм такой напряженной и злой. Казалось, что она сейчас сорвется.
— Я думала, что, когда мой братец сдаст Френка копам, черный парень в первую очередь подумает на тебя. — Сянцзян накрутила волосы Саманты вокруг пальца. — Кстати, тебе очень идет эта короткая стрижка. Если я могу это так называть, конечно. Ты с ней так похожа на парня, — льстиво улыбнулась китаянка. — мне нравится.
— Стой, что ты сказала? — одернулась Сэм, оглянувшись на девушку.
— А что я сказала? — удивленно приподняла бровь та.
— Это Сеймур сдал сраного Френка копам? — Сара заметила, как Саманта недобро сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
— Оу, — прикрыла рот ладонью Сянцзян. — а ты не знала? Он, кажется, говорил, что предупреждал тебя.
— Так во всем этом дерьме виноват твой обоссаный братец? — процедила сквозь зубы Саманта. Сара вжалась в спинку кресла, глядя на них и понятия не имея, что дальше будет.
— Успокойся, Кессиди, — девушка более уверенно положила руки на плечи Сэм, сжав их и надавив, словно пытаясь приковать Саманту к стулу. — не нужно паники. Что не так?
— Ты хоть, бля, представляешь… — начала было говорить Сэм.
— Что именно? — перебила ее азиатка, поглаживая шею Саманты, вновь пригнувшись и погрузившись лицом в ее волосы, делая глубокий вдох. Сэм попыталась вырваться, но крепкая хваткая той на ее плечах оставила ее на месте.
— Я перебила всех их. — голос Сэм был тяжелый и тихий. Она еще никогда не говорила так при Саре. — Черного урода и его дружков. Всех до одного. Перестреляла на их помойке.
Взгляд Сянцзян резко переменился, но она не отодвинулась от Саманты, продолжая поглаживать ее плечи.
— А потом, когда этот урод не смог встать, я раскроила ему башку ржавой арматурой. — тяжело вздохнула Сэм, закрыв глаза. — Я до сих пор помню этот чудный момент, Сян. Когда я смотрела, как его башка разлетается на куски, вытекает на землю ее содержимое. О, поверь, я ни о чем не жалею. Я убила его. И я вижу это каждую ночь.
— Мне кажется ты пугаешь девчушку. — прошептала Саманте на ухо та, поправляя свое красное платье.
— И она тоже видела это. Все мы видели. — Сэм размяла шею, хрустнув ею. — И все были в гребаной смертельной опасности, пытаясь оттуда сбежать. А теперь ты говоришь, что в этом виноват, мать его, твой кузен. Знаешь, что я хочу сейчас сделать?
— Ох, — вздохнула Сянцзян. — тебе что, кажется словно тебя использовали? Будто мой брат отвлек на тебя внимание, пока сам натравлял на банду ниггера федералов? — она сильнее нажала большими пальцами на шею Сэм, заставив ту поежиться. — Даже если и так, будь проще, Саманта. Не так ли ты мне говорила? Это как изнасилование. Если не можешь сопротивляться, расслабься и получай удовольствие.
— Заткнись нахер тупая узкоглазая шлюха! — закричала Сэм, резко взмахнув головой и со всей силы ударив затылком в лицо Сянцзян. Та крикнула, упав и схватившись за нос, из которого струйкой полилась кровь. Сара дернулась, глядя, как все охранники вокруг резко подскочили к ним, вытащив из-за пазухи пистолеты и наставив их на девушек. Некоторые люди из-за столов тоже встали, доставая то ножи, то шоковые трости из-за пояса. Сянцзян поднялась, убирая руку от носа. Тот неестественно согнулся, посинев и вся нижняя часть ее лица была в крови.
— Ты, кажется, забылась, Кессиди. — прошептала Сянцзян, утирая лицо рукой. — Меня ты напугать не сможешь. Ты убила Френка, да? Молодец. Избавила нас от лишних проблем. Но вот тебе задачка посложнее, — Сянцзян запустила руку под разрез платья на боку, доставая оттуда небольшой пистолет, спрятанный позади. — Как ты расплатишься с Старухой Чэн за убийство ее гостей?
— Что? — крикнула, вскочив, Саманта.
Сянцзян тут же навела пистолет на ошарашенных людей в ресторане, которые сидели, дрожа и прячась под столами. Сара оглянулась на них. Несколько людей за столиками действительно были посетителями, а не местными мордоворотами. Прогремело несколько выстрелов, пули прошивали стулья и столы насквозь и люди с криком понеслись к выходу, но им перекрыли дорогу охранники, зажав их в кольцо. Сянцзян подошла к пятерым оставшимся посетителям, вставшим спиной друг к другу. Двое из них упали на колени, моля о пощаде, а еще двое подняли руки. Девушка же, стоявшая между ними с трудом оторвала руки от живота, с которого на ее черное платье сочилась кровь.
— Ой, Саманта, прекрати, что же ты творишь? — исказила лицо в гримасе удивления Сянцзян, вслепую начав стрелять в кучку людей. После того как последний из них упал, с грохотом рухнув на стол, из дверей донеслось:
— Что тут происходит? — все участники бойни обернулись в сторону выхода. Там стоял лысый азиатский мужчина с большими густыми усами, выглядевшими на нем неестественно. Сара не сразу признала в нем Сеймура. Саманта же отступила на шаг назад, стараясь потянуться к столовому ножу, лежавшему рядом, но ее остановил один из охранников взяв ту за руку.
— Привет, Си. — кашлянув в кулак и опуская пистолет, сказала Сянцзян. Кузен убийцы осмотрел ресторан, глядя на трупы за столиками, глядящую на него мстительным взглядом Саманту, китайские фонарики, снова на сестру, а затем на испуганную Сару.
— Какого хера? — крикнул он, подскочив к Сянцзян.
— Что за дурацкие накладные усы? — хохотнула та, слизывая кровь, стекающую на верхнюю губу.
— Что, повторяюсь, тут происходит?! — схватил ее за платье тот, встряхнув и вырвав пистолет из руки. Со скрипом открылась кладовка и оттуда выскочил Руди, встав в боевую позу и глядя на выходящего оттуда охранника, у которого из раны на виске текла кровь.
— Ну давай, попробуй снова меня остановить! — крикнул парень. поправив челку и отскочив к барной стойке. Он схватил бутылку и взял ее в руки словно дубинку. Охранник достал пистолет, нацелившись на него и парень тут же поумерил пыл, поставив Джек Дениелс на свое законное место. Бармен, неторопливо, потирал бокалы, словно все вокруг для него было обыденным делом.
— Вы как? — обернулся на девушек Руди, заметив трупы и хаос, образовавшийся вокруг за время его отсутствия.
— Что тут произошло? — отпихнув сестру, глянул на Саманту Сеймур, подойдя ближе.
— Иди нахер, урод! — крикнула ему в лицо Саманта. — Это ты! Ты во всем, бля, виноват! Сдохни нахрен! Сгори в аду!
— Черт. — покачал головой Сеймур, оглянувшись на кузину. — Ты ей все рассказала? Какого черта, а?
— Я случайно. — прикрывая сломанный нос ответила та.
— Уберите ее с глаз моих. — махнул рукой Сеймур, убирая пистолет за пояс. Охранники тут же окружили девушку, закрыв своими черными костюмами ее яркое красное платье и увели ее на задний двор ресторана. Люди же вокруг начали медленно убирать трупы, а китайская бабуля, вышедшая из подсобки и улыбнувшись Руди, пошагала к пятнам крови на полу, доставая из коробки робота-пылесоса. Она положила небольшой плоский прибор на пол и тот, сообщив что-то на китайском, включил режим гидроуборки и начал весело кататься по полу, всасывая в себя растекающуюся кровь.
— Что произошло, повторюсь? — на этот раз Сеймур уже посмотрел на Сару, поняв, что от разъяренной Сэм ответа не последует.
— Это чокнутая расстреляла людей, решив свалить все на Сэм! — неожиданно громко взвизгнула Сара, ели успев заткнуться, чтобы откашляться и перейти на нормальный тон. — Мы пришли лишь получить карты. Мы ничего не хотели плохого! Клянусь!
— Не распинайся перед этим мудаком! — прошипела Сэм. — Ты урод! Слышишь? Я убью тебя так же, как замочила твоего босса.
— Фрэнк не мой босс. — пожал плечами Сеймур, сдирая с себя накладные усы. Он был сам на себя не похож с лысиной и одетый не в рванье, как на автосвалке. — Я все это время работал на Старую Чэн. И я предупреждал тебя, чтобы валила из города. Но ты, бля, почему-то решила заявиться на помойку ниггера, да еще и убила его?
— Это была случайность! — крикнула Сара.
— Замолчи! — рявкнула на нее Саманта, снова посмотрев на Сеймура. — Это ты, мразь, подстроил все. Из-за тебя она могла погибнуть! — указала на Сару Саманта. Она в свою очередь опустила взгляд, когда Сеймур уставился на нее. — Я могла погибнуть!
— И я. — тихонько вставил свое слово Руди, но охранник ткнул ему в спину стволом, держась за расшибленный висок и пробурчал что-то на китайском.
— Мать твою, а ты что тут делаешь? — удивлённо глянул на парня Сеймур. — Ты с ними что ли?
— Ну, уже ненадолго. Я лишь хотел помочь им достать личные карты, чтобы они смогли спокойно уехать в Мейкон. — стараясь сохранять спокойствие, сказал Руди. Сара поражалась его невозмутимости.
— А, значит решила отойти от дел, Кессиди? — глянул на ту Сеймур.
— Тебе то какое дело? — все так же злобно ответила она.
— Ну я, в общем-то, свое дело закончил. — кивнул Сеймур, оглядывая ресторан. — Но вот заявились вы и снова все испортили. К тому же мне надо будет объяснятся перед Чэн, что случилось с этим ресторанчиком и не думаю, что смогу обойти вас стороной в этом диалоге. — он провел по лысине, почёсывая затылок и подойдя ближе. — Говоришь, ты убила Френка?
— Ага. — стиснув зубы, сказала Сэм. — Башку ему раздробила. Так же как мечтаю сейчас тебе.
— Она правда это сделала? — глянул на Сару мужчина.
— Да. — взглотнув комок в горле и кашлянув, ответила ему Сара.
— Это правда? — перевел взгляд на Руди китаец.
— Ну, — почесал затылок паренек. Сара знала, что он не видел этого, потому что пропал в суматохе, но кажется, он понимал, что нужно как-то прояснять ситуацию. — да. Замочила его, знаешь. Раз-два и готово.
Сэм негодуя глянула на Руди и тот легонько ей подмигнул. Сара поерзала на кресле, не поднимая головы.
— Что-ж, спасибо. — кивнул Сеймур Саманте. — Я слышал он уже готовился отразить нападение копов.
— Он бы и отразил. — кивнул Руди. — Даже гранатометы где-то откопал. Весь поезд в щепки разнес.
— Значит, его банду не перебили? — удивился Сеймур.
— По крайней мере не всех. — вздохнул Руди.
— Это херово. — нахмурился тот. — В любом случае, раз вы, ребята, выжили и заявились сюда, а ты еще и замочила Френка, то я, пожалуй, постараюсь замолвить за вас словечко перед Чэн.
— Ага, сейчас в штаны наделаю от радости. — скрестила руки на груди Саманта.
— Тогда надеюсь у тебя есть запасные. — ухмыльнулся Сеймур. — Потому-что я найду вам эти сраные личные карты, усекла?
— С чего такая щедрость, сученыш? — поправила волосы Сэм.
— У меня есть свой кодекс чести, усекла? — отошел к барной стойке Сеймур. — Я тебе не поехавший Фрэнк и не его сестричка. Я понимаю, где косячу, а где нет. И где мне стоит поблагодарить кого-то.
— Так что, тут все нормально? — глянул на охранника сзади Руди.
— Эй, опусти ствол, недоумок. — сев на табурет, сказал громиле азиат, пока бармен наливал ему бокал рисовой водки. Охранник послушался, отойдя, но при этом грозно глядя на Руди.
— Прости за удар стулом, приятель. — улыбнулся тому Руди, но Сара была уверенна, что тот его не понял. — Так что, отпустишь их? — кивнул парень на подруг, усевшихся рядом за свой стол.
— Пускай идут, — глотнув водки, сказал Сеймур. — я попытаюсь все уладить. Не думаю, что пройдет гладко, но я сделаю, что могу. Но ты, паренек останься. Расскажешь мне все в деталях. Пить будешь? — приподнял он стакан.
— Спасибо, но я не пью. — пожал плечами Руди.
— Так что, разрешаешь нам свалить? — фыркнула Сэм, поправляя куртку и глядя как старушка-китаянка подбирает робота-пылесоса, доставая из него насытившуюся кровью губку и кидая ее в ведро.
— Иди на все четыре стороны, Кессиди. — допив свой стакан, сказал тот. — Только не слишком далеко, потому что после такой вот заварушки эти карты не будут тебе даром, поняла?
— Не забыл еще, что стало с Френком, когда я была ему должна? — гаденько улыбнулась Саманта. — Я, типа, раскроила…
— … ему башку. — кивнул тот. — Слышал-слышал. Выметайся со своими угрозами куда подальше, сучка, пока ты не вывела меня из себя.
— Пошел ты. — встала с дивана Сэм, пошагав к выходу и пнув ведро с красной губкой. То вылилось, выплескивая смесь химикатов для чистки, воды и крови обратно на пол. Старушка остановилась, ошарашенно глядя себе под ноги. Руди встал, вытянув руку перед Сэм, чтобы та дала ему пять на прощание, но девушка прошла мимо, ничего не сказав и доставая из кармана сигарету. Перед тем как выйти за дверь, она подняла руку, демонстрируя Сеймуру свой средний палец. Сара поспешила за подругой, в отличии от той, ударившись ладонью о ладонь Руди и улыбнувшись.
— Пока, Сара. — проводил он ее взглядом. — Удачи.
— Пока. — облегченно вздохнула она, наконец выбегая на освежающий воздух. После духоты ресторана холодный ветерок обжигал легкие, но Саре после всего внутри это чувство показалось даже своеобразно успокаивающим.
Сэм затянулась сигаретой, но та запищала, показывая минимальный заряд и выключилась. Девушка пнула банку, валявшуюся под ногами и выругалась, убирая сигарету.
— Фух, — утерла лоб Сара. — это было… напряженно.
— Все они долбоебы. — пошагав по тротуару, сказала Саманта, убирая руки в карманы. — Предатели и уроды. Чем скорее мы, типа, уберемся отсюда, тем лучше.
Сара быстрым шагом нагнала подругу, пока мимо пронеслась очередная машина. Каждый раз, когда они ехали рядом, у Сары перехватывало дух.
— Что теперь? — озабоченно спросила Сара у девушки.
— Я дико устала. — покачала головой Сэм, резко остановившись и посмотрев на подругу. — Ты не хочешь оторваться?
— Что? — удивилась Сара.
— Сбросить все это дерьмо с плеч, а? — Сэм убрала спадавшие на лицо волосы. — Ну, сходить куда-нибудь?
Девушка застыла на месте от такого вопроса, не зная, что и сказать, оттого выпалила вслух первую же дурацкую мысль, которая пришла ей в голову:
— Это, что, типа свидания? — Сара выпучила глаза, осознав, что она только что сказала.
— Вот так выводы. — усмехнулась Саманта, потирая шею.
— Шутка же! — нелепо улыбнулась Сара, быстро поворачиваясь и пошагав вперед. Теперь ее нагоняла уже Сэм. — А куда ты хочешь?
— Тут неподалеку есть один клуб… — начала было девушка.
— Я ненавижу клубы! — резко возразила Сара. Она и правда не любила все эти тусовки и кучи людей. Громкая музыка, крики, алкоголь. К тому же она не умела танцевать.
— А ты хоть раз в них была? — спросила ее та.
— Ты за кого меня держишь?! — развела руками Сара, но потом тяжело вздохнула. — Нет, не была.
— Ну значит сегодня мы это исправим. — одернув свою кожанку сказала Саманта, ускорив шаг.
— Но я не хочу! — возразила Сара. На самом деле она была не прочь сходить куда-то с подругой, но ее всегда пугали резкие предложения, да и хватит с нее неожиданных поворотов в последнее время.
— Эй, тебе, типа, плевать на меня? — возмущенно сказала Сэм.
— Вовсе нет! Просто мне как-то не до танцев, когда вокруг творится такая жуть. — простонала ей в ответ Сара, потирая руку.
— Да ладно тебе, — пожала плечами Сэм, убирая с лица непослушные локоны. — это же круто. Бухло, танцы, ночь.
— Нормальные люди ночью спят! — возмутилась Сара.
— Именно поэтому мы и идем туда. — ухмыльнулась Сэм.
Проходя мимо небольшого магазинчика с продуктами, Сара заметила внутри Лили, которая пробивала товары на кассе, пока малыш Бен рядом копался на прилавке. Ребенок схватил какую-то коробочку, начав с уверенностью ее распаковывать, пока продавщица отвернулась. Лили, заметив это, тут же попыталась выхватить коробку у ребенка и поставить ее на место, однако Бен так быстро и неряшливо порвал ту, достав изнутри упаковку с какими-то проводами, что Лили поспешила поставить упаковку позади других и прикрыть ее остальными, еще целыми. Ребенок потянулся и за ними, но Лили подхватила его на руки, натянув перед продавщицей улыбку и протягивая ей карту оплаты. Эта сцена позабавила Сару, невольно вызвав у нее смешок.
Лили тоже не смогла не заметить их и, пускай с неохотой, но вышла навстречу, неся в руках сумки с продуктами и ребенка сразу. Сара предложила помочь ей донести их, и та поначалу отказалась, но в итоге все же протянула девушке один из пакетов. Когда она подала еще один Саманте, та отвернулась, будто не замечая ее и пошла дальше. Лили глянула на нее презрительно и, поправив на руках Бена, пошагала рядом с Сарой.
— Неплохо ты закупилась. — сказала ей она.
— Ну, нужно же нам что-то перекусить сегодня вечером, перед выездом в Мейкон. Да и по пути я и Бен голодать не собираемся, не так ли, малыш? — прижалась она к щеке ребенка, потеревшись об него и улыбнувшись. Малыш хихикнул и дернул маму за волосы.
Сара, однако, была больше удивлена факту того, что они так внезапно уезжают, а ведь они еще не получили свои карты. Может, все же обойдутся без них? Но если так, зачем они рисковали своими шкурами, отправляясь в тот бар и чуть было, не попав под пули?
— А где ваш приятель? — спросила Лили, остановившись, поставив пакет на землю и взяв его в другую руку.
— Руди? — охнула Сара. Она и не знала, как сказать, что он останется здесь и никуда не поедет. Не говорить же ей, что он вероятнее всего сейчас отправится в другом направлении, чтобы развозить наркотики по стране. На самом деле даже подобная мысль была жутковатой, ведь из-за этих наркотиков и проблем с их хозяевами у них возникло немало головной боли. А Руди, так или иначе, был шестеренкой этого чудовищного механизма.
— Может и Руди. — вздохнула Лили возмущенно. — Он не особо часто трудился представляться.
— Ну, — Сара помедлила с ответом и сказала то, что, как ей показалось, было самым неприметным и обыденным ответом. — он решил отправиться к знакомым здесь. И, наверное, останется.
— Останется тут? — вопросительно глянула на нее Лили.
— Ага. — Сара была сама невозмутимость и решила, что ее план сработал. Лили явно не особо интересовала судьба Руди, да и, наверное, ее с Самантой судьба тоже. Лили казалась ей апатичной и несколько вредной. К тому же она была иногда резкой и грубой, даже с сестрой, но несмотря на это она не вызывала у Сары отвращения. Простая, обычная девушка, которая просто устала. В конце концов у нее есть ребенок и Сара зачастую сводила все странные замашки Лили к тому, что она просто сильно переживает за мальчика, который сейчас улыбался Саре, прижав голову к материнской груди.
— Ну, это его дело. — пожала плечами Лили, пошагав дальше.
Саманта шла впереди них, оглядываясь на прохожих, затем снова запустила руку в карман за сигаретой, но, вспомнив, что та разряжена, убрала ее обратно. Со своим быстрым шагом она уже достаточно удалилась от Лили и Сары. Она всегда вела себя так, что Саре было сложно ее понять, а уж как она выглядела в глазах, скажем, Лили, Саре было и вовсе непросто представить.
Вдалеке виднелся злополучный недостроенный небоскреб, облепленный строительными лесами, как паутиной. Сара снова потерла занывшую ладонь, глянув на нее и решив, что, когда они доберутся до дома, ей стоит сменить повязку.
Рядом с домом девушек они заприметили сидевшую на лавочке рядом Пинки, которая, закинув ногу на ногу, бренчала на гитаре, положив рядом свою шляпу, будто для подаяний. Внутри, кстати, оказалось несколько бумажных купюр. Странно, Саре казалось, что в мегаполисах пользуются только оплатой кредитами в электронных кассах, а не “устаревшими” бумажными деньгами.
Когда они проходили мимо, Пинки тут же заметила их и подскочила, оборвав мелодию резким ударом по струнам. Подхватив шляпку и засунув деньги в карман, она подбежала к Саманте, поздоровавшись с ней, но девушка не удостоила ее ответом и Оливия, не унывая, последовала к Лили, тут же начав тянутся к малышу Бену.
— Дай! Дай! — засмеялась она, глядя на Лили.
— Ты меня пугаешь. — нахмурилась та, прижав к груди ребенка. — Где ты взяла это бумажное барахло? — кивнула Лили на сотню долларов, торчащую у той из кармана.
— Нашла в старой куртке, — посмеялась Оливия, играясь с Беном, который сам тянулся к ней, но Лили не желала отдавать ребенка девушке. — просто так положила их в шляпу, чтобы те, кто увидел их, подкинули свои пару центов. Мелочь, а приятно, да?
— И зачем тебе этот мусор? — вздохнула Лили, сказав это без особого интереса.
— Ну, — почесала затылок Оливия.
— Снова собралась в трущобы под стенами, чтобы прикупить себе контрабанды? — издевательски подметила Лили.
— Это были вполне законные сапоги! — возразила Пинки.
— Ага, но полиция сказала, что от них фонит, как от ядерной бомбы. — усмехнулась Лили.
— Мало ли, что они там себе надумали! Я потратила на них целую пачку хрустящих купюр! — разведя руками, пожаловалась Оливия. — Тот парень без глаза утверждал, что это крокодилья кожа.
— Я не удивлюсь, если кожа была крысиная. — фыркнула Лили.
— Ты что, купила сапоги у кого-то в трущобах? — удивленно спросила Сара у девушки.
— Они выглядели как новые! — улыбнулась ей Оливия. — Ну, если не считать той грязи на них. Но стоило бы их помыть…
— Хорошо, что тебе не дали пронести их в город, — сказала Лили. — и уж тем более в наш дом.
— Да ладно тебе, Ли, — ткнула ее локтем в бок Пинки, что вызвало явное негодование девушки. — может эти ботинки раритетные.
— Ага, наверняка. — возмутилась Лили. — Раритет с ног убитого тем парнем в переулке дикаря.
— Фу! — вздрогнула Оливия, поправляя гитару на плече и скривившись так, словно съела что-то кислое.
Мимо них, по дороге, проехали несколько больших машин, сразу приковавших к себе внимание Сары. Они уверенно пронеслись мимо, не пропустив парочку, собирающуюся перейти дорогу. Сара вздрогнула, вновь вспомнив свой давний страх перед этими громоздкими кусками металла. Сейчас он уже не казался ей чем-то серьезным. То, что раньше пугало ее, теперь было словно забавная история из детства. Хотя было это так недавно, что Сара удивилась тому, как случай может изменить твое отношение к любым вещам. Увидев эти машины вживую, Сара не видела в них ничего, кроме кусков металла на электродвигателе. Ей даже хотелось гордится собой, потому как она переступила свою странную фобию. Немудрено боятся чего-то, чего никогда в жизни не видел. Сам факт того, что за стенами городов вот так спокойно разъезжают машины, был удивителен. Весь город был для нее чем-то чудесным, несмотря на его недостатки, шум и толпы людей. Словно она оказалась в прошлом, где не было страшной войны, восстаний и дождей из ядерных бомб, стеревших сильнейших мира сего в прах. Наверное, так и жили люди больше полувека назад. Вставали, одевались, грели на завтрак банановые блинчики с шоколадным сиропом, затем болтались посреди бетонно-стеклянных лабиринтов, постоянно торопясь по делам, а вечером наливали себе бокал виски, усаживаясь перед голографическим телевизором.
Если уж так подумать, сильно ли от них отличалась современная жизнь? Сара не была уверенна в том, что верно представляет жителей прошедшей эпохи, но видимо, поколения могут сменяться, но суть все же остается той же. Только вот у людей прошлого, в отличии от нее и Саманты, была уверенность в завтрашнем дне. Или все же нет? Ведь когда мир переступил черту, люди взялись за оружие и в небо взмыли ракеты, знаменуя уходящую рубеж двадцать первого века, их надежды на будущее рухнули в одночасье. Она вспомнила глупую шутку Брэда про то, что людям хотя бы не пришлось выплачивать кредит на квартиру, когда ближайший банк стер с лица земли ядерный гриб.
— Куда едут эти тачки? — проводила взглядом конвой больших черных машин Оливия.
— Везут в лагеря особо буйных участников недавнего столпотворения. — безразлично ответила Лили, остановившись и, вздохнув, передала Бена Пинки, устало разминая руки. Та с радостью приняла ребенка, начав без устали играться с ним и корчить рожицы мальчику.
Охранник, без особого интереса проверив личности девушек и пропустив их, продолжил играть на планшете в какую-то яркую игру, мерцающую разными цветами. Сара никогда еще не видела подобной. Лифт мгновенно доставил их в квартиру, еще разок позволив полюбоваться на город в закатных лучах солнца. Все окна высоток отражали солнечные лучи и слепили, словно огромные факела.
Роуз сидела за ноутбуком, яростно что-то набивая пальцами по клавиатуре. Она бросила нечто вроде “привет”, стараясь не отвлекаться от работы. Лили вывалила на стол пакеты с продуктами, Сара, скинув ботинки поспешила за ней, положив второй пакет рядом. Саманта прошествовала на кухню не разуваясь, чем тут же привлекла к себе внимание Роуз, которая заметила это несмотря на то, что писала очередную статью.
— Позволь напомнить, что пока-что это мой дом, — сказала та, поправляя очки и посмотрев на Сэм. — и здесь принято снимать обувь, когда входишь.
Глянув на нее недобро, Сэм все же вернулась в прихожую, презрительно сняв ботинки резким движением и раскидав их по полу. Роуз покачала головой, вздохнув и снова приступила к работе. Пинки достала из сумок пакетик чипсов и подсев рядом с Роуз, которая бросила на нее короткий взгляд.
С хлопком вскрыв пачку, Оливия начала хрустеть ее содержимым, оперевшись на Роуз и разглядывая то, что она пишет. Вытащив одну чипсинку, она протянула ее подруге и та, открыв рот, схватила ее, не отвлекаясь от своей битвы с тысячами слов на экране. Пинки предложила чипсов Саре и Лили, но они отказались. Сарин голод быстро испарился.
— Эй, слышь, борец за права человека, — подойдя к холодильнику обратилась Сэм к хозяйке квартиры. — найдётся что-нибудь пожрать для человечества?
— О, как мило, — улыбнулась Роуз. — ты решилась что-то у меня попросить.
— Засунь своё ехидство себе в жопу и скажи, где ты прячешь еду.
— Ты же итак стоишь у холодильника. — глянула на неё Роуз, поставив очки.
— Под едой я подразумеваю что-то кроме травы, которая тут лежит. — захлопнула холодильник Саманта.
— А ну ка, — вскочила со стула Пинки, схватив ещё одну чипсинку из пачки. — пойдём поищем что-нибудь съестное.
— А вот это уже другое дело, странная. — кивнула удовлетворённо Саманта.
— Почему это я странная? — поправив шляпку, улыбнулась Оливия.
— Забей и доставай еду. — хмыкнула Сэм.
Пинки поспешила к бару, где, встав на стул, достала из ящика наверху бутылку вина, изобразив из себя опытного сомелье и показала ее Саманте.
— Такая еда пойдет? — улыбнулась Пинки.
— Лучше, чем гребаная спаржа. — фыркнула Сэм, взяв бутылку из рук девушки, комично покачивающейся на стуле. Лили возмутилась из другого конца комнаты, переодеваясь, что никто не будет пить при ее ребенке, но Оливия послала ей воздушный поцелуй и ловко схватила два стакана из соседнего ящика.
Сара заметила на столе рядом с Роуз пару таблеток и стакан воды. Роуз подняла на нее глаза, кивнув на лекарства. Саре не нужно было намекать дважды и она подошла, смешав те с водой. Когда таблетки растворились, поднимая в стакане ураган из пузырьков газа, Сара выпила их, кашлянув. Сколько бы ей не оставалось жить с этой коррозией в груди, но таблетки в любом случае помогали ей. В такие моменты она забывала, что в общем-то, ее смертный приговор уже подписан. А когда вспоминала, все равно старалась забыть. В конце концов, ее итак недавно пытались убить, а жизнь ее висит на волоске чуть ли не каждый раз, когда она покидает квартиру Роуз. Ей ли переживать из-за разложения легких?
На самом деле, все это были лишь отговорки. Обычно перед сном, она только и думала об этом. Сколько бы не пыталась прикрыть переживания какой-то смертельной опасностью, висящей над ней дамокловым мечом. Она хотела просто оказаться дома, когда всех этих проблем, давящих на нее, еще не было. А лучше – добраться скорее до Мейкона, поселиться у тети Мэри и Брэда, он то даст совет, что делать дальше. Может, она даже расскажет ему все, как было. Ну, или упустит пару деталей. Или пару десятков.
— Что пишешь? — допив все в стакане, решила отвлечься от мыслей Сара, начав диалог с журналисткой. В конце концов, она так им помогла, а Сара и не знала почти ничего о ней.
— Что? — отвлеклась от своего дела Роуз, поправляя очки. — А, это. Всего лишь еще одно дело всей моей жизни.
— Какая-то статья? — глянула на экран Сара.
— Она еще не готова. — вздохнула та. — Я уже несколько лет пытаюсь подловить нового мейконского коменданта на преступлении человеческих прав, — она пожала плечами. — но чертов комендант Коллинз всегда выскальзывает из моих рук.
— Звучит прямо-таки по-супергеройски. — улыбнулась Сара.
— Ну спасибо. — также ответила улыбкой в ответ Роуз.
— Как ты сказала? — крикнула ей с кухни Саманта, выдергивая зубами пробку из бутылки вина, пока Пинки поудобнее устраивалась на диване неподалеку.
— О чем ты? — глянула на нее Роуз. Сэм напряженно посмотрела на нее, выплюнув пробку в раковину и сделав глоток из горла бутыли.
— Ну, типа, комендант. — поморщившись от явно кислого напитка, сказала Саманта.
— Сэм просто сама из Мейкона. — кивнула Сара, словив на себе грозный взгляд Саманты. Она поняла, что не стоило лишний раз задевать эту тему, потому как Роуз может слишком заинтересовать их нелегальные попытки пробраться в мегаполисы, а уж тем более, если одна из них родом оттуда.
— Ты знаешь новоявленного коменданта? Хотя, о чем это я. Конечно все в Мейконе знают Коллинза. — нахмурилась Роуз. — Я более чем уверенна, что именно этот гад прикрывает подпольные бои без правил в городе. Получает с них проценты от банд, или что-то такое. — вновь потерев очки, Роуз глянула на Саманту, которая явно напряглась, когда в воздухе повисла эта тема. — Знаешь что-то об этом?
Саманта несколько секунд, опустив глаза, помешкала, но затем, сделав еще один глоток, ушла из виду, негромко бросив:
— Нет. Ничего.
Внезапно, их перебила Пинки, которая выхватила бутылку у Саманты, разливая ее содержимое по двум стаканам на столе. Подхватив тот, что стоял ближе и сделав пару-тройку уверенных глотков, она оглядела комнату, потерла лямки своих штанов и спросила:
— Эй, а куда подевался красавчик?
— Что? — глянула на нее Роуз, через секунду поняв, о чем говорит Оливия и посмотрев на Сару.
— А, вы о Руди. — опомнилась девушка.
— Их дружок остается здесь. — натягивая на Бена майку, сказала Лили. — Кажется кого-то ждет облом, Оливия.
— Что, он не поедет с нами в Мейкон? — выпучив глаза, удивилась Пинки. — Блин, а что ему не понравилось? Может, я слишком много болтала? Или его Роуз напугала?
— Чем это я могла его напугать? — возмутилась та.
— Ну, серьезностью своей. — почесала затылок Пинки.
— Нет, он просто, ну… — Сара попыталась вспомнить, что сказала Лили по пути сюда. — У друзей тут остается.
— Это что, он жил в моей квартире, хотя тут у него были свои знакомые? — не переставая печатать, спросила Роуз.
— Ну, мы с ним плохо знакомы. — пожала плечами Сара. — Я и понятия не имела, что у него тут есть, ну… друзья.
— Угу, — запустив в рот очередную порцию чипсов, кивнула Роуз. — с его стороны это жутко некрасиво.
— Я бы пригласила его в мой клуб. — горделиво поправив шляпку на затылке, улыбнулась Оливия, обнажая свою щель у передних зубов.
— У тебя есть клуб? Ты серьезно? — залпом выпив вино из стакана, глянула на нее Саманта.
— Ага, и еще она дочь британской королевы. — фыркнула Лили.
— Нет, не мой конечно. — пустила смешок Оливия. — Ну, я просто там работаю. Классное местечко. Обязательно посетите. Танцы там, выпивка. Знаете, я когда-нибудь показывала, как я танцую? О-о-о, я могу зажечь, поверьте. Однажды, я…
— Да-да, мы все слышали эту историю, Пинки. — покачала головой Лили, дав Бену поиграться в своем телефоне. Малыш увлеченно тыкал на картинки, появляющиеся на экране.
— Но танцует то она и правда неплохо. — приподняла уголки губ в улыбке Роуз, пошарив в пачке чипсов, но не найдя там остатков.
— Нужно думать, с кем танцуешь. — проворчала Лили.
— Танцую я хорошо, а вот думаю не очень. — улыбнулась Пинки.
— Так что за клуб то? — глянула на Сару Сэм, кивнув в сторону Оливии. Кажется, она серьезно собралась туда наведаться.
— «Содом». — гордо заявила Пинки. — Это неподалеку от входных ворот. Идти вдоль стены на север. Огромное такое здание. А ночью светит, как, блин, второе солнце. Вывески там, огни, здоровенные голограммы стриптизёрш и гр-о-омкая музыка. Ты сразу его увидишь. Пропустить мимо глаз ну вообще нельзя.
— «Содом»? Это что-то библейское? — задумалась Сэм.
— Ага, — усмехнулась Оливия. — рай на земле.
— Очень остроумно. — заведя глаза, прошла мимо них Лили, неся в руках ночную одежду для Бена.
— Да, я знаю, что это не очень-то и смешно. Можете не смеяться. — развела руками Пинки, плеснув в бокал еще вина и попивая его.
Сара уселась на кровать, глядя на город за окном, пока Сэм с Оливией распивали вино, а Роуз не отвлекаясь барабанила по клавиатуре. Лили включила ребенку телевизор и Сара села рядом с ним, глядя на какой-то глуповатый японский мультик, где рисованные девушки почем зря бьют друг друга огромными мечами. Сара никогда особо не понимала смысла этого действа, но по крайней мере рисовка завораживала.
На город уже опускался вечер. Оливия, изрядно подвыпив, шаталась по квартире, в один момент подскочив к Роуз и стянув с нее очки, напялив на себя и встав в гордую позу. Она спародировала какую-то из фразочек Роуз, нелепо искривляя голос и стараясь говорить также серьезно, как подруга, но вышло у нее, честно говоря, не очень. Сэм эта сценка несколько насмешила, что не могло не заставить Сару улыбнуться. Бен тоже посмеялся, наверняка не понимая правда, в чем шутка. Сара же, пожевывая попкорн, который погрела с разрешения Лили, продолжала смотреть уже четвертую серию мультика. В конце концов она даже начала понимать, как эти девушки с огромными бюстами могут крушить друг другом здания и зачем носятся в броне за каким-то кристаллом. Сюжет тут был незамысловат, а насилие ограничивалось ударами, которые прорезали только стальные лифчики героинь, не нанося им никакого вреда. Сара в этот момент позавидовала рисованным воительницам, потому что ее ладонь вновь заныла и девушка принялась тереть ее, чтобы разогнать кровь по немеющим пальцам.
Оливия, окончив на пару с Самантой бутылку вина принялась искать новую порцию того, чем им себя занять. В ящике нашлась уже открытая бутылка водки, которую Оливия предложила размешать с энергетиком, достав из нижней части холодильника баночку холодного “Маверика”.
— О, я тоже его люблю. — глянула на нее Сара.
— Да? Тогда лови. — разбавив каждый стакан небольшой долей энергетического напитка, Оливия закрыла крышку, кинув его Саре. Девушка, дернувшись, таки успела поймать его.
Открыв крышку, она принялась медленно потягивать сладковатую зеленую жидкость из банки, ощущая этот приятный вкус мяты и лайма. Сахар с лимонной кислотой буквально въедался в полость рта, оставляя после себя знакомое послевкусие.
— Зачем вы вообще это пьете? — глянула на баночку Роуз. — Это же натуральная отрава.
— Да мне уже как-то все равно. — бросила Сара, допивая банку затяжными глотками. Что Сэм, что Роуз глянули на нее осуждающе после этой фразы, затем, возмущенно, друг на друга, а потом недовольно отвернулись, вернувшись к своим делам.
Коротая время за просмотром телепередач, Сара и не заметила, как на город опустился вечер, а затем время уже близилось к ночи. По телевизору уже кончились мультики и теперь вместо них шла скучная передача про современное кино. Сара не была большой любительницей смотреть фильмы, потому что все они были однотипные и скучные. Кто в сотый раз захочет пересматривать пересъемку фильмов столетней давности или смотреть на выходящие каждый месяц картины с одними и теми же актерами. Кино нынче было делом неприбыльным и, в большинстве случаев, неблагодарным. Однако, снимать его было куда проще, чем лет сто назад. Теперь декорации можно было спокойно менять на компьютерные модели, а зачастую на них меняли и самих актеров, которые получали лишь деньги за использование своего образа. Таким несложным способом в одних и тех же фильмах снимались и давно умершие актёры прошлого века, права на облик которых продавали студии их имеющие, и актёры современные. Сама Сара никогда в кинотеатрах не была, как и деньги на подписочные сервисы не тратила, и видела все новинки только через большой промежуток времени, когда их крутили по телевещанию. Что там было модно в последнее время? Кажется, авторские фильмы на серьезные социальные темы. Всех их Сара находила очень и очень нудными и включала всегда лишь для того, чтобы фоном в квартире звучал хоть какой-то звук.
От просмотра телевизора ее отвлекла Оливия, которая, кажется не слишком протрезвев, поднялась из-за стола, где они с Сэм заканчивали третью бутылку спиртного и, немного покачнувшись, пошла одевать легкую куртку поверх своей привычной белой рубашечки. Икнув, она нагнулась к Сэм, еще раз пригласив ее посетить ночной клуб и клятвенно уверяла, что самолично позаботится о том, чтобы их пропустили внутрь.
Сэм, в общем-то и не отказывалась. Когда Пинки, несколько нетвердым шагом, наконец вышла из квартиры, Сара поднялась с дивана, подойдя к Саманте, которая в свою очередь углядела что-то неявное, но очень увлекательное, на дне своего стакана.
— Мы, что, серьезно попремся в этот клуб? — вздохнула Сара. Не то, чтобы ей не хотелось провести время с подругой, просто ее пугала сама мысль в очередной раз выбираться в город, да еще и посреди ночи. В конце концов ее итак чуть не убили, а теперь наверняка продолжат следить за ней и за Самантой. Только вот где гарантии, что на этот раз рядом будет кто-то, кто их спасет?
— А что? Ты, типа, решила оставить меня одну? — грозно глянула на нее Сэм, хмуря брови. — Я не хочу проводить свободное время с, ну, вот этой вот. — тихо сказала она, кивнув на Роуз, которая сверяла какие-то заметки в своем блокноте с экраном.
— Успокойся! — возразила Сара. — Просто ты сама помнишь, чем в прошлый раз закончилась моя пробежка по городу. — показала ей свою ладонь Сара. С обеих сторон кисти выступал не очень большой, но отвратительный шрам. Сара надеялась, что он заживет хоть когда-нибудь.
— Да похер. — отмахнулась Сэм. — Сейчас то я буду с тобой.
— В прошлый раз нас это не особо спасло от попадания в центр сраной бойни на той машинной свалке. — Сара старалась говорить как можно тише, чтобы ни Роуз ни ее сестра не услышали.
— Но мы же живы. — откинулась на спинку стула, разведя руки в стороны, Сэм.
— Это не слишком то убедительный аргумент! — проворчала Сара. — В конце концов, может на этот раз нам просто выстрелят в спину, или что-то вроде того. За нами уж точно следят.
— Эта телка?  Тиффани? — уперлась рукам в стол Саманта, резко вскочив и явно привлекая к себе взгляд Роуз. — Если я хоть увижу эту шлюху еще раз, она не отделается простым, бля, пинком.
— Или не отделаемся мы! Ты не забыла, какую пушку она хранила у себя дома? Да ты этой хреновиной перебила десяток парней. — стараясь не повышать голос так, чтобы Роуз их услышала, протараторила Сара. Ей было даже как-то не по себе, что они так спокойно могут обсуждать убийства невинных людей. Хотя, были ли они невинны? Но это уже другой вопрос и сейчас он ее мало волновал.
— Эх, жаль, что сейчас ее у меня нет. — покачала головой Сэм. — Тогда нам бы весь этот город был не помеха.
— Ага, пока у тебя не кончились бы патроны. — пробубнила Сара, глянув на Роуз, которая резко опустила взгляд, возвращаясь к работе над своей статьей.
— Ладно, плевать. Пойдем. — Сэм встала, поправляя свою старенькую кожанку, которую она будто отобрала у какого-то бездомного. С короткой стрижкой и в пыльной потертой кожаной куртке, в татуировках и ссадинах она и впрямь походила на кого-то парня. Еще и этот запах алкоголя, вечно преследовавший ее.
Сара встала, поспешив за Сэм, которая направилась в прихожую, чтобы поднять свои сапоги, которые все еще невесть как валялись по полу. Сев и принявшись натягивать их, Сэм кивком намекнула Саре поспешить. Девушка вздохнула, кашлянув и принялась одеваться.
— Вы, что, все-таки пойдете в это захолустье? — подняла на них прищуренный взгляд Роуз, сняв очки и протирая их линзы тряпочкой. — Не советую задерживаться там надолго.
— Твоего мнения никто не спрашивал, усекла? — даже не глянув на нее, проворчала Саманта.
— Сара, подойди. — подозвала ее Роуз. Девушка не смогла возразить, вопреки укоряющему взору Саманты все же направившись к журналистке.
— Что? — спросила ее Сара.
— Слушай, — помассировав веки, сказала она. — ты уж это… поаккуратнее там, хорошо?
— Ну, — почесала затылок Сара. — хорошо. А что?
— Да нет, ничего. — невзначай покачала головой Роуз. — Просто сегодня ночью мне надо пойти забрать залог и машину со стоянки. Дома с ребенком будет только Лили, ну и…
— Не волнуйся. Мы с Сэм будем в порядке. — постаралась улыбнуться ей Сара, растирая немеющие пальцы.
— Уж постарайтесь. — опустила взгляд в экран Роуз.
Наконец закончив одеваться, Сара вышла вслед за Сэм в коридор, помахав Роуз и Лили из дверного проема. Саманта нетвердым шагом забралась в лифт, по ней было видно, что она выпила больше, чем следовало перед их походом в ночной клуб. В этом была вся Сэм. Она будто бы сама не контролировала себя.
Спустившись на лифте на первый этаж, они прошли мимо охранников в ночной город, который сиял миллионами огней. Неоновые вывески, как ночные маяки, приманивающие к себе заблудших в лабиринте города путников, соблазняя их развратом, адреналином и выпивкой в два раза дешевле каждую пятницу.
Толпы на улицах прилично поредели, но теперь, теснясь небольшими группами, они внушали большее волнение. Они с Самантой прошли мимо легко разодетых девушек, прикрывающих особо яркие части тела разноцветными меховыми накидками. Сара удивилась тому, как они стоят в одних туфлях и сетчатых колготках в такую зябкую погоду. Девушки перешёптывались между собой, выпуская в легких ночной воздух клубы разноцветного тяжелого дыма своих синтетических сигарет, мерцающих в ночи огоньками. Ярко желтый, синий, зеленый дым походил на часть шоу. Сара никогда не видела таких ярких сигаретных испарений. Одна из девушек заметила прикованный к ней взгляд Сары, откинув с груди желтую кофточку, украшенную по бокам ярко окрашенным в тот же цвет мехом и затянув сигарету, подмигнула ей, пустив в сторону Сары струйку желтого дыма. Сара вздрогнула, опустив взгляд и поспешила нагнать Сэм, которая опережала ее на приличных несколько шагов и не оборачиваясь, слыша, как девушки легонько посмеивались позади, поспешила убраться у них из виду.

 

 

Глава 22

 

«Содом» и впрямь был огромен. Полыхая огнями, словно внеочередной круг ада, он пугающе выделялся даже на фоне остальных зданий, увешанных голографической рекламой, неоновыми надписями и рекламными щитами. Ночной клуб был одним большим сгустком света, сияющим посреди и без того светящегося ночного города. Огромные голографические проекции стриптизерш были и правда гиганские, Пинки не соврала. Две мерцающих фигуры по обе стороны от ворот клуба зациклено двигались в одних и тех же позах, соблазняя мимо проходящих. В какой-то момент голопроектор переключался и они резко, мерцая, обращались в другую позу, изображая иной танец. Сара никогда так близко не видела настолько огромные голографические проекции.
Музыка врезалась в уши сокрушительными ударами, ее было слышно задолго до того, как они подошли ближе. Как люди в кварталах вокруг вообще спят тут? Резкие, прерывистые мотивы танцевальных треков вызывали у Сары беспокойство. К тому-же толпа людей, выстроившаяся в очередь к входу в клуб не выглядела лицеприятно. В ночи, посреди постоянно мигающих огней они казались пугающими и странными. Местная молодежь носила цветастые наряды, дурацкие прически и непонятные аксессуары. Саре они все казались до ужаса нелепо выглядящими, хотя, быть может, она просто ничего не понимала в современной моде.
Ожидаемо, Сэм решила не стоять в толпе, очередь из которой была приличной, чтобы выходить за угол клуба. Пропихиваясь через людей и ведя за собой Сару, она прокладывала себе путь сквозь толпу. Кто-то возмущался и кричал на нее, а один из людей схватил ее за руку, остановив и назвав шлюхой. И так же ожидаемо получил от Саманты под дых. Люди вокруг отступились на шаг назад, презрительно и злобно глядя на Сэм, но она, совершенно не обращая на них внимания, пошагала вперед. Сара поспешила за ней, потому что теперь ненавистные взгляды молодых людей были устремлены на нее.
У входа их встретил огромный охранник, облаченный в строгий черный костюм. Он, стараясь выглядеть круто, пожевывал зубочистку и, когда увидел девушек, пробившихся через очередь, подошел ближе, остановив Саманту тычком в грудь, что явно разъярило ее.
— Ты знаешь, что такое очередь, телка? — громогласно сказал он. — А ну вали обратно, пока я тебя сам туда не унес.
— Закрой пасть, окей? Я пришла сюда не в очереди стоять. — алкоголь всегда пагубно влиял на ее поведение, и Сара была уверена, что сейчас они нарвутся на очередные неприятности.
— Ты это мне сейчас сказала, сука? — громогласно сказал охранник, выпрямляясь в весь свой огромный рост и выплевывая в сторону зубочистку. — Повтори-ка.
— Эй-эй-эй! Стой! — резко выбежала, покачиваясь, из-за дверей Пинки. — Стой! Подожди! Она со мной!
— Да ты вовремя, странная. — фыркнула Сэм. — А то пришлось бы искать вам нового вышибалу.
— Захлопнись. — крикнул охранник.
— Все нормально! Тихо! — махая руками вскочила между ними Оливия, отпихнув Сэм бедром назад. — У нее все в порядке. И эта девчонка тоже со мной. — указала Оливия на Сару.
— Ты уверенна что этих можно пустить внутрь? — прорычал вышибала.
— Да, конечно. — натянула улыбку Пинки. — Разве из-за меня когда-нибудь возникали проблемы?
— Вообще-то да. — охранник сложил руки на груди.
— Сегодня не будет. — стараясь прикрывать собой Сару и Сэм, Оливия обошла охранника, проводя их внутрь.
Когда тот закрыл за ними двери, Оливия выдохнула, стирая со лба испарину. Затем, поправив лямки своих штанов и воротник кристально вычищенной рубашки, она повернулась к ним, посмеявшись.
— Вы видели его рожу? Ну вы, девки, просто огонь. Я давно так, блин, не веселилась. — Сара поражалась простоте Оливии каждый раз. Она была такой приземленной и постоянно смеялась, что возникал вопрос, все ли у нее в порядке с головой? — Что, как там Роуз? Не скучает без вас? Хотя, ей никогда не скучно, у нее есть вся эта ее писанина. Фух, жарковато тут, пошли внутрь.
Не успев ничего ответить Оливии, они поспешили за ней в основной зал клуба. Тут музыка била так, что не слышно было вообще ничего кроме ужасающе громких битов. Ритм трека был напрягающий и навеивал какое-то беспокойство. Ровно, как и густая толпа людей вокруг, неровно двигающаяся под него. Люди были словно живая стена, через которую приходилось пробиваться силой. Сара боялась потерять Саманту, идущую впереди, из виду, потому что в прошлый раз это кончилось плохо.
Потерев немеющую руку, Сара вприпрыжку догнала Саманту, которая, кажется, уже вливалась в ритм происходящего, ритмично покачивая бедрами в такт музыке вокруг. Пинки, идущая впереди, говорила что-то, но этого было не расслышать посреди шума вокруг. Темные фигуры танцующих вокруг людей, озаряющихся светом неоновых огней, мелькали, исчезали и появлялись вновь, словно кадры старинного немого кино. Их лица в толпе было не разглядеть, они вспыхивали и потухали, как искры костра, летящие прочь от пепелища.
Сара чувствовала, как их тела вокруг ненароком прикасаются к ней, метаясь в своих демонических танцах. Девушка закрыла глаза, поспешив вперед. Громкая давящая музыка заглушала даже мысли в голове. Глаза болели от постоянно мигающего перед ними света. Мелькающие фигуры вовсе и не думали исчезать, но их стало меньше, и Сара поняла, что они наконец выбрались с танцпола, где проходила основная вакханалия и люди в танце сливались в одну мрачную массу, огромным пятном качающуюся посреди зала. Их руки дергались в поразительных ритмах музыки, исчезали и качались, словно поле травы во время сокрушительного урагана.
Воздух вокруг был душный и дышать было сложно. Кислорода для всех тут явно не хватало и Сара уж точно почувствовала это на себе. Легкие напряглись и тяготящий жаркий воздух оседал внутри, словно чугунный груз, тянущий девушку вниз. Оливия вывела их к барной стойке, вокруг которой все так же было много людей, но пара мест для них все-таки нашлось. Поспешив усесться на свободные стулья, Сара и Сэм одновременно глянули в сторону танцпола, где бесновалась толпа молодежи, сдергивая с себя футболки и неприлично близко приближаясь друг к другу. Саре стало несколько не по себе.
— Что, продолжаем наше скверное алкогольное путешествие? — поставив на бар перед собой бутылку рома, улыбнулась Пинки.
— О, а ты не боишься, что ваши милые, типа, охранники, заметят, что ты тут воруешь алкоголь? — ухмыльнулась Сэм.
— В случае чего – мы с ними поделимся. — поставив три стакана перед собой, хихикнула Пинки.
— Эй, а третий для кого? Я не буду пить. — покачала головой Сара.
— Да ла-а-адно! — простонала Саманта. — Ты серьезно? Даже сейчас ты будешь, бля, занудствовать? Посмотри, как тут круто.
— Что тут крутого? — глядя, как Пинки виртуозно открыв бутылку разливает по стаканам алкоголь, спросила Сара.
— Ну как, — нахмурилась, задумавшись, Сэм. — Музыка, танцы. В конце концов бесплатное бухло. — она кивнула на стаканы, которые Оливия щедро наполнила почти до краев.
— Я не хочу пить. — возмутилась Сара.
— А придётся. — Оливия подвинула ей стакан, подмигнув. — Я тут вообще-то работой рискую, разливая вам от заведения так много этой штуки. — она покачала бутылкой в руке. — Так что будь добра, милашка, выпить со мной и Самантой. Мы же, блин, три подруги. Можно сказать, как три мушкетера, только девушки. — по заплетающемуся языку Оливии можно было точно утверждать, что она еще не отошла от той части выпитого, что приняла в квартире.
— Давай, подруга, — взяв стакан и оперевшись боком на барную стойку, Сэм подняла его перед собой. — выпьем за то, чтобы у нас все получилось.
— Но я не хочу. — поерзала на кресле Сара, глядя на свой стакан.
— А что, у вас какие-то планы? — влезла между ними Оливия. — Надеюсь вы не покинете нас, как красавчик? Мне его жутко жаль. С ним все нормально? Если да, то не жаль. Ну точнее – жаль… Знаете, — она поправила шляпку, почесав затылок. — я, кажется, запуталась.
— Я же говорила, что Руди останется тут. — вздохнула Сара.
— Да, я помню, — неуверенно усмехнулась Оливия. Кажется, она все-таки уже не помнила. — просто уточнила.
— Ага. — кивнула Сара.
— Ну так что, ты так и будешь сидеть тут и скучать? — возмутилась Саманта. — Зачем тогда вообще пошла сюда?
И вправду? Зачем она пошла сюда? Сара же заранее знала, что ей будет не очень-то уютно посреди толпы незнакомых людей, громкой музыки и к тому-же далеко от безопасного места, вроде квартиры. Ее пальцы снова вздрогнули и ощущение немеющей конечности вернулось. Сара растерла пальцы, чувствуя, как по венам течет густая кровь. Вздохнув поглубже, она поняла, что ей становится все тяжелее дышать. Но не уходить же прямо сейчас? Ей не очень-то хотелось расстраивать Сэм, которой явно было тяжело в последнее время. Несмотря на свои постоянные дерзости, она казалось уставшей и сломанной. Скорее всего она, как и Сара, старалась забыть все, что произошло не так давно. Вся эта выпивка, музыка и танцы – как плацебо. Вера в то, что запивая прошлое алкоголем, ты его исправляешь. Слепая надежда, которая полагается только на возможность забыть и предать забвению все плохие воспоминания. У Сары иногда получалось натянуть маску безмятежности, но, чем тише было вокруг, тем чаще тишину заполоняли мысли о том, что все-таки, они – чудовища. Преступники и убийцы.
Да, может она и не тронула никого. Но все-таки, она потворствовала этому. Где-то в глубине души там, посреди ржавых скелетов старых машин она надеялась, что ни одна пуля Саманты не промажет. Надеялась, что все вокруг кончится, даже если для этого всем кроме них придётся умереть. Они пытались спасти свою шкуру и к тому же, помочь Бет. Хорошее дело, так ведь? Маленькая девочка же не виновата, что она попала в дурную компанию недалекого парня, связавшегося с наркоторговцами?
Хотя, Бет уже не была маленькой девочкой. Она была беременна и уже носила ребенка. Сара вздохнула, поняв, что даже маленькая хмурая девчонка, прячущая за гримасой цинизма превзошла ее тут. Интересно все же, как у нее все сложится? Сара надеялась на лучшее. Бет и без того успела настрадаться за всю свою жизнь. Хоть тут ей не помешала бы капля счастья. До той поры пока ее паренек не впутает их в какую-нибудь очередную глупую историю.
— Так что, мне можно забрать твою дозу? — похлёбывая свой ром, глянула на стакан Сары Оливия.
— Ну, — девушка потерла легкие, в которых началось неприятное жжение. Саманта явно обратила на это внимание, но Сара, чтобы отвлечь ее и лишний раз не нагружать своими проблемами, резко взяла стакан, приподняв его вверх. — так и быть. Уговорили. Выпью я с вами.
— У-ху! — улыбнулась Оливия. — Наконец-то нам не придётся целый вечер хлебать это жгучее дерьмо на пару с Самантой. Да, Саманта?
— Жгучее, говоришь? — хмыкнула Сэм. — Сейчас, бля, попробуем.
Ударившись краями бокалов, издавшими характерный звонкий звук, девушки выпили свою часть рома. Пинки в несколько глотков потянула из бокала напиток, остановившись на середине, и прикрыв сморщенное лицо рукой. Сэм, даже не скривившись, за парочку глотков выхлебала все до дна, в то время как Сара неторопливо сделала глоток и отставила стакан в сторону, ощущая омерзительно горький привкус напитка. Хотя, стоило отдать должное, его жжение приятно пронеслось по горлу, перекрывая надоевшую жмущую боль легких.
Ритм жизни клуба, словно организм, никак не останавливался. Все вокруг бушевало криками, красками, людьми. Слишком броско, шумно и суетливо. Сара посмотрела на Пинки, которая, допивая последние капли из бокала, налила себе водки, потянувшись и зевнув. Затем она вытащила из-под барной стойки энергетик, смешав его с содержимым стакана и глянула на Сару, которая удивленно вылупилась на то, как много Оливия пьет, совершенно не опасаясь, что ее выгонят. К тому-же, вид у нее был довольно усталый, но когда она выхлебала водку, разбавленную кофеиновой отравой, сразу встряхнулась, словно став свежее.
— Ты хоть когда-то спишь? — удивилась Сара, поглядывая на нее.
— Только когда есть с кем. — подмигнула Пинки.
Сара помялась, отвернувшись и сделала глоток из своего бокала. Вообще-то эта дрянь не так уж и плоха. Приложившись к выпивке, она сделала пару больших глотков, чувствуя приятное тепло внутри, которое уже в общем-то и не казалось таким противным. Допив, девушка поставила стакан обратно на стол.
— Эй, не налегай так сильно. — ухмыльнулась Сэм.
— С чего это вдруг? Сама же предложила. — глянула на нее Сара.
— А ты отказалась. Не забывай, что нам еще ехать в Мейкон.
— Это ты не забывай. Это не я не пью целый день. — возмутилась Сара в ответ, облокотившись на барную стойку.
— Ага. Потому у тебя нет выдержки. Не старайся казаться круче, меня ты не впечатлишь, заливая в себя стакан за раз. Пей так, как тебе удобнее. — пожала плечами Сэм.
— А мне итак удобно. — нахмурилась она. — Оливия, налей еще. — на самом деле ей не очень хотелось пить, потому что внутри все еще несколько мутило от предыдущей порции рома. Но чтобы она вот так просто показала Сэм свою слабость? Не тут-то было.
Оливия без лишних слов налила ей водки, которую пила сама. Сэм глянула на ту с некоторым недовольством, но ничего не сказала. Пинки же, посчитав это несколько другим намеком, налила водки и Саманте. Второй стакан алкоголя показался Саре лучше первого. Она не пила уже очень давно, не было ни денег, ни желания. Но сейчас ее прямо-таки распирало от желания напиться и сделать что-нибудь невообразимо глупое, о чем бы она потом пожалела. Даже ритм движения вокруг теперь казался ей не таким уж и давящим, и она начала покачиваться в такт гипнотизирующей музыке и огням вокруг.
— Я смотрю, тебе не так уж и много надо, чтобы перестать быть занудой и наконец то расслабиться? — ухмыльнулась Сэм, размяв шею. — Каких-то два бокала и ты уже готова танцевать.
— Я ужасно танцую. — улыбнулась она в ответ. На самом деле “ужасно” было недостаточно емким выражением, чтобы описать то, каким Сара считала свое умение двигаться под музыку. Особенно на людях.
— Да ладно тебе! — влезла Пинки, перегнувшись через стойку. — Тут все танцуют жутко. Уж поверь. Ну, может кроме меня. Люди ходят сюда не для того, чтобы балет репетировать, а чтобы отрываться! Не парься, ты явно не дергаешься хуже вон того пацана в желтой майке.
Сара посмотрела на парня, которого имела ввиду Пинки. Что-ж, по сравнению с этим она уж точно была балериной Большого театра.
— Пошли проверим твои танцевальные навыки. — вскочила со стула Саманта, вызывающе глянув на Сару.
— Пф, ну давай посмотрим. — Сара почувствовала какую-то небывалую легкость от того, что она тут. Черт возьми, и чего она так боялась?
Нырнув вслед за Сэм в толпу, она сразу же ворвалась в ритм общего безумия. Покачиваясь и двигая руками, она, кажется, стала еще одной частью этого чудовищного организма, хаотично двигающегося из стороны в сторону. Мелькающие лица. Бесформенные тела, вливающиеся в одно целое посреди ярких вспышек света вокруг. Перед ней Саманта, также вспыхивающая и потухающая среди этого хаоса.
Блики льются по коже ее лица, стекая по шее, словно вода. Ее движения плавны и грациозны. Несмотря на свой потрепанный вид, ссадины на лице, ели заметные в общей суматохе, она двигается удивительно ровно. Среди этих людей, незнакомых и абсолютно также танцующих посреди толпы, она чувствует себя, словно дома. Она закрывает глаза, полностью отдаваясь танцу. Сара кажется себе такой неловкой на ее фоне. По сравнению с движениями Сэм, она словно выброшенная на берег рыбешка. Кажется, эту битву она проиграла.
В голове туманная тяжесть. То ли от алкоголя, то ли от того, что повсюду в воздухе витает перемешанный сигаретный дым. Его разноцветные струйки сливаются в причудливую дымку, пестрящую всеми цветами радуги. Она, как туман, покрывает все вокруг, нависает в воздухе, словно туча. Сара вдыхает этот аромат, в нем чувствуется все сразу. Горечь, сладость и неясный привкус чего-то запретного.
Ее взгляд скользит по Саманте, разглядывая ее посреди темноты. Ее тело извивается, так, будто она танцует в последний раз в своей жизни. Мир вокруг блекнет, словно его и не было, Сара делает шаг к подруге, сама того не понимая, положив одну из рук ей на бедро. Сэм, вовсе не возражая, кладет ладони на плечи Сары, продолжая двигаться. Они так близко. Сара понятия не имеет, зачем делает это. В голове, словно галлюцинацией, всплывает удушливый жар обморока, Саманта над ней. Также близко, как сейчас. Правильно ли это? И какое теперь это имеет значение?
Саманта открыла глаза, глядя на нее. Вот таким она помнила ее взгляд всю свою жизнь. Взгляд девочки, которая неумело бренчала по вечерам на гитаре. Сара всегда знала, что внутри той странной, закрытой и грубой девушки перед ней где-то внутри еще живет та самая сестренка из Мейкона, которая приезжала на лето. Теперь уже ее смех звучит жестоко, а не по-юношески весело. Во взгляде смешалась усталость и боль. А вместо длинных локонов, завязанных в хвост, лишь неровно обкромсанные Сарой волосы, слишком короткие, чтоб быть хоть чуточку женственными.
Музыка вокруг стихает, как потухают и такие близкие черты лица Саманты. Легкие приятно щекочет жжением. В животе что-то перемешалось, свернувшись в клубок. Ее руки слабеют, медленно сползая с бедер Саманты. Музыка стихает, исчезая. Сара поднимает глаза на подругу, которая выглядит обеспокоенной. Все же ее голубые глаза – самые красивые из всех, что она видела.
Открывая глаза, Сара тут же обнаружила себя в туалете клуба, сидящую на перевернутой урне. Ее лицо, волосы и часть куртки были мокрые, в голове гудело, а легкие неприятно пощипывало. Кашлянув, она подняла глаза, увидев рядом Саманту, разглядывающую в руках сверточек из бумаги. Сэм, увидев, что подруга пришла в себя, глянула на нее взглядом, который можно было прочесть, как “ну я же тебе говорила.”
— Я что, вырубилась? — вздохнула Сара, потирая виски.
— Видела бы ты лицо странной, когда я потащила тебя в туалет. — Сэм усмехнулась. — Это было очень смешно. Типа, она прям охерела.
— И долго я тут сижу? — Сара посмотрела вниз. — На этой мусорке.
— Минут десять, не парься. — Сэм развернула сверток в руках, разглядывая его. — Ты почти ничего не пропустила. Но думаю тебе, типа, стоит не так сильно налегать на бухло. Кто же знал, что тебя так развезет?
— У меня все нормально. — соврала Сара.
— Ну, надеюсь, что так. — Сэм пригнулась, приложившись к свертку и глубоко вдохнула, утирая из-под носа синие разводы.
— Черт. — покачала головой Сара. — И вот ты опять.
— Эй, не упрекай меня. — нахмурилась Сэм, почесывая переносицу. — Ты только что в полудреме стонала, жалуясь, что я тебя не люблю.
— Ты серьезно? — покраснела Сара.
— Может быть. — улыбнулась краем губ Саманта, доставая из кармана сигарету. Она сделала пару быстрых затяжек, выдыхая все в воздушную вытяжку сверху.
Сара еще немного помялась, сидя на урне, а затем встала, подойдя к раковине и включила воду. Сэм зевнула, оторвавшись от стены и пошагала к двери, глянув на девушку, пока та умывалась.
— Я буду у барной стойки. — сказала она, закрывая за собой дверь.
Холодная вода не сильно помогла освежиться. Сара оперлась на раковину, глядя в зеркало. Она выглядела достаточно тоскливо и устало. Ее взгляд притянул к себе сверток, который Сэм опрометчиво оставила на раковине. Стоит выкинуть его, наверное. В конце концов, вдруг кто-то увидит тут наркотики. Она глянула на перевернутую урну. Ей стало вмиг лень выбрасывать злополучный наркотик.
Его внутри осталось не так уж и много. Сара приподняла бумажку, где валялось еще несколько щепоток синеватого порошка. И из-за чего столько шума и крови? Что такого в этой штуке, ради чего люди готовы убивать и предавать? За что ее цена настолько высока?
Она немного пригнулась, приблизившись к запретному порошку. Сара глянула по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии кого-либо рядом, хотя она итак это знала. В конце то концов, кто ей что-то скажет? Она лишь попробует эту дрянь один разок. Ради интереса. Ее пытались убить, а на ее глазах человек, которого она знает всю жизнь, убивала других людей, которых она знает всю жизнь. Ее вечно бросает в дрожь от мании преследования, за ней следят, а ее легкие разлагаются заживо? Это ли не повод хоть разок попробовать эту разноцветную ерунду?
Резко закрыв глаза, она поднесла сверток к носу вдохнув все что на нем было обеими ноздрями. Сладковатый запах прошёлся по переносице, пощипывая ее. В голове через пару мгновений повисла тяжесть и она ненароком тряхнула ей, почувствовав головокружение. Потерев нос, который жутко чесался, она чихнула, сплюнув на пол синеватую от дури порошка слюну. Растерев ее подошвой по полу, она смяла бумажку кинув ее в унитаз и смыв. Вот уж теперь ее никто не уличит. Глянув в зеркало, она утерла синеватые разводы на ноздрях и пошагала к выходу из сортира.
И все же эта музыка прекрасная. Разве нет? Что ее в ней напрягало? Люди двигались плавно и медленно. Никакого волнения. Свет вокруг греет. Приятно. Странно, что она не на пляже. Она струилась сквозь толпу, чувствуя, как все вокруг словно трутся об нее бедрами. Девушки, мужчины, что-то среднее между ними, вокруг было столько всего. Как она этого не замечала раньше? Может она просто была слепа? Как-то многовато вопросов и маловато ответов.
А вот и барная стойка впереди. Фигуры рядом с ней. О, да это же Сэм. Рядом маячит Оливия, разливая напитки двум приятным блондинкам, сидевшим рядом. Или брюнеткам? Какая к черту разница. Виски водопадом стекает в их стаканы. Девушки смеются. Интересно над чем. Может стоит подойти спросить? Да нет, ее же ждет Сэм. Но все-таки, проходя мимо, Сара улыбнулась им так широко, как только могла. Девушки глянули на нее, посмеиваясь.
Подойдя к Сэм, она заметила в мелькающей теплоте огней клуба, еще одну фигуру рядом с ней. В его лысине отражались созвездия. Сара не смогла сдержать улыбки и подскочила к ним, сев между Самантой и Сеймуром, который недоумевающе глянул на нее. Закинув ногу на ногу, Сара улыбнулась ему в надежде исправить его смуглую гримасу. Но это не помогло.
— Эй, слышь, ты куда нахер лезешь. — гаркнул он. — Не видишь, взрослые разговаривают? — он достал из внутреннего кармана две карточки, продолжая что-то говорить Саманте. Сара с трудом улавливала смысл его слов. Она перевела глаза на Саманту, которая забрала карточки и Сеймура. Какая-же она все-таки красивая. Девушка потянулась к ней, обняв ее так сильно, как только могла и уткнулась головой ей в грудь.
— С ней точно все норм? — скривился Сеймур.
— Сара, ты, — Сэм запнулась от неожиданности. — с тобой точно все в порядке?
— Угу. — кивнула Сара, не отжимаясь от груди девушки. А вишневое пиво пахло на удивление вкусно. И сильно. Словно Саманта перед ней сама, как большая бутылка пива. Которую хочется выпить. Без остатка. Сара посмеялась.
— Эй. — Сэм немного отодвинула ее от себя. — Ты чего?
— Можно я не буду тебя отпускать? — натянула на себя улыбку Сара, глядя, как Сэм непонимающе пытается уловить суть ее слов.
— Так, ладно, — оглядел их Сеймур недовольно, встав и поправив свою кожанку. — оставляю вас тут с вашими брачными играми. Ты поняла, что от тебя требуется Кессиди.
Он на секунду остановился, резко обернувшись и поднял с пола рюкзак Сары, положив его на стул перед ними. Сэм удивленно посмотрела на него.
— Чуть не забыл. Ваш дружок просил вам это передать. — кивнул он на переносной кладезь оружия девушек. — Я конечно не гребаный курьер, но прошу заметить, что пушки ты носишь серьезные, Кессиди. В любом случае тебе они понадобятся.
Сэм недовольно кивнула ему, переведя взгляд на Сару, которая все еще не отцепилась от девушки. Между ними висело какое-то небывалое чувство блаженства. По крайней мере Саре так показалось. Саманта же на деле разглядывала ее, пытаясь понять, что вообще происходит. Когда бандит удалился, Сэм сдернула рюкзак со стула, поставив его себе под ноги и усадила Сару на табурет, глядя на нее с приподнятой бровью.
— Как дела? — спросила у нее девушка, не снимая с губ улыбки.
— Ну, нормально. — опешив, ответила Саманта.
Почувствовав между ними небывалую ранее близость, Сара закрыла глаза, медленно наклоняясь головой к губам Саманты. Блики приятного света мерцали даже когда ее веки были опущены. “Вот так технологии”, подумалось ей. Она продолжала тянутся, пока не наткнулась губами на указательный палец Сэм перед собой.
— Что за херня? — спросила ее Саманта.
— Пойдем домой. — тихо прошептала Сара, стараясь не отрывать губ от пальца Сэм перед ней, который был между ними единственной преградой.
— О, собираетесь домой? — к ним подошла, опираясь на барную стойку, Оливия. Судя по ее взгляду и тому, с каким трудом ей давалось ровно стоять, несложно было понять, что она выпила слишком много для того, чтобы это можно было счесть “нормой.” Пинки вытащила из кармана карточку, положив перед ними.
— Я, — Пинки икнула. — я вернулась сразу к этой… Ну как ее там? Автостоянке, вот. Так и скажите, — на секунду задумалась девушка. — ну, Роуз так скажите.
— Ага. — стянув карточку со стола, улыбнулась Сара и соскочила со стула, схватив Сэм за руку и потащив через толпу. Та ели успела подцепить набитый провизией и оружием рюкзак с пола.
Сара тащилась вперед, с неистовым для себя рвением прорываясь через толпу людей. Кажется, они что-то говорили ей, но это ускользало мимо ушей. Саманта дернула руку, в попытке вырваться из хватки подруги, что у нее неплохо вышло, ровно до тех пор, пока Сара снова не схватила ее, выволакивая на улицу. Охранник презрительно проводил их недовольным взглядом, выругавшись вслед Сэм, которая успела показать ему свой стройный средний палец перед тем, как опьяненная Сара утащила ее за угол.
Она хотела уже была побежать вперед по улице, так и пестрящей всеми этими огнями, как бриллиантами в тысячи карат. Но Сэм была увесистей, чем казалось и через пару метров одернула ее, перехватив инициативу на себя. В Сариной голове словно взмешали пунш от такого сильного рывка. Сэм прижала ее к стене, закинув рюкзак на плечо и заранее оглядываясь на проходившие мимо группы людей.
— Какого хера? — выпалила она.
— Что? — недоумевала Сара.
— Что, бля, происходит? — разглядывала ее Саманта. — Тебя что, так развезло от пары бокалов вискаря?
— Нет, просто ты представить себе не можешь что я сейчас испытываю.
— И что ты испытываешь? Мое терпение? — фыркнула та.
— Нет, я хочу, чтобы ты поцеловала меня. Как тогда. — Сара вывалила ей всю правду, которая сейчас повисла в ее сознании. Зачем вообще держать это в себе? Она должна знать об этом!
— Ладно, признаю, идея взять тебя в клуб была максимально идиотской. — покачала головой Саманта, разведя руками.
— Неужели я многого прошу? — нахмурилась Сара. Ее начинало это раздражать. Она же открывает ей свои чувства, неужели так сложно их принять?
Сэм взяла ее за руку, потащив куда-то. Сара растерялась, оглядываясь по сторонам. Ей внезапно стало так лень идти, разглядывать разноцветные надписи, неоном мерцающие повсюду, следить за неторопливыми движениями людей, двигаться, думать. Она зевнула, слепо отдаваясь крепкой руке подруги, которая волочила ее за собой.
Мир вокруг скользил, удаляясь и приближаясь. Девушка сама и не заметила, как они уже прошли внутрь небоскреба, миновали охрану, показав им пропускную карту Оливии и оказались в лифте. Приятно ощущение резкого поднятия в воздух заворожило ее. Они были так близко с Самантой, одни, посреди поднимающейся в воздух стеклянной клетки. Ее обуяла тяжесть и сонливость, ей захотелось поближе прижаться к Саманте, что она и сделала, взяв ее за руку и положив голову ей на плечо. Та в ответ недовольно глянула на нее, вздохнув.
Когда они вошли в квартиру, их встретила темнота коридора и всех комнат вообще, лишь свет ночных огней города освещал помещение. Судя по всему, Роуз с сестрой уже ушли на автостоянку. В воздухе стоял приятный аромат какой-то выпечки. Сара вдохнула его, чувствуя знакомый сладкий привкус банановых блинчиков, которые хозяйка квартиры вежливо оставила на кухонном столе. Саманта недовольно стянула с себя обувь, сняв с Сары куртку и повесив ее на крючок.
Девушка поспешила за Сэм, которая подошла к окну, глядя на ночной город. В ее голове все еще расплывались мысли, а образы вокруг казались невнятными. Она снова приобняла Саманту, почувствовав ее запах. Сэм обернулась, отодвинув от себя Сару. Девушка не смогла сдержать улыбки, глядя на подругу. Сэм нагнулась к ней, прикоснувшись своими губами к ее. Они были такие теплые, на них чувствовался вкус вишни и второсортного алкоголя, но сейчас он был приятен, как никогда. Сара закрыла глаза, в надежде, что это мгновение продлится чуть дольше. Оно и впрямь казалось ей вечностью со вкусом вишневого пива, пока Саманта не оторвалась от нее, скрестив руки на груди и недовольно сверля ее взглядом.
— Теперь ты успокоишься? — проворчала она.
— Я… — Сара запнулась, не зная, что и ответить. Почему она раньше этого не продумала. А может, это какой-то намек? Или что-то еще? В любом случае она взяла Саманту за руку, стараясь не думать о последствиях того, что она делает.
Приподнявшись на мыски, она потянулась к Саманте, в надежде, что та ответит ей взаимностью вновь. По крайней мере, она ее не остановила, и девушка вновь прикоснулась своими губами к ее, положив свои ладони на ее плечи и повиснув на них. Саманта взяла ее за талию, попытавшись отстранить от себя, но Сара старалась не выпускать ту, чувствуя, что девушка не отталкивает ее с той же силой, что раньше. Сделав шаг назад и на секунду оторвавшись от Саманты, она вдохнула, чувствуя, как подруга насильно отрывает ее от земли, поднимая и направляясь к кровати. Внутри у Сары все дрожало так, что она не могла подобрать слов, чтобы описать то, что творилось сейчас с ней. Все ее нутро вперемешку сжалось, ноги невольно подкосились.
Саманта уложила ее на кровать, встав и собираясь уйти. Сара потянулась, схватив ее за край куртки и стараясь не отпустить. Саманта, посмотревшая на нее не показывала злобы, скорее ей было неуютно. Неоново-голубой свет билбордов за панорамными окнами освещал ее лицо, придавая ему неземной, волшебный оттенок.
— Ты серьезно? — Сэм вся эта ситуация явно не приносила удовольствия. Она несколько мялась, казавшись куда неувереннее, чем обычно.
— Не уходи. — тихо ответила ей Сара.
И она не ушла.
Присев рядом, она взяла Сару за руку, потирая ее ладонь. Кончики ее пальцев были холодные, неестественно холодные. От этого леденящего прикосновения по спине Сары пробежали мурашки. Она все равно сжала холодную ладонь Сэм так крепко, как только могла. Сейчас она не испытывала волнения, злости, переживаний. Даже немеющие пальцы ее руки на волновали ее, когда холодные подушечки пальцев девушки касались ее небольшого шрама между ее пястными костями.
Сара смотрела в ее глаза, в надежде на что-то. В воздухе витал запах банановых оладий. На девушку наплывала сонливость, по телу протекала усталость. Сэм пригнулась ближе к ней, свободной рукой отведя прядь волос, сползавшую по лицу Сары. Ее теплое дыхание обдало лицо девушки. Веки сползли вниз, закрывая глаза. Она чувствовала, как Саманта все еще нависала над ней, чувствовала, как ее холодная рука скользит по бедру. Сара, не открывая глаз, прикоснулась к щеке девушки. Ее кожа была сухой, но все еще гладкой. Рука Саманты скользнула ниже и холод ее пальцев, скользнувших под джинсы Сары, коснулся ее между ног. Коленки девушки подкосились, задрожав.
Все это было неправильно. Холодное прикосновение пальцев, тяжёлое дыхание с запахом второсортного ягодного пива. Так быть не должно. Понимание этого пришло к ней слишком поздно. Слишком не вовремя. Это дурной сон. Ночь пройдет и все забудется. Так должно быть.
Сара уперлась руками в грудь Сэм, нависавшей над ней и отодвинула ее. С трудом открыв тяжелые веки, она посмотрела на лицо Самнты, блестевшее в полумраке комнаты. В нем не было ничего, что, казалось бы, тем вызовом, которого она ждала. Зачем она это сделала? Навряд ли то была издевка. Может они обе слишком пьяны, чтобы мыслить здраво.
— Стой. — сказала Сара слишком тихо, почти не слыша себя. — Так быть не должно.
Но Сэм поняла все и без слов. Она поднялась, выпрямившись над ней во весь рост и сделала неуверенный шаг назад. Лица ее не было видно, а вскоре и фигура утонула во мраке квартиры, удаляясь неслышными шагам. Сара подумала встать, пойти за ней. Может объясниться. Но что-то внутри не дало ей сделать этого и она закрыла глаза.
Ей снился сон, полный холода и темноты. Снег несчетными хлопьями валил сверху вниз. Холод проникал под одежду, вгрызался в кожу острыми ледяными зубами, раздирал мышцы и хрустел, пережевывая кости. Звездные огни в небе сплетались в причудливые фигурки. Мириады огоньков полыхали вдали. Их сияние сливалось в картины того, что Саре было сложно понять или даже представить. Ледяная буря вокруг не утихала, перемешивая внутренности. Очередной укус ледяных челюстей вонзился в бок и она открыла глаза.
Пока она спала, Роуз и Лили уже вернулись. Даже Оливия была здесь, хоть и посапывала на диване напротив. Сэм видно не было, но из ванной доносился звук струящейся воды, потому Сара предположила, что девушка сейчас там. Роуз с сестрой о чем-то оживленно спорили, что уже было неудивительным. Им было сложно сходится во мнениях.
— Так или иначе, это чудовищно! — возразила сестре Лили, стащив с тарелки банановый блинчик и съев его.
— Как можно быть настолько недальновидной? — покачала головой Роуз, сделав глоток из чашки.
— Недальновидной? Сестренка, по-моему, из нас двоих это ты вечно ищешь вокруг конспирологию и способна поверить во что угодно, лишь бы усомниться в реальности происходящего.
Сара приподнялась, зевнув и потянувшись. В голове все еще гудело, а в горе было чувство, жутко напоминающее тошноту. Хотелось пить. Она поднялась, сморщившись от мерзкого чувства онемения в ногах. Потоптавшись на месте, девушка пошла в сторону кухни, чтобы наконец хлебнуть воды.
— О, Сара, — улыбнулась Роуз. — ты проснулась.
— Угу. — потирая уставшие красные глаза, кивнула ей Сара.
— Почему вы не съели оладьи? — несколько расстроенно спросила журналистка. — Я надеялась, что вы поедите перед отъездом.
— Да как-то, — Сара поискала в голове оправдание, но ничего не нашла. — не до этого было.
— Ну и ладно, нам больше достанется. — откусила очередной блинчик Лили, протянув еще один Бену, который с радостью проверещав, принялся пережевывать лакомство своими молочными зубами.
Сара налила воды из чайника, сделав глоток. Она была слишком теплой, но лучше, чем ничего. Глянув в сторону ванной, откуда все еще доносился звук льющейся воды, Сара пошагала в ее сторону, пускай и опасаясь. Ситуация-то сложилась неловкая.
Оставив сестер обсуждать свои невероятно важные темы, она потянула за ручку ванной, приоткрыв дверь и глянув внутрь. Саманта стояла под душем, подняв лицо к стекающей на нее воде. Она переключала рычажок крана то на максимально холодную, то на самую горячую воду и от того внутри стояли большие клубы пара. Сара осталась в дверях, глядя как вода обтекающе сползает вниз по спине Саманты. Сейчас она смогла приглядеться к достаточно неприятным ссадинам и следам побоев, которые подруга успела получить за свое непритязательное прошлое. Но, быть может, это был ее выбор.
Девушка оглянулась, открыв прищурившиеся глаза, в которые хлестала вода. Взгляд ее, однако, был равнодушен. Несколько мгновений поглядев на Сару, она снова отвернулась, закрыв глаза и глубоко вдохнув. Ее рука переключила горячую воду на холодную и от ее стройного тела в воздух вновь поднялись клубы пара.
Сара закрыла дверь, отступив назад и пошагав обратно. Оливия, повертевшись в кровати, поднялась, запутавшись в вывернутом наизнанку одеяле. Ее волосы, обычно связанные в две небольших косички, сейчас напоминали скомкавшееся перекати-поле. Разгладив их, как получается и поправив косички, она оглядела комнату, улыбнувшись Саре своей фирменной улыбкой, украшенной щелью между передними зубами.
— Все это покушение на Маккриди чистой воды фикция, прямо как высадка первого человека на луну, только менее масштабная. — прилично жестикулируя, заявляла Роуз.
— Это звучит настолько же глупо, как когда ты заявила, что ядерный удар первым нанес Вашингтон. — фыркнула Лили.
— Так и было! — подняв указательный палец, сказала Роуз.
— Вовсе нет. — сложила руки на груди Лили.
— Вовсе да! — Роуз, сделав глоток чая, чтобы промочить горло, продолжала. — Сама посуди, корейцы уже были на западном побережье, какой смысл им был пускать ракеты?
— Потому что все азиаты – поехавшие. — покрутила пальцем у виска Лили. — А их командующая была той еще злобной сукой.
— Говоришь так, будто знаешь ее лично. Это история, в ней ничего нельзя сказать достоверно и наверняка.
— Но ты говоришь вполне конкретно. — ухмыльнулась Лили.
— Я имею право. — возмутилась Роуз. — Я журналист и опираюсь на факты, а ты – на ересь, которую вам выдавали за истину в этой вашей школе.
— О да-а! Единственная и неповторимая госпожа лицемерие снова в деле! Я не собираюсь дальше спорить. — отмахнулась Лили.
— И ты, как обычно, игнорируешь мои доводы. — ответила ей Роуз.
— Доводы? Ты их и не приводила. — фыркнула Лили, глянув на Сару, которая присела на диван. — Вы даже не представляете, какого с ней жить. Она вечно недовольна и только и делает, что жалуется на все вокруг.
— Освещать проблемы – моя работа. — несколько обиженно ответила Роуз. — Я считаю, что только культурная революция способна сдвинуть этот мир с мертвой точки в которой он застрял несколько десятков лет назад. Люди в Мейконе пытались говорить с Атлантой с точки зрения силы и сила же их уничтожила. В первую очередь нужно изменить мышление людей, их взгляд на вещи и только тогда жизнь образуется так, как нужно. Потечет в правильное русло. Этим я и занимаюсь. Просвещаю народ. А не сижу и не говорю, что везде все хорошо.
— Слышьте, кухонные зачинщики революций, когда мы выезжаем? — сказала Сэм, выходя из ванной и обматываясь полотенцем. Голыми ногами она прошла в сторону комнаты, оставляя на полу влажные следы своих стройных ног. Сара подняла на нее взгляд, но та прошла мимо, даже не посмотрев на нее, будто ей все равно. А может так оно и было.
— Уже скоро. — воспользовавшись моментом улизнула с кухни Лили, подхватив с собой малыша Бена, который все еще старательно пожевывал банановый блинчик. — Когда моя дорогая сестра перестанет разглагольствовать о “высоком”.
— А, так у вас тут, типа, милые семейные беседы? — Сэм прошла в конец комнаты, где оставила часть своих вещей. Скинув полотенце, она начала натягивать джинсы.
— Нет, мы рассуждаем о том, какого жить в нашей стране и как изменить все это к лучшему. — сделала глоток чая Роуз.
— Убить всех тварей, что сидят в Атланте. Вот тебе и решение. — ответила ей Саманта голосом от которого у Сары пробежали мурашки по коже.
— Насилие порождает только насилие. — сказала Роуз. — Ступив на эту тропу ты погружаешься в трясину жестокости, и она будет только глубже и глубже поглощать тебя. Тот, кто выбрал этот путь обречен вечно вариться в этом круговороте кровопролития.
— Иногда насилие – единственный выход. — сказала Сэм, застегивая молнию на джинсах.
— Нет, у человека всегда есть выбор. — возразила Роуз.
— Нет, не всегда. — надевая футболку, сказала Сэм. — Видимо ты никогда не была в ситуации, где у тебя не остаётся иного выбора, кроме насилия.
Сказано это было так, что даже Роуз приподняла бровь, не зная, что ответить, хотя по ней было видно, что она очень старается подобрать какой-то колкий комментарий в сторону Саманты. В квартире повисла непривычная тишина, которую нарушал только малыш Бен, с умилительным чавканьем пережевывая понравившиеся ему блины. Тишину, однако, развеяла Оливия, которая поспешила найти себе что-то, что можно выпить. Несмотря на все попытки Лили остановить ее, Пинки все же стащила себе бутылку вина, открывая ее, однако стоило только Роуз обвиняюще глянуть на девушку, как та виновато опустила плечи и поставила бутылку на место. Между этими двумя вообще чувствовалась какая-то ментальная связь. Они были так не похожи, но им не всегда требовались слова, чтобы понимать, что другая имеет ввиду.
Неумолимо плывущие по кругу стрелки часов уже давно переступили за полночь и девушки начали собираться. Несмотря на то, что большинство сумок у них было уже упаковано, Лили все равно нашла, к чему придраться и заставила Оливию перекладывать вещи из одних сумок в другие. В это же время Сэм, прикрывшись дверью холодильника, пополняла запасы провизии, пропихивая в и без того полный рюкзак банки с консервированными овощами. Сара побаивалась, что кто-нибудь обратит внимание на то, что барахло в рюкзаке, обмотанное тряпками, подозрительно напоминает винтовку или, если кто-то заглянет внутрь, увидев содержимое. Однако все прошло гладко и к содержимым потрепанного рюкзачка Сары никто не интересовался.
Роуз напоследок поставила Саре стакан прохладной воды и таблетки с лекарством. Девушка кинула капсулы внутрь, наблюдая как они с шипением растворяются в воде. Она поспешила выпить содержимое и одеться, чтобы не затормаживать остальных.
Когда они все были готовы, Роуз предложила уже наконец выдвигаться. Взяв вещи, которые они запасли, девушки направились вниз. Большую часть сумок взяла на себя Лили, Роуз несла небольшую сумочку с документами в одной руке и продуктами в другой. Пинки же никто не доверил никакой ноши и потому она довольствовалась тем, что несла на руках ребенка. Сэм тащилась позади остальных, явно чтобы не светить перед их глазами странным рюкзаком, а Сара одна шла без чего-либо в руках и потому, когда ей стало жутко неловко, попросила Роуз или Лили дать ей хоть одну сумку. Роуз поначалу пыталась отговорить Сару от этой идеи, ссылаясь на то, что ей не так уж и тяжело, но Лили вполне законно протянула ей одну из больших сумок, чем явно вызвала недовольство сестры, которая решила наоборот.
Они направились в сторону автостоянки и Сара старалась в последний раз насмотреться на Саванну, понимая, что сегодня скорее всего навсегда покинет этот город. Несмотря на то, что ее все еще не отпускала сонливость, она боролась с ней, разглядывая все вокруг. Вдалеке все еще мерцал невероятными бликами ночной клуб, что видно его было даже отсюда. Вот они прошли мимо недостроенного здания, оплетенного строительными лесами. Сара пыталась разглядеть его в темноте, но не смогла обнаружить ничего подозрительного. У нее в голове пробежала жутковатая мысль о том, что труп нападавшего с разбитой о бетономешалку головой еще лежит там. Мимо них прошли несколько школьниц, удивительно поздно разгуливающих по городу в такое время и жутко контрастируя с проститутками и неприятного вида личностями вокруг. По другой стороне улицы, облаченные в свою черную экипировку, с закрытыми шлемами лицами, проходил патруль комендантских отрядов. Вблизи они выглядели еще грознее, чем, когда Сара видела их в первый раз. Сейчас она смогла разглядеть эмблемы на их нагрудной броне. Это была ярко красное изображение девушки, пускающей в небо феникса, пресловутый герб партии, наряду с другими атрибутами, вроде сурово надзирающего министра Маккриди, красующийся на всех политических буклетах с пропагандой и рекламных щитках.
Когда они были уже недалеко от городских стен, их внимание привлекли огромные здания рядом с городским министерством, посреди ночи, горящие больше других. Это были несколько высоток, голографические щиты на которых были объединены в один большой экран. Все огни на соседних зданиях были погашены, чтобы это особенно выделялось на их фоне. На нем циклично повторялась одна и та же запись, сопровождавшаяся тихой грустной музыкой. Посреди прочих рекламных огней сигарет, средств для потенции и нового поразительного пивного вкуса, эта запись смотрелась прямо-таки неестественно. На ней изображалось кладбище, на котором лил дождь, постановочно барабаня в камеру. В землю погружался покрытый флагом Джорджии гроб экс-президента, пока вокруг могилы стояли всевозможные министры и чиновники. Сняв шляпы и прижимая их к груди, они провожали взглядом тело министра в землю. Затем музыка сменялась на более лирический мотив джорджианского гимна, камера переключалась на ряд солдат и пушек, которые по мановению генеральской руки три раза стреляли в воздух, провожая своего лидера в последний путь. Затем включалась нарезка, где дети, женщины, старики тихо зачитывают умилительно грустные стихи и дифирамбы почившему президенту. А потом экран потухал, включалась минута молчания и после этого запись запускалась снова.
— Они даже из этого умудрились сделать цирк. — покачала головой Роуз, недовольно махнув ладонью в сторону огромных экранов.
Под зданиями был расположен небольшой мемориал, у которого даже в это время суток стояли люди, возлагающие туда букетики цветов. В общем букетов собралось немало, что удивило Сару. Вокруг мемориала стояло много полицейских и даже людей старшего коменданта с их опасными штурмовыми винтовками. Они бросили много сил на охрану небольшого постаментам памяти Паттерсону, явно после городских недовольств.
— Видать, рабам ошейники не жмут. — прошипела Сэм, глядя на возлагающих рядом с мемориалом букеты, людей.
Сара, чувствуя першение в горле, взглядом проводила Оливию, которая отошла на пару шагов вперед, остановившись у небольших краников по бокам тротуара. Раньше девушка как-то и не обращала на них внимание. Пинки взяла один из кучи пластиковых стаканчиков, которые были в прикрепленной к раковине корзинке и подставив его под кран, включила воду, наполнив стакан и выпив его одним глотком.
— Это выходит, бесплатная вода? — удивилась Сара.
— Пей, сколько влезет. — сказала Оливия и девушка не отказалась от предложения. Пускай вода оказалась со странным привкусом, вероятно являющимся какой-то химией, которой ее очищают, она была прохладная и чистая. А это было главное.
— Помню, как однажды в Мейконе сломались какие-то трубы, — сказала Лили. — и фильтрованная вода перемешалась со сточными водами. Из этих штук даже запрещали пить, потому что тот раствор для прочистки канализаций попал в водяные фильтры и было немало жертв. Выглядело, прямо как какой-то теракт.
— Нет, — возразила Роуз. — это выглядело как халатность служб эксплуатации водопровода. И вина лежит на том, что они не уследили за очистительной станцией.
Выкидывая стаканчик в урну рядом, Сара оглянулась назад и не смогла упустить из виду знакомый силуэт. Тиффани, заметив, что девушка обратила на нее внимание, резко схватилась за козырек кепки, вильнув в переулок. Сара была уверенна, что уж точно не обозналась. Она посмотрела на Саманту, которая, однако, и не думала уделять ей внимание. Наверное, она была обижена больше, чем Саре показалось изначально. Поспешив за девушками, она постаралась встроиться между Роуз и Оливией, чтобы к ней нельзя было подступить неожиданно.
Проходя мимо ночных баров, клубов, бутиков и магазинчиков, ярко мерцающих цветастыми вывесками, они добрались до многоуровневой автостоянки. Машин тут было немного, и Сару, насмотревшуюся на машинные свалки, было не удивить таким количеством авто, зато удивляло их качество. Новенькие машины, начищенные до блеска, казались чем-то невероятно футуристическим. Обтекаемые и угловатые, они были разные, но все равно привлекали внимание. Роуз подошла к мужчине, сидевшему у входа внутрь и глядящему в экран своего планшета, где транслировалась, видимо та-же траурная запись, что красовалась на небоскребах.
— Эй, мистер, — постучала она в стекло кабинки охранника. — отвлекитесь на секунду от вашего неимоверно веселого шоу и пропустите меня к моей машине.
Охранник лениво посмотрел на Роуз, затем на остальных за ее спиной и протянул через небольшое окошко регистратор для карт. Роуз быстро пробила свою стояночную карту в нем, он пискнул, замигав зеленым и охранник, неторопливо и размеренно, нажал на кнопку открытия шлагбаума, вновь уткнувшись в планшет. Сара понятия не имела как жители городов ориентируются в таком количестве пропусков и карточек, которые они носят с собой.
Девушки вошли внутрь, проходя мимо рядов красивых машин. Сэм явно увлекали эти стальные звери, потому как она заглядывалась на каждую из тех, мимо которых им доводилось пройти. Лили же поспешила к определенной машине неподалеку от центра парковки, а Роуз, достав ключ из кармана, подошла к ней, разблокировав ламбо-двери, плавно открывающиеся вертикально. Лили, облегченно выдохнув, вывалила сумки на задние сидения.
— А вот и наша красотка! — издала клич Пинки, покачав на руках явно уставшего Бена. — Обожаю эту крошку, да, Бенджи? Электромотор с сотней лет гарантии износостойкости, автопарковка, встроенный компьютер, а главное – просто очешуительные динамики.
— Тебе впору идти работать не барменом, а консультантом в автосалоне. — улыбнулась Роуз, присаживаясь впереди.
— Уверенна, я бы справилась. — прижав ребенка к груди, ответила Пинки.
Сара, засунула руки в карманы, чтобы спрятать их от холодного ветра, продувающего парковку, оглянулась в сторону входа. Там, лишь на секунду приподняв рукав, демонстрируя свой браслет, вошла внутрь Тиффани. Сара тут же подскочила к Сэм, тряхнув ее за рукав. Девушка недовольно вырвала руку из хватки Сары, но, когда посмотрела вслед за ней в сторону входа, ее отреченно-возмущенное выражение лица сменилось стандартным гневом и неприязнью.
— Вот сука. — прошипела Саманта.
— Что делать? — сказала Сара немного дрожащим голосом, глядя как Тиффани, словно издеваясь, скрылась в темноте между двух близлежащих к ней машин.
— Я сейчас разобью рожу этой твари. — Сэм скинула свой рюкзак с плеча, решившись его расстегнуть, но Сара перехватила ее руку, останавливая.
— Ты совсем сдурела? — она метнулась взглядом в сторону Роуз и компании, загружающих сумки в машину. — Они же тут.
— Мне похер, не лезь и не мешайся. — она ответила это максимально грубо.
— Не забывай, что город переполнен чертовыми полицейскими. — Сара старалась говорить тихо, но чувствовала, как ее голос дрожит, готовый сорваться.
Сэм глянула на нее испепеляющим взглядом своих глаз, но все же через секунду опустила рюкзак, метнувшись к машине. Она закинула рюкзак в багажник, у которого стояла полусонная Лили. Сара подскочила к ним, закинув пакет, который несла и побыстрее поспешила усесться в машину. Они устроились на задних сиденьях, Сара – слева, Сэм влезла посередине, а Лили – у другого окна. Роуз уселась за руль, а Оливия на свободное переднее кресло. Передние двери опустились, закрываясь, а мониторы внутри загорелись яркой голубоватой подсветкой. Автоматически включился приемник, запуская какую-то ненавязчивую электронную музыку в салоне.
— Поехали уже. — выпалила Сэм.
— Торопишься? — Роуз посмотрела на нее, поправляя зеркало заднего вида.
— Заткнись и трогайся. — Сэм разглядывала стоянку вокруг, постоянно переключаясь то на одно окно, то на другое.
Роуз недовольно окинула ее взглядом, поправляя свои очки указательным пальцем, но все-таки взялась за руль, переключив рычаг скорости и нажав на педаль. Электромотор почти беззвучно сдвинул машину с места и автомобиль, плавно вывернув из стояночного места, понесся к выходу под управлением Роуз. В зеркало заднего вида Сара лишь успела заметить, как из-за машин успела выскочить Тиффани, сжимая в руках пистолет. Роуз, кажется, тоже это заметила и их машина резко ускорилась, влетев в выездной тоннель и через пару секунд темноты внутри, освещаемой лишь слабыми огнями, они оказались наверху, в городе.
Машина быстро набирала обороты, разгоняясь еще быстрее. Люди за окнами мелькали, как кадры испорченной пленки. У Сары захватывало дух от того, что она сейчас едет в самом настоящем электромобиле, оставляя позади медленно плетущиеся группы прохожих. Она уставилась в окно, не в силах оторвать взгляд. пока Роуз напряженно выруливала в постоянных поворотах между домами.
Лавируя между улочками, пестрящими вычурной рекламой, они уже приближались к городским стенам, оставив далеко позади автостоянку и Тиффани, так яро их преследующую. И если Роуз явно не упустила ее из внимания, то Лили уже чуть было не спала, закрыв глаза и удобно устроившись на спинке кресла, а Оливия и вовсе была увлечена слежением за мирно спящим, как мама, Беном. Сэм же очень явно обернулась, глядя только в заднее стекло. Роуз недовольно потерла руль, притормаживая у выездных ворот.
Подошедший к ним охранник, однако, признал Роуз. Явно видел ее не в первый раз. Девушка вышла, еще раз сообщив, что люди в машине с ней и она ручается за них и подошла к аппарату, сканировавшему наручные браслеты. Охранник открыл ей ворота после идентификации и она поспешила сесть в машину, нажимая на газ.
Автомобиль выехал из другого конца туннеля, где им пришлось пройти ту же проверку. Однако местные охранники Роуз не припоминали и потому под строгим присмотром проводили ее к проверочному автомату. Пока журналистка яро убеждала полицейских в чем-то, Сара разглядывала ночные трущобы, вспоминая холодный пол, служивший там людям ночлегом и полуразрушенные здания, что они звали домами. Даже сейчас, посреди ночи, к входу в город стояла приличная очередь, пускай люди в ней и стояли в полудреме. Кажется, эта постоянная суматоха на входе-выходе не прекращалась никогда. Не так уж далеко от аванпоста парни в кожаных куртках размахивая палками пытались отогнать пару-тройку мусорщиков, которые отступали под натиском трущобных бандитов. Наверняка эти заживо гниющие бедняги искали тут помощь, еду, может медикаменты. Но подпускать их даже близко к трущобам никто не собирался.
Один из парней в куртках, лысый с небольшим ирокезом, размахнувшись палкой с гвоздями на конце заехал отмахивающемуся прутом мусорщику по голове. Гвозди с размаха вошли в обмотанный тряпьем череп бедняги с хрустом. Его тело потянуло бандита вниз и тот, прижав его шею к земле, вырвал свое оружие из головы мусорщика, плюнув на его труп. Один из мусорщиков бросился бежать, выкинув свой шест, а второй, немного постояв, сжимая в руках стальную палку с крюком на конце, выругался, отступая задним шагом. Бандиты, постояв над телом, разошлись. Сара обратила внимание, как проходящий мимо полицейский, явно видящий эту ситуацию, просто поправил винтовку, висящую у него через грудь, и пошел дальше, лишь кивнув паре бездомных рядом, чтоб те убрали тело. Не имея другого варианта, бедняки повиновались, с неохотой, морщась от жуткого запаха трупа мусорщика, все же потащили его куда-то во тьму. Другие же два полицейских, стоявших на пулеметных башнях, рассудили о том, кто же вышел победителем в схватке внизу и один из копов, пересчитав бумажные деньги, отдал их второму, который явно поставил на победителей.
Сару это все ввело в ступор. Полицейские даже не обратили внимание на подобный беспредел у них под носом. Кажется, это было слишком даже для них. А приличные люди, стоявшие в очереди, даже не оглянулись на побоище, продолжая следить лишь за своим багажом. Девушка отвернулась от окна, наткнувшись взглядом на Сэм, которая тоже с недовольством следила за происходящим за окном. Она сморщилась, облизывая свои потрескавшиеся губы и покачала головой, откинув голову на сидение и закрыв тяжелые веки.
Неподалеку раздался знакомый лай. Сара вновь глянула в окно, в котором через очередь людей, ждавших свой пропуск на вход, продирался пес. Столкнув небольшого человека с ног и пролезая под ограждением, он помчался к машине, встав рядом и залаяв. Один из полицейских тут же подбежал к нему, снимая с предохранителя оружие. Сара приоткрыла дверь, выскочив и пригородив ему путь к собаке.
— Что такое? — грозно спросил “страж порядка”.
— Не трогайте его. — загородила Сара пса, который тут же юркнул внутрь машины, прижавшись к ногам Саманты.
— Мало ли эта шавка облучена. Вдруг она в радиоактивных лужах валялась. — возразил коп.
— Нет. — твердо ответила ему девушка. — Это мой пес. И он едет со мной.
Собака радостно гавкнула из машины. Полицейский, смерив Сару взглядом, сплюнул на землю, отходя. По большому счету ему было плевать на собаку. В конце концов не ему ехать с ней в одной машине. Закрыв дверь, Сара поспешила прятаться от взглядов толпы в очереди и полицейских. Пес уткнулся теплым носом ей в руку и тявкнул. Она погладила его по мордочке и тот устроился у нее в ногах, согревая ее своим теплом. Пинки обернулась назад, улыбаясь.
— О, я помню этого лохмача в трущобах. Он твой, да? — спросила она.
— Да, — зевнула Сара. — он мой.
— Хороший мальчик. — попыталась потрепать его по загривку Оливия, но, тронув глубокий шрам на затылке пса, лишь вызвала его агрессивный лай, который разбудил Бена. Оливия поспешила успокоить малыша, чтобы он не заставил просыпаться еще и свою маму, которая точно будет недовольно собаке в машине.
Когда Роуз наконец вернулась, она была явно недовольна, но шлагбаум перед ней открыли и она нажала на газ, глубоко вдохнув. Увидев сопящую на полу собаку, она приподняла бровь, посмотрев на Сару в зеркало заднего вида вопрошающим взглядом. Сара нелепо улыбнулась, пожав плечами и Роуз, покачав головой вновь стала следить за дорогой. Нажав на газ и немного убавив громкость струящейся из динамиков позади музыки, буквально сливающейся с облепленными неоном давящими небоскребами, которые они оставляли позади, она направила машину прочь от города.
Дорога впереди была темной и неясной. Лишь дальний свет фар освещал ее, и Роуз было очень сложно рассмотреть, что было впереди, судя по тому, что она прищуривалась даже в очках. Автомобиль мчался вперед по течению плохо асфальтированной реки в направлении Мейкона, как гласил знак на выезде, рядом с небольшим старым щитком “Вы покидаете Саванну. Приятного пути.” Огни города позади стихали, испаряясь за поворотами и километрами. Вскоре огни Саванны в ночи стали больше похожи на город маяков, блестящий своими светильниками в ночной дали. Сару потянуло в сон, пока за окном в темноте лишь мелькали довоенные дорожные знаки да небольшие кусты, растущие на обочине дороги. Откинув спадавшие на лицо локоны, она поудобнее устроилась на кресле, отвернувшись к окну и стараясь отодвинутся от Саманты, которая недовольно ерзала в кресле. Под ногами сидел, посапывая пес и только тихие электронные мотивы из динамиков нарушали общую тишину несущейся по шоссе машины и звезды в небе мигали в ритм футуристичной мелодии.

 

Глава 23

 

Ночная дорога была занудной и пугающей. Саре с трудом удалось заснуть на несколько минут, как неприятная кочка под колесами машины тряхнула их так, что проснулся бы даже мертвый. За окном на обочине то и дело мелькали столбы, которые уже давно ничего не освещали. Единственным источником света, кроме фар машины, была луна со звёздами на небе. Ночной небосвод, удивительно чистый, был усеян сотнями, тысячами звезд. Сара улыбнулась, вспомнив о том, как случайно разбила посуду однажды, когда Дейзи зашла к ней. Как давно это было? Ощущалось, словно годы назад.
Пес поерзал под ногами Сары. Она посмотрела на животное, которое устало подняло на нее глаза в ответ. Удивительно, что он все-таки нашел их. Сара встречала не так много собак в своей жизни, но эта была невероятно смышленой. Она ни капли не пожалела о том, что в тот дождливый денек накормила этого пса.
Интересно, как там сейчас ее квартирка? Скучает ли по ней Дейзи? Определенно скучает, куда она денется. Сара глянула в телефон, где заметила несколько непрочитанных сообщений от подруги. Разве она отключала оповещения? В сообщениях Дейзи писала о состоянии Бет, о том, что она наконец поделилась частью произошедшего, хотя и не очень ясно объяснила, почему они пропали из города. Также, снабдив сообщение грустными скобочками, она сообщила о том, что видела недавно избитую Ханну, которая даже не подошла поздороваться. Дейзи это задело. Лучше уж так, чем если бы Ханна вывалила ей все, что произошло с ней. Как бы они не собачились с ней, Саре сейчас было несколько жаль эту зловредную суку. Она не заслужила такой участи, хотя и Сэм понять было можно. Сара, отправив Дейзи в ответ забавную картинку, выключила мессенджер и глянула на Саманту.
Та дремала, но явно неспокойно. Казалось, что она лишь притворяется спящей, чтобы лишний раз не контактировать с Сарой или кем-то еще вокруг. Она сжимала кулаки, дышала неровно, прерывисто. Лили тоже спала, а Оливия с Роуз все еще бодрствовали. Из динамиков доносилась, ели слышно, приятная мелодия, похоже гитара. Оливия зевнула, оглянувшись на проснувшуюся Сару и улыбнулась ей. Ее улыбка была всегда такой искренней, что хотя бы легонько не приподнять уголки губ в ответ было невозможно.
— Не спится? — спросила Пинки.
В ответ Сара покачала головой угрюмо.
— Хочешь подержать? — покачала она на руках малыша Бена. Сара немного напряглась, в конце концов она уж точно не была лучшей нянькой для маленьких детей, но Оливия так уверенно протянула ей Бена, что пришлось взять его не по своей воле.
Малыш открыл уставшие глазки, оглядываясь, обнаружив себя на руках Сары, однако не заплакал и не начал дергаться, а поудобнее устроился у нее на руках, глядя своими большими глазками на малознакомое лицо. Сара улыбнулась ребенку, от которого пахло чем-то похожим на молочко. Ребенок умилительно хихикнул, улыбаясь в ответ. Сара прижала его к себе ближе, буквально чувствуя, как внутри него бьется сердце. Может быть потому все так заботятся о своих детях? Это достаточно странное чувство, когда ты держишь на руках что-то беззащитное, доверчивое, что полагается на тебя. И как-то подсознательно не хочешь это предать. Наверное, потому Лили и вступается так за своего ребенка, как любая мать вступится за дитя.
Ребенок потянулся крохотной ручкой к волосам Сары, взяв ее за локон и начав его мять с удивительной тщательностью и радостно агукнув. Этого не смогла не заметить Лили, которая тут же недовольно пошевелилась, открывая глаза и, поправляя волосы, оглядывая темную машину изнутри. Увидев свое дитя на руках Сары, она, кажется, рассвирепела.
— Ты что, доверила ей ребенка? — прикрикнула она на Пинки.
— Эй, не кипятись. — улыбнулась ей Оливия в боковое зеркало. — Смотри как он мило к ней прижался. Его все устраивает.
Лили недоверчиво оглядела Сару, которая держала Бена. Ее испепеляющий взгляд смерил ее с ног до головы и она, недовольно фыркнув, скрестила руки на груди, откинувшись на кресло. Бен, хихикнув, резко дернул Сару за волосы.
— Ай! — взвизгнула она, разбудив Сэм, которая резко открыла глаза.
— Вот видишь, — обернулась на задние сидения Оливия. — ты ему нравишься. Видишь, Лили? Он рад.
— Это такая у него благодарность? — поглаживая голову, вздохнула Сара.
— Высшая степень доверия. — усмехнулась Оливия и Роуз тоже не удержалась от чего-то похожего на улыбку.
— Че случилось? — прошептала Сэм, потирая и без того красные глаза.
— Да ничего. — пожала плечами Оливия.
— Долго нам еще ехать? — нахмурилась Саманта, оглядываясь в заднее смотровое стекло и вглядываясь в темноту позади.
— Не беспокойся, — ответила ей Роуз, маневрируя рулем. — мы никуда не торопимся и уж точно не пропадем. Я много раз тут ездила. Почти всю свою жизнь.
—  Можешь даже не надеяться, что я беспокоюсь о тебе. — грубо отрезала Сэм, вглядываясь в зеркало заднего вида, но явно ища там что-то кроме обвинительного взгляда Роуз.
Они продолжили путь дальше молча. Теперь уже не спали все. Роуз выглядела усталой, но все же держала руль достаточно твердо. Пинки, словно не на своем месте вертелась впереди, стараясь найти территорию, чтобы закинуть ногу на ногу, но чехол с гитарой, который она умудрилась запихать перед своим передним сиденьем, мешал ей это сделать. В конце концов она подняла гитару, пытаясь переложить ее со своего сиденья и загораживая чехлом видимость Роуз.
— Да положи ты его на место! — возмутилась девушка за рулем.
— Он мне мешает! — надула губы Оливия.
— Положи! — серьезно сказала Роуз.
— Ну, ладно. — покачала головой Пинки, засовывая гитару обратно в том же положении, где она лежала. — Тут же чертовски мало места. Кто вообще проектировал эти электромашины?
— Маск. — ответила Роуз.
— Кто? — переспросила Оливия.
— Один очень умный парень, который жил век тому назад. — кивнув на значок машинной марки на руле, сказала Роуз. — Как можно не знать его?
— Я прогуливала школу. — пожала плечами Пинки. — Знаешь, мне больше нравилось играть на гитаре. Я прямо-таки обожала эту чертовку, — погладила она чехол с инструментом. — всю свою, блин, жизнь, я училась играть на гитаре. Я мастер. Наверное. — она тут же начала расстегивать чехол, извлекая оттуда инструмент.
— О, Боги, — прикрыла лицо рукой Лили. — только не давайте ей снова исполнять “Дом Восходящего Солнца”. Я уже наслушалась этой ерунды, когда она учила эти проклятые аккорды.
— Э-эй! — возмущенно простонала Оливия. — Это же очень крутая песня. Я еще и спеть ее могу! Есть дом один в Новом Орлеане… — начала было протяжно изображать пение Пинки.
— Замолчи! — громко перебила ее Лили. — Ты вовсе не профессионал. И ты посредственно играешь и поешь.
— А вот это было обидно, — бряцнула по струнам Оливия. — а как же моя замечательная игра на духовых?
— Это когда ты дула в трубу, выдавая это за исполнение “Каравана”? — издевательски подстегнула ее Лили.
— Эта “труба” называется “саксофон”, дуреха. — хихикнула Пинки.
— Да мне наплевать. Ты же помнишь, что каждый чертов сосед заявился к нам в квартиру, чтобы спросить, что случилось? — сказала Лили.
— Но зато было весело.
— Ни капли веселья не вижу.
Пока девушки спорили, Сара сидела, глядя на маленького Бена, и придерживая его голову, поглаживала его черные волосы. Малыш снова дернул ее за прядь, но уже не так сильно. Сара пустила быстрый взгляд на Саманту, которая, ерзая на сидении, все еще щурясь, глядела в зеркало заднего вида. Сара постаралась тоже посмотреть туда, но из-за ее неудобного месторасположения, не смогла понять, что-же там видит Сэм. Пес тявкнул, когда Сара в попытке сесть поудобнее, случайно ткнула его в бок ботинком.
— Извини, мохнатый. — прошептала она.
Бен, в это время сидящий на коленках девушки, обратил внимание на животное у ее ног и очень был им заинтересован. Поняв, что просто так до пса ему не дотянуться, он юрко схватил батон колбасы из стоящей рядом сумки и потянул ее собаке. Пес, принюхавшись, тут же поднялся, готовясь вырвать лакомый кусок еды.
— Нет, Бен! Этим нельзя кормить собачку! —  всполошилась Лили, потянувшись к ребенку через Сэм, которая стиснула зубы от недовольства, когда та перегнулась через нее и выхватила у ребенка колбасу. — Это не для нее. Понятно?
Пес тут же залаял на Лили, перебивая своим голосом музыку из колонок. Бен тут же прижался к Саре, приподняв ножки подальше от ревущего животного, схватился за ее куртку, но не заплакал. Лили тут же взяла ребенка под руки и вырвала из объятий Сары.
— Какого черта тут вообще забыла эта шавка?! — закричала Лили.
— Успокойся. — ответила ей Роуз.
— Не затыкай меня! — Лили подвинулась ближе к двери, глядя на пса, который уже прекратил лаять, но грозно сидел у ног Сары, скаля зубы на девушку с ребенком.
— Он точно не опасен? — недовольно спросила Сару Роуз. — Я помню, что этот пес был с вами в трущобах у Саванны, но разумно ли было брать его с собой?
— Он помогал мне. — ответила Сара, потом глянула на Сэм, и поправила себя. — Нам. И не раз.
— Вдруг эта тварь больная, — голос Лили прямо-таки пылал гневом. — или того хуже – облученная.
— Нет. Она нормальная. — сказала Сара, хотя на самом деле не знала этого наверняка.
— Это твой питомец? — спросила Роуз.
— Можно и так сказать. — вздохнула Сара, поглаживая пса по спине.
— Так питомец, или “можно сказать”? — поправила очки Роуз, поворачивая руль.
— Питомец. — ответила Сара твердо.
— Этот парень крутой, — поддержала Сару Оливия. — знаете, он вместе с ними защитил меня от полоумного кретина с ножом в трущобах. Я уже была готова разбить ему об голову что-нибудь! Да хоть гитару! Он так грозно достал нож, начал махать им, стол перевернул…
— Стоп, — оборвала ее Роуз. — Так на тебя действительно напали в трущобах? И ты ничего не сказала?
— Я говорила! — Оливия сложила руки на груди. — Ты что, не слушала?
— Прости, — опустила взгляд Роуз. — я думала это какая-то очередная отговорка или выдумка.
— Я ничего не выдумала. — скривилась Пинки. — Правда ведь, Сара? Сэм?
— Да, все так. — кивнула Сара. Сэм на вопрос не отреагировала.
— Мне казалось ты просто приврала, — сказала Роуз. — для того, чтобы сгустить красок. Ты зачастую все приукрашиваешь.
— А вот и нет!
— Ну да, ну да. — завела глаза Роуз. — Тебе стоит меньше времени проводить за стенами города. Да, я понимаю, что у тебя в заднице все еще играет детство, но знаешь, когда ты решила пронести через ворота облученные…
— Ну хватит уже вспоминать! — изображая обиженность, посмеялась Пинки, поставив гитару поудобнее на пол.
Они поехали дальше, пока Роуз с Оливией начали вспоминать самые разные истории из своей жизни. Сара пропускала половину из этого мимо своего внимания, но некоторые случаи были в правду занимательны. Ей оставалось всегда поражаться тому, как эти трое с ребенком уживаются вместе. Она никогда не жила в больших семьях. Все детство провела с Брэдом, изредка, когда она уезжал к тете Мэредит, оставаясь в доме у Дейзи. А семейство Хейзов нельзя было назвать очень уж большим и оно уж точно не было таким дружным и теплым, как эта троица. Несмотря на их постоянные споры, среди них, казалось, жила какая-то семейная теплота. Сара хотела бы жить в этой семье, забыв о прочих проблемах. Но к сожалению, это было невозможно. Она и понятия не имела что будет, когда они въедут в Мейкон и что их там ждет?
Она определилась только с тем, что первое время они с Сэм должны провести в доме тети Мэредит с ней и Брэдом. Ведь так или иначе, кроме разве что Роуз с ее компанией, они были единственные, кто мог предоставить им кров в Мейконе. Несмотря ни на что, это одни из немногих родных Саре людей и как бы Сэм не противилась такому повороту событий, они обязаны были остаться у них, как бы ей не хотелось бежать.
В конце концов вечно бежать не удастся. Так или иначе, Тиффани или кто-то еще найдет их, в Мейконе или где угодно. Сара старалась не думать об этом, ей и без того хватало переживаний в ближайшее время. Она никогда в жизни не рассчитывала, что увидит столько смертей. Она, честно говоря, надеялась вообще их не видеть. Пускай бы все жили вечно и все было бы хорошо. Но жизнь такого шанса не предоставляла. Теперь же все ее мысли крутились вокруг этой злосчастной ночи, где они с Самантой были одни, посреди окутавшего их дурмана. Теперь даже не глядели друг на друга. Это разъедало Сару изнутри, в груди что-то сжималось от такого неудобства. Ей захотелось глянуть на Сэм, но она понимала, что девушка может как-то не так понять ее жест, воспринять его в штыки. А их отношения сейчас итак были накалены.
Если бы Сэм была не так агрессивна, не так озлобленна на мир, все было бы по-другому. Несмотря на то, что внешне в ней можно было найти тени той улыбчивой девчонки, сейчас она была закрыта, запечатав свои чувства на замок от всех вокруг. Ее душа была окружена стенами, а перед стенами зиял глубокий ров, где пытающихся пробраться внутрь жалили острые колья агрессии и бессмысленного насилия. Могла ли Сэм из ее детства убить кого-то? Еще и не пожалев об этом? Скорее всего, нет.
Возможно, она совершила ошибку, отвергая ее тогда. Может в тот момент Сэм была сама собой? На мгновение приоткрыла настоящую себя, свою душу? Тем больнее осознавать, что Сара вонзила в эту душу лезвие, когда та доверилась ей. Может, для нее это было все же больше, чем мимолетное увлечение? Больше, чем наркотический обман чувств, притянувших их друг к другу? Но это не могло быть так. Сара уже не верила в это.
По обочинам ночной дороги иногда встречались небольшие поселения и городки, которые слабо освещались фонарями и рекламными вывесками. Даже посреди темноты и того немногого, что можно было бы в них разглядеть, Сара понимала, как они устроены. Сделанные по принципу “Бей-41”, небольшие, рассчитанные на ограниченное количество людей, они не удосуживались даже хоть какого-то подобия названия. Местные небольшие городки, построенные, судя по всему, вокруг фабрик, заводов и производственных зданий красовались номерными названиями, вроде “А112”, “95H”, “349-2”. Звучало, словно номерной знак при тюремном заключении. Некоторые из них выглядели настолько скудно, что даже ее городок казался по сравнению с ними мегаполисом. Некоторые и вовсе походили на трущобные селения, однако имели статус вот такого концентрационного города, наверное, только потому, что у них имелась хоть какая-то инфраструктура.
Иногда сбоку мелькали брошенные здания, какие-то будки и разрушенные постройки. Они даже проехали мимо вполне работающего мотеля, который светил яркой вывеской названия и огнями пристроенного к нему магазинчика. Неужели кто-то здесь и впрямь останавливается? Что-ж, это как минимум означало, что жизнь не ограничивалась стенами городов.
— Но так или иначе, ни один человек не найдет тут достойного будущего. — пока Сара размышляла, ее попутчики вновь переключились на какие-то политические темы.
— Но вот ты к примеру, — возразила Лили сестре. — ты вполне себе устроилась. Ты работаешь журналисткой, у тебя квартиры, машина…
— “У нас.” — поправила ее Роуз. — Это все принадлежит нам. Деньги отца ушли на это. А они принадлежат не мне, а нашей семье.
— Пф, — скривилась Лили. — только вот распоряжаешься ими ты.
— Потому что из нас я – старшая сестра. — гордо поправляя очки, ответила ей Роуз.
— У нас в стране много перспектив. — настояла на своем вторая.
— Смотри дальше себя и меня, — ответила ей Роуз. — вот скажи, Сара, ты довольна своей жизнью?
— Я? — растерялась она. — Ну, вполне.
Сэм фыркнула, утерев нос рукавом и приглядевшись в зеркало.
— А я нет. — сказала Сэм. — Наша страна – дерьмо собачье.
— Емко, грубо, но точно. — пожала плечами Роуз, притормаживая перед какой-то кучей мусора на дороге и объезжая ее. — Вот чем ты зарабатываешь на жизнь, Саманта?
Девушка помолчала, не найдя, что ответить. Сара глянула на нее, но та не ответила ей никаким жестом, даже не обернувшись.
— Еще одна безработная? — вздохнула Роуз. — Наша страна полна безработных, которые живут, выстаивая в очередях за едой, водой и куртками из кожзама с “стильными” нашивками партии.
— Ну у тебя то была золотая ложка в жопе. — грубо ответила Саманта, закидывая ногу на ногу, чем явно притеснила Лили с Сарой. Роуз глянула на нее, нахмурив брови.
— То, что ты не способна найти себе достойное занятие – твоя проблема. — сказала Лили, поглаживая по голове Бена.
— Может стоило пойти в порноактрисы? — издевательски ухмыльнулась Сэм. — Получать бабки, всего лишь трахаясь. А может вообще, типа, с шестьюстами парнями одновременно.
— Это что, отсылка на Чака Паланика? — глянула на неё в зеркало заднего вида Роуз. — Ты невзначай намекнула, что читала его? Не думала, что ты вообще что-то читаешь.
— Ты че, типа, за тупую меня держишь? — стиснула зубы Саманта.
— Даже не думала. — улыбнулась Роуз.
— Эй, не корчи из себя знаменитость, которую мы все тут должны, бля, уважать и слушать. — процедила Саманта. — Я уж точно не хуже тебя.
— Я и не говорила, что ты хуже. — спокойно ответила Роуз. — Я лишь сказала, что представляла тебя иначе.
— И как же ты меня представляла? — сложила руки на груди Саманта, поудобнее устроившись на кресле.
— Иначе. — коротко сказала Роуз.
— Да, Роуз у нас любит изображать из себя героя. — проворчала Лили. — “Смотрите все на меня, я тут права и нимб мне вовсе не жмет.”
— Эй, девушка, — грозно сказала Роуз сестре. — прикройте рот и следите лучше за своим ребенком.
— Не надо мне приказывать. — ответила Лили. — Она права, ты тут не суперзвезда или королева, чтобы раздавать всем нам указания.
— А я бы хотела быть суперзвездой. — разрядила обстановку Оливия, как всегда внезапно ворвавшись в диалог. — Деньги, слава, мужчины. Я, в принципе, очень даже ничего, — поправляя свою извечную шляпку и глядя в боковое зеркало, словно прихорашиваясь, сказала она.
— Хочешь голой поливаться духами в рекламе, как Спаркл? — сказала ей Лили с ноткой издевки. Сара не смогла не улыбнуться, вспомнив все эти невероятно странные рекламы с участием звезды.
— Как там эти духи? — спросила Пинки. — «Аромат ночи»? Ух, я люблю ночь. Ночь, блин, лучше дня. Я вообще готова не спать никогда. И чтобы ночь всегда была. Правда тогда пропадает ее контраст с днем, но знаешь, это неважно. Ночь – это круто. Вот посмотри за окно. Чарующая, блин, темнота.
— Быть звездой – значит строить из себя кого-то, кем ты не являешься. — сказала Лили. — Пытаться изображать из себя героя, ну или злодея, лишь бы толпа верила и покупалась на это.
— Наверное не круто быть чьей-то жалкой копией. — пожала плечами Сэм.
— Между прочим прошлой зимой я ходила на кастинг в массовку какого-то клипа, — решила похвастаться Оливия. — Правда больше промерзла насквозь, пока ждала, когда мне откроют. А затем еще и только зря корчилась. Оказывается, им нужна была модельная внешность, а не пластика.
— Не за чем ходить черт знает куда зимой. — сказала Лили.
— Как по мне, что зима, что лето – все едино. Зимой главное – включать обогреватели дома, а летом – кондиционеры. И ничего не перепутать, как я однажды. — улыбнулась Пинки.
— От ядерной зимы тебя бы обогреватель не спас. — пожала плечами Лили.
— Да я сама ядерная штучка, — подвигала бровями Оливия. — мне ни по чем любая зима.
— Я как-то писала статью о ядерной зиме. — сказала Роуз, чуть убавив громкость музыки. — Знаете, она мало чем отличается от обычной.
— И в том и в том случае не стоит жрать жёлтый снег, да малыш? — усмехнулась Сэм, глянув на Бена, ютившегося у Лили на руках. Ребёнок лишь удивлённо посмотрел на неё, запихнув в рот палец.
Роуз сняла очки, помассировав глаза, Сара не сразу обратила внимание, что девушка сняла руки с руля. Однако машина продолжала курс сама по себе и ей пришлось поразмыслить прежде чем понять, что у авто есть функция автопилота. Экран бортового компьютера сам считывал путь впереди и сзади и техника легонько поворачивала руль, стараясь объезжать неровности на дороге.
— А почему ты сразу не включила эту прикольную штуку? — спросила Сара.
— Что? — зевнула Роуз. — Автопилот? Ну, не хотела. Знаешь, есть что-то магическое в этом процессе езды. Руль, дорога впереди, музыка, приглушенный свет. Когда управляешь автомобилем это невероятно вдохновляет. В дорогах – вся романтика.
— От тебя не ожидала такое услышать. — сказала Сара.
— Почему это? Я что, кажусь слишком серьезной? — улыбнулась та. — Нет, дорогая моя Сара, где-то внутри этой загруженной работой женщины еще живет девчушка, мечтающая о дорогах и приключениях, а не о бумагах и статьях.
— Ага, — фыркнула Лили. — где-то о-о-очень глубоко.
Сара чувствовала настоящую усталость, хотя заснуть не могла ни в какую. Сегодня у нее был слишком бурный, слишком неправильный день. Все ее последние дни были слишком неправильными, наполненными жестокостью и неприятными ситуациями, в которые она ни за что бы не мечтала попасть. Будь у нее выбор, она бы лучше осталась дома, не влипла в неприятности, даже если бы ради этого пришлось бы не встретить Сэм вовсе. Ведь так или иначе они бы потом все равно пересеклись? Все равно эта мысль звучала как такая себе отговорка.
Они проезжали мимо путей монорельса, просвечивающихся легкими огнями каждые несколько десятков метров. Сейчас по нему никто не ехал, однако горящие огоньки означали, что путь вполне рабочий. Скорее всего это железная дорога, которая вела из Саванны в Мейкон. Сара вспомнила их изнурительное путешествие на поезде с постоянными остановками, проверками и временем, которое тянулось так долго, что хотелось удавится. Вспомнила девушку, которая им помогла. Интересно-таки, как там Лесли сейчас?
Саманта все еще не сидела спокойно, она достала из пакета под ногами бутылку пива, которой явно решила запастись Оливия к началу их пути, но Пинки не возразила тому, что девушка взяла ее выпивку. Наверное, потому что она были слишком увлечена прослушиванием гитарной мелодии, на которую переключила предыдущий трек. Сэм же все оглядывалась в зеркала, делая по глотку из бутылки. Сара посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы понять-таки, что так интересует девушку и прищурилась. Кажется, внимание Сэм привлекали горящие вдалеке фары, которые были сейчас единственным источником света на дороге позади них.
— Слышь, — сказала Сэм, отхлебнув еще пива. — останови тачку.
— Что? — спросила Роуз, которая уже почти не рулила, отдав все управление под контроль внутреннего компьютера машины.
— Останови, бля, тачку. Ты оглохла? — Сэм говорила недовольно и злобно.
— Что случилось? — Роуз явно не отнеслась к ее фразе серьезно, а зря. Саманта тут же схватила ручник, дернув его на себя и машина резко начала скрежетать, пока двигатель боролся с тормозной системой. Роуз, не растерявшись, тут же отключила автопилот и нажала на тормоз. Машину дернуло и они остановились. Бен закричал от неожиданности и расплакался. Лили принялась покачивать его и кинула на Сэм взгляд, который бывает у хищных зверей, когда охотники забредают в логово с их детенышами.
— Воу! — удивленно потрясла головой Оливия, которая, не будучи пристегнутой, не сильно, но все же ударилась головой.
— Ты что творишь? — крикнула Роуз.
— Вылезай! — стиснув зубы сказала Саманта, глядя на Сару.
— Что? — девушка замялась не в силах выдержать взгляд подруги.
— Мать твою. — процедила Саманта, протянув руку перед Сарой и открывая дверь. Она подтолкнула ее к выходу и Саре, ненароком, пришлось вылезти из машины. Саманта выскочила вслед за ней и подошла к багажнику, попытавшись его открыть. Когда тот не поддался, она пнула его ногой и направилась к водительскому месту, из которого, разгоряченная от такого поворота событий, вылезала Роуз, поправлявшая очки.
— Какого черта? — крикнула она.
— Тут ребенок! — крикнула Лили, вылезая из машины с другой стороны. Сара растерянно стояла, глядя вокруг. Пинки тоже не вылезала, а лишь смотрела с сиденья, потирая ушибленный лоб.
Сэм проигнорировала Роуз, пройдя и толкнув ее плечом. Она заглянула внутрь машины, нажав кнопку, которая разблокировала багажник. Вновь не внемля ругани Лили, она прошла к задней части машины, вынув оттуда Сарин рюкзак. Сама же Сара стояла, оглядываясь то на Роуз, то на Саманту, которая, наплевав на свои же правила конспирации, достала из рюкзака винтовку, снимая ее с предохранителя и с щелчком вставляя новую обойму.
— Что?! — воскликнула Роуз. — Вы что, протащили тут оружие? — поняв, что Сэм ей не ответит, она глянула на Сару, которая лишь стояла, вжав голову в плечи.
— Убери эту хрень отсюда! — крикнула Лили, кажется, только больше пугая ребенка, который кричал так, что игнорировать его было невозможно.
— Сэм, что ты делаешь? — вмешалась-таки Сара.
— Захлопнись! — крикнула ей Сэм, размяв шею. Она гордо вышла вперед на центр дороги и прижала приклад к плечу, прицеливаясь. Сара поняла, что она хочет сделать и подскочила к ней прежде, чем это успела сделать Роуз.
— Это может быть не она! — встала перед Самантой девушка. Сэм вынуждена была опустить ствол.
— Кто она? — вмешалась Роуз.
— Она преследует нас. — процедила сквозь зубы Сэм. — Эта шлюха не даст нам покоя, пока хоть кто-то, бля, из нас не решится сделать то, что надо.
— Это может быть кто угодно! — прокричала Сара, глядя, что на подругу это не очень-то действует. Глаза Саманты все еще пылали жаждой крови, которую можно было наблюдать в ней в подобных ситуациях.
— Отошла! — крикнула на нее Сэм, приподняв винтовку.
— Не смей стрелять! — подскочила Роуз, встав между ними. — Откуда у тебя это оружие? Ты хоть знаешь…
— Заткни пасть, тупая обезьяна. — Саманту не на шутку задело то, что Роуз решила вдруг попытаться ее контролировать. Кажется, Роуз тоже не была в восторге от такого обращения. Она гордо поправила очки, не уступая.
— Повтори, как ты меня назвала? — стараясь держаться пристойно, сказала Роуз.
— А ты, типа, не расслышала? — усмехнулась Сэм. — Я сказала: заткни пасть, тупая обезьяна.
Роуз сделала несколько шагов назад, пока Сэм перевела взгляд на Сару, проведя языком по губам. Она подалась вперед, но девушка, скрепя сердце, не отступила. Тогда Саманта схватила ее за куртку, одернув в сторону и толкнув. Сара рухнула на неровный асфальт, глядя, как Сэм вновь прицеливается и нажимает на курок.
Грохот винтовочной очереди озаряет ночное шоссе. Вспышки выстрелов, мелькая, освещают все вокруг будто бы на мили. Оружие, грохоча, трясется в руках Саманты, она стреляет в сторону мерцающих вдалеке фар, не жалея пуль. Раскаленные гильзы вылетают в воздух, кружась и сверкая в огне очередей, рушась на землю, словно дождевые капли. Щелчок затвора сообщает о том, что патроны кончились и Сэм, не капли не раздумывая, достает из рюкзака новую обойму, повторяя все по новой.
Ребенок, потрясенный зрелищем, не прекращает кричать, пока Лили прижимает его к груди, от ужаса прислонившись к машине. Пес подскочил к лежащей на земле девушке, обнюхивая ее. Роуз склонилась над Сарой, осматривая, все ли с ней в порядке. Затем вскочила, направляясь к Саманте, но, когда у той вновь кончились патроны и она направила винтовку на журналистку, та все же отступила. Сэм начинает обшаривать рюкзачок в поисках обойм. Эти несколько мгновений ее рука обыскивает внутренности сумки, так ничего и не находя. Наконец запустив руку в соседний отсек рюкзака, она достает последнюю обойму, заряжая ее в оружие.
На этот раз из ствола со свистом вылетают мерцающие снаряды, оставляющие за собой в ночи длинные полосы света. Они исчезают вдали, вместе со светом фар. Он тухнет, пропадая из виду. Но Саманта все жмет на курок, глядя как трассеры с позором пропадают в ночной темноте. Последняя гильза падает на землю под ногами Саманты, усеянную катающимися по асфальту горячими гильзами, красными от жара. Они медленно остывают, теряя свой багряный оттенок и сливаются с темнотой ночи, исчезая из виду. Вокруг наступает тишина, нарушаемая лишь хныканьем Бена, который прижимается к груди матери, пряча в ней лицо.
Еще несколько секунд они стоят неподвижно, как Сэм опускает оружие, вынимая из него последнюю обойму и кидая ее в бескрайнюю темноту обочины. Теперь ее скорченное от гнева лицо видно лишь в тусклом свете задних фар.
— Что ты творишь? — Роуз встает перед ней, перехватывая винтовку и отводя ее ствол в сторону.
— Не твоего ума дело. — ответила ей Сэм.
— Ты только что выпустила в сторону чьей-то машины несколько обойм запрещенных патронов из запрещенного даже для полицейских оружия! Ты подвергла наши жизни опасности, пытаясь остановить машину! Ты, вероятно, убила кого-то, кто всего лишь ехал за нами! Это, уж позволь, — сорвалась на крик Роуз. — моего ума дело!
— Заткнись к чертям, твоего мнения и мнения твоей сестрички никто не спрашивал, ниггерша! — ответила ей Сэм, сплюнув на землю.
— Шовинистская свинья! — Роуз толкнула ее, отпустив винтовку, в которую вцепилась, и Сэм сделала шаг назад. — Вон! — она указала в сторону железной дороги, вдалеке на которой, кажется шел поезд. — Вон из моей машины! Убирайся!
— Я и не собиралась в ней оставаться, сука. — Сэм кинула в Роуз винтовкой, но та успешно отскочила и оружие с грохотом свалилось куда-то на обочину.
— Да успокойся же ты! — вскочила Сара, обойдя пса и подбежав к ней. — Что ты делаешь? Эти люди помогли нам! Дали нам жилье, еду, решили помочь доехать до города. Но нет, ты же у нас вредная заносчивая сволочь! — кричала девушка, даже не пытаясь фильтровать слова. — Ты готова красть, угрожать, убивать, что угодно, но не принять чью-то помощь!
— Хоть раз подумай головой, а не жопой! — рявкнула на нее Саманта. — Нам не нужна помощь этих тварей. Нам не нужна помощь дочурок полицейских, министров, президентов и пидарасов.
— Это я думаю жопой? — выпалила Сара. — И это мне говоришь ты? Это из-за тебя мы в дерьме! Это ты спалила квартиру какому-то наркодиллеру! Ты задолжала ему! Не я! Не Роуз! Не ее семья! А ты! — ткнула в нее пальцем Сара, чувствуя, как у нее внутри разгорается пожар.
— Решила встать на сторону своей новенькой черной подружки?
Саманта отступила еще на шаг назад, растерявшись. Расстёгнутый рюкзак болтался у нее на руке, пока она сжимала, потирая, его ручку.
— Я тебе не собачка, которую можно приласкать, когда хочется и пнуть посильнее, когда ты не в себе! — крикнула Сара.
Сэм на секунду застыла, ошарашенно глядя на нее. Сара сама не сразу поняла, что только что выпалила.
— Да, и правда, — сказала Саманта как-то скованно, зажато. — Ты не собачка. Ты самая настоящая тупая овца.
— Я? Овца? — тяжело вздохнула Сара, чувствуя тяжесть внизу легких. — Это ты угробила мою жизнь! Ты не сделала ничего хорошего! Ты пришла и ко всем чертям разнесла мое приятное тихое существование, которым я была довольна, представь себе! Ты просто взяла и все испортила! Ты всегда берешь и все портишь.
Сэм секунду промолчала. Гнев на ее лице сменился негодованием, а затем, оно выражало только разочарование. Глубоко хлебнув воздуха, Саманта покачала головой, неуверенно удаляясь назад.
— Знаешь, что? — холодно сказала девушка, пронизывая ее ледяным взглядом. — Пошла бы ты нахуй, Сара.
Шаг назад. Другой. Остановившись и запустив руку в карман, она достала оттуда карту, предназначавшуюся для Сары и кинула ее в девушку. Та, врезавшись в ее грудь, свалилась на асфальт. Лицо Саманты исчезло в темноте и лишь темный силуэт, обернувшись, удалялся прочь, слабо освещаемый светом фар. Он растворялся в ночи, удаляясь в сторону рельс, словно кто-то смешивал разнотонные темные краски. Закинув за плечо рюкзак, она уходила, не оборачиваясь и Сара не так уж и желала, чтобы она обернулась.
— Знаешь, — сказала тихо Роуз, глянув на Сару. Свет фар бликами отражался в стеклышках ее очков. — я пойму, если ты решишь пойти за ней.
— Не решу. — отрезала Сара, нахмурившись и опустив взгляд. — Пошли отсюда.
Глубоко вдохнув холодного воздуха, Сара закашлялась и пошатнулась, но Роуз успела вовремя ее поймать. Собака тоже шастала у ног, словно подстраховывая девушку. Роуз молча проводила ее к машине, где уже успела усесться внутри Лили, покачивая на руках Бена, который все еще стонал и всхлипывал. Она напевала ему какую-то колыбельную, но пыталась успокоить скорее не его, а себя. Было видно, как ее руки тряслись, держа ребенка.
— Твою мать… — прошептала Пинки, поправляя шляпку.
— Я иногда сама поверить не могу в то, что она творит. — покачала головой Сара, опустив взгляд и прикрыв глаза руками. Пес навязчиво сел рядом, дыхнув теплотой ей в шею.
— Не стоит разочаровываться, моя дорогая Сара, — беззаботно ответила Роуз, пытаясь сохранить на лице спокойствие и потирая рукоять руля.
— Люди в принципе довольно омерзительны. — со злобой прошептала Лили.
Сара закашлялась, потирая грудь, которую обгладывала болезнь. Двери опустились, вновь изолируя машину от внешнего мира. Заиграла тихая музыка, чертовски напоминавшая Саре знакомую с детства гитарную мелодию. Тем хуже ей становилось с каждым ударом по струнам. Машина плавно покатилась, удаляясь от места происшествия. Сара прижалась к холодному стеклу лубом, чувствуя как-то приятно освежает. Позади блестели в свете фар раскатившиеся гильзы, растворяясь в темноте. В зеркале маячил исчезающий силуэт. Огни вдалеке загорелись, но они принадлежали надвигающемуся по монорельсу поезду.
Тишина безмолвно пожирала ее изнутри, заставляя снова и снова переваривать в голове произошедшее. Это был предел, высшая точка кипения, словно развязка. Теперь она сидит, молча потирая головой холодное окно машины, в окружении людей, которые вступились за нее и не бросили. Это было странное чувство. Когда люди, в которых ты веришь, обращаются против тебя. Ты смотришь в глаза, которые уже не пылают былой теплотой. В них только трупный холод и усталость. И презрение.
Не так она хотела закончить этот день. Не так хотела добраться до Мейкона. Не этого она ждала. Но никто не дал ей право выбора. Все решили за нее. Саманта, которая из-за своей ненависти ко всему вокруг рушит их планы. Тиффани, которая преследует ее. Отец, который бросил ее одну на руках Брэда. Эта страна, которая не дала ей не единого шанса. Это были чудовищные мысли, от которых слезы были готовы навернуться на глаза. Ей было больно, обидно и жалко и Сара понятия не имела, что ей делать дальше. Она моргала, стараясь остановить слезы, но те все равно сползали по щекам, ей наперекор.
Она закрыла глаза, облизнув губу, на которую скатилась соленая слезинка. Теперь уже поздно что-либо менять. Нужно принять все это, обдумать и постараться уснуть. Мир же не держится на одной Саманте, в конце концов? Она не пропадет, оставшись посреди ночи одна на шоссе? А волновать Сару это вообще должно? Все что произошло за последнее время было ошибкой. Иллюзией кого-то пути, который на деле вел в никуда. И теперь это никуда – темная пустота дороги впереди, изредка прерывающаяся огнями придорожных поселений. Пустота, упирающаяся в Мейконские стены.

Глава 24

— Разные данные сообщают о количестве от двух до пяти тысяч человек, собравшихся на демонстрацию в центре города. — говорила диктор. — Напоминаем, прецедентом стало то, что два дня назад в городе была жестоко убита тринадцатилетняя Эми Лайнс. Ее тело было найдено мертвым после жестокого избиения во время нелегально проводимых боев без правил, являющихся забавой асоциальных личностей и маргиналов, заполонивших Мейкон в последние несколько лет. Организованные преступные группировки массово наводнили город примерно пять лет назад, в то время, как их зачатки появились примерно семь-восемь лет назад. Полиция ведет активную борьбу против членов банд и их деятельности. Однако, несмотря на похожие инциденты с подпольными бойцовскими клубами и смертями, недавний инцидент отличается возрастом погибшей. Впервые в истории города жертвой боев стала несовершеннолетняя девушка-подросток. Ей было нанесено несколько ударов тупым предметом, которые понесли за собой разрыв жизненно важных внутренних органов, а также помимо них – большое количество рукопашных побоев, повлекших за собой переломы ребер и конечностей. Как утверждают эксперты, девушка скончалась не сразу, смерть наступила в результате длительной внутренней кровопотери. Тело было найдено спустя день в одном из мест проведения нелегальных боев, которое было обнаружено в результате операции свободной полиции. Передаем слово нашему корреспонденту из первых рук берущему интервью у демонстрантов.
— Добрый вечер, — сказал в микрофон человек в костюме, появившейся перед камерой. — я репортер “Джорджия Сегодня” и мы в прямом эфире телеканала. Наших зрителей интересует, какие цели демонстрантов и чего вы хотите добиться этими протестами? — он передал микрофон грозному человеку, вышедшему из скандирующей толпы с плакатами.
— То, что сейчас творится – беспредел. Это же дети! — кричал тот. — Разве она заслужила такую участь? Разве девочка заслужила этого? Беспредел! Полиция бездействует! Они должны были прекратить это все еще до того, как начнутся жертвы. Эми Лайнс ходила с моим сыном в одну школу! А теперь он не может прийти в себя, осознавая, что она мертва и что такое же может произойти с ним, его друзьями и кем угодно здесь, хоть с вашей дочерью!
— Вы хотите добиться справедливого суда над бандами? — спросил журналист.
— Мы хотим добиться, чтобы комендант Коллинз услышал нас. — подключилась к диалогу женщина из толпы, держащая плакат с фотографией девочки. — А если надо, пускай в Атланте вспомнят о Мейконе! Какой смысл от старшего коменданта, если он не может указать своим подчиненным, где их место? Сколько еще детей должно умереть, чтобы в Атланте наконец обратили на нас внимание?
Толпа позади них, не вмещавшаяся в кадр, впечатляла. Люди стояли, держа плакаты и листовки. Размахивая руками и выкрикивая лозунги. Их количество потрясало воображение. Такое количество людей собралось ради одной лишь цели. Когда такое было в последний раз? Лет двадцать назад?
— Это чудовищно. — вздохнула Роуз, потирая висок. — Эти звери уже покусились на детей.
— Мрази. — процедила Лили. — И ведь люди все равно стерпят.
— Делаем ставки, через сколько они отвернутся от Коллинза и начнут обвинять старшего коменданта, а затем и Маккриди? — сказала Роуз, поворачивая в сторону города.
— Не будут они никого обвинять, — ответила Лили. — я думаю они испугаются таких громких слов. Люди еще помнят синее пламя плазменных бомб, которое согревало их вместо батарей.
— Это не капли не смешно. — нахмурилась Роуз. — Это чудовищность и бесчеловечность.
— Только не надо вновь пудрить мне мозги о человечности и правоте повстанцев. — покачала головой Лили. — Я устала от этих разговоров, да и после этой адской ночи я не выспалась и у меня нет ни капли настроения.
Перед городскими стенами толпились полицейские отряды, оцепившие местность. У входа тоже толпились люди, их то ли не впускали, то ли не выпускали. Сложно было разобрать издалека, и не до того, когда они подъехали ближе.
Стены Мейкона, не смотря на свою высоту и громоздкость выглядели жалко и непригодно. Бетонные блоки стен обкрошились и потрескались, пыль, вода и грязь проела в них длинные шрамы. В некоторых их местах стены до сих пор были обрушены. Огромные разломы были застроены небольшими сооружениями или завалены контейнерами, но не больше, чем на половину. Из-за стен выглядывали обкромсанные крыши небоскребов. Лишь парочка из них казались целыми, остальные были больше похожи на недостроенные, хотя на деле были разрушены.
Когда они приближались к городу, Сара, потирая глаза, осматривалась, наблюдая на пустоватый пейзаж, расположившийся вокруг. На дороге еще стояли старые дома, построенные лет сто назад. Забавные, сложенные из дерева домики, кирпичные общежития, ржавые трейлеры, которые старость разъела насквозь. Раньше город явно был больше, но, когда стали возводить стены, эта его округа оказалась брошенной и за ней почти никто не ухаживал. Лишь сейчас в этих домах поселились люди. Можно было заметить, как они бродят друг к другу, что-то носят, возделывают поля. Вокруг Мейкона распростерлись теплицы, в которых местные фермеры возделывали сою. По соседству с теплицами стояли фермы саранчи, на которых в клетках разводили этих насекомых, которые невероятно быстро размножались и были основным источником белка для продуктов питания местных. Вся деятельность эта была полулегальной, и потому им приходилось платить и налоги, и взятки местной полиции.
Теплиц было так много, что сложно было представить, что люди, ухаживающие за ними, разместились в этой небольшой черте города, буквально пропахшей старостью доядерных лет. Тут все было, как в старых фильмах двадцать первого века. Вот детишки перегоняют потертый и грязный кожаный мяч от ворот к воротам. Два пожилых мужчины делают овощное барбекю, укутавшись в куртки. Старуха ругается на соседа, что тот слишком громко стучит, заделывая дыру в стене своего старого домика. Все было каким-то нереально странным и непривычным.
Вдалеке красовался завод “Дженерал Стиллворк”, огромное предприятие, занимающее много гектаров земли со своими складами, рабочими жилищами и цехами. Высоченные трубы торчали десятками из разных концов завода, выпуская в воздух клубы дыма и испарений. Это место было одним из немногих не заброшенных промышленных заводов в Джорджии и потому тут производили все что только могли, от выплавления пуль до производства запасных энергогенераторов для реакторов перегона плазмы. Завод работал круглосуточно и несмотря на ужасные условия труда, грязь, жару, антисанитарию и угрозу для жизни, почти четверть населения Мейкона работала там. Это было одно из немногих мест, где тебе не только предоставляли еще и дополнительное жилье в бараках, так еще и платили деньги, которые можно было называть приличными. К тому же кредитами, а не бумагами, что было еще важнее для мегаполиса.
Однако, прямиком рядом с заводом лежало и кладбище, куда могли сразу нести людей, которые отравились дымом или чье сердце не выдержало плотного графика местной работы. Оно было выстроено к северу от города и к нему вела дорога прямиком через один из проломов в стене. Еще лет двадцать назад это кладбище было не таким уж и приметным местом похорон фермерских семей, живущих за пределами стен, но, когда места для трупов после бомбардировок не хватило на городском кладбище, всех их стали свозить туда.
Все это смотрелось вместе, как одна связанная экосистема. Здесь люди рождались, взрослели, работали, умирали. Целый мир в пределах нескольких километров. И их судьба навеки была связанна с этим городом. Мейкон считался самым неблагополучным из всех мегаполисов Джорджии. Он был квинтэссенцией всего того, за что можно было недолюбливать республику. Взятничество, постоянные патрули, бандитизм, огромнейший оборот наркотиков и оружия, и самое большое количество преступлений во всей республике.
Недалеко от ворот стоял ржавый столб, на котором когда-то крепили рекламные баннеры. Потрепанный довоенный рекламный щит гласил: «Фигурка Капитана Полураспада, всего за 9,99$.» Сара усмехнулась с того, чем же увлекались дети того времени.
Когда они подобрались ближе к воротам, их тут же попытались остановить, чтобы проверить багаж и обыскать людей в машине. Контроль тут был куда сильнее чем в Саванне, хотя вероятно, это диктовали события за стенами. Проверив багажник и тщательно просканировав всех пассажиров, полицейские принялись пробивать их личные карты. Роуз вежливо сообщила что у собаки есть все документы, подтверждающие ее чистоту, но они остались в Саванне и потому показать она их не может, зато покажет браслет, которому полицейские в общем-то не удивились, но все равно поглядывали на журналистку с осторожностью. Возможно именно это позволило остальным не стоять в очередях за бумагами и полицейские сами сбегали туда-обратно, пробивая каждой из девушек по талону на пересечение ворот. Когда подоспела очередь Сары подходить к окну контролера, она просунула туда свою фальшивую карточку, жутко волнуясь по поводу того, не обнаружат ли какой подмены. Но, судя по всему, эта штука была сделана на совесть и девушка-полицейский за окном, пробив карту в своем автомате и несколько секунд зловеще разглядывая Сару, все же протянула ей талон, кивком головы указывая, чтобы та отходила и не задерживала очередь. Сложно было не поразиться тому, как знак отличия вроде этого браслета творит чудеса.
Вновь сев в машину, они проехали внутрь ворот, которые приоткрыли для них. Роуз ловко успела нажать на тормоз, когда на дорогу выбежал мальчуган, пытавшийся поймать сорвавшуюся с его поводка собаку. Полицейские тут же перехватили его, огрев дубинкой и отволокли в сторону, пока тот не успел пересечь ворота. Пес же, заметив то, как избивают хозяина, помчался внутрь, но один из полицейский на сторожевой вышке одним метким выстрелом снес псу половину морды, разукрасив асфальт его растекающимися мозгами. Какую-то женщину в очереди вырвало и она отбежала в сторону. Несколько людей в рабочей форме вышли из-за ворот, один пошагал, безразлично потащив труп куда-то за угол, а второй принялся раскладывать по асфальту небольших роботов-уборщиков, которые принялись скользить по земле, засасывая кровь и ошметки мяса.
Сара заметила, как прижался к ее ногам пес, разглядев все это в окно. Она почесала его за ухом, в надежде, что это поможет животному успокоится. Было удивительно, что никто не уточнил ничего про собаку и ее так спокойно пустили внутрь. Магия высокого положения.
Внутри город выглядел куда хуже Саванны. Да что таить, хуже любого прибрежного номерного поселения. Огромные высотки, распластавшиеся здесь повсюду, напоминали обгрызанные кости. Некоторые их части были так обрушены, что создавалось впечатление, словно гиганский монстр откусил от них кусок, как от яблока. Множество зданий далеко от центра были похожи на лачуги каких-то трущоб. Наспех забитые деревянными брусьями или фанерой окна, ржавые двери, обсыпающаяся кладка. Это место словно впитало в себя все травмы от бомбардировок и хранило их, как память. Может так и было задумано. Несмотря на то, что здесь было много людей, место это выглядело как одни огромные трущобы, чуть более чистые, чуть более цивилизованные. По улицам слонялись люди, стояли палатки с едой и напитками, выпечкой. Посреди полуобрушенных домов кучковались подростки и неприятного вида типы. Перед ними через дорогу перебежали дети в черных куртках, ели удерживающие огромные пачки агитлистовок в руках. Порыв ветра вырвал у одного из них часть бумаг и те разлетелись по воздуху, улетая какая куда. Одна из листовок угодила на лобовое стекло и Роуз поспешно стерла ее лобовыми дворниками машины. Лицо первого министра на листовке жутковато смялось, и теперь его грозный вид пастыря сменился на искореженное лицо чудовища, которое тут же пропало, стираемое щетками со стекла.
Обрушенные небоскребы все равно не стояли без дела. Местные жители обстраивали их комнатушками, заделывали стены, делали надстройки из трейлеров, фанеры, дерева, стальных балок. Эти уродливые нагромождения материалов, криво облепившие множество зданий в округе напоминали ульи, обвивавшие древесные стволы. Те верхние части зданий, которые не остались без внимания жителей Мейкона напоминали муравейники, собранные из первых попавшихся подручных средств. Внутри них ютились муравьишки, скрываясь под куполами своих хилых убежищ от бандитов и полицейских, между которыми не видели особой разницы.
Проезжая мимо полуразрушенных городских кварталов, они добрались до центра города, где дела явно шли получше. Интересно, где именно тут живет Брэд? Ведь она была еще слишком мала, когда родилась тут и с трудом могла бы сейчас вспомнить их небольшой домик где-то посреди этих бетонно-стеклянных джунглей. Так или иначе поначалу она переночует у Роуз, а потом свяжется с Брэдом, чтобы обрадовать его своим прибытием. Было бы неприятно застать в доме тети Мэридит Саманту, но Сару одолевали большие сомнения по поводу того, что девушка вернулась бы по своей воле домой. Их отношения с матерью были натянутыми и это было самое мягкое, как могла описать их Сара. Тетя всю жизнь была больна и Брэд часто уезжал сюда ухаживать за ней, иногда даже надолго, а Сэм всегда была сложным ребенком, потому их с матерью характеры вечно скрещивали мечи.
Вторая квартира Роуз находилась в центре Мейкона посреди более-менее целого района небоскребов. Сара приметила, что тут куда меньше рекламных вывесок, блестящих и слепящих глаза. И дело не только в том, что на улице день, девушка в принципе почти не замечала на зданиях и магазинах голопроекторов. На рекламу в Мейконе корпорации выделяли слишком мало денег, потому что знали, как тут живут люди и как к ним относятся в Атланте. Уже добрых двадцать лет жизнь в Мейконе не сахар. Люди здесь не желали терпеть, воспряли и поплатились за это. А их дети или внуки платят до сих пор. Атланта установила над Мейконом куда более жесткий контроль, тут часто возобновляли комендантский час, обыскивали квартиры людей без ведомой причины, могли забрать тебя в камеру прямо с улицы. Полицейские здесь выглядели и вели себя куда более грозно, чем обычно. Это обуславливалось тем, что в городе постоянно росло напряжение. Потом волна чисток и арестов якобы “заговорщиков” остужала пыл жителей ровно до тех пор, пока через пару лет люди вновь не вспоминали старые обиды. Насилие порождает насилие, как сказала Роуз, и этот город был тому идеальным примером.
Здесь на входе в небоскреб не стояла охрана. У дверей толпились несколько странно одетых подростков, которые играли в карты и попивали вишневое пиво. Несколько из них сопроводили хищным взглядом проходивших в здание девушек. Лили грозно глянула на них, прижав к груди ребенка и одна из девушек, с выбритой под ирокез головой, показала ей разрезанный надвое язык, испугав Бена.
В коридорах было не так чисто и лифт поднимался с опасным скрежетом, который напрягал Сару. Да и сама квартира выглядела куда скромнее их жилища в Саванне. И дело было не в размере, между которым были не такие уж и большие отличия, а в обстановке. Если их Мейконская квартира была минималистично красива, то здесь было так много всего, что бросалось в глаза.
Несмотря на простоватую отделку, было ясно что это местечко куда более обжито, чем прошлая квартира. Об этом свидетельствовали разбросанные в комнатах вещи, которые по стилю принадлежали явно Оливии, безделушки на шкафах и антресолях, пустая миска в прихожей, разложенные тут и там записи и кучи бумаг, ясное дело с статьями или наработками текстов Роуз. На ящиках и шкафах одной из комнат были расклеены стикеры и всяческие наклейки и стоял невероятный бардак, в то время как в другой вещи были сложены ровно и порядочно. Над кроватью в гостиной висел ловец снов, а на столике стояли потушенные ароматические свечи. В углу стоял запылившийся синтезатор.
Сара прошла внутрь, разглядывая все вокруг и принялась раздеваться, как вдруг на нее что-то бросилось, уцепившись в штанину и дернув. Девушка взвизгнула от неожиданности. Тварь без шерсти и вся в морщинах вцепилась в ее джинсы своими клыками и навострив уши начала тянуть их.
— Боже мой! Кто это? — вырвала джинсы из ее пасти Сара.
— Черт возьми, Кейси! — вспылила Роуз, схватив за руку проходящую мимо Оливию. — Ты что, не оставила кошке еды?
— Упс. — выпучила глаза Пинки, глянув на кошку, шипящую на Сару.
Пес тут же выскочил из коридора, встав в боевую позу и зарычав на агрессивное животное. То попятилось, выгнув спину и соскалило зубы, но стоило собаке один раз рявкнуть на нее, как лысая кошка тут же пустилась наутек, скрывшись за углом.
— Боже, Лили, — окликнула сестру Роуз. — ты же купила корм для Бастет?
— Да, глянь в пакетах. — крикнула из соседней комнаты переодевающая Лили. Оттуда же выскочила кошка, стараясь скрыться от преследовавшего ее с хохотом Бена.
— Я же предупреждала чтобы ты оставила ей корм! — покачала головой Роуз, грозно глянув на Пинки и поправляя очки.
— Голова моя дурная, — потерла затылок Оливия. — все важное вылетает, как вода через решето. Всегда все забываю. Надо бы пить таблетки для памяти. Хотя может они и не помогут. С них еще и спать хочется. Кстати о сне, я никак не могла заснуть после этой, блин, ночки и знаете, чем я сейчас займусь? Отправлюсь в ванну!
— А не в кровать? — поставив пакеты на кухонный стол, спросила Роуз.
— Не-е-е, — ухмыльнулась Оливия. — мне нужен холодный душ, теплая водичка, аромо-масла и крепкие объятия. Но так как единственный мужчина в этой квартире еще не дорос до того, чтобы обнять целиком даже мою талию, придётся обойтись без последнего пункта, так что я удаляюсь покорять океанические просторы ванной комнаты, и надеюсь, что, когда я вернусь из плавания, вы приготовите что-нибудь перекусить.
— Надейся. — пустила смешок Роуз и посмотрела на Сару, кивком подзывая ее к себе. Сейчас она казалась серьезной.
Сара вошла на кухню, разглядывая залепленный стикерами холодильник. Откуда Оливия вообще их берет? Сев напротив Роуз, которая разбирала содержимое пакетов и раскладывала их по столу, она потянулась к йогурту, заранее спросив:
— Можно съесть?
— Конечно, бери. — вздохнула Роуз, поправляя очки и убирая в холодильник несколько упаковок энергетических батончиков. Создавалось впечатление, что они закупаются на случай апокалипсиса.
— Ты что-то хотела? — открыв пачку йогурта, который оказался со вкусом ананаса и киви, она схватила ложку, принявшись уминать его.
— Ага. — Роуз немного помедлила, но продолжила. — Позволь, пожалуйста, разъяснить, что случилось этой ночью.
Сара остановила ложку прямо перед открытым ртом, вздохнула и заснула ту обратно в пачку йогурта. Что ей было сказать? Рассказать, что Саманта обезумела и решила убить федералку, преследовавшую их? Что они беглецы, убийцы и нелегально пересекают границы городов? Прячутся в грязных холодных поездах? Что за ней ведут слежку, пытаются убить и стреляют в нее из гвоздометов? От последней мысли у Сары в руке почувствовалась жгучая боль онемения и она, скривившись, принялась растирать пальцы руки.
— Ну, — пару раз сжав-разжав кулак, Сара решила, что расскажет ей правду. Пускай не целую, пускай, смягчит некоторые моменты, но расскажет. — я даже не знаю с чего начать. Может ты успела заметить девушку, которая вошла на автостоянку вслед за нами?
— Да, определенно обратила внимание. — ответила Роуз, начав разгребать содержимое второго пакета.
— Так вот, она, наверное, — Сара помялась, все же решившись взять йогурт и принявшись его пережевывать. — что-то вроде копа.
— Что-то вроде копа? — приподняла бровь та.
— Я сама не знаю. Суть в том, что она преследует нас потому что мы, ну, бежали из моего города и все такое. Тебе ли не знать, как у нас все сложно с этими границами. — старалась непринужденно говорить Сара, однако образ Стена с пробитой топором головой и полумертвой Ханны, лежащей в крови брата на полу вагона мешали ей это сделать. В голове пронеслись искромсанные осколками тела полицейских и бандитов. В это мгновение они казались еще более жуткими и отвратительными, чем, когда она смотрела на них вживую. Воображение делало свое дело.
— И потому она преследует вас? — спросила Роуз.
— Ага, — Сара с трудом проглотила ложку йогурта, опустив взгляд и стараясь выбросить из головы дурные воспоминания. — ну и потому что Сэм немного, как бы сказать…
— Что?
— Она задолжала одному наркодиллеру и потому связалась с мерзкими людьми. Потом эта девушка, Тиффани, так ее звали, наверное, я не уверенна, что это ее реальное имя, следила за нами. И в итоге нам пришлось бежать из города, а Сэм…
Сара взяла в рот еще одну порцию йогурта, вздохнув.
— А Сэм, она, понимаешь, такой человек, — Сара прикусила губу, почувствовав, как по ее спине пробежали мурашки. — сложный. Очень сложный человек. Ее жизнь была уж точно не сахар последние несколько лет. Я не знаю, что с ней случилось, но она сильно изменилась. С трудом могу ассоциировать ее с девочкой из моего детства.
— Теперь все становится яснее. — Роуз положила перед Сарой таблетки с лекарством и заботливо налила стакан воды. — Потому она попыталась избавиться от этой девушки?
— Ага. — Сара сгребла со стенок упаковки последние остатки йогурта и запила их таблеткой. Прохладная вода с привкусом лекарственной мяты очень освежала грудь.
— А откуда она взяла такое оружие? — глянула на нее Роуз.
— Украла у Тиффани. — легонько улыбнулась Сара, не удержавшись от осознания комичности такого ответа.
— Ясненько. — кивнула Роуз задумчиво. — А этот паренек? Руди?
— Я его почти не знала. — пожала плечами Сара. — Он помогал нам по дороге. Совсем немного. Исчез так же внезапно, как и появился.
— Некоторый холод между вами был заметен. Я сразу поняла, что тут что-то не так. — Роуз налила в чайник воды, поставив ее кипятиться. Из ванной донесся звук бьющейся воды и было слышно, как Оливия что-то напевает в душе.
— И вот теперь, — развела руками Сара. — я тут.
— Что планируешь делать дальше? — задала девушка очередной вопрос. — Я вовсе не прогоняю тебя, но ведь наверняка у вас были планы. Что ты собираешься делать сейчас?
— Ну, у меня есть родственники в Мейконе. — честно сказала Сара.
— Родственники?
— Да, человек, который воспитывал меня и его сестра. — ответила она. — Я обычно зову ее “тетя Мэри”, но на самом деле она мне не родственница, как и Брэд. Он ростил меня с детства.
— Ты потеряла родителей? — вздохнула Роуз. — Ладно, извини, не буду поднимать такие темы. В наше время каждый что-то теряет. Кто знает, как могла иначе сложится жизнь.
— Ты ведь родилась в Атланте, да? — спросила Сара, посчитав, что теперь ей не помешает поближе узнать журналистку.
— Да, мой отец был одним из министров. — ответила Роуз, показывая браслет на руке. — Однако он умер. Точнее, — сказала она более серьезно. — был убит, кто бы что ни говорил.
— А зачем? — удивилась Сара. — Я думала в Атланте все заодно. Ну, знаешь, министр, президент и все такое.
— Хех, — грустно улыбнулась Роуз. — если бы все было так. Мой отец узнал что-то, что ему было знать не положено. И он убит. Хладнокровно и безжалостно. Я была совсем еще девочкой и находилась дома, когда это случилось. Я помню, что читала какую-то книжку, когда услышала скрип двери. Мама тогда была в больнице, ведь скоро должна была родиться Лили. Дома была только я и отец. Кажется, было рождество или, его канун. Я с наивной детской улыбкой ждала подарков от Санты.
— Оу. — потупилась Сара. — Звучит очень грустно.
— Он заявился ночью. Мой отец был у себя в комнате, покачивался в кресле-качалке у камина. Когда его нашли у него в руках была газета. Там была какая-то глупая новость об мире во всем мире, сыворотке от осадков радиации и о том, какой доктор Хартманн молодец.
Роуз отошла к небольшому комоду в стороне, открыв ящик и достав оттуда газету в полиэтиленовой папке, хранящуюся, словно какой-то артефакт. Реликвия древних времен. На нем действительно были похожие заголовки, однако все их было невозможно различить из-за пятен засохшей крови, впитавшихся в бумагу. Роуз молчаливо рассматривала газету.
— Труп обнаружила горничная, которая пришла под утро. А я, маленькая дурочка, наивно спала, чувствуя грусть лишь потому, что папа не пришел и не рассказал мне какую-нибудь историю на ночь. — Саре показалось, что Роуз всхлипнула, будто от плача, но на лице ее не было и слезинки. — А затем через пару дней, когда моя мать в трауре от нервов чуть было не довела себя до преждевременных родов, пришли все те же люди в черных пиджаках, сказали, что “министр Роудсон разжалован по причине кончины”, отобрали у нас поместье, землю, деньги и выгнали прочь из зеленой зоны рядом с Атлантой, где стоял наш прекрасный домик. — Роуз покачала головой. — Я и моя беременная мать остались ни с чем, без гроша в кармане рядом с враждебным миром вокруг, где назревало восстание. Я помню холодные вечера, когда мы не знали, куда податься. Помню, как мать снимала с себя куртку ночами, когда становилось слишком холодно, чтобы я могла спать спокойно у нее на коленях. Помню, как мать Оливии приютила нас на своей скромной ферме близ Саванны. — девушка остановилась, плеснув воды в бокал и сделав глоток. — Потом родилась Лили. Мать была счастлива неимоверно. Я часто вижу во сне ее улыбку и смех, когда она держала на руках дочь. Знаешь, мне было не так уж и страшно помогать принимать роды у собственной матери. Мы с Оливией и Оливером туда-обратно носились, меняя полотенца, тряпки и все такое. Наверное, тогда в маленькой избалованной девочке из Атланты и зародились понятия того, что только в помощи людям ее истинное призвание.
Роуз присела напротив, глотнув еще воды и глядя на то, как чайник медленно нагревается и как меняются на нем цифры, отображающие температуру воды.
— Мать умерла вскоре после рождения Лили. И тогда вся ответственность легла на нашу и без того бедную семью. Днем я помогала нянчится с ребенком, вечером читала, что могла найти из того что не успела пройти в школьной программе Атланты. Миссис Кейси, земля ей пухом, всегда тратилась мне на книги. У нее было и без того мало денег, но она покупала мне эти чертовы журналы, книги и газеты, когда я лишь попросила. Тогда я не осознавала этого, но она тратилась на меня, кажется, даже больше, чем на собственных детей. И каждую ночь я смотрела на газету, пропитанную кровью моего отца, которую я успела стащить. Читала один и тот же заголовок, чернила которого смешались с кровью. Тогда я поняла, что на страницах – сплошная ложь. На газетах в Саванне не уделили никакого внимания смерти отца. Упомянули лишь “кончину очередного министра” и тогда я решила, что я должна исправить это. Что я должна показать людям истину вещей. Миссис Кейси потратилась на то, чтобы купить и мне пропуск в школу Саванны, где я, честно говоря, терпеть не могла учится. Лжи и лицемерия местных “учителей” хватило, чтобы выбешивать любого, и тем более такого возмущенного несправедливостью подростка, как я. Когда я пошла на одну из экскурсий с классом, вместе с старшим и младшей…
— С Оливией и ее братом? — уточнила Сара.
— Да, с ними, — кивнула Роуз. — меня увидела Хелен Картер.
— Министр здравоохранения?
— Она была там, как особый гость. Выставка, кажется, была как раз по поводу распространенных болезней от облучения. Она, ты удивишься, узнала меня. Привела к себе в одно из зданий министерства, расспрашивала целый день, узнавала, как я.
— И что потом?
— А потом она выписала мне этот браслет, — приподняла руку Роуз. — вернула часть денежных активов отца и даже выделила квартиру в Саванне. Ту, где мы были. Не все в Атланте чудовища, стоит признать. Картер была хорошей знакомой моего отца и хоть после того случая я видела ее лишь пару раз, жизнь нашей семьи пошла на лад. Я поступила в университет в Мейконе, стала журналистом, воспитывала Лили, как могла конечно, — усмехнулась Роуз. — и так, мало по малу, жизнь стала такой, какой является сейчас. А ведь знаешь, я могла и прогулять ту злосчастную экскурсию и что бы тогда сейчас было?
— И правда. — улыбнулась Сара.
— Жизнь иногда удивительно странная штука. — вздохнула Роуз. — Ты никогда не знаешь, как в один момент все в твоем существовании может перевернутся с ног на голову.
— Это точно. — грустно ответила Сара.
— И за все это время я усвоила главный урок. — теперь голос Роуз звучал более уверенно. — Никогда нельзя лгать и боятся того, что может случится.
— Ты хочешь сказать, что ты ничего не боишься? — поинтересовалась Сара.
— Боюсь. — тихо ответила Роуз, опустив взгляд и поправляя очки.
— И чего же?
— Боюсь, что однажды ночью за мной пройдут люди в черных плащах, как случилось с моим отцом. — ответила та и замолчала, глядя куда-то в стену и сделав глоток воды.
На кухне повисло молчание. Сара помялась в кресле, прислушиваясь как плещется вода в ванной. Раздался свист. Роуз встала, снимая с плиты кипящий чайник и поставив его на стол рядом. Взяв пару кружек с полок наверху, она полезла в все еще наполненные покупками сумки и начала там рыскать.
— Впрочем, что-то я заболталась. — сказала девушка, запуская руку на дно пакета. — Я несколько беспокоюсь.
— О чем? — спросила Сара.
— О твоей подруге. — такого ответа Сара не ожидала. — В конце концов она осталась одна посреди дороги. Плевать, что там недалеко станция, что по монорельсу шел поезд. Мы так или иначе оставили человека, каким бы он ни был, посреди дороги. Ночью.
— Я стараюсь не думать об этом. — соврала Сара. — Сэм дико меня взбесила, ты даже не представляешь.
— У твоей подруги удивительная суперспособность выводить людей из себя. — покачала головой Роуз. — Я обычно – само спокойствие, но тут она постаралась и все-же задела даже меня.
— Не думаю, что она старалась. — фыркнула Сара. — Саманта от природы была вредной даже в детстве, в основном со взрослыми. Сейчас она даже непреднамеренно может навредить так, что замучаешься расхлебывать.
— Может, не заметь я поезд и станцию рядом, я бы и не выгнала ее. — пожала плечами Роуз. — Какими бы не были люди, не стоит реагировать так резко, как вышло в итоге. Хладнокровие – залог победы в любой схватке.
— Да, ты очень хладнокровная, это заметно. — улыбнулась Сара.
— Это издевка или ты и правда так считаешь? — приподняла бровь Роуз.
— Сама понятия не имею. — развела руками девушка. — Ты всегда такая спокойная, что я неволей завидую тебе.
— Поверь, мне это спокойствие дорого обходится. Так или иначе я все равно переживаю в любой стрессовой ситуации. — вздохнула та. — Но зачастую стараюсь мыслить трезво.
— Мне бы так. — сказала Сара.
— У тебя еще есть время научится. — ответила Роуз. — Ты еще молода в конце-то концов.
— Ну, — кашлянула Сара, поморщившись от давящей боли в лёгких. — это еще не факт.
Девушка встала, подойдя к раковине, и, кашлянув, выплюнула в нее подступившую к горлу мокроту. Белые комочки в ней были прозрачнее и мягче, чем раньше. Может лекарства и правда шли ей на пользу? Или она просто уже привыкла к этому мерзкому процессу внутри нее.
— А ведь минздрав предупреждал – синтетические сигареты опасны для здоровья. — с грустной иронией сказала Роуз. — Давно ты куришь?
— Уже не курю. — прополоскав водой стонущее горло, ответила Сара. — Но, вообще, начала я еще лет так в двенадцать. Или, чуть позже. Плохо помню, если честно.
— Довольно рано. — сказала Роуз.
— Все в детстве ведут себя глупо, знаешь. — пожала плечами Сара. — Главное – вовремя понять, что ты творишь что-то тупое и остановится. У меня вот не вышло.
— Не могу тебя винить, подростки падки на грехи. — сказала Роуз, доставая из пакетов пачку чая и глядя на нее. — Эй, Лили! — крикнула она в соседнюю комнату.
— Что? — донеслось оттуда.
— Я же просила тебя купить чай! — возмущенно прокричала Роуз. — А ты что мне подсунула?
— Это чай. — ответила Лили.
— Если эта пыль в пакетиках – это чай, то я восставший из мёртвых Авраам Линкольн! — отбросив пачку чая в сторону, покачала головой Роуз, открывая нижний ящик кухонного серванта в поисках подходящего чая. На кухню вошел пес, сев и разглядывая девушек на ней.
Роуз взяла кусок колбасы, кинув собаке и та, подозрительно принюхавшись и рассматривая подачку, все-таки решилась съесть мясо. С чавканьем пережевав его, пес еще раз осмотрел кухню и ушел. Зато вошла Лили, принявшись искать детское питание, которое запасла для сына. Роуз тут же начала приставать к ней по поводу чая, но Лили отмахнулась, сказав, что взяла тот, который ей больше всего приглянулся на полке.
Когда разборка содержимого их багажа была закончена, Роуз налила себе чая из того, что смогла найти где-то посреди всего разнообразия, хранящегося на здешней кухне, и заодно, убрав куда-то в далекий ящик ту пачку, которую купила Лили. Намешав салата из овощей с оливковым маслом, Роуз наложила часть Саре и себе, принявшись его пожевывать. Саре салат не очень-то и понравился, он был какой-то пресный и безвкусный, но возражать Роуз она не стала. Лили, кормившая йогуртом Бена, сидящего у нее на коленях, решила перейти к своему любимому занятию и начала возмущаться.
— Я между прочим, тоже хотела помыться. Когда она уже выйдет из ванной? — поудобнее усадила на коленях сына она.
— Ты же знаешь Оливию. — проглотив очередную ложку салата, ответила сестре Роуз. — Она всегда там надолго.
— Ну так объясни ей, что тут она живет не одна! — нахмурилась Лили. — Пора бы ей это понять.
Роуз пожала плечами, сгребая остатки салата и, с хрустом пережевывая их, направилась к двери в ванную, постучав в нее.
— Капитан ванных морей, когда вы окончите плавание? — прикрикнула Роуз, прижавшись к двери.
— А! Вы торопитесь? — донёсся глухой голос Оливии из ванной. — Я могу выйти прямо сейчас, если надо. Смотрите не ослепните от сияющей красоты моего обнаженного тела! Надевайте солнцезащитные очки!
— Кейси! — возмущенно отрезала Роуз. — Не дурачься и просто постарайся закончить побыстрее.
— Так точно, командир! — сказала та, сильнее включив напор воды.
Пока Оливия как можно дольше растягивала свой “быстрый” поход в ванную, Лили уложила Бена спать. Ребенок устал после долгой изнурительной дороги и уснул почти мгновенно. Лили вернулась на кухню, по пути постучав в дверь ванной и предупредив что Пинки не поздоровится, если она продолжит такими темпами. Налив себе чаю и словив ехидный комментарий Роуз о том, что это не тот же самый, что купила она, Лили включила телевизор, висящий на кухонной стене. Там все еще говорили о городских столпотворениях и о том, что люди уже расстанавливают палатки в центре города, блокируя улицы. Судя по всему, это был не мимолетный всплеск протеста и люди на улицах планировали остаться там надолго. Затем журналистка на экране обратилась к городскому коменданту Коллинзу, который начал объяснять, почему полиция не торопится разгонять людей на улицах.
Лили хлебнула из кружки, пережевывая печенье и глянула в окно.  Встав, она присмотрелась, потирая руки о горячую кружку. Она улыбнулась, взяв еще одну печеньку из пачки рядом.
— Кажется пришла зима. — сказала она.
— Что? — Роуз поправила очки, подойдя к окну и Сара встала, последовав за ней.
С вечернего неба и правда валил снег. Белые хлопья опускались на город, сияя в свечении уличных фонарей и немногочисленного блеска рекламных вывесок и щитков. На улицах все еще сновала толпа, явно не собирающаяся расходится, люди шли, укутываясь во что попало или спеша в свои дома, чтобы захватить одежду потеплее и вновь вернутся в строй с плакатами и табличками. Здесь, недалеко от центра города, они перемещались толпами поменьше. Но несмотря на это полицейские, ходившие парами-тройками в ночных патрулях, все же не решались их трогать, учитывая то, что люди были буквально разъярены случившимся. Подумать только, как одна маленькая девочка своей гибелью может поднять столько людей стоять посреди улиц в ночной мороз? А ведь это даже не эпицентр городской забастовки.
Зима для Сары обычно означала, что она может сидеть дома, не вылезая из кровати. Теплый кофе, родной привкус сигаретного дыма, уютный плед, белый шум телевизионной брехни и красивая белизна за окном. Она любила зиму больше, чем жаркое, удушливое лето. К тому же, зимой можно было отпросится у старика Пайнса и не ездить в промерзающем вагоне с развозом посылок. Он понимал, что никто не получит от этого удовольствия и потому не торопился звать их с Дейзи на такую работу, предпочитая находить кого-то постарше. Начальник курьерской службы казался пережитком древности. В конце концов, он видел ядерную войну своими глазами. И даже не был совсем уж ребенком. Брэд тоже ее застал. Он часто рассказывал ей в детстве о том, как жутко было жить в то время и как они с семьей постоянно прятались в подвал их небольшого домика неподалеку от Мейкона. Тетя Мэридит еще тогда, наверное, получила огромную психологическую травму, не каждый ребенок способен пережить молчаливые часы в подвале, пока на улицах стонут сирены. Хотя Сара была не уверенна в том, что это была причина ее болезни. Она никогда и не спрашивала, потому что вопрос был слишком уж неудобным.
Но вот те времена сейчас казались таким далеким прошлым, что Сара даже не воспринимала эти пять десятков лет, как что-то близкое. Им в школе часто рассказывали о войне, но только вот о другой. Ядерному конфликту сотых годов в их школьной программе уделялось не так много времени, как конфликтам куда более современным. Канадских аннексиях, Мейконском восстании, противостояниях в Техасе и Калифорнии, северных революциях. О другом конце планеты слышали они и вовсе мало. Вообще-то считалось, что весь евразийский восток стерли с лица земли ракеты, хотя их учитель уверяла, что это не так. Какой бы ни была жизнь по ту сторону океана, Сару она не так уж волновала. История была для нее предметом скучным и тоскливым. Надо жить настоящим, или хотя бы не таким далеким прошлым. Не тосковать же по тому, как люди каменного века убивали друг друга палками?
— Мы делаем все возможное, чтобы разобраться с беспорядками. — говорил с телеэкрана городской комендант Коллинз. — Мы стараемся не превышать полномочий в этом деле.
— Что вы думаете о причине беспорядков? — спросила журналистка. — Как свободная полиция допустила в городе использование детей в роли мишеней для битья в подпольных боях? Какие будут ваши ответы на то, что полицию связывают с криминальными сетями города и бандами?
Коллинз грозно глянул на журналистку, поправляя галстук на рубашке, покрытой бронежилетом.
— Я советую вам трижды подумать, прежде чем принимать на правду то, что говорят асоциальные личности, мэм. — прохрипел он.
Роуз, оторвавшись от окна и глотнув еще чаю, покачала головой.
— Бедная девчушка. — вздохнула она. — Думаю через пару дней к ней в дом заявятся люди с проверкой на “экстремистские материалы”.  А еще через пару дней ее ждет непритязательный путь в трудовой лагерь. Но поступок этот смелый. Очень даже.
— Но ведь ты сама не чураешься задавать подобную фигню в своих интервью? — пожала плечами Лили, не отрываясь от окна.
— По девушке видно, что она не очень уверенна в себе. Видимо новичок. Я-то давно варюсь в этом деле, к тому же у меня на руке закреплена страховка от любых посягательств местных копов. — показала она браслет. — Полагаться на него всегда – нельзя, но вот тут до жути боятся людей из Атланты, как и везде. Для здешних бравых “блюстителей порядка” визит важной шишки из столицы – сродни армагеддону.
— Как вообще так получилось, что одного браслета и пары секунд проверки у терминала хватает для того, чтобы ты могла попасть куда угодно и делать все, что вздумается? — решилась спросить Сара.
Роуз улыбнулась с оттенком разочарования, или грусти.
— Тебе стоит почаще задаваться такими вопросами. — ответила ей журналистка. — Может тогда и поймешь почему наш мир катится в каменный век. Если одного браслета достаточно, чтобы ты избежал сотни проблем, испытываемых людьми вокруг, то представь, насколько жутка система, где правят люди, выдающие эти браслеты.
— Ты же говорила, что министр Картер не плохая? — сказала Сара.
— А я и не говорю, что она плоха. Я лишь прошу тебя посмотреть на жизнь за этими стенами и представить, как живется в Атланте.
— Я часто представляю, как живется в Атланте. — грустно усмехнулась Сара, потирая немеющие пальцы и поморщившись от жгучей боли в легких.
— Как человек, который там вырос, — ответила ей Роуз. — я понимаю какая пропасть лежит между миром за городскими стенами и миром, заключенным внутри них.
— Все настолько хорошо? — спросила Сара.
— Наоборот. Это чудовищно. — сказала та.
— Только ты и можешь, что жаловаться на жизнь. — фыркнула Лили, взяв печеньку с блюдца и откусив ее. — Я вот выросла тут и мне очень даже нормально.
— Угу. — нахмурилась журналистка, глянув на сестру. — Хочешь вернутся в Мейконскую школу патриотизма молодежи?
— Ты делаешь из нее сущий ад. — усмехнулась Лили издевательски.
— Я называю вещи своими именами. — отрезала Роуз.
— А мне там нравилось. Там ребята были сплочены идеей. Целью. — мечтательно ответила Лили. — У нас был общий интерес. И мы не сидели целыми днями на заднице, печатая статейки в журнальчики, — ехидно скривилась девушка. — мы ходили по улицам, общались с людьми, развешивали плакаты, помогали бедным, подрабатывали помощницами медсестёр и полицейских.
— Подавали убийцам скальпели для абортов и эвтаназийные уколы и доносили на мирных граждан коррумпированным бандитам с оружием. — грубо отрезала Роуз.
— Да ну тебя. — отмахнулась Лили, обиженно скрестив руки на груди и уходя с кухни. — Все что ты умеешь – жаловаться на жизнь.
— А тебе промыли мозги! — крикнула ей вслед Роуз, не получив ответа.
Сара глянула вслед Лили, немного помявшись. Ссоры у этих сестер были чем-то вроде ежедневной забавы, но это не отменяло того факта, что смотрелись они жутковато. А в Саре к тому же пробудили чувство вины за случившееся на шоссе. Как там сейчас Саманта? Все ли с ней в порядке? Должна ли она задаваться вообще этими вопросами?
— Сара, — оторвала ее от мыслей Роуз. — вот ты, как жительница номерных поселений, скажи мне.
— Что сказать?
— Как сильно ты видишь разницу между мегаполисами, трущобами, городами, вроде твоего? — потирая руками горячую чашку, спросила та.
— Хм, — почесала затылок Сара. — ну, разница есть. Очень большая.
— И как мне объяснить этой глупой девчонке, что мир не такой черно-белый, каким он ей кажется? — кивнула она в сторону комнаты Лили. — Она вечно утверждает, что акт о распределении – это честное разделение людей. Что те, кто живет в трущобах, заслужили такую жизнь. Что рождение определяет бытие. Если ты родился в грязи – умираешь в грязи. Это нечестно. Люди лишены всякого шанса.
— А разве тот закон не нужен для того, чтобы, — задумалась Сара. — ну, правильно распределять ресурсы и бесплатный провиант?
— Ты и впрямь в это веришь? — приподняла бровь Роуз, грозно впившись в нее взглядом.
— Ну, — Сара прикусила губу, почесывая затылок. — вообще нет.
— Можно назвать дерьмо мармеладом со вкусом клубничной содовой. Только вот мармеладом со вкусом содовой оно не станет. Оно останется дерьмом. — отрезала Роуз, сделав очередной чайный глоток.
Наконец, Оливия соизволила выйти из ванной, обмотавшись коротким полотенцем, ели прикрывающим положенные места. Ее мокрые волосы покрывал еще один полотенец, но как только она сделала пару шагов, он свалился с ее головы, растрепав во все стороны ее светлые локоны. Недоверчиво глянув на упавшее полотенце, Пинки подняла его, осмотрев, затем обтёрла им плечи и закинула обратно в ванну. Пройдя на кухню, она подошла к холодильнику, достав из дальнего угла морозильной камеры бутылку пива со вкусом вишни. Сара подметила, как приятно пахнет от девушки ароматическими маслами. У нее в голове промелькнула мысль о том, что было бы интересно, если бы полотенец сейчас же съехал с открывающей пиво Оливии, но Сара прогнала эту мысль как можно скорее, отвлекшись на жевание печенья.
— Можешь отправляться в ванную! — крикнула Оливия в соседнюю комнату, сделав глоток пива и съежившись от холода напитка.
— Не переборщи. Оно слишком холодное. — подметила Роуз, закинув ногу на ногу.
Оливия подошла к ней, сев на колени журналистке и перекинув руку ей через плечи. Затем еще глотнула из бутылки и улыбнулась, подмигнув Роуз.
— Можешь не беспокоиться, меня не взять каким-то жалким… Кхе. — кашлянула Оливия.
— Ты промочила мои штаны. — грозно глянула на нее Роуз, обращая внимания на мокрые ноги девушки, которыми она уселась на нее.
— Извини. — вскочила Оливия, поправляя сползающее полотенце. — Пойду переоденусь.
Девушка удалилась и вслед за ней вошла Лили, которая уже запаслась халатом, полотенцем, зубной щеткой и расческой. Не бросив даже взгляда на кухню, она скрылась в ванной, демонстративно захлопнув за собой дверь. Сара легонько улыбнулась с такой подростковой демонстрации протеста девушки.
На телефоне прозвенело оповещение, что гидрометеорологический центр сообщает о том, что этой ночью будет похолодание, ветер и, вероятно, метель. Снег за окном и правда удивительно нещадно сыпался все сильнее и сильнее. Сара представила Сэм, плетущуюся по дороге где-то, пока вокруг воет вьюга. Как бы ей не хотелось быть более черствой и холодной в этом отношении, но ей все равно стало жалко подругу. Может стоит попросить Роуз прямо сейчас помчаться по шоссе туда? Найти ее? Но это глупо, скорее всего Саманта вскоре после их отъезда села на ближайший монорельс и уже находится где-то в Мейконе. Будет неудобно встретить ее дома у тети Мэри, ведь туда в ближайшее время собиралась наведаться Сара. Ее часто грызли какие-то волнения внутри из-за пустяков, а в этом случае она вообще не могла и думать о чем-то другом с трудом отвлекаясь от мыслей о подруге.
Роуз неспешно помешивала ложкой в чашке чая. Странно, она ведь пила его без сахара. Поправив очки, она встала, рассматривая пейзаж в окне. Сара, недолго думая, решила встать рядом. Они молча стояли, глядя на то, как группы людей пробираются мимо обветшалых зданий, обгрызанных бомбами небоскребов, районов трущоб вдалеке. Ночь наползала на город, зажигая ночные огни, неоновые фары редко проносящихся внизу машин, патрульные прожектора на стенах, рекламные щиты и городские фонари на тротуарах. Роуз подлила Саре еще чаю и девушка глотнула напитка, приятно обжигающего горло. Мятный привкус смягчил подступающую мокроту. Сара глубже вдохнула паром поднимающийся аромат и покрепче сжала в руках горячую чашку, пощипывающую пальцы.
«Зима – не так уж плохо», подумала она.

 

 

 

Глава 25

Посреди этого кавардака из зданий и магазинчиков сложно было разобраться, куда идти. Пришлось не один раз перезапускать карту на телефоне, потому как связь здесь зачастую сбоила и прерывалась. Наверное, потому что на некоторых зданиях близ важных городских объектов стояли глушилки. Проходя рядом с ними нельзя было ни позвонить, не уж тем более подключиться к интернет-сети.
Стены задний, мимо которых проходила Сара были целиком и полностью избиты стрит-артом. Причем, явно незаконным, потому как несколько полицейских стояли и наблюдали за тем, как рабочие в серой грязной униформе закрашивают стены черной краской. Они старались закрыть какое-то непонятное граффити, которое изображало куда более пикантный взгляд на Атланту из Пепла, герб демократической партии. Кажется, одной рукой девушка вместо феникса запускала в воздух то ли кучу мусора, то ли какие-то мясные обрезки, а второй показывала средний палец, который смачно облизывала красным, словно от крови, языком.
Сара не смогла сдержать улыбку, вспомнив как Руди изрисовал плакат первого министра на станции в Бей-41. Некоторые вещи, видимо, никогда и нигде не меняются. Насыпавший ночью снег явно мешает рабочим стоять ровно и они с трудом балансируют, соскребая со стен въедающуюся краску. Идущий сбоку от нее, пес, кажется тоже с интересом рассматривал граффити.
Дальше по улице рисунков на стенах становилось меньше, но девушка не прекращала обращать на них внимание. Некоторые просто поражали воображение. Вот на стене гордо красуется сцена двух обнаженных любовников, вот рядом с ними огромный робот обгрызает небоскребы, на следующем здании танцуют животные, одетые в кожаные крутки, на пару с ними огромный скелет выкуривает сигарету, покрывая дымом выжженный маленький земной шарик. А вот голубоглазая девушка в солдатской форме бродит среди деревьев, собирая в наплечный мешок небольшие ядерные грибы, растущие между стволами. На других зданиях красуется уже менее понятное Саре искусство и четкие формы и выверенные линии уступают место абстракции, где реальность стирается, обращаясь в узоры, цвета, орнаменты, разноцветные кляксы, разводы и отпечатки окрашенных ладоней на стенах зданий.
Теперь поворот направо, сверилась Сара с картой в телефоне, врезавшись в идущего мимо мужчину. Тот проворчал, закурив сигарету и пошел дальше, пиная перед собой жестяную банку от газировки. Собака тявкнула в его сторону, но он не обратил никакого внимания. За углом следовали жилые кварталы. Людей здесь было неприлично много, от чего Саре стало не по себе. Ей никогда не нравились эти толпы. Казалось, что они сожмут тебя, не давая вдохнуть. Что тебя ограбят или начнут приставать. А при ней даже не было пистолета.
Местные жилища не внушали доверия своим видом. Обшарпанные, грязные здания, где стрит арт заменяют оскорбительные надписи на стенах, сообщающие о том, какие же все вокруг мудаки. Люди толпятся на улицах и балконах, распивают пиво и курят, сидя прямиком на холодном асфальте земли. Даже падающий снег им не помеха. Полуголая потная женщина с балкона зовет сына домой, но тот не окликается. Орда ребятишек гонится с палками за скулящей собакой, скрываясь в переулке, а вот какая-то девчонка с непритязательно посеревшей кожей и грязной джинсовой курткой наблюдает за разборками двух молодых людей, нацепляющих на руки кастеты, громогласно заявляя всем вокруг что тот, кто оставит противника без сознания получит ее на целую ночь. Заметив это два старых работяги в серых костюмах, сидящих на пороге дома, который они явно ремонтируют, начинают посыпать нынешнюю молодежь отборными ругательствами, сворачивая в косяки синий порошок.
Сара засунула руки в карманы, сжимая, лишь бы не задеть кого-то из местных и не нарваться на агрессию. Пес старался нагонять ее, виляя между людьми вокруг. Девушка постоянно оглядывалась на него, потому что только присутствие грозного защитника в виде внушительной собаки позволяло ей идти сколько-нибудь уверенно. Все улицы выглядели дикими, жестокими и напоминали трущобы, разве что, тут не так уж и сильно воняло. Стоило ей подумать об этом, как в нос ударил тошнотворный запах растворительной жидкости, которую несколько рабочих заливали в канализационный люк напротив. Один из них палкой пытался выбить что-то из колодца, ратуя на трупы, забивающие стоки. Уж трупы ли крыс он имел ввиду? Сара надеялась, что да.
Рядом с дверьми дома, мимо которого она прошла, напротив урны с мусором у входа лежала грязная коробка, в которой ютились новорожденные котята. Маленькие и слабые, они возились внутри, прижимаясь друг к другу, чтобы согреться. Сара подошла чуть ближе, стараясь держать наготове руку, если придётся остановить пса. Однако тот горделиво подошел вместе с ней, с высоты глядя на детенышей в коробке. Они запищали от страха.
— Какие милые. — улыбнулась девушка.
Из-за угла выскочила кошка, отбросив в сторону полуразодранную тушу облезлой крысы и, встав в боевую позу между Сарой, псом и коробкой, зашипела, выгнувшись и подняв хвост. Девушка отступила на шаг назад, но пес остался стоять, наблюдая, как обнажив клыки с когтями, старая облезлая мама-кошка встает на защиту своих детей. Несколько секунд поглядев на нее, пес развернулся, отходя за спину Сары. Кошка немного успокоилась, но все равно не спускала взгляда с обходящей ее стороной Сары.
Ей стало немного жаль животное, вынужденное рыскать посреди зимних улиц в поисках еды для себя и детей и довольствоваться мерзкими плешивыми крысами. Однако рядом она не заметила какого-нибудь магазинчика, чтобы прикупить на пару долларов чего-то съестного для кошачьего семейства.
Она была уже недалеко от дома тети Мэри, осталось пройти еще пару поворотов. Пересекая череду улиц, на которых столпились перетерпевшие ночь бастующие, Сара подметила, что они словно и не чувствуют усталости. Все еще вооруженные плакатами и табличками, небольшая их группа стояла на площадке перед кинотеатром, размахивая плакатами с погибшей девушкой. Кто-то разбил палатки вокруг бочки с горящим мусором, где грелись те, кому холод все же проскользнул под куртки. Видимо такие “очаги” демонстраций находились по всему городу.
Девочка с плакатов и правда казалась еще очень маленькой. Кто бы мог подумать, что она мертва. Люди с фотографий всегда кажутся такими живыми, особенно если ты их не знал. По спине Сары пробежали мурашки от той мысли, что Саманта тоже учувствовала в подобном. Банды и преступления в Мейконе были привычным делом, но осознавать, что Сэм – их часть, даже после всего, получалось с трудом. В конце концов представить, что она дралась взаперти, в клетках посреди районов, в которые трусливые полицейские ночью не суются, как-то не укладывалось в голове. Да, она представляла собой не идеал человека, но даже для нее это был уж слишком. Биться с людьми за деньги, а быть может и дозу. А может, и насмерть. От этих мыслей даже заболела голова.
В местном кинотеатре, площадь перед которым заняли бастующие, было несколько ярких премьер. Голографические анимированные постеры фильмов, вывешенные на нем, бросались в глаза своими цветами или картинками. Сара не была мастаком кинематографа, но все что сейчас было на экранах ее не особо впечатляло. Несколько скучнейших боевиков, которые так никто и не научился снимать, постер драмы, изображающий женщину под дождем, неоновыми каплями льющемся по экрану, и какой-то странный артхаус с омерзительным изображением прокаженного на плакате. Что самое жуткое, очередь из подростков выстроилась в кассу именно за этим фильмом.
И вот она наконец добралась до нужной многоэтажки. Стоило признать, эта выглядела лучше, чем остальные, хоть нижние этажи и были полуразрушенными, но их на славу заделали какими-то подпорами, в которых обустроили жилище люди. В некоторых из “квартир” на нижних этажах даже не было дверей. Внутри люди ограничивались скромными кроватями, стульями, столами. Некоторые вывешивали белье прямиком в коридорах. Тут же толпились местные обитатели, бурно что-то обсуждавшие. Вообще-то сюда задувал холодный ветер с улицы, удивительно как люди жили тут, с дырами в стенах и без дверей. Хотя Сара подметила, что отопительные системы не пострадали и вероятно, только это помогало хоть как-то поддерживать теплоту в этом месте.
Пробираясь через людей, разносивших вещи и куда-то спешащих посреди неуютных коридоров, она попыталась пролезть перед толстым мужчиной, сидевшем на перевёрнутом железном ведре и, невзирая на холод, одетым в одну лишь майку да штаны. Он сделал глоток какой-то дряни из бутылки и схватил Сару за руку.
— Слышь, сюда с животными не положено. — прохрипел он, кивая на собаку. Сара попыталась выдернуть руку из цепкой хватки этого недалекого, но не вышло.
— Отпустите меня. — сказала она.
— С какого хера? Я сказал тебе с животными… — но он не успел договорить, пес тут же схватил его за вторую руку, одернув ее и мужчина, крикнув, выронил из руки бутылку, которая покатилась по полу, разливая содержимое. Он отпрыгнул от Сары, схватившись за кровоточащий укус и отступил на пару шагов. — Убери от меня эту тварь!
— Будь сам поаккуратнее. — отворачиваясь, пошагала Сара, глянув на то, как мужчина, ворча, убирается в свою часть жилища. Собака гордо подскочила к Саре, тявкнув. — Не так резко, в следующий раз, пожалуйста. — обратилась она к собаке в надежде на понимание.
Лифт в этом здании не работал, судя по тому, как он искореженно распластался по шахте с незакрывающимися дверьми и Сара, вздохнув, пошагала к лестнице рядом. Взбираться на такую высоту ей было непривычно. Этаж за этажом, ступенька за ступенькой, она все больше жалела о том, что вообще начала курить. Прошагав пятерку этажей, она закашлялась, опершись на перила и попыталась отдышаться, отвернувшись от спускавшихся с этажа выше жителей дома, которые прицепились к ней взглядом.
Собака уже заскочила на следующий пролет, глядя на Сару, наклонив голову. Девушка медленно вдохнула, чувствуя, как в легких что-то забурчало и прижгло. Откашлявшись, она сплюнула мокроту прямиком на пол, скривившись при виде явно потемневших сгустков слизи в слюне и, утерев губы рукавом, пошагала выше, потирая стонущую грудь.
Невероятными усилиями достигнув нужного этажа, Сара остановилась, чтобы перевести дух. Пес уселся рядом, не спуская с нее глаз. Поправив волосы, сползавшие на лицо, Сара расстегнула куртку и пошагала по коридору, разглядывая номерные знаки на дверях в поисках нужной ей квартиры. Почти в конце коридора, она наконец нашла верный номер и встала, поправляя кофту и джинсы. Еще раз прихорошившись и посмотрев на себя через зеркальную камеру телефона, девушка нажала на звонок рядом с дверью, встав и ожидая ответа.
Несколько мгновений ответа не последовало. Как и еще несколько. Сара засомневалась, уж не забылась ли тетя Мэридит, которую Брэд вообще-то должен был предупредить. То, что он скорее всего сейчас не дома, она понимала и без того, ведь кто-то из них двоих должен работать, чтобы содержать дом и покупать лекарства. А тетушка уж явно могла забыться, упустив из памяти то, что Сара должна была сегодня прийти. Однако ее тревоги не оправдались и за дверью послышались шаги. Проскрипело несколько засовов и та открылась.
На пороге, в синем халате, стояла тетушка, покуривая сигарету от которой тянуло апельсиновым ароматизатором. В воздухе он ощущался горьким и жгучим и Сара сморщилась, когда та выдохнула облако желтоватого дымка прямиком на нее. Ее светлые, с легкой проседью, волосы, заплетенные в неловкий пучок и весь ее вид говорил о том, что к приходу Сары она явно не готовилась. Лицо ее, вечно сухое и, кажется, недовольное, напрягало. Левый уголок губы пропущен и нижнее веко на той же стороне подергивалось, несколько свисая, пока та разглядывала гостью. Сделав еще одну затяжку и упиравшись свободной рукой в бок, Мэридит обратилась к ней постаревшим голосом.
— Я ничего не заказывала. Валите отсюда. И эти сраные листовки мне тоже не нужны. — приподняв уголок губы она выпустила в лицо Саре тонкую струйку сигаретного дыма.
— Это я, тетя Мэридит. — неловко помялась девушка. — Сара. Давно не виделись.
Женщина, опустив сигарету, пригляделась, прищурив подергивающееся веко левого глаза и, помассировав висок тонкими пальцами жилистой худощавой руки, пригляделась. В последний раз, очень давно, когда она видела тетушку Мэри, она выглядела куда моложе, и здоровее. Теперь же старость и болезнь превратили ее в жуткую пародию на саму себя и испытывать на себе долгий взгляд ее сухих сероватых глаз становилось как-то неловко. Внезапно, женщина приподняла уголок губ, обнажив белые зубы, словно оскалом. Остальная часть ее рта, однако, осталась в том же положении. Так тетушка показывала улыбку, но всегда выходил зловещий и пугающий звериный оскал.
Винить ее за это было нельзя и она усвоила еще маленькой, когда тетушка с Сэм приезжали навестить Брэда и ее в их небольшой городок. Еще с детства женщина получила какую-то травму, которая потом сказалась на ее здоровье, физическом и психологическом. В детстве тетушка страдала паническими атаками, потом это переросло в серьезные фобии, затем она начала принимать таблетки, которые из-за неправильных показаний врачей лишь ухудшили ее состояние. С тех пор она часто кажется потерянной, забывает очевидные вещи, страдает перепадами настроения, бессонницей и депрессией. Самым же очевидным симптомом ее недуга является частичный паралич лицевых мышц, который был не так уж сильно заметен, когда Сара была еще маленькой. Теперь же раскрылся во всей своей жутковатой манере. Даже раньше тетушка не могла улыбаться нормально и ей приходилось стараться, чтобы приподнять губы так, чтобы это походило на улыбку. Теперь же у нее выходил лишь жутковатый оскал частью рта, на который было больно смотреть.
— Боже мой, — прохрипела женщина. — как же ты выросла. — сделав шаг назад, она впустила Сару в свою квартиру, недовольно проследив за вошедшим вслед за ней псом.
— Он со мной. — кивнула на животное Сара.
— Кхм, — потерев дёргающиеся веки, рассмотрела тетя собаку. — ну ладно. А я и подзабыла, что ты должна была прийти. Уж извини меня, чертову дуру.
— Не стоит извинятся. — пожала плечами Сара. — Все нормально.
— Да нихрена. — отмахнулась женщина, растаскивая по квартире клубы горьковато-сладкого дыма. — Раздевайся, проходи. А у меня даже и нет ничего, чем я могла бы тебя угостить, малютка. Погоди-ка, я сейчас.
Резко пошагав в сторону кухни, женщина оставила Сару в прихожей. Присев на комод, девушка сняла ботинки, затем повесила куртку на несколько крючков рядом. Пес прошествовал вперед, обнюхивая квартиру. Сара же, наконец раздевшись и пропихнув ноги в тапочки, любезно расставленные рядом с комодом пошагала на кухню, на которой копошилась тетя Мэредит. Она остановилась у зеркала напротив, поглядев на себя. И правда усталый вид. Странно, она ведь выспалась. На зеркале стояли фотографии давних лет. Тут было фото, где Брэд и тетушка еще детишками стоят рядом на фоне домика, а позади них, обнявшись, стоят их родители. Вот тут фото молодой тети Мэри. Тут ей лет двадцать. Она такая красивая. Сара невольно нашла в этом фото те черты, что унаследовала от матери Саманта. Они и впрямь были бы похожи, будь они одного возраста. А вот фото Брэда времен полицейской академии. Все такой же большой и статный, с огромными руками и еще темными волосами. Ему не так уж и шла форма, на самом-то деле. А вот маленькая Сэм. Глянув на это фото, Сара кажется, покрылась румянцем. С длинной косой, в майке и коротких шортах, улыбчивая девочка, держит за руку своего покойного отца. Позади них, обернувшись с удивлением, держит торт тетушка, кажется свечи вот-вот потухнут, а тарелка наклонилась так, что торт едва не съезжает на пол. Удивительно забавный, застывший во времени момент. С подписью “Саманта на пятнадцатый день рождения. С любовью, папа и мама.”
Тетя Мэри тем временем стояла над плитой, поставив сковородку на огонь. Женщина всматривалась в него, держа в каждой руке по яйцу. Несколько секунд постояв, она разбила яйца об угол сковороды и вылила содержимое скорлупы на нее. Часть скорлупок свалилась на кипящее масло вместе с белком и женщина, взяв ножик, принялась вынимать их оттуда.
— Может вам помочь? — ради приличия спросила Сара.
— Не напрягайся. Я сейчас приготовлю. Приготовлю. Да. — увлеченно вынимая скорлупки со скороды ответила та.
— Хорошо. — Сара присела за стол, разглядывая кухню. Тут было так уютно и чувствовалось что-то родное. Над раковиной висели разные кухонные инструменты, в названиях которых девушка ничего не понимала. На ящиках, развешенных по стенам, стояли баночки с приправами, маслом, уксусом, солью и сахаром, и особое место в углу уделялось пачкам с таблетками. Их было достаточно много, что удивило Сару. Даже ей не прописывали столько лекарств.
В раковине валялась грудами немытая посуда. Отмокая в воде, она казалась уже застоявшейся на пару дней дольше обычного. Не сказать, чтобы Сара сама часто мыла посуду, но так или иначе, тетушка не слишком заботилась о кухонной утвари. На столе, покрытом разукрашенной в цветочки скатертью стояла прозрачная стеклянная банка с конфетами и пепельница, в которой уже давно не было окурков. Кажется, Брэд забирал ее с собой, уезжая сюда. Удивительно, он что, наконец-то смог бросить курить? Сколько она себя помнила, в ее квартирке, пока там жил Брэд, пепельница частенько была завалена сигаретами. Вообще-то не синтетические сигареты сейчас были не в ходу и назвать их можно было вполне себе антиквариатом. Брэд еще в молодости привык курить только их, считая новомодные сигареты с синтетическими наполнителями внутри отравой похлеще чем та, что есть в старинных сигаретах. А Сара считала их расточительством. На сколько бы хватило этой чертовой пачки? На час? Проще потратится на синтетическое курево и заряжать его, нежели искать или крутить такие свертки, которые кончаются, улетая с немыслимой скоростью.
Тетушка наконец вычерпала последний осколок скорлупы из яичницы, поставив на стол сковородку и дав Саре вилку. Затем она тут же, словно опомнившись, включила чайник, сев рядом и глядя на то, как мигает табло поднимающейся температуры воды внутри. Взяв свою сигарету, она втянула горький дым, выпуская его через нос. Сара закашлялась после того, как в очередной раз вдохнула апельсиновый запах и отмахнула его от лица.
— Прости. — опустила сигарету та. — Я думала ты куришь.
— Уже нет. — покачала головой Сара.
— Прости, да. — кивнула тетушка, потирая сигарету в руках и глядя за тем, как моргает включающийся-выключающийся индикатор зарядки. Сара тем временем принялась есть яичницу, вовсе не жалуясь на ее вкус. Хоть она и была не соленой, Сара, однако проголодалась на холоде и от того ей было приятно пожевать хоть чего-то горячего.
— И правильно. — спустя какое-то время сказала женщина, потирая дёргающееся веко.
— Что? — переспросила Сара, проглотив очередной кусок желтка, который она выковыривала вилкой из середины.
— Правильно, что не куришь. — покачала головой Мэредит, уставившись на приближающиеся к отметке кипения цифры на чайнике. — Вредно ведь.
— Ага. И правда. — кивнула Сара. Этот диалог начинал казаться неловким, но, что поделать, трудно найти язык с даже близкими членами семьи, если вы видитесь раз в несколько лет и при том, почти не общаетесь. Хорошо хоть, что тетушка ее узнала.
— Эти, лимонные, вполне ничего. — покручивая в руках сигарету, сказала она. Датчик мигнул и одно из делений погасло.
— Они апельсиновые. — поправила ее Сара. — Такие курят те, кому кажутся слишком тяжелыми горькими ментоловые, но слишком мягкими те, что со вкусом смородины.
— Этому тебя Брэд научил, да? — приподняла уголок губы Мэредит. Непонятно было, то попытка улыбки или какая-то язвительная насмешка. — Он постоянно наблюдает за каждым хреновым идиотом, который курит эти сигареты на улице. За каждым. Да.
— Да, и правда он. — кивнула, улыбнувшись, Сара.
— Ты так похожа на него. — посмотрела на нее тетя, прищурив больные веки, от чего они перестали дергаться, хотя ее скулы все равно ели заметно дрожали. — Как будто он и вправду твой отец.
Сара опустила взгляд, смутившись.
— Извини, — протянула к ней аккуратно руку тетушка, погладив и легонько сжав ее ладонь. Может она и хотела сильнее, но хватка ее, сразу видно, быстро угасла. В ее руках не было силы. — я не хотела обидеть. Тебя.
— Да нет, я вовсе не обиделась. — отмахнулась Сара. — Это я так, просто… Ничего серьезного.
— Да, дитя. Ничего. Прости. — она снова посмотрела на мигающее деления сигаретных индикаторов. — В моё время все сигареты имели один вкус. — внезапно сказала она.
— И какой?
— Херовый. — снова неоднозначно дернула уголком рта тетушка.
Сара посмотрела за окно. Сейчас еще только полдень. До того, как Брэд вернется еще уйма времени. А сидеть в подобном молчании, прерываемом на нелепые пространные диалоги, ей как-то не хотелось. Глянув на телевизор, висящий на стене, она спросила у тети разрешения включить его и когда та дала ей пульт, поудобнее расселась на кухонном диване рядом со столом, включив новостную программу. Тетушка с некоторой отстранённостью поставила ей чашечку чая, отойдя куда-то к окну, чтобы посмотреть на снова падающий снег.
Там все еще говорилось о беспорядках на улицах города. Все больше и больше народу скапливалось в городском центре, палаточные лагеря росли и вот теперь уже полиция оцепляла некоторые районы, чтобы беспорядочные потоки людей не поранили кого-то еще, так как несколько митингующих уже получили переломы. Сара задумалась, с чего вдруг такая “забота” об этом всем. Не проще было бы Атланте отдать приказ, чтобы полицейские газом и электродубинками разогнали эту толпу по домам. Обычно так всегда и делали. Может смерть президента как-то на это повлияла? Атланта была самым закрытым из городов и потому надеяться на особо подробные ее комментарии было бесполезно. По телевизору даже редко показывали кадры самого города. Лишь издали или, наоборот, очень большими планами. Существовала даже шутка по поводу того, что “в Атланте беспокоятся о том, чтобы блеск алмазных полов не слепил зрителей”. Алмазные полы может и были шуткой, но вот по одежде, манерам и прочему, люди из Атланты выглядели прямиком, как какие-то аристократы.
Когда новостной выпуск закончился привычном заедающей в голове заставкой, началось ток-шоу в котором начали обсуждение того, кому на самом деле принадлежит ребенок какой-то девчонки из Саванны. Напыщенные “эксперты” на мягких диванах перекрикивались друг с другом, объясняя свои пустословные точки зрения. Кто-то вырвал микрофон у одного из особо громких, отдав его Элайн Спаркл. Девушка мелькала в каждой передаче на телевидении, как она вообще это успевала? Модель начала кричать на кого-то в другом конце студии, вскочив со стула и размахивая свободной от микрофона рукой.
— Всегда показывают одно и то же, — недовольно сказала тетя Мэри. — Только эту девку и крутят.
— Элайн? — переспросила Сара.
— Ага, — женщина сложила на груди худощавые руки. — Нормальных людей тут не покажут. Только эту наркоманку и шлюху.
— А с чего вы взяли, что это так? — Сара глотнула чаю.
— Да по ней видно. — отмахнулась женщина, взяв пульт и переключив канал.
Пес вошел на кухню, разглядывая Мэредит и Сару. Затем подошел к окну, вставая рядом с женщиной и закинув передние лапы на подоконник и балансируя на задних, начал глядеть в окно, высунув язык.
— Твой? — кивнула на пса она.
— Да. — ответила ей Сара.
— Какой-то больно грязный. — скривилась Мэредит, разглядывая пса. — Ты хоть его моешь?
Пес гавкнул, усевшись на пол и посмотрел на Сару, переступая с ноги на ногу. Девушка осмотрела собаку, и правда поняв, что он достаточно сильно испачкался и вздохнула. Допив горячий чай парой глотков, она встала, почесав пса за ухом и пошагав к ванной.
— Ну что, хочешь освежиться, лохматый? — улыбнулась она.
Животное издало положительный лай, вперед Сары поспешив к ванной. Девушка удостоверилась у хозяйки, можно ли искупать пса и, получив согласие, пошагала вслед за ним в ванную, обнаружив его уже внутри, пытающегося балансировать по скользкой керамике в попытке достать переключатель воды.
Включив воду, Сара принялась мыть собаку. Сама она никогда не мыла животных, потому как у нее их не было, но судя по тому, как рад был пес долгожданному душу, процесс этот был не так уж и сложный. Вылив на спину животного гель для душа и вспенив его, Сара принялась смывать грязь с собаки. Промывая голову пса, она в очередной раз задела глубокий порез на его голове, вызвав бурную реакцию у собаки из-за чего та залаяла, отскочив, но потом все же успокоилась. Тетушка, крикнув, спросила, все ли нормально у Сары и, получив утвердительный ответ, прибавила громкость какой-то унылой телепередачи для домохозяек.
Смыв последние остатки пены от геля, Сара взяла один из полотенец, лежавших в небольшой урне для белья рядом и попыталась высушить мокрую шкуру собаки. Вышло не очень, но с нее теперь хотя бы не телки ливнем струи воды. Девушка вспомнила, как впервые встретила животное под ливнем. Все это было словно в тумане, так давно, мирно, что даже нереально.
Пес выпрыгнул из ванной, встряхнувшись и обдав Сару брызгами с еще мокрой шерсти. Ели успев прикрыться, Сара засмеялась, потрепав животное за ухом. Довольный, пес вышел из ванной, виляя хвостом и направился в соседнюю комнату, улегшись там на мягкое кресло. Девушка помыла руки после очищения собаки, посмотрев на себя в зеркало. Морщины? Да нет, показалось.
Высушив руки сухим полотенцем, Сара вышла, направившись в ту же комнату, которую облюбовал пес. Это была гостиная, обставленная скромно, но со вкусом. Несколько шкафов, полочки с растениями, небольшая рассада на окне. Видимо Мэредит любила ухаживать за цветами. Тут же на стене стоял небольшой стенд с наградами, Сара подошла к нему, разглядывая. Пара кубков и несколько медалей, а посередине фотография. Там стоит бейсбольная команда, серьезно глядя в камеру после очередной победы. Посередине – молодой Брэд, улыбающийся фотографу. Еще давным-давно, будучи молодым, Брэд играл в бейсбол, а потом даже стал капитаном. Длилось это недолго, потому как так или иначе, этот спорт себя изжил и в Джорджии им больше никто не увлекался. Команды разошлись, а те немногие, что еще увлекались, не особо жаждали играть под началом еще молодого Брэда. Кажется, тогда он и пошел в полицейскую академию.
Сев напротив собаки и поглаживая ее по жесткой шерсти, Сара зевнула. Она, честно сказать, очень даже устала. Все эти мороки порядком ее утомили и ей было приятно просто присесть и отдохнуть в спокойном доме, где никто в тебя не стрелял, не бросался с гвоздометом и не пытался похитить или убить. Ей было приятно ощущать себя на своем месте, в теплой квартире, укрытой от зимы снаружи. Она и так нечасто выходила на улицу без причин, а тут ее жизнь кубарем покатилась вниз, накапливая проблемы, как снежный ком. Конечно, она мечтала о приключениях. А кто о них не мечтает? Только идиоты. Только вот когда эти самые “приключения” сваливаются тебе на голову свинцовым дождем, невольно задумываешься, а стоило ли оно того? Несомненно, Сара не жалела, что они спасли Бет с ее пареньком, но сколько людей там погибло? Больше плохих, конечно, но стоит ли ставить жизни на весы? Ведь так или иначе Стен умер в том же круговороте жестокости, Ханне пришлось несладко. Да и ей, черт побери, пришлось несладко! Ее пытались убить. Пробили ладонь сраным гвоздем и хотели сбросить с высоких этажей новостройки. Может, не будь удача на ее стороне, это ее мозги окрасили бы асфальт.
Все это было очень странно и Саре даже не хотелось думать об этом, но мысли всегда лезут в голову без разрешения ее хозяина. Зачем вообще кому-то пытаться ее убить? Не так уж сильно она и виновата в той бойне, разве нет? Она даже не тронула никого пальцем, а ее пытаются пронзить гвоздометом. Жизнь после такого навряд ли назовешь справедливой. Но поступает ли она сама по справедливости? Это было выше ее понимания.
Девочку убивают на арене в боях без правил. Ей тринадцать, она толком не видела жизни. И она мертва. Справедливо ли это? Люди выходят на улицы, стоят под снегом, в попытке добиться справедливости. Они получают ее? Это навряд ли. Им повезет если в Атланте встанут с той ноги не прикажут загнать их всех в лагеря. На самом деле сам факт этого довольно жуткий. Мир полон несправедливости, но Сара всю жизнь старалась мирится с этим. Наверное, потому что ее мир был от этой справедливости огражден. От станции к станции с курьерскими доставками, все что она видела, казалось ей нормальным. Разруха, ржавые машины на обочинах, мусорные горы, мерно качающиеся на волнах. Это реалии мира. С ними надо мирится. Ядерные войны бесследно не проходят. Так им и говорили в школе. Но почему люди живут, огороженные стенами, пропускными пунктами? Живут, проходя каждые двери по карточкам. А те, кто не имеет и их, копаются в мусорных помойках, убивая за безделушки.
Что сложного исправить это? Вот, фермеры за стенами Мейкона вполне себе торгуют с городом, вокруг растут поля, покрытые теплицами. Это почти связанный механизм. Разве нельзя образовать такое везде? Пусть мусорщики занимаются фермерством, жители трущоб – торговлей. Сара не разбиралась в финансах, но ведь можно же это исправить? Да, им зачастую толковали, что мир жесток. Что все происходит так, как надо, лишь бы с небес вновь не посыпались бомбы. Только вот методы у Атланты, прямо скажем, были не очень эффективными. Пускай республика и не учавствует ни в каких конфликтах, это не значит, что все внутри нее хорошо. Между жертвенной войной и голодным миром выбирать вовсе не хочется, но Атланта выбрала второе.
Сара поудобнее присела на диван, дотянувшись до пульта и включив телевизор в гостиной. Там шел все тот же дурацкий японский мультик с девушками в бронелифчиках, невольно заставлявшись Сару улыбаться и засматриваться на их короткие юбки и резкие движения. Пес осуждающе посмотрел на девушку и на телевизор, приподняв морду, но потом все равно уложил ее на лапы и принялся следить за яркими вспышками битв на экране.
Эти цветастые зрелища отвлекали от тяжких мыслей и всякое желание размышлять о несправедливости мира пропало. В конце концов её жизнь сейчас и без того полна непонятных неожиданностей. Хоть сейчас она заслужила эти минуты отдыха от негатива и жёсткости. От суеты и жутких мыслей невпопад. Прилечь сейчас на этот диван было для Сары величайшим из земных благ.
Потянувшись на диванчике и зевнув, она закинула ноги на мягкие подушки на нем, уставившись в экран. За просмотром время текло незаметно и когда девушка уже смотрела третью подряд серию, всем сердцем переживая за то, чтобы очередной кристалл попал в руки героинь, ее отвлекла тетя Мэредит, крикнув с кухни:
— Сарочка, не принесешь мне пожалуйста, таблеток? — несмотря на достаточно щепетильную просьбу, говорила женщина об этом спокойно и уверенно. Видно, для нее это было привычно.
— Хорошо, тетя Мэри! — крикнула ей Сара, вставая. — Где они?
— Смотри в крайнем правом шкафчике у окна! — донесся ее голос с кухни. — Где-то там на полках внутри синяя пачка. Уже открытая. Да.
Подойдя к указанному женщиной шкафчику и открыв его, Сара принялась взглядом шастать по полочкам, отыскивая нужную пачку. Баночек и пачек таблеток тут было много, включая синие. На глаза ей попалась красная баночка капель для кардиостимуляции. Странно, разве у тети были проблемы еще и с сердцем? Зато прямиком за этой банкой, нашлись указанные тетушкой таблетки. Единственная из синих пачек, которая была открыта. Взяв ее и закрыв шкафчик, Сара пошла на кухню, чтобы отдать тетушке ее лекарство.
Женщина стояла над тарелкой заварного крахмала, который мило именовали “картошкой быстрого приготовления”, помешивая его вилкой. Пару раз тыкнув ею в пачку, женщина застыла, заглядевшись на поднимающийся от коробочки с пюре пар. Сара зашла, заглянув на кухню, и Мэредит тут же отвлеклась на звук шагов, подняв голову и прищурив дернувшиеся веки.
— Спасибо, дитя. — сказала она, взяв у девушки таблетки и выдавив пару из пачки, отложила ту на стол. — Будешь пюре? — предложила она.
— Нет, спасибо. — покачала головой Сара.
— Как хочешь. — женщина подчерпнула пюре вилкой, пережёвывая с недовольным видом. — Какая-же мерзость. — сморщилась она, глянув в баночку и кинула ее прямиком с вилкой в ведро с мусором в углу. — Не надо было брать по скидке эту херню. — уголок ее рта скривился, на этот раз, очевидно, от недовольства.
— А Сэм не приходила недавно? — спросила Сара, чтобы прервать образовавшееся молчание. Подсознательно, она выбрала именно тот вопрос, который волновал ее больше других.
— Она? — нахмурившись, глянула на Сару женщина. — Нет, уже несколько месяцев ее не видела.
— Месяцев? — удивилась Сара.
— Ага. — закинув в рот таблетки и запив их водой из стакана, кивнула тетушка. —  Мне невдомек, где пропадает эта чертовка.
— И вы не волнуетесь? — смутилась девушка.
— Я бы волновалась, будь ей четырнадцать лет. А сейчас она уже взрослая женщина и сама вольна за себя отвечать. Раз решила уйти из моего дома – пусть уходит. Решила шляться по улицам и бродяжничать – пожалуйста. Эх, видел бы ее отец.
— Как-то это не очень правильно для матери. — скрестив руки на груди, нахмурилась Сара.
— Знаешь, что в последний раз она сказала, когда ушла?
— И что же?
— «Ты мне не мать». — попытавшись спародировать агрессивный тембр голоса Саманты, сказала женщина. — И разбила мой любимый цветок. Да.
— И с тех пор вы ничего не слышали? И вообще не волнуетесь?
— Брэд постоянно встречал ее на улице. Передавал привет. Говорил, что даже вернутся приглашал. Звонил ей. — отмахнулась Мэредит. — Да толку-то. Эта дрянная девка живет в каком-то своем мире. Пьет, дерется, наверняка гоняет по венам дурь с этими имбицилами в подворотнях.
— А вы даже не пытаетесь ей помочь! — уперлась Сара.
— Я? А чем я помогу? — пожала плечами та, глядя куда-то в пустоту. — Ее отец не мог ей помочь. Куда уж мне, бедной старой женщине. Хотя, признаться, когда старик был жив, она вела себя поскромнее. Уж точно не позволила бы раскидываться горшками.
— Могли бы хоть позвонить ей там. Ну, узнать, как она.
— Она разбила свой телефон еще года три назад. У нее был и новый, но номер она мне дать не соизволила. Сказала, что не хочет, чтобы я ее донимала и что способна о себе позаботится и без нашей с Брэдди помощи.
«Это уж точно», подумала Сара.
— Поверить не могу, что она выросла такой дрянью. — прищурилась, разглядывая вновь идущий за окном снег, Мэредит.
— У нее просто сложный характер. — вздохнула Сара.
— Нет, дитя, такой характер называется “ублюдочный”. — фыркнула тетушка. — Не о такой вот жизни я мечтала, когда выходила замуж.
— Жизнь всегда идет не так, как мы рассчитываем. — опустила взгляд в пол Сара, присев на стул.
— Ага, мы ждали мальчика, а родилась, — Мэредит кивнула в сторону фотографии, стоящей на комоде неподалеку. — она.
— Стоп, это потому… — не успела закончить Сара.
— Да, моего малыша я хотела назвать Сэм.
— Никогда не задумывалась об этом. — удивленно почесала затылок Сара, невольно улыбнувшись.
Женщина подошла к холодильнику, открыв его и тут же застыла, словно онемев. Сара посмотрела на нее, только хотев спросить, в чем дело, но женщина резко оборвала ее, заговорив.
— Черт возьми! — она стукнула ногой по холодильнику. — Снова забыла. — уголок ее рта дернулся. — Уже полдень, а я так и не захватила Брэду еды. Вот же мать твою.
— Что? — опешила Сара.
— Он сегодня ушел на несколько часов раньше и я не успела приготовить ему что-нибудь в дорогу. — покачала головой тетя Мэри. — Кажется, нам стоит поспешить, у него уже скоро обед.
— О, мы пойдем к Брэду? — настроение Сары поднялось сразу же.
— Как меня умиляет твое рвение, дитя. — хмуро попыталась улыбнутся женщина. Как обычно не вышло. Сара невольно прониклась к Саманте, понимая, почему зачастую она так озлоблена на всех вокруг. Трудно, наверное, жить, не ощущая материнской улыбки и каждый раз видя даже в самом искреннем порыве эту жутковатую гримасу. Пусть она сама никогда и не знала матери, но у нее был хотя бы Брэд.
— Одеваться? — улыбка Сары расплылась до ушей.
— Ну, не торопись. Я лично одеваюсь достаточно долго. — пожала плечами женщина.
И она не соврала. Пока Сара оделась, женщина еще только рылась в шкафу, разбирая свою одежду и откидывая в сторону ту, что ей не подходила. Затем, найдя нужную, принялась ее гладить, а после того раскладывать выброшенные из шкафа вещи ровно по полочкам. Сара хотела было упрекнуть женщину, что все это можно было сделать быстрее и так, чтобы не кидать все туда-обратно, однако, по очевидным причинам, промолчала. Когда та наконец оделась, кажется, прошел уже час и Саре с собакой пришлось изрядно постараться не умереть от скуки, шатаясь по коридору квартирки. Сара еще раз пересмотрела все фото на комоде, послушала речь телевизора с кухни и поигралась с псом, который неохотно изображал рвение к игре с хозяйкой.
Громко хлопнув дверью и заблокировав ее карточкой, Мэредит поправила свое серое пальто с мехом на воротнике и теплую шапочку и, проверив все ли коробочки с едой она упрятала в сумку, пошагала вперед. Сара с собакой поспешили за ней. На нижних этажах все так же копошились люди. Из комнаты сбоку толстый мужчина грозно проводил Сару взглядом. Снег снаружи не утихал.
Они направились в сторону городских стен, таких же обветшалых изнутри, как и снаружи. Сара оглядывалась на прохожих, спешащих по своим делам. Несколько людей поправляли свои протестные плакаты, которые выбили у них из рук пробегавшие мимо хулиганы. Мэредит обошла стороной лужу помоев посреди тротуара и Сара прошла вслед за ней, стараясь не задеть зловонное пятно на земле. Пес юрко его перепрыгнул.
Как объяснила тетушка, Брэд работал на складах при контрольно-пропускных пунктах станций. Помогал разгружать вагоны, водил электропогрузчик, иногда что-то чинил. Делал то, что скажут, раз платили. Лекарства были недешевым удовольствием.
Проходя мимо станции прибытия поездов, Сара искала глазами Сэм, но, естественно, это было гиблым делом. Найти в этих толпах девушку было бы нереально, даже будь она там. А если она и прибыла в город, то вероятно уже сбежала с этой станции.
Склады и разгрузочные точки станции находились прямиком за вокзалом, где толпы все так же серо одетых работников носили грузы поменьше. Сара вспомнила, как они сами выбирались из поезда, одевшись в такие костюмы. В этой серой толпе и впрямь невозможно было отличить одного от другого. Словно муравьи, люди носились в разные стороны с грузами, сливаясь в одну единую массу, от которой даже в глазах рябило.
Мэредит охранник при входе пропустил по знакомству, неохотно спросив, кто с ней идет. Мэредит попыталась объяснить, но охранник лишь кивнул, поняв, что это “дочь Брэда, которая так на него похожа”, впустил их. Сара не могла не покраснеть от этих слов. Пес тявкнул на охранника, который попытался отмахнутся от него каким-то ветхим журнальчиком.
На складах огромные краны подхватывали своими стальными клешнями контейнеры с грузовых поездов. Медленно и монотонно, перемещая их на площадки перед складами. Желтые погрузчики носились по территории, подцепляя коробки с грузами из контейнеров и увозя их внутрь огромных крытых металлом зданий. Людей тут тоже было немало, они вручную таскали коробки и бочки поменьше.
Чтобы найти Брэда посреди всего этого хаоса, им надо было обойти всю эту территорию? Ходить придётся немало.
Они с тетушкой направились в один из складов на дальнем конце. Идти пришлось долго, все рабочие вокруг смеряли их недовольными, злыми, любопытными взглядами, пару раз к ним подошла местная охрана, спросить, кто их сюда пропустил. Тетушка быстрыми заученными фразами объясняла, что к чему и охрана отставала от них, признав в Мэредит знакомое лицо. Конечно, насчет Сары и тем более пса, появлялись вопросы. Жители городов с недоверием относились к питомцам вообще и только приметив на них ошейник с пометкой прохождения медобслуживания, выдыхали спокойно. Такая паранойя была особенно сильна лет тридцать назад, когда стаи зараженных радиацией животных проникали в города, разнося болезни. «От этих стай фонило радиацией, как от ядерных бомб», как говорил Брэд.
Добравшись до места, где работала группа Брэда, Мэредит неторопливо вошла внутрь помещения, где сидели несколько одетых в пресловутую серую форму мужчин. Они посмотрели на нее, затем на Сару и поздоровались.
— Старушка Мэредит. — кивнул ей один из рабочих, сортирующий на столе кучки каких-то запчастей и проводов.
— Доброго денька. — сказал вслед еще один, молодой человек с опрятно выбритой бородой.
— О, Мэри. — легонько махнул рукой самый старый из них, поправляя очки. — А Би все ждал, когда ты явишься, мать твою. Все никак, бля, не мог дождаться, пока ты принесешь ему эти его штуки, мать их. Но ему повезло нахер, его отпустили пораньше по этим самым, как их там, Эндрю? — обратился он к бородатому.
— По причинам здоровья. — сказал тот.
— Да, везет же ему, можно и пораньше соскочить с графика. А нас чертов шеф загоняет. — сказал третий, не переставая рыться в проводках.
— А я было принесла ему еды, черт подери. — скривилась тетушка, поправляя сумку на плече. — Он пошел домой?
— Да, Мэри. — кашлянул старый, поднимаясь. — Драть его в рот, городской комендант Коллинз усилил местную охрану так, что его аж три раза проверили перед тем, как выпустили.
— Недолюбливает его Коллинз. — хмыкнула Мэредит. — Уже лет двадцать как.
— Коллинз чертов мудак. — отмахнулся старый. — Верно я говорю, Эндрю? А?
— Верно. — ответил молодой. — Этот хмырь даже не удосужился расследовать все эти подпольные делишки, а теперь прессует народ за то, что ему воздалось по заслугам. Бедняжка Эми Лайнс, уж кто-кто, а она не заслужила такой смерти. Она ходила с моим братом в среднюю школу. Этот мелкий пройдоха, как я, вечно всех в классе донимал, да, даже ее. А теперь знаете, все молчит, да молчит. А что мне ему сказать? Да, она мертва. В такое мерзкое время мы живем.
— И давно он ушел? — спросила Мэредит.
— С полчаса назад. — наконец оторвавшись от перебора металла, сказал один из работников. — А что, не оставишь нам эту свою стряпню, старушка? Как-то раз Брэдди дал мне отведать этих твоих пирожков с джемом и, гореть мне в аду, если это были не самые вкусные херовы пирожки во всем Мейконе.
— Обойдешься. — с привычно кривой ухмылкой улыбнулась Мэредит. — Ну ладно, мужчины, удачи вам. Пойду искать братца.
— А кто это с тобой? — спросил тот, что с бородой, глянув на Сару.
— А, это… — помялась Мэредит.
— Я Сара. — опередила ее девушка. — Я росла у Брэда.
— Так ты его дочь, мать его? — кряхтя, спросил старик, натягивая перчатки на руки.
— Ну, — пожала плечами Сара. — в общем-то да.
Они направились к выходу, поспешив к пропускному пункту более короткой, как показалось тетушке, дорогой. Но ей и правда показалось, потому что они заблудились и им пришлось трижды переспрашивать у местных рабочих, в какой стороне находится станция. Когда, спустя минут пятнадцать, они разобрались, куда идти, повалил снег. Тетушка выругалась, нервно потирая руками ручку своей сумочки. Пес недовольно стряхивал с себя снежные хлопья.
На станции до них снова чуть ли не докопались копы. Однако бравых полицейских, которые решили, забавы ради, добиться от Сары документов о том, что ее пес привит и неопасен, о которых Сара, честно говоря и знать не знала, отвлекли проходящие мимо демонстранты и те тут же бросили издеваться над собакой и ее хозяйкой, поспешив к ним с криками опустить плакаты на которых был нарисован перечеркнутый портрет городского коменданта Коллинза.
Проходя мимо очередей на пассажирские вагоны в Саванну, Сара легонько улыбнулась, заметив стоящую на перроне ниже Лесли. На этот раз девчушка подняла голову, изумленно заметив там Сару. На ее пухленьком лице тут же вспыхнула смущенная улыбка и она, оглянувшись, что ее отец заполняет какие-то документы к терминалу, помахала Саре и девушка кивнула, помахав ей в ответ. Пес тоже приметил дочь машиниста и тявкнул в ее сторону, гордо подняв голову. Хоть что-то приятное за весь сегодняшний день.
Холод падающего снега уже пробирал до костей. Перемены погоды были частым явлением и легкий снежок мог в одночасье смениться жгучим морозом. Все бедняки у перрона собирали свои коробки и шляпы, в которых люди насыпали бесполезную железную мелочь, поднимались со своих мест и уходили, чтобы укрыться от холодных укусов ветра в своих обветшалых домах, где обогревателями служили горящие бочки. Тетушка поморщилась от вони проходящего мимо бомжа, отвернувшись и прошептав себе что-то под нос. Сара тоже скривилась, но признала, что его запах не идет ни в какое сравнение с едкими ароматами прибрежных гниющих свалок, в которых рылись забытые богами мусорщики. Ей подумалось любой из этих полуживых охотников за помоями променял бы эту проклятую жизнь на возможность стать дворовым нищим в Мейконе. А уж мечтать даже о такой жизни как у Сары или тетушки, не говоря уже о зажиточной Роуз, они, наверное, и вовсе не смели. Как они переживают эти холодные зимы?
Очередь у кинотеатра вдали исчезла, скорее всего жутковатый фильм про прокаженных уже начался. Зато не исчезли демонстранты, которые все также махали плакатами и выкрикивали свои лозунги перед кинотеатром. Рядом с ними уже ошивалась свободная полиция, однако учитывая их численное превосходство, полицейские не отваживались подходить к яростным недовольным ближе и просто следили за их действиями, пуская в воздух разноцветный сигаретный дым на фоне мерцающих киноафиш.
Проходя мимо знакомых неприятных кварталов, Сара обратила внимание на то, что кошки нет рядом с коробкой ее детенышей. Впрочем, и сама коробка уже была разорвана и никаких котят в ней не наблюдалось. Сара притормозила, озадачив Мэредит, которая проводила ее, подходящую к коробке, взглядом. Пес прорычал, принюхиваясь.
Из-за угла тут же донесся жуткий крик. Сара выскочила туда, заглядывая за стену. Несколько подростков пинали катающийся по земле шерстяной клубок, в котором девушка не сразу признала котенка. У ног одной из девушек, несмотря на погоду и снег, сидящей в легкой куртке валялись еще несколько телец. Они были так несуразно выгнуты, что сложно было даже представить, что эти существа когда-то были живыми.
— Слышь, че тебе надо? — покосившись на Сару, сказала девушка, поправляя копны своих розовых волос и прикусив странного цвета губы. Сара подметила, что ее глаза неестественно красные. Лишь спустя несколько мгновений она разглядела в них блеск микросхем. Глаза садистки были заменены на импланты.
— Эй, Бита, что нужно это шлюхе? — сказал один из парней, поймав ногой летящий к нему комок шерсти, который истошно взвопил.
— Не знаю, Бульдог, глянь на нее. Сраная замарашка. Ау, ты, че бля, язык проглотила? К тебе, бля, обращаются, немая. — жутковато сказала девка.
Позади Сары появилась Мэредит, которая недовольно оглянула переулок. Пес прорычал, глядя на лежащую со вспоротым брюхом кошку в углу, которую Сара не заметила сразу.
— Убирайтесь. — процедила сквозь злость Сара, потянувшись рукой к поясу, но внезапно вспомнила, что пистолет она с собой уже давненько не носила. В груди у нее закололо и в горле снова застрял сухой ком мокроты, она кашлянула, вместо того, чтобы что-то сказать далее.
— Слышь, ты че, совсем крышей поехала, сука? — вскочила девушка, пошагав к ней и доставая из кармана кастет. — Ты будешь мне указывать, куда мне, бля, идти, шмара? А ну подойди сюда. Сейчас я тебя как эту тварь в углу разделаю и мамашку твою.
— Да, трахни их, Бита! — крикнули двое парней из-за ее спины, отовравшись от бедного котенка.
— А ну ка заткни свою пасть, малолетка! — крикнула, выступив вперед Мэредит. Она и впрямь выглядела грозно в этот момент, сжимая в руках обычную сумку супротив стального кастета на руке девушки.
— Зубы лишние, тетка? Так я ща выломаю. — резко побежала к ним девушка, занося кулак, Сара отскочила, но малолетняя бандитка почти успела ударить заслонившуюся сумкой тетушку, как пес вцепился ей в ногу, одернув и остановив.
Та закричала, все же устояв на ногах и пнув собаку по морде свободной ногой. Пес отскочил, заскулив секунду и вскочив обратно на две ноги. Дружки девушки не стали оставаться в стороне и один из них вытащил из кармана цепь, понесшись вслед за вторым, который бежал на них с голыми кулаками. Пес встал между ними, громким лаем отпугивая девушку с кастетом, но парней это не напугало и один из них перескочил через собаку прыжком, схватив Сару за горло и прижав к стене. Он резко врезал ей в живот коленом, от чего у девушки выбило дух. В глазах потемнело и она чувствовала лишь сухую руку ублюдка на своей шее и жуткую боль в животе, словно ее кишки сворачивалась в кучу.
Послышался крик тети, затем собачий лай. Какая-то тряска. Сара рухнула за асфальт с трудом открыв глаза, в которых мелькали черные пятна. Перед ее лицом валялся котенок, в предсмертной агонии скулящий и подергивающий лапкой. Сара всхлипнула то ли от боли, то ли от жалости. На котенка тут же упал один из подростков, прервав его страдания своим резко рухнувшим огромным весом. Тот не успел издать ничего, кроме писка, скрывшись за тушей бандита.
Сара отползла подальше, глядя как огромный кулак врезается в челюсть лежащего на земле парня и тот вырубается, брызнув слюной. Мужчина над ним срывает с его руки цепь, наматывая его на свой кулак. Тяжелый удар сносит с ног нападающего, откидывая его к стене. Врезавшись в кирпичную кладку, подросток получает удар под дых кулаком в стальном цепе и мощную оплеуху по виску, выводящую его из строя. Его тело сползает по стене, обмякшее и с трудом дышащее. Слышатся возгласы тетушки.
Пытаясь встать, Сара протирает глаза, держась за стену и сплевывая вставшие в горле комки мокроты на заснеженный асфальт. Стараясь не упасть, она впивается ногтями в кирпич и потирает голову. Мужчина перед ней резко выкручивает руку нападающей девушке с кастетом, профессионально заламывает ее и дергает назад, от чего та с криком валится на колени, стиснув зубы. Сняв с ее руки кастет и засунув его в карман, мужчина громогласным голосом говорит ей:
— Не вставай. — его тяжелый строгий тембр звучит так по-родному знакомо. Девушка в ответ мямлит какие-то оскорбления, но потирая руку, даже не думает вставать.
Тетушка, поправляя пальто, поднимается, начиная собирать с пола рассыпавшиеся коробочки с едой и таблетками, причитая и выругиваясь. Мужчина же, тяжело вдохнув, сматывает с кулака цепочку, засовывая ее в свободный карман. Пошатнувшись к стене и оглядывая лежащих на полу подростков, он откидывает голову, прижимая ее к кирпичу и с трудом вдыхает, схватившись рукой за сердце. Сара отступает от стены, потирая свою грудь, в которой медленно, но верно начинает бесноваться огонь. Ее уста не могут сдерживать улыбки.
— Вы уж тут поаккуратнее, дамы. — стиснув зубы и сильнее прижимая руку к груди, говорит мужчина, размеренным вдохами стараясь привести в порядок дыхание. — Мне уже не двадцать пять.
— А махаешь кулаками, как в шестнадцать. — ехидно улыбается тетушка, поднимая последнюю пачку, лежащую рядом с розоволосой девушкой и плюет ей под ноги, как-то шепотом обозвав. Пес же шныряет между ними, обнюхивая поверженных бандитов и рыча на них.
— Ну, кое-что я еще, верно, не забыл. — сквозь стиснутые зубы говорит тот, поднимаясь от стены, но не отпуская руку от сердца.
— Привет, Брэд. — чуть ли не хохоча, говорит Сара.
— Ну, здравствуй, хулиганка. — сквозь боль, улыбается ей в ответ тот.

 

 

 

Глава 26

 

Пожевав очередную ложку кукурузных хлопьев со вкусом меда, Сара запила ее овсяным молоком. После холодного ветра на улице и бойни, которая произошла в переулке, она проголодалась. Уплетая ложку за ложкой, девушка позабыла о проблемах, отдаваясь приторному вкусу патоки в хлопьях. В этот момент она вновь почувствовала себя маленькой девчушкой и не могла сдерживать улыбки от этого ощущения. За окном лютый мороз, а она пожевывает сладкие хлопья с молоком посреди уютной теплой квартирки. Рядом сидит Брэд, поглядывая на нее и перематывая поцарапанные в схватке костяшки пальцев бинтами, на фоне болтает телевизор.
Старик затягивает повязку на кисти и сжимает ее, чтобы размять перевязанную ладонь. Его старый уставший взгляд лучится все той же добротой, столь не присущей его внешнему виду. Огромный мужчина под два метра ростом с широкими плечами и накачанными руками, мощными, подстать древесным стволам. На его лице легкая седая щетина нескольких дней без бритвы, некогда черные волосы уже сияют сединой, а на затылке блестит залысина, которую Сара не припоминала. Возраст сказался на нем, но он все еще выглядел грозным и серьезным. Несмотря на явно подросший пивной живот, мужчина не потерял формы и его мышцам мог позавидовать любой молодой человек.
Они с Сарой одновременно потерли свои руки и переглянулись, улыбнувшись друг другу. Каждый раз на грозном лице Брэда с широкой челюстью улыбка казалась чем-то неестественным для окружающих. Сара привыкла к ней с детства, но понимала, как странно людям вокруг видеть ее. Из грозного здоровенного старика, стоило Брэду улыбнутся, он превращался в добродушного великана, которому нельзя было не открыться. Так всегда это и работало в детстве. Стоило ему перестать ругаться на Сару за какие-то ее выходки и просто улыбнуться, положив свою огромную ладонь ей на плечо, как девушка тут же раскалывалась, сознаваясь во всех своих грехах, от полученного в школе низшего балла, до драки с Ханной после учебы.
— Ну, может хоть попытаешься мне объяснить, как ты сюда попала? После твоего сообщения от тебя ни слуху, ни духу. — глянул на нее он.
— Объяснить будет сложно. — проглотив хлопья, сказала Сара.
— Попытайся. — откинулся на спинку кухонного диванчика Брэд, почесав щетинистый подбородок.
— Я лучше помолчу. — вздохнула Сара.
— Хочешь скрыть от меня какой-то секрет? Или в твоем рассказе есть то, что мне не захочется услышать? — спросил он.
«И то, и другое», пронеслось в голове девушки.
— Когда в последний раз ты видел Сэм? — подняла она глаза на Брэда.
— Хм, — он нахмурился, задумчиво прищурившись. — если мне не изменяет память, около полутора месяцев назад.
— Да? — хмыкнула Сара. — А я вот – пару дней назад.
— Вот так поворот. — сразу же отвлекся от раздумий Брэд, потирая грудь. — И она притащила тебя сюда?
— Не совсем. — прикусила губу Сара. — Как бы это назвать…
«Мы связались с наркоторговцами, убивали полицию, воровали и прятались по самым нелицеприятным из всех мест в Джорджии.» Но сказала она конечно, немного другую версию.
— Мы нелегально притащились сюда. — хоть в этом она не утаила истины. — С парочкой новых знакомых.
— Знакомства Саманты не доведут тебя до добра. — встал из-за стола мужчина, размяв свои огромные плечи и пошагав к ящику рядом. Открыв его, он достал упаковку таблеток, выдавив одну из них на ладонь и, вздохнув, плеснул себе из-под крана воды, заглотнув ее.
— Поверь, с этим советом ты запоздал. — облокотилась головой к стенке Сара, протянув ноги под стол.
— Может она натворила еще что-то? — оглянулся он, налив еще стакан воды и парой глотков выпив его.
— Почему она? Может это были мы вдвоем? — иронично подметила девушка.
— Но я все же уверен, что зачинщицей была она. — легонько улыбнулся Брэд краем губ, снова вернувшись за стол.
Однако Сара не была сильно заинтересована в том, чтобы пересказывать всю ту жуть, что она перенесла за последнее время, потому сама решила перейти в атаку, завалив Брэда своими вопросами.
— Так те кардиостимулирующие таблетки, — ей было неловко задавать этот вопрос, но Брэд уж точно должен понять ее переживания. — они твои? Я было удивилась, не припомнив у тетушки болезней сердца.
Подобный вопрос застал бы любого мужчину врасплох. Брэд конечно, не был стеснительным человеком, однако, будь ты всю жизнь спортсменом, полицейским, а затем и рабочим, сложно было признавать, даже самому себе, что старость берет свое и годы уже назад не вернуть. Как бы он не хотел убедить себя в том, что он все тот же силач, которому все ни по чем, организм решил доказывать обратное. И в этом споре его попытки самообмана и болезни его сердца он был проигрывающей стороной.
— Чего уж врать. — немного скривился он. — Так и есть.
— Я не могу не поблагодарить тебя за то, что ты помог нам, но знаешь, — сложила девушка руки на груди. — ты ведь мог и того… Ну…
— Мог. — коротко отрезал он. — Но ничего не случилось. И куда важнее мне было помочь тебе и Мэри. В наше жуткое времечко эти молокососы могли забить вас до полусмерти и обобрать, оставив замерзать на промерзшем асфальте. И никто бы не решился заглянуть в переулок, сочтя вас недостойными такого риска. Зачем ты вообще туда поплелась?
— Эти уроды убили кошку. — процедила Сара, чувствуя горечь в горле. Все подростки жестоки, но чтобы настолько? — И ее детей. Пинали их прямо там своими здоровенными сапогами. И получили поделом. Чем им помешала коробка котят у дома?
— Они растут в жестоком городе. — покачал головой Брэд. — И в жестоком государстве. Здесь, если ты не коп или не работаешь на копов ты будешь либо пахать, пока не свалишься замертво, либо убивать, чтобы поесть. А в Мейконе все это возведено в абсолют. Это тебе не милые пригороды вроде Бэй-41. Здесь все предельно просто. Либо ты, либо тебя.
— И ты все же вернулся сюда?
— Ты же сама знаешь почему. — потирая грудь, сказал Брэд. — Твоей тете нужен постоянный уход. Ей становится лишь хуже. — он говорил шепотом, чтобы лишний раз не тревожить тетушку, смотрящую телевизор в соседней комнате. — А когда ее ссоры с Самантой стали невыносимыми и она стала оставаться одна… Ей действительно нужен уход, Сара. И я здесь нужен больше, чем тебе. Ты уже взрослая девушка, ты способна себя обеспечить и жить так, чтобы не ставить все на кон.
— Знаешь, мне иногда кажется, что вся эта рутинная жизнь уже не по мне. — пожала плечами Сара.
— Тебе не стоило идти сюда. Так или иначе. — опустил он взгляд.
— Тебе тоже не стоило влезать в драку, чтобы не рисковать своим здоровьем! — возмутилась Сара. — Но ты пришел. И я пришла. Потому-что мне так казалось правильным.
Вообще-то все это не казалось Саре правильным. Ее путь сюда выстроен по максимально неправильным ориентирам. Ее дорожка из желтого кирпича уже проедена ржавчиной и коррозией и от этого никуда не деться. Но не тревожить же ей Брэда лишний раз. К тому-же, ему наверняка нельзя волноваться.
— Ты должна была остаться там. — серьезно ответил ей Брэд. — Так лучше для тебя, меня, для всех. — он посмотрел на ее руку. — Где ты вообще заработала этот шрам?
Сара сморщилась, растирая занемевшие пальцы и кашлянув. Ей не хотелось врать ему и сейчас, но его безопасность превыше всего. Он итак перенапрягся за сегодня. Не нужно говорить ему, что за ней идёт слежка. Что ее пытались найти и убить. Что странные девушки вывешивают на своих странных стенах ее странные фотографии. Она и сама не понимала всего этого. В ее голове была лишь путаница и каша, стоило ей подумать об этом.
— Упала на гвоздь. — выверено сказала она, показав руку.
— Да так, что пронзила кисть насквозь? — прищурился он, сложив руки на груди. — Это биогель? И кто тебе помог? Саманта?
— Нет, не она. — тут Саре уже можно было не врать. — А одна девушка. Журналистка. Она меня сюда и доставила.
— Так, стоп. — явно запутался Брэд. — Какая девушка? Разве ты приехала сюда не с Самантой?
— Ну, — Сара опустила взгляд. — вообще-то, почти-что с ней.
— Это как? — напрягся он.
— Эта девушка высадила ее рядом с монорельсовой станцией, когда та, ну… — она понятия не имела, как подобрать слова.
— Когда она что? — не отступил Брэд.
— Когда она начала стрелять по федералке, которая нас преследовала! — сорвалась Сара. — Ты доволен?
— Вот же черт. — лицо Брэда исказилось в недоумении. Он почесал затылок, а затем принялся нервно постукивать пальцами по столу, выбивая какой-то ритм. — Она, что, убила кого-то?
«ДА!», захотелось закричать Саре. Вывалить все, как на духу. Но этот мгновенный порыв быстро прервался колющей болью в груди и Сара, поморщившись, сжала немеющий кулак, выдохнув с хрипом и потянувшись к молоку. Брэд плеснул ей его в стакан и девушка мигом выпила тот, облегченно вздохнув от прохлады внутри, смягчившей горечь подступающего кашля.
— Что с тобой? — Брэд старался казаться спокойным, но по его бегающим глазам, было понятно, что на него свалилось слишком много неожиданной информации за сегодняшний день.
— Не стоило так много курить. — потирая горло, прошептала Сара.
— Да что-ж это за чертовщина то. — покачал головой он. — Стоило мне уехать, как ты вовсе себя загубила. Что ты курила? Что-то наркотическое? Химия? Это Саманта тебе ее впихнула?
— Нет-нет. — спешно остановила его Сара. — Просто мои легкие забиты этой синтетической дрянью, которой полно в дыме. И я, изредка, — на самом то деле очень часто и очень сильно. — чувствую неприятную боль в легких.
— Ты ходила к врачу? — Брэд подвинулся ближе к ней.
— Да-да. — кивнула Сара, стараясь наладить дыхание.
— И что он сказал?
— Что тебе стоит меньше волноваться обо мне, мамочка. — улыбнувшись, ткнула его локтем в бок Сара, стараясь разрядить обстановку.
— Я серьезно. Что с тобой? — Брэда этот фокус не пронял.
— Все будет хорошо. Я пью лекарства. — отмахнулась Сара.
— Ну и где же они? — показательно огляделся он по сторонам. Его голос казался явно озадаченным и слишком грозным для него. — Не вижу я что-то в своей квартире сиропа от рака легких.
— Это не рак! — протараторила Сара. — Ну, наверное.
— Так наверное или как? — спросил он.
— Не рак это. Не рак. — Сара кашлянула. Рак или не рак, доктор сказал, что это смертельно. Но вот Брэду и этого знать необязательно. Она уже не маленькая девочка и имеет право на свои тайны. Особенно, если от них зависит спокойствие окружающих.
— Ладно, погоди, дай переварю это все. — он встал из-за стола, подойдя к комоду и достав оттуда сигаретную пачку. Пошагав в сторону балкона, он нарвался на оклик Сары.
— А ну ка стой, хитрец. — пригрозила ему пальцем она. — Я думаю тебе стоит положить эту дрянь на место, Брэд.
— Да? — приподнял бровь он. — Слышу знакомые фразы. Не так ли говорил я шестнадцатилетней тебе?
— Вот именно. Эта дрянь меня чуть не убила. — грозно сказала Сара. — А тебе она еще более вредна, чем мне. Убери их. Сейчас же.
— Не повод ли это для меня гордиться? — улыбнулся Брэд, повертев пачку в руках и кинув ее обратно в шкафчик.
— Это повод для тебя не курить. — поерзала на стуле девушка.
Из соседней комнаты, обнюхивая Брэда, вышел пес. Мужчина посмотрел на него, присев и потрепав того за ухом. Пес пронзительно посмотрел на него, наклонив голову. Мужчина улыбнулся, почесывая живот собаки. Оторвавшись от пса, он вернулся к Саре.
— Где ты вообще нашла его? Успела завести собаку? Да еще и ошейник стерильности получила. Никогда бы не подумал, что ты решишься на подобную ответственность.
— Я что, не похожа на ответственную девушку? — улыбнулась Сара. — Обижаешь меня, Брэд.
— Вовсе нет, хулиганка. — глянул на усевшегося посреди кухни пса, он. — Просто немного, вроде как, неожиданно.
— Я полна сюрпризов. — распласталась по стулу девушка, положив руки за голову и закинув одну ногу на другую.
— Может быть. — пожал плечами он. — Так что там с Самантой? Ты говорила, она стреляла в полицейских?
Как-же ты прав, старина. Как обычно.
— Ну, — промямлила Сара, подбирая слова. — не совсем так. Она просто начала стрелять по машине девушки, федералки, вроде, которая преследовала нас.
— И почему она за вами гналась? — Сара задумалась, сказать ли ему правду? Иначе уж слишком безобидно выглядит ее рассказ для того, чтобы описать подобную перестрелку.
— Она считала, что мы в сговоре с наркоторговцами. — сказала самую простую из версий Сара. Она и сама понятия не имела, что было нужно Тиффани. То она следит за ней. То помогает. То хочет похитить. То раны лечит. Все это слишком непонятно. Однако Сара твердо убедила себя, что это все связанно с наркоторговлей, в которой погрязла Саманта. А где наркотики, там большие деньги. А где большие деньги, всегда льется кровь.
— Она так считала или Саманта просто в очередной раз превзошла себя?
— Превзошла себя? Что ты имеешь ввиду? — переспросила Сара.
— Она уже попадала местным полицейским. И не раз. — вздохнул Брэд, качая головой. — Мне приходилось вытаскивать ее, по старым знакомствам вымаливая у них простить ее. А потом она ссорилась с матерью из-за этого, вновь сбегала из дома и вновь возвращалась к этим дурным компаниям. И что бы мы с Мэридит не делали и не говорили, она пропускала это мимо ушей. Даже подростком она редко слушала кого либо, кроме отца. А сейчас, мне кажется, Саманта и вовсе не считается с чьим-либо мнением.
И ведь Брэд навряд ли ошибался. Сколько раз она послушала советов Сары? Или хоть немного прислушивалась к ней? Кажется, ни одного.
— Так ты говорила, что она уехала отдельно от вас на монорельсе? — спросил Брэд.
— Ну, я не видела, чтобы она уезжала. — вздохнула скорбно Сара. — Но не думаю, что с ней что-либо случилось бы. У нее была и карта и возможность успеть на поезд. Сам понимаешь, кто захочет держать в своей машине человека, только что стрелявшего в полицейских?
— И верно. — опустил взгляд на пса Брэд. — Однако я все равно переживаю за нее. Так или иначе, она моя племянница и Мэредит, как бы сухо она не показывала это, тоже беспокоится.
— Я надеюсь с ней все в порядке. — потерла ладонь Сара, разгоняя кровь по немеющим фалангам пальцев.
— А уж как я надеюсь. — ответил он.
Из соседней комнаты вышла Мэредит, держа в руке утюг. Осмотревшись, она загляделась в зеркало, застыв посреди коридора. Брэд переключил все внимание на нее. Сару даже пугало это странное поведение женщины, но она всегда повторяла себе, что нельзя ее за это винить. Брэд окликнул тетю, когда утюг уже было начал выскальзывать у нее из пальцев и она, спохавтившись, крепко сжала его, поправив прическу и молча пошагав обратно, чтобы положить утюг на место.
— Я же уже сказал тебе, что не стоит все же тут находиться? —  сказал Брэд, проводив взглядом тетушку.
— Кажется нет. —  ответила девушка. — А с чего это вдруг?
— Как минимум, потому что я сомневаюсь в том, что ты и впрямь получила право на выезд из города. И на пребывание тут. — Брэд попал в самую точку. Но разве ее туристическая карта не поможет ей в этом?
— Ну, — пожала она плечами. — ты прав. Но у меня есть туристическая карточка! — позитивно сказала Сара.
— Откуда она у тебя? — прищурился Брэд, потирая перемотанную кисть.
— Все решают связи. — театрально раскинулась она на диване, словно мафиози и засмеялась. Затем запустила руку в карман, достав оттуда карточку и помахав ею в воздухе.
— А если серьезно?
— Мне помогла добыть ее так же девушка, что провела меня сюда. — солгала она, упустив тот момент истории, в котором они наведывались к бандитам в китайский квартал и чуть было не попали под пули. Да, ей было уже неуютно врать, но чувство самосохранения перебарывало стыд.
— Какая влиятельная девушка. — недоверчиво сказал Брэд.
— Других в друзьях не держим. — пустила смешок в ответ Сара.
— Всегда поражаюсь тому, как ты смеешься. — неторопливо ответил Брэд, разглядывая Сару.
— Это еще почему?
— Ну, нельзя поразится? — нахмурился он.
— Можно. — Сара плеснула себе еще молока в кружку, сделав глоток. — Только вот что поразительного?
— Ничего.
— А ну ответь!
— Ничего особого. — покачал головой он.
— Ну и не говори. — надулась Сара.
Почувствовав голод, она насыпала себе еще хлопьев, залив их молоком и принявшись есть. Она подметила, что в доме было припасено немало этих коробок с хлопьями и успела предположить, почему их так много и почему их до сих пор никто ни съел. Стало даже как-то грустно от этого. Брэд налил себе воды, попивая ее из кружки и глядел в окно, на равномерно падающий снег. Освежив горло очередным глотком, он посмотрел на Сару задумчиво.
— Твой отец никогда не улыбался. — сказал он.
— Что? — удивилась Сара, ошарашенно глянув на мужчину. Он почти никогда не поднимал этой темы. И от того она чуть не поперхнулась хлопьями, когда он это сказал.
— Я знал его недолго, но мы успели сдружиться. И сколько я его знал, он никогда не улыбался. Сколько бы ни шутили вокруг, максимум, что он мог из себя выдавить – легкую улыбку. Но никогда – смех.
— Удивительно, что… — промедлила Сара. — Что ты решил вдруг так внезапно заговорить о нем.
— Просто, — облокотился на подоконник Брэд, не оглядываясь на нее. — каждый раз, когда я вижу, как ты смеешься, я думаю, что ты скорее пошла в мать, чем в него. Вы с ним такие разные. Чем старше ты становилась, тем чаще я это подмечал. Годы текли, даже его образ стирался из моей памяти, но глядя на старые фото, я всегда поражался тому, каким хмурым и сухим был он и какой улыбчивой была ты. Всегда представлял, что его женщина была такой же красивой, как ты.
— Спасибо, что ли. — почесала затылок девушка, положив ложку обратно в размокающие от молока хлопья.
— Я мало говорил с тобой о нем, когда ты была ребенком. Не потому что боялся что-то сказать, а потому что говорить было нечего.
— Так уж и нечего? — ехидно подметила Сара.
— Почти все, что мог, я тебе рассказал.
— «Почти»? — приподняв бровь, спросила Сара, обернувшись на него. Он задумчиво глядел в окно, рассматривая что-то неуловимо прекрасное в снегопаде снаружи.
— Он был копом, как я когда-то. — начал Брэд. — Поступил на службу в тот же отряд, что и я. Я плохо знал Генри, — он редко называл отца по имени и потому это слово тут же врезалось в уши Сары. — да и времени не было узнать. Мы с ним толком не общались, даже словом с ним не перекинулись почти, а потом началась вся эта Мейконская бойня.
Брэд помолчал несколько мгновений, покачивая в руке стакан и глядя, как остатки воды мерно переливаются из одного края дна в другой.
— Мир словно с ума сошел. — вздохнул он, потирая стакан большим пальцем. — Все полетело к чертям. Все красивые лозунги партии рухнули прахом, когда люди полезли на баррикады. Я, молодой и глупый, еще ведать не ведал, до чего может дойти человеческая жесткость. И как страх смерти и жажда отмщения превращает людей в зверей.
— Красочно, — причмокнула языком Сара. — но звучит жутковато.
— На деле все еще хуже. — загляделся в стакан Брэд. — Это все поглощало людей, как трясина. Кровь и жестокость. Кажется, я слышал это выражение в какой-то статье в “Вестнике Мейкона”, вроде бы. Насилие порождает насилие. Ступив в него, оно лишь поглощает тебя и как-то так.
— А ее автор случайно не Роуз Роудсон? — удивленно спросила Сара.
— Да, она кажется. — кивнул Брэд, не обратив особое внимание на ее вопрос. — И когда все вокруг переступили эту черту, погрузив ногу в эту трясину, я понял, что правых тут нет. Виноваты были все вокруг. На каждый выстрел с одной стороны, отвечали двумя с другой. И трупы росли в непомерных количествах. Поначалу я не был в самом эпицентре. Но, поверь, трупов я навидался. Для них не хватало мешков. Иногда ночью мне и вовсе снятся эти изуродованные ряды тел, криво разложенные по тротуарам, как рассыпавшиеся доминошки.
— Ты, кажется, говорил об отце. — перебила его Сара.
— Ах, да. — вздохнул он. — Я почти не знал его. Мне выдалось лишь пару раз действительно нормально поговорить с ним. Но уже тогда мы оба поняли, что без поддержки нам никуда не деться. Пока другие в группе, вроде Колиннса собачились, мы знали, что нужно прикрывать друг друга.
— Ты знал коменданта Коллинза? — удивилась Сара.
— Я с ним служил. — хмыкнул Брэд. — Или ты думаешь, что я столько раз вытаскивал Сэм из передряг, будучи знакомым с какой-нибудь секретаршей из участка?
В ответ Сара лишь легонько улыбнулась.
— Но для меня, — продолжил мужчина, допив наконец злополучные капли из стакана. — да и твоего отца, переломным стал момент, когда нам дали приказ стрелять по гражданским.
— Да, это историю я помню прекрасно. — вздохнула она.
— Это были всего лишь демонстранты, — кивнул он в сторону улицы снаружи. — как эти люди сейчас. Но среди них были люди, открывшие огонь по зданиям, где прятались какие-то важные шишки из корпораций Атланты, и решившиеся слиться с толпой. Командование долго думать не стало. Сказало, что все, кто сейчас перед нами – потенциальная угроза и что каждый из них сейчас готов вырвать нам сердце. Кто-то принял приказ, без зазрения совести открыв огонь, как наш старый добрый Уилл Коллинз. — процедил он. — А я не смог. И твой отец не смог. И пара добрых хороших ребят не смогла, земля им пухом.
— Неужели им было не жаль людей там? — сказала Сара.
— Им было страшно. А страх – лучшая мотивация к любому действию. — ответил он. — Тогда меня чуть ли не отдали под трибунал. Но так или иначе, мы ушли. Сорвали значки и погоны, кинув их под ноги командиру. Когда я был молодым, хотелось покрасивее уйти. Сохранить честь. Да толку-то. Люди в любом из случаев погибли. Безоружные дети и старики наравне с мужчинами и женщинами, которые сжимали в руках винтовки. И тогда твой отец ушел.
— И это я тоже помню.
— После того, как он переступил на другую сторону баррикад, я не видел его до того самого дня, как он, ночью, второпях, вспотевший и раненый, принес мне тебя. — Брэд наконец глянул на нее. В его глазах не было слез, но они казались словно мокрыми. — Сказал, чтобы я сохранил твою жизнь. Сказал, что хватит смертей. Что этот круг из кровопролития пора прервать.
— Жаль, что ты так плохо знал его. — опустила взгляд Сара.
— Но все равно не смог ему отказать. — отошел от окна Брэд, сев напротив девушки. — Ради девушки, что родила тебя. Ради него самого, не раз спасшего мою шкуру. Ты удивительный ребенок Сара.
— Мне так не кажется. — сказала она.
— А мне – да. — ели заметно пожал он плечами. — Ты, все что у меня осталось от тех времен. Единственное хорошее воспоминание. Моя Элизабет бросила меня и, чего уж стеснятся, своих детей мне уже не завести. Потому все, что мог, я отдавал тебе. И в первую очередь выполнил просьбу твоего отца. О ней я тебе никогда и не говорил.
— И что же за просьба? — заинтересованно спросила Сара.
— Он боялся, что они захотят найти тебя. Избавиться от тебя, как избавлялись от всех, кто связан с повстанцами. Он предал службу свободной полиции, перешел на другую сторону и после той ночи, что принес тебя, исчез. — Брэд помедлил, постукивая пальцами по столу. — Что бы с ним не случилось, я уверен, в последние моменты он думал о тебе.
— Не надо, Брэд. — прервала его Сара, приподняв ладонь. — Не надо.
— Я лишь говорю, что думаю. — мягко ответил он.
— Ты так меня до слез доведешь, блин. — потерла глаза руками Сара. — Не люблю я все эти истории. Они навевают на меня жуткую грусть. Как будто бы я стоила того, чтобы за меня… исчезать.
— Он не раз говорил о той девушке, что ждет его дома. — кивнул Брэд. — Определенно, он любил ее. Я не знаю ни как ее зовут, ни как она выглядела, Сара. Но я уверен, что она тоже была бы рада тому, что ты сейчас жива.
— И кстати, — решила отвести разговор в сторону Сара, задав первый пришедший ей в голову вопрос. — это он назвал меня так?
— Как? — не сразу понял Брэд.
— Ну, имя Сара, это он так сказал? — развела она руками. — Вроде как, дал меня тебе и сказал: «ее будут звать Сара». Или что-то вроде того?
Брэд несколько смущенно улыбнулся, со всей добротой своих глаз посмотрев на нее и потрепав за плечо.
— Нет. Такого он не говорил. — посмеялся он.
— А почему тогда Сара? Стоп, так же кажется…
— Да, Сара. — кивнул он. — Так звали нашу с Мэредит мать.

 

Глава 27

 

Этим утром тетушка Мэредит потащила их с Брэдом на выставку. Сара была категорически против экскурсии на эту браваду, однако Брэд сказал, что не стоит в очередной раз расстраивать женщину и им пришлось отправится с ней. Мороз на улице был не такой уж лютый, однако Сара все равно оделась так тепло, как только могла. Толпы недовольных, казалось, с каждым днем становились все больше. Почти на каждом углу люди понатыкали палаточных лагерей, обвешавшись плакатами и фото юной Эми Лайнс. Они, как специально, подобрали самую пронзительную из фотографий, с которой она смотрит, как живая. От такого количество этих фотографий по всему городу, становилось неуютно, особенно при осознании того, что девочка эта уже мертва. Брэд каждый раз с грустью разглядывал эти фото, когда они попадались им по пути на выставку, а Мэредит, кажется, не обращала внимания, лишь четко шагая вперед и глядя куда-то в пустоту, зримую лишь для нее самой.
Еще спросонья Сара чувствовала себя неважно. То ли промёрзла, то ли больные легкие давали о себе знать при каждом проклятом вдохе ледяного зимнего воздуха. Ее трясло каждый раз, когда сухой кашель норовил вырваться из горла. Брэд не прекращал постоянно спрашивать, все ли в порядке. Не нужно ли зайти, выпить чего-нибудь потеплее, но Сара отвечала – нет. Как минимум потому, что ей не хотелось напрягать Брэда.
Потирая укутанную в варежку руку, Сара посмотрела на бодро бегущего рядом пса. Несмотря на подступающий лютый мороз, ему, казалось, было все равно. Собака бежала, петляя между ними и ругающимися на пса прохожими. Несколько человек собрались вокруг колонки, разбавляя какую-то смесь в пластиковых стаканчиках горячей водой. Из кружек вверх валил густой пар и пахло чем-то вроде цитруса.
Выставка проходила ближе к центру города и оттого им пришлось пробираться рядом с все разрастающимся палаточным лагерем. Разноцветные убежища бастующих, разбавленные людьми с плакатами и горящими бочками, как печами, оставляли неизгладимое ощущение дежавю. Саре вспомнилось, как толпа в Саванне уволокла ее неведомо куда и как ее чуть было не убили. От подобных воспоминаний ее пальцы дернулись и рана на ладони заныла. Девушка принялась растирать руку еще тщательнее, стиснув зубы от мерзкого ощущения, будто ее пальцы наполнились песком.
Протестующие с каждым днем все больше смелели и вот теперь Сара заметила огромные плакаты, требующие ответа лично от Атланты и министра Маккриди. Тут же люди изрисовали стены надписями, поливающими грязью всех, кого не лень, от свободной полиции до детишек, работающий молодежных партийных отделениях. Некоторые даже в такой мороз умудрялись не держаться ближе к кострам, а стоять и размахивая плакатами с призывами дать Атлантским детям то, что получила девчонка Лайнс, и скандировать о том, как они ненавидят происходящее. Толпа пугала Сару и она старалась держаться как можно ближе к Брэду и Мэредит, которые протискивались через людей. Пару раз ей пришлось схватить Брэда за руку, когда толпа чуть было не сносила ее назад. Брэд же, встретив несколько мужчин из тех, которых видела Сара у него на работе, поздоровался, вежливо пожав им руки и перекинувшись парой слов. Расслышать их диалог за шумной толпой она не смогла.
Ближе к границам этого столпотворения были другие лагеря. Полицейские посты. Они оцепляли людей, стараясь приставать ко всем, кто входит и выходит через заблокированные ими узкие улочки. К счастью компанию Сары это обошло стороной.
Зато ее внимание не обошло стороной очередной огромный плакат с изображением первого министра, гордо вывешенный на первых этажах одного из старых покоцанных небоскребов. Картинка была все той же приевшейся, что и на вокзале ее городка. Необычно было увидеть знакомые граффити на мозолящем глаза изображении. Девушка не смогла сдержать улыбки. Ну, хоть в том, что не она одна добралась до Мейкона целой и невредимой, она могла быть уверенна.
В этом бодром расположении духа она обнаружила, что их компания подобралась к выставочному центру, который казался явно запустевшим. Несмотря на активную пропаганду подростков посещать эти “патриотические мероприятия” было понятно, что люди, особенно в Мейконе, не рвутся смотреть на бравую историю народа Джорджии. Несущаяся вперед со своими билетами тетушка тут же подскочила к кассиру, немолодой женщине, с явным недоверием глянувшей на такое ярое желание поскорее попасть внутрь. На самом деле Сара тоже хотела попасть внутрь, вот только не из-за крайнего интереса, а потому что в залах наверняка было тепло.
Ей стало немного грустно от того, что она идет сюда только сейчас. Ведь Дейзи приглашала ее посетить что-то подобное. Конечно, выставка по масштабам уступала бы огромным павильонам, распростёршимся тут, но Дейзи наверняка тогда имела ввиду нечто подобное. И верно, лучше бы она сейчас побродила по этим скучным историческим павильонам с Дейзи там, нежели сейчас, в чужом городе, полным пугающих ее вещей, от толп бастующих, до подростков-живодеров в подворотнях.
Внутри выставочного центра их ожидали огромные залы и столько проходов в павильоны, что у Сары от путаницы разбегались глаза. Все они пестрили гордыми названиями, вроде “Аллея Героев”, “Америка: вчера и сегодня”, “Становление Республики” и тому подобное. Что удивительно, почти никого кроме них тут и не было. Какие-то два подростка прогуливались по залам, без особого интереса разглядывая голографические панорамы. На фоне тихо, ели заметно, играли назойливо въедающиеся в голову гимны. Звук труб и барабанов, ритмично сплетающиеся в своеобразный строевой марш ненавязчиво затуманивал рассудок, заставляя вливаться в весь абсурд выставки.
— Ну вот мы и пришли. Кто поблагодарит старушку Мэри за бесплатный вход? — помахав билетами, сказала тетушка.
— Спасибо. — хмыкнул Брэд. — Только вот мы с Сарой не так уж и хотели тащиться сюда.
— Я знаю. — нахмурилась тетушка, сложив руки на груди. — Но это не значит, что надо упускать шанс! Вам бы лишь сидеть дома, что за люди. — возмутилась она, и на ее лице дернулась скула с веком.
— Быстрей начнем, быстрей закончим. — прошептала Сара Брэду, напоминая ему его же условие, чтобы он не противоречил Мэредит.
— Верно. — кивнул Брэд, улыбнувшись. — Ну, Мэри, веди.
Тетушка пошла в первый попавшийся ей зал. В нем, казалось, была абсолютная пустота и только навязчивый ритм гимна как-то напоминал, что это место еще не забросили. Сара не сразу приметила в углу седого морщинистого старика, разглядывающего панораму летящих ракет. Он покачивал головой, причмокивая и что-то ворчал себе под нос. Сара медленно пошагала вперед, пока тетушка рассматривала голографическое изображение Статуи Свободы, что-то обсуждая с Брэдом.
В этом зале, судя по всему, была выставка, посвященная прошлому веку.
Вот изображения старых городов прошлого, так жутко переполненных людьми, что Сара не сразу поняла, что это не очередная демонстрация. Видимо, до того, когда ракеты выкосили большую часть Северной Америки, людей в городах было еще больше. Здесь же этому был посвящен целый стенд, в котором при приближении голос диктора начинал рассказывать о всемирном перенаселении, нехватке ресурсов и пропитания и, наконец, истощения запасов топлива и нефти. Люди хлынули в Америку с небывалой силой в надежде найти тут новый дом, очередной Рай для человечества, последний Эдем. Одна из последних стран, имеющая топливно-энергетические ресурсы конечно-же казалась всем лакомым куском. И от этого же пирога все хотели откусить как можно больше.
Дальше показывалось возведение прибрежных, а потом и внутренних “временных поселений” и того, как они стали тем, чем стали теперь. Сотни небольших городков, соединенных между собой паутиной рельсов. Локальные миры для таких, как Сара. Для таких, какой была Сара. Теперь она и представить себе не могла, как все это время жила практически в заточении в этом небольшом городе. По всей Америке их было так много, что вместо названий им давали порядковые имена, почти как у колоний. Это наводило на неприятные ассоциации.
На следующем стенде в голограмме словно оживала фотография. Ученые Бостона представляют первый в мире плазменный энергогенерирующий реактор с управляемым синтезом. По лицам этих умников в очках можно сразу сказать, что они были невероятно рады своему открытию. До сих пор все мегаполисы и поселения живут на этих огромных махинах, заключенных под землей. Гиганские реакторы перегоняют плазменные частицы, вырабатывая огромное количество энергии. Сара понятия не имела, как все это работает, а от сложных формул на стенде только рябило в глазах. Одно она помнила из школьной программы точно, все должны дружить с технократами Массачусетса, потому что только они и могут обслуживать эти реакторы. В свое время и производили их они. И именно поэтому сейчас все новости забиты военным вторжением Канады в Массачусетс. Пока все торгуют с Бостоном и кланяются им в ноги, канадский генерал просто решил забрать себе все, что нужно. Как гласили учебники истории в школе – тот, кто контролирует энергию, контролирует всю Америку. От того и шума столько.
После этого шла серия стендов о Тихоокеанской войне за ресурсы. На огромной голограмме был изображен старый корейский агитплакат, переделанный под современный лад. На нем верховная главнокомандующая Ким Сен Хён, облаченная в военную форму и большую меховую шапку, стоит, заложив руки за спину и глядя на зрителя своими маленькими злыми глазами. В ее зрачках, если приглядеться, намеренно изображен горящий огонь, словно отражающий то, на что смотрит женщина. У ее ног безликие корейские солдаты, на пустых лицах которых, словно в насмешку, изображены лишь две узких линии-глаза, маршируют на зрителя, исчезая и подменяясь все новыми и новыми бесконечными рядами. Сверху реют непонятные Саре иероглифы, перевод которых она не удосужилась прочесть. Вероятно, какие-то партийные лозунги.
Последующие стены целиком и полностью развивают эту тему, представляя посетителю официальную версию событий, в правдивости которой Сара не была уверенна. Призрачные голограммы корейских кораблей плывут по бушующему морю, окружая нефтяные вышки. Красные щупальца расползаются от Кореи на Китай, Японию и Монголию. Затем череда видеороликов демонстрирует вторжение в Европейскую часть континента и поглощение коммунистами Сибири, в попытках забрать последнюю Евразийскую нефть. На соседнем стенде важные старики в костюмах заседают в Пентагоне, голосуя за упреждающий удар, в случае подступления войск агрессоров к границам Соединенных штатов. После этого, панорама Тихоокеанских сражений за последние из нефтяных вышек. Огромные корабли, обрушивающие друг на друга град из снарядов. Щупальца коммунистов достигают западного побережья Америки, панорама сменяется на высадку безликих азиатских солдат на берега Калифорнии, Вашингтона и Орегона. Бесчинствующие бойни на побережьях. Сара помнила эти занудные уроки о сотнях сражений, в которых азиаты вгрызались в их землю, уже не из чувства жадности, а из чувства национальной вражды.
Все силы корейцев и их союзников, аннексированных и присоединившихся к ним лично, были направлены на то, чтобы пробить себе путь к технологиям реакторов, которые им, в отличии от Европы, намеренно отказывались продавать. Теперь тот, кто владел энергией, владел всем миром. Все последние капли нефти, которые коммунисты забирали себе, уходили на топливо для их танков и самолетов. Их жажда поддержания энергонезависимости своей страны превратилась в гонку за топливом для собственных боевых машин. Эта безумная ярость и алчность до топлива поражала бравых американских полководцев.
Наконец война достигла своего апогея. Корейские танки глохли посреди боя, а самолеты садились на экстренную посадку из-за того, что дозаправить их было некому. Война перешла в жуткие окопные бои на побережьях, в которой не было явного лидера. До того момента, как пресловутый Бостон не предоставил Вашингтону первые прототипы плазменного оружия. Солдаты в новехоньких экзоскелетах и броне из полимеров, украшенной символами былой Америки, шагают к берегу, выбивая из укреплений захватчиков. Выстрелы плазменных винтовок разносят их доты, подрывают здания и прожигают любую броню боевых машин. Ни танки-амфибии, ни окопы и лазы в земле не спасают коммунистов от расправы. Полагающиеся на быстрый захват налетчики и не подумывают о том, что им придётся пережидать войну в окопах, пока плазменные бомбы с беспилотников не выкуривают их оттуда замертво.
И вот в один решающий миг кто-то жмет на кнопку и мир рушится в огненную пучину. В небесах так много ракет, летящих со всех стороны, что со схемы на стенде, кажется, будто маленькую голубую планету оплетает паутиной. Старик у стенда молчаливо покачивает головой, причмокивая и потирая клюку в руках. Брэд с тетушкой тоже дошли до этой части выставки. Женщина замерла, глядя на панораму ракет, летящих в небе. Изображение ядерного гриба вспыхнуло и потухло. Лицо Мэредит дернулось и она вцепилась в сумочку, висевшую у нее на плече. Ее взгляд застыл на очертаниях рушащихся домов, обращенных в пыль в мгновение ока. Брэд тут же подошел к ней, положив руку на плечо.
— Пойдем, Мэри. — серьезно сказал он, взяв тетушку под руку. — Пойдем. — мужчина повел ее в другую часть зала, окинув Сару печальным взглядом.
Девушка еще немного осталась посмотреть на изображение, так сильно впечатлившее тетю. Старик с клюкой, стоящий рядом, посмотрел на нее, поправляя очки, скрывавшие за собой слезящиеся глаза. Сара поступила на шаг ближе, протянув руку к голограмме летящей ракеты. Изображение проскочило сквозь ее руку и она одернулась от неожиданности. Ракета вновь упала и картина ядерного гриба выросла на стенде в сотый, тысячный раз.
— Чудовищно. — процедил старик.
Сара не ответила ему, все еще разглядывая картинку. Она снова потянула руку, проведя пальцем по краю взрыва. Голографическая проекция забавно искажалась, превращаясь под ее пальцами в сочетание цветов и образов, словно изображение отразилось в разбитом зеркале.
— Чудовищно. — сказал старик громче, как бы пытаясь обратить на себя внимание и потер рукоять своей клюки.
— Вы что-то хотели? — глянула на него Сара, сказав это шёпотом, чтобы не нарушать чудесной тишины выставки, озаряемой лишь ели слышными мотивами гимнов и маршей.
— Нет-нет, ничего. — отмахнулся он, скорчившись и пошагав дальше, с трудом переставляя перед собой костыль. Сара пожала плечами, понятия не имея, что добивался этот мужчина и пошагала вслед за Брэдом в соседний выставочный зал.
Прибавив шагу, она пошла поскорее, чтобы нагнать его. Мэредит явно чувствовала себя нехорошо, ее шаг был неуверенный и она проходилась, потирая свои предплечья, словно обнимая саму себя. Брэд придерживал ее под руку. Старые детские травмы тетушки, верно, никогда не заживут. С какой бы пленяющей красотой не разрывались эти бомбы на экранах, то, что пережили люди на земле, Сара и представить не могла. А говорить об этом никто не любил, и особенно при тетушке Брэд эту тему явно не затрагивал и не собирался.
Этот выставочный зал был посвящен более современной истории, по большей части, истории республики. Здесь все прямо пестрило цветастыми плакатами всех мастей с первым министром, президентом, гербами партии и изображениями “гордого народа Джорджии, не покладающего рук в работе над нелёгким восстановлением цивилизации”. Здесь были и знакомые ей плакаты с Маккриди и незнакомые, на которых был почивший президент Паттерсон, и даже какие-то другие государственные деятели. Именно из этого зала куда сильнее звучали гимны и музыка. Огромный плакат министра в конце зала, на вроде того, что были вывешены везде, наблюдал за людьми в павильоне и Саре жутко захотелось, чтобы кто-нибудь и тут осмелился его испоганить, пририсовав что-нибудь абсурдное.
Тут Сара расплылась в улыбке, заметив у одного из стендов Роуз, что-то с невероятно важным видом разъяснявшую Пинки, которая с планшетом в руках старалась поспевать записывать поток сознания журналистки. Роуз не заметила ее, продолжая что-то говорить, усиленно жестикулируя и всем своим видом обратившись к изображениям на стенде, зато Оливия тут же приметила девушку, оторвавшись от клацанья по клавиатуре планшета и начав ей махать.
— Мне нужно броское название. «Ложь, провокация и подмена истин: правдивые “подвиги” Бенедикта Маккриди.» Так и запиши. — сказала Роуз, взмахнув рукой и поправляя очки. Затем обернулась на Пинки, которая, явно забыв о своей обязанности писаря, направилась к Саре. —  Ты записываешь? Стоп. Что? Оу.
— Сара-а-а! — расплываясь в улыбке, направилась к ним Оливия, так неосторожно размахивая планшетом, что тот, казалось, сейчас вылетит прямиком у нее из рук.
— Привет. — коротко ответила ей девушка, улыбаясь.
— О, и вам привет, мистер с серьезным видом. — обнажив свою детскую улыбку с щелью между зубов, глянула на Брэда Оливия. — И вам, эм, мисс. — кивнула она тетушке.
— А что вы то делаете на этой выставке показушного патриотизма? — удивилась Сара.
— Да я тут, как видишь. — подняла перед собой планшет Пинки. — на правах, как это говорится, блин? Девушки, которая с умным видом записывает все, что говорят.
— И даже с этой работой ты не можешь справится, не отвлекаясь. — упершись кулаками в бока, подошла Роуз, нахмурившись посмотрев на Оливию. Затем перевела взгляд на Сару, деликатно кивнув. — Здравствуй, Сара. А вы, я полагаю?.. — ее глаза переместились на Брэда.
— Брэд Кессиди. — кивнул он, поудобнее взяв Мэредит под руку. Женщина отвернулась, пряча часть лица, охваченную параличем и кивнула, прошептав что-то, что должно было значить приветствие к Роуз. — Сара моя… — он помялся, подбирая слова и глядя на Сару, чтобы найти подсказку.
— Это Брэд. — пожала плечами Сара — Я рассказывала тебе о нем.
— Стоп. — удивленно оглядел их Брэд. — Так это та девушка, которая доставила тебя сюда?
— Роуз Роудсон. — гордо отчеканила свое имя девушка, одернув утеплённое пальто и поправив густой пучок своих дредов на затылке. Подойдя ближе, она протянула ему руку. — Журналист и борец за права человека.
Брэд, от удивления опешив, спешно пожал ей руку, посмотрев на Сару озадаченными глазами.
— Вы та сама журналист Роудсон? — покачал головой он. — Вы ведете колонку в «Вестнике Мейкона»?
Роуз улыбнулась, якобы смущенно отведя взгляд, но тут же пришла в себя, вновь став серьезной и поправив воротник пальто.
— Да, это я. — кивнула она.
— Ваши статьи – лучшее, что есть в этой газетенке. — не переставая кивать, говорил Брэд, будучи удивленным таким знакомствам Сары. — Знаете, я читаю каждый выпуск. Ваш, как сказать, язык, очень интересный. А то, как вы описываете события Мейкона и, как бы выразится, ваши взгляды в целом. Они просто поразительны! Редко кто способен в наше время выдать такой спектр откровенно правдивых фактов, выставляя их поперек политики партии.
— Знали бы вы, как трудно мне проталкивать все это через цензуру, а еще через вредность и трусость нашего редактора. — улыбнулась Роуз, положив руки в карманы.
— А я Оливия Кейси-младшая. — сделала шаг вперед Пинки. — Но вообще-то для друзей я Пинки.
— Мы с вами так быстро стали друзьями? — приглядывался к ней Брэд.
— Ну, вы же, типа отчим Сары, да? — без всякого смущения сказала она. — А Сара моя подруга. Мы с ней, блин, почти сестры. Ну, только родители у нас разные. И мы не росли вместе, но знаете, это неважно! Вы такой здоровый мужик! Я думала вы поменьше, знаете, когда она говорила о вас. Хотя, у меня все мимо ушей пролетает. Однажды Роуз сказала мне, сходить забрать счета за оплату квартиры, и…
— Кейси! — прервала ее Роуз, поправляя очки.
— Ничего страшного. — сказал Брэд. — Я вижу, ваша подруга очень общительная. Мне нравятся открытые люди.
— А мне нравятся бургеры. — с искренней радостью от диалога, снова заговорила Пинки. — Я от них даже не толстею. У меня вообще талию можно, наверное, рукой объять. Хотите покажу? Я, блин, самая худая девушка во всем мире. Но не анорексичка! Просто очень худая. Но при этом не настолько, чтобы до костей. Просто знаете, я обожаю играть на гитаре, и вот однажды, моя мать сказала мне…
— Оливия! — снова одернула ее Роуз.
— Простите. — развела руками Пинки, растянувшись в улыбке.
— А что ты вообще тут делаешь? — спросила Сара у журналистки.
— Собираю материал для новой статьи. — ответила та. — Хочу выпустить что-то новое, громкое! Чтобы люди сразу обратили внимание на правду.
— Я обязательно прочту. — сказал Брэд.
Роуз обернулась к стенду, сделав пару шагов в его направлении и остановилась, разглядывая его. Брэд предпочел остаться в стороне, приобняв тетушку. Пинки же, почесав затылок, снова взялась за планшет. Сара подошла ближе к Роуз, разглядывая панораму. На мерцающей голограмме были здания, охваченные огнем. У их подножий возвышались баррикады из куч досок, мешков и какого-то хлама. Люди лезли через них, с палками и штыками бросаясь на полицейских. Голос диктора медленно и неторопливо, но с ноткой жёсткости в голосе, рассказывал о Мейконском восстании. Жестокости людей на улицах, пытках, повешениях и самосуде над полицейскими и представителями корпораций и чиновниками. Гордо заявлял о том, как “восстанию кровожадной несправедливости” был нанесен сокрушительный удар. План голограммы менялся и вот теперь на нем возникал современный Мейкон, словно дорисованный. На нем город отстраивался, прореденные бомбами здания покрывались строительными лесами и быстро излечивались от ран и вот уже печи «Дженерал Стиллворк» вновь на полную мощь работают, люди счастливо идут на заводы и производственные предприятия, а смеющиеся дети обнимают полицейских, нагибающихся к ним, выражая им слова благодарности за спасение от беспорядков на улицах. Затем возникает анимированный герб партии и девушка пускает в воздух расправляющего крылья феникса.
— Ну и мерзость. — фыркнула Роуз.
— Чудовищно. — прохрипел проходящий мимо стенда старик и вновь пошел своей дорогой.
— Как-то тут все слишком радужно. — вздохнула Сара, переступив с ноги на ногу и подойдя ближе к Роуз.
— Это не приукрашение, это откровенная ложь. — ответила ей та.
— Странно, что такому событию на всей выставке уделен лишь один стенд. — осмотрелась вокруг Сара.
— А чего ты ждала? — пожала плечами журналистка. — Хотела бы, чтобы Атланта устраивала тут светошоу о том, как все их уклады рушатся, когда народ устает от голода, нищеты и вечного контроля? Нет, они будут лгать, выставляя себя героями и уделяя этому настолько мало внимания, что неискушенный посетитель и не заметит ничего подозрительного в этой картине. Тут гербов и плакатов больше, чем истории Джорджии в принципе.
— Удивительно. — разглядывала вновь повторяющуюся запись на стенде Сара. — И как вообще они на такое решаются?
— Политика, как цирк, дорогая моя Сара. Меняется лишь время и место гастролей, а клоуны и представления одни и те же. — вздохнула Роуз.
— Красиво сказано. — прошел мимо Брэд, потирая плечо тетушки.
Они медленно пошагали дальше вдоль стендов, которые уже не отличались ничем особым. Здесь были истории молодежных организаций, своды законов, исторические записи заседаний министерств, истории корпораций и становления кредитной валюты, как основной в Джорджии и ее государствах-соседях и куча формальностей, которые никому не были интересны. Старик, все еще потиравший клюку теперь стоял у другого стенда. Точнее у места, которое им было. Оно выделялось тем, что пустовало в отличии от других, захламленных мусорной информацией, частей здания. Сара заметила стоявшего рядом с стариком пса. Она уже и не заметила, рассматривая все эти картины, как он пробежал прямиком досюда.
Направившись к псу, она присела на корточки, стараясь не обращать внимания на странного старичка.
— Что ты тут забыл, лохматый? — потрепала она пса за ухом. — Я уж из виду тебя упустила. Чем так привлек этот пустой стенд? Тем, что он единственный не мигающий тут страшными голограммами?
— Он не был пустым раньше. — возразил старик.
— Ну круто. — незаметно покачала головой Сара, заведя глаза. Этот старик ее, скажем прямо, напрягал.
— Тут стояла часть, посвященная Отто Хартманну. — причмокнул старик. — Гениальный был человек. А потом, уже несколько месяцев, если не год, как, ее отсюда убрали. Вот и пустует.
Пес тявкнул.
— Они удосужились убрать отсюда светило науки! — потряс указательным пальцем старик. — А сыворотка Хартманна в свое время спасла мне жизнь! Я бы сгнил заживо от лучевой болезни, если бы не этот святейший человек! Чудовищно! Просто чудовищно! Вот в мое время…
— Да-да, — встала Сара, постаравшись убраться как можно поскорее от начавшего разглагольствовать старика и поманила пса за собой. Она ушла достаточно далеко, прежде чем пожилой человек обнаружил, что собеседники покинули его.
— Может пойдем, Мэредит? — сказал Брэд, глядя на то, что женщина все еще немного дрожит и ненавязчиво прячет лицо за ладонью.
— Да-да. — прошептала та. — Еще секунду.
— Сейчас ходить по улицам достаточно опасно. — предупредила их Роуз. — Никогда не знаешь, что разворошит толпу.
— Люди злы на Атланту, полицию, Маккриди. — вздохнул Брэд. — Они требуют справедливости, но вы же знаете, что ее им никто не даст. И отбирать ее, как двадцать лет назад, они уже не решатся. Они выстроили такую систему, — кивнул мужчина на висящий напротив них плакат с Маккриди. — в которой возможность торжества справедливости стремится к нулю.
— Любая система, как стадо. Работает идеально, пока в ней не заведется паршивая овца. — колко отметила Роуз, поправляя воротник.
— Скажите это Бенедикту Маккриди. — вздохнул Брэд.
— Маккриди… — начала было Роуз, как вдруг опешила, замерев. Она резко развернулась, глянув на Сару и поправляя очки. Затем сняла их, протерев подолом пальто и снова одела. Зажмурила глаза, а потом снова посмотрела на Сару. — Так, стоп.
Все взгляды были обращены на Роуз. Пес сел на задние лапы, принюхиваясь к ней. Она осмотрела зал, переведя глаза на плакат в конце выставки, затем снова на Сару, снова на плакат и снова на Сару. Затем откашлялась, не отрывая взгляда от девушки и потирая толстый ободок своих очков, сказала:
— Мистер Кессиди. — взглотнула она, прикусив губу. — Вы не будете против если я одолжу у вас Сару на некоторое время?
— Что? — приподняла бровь Сара.
— Ты бы слышала, как это звучит! — посмеялась Пинки.
— И зачем вам? — удивленно спросил Брэд.
— Мне нужно… — Роуз опустила взгляд задумчиво, покачивая головой. — Мне нужно просто, чтобы она… Помогла мне немного. С работой.
— А эта ваша милая болтливая помощница плохо справляется?
— А? Что? — отречено бросила на него взгляд Роуз, взяв Сару под руку и потянув за собой. — Нет-нет, все отлично.
— Да не тащи ты меня так! Я и сама идти могу! — возмущенно взвизгнула Сара, затем оглянувшись на Брэда. — Я скоро вернусь домой! Главное ждите меня там! — Брэд удивленно посмотрел вслед девушке, а затем вопрошающе глянул на Пинки.
— Не обращайте внимания. — отмахнулась Оливия. — Роуз всегда ведет себя странно.
Пес пустился вслед за убегающими девушками, а Оливия, постояв несколько секунд рядом с Брэдом, пожала плечами и, убрав планшет в сумочку, перекинутую через плечо, застегнула куртку и бросилась вслед за девушками и псом, придерживая свою вездесущую шляпку.
— Классная шапка. — крикнул Брэд вслед Пинки.
— Благодарю. — уносила ноги та.
Быстро вырвавшись из выставочного зала, проскочив мимо все еще ошивающегося здесь старика, разглядывающего с ворчанием гордо висящие флаги республики, Роуз потащила Сару к выходу. Пес уже был наравне с ними, а Оливия второпях пыталась просунуть ладони в рукава своей куртки.
Холодный ветер ударивший в лицо после теплых залов выставки заставил глаза слезится. Наконец вырвав руку из хватки Роуз и остановившись, она возмущенно крикнула:
— Что случилось то? — однако ее голос затерялся в гуле толпы вокруг и Роуз не обратила на нее внимание, кажется, даже забыв, что только что сломя голову тащила ее куда-то. Снаружи толпа кричала, размахивая руками, плакатами и плавно расшатывалась по площади перед ними, оглушительно вопя. Сара зажмурилась, чтобы разглядеть на кого направлен гнев бастующих.
С небес донёсся оглушительный гул двигателей. Облетая обглоданные бомбами и покрытые старыми незарастающими ранами небоскребы, черные пятна скользили по небу, а их силуэты растворялись в лучах холодного зимнего солнца. Обогнув соседнее здание, самый крупный из них начал снижаться. В ушах заложило от рева огромных двигателей по бортам летательного аппарата. Синее пламя обжигало плазмой асфальт площади, явно не предназначенный для таких посадок. Другие черные пятна вслед за этим тоже убавили в высоте. Вальируя между зданиями, они окружали площадь. Их силуэты становились четче и Сара наконец могла рассмотреть их не прищуривая глаз.
Спаренные двигатели по обеим бортам ослепительно ярко горели изрыгаемой плазмой. Подвешенные на корпусах пулемёты и контейнеры с ракетами угрожающе глядели вниз, на людей-муравьишек вокруг. Если бы кто-то из них сейчас нажал на спусковой крючок, трупов было бы немерено. Для этих ракет вся толпа, как селедки в банке. И люди чувствовали это, их охватил страх. Бастующие пытались выбраться из круговорота толпы, но стоящие в переулках с щитами полицейские перегородили им путь. Плазменные двигатели машин сбавили рев, плавно переворачиваясь в горизонтальное положение. Они опускались везде, где хватало места. Крыши небоскребов, переулки, те места на площади, с которых подальше отбежала толпа.
— Вот же черт. — прошептала Роуз, сделав шаг назад. Засунув руку во внутренний карман своего пальто на груди, она обернулась на Сару и Оливию. — Камера работает, Кейси? — уставилась она взглядом в подругу.
— Всегда готова, мэм. — растянулась в улыбке Пинки, доставая из сумочки на боку небольшой прибор, который прикрепила к своему голографическому планшету. На экране тут же вспыхнуло изображение камеры.
— Сара, — серьезно впилась в нее глазами журналистка. — не высовывайся из толпы. Поняла?
— Может тебе стоит хотя бы объяснить… — начала было Сара.
— Оливия придержи ее и не забывай снимать. — резко сказала та и пошагала в толпу, пропихиваясь через толкучку тел на площади. Люди вокруг гневно кричали, другие затихали, а еще одни и вовсе принялись бесстрашно бросаться плакатами в стороны полицейских. Те наступили на особо буйных, выпятив вперед электрошоковые дубинки и выхватывая из толпы самых резвых, огревали их разрядами тока, уволакивая их ослабшие тела за собой и надевая на них наручники.
Сердце Сары вновь сжалось от какой-то панической боязни перед этими толпами. Особенно сейчас, когда напряжение буквально повисло в воздухе, проносясь между полыхающих плазмой двигателей самолетов, между волнующихся в воздухе лесов рук и плакатов с табличками, между огромными зданиями, тенями, нависающими над площадью. Она кашлянула, когда Оливия взяла ее под руку, в обход потащив за собой ближе к самолету, севшему рядом. С грохотом ударившись о землю выдвинувшимися шасси он приглушил двигатели и его трап открылся. Вслед за ними все садящиеся и только приближающиеся к посадке машины отворили свои люки из которых выступили облаченные во все черное комендантские солдаты. Черные шлемы, черные нагрудники, украшенные партийным гербом – девушкой, пускающей феникса в воздух.
Высаживающиеся на крышах комендантские гвардейцы заученно выстраивались вдоль парапетов, опираясь на одно колено и выставляя в сторону толпы длинные стволы снайперских винтовок. Полицейские трусливо отступили на несколько шагов назад, не опуская перед собой щиты. Обступая бастующую толпу стенкой, комендантские солдаты выстраивались живой стеной, увешанной своей броней из темного сплава цвета ночи, в шлемах с такими же черными стеклами и визорами, за которыми не было видно лиц. Все они, как на подбор, каждый похож на стоящего рядом. Движения, выверенные и заученные, они встали, даже не думая шелохнуться, как свободные полицейские при виде летящих в них кирпичей и палок. Тысячи человек посреди площади теперь были замкнуты в кольце. С высоты зданий красными бликами отражались лазерные прицелы винтовок. Они перемещались по толпе и улицам рядом туда-обратно. Сара спряталась за спиной Оливии, когда ее глаза ослепил прицельный луч.
У самого большого из самолетов, примостившегося прямиком перед толпой комендантские солдаты стали в стойку смирно, но все еще четко и выверено сжимая рукояти своего оружия. Эти винтовки чем-то походили на ту, что нашла Сэм, однако утверждать Сара не решилась, из-за обвесов и прицелов назвать их идентичными можно было с трудом. Трап ведущего самолета коснулся земли. Твердым, солдатским, выверенным шагом с него спустился мужчина, одетый в утепленное пальто, опускающееся ему ниже колен и прикрывающее солдатскую униформу и бронежилет на груди. Словно с экранов телевизионных интервью, высокий, стройный, но с сильными руками и выпяченной вперед по-солдатски грудью, комендант Моралес спускался по железу трапа. Его сапоги чеканили шаг, который в наступившей тишине эхом отзывался, казалось, по всей площади. Светлые волосы с легкой неестественной сединой на висках были заплетены в пучок на затылке. Комендант поправил его, остановившись перед тем, как сделать решающий шаг на Мейконскую землю. Его взгляд, суровый, размеренный, но все еще пылающий солдатской стойкостью прошелся по толпе, которая молча застыла, опустив руки, притупив взгляды и заткнув рты. В отличии от своих подчиненных он не носил шлема, а из оружия у него через плечо был перекинут короткий командирский пистолет-пулемет, а под развивающемся плащом-пальто виднелись висевшие на походном поясе с десятками сумочек пистолет и обоймы. Суровый зимний ветер ударил коменданту в лицо, но тот и глазом не повел, лишь прищурившись и сделав гордый, властный шаг на площадь, пока ветер трепал подол его плаща.
Вслед за ним выступил парень в обычной военной форме, встав позади старшего коменданта и протянув ему какую-то вещицу, которую тот нацепил на ухо, протянув к сухим губам микрофон. Теперь каждый его вдох было слышно по всей площади. Громогласно вторя каждому движению его губ, сирены на летательных аппаратах оглушали стоящих посреди этого котлована бастующих. Пинки подступила ближе, включив запись и приподняв планшет над головами людей. С ее худеньким тельцем было трудно протискиваться через толпу, но пес, таранящий головой людей впереди отлично справлялся с этой задачей.
— Граждане, — он сказал это спокойно, но с сухой чёрствостью солдата в голосе, от чего казалось, что он почти кричит, хотя это лишь сирены оглушающе передавали его слова. — вы все сейчас переступаете через закон. Эта площадь – общественное место, которое должно быть свободно для прогулок. Это ваше… “выступление”, — выдавил из себя он. — не повлечет за собой никаких последствий, кроме плачевных. Члены свободной полиции имеют право говорить от лица государственности республики и они не раз говорили вам разойтись. — комендант встал, заведя руки за спину и тяжело вдохнув, выпятив грудь. Его вдох шуршанием прошелся по ушам митингующих. — Однако вы не послушали. Но министры даже в такое тяжелое время оказались милосердны к вам, не смотря на всю беззаконность ваших выходок. Ваша демонстрация не будет принудительно распущенна. И я прибыл в этот город не карать, а разобраться. Однако, ради безопасности остальных граждан нашего с вами славного Мейкона по моему приказу с одобрения министерств площадь будет оцеплена для контролирования толп от давки в городе. Если вы не решились покинуть площадь, когда вам сказали об этом полицейские, то останетесь тут до окончания разбирательств.
Микрофон коменданта Моралеса захрипел и тот, сморщившись, поправил его, издав омерзительно громкий звук из динамиков повсюду.
— До окончания разбирательств? — крикнул мужчина из толпы, шагнув вперед. — И долго вы будете разбираться?
— Он прав. — шагнула женщина вслед за ним. — Во всем виноват Коллинз и его козлы из полиции, которые ничего не могут контролировать.
— Именно, — высказался еще один, взмахнув кулаком в сторону комендантских солдат. — а что если одну из моих дочерей завтра жестоко изобьют до смерти?
— Город переполнен мразью и бандитами! — крикнули из толпы. — Что вы собираетесь с этим сделать? — вышла женщина, направляясь с другими ближе к коменданту.
Солдаты думать долго не стали. Комендантские отряды тут же бросились на подступивших бастующих. Огрев их электрошокерами, а пыл тех, кто не отступился так просто, усмирив ударами прикладов. К ним тут же подскочили полицейские, заворачивая их в наручники и утаскивая дальше от толпы. Комендантские отряды теперь уже в открытую целились в толпу и та, сжималась, отходя дальше от севших вокруг самолетов и черных стен из вооруженных солдат.
— У меня есть ордер на полную свободу действий для обеспечения безопасности города. — теперь Моралес уже повысил тон и его грозный голос впивался в уши. Пинки, прячась за толпой, не переставала снимать Сара же, сама не заметив, обняла ту за талию, лишь бы толпа волнами не оторвала и не унесла ее. От напряжения в легких стояла тяжесть и жар, а холодный воздух удушливо перехватывал горло.
Комендант выступил вперед, развернувшись на месте и шагая, волочил одну из ступней, отчерчивая ей неровную линию на грязном полурастаявшем снегу. Держа руки за спиной, он сурово оглядывал каждого человека, который отступал на шаг назад перед его взглядом. Вновь поправив пучок своих светлых волос и одернув воротник плаща, Алекс Моралес положил руку на висящее на плече оружие.
— Я не буду повторять дважды. — тихо сказал он, но слышали его все. — Внимательно следите за моим шагом, — растаптывал он снег, шагая вперед-назад. — по ту сторону этой линии, — кивнул он в толпу. — вы – мирные бастующие, выступающие за защиту своих прав. Но стоит вам переступить ее, — указал он пальцем на ту сторону площади, что была переполнена солдатами и полицией. — вы становитесь врагами государства, этих людей за моей спиной, Атланты и лично моими.
Толпа замерла в ожидании, все глаза были направленны на остановившегося посреди площади коменданта.
— Стоит кому-то одному ее пересечь, — комендант набрал воздуха в грудь. — и эти парни имеют право открыть огонь по всем. Надеюсь это вы уяснили? — в ответ коменданту вторила тишина. — Отлично. Таков уж закон.
— Такого закона нет! — донёсся из толпы голос Роуз. Люди перед ней расступались, пропуская безрассудную девушку вперед. Она прошла, гордо достав из-за пазухи карточку журналиста и кивнула Оливии, стоявшей неподалеку. Та поспешила вперед, а Сара, следуя указу Роуз и тревоге в груди не высовывалась у нее из-за спины. Пес выскочил вперед, встав рядом с Роуз. Оливия направила на подругу камеру, переводя ее то на журналистку, то но старшего коменданта.
— Нет в Джорджии такого закона. — яростно выпалила Роуз, все еще держа перед лицом коменданта свой журналистский билет и показательно обнажив браслет на запястье.
— Значит теперь есть! — рявкнул в ее сторону старший комендант.
— Роуз Роудсон, — представилась сквозь стиснутые зубы она. — новостная колонка Мейкона. Может вы не забыли меня?
— А, — потерев подбородок, вздохнул комендант, не спуская взгляда с Роуз. Журналистка в свою очередь гордо расправив плечи достойно выдерживала на себе тяжелый взгляд черных глаз Моралеса. — Роудсон. Снова вы.
— И снова решусь задавать вопросы. — отважно стояла она на своем, показательно поставив ногу прямиком на отчерченную Моралесом полосу посреди снега.
— И эти с вами? — кивнул, не глядя на подошедших ближе Пинки и Сару, потирающую замерзшие руки, комендант. Их дуэль взглядов с Роуз сейчас достигла своего апогея.
— Да. И эти. — издевательски кивнула Роуз, растирая по земле следы комендантских ног мыском своего сапога. — Они мои подопечные.
— И собака? — процедил сквозь зубы Моралес.
— И собака. — гордо держась, ответила Роуз, подняв подбородок и сжав губы в тонкую линию.
— Я отвечу вам то же, что и всегда, Роудсон. — комендант прикоснулся к журналистской карточке Роуз, глянув на нее своими уставшими глазами. Его худое лицо покрылось румянцем от холода. Опустив руку девушки вместе с карточкой вниз, он пригнулся к журналистке, снимая с уха ретранслятор. — Без комментариев.
Развернувшись, комендант пошагал обратно внутрь самолета. Двигатели издали свой громогласный рев, разогреваясь, а солдаты перекрыли бастующим путь к отступлению. Роуз стояла прямиком на начерченной Моралесом линии в снегу и когда машина, ослепляюще сверкая выхлопами синего пламени взлетела ввысь, пнула в его сторону снег, поправляя очки. Часть самолетов поднялась в воздух, разлетаясь, другие же остались на своих местах.
Роуз обернулась. Толпа смотрела на нее молча. Посреди площади воцарилась тишина. Больше никто не вопил и не восклицал. Все в изумлении смотрели на журналистку. Опомнившись, она поправила свое пальто, убирая за пазуху журналистский пропуск и пошагала вперед. Люди расступались перед ней, восторженно провожая взглядом. Подойдя к Оливии с Сарой, она кивнула в сторону машины, припаркованной у обочины неподалеку.
— Убираемся. Сейчас же. — тихо сказала она.
Полиция пропустила их через оцепление, получив разрешение у одного из офицеров. Быстро выскользнув в полупустующие городские улицы, Роуз нажала на газ. Двигатель напрягся, издавая легкий дребезжащий звук. Низко посаженный силуэт авто мелькал в переулках, исчезая из глаз полицейских. Оставив вдалеке площадь и выезжая на развилку между зданий, Роуз резко повернула руль, притормозив и войдя в поворот, а затем снова надавила на газ.
— Эй! Потише! — окликнула ее Оливия. — Мы вроде никуда не торопимся. Я конечно люблю погонять, но, когда ты так делаешь это странно, страшно и непривычно.
— Замолчите! — повысив голос, сказала журналистка, поправляя зеркало заднего вида и устремив взгляд на Сару. Они промчались мимо улицы, полной магазинов. Мимо них пролетел исчезнувший между зданий самолет, вылетавший из города. Эти странные штуки Сара видела только по телевизору, а в жизни лишь пару раз в ночи Брэд показывал ей горящие на горизонте голубые огни двигателей. Сара тогда и представить не могла что эти штуки такие гигантские.
— Да ладно тебе. — не унималась Пинки. — Как ты его уделала! Он там все чертил что-то ногами, а ты бац! Как вышла! Это было просто вау! Хотя немного страшно, этот комендант на вид серьезный дядька. Еще и этот пучок на голове. Хотя немного забавно. В Атланте все носят пучки? Даже твои дреды завязаны в пучок!
— Кейси, уймись. — вздохнула Роуз, поворачивая руль.
— Не могу! — пожала плечами та. — Ух, как же ты его. Я, говоришь, журналист, а вы, блин, кто-то там. По-моему, он обделался. Еще и ответил там что-то непонятное. Говорю, ты его поставила в тупик.
— Погоди! — отмахнулась Роуз. — Так, Сара. Ты же понимаешь, почему я так выхватила тебя?
— Понятия не имею. — честно ответила девушка.
— Неужели? — нахмурилась Роуз.
— Абсолютно.
— То есть ты догадок не строишь? — прикусила губу она, задумчиво уставившись на дорогу.
— Вообще не понимаю. — вздохнула Сара, поглаживая загривок пса, который глядел на нее.  Убрав голову из-под ее руки, он уставился на парящие над городом машины, пробирающееся патрулями между зданиями.
— Как-то не верится. — хмыкнула Роуз, поворачивая к зданию, где находилась ее квартира. — Ладно, погодите минутку. Дайте с мыслями собраться. Мне нужно сосредоточится.
Резко затормозив у дома, журналистка выскочила, оставив машину криво стоящей у обочины и быстро выгнала остальных пассажиров. Кивком позвав их за собой, она направилась к лифту. Пинки и Сара переглянулись, разведя руками. Пес поспешил вслед за ними внутрь, так как снег начал падать еще сильнее.
Поднявшись на нужный этаж Роуз снова схватила Сару за руку, запихнув ее в квартиру. Оливия ели поспевала за ними, захлопнув дверь. В прихожей на них вылупила удивленные глаза Бастет, прервав вылизывание своих лап. Пес тявкнул на лысую кошку и та, зашипев, юркнула на кухню, скрывшись из виду.
— Какое милое животное. — сморщилась Сара. Это лысое существо казалось ей настолько нелицеприятным, насколько возможно.
— Стой тут, Сара. — Роуз потерла переносицу очков, кинув пальто Оливии, которая с трудом поймав его, принялась вывешивать одежду подруги в шкафу.
— Привет. — крикнула со стороны кухни Лили. Оттуда доносилось приятное шуршание чего-то на сковороде и доносился запах специй. У Сары проснулся аппетит.
— Привет, Ли! — крикнула в сторону кухни Оливия. — Как дела у нашего маленького гангстера?
— Нормально. — безынтересно ответила Лили, отдавшись готовке. — Звонила Келли, Роуз. Просила передать привет и сожалела что не застала нашу важную особу в собственной квартире.
— О-о-о! — удивленно разинула рот Оливия, поправляя шляпу. — Келли звонила? А можно перезвонить ей?
— Нет. —  бросила Роуз, стягивая сапоги.
— Почему? — надула губы та.
— Потому-что звонки в Канаду дорогие и отслеживаются. А с твоей манерой вести диалоги мне все состояние придётся отдать на оплату телефонных счетов. — пробурчала журналистка.
— Келли? — переспросила Сара у Оливии.
— Она очень крутая девка! — восторженно кивнула та в ответ.
— А кто это? — Саре было очень уж интересно чем вызван такой ажиотаж от этого звонка.
— Наша с Лили кузина. — ответила Роуз.
— Сестра о которой я всегда мечтала. — крикнула из кухни Лили. — Более раскрепощенная и менее надоедливая. И ей не жаль денег на то, чтобы позвонить.
— Потому что с ее работой у нее денег немерено. — сказала в ответ сестре журналистка.
— Да работа у нее хороша. — сказала Саре Пинки. — Она работает этим… — девушка почесала затылок. — Политическим аллигатором.
— Агитатором. — поправила её Роуз.
— Да, точно. — кивнула Оливия.
— Если однажды не повезет увидеть канадский плакат: “От цели к единению. От единения к равенству.”, —  посмотрела на Сару журналистка. — то третья слева девушка с дурацким афро на голове – это Келли, не ошибешься.
— Она живет в Канаде? — поразилась Сара. — Удивительно.
— Еще удивительнее, когда из-за ее названивания в нашу квартиру приходят полицейские. — фыркнула Роуз. — Каждый раз грозятся добавить меня в списки граждан, подпадающих под подозрения. И каждый раз удивляются, когда смотрят что я нахожусь в них уже лет так пять.
— Это из-за ее выходок с комендантом. — усмехнулась Оливия.
— Это был не первый раз, как я поняла? — спросила Сара.
— Да-а, — протяжно сказала Пинки. — далеко не первый. У них прямо-таки взаимная нелюбовь.
— Стоп, что? — вышла с кухни Лили, поправляя фартук и сжимая в руке ложку. — Ты снова сунулась к Моралесу? Ты совсем умом поехала, сестренка?
— Иди готовь. — нахмурившись сказала ей Роуз. — Моя работа, это мое дело. Что сделано, то сделано. Лучше, не знаю, займитесь чем-нибудь. — оглянулась на них Роуз. — Мне нужно время. И тишина.
— И чем это нам заняться? — приподняла бровь Пинки, провожая взглядом Роуз, спешно удаляющуюся в свою комнату.
— Посотрясайте воздух, или чем вы там обычно занимаетесь? — грубо бросила Роуз, закрыв за собой дверь.
Сара переглянулась с Оливией, которая растянулась в улыбке, демонстрируя пресловутую щель между передними зубами. Сара отвела глаза, понимая, что постоянно пялится на это уже не выглядит хоть сколько-нибудь комфортным. Пес пошагал на кухню, сев рядом с Лили, лепящей из фарша мясные котлетки.
— Ничего не дам. — отвернулась от животного Лили, принявшись выкладывать те на сковородке. Пинки подскочила, схватив одну из них у убежала с кухни подманивая за собой пса. Лили лишь покачала головой, заведя глаза.
Сара пошла в гостиную, где Бен увлеченно сидел, смотря мультики и поедая какие-то мармеладки. Присев рядом с ним Сара улыбнулась ребенку и тот, посмотрев на нее своими большими черными глазками растянулся в улыбке в ответ, взяв в руки пачку конфет и показательно ударив ей о диван. Сара протянула к ним руку.
— Можно одну? — спросила она ребенка.
— Уа. — раскрыв рот констатировал Бенджамин убрав маленькие ручки от пачки и позволяя Саре взять пару конфет.
Ближайшие несколько часов Сара провела с ребенком, который в перерывах от наблюдения за говорящими животными на экране старался дернуть ее за волосы. Сара не всегда успевала уворачиваться от его цепких пальцев и взвизгивала, когда у Бена получалось схватить ее локон. И в чем удовольствие ребенку так надоедать ей?
Пинки принесла ей котлет, которых пожарила Лили, сказав, что Роуз как обычно отказалась от своей доли. Лили намеренно жарила больше котлет, чтобы каждый раз подстегнуть сестру чем-то колким о ее вегетарианских предпочтениях в еде и всегда делила лишние котлеты между Оливией и собой. В этот раз порция старшей из этой троицы отошла Саре. Судя по всему, мясо в них было не соевое. Это был один из тех немногих раз, когда Сара его ела. На вкус почти не отличалось от генно-модифицированного. Зато в цене отличалось кардинально.
Ей на телефон пришло оповещение о сообщении. Нехотя достав его, Сара открыла мессенджер. Дейзи прислала ей глупое, но забавное селфи в своей манере, завалив вопросами о том, как она. На фото девушка улыбалась так сильно как могла, захватив в объектив сидящих на заднем фоне Беттани, полноту живота которой уже нельзя было не заметить, Майкла, обнимающего ее за плечи и миссис Гвендолин, уставшим взглядом обернувшуюся на явную просьбу старшей дочери посмотреть в камеру. Сара ответила, что у нее все хорошо и что сейчас она с Брэдом и тетушкой Мэредит. Дейзи завалила ее смайликами и просьбами передать привет всем, кого она встретит. Сара почувствовала, что она скучает по этой милой наивности Хейз.
Повалившись на диван, Сара уже заскучала в раздумьях. Что такого увидела Роуз? Для нее это поведение выглядело крайне странно. Бен уже давно был занят игрой в каких-то огромных роботов, перекатывая их по полу и девушке ничего не оставалось кроме как смотреть заедающие мотивы детского мультфильма, как вдруг из соседней комнаты донесся восторженный крик:
— Да-а! — радостный голос Роуз было трудно узнать. — Именно! Вот оно! Вот! — затем донесся грохот и Оливия тут же понеслась в соседнюю комнату. Сара не торопясь встала и пошла следом и даже Лили отлучилась от листания страниц в своем планшете и направилась туда.
За углом, в комнате Роуз, где все было выверено и расставлено по полочкам, была открыта штора за которой находилось еще одно помещение, навроде каморки. Сара заглянула туда из-за плеча Роуз и нахмурилась. Зрелище вызвало у нее не самые приятные ассоциации. По всем стенам были развешаны газетные вырезки, фотографии и карты, соединенные нитями, прикрепленными к стенам кнопками и иголками. Вся эта комната вызвала у Сары когнитивный диссонанс. Неужели это у людей хобби такое, завешивать комнаты всяким напрягающим хламом?
— Добро пожаловать в скромное жилище шизофрении моей сестры. — покачала головой Лили, развернувшись и пошагав в комнату к Бену.
— Я не могла ошибиться! — крикнула Роуз, улыбаясь и сняла очки, потирая глаза.
— В чем? — поинтересовалась Оливия.
Роуз схватила со стола газетную вырезку, подозвав Пинки к себе. Все стены тут были в этих вырезках из статей и фото. Видимо у девушки все-таки была какая-то травма, связанная с отцом и этими газетами, подумалось Саре.
— Вау! — восторженно сказала Пинки. — Сара, а я и не думала, что у тебя есть такое офигенное платье.
— Что? — сморщилась Сара, не понимая о чем идет речь.
— Крутое, блин. — кивнула Оливия.
— Ага. — тяжело сказала, надев очки Роуз и посмотрела на Сару. — Очень крутое.
— Да что там? — подошла Сара, чтобы глянуть на газетную вырезку.
— Потрудись объяснить. — протянула ее Саре журналистка, пожав плечами и сложив руки на груди, принялась осматривать Сару.
Тому что уже который человек имел при себе ее фото, Сару уже даже не хотелось удивляться. На фотографии из газеты и впрямь была она. Какая-то странная прическа с закрученными волосами, платье, люди в костюмах вокруг. Ей тут лет четырнадцать? Быть того не может. Не была она никогда ни на каких вечерах, платья не носила, а эти кудряшки в волосах считала глупой прической. Не она это была. Да и волосы светлее.
Сара пригляделась еще раз. Да, черты лица были схожи, спору нет. Но это не могла быть она. В подростковом возрасте она никогда ничего такого не носила и нигде кроме Бей-41 не была. Это просто очень большое совпадение. Черты лица, похожие на нее, остальное – никогда не было ей знакомо. Да и, стоит признать, не выглядела она так стройно в свои четырнадцать и страдала от прыщей на лице. Девушка на фото же была подтянута, стройна. Может выше из-за каблуков. Ее кожа была чистая и светлая, и волосы не были такими же темными. Не похожа она. Роуз явно придумала себе что-то, убеждал Сару внутренний голос.
— Это не я, — отдавая фото, сказала Сара.
— Да неужели? — прищурилась Роуз.
— Ух ты! У тебя есть тайная потерянная сестра-миллиардерша? Я всегда хотела свою машину как у Роуз! Давай ты поможешь мне? Тебя я тоже буду на ней возить! — попрыгала на месте Пинки, переглядываясь с Сарой.
— Помолчи, Кейси. — сказала, как отрезала, Роуз.
— И кто это? — вздохнула разочарованно Сара. — Я уж думала, что-то серьезное. А ты просто узнала меня в чертах какой-то вовсе не похожей на…
— Патрицию Маккриди. — выпалила журналистка.
— Кого? — спросили в один голос Сара и Оливия.
— Дочь первого министра. — поправила очки Роуз, встав в позу, всем видом показывающую ее в себе уверенность.
— У него есть дочь? — почесала затылок Пинки.
— Я не похожа на нее.
— Одно лицо.
— И вовсе нет. Сколько лет этому фото? — скрестила руки на груди Сара.
— Точно не знаю. Фото в газете было взято с какого-то старого приема в Атланте. Но уж поверь, Патрицию Маккриди я ни с кем не спутаю.
— Ну со мной то спутала. — уперлась Сара.
— Не спутала. — завела глаза Роуз, положив фото на стол и оперевшись на него руками. — Подойди ближе.
Сара сделала шаг к журналистке. Пинки встала за ними, выглядывая у девушек из-за плеч.
— Когда ты родилась?
— Не знаю. — покачала головой Сара.
— Ты помнишь детство?
— Да.
— Юность?
— Отлично помню, что за глупые вопросы?
— Это не может быть совпадением. — вздохнула Роуз. — Я еще ребенком виделась несколько раз с Патрицией. Мы даже играли вместе, наверное. Это было так давно, кажется…
— У меня нет ни таких платьев, ни прически такой я не носила. — ответила ей Сара максимально честно. — Да, мы похожи, ну мало ли что.
— Ты знала отца?
— Ой, только не надо заявлять, что первый министр мой отец.
— Я задала вопрос. — въелась в нее взглядом Роуз.
— Нет, не знала. Меня растил Брэд. Но даже если так, сколько лет этой твоей Патриции тут? Четырнадцать?
— Или тринадцать. В те времена меня в Атланте уже не было. — несколько более тихо сказала Роуз. — Ты говоришь твой отец погиб?
— Вероятно. — Саре было тяжело объяснятся. Об этом она почти никогда не говорила и сейчас не особо желала. — Он отдал меня Брэду как раз перед тем, как его забрали полицейские. Он наверняка давно мертв.
— Тоесть, — поразмыслив, сказала Роуз. — ты была новорожденным ребенком на момент конца бойни в Мейконе? — девушка потерла переносицу закрыв глаза.
— Да, младенцем. Мне не было и нескольких дней вероятно. — предположила Сара.
Роуз постояла на месте, закрыв глаза. Ее губы легонько шевелились, словно она пыталась говорить сама с собой. Оливия несколько скучала позади них, наблюдая за подругой. Сара же принялась разглядывать стены комнаты. Благо, других ее фото тут не было. Стены были увешаны новостями за последние лет десять. Нити сводились от фото министров к городам, фабрикам, компаниями, новостным заголовкам. Все они так или иначе подводились к фото немолодого темнокожего человека. Он был вырезан с другой фотографии, но Сара догадалась что это отец Роуз. Вокруг него висели фото министров, президента, статьи вроде “Жестоко застрелен в собственном доме. Заговор или наказание за предательство родины?”. И эта запутанная паутина расплеталась по всем четырем стенам комнаты. У Сары в глазах рябило от этого зрелища.
— Не сходится. — Роуз снова сняла очки, массируя глаза. — Это все не сходится. На момент революции в Мейконе Патриция была уже ребенком. Маленьким, но все же ребенком. Кажется, я просчиталась.
— А я говорила тебе. — развела руками Сара.
Роуз взяла в руки фото, потирая его и разглядывая.
— Ладно, прости. — сжала губы она. — И правда не так уж похожи.
— Ничего страшного. — почесала затылок Сара. Ей конечно было немного обидно, но ругаться с Роуз после всего как она им помогла, Сара не могла и не хотела. — Просто заработалась, наверное. Тебе стоит отдохнуть.
— Я всегда за! — встряла Оливия. — Можем в кино сходить.
— Оливия, — вздохнув, сказала Роуз неспешно. — иди помоги Лили убраться в комнате, пожалуйста.
— Но Лили не убирается. — задумчиво поправила ее девушка.
— Ну значит подстегни ее к уборке. — с укором сказала ей Роуз.
— Ладно, сладкая парочка детективов, — сказала Оливия, отступая к выходу спиной вперед. — оставлю вас наедине. Не шалите тут. — она хихикнула и подмигнула.
Роуз встала в центре комнаты, оглядывая все хитросплетения своих догадок, собранные в этом месте. Сара присела на стул в углу, наблюдая за девушкой. Спустя несколько мгновений молчания, Роуз продолжила:
— Я с детства не могла смирится с убийством отца. — взглотнула ком в горле она. — Уже будучи подростком решила понять, кто и зачем его убил. Годы поисков, догадок, раскусывания лжи и разбитых надежд на ответы. Все они в этой комнате, — развела руками она. — и все они так ничего и не дали. Обидно, не так ли? Десяток лет я потратила на это. Десяток лет хотела понять, кто сломал жизнь моей матери. Лишил мою семью дома. И в итоге – тупик.
— Тут так много всего. — оглянула комнату Сара. — Впечатляет. И пугает немного, если честно.
— Не знаю, комплимент ли это. — опустила взгляд Роуз, обернувшись на Сару и опершись рукой на стол рядом с собой. Тот был завален бумагами, дискетами и прочим из того, что накопила журналистка за эти годы. — Все сводится к тому, что мой отец узнал что-то, чего знать не должен. Ты не поверишь, как много я знаю, но даже зная это, чувствую, что ничего не понимаю.
— А почему тебя так взволновало это фото и я? — кивнула на изображение Патриции Сара.
— Дочь первого министра уже давно не показывалась на публике. Добыть ее фото – большая проблема. Это – одно из немногих, что я смогла нарыть. Я подозревала всех и во всем, искала там, где априори ничего найти не могла. Знаю лишь что о Патриции почти ничего неизвестно. Обычная дочь обычного тирана. После смерти жены Маккриди пропала с телеэкранов, интервью, всемирной сети. Почти вся та немногая информация что была о ней известна, исчезла. А то, что я смогла выкопать из глубин и вовсе ничего не стоит. Жалкие свидетельства о рождении, образовании… Все это ничто. Она в этой истории персонаж крайний и неинтересный. Хотя ее исчезновение несомненно вещь странная, но в историю с убийством моего отца никак не вписывающаяся.
Сара рассматривала паутину информации на стенах. Рядом с фото отца Роуз висело еще одно, явно потрепанное. Сделанное издалека фото человека в темном плаще, шляпе, очках. Лицо его разглядеть было сложно. Его образ до жути напомнил Саре убийцу на стройплощадке? Быть может все это сложнее, чем кажется? Тиффани говорила что-то об этом как раз перед тем, как Сэм влепила ей стаканом по голове. Теперь ясно, что она имела ввиду. Увидела то же, что и Роуз. И вот из-за чего сыр-бор? Лишь ее мимолетное сходство с дочуркой министра Маккриди? Неужели все эти смерти, холод и бегство из-за этого? Какое жалкое оправдание всему тому, что произошло.
— Ты права. — снова вздохнула Роуз. — Даже цвет глаз другой.
— Да? — заглянула в фото Сара.
— Что смотришь? — хмыкнула Роуз. — Ты все равно не разглядишь тут. Это я вспомнила еще из детства. Ее глаза были голубыми. Немного гетерохромии, один темнее другого. Твои одинаково серые. И волосы ее были в разы светлее твоих. Это верно. — она бросила фото на стол. — Кажется и тут я облажалась.
— Не расстраивайся. — ничего более умного в ответ Сара придумать не смогла. — Я думаю ты найдешь убийцу отца.
— Я уже его нашла. — кивнула она в сторону фото человека в плаще на стене. — Один из агентов тайной службы, вероятно. Ни имени, ни данных. Как оно обычно и бывает. За стены Атланты не пробиться. Не помогут не браслеты, ни связи. Свои тайны этот проклятый город хранит прочно.
— Теперь то понятно, почему ты боишься, что могут найти и тебя. — вздохнула Сара. — Видно ты многое знаешь.
— Немного махинаций, проникновений туда, куда не следует, “заимствования” информации и вот у меня целая комната мусора, который ведет вникуда. — Роуз достала из ящика стола пакетик чая и кинув его в забавную желтую кружку позвала Оливию, чтобы та принесла воды.
Девушка вбежала максимально быстро, поднеся Роуз горячий чайник. Видимо в их отношениях это было нормой. Роуз постоянно командовала сестрой и подругой. Иногда это казалось неуместным и даже грубым. Однако те принимали ее характер, как данность. Сара не могла не дивиться этому.
Пинки удалилась, проводив их взглядом и хихикнув, а Роуз принялась попивать чай и рассматривать стены комнаты, продолжая свою речь.
— Уверенна я лишь в том, что мой отец знал что-то, чего ему было знать не положено. Да, все нити ведут к Атланте, здесь замешаны все, наверняка. Помнишь тот подрыв больницы, якобы братьями Далласами в Саванне?
— Я думаю все это помнят.
— Очевидная фикция. — покачала головой девушка. — Чем проще ложь, тем охотнее в нее верят. Даже трупов детей не досчитались. Все они пропали, а в Аллее Памяти половина пустых могил. Что отвечают мне на это? Без комментариев. Огромные деньги выделяются через компании, никак не связанные с Джорджией, из-за океана. Ты когда-нибудь слышала об “Эдемгейт”?
— Нет. — развела руками Сара.
— Огромная корпорация. Возила лекарства в Африку. Финансировала ядерное разоружение. Огромные деньги выделяла на развитие новых видов добычи энергии, пыталась урегулировать все эти войны в Евразии. Потом полетели ракеты и их центры обанкротились. Все что было, отошло к дочерней “Эдемгейт Трансатланик”. И вот я нахожу данные о том, что эта дочерняя фирма финансирует послевоенные конфликты в Африке и Европе и даже как-то замешана в работорговле с дикарями центральной Америки. И вот она тоже выделяет огромные деньги в неясные счета Джорджии. Кто об этом договаривается? Зачем?
Роуз перевела взгляд на фото главенствующих министров в центре всей этой сети. Маккриди, Паттерсон, генерал Аберкромби, Картер, Ридли, все они были здесь. Их лица сложно не узнать, когда их крутят по телевидению каждый божий день. Она потерла руки друг о друга, поправляя очки.
— Слишком уж многое сходится в Атланте. — кивнула на фото министров она. — Понятия не имею в чем смысл. Но жертвой их игр стал мой отец. Моя мать, осмелюсь сказать, тоже погибла из-за них. Будь у меня хоть какой-то новый шанс докопаться до правды. Но нет. Все тщетно. Как только нити заплетаются на Мейконе и городской резне, узлы перерубаются и связи теряются. Слишком много жертв, слишком много неразберихи и дезинформации. И вот появляешься ты, так сильно схожая с маленькой леди Маккриди. К тому же, родившаяся прямиком во время этой быстрой и кровавой уличной революции. Что ты прикажешь думать моему воспаленному жаждой правды сознанию?
— Да, я поняла тебя. — встала Сара, подойдя и рассматривая фото на стене, пробегаясь глазами по газетным листам и новостным колонкам. — Если бы я хоть что-то знала. Но я обычная Сара из обычного захолустья. Министров и президентов только по телеку и видела. А наибольшей из моих проблем была сложная домашка и лень. И я очень бы хотела, чтобы все так и было. Чтобы сейчас я переживала только из-за того, что Дейзи будет стучаться утром ко мне в дверь с пачками писем, не давая поспать.
— Дейзи? — переспросила Роуз.
— Моя подруга. — вздохнула Сара, вспомнив недавнее присланное фото. — Надеюсь сейчас она посчастливее, чем я.
Роуз не зная, что ответить, просто глотнула чаю. Сара кашлянула, почувствовав неприятное жжение в груди. Стиснув зубы, она схватилась за горло, закашлявшись. Роуз тут же подскочила к ней, оставив злополучный чай и подхватила ее.
— Господи. — выпалила она. — Дыши!
— В-все… Х-хорошо… — сквозь кашель выдавила Сара.
— Пойдем скорее. — вывела ее из каморки Роуз, задернув за собой штору и оставив секреты и догадки в их мрачной темноте.
Залив таблетки, которые она покупала еще в прошлый раз, водой, она тут же дала жидкость закашлявшейся Саре. Первый глоток вылетел из горла вместе с мокротой, второй же Сара попыталась сделать уже после того, как с трудом наладила дыхание не без помощи Роуз. Лили побежала успокаивать Бена, который заплакал от жуткого хрипящего звука кашля, а Пинки болталась рядом, подскакивая и пытаясь помочь, но не находя себе места.
Выхлебав лекарство, Сара почувствовала освежающую прохладу в легких. Трахея все еще полыхала адским пламенем, но в груди растекалась мягкая прохлада. Роуз проводила Сару до ванной, встав неподалеку и прикрыв дверь, чтобы не мешать девушке. Сара еще минут десять оставалась у зеркала, сплевывая в раковину горькую от мокроты слюну. Вновь закашлявшись, она исторгла из легких все те же мерзкие комки химии, заполнившей ее легкие. Утерев от них губы, Сара посмотрела на запачканную раковину.
Жижа стала темнее, с чем-то зеленым и сероватым. Комки тверже, больше. Это выглядело так премерзко, что у Сары перехватило дыхание. Очередной глоток дался с трудом и прошел по горлу обжигающей волной. Каждый вдох наполнял ее грудь жжением и болью. За этой болью она забывала все, что ее до того тревожило.
Выплюнув остатки скопившейся горечи во рту в раковину, она еще раз оглядела омерзительную жижу, цвет которой нельзя было назвать иначе, кроме как цветом разложения. Сколько там доктор ей ставил? Несколько месяцев? Чуть меньше года? Или год? Она уже и не помнила. Чертовы сигареты, чертова атрофия легких, чертова она. А ведь она только начинала входить во вкус всех этих путешествий и даже неприятные моменты начали было восприниматься несколько по-другому. Но если уж смерть поставила в ее легких свою метку, от нее по-видимому не уйти.
Растерев немеющие пальцы руки, Сара включила воду в раковине, смывая всю дрянь, сползающую по керамическим стенкам в водопровод. Прополоскав рот холодной водой, она вышла из ванной, потирая ладонь и прошла мимо Роуз, опустив взгляд. Журналистка проводила ее глазами, заглянув внутрь ванной, а Сара отправилась в гостиную, чтобы не корчиться от дерущей боли в легких у всех на глазах.

 

 

Глава 28

— Я не буду это публиковать. И ты это знаешь, Роудсон. — мужчина поправил свой галстук, который явно перекрывал доступ кислорода в его толстой, словно бычьей, шее.
— Неужели и вы такой же трус и подлец, как они все? — уперлась руками в стол Роуз. — Вас пугают парящие над городом патрульные? Или может солдаты Моралеса ну улицах?
Темнокожий мужчина, оттянув воротник и утерев пот со лба, поудобнее сел в кресле, сморщившись при передвижении и, отодвинув от себя чашку с кофе, грозно посмотрел на Роуз из-за густых седых бровей. Почесав лысый затылок, он поднялся, чтобы глядеть на журналистку вровень, не позволяя ей смотреть на него свысока.
— Нет, Роудсон. — своим уставшим голосом сказал он. — Меня пугает что вы, в погоне за своей либеральной идеей мира на земле в двадцать втором веке подсовываете мне лживые, ничем не подкреплённые обвинения.
— Все мы знаем, что это так! — стукнула кулаком по столу Роуз. — Что вам еще нужно, кроме этого? Здесь даты, слова очевидцев и участников с допросов. Все это он скрывал, а вы говорите, что обвинения не подкреплены? Эти факты крепче чем ваша потенция в постели с очередной дамочкой, к которым вы ходите, пока жена не видит. — Роуз явно была не в себе. Саре стало даже неловко и она опустила взгляд, отодвинувшись подальше от этих двоих на кожаном диване.
Мужчина побледнел, стерев пот со лба и поправляя ремень на штанах. Обойдя свой заваленный фото и хламом стол, он встал рядом с ней.
— Я смотрю вы любите неподкрепленные обвинения. — громко сказал он, а потом пригнулся к ней, сказав уже более неуверенно. — Не ори так, Роуз. Моя теща работает тут уборщицей.
— Ну так пусть все знают. — Роуз гордо встала, поправляя очки. — Уж эти факты я подтвердить смогу.
— Тихо, Роудсон. — отмахнулся тот, утирая испарину с шеи и тяжело дыша. С его огромным грузным телом это было немудрено. — Ну чего ты хочешь? Чтобы я напечатал какие-то паршивые второсортные обвинения в адрес коменданта Коллинза? Никто не допустит это в продажу, а к нам явятся парни с дубинками и переломают нам ноги. Ты же знаешь, как это работает, не хуже меня.
— Но неужели этих фактов недостаточно, О’Доннол? — указала она на планшет с данными, который предоставила редактору.
— Конечно нет. Их явно недостаточно для того чтобы эти гребаные уроды не перебили нас всех тут. Меня они ненавидят еще со времен твоей статьи про слив токсичных отходов в водопроводы Саванны. Я был недалек от чертова лагеря, когда согласился выпускать эту херь. — мужчина вытащил из кармана сигару, взяв ее зубами и поджигая. Выдохнув огромный столп дыма, он покачал головой. Сара отвернулась, стараясь не дышать. В ее груди все еще было неспокойно.
— Это была острая социальная проблема. — возмутилась женщина.
— Ее прочли мало людей, но среди них были чертовы крысы, которые отнесли ее в полицию и эти мудаки приперлись к нам в редакцию, Роудсон. — стиснув зубы сказал О’Доннол. — Один из них мне ствол к башке приставил. Чертов ствол, Роудсон.
— Ради правды нужно идти на жертвы. — настояла та.
— Если ради правды нам с тобой вышибут мозги я думаю она того не стоит. — покачал головой тот, вытерев лоб рукавом.
— Правда стоит чего угодно. — нахмурилась Роуз.
— Я не буду это публиковать, как ты тут не разглагольствуй. Ни на первой полосе, ни на последней. — он глубоко затянул дым огромной сигары. — Фактов тут минимум, лишь догадки и теории, которые любишь рисовать в своей молоденькой головке. Ты же знаешь, что людям давно плевать на все, кроме новостей о сраной Канаде, разложении молодежи и о том, с кем вероятно трахалась прошлой ночью Элайн Спаркл. — кивнул он в окно на огромный рекламный голоплакат с девушкой, льющей в рот духи.
— Только не говорите мне, что вы снова согласились ставить этот мусор от Янг. — выдавила из себя Роуз.
— Ну вообще-то… — почесал затылок О’Доннол.
— Так и есть. — сказала входящая в дверной проем девушка, поправляя свое красное пальто.
Саре показалось забавным то, как она напоминает ей какую-то искривленную версию Роуз. Светлые волосы вместо темных, длинная коса почти до середины спины, очки в красной, под цвет пальто, оправе и в тот же цвет выкрашенные губы. Они с Роуз смотрелись как зеркальные отражения друг друга в кривом зеркале. И судя по яростным взглядам хищников, столкнувшихся в битве за добычу, которыми они уделили друг друга при встрече, друг друга они недолюбливали.
— Янг. — процедила Роуз, поправив очки и глянув на девушку.
— Роудсон. — сказала та насмешливо, в ответ поправляя свои.
— Это моя статья должна быть тут. — указала она на презентационную доску газеты Роуз. — А не твоя ересь и глупости.
— Однако мою «ересь и глупости» люди читают. А твои дурные статьи полные паранойи и рассуждений о том, как хорошо было раньше – нет. — сложила руки на груди светловолосая.
— Это мои статьи дурные? — прищурилась Роуз. — Разве это я вела колонку о “колебании цен на сахарозаменители”?
— Эту колонку хотя бы читали, Роудсон. — прошагала, стуча каблуками по полу девушка, оценивающе бросив на Роуз взгляд и отведя голову.
— Да? Кто? Пенсионеры и идиоты? — нервно сжала кулаки Роуз, провожая взглядом соперницу.
— Ну хотя бы не шизофреники. — мерзковато улыбнулась та, якобы случайно скинув бедром со стола пачку бумаг Роуз. Те разлетелись, оседая на пол. Роуз грозно фыркнула, опускаясь и поднимая их.
— Ну ты и свинья. — сказала она так громко, собирая листки, что услышали ее, наверное, все люди в офисе.
— И я тебя люблю, Роудсон. — хихикнула та, поправив очки деловито. — Так что там с гонораром? — обратилась она к О’Доннолу.
— Бухгалтерия перечислит кредиты тебе на карту ближе к вечеру, Мег. — вздохнул толстый редактор, повалившись обратно в кресло.
— Подавись своей первой полосой. — запихивая бумаги в сумку, бросила в ее сторону Роуз. — Опять пудрите людям мозги, вместо того, что распечатать действительно важные вещи.
Она сделала гордый шаг, выходя из офиса и кивнув головой позвала за собой Сару. Та вскочила с кресла, поспешив угнаться за журналисткой, которая показательно громко хлопнула дверью. Даже по походке Роуз выглядела максимально возмущенной. Саре не казалось, что это был первый раз, когда ей отказывают в публикации, однако переживания захлестнули девушку с головой.
— Подумать только. — взмахнула руками она. — Первая полоса у Мегган Янг. У Мегган, чертовой, Янг.
— Не переживай. — неловко попыталась успокоить ее Сара.
— Я вовсе не переживаю. — поправила очки Роуз. А она делала это часто, когда переживала.
— Это всего лишь статья. — развела руками Сара.
— Всего лишь статья? — обернулась на нее Роуз, спускаясь по лестнице к лифту. Офис “Мейконского вестника” находился на верхних этажах одного из нетронутых небоскребов в центре города и красовался огромным голографическим изображением названия. — От этой статьи зависит, скольким еще детям придётся умереть, чтобы люди увидели в Коллинзе того ублюдка, каким он является.
— Люди не любят видеть правду. — вздохнула в ответ Сара.
— Люди любят видеть правду. — отмахнулась Роуз. — Люди не любят, когда эта правда режет им глаза.
Лифт быстро понес их вниз и через его стеклянные стены было видно, как поднимаются вверх над ними огромные пики прочих зданий.
— Знаешь, Сара, — начала Роуз, засунув руки в карманы и глядя на распростершийся перед ними Мейкон. — они правы.
— В смысле? — Сара была удивлена таким поворотом.
— Там нет весомых доказательств. Все люди на допросах могли пытаться оболгать Коллинза. На фото нереально понять, действительно ли это он, а в самой статье больше моих догадок, нежели реальных фактов.
— Оу. — Сара почесала затылок. — И ты все равно ее понесла?
— Потому что я этом я уверенна. Коллинз прикрывает банды, ведущие в городе все свои паршивые делишки. Я просто вновь на миг поверила, что фактов достанет и О’Доннолу. — она причмокнула языком. — Но люди не так уж склонны верить мне, как я полагаю.
— Я тебе верю. — улыбнулась ей Сара.
— У тебя случаем нет самой популярной газеты Мейкона в подчинении, дорогая моя Сара? А то мало ли, чего я о тебе не знаю. — пустила в ответ колкость Роуз и их лифт звоном сообщил о прибытии на первый этаж.
В машине их ждала Оливия, играющая с собакой. Точнее, пытающаяся. Пес все никак не давался, как она не старалась его расшевелить, какие бы рожицы не корчила и как бы его не трепала. Собака пыталась вывернуться из цепких пальцев Пинки, но девушка была настойчива и в итоге псу ничего не осталось, кроме как покорно положить голову ей на колени, отдаваясь ее рыскающим по шерсти пальцам.
Роуз с Сарой сели на передние сиденья. Сара впервые ездила на нем. Вообще-то это была всего лишь третья ее поездка на машине. Но все равно она была очень рада. Впереди захватывало дух от ощущения того, что ты прямо-таки мчишься по дороге. Теперь она будет всегда стараться занимать передние места почаще, пока на них не уселись Оливия или Лили. К тому же Роуз не против, почему бы и нет? Сейчас ей казался глупым ее старый идиотский страх перед автомобилями. Они же такие крутые.
— Ну, что? — спросила Оливия, почесывая собачье пузо. — Как все прошло? Они опубликуют твое супер-пупер разоблачение очередного зловредного парня? Как же я обожаю эти моменты, когда ты кого-нибудь разоблачаешь. Я чувствую себя помощником супергероя. Жаль, что без маски. Но если бы я носила маску, она была бы розовой. Как и мой костюм! И обязательно из латекса!
— Так, — Роуз вздохнула, сняв очки и начав массировать закрытые глаза. — Роуз, успокойся. Ты взрослая, состоявшаяся женщина. Ты не должна переживать из-за того, что этой чертовке Янг отдали твою первую полосу. Не должна. Не должна.
— Оу. — прикусила губу Оливия. — Как я поняла, все прошло не так гладко, как ожидалось?
— Ага. — пожала плечами Сара. — Какой-то другой журналистке отдали место под главную статью.
— Что, снова эта Мегган Янг? Вы видели ее дурацкие красные платья? Я видела. Кто вообще их носит? Сразу видно – блондинка. Все блондинки – дурочки.
— Но ты тоже блондинка. — обернулась на нее Сара.
— И что? — приподняла бровь Оливия.
— Да так. Ничего. — улыбнулась в ответ девушка, уставившись в окно.
Роуз завела машину, одевая очки. Пес заскулил, когда Оливия сжала ее в своих объятиях, словно ребенок, впервые увидевший животное. Они покинули деловой квартал Мейкона, оставляя позади офисы, биржи и дорогущие рестораны. Здесь, в центре города, Сара чувствовала себя переместившейся в прошлое. Ни разрушенных зданий, ни нищеты на улицах. Здесь было куда больше машин, чем она могла представить. Десятки! Они даже попали в настоящую автомобильную пробку, что вызвало у Сары небывалый восторг, когда она смогла рассмотреть все стоявшие в заторе вокруг них автомобили. Как будто она сейчас живет веке в двадцать первом, когда машин, по рассказам их учительницы истории, было немерено.
Журналистка вздохнула, разворачиваясь на перекрестке и выезжая на эстакаду, ведущую в сторону ее дома. По ее виду она была жутко расстроена, но как бы старалась спрятать это, не выдавая себя. Но спрятать от Оливии что-либо было задачей неимоверно сложной.
— Эй, а ну хватит грустить. — ткнула ее в плечо Пинки.
— Не надо меня трогать! — возмутилась Роуз. — Ты, что, не видишь? Я веду машину.
— Я вижу, что ты переживаешь, что твоя работа пропала напрасно. — горделиво сложила руки на груди Оливия. Для нее это был настолько непривычный жест, что выглядело это даже комично.
— Я не переживаю.
— Нет, переживаешь.
— И вовсе нет.
— И вовсе да! — показала ей язык Оливия. — Подтверди, Сара. Она выглядит так, как будто только что чашку уксуса выпила. Или даже две.
— Это ее дело. Не трогай ее, Пинки. — попыталась успокоить ее Сара.
— Ха! Как это, “не трогай”? Я ее подруга или кто? Я обязана ее трогать до тех пор, пока она не придёт в себя. Ты еще не видела, как наша мисс Роудсон может расклеится из-за своих неудач. Она конечно будет вести себя все так же гордо и нос кверху подымать, но я-то знаю, что ей бывает супер хреново. Я же не первый год с ней живу.
— Помолчи, Кейси. — вздохнула Роуз.
— Ну уж нет. — снова ткнула ее в плечо Пинки. — И не думаю. Я вообще-то очень люблю поговорить. Знаете ли…
— Да, знаем. — грозно глянула на нее в зеркало заднего вида Роуз.
— Вот только не надо пытаться напугать меня этим своим взглядом. — потрепала пса за ухо Оливия. — Меня им давно не проймешь. Поехали в другое издательство. Что тут, газет что ли мало? Их столько детишки раздают на улицах, что хоть подтирайся.
— По-моему лучше сейчас ее не трогать. — сказала Оливии Сара. — Мы можем просто помолчать.
— Не можем. — надула губы Пинки. — Я же сказала, мы должны поддерживать нашу заумную подругу, иначе она будет все время бродить по квартире и молчать. А потом и вовсе начнет пережаривать эту свою спаржу. А ты знаешь, что значит, когда Роуз пережаривает спаржу?
— И что же?
— Ничего хорошего! — покачала головой она
— Ей надо просто передохнуть. — сказала Сара. — Когда что-то не получается, всегда очень сложно переносить потери.
— О чем это ты? — они с Пинки встретились взглядами в зеркале.
— Когда что-то теряешь или веришь в удачное завершение дел, а выходит совсем наоборот, мир вверх дном переворачивается и ничего не хочется делать. Как будто ты не знаешь. — развела руками Сара.
— Нет, не знаю. — махнула Оливия свободной рукой, не отпуская второй беднягу-пса, вжавшего голову ей в колени.
— Не знаю, как ты, а мне вот трудно переносить все эти потери.
— Ну уж нет, Сара! — буквально вспыхнула Пинки, однако не отрывая руку от почесывания животного. — Неужели, когда ты идёшь в магазин и спотыкаешься, падая, ты продолжаешь лежать и, блин, стонать, что до магазина ты никогда не дойдешь? Нет! Ты, блин, встанешь, отряхнешь от пыли свои модные чёрные джинсы, я кстати хочу такие же, и пойдёшь дальше.
— Ну… — почесала затылок Сара.
— Уж извините, что я не заумная выпускница трёх университетов и привожу такие простые, как их там… Ад… Ал…
— Аллегории. — подсказала ей Роуз.
— Да, они! — кинула Оливия. — Может звучит просто, но неужели я не права? Такие законы этой жизни.
— Не всегда эти законы работают так. — нахмурилась Сара.
— Нет, Сара, это просто ты не хочешь, чтобы они так работали. — фыркнула Оливия, откинувшись на спинку заднего сидения и прижав к себе голову собаки, принялась обрабатывать его подбородок.
Сара рассматривала город, задумавшись над словами Оливии, однако от мыслей ее тут же отвлек оказавшийся перед ними патрульный пост. Эта дорога проходила через центральную площадь, теперь уже занятую бастующими. За эти пару дней они обустроили себе палатки, костры и прочую уличную инфраструктуру. Несмотря на то, что их по сути зажали на улице, обложив постами и снайперами со всех сторон, загнав в кольцо, они молчали лишь первую ночь, а с утра снова поднялись выкрикивать свои лозунги, теперь уже прерываясь на горячую пищу и теплый кофе. Многим казалось жестоким закрывать людей так, посреди улицы. К ним пропускали лишь близких, которые несли пищу, консервы и пледы для тех, кто не желал отступать. И иногда не выпускали.
— Ну вот. — покачала головой Роуз. — Теперь мы и тут не проедем.
Полицейский как раз показал им жестом нечто вроде “разворачивайтесь”. Спорить с этими грозными парнями с оружием ни у кого в машине не было ни желания ни возможности. И Роуз развернулась в тесном пространстве, трижды дергая машину туда-обратно и жалуясь на то, что она не приспособлена для таких узких пространств.
— Сначала они не могут разобраться с проблемами, — посетовала журналистка. — а потом из-за этих проблем нам не дают проезжать к дому.
— А разве они вообще могут запереть людей зимой на этой вот площади? — глянула на нее Сара.
— В Атланте считают, что они могут все. — недовольно пробурчала Роуз.
— Хреново, что теперь надо ехать в объезд. Да, песик? — улыбнулась животному Оливия. Тот не нашел ничего лучше, кроме как недовольно вздохнуть, дернув хвостом.
— Так всегда в нашем мире. — пожала плечами Роуз, маневрируя между улицами. За окном малыши, ничего не подозревая бросались друг в друга снежками. Сара завидовала их беззаботности. — Ты слышала историю про китов, выбросившихся на берег Каролины, Сара?
— Ну, а кто ее не слышал? — кивнула она.
— Везде так. Пока проблема не начнет гнить и вонять, на нее не будут обращать внимания. Пока люди не выйдут с плакатами на улицы, сетуя на правительство, армию, бюрократию и химические добавки в йогурты. — поправила очки Роуз. — А когда пытаешься им помочь, предупредить… Они отдают первую полосу шарлатанке, пишущей про колебания чертовых цен на сахарозаменители! Кто вообще это читает?
— Видимо, идиоты. — попыталась подбодрить ее Сара.
— Откуда уж мне знать. — попытка поднять Роуз настроение не увенчалась успехом и они поехали дальше молча. Сара хотела было потянуться и включить музыку, но не решилась. Она так давно ничего не слушала, что успела соскучиться по этим томным гитарным аккордам и зажигательному техно.
Оливия напомнила, что вообще-то они обещали Лили заехать за ней в магазин и Роуз, словно ошпаренная, вошла в поворот так резко, что Сару даже помутило. Девушка направила машину к маркету, где закупалась сестра, явно опешившая от того, что снова забыла про нее. Она держала в голове так много политических разоблачений и зацепок к своим статьям, что для семьи и друзей в ее памяти не всегда оставалось место.
Подоспев к магазину почти вовремя, они не застали там Лили. Роуз позвонила сестре, спросив, где та застряла, а та, в свою очередь сообщила о том, что помогает Бену выбрать, какие конфеты ему нравятся больше, красные или синие.
Оставшись в машине с псом, Оливия принялась играться с ним пуще прежнего и бедное животное же изнывало от переизбытка ласки. Роуз заглянула на кассу, прихватив упаковку жвачки и вышла на улицу, где из-угла в угол ходила Сара, стараясь не замерзнуть на холоде. За углом магазина, недалеко от мусорных контейнеров, в лицо Саре ударил холодный ветер, запорошив глаза снегом. Вместе с тем в нее врезалась какая-то бумага, вырванная ветром из мусорного бака.
Стряхнув ее и шокировано отступив на шаг, девушка глянула на упавшую к ее ногам бумагу. На ней, в четких красных цветах, изображалась женщина. Не очень молодая, не очень старая. Позади нее, подняв руки, ревела изображенная черными силуэтами толпа, а сама она, гордо сжав в руках плазменную винтовку, украшенную на стволе длинным окровавленным штыком, глядела своим взглядом куда-то вперед, прикрывая глаза словно от солнца. Ее нога, горделиво поднятая, подпирала обрушенную голову статуи. Сара не сразу разглядела на бумаге, что у ног ее лежит “Атланта из Пепла”. Та пафосная статуя, герб партии Джорджии.
— Кто это? — спросила Сара, глядя на побитую временем листовку.
— Лучше убери. И побыстрее. — оглядываясь, сказала Роуз.
— Кто на ней? — Сара смяла листовку, засунув её в карман.
— Дженнифер Линн. — вздохнула Роуз. — Не думала, что где-то ещё сохранились эти плакаты.
— Кто она? Я никогда не слышала о ней.
— Немудрено что в ваших “школах” вам пудрили мозги. — покачала головой Роуз. — Легче воспитать поколение идиотов, чем дать кому-то вдохновиться ее историей.
— Так кто она? — решила допытаться Сара.
— Когда двадцать два года назад в Мейконе произошло восстание, — начала рассказ Роуз.
— Эй, это я знаю. — возмутилась девушка. — Не надо считать меня глупой или больной склерозом. Мой отец участвовал в нем и погиб. — она тяжело вздохнула. — Как уж мне это забыть.
— Ох. — неудобно потупила взгляд Роуз, поправив очки. — Ну, Дженнифер была той, кого тогда назвали бы “символом революции”.
— Символом?
— Сейчас её назовут экстремисткой, радикалкой, террористкой. Но знаешь, — Роуз достала жвачку из кармана, протянув одну Саре, девушка отказалась и Роуз принялась жевать её одна. — будучи ребенком, когда я еще училась в Атланте, кто-то звал её женщиной, которая не побоялась встать за свой народ.
— А сейчас нам врут, да-да, — улыбнулась Сара. — Я уже слышала это от тебя.
— Дженнифер была помощницей на каком-то затхлом сталелитейном цехе в «Дженерал Стиллворк», ещё будучи молодой. Она застала даже падение бомб больше пятидесяти лет назад будучи ребенком. — Роуз надула шарик жвачки, лопнув его. — Она видела жизнь до войны и пока росла, видела, как Паттерсон и ему подобные превращают её родной штат в сад тоталитарной диктатуры.
— И она подняла восстание? — уточнила Сара.
— Конечно нет. Никто в одиночку не поднимает восстания, — иронично подметила девушка. — Это попросту глупо и невозможно. Она стала лицом, которое хотели видеть люди Мейкона, когда шли с голыми руками на пули полицейских. Женщина из народа, которая сражается с ними в одних рядах. Не уверена, что она выглядела так же, как на листовке, но образ основных черт точно срисован с нее.
— О, вы снова об этом своём. — покачивая ребёнка на руках вышла из магазина Лили, держа второй рукой пакет продуктов.
— В любом случае она была смелой, раз согласилась афишировать своё лицо так, чтобы люди решились пойти за ним. — глянув на сестру, сказала Роуз. — Безликая революция хуже, чем та, у которой есть лицо.
— А потом её убили? — нахмурилась Сара.
— Кого? — влезла в разговор Лили. — Линн? Конечно, да.
— Не убили. — поправила её Роуз. — тело Дженнифер не нашли. Да и сложно опознать что-либо среди обуглившихся от плазменных бомб тысяч трупов.
— Её забыли и хорошо. — фыркнула Лили.
— Вовсе нет, — грозно глянула на нее Роуз. — забывая историю мы вынуждены повторять ошибки.
— А ты считаешь, что она не достойна памяти? — обратилась Сара к Лили.
— Захватив здание мейконского министерства Линн без суда и следствия приказала солдатам приставить всех чиновников к стене и выдала им смертный приговор. — возмутилась девушка. — Никто не в праве судить отнимать чужие жизни или нет.
— Эти “чиновники”, — съязвила Роуз. — приказали открыть огонь по демонстрации, где были женщины и дети. Линн было не до суда, в ней пылал праведный гнев.
— Она уподобилась тем, с кем боролась. — возразила Лили, покачав закричавшего малыша. — Что дало это восстание Джорджии, Роуз? Тысячи мёртвых на улицах? Разрушенные здания, которые до сих пор не в силах восстановить? Бомбы, выжигающие плазмой и тех и других с обеих сторон?
— Может она дала людям понять, что есть кто-то, кто может бороться? — вставила свою монету Сара.
— Только вот прошло двадцать лет, — прижала ребёнка к груди Лили. — И никто не помнит ни о Дженнифер Линн, ни об именах тех, кто стоял на тех улицах с плакатами и винтовками.
— Я помню имя своего отца. — возмутилась Сара.
— В тебе играет молодой дух бунтарства, — улыбнулась Лили. — и ты не хочешь признавать, что мейконский бунт лишь ухудшил шаткие дела Джорджии.
— Ой, гляньте-ка, какая взрослая нашлась! Ты судишь революцию по последствиям, а не по идеалам, сестренка. — лопнула очередной шарик жвачки Роуз.
— Только так её и надо судить! — воспротивилась Лили.
— Вот из-за таких как ты мы и пьем это дерьмо вместо кофе. — покачала головой Роуз, направившись к потертому временем кофейному автомату, мерцающему неоновыми надписями.

 

 

Глава 29

 

Вставать по утрам не любит никто. Сара в особенности. Особенно, если это мешает не только ей, но и ее близким. Ей снился не самый спокойный сон. В нем, кажется, была Сэм. Все было каким-то белым, мерцающим. На фоне доносился гул. Оглушительный. Сильный. Однако всего этого она не могла уже вспомнить дотошно, потому как на всю квартиру зазвенел ее телефон, у которого она забыла убавить громкость. Скинув одеяло и поспешив на кухню, где она его оставила, Сара понадеялась взять трубку до того, как она разбудит Брэда или тетю Мэри. Однако судя по ворчанию из соседней комнаты, она уже всех разбудила.
Звонила ей Роуз. Ну что такого неотложного может быть в шесть часов утра? Черт, да даже шести еще нету, убедилась Сара, посмотрев на часы. Она понимала, что идеи журналистке в голову приходят внезапно и с довольно странным, хаотичным порядком, однако подобного ожидать она точно не могла. Она же заснула только в два ночи. Это что выходит, четыре часа сна? Неудивительно, что ноги так подкашиваются.
— Алло. — зевнула Сара, потирая тяжелые веки.
— Доброе утро. Одевайся, я подъезжаю. — протараторила Роуз.
— Что такое? — помассировала глаза Сара, тихо спросив, но ответа не последовало. Глянув в экран, она поняла, что та уже бросила трубку. Как мило и как невоспитанно.
— Кто там звонит? — вышел Брэд из соседней комнаты. Его вид был не менее заспанный.
— Роуз. — вздохнула Сара. — Хочет, чтобы я одевалась.
— Мисс Роудсон? — Брэд пришел в себя быстрее, чем девушка. — И ты пойдешь одеваться? Так спешишь к ней?
— Она мне помогла. — вздохнула Сара, отложив телефон. — Не очень-то хочется ей отказывать.
— Ты прямо всегда рвешься к ней. — подошел Брэд ближе, сев за стол. — У вас с ней какие-то… — он попытался подобрать слова. — особые отношения?
— О чем это ты? — невыспавшийся мозг Сары отказывался принимать любую поступающую информацию.
— Тебе нравится Роуз? — твердо и уверенно заявил Брэд.
— Стоп! Что? — эти слова ударили по Саре, как пощечина и она тут же пришла в себя. Внутри что-то завертелось и она покраснела. Ей стало жутко неловко. — Нет. Нет. О чем ты? Она мне не нравится. Ну, то есть нравится. Но она моя подруга. Она помогла мне. И… Ну… С ней интересно.
— Ты уверенна? — спросил Брэд, глядя на нее своим особым, “выведывающим правду”, взглядом. Однако правда есть правда и Саре нечего было скрывать. Ничего такого она к Роуз не питала, несмотря на то, что не согласиться с ее особой привлекательностью было нельзя. Благо, что таких вопросов о Сэм от мужчины не поступило…
— Да. Определённо. — почесала затылок Сара, опустив взгляд. — Не волнуйся. Ничего такого.
— Я не сужу тебя. — взмахнул рукой тот. — Если это так, то пойми, я считаю, что вы были бы…
— Брэд! — взвизгнула Сара. — Прекрати. Ничего такого нет.
— Ладно-ладно. — отвернулся он, встав, и направившись за своими таблетками. — Нет так нет. Нечего так волноваться.
Мужчина принялся отмерять дозу лекарства, а Сара, потирая стонущую от резкого дыхания грудь, в которой снова ощущались какие-то омерзительные поползновения, отправилась одеваться. Пес, заметивший движение в доме, тоже поспешил вслед за девушкой. Переодевшись, кое-как, в теплую куртку и джинсы, Сара натянула шапку и посмотрела на животное. Он, кажется, был взволнован. Потрепав пса по загривку, она случайно задела шрам на его голове и животное дернулось, прорычав, но уже не ответив так агрессивно, как в прошлые разы. Наверное, эта штука все еще болела. Как давно ему вообще так ударили по голове?
Посмотрев в зеркало напоследок и кашлянув, Сара помахала Брэду, который утвердительно кивнул ей в ответ и направилась на выход. Пес выскользнул вслед за ней. Этот лохматый никак не хотел от нее отставать, подумалось Саре. Удивительная животная привязанность.
— Идешь со мной, лохмач? — улыбнулась девушка. Пес одобрительно гавкнул, завиляв хвостом.
Роуз, потирая руки, стояла у подъезда дома Сары, оглядывая нервно курящих в соседнем переулке наркоманов, которые изредка переглядывались на них, о чем-то шептаясь. Сама журналистка тоже бодрой не выглядела, однако, завидев вышедшую из подъезда Сару, заметно повеселела.
— Почему в такую рань? — зевнула Сара.
— Быстро в машину. — кивнула Роуз. Несмотря на натянутую серьезность, в голосе ее играли нотки азарта.
— Окей. — пожала плечами Сара, сев на свое любимое переднее сидение, пес залез на задние кресла, уставившись в окно.
Захлопнув дверь, Роуз заблокировала их, настроив на бортовом компьютере машины путь в какую-то из частей города. Приятный голос навигатора подтвердил, что маршрут построен и машина сама сдала назад, выезжая с парковки и разворачиваясь. Чудеса техники. Авто понеслось по трассе между веющими чем-то потусторонним кварталами Мейкона, еще не освещенными утренней зарей. Но за дверьми машины Сара чувствовала себя в безопасности. Куда безопаснее, чем ходить вечерами по улицам Бей-41, где постоянно ошивались какие-то бандюги.
— Так куда мы едем? — Сара с трудом выговорила это, потому что ей хотелось свернуться калачиком на этом самом кресле и слушая ели заметный шум электромотора заснуть, наслаждаясь теплыми струями воздуха, бьющими в нее из обогревателя. За окном медленно падал снег, ложась на лобовое стекло.
— Я обязана была сделать это, чтобы успокоить свои сомнения. — вздохнула Роуз. — Извини, что так рано.
— Ничего. — потерла глаза Сара. — Ты не сказала, куда мы?
— Выберемся за город. — хитро улыбнулась Роуз. — Есть у меня одно предположение, и, если оно верно, я как никогда близко подойду к разгадке.
— Ох, — в голове и легких Сары что-то загудело. — не говори загадками.
— Ты часто любила гулять, Сара? — загадочно посмотрела на нее та.
— Не дальше ближайшего магазина. — хмыкнула Сара в ответ. — Мне всегда было некомфортно вылезать из вагонов монорельса слишком далеко. Я плохо знала другие места. Когда подрабатывала курьером, старалась закинуть посылки поскорее и убежать.
— Никогда не встречала странных, запертых дверей? — прищурилась Роуз, подстраивая под свое положение зеркало заднего вида. Машина повернула налево куда мягче, чем в повороты входила журналистка.
— Повсюду запертые двери. — пожала плечами Сара. — Разве нет?
— Я про что-то вроде бункеров. Никогда не встречала? Они все находятся далеко от мегаполисов, но я знаю один неподалеку.
— Бункеры? Вроде тех, что на случай очередной ядерной войны? — почесала затылок Сара. Пес просунул голову между передних сидений, высунув язык.
— Нет. Другие. — Роуз посмотрела в окно. Между зданий пролетела черная тень самолета, озарив небо вспышкой плазменного двигателя. — Когда я пыталась разобраться в смерти отца, я так или иначе натыкалась на них. Кто-то очень хорошо хотел их спрятать. Настолько хотел, что один из таких находится буквально в паре километров отсюда. Рукой подать. Но он закрыт. На нем биометрический замок.
— Биоме… — приподняла бровь Сара.
— Использующий твой генетический код. Навроде тех, что встроены в автоматах на проверку этих браслетов. — показала она свое “украшение на руке”.
— И ты думаешь, что я умею взламывать генетические замки? Чего еще ты от меня ждешь? Регенерации или управления погодой? — улыбнулась та.
— Вовсе нет. — Роуз прикусила губу, подбирая слова. Она определённо понимала, как глупо будет звучать следующая фраза. — Но если ты и впрямь связанна с Бенедиктом Маккриди, то твоя кровь, если совпадает с кровью Патриции, может предоставить нам доступ внутрь.
— Что? — Сара вылупила на нее глаза.
— Мне повторить? Если ты являешься родственником…
— Нет-нет, погоди-ка. — взмахнула руками Сара. — Я думала ты отвергла эту дурацкую теорию.
— Да! Отвергла! Но ты не следишь за тем что я говорю? Я же уже объяснила, это нужно мне лишь для того чтобы успокоить мои сомнения.
— Это глупо. — покачала головой Сара. — Лучше бы я еще спала.
— Нет, это важно. В моем… Нет, нашем деле, важны все факторы. А вдруг сработает? Ты только представь, ты прислоняешь руку к замку, и двери отворяются!
— Это даст только больше вопросов, чем ответов. — отвернулась от нее, глядя в окно, Сара. Это была самая бредовая из причин, из-за которой стоило отрывать ее от сна. Кажется, Роуз и впрямь была слишком параноидально помешана. Говорить ей об этом она не собиралась, но в том безумном желании проверять все факты, которыми была охвачена Роуз, чувствовалось что-то ненормальное.
— Зато я буду спокойна. — откинулась на сидение Роуз, включив музыку.
По радио говорили прогноз погоды, обещая похолодание на несколько градусов в ближайшие пару дней. Это было не самое холодное начало зимы, что помнилось Саре. Снег был сухой, разваливающийся. Лепить из него что-то, кроме снежков, было сложно. Ей вспомнилось, как она, Брэд и Саманта, когда ей было не больше тринадцати, слепили снеговика во дворе. Это был один из редких случаев, когда Сэм приезжала к ним зимой. Ханна жутко завидовала их огромной снежной статуе, в то время как сама слепила жалкое ее подобие. Она даже решила разрушить снеговика, но Сэм заметила это, влепив ей в лицо огромный снежок. Ханна раскричалась, убегая. Саманта засунула внутрь снежка комок грязи, который разлетелся по всей одежде Ханны. От мыслей об этом Сара невольно улыбнулась.
Сейчас ей стало даже жаль Ханну. Как бы мерзко та себя не вела, Саре трудно представить, что она сейчас чувствовала. Ее брат мертв, а саму ее Сэм, наверное, могла и покалечить. Образы того побоища уже стирались в голове Сары. Она помнила лишь четкие фрагменты, но прочее уже подзабыла. Человеку ведь свойственно забывать плохое, верно? Сейчас, когда они с Роуз ехали по ночному Мейкону, слушая какую-то ненавязчивую попсу, это казалось далеким настолько, что переставало ощущаться реальным.
Сара набрала теплого воздуха, выдохнув его на стекло машины. То запотело и Сара принялась рисовать на нем снежинки. У Роуз это не вызвало особого интереса, хотя она и улыбнулась. Выцарапывая очередное изображение, Сара спросила у Роуз, чтобы заполнить молчание.
— С чего ты вообще взяла, что это сработает?
— Что именно? — поправила очки Роуз, расстегнув верхнюю пуговицу своего пальто с мехом. Внутри машины уже стало действительно жарковато.
— Даже если я, предполо-о-ожим, все-таки эта твоя Патриция, — начала Сара, улыбнувшись от такой мысли.
— Нет. — перебила ее Роуз. — Ты не она. Родилась позже, разный цвет глаз, строение носа, чистота и оттенок кожи. При улыбке твои скулы сгибаются чуть кривее. Волосы и вовсе имеют иную густоту и…
— Погоди-ка, — посмеялась Сара. — ты что, сравнивала?
— Да, а что? — на заметив ничего забавного, нахмурилась Роуз. — Я провела прошлую ночь, сравнивая ее фото и твои.
— И ты тоже припасла мои фото? — напряглась Сара.
— “Тоже”? — переспросила та.
— Неважно. — поняла свою опрометчивость Сара. — Откуда ты мои то взяла?
— Оливия засняла вас в музее. На той выставке. — кивнула в сторону окна Роуз. Вероятно, в сторону расположения этого самого музея. — Я сделала вырезку моментов, где видна ты, соединила, потом поставила на повторный проигрыш и сравнивала все черты ваших лиц, затем…
— Все-все, хватит. — покачала головой Сара. — Это конечно прикольно, но на самом деле пугает.
— Оу, — Роуз опустила глаза. — извини. Я понимаю, как это могло прозвучать. Но, и ты меня пойми, меня в тисках держит это маниакальное желание понять, как все это связанно.
— Так с чего ты так уверенна, что в этом безумном случае, замок откроется? — спросила Сара. Пес гавкнул, оглядываясь и забрался обратно назад, почесывая за ухом задней лапой.
— А я и не уверенна. — развела руками Роуз. — Скажу больше, даже если это так, навряд ли это сработает. В этом есть лишь малейшая вероятность, что Маккриди дал дочке полный доступ ко всем объектам. Поверить в это сложно и кажется это абсурдным. А Бенедикт Маккриди вовсе человек не абсурдный. Он хитрый и расчетливый. Вероятно, хладнокровный. Но сколько я знаю, дочь он очень любил. И это может сыграть на руку нам.
— Ну вот она откроется, а внутри нас будет ждать толпа охраны и военной полиции? С плазменными винтовками и гранатами? — Сара напряглась, скрестив руки на груди. — Видимо ты и правда рассчитываешь на какие-то мои сверхспособности. Разочарую, у меня их нет.
— Не будет нас никто ждать. — завела глаза Роуз. — Там никого нет.
— С чего ты взяла?
— Он обесточен. — ответила она. — Я облазила все вокруг, в поисках входа в этот бункер еще пару лет назад. И входа не нашла. Зато поняла, что он был когда-то подключен к давно закрытой гидроэлектростанции. Лет двадцать назад. Но питание уже давно не поступает внутрь. А значит, если там кто-то и был, они уже давно покинули бункер, либо умерли от голода за его дверьми.
— Звучит зловеще. — нахмурилась Сара. — Но ты упустила одну деталь. Если бункер обесточен, как этот твой биометрический замок может работать?
— Автоматы допуска имеют автономные батареи, включающие подпитку из солнечной энергии. — гордясь своими познаниями во всем подряд, поправила очки журналистка. — И, да, я проверяла поступление тока. Замок работает, но не факт, что работает дверь.
— Это значит, что даже если мы чудом отопрем замок, двери нам надо будет вручную раздвигать что ли?
— Это значит, что нам придётся сделать что угодно, лишь бы попасть внутрь, потому что, если ты откроешь замок – ты, возможно, ключ ко всем этим тайнам.
— Какой-то сюжетный поворот второсортной фантастики. — издевательски подметила Сара, вспомнив эту фразу Саманты.
— Если так, я рада буду оказаться героиней второсортной фантастики. — серьезно ответила Роуз, приглядываясь.
Их машина остановилась в одном из наиболее разрушенных районов города. Даже повидавший виды квартал, в котором находился дом Брэда и Мэредит уступил бы место этому на пьедестале самых аварийноопасных мест города. Они были рядом со стеной, на которую явно повалился когда-то обрушенный небоскреб. Стальные каркасы здания еще подпирали то, что представляло собой замену стене. Какие-то металлические контейнеры, грубо сваренные между собой, балки, сетки, колючая проволока. Как подметила Сара, в этом месте стена сверху априори не могла соединятся и потому над этой разрушенной частью ограждения не ходили патрули полиции.
— Открой бардачок. — сказала Роуз, застегивая пальто.
Сара последовала ее совету. Внутри лежал пистолет, что вызвало у Сары замешательство. Неужто Роуз и на такое пойдет? Она же, казалось, так ненавидит убийства и оружие.
— Спасибо. — Роуз одела перчатки, достав пистолет и засунув его за пазуху. — Что ты на меня так смотришь?
— Просто… Мне казалось ты более миролюбивый человек. — вздохнула Сара, разглядывая рукоять оружия, которую Роуз еще держала в руке.
— Он травматический. — сказала Роуз, но голос ее не был полон гордости. Кажется, ее тронули слова Сары о том, как сильно девушка ее идеализировала. — Да и вообще, твоя подруга таскала с собой запрещенный боевой карабин военной модели. Такую даже полиция с собой на носит. А в наше время нужна самозащита.
— Видимо одна я в этом городе не ношу оружие. — покачала головой Сара, вместе с собакой вылезая из машины вслед за Роуз.
Девушка повела ее через обрушившиеся кварталы зданий. Внутри них горел свет костров, мелькали фигуры. Пахло мочой и чем-то сладковато-отвратным. Это была сама удаленная от центра часть города. Запах был лучше, чем в трущобах у Саванны, но все равно вызывал приступы тошноты. Пока они пробирались в обрушенных переулках, на них даже никто не напал. Это показалось Саре странным, потому что стоило ей зайти в переулок, ее обязательно кто-то прижимал к стене. Что в поселениях неподалеку от ее дома, что недавно, по дороге к Брэду. Стоило бы заречься никогда больше не ходить в переулки. Но когда рядом была Роуз, на душе было как-то спокойнее.
Они были уже близко к стене. Тут и впрямь не было ни полиции, ни охранных вышек. Роуз объяснила ей, что в Мейкон уже давно никто не вкладывает деньги и городу приходится мало того, что существовать самостоятельно, так еще и фермерам под стенами практически кормить всю Джорджию, включая ненасытную Атланту. Ближе к самому разлому в стене, стояли хибары, напоминавшие рыночные палатки. Большинство из них было завешано или прикрыто, люди еще спали. Здесь жители обменивались “полулегальными” продуктами с фермерами из-за стен. Вообще-то их продукты не стоили так дорого, как продавались в магазинах, однако, проходя ворота мегаполисов и попадая за стены, на них накладывались такие проценты, что разницу не ощутить было нельзя. Здесь же, фермеры проникали за стены, либо посылали своих людей и те продавали вещи по более низким ценам. Народ все равно обирали, но хотя бы не так открыто, как правительство города. Не закрывали это пристанище контрабанды лишь потому что и некоторые полицейские офицеры сами ходили сюда закупаться.
Здесь же находился так называемый “крысиный лаз”. За ржавым контейнером был проход, который выводил за стены города. Знали о нем только те, кто имел дело с местными фермерами, контрабандистами и беженцами. И Роуз. По крайней мере по ее словам.
Осмотрев проход, она со скрипом отодвинула металлическую перегородку, глядя внутрь. Затем прошла первой, взяв Сару за руку, чтобы та не потерялась в темноте. Тоннель был неровный, потому свет бил в глаза лишь ближе к концу, а проходить половину пути за пределы города приходилось в кромешной тьме. Сара сжала руку Роуз, почувствовав, какие мягкие и теплые у нее ладони. После этого холодные пальцы Саманты вспоминались как прикосновение смерти. Позади слышалось топанье пса по хрустящему инею.
Выбравшись наружу, Сара вздохнула. Туннель не был долгим, но пробираться через него не было чем-то приятным. Внутри было пыльно, темно и воняло. Роуз ослабила было хватку, но Сара не сразу сообразила, что та хочет отпустить ее руку.
— Что? — оглянулась на нее Роуз.
Сара, спохватившись, тут же разжала ладонь, прижав ее к груди.
— Извини. — покраснела она. — Не заметила.
— Ничего. — как ни в чем не бывало сказала Роуз, отряхивая свое пальто от пыли. Оно наверняка было дорогущее, как казалось Саре. И на Роуз смотрелось прекрасно, хотя и скрывало привлекательность самых пикантных частей ее форм.
Город, как уже видела Сара, окружали огромные километры теплиц, садов и прочих прелестей местного земледелия. Покрытые снегом сейчас, их крыши напоминали гигантские сугробы. Пробираясь между них, Сара заглядывала в те, что еще не до конца засыпал снег. Большую часть урожая теплиц составляла соя. Забавно было смотреть на эти цветущие зеленые кусты за прозрачными стенами, промерзающими от снега.
Под теплицами были установлены обогревательные системы, питающиеся частично от плазменного реактора в городе и частично, от других источников энергии, поступающих сюда. Вкладываться в земледелие было выгодно и приятно, потому что труд фермеров ценился как никогда. Бывали случаи, когда те осмеливались даже ставить свои условия бандам и грабителям, приходящим к городам из центральной Америки. Ведь если перебьют фермеров, кто будет следить за всем этим урожаем. А бывало, что те наоборот сами вели себя как бандиты, спекулируя ценами на товар, которыми обладали. С этим быстро разобрались, назначив налоги на фермерство, животноводство и все, от чего зависела жизнеспособность страны. Те же, кто был не согласен, попадали под самосуд или в трудовой лагерь, а их земля отходила более сговорчивым фермерам. «Ей богу, средневековье какое-то», говорил про это Брэд.
Сами же фермеры жили в залатанных домиках времен прошлого века. Некоторые из них еще хорошо сохранились, а некоторые выглядели трущобы трущобами. В окнах только зажигался свет и просыпались люди. Сара закашлялась, чувствуя, что морозный воздух не идет ей на пользу. Роуз хотела было остановится, но Сара отговорили ее отвлекаться и предложила пойти дальше.
Пробравшись дальше от растительных ферм, они дошли до белковых. Тут в клетках сидела саранча, греясь в своих террариумах. Огромные пласты этих крылатых тварей роились внутри кучами. Из них добывался самый простой и дешевый белок в современности, когда доверять мясу было сложно. Зачастую все дешевые мясные продукты привозились из пограничных стран все той же контрабандой. И все они были облучены или заражены чем-то похуже. «Может ты и не умрешь, когда съешь, но “светиться” будешь», шутили зачастую. Собака, облизнувшись, засмотрелась на насекомых, но увидев, что девушки удаляются слишком быстро, пустилась за ними.
Рядом с фермами находилась самая близкая к городу станция монорельсов, выходящих прямиком в сторону Атланты. Роуз сказала, что им как раз туда. Из города их машину теперь вряд ли выпустят, зато этот ход туда-обратно свободен всегда. Хотя, стоит заметить, цены на проезд в монорельсе были дешевле в городе, чем здесь. Но Роуз это не волновало от слова “совсем”.
Единственный старый толстый полицейский у входа на платформу спал в будке, потому они без проблем прошли внутрь. Роуз прислонила свой браслет к терминалу и они прошли, прижавшись друг к другу, как любила проходить на станции Сэм. После провокационного вопроса Брэда Саре все эти прикосновения казались неуютными, хоть и приятными.
— Люблю ездить монорельсами. — сказала Сара, убирая замерзшие руки в карманы. Снег идти перестал, но морозный ветер делал свое дело.
— Да? Я езжу ими очень и очень редко. Даже в детстве не ездила. — ответила ей Роуз.
— Прикольно смотреть в окно, следить за тем, как мимо проносятся леса, городки, пейзажи. Иногда красивые, иногда жутковатые. — улыбнулась Сара.
— Видишь в этом что-то романтичное? Я тоже. Примерно те же ощущения я испытываю, сидя за рулем. — Роуз протерла запотевающие очки, глянув на расписание рейсов. — Через минут пятнадцать выедет утренний рейс. Я верно высчитала время.
— Жаль только, что поездка бессмысленная. — вздохнула Сара, выдыхая клубы пара, растворяющиеся в утреннем полумраке.
— Перестань. — с укором глянула на нее журналистка. — Ну, может сходим куда-нибудь перекусить потом, если захочешь. Что ты любишь поесть?
— Рисовую лапшу со специями. — облизнула губы Сара. По ним тут же ударил леденящий мороз.
— Так скромно? — удивилась Роуз.
— Ой, ладно, угощай чем угодно на твой выбор.
— Я не ем мяса. — сказала ей девушка. — Вообще. Считаю неприличным есть животные продукты. В конце концов и у животных есть чувства. Может и примитивные, но они испытывают боль, страх за себя, потомство. Может им чужды любовь и ненависть, но разве это перестает делать их живыми? — посмотрела Роуз на пса, севшего у ног Сары.
— Очень мило. — улыбнулась ей в ответ девушка, погладив свое животное. Пес тявкнул в ответ ободрительно. — Только ты и мяса натурального не найдешь. Везде в магазинах оно из сои, или с ее содержанием.
— Еще один повод его не есть. — пожала плечами Роуз.
Их поезд на удивление точно вышел из Мейкона, остановившись на станции у фермы. Вагоны с утра были пустые. В такую рань поездами вообще редко кто пользуется. Все еще спят. И Сара им очень завидует. Сев внутри, девушки с собакой, принялись разглядывать пейзажи за окном. Поначалу их встречали лишь бескрайние плантации с теплицами, затем они выехали и теперь их окружали заснеженные лесочки и небольшие поселения, выстроенные вдоль дороги. В некоторых из них даже людей можно было увидеть.
Жить вдалеке от путей снабжения было равносильно смерти. Потому и номерные поселения и те, более бедные, на которые государство не обращало внимания, старались выстраиваться именно вдоль путей железных дорог, которые теперь соединяли не только Джорджию, но и всю Северную Америку. Только близ поездов и станций можно было торговаться и обмениваться припасами. Особенно идеально – ближе к мегаполисам. Тем же, кто сторонился цивилизации, какой бы до безумия строгой она не была, приходилось охотится, на животных и друг на друга. Именно потому, чем дальше цивилизация, тем обильнее процветало дикарство, работорговля, рушились остатки человечности в людях. Это казалось сказкой Саре, но все это было реальностью. Просто такой далекой, что воспринимать ее иначе не получалось.
Проехав пару остановок, на которых никто не вошел, они приближались к городку с номерным кодом Н-83. Роуз сказала, что неподалеку от него и находится их цель. Остановившись и выйдя в городе, они вышли со станции, все тем же старым проверенным методом, прижимаясь друг к другу и вместе проходя через перекладины с датчиками движения.
Город пустовал в такое раннее время. Все ночные жители улиц уже расходились, видя, что солнце встает, а остальные еще ворочались в кроватях, готовясь к пробуждению. Сара почувствовала дежавю, находясь тут. Словно забрела в какой-то закоулок родного Бей-41. Те же серые здания-коробки. Те же улицы. Те же магазины полные всякой ерунды, но пока еще закрытые. Не хватало шума прибоя вдалеке и вида на грязный от мусора океан. А так, словно две капли воды.
Пройдя последние городски квартальчики, они с Роуз вышли в лес, находящийся рядом. Сугробы тут были большие и пробираться приходилось медленно. Псу это, кажется, было ни по чем, а вот девушки порядочно запыхались, петляя между деревьями, валунами и ледяными грудами снега. Вокруг было тихо, а городок уже скрылся за деревьями позади. Лес вызывал у Сары тревогу, в груди закололо, но она постаралась кашлянуть как можно тише, лишь бы не напрягать Роуз.
Наконец бесконечные стены деревьев закончились, выпустив их из своей хватки. Впереди было приличное, покрытое снегом поле. Роуз кивнула куда-то правее.
— Пошли скорее, пока не замерзли насмерть. — потерла руки она. Погодка впрямь ухудшилась и даже повалил снег.
Что их ждет там? Саре и задуматься то было сложно. А если все совпадет? Что же выйдет, она дочка какого-то самовлюбленного тирана? И что потом? Даже если все будет так, разве это что-то изменит? Если об этом прознают, попытки убить ее будут еще усерднее. Тиффани кажется говорила об этом. Откуда они вообще узнали о ней? Что будет если она умрет? Разве это что-то изменит? Почему они просто не оставят ее в покое? Вопросов было много, ответов – никаких, а они с Роуз уже подобрались ближе к малоприметному сугробу и Роуз вздрогнула.
— Черт, гляди. — она указала на вмятины в снегу. Их уже присыпал снег, но спору не было, это следы сапог.
— Тут кто-то был. И недавно. — осмотрела их Сара. — Не нравится мне это. Может пойдем обратно?
— Ты всегда поворачиваешь, оказавшись в шаге от цели? — нахмурилась Роуз, держа руку на готове у воротника, за которым у нее был спрятан пистолет. — Пошли медленнее.
Собаку, однако, эти слова не остановили и та бросилась к следам, принявшись их обнюхивать. Пару раз гавкнув, она скрылась за сугробом. Роуз поспешила за ней, а Сара, тревожно оглядываясь, пошла за Роуз след в след. С другой стороны холмика и впрямь была какая-то металлическая конструкция, такая неприметная, что даже без снега заметить ее было бы нелегко. Но пес, упрямо раскидывающий комы снега лапами, вырыл ее всю. Следы вели ровно внутрь.
— Это пахнет очень плохо. — прищурилась Роуз, разглядывая следы.
— Я бы даже сказала дерьмово. — подошла ближе Сара, осматривая стальную панель, загораживающую проход вниз навроде люка или двери. — Давай поскорее, куда мне там руку прикладывать или что.
— Вот, подойди. — Роуз подвела ее ближе к краю холма и, сквозь холод, рассыпала часть снега, принявшись потирать руки. — Сюда.
Перед ней и правда была небольшая сенсорная панель, вероятно, чтобы прислонять руку, рядом были еще какие-то экранчики, однако те были пошарпанные и разбитые. Пес залаял, вырыв что-то в снегу. Роуз кивнула Саре, показав, как активировать проверку ДНК и подошла к собаке, чтобы посмотреть, на что наткнулось животное.
Что-ж, вот он, момент истинны. Даже сердце бьется чаще. Нажав на кнопку, Сара услышала писк. Вероятно, терминал включился. Ее пальцы задрожали. Не каждый день происходит подобное. Она закрыла глаза, поднеся руку к холодному экрану. По коже пробежались ледяные укусы мороза. Агрегат пискнул и Сара открыла глаза, мигнула одна из лампочек на приборной панели и Роуз крикнула.
— Вот черт! — Сара оглянулась на нее.
— Что такое? — спросила она журналистку.
— Да тут итак было открыто. — ошарашенно отскочила от двери она.
— Это как? — Сара мигом забыла об панели, которая потухла, стоило ей оторвать от нее руку.
— Кто-то там есть. Все еще. — стиснула зубы Роуз. — Погляди.
И правда. Пес вырыл щель, которую пытались прикрыть изнутри. Кто-то открыл двери незадолго до них и уже был внизу. Тиффани? Кто-то из Атланты? Там мог быть кто угодно. А значит, соваться туда было идеей наиболее глупой.
— Мы пойдем туда. — утвердительно сказала Роуз.
— Что?! — тихим криком воскликнула Сара. — Мы пойдем туда? А вдруг там целый отряд солдат? Или, вообще, работорговцы? Ты хочешь, чтобы нас там схватили или…
— Нет! — перебила ее Роуз. — Разуй глаза! Следы от одного человека. А нас двое. И этот парень. — кивнула она на пса. — Кто-бы там ни был, мы в превосходстве. Кстати, что там с терминалом?
— Пискнул и потух. — сморщившись указала на тот Сара.
— Признаю, была не права. — огорченно опустила взгляд Роуз. — То же самое было и у меня. Больше ни слова не скажу про это. Снова просчет и снова мимо.
Значит все это было зазря. У Сары камень с души упал. Но ей сейчас было не до размышлений. Внизу их кто-то поджидал, а Роуз решалась лезть из огня в полымя, прямиком вниз. Подцепив дверь, она потянула ее, с трудом отодвигая и оторвав руки от холодного металла, взвизгнув.
— Жжется, сволочь. — обтерла ладони о куртку она. — Помоги-ка.
Вместе у них вышло куда быстрее подвинуть дверь хотя бы настолько, чтобы они обе могли пролезть. Пес юркнул внутрь первым, тихим рычанием подавая им знак. Роуз вошла второй, оглядываясь на Сару. Девушка шагнула за ней, отряхиваясь от снега.
За дверью вниз вела узкая лестница, ведущая вниз по тесному коридору, словно спуск по башне старого замка. Роуз включила телефон, держа его как фонарь впереди, а затем достала из-за пазухи пистолет, и направила его перед собой.
— Идем тихо. Ты за мной. Если что-то увидишь, сразу окликни меня. — прошептала Саре она. Девушка кивнула в ответ.
Они медленно шагнули во мрак, опускаясь. Пес настороженно шел впереди них, обнюхивая лестницу. Спустя пару пролетов, свет из щели вверху померк и они оказались в узком тоннеле, освещаемом лишь тусклым светом телефонного экрана. Снизу доносился топот собачьих лап. Животное оторвавшись от них, побежало вперед. Роуз же, отмеряя каждый шаг, спускалась все ниже, постоянно оглядываясь то вниз, то на Сару. Тут было холодно и от бетонных стен разило леденящим дыханием мороза. Он забирался под одежду, въедаясь в кожу и Сара начала дрожать, то ли от страха, то ли от обморожения.
Ступеньки под их ногами скрипели, стоило лишь наступить на них. Шаг, еще шаг. Предательское скрипение переросло в лязг и под ногой Роуз обвалилась опора. Сара, не мешкая, обхватила ее за талию, прижимая к себе. Роуз вцепилась в ее руку ногтями, посветив себе под ноги. Одна из ступенек прогнулась и отвалилась и Роуз угодила в нее ногой. Шипя и тяжело вздыхая она вырвала сапог из ловушки, оглянувшись на Сару и прижавшись к стене.
— Спасибо. — дрожащим голосом сказала ей журналистка.
— Да ладно. — отмахнулась Сара, глядя вниз. Роуз посветила туда телефоном.
— Что там у нас? — прищурившись, решила посмотреть пытливая девушка, как в друг пес гавкнул, Роуз отшатнулась от перил и телефон, оставив их во мгле, рухнул вниз.
— Черт. — схватилась в темноте за руку девушки Сара. — Может наверх?
— Никак нет. —  донесся из мрака голос Роуз. — Мы должны спуститься. Как минимум за твоим псом и моим телефоном. А лучше всего – за ответами.
— Там может быть еще сотня таких ржавых ступенек. — прошептала Сара. — И что тогда?
— Тогда тебе лучше всегда держать меня за руку. — Роуз сжала ее ладонь крепко, но вовсе не больно и сделала шаг в темноту, переступая через обрушившуюся часть лестницы.
Они спускались в абсолютной мгле и воображение рисовало Саре немыслимые ужасы, таящиеся в ней. Но стоило ей чего-то испугаться, она сильнее сжимала руку Роуз и страх уходил. В этой холодной, бесконечной пустоте туннеля тепло ее ладони было единственным, на что могла опираться Сара.
Шаг за шагом, ступенька за ступенькой. Внизу ни капли света. Вероятно, телефон вырубился, ударившись о что-то. Девушка тяжело вздохнула, чувствуя, как легкие заныли от холода и спертого воздуха. Роуз остановилась, потирая ее замерзшие пальцы. Саре стало дурно от одной мысли, что заставило ее прервать спуск. Она прижалась к журналистке, почувствовав пучок ее дредов прямиком перед своим лицом.
— Почему мы остановились? — спросила ее Сара.
— Ты не поверишь, но кажется тут земля. — сделав уверенный шаг вперед, отпустила Роуз ее руку.
Сара сжала кулак, стараясь не потерять это прекрасное ощущение теплого прикосновения девушки, потому что теперь, она осталась одна во мраке. Послышался шорох и прямо под ее ногами тявкнул пес, потеревшись о ее лодыжки головой.
— О, ты тут. — шепнула Роуз. — Хороший мальчик.
Пес подошел к Саре сзади, толкая ее головой вперед. Видно ничего не было, но судя по тому, как старалось животное, вело оно ее по правильному пути. Так или иначе, выставив руки вперед, Сара наткнулась на Роуз.
— Эй. — послышался визг из темноты. — Это мой нос.
— Прости, Роуз. — вздохнула Сара, нащупав ее руку и снова взявшись за нее. Не столько потому что боялась потерять ту в темноте, а потому что ей захотелось.
Животное вновь затихло, где-то ковыряясь, а затем ткнуло в бок Роуз, подсовывая морду ей под руку. Девушка не сразу поняла в чем дело, но, потрепав уши собаки, а затем пригнувшись, нащупала в ее зубах телефон. Облегченно вздохнув, Роуз включила устройство, которое вновь зажглось.
— Какой же ты слюнявый. — улыбнулась журналистка, оглядывая спасительный экран. — Немного разбит, но ладно.
— Куда теперь? — взволнованно спросила Сара, оглядываясь и потирая вспотевшую ладонь Роуз.
Журналистка обвела мрачным светом все уголки коридора, в котором они оказались. Тут не было ничего необычного. Бетонные стены, стершиеся знаки на стенах. Лестница наверх в мрачном голубоватом сиянии экрана выглядела еще ненадежнее, чем, когда была не видна вовсе. Слева от них был проход дальше. Металлическая дверь, запиравшая его, была открыта. Пес стоял как раз у прохода, высунув язык и удовлетворенно махая хвостом.
— Думаю туда. — пожала плечами Роуз. — И можешь уже отпустить мою руку, если не сложно. Мне еще пистолет держать.
Они двинулись внутрь, благо, не обнаружив больше таких небезопасных спусков. Все двери вперед были открыты, а те, что вели в ответвления коридора, либо нечто наподобие лифтов, то ли заблокированы, то ли забаррикадированы изнутри. Роуз интереса ради дергала ручки каждой. И ничего не открывалось. Поняв, что это бесполезно, они двинулись вперед по единственному доступному проходу и уперлись в дверь. Очередная металлическая преграда была больше входной и тоже заперта на механизм, который казался выключенным.
Роуз подошла, чтобы оглядеть дверь, но пес зарычал и она обратила на него внимание. Он стоял рядом с рубильником, судя по куче подходящих проводов, соединенным с дверью. Роуз отступила на противоположную часть двери, сжимая руками пистолет и поубавив яркость свечения на телефоне. Сара же, поняв ее без слов, подбежала к псу, прижавшись к стене напротив журналистки и медленно потянув за рычаг, опуская его вниз.
Внутри стены что-то зарычало, замолкнув, а через секунду, механизм ворот щелкнул, и те начали отворятся. Внутри комнаты что-то мигнуло и потухло. Сара словила на себе суровый взгляд Роуз, потиравшей рукоять пистолета. Было видно, что она взволнована. Куда больше, чем раньше.
Выглянув и проверив, есть ли кто перед ними, Роуз первой шагнула внутрь. Шаг, еще шаг. Пес юркнул за ней, скрываясь за углом. Сара, помедлив и с трудом взяв себя в руки, пошла вслед за журналисткой, ориентируясь на свечение ее телефона.
Открывшийся перед ними зал был просторный и достаточно высокий. По его углам были поставлены колонны, подпирающие потолок. Вокруг была темнота и пустота. Бетон и железные провода под сводом. Все обесточено, ничего не выдавало присутствия тут хоть кого-либо. Но Сара чувствовала это. Держась как можно ближе к Роуз, она оглядывала боковые колонны. Роуз держалась ближе к тем, что справа, но осматривала лишь те части зала, которые были дальше от них. Сара заметила в углах разные ящики и приборы непонятного предназначения. Но Роуз отвела от них телефон и рассматривать больше было нечего.
Сердце Сары ушло в пятки, как только с другой стороны зала донесся грохот чего-то упавшего. Роуз нырнула за колонну, со всех сил дернув за собой девушку. Они стояли лицом к лицу, укрываясь за бетонным изваянием.
— Вот же черт. —  процедила сквозь зубы Роуз. Сара не нашла что ей ответить и просто вжалась всем телом в колонну. — Стой тут.
Оставив ее у колонны посередине, журналистка рывком прыгнула к соседней, не спуская с Сары глаз. Девушка не могла чувствовать себя тут безопасно. На другой стороне зала кто-то был. И этот кто-то явно их заметил. Она осмотрелась вокруг. Во мраке мелькнул блеск металла впереди. Это что, вешалка? Сара потянулась к ней, взяв в руки длинную металлическую штуку, на которую, похоже, и впрямь вешали одежду. Не такая уж и тяжелая.
Роуз недовольно смерила Сару взглядом кивнув в другую сторону залы и держа оружие наготове. Показав три пальца, она медленно подступила к концу своей колонны. Кивнула один раз. Сара подвинулась ближе. Второй. Холодный металл ее импровизированного “оружия” уже согрелся в ее руках. Третий.
Они резко выскочили из-за колонн, Роуз выставив пистолет с подсветкой вперед, а Сара, сама не зная зачем, замахнувшись металлическим предметом. Фигура с другой стороны явно мыслила не хуже их и выскочила одновременно, ослепив их светом фонаря. Они дернулись, но огня не открыли. Сара зажмурилась, все еще держа в руках свое импровизированное оружие. Свет фонаря бил ей в глаза и она отвернулась от человека напротив.
Роуз стиснув зубы, сделала шаг вперед, направляя на фигуру во мраке свет своего экрана и, тяжело вдохнув, прошипела:
— Янг. — взгляд журналистки запылал праведной ненавистью.
— Роудсон. — прикрывая свободной рукой глаза, в которые бил свет, ответила ей девушка в красном плаще.
— Какого черта ты тут забыла? — держа ее в прицеле, прищурилась Роуз, вслед за девушкой опустив телефон чуть ниже, дабы не слепить друг друга.
— У меня встречный вопрос, — спросила та. — что вы двое тут делаете?
— Пожалуй ты ответишь первой, — проворчала Роуз. — ты у меня на мушке.
— А ты у меня. — в руках Мегган Янг тоже был пистолет.
— Как ты проникла сюда?
— А как ты узнала об этом месте?
— Я первой задала вопрос.
— А я первой сюда пришла.
— Мне опустить эту фигню? — не в силах уже держать замах этим подобием вешалки, простонала Сара.
— Погоди-ка. — оборвала ее Роуз.
Они стояли посреди темных колонн зала, нацелившись друг на друга оружием и буря друг друга своими остроумными взглядами. Рядом Сара, закинув вешалку на плечо, оглядывала их двоих. Из-за колонны выскочил пес, встав у ног девушки и с удивлением глядя на журналисток. Молчание становилось неловким, а темнота угнетающие давила на сознание. Но длился этот саспенс недолго.
— Будем дальше стоять, нацелив друг на друга пушки, или поиграем в цивилизованных людей? — спросила Мегган, не спуская глаз с Роуз.
— Предпочту второе. — они, секунду помедлив, вместе опустили пистолеты и сделали шаг друг к другу.
— И что все-таки ты тут забыла? — уперлась руками в бока Янг.
— Сенсацию, которая потрясет всю Джорджию. А ты, я вижу, решила украсть у меня ее? — фыркнула ей в ответ журналистка.
— Украсть? — Мегган издевательски усмехнулась. — Да я уже месяц, как нашла этот бункер. А ты говоришь мне, что я решила его украсть?
— Да, украсть. Потому что я уже два года пыталась его открыть. Как ты вообще это сделала?
— А он был закрыт? — они с Роуз одновременно поправили свои очки. — По-моему кое-кто просто никак не мог запачкать свои аристократические ручки, чтобы потянуть за дверь.
— Ты хочешь сказать, что когда ты пришла сюда месяц назад, он был открыт?! — чуть ли не крича, обратилась к ней Роуз.
— Нет. Да я и открыть не пыталась. — развела руками Мегган. — Просто сегодня я решила, что из этого выйдет прелестный инфоповод. Пришла, а он оказался открыт. Вот так удивление! Может ты просто невнимательно смотрела, через свои то очки?
— Мы обе носим очки. — обиженно бросила ей Роуз.
— Только мои без диоптрий. — колко сказала та, потерев модную красную оправу.
— Зато я хотя бы не веду колонку о проклятых сахарозаменителях.
— Я тоже. Причем уже давно. — нахмурилась Янг ей в ответ. — Долго ты еще будешь мне это припоминать?
— Всю жизнь. — поправила пучок своих дредов Роуз.
— Ах, вот как, а знаешь ли ты… — но закончить ее оппонентка не успела. Пес залаял на них, оборвав их беседу.
Роуз оторвалась от девушки в красном, отвернувшись и пошагав к Саре и собаке. Сара, оперевшись на железную палку, оглядывала девушек, которые расходились в темноте.
— Эта часть помещения моя! — крикнула, указывая на правую часть зала, Мегган. — Все что тут будет – мой материал для статьи. Не лезь сюда.
— Тогда моя часть слева, поняла? — крикнула ей вслед Роуз. — И я-то уж точно найду тут что-нибудь для статьи не про сахарозаменители!
— Ах да! —  донеслось с другой стороны зала. — Буду обеими руками держать кулаки за то, чтобы твой параноидальный бред распечатали! Как жаль, что молитвы тут уже не помогут!
— Если тебе не помогают молитвы, попробуй сахарозаменители! — крикнула в ее сторону Роуз, пошагав быстрым шагом подальше от Мегган.
Остановившись у конца зала, они оказались у очередного спуска вниз. Роуз заглянула туда, посветив фонарем. Лестница опускалась лишь на один пролет, а дальше была вода. Ровная гладь, судя по проросшей на ней тине была тут уже давно. Судя по всему, нижние этажи были затоплены. А это значит, что никакого пути дальше у них не было.
— Просто прекрасно. — пнула стену Роуз, вздохнув.
— Прилично там воды натекло. — сказала Сара.
— Сдаваться мы не должны. — Роуз смотрела в другую сторону зала, где между колонн с фонарем прошлась Мегган, в свою очередь, оглянувшись на нее. — Еще и эта здесь. Все и всегда у нее выходит лучше, чем у меня.
— Это неправда. — сказала ей Сара.
— Вполне себе правда. — опустила взгляд Роуз. — Зря мы рисковали, идя сюда. Пустой зал, спуск затоплен, другие двери заблокированы. Я не думаю, что мы что-то здесь найдем. Пошли осмотрим то, что осталось. Но судя по всему, здесь пусто.
Они пошли вдоль стен, оглядывая ящики и коробки. В них не нашлось ничего ценного. Пыль, чистые пробирки, несколько чистых листов бумаги. В ящиках рядом были белые халаты, которые уже давно посерели. Роуз предположила, что внизу была какая-нибудь лаборатория, но что-то пошло не так и ее затопили, чтобы то, что там было, никого не заразило или не ранило. Или не выбралось наружу.
Пес прошелся вдоль стен, обнюхивая их, но не найдя ничего необычного. Видимо этот зал был лишь одним из этапов спуска еще ниже, в основные сектора бункера. Но узнать, что там было, никак бы не вышло. Роуз, опечаленная, бесцельно ходила, осматривая колонны и все те же ящики. Они снова пересеклись с Мегган, обнаружив, что давно уже вышли за пределы своего “деления” и обе они ничего не нашли.
— Если бы ты не заявилась, я бы точно что-то нашла. — не оборачиваясь, бросила ей Мегган, рассматривая колонну, как и Роуз.
— Если бы ты сюда не сунулась, то может тут что-нибудь и осталось бы. — отмахнулась от нее журналистка.
Пес снова ткнул Сару головой в ногу, словно подвигая.
— Главное не сдавайся. — сказала Сара подруге, вспоминая слова Оливии. Главное не дать Роуз скиснуть в такие моменты. — Вы же сами говорили, главное пытаться и все такое.
— Знаешь Сара, а ты права. — гордо сложив руки на груди и воспряв духом, сказала Роуз. — Может тут есть что-то вроде насосов? Чтобы откачивать воду, заполнившую нижние ярусы? Хотя для них нужна энергия… — девушка почесала затылок. — Может где-то тут есть запасной генератор?
— Можешь еще позвонить в Атланту. Прямиком в Сиренити-тауер и попросить пачку с секретными документами и медаль за журналистские заслуги на пару? Как тебе такое предложение? Дать номерок? — язвительно сказала Мегган, встав в позу и поправляя свое красное пальто.
— Позвони в центр лечения чувства собственной важности, — засунула руки в карманы Роуз, глянув на соперницу. — думаю там тебе смогут оказать должную помощь.
— Если и поедем туда, то только вдвоем. — натянула мерзковатую улыбку в ответ Мегган.
Роуз и Сара, обойдя пару очередных бессмысленных кругов по последнему из доступных ярусов, решили пойти выше. Пес резво бежал впереди, подскакивая к дверям.
— Смелый, однако. — следила за ним взглядом Роуз.
— Еще какой. — улыбнулась Сара, потирая руки. Она и не заметила, как здесь внезапно стало слишком холодно.
Пес остановился у одной из дверей, которая выглядела погнутой. Животное устремило взгляд на рычаг напротив, подпрыгнув на задние лапы и потянувшись передними к нему. Соскользнув со стены, он попытался еще раз, но ничего не вышло.
— Бесполезно, приятель. — вздохнула Сара. — Глянь на нее. Она вся выгнутая. Даже пробовать не стоит.
Обернувшись на Сару, пес громко гавкнул, зарычав. Девушке на секунду стало не по себе.
— Ладно-ладно, парень. — вздохнула Роуз, подойдя к двери и взявшись за рукоять. — Я перепробовала почти все рычаги. Это бесполез… — но она не успела закончить, потому что стоило ей потянуть за рычаг, как что-то внутри сверкнуло и дверь, со скрежетом, дернулась, приоткрывшись. Роуз и Сара застыли в изумлении.
— Ты где взяла этого пса? — ошарашенно выпученными глазами посмотрела на Сару журналистка.
— Не знаю. — пожала плечами та. — У забегаловки какой-то прикормила.
Подойдя ближе Роуз попыталась пройти внутрь, но ничего не вышло. Она была слишком высокой и недостаточно худой. Вся надежда осталась на Сару и она тоже просунула ногу в щель, однако куртка мешала ей пройти дальше. Вылезая назад, Сара оглянулась, расстёгивая куртку.
— Холодно будет. — сморщилась Роуз от неудобства.
— Не зря же мы лезли сюда. — вздохнула Сара, отдав куртку журналистке, оставляя при себе только рюкзак и, потирая плечи, в которые вгрызся зубами мороз, пролезла внутрь. Пес, недолго думая, полез за ней.
Внутри, кроме темноты и холода, ее ничего не ждало. Роуз окликнула ее из-за двери, протянув телефон через щель. Сара поспешила взять его, прибавив мощности фонаря. Помещение перед ней не представляло собой ничего особенного. Столик, стулья, висящий на все той же “вешалке” пыльный халат с зеленоватым пятном на плече. Тумбочка, на которой, опустив истлевшие листья, давным-давно завял старый цветок в зеленом горшке. Пес принюхивался, махая хвостом, а затем, подскочил к столу. Сара прошла в другой угол комнаты, обнаружив за пустым шкафом, на котором лежали лишь папки, не заполненные никакими документами, еще одну дверь. Но за темным стеклом ничего не было видно. У двери висел все тот же биометрический сканер. Сара пощелкала на кнопку, потерла об него ладонь, но этот не издал вовсе никакого звука.
Пес, упрямо подскочив к ней, начал все также таранить ее головой в лодыжки, подвигая. Сара недовольно отпрыгнула от пса, посветив на стол. Пыль, ничего больше. Она провела пальцем по краю мебели, осмотрев толстый слой грязи, оставшийся на коже. Обтерев его о штаны, она открыла ящики у стола. Пес подскочил, заглянув внутрь.
— Ну что там? — донёсся из-за двери голос Роуз.
— Секунду. — негромко ответила Сара, присев.
В ящике лежал какой-то небольшой прибор, ручка и старая фотография. Сара взяла фото, рассматривая его. На нем изображалась молодая девушка, судя по пятну на халате, комната принадлежала ей. Ее сложно было бы назвать красивой. На вид лет двадцать пять, темные прямые волосы, едва достающие до плеч. Небольшие очки, тонкий носик и губы. Глаза, полные энтузиазма и желтая кофточка, бросающаяся в глаза.
Пес подсунул морду под руку Сары, глядя на фотографию и заскулил. Девушка оглянулась на него.
— Что такое? — показала она ему фото. — Ты ее знал?
Тот гавкнул в ответ.
— Серьезно? — посмотрела она на фотографию. — Так это твоя хозяйка или что?
Животное заскулило, опустив хвост и сев. Сара убрала фотографию в рюкзак, взяв странное устройство из ящика. На нем была пара кнопок и больше ничего. Сара пощелкала их. Устройство зашипело, но ничего не выдало. Похоже на диктофон.
— Что это? — подошла к двери Сара, потирая замерзающие бока и посветила в проем, показывая прибор.
— Воу. — ответила Роуз, пригнувшись. — Компактный голопроектор. Такие еще выпускают? Какой старый. Он работает?
— Неа. Что бы не нажимала, только шипение.
— Возьми с собой. Вероятно, он зашифрован и мы все равно не сможем прослушать. Но разве мы сдадимся? — улыбнулась ей девушка и от этого, несмотря на лютый мороз, внутри Сары тоже что-то отдало теплом. Она надеялась, что это не гадость в ее легких.
Запихнув устройство в самый далекий отдел рюкзака, Сара застегнула тот и попыталась вылезти. Это оказалось сделать труднее, чем залезть. Роуз подхватила ее за талию, потянув на себя и девушка выскользнула, ударившись о ледяной бетонный пол. Зубы Сары застучали и журналистка поспешила одеть на нее куртку. Пес вальяжно вышагнул из дверного проема.
Только Сара успела встать, как вдруг откуда-то сверху донесся грохот отпирающейся двери. Она и Роуз одновременно резко глянули в сторону лестничного подъема, а затем друг на друга. Пес зарычал. Спустя секунду молчания послышались уверенный грохот шагов о сталь. Кто-то спускался вниз.
— Вот же хрень! — простонала Сара, ткнув Роуз локтем. — Что будем делать?
— Ну не навстречу же идти. — Роуз потерла руки, оглядываясь. — Все взяла? — посмотрела она на рюкзак.
— Все что нашла. — застегнула куртку Сара, выдохнув пар.
— Тогда бежим назад. — вновь достав пистолет, сказала Роуз, схватив Сару за рукав и рванув обратно вглубь комплекса. Пес, оглянувшись, понесся за ними, перебирая лапами.
Ворвавшись в зал с колоннами, Роуз резко обернулась, осветив фонарем путь в туннель позади и не опуская пистолет. К ним тут же подскочила Янг, встав между девушками и псом.
— Что случилось? — непонимающе спросила она их. Девушки лишь сделали шаг назад, отступая к колоннам. — Да что такое, черт вас побери?
— Кто-то спускается вниз. — прошептала Сара, глядя в темноту проема ворот, за которыми еще не показался никто.
— Как это спускается? — впилась в нее взглядом Мегган. — Вы что, сюда, всем Мейконом решили припереться?
— Заткнитесь и прячьтесь. — быстрым шагом побрела к колоннам Роуз, укрывшись за одной из них. Сара встала за соседнюю, вместе с псом. А Мегган осталась стоять, недовольно глядя на их, но как только в тоннеле послышались шаги, погасила фонарь, следуя примеру неприятельницы и исчезла в темноте между колонн.
Шаги приближались, эхом отдавая по залу. По коже пробежали мурашки. Они были в полном мраке, перед глазами стояла темнота. Даже когда девушка закрывала их, ничего не менялось. Сара вдохнула поглубже, стараясь не дышать, лишь бы не привлечь внимания нежданного гостя. Это было ее ошибкой. В легких защипало и жгучая боль расползлась по груди, подступая к трахее. Сара закрыла рот руками, держась до последнего, чтобы на закашляться.
У входа зажегся свет. Голубоватое свечение выдало фигуру вошедшего. Незваный гость надломил еще один химический фонарик, бросив его вперед. Мерцающие лучи упали на соломенные волосы Тиффани, неторопливо шагающей по залу. Сердце Сары начало бешено вырываться из груди. К ее ногам прижался пес, а девушка схватила себя за горло, лишь бы не издать ни звука.
Тиффани, достав из-за пояса глушитель и встав посреди зала, неторопливо начала закручивать его на ствол своего пистолета. Тени девушек, прячущихся за колоннами, почти не выдавали их в свечении химического фонаря, но девушка, проведя рукой по своим соломенным волосам, все же посмотрела в их сторону.
— Интересно… — прошептала она, туго ввернув глушитель на ствол и взяв его обеими руками.
Предательский организм взбунтовался. В голове Сары запульсировало, сердце, молотом колотясь в легкие, заставляло конечности дрожать. Сара стиснула горло в последний момент и прикрыла рот рукой, но было поздно. Из ее груди вырвался кашель, который она с трудом смогла задержать.
Хрип ее легких эхом прошелся по коридорам. Тиффани резко обернулась, выставив пистолет перед собой. Ее лицо, сокрытое во тьме, на которое свет падал лишь частично, внушало ужас. Во мраке сверкнул блеск ее зрачков. Ровно и не колеблясь держа пистолет, она направилась к колоннам, за которыми пряталась Сара.
Ураган в легких не утихал, эхом отражавшиеся шаги сообщали о приближении Тиффани. Сара оглянулась на Роуз, в глазах которой застыл немой ужас. Она взяла в руки пистолет, прижав его к груди. Выставив свой наверченный ствол вперед, соломенноволосая сделала еще один шаг к колонне, как вдруг, пес резко выскочил оттуда, помчавшись в другу сторону зала.
Не секунды не мешкая, Тиффани произвела три выстрела в сторону проскочившей тени. Тихий свист пистолета въедался в уши. Гильзы прозвенели трижды, рухнув на пол. Оглядев зал, Тиффани пошагала в ту сторону, куда побежала собака.
— Всего лишь пес. — прошептала она. — Пес… — и застыла на месте. — Вот херня, ну конечно же! — Тиффани оглянулась на зал. Ее зрачки цеплялись в каждый шелох теней, дрожащий в отражении голубоватого света. — Сара! — крикнула она. — Я знаю, ты здесь. — она направила пистолет в сторону колонн. — Где бы ты ни была, выходи сейчас же. И подружку свою прихвати, — Тиффани сделала шаг к ближайшей к ней колонне, медленно уходя в бетонное укрытие. — врасплох вам больше меня не заста…
Из темноты на нее прыгнул пес, целясь клыками в руку. Девушка успела среагировать прежде, согнув ту в локте, огрела животное ударом колена. Уклонившись от пущенной пули рывком между ног Тиффани, пес вцепился в ее ногу, дернув ту и попытавшись повалить.
— Бежим! — крикнула Роуз, взяв Сару под руку и рванув со всех ног в сторону туннеля. Вслед за ними из укрытия вынырнула и Мегган, прикрыв голову руками бегущая к выходу. Тиффани схватила пса за хвост, дернув его и прицелившись в животное, но тот не сплоховал, вцепившись ей во вторую лодыжку и вновь вильнув между ее ног. На этот раз Тиффани вскрикнула, повалившись на бок и вновь попыталась прицелится в пса, но его шустрая пасть таки вцепилась ей в руку. Пальцы девушки сжались и коридор осветила вспышка очередной пули. Собака сжала челюсти сильнее, но Тиффани вывернула руку так, чтобы не лишиться пальцев. Животное сделало рывок головой и зубами выжала кнопку фиксации магазина. Тот вылетел из рукояти пистолета и пес отпустил руку девушки, перепрыгнув через нее и пинком бросив обойму во тьму.
Прежде чем он тоже успел улизнуть, Тиффани огрела его по животу сапогом. Животное стерпело, обойдясь лишь тем, что заскулило и, сквозь боль, поскакало за девушками, которые, сломя голову, уже добрались до лестницы.
Они не видели, куда бежали, с трудом перебирая ногами по стальным ступеням. Сара впереди, за ней Роуз и Мегган следом. Через мрак наконец проступили лучи света, бьющие из люка. Сара, едва не споткнувшись, потянулась к ним, как вдруг, позади, донесся крик. Под ногой Мегган рухнула ступенька и она провалилась вниз, застряв почти по половину туловища в лестничном полете. Позади ее нагнал пес, перепрыгнув через девушку и, рыча, проскакал за Сарой.
Роуз остановилась, глянув на Янг, которая огромными испуганными зрачками взглянула на нее. Недолго думая, Роудсон бросилась вниз, схватив девушку, тянущую к ней руки и, сквозь стон, вырвала ее ногу из ловушки со скрипом порванных джинс. Помогая ей пройти вперед, Роуз побежала последней, выскочив на воздух и, споткнувшись о порог, рухнула в снег. Сара обернулась на них, закашлявшись и выплевывая зелено-мутную жижу прямиком на снег.
Поднявшись, Роуз отряхнула пальто и джинсы, поспешив за Сарой и ногами взрывая сугробы. Мегган, стиснув зубы и схватившись за ногу, выпрямилась, доставая из-за пазухи пистолет.
— Одну секундочку! — крикнула она вслед Саре с Роуз и, прицелившись в панель у входа и, с криком, выпустила в нее всю обойму пистолета. Та, заискрив, запищала и дверь дернулась, закрываясь. — Это чтобы наверняка! Надеюсь ты сгниешь там, сволочь! — крикнула Мегган в закрывающуюся дверь бункера и, прихрамывая, побрела за остальными.
Сквозь бьющий в лицо снег они добрались до города. Н-83 уже понемногу оживал и люди выходили на улицы. Тем сильнее они удивлялись, заметив бредущих к станции незнакомок. Пес, хромая на одну ногу, все же первым дошел до станции, повалившись на холодный пол. Сара села рядом с ним на лавочку, потирая легкие, стонущие от очередной порции выходящего из них дерьма. Мегган, только сейчас сообразив, что она все еще держит в руках пистолет, засунула тот за пояс и, простонав, села, разглядывая порванные джинсы и содранную под ними кожу. Роуз же, оперившись на столб, просто стояла, открыв лицо бьющему в него снегу.
Вдалеке загорелись огни подходящего к Н-83 поезда. Еще минут пять, и они наконец то смогут убраться отсюда. Саре уж не терпелось взять причитающийся с Роуз ужин за ее счет. Эта стрельба, побеги и опасность явно не то, для чего она ехала в Мейкон. Она пыталась скрыться от этого, а ее уже несколько раз чуть не убили. И все из-за какой-то дурацкой дочки первого министра, из-за каких-то дурацких тайн, из-за ерунды какой-то. Ей вообще не стоило выходить из дома. Наверное, так было бы лучше для всех. Все были бы живы и никому до нее дела бы не было.
— Погоди-ка. — сняв заснеженные очки и потирая глаза, сказала Роуз. — У тебя в обойме были настоящие патроны?
— Ну да, а что? — глянула на нее Мегган, держась рукой за рану на ноге.
— Да так, — Роуз закрыла глаза, покачав головой. — ничего.

 

 

Глава 30

Официантка поставила перед Сарой огромную тарелку лапши, сдобренную соевым соусом, специями, травами и перемешанную с кусочками морепродуктов. Запах стоял просто изумительный и девушке не терпелось схватить вилку и приняться за еду, однако она решила подождать, пока для Роуз принесут ее рататуй из баклажанов, томатов и перца.
Вокруг царила атмосфера какого-то прямо аристократического уюта. Саре нравилось. Ресторан был приличный, Сара никогда не бывала в подобных заведениях. Ее максимумом всю жизнь была забегаловка рядом с домом, улыбающаяся посетителям глупым изображением очеловеченной пачки с лапшой. Тут же все было иначе. Вычищенные добела скатерти. Приятный саксофон на фоне. Официанты, разодетые как на свадьбу. Ну или на похороны. Людей тут было не так много, но те что сидели за столами, смотрелись солидно. Часы, галстуки, платья и дорогие украшения. Все это буквально пахло богатством.
Роуз сказала, что она свои обещания выполняет, а потому точно задолжала ей ужин. А учитывая факторы риска, самый дорогой ужин, который могла себе позволить. Ресторан со сложным красивым названием на французском был буквально напротив городского министариата. Все в нем было прекрасно. Красивый снаружи, красивый внутри. Единственное, что нарушало эту гармонию красоты, вид, выходящий на центральную городскую площадь неподалеку. Мало того, что оттуда доносились крики людей, заблокированных там полицейскими, так еще и отряды комендантских солдат ходили мимо огромных окон туда-обратно, вызывая внутри девушки жуткое беспокойство.
— Так значит эта девушка преследует вас? — спросила ее Роуз, задумчиво наблюдая за прохожими в окно.
— Тиффани? — переспросила Сара. — Да.
— Все еще поражаюсь, почему сразу было не сказать мне правду.
— Я была уверенна, что если ты узнаешь все, то выгонишь нас из квартиры, а может и из города. А что бы нам тогда оставалось делать?
— Ложь все равно не выход. И тебе стоит меня понять. — перевела взгляд на нее Роуз, оторвавшись от созерцания улиц. — Оливия – девушка, прямо скажем, не очень-то вдумчивая. Откуда мне знать, кому она решила “помочь” и зачем все это.
— Оливия добрая. — вздохнула Сара, с радостью подметив то, что официант подносит Роуз ее рататуй. — Зря ты так с ней.
— Оливия добрая, несомненно. — в благодарность кивнув официанту, Роуз принялась за блюдо и это стало знаком для Сары, что она может взяться за лапшу. — И это играет ей не на руку. Я тоже не могу назвать себя злым человеком, но у меня есть критическое мышление. Кейси его лишена. Она всегда видит во всем только хорошее. Для нее стакан всегда наполовину полон.
— Но ведь стакан наполовину пуст. — улыбнулась Сара, заодно глянув на бокал воды, стоявший рядом с ней и, запив острый привкус лапши, осушила его ровно до половины.
— Каждому свое, Сара. — разгребала овощи в тарелке вилкой журналистка. — Если тебе интересно мое мнение – аналогия со стаканом в этом случае некорректна.
— Ты умная. Может ты и права. — завила вокруг зубчиков вилки очередную порцию лапши девушка.
— Ну спасибо. — улыбнулась Роуз. — Жаль только, что так считаешь только ты. В конце концов, ты тоже не глупая.
— Я? — удивленно посмотрела на нее Сара, не отрываясь от жевания. — Да ладно тебе. Я уж точно не вундеркинд.
— Необязательно быть вундеркиндом, чтобы мыслить верно. — ели заметно пожала плечами Роуз, запив блюдо водой. — Да и я иногда в своем стремлении добиться цели иду на явные глупости. Может нам и вовсе не следовало лезть в этот бункер. Мы ничего не нашли, а лишь подставились под пули. Еще и эта выскочка, Янг, разодрала себе ногу.
— Я долго думала о том, что ты ее спасла. — сказала ей Сара. — Вы ведь с ней, вроде как, враги. Прямо-таки ненавидите друг друга. Но ты обернулась, чтобы ей помочь.
— Если человек тебе неприятен или не согласен с твоим мнением, это не значит, что тебе стоит цинично уйти, оставляя его в беде. — серьезно сказала ей журналистка. — Какой был бы толк от всех моих статей и ярких фразочек о помощи людям вокруг, если бы я не подкрепляла их поступками? Любой дурак может кричать, что он ратует за свободу и равенство, но только вот не делать для этого ничего и никогда.
— Классные принципы. — хихикнула Сара. — Только всем и всегда все равно не поможешь, — она вздохнула. — как бы сильно не хотелось.
— Значит надо пытаться в меру своих возможностей. — сделала еще один глоток из бокала Роуз.
Они замолчали, принявшись за еду усерднее. Стоило признать, Сара никогда не ела такой вкусной лапши. В меру твердая, с большим количеством специй и политая непонятным, но приятным маслом, да еще и с кусочками рыбы и креветок, эта лапша была достойна звания лучшей в жизни девушки. Блюдо Роуз же было не слишком приятным на вид, однако та уплетала его достаточно быстро и ей, кажется, нравилось.
— А что насчет этих бункеров-то? — доедая свою порцию, спросила Сара. — Как ты думаешь, для чего они?
— Понятия не имею. — покачала головой Роуз. — Могу лишь предполагать, что какие-то лаборатории. Ты же взяла там что-то? В той комнате, которую вынюхал пес?
— Да, но рюкзак в твоей машине.
— Что там было? Какое-то фото и карманный голопроектор? — попыталась вспомнить Роуз, задумчиво подняв взгляд.
— Да. Какая-то девушка на фото и эта штуковина. — кивнула Сара, утирая губы салфеткой.
— Голопроектор еще работал, ты говоришь?
— В нем было только шипение. — ответила та.
— Я посмотрю, конечно, но суть одна, узнать, что на нем, мы сумеем навряд ли. — разочарованно сказала Роуз.
— Ну мы и в бункер не надеялись проникнуть. — улыбнулась Сара.
— То, что его до нас вскрыла эта твоя Тиффани, кажется, еще не значит, что мы сделали это сами. — Роуз поправила свои дреды на затылке. — Может даже и не вскрывала. Скорее всего какой-нибудь агент из Атланты, или что-то вроде того. У них есть доступ почти куда угодно.
— Даже в чью-нибудь квартиру? — удивилась Сара.
— Даже в чью-нибудь квартиру. — вздохнула Роуз. — Потому у меня на двери кроме электронного замка под ключ-карту есть еще несколько засовов и цепочка.
— Жесть.
— Бесспорно. — Роуз снова посмотрела в сторону улицы, попивая воду из бокала. Снаружи проехал большой черный автомобиль с значком комендантской стражи. Он ехал медленно и неуклюже, но выглядел защищенно и грозно.
— Как ты думаешь, что там могли исследовать? — спросила Сара. — В лаборатории этой, если это конечно лаборатория была.
— Что угодно. — Роуз не оторвала взгляд от улицы, потирая ножку бокала. — Это и вовсе мог быть бункер времен Соединенных Штатов. Может, хранилище провизии, или наоборот, боеприпасов.
— Тогда почему он затоплен?
— А вот это уже хороший вопрос. — кивнула Роуз.
— И зачем туда приперлась Тиффани, если не знала, что мы там? Она была явно удивлена. И еще, кажется, считала, что Сэм с нами?
В этот момент Сара почувствовала, что ей стало неловко. На деле ей не хватало Саманты, как бы она не пыталась прогнать эту мысль из головы. Ведь за последнее время они столько пережили вместе, а теперь она ее ненавидит, это уж точно. Не стоит и надеяться на какие-то чувства. Было бы хорошо если бы Саманта теперь с ней хотя бы поздоровалась. Или вовсе была жива. Ведь она так и не объявилась с тех пор.
— Может, искала там что-то, как и мы? — задумчиво спросила Роуз скорее саму себя. — Кстати, насчет Сэм. Как там она?
— Понятия не имею. — опустила взгляд Сара.
— Она не пришла обратно? — насторожилась Роуз. — Боже. Теперь и я буду волноваться о ней.
— Ну ведь ты сама говорила, там была станция, поезд и все такое. — прикусила губу Сара. — Не могла же она пропасть вот так вот просто? Или, ты хочешь сказать, что ее могли…
— Я ничего не хочу сказать. — прервала ее Роуз. — Да, твоя подруга не сахар. Она себе на уме, грубиянка и не имеет понятия политкорректности в принципе. Но она тоже человек. И мы не имели права оставить ее там. Я позволила чувствам диктовать свои действия в тот миг. Боюсь, что теперь жалею об этом. Человек должен мыслить рассудком, а не сердцем.
— Предпочитаю доверять больше сердцу. — помялась Сара, не сразу решившись сказать это поперек Роуз.
— Почему так?
— Если слишком часто думать и забыть о чувствах, то, наверное, станешь злой и стервозной. У меня была одноклассница, Ханна, — Сара постаралась отогнать из головы жуткие воспоминания, кровь и боль. — не знаю, как она сейчас, но она всегда хотела казаться такой умной. Всегда искала какую-то колкость и даже к своему брату была холодна.
— Люди по-разному понимают трезвое мышление рассудком. — сказала Роуз. — Для кого-то это лишь точный просчет и анализ своих действий, а для кого-то – броня от всего ненавистного вокруг. Такой вот щит из интеллекта, за которым они прячут то, что осталось от их прежнего мышления. Как раз-таки, мышления чувствами.
— Ты, как я понимаю, относишься к первой категории?
— Скорее предпочитаю думать, что я к ней отношусь. — холодно ответила Роуз, потупив взгляд.
Не найдя, что ответить, Сара тоже взяла свой бокал, принявшись попивать из него освежающую водичку и смотреть за людьми в окне. Каждый раз, когда она смотрела на улицу, она будто наблюдала за какими-то небольшими историями. Вот идет дама с собакой, а вот молодая парочка перешёптывается о чем-то. Или вот, грузный мужчина, поправляя штаны, выходит из-за угла. Пара полицейских, держа в руках дубинки яростно на что-то сетует, или проезжает гламурная девушка, явно жалея, что купила электромобиль без крыши перед такой зимой.
Наконец к ним подошел официант, спросив, будут ли они заказывать что-то еще и они, решив больше не тревожить заведение своим присутствием, покинули эту обитель комфорта, вновь выйдя на уличный мороз. Сара засунула руки в карманы, чувствуя, как в пальцы тут же вцепился мороз. Заскочив в машину, она захлопнула за собой дверь, тут же щелкнув на кнопку обогревателя. Пес на заднем сиденье радостно тявкнул, вновь их увидев.
— Что, уже и в приборной панели разобралась? —  усмехнулась Роуз, глядя как Сара уверенно прибавляет теплоту в салоне.
— Просто увидела разок, как это делаешь ты.
— Внимательность, это хорошо. — завела автомобиль журналистка.
Они выехали с ресторанной парковки, разворачиваясь в сторону объезда. Так как центральная площадь все еще была заблокирована, нормальным быстрым путем к дому Роуз было не подобраться. По городу все еще ходили люди с плакатами, тут же увиливая в переулки, когда мимо шли полицейские или маршировали отряды коменданта Моралеса. Судя по новостям, люди на площади с трудом переносили зиму, а выпускать их оттуда никто не собирался. Несмотря на палатки, костры и обогреватели, жизнь там, в огромной толпе, была не сахар.
В Атланте словно захотели специально затравить бастующих, вывернув против них их же монету. Выставляя это за попытку контроля над ситуацией, комендант просто запер людей на морозе и холоде, блокпостами затрудняя поставку припасов, а постоянными проверками, патрулями и черными машинами, парящими в воздухе днем и ночью, нагоняя страх на остальной народ. Люди в Мейконе ненавидели Атланту. И люди же в Мейконе больше других ее боялись, каждый день видя в искорёженных зданиях и полуразрушенных кварталах, какой бывает ее ярость. Сару эти виды развалин пугали и завораживали одновременно.
По радио, после очередного музыкального трека, переключились на новости. После прогноза погоды, в эфир подключился второй диктор, сообщая о самой тиражируемой статье дня. «Самые свежие новости в колонке Мегган Янг. Довоенные катакомбы под Джорджией. Проделки Канадской разведки? Испытания биологического оружия? Тайная база мирового правительства? Оформите доступ всего за несколько кредитов.»
Роуз нахмурилась, стукнув кулаком по рулю, и вздохнув.
— Вот сучка. — сказала она. Настолько непривычно было слышать подобное от Роуз, что Сара не смогла сдержать смех.
Она перегнулась на заднее сиденье, чтобы взять свой рюкзак и, попутно, почесав пса за ухом. Открыв один из отсеков, она достала оттуда фото и голопроектор. Роуз, стараясь разорваться надвое, пыталась следить за дорогой и за содержимым сумки одновременно.
— Не работает? — спросила она. Сара подтвердила свои слова, щелкая по парочке кнопок, которые были на устройстве. Шипение, и больше ничего.
— Как видишь. — сказала она.
— Значит работает через сигналы. — нахмурилась Роуз. — Это плохо. В ней нет карты памяти, только передатчик. Она ловит зашифрованный сигнал из хранилища, и уже потом воспроизводит записанное.
— На нее и записывать что-то можно? — удивилась Сара.
— Думаю, что уже нельзя. — выкрутив руль, сказала Роуз.
Пес сзади проскулил и Сара, убрав обратно в рюкзак голопроектор, взяла в руки фото девушки в очках. Судя по виду, она была каким-то доктором, или лаборанткой. Создающая впечатление скромной и застенчивой.
— Он воет, когда смотрит на фото. — глянула на пса Сара. — Я думаю это не просто так. Может, это его хозяйка?
— Девушка на фото? — Роуз повернула зеркало заднего вида на собаку. — Ну, судя по тому, как он яро помогал открыть дверь, это возможно. Быть может, ваша встреча с ним не случайна?
— О чем это ты? — приподняла бровь Сара.
— Ну, подумай сама, — вновь обратила внимание на дорогу журналистка. — пес может быть питомцем работницы лаборатории, к которой могли иметь доступ жители Атланты и он, вероятно, мог узнать в тебе…
— Замолчи. — отвернулась к окну Сара. — Все вы узнаете во мне кого-то. А я хотела бы, чтобы меня воспринимали, как меня. Ты печешься обо мне, потому что я на кого-то похожа, меня преследует эта маньячка, потому что я на кого-то похожа, даже пес бродит за мной из-за моего с кем-то сходства. Это уже надоедает.
— Ладно. Извини. — сказала ей Роуз.
— Лучше бы задумались о том, что происходит тут. — кивнула в сторону центра города Сара. — На холоде люди мерзнут, а их не пускают домой. Разве они имеют на это право?
— Я уже говорила, в Атланте считают, что они могут все. — пробурчала Роуз. — Удивительно, что комендант разрешил выносить из этой западни тех, кто получил обморожение или какие-то травмы.
— Он разрешил?
— Да, вчера говорили по новостям. — пожала плечами Роуз. — Хочет показать, что ему не все равно. На деле Алекс Моралес такой же, как и все они, люди из Атланты. Считают, что на все способны. Считают, что знают, как лучше. Думают, что им ничто не указ.
— Так и есть. Они же самые главные. — сказала Сара. — Разве им может кто-то противостоять?
— Может. — хмыкнула Роуз. — Все вокруг боятся Канады. И Паттерсон боялся. И Маккриди боится. Генерал Тейлор обладает самой большой армией в Америке. В его стране есть инфраструктура и даже попытки создать альтернативные источники энергии. А еще очень много зеленых зон, на удивление. Ведь по северо-западу пришлось больше всего ядерных ударов.
— Откуда такие познания? — удивилась Сара. — Ты там бывала?
— Не-а. — улыбнулась Сара. — Мне Келли рассказывала.
— Твоя кузина? Но разве она и не должна агитировать всем, как в Канаде хорошо? Ты вроде сама говорила, что в этом ее работа. И ты ей веришь?
— Конечно не верю. Но там, где нас нет, всегда хорошо. — улыбнулась ей журналистка. — А здесь, сама посмотри. — указала на здания вокруг Роуз. — Они не удосужились даже отстроить город после бомбардировки. Конечно, они хотят оставить эти обугленные здания как памятник своей силе. Чтобы люди вставая с утра вспоминали не о кофе, а о том, как Атланта готова их покарать. Только вот мир так не работает. Всегда найдутся те, кто устанет боятся и выйдет на улицы. Как вышли эти бедные люди, воспрявшие после убийства малышки Лайнс.
— Ее убийство и правда ужасно.
— И комендант Коллинз имеет к нему прямое отношение. — стукнула по рулю Роуз, покачав головой. — Но конечно, мне никто не верит и статьи мои не пускают в печать.
— Может, стоит найти еще фактов его причастности к бандам в городе?
— С твоих слов, Сара, все так просто. — вздохнула Роуз. — Да только и Коллинз не дурак. Он получает с того, что прикрывает банды, огромные деньги. С продажи наркотиков, проституции и подпольных боев. Все сходит ему с рук, а тех, кто осмеливается заявить об этом найдут и утопят где-нибудь в канализации.
— А ты не боишься? — сказала, кашлянув Сара.
— Я просто отвыкла лгать. Ложь режет мне глаза. И чувство отвращения ко лжи перебивает во мне чувство всякого страха. — твердо ответила ей журналистка. Сару ее ответ очень впечатлил.
— И всем в Атланте плевать на то, что происходит в городе?
— В Мейконе? — бросила на нее взгляд та. — Далеко не плевать. Все эти министры, офицеры полиции, коменданты и богатеи со своими корпорациями в огромных небоскребах, украшенных неоном, знают об этом городе все. Знают, как тут живется. Знают, как люди ненавидят и боятся их. Но Мейкон – их бич. Если повторится то, что было двадцать лет назад, вся страна может восстать. Ведь если людей здесь не сломили плазменные бомбы, почему и другие будут молчать?
— Интересно, почему первому министру и прочим так важно выглядеть в глазах Мейкона злодеями? — задумалась Сара.
— Они не видят себя злодеями. Они думают, что они – последний оплот демократии. Наследники законно избранного Паттерсона, который почти пять десятков лет правил этой страной. Они привыкли сидеть на своих местах. И они не отдадут их. Чем дольше ты вязнешь в пучине насилия, Сара, тем…
— Тем сложнее из нее выбраться. Да-да. — кивнула она. — Но все равно странно, почему министры, зная все это, так плюют на людей.
— Они могут и не знать. — пожала плечами Роуз. — Главы министерств, судя по их пылким речам считают свою миссию куда глобальнее. Я знала Хелен Картер, общалась с ней. Она – не плохой человек и она вряд ли сидит в своем кабинете, размышляя о том, как прижать народ сапогом к земле. Может и Маккриди вовсе не так страшен, как его малюют.
— Тогда в чем дело? — все еще не понимала Сара.
— За облаками Олимпа земных проблем не видно. — колко подметила ей в ответ Роуз, припарковываясь к своему дому.
Выйдя из машины, Сара убрала в рюкзак все припасенное в подземелье и пошла в лифт вслед за Роуз. Поднявшись и войдя в квартиру девушки, Сара вздохнула с облегчением. Здесь ей было комфортно и приятно, она привыкла к этим стенам за все то недолгое время. Оливия гонялась по квартире за кошкой, а Лили в гостиной читала Бену какую-то книжку, не обратив на возвращение сестры и Сары никакого внимания.
— Привет! — крикнула пробегающая мимо Пинки, попытавшись схватить Бастет, которая юркнула на кухню.
— Привет. — сказала ей вслед Сара, пройдя вслед за Роуз в ее подсобную комнату, завешанную газетными вырезками.
Пока Роуз принялась быстро что-то записывать в блокноты и вбивать в базу данных компьютера, Сара достала голопроектор, щелкнув кнопку, в надежде поймать какой-нибудь сигнал. Сигнала не было, все то же шипение и помехи в ответ. Зато среагировала Роуз, схватив его и тут же выключив.
— Боже мой, — простонала журналистка. — что ты делаешь?
— Ради интереса решила включить его. Мало ли что. — пожала плечами Сара. Но Роуз была определенно встревожена и даже немного нервная.
— Сара, — твердо начала она, отложив голопроектор в сторону и отодвинув от себя. — эта штука работает на шифрованных частотах. Если она не расшифровывает передачу откуда-то, это не значит, что не перешлет передачу куда-то. Вероятно, что щелкая ими туда-сюда по всему городу мы и можем вызвать лишь подозрение на помехи, но когда кто-то, кто принимает эти сигналы, определит, что те находятся у меня в квартире…
— Ой. — осознала глупость своего поступка Сара. — Извини.
— Ничего. — отмахнулась Роуз, глянув на голопроектор. — Эта штука может не довести до добра. Я бы рада оставить ее тут, попытаться расшифровать. Но знаешь, я уже сталкивалась с шифром Атланты. Там сидят очень умные парни, которые дело свое знают. Взломать его у меня не выйдет уж точно. А на беду это устройство нас навести может. Потому мой тебе совет – выкинь его по пути домой в какой-нибудь люк. Подальше от бед.
— Ладно. — помялась Сара, с виноватым видом убирая устройство обратно в рюкзак.
— И не подумай, что я струсила. — сказала ей Роуз, не отрываясь от экрана компьютера. — Просто я предпочитаю рисковать, когда есть возможность чего-то добиться. А из этой безделушки выбьешь только проблемы.
— Я поняла. Поняла. — кивнула ей Сара, закинув рюкзак на плечо. — Ну, я, наверное, домой пойду. Не хочу просить тебя лишний раз меня туда завести.
— Не отказалась бы, не будь у меня так много работы. — поправляя очки, отражающие летящие из-под пера Роуз символы, сказала девушка. — Можешь пока передохнуть тут. И лучше не слова девчонкам о том, где мы были и что делали. Не хочу слушать вопли Лили.
— Как скажешь. — согласилась Сара, выйдя из мрака комнаты и вернувшись в привычный приятный быт.
Пинки, поймав-таки лысую кошку, прижала ее к себе, постоянно теребя за ухом. Судя по морде и поджатому хвосту кошки, ей это явно не нравилось. Куснув Оливию за палец, та выскользнула из ее объятий, унесясь куда-то в неизвестном направлении. Лили, только сейчас обратив на Сару внимание, окинула ее своим вечно недовольным взглядом, кивнув, как бы вместо «привет» и, дав Бену книжку, встала и пошла на кухню.
Ребенок, с удивлением разглядывая цветные картинки, быстро устал от этого и, кинув книжку в сторону, сполз с дивана, подойдя к Оливии и, положив ей ручки на колени. Девушка, подняв ребенка на руки, улыбнулась ему, получив добродушную улыбку в ответ.
— Что, хочешь посмотреть телевизор? — спросила она Бена.
— Агу. — надув губы сказал тот.
Они и впрямь выглядели как два ребенка. Только одна из этой парочки переросла свой возраст, явно не желая осознавать этого. Оливия встала, схватив пульт и включив телевизор. Там шел какой-то скучный серый фильм и она принялась перещелкивать каналы, чтобы найти что-то яркое и броское, что заинтересует малыша.
Сара же, в попытках скоротать время, чтобы вернуться домой как раз к моменту прихода Брэда с работы, ходила туда-сюда по комнате, разглядывая всякие причуды интерьера. Вот картина в стиле “странные сиренево-желтые пятна на белом фоне”, а вот ваза, заделанная под старину. Внимание Сары привлек открытый блокнот с записями. Взяв его, Сара полистала страницы. На них были короткие, но красивые четверостишья, которые девушка принялась читать, бродя по комнате и загораживая Оливии с Беном телевизор.
— «В мечте пустой, увидел он спасенье…» — пробежалась глазами по стихам Сара. — Это твое, Пинки? — обратилась она к девушке.
Та, оторвавшись от созерцания мультиков, глянула на блокнот в руках Сары и улыбнулась.
— Нет, — хихикнула она. — вообще-то это…
— Отдай. — незаметно подошедшая сзади Лили выхватила у Сары блокнот, захлопнув его. — Тебя что, в детстве не учили, что брать чужие вещи без спроса – это мерзко? — грозно сказала ей девушка. — Хотя, откуда мне знать, воспитывали ли тебя вообще!
— Что тут у вас? — прошла мимо двери в гостиную с свежезаваренным кофе Роуз, оглядев девушек.
— Ничего. — буркнула Лили, подойдя к шкафчику и, встав на стул, убрала блокнот на верхние полки, с грохотом закрыв дверцы.
— Эй, не обижайся. — воспротивилась Сара. — По-моему это очень красивые стихи.
— А я твоего мнения не спрашивала. — нахмурившись, ушла, не оглянувшись обратно на кухню Лили.
— Что, решила взять ее писанину? — глотнула кофе Роуз. — Моя сестра очень чувствительна к тому, когда кто-то читает ее ерунду.
— Это не ерунда, — Сара была не согласна с журналисткой. Ей стихи показались красивыми и запоминающимися. — по-моему очень классно.
— Кому-то дано витать в облаках, а кому-то – доносить до людей правду. — развела руками Роуз, сделав еще глоток и, не дождавшись ответа Сары, пошла обратно в свою обитель.
Сара, решившись не извиняться перед Лили, просто села рядом с Беном и Пинки, принявшись смотреть телевизор. Разве она сделала что-то плохое? Ей понравились эти стихи, а в итоге ее еще и невоспитанной обозвали. Лили всегда выглядела вредной, но, чтобы ругаться из-за подобной ерунды? Сара сама иногда могла быть в чем-то упертой и несогласной, но что такого личного в этих строчках, что Лили так возмутилась? Девушка устала думать об этом, сев поудобнее и смотря телевизор.
В какой-то момент Бен дернул ее за волосы и она, взвизгнув, отсела подальше, заодно глянув на часы. Вообще-то время уже подходило к вечернему и она решила, что пора собираться. Попрощавшись с Пинки и Роуз, она оделась, не забыв рюкзак и пошла домой. Пес, устало поднявшийся с пола в коридоре, поплелся за ней.
Лифт быстро донес ее до нижнего этажа. Вообще-то ей было достаточно далеко пешком идти до дома и она, посмотрев на стоящую неподалеку машину Роуз, сожалела, что в этот раз ее с комфортом не добросят до дверей. Животное рядом с ней, явно, разделяло ее чувства. Собака постоянно встряхивала падающий на шерсть снег. Она уже начала ориентироваться в городе. В основном по большим зданиям, которые выделялись больше других. В центре это были особо развешанные рекламой небоскребы, а чем дальше от него – наиболее уродливые и обглоданные огнем остатки строений. Те из них, что были оплавлены в особо жуткие формы запоминались Саре и она по ним восстанавливала в памяти дорогу к дому тети Мэри. В конце концов ей не привыкать бродить где-то вот так. Она же работала курьером. Или до сих пор работает? Интересно, что сказала Дейзи старику Пайнсу. Уволил ли он ее за такие частые неявки? Или быть может на ее личную карту еще поступают какие-то жалкие перечисления кредитов? Она надеялась, что Дейзи не решилась соврать и носить за нее всю долю доставок. Хотя, может и согласилась, ведь ее сестра беременна, а ее семье нужны деньги. Сара одобрила бы любой выбор подруги.
На половине пути к дому, девушка почувствовала, что ее легкие снова взбунтовались против нее. То ли от холода, то ли от того, что она слишком резко прибавила шаг. Закашлявшись, она остановилась, оперевшись рукой о холодную кирпичную стену, чтобы отдышаться. Собака подняла на нее морду, наклонив ее вбок и приглядываясь к девушке. Сплюнув комки густой мокроты зелено-серого цвета, она обтерла губы и поняла, что это еще не конец.
Рядом с ней был какой-то бар, больше похожий на захолустье. Сара, держась за горло, прошла внутрь, обнаружив, что кроме старого бармена внутри никого нет. Он не обратил на нее никакого внимания, да и Сара не удостоила его такой честью. Заметив табличку “туалет”, девушка рванула туда, захлопнув за собой дверь и подбежав к раковине. Она вновь зашлась кашлем, на этот раз таким мерзким и продирающим, что он вызвал у нее рвотный рефлекс и ее вырвало лапшой, которую она съела на пару с серыми комками из легких прямо в раковину.
Во рту ощущался самый мерзкий привкус, что ей когда-либо приходись ощущать. Вместе с тем желудочный сок и кашель въелись в горло, разъедая его, словно девушка глотнула огромный стакан соляной кислоты. Она оперлась на раковину, включив воду и, стараясь удержать дыхание, начала смывать из нее все отвратительное содержимое и умывать губы. Каждый вдох давался ей с трудом. Несмотря на то, что эта боль стала привычной, она никогда не могла подгадать, когда наступит очередной момент приступа. Зеркало перед ней отражало жалкую фигуру, стирающую с лица собственную блевотину. Девушке стало мерзко от одного только своего вида.
Умывшись пару раз, она еще несколько минут постояла в сортире, рассматривая омерзительные рисунки на кафеле стен. Вдохнув, сквозь боль, она вышла, поняв, что ей стоит запить чем-нибудь послаще этот жуткий привкус во рту. Сев за барную стойку и положив телефон рядом, она поняла, что бармен удалился. К тому же тут не было заметно пса? Она привстала, глянув в панорамные окна забегаловки. И там никого. Куда он мог подеваться?
— Вот черт. — прохрипела она.
— Что? — из служебного помещения вышел, спешно поправляя галстук-бабочку, молодой мужчина с забавной нервной щетиной, потирая в руках бутылку какого-то алкоголя. — Хотите заказать что-то, мисс?
— Чего-нибудь послаще. — потирая горло, сказала она.
— Сок мы тут наливаем только с водкой, ха. — нервно натянул улыбку бармен, встав напротив Сары и разглядывая ее.
— Не очень-то хочется водки. — Саре тяжело давалась речь из-за того, что внутри лёгких при каждом слове разверзалась преисподняя. — Можно просто сока? Стоп, — опомнилась Сара. — вот же черт. Извините, у меня же нет с собой денег. — она уже было собиралась встать, как бармен остановил ее, все так же не спуская улыбку с губ.
— Ха, постойте. — он достал из-под столика стакан, осмотрев его. — Для такой прелестной девушки все бесплатно.
— Да ладно вам. — отмахнулась Сара, хотя поняла, что лучше не отказываться от такого предложения. Сок, виски или вино. Какая разница, если она сможет вымыть изо рта это жуткое, въедающееся ощущение. — Хотя знаете, — кашлянула она, снова присаживаясь. — налейте.
— Ха. — опустив взгляд, отвернулся к своим бутылкам бармен. — Сию секунду, юная мисс.
Сара присела, рассматривая это пустеющее захолустье. Возможно, оно знавало и лучшие времена. А может тут лишь по вечерам после работы собираются выпивохи. Глотнуть пива и посетовать на свои мизерные выплаты кредитов и о том, как тяжко им приходится жить, как тяжела работа и как жена каждый день орет на них, стоит им прийти домой.
Бармен поставил перед ней стакан, наполненный каким-то коктейлем, по запаху напоминавшим виски, вперемешку с клубничным соком. Она взяла его, рассматривая и поднеся ко рту. Не успела она приоткрыть губы, как вдруг раздался хлопок. Стекла бара разлетелись, на пару со стаканом в ее руках. Осколки стекла рассыпались по барной стойке, а пуля, пролетев в сантиметрах от головы Сары, врезалась в бутылку бренди на стенде у бара, снеся ее верхнюю половину.
Дверь с грохотом отворилась с пинка и внутрь вошла Тиффани, держа перед собой пистолет и стиснув зубы, утерла нос, направив оружие на бармена, а затем крикнув Саре, не спуская глаз со своей цели.
— Не пей! — ее голос был уставшим и сорванным. Сара увидела на ее лбу спускающуюся вплоть до виска глубокую отметину. Вторая рука, в которой не было оружия, была перемотана. Ее с трудом можно было сравнить с той девушкой с соломенными волосами, которой ее помнила Сара. Вид ее теперь был грозный, не сулящий ничего хорошего. И вот она снова в закрытом помещении с этой психопаткой.
— Брось на пол. — кивнула Тиффани на осколок стакана, который Сара все еще сжимала в ладони. — Кинь! Живо!
Сара, опешив, не посмела ослушаться, разжав ладонь и выпустив из рук то, что осталось от посуды.
— Уродец, руки вверх, — пошагала Тиффани, выставив перед собой пистолет. — говори, кто отдал тебе приказ?!
— Что? — Бармен отошел, упершись стеной в стенд с бутылками и медленно, неторопливо, поднял руки, разжав ладони и показывая, что в них нечего нет. — Я не понимаю, о чем вы.
— О чем я? — Тиффани снова стояла в опасной близости от Сары. Она протянула руку за стойку, взяв ту бутылку, из которой он делал коктейль. — А это что?
— Бренди, трёхлетней выдержки. — сказал тот, стараясь держать ровный тон. — Да, может не самое качественное пойло, но и заведение у нас…
— Заткни пасть! — рявкнула Тиффани столь незнакомым голосом и потрясла бутылку перед собой. — Говоришь, что не понимаешь? Хочешь сказать, ты тут ни при чем? Ты невиновен?
— А в чем я должен быть виновен? — удивленно выпучил глаза мужчина.
Тиффани протянула ему бутылку. Он нерешительно глянул на нее.
— Живо взял! — приказным тоном выпалила соломенноволосая, твердой рукой сжимая пистолет. Мужчина, не осмелившись противится, неловко протянул руку к бутылке, взяв ту. Его пальцы дрожали.
— Невиновен, говоришь? — прошипела Тиффани. — Докажи. — она кивнула на бутылку. — Выпей.
— Что? — взвизгнул тот.
— Пей дрянь из бутылки. — четко и выверено сказала она. — Если так уверен, что невиновен – пей.
— Я не могу. — покачал головой он, потирая горлышко бренди. — Это… Это н-не мой б-бар. Я-я… Я всег-го лишь мешаю… Мешаю коктейли…
— Не выпьешь, и я смешаю коктейль из твоих мозгов и винного ассорти прямо на этой стене. — взмахнув пистолетом, прошипела девушка. Несмотря на такое поведение ее взгляд был спокойным и она явно чувствовала себя увереннее, чем вела.
— Я-я… — бармена передернуло.
— Пей. Сейчас же. — она легонько надавила пальцем на курок.
— Да стойте! Стойте вы! — закрыл глаза он, сквозь дрожь поднеся бутылку ко рту и сделав один глоток. — Вот? Видите?
— Пей эту хрень до конца! — закричала Тиффани. — Хлебай, хоть задыхаясь, но выпей все до последней, чертовой, капли.
Мужчина посмотрел на нее грозно, сквозь проступающие слезы. Затем окинул тем же взглядом Сару. Кажется, он стал увереннее, чем был. Поднеся бутылку ко рту, он вцепился в нее губами, начав выхлебывать все внутри. Сара обомлела, глядя как тот, сквозь одышку и, закашливаясь, пил и пил. Последний глоток затек ему в горло. Он со стуком поставил бутылку на стол, подняв взгляд на Тиффани. Его рука метнулась под стол, но девушка была быстрее. Вспышка и свист вылетающей из глушителя пули, озарили зал и девушка исполнила свое обещание. На стене теперь и впрямь красовался тошнотворный коктейль, и на пол полился разлитый алкоголь и осыпалось стекло бутылок.
— Боже. — отвернулась Сара.
— Пушка под баром. — тихо прошептала Тиффани, закрыв глаза. — Как примитивно. Кажется, этот парень знал, на что шел. — она отошла чуть дальше от Сары, присев на соседний столик и не спуская с девушки прицела. — Яд. В бутылке был яд. Этот парень только что задушил бармена, напялил его форму и налил тебе в стакан чертов яд.
— Яд? — Сара вздрогнула, опустив взгляд на разлитый у ее ног виски и блестящие в свете ламп осколки стакана.
— Самый настоящий. — стиснув зубы, сморщилась девушка. — На этот раз без гребанных церемоний. — она выставила вперед оружие, направив его на Сару чуть ли не в упор. — Встала. И к выходу. Так долго издеваться надо мной я не позволю.
— Это хобби у тебя такое, оставаться один на один с девушками в баре и направлять на них оружие? — Сара отшутилась, пытаясь оттянуть время, хотя ее сердце не на шутку заколотилось, когда перед ней маячило дуло пистолета.
— Замолчи. — Тиффани встала, пошатываясь. — Иначе мне придётся забрать тебя силой.
— Да? — взглотнула ком в горле Сара. Жжение по лёгким прошлось в груди и по спине пробежали мурашки. — Ну, я безоружна. Давай, забирай.
— Откуда это вдруг у тихони Сары такая уверенность? — прищурилась Тиффани, разглядывая ее.
— А круто тебе Сэм бутылкой-то засадила. — отодвинулась несколько назад на стуле Сара. — Наверное на всю жизнь останется, да?
— Не играй со мной в эти игры, девушка. Ты считаешь, что я не пожалела этого парня и решусь пожалеть тебя? — Сара увидела в этом лишь пустую угрозу. — Мне никого не жаль. Ни твоего дружка, которого замочила наркоманка, раскроив ему голову топором. Ни ее саму. Ни твою новоявленную подружку Роудсон. Ты сейчас же пойдешь со мной, или…
— Или? — Саре все равно нечего терять. Либо она сможет заговорить ее настолько, что успеет отскочить и сбежать, либо она ее пленница. Выбора особо не было. — Конечно тебе не жаль Стена. Ты же убийца, да? Притворилась, что влюблена в него, а сама следила за мной. Пытаешься угрожать, но даже не смотришь в прицел. Я нужна тебе живой и я знаю почему. Я все знаю.
— И что же ты знаешь? — Тиффани придала голосу жесткость, но глаза выдали в ней неуверенность.
— Достаточно, чтобы быть уверенной, что меня ты не тронешь. — на самом деле Сара не была уверенна. Да, Тиффани, если ее и правда так звали, тоже увидела в ней дочурку первого министра, будь она проклята.
— Ты ничего не знаешь. — медленно выдавила сквозь зубы та, сделав еще шаг вперед. — Я думаю, что сейчас ты замолчишь, встанешь и пойдешь в сторону выхода. А затем даже не будешь пытаться сбежать. Уяснила?
— А я вот думаю, что сейчас ты опустишь оружие и положишь его на стол. И даже не будешь пытаться взять обратно. Уяснила? — сказал Руди, стоящий в дверном проеме и держа на прицеле Тиффани. Позади него, рыча, стоял пес.
— Привет. — неловко улыбнулась ему Сара.
— Я тоже умею быстро стрелять, поэтому не думай пытаться попасть в меня вот так сразу. — Руди шагнул внутрь, делая круг между столов бара и двигаясь по часовой стрелке вокруг стен, как бы обходя Тиффани с другой стороны.
— И этот тут. — Тиффани обернулась на него, медленно поворачивая корпус в сторону парня. Сара, воспользовавшись случаем, отодвинула стул, отойдя от направления пистолета Тиффани, шагнула за барную стойку.
— Опусти оружие. — тихо сказал ей Руди.
— И не подумаю. — Тиффани так же резко обернулась на него, направив пистолет на парня, но Руди, вильнув за ближайший стул, отскочил, оставляя ее в прицеле.
— Обойдемся без жертв. — сказал он. — Один труп ты тут уже оставила.
Сара, тем времен, пока эти двое разыгрывали тут ковбойскую дуэль, обнаружила под баром и впрямь солидную пушку. Это была старая винтовка, но судя по тому, что в ней была вставлена какая-то обойма, она была заряжена. Сара, поправив рюкзак, выхватила ее, сама не осознавая своих действий, приставив дуло к виску Тиффани.
— Брось пушку. — сказала ей Сара, стараясь придать грозности голосу. С этой штукой в руках, особенно приставленной к чьему-нибудь затылку, она снова смогла почувствовать уверенность в себе.
— Спасибо, Сара. — не оборачиваясь на нее и смотря в прицел, улыбнулся Руди.
— Да не за что. — взглотнула девушка, перешагнув труп бармена, распластавшийся по земле с простреленной головой. Обходя Тиффани, она не забывала напомнить о себе, тыкая ее в затылок стволом. — Опускай.
— Меня зажали с двух сторон подростки. — щелкнув по предохранителю, вздохнула девушка. — Просто прекрасно.
Она медленно отвела руку в сторону, положив пистолет на барную стойку. Сара отошла подальше, чтобы в случае чего, девушка не смогла перехватить ее оружие. Еще раз проверив, все ли заряжено, Сара приставила к плечу приклад винтовки. В баре повисло молчание.
Руди кивнул девушке, чтобы та отошла от стойки настолько, чтобы не смогла достать до пистолета. Затем подошел, сам взяв оружие и засунув его за пояс. Посмотрев на Сару, он взял пистолет обеими руками.
— Тебе повезло, что я как раз тебя приметил. Твоего чертова пса по всему городу услышишь. — натянул он улыбку, на секунду бросив на нее взгляд своих ледяных глаз. Собака стояла, перегораживая проход в бар и следила за происходящим. — Осмотри ее. Вдруг у нее там полные штаны оружия?
— Осмотреть? — нахмурилась Сара. — Это что, лапать ее? А что, если она выхватит эту пушку? — покачала она в руках винтовку.
— Тоже верно. — покачал головой Руди. — Тогда, слушай сюда, отойди во-о-он в тот угол и держи руки поднятыми до тех пор, пока мы не выйдем.
— Иначе пристрелишь меня как тех полицейских, паренек? — спокойно ответила ему Тиффани, держа руки вальяжно поднятыми.
— Иначе я пристрелю тебя как тех полицейских. Ага. — колко сказал ей Руди, свободной рукой отмахнув с глаза сползающую челку.
— Как грозно. Отличных друзей ты выбираешь себе, Сара. — оглянулась на девушку Тиффани.
— Всяко лучше, чем ты. — ткнула ее в спину винтовкой девушка, обходя так, чтобы она могла пройти в угол. Тиффани медленно пошагала туда спиной, переводя взгляд то на Руди, то на Сару.
Нагнетающую тишину прервал звонок телефона, раздавшийся на весь зал. Сара обернулась на экран, вспомнив о своем устройстве. Там звонил Брэд. Не очень удобно взяв оружие одной рукой, она подошла к столу, протянув руку к гаджету. Тиффани ухмыльнулась, а Руди покачал головой.
— Ну уж извините. — фыркнула Сара, придерживая винтовку направленной на свою преследовательницу.
— И только попробуй закричать что-нибудь. — не спускал глаз с Тиффани парень, взяв во вторую руку ее пистолет и сняв его с блокировки. В ответ девушка лишь пожала плечами, вжавшись в угол и с недоумением рассматривая сложившуюся ситуацию.
Сняв трубку, Сара пошагала в сторону выхода, поворачиваясь лицом и стволом винтовки к Тиффани. Руди медленно шел за ней, оставляя прицелы обеих пистолетов на девушке. Сама же, тряхнув соломенными волосами, она, медленно стояла, уже опустив руки и засунув их в карманы, что очень напрягло Руди.
— Алло, Брэд. — прислонив трубку к уху, сказала Сара, приближаясь к двери.
— Привет, хулиганка. — донёсся оттуда радостный голос Брэда. — Как дела? — Руди медленно открыл дверь, чтобы не вызвать лишних подозрений. Сара прижала телефон к уху плечом, придерживая оружие обеими руками. — Все еще у мисс Роудсон?
— Нет, я как раз иду от мисс Роудсон домой. — вздохнула Сара, кинув на Тиффани последний взгляд перед тем, как вышла из бара.
— У тебя усталый голос. — сказал Брэд, пока Руди тихонько закрыл дверь, оборачиваясь по сторонам и убирая пистолеты под куртку. Сара прикрыла винтовку рюкзаком, пусть и не до конца и пошла вслед за ним в переулок. — Что-то случилось?
— Да нет, — попыталась изобразить смех Сара. — просто запыхалась.
— Так что я звоню-то!.. — опомнился Брэд, сделав свой голос более серьезным.
— Какой-же повод? — нервно хихикнула Сара, протянув оружие Руди, который, оглядываясь и увидев в небесах пролетающий между зданий самолет тут же бросил винтовку в мусорный бак. Пес прорычал в сторону улетавшей машины.
— Мне только что звонили из отдела полиции. — сказал ей Брэд. Девушка же пыталась поспеть за уносящим ноги от бара Руди. — Угадай, кого только что туда привезли?