Вячеслав Кузнецов. Перевёрнутый крест (роман). Часть 3.

– Пятьдесят два тридцать один, ответь Городу.

В патрульной машине на полную мощность играла музыка. В магнитоле крутилась кассета с группой «Кино». Прохоров фанател от рока, а Виктора Цоя просто боготворил. Знал наизусть все его песни. Молча водитель слушать не умел и по-этому подпевал. А так как музыка на полную катушку неслась из всех четырёх динамиков, создавая оглушительный, невообразимый стереоэффект, то Прохоров, чтобы насладиться своим пением, буквально орал, стараясь перекричать исполнителя. Не обладая вокальными данными и натренированными голосовыми связками, Саня, напрягая глотку, постоянно сбивал дыхание, недотягивал слова и сбивался, чем приводил невольных слушателей в неописуемый ужас.

Зотов был поклонником более лёгкой музыки. Например, с удовольствием слушал Газманова или Валерию. Он не понимал скрытого смысла песен российских рокеров. Но не мог, даже являясь старшим экипажа, остановить «творческие» потуги Прохорова. Потому что, по неписанному правилу, командиром в машине является водитель. Он решает, какая музыка будет играть, и будет ли играть вообще, курить или не курить в машине, направо или налево нужно завернуть. И лучше не оспаривать это. А то, когда срочно будет нужна машина, то может оказаться, что «бензин на нуле, карбюратор засорился, аккумулятор сдох и вообще, пешком, что ли, дойти не можешь?».

А Лёха по своему статусу вообще не имел права голоса и по этому без пререканий слушал ту музыку, которую заказывали старшие собратья по оружию. По большому счёту, Мышкину было «фиолетово», какими звуками наполнен салон автомобиля. Он старался не прослушать, когда по рации их вызовет дежурный, чтобы отправить к месту совершения подвига.

Если короче, то у всех были разные музыкальные пристрастия. Но когда мужики все вместе собирались за столом, то все хором, однозначно, выдавали «на ура» хиты из репертуара «Любэ» – «Комбат» и «Прорвёмся, опера!». Это была, так сказать, корпоративная музыка, которую уважали все люди, носившие погоны.

– Пятьдесят два тридцать один, ответь городу!

– Тихо – заорал Мышкин и с заднего сиденья потянул руку к рации, находящейся рядом с магнитолой – Нас вызывают!

УАЗик резко затормозил. Так Прохоров, уже чуть ли не входящий в экстаз от собственного вокала, среагировал на дикий вопль Мышкина. Слева, виляя, по дороге пронеслась белая «девятка», чуть не врезавшаяся сзади в патрульную машину. По побелевшему от ужаса лицу водителя было видно, что в данный момент в душе он явно не самыми лучшими словами описывает стиль вождения «грёбанных ментов».

Леха отдёрнул руку назад, так как получил по ней несильный шлепок от Зотова, который, убавив звук на магнитоле, взял рацию и ответил:

– На связи тридцать первый!

– Тридцать первый, где находишься? – голос Петровича был искажён радиосигналом и звучал как-то механически, не одушевлённо.

– В «Нагорке» – соврал Виталя. На самом деле они подъезжали к Комсомольскому посёлку, который также находится на окраине города, как и «Нагорка», только совсем с другой стороны. Здесь расположен гараж Зотова с его «ласточкой» под названием ВАЗ 2101, раздолбанной и ржавой, как британский танк времён первой мировой войны. Но «копейка» была на ходу и завтра Зотову нужно было везти всё семейство, включая «горячо любимую тёщу», на дачу – вскапывать участок под картошку.

Отступая от основной темы, следует сказать, что вышеуказанное мероприятие для Виталия было настоящим испытанием в физическом и психологическом плане. Следуя давно устоявшейся семейной традиции, каждый член семейства ревностно выполнял самовозложенную на себя архиважнейшую обязанность. Супруга погружалась в глубокий сон, начиная похрапывать ещё в машине, – она трудилась секретарём в местном техникуме, «ужасно» уставала во время напряжённой рабочей недели и в выходные ей «доктор прописал» восстанавливающий сон, больше похожий на летаргию. Родная сестра тёщи и её неразлучная подруга Аделаида Кузьминична погружалась в чтение любовных романов, которые она в неимоверных количествах выписывала по почте, – в отличие от душной квартиры, на свежем воздухе тётушка гораздо глубже погружалась в мир грёз и страстей, обложенная романами Мэгги Дэвис и Джейн Харри. Тесть, общественник и правдолюб до мозга костей, с группой таких же пенсионеров-единомышленников, сразу по приезду уходил в боевой поход по территории коллективного сада, выискивая злостных неплательщиков членских взносов.    Главная роль доставалась горячо любимой тёще – надзор за трудовой деятельностью рабочего класса. А почётная роль пролетария, естественно, доставалась последнему взрослому члену семьи – Витале. Пролетарий перепахивал землю под картошку, ровнял грядки, ставил парник, таскал навоз на удобрение, пилил и колол дрова, делал другую нужную и ненужную по хозяйству работу. А горячо любимая тёща ходила за ним по пятам и гундела, гундела, гундела – лопату не под тем углом втыкаешь, трутень, не так землю рыхлишь, парник как-то криво стоит, почему вёдра с навозом полупустые носишь, а зачем, мать твою, вёдра с верхом нагружаешь – видишь, навоз с верху на землю валиться, никакой экономии! А не приведи Господь перекур устроить – это же не рентабельно, простой драгоценного рабочего времени и перевод денег на сигареты, опять же никакой экономии. А в конце напряжённого трудового дня всё семейство садилось за стол и за удачно проведённые сельскохозяйственные работы выпивалась рюмка-другая чего-нибудь крепкого и снимающего усталость. Таким образом снимали усталость все, кроме Витали. Потому что он за рулём. А тёща уважала Правила дорожного движения, пьяных водителей опасалась и по этому усталую и захмелевшую семью домой вёз кристально трезвый, но ужасно злой Виталий.

Проблема Зотова заключалась в отсутствии бензина. Статья расходов семейного бюджета под названием «Автомобиль» включала траты на ремонт постоянно ломающегося драндулета. В связи с чем средств на топливо не хватало катастрофически.

Парни направлялись в зотовский гараж, чтобы отлить пару-тройку литров бензина из бака служебного автомобиля. Дежурному, конечно, об этом знать не следовало. Поэтому Зотов без зазрения совести и врал Петровичу, для убедительности подключая фантазию:

– Наблюдаю за кладбищем. Всё спокойно, вампиры отсутствуют.

Петрович шутливый тон не поддержал. Приближался вечер, в связи с чем, традиционно, обстановка в городе накалялась. Звонки от всяческих потерпевших поступали ежеминутно. Люди возвращались с работы и обнаруживали, что входные двери взломаны, а нажитое непосильным трудом имущество бесследно исчезло. Из больниц поступали сообщения об обращении больных с криминальными травмами. Пьяные драки, поножовщина, изнасилования, грабежи – вся эта дрянь выявлялась ближе к вечеру, информация скапливалась в дежурной части в геометрической прогрессии и, чтобы обработать этот вал правонарушений, не хватало ни людей, ни времени, не средств.

В камерах предварительного заключения – КПЗ – задержанные в голос орали, что если их сию минуту не отпустят, то уже завтра вся «ментовская» смена будет уволена и работу в городе уже никогда не найдёт. В коридоре, возле дежурной части, толпились потерпевшие и свидетели. Гудели, как растревоженный рой. Некоторые товарищи также грозились пожаловаться «куда надо»,  чтобы «нерасторопного» дежурного наказали «со всей строгостью военного времени». Их можно было понять, так как многие часами ждали, когда их проблемой займутся компетентные сотрудники. А «компетентные сотрудники» в лице одного оперуполномоченного всё никак не появлялись. Потому что дежурный опер, ещё не обедавший и, скорее всего, по независящим от него обстоятельствам, оставшийся без ужина, физически не успевал не то чтобы раскрывать преступления, а даже зарегистрировать волну заявлений не хватало времени.

Если короче, то в «дежурке» была запарка. Дежурному было не до шуток, поэтому из динамика рации слышался его резкий, недовольный голос:

– Отставить неслужебные разговоры по радиосвязи! Проедьте в Зареченский посёлок, улица Зелёная дом сто двадцать два квартира пять. Хулиганит муж. Звонили соседи из седьмой квартиры.

– Я не понял – возмутился Зотов – у нас же спецзадание! Мы патрулируем район кладбища. Приказ Молодцова.

Читайте журнал «Новая Литература»

– В той стороне нет нарядов. Срочно продвигайтесь туда, обработайте адрес и обратно, в «Нагорку».

– Петрович, а куда в «той стороне» подевались наряды? – Влез в радиообмен Прохоров, бесцеремонно отобрав рацию у Зотова. Он был крайне не заинтересован в поездке в Зареческий. Во-первых, там были отвратительные, разбитые дороги. Во-вторых, ему, как любому водителю, было жаль тратить служебный бензин, который, как известно, при разумном экономном расходе переходил в разряд личного – Там же есть автопатруль.

– Зареченский патруль на обеде.

– Отправь другой наряд, ГАИ, например.

– ГАИ на дорожно-транспортном происшествии. Зотов! – Уже орал по рации дежурный. – Что за пререкания!

– Это не я – в пустоту сказал Виталий, так как рацию всё ещё сжимал в руках взъерошенный от возмущения Прохоров. Зотов выхватил радиостанцию из рук водителя, погрозил ему кулаком – Прохоров в ответ показал всем известный жест в виде сжатого кулака с распрямлённым вверх средним пальцем – и лаконично ответил дежурному:

– Зареченский, Зелёная, сто двадцать два, пять. Летим стрелой.

– Лети ракетой – недовольно проскрежетал из динамика голос дежурного – как ГАИ освободятся, сразу направлю к вам, между прочим.

– Пошёл на х… . На всякий случай! – тихо пробормотал со своего места Прохоров, чтобы пожелание не услышали в радиоэфире.

Зотов укоризненно посмотрел на друга:

– Сержа-ант, ай-яй-яй, как вы можете … здесь же дети.

И оглянулся на Мышкина.

 

 

По мнению Зотова, дежурство начиналось отвратительно. Вместо того, чтобы скоротать время с девчонками из пединститута на их традиционной субботней дискотеке, его отправили охранять кладбище. Педагогический институт арендовал по субботам Дом отдыха «Ключи», который находился в живописнейшем месте на берегу озера, как раз напротив города.    Администрация института специально старалась в выходные держать своих студентов компактно. Учитывая, что большинство студенток были иногородние, то в свободное время заняться им было нечем, и тогда начинались поиски приключений на улицах города. Студентки были неопытными, а вечерние улицы не всегда были безопасными и дружелюбными. Поэтому поиски заканчивались не всегда успешно. Кто-то подсаживался на иглу и переставал учиться. Кто-то в поисках лёгких денег выходил «на панель» и тоже переставал учиться. Кто-то беременел и, соответственно, учиться также переставал. А кто-то становился жертвой изнасилования и попадал в больницу с тяжелейшими повреждениями половых органов и неизлечимыми психологическими травмами.

Всё это влияло на имидж института, что, в свою очередь, вызывало беспокойство руководящего состава. Поэтому в выходные дни студенток собирали в одном месте и организованно проводили различные «правильные» мероприятия, дабы направить неистощимую энергию девчонок в нужное русло.

Ради этой высокой цели команда массовиков-затейников, состоящая из молодых преподавателей и студенческого актива, еженедельно трудилась над созданием спортивно-развлекательной программы, которая создавалась по принципу: «Живут студенты весело, идут по жизни с песнями. Что ни отдых – то активный, что ни праздник – то спортивный!».

Бедным студенткам, которые всю неделю грызли гранит науки, предлагались следующие испытания на выносливость: олимпиады, спартакиады, конкурсы, викторины, эстафеты, КВНы, показы мод, художественная самодеятельность и многое, многое, многое другое.

Всё это свалившееся «счастье» девушки выдерживали с честью. Честь некоторые из них теряли чуть позже. Так как после нудных образовательных мероприятий начиналась дискотека. Хотя вход на неё был ограничен, мужское население города всё же различными путями просачивалась на территорию Дома отдыха. Местные мачо совращали неместных девчонок, и в прилегающих к танцплощадке кустах полночи раздавался приглушённый шёпот, шуршание снимаемой впопыхах одежды, сопение, томные вздохи, стоны и вскрики.

Если короче, молодёжь предавалась разврату, неудержимо зовущего молодой организм окунуться в пучину страсти и наслаждений. Что делать – основной инстинкт. А в Доме отдыха «Ключи» каждый субботний вечер было весело. Милиционеры, как и все нормальные мужики, движимые пресловутым либидо, любили посещать вышеуказанное заведение. Тем более, на законных основаниях. Как сказано в инструкции, для охраны общественного порядка и обеспечения общественной безопасности на мероприятиях с массовым скоплением людей.

Конечно, в городе в это время было немало других мест, где граждане собирались для отдыха и развлечений – рестораны, театры, кинотеатры, культурно-досуговые центры. Где, в принципе, не помешало бы присутствие сил правопорядка. Но данные силы непроизвольно, на подсознательном уровне, дружно тянулись на противоположный берег озера, подальше от занудства пафосных речей, от строгих смокингов и вечерних платьев, от пьяного и наглого ресторанного застолья градоначальников, на встречу ритмам современной музыки, волнующим душу и радующим взор коротким юбочкам, опьяняющему и манящему запаху духов…

Безусловно, в субботу вечером Дом отдыха был самым охраняемым объектом города. Все милицейские патрули считали своим священным долгом посетить сие заведение. Исключительно, в целях обнаружения, блокирования и уничтожения бандформирования, замыслившего нечто ужасное в отношении мирно отдыхающих будущих педагогов.

Экипаж Зотова не был исключением. Как раз в эту субботу Санёк Прохоров собирался признаться в «вечной, неземной, буквально, космической, любви» своей очередной подруге, будущему детскому психологу. С Кристиной он познакомился в прошлую субботу, выполняя самовозложенные задачи по охране дискотеки. Дело дошло только до поцелуя, после чего девушка сильно огорчила Саню, отказав в развитии более интимных отношений. В ответ на искреннее недоумение парня Кристина пояснила, что она девушка воспитанная и порядочная, что они не совсем близко знакомы, и не стоит форсировать отношения так стремительно. Что для закрепления знакомства можно было бы, например, сходить в театр.

К слову, Саша Прохоров последний раз был в театре в пятилетнем возрасте. Смотрел сказку то ли про «Буратино» то ли про «Чипполино». Видимо, в этой сказке актёр-Злодей играл свою роль очень жизненно и реально, в связи с чем маленький Сашка во время спектакля натерпелся такого страха, что, даже став взрослым, театр недолюбливал и обходил его стороной.

Так что вариант с театром отпадал. Тем более, Кристина, помимо бреда о целомудрии и порядочности, мимоходом обронила, что всё-равно у неё сейчас «небольшие проблемы, раз в месяц бывающие у каждой взрослой женщины и про которые должен знать каждый взрослый мужчина».

Прохоров был вполне взрослым мужчиной. Понимал, что в течении недели проблемы «месячного» характера рассосутся сами собой и сопротивление Кристины перед его чарами рухнет навсегда и бесповоротно. Саня купил домой шампанское, пропитался одеколоном, выучил четверостишье про любовь (вычитал в газетке) и был уже готов к решающему штурму…

Но, видно, не судьба …

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.