И ничто души не потревожит

И ничто её не бросит в дрожь

Кто любил, тот уж любить не сможет

Кто сгорел, того не подожжешь

С.А. Есенин

  Ну, что сказать… Удача на время покинула меня, лошадки бегали неторопливо, и я ушел на две тысячи в минус. Что тут делать, в кармане маялись пара купюр по пятьсот рублей, и я был решительно настроен спустить немного на выпивку. Погода была отвратительной: мелкий моросящий дождь, льющийся вправа-налево из-за сильного ветра, который пытался ударить тебя по лицу опавшими листьями или черным пластиковым пакетом. От него я, кстати сказать, ловко увернулся. До остановки топать минут десять… Ну нахер, я словил такси. Пока ехал, потрепался с водилой. Он оказался неплохим мужиком, мы по очреди выпивали вино из моей бутылки. Он рассказывал о дочери, как он по ней скучет, как она его ненавидит, из-за того, что он ушел из семьи. Черт, дерьмо случается, я его не жалел, но и не осуждал. Кто я нахер такой для этого? Прямиком до бара доехать не получилось, ветер вырвал из земли дерево, и оно упало прямо на дорогу. Ну и ладно, я расплатился. Идти то оставалось всего метров двести. Я спрятал вино во внутренний карман пальто, закурил, и пошел сквозь морось и холод улицы.

Я шел и глядел по сторонам на мечущихся людей, пытающихся спрятаться от дождя под навесами остановок, крылец банков и просто под деревьями. Я чувствовал свое превосходство. Я не боялся намокнуть. Тут я увидел, как навстречу мне движется знакомый силуэт, точно также, как я, неторопливо. Да, тут не ошибешься, это Тася. Вот только этого мне не хватало. Никогда не умел вести себя правильно при встрече с бывшими женщинами. Они всегда по прошествию времени выглядят лучше, чем их помнишь, а я… Я, как был страхолюдиной, так им и остался. Давно не бритый, лохматый, сизый нос из-за запоя, пальто не по размеру. Хотя, что уж там, именно таким я и был, когда познакомился с ней. До сих пор не понимаю, как я могу нравится таким женщинам…

Когда мы поровнялись, я опустил глаза вниз, втайне умоляя высшие силы, если они есть и слышат меня, о том, чтобы она меня не заметила. Но…

– О, Тима! Привет! – Она приобняла меня. – Как поживаешь?

– Привет, малышка. – Я был в растерянности. – Ничего, живу. Как ты?

– Хорошо. Как лошадки, бегают?

– Бегают, но не так, как хотелось бы.

– Погодка сегодня… – Протянула она, глядя в небо. – Ну, что, пригласишь меня в бар? Как подругу, конечно.

– Конечно. Видимо дождь решил спасти двух одиночек… – Я глянул туда же.

– Кукрыниксы?

– Они.

Я заказал себе водку с апельсиновым соком, она заказала себе белое вино, сразу бутылку. Она никогда не обламывалась хорошо выпить за чужой счет. Тут на меня свалилось что-то похожее на дежа-вю. Это же тот же столик, где мы и познакомились… И то же пойло, даже скатерть и поза бармена та же. Отличие только в том, что заново мы не познакомимся. Просто мы не из тех идиотов, которые начинают сначала. Мне думается, что эта мысль пронеслась и у меня и у Таси в голове одновременно. В смысле, дежа-вю. А если о новых начинаниях, то, если бы мы были людьми в стандартной комплектации, то мы бы, может, и оказались той ночью в постели. Но мы были не те. А жаль. В постели с ней было хорошо. В том смысле, что она никогда не обламывалась. Что ей ни предложи – она за, а то еще и своё предложит. И её тело, и километры её рыжих волос… Да, она в постели была восхитительна. Да и за пределами постели она была не хуже.

– А ты все киряешь да пытаешься стать великим писателем?

– Да, все киряю и пытаюсь. Но, кто же станет издавать моё дерьмо…

– Ну не надо, у тебя есть стиль. Когда-нибудь настанет твоё время. Когда-нибудь ты уделаешь всех, кто сейчас на коне.

– Когда-нибудь мы поменяемся местами.

– Буковски.

– Он самый.

– Чем-то ты на него похож.

– Чем же?

– Ипподром, немного похоже пишешь, пьянь, морда в шрамах, волосы, борода. Что еще… Ты, как и он, считаешь себя уродом.

– Знаешь, я видел фотографии Буковски, и видел себя в зеркале. Что он, что я – уроды в самом прямом смысле.

– Ты – второй Буковски!

– Нет, я не второй Буковски! И вообще, хватит об этом. Ты решила затрахать меня этими сравнениями?

– Не кипятись, все нормально. О, погоди. – У неё зазвонил телефон. – Привет, милый. Да, я в баре «Старый мост», с другом. Заедешь за мной? Жду.

Нет, ничего в этом язвительного не было. Она не тыкала меня мордой в то, что у неё новый мужик. Она просто с ним говорила. Она – не из тех стерв, которые, встретив бывшего, будут напоказ выставлять, как хорошо складывается у неё жизнь. Она хорошо ко мне относилась. Я чувствовал это, ведь я знал её. И именно поэтому, когда она закончила разговор, она сказала:

– Извини.

– Ничего. Уж кто-кто, а ты имеешь на это право.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно, малышка.

Через десять – пятнадцать минут в дверь бара вошел парень. Спортивный, холеный. Я сразу понял, что это за Тасей. И правда, он подошел, чмокнул её в щеку. Сначала я подумал, что он слишком надменный и, мажористый, чтоли, для неё…  Но, он оказался вполне своим типом. Пожал мне руку, без отвращения, заказал то же, что и я. Да и говорил о том, о чем интересно послушать. После они ушли, оставив меня один на один с водкой с апельсиновым соком. И знаете что? Я ничего не почувствовал. Прав был Сергей Александрович, кто сгорел, того не подожжешь. И я не почувствовал ни ревности, ни собственной ущербности. Мне это было неважно.

Я начислил себе новый стакан.