Наталия Радищева. Портрет испанки (роман). Глава четвертая

Илья мечтал о загородном доме. Он теперь по утрам с тоской осматривал свою мастерскую и видел, что она всё больше превращается в обычную квартиру. Везде были раскиданы вещи его жены. В мастерской появилась стенка, как во всех «буржуазных» домах, с сервизом, хрустальными вазами и минимумом книг с золотыми корешками. Света купила мягкие кресла и угловой диван из мягкой кожи. На столике стояли искусственные цветы в вазе. Сколько раз Илья ругался и требовал, чтобы выкинула из дома эту безвкусицу.
– Как ты не понимаешь, что это китч? – взрывался он, в очередной раз, увидев на журнальном столике кружевную салфетку, а на ней в стеклянной вазе искусственные цветы. Это всё равно, что надевать на шею женщины бриллианты из пластмассы!
– Пожалуйста, я не против настоящих бриллиантов, – Света в любом споре искусно переводила стрелки, – Я же не прошу их у тебя. А что красиво – то красиво.
В конце концов, Илья плюнул и смирился и с кружевной салфеткой и с уродливой вазой из толстого стекла, напоминающей техническую гайку, и с искусственными маргаритками и флоксами.
Однако купить дом в Подмосковье оказалось не так просто, как думал Илья. Они с женой постоянно давали объявления в газету «Из рук в руки», обращались в разные агентства, но ничего подходящего не находилось. Звонили маклеры, предлагали недостроенные трёхуровневые коттеджи, которые нуждались в дорогостоящих дополнительных коммуникациях и внутренней отделке. Такие дома Илье были не по карману и просто не нравились. Звонили дачники и пытались всучить свои участки, находившиеся за сто километров от города, в лесной или болотистой глуши. Всю весну Илья и Света колесили по дорогам, разыскивая полученные от продавцов недвижимости адреса. И возвращались разочарованные. Ничего подходящего не было до самого мая.
Уже давно в Москве сошёл снег, набухли почки на деревьях и кустах. На газонах появилась травка, а Илья всё мучился в городе. У него был очень выгодный заказ, который он должен был по договору выполнить не позднее конца июля. Один провинциальный городок первого августа отмечал 150-летие своего существования. Поэтому случаю, мэр города решил полностью обновить центр города. Возле мэрии устроить фонтан с клумбами, восстановить над рекой верхний и нижний бульвары и сделать большой детский парк, со множеством аттракционов, сказочных героев и зверей. Словом что-то вроде американского Диснейленда на русский манер. Илья был приглашён для оформления фонтана и детского парка. Крупные формы требовали пространства.
Три четверти площади московской мастерской были заставлены высоченными пластилиновыми медведями, волками, лисами, русалками и водяными. Илья торопился. Через какие-нибудь две-три недели всё это необходимо было везти на завод, чтобы успеть перевести в другой, более прочный материал. Илья работал с рассвета до позднего вечера. Света с утра варила кастрюлю макарон по-флотски, делала крепкий кофе для мужа, потом шла на антресоли, включала телевизор и, усевшись в кресло, завтракала отдельно. Она любила на завтрак чай с молоком и пачку картофельных чипсов.
Света тоже не прочь была выбраться за город. У себя на Профсоюзной, она могла выйти один раз в день на рынок, купить продуктов или пройтись по магазинам. Илья работал помногу часов подряд, а заполночь падал, как подкошенный и сразу засыпал крепким сном.
После майских праздников, часов в десять утра, раздался телефонный звонок, который перевернул всю их жизнь. Трубку сняла, как всегда, Света (Илья был так занят, что подходил к телефону в самом крайнем случае). Звонил молодой мужчина, который представился Сергеем Фадеевым. Сказал, что он бизнесмен, недавно получил в наследство двухэтажный деревянный дом со всеми удобствами, с садом, огородом и флигелем. Дом принадлежал его дальним родственникам, которые были бездетными. Он также сообщил, что дом ему не нужен, и он намерен его продать симпатичным людям. О последнем, просили соседи. Цена договорная, после осмотра.
Света немедленно записала адрес и передала Илье.
– Он сказал, чтобы мы приехали завтра к 12 часам дня.
– Почему завтра? – раздражённо нахмурился Илья. – У меня работы невпроворот. Можно было бы и через неделю съездить. Закончить «Козла рогатого» и съездить.
Услышав про «Козла рогатого» Света расхохоталась так, что чуть не облила чаем, кружку с которым держала в руках, одного из гномов из скульптурной композиции «Белоснежка и семь гномов».
– Прекрати ржать, – рассердился Илья, – козёл – символ их города. Он у них на гербе и будет стоять напротив мэрии. Всё равно торопиться некуда. Наверняка очередное «не то». Какая-нибудь развалюха, каких мы за эту весну сотню перевидели. И цена такая! Ладно, – резюмировал Илья, проворчавшись, – съездим, если это недалеко. Сколько это километров от города?
– Сорок пять, кажется. Я там записала, – ответила Света.
Илья повертел бумажку в руке и сунул в карман прорезиненного фартука, в котором он обычно работал.
С вечера Света приготовила бутерброды, сходила в магазин за минеральной водой и соком. Для того чтобы к 12 быть в посёлке «Сосенки», надо было встать, как минимум в 8 утра, приготовиться к поездке, принять душ, одеться, позавтракать. На дорогу, изучив дорожную карту. Илья положил примерно два часа, с учётом пробок. Он решил, что, если и этот дом окажется для них непригодным или слишком дорогим, то придётся лето провести в городе. Можно было бы на недельку выбраться куда-нибудь в Турцию. К морю. Но беременность Светы не оставляла и этой перспективы. В августе у заказчика День города и в августе жене рожать. Значит, все поездки отпадают.
С такими мыслями Илья выехал из Москвы ранним утром следующего дня и направился по Минскому шоссе в сторону Можайска. Света, усевшись на переднее сиденье рядом с ним, досыпала в дороге ещё около часа, а он любовался окрестностями.  Дорога была так красива, что на некоторое время, у Ильи даже улучшилось настроение. Лесистые холмы над Москвой-рекой, огромные свежевспаханные поля, над которыми кружили птицы. День разгорался солнечный, обещавший к обеду жару. Света открыла форточку, и напоенный весенними запахами воздух, проник в салон. Они включили радио, и под лёгкую музыку, въехали в старый дачный посёлок, ещё довоенной постройки. Улица Лескова, которую они искали, оказалась на самой окраине посёлка. Она упиралась в овраг, по дну которого текла узенькая речка. Через неё была насыпана переправа.  На участках росли высокие дубы и сосны. Из-за оград высовывались ветви шиповника. На улице супруги насчитали всего четыре дома. Дома были громоздкие, двухэтажные и стояли далеко друг от друга, благодаря огромным участкам земли. Три из них находились по правой стороне улицы, и один, спрятанный в глубине сада, – на левой. За ним начиналась роща. Если б не овраг, едва видимый с противоположного конца улицы, где был поворот на главную дорогу, трудно было себе представить, что перечисленные дома стоят на холме.
Родионовы сразу поняли, который дом им предстоит смотреть. Это был средний дом по правой стороне улицы, возле которого стоял чёрный Мерседес. Они подъехали и встали в затылок. Первым вышел из машины Илья, обошёл её и, открыв дверцу, помог выйти Свете. Их заметили. К ним уже шёл быстрым шагом, стройный симпатичный шатен, лет около тридцати, одетый неброско, но дорого. Он сухо кивнул Свете и крепко пожал руку Илье. Это и был Сергей Фадеев, владелец дома, выставленного на продажу. Он представился. В его машине сидели ещё двое мужчин. Один из них был очень крупный и бритоголовый, по виду охранник, другой, седой и в очках, с чемоданчиком.
– Я привёз нотариуса, – приятным баритоном сказал Сергей. – Если дом вам подойдёт, то сегодня всё и оформим. Вечером у меня самолёт. Уезжаю на две недели в Австралию. У меня там деловые интересы. Идёмте, я вам всё покажу. – Сергей коротким жестом пригласил гостей пройти через калитку в сад. Света заметила, что, говоря, он держится очень собранно, не размахивает руками и не повышает голоса. В самом крайнем случае, отгибает в сторону большой палец или поднимает указательный. Илья был много эмоциональнее. Он ходил размашистым шагом, бурно реагировал на каждую увиденную мелочь, много шутил и смеялся.  Он радовался солнцу и представившийся возможности подышать чистым весенним воздухом.
Пока они шли по дорожке, обрамлённой густыми кустами, к дому, перед которым была небольшая поляна, Света, рассматривала хозяина, а Илья вглядывался в очертания дома, который предлагался на продажу.
Дом находился метрах в пятидесяти от калитки. Илья заметил, что, и остальные дома на улице Лескова стояли в глубине участка. Это был дом довоенной или, в крайнем случае, послевоенной постройки, давно некрашеный, с облупившимся фасадом и требующим ремонта крыльцом. Он имел два этажа и третий, чердачный, как видно, с низким потолком и полукруглыми окнами. Видно было, что домом несколько лет никто не занимался. То ли хозяева его были слишком стары и не имели ни сил, ни средств на капитальный ремонт. Илья, когда они подошли к дому, похлопал рукой толстые брёвна, из которых дом был сложен и убедился в том, что они крепкие, задубевшие под снегом и дождём. Хозяин открыл ключом наружную дверь, и они очутились в темноватом коридоре. Слева была кухня, с газовой плитой, холодильником, полками для посуды и круп, и диванчиком. Справа у входа дверь вела, как видно, в кладовку. В конце коридора была ванная комната. Очень просторная. С огромным зеркалом, белым шкафом для чистого белья и полотенец. Окна ванной до половины были замазаны белой масляной краской. Как видно, от любопытных глаз. Хоть за окнами и росли густые кусты крыжовника и малины, ванна всё-таки находилась на первом этаже. Сама она была огромных размеров. Раза в полтора больше и шире типовой московской, но весьма ржавая снаружи и давно не мытая внутри.
– Здесь имеется котёл, – открывая кран с горячей водой, пояснил Сергей. – Я его затопил. Можете пользоваться колонкой. Мыло и чистые полотенца в шкафу. Там же комплект белья, кровать застелена, если останетесь ночевать. В холодильнике тоже не пусто. Там замочено в уксусе мясо для шашлыка. Мясо хорошее. Вы его спокойно ешьте. Я вымачивал его для себя, но не взошло. Надо лететь. Так что, делайте шашлыки, мясо хорошее. Баранина. В кухне найдёте специи и хлеб.
Хозяин повёл их вверх по скрипучей лестнице, находившейся между туалетом и кладовкой, почти напротив кухни. Света исподтишка рассматривала хозяина. Коротко подстриженные каштановые волосы, серые глаза, тоненькие усики над пухлой губой, делали лицо Сергея привлекательным. Он хорошо двигался, благодаря изящной фигуре. Ростом он был ниже Ильи и уже в плечах, но всё равно выглядел достаточно высоким и стройным. Света заметила, что рубашка на нём от «Валентино», брюки и туфли, вероятно, стоили тоже очень дорого. Часы были самые крутой марки. Особенно понравился Свете перстень – печатка на среднем пальце левой руки. Из тяжёлого золота, с трагической маской. Такие маски применялись в древнегреческом театре. В целом, хозяин дома Свете понравился. Он тоже с интересом поглядывал на красавицу – блондинку.
Илья ходил по скрипучим полам, трогал шершавые стены старого дома. Он был очарован этим заброшенным, по мнению Светы, строением. На втором этаже было четыре комнаты. Самая большая справа была спальней. В ней ничего не было кроме большущей металлической кровати с крепкой сеткой и матрацем. Видно было, что кровать итальянского производства и приобретена недавно.
– Кстати, – Сергей поднял указательный палец, – все вещи, что находятся в доме, продаются вместе с ним. – А те, что в сарае, – он подвёл Родионовых к окну, из которого открывался чудный вид на фруктовый сад, кем-то уже заботливо вскопанные огороды, а справа от них, поляну с огромным дубом. Посреди неё стоял покосившийся сарай, – то барахло, что в сарае, можете сжечь. Там вряд ли найдётся что-нибудь ценное.
Илья сразу подумал, что сарай можно переделать в мастерскую, пристроить к нему террасу, раза в четыре больше самого сарая, с «фонарём» (так у архитекторов именовалась стеклянная крыша). Он размечтался, глядя вокруг. Дом словно был построен специально для него. Илья влюбился в него с первого взгляда. Всё было ему по душе. Илью пугало только, что дом окажется слишком дорогим для него. В доме были газ и горячая вода, и гараж. В нём можно было жить и работать круглый год. О таком доме Илья мечтал много лет. На лице скульптора читался восторг, который невозможно было скрыть. Он обежал несколько раз дом, потом углубился в сад…
– Отцу-то вроде понравилось? – подмигнул Сергей Свете.
– Шуточки у вас! – осадила его Света. – Какой он мне отец?
Они переглянулись и прыснули от смеха.
– У вас красивые ноги, – похвалил бизнесмен. – Вы, наверное, хорошо танцуете?
– В молодости любила оторваться, – не без кокетства, ответила Света, – а как вышла замуж, всё дома сижу.
– Если захотите вспомнить молодость, вот вам моя визитка. Не стесняйтесь, звоните. Оторвёмся вместе.
Сергей протянул Свете плотный кусочек картона, на котором золотой краской были выбиты его данные и номер мобильного телефона. Она быстро убрала визитку в сумочку.
Илья прошёлся по саду, окинул счастливым взором деревья, кусты и грядки, вскопанные чьей-то заботливой рукой.
За огородами, в самой глубине участка стоял чистенький свежевыкрашенный в голубой цвет, с жёлтенькими наличниками флигель. Он был покрыт красной черепичной крышей и окружён цветником. Но настоящие цветы высаживать ещё было рано, но, благодаря жарким дням, стоявшим уже целую неделю, повсюду вылезли ярко-жёлтые одуванчики. Сверху казалось, что кто-то вымазал жёлтой краской поляну перед домом, среди дубов и вокруг флигеля.
Вернувшись, Илья спросил про флигель. Сергей хлопнул себя по лбу:
– Разве я вам ничего не сказал? В этом флигельке  живут дальние родственники бывшего хозяина. Если купите дом, то большая просьба, дать им ещё пожить немного. Лето обещают жаркое, им в городе париться, сами понимаете, в напряг. Это мать со взрослой дочерью. Они вам в тягость не будут. За флигелем даже есть своя калитка. А может быть, вы подружитесь. Дочь, правда, парализованная, зато мать, шустрая старушка. Ухаживает за огородом. Она уже там чего-то посадила. Очень чистоплотная, хорошо готовит и нуждается в деньгах. Если дадите ей подработать, будете довольны. Она тут всё знает. Про всех вам расскажет. Сориентирует на местности. Под оврагом речка течёт. Холодная. Воды по грудь, но после крепкой попойки освежиться приятно. Москва – река в полкилометра правее. На той стороне оврага – лес. Молоко там или зелень, где и у кого купить, старушка вам объяснит. Ну, если мы всё перетёрли, то перейдём к делу? – Сергей достал из дипломата ноутбук и по мобильному телефону попросил нотариуса и охранника, которые ждали в машине, пройти в дом, на кухню.
– Каким видом бизнеса вы занимаетесь? – спросила Света.
– Всем понемногу. Торгую техникой. Продюсирую. В смысле, вкладываю деньги в кино, иногда продаю антиквариат. Так, поговорим о деле? О бабках, в смысле? Я много не прошу, потому что хочу продать эту хибару побыстрее (дела поджимают) и хорошим людям, чтоб не ущемлять соседей. Вы мне подходите. Как вам дом-то? Понравился?
Илья кивнул. На его лице играла улыбка, которую невозможно было скрыть. Он покрутил ус, крякнул и, взяв Сергея под руку, предложил:
– Что ж, мы всё посмотрели. Общее впечатление самое приятное. Теперь отпустим Свету подышать воздухом, а сами уточним кое-какие детали. – Он был уверен, что дом, несмотря на фразу, брошенную хозяином, стоит очень дорого. Но дом так ему нравился, что он был готов влезть в долги или просить о рассрочке. Илье не хотелось, чтобы при этом присутствовала Света.
Он выразительно показал жене глазами на дверь.
Она вышла из дома и присела на поляне перед домом, подняв лицо к солнцу. Чтобы не обгорел нос, Света налепила на него бумажку. Комары летали вокруг неё, плотоядно звеня, то возле щеки, то рядом с ухом.
Через десять минут Илья выскочил на крыльцо и крикнул:
– Светка! Иди сюда! – он обнял подошедшую жену. – Ты не поверишь, дом продаётся так дёшево, что я представить себе не мог! Оформим прямо сейчас все бумаги. Завтра я переведу деньги на счёт хозяина в швейцарском банке, и дом наш! Завтра же я возьму в Художественном фонде фуру, и мы перевезём все вещи из московской мастерской. Ну, я пошёл, а ты пока дыши воздухом. А знаешь, он деловой парень этот Сергей! – сказал Илья, убегая в дом.
Минут через двадцать Илья позвал Свету в дом через открытую форточку. Она медленно встала и пошла. Мысленно она подосадовала, что они не оделись подороже. Всё-таки ехали на встречу с новым русским. Илья был в простых, почти домашних брюках и вытертом замшевом пиджаке, который за многие годы носки из коричневого превратился в рыжий. Он обожал этот пиджак, который гармонировал с его волосами и был его своеобразным талисманом, Света была в широком белом плаще и в красной широкополой шляпе. И на высоченных каблуках, как всегда. Только туфли на сей раз, на ней были чёрные. За городом было ещё грязно.
Когда Света вошла в кухню, где на столе были разложены бумаги и ноутбук, мужчины встали. Охранник и нотариус, раскланявшись, вышли и пошли к машине, а молодой хозяин дома, теперь уже бывший, откупорил бутылку шампанского и разлил в три бокала.
-Ну вот, Светик, – объявил сияющий Илья. – Сделка завершена. Так ведь, Сергей?
-В натуре, –  кивнул бизнесмен. – Переведёте деньги на мой счёт, и – дом ваш. – Он взглянул на наручные часы. – Мне пора. Если будут вопросы, мой мобильный у вас есть.
Фадеев крепко пожал руку Илье, ещё раз кивнул Свете и, легко подхватив, дипломат, покинул дом. Родионовы видели в окно кухни, как через минуту он был уже у калитки, а ещё через пару минут, Мерседес развернулся и поехал в сторону главной улицы посёлка.
– Фадеев Сергей Александрович, – задумчиво прочёл Илья. – Слушай, а ведь у него сегодня день рождения. Видишь, «Родился 5 мая 1973 года». Ему сегодня ровно 28. Надо было поздравить. Неудобно вышло. А зовут красиво, как Есенина. Слушай, малыш, давай останемся ночевать? Батареи тёплые. Значит, котёл топится. Можно и помыться и бельё, Сергей говорил есть. Кровать отличная, бельё есть. Согласна?
– Прямо сегодня? – Света широко открыла свои голубые глаза. – Ты ему так доверяешь? Всё-таки где бизнес, там и криминал. Мы заснём, а они приедут и нас перестреляют?
– Кто нас перестреляет? Кому мы нужны? Я даже денег не платил ещё за этот дом! Сергей мне сказал, что у него пять домов. Два из них за границей. В Греции и в Испании. Нет, Светка, – вздохнул Илья, откинувшись на спинку уютного диванчика. – Я чувствую, что всё будет отлично. На полянке, перед домом, я сделаю фонтан. Построю беседку, чтоб можно было обедать на улице. Для будущих детей есть на втором этаже две большие спальни. А мастерская у меня будет! Ты даже представить себе не можешь, как мы будем жить. Как настоящие господа! Сейчас, я поставлю машину в гараж и принесу нашу корзиночку с провизией.
Илья выбежал на улицу, вытащил ключ от гаража, из связки, которую оставил ему Сергей, поставил туда машину, предварительно вынув из неё корзинку с едой, где рядом с бутербродами и минеральной водой находилась бутылка виски, предупредительно взятая им из дома.
Илья принёс всё это в дом, налил себе полный стакан виски и несколько капель капнул в кофе Свете.
– Ну, выпьем за то, чтоб в этом доме, мы были счастливы! – Илья символически чокнулся с чашкой, из которой Света пила некрепкий кофе, крякнул, вытер наружной стороной ладони усы и рот, затем налил себе второй стакан.
– Светка, ты понимаешь, что произошло? – загадочно блестя глазами, спросил Илья.
– Что?
– А то, что всё это теперь наше. И этот дом, и сад, и огороды, и флигель и сарай! И все деревья в саду, и овощи в огороде, и дуб на поляне!
– Скажи ещё, что мыши в подвале, птицы в небе и комары тоже наши, – пошутила Света, потягивая через трубочку коктейль, который сама себе соорудила из холодного кофе с молоком и виски.
– Сколько лет я мечтал о таком доме! Тебе здесь нравится?
– Угу, – уклончиво ответила Света.
– Знаешь, я подумал сейчас, как красив, наверное, этот сад в снегу! – мечтательно произнёс Илья.
– Ну, уж, фигушки! Зимой я тут жить не буду, – заявила Света.
– Будешь. Куда ты денешься? – хмыкнул Илья.
– Смотри, не окосей, – предупредила его Света, – мы ещё не решили, что будем здесь ночевать. А мне машину вести не плющит. Я ещё только учусь.
– А я уже окосел! – захохотал Илья и подхватил Свету на руки. – И я не хочу никуда отсюда уезжать. Пошли в спальню. Ты не против, дорогая? – театрально спросил Илья.
– Вообще-то я всегда «за», – засмеялась Света, когда Илья, пошатываясь, понёс её на второй этаж. Он ногой открыл дверь в спальню и как мог аккуратно положил жену на матрац. Света помещалась на одной его руке, в другой он нёс недопитую бутылку виски, отхлёбывая из неё мелкими глотками. Илья был здорово навеселе. Он захлопнул окно, на улице было ещё свежо. Вспомнил, как возле этого окна, они с Сергеем совсем недавно стояли, любуясь садом и поляной, где рос дуб и подошёл к кровати, на которой, поверх белья, раскинулась абсолютно голая Света. На ней была только красная шляпа, которая закрывала лоб и часть носа. Илья всегда любовался женой в обнажённом виде. Он много раз лепил её фигуру из глины, а потом обжигал в печи, вырезал из дерева. Света была идеально сложена. Даже сейчас, на шестом месяце беременности, её увеличившийся живот был едва заметен. Зато сильно вздулась грудь, и набухли соски.
Илья снял брюки и повесил их на спинку кровати. На противоположной спинке висела одежда Светы, рядом с синим шерстяным одеялом. Он чувствовал сильный жар во всём теле. Илья был изрядно волосат. Рыжие волосы обильно покрывали его грудь, живот, спину и руки. Он немного стеснялся своей волосатости. Некоторым женщинам она не нравилась. Но Света обожала купаться лицом в его волосах, ей нравилось оттягивать их губами, накручивать на палец, поджигать спичкой, заплетать в косички – вообще придумывать каждый раз что-нибудь новое. Она любила секс и игры, связанные с ним, до самозабвенья. Это радовало и немного пугало Илью. Как всякий муж, который старше своей жены (а их разница составляла 15лет), в душе он был ревнив.
– Свет, – переспросил Илья, из природной стеснительности, снимая плавки за спинкой кровати, увешанной одеждой, которая сейчас походила на ширму, – ты так и не ответила. Тебе здесь нравится?
– Мне с тобой везде нравится, – негромко отозвалась Света.
– Правда? – растроганно переспросил Илья.
– Правда, – почти шёпотом повторила Света.
– Не пытайся меня разжалобить, Красная шапочка! Я всё равно тебя съем! – шутливо зарычал Илья, выходя из-за спинки кровати, и, нависнув над женой, так вскинул руки, будто и вправду хотел вцепиться в её тело и разорвать на куски.
– Покажи Кинг-Конга, – попросила Света и обрыдалась от хохота, когда Илья зарычал, подобно гигантской обезьяне и стал бить себя кулаками в волосатую грудь.
Света обожала эту его шутку, но всё равно каждый раз пугалась и визжала, сжавшись в комок, и одновременно смеялась до слёз.
Они проспали до темноты, крепко обнявшись, под лёгким одеялом.
Когда они проснулись, в доме было жарко, а за окном темно. Илья решил, что самое время выйти в сад и сделать шашлык. Пока Света одевалась и прихорашивалась по привычке, Илья спустился в кухню, нашёл на полках шампуры. Взял миску с мясом и вышел на крыльцо. К своему великому удовольствию, он заметил фонарь над головой, на который не обратил внимания утром. Илья щёлкнул выключателем, и мягкий голубоватый свет, напоминающий свет луны, пролился на поляну перед домом. Сразу, словно в начале театрального действия, откуда-то появился круглый стол на гнутых ножках, покрытый клеёнкой, который, наверное, простоял на улице много лет. Возле него было несколько старых стульев. На одном из них, Света загорала утром. Поодаль был высокий мангал, сложенный из кирпичей. В нём даже лежали аккуратно наколотые дрова. Илья наломал сухих веток с ближайшего куста и разжёг огонь.
В это время на крыльце появилась Света. Учитывая, что майские вечера бывают прохладными, она вместо шляпы намотала на голову шарф, а под плащ надела свитер Ильи, решив, что он и так не замёрзнет в своём рыжем пиджаке.
– Красотища, а? – Илья мельком взглянул на более светлое, чем казалось в доме, небо, бледный серпик Луны и звёзды. – Тащи вино, которое там осталось, хлеб и посуду.
– У нас есть ещё бутерброды, – вспомнила Света.
– Бутерброды не повредят, но я хочу мяса. Мяса, с кровью! – снова зарычал Илья, сделав страшные глаза, – я чувствую себя зверем, вырвавшимся на волю!
Света принесла из дома всё необходимое для ужина, включая йогурты, которыми она в последнее время питалась и только что сваренный кофе.
Илья колдовал над мангалом. Он насаживал на шампуры кусочки мяса, с кольцами лука и целыми помидорами и ставил над затухающим огнём. По саду понёсся запах сладкого дыма.
– Знаешь, я так давно не был на природе, не ел хорошего шашлыка, – жаловался Илья, отхлёбывая из стакана с остатками виски.
– Всё-то ты, батюшка мой, в трудах да в заботах, аки пчела! – засмеялась Света, попивая кофеёк с йогуртом.
– Зря смеёшься, – притворно обиделся Илья, – недаром я по знаку Вол.
– Ерунда. Ты просто не можешь без работы, как наркоман без травки. Ты слышал, Илья? – Света вгляделась в темноту. Деревья и кусты тёмным кольцом стояли вокруг освещённой поляны. Они казались сейчас таинственными живыми существами, которые вглядывались в людей из темноты и тянули к ним свои когтистые лапы и щупальца. – Мне кажется, там, в кустах, кто-то есть.
– Ну, конечно. Тигр, не иначе. Ничего, у меня есть на него хороший, остро отточенный нож. Я сумею победить его, любимая! – засмеялся Илья. Он протянул Свете шампур с готовым шашлыком. – Попробуй, как вкусно?
Света со вздохом помотала головой.
– Твоё дело. Питайся, хоть кузнечиками, – буркнул Илья и застонал от удовольствия, сдирая с шампура кусочек нежного, пропахшего дымом мяса.
– И всё равно, я чувствую себя, как джунглях, – поёжилась Света. – Мне кажется, что кто-то наблюдает за нами из темноты.
– Если, как в джунглях, то, наверное, это тигры, – засмеялся Илья, допивая виски. Он подошёл к мангалу и небольшой дощечкой стал разгонять дым, окутавший разогретые кусочки мяса, с которых стекал сок на дно мангала. Красные угли при этом шипели, выпуская ввысь очередную порцию дыма.
-Добрый вечер, – раздался, откуда- то из темноты приветливый голос. Света вздрогнула. Илья повернул голову. Чуть правее того места, где он стоял, оказывается, была тропинка, ведущая в сад. Сейчас она не была заметна. Всё вокруг сливалось в чёрную массу.
Отделившись от этой массы, на поляне возникла невысокая худенькая старушка. Она была в чёрном пальто, высоких ботинках такого же цвета и чулках. Высокую причёску из седых волос придерживал газовый платочек. У неожиданной гостьи были тёмные живые глаза и очень резкая мимика. Если она улыбалась, то лицо её словно озарялось, губы изгибались, а на щеках выступал румянец. Если говорила что-то серьёзное или даже грустное, щёки её опадали, у губ появлялись две горестные складки, а глаза будто заволакивало пеленой.
– Извините, я может быть не во время, – личико незнакомки сморщилось в приветливой улыбке. – Но запах дыма и шашлыка так далеко разносится по саду и городу, что даже во флигеле мы его почувствовали.
– Вы, вероятно, и есть одна из дачниц, о которых говорил нам Сергей? Угощайтесь.
Илья  положил на чистую тарелку шампур с кусочками поджаристого мяса. Света отрезала гостье кусок белого хлеба.
– Спасибо. Я вижу, что шашлык замечательный, – старушка скривила губы в улыбке вежливости. – В моём возрасте много мяса не полезно. Если позволите, я отнесу этот шашлык дочке? – присев на краешек стула, словно на минутку, сказала она.
– Помилуйте, кто вам сказал такую чушь? – Илья положил гостье на тарелку второй шампур с готовым шашлыком. – Ешьте сами и отнесите дочери. Простите, не запомнил, как вас зовут. Я – Илья, а моя половина зовётся Светой.
– Очень приятно. А я – Елена Васильевна. Я ведь не просто так, по делу. Сергей, как я понимаю, предупредил о нас. Мы с дочерью живём в этом флигеле около 10 лет. Признаться, бесплатно. Я помогала хозяйке по дому, ухаживала за огородом, а когда она скончалась, готовила её супругу обеды и ужины. Словом была у него и горничной и кухаркой. Если вам понадобятся мои услуги, то буду рада. А вообще-то я пришла узнать о том, каков будет размер оплаты. Новые хозяева – новые порядки! – коротко засмеялась она и умолкла, ожидая ответа.
Илья принёс последние пять шампуров, выложил в глубокую тарелку сочный шашлык, счистив поверх мяса жареный лук и помидоры. Света подвинула гостье стакан кофе.
– Угощайтесь, бабуля. Кофе слабое. Я в положении, крепкое не пью. Вам тоже по вашему возрасту крепкое нельзя.
Илья бросил на Свету выразительный взгляд.
-Светочка, почему «бабуля»? Нашу гостью зовут Еленой Васильевной. Разве так уж трудно запомнить? И про возраст тоже лишне…
-Нет-нет, всё правильно. Мне, действительно, почти 70. И по возрасту я должна бы быть бабушкой давным-давно. Однако, моя дочь, Лидочка, с рождения больна церебральным параличом и 37 лет провела в инвалидном кресле. Она, к великому сожалению, никогда не родит мне внуков. Поэтому, когда меня называют «бабулей» мне вовсе не обидно, а даже приятно.
– Вот видишь! – с укором заметила мужу Света.
После слов старушки она перестала на него сердиться. Да и Илья тоже вздохнул с облегчением. Только сквозь зубы напомнил супруге:
– Кофе – мужского рода. Значит не «оно», а «он».
– Никаких денег мы с вас не возьмём, – сказал он Елене Васильевне твёрдо, – а, что касается огорода, будем признательны, если поможете. Если вы любите готовить, то мы тоже, не против. Эта услуга будет оплачиваться. Предупреждаю: я люблю хороший борщ и макароны по-флотски. И от пирогов не откажусь.
– Рада буду услужить, – снова улыбнулась Елена Васильевна, – запивая шашлык кофе с молоком. – Кстати, посёлок наш, «Сосенки», ещё недавно назывался «Крылья Родины». Многие его по-старому зовут. Тут до войны первыми получали участки лётчики. Потом военные, учёные, потом появилась и творческая интеллигенция. Его кто по старому зовёт, кто по-новому.
– Будем знать! – весело отозвались супруги.
Помолчав, гостья продолжила беседу:
– Очень вкусно. Давно не ела хорошего мяса. Я, признаться его обожаю, хотя жизнь вынудила стать вегетарианкой. Из-за дочери мне не удалось получить высшего образования. Пришлось стать медсестрой. Но я много читала и читаю. Самостоятельно выучила французский и английский. Придёте к нам с ответным визитом – увидите какая у меня библиотека. Есть книги по искусству, даже полная энциклопедия.
В эту минуту кто-то невдалеке заиграл на фортепиано. Музыка возникла неожиданно. Словно кто-то бросил в ночь горсть орехов, и они с приятным грохотом раскатились в тишине. Это была быстрая, весёлая музыка. Темп её нарастал. Невидимый пианист был, очевидно, темпераментным человеком. Он играл, словно нёсся вскачь, очертя голову, забыв обо всём на свете.
– Это через улицу, у Попугаевых играют, – пояснила Елена Васильевна. Там живут брат и сестра. Варвара и Павел. Оба музыканты. Он виолончелист, а она пианистка и композитор. Обоим уже под сорок. Варвара года на два старше Павла. Оба холосты и недавно похоронили родителей. Они умерли с разрывом в полгода. Обожали друг друга. Между прочим, были известными архитекторами. Прекрасная была семья. В таких семьях дети долго остаются детьми. Сейчас они остались одни. К ним ходит девушка из посёлка. Убирается, готовит пищу. Вы её увидите. Её зовут Шурой. Белобрысенькая такая, очень скромная. – Елена Васильевна улыбнулась, сморщив личико и, заметив интерес на лицах новых соседей, продолжила рассказ:
– Мы живём, как вы успели заметить, на самой последней улице, далеко от станции и магазинов. Поэтому невольно разделяем: вот – посёлок, а вот – мы. Посёлок наш замечательный. Он начал строиться ещё до войны. Тут давали участки знаменитым артистам, лётчикам, героям соцтруда. Там, у станции есть клуб с отличной библиотекой, и даже музей посёлка. Люди у нас живут в основном приличные. Нет ни пьянства, ни озорства. Нам повезло, что мы у самого леса. На нашей улице Лескова домовладельцев всего четверо, зато участки огромные. Вы заметили ярко-зелёный забор, прямо за вами? Если идти к оврагу? По верху забора колючая проволока? Там живёт генерал Шавров. Степан Гурьевич. Ему 82 года. Участник войны. Орденов! Медалей! Вдовец, лет уж 10. У него женщина живёт. Ведёт хозяйство. Любовь Ивановна. Фамилия у неё подходящая – Подтироба.
Света не удержалась от смеха.
– Что смешного? Обычная украинская фамилия, – одёрнул её Илья и тут же подумал, что становится занудой.
– Он дружит с завклубом, Ипатием Михеевичем, – как ни в чём не бывало, продолжала гостья. Они в шахматы играют. У нас в клубе интересные лекции бывают, концерты. Афишу всегда на пересечении тупика с главной улицей, на электрическом столбе клеят.
Мы свою главную улицу называем «Бродвеем». Там самые шикарные особняки новых русских. И ещё потому, что, говорят, в Нью-Йорке такая же планировка, как в нашем посёлке. Посередине Бродвей, а от него уж все остальные улицы разбегаются. Удобно, не заблудишься. Так и у нас. Заблудиться невозможно.
Елена Васильевна снова улыбнулась своей улыбкой, больше похожей на дружелюбную гримасу. Света налила ей ещё кофе и напомнила:
– Вы про четвёртого хозяина не рассказали.
– Ах, да, спохватилась Елена Васильевна. – Это Веничка Гиршман. Но он уехал четыре года назад. Живёт в Израиле. Дом его пустует. Ключи он Любови Ивановне оставил. Она присматривает. Совсем забыла. У генерала племянник живёт в пристройке к летней кухне, Ромка. Ему лет девятнадцать. Парень без царя в голове. В свои годы он, говорят, всего перепробовал. И от наркотиков лечился. И в монастырь уходил. Но быстро вернулся. Теперь у дядьки живёт. В общем, вам тут понравится. Соседи хорошие, ненавязчивые.
Старушка перевела свои живые глазки сначала на Илью, который задумчиво курил, пуская вверх колечки дыма, потом на его молодую жену и опять улыбнулась:
– Господи, что же я сижу? Я, наверное, замучила вас своими разговорами? И дел дома полно. Лида долго одна не может. Проснётся, начнёт меня звать, а меня нет. Я обязательно её ваш шашлык передам. Она будет рада. Спасибо вам за всё. Приходите теперь в наш флигель. Я пирог испеку. Самовар раздуем. Он у меня углевой. От сосновых шишек топится. Очень приятно было познакомиться.
Елена Васильевна встала, вслед за ней Илья. Старушка кивнула Свете, подхватила тарелку, на которой лежал шампур с шашлыком.
– Спасибо за компанию. Может быть вас проводить? – предложил Илья. – В саду темно, а вам идти прилично?
– Здесь скорее заблудитесь вы, но не я, – засмеялась мелким смехом гостья. – Доброй ночи вам.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.