Нет, какая жизнь настала, а? Раньше ничего было нельзя. Кроме трудовых подвигов, конечно. А теперь, только захоти, – всё можно. И как с этим быть? Вот в чём вопрос.

Настасья Ивановна Петухова всю жизнь отдала заводу прохладительных напитков. И жизнь у неё была, прямо скажем, скучная, без градуса. Ну, что она видела? Конвейер да бутылки с лимонадом. Никакой романтики. Но была у Петуховой мечта. Какая? Сказать, вы со смеху умрёте. Настасья Ивановна мечтала прыгнуть с парашютом. Да, и такое бывает. Но годы шли, а мечта так и оставалось мечтой. Оно и понятно. Работа, дом, магазины, дети, потом уже внуки, пенсия. Она уже на крест на мечте поставила. Решила, что поезд давно ушёл. Она за всю жизнь ни разу на самолёте-то не летала, не то, что прыгать. Так уж вышло. И вдруг это странное объявление…

Дело было так. Однажды утром, когда домашние Настасьи Ивановны разошлись, кто на работу, кто в школу, она достала из холодильника большую белую курицу, которую загодя на оптовке купила, и стала готовить на пару. Поставила на плиту, а сама села завтракать. Сделала себе кофейку, пару бутербродов с колбаской и сыром и открыла свежую газету. Пробежала глазами от начала и до конца, и на последней полосе видит скромненькое объявление. Некая фирма предлагает всем желающим за умеренную плату совершить незабываемый прыжок с парашютом. Потом телефоны фирмы, а в конце приписано большими буквами: «ИСПОЛНИ СВОЮ МЕЧТУ!»

У Настасьи Ивановны, от этих слов, внутри прямо всё закипело. Ведь объявление было будто нарочно ей адресовано. Всю жизнь воображала она, как поднимется на серебристом лайнере в небо. Высоко-высоко, где солнце бьёт в иллюминаторы, а облака похожи на скрипучий мартовский снег. Мечтала, как наденет на плечи парашют, как выпорхнет в открытую дверцу, и будет парить над землёй, словно птица.

Рука пенсионерки сама потянулась к телефону. Дрожащим от волнения пальцем она набрала нужный номер. Ей ответил приятный мужской голос. Сказал, что всё точно так, как написано в газете. Назвал цену. Как раз столько у Настасьи Ивановны было на шубу накоплено.

– А пенсионерам можно? – осторожно спросила она.

– Вполне. Если здоровье позволяет, – ответил мужчина.

– И сегодня можно?

– Пожалуйста. Инструктаж пройдёте, получите костюм…

– И костюмы больших размеров есть?

– Любые размеры имеются. Приезжайте.

– А парашюты… крепкие?

– Отличные парашюты! Не пожалеете. Ждём.

И подробно объяснил, на какой аэродром ехать и как их там найти.

Петухова колебалась всего минуту, потом её, как бес в мягкое место толкнул. Оделась, достала из шифоньера заначку, и бегом за своей мечтой. Про шубу и не вспомнила. Даже на метро не поехала, такси взяла. Гулять – так гулять!

Приезжает. Там уже с десяток таких, как она чудиков. Деньги уже заплатили. Теперь инструктаж проходят, костюмы специальные примеряют. Настасья Ивановна к ним примкнула и всё сделала, что положено. Костюмчик ей, правда, не сразу подобрали. Всё-таки она женщина крупная, полная. Но ничего, обошлось.

Построили, значит, их всех, желающих прыгать, и повели по лётному полю. Посадили в какой-то самолётик списанный, который со скрежетом кое-как разбежался и стал набирать высоту. К каждому чудику в помощь личного инструктора приставили, в целях безопасности. В общем, полетели.

Настасья Ивановна прильнула к иллюминатору и ахнула. Земля всё дальше, дальше. Поле, речка, лес. А за ними Москва, если не вся, то, по крайней мере, пол-Москвы или четверть. Главное – Кремль виден! Стены, башни, соборы златоглавые! Рядом Манеж, Тверская, Белорусский вокзал. «Господи, – думает Петухова. – Красота-то какая! До чего же столица наша похорошела! Сверкает вся и переливается! А из нашего Люблино ничего этого не видно. Повезло мне. Тёткам на лавке расскажу – не поверят, как я любимый город с высоты птичьего полёта…»

А самолёт знай, высоту набирает. Облака уж близко. Солнце светит в иллюминаторы. «Хорошо-то как! – думает Настасья Ивановна. – Всё, в точности, как в мечте».

В это время инструктор ей руку на плечо кладёт и говорит:

– Надо прыгать.

– Как, уже? – встрепенулась пенсионерка. – Быстро-то как! Я и оглядеться, обвыкнуть не успела.

А инструктор головой на открытую дверцу в боку самолёта кивает:

– Все уже прыгнули. Наша очередь.

Аккуратненько так поднимает свою подопечную, берёт под локоть и ведёт прямо к этому отверстию, из которого ветер дует. Тут Настасья Ивановна дрогнула и пожалела, что с родными на всякий случай не попрощалась, с соседями. Идёт к двери, а у самой ноги трясутся, и живот почему-то заболел.

– Молодой человек, где у вас тут туалет? Мне на минутку. Можно? – попросилась она жалобно.

– Туалет в конце салона, – ответил инструктор, без особой радости. – Побыстрей, если можно. Внизу люди ждут, не вы одни прыгнуть хотите.

Настасья Ивановна кивнула и бегом в туалет. Заперлась изнутри и думает: «Хрен ты теперь меня отсюда вытащишь! Мечта мечтой, а мне ещё пожить охота, внуков понянчить».

Через пять минут инструктор в дверь колотит:

– Госпожа Петухова, – кричит. – Будьте человеком, проявите сознательность! Мы же с вами машину держим! А каждая минута, знаете, сколько стоит?!

Настасья Ивановна струхнула, когда он это сказал, решила, что за эти чёртовы минуты её платить заставят, поколебалась и вышла. Инструктор опять ей руку колечком. Опять она на ней повисла, и опять поволоклись они к двери, как бабушка с внуком. У пенсионерки от волнения зубы мелодично постукивают и коленки ходуном ходят. Будто она твист танцует.

– Вы чего такая бледная? – спрашивает инструктор, наклоняясь к её уху.

– Так, – машет рукой Настасья Ивановна, – настроение неважное.

А сама думает: «Всё, Настя, пришёл твой последний час. Правду говорят, что от судьбы не спрячешься». Но решила всё-таки попробовать. Манит инструктора рукой и жалобно шепчет ему в ухо:

– А, если, к примеру, человек передумал прыгать?..

– Деньги не возвращаются, – отчеканил он.

– Да не надо мне никакой шубы… в смысле денег, я вам ещё столько же приплачу, – взмолилась Настасья Ивановна. – Вам, лично? Безо всякой квитанции? Понимаете…

– Понимаю, – отвечает инструктор, – подумать надо.

А сам подводит её к открытой двери самолёта. Облака тем временем рассеялись и внизу, далеко, земля стала видна. Москва где-то там, вдали, а под ногами река, лесок и по зелёному полю люди бегают, маленькие, как муравьи.

Настасья Ивановна ещё раз попыталась сбежать от инструктора и опять в туалете спрятаться. Но не тут-то было. Инструктор хоть и молодой попался, но опытный. Догнал, подвёл к открытой двери и перед собой поставил. А обещал, что подумает?! Обманщик!

Так Петуховой вдруг жалко себя стало, до слёз. Вот стоит она, как дура, у открытой двери самолёта. Ветер ей в лицо свищет…

– Прыгайте, Настасья Ивановна, – как ни в чём не бывало, говорит инструктор.

А она двумя руками в края дверного отверстия вцепилась, ногами упёрлась, мычит и головой мотает. И корит себя, на чём свет. «И зачем я, безголовая, последние деньги за какую-то дурацкую мечту отдала? Сидела бы сейчас в тепле, на родной кухне, ела бы со своими домашними курицу…» И вдруг её, как холодным душем обдало: «Курицу-то я, выключить забыла!» В этот самый момент она чуть ослабила руки, а инструктор, поняв, что клиентка готова, к-а-а-к двинет её ногой пониже спины и…

Настасья Ивановна вылетела из самолёта, как тюк. Прямо в воздушное пространство и с нераскрытым парашютом за спиной. Не успела даже испугаться, так быстро всё случилось. Петухову закрутило в потоках воздуха, и стала она как будто «под градусом». Мысли куда-то улетучились. Её охватил весёлый кураж. Захотелось лететь неизвестно куда. Махать руками, как крыльями, переворачиваться в воздухе с ног на голову и обратно. Её совершенно не волновало, что будет потом. Вдруг видит: инструктор к ней подлетает. Берёт её за руки и начинает кружить в каком-то танце, похожем на вальс. Потом отталкивает, а через мгновение притягивает вновь. И оба они смеются. Это было похоже на волшебный сон, такой прекрасный, после которого и умереть не жалко. Настасья Ивановна только это подумала, как что-то щёлкнуло у неё за спиной. Её резко подбросило вверх, и она увидела над головой раскрывшийся парашют.

Вот, собственно, и всё событие. Может быть, для кого-то пустячное, а для Петуховой – самое главное в жизни. Ведь ничего нет прекрасней сбывшейся мечты, правда?