Тот вечер, как выяснилось позднее, стал самым запоминающимся в моей скудной, унылой жизни. Шел 1983 год. Я тогда была шестнадцатилетней девчонкой. Глупой и легкомысленной. Но уже тогда я почувствовала это.
Раздался стук в дверь, и мама, на ходу снимая с себя запачканный фартук, поспешила открывать незваному гостю. Раздался негромкий и вполне мелодичный голос. Прежде я не слышала даже что-то отдаленно напоминающее этот голос. Я выглянула из своей комнаты, с интересом наблюдая и прислушиваясь к каждому слову незнакомца.
– Простите, что побеспокоил Вас в столь позднее время, Мэм. Вы, верно, удивлены.
Судя по тяжелому, но нечастому дыханию мамы, она не могла найти нужных слов. Вернее, она не могла найти никаких слов. Наверно, как и у меня, перехватило дыхание от такого на удивление мелодичного голоса.
Я не видела незнакомца, лишь наслаждалась звуками его голоса.
Незнакомец ждал.
– Ох, простите, ради Бога! – наконец воскликнула мама. Дыхание участилось, принимая привычный темп. – Проходите, пожалуйста. – Она гостеприимно махнула рукой в сторону гостиной.
– Благодарю – произнес незнакомец. Последовав жесту мамы, он присел на диван. – Я прошу прощения, Мэм. Поверьте, я не стал бы вас беспокоить без повода. Но раз уж такая ситуация. Я направлялся к моей кузине. Не рассчитывал, что мой путь будет таким долгим. Думал, что успею добраться засветло, но, увы. Я спешил, но сбился с пути и, видно, повернул не в ту сторону. Я долго плутал. В моей машине кончился бензин, а до ближайшей заправки миль сорок, не меньше. Если Вы позволите, Мэм, я остановлюсь у вас на эту ночь, ведь в округе нет ни души, а завтра с утра попрошу, чтобы за мной приехали. И больше, клянусь, я Вас не побеспокою.
– Что вы, что вы! Право, оставайтесь сколько хотите. Дом наш небольшой, но места нам хватит, уверяю. Если хотите, воскресенье приедет мой муж, он заправит вашу машину.
Я слышала, как мама нервничает. Когда она волнуется, она начинает быстро, порой не очень понятно, говорить. Сейчас было именно так, уж я-то знаю.
– Спасибо, Мэм. Но мне только бы дождаться утра. Простите, я не представился. Оллистэйр. Оллистэйр Паркерс.
– Вивитт Хоуп. – улыбнулась мама и протянула руку в приветливом жесте. Мужчина поцеловал ее руку.
Увлекшись разговором, я не заметила, что давно вышла из своей комнаты и была уже слишком близко к гостиной, где сидела мама, разговаривая с гостем. Мама встала и направилась готовить чай, а я, завороженная, первый раз взглянула на незнакомца.
О, эта картина будет сниться мне вечно. Она стала главным сном в моей жизни. Мужчина лет двадцати пяти. Его черные глубокие глаза, великолепные черты бровей. Этот грациозный нос, великолепные острые скулы и столь идеальная линия губ… Только оглядев его лицо, я поняла, что перестала дышать. Хотела сделать несколько вздохов, но не получилось, и я закашлялась, тем самым выдав свое присутствие. Незнакомец посмотрел на меня так, будто знал, что я нахожусь рядом с самого его появления. Но я вела себя так аккуратно…До этого момента.
– Мэрит, я думала, ты спишь. – бросила на меня взгляд мама. – Познакомься с нашим гостем, он останется у нас на ночь. – она так тепло улыбнулась мужчине, что мне показалось, будто я в первый раз увидела ее столь искреннюю улыбку. Что ж, возможно. Мне тоже очень хотелось улыбнуться ему, но скулы так свело, что я и слова вымолвить не могла.
А он улыбался. Улыбался так беззаботно, будто знал меня всю жизнь. Будто был ближайшим другом нашей семьи. В голове мелькало столько мыслей. Они смешивались, путались, неслись в бешеном ритме. Я хотела говорить с ним. Хотела слушать его голос. Но он молчал. Ох, нет же. Какая я невнимательная. Он как раз пытался мне что-то сказать, но я лишь видела легкое шевеление его прекрасных губ. Я тряхнула головой и виновато посмотрела на него. Незнакомец улыбнулся и повторил:
– Оллистэйр.
Прекрасный голос. Самый прекрасный на всей планете. Он затмевал любимые звуки флейты, фортепиано. Такой звучный, ласковый. Словами этот голос не передать.
– Ну что же ты молчишь, Мэрит? – укоризненно произнесла мама. Хотя, я думаю, она сделала это лишь для приличия. На самом же деле, она прекрасно понимала мое смятение.
– Простите, сэр. Меня зовут Мэрит.
– Чудесное имя. – улыбнулся мужчина.
Мое смущение словами не предать. Я опускала глаза все ниже и ниже, стараясь избегать его взгляда. Хотя отвести взгляд от его прекрасных настолько глубоких глаз было безумно сложно. Но у меня получалось. Получалось, потому что если бы я посмотрела на него, тут же залилась бы краской. Я не смотрела на него, но чувствовала, что он продолжает улыбаться.
Нарушил мое молчание мамин голос. Сейчас он явился для меня настоящим спасением. Она снова завела разговор с гостем, но я не слышала ее слов. Лишь интонация выдавала, о чем она говорит. Разговор явно пошел обо мне и о моей неразговорчивости. Мама сама была этому сильно удивлена, ведь обычно я болтаю без умолку.
Я медленно развернулась, чтобы уйти, но мама крикнула мне вдогонку:
– Мэрит, зови сестру. Будем пить чай.
Я кивнула и поспешила в свою комнату. Сестра лежала на кровати и листала какие-то книги.
– Бони, ты что, не слышала, что к нам пришел гость?
– Слышала.
– И тебе совсем не интересно на него взглянуть?
– Ты как-то странно говоришь, – заметила сестра, не отрываясь от своей книги. – Он тебе понравился?
– Удивительный человек. – пояснила я. – Просто необычайной красоты. А его голос. О, разве ты не слышала его голос? – Я не дала сестре ответить и тут же продолжила.- А глаза. Глаза такие черные, но они вовсе не злые. Наоборот, такие…благородные.
Я крутилась перед зеркалом, примеряя, как мне лучше : собрать хвост или же оставить волосы распущенными.
– И ресницы. Они такие длинные и черные. И волосы. Его черные локоны. И нос. И губы. Ну пойдем же, пойдем, ты сама все увидишь. – Я закрыла книгу сестры и взяла ее за руку, умоляя поспешить.
– Куда? Куда ты меня тянешь?
– Пойдем, ты посмотришь на него. Я знаю, он тебе понравится. Мама зовет нас пить чай. Вместе с ним.
Ну конечно. Десятилетней девочке был неинтересен такой мужчина. Но мне так хотелось показать его хоть кому-нибудь. Пускай и младшей сестре.
– Да иду я, иду.
Девочка нехотя поднялась с кровати и вышла из комнаты. Еще с полминуты я постояла перед зеркалом, рассматривая себя с головы до ног. Но трудно было находиться в комнате, зная, что он там. Что мне выпал случай посидеть с ним за одним столом. И я поспешила за сестрой.
Однако, сестра уже сидела за столом и без доли смущения смотрела на молодого человека. Она, явно была заворожена. Я знала. Знала, что он ей обязательно понравится.
Молча, я присоединилась к семье. Взяла чашку чая, уже приготовленную мне мамой, и уткнулась в нее взглядом. Я слышала все, о чем говорили взрослые. Речь шла об окраине нашего города Гроутон, штат Массачусетс. О том, как здесь безлюдно, и почему наша семья выбрала именно этот город для проживания. Речь шла и о самой нашей семье.
– Бонита, – мужчина обратился к моей сестре. – В каком ты учишься классе?
– В четвертом, сэр.
– Прошу, зови меня Оллистэйр.
– В четвертом, Оллистэйр. – кивнула сестра.
Мужчина улыбнулся.
– Ну а вы, мистер Паркерс, не желаете ли вы рассказать о себе?- с интересом спросила мама. Она явно хотела услышать занимательную историю.
– Моя жизнь не так насыщена, как вам могло показаться. – начал мистер Паркерс. – Не думаю, что вам будет интересно.
– Ну что вы. Уверяю, нам будет очень интересно слушать вас. Право, вы так хорошо рассказываете.
– Что ж. Я жил в штате Коннектикут в крупнейшем его городе Бриджпорте. Однако, недавно я переехал в Бостон по работе. Откуда, собственно, и направлялся к своей кузине. Мы долго не виделись, но раз уж так сложилось, что теперь мы будем жить не так далеко друг от друга, как раньше. Возможно, теперь будем видеться чаще.
– Вы приехали в Массачусетс один?- перебила сестра.
-Бонита!- укоризненно посмотрела на нее мама.
– Да, я здесь один. – улыбнулся мистер Паркерс. В его улыбке не было ни упрека, ни разочарования. Он ничуть не смутился вопроса. – Пока я здесь никого не знаю и несказанно рад новому знакомству.
В маминых глазах было несколько видно ее смущение, но она тщательно старалась скрыть его.
– Мы тоже очень рады столь приятному знакомству.- Призналась она.
За любезным разговором мы допили чай и разошлись по комнатам.
Я лежала в кровати и думала об Оллистэйре. Приятный молодой человек. Да, он мне нравился. Даже очень. Он так вежливо говорил. Даже для того времени речь его была непривычна. Его слова были так красиво связаны. Он говорил так плавно, словно нараспев. В моей голове непрестанно звучал его голос. Его приятный манящий голос. Я была готова слушать его вечно.
– Мэрит? – прошептала Бони. – Не спишь?
– Нет.
– О чем думаешь?
-Да так. – не хотела откровенничать я.
– Мэрит, не упрямься. Ты думаешь об Оллистэйре.
– Ничего подобного, Бон. Спи.
– А знаешь, – не сдавалась девочка – мне он тоже понравился. И сейчас я, как раз, думала о нем. Он такой красивый. – Сестра вздохнула и наигранно закатила глаза. – И тебе, я вижу, он понравился. И маме. Но все-таки больше тебе. И ты ему понравилась. Может, это любовь?
– Молчи, Бон. Рано тебе о любви говорить.
– Ничего и не рано. Я, может, в любви больше тебя понимаю.
– Уж конечно. Спи.
Бони отвернулась, обиженно вздохнув, пробормотала еще что-то себе под нос, что-то вроде “Не случайно он к нам зашел” и засопела.
Я лежала еще минут десять, наслаждаясь мыслями о нашем госте, и вскоре тоже заснула.
Меня разбудил резкий порыв ветра. Ветка ударила в окно. Я повернулась на другой бок и еще несколько минут попыталась заснуть. Но, поняв, что у меня это не получится, встала с кровати, накинула халат и вышла из комнаты. ”Сейчас попью и попробую заснуть”.
С этой мыслью я вышла в гостиную, но замерла на месте, увидев в ней Оллистэйра. Он сидел за журнальным столиком и писал что-то карандашом на бумаге. Увидев меня, Оллистэйр улыбнулся своей очаровательной улыбкой.
– Мэрит. Почему вы не спите, мисс?
– Меня разбудил ветер, сэр. Вам, я вижу, тоже не спиться.
Я старалась вести себя как можно непринужденнее, но, видно, у меня это плохо получалось. Ох. Я только сейчас вспомнила о своем внешнем виде. Хотелось куда-нибудь спрятаться, но разве можно спрятаться от такого пронзительного взгляда.
– Да. Я что-то не хочу спать.
– Мистер Паркерс, – начала я.
– Оллистэйр. – поправил он меня.
Я улыбнулась.
– Оллистэйр, вы что-то пишете?
– Нет. – он посмотрел на лист бумаги. – Я рисую.
– Можно посмотреть? – поинтересовалась я.
-Если хочешь.
Я обошла журнальный столик и заглянула через плечо Оллистэйру. На листке вырисовывался образ очень миловидной девушки. На вид ей было лет двадцать, у нее были темные волосы и милые веснушки вокруг носа. Они явно ей шли.
– Как красиво, – только и смогла произнести я. Рисунок был совсем еще сырой, но уже было видно, какой хороший художник мистер Паркерс. Я не сильно разбиралась в живописи, но прежде я никогда не видела настолько точно переданные чувства на бумаге. – Вы художник, Оллистэйр?
– Не совсем. – улыбнулся он. – Но иногда люблю сделать несколько набросков.
– У вас так хорошо получатся. Эта девушка, она вымышленная или ваша знакомая?
– А это как раз моя кузина, Мэрит.
-Она…очень красивая.
– Знаю.
Я легонько провела пальцами по рисунку.
– Как ее имя?
-Гвендолайн. Но это всего лишь рисунок, Мэрит. На рисунке нельзя передать в точности образ человека. Он может быть похожим, может быть очень похожим, но никогда он не будет идеальным. Всегда какая-то черта останется незамеченной. А Гвен, она очень красивая. Я люблю рисовать красивых людей.
Я слушала Оллистэйра и наслаждалась его голосом. Не хотелось , чтобы он замолкал ни на секунду. Буду слушать хоть до утра. И я еще некоторое время слушала его рассказы.
Мэрит, – вдруг сказал он. – вам, должно быть, пора спать. Не хочу вас утомлять. Ступайте, отдохните, как следует.
Я кивнула.
– Доброй ночи, Оллистэйр.
– Доброй ночи, Мэрит.
Мы обменялись самыми дружелюбными улыбками, и я отправилась в свою комнату.
Сняв халат, я легла в кровать и укуталась в одеяло. За окном по-прежнему завывал ветер. Спать я уже хотела, но мысли не давали покоя. Вечером я так переживала, что не успела с ним поговорить, а сейчас я была на седьмом небе от счастья.
Оллистэйр. Такое редкое имя. Мне так нравилось произносить его вслух. Оллистэйр. А имя его кузины. Наверное, у всей его семьи редкие имена. Редкие и такие красивые.
Ветер потихоньку успокаивался, мысли покидали мою голову, и я погружалась в сон.
Проснулась я поздно. На часы я смотреть не стала, но судя по светившему солнцу, было часов десять утра. Бони еще спала. Во дворе слышался какой-то шум. Я встала с кровати и подошла к окну. Перед нашим домом стояло две машины. Одна была уже заведена и тронулась с места, а во вторую садился мистер Паркерс. Он поднял глаза на мое окно и подмигнул мне. Я улыбнулась и помахала Оллистэйру рукой. Заурчал мотор, и машина уехала.
Я отошла от окна. На полу у двери я увидела пару листков бумаги, видно, подсунутых под мою дверь. Подойдя ближе, я разглядела рисунки. На первом была изображена та самая девушка с веснушками на носу и снизу аккуратным каллиграфическим почерком подписано “Гвендолайн”. А со второго рисунка на меня смотрела знакомая светловолосая девушка. В правом нижнем углу красовалась надпись “Чудесная Мэрит”
Моей радости не было предела. Счастливая, я вышла в гостиную, где сидела мама. Она обернулась и, поприветствовав меня, сказала:
– Мистер Паркерс не дождался тебя и просил предать извинения. Чудесный молодой человек.

С тех пор прошло уже много лет, и нашего гостя я уже никогда не встречала. У меня не осталось ни единого напоминания об его образе. Но я никогда не забуду красивое лицо, черные глубокие глаза, великолепные черты бровей, острые скулы, столь идеальную линию губ и имя. Такое редкое и красивое имя. Оллистэйр Паркерс.