«Ураган обрушился на “Аризону” со всей яростью… Яхта… неслась по кругам суживающейся спирали к центру тайфуна…

С борта “Аризоны” было снесено волнами все…

Моторы перегорели,  руль был сорван…

Раздался треск, раздирающий хруст… Каюта распалась. Мощный поток воды подхватил двух людей, швырнул их в кипящую … пучину…

… Гарин открыл глаза…, с усилием понял: “Да, я жив…”

Вокруг … бежали и, добежав до низкого берега, с шумом разбивались зелено-синие,  залитые  солнцем  волны…  Несколько  десятков  пальм  простирало по ветру широкие, как веера, листья. На песке там и сям валялись осколки дерева, ящики, какие-то тряпки, канаты… Это было все, что осталось от “Аризоны”,  разбившейся  вместе  со  всем  экипажем  о  рифы  кораллового острова.

Гарин … пошел в глубину островка… Там лежала Зоя… Зоя была жива…

На коралловом островке находилось озерцо дождевой воды… На отмелях – раковины, мелкие ракушки, полипы, креветки…

Два голых человека, выброшенные на голую землю, могли кое-как жить… И они начали жить на этом островке, затерянном в пустыне Тихого океана.

Они сбились в счете дней, перестали их считать… Тянулись месяцы…»

А.Толстой

 

ГЛАВА 1

Рокировка

 

… Месяцы слагались в годы…

Жарил очередной день, похожий на сотни предыдущих. На рассвете, пока веяло свежестью, Гарин, как всегда, прочесал отмель, выискивая креветок, полипов и прочую белковую мелочь, служившую питанием ему и Зое. После непродолжительной трапезы в одиночестве, подруга еще спала, Гарин побарахтался в шумных волнах. Закончив с водными процедурами, инженер разлегся под сенью любимой пальмы, постепенно впадая в привычную для здешних мест прострацию.

Прикосновение горячей Зоиной пятки растревожило его. Гарин приподнял голову: Зоя безмолвно указывала рукой в сторону солнца, издевательски застрявшего в недоступном зените. Петр Петрович защитил глаза ладонью, осмотрел лениво пасущееся на небе стадо пышных облаков. Расталкивая их мягкие тушки, нацелясь на остров, планировал воздушный шар, обремененный гондолой. Набухавший реальностью факт шара коверкал дремотные застоявшиеся мысли, Гарин выбежал на пляжную полоску, и впервые несносная колкость раскаленного песчаного наждака не досаждала его загрубевшим подошвам.

 

*    *    *

 

С гондолы сбросили трос. Гарин подтащил конец к дереву, крепко обмотал вокруг ствола.

По веревочной лестнице спускались двое: мужчина незначительного роста, одаренный брюшком и высокая костистая женщина, наряженные в одинаковую униформу – полосатые шерстяные гетры, грубые туристические ботинки на высокой шнуровке, шорты и рубашки с короткими рукавами цвета хаки и такого же цвета стеганные жилетки. Головы предохраняли колониальные пробковые шлемы.

Пришелец ступил на незыблемую твердь:

– Дорогая, здесь белые! Парле франсе, инглиш спик или шпрехаете?

– Ес, ай эм, – словно через силу выдавила из себя Зоя, огораживая определенные части натуры пальмовым веером.

– Какая удача, сама судьба свела нас! Извините за нежданное вторжение – невольные причины вынуждают нас нарушить ваше уединение. Гомер Симпсон, моя законная спутница жизни Пенелопа Маргарет, посмотрите на нее, какая краля.

Гарин будто окаменел, Зоя истерически теребила космы, ее пожирало сомнение: не безумная ли фантазия происходящее?

Краля Симпсон, скользнув взглядом по раскрепощенному достоинству Черномора, немедленно отвернулась – инженер запамятовал, что предстал в первозданном образе перед культурными людьми.

– Рады принять посланцев высших сфер, даже весьма, – нашелся Петр Петрович, наконец, расправившись со ступором, парализовавшим его при виде живых гуманоидов. – Меня зовут Микки Саари, Софи, – он дотронулся до кофейного предплечья Монроз.

– Не думайте, что нарвались на психов, мода на хобби всему альфа и омега. Мы ввязались в умопомрачительную затею – кругосветный перелет на баллоне. Позавчера запропало везение, аппарат смело с выверенного маршрута. Вдобавок, из меня неважнецкий штурман, – Симпсон глуповато развел руками. – Я ваш покорный слуга, если соблаговолите подсказать наши координаты.

Инженер сокрыл паховую область, признавая тем свою наготу.

– Мистер Симпсон, не возражаете – мы облачимся в выходные туалеты? – Гарин выразительно посмотрел в сторону миссис Симпсон.

– О, да, да, еще раз тысяча и одно извинение за причиняемые нами неудобства.

Сконфуженные аэронавты отошли на подобающее такому случаю расстояние.

Задрапировавшись пожухлыми листьями, Петр Петрович и Зоя пригласили путешественников к своему шалашу, сложенному в глубине островка, где возвышенные места заросли мелким кустарником.

– Одалживайтесь, – Симпсон протянул Гарину скрипучую гаванскую сигару, которую инженер благоговейно принял.

– Как давно небеса позвали вас? – завела галантную беседу Зоя на правах радушной хозяйки.

– Четвертого мая из Лос-Анджелеса мы взяли курс вдоль западного побережья Америки на юг, затем ненадолго задержались в Чили перед броском над океаном в Австралию, но обстоятельства могущественнейшего свойства забросили нас в эти края.

– Четвертого мая этого года? – осторожно выведывал Гарин.

– Абсолютно так, этого 1936-го.

Узники рока присели, на дворе 36-ой год, прошло одиннадцать изнурительных лет заточения.

– А вы здесь, собственно, зачем? – любезно справился Гомер Симпсон.

Гарин покусывал мочалистый седой ус, проникновенно разглядывая залетную чету.

– Видите ли, мы с женой серьезные ученые. Я психиатр, Софи биолог, хотим экспериментально, на себе определить возможные временные рамки существования высокоразвитых организмов в экстремальных условиях.

– Ого! – воскликнул Симпсон.

– Ах, как должно быть это увлекательно, – вставила миссис Симпсон, смахивая капли пота с квадратного подбородка, щедро обкиданного сальными угрями.

– Увлекательно? Не то слово, мадам, день за днем выживать, состязаясь с матушкой природой, закалять свои силы и волю.

– Каковы результаты ваших исследований? – беспричинно смущаясь лепетала милашка Пенелопа Маргарет.

– Пока я располагаю предварительной, так сказать, научно не оформленной гипотезой, вас, по секрету, уведомлю: мы на пороге величайшего открытия, проливающего свет на основу человеческой сущности.

– Колоссально!

– Нам удалось, знаете что – порвать завесу тайны физического бессмертия человека. После изгнания из райского сада Адам и Ева утеряли благодать вечной жизни. Напрашивается закономерный вывод: нужно вернуться на исходную позицию, тогда все сделается как прежде. Нелепейшее заблуждение, поверьте, рай гнездится под кожей самого индивидуума. Мы разработали серию психологических методик, которые в сочетании с определенной диетой и распорядком дня позволяют достичь максимального эффекта соития человека с объективной обусловленностью. Вот вы, Гомер, очевидно, преуспевающий сытый джентльмен, и, тем не менее, неведомая мышца влечет вас по воздуху на утлом шаре за тридевять земель. Куда, зачем?! Попробуйте иначе: предоставьте себе передышку, отважно загляните в собственные нейропсихические недра и обретите душевное блаженство! Так просто. Разве нет?

Гарин говорил убедительно, цепко пеленгуя сознание Симпсонов. Зоя перехватила его бесноватый взгляд, она вспомнила, как двенадцать лет назад Гарин так же гипнотизировал ее в чаду ночного ресторана в Париже.

– Уголок этот, доложу я вам, идеальное место для погружения в свое «я» – комфортные климатические условия, монотонный шум океана, полночный шепот пальм, морские деликатесы – все укрепляет нервы, возрождает киснущую плоть. Не предвижу таких прелестей, которые сподвигнут меня вернуться в, так называемый, цивилизованный мир, отравленный пустой тщеславной суетой и вредоносными техногенными воздействиями, – инженер с пафосом откинул голову.

Притихшие странники зачарованно внимали Микки Саари.

– Не сочтите мою любознательность за назойливость, мистер Саари, не сыщется ли поблизости похожий остров? – безнадежно робея, прорезалась Пенелопа, с трудом одолевая многосложность словесного построения.

– Самый оптимальный этот.

– Микки, продайте мне вашу психологическую методику бессмертия, – загустевшим голосом канючил Симпсон.

– Помилуйте, не могу, каждый обречен самостоятельно карабкаться на вершину самопознания, однако ж, если настаиваете, на условленное время мы уступили бы вам сей Эдем.

– Уступили бы?

– Охотно, скажем, на месяц; узнаете собственные потенции, пощупаете пульс вечности.

Симпсоны взялись за руки, глаза их большие и избыточно доверчивые увлажнились:

– Саари, мы согласны.

– Разумный выбор, поздравляю. Покончим с формальностями. Господа, с вас тысяча долларов в счет месячной аренды резервации, потрудитесь предъявить.

Гомер выписал чек, дважды подчеркнув на корешке сумму.

Обнявшись, счастливчики – пленники упоительной мечты – смотрели вслед улетающему воздушному шару, на ярком боку которого переливалась люминесцирующая надпись «I  L.A.», с подвешенной к нему серебристой гондолой.

 

1 По роману А.Толстого «Гиперболоид инженера Гарина».