Нас не догонишь…
Добавить комментарий
Вечная сага. 4 ч. Про… Это… самое.
Вечная сага о диалогах зрелости с юностью.
Часть четвертая:Про… “это… самое”.
Золотистый наполненный силой колос.
-Сашенька, чего-то ты мне в последнее время незнакома, — вкрадчивыми интонациями, бабушка сознательно пыталась вызвать на доверительный разговор четырнадцатилетнюю внучку, – не обращаешь внимания на любимые сырнички с черничкой. Может, не то, что-то сказала я… так уж извини. Тебе же не надо напоминать, как ты мной любима, а в беспорядочной будничной суете, что-то видно упустила из виду, и ляпнула…
-Бабуля, да не страдай и не терзай себя. Всё у тебя вкусно, как всегда. Просто… я прошу вас всех, не трогать меня… Утром мама долго пытала, а вот теперь и ты докапываешься. Что у твоей внучки, тем более любимой, не может быть своих проблем?! Я же к вам не лезу с напористыми расспросами: что да как.
-Ну и напрасно не докучаешь. Что касается меня, то это чертовски помогло бы управиться со своими навязчивыми хворями. Порой, знаешь, как не хватает, чтобы с тобой поговорили, вторглись вниманием к тебе в душу. Отвлекли от всех внутренних напастей… Хоть время от времени испытывать свою нужность. Такие, как я, больше всего боятся стоять поперёк дороги любимым, самым дорогим сердцу — людям. Да, ладно чего там.
Дело, больше не во мне, но то, что маму заставляешь накручивать, додумывая невесть что. И как ей потом во всём этом откопать спокойствие на работе. Она операционная медсестра. Ты даже представить не можешь, как много зависит от её уравновешенного состояния. Жизнь человека. Чтобы не приключалось в твоей жизни, кто бы в ней не завёлся, тут же оказавшись бесценным, самым главным на всю жизнь, как мы все в этом возрасте обычно думаем, но материнское сердце, должно находиться на первом месте. Ты это непременно поймёшь позже, когда появятся собственные дети, но сейчас, если тебя не будет волновать мать, ничего путного не получится. Не сможешь любить по-настоящему, кого изберёшь в суженные, а впоследствии и твои дети пренебрежительно отзовутся тем же.
От меня можешь отмахиваться сколько угодно, но мать – это твоя жизнь. Без сомнения, пока этого, видно, не понять, хотя я думала о тебе иначе… Вы считаете себя продвинутым подрастающим поколением. Никто и не сомневается в техно-продвинутости вашей, но есть, главное – это реальный мир. Его то вы, к нашему болезненному пониманию почти не чувствуете, не слышите, и не ощущаете. Невежественно и жестоко отмахиваться от тех, кто тебя любит до самозабвения. Больше собственных жизней. Их до такой степени мало, что даже страшно подумать. Надобно беречь ИХ. Неужели это так сложно?!
Не обижайся на меня, что отняла столько драгоценного времени без твоего на то позволения, и всё тебе высказала, но я люблю свою дочь, и, естественно, хочу, чтобы её не терзали равнодушием походя… незаслуженно. Она прекрасная мать и определённо заслуживает внимательности, но, если вы, моя бесценная внученька, неспособны на всеобъемлющую дочернюю любовь, то уважать её просто обязаны, хотя бы за то, что достойно вас окружает всем тем, из чего должны получаться гармоничные личности, за которых позже говорят: «Спасибо вам за…!» — победно завершив праведный драматический монолог, бабушка, гордо вскинув голову, покинула кухню.
Прошёл час…
-Бабу-у-у-ля! Ну, бабу-уль! — скреблась в запертую дверь внучка, – бабуль, можно к тебе?
-Да, чего же это нельзя?! Запрещено, что ли?! И без стука можно. Я ведь поджидаю тебя всякую секунду… с самого твоего появления на свет, – бабушка расплакалась, а Саша разрыдалась во весь голос, кинувшись к ней в распростёртое объятие.
-Извини меня, пожалуйста, и за себя, и за маму.
-Да что ты! Что ты! Мы никогда в жизни на тебя не разобидимся, разве немножко только будем отрезвлять, чтобы не зарывалась в свои новоявленные печали без нас. С нами – то оно полегче будет всплывать из болота проблем, а дальше, когда наберёшься силёнок: и в голове, и в теле — пустишься в самостоятельное плавание.
-Бабуль, понимаешь, я просто маме не хотела приносить огорчения, потому что очень люблю, а у тебя давление…
– Милая наша девочка, отрада моя неземная! Да все мои давления исключительно от вашего безмолвия. Активно примитесь со мной беседовать, да я скалистые величавые горы стану ворочать, а за вас бесславный мир раздеру на части, чтобы не допустить к вам боль.
В первый раз за несколько дней, Саша улыбнулась. Она неплохо знала свою бабушку и тут же воочию представила всю эту картину: «Разрушение бесславного мира бабулей».
-Бабуль, Костя пригласил меня на день рождения… Ну ты помнишь… неделю тому назад. Вы с мамой ещё деятельно помогали подарок выбрать. Кстати, он ему страшно понравился. После… — на мгновение задумалась, пробираясь сквозь давящее смятение, – мы немного выпили безалкогольного шампанского… не беспокойся, я только два глотка сделала, и это правда было безалк… да и не понравилось: сильно кислое, а я не люблю кислоту, мы танцевали, а потом он позвал в свою комнату показать гитару — подарок родителей, и там… швырнул меня на диван… – Саша сконфуженно опустила голову. Ей с трудом давался текст, непривычный для общения с бабушкой.
Сначала испугалась, то тут же взбесилась. Я же пловчиха…ну и… оттолкнула его так сильно, что он отлетел и ударился об стенку головой. Расстонался вначале, а потом начал меня обзывать… Бабушка, таких слов я никогда в жизни не слышала даже от мужиков во дворе, где они зачастую ругаются возле своих машин. Да и… пацаны в школе иногда такое выдают вместе с девчонками. Но тут…
Бабуля! — растерянно глядела внучка, агатовыми глазами, наполненными глубоким безвыходным отчаянием. Я же уверенно была, что он меня любит. Сам постоянно говорил это слово, и я это чувствовала, а что же… получается… Это «САМОЕ» — главное, получается?! Я не нужна, а, только…— боясь вслух обозначить – «ЭТО САМОЕ»… И ещё он много раз повторил, что другие девчонки гораздо красивее меня и при этом не строят из себя… Я, я не могу это слово произнести вслух… ну ты и сама поняла.
-Милая моя девочка! Конечно же, ты сгорала со стыда этим поделиться и огорчить маму, но солнышко моё, мы все прошли сквозь – это «САМОЕ», или почти что все. Но только это никакого отношения не имеет к тебе лично.
Этот порыв, поступок-характеристика его, как человека. Тем более то, что наговорил этот, с позволения сказать, психическинеуравновешенный мальчонка, не имеющий мало-мальского понятия о воспитании.
Гормональная буря, бушующая внутри его, и отсутствие малейшего знания правил поведения, неизбежно привели его к неконтролируемому эмоциональному взрыву. А всё потому, что дома, по всей видимости, этим душевным процессом никто и никогда глубоко не интересовался, как, впрочем, и всеми остальными. Катастрофический сбой в эндокринной системе нередко является причиной неуравновешенности неустойчивого подростка. Его крайней раздражительности, взрывчатости, а то и вовсе… противоположных психических проявлений: периодической вялости и апатии. И если в безалаберной семье не культивировались святые моральные и нравственные принципы, то он на сто процентов становится, ведомым специфическими дефектами. Они-то и, сопровождают переходный гормональный возраст. У всех обычно играют гормоны… И у тебя, и у нас в своё время… да и сейчас, — бабушка со значением ухмыльнулась.
Ведь не станешь же ты скрывать, что и тебя нередко влечёт, приводит в большое смятение что-то неизведанное, таинственное от прикосновения мальчика, тем более того, кого ты… как первоначально представляется – полюбила. Но домашний уклад, правильное воспитание, здравомыслящий смысл, говорят о том, что пока не пришло время… Как в природе: бесшабашная весна, приводящая всех в смятение, жаркое лето знойной любви, осень-время сбора урожая продуктов этой любви и вот, зима-завершение цикла страстей и переход к новому витку. Итак по кругу. Чувство должно вызреть вместе с возрастом. Ведь, кроме всего прочего, есть ещё и обязанности у каждого подростка: завершение школы, поступление в вуз. Личность должна развиваться, чтобы иметь возможность взлететь ввысь к реализации своих мечтаний, а не только глубоко увязнуть в сексуально-половом вязком болоте недоразвитости, постепенно деградируя умственно, и физически. Всё вместе называется — под одной крышей со счастьем.
Когда ничего вокруг себя бессознательно не превращаешь в развалины, никем не пренебрегаешь, вкушая близость с любимым человеком. Не крадёшь у кого-то, и где попало, не отдаёшь ему, мимоходом дорогостоящее, оттого что редкое — твою честь, а в один прекрасный день случится самое настоящее… Поверь, твоя душа непременно об этом известит:
“Вот ОН! Это ОН! Твой. Он будет бережно хранить, оберегать твоё ожидание. И ласково возьмет то, что берегла только для него, а не поспешила когда-то раньше срока добровольно отдать свою маленькую драгоценность недостойному”. А не тот, который запросто мог надругаться над твоим первыми чувствами. Может появиться нечаянный ребёнок, к воспитанию которого оба не готовы. Вам нечего ему предоставить, рассказать, подсказать, ибо сами необразованные и опыта житейского ни на грамм. Сколько детей, брошены, по растленной безнравственной причине. Сколько судеб загублено, когда неизбежно появляется на свет не долгожданный ребёнок, а случайный. Это чудо, должны хотеть, оба. Как тебя ждали твои родители. Тогда дитя родится в бережной любви, и делать свои первые шаги в жизнь по чистому полу и зелёной свежей травке, а не по мусору…
Для всего, моя девочка, свой намеченный срок. Время пробуждения и сна. Семя должно созреть, чтобы легко превратиться в золотистый наполненный силой колосок. А твой Костя, оказался не обласкан благородным воспитанием, и с живым сознанием у него недружеские отношения. Мы это замечали, но ничего не говорили, потому как тебе верили, и знали, что сама правильно разберёшься. Ну, ты и уверенно разобралась. Хорошо, что не насмерть прихлопнула, — внучка с бабушкой дружно рассмеялись, стряхнув с души первый невесёлый жестокий опыт любимой девочки.
-Бабуль, мы маме ничего не сообщим, да? Я просто её расцелую и скажу, что в спортивной школе перед соревнованиями были проблемы, я и волновалась.
– Полностью с тобой согласна, но папе, тем более запрещено, даже прозрачно намекать, — остерегла заговорщицки бабушка. Уж он-то не станет этому мальцу посвящать педагогические поэмы, а переломит надвое, и весь сказ. Ой, у меня же тесто созрело к пирогу! – воскликнул семейный дипломатический консул, и вприпрыжку помчался на своё рабочее место.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Cемейный коктейль на троих…
-А за окном
То дождь, то снег.
И спать пора,
И никак не уснуть.
Всё тот же двор,
Всё тот же смех,
И лишь тебя
Не хватает чуть-чуть.
Ля-ля-ля…ля-ля-ля…
Из кухни доносилось пение мамы вперегонки с дурманящим запахом котлет…
-Мальчики! Девочки! «Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста», — пошутила, крылатой фразой из любимого семейного фильма. В доме весело прижилась милая привычка, перебрасываться фразами из книг и полюбившихся фильмов. Георгий заряжал всех безграничной энергией любви к жизни, вытаскивал семью в постоянные походы, преодоления… «Палатки – его излюбленная среда обитания… была» — Вера тяжело вздохнула. На горнолыжной базе он и погиб; спасал маленького мальчишку, провалившегося в пропасть, пока нерадивые родители в баре наслаждались благами жизни.
-Милый мой! Как же нам тебя не хватает. Дети взрослеют, а я остаюсь совсем одна! — вздохнув, произнесла вслух.
Вера погладила фотографию мужа и пошла к детям, глубоко задумавшись: «О чём это секретничают чадушки?! Уже второй день замечаю?!»
А чадушки — это Олег, семнадцати лет, и пятнадцатилетняя Даша. Мама постучала в комнату сына:
-Ребята, ну я же вас пригласила к обеду. Надо убегать на работу, а я хочу успеть пообедать вместе с моими детишечками.
-Идём, ма! Мчимся, — отозвался Олег.
За столом детишечки казались непохожими на себя прежних: с вечными шутками, подколками…
-Олежка, а ты что это как-то вяло, уплетаешь свои любимые котлеты?! Не удались, что ли, они у меня нынче?!
-Нет, ма… Вкусные, как всегда. Что-то совсем аппетита нет, да ещё и… голова немного болит.
-А ты часом у меня не захворал?! — забеспокоилась Вера. -Грипп косит без удержа. У нас уже полная больница. Дава…
-Нет! Ничего не надо давать… просто не выспался.
-Мам! Оставь в покое Олега, поговори лучше со мной, — перебила брата Даша. -У тебя найдётся минут пять?
-Даже ещё полчаса откопаю. А что такое приключилось?
-Олеж, раз не хочешь обедать, иди к себе, а мы с мамой посекретничаем.
-Ой-ой-ой! Пошептаться им надо. Да, пожалуйста, — обрадованно отпарировал сестре Олег уже без малейшего намёка на больную голову, и мгновенно ретировался в свою комнату.
Пока мама, наклонившись над плитой, заваривала любимый ягодный чай, Даша собиралась с духом, рассматривая деревья за окном.
– Мам! Я… Я… Понимаешь, как тебе это сказать… Ну в общем… я беременная.
Вера сжала сотейник с такой силой, что думала, рассыплется в руках… Машинально выключила плиту и, не развернувшись к дочери, стояла как вкопанная, лихорадочно теребя в руках кухонное полотенце. Прятала состояние ощущения обрушившегося потолка за это неосознанное действие.
-Ну-у, что ты молчишь? – волнуясь, пытала дочь.
-А что бы хотела услышать в ответ на это… ошеломительное сообщение?!
-Ну, не знаю… что в таких случаях говорят, но ты же должна мне что-то сказать…— растерянно удивилась Даша.
-А почему, собственно должна?! Ты же не думала, что прежде должна была со мной поговорить на эту животрепещущую, как оказалось, для пятнадцатилетней девочки тему, а уж потом сожительствовать с мальчиками…
-Ма-а! Ты что такое произносишь?! Что значит сожительствовать?! — возмутилась, было, дочь. -Ты же врач и сама говорила, что хорошо знаешь, чем у нас многие в классе занимаются… Ну, сама знаешь.
Даша, вконец засмущавшись, безуспешно пыталась дать определение тому, что уже успело предоставить результат в её маленьком животике.
– А что так оскорбило тебя, моя милая, несовершеннолетняя доченька?! Ты в этом видишь высокое проявление любви?! Я бы тоже была не прочь нарисовать его в своём воспалённом воображении, но, увы… Ты даже подобрать слова для определения этому занятию ещё не можешь, хотя уже опробовала его на себе. Да, я знаю о положении дел с нравственностью в школе, но мне-то от этого не легче, а напротив… Мы врачи, как никто понимаем, что секс для подростка — нечто запретное и рискованное. Двусмысленное, даже, в каком-то смысле игривое. Быстрее всех ввергаются в него те, кто любит риск и самопроверку и нуждается в самоутверждении. Чаще всего это происходит в семьях, где нет понимания между родителями и детьми. Подростки ищут уюта, тепла любыми способами, в разных местах, которые им подсказывает совсем ещё их неопытное сердце и трепетная душа. Я же полагала что… Что в нашем доме не стоит такая проблема. Теперь поняла, как страшно и наивно заблуждалась…
У Веры от волнения дрожали губы. Не получалось подобрать нужные слова, оказавшись в одинаковом состоянии с дочерью…
– Мне казалось, что ты из того самого меньшинства, какого пока не коснулось разрушительное, порочное времяпрепровождение несформированной личности, — собрав все силы, наконец, выдохнула. -Буквально недавно на приёме беседовала с одной девочкой твоего возраста… Не стану распространятся о диагнозе, но могу лишь сказать, чем она аргументировала своё раннее увлечение: «Стремилась досадить родителям и так дальше…» И я не подозревала, что у моей любимой дочери, с которой, как наивно, оказывается, полагала, были доверительные отношения — имеется молодой человек. Они любят друг друга и бережно относятся к чувствам. Проверяют их, берегут. Если бы я только это знала, то, разумеется, приложила все материнские силы, в желании принять эти, пусть преждевременные чувства любимой дочери. Поддержать их. Помочь созреть правильно. У тебя это так всё, как я попыталась сейчас выразить в своём представлении?
-Н-н-н-нет… Не так, — задумалась девочка.
-Так, значит, сама тогда попытайся охарактеризовать всё, что произошло. Ты этому можешь дать иное определение, чем я?! Попробуй.
-Ну, да… Не сообщала, — смутилась Даша. – Ничего не говорила…
-Скажи, а он тебе признавался в любви? Просил, что бы родила ему ребёночка?
-Не-е-е-ет!
-Так как же я тогда могу думать иначе?! Чего ты ждёшь от меня?! Кто нам — женщинам давал право влюбляться в того, кого захочет наша левая нога без взаимности, а потом требовать от него внимания?! Ты знаешь сколько судеб разрушено от безголовых поступков подобных барышень и юнцов. Сколько детей рождено от таких отношений — по залёту, которые потом оказывались никому не нужными. Да, знаешь ли, ты, что иные горе-Джульетты выбрасывали родившихся малышей в мусоропровод, канализацию, испугавшись одного их вида?
А ты… что ты сумеешь дать малышу, когда ещё сама не познала, не увидела много такого интересного, о чём смогла бы ему рассказывать потом?! Ты сама ещё не вкусила запаха очарования жизнью. Невежественные родители воспитывают таких же детей — себе подобных. И хорошо, если он выкарабкается потом сам из этой непроглядной тьмы невежества.
Мы с папой каждый свой шаг оценивали, с точки зрения, примера для вас. Для наших любимых детей. Мы в прошлом году разговаривали с вами на подобную тему, и мне казалось, что ты многое поняла и уяснила, — развернувшись к дочери, смотрела ей прямо в глаза. Даша отвела взгляд в сторону.
-Ну, хорошо. Допустим. Так, кто же у нас счастливый отец? И знает ли он о своём счастливом везении, свалившемся на его хрупкие, ещё неоформленные плечики? Обоюдное ли это счастье? – Вера твёрдым взглядом пронзала дочь.
-Ма, ты что, так? Как будто издеваешься… Нет… Не знает. Зачем ты это называешь счастьем?! Что обязательно… — совсем запуталась будущая мама в собственных определениях и понятиях.
-Как зачем?! Как зачем?! — негодовала мать. -А что, рождение ребёнка для тебя несчастье?!
-Ну, почему только для меня, а для тебя?! – удивилась Даша. -Ты ведь тоже должна радоваться внукам. Так, кажется…
– Для меня? А разве спрашивала, единственная дочь, готова ли я к такому повороту событий в её пятнадцатилетней жизни?! У нас, помнится, были грандиозные планы на будущее… Разве не так? —вопрошала она дочь… Та окончательно растерялась…
-Да, были, — буркнула в ответ абсолютно потерянным голосом. -Мама! А ты сама не можешь с ними поговорить?!
-С ними, это с кем?! — в свою очередь, растерявшись. -Вам же его воспитывать и ответ держать за него. Вы, вероятно, обсудили этот вопрос, прежде чем заводить ребёнка?! Не так ли?! Не случайно же… в подъезде… у вас это получилось… А?!
-Мам, ну ты чего… — Даша, не находила уже слов. -Ну, папы, мамы помогают как-то своим детям. Он ничего ещё не знает… Его родители хотят отправить учиться дальше в Англию.
-Ну вот видишь?! Люди живут, мечтая, строят, как оказалось, свои воздушные замки, а тут МЫ… Нате ВАМ. У нас от вас ребёночек! Извольте наплевать на будущее и принять НАШИ условия ВАШЕЙ ЖИЗНИ. Теперь вы сами себе не принадлежите. А ваше мнение нас не интересует. Так, что ли, я должна заявить его родителям и ему?! Будет так, мол, как моя, дурно воспитанная дочь решила.
Даша сидела ни жива ни мертва… На лице отражалась огромная палитра волнений неопытного юного сердца: в ней и приходящее понимание, и стыд, и ужас…
-Нет, моя милая! Я никогда в своей жизни не взваливала ответственность за собственные ошибки и невежество на других, — продолжала Вера. И в этом случае буду отвечать за отвратительное воспитание дочери, в которую так самозабвенно верила. Надеялась, что и она меня понимает и несёт посильную ответственность. Ну, что же… Решила, значит, рожай и воспитывай, — резюмировала. Я вынуждена принять твои условия. Бросай школу и занимайся ребёнком. А парню портить жизнь не позволю. Ты же знала, что от этих цацек бывают дети? – Вера взяла за подбородок дочь и развернула лицом к себе. -Смотри мне прямо в глаза. Ведала ли ты дщерь моя?
-Ну, знала… Мы же с тобой об этом говорили. Так получилось. А почему должна бросать школу?! Разве ты не поможешь?!
-А какой ты видишь мою помощь?! Я должна бросить работу и сидеть с внуком, а ты будешь ходить в школу, так?! Не опускай глаза. Смотри прямо на меня. Ответь, так?!
-Ну, да-а-а, — Даша, чувствуя несусветную чушь в ответе, уже не могла остановиться.
-Замечательно! Не возражаю. Я сижу с твоим ребёнком, гуляю, читаю ему сказки, а ты после школы идёшь мыть ночью полы в подъездах или что-то в этом роде… Содержишь на свою зарплату нас с малышом, себя и Олега. Ему же ещё предстоит поступать учиться и требуется наша помощь… Он мой сын, которому также нужна поддержка. Повисла мёртвая пауза, отражающая собой полное невозможное ОСМЫСЛЕНИЕ Дашей всего произошедшего. Об этом она, оказывается, вообще, не думала.
-Значит, так дочь моя! Я принимаю любое твоё решение: либо ты отказываешься от школы и выбираешь профессию матери-одиночки, либо я прекращаю деятельность, а ты идёшь работать, чтобы содержать нас, а я занимаюсь внуком. О своём решении сообщишь вечером. Сейчас мне надо уходить.
В больнице всё валилось из рук… Вера Петровна – подростковый эндокринолог мысленно готовилась к любому повороту событий. А где-то глубоко внутри уже плескалась еле уловимая нежность к пока ещё не рождённому существу… «А ЭТА… пусть немного задумается… Хотя бы сейчас… Проблемы будем решать по мере поступлений», — сама себе ответила Вера, по существующей привычке за всю тридцати семилетнюю жизнь.
После работы ноги отказывались идти домой. Не могла понять, как теперь смотреть на эту маленькую, до боли любимую девочку – будущую мать, отказавшись от будущего, сверлившего мозг неопределённостью, но непременно-счастливого развития. Ещё в прихожей почувствовала напряжённую атмосферу… Тишина звенела в ушах… Непривычная для этого дома гнетущая тишина. Или это ей показалось, но сердце учащённо забилось… Испугалась, не случилось ли чего?!
-Дашка! – истошно закричала Вера. -Дашка-а-а! Ты где?!
-Мама, ты что?! Что с тобой?! — дочь выбежала из комнаты и бросилась к матери в объятия.
-Доченька, милая! Рожай, вытворяй что угодно, только с собой ничего не сотвори.
Обе ревели в полный голос, опустившись на пол в коридоре.
-Мамочка! Не плачь, моя родная! Я… Я… из того меньшинства. Это, ну, как же тебе объяснить…
-Ма, кончайте реветь. Ма! Это Дашка пыталась мне помочь… – Олег обхватил их за плечи. -Тут такое вышло дело… Помнишь, мы были на вечеринке всем одиннадцатым классом у девчонки? Она на год младше. Ну, и там… Ленка залетела от одного парня… Теперь вот… беременная, а ему грозит тюрьма… Мы у него тренируемся в школе по тхэквондо. Ей шестнадцати ещё нет, а ему уже двадцать два… Вот он меня и попросил его выручить… и сказать, что это от меня она… Ну я и… по дури. Почувствовал себя героем, что ли… Я сказал, что от меня, а её мать сейчас требует, чтобы женился на ней. Если признаюсь, то этого посадят… Мама, прости, я такого натворил… Не знал, как поступить. Мучился, вот Дашка и пыталась разведать, как ты отреагируешь на такое, чтобы с тобой потом посоветоваться.
-Бо-ж-же мой! Боже мой! Дуралеи, вы мои любимые! Разведчики… Ну, надо же! Так что же, выяснили, как я буду реагировать?! И к какому выводу пришли?!
-Да к простому, ма. Пусть сами решают свои проблемы, как и мы… Стали бы САМИ принимать решения за СВОИ поступки. Я подслушивал ваш разговор с Дашкой. У меня аж волосы зашевелились на голове оттого, сколько можно натворить глупостей и оборвать собственные все мечты, разрушить жизнь близких, любимых твоих людей. Когда ты ушла, мы с Дашкой долго ещё обсуждали эту тему и поняли, почему ты нас буквально заставила от корки до корки прочитать «Дети капитана Гранта». Именно книгу, а не фильм смотреть урывками. И тогда сказала, что Жюль Верн вам простым и увлекательным языком объяснит и покажет ИЗ ЧЕГО ЕЩЁ СОСТОИТ ЖИЗНЬ, кроме интернета, телефона, кафешек, вечеринок…
Потом ещё долго сидели на полу в прихожей… Смеялись, плакали… Спохватившись, что ужин не успели приготовить, отправились в семейное кафе рядом с домом. Сообразили пиццу и коктейль для троих.
-Дашка, а в Англию… Никто не едет? Это тоже развед…
-Нет мам, не тоже. Это Игорь Клюев из Олежкиного класса. Он действительно будет учиться в Англии. Мы с ним договорились, что потом будем разговаривать о нас, а пока — скайп. Время покажет, правда же?
-Конечно, моя родная, правда. Я горжусь тем, какая у меня рассудительная дочь и благородный сын. Только не забывайте советоваться иногда со мной, пока я за вас в ответе. Мне ведь так мало надо для счастья. Быть вам необходимой.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Нет! Хлябь не повод для унылого цинизма…
Свет фонаря сквозь дождь стремится к городу,
Дрожа, несёт собой связующую нить…
Я без зонта брожу, смеясь без повода –
Мне бесконечно нравится с дождём шутить.
Колышет ветер на деревьях гнёзда,
Шуршаньем, листья колыбельную поют,
И отражаются в весенних лужах звезды,
Меж облаков сияньем серебра влекут.
Не повод хлябь для сумерек цинизма.
Хоть я эстет, но без истерики бацилл,
Измокла вся от квинтэссенции лиризма,
Я глупо счастлива, и дух мой их сразил.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Когда на чистовую пишешь жизнь…
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно не мало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Омар Хайям.
Как просто в жизни оказаться одному,
Но как непросто стать кому-то нужным.
Самих себя усаживаем мы в тюрьму,
И тянем срок, оставшись безоружным.
Но как же быть, чтоб не катилась жизнь ко дну?
Ответы в мыслеформах, между прочим,
Где истин зодчество, поверишь? Ну и ну!
Пустых не допускает одиночеств.
В уединении познаний масса есть,
Ведущие в оазис удовольствий,
Чтобы тоска и лень нас не смогли изъесть,
Там разум был поставлен на довольствие.
Комична жизнь, кто тужится одним умом,
Бессмысленна, когда в фаворе чувства,
Когда ж в альянсе пребывали деловом,
То все бы осознали: жить – искусство.
Не будет ждать в ней, наказанье за полёт.
Где ум в любви с восторженностью чувства,
И тает от придуманных проблем налёт,
Инертной фальши перекрыты буйства.
И дерзко вырвавшись из омута толпы –
Путь жизни пред тобой всегда разгружен.
Ошибки главной не вонзишь в себя шипы –
Не будь сравнением с другими вскружен.
Ведь несравнимы первые твои шаги,
С последними, чей путь почти закончен.
Не повернуть им снова на твои круги,
А твой, по азимуту мчит вагончик.
С падением, подъёмами, но впереди…
На чистовую каждый миг ты пишешь.
И лишь с собой ты непременно совпади,
Тогда звучанье тишины услышишь.
«Хотел ли другом самому себе ты быть,
Когда бы был другим ты человеком?» —
Такой вопрос уполномочен всё решить,
Собрав ответ по внутренним сусекам.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Звучанье птиц в мажорных терциях…
Весна опять отрыла окна настежь,
Дыханию вернула запахи лугов,
И наделила вдохновенной властью,
Над горькою тоской в плену снегов.
Вздохнули реки от ледовой страсти,
Играют бликами в движении волны.
Поля готовятся стряхнуть напасти,
И поскорей отдаться зубьям бороны.
Из духоты на волю рвётся сердце,
С потоком ветра врезаться в простор
Звучаньем птиц в мажорных терциях,
Где простота царит, и нет притворств.
Обнажена земля, вздымаясь грудью,
И негою стыдливою к любви манит.
Права ОНА. Мы ей вручили судьбы…
Отдаться Ей, лишь в этом наш профит.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Прошу простить…
Простить прошу
моё несовершенство,
Что выражает мыслей
непривычный строй,
Тревожа в вас
спокойное блаженство,
Нарушив равнодушно-
вкрадчивый покой.
Когда мой разум мчится
против ветра,
Как «умный», гор не обходя,
врезаясь внутрь,
Движение вперёд,
даря вам щедро,
Связав инертность с леностью
в упругий жгут.
Простите, если
не иду я в ногу,
Сбивая ваше
пониманье на ходу,
И пусть не ту вновь
выбрала дорогу;
Вам не мила она.
По ней лишь я пройду.
Не оправдала,
если, ваше ожидание,
Упрямо разворачивая
реки вспять –
Простить прошу,
а я непонимание,
Прощаю вам, о нём,
не перестав мечтать.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Предфинишный аперитив
Только ради тебя, изрубя
Все гнилые плоды мракобесия –
Я живу всё вокруг возлюбя,
Поддержанием равновесия
Побеждаю, увы, не всегда;
Мракобес лиходей поэзии.
У невежества жизнь-лебеда,
Порождающая возмездие.
Только ради тебя я учусь
На переднем быть фланге жизни,
И на копчике бедном верчусь,
Чтоб не стать бесхребетным слизнем.
Маячок ты мой – Лоська моя!
Освещаешь ходы в сомнениях,
Как в пустыне живая струя –
Мне ты даришь благословение.
Ведь при жизни, чего лукавить –
Не сдавался… бывало, рубеж.
Свои мысли хочу оставить,
Без меня, чтоб заполнили брешь.
И лишь ради тебя светит солнце,
Мне так думая, легче идти,
Сняв забрало, испив до донца –
Мой предфинишный аперитив.
Звучит: А.Шнитке – Объяснение в любви. “Сказка странствий”.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
Безобразная гримаса – 8 марта.
Пожалуй, не о том мечтала Клара…
Когда весенний праздник создавала,
Вручив нам шансы, называться – Леди,
Чтоб ими были на велосипеде.
Ну, прям… до… не могу, не напивались,
Чтоб даже ноги нам не подчинялись…
-Я не могу поднять ногУ, иль нОгу,
Один ведь черт….
Ведь все равно не смОгу.
…………………………………………………………………………………….
Весна и пьянство – так несовместимо.
Опошлило оно твою, любимую.
Вручи ей зеркало… там ждет конфуз,
Амбре такое… что… adieu – СОЮЗ!
Послесловие: имеется ввиду – брачный союз.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Философы…
-А вот я вас сейчас крапивой-то отхожу! – Варвара Васильевна, гналась за мальчишками, одновременно на ходу пыталась натянуть рукавицу, чтобы ухватить шмат крапивы.
Один из них зацепился штаниной за штакетину, и тут же был захвачен жертвой ограбленного сада.
-А-а, так это опять Гринька, со своими лазутчиками. Вот я тебя сей…
-Нне-е! Не отходите,- авторитетно заявил главарь местных налетчиков.
-Это, почему же – не отхожу?! – удивилась жертва грабителей.
-Да вы добрая. Только кричите всегда, а глаза улыбаются.
-Ах ты, сорванец! Все-то он видит. А чего ж это вы к доброй зачастили набеги на сад совершать?! К другим-то не пробовали?!
-Да-а-а, они как раз и надерут нам задницу… Это уж точно.
-Разве можно так говорить? – возмутилась было…
-Ну а как еще это место обозвать?! Ни штаны же… Их снимают когда прикладываются крапивой к зад…. Ну, к этой, чё сзади у человека – конфузливо поправился Гринька, соседский пацанчик .
-Так, чего ж воровать-то?! Попросили, я бы и угостила…
-Да…а, а вот можно спросить? Только не ругайтесь, ладно?
-Да уж, спрашивай, что с тобой поделаешь…
-А вот почему, когда домой мамка приносит сливы, – они невкусные, а вот когда у вас сворую, так прям… одно объедение.
-Ах ты, философ этакий! – рассмеялась Варвара Васильевна. Это же надо, с какой стороны подвел меня к решению проблемы. И что тут скажешь?! Ведь придется рассуждать, а глядишь и весь гнев отойдет. Ну, раз так, пойдем, что ли, чаем угощу, да и сливами… Не успели же, пади, наворовать?
-Не, не поспели… Вы нас уже стали быстро вынюхивать… 0й, я опять чей-то болтанул, да?!
-Да уж, сболтнул, чего там… – улыбнулась учительница младших классов средней школы села – «Аистово гнездо».
Так, назвали, потому что много лет назад здесь коренились аисты почти возле каждого дома, теперь уж об этом помнят только старожилы. Не появляются больше аисты, хотя гнезда еще остались во многих местах, как напоминание о гармонии между человеком и природой. А вот название прижилось. Уж больно доброе и обнадеживающее.
Пока Варвара Васильевна поила чаем плененного воришку и вела беседу, позвонили в колокольчик, что висел на калитке. Вошел молодой мужчина, представился корреспондентом из Москвы и спросил, не здесь ли живет Федор Степанович Горюнов?
-Так, это же мой папка! – закричал, почему-то радостно, Гринька.
Наверное, потому что каждый новый человек здесь своим появлением сулит необыкновенное приключение. Происшествие, возможно, невиданных масштабов, а в атмосфере застоявшегося болота, ох, как много значит.
-Только это не здесь, а рядом…- продолжал натиск. Через забор можно…
-А почему же через забор, а не в калитку?! – удивился очень журналист.
-Так, это ему привычнее через забор, – улыбалась Варвара Васильевна.
-А вы чё, про спасение, небось, будете расспрашивать папку, да? – прищурив хитрющие глазенки, пытал журналиста Гринька.
-Ну, давай знакомиться. Меня зовут Валерий, а тебя?
-Я, Гринька, – протянул ободранную ручонку для приветствия.
-Очень приятно, но почему Гринька, а правильно как звучит имя?
-Так, уже и не помню… Уже давно начали так звать, – почесав грязную белобрысую голову, задумался…
-Гриша, Григорий – его имя, – добавила Варвара Васильевна.
-Не…е! Мне Гринька больше нравится, – резюмировал мальчишка и тем самым поставил точку в этом животрепещущем вопросе.
-Ну, Гринька, так Гринька. Тогда веди к своему отцу.
Мальчонка задумался и, показалось, что немного помрачнел…
-Не получится у вас, наверное, сегодня с ним поговорить, – с трудом, словно поднимая тяжелый груз размышлений, тихо произнёс Гринька.
-Это почему же?! Отца, что же, нет дома, что ли? Так, подождем, если можно.
-Нет… Он в хате… Просто сегодня собрался уйти в запой… А когда он так говорит, то всегда пьет почти целый месяц…
-Вот оно ка-а-ак! – с пониманием протянул Валерий.
Варвара Васильевна только горестно кивала и при этом тяжело вздыхала…
-Это что же получается, что твой батька, как настоящий мужчина умеет держать слово, – пытался пошутить корреспондент. Сказал – в запой, и сделал…
-Ну да… Получается так… – было видно, что не клеится что-то, эта вроде похвала в адрес отца, с тем ощущением, что было в сердце у мальчонки.
Валерий заметил смятение Гриньки и быстренько сменил тему.
-Я думаю, нам не стоит заранее настраивать себя на отрицательный результат. Как думаешь? Пойдем и все увидим на месте.
Их встретила на крыльце мать Гриньки – Клавдия. Бутон цветка нераспустившийся, но уже увядающий. Так, и не успел познать очарования расцвета… Как много можно встретить людей, никогда не испытавших молодости, но уже – угасшие… Вот именно такие чувства вызвал у Валерия образ Клавдии.
-А Федора дома нет, он топит баню, – ответила на вопрос Валерия.
Гринька сразу повеселел лицом и, схватив за руку гостя, потащил его к бане. То, что называлось баней, скорее напоминало полуразвалившейся туалет на даче нерадивого хозяина. Под огромной сосной, на ящике сидел, подперев голову руками, о чем-то тяжело соображая, мужчина… Думы почти все были видны по напряженно мыслящей спине. Она воспроизводила все переживания и движения мысли.
-Здравствуйте, Федор Степанович! Я приехал написать о вас очерк.
-Обо мне?! Что, правление ужу накатало телегу, как на самого нерадивого члена команды механизаторов? Ну, давай… Строчи.
-Да нет! Рассказать о героическом спасении людей из автобуса, ушедшего под лед.
-А-а-а-а. Так, а чего тут героического?! Помог и все. А кто бы это ни сделал…– не спрашивал, а просто размышлял вслух. Правда, были рядом такие, – пробурчал Федор. Не настроен я что-то сегодня разглагольствовать. Вот хотел напиться, но и от этого процесса спасения не нахожу… Что-то стало воротить… Не легчает, а только еще хуже… Думал истопить баньку. Может, хоть она чуток очистит душу…- в никуда произнес мини-монолог. Валерий понял нежелание общаться и с пониманием подсел рядом, – закурил, предложив Федору. Тот не отказался. Так, они просидели почти полчаса.
Воздух опьянял хвойной свежестью и пением птиц. Природа упорно втягивает в другую, живую, чистую жизнь. Без разрушительных пороков. Но мы упорно не слышим, будто она вовсе не окружает бережно со всех сторон, как заботливая мать. Да, когда же поймем что в ней все наше спасение и то, что называется – вкусом жизни. Ответы, на все вопросы и претензии к бытию. Гринька почти на цыпочках отошел в сторону, чтобы не спугнуть момент, сохранивший трезвого отца. Он, казалось, внутри молился, бог его знает, на откуда взявшегося корреспондента, чтобы тот уберег от этой пропасти отца.
-Когда я вернулся из Афгана после плена в Москву, – внезапно начал говорить Федор.
Валерий обомлел… Чутье журналиста обещало, такое откровение, на которые их братия просто молится.
-Казалось, что сейчас все будут благодарить за то, что взял на себя то, что не досталось их сыновьям и мужьям, – продолжал воспоминания Федор, как бы внутри… про себя. Но они не замечали меня вообще… Как будто даже и не знали об Афгане… О том, что там гибли пацаны, которых родная страна вырвала из мечты, и направила под пули во имя справедливости. Но сейчас меня совсем наоборот – обвиняли даже. Пока переломил это несовпадение внутри себя, чтобы как-то начинать жить – прошло почти два года. Началась перестройка. Мне предложили работу в процветающей фирме по починке автомобилей. Еще в Афгане пришлось много ремонтировать технику – от машин, до танков. Мои руки оказались для них золотыми. Они их почти изъяли у меня. Я не принадлежал самому себе…
Однажды попытался подняться во весь свой почти двухметровый рост, но меня осадили так прикладом, что до сих пор не могу толком разогнуться. Отобрали квартиру… Родительский дом не успели отнять, хотя уже начали обработку… Спасло чудо… Они перестреляли друг друга при разделе своих зон владения. В это время у меня умирал отец – старый партиец, а мать-преподаватель консерватории – слегла… Они были как одно целое существо совсем неприспособленное к жизни на земле. Отец, с его непоколебимой верой в справедливость, которая непременно восторжествует, а мать,дочь своих родителей. Ее отец – известный скрипач, которого забрали ночью, и больше его не видели, а через некоторое время пришли за матерью и забрали за связь с врагом народа.
Бабушка была близкой приятельницей Елены Боннэр – жены Сахарова. Еще девчонками начинали учиться музыке у бывшего ученика знаменитого Александра Борисовича Гольденвейзера, который впоследствии стал крестным отцом Андрея Дмитриевича Сахарова. Они тогда жили в Ленинграде. Потом судьбы разошлись: Боннэр поступила в Ленинградский медицинский институт, а бабушку дед увез в Москву. Там же она поступила в консерваторию. У нас часто бывали известные музыканты, артисты, ученые. Я никогда не видел ни единого из них, чтобы он себя ощущал великим либо звездой. Привык с детства к такой скромности в проявлении жизни, что попав в Афган, в эту мясорубку чувств, мыслей, стремлений надежд… сник, как обрубили стержень внутри… Четыре года воевал здесь, бегал по горам, что между Кабулом и авиабазой Баграм. Потом контузия. При возвращении домой меня раздели почти до трусов, а металлоискатель все звенел и пел… Осколки от мин напоминали о себе…
Моджахеды и те говорили, что было интересно воевать с нами, поэтому, наверное, и ненависти не осталось. Уважали за то, что по-честному воевали. Мать не отпускала, когда случайно узнала, что, наверное, в Афган. Я помню, как она кричала:”Посмотрите, какой он худенький! Он же скрипач и пианист… Ему руки надо беречь… Он очень талантливый!”
-Ей тогда ответили, что здесь все талантливые, и у всех руки… Рядом был парнишка тоже – музыкант… Теперь он воплощен в гранитном обелиске… Мать погибшего, несостоявшегося гения так и не увидела сына. Привезли в цинковом гробу. Даже не давали открыть. Думал, что во мне уже нечего ломать, но оказалось, был самонадеянно неправ. Можно было… И крушили… Мать ушла вслед за отцом, оставив меня наедине с миром, который уже почти разрушил, а в душе звучит, по сей день музыка и слова матери:”Играй сын! Сражайся скрипкой! Ты должен помнить из философии музыки: ” Если хочешь узнать, благополучно ли обстоят дела с правлением какой-то страны и здоровы ли её нравы, то прислушайся к её музыке!” Ты мельчайшая частичка своей страны. Помоги ей. Она гибнет… Играй!” После смерти отца продержалась мать всего год. Больше на этой земле я никого уже не интересовал.
В такое смутное время и увидел девчонку на вокзале… Сидела на скамейке возле здания, съежившись, на морозе… У нее не попадал зуб на зуб… Спросил, не нужна ли какая помощь, но еще больше вжалась в себя и испуганно прохрипела срывающимся голосом, что один такой уже помог… Вначале немного разозлился, и хотел было уже отойти, но в ней показалось что-то, до боли в теле, знакомым… Я также воспринимал всех тех, кто пытался предлагать помощь, а меня это не только оскорбляло, но вызывало приступ звериного гнева. Несправедливости, унижающей меня – жалости. Вернулся, молча взял под руки и повел к вокзалу. В помещение. Девчонка не сопротивлялась и почти теряла сознание. В медпункте ее привели в себя и вызвали скорую помощь. Навещал ее в больнице почти целый месяц. Над ней, оказывается, надругался друг и выбросил на улицу… Полтора месяца лечили воспаление легких. Потом мы вместе уехали в её отчий дом, оставшийся от бабушки. В «Аистово гнездо». Сама-то она из детдома…
Там сложная история, каких по России-матушке тьма-тьмущая. Оставаться в Москве уже не мог. Видеть, как она жиреет,не замечая боли человеческих судеб. Стали жить, как два болванчика, которых из одного измерения перенесли в другое, и они, не шевелясь, продолжали стоять там, где их поставили… Вроде существовать, не сходя с места. Даже незаметно как-то родился Гринька. Это белобрысое чудо. Ремонтирую трактора, баржи плоты, а ведь я скрипач, пианист, когда-то подающий надежды… Все промчалось в таком далеком прошлом, что, кажется, даже было не со мной. А вы говорите:”автобус”… – немного помолчав, резюмировал Федор. Вырезал верх крыши, что торчала из-подо льда автогеном… Потом вытягивал, как мог… Пять детишек так и погибли вместе с училкой…
-Но вытащили – то двадцать?
-Ну, да двадцать…- нехотя произнес Федор, о чем-то мучительно думая…
Слушай, а ведь я должен был сегодня уйти в запой?! Но вот она, стоит передо мной, а смотреть на нее не хочется… Это, что же великая сила беседы?! Беседы, да-а-а. Когда есть о чем говорить, люди пьют мало, только для поддержания беседы. А сегодня появился слушатель, такой, какого я не встречал уже столько лет, сколько нет моих родителей и их друзей.
-Да-а, теперь я понимаю в кого Гринька такой философ. А вы оба – мыслители,- задумавшись, машинально проговорил Валерий. Знаете, Федор как вас там, Степанович, кажется. Так вот, Федор Степанович! Я, пожалуй, не стану писать о вас очерк. Сейчас напрошусь на квартиру к Варваре Васильевне, переночую и утром в редакцию.
-А что так?! Можно и у нас заночевать, да и в баньку сходить… – искренне недоумевал Федор. Я вроде ничем вас не обидел… Что о себе много рассказал, так и сам не понял, как это получилось?! Прорвалось, что ли?! После длительного молчания…
-Да не вините себя. Вы говорили вполне искренне, но спать у вас не стану. Вы мне не нравитесь. Недостойны вы такого сына, как Гринька…
И вообще… Знаете, как он за вас переживает?! А, а вы – мелкий, жалкий нытик.
Сколько людей, сколько событий были в вашей жизни! Какие люди! Необыкновенные, пусть сложные – вехи мига жизни, а он все ноет, нудит, огрызается… А проживать в полную силу, в ответственности за близких людей, не пробовал?!
Я недавно писал об одном инвалиде… Афгана не было в его судьбе, но инсульт приковал к креслу. Так, он каждый день на коляске ездит в детский дом и обучает детей вырезать по дереву. Мы только недавно смогли выбить вакантное место учителя труда, чтобы ему можно было платить хоть немного. А, знаете, сколько таких по стране, миру?! Тех же Афганцев, которые не сводят счет с людьми, правительством, обстоятельствами, а просто действуют в поставленных условиях. Обитают как все. Заботятся о своих близких… Даже инвалиды. А вы?! С руками и ногами… Посмотрите, в каких условиях существует ваша семья! Заваленный забор, ржавые бочки, банька ваша, вот-вот обрушится набок… На жене почти девчонке, лица нет – одна маскам беспредельной тоски. Вы солидный мужик… За полтинник, поди? А она еще совсем молодая, но уже повадки старухи, которая ничего уже не ждет от жизни… Гринька вылезает на природном оптимизме и невероятной любви к вам, неблагодарному отцу. Да если бы у меня могло быть такое чудо! Но бог лишил такой возможности – иметь собственного ребенка. Мало того, я еще и трус. Да, представьте, трус! Я бы никогда не смог спасти людей из автобуса при таких страшных условиях. Никогда в жизни. И в Афган, мои родители, ни при каких обстоятельствах бы не отпустили. Всеми правдами и неправдами отмазали бы. А я бы и не сопротивлялся. Мне кажется, что просто грохнулся от страха в обморок. Никогда не поехал бы ни в одну горячую точку.
Но я хороший журналист и с огромным уважением, и почитанием пишу о своих отважных коллегах, которые там бывают. И погибают… Да! Да! Так, случается. Высоцкий тоже никогда не поднимался высоко в горы, но как писал и пел о них. Судьба не наградила такими событиями, как у вас. Мне приходится наблюдать за жизнями других людей. Школа, институт, благополучные родители – вот и вся биография. Но зато добросовестно и дисциплинированно. Да, о вашей судьбе можно написать трилогию, если бы вы продолжали быть человеком. Играл бы сам, как завещала мать, учил своего сына, других детей. Делал вокруг себя мир таким, о котором мечтал. Жене помог бы вновь почувствовать вкус жизни. Заставил ее улыбаться. А что творишь ты?! Вообще, недостойны, чтобы я тратил свое драгоценное время на вас. Желаю благополучного запоя. Только Гриньку отдайте государству, возможно, попадет в хорошие руки. Толковый ведь парень. Может, я его возьму к себе. А сейчас бывайте… – договаривая свой обвинительный монолог уже почти на бегу, Валерий пошел к соседке.
Варвара Васильевна с готовностью согласилась принять на ночлег гостя. Накормила его и не о чем не спрашивала. Было видно, что сама все понимает. Хотя мало что знала о прошлом Федора, но было понятно, что настоящее его – не одобряет.
………………………………………………………………………
Утром, молча накормила квартиранта завтраком. Потом тихо так, попросила протянуть руку помощи Гриньке.
-Не знаю как, но если бы можно было, как-то подсобить. Уж больно парень-то хороший.
Валерий кивнул, дескать, подумаю. Он вышел за калитку старенького, но покрашенного, веселенького забора, да и дорожки по всему двору выложены из камушков. Домик ветхий, но свежевыбеленный. Валерий тяжело вздохнул… Ему навстречу буквально вывалился из своего палисадника Федор. Взлохмаченный… Но не с похмелья, а как-то странно взъерошенный…
-Ты это… Говорил вчера, что трус… Нет, ты не трус. Трус так не смог бы, сознаться, в этом. Ты себя просто не ведаешь. В Афгане тоже мальчишки со слезами от страха совершали героические поступки. И мне дай шанс… Поверь в меня… Поддержи, что ли… Приезжай через полгода… Может, еще что-то смогу из себя выжать. Приезжай. Это меня поднимет с колен, – подумав – быть может. Валерий уныло кивнул и пошел к остановке.
Через полгода приехать в ” Аистово гнездо” не удалось… Сам от себя, не ожидая, Валерий укатил с группой журналистов в Японию – освещать события после разрушительного цунами. Фукусима была его главным местом репортажей.
………………………………………………………………………
Только через год получилось, но с опаской, какой не ощущал даже при поездке в Японию. Страх был еще больше – волнительный. Боязнь разочарования, беспредельной пустоты, какая его могла там ждать. Водитель местного автобуса довез его до самого дома Федора. Валерий не поверил своим глазам… Белоснежный забор, сверкал лакированным штакетником, а бочки были выкрашены во все цвета радуги. Крыша из какого-то красного шифера напоминала болгарские домики. Радостные и уютные. Сам же Федор сидел на крыше нового сруба баньки и что там прибивал. Навстречу Валерию уже мчался Гринька, весь перепачкан во что-то меловое.
-Здравствуйте! А мы с Варварой Васильевной белим деревья. Сначала у нас, теперь вот у нее.
-А где же ваша мама, – спросил удивленный Валерий.
-Так,это папка заставил ее гаммы учить на скрипке. Чтоб ребеночек уже привыкал к музыке.
– Какой ребеночек?!
-У меня скоро братик, или сестричка будет, – радостно сообщил счастливый Гринь… Гриша.
-Это очень хорошо, Валерий, что вы приехали, а то они ведь собираются скоро в город переезжать, – приветствовала своего квартиранта Варвара Васильевна. Тут к ним уже подходил Федор… -А-а, вот он и сам вам расскажет.
Баня у Фёдора еще не совсем была готова, поэтому растопили у Варвары Васильевны маленькую баньку. Да и теперь – это не банька, а банища-а. Ночь незаметно прошла за разговором…
-Вот, пока подправлю здесь родовое гнездо Клавдии, и поедем в город. Гриньке надо учиться, как следует. Парень толковый. Обещали помочь в кадетский корпус. А Клавушка родит ребеночка и хочет обучиться на парикмахера. Нравится ей это дело. Родительский большой дом-то продал. Немного сюда денег ушло, и купил двухкомнатную квартиру.
-Федор, я тоже хочу сделать вам предложение. Поработать немного у меня. Я теперь главный редактор, и мы создали свой фонд “Внимание! Дети!” Хочу, чтобы вы помогли в одном детском доме организовать маленький оркестр. Дети там одаренные. Специально собирали.
-Пока не обещаю… Это когда она родит. Сейчас мне надо работать. Плотно. Хочу маленькую мастерскую открыть. Вот решаю вопрос с кредитом. Может, еще компаньонов найду, из своих старых приятелей. Вроде что-то намечается. Кажется – жизнь набирает обороты. Они крепко пожали друг другу руки.
-Сделаем и оркестр, и мастерскую. Эх, только бы еще пожить!
Хочется ведь! – вскрикнул Федор, а Валерий лишь улыбался.
Послесловие автора:
Здесь все философы… Но с разными мыслями…
Мысли задают вектор нашей жизни.
Валерий чуть-чуть помог Федору изменить мысли…
Нам иногда очень не хватает этого ЧУТЬ-ЧУТЬ…
Но мы, окружающие их люди, должны быть более внимательны к таким,
но и вообще, к тем, у кого явная проблема со стержнем.
Зачастую близкие не поддерживают друг друга.
Но и сам человек, – должен хотеть изменить себя.
Именно -ХОТЕТЬ.
Без этого понятия – невозможно помочь человеку.
Этому нужно обучать с детства.
Стержень закрепляется с малых лет.
Все мои истории – это реальные события из жизни людей, так или иначе проходящих через мою судьбу.
И мне показалось, что их жизненные истории могут быть полезные еще кому-то.
Порой для решения какой-нибудь проблемы не хватает маленького толчка, или простого слова… но правильного.
И ты, вдруг находишь ответ в чужой судьбе, которая подсказывает тот единственный выход, решение.
Или, и того важнее: обнаруживаешь, что никакой проблемы-то, собственно и нет,
но ты совершенно запутался, вгоняя себя в губительное напряжение суетой:
сотканной из тревоги, непонимания, неспособности увидеть, что вот же ОНО, рядом… на поверхности.
Только поддержи тазом голову и на миг задумайся, как тут же: глаза увидят радугу, уши услышат тишину,ноздри буду раздуваться под напором ароматов природы, на языке появится апельсиновый вкус жизни(у меня лично – сервелатовый, потому что его – то и нельзя).
Все это не что иное, как ДЫХАНИЕ. Основа нашей жизни.
И прямая спина, соединяющая головной мозг со спинным – Центральная нервная система. Когда человек, хотя бы в вкратце будет знать строение своего организма, который пашет на него и денно и нощно, тогда ему будет легче понимать самого себя, ощущая, а отсюда и понимание других.
Audio – сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор – sherillanna
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
сайт novlit – Эхо наших поступков
“А я ничей!” – поёт ручей…
Над вялым снегом суета,
То ветер шепчется с рябиной,
А в луже талой маета –
«Джакузи» стаи воробьиной.
Слегка подорваны оковы
Ледовой корки, и цветок,
Уж очарован жизнью новой –
Подснежник тянет лепесток.
И постарел сугроб усохший,
Пуская ручейком слезу,
А воробьи почти просохши,
Взметнулись в неба бирюзу.
«А я ничей» — поёт ручей,
И облака в себе уносит:
«Учить пора язык грачей!»—
Весна об этом громко просит.
Не входить… Идет реанимация.
Реанимируя стихи, ты очищаешь мысли,
И отпуская прошлого, нависшие грехи,
Простив себя, чтоб больше над душой зудя, не висли,
Сознание пропалывая, вырвешь лопухи.
И видишь, как небесный свод становится прозрачней,
От ясных образов, что обрамил в березовый багет,
Смерив мятежный дух, претенциозную горячность,
Раскрыв простой, как мотылек, но слаженный секрет.
Из-под оживших рамок со смолой текут куплеты,
Взрывают криком чайки океанскую волну,
Касаясь крыльями открывшихся, живых ответов,
С мятущейся души снимая вечную вину.
Слова запомнятся, как знать, но мысль неповторима.
Стремясь в анналах памяти её восстановить,
Освобождая, снять излишки вычурного грима,
Как будто вечный пилигрим – стих начинает жить.
Бредёт, вонзаясь грудью в дождь, жару, разящий холод,
Спускаясь в жерло, с магмою вступив в неравный бой,
Испытывая, лишь один, но главный сути голод –
Быть нежно-несгибаемым в баталиях с судьбой.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Взгляд из прошлого… или… исповедь вещих снов
Я в омут бросила себя необратимо…
Сожгла, а пепел ветру на расправу отдала…
Нечеловеческая сила ощутимо,
Как будто больно за руки меня вела.
Жила во мне так буйно, чтоб навек забыла:
«Дражайшая! Не помни, что придёт конец,
Тому, что страстно разум бедный проглотило,
И ты получишь свой заслуженный венец».
Всем существом его незримо приближала,
Вальсируя сознанием с порывом чувств…
И ведь неглупая… но сердце так терзала,
Что не заметила наметившийся люфт.
Он разрастался шире, шире, угрожая
Повергнуть в бездну, преподав тебе урок…
А я… разбрасывала камни, не внимая,
Душе молившейся, за что и получила срок…
В промозглой камере циничного забвенья,
Тянулись дни отсидки за вертеп грехов…
Но вдруг заметила светящее спасение…
С ним бегство совершила из кошмарных снов.
1994г.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Навечно… визави
Стремится День соединиться
с Ночью.
Прельщая, дарит дивную
зарю,
Укутывая золотистой шалью,
точно,
Он изощрённо, приглашая
к алтарю.
К возлюбленной несёт на крыльях
счастья
Лучами солнечную музыку
любви,
На ложе в зареве заката –
страстью,
Моля: «Любимая, лишь
призови!»
К любимому ж лучами звёзд
стремится,
Под пологом небесным ожиданья-
Ночь,
В желанье тщетном с Днём – в объятье
слиться.
Влюбленным без касанья жить
невмочь.
Но Им не встретиться на
тайном ложе;
Удел Их в вечном устремлении
к любви.
Нет ничего плодов его
дороже –
Объединять сердца навечно
визави.
Звучит арфа “Арабеска” – Дебюсси.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Вам, любимые защитники Отечества.
Мужчины!
Наши милые мужчины!
Вас не любить…
нет никакой причины.
Неважен факт:
одна ты, или нет –
В ином содержится
любви секрет.
За каждую из нас
безумно рада,
Не ожидая лишь
себе награды.
На вас, почти сошёлся
белый свет,
И в этот день я шлю
вам всем привет.
Вы наше – Всё!
Вам сообщить я рада.
Лишь за детей,
на вас молиться надо.
Нам безвозмездно дарите вы
крылья,
Чтоб жизнь танцевала
сегидилью.
Бываете вы разные,
чего скрывать.
Так, ведь и нам не всем
подвластна СТАТЬ.
Мы ангелы не в большинстве,
а жаль…
Должны быть нежными,
а мы порой, как сталь.
Но общая беда
на всех одна,
Что жизнь воспитанием
обделена
В сопливом детстве
некому учить…
Родители по-своему
являли прыть.
Не для себя воспитывать
бы надо,
Но чтоб другие были
детям рады.
Из сына, мужа…
девушке чужой,
А дочь, для парня,
чтоб была родной.
Тогда друг другу
радоваться будем,
И жить достойно.
Ну, мы же люди!
Друг друга мы не станем
подминать.
В полёте можно лишь
любовь познать.
Свободное дыханье
сердцу надо,
И станет жизнь совместная
наградой.
Нам каждому дано
в короткой жизни:
Летать, но не ползти.
Ведь мы не слизни.
К чему препоны нам
друг другу городить?!
Ведь друг без друга
невозможно жить,
Не надо ерунде давать
бразды,
Чтобы бездумно
развела мосты.
И больно видеть,
как страдают дети.
Ведь ничего дороже
нет на свете.
Так, может, думать,
прежде чем рожать,
Самим себе простой
вопрос задать:
“А сей почётный
груз вы донесёте?
Пупки в дороге,
вы не надорвёте?”
Мужчины!
У женщин с буквы вы
“БОЛЬШОЙ”,
Не ваш фасончик с «малой»…
не родной.
Мне ж остаётся
только пожелать,
Чтобы могли вы
за поступки отвечать.
Не бойтесь мужественным
становиться.
Не буксовать в пути —
летать, как птицы.
Потоки встречные всей
грудью рассекать,
Споткнётесь, если,
сумеем вас поднять.
Мы каждый день должны
любви учиться,
Чтобы хотела к нам
ОНА стремиться.
Audio — сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор — sherillanna – Надежда.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
https://poembook.ru/id76034
http://novlit.ru/maksa/
Держаться на плаву
Обнажая совесть,
Загрустила честь.
И забеспокоясь,
Забурлила лесть.
Ублажая блеском,
Распустилась лесть,
Провалившись с треском –
Пробудила месть.
Как марионетки,
Весим на пальцах мы.
В сердце дымом едким,
И вот… глухонемы.
Бредем едва… на ощупь
С блуждающей клюкой,
Разгребая, ропщем,
Что создано злобОй.
Рвется на свободу,
Жадный дух в полет,
Погружаясь в омут,
Не замечая брод.
Натянуты поводья,
Стрелой на тетиве.
Нервы на ободьях,
Остались на траве.
Но с волей бой неравен,
И на ходу рысак.
Уже на переправе,
Не задержать никак.
Несемся, аки ветер,
Вздымая вихрем пыль.
И никому на свете
Не разрушить киль.