(из книги «горькие сказки»)

 

– Деда, а деда, а расскажи про Воффку.

– Опять про Воффку!

– Да, опять про Воффку хочу …

«Однажды Воффка зашёл в сортир, а там на корточках террористы расселись.

Достал Воффка мочилку, поднатужился и всех террористов с ног до головы замочил.

С тех пор повелось на Руси, что террористы по ней матушке ходют мокрые.
И дают им только сортиры строить. И жить в них же.

А Воффка решил больше по сортирам не ходить,
а в Университет пошёл. Нанотехнологиям учиться …»

 

– А про то, как Воффка белук победил?

– да спать тебе пора!

– Не-ет, ещё сирены не было …

 

«Пошёл Воффка в поход. Взял палатку, спальник, сел на танк и полетел.

Остановился на Каспийском озере и купаться полез. А в воду не войти – понаплодилось в озере осетряни всякой да белук зубастых. – Толкаются, шипят, чуть не загрызли Воффку. Взял тогда Воффка лопату и прорыл в береге дырку глубокую. Камушек от края отодвинул – вода из озера полилась и вся в Австралию вылилась. Вместе с белуками и калмыками.

Теперь в Австралии – страна озёр и калмыцкая диаспора, а белуки с крокодилами скрестились:
бегают на лапах и повсюду икрой своей мерзкой гадят.

Вернулся Воффка, а на Руси беда: повсюду из земли идолы поганые повылазили.

Воффка их мочить – а те не мочатся! Воффка их в Днепр бросать, а те в Днепре разбухают и в 20 раз в размерах увеличиваются.
Стоят – Днепр им по колено! Тут старичок идёт с палочкой, на рюкзачке латаном «EST» натрафаречено. Признал Воффка партиарха в нём, Алегзея Залмановича. «Чё делать-то, Соломоныч?» – у дедули спрашивает.

«А в веру истинную поскорей обратиться» – патриарх говорит. И давай ему протоколы уолстриттских партсобраний зачитывать.

Проникся Воффка. Сделал себе схиму, вериги принял да пост на себя наложил. Сел на гнедого бентли, сгонял в Мекку, – передавил там второпях сарацинов! – обрезание кое-как соорудил и давай голубым светом на всю Русь светиться.

От того свечения, идолы из земли как пробки повыскакивали, а из дырок нефть в небо забила.
По сто тридцать тетрадрахм за барынь. Сто с каждой барыни Воффка велел не тратить, а цыганам дать на хранение, а по тридцать – на благие дела раздать.
Но это уж другая сказка совсем …»

 

– Другую давай, а то есть попрошу!

– На вот, нафталинчику пососи. Ладно, слушай дальше …

 

Закончил Воффка Университет. Стал нано-юристом, ну и по ведомству военной разведки, понятное дело, немного.

Отстажировался в Турухтанске, языками овладел в совершенстве и уехал в Швейцарию, труды сочинять.

Гуляет по горам, ни с кем не встречается, только революционерок на раме по лугам катает, усы себе растит и трубку курить учится.

А велик – то у него как раз дамский был. М-мда-а… Вобщем, попал Воффка в швейцарскую больницу.
Лежит на простынке, раму лечит, а подлые швейцарские докторишки руки потирают – по 5 золотых в день койка швейцарская стоит!
Страховка то у Воффки недействительная! А ему и не говорят, только простынки меняют, да революционерок пускают.
Належал Воффка  за 9 лет 150 тысяч золотых монет долгу. Припёрлись к нему докторишки и говорят «дэнги давай, э!».

А у него – только 5 монет, и те – во рту. «Дайте отсрочку» говорит, а те уже провода тянут – счётчик включать.

«я отработаю!» – говорит – «я «Капитал» вам на швейцарский переведу!» – те ржут, «Jaa! Jaa!» дразнятся и революционерок больше не пускают.

Закручинился Воффка, чуть стихи писать не начал. А тут на окошко маленький человечек присел.
Пальчики пухлые, в перстенёчках, на голове – котелок, а в жопе – моторчик. «Хаюшки», – говорит, – «Варенья нету?»

Отдал ему Воффка последнее варенье, проглотил его человечек, косточки из зубов повыковыривал и улетел.

«Жди тут» – только и сказал.

День проходит, два проходит. Жалко Воффке варенья стало. Стал он на швейцарцев ругаться.

«Держиморды, вы! Фундаменталисты! Приспешники!» Те, было, в морду ему дать хотели,
да вспомнили, что у Воффки дзюда больно здоровая – и не полезли. Стоят и через решётку рамы носы свои держимордские показывают.

Тут застучало всё каблуком по мрамору, и входит немчура костлявая. В глазу – пенсне, в руке – цыркуль никелированный.

«Ви есть фоффка? Меня про вам каспатин Карлнельсон известить!».

Не сознался Воффка.
Немчура циркулем позвякал и велел докторишкам его пытать, пока не скажет, что он Воффка.

А те и рады стараться! Только принялись ему маникюр делать, чтоб иголки загонять сподручнее было, как утратил Воффка чувства. Обмяк и сон смотрит. Типа, едет он на велике по Базелю и к революционеркам пристаёт, – «вас, мол, как, мол, … ой блин, … намен издас?» – ну, всё его к раме посылают, а одна и говорит «Инюсик!», а он: «а меня очень приятно, Воффка …»

И с велика – хрякс! А это его оказывается немчура за плечо трясёт «ви-то мне и нужен, камрад».

Отдал немчурина докторишкам 150 тысяч и ещё по чирику сверху дал, чтоб не трендели.

«Чем обязан?» – немчуру Воффка спрашивает. – «Домой езжайт иммедиатли!» – «и всё?» – «вагон даю на вам один!! Пломбированный»

Удивился Воффка, но возражать не стал. Спросил, сколько до отправки, и всех революционерок, каких успел вызвонить, с собой взял. Для проституции. Политической …»

 

– дед, а как это – политической проституции?

– тс-сс … я такого не говорил, и ты не повторяй!

– а дальше, что было?

– много чего – вон 74-хтомник – «краткое пособие по воффкингу» –
читать научишься – узнаешь. Если квоту получишь …

– я вырасту и буду как Воффка. А расскажи про воффкину шапку.

– ла-адно …

 

«Воффка как известно – юрист. И папа его – тоже. Сын юриста – это не фунт изюму!
Юрист от алиментов всегда отвертится, так что жилось Воффке фигово.
Товаров длительного пользования он не покупал.

В Египет ездил нерегулярно, тачку имел поношенную и по ипотеке еле выплачивал.
И была у Воффки шуба. Каракулевая. Женская. У папки от любовницы осталась.

Папка то когда хватился шубу прибрать – уж поздно было: вырос Воффка, уже и навалять батюшке вполне реально мог. Поэтому позвонил юрист сыну по телефону и говорит:

«я так понимаю, что шубу ты мне не отдашь? …И на порог – не пустишь? … Окей!
Ну, тогда слушай: не простая это шуба, а заговорённая. Тому, кто её носит, большое счастье будет!»

Наврал, конечно. На посмешище выставить решил.

А Воффка в шубу возьми да и поверь! Надел и ходит. Счастья ждёт.

Его в тот же день учительница географии пожалела – четвёрку поставила,
хоть он Челябинск на Цейлоне искал. Первая четвёрка! Осмелел Воффка,
стал у учителок оценки и уважение требовать, а те и рады: любят бабы сильную мужскую руку то!

Одноклассники Воффку и так побаивались – дважды второгодник всё-таки –
а тут на ахтунге и вовсе застремались: тёмную устраивать перестали и председателем совета княжеской дружины выбрали.

Князь районный опешил слегка от такого председателя, но положение дел принял как есть,
сердце скрепя в меру своей бисексуальности. Дальше – больше.
Возглавил Воффка районную молодёжь и по партбарской линии в гору пошёл.

Вот идёт он в гору, а навстречу – цыганка. Старая, противная, ускоглазая – МамаМкада зовут.

«дай говорит, депутатик, в шубке твоей погреться!».

Послал её Воффка, конечно, и пинка ещё дать хотел, да вовремя ганзейских журналюг приметил –
и на тех пинок переадресовал. А цыганка прокляла Воффку наскоро и покандыбала малым бизнесом заниматься.

С тех пор воффкина шуба тратиться начала. Сначала подол отвалился, – куртка вышла.

Посмеиваться над Воффкой стали: в очко, мол, не дует? А когда спина у куртки в жжёные баксы превратилась да осыпалась прямо на пол дворца боярского собрания, не выдержал Воффка журналюжьего ржания – покаялся хорошенько на чём свет стоит, ухватил бабу, что поближе была, за волосы да в отчаянии гнев свой за цыганку на паскуднице и выместил.

Смеялись тогда смерды завистливые над воффкиным горем,
но выстоял Воффка, мудрость в себе нашёл и портного хорошего – Глебку Политного. Тот мно-огим боярам шапок накроил. И «НеПоСеньке», и «ВечныйОгонь» – всякие фасоны. Вот и Воффку облагодетельствовал – кепку «ШварцеШвайн» пошил, и на воротничок даже хватило.

Одно попросил за работу: сильно пока не выступать.

Успокоился Воффка, песни стал петь, книжки пописывать да в козлов американских поплёвывать …»

 

– эту я помню! Это не про воффкину шапку, а про воффкину кепку!

– Ну, на тебя не угодишь! Чего-то сирены долго нету …

– деда, а Воффка всегда такой славный и всеми любимый был?

– что ты внучек! Вождей куёт время! Но и сам конечно – на время надейся, а вождя – куй!

– Куй?

– Куй, внучек, куй …

 

«детство у Воффки было тяжёлым. Образовать парня было некому – всех наймиты угнали.

Ну и воспитать, по ходу, – тоже. Рос Воффка невоспитанным дремучим крестьянином, хоть и был древнего дворянского роду.
Образовался сам. А к матушке обращался хоть и на вы, но «мамманах». – От пацанов других понабрался.

А так как беден был Воффка и работы не имел никакой, кроме как по столу ложкой постукивать, то и скупость его подтачивать стала. Жаба душить. Небольшая такая жабка.

А так как человек он открытый, доступный, то и видать его всем. И жабку – тоже.

Жабку Мамманаха.

Это уж после, когда уважуха его как солнышко воссияло, и дело к плебисциту пошло,
народ понял, как тяжела она – Жабка Мамманаха.
А что делать? Коли ты – без пяти минут помазанник, так тебе и дело до всего есть,
тебе и хочется всего поболее …»

 

– дед, а какой у Воффки план?

– да уж не махорка, по всему … а-а, ты про план!

– ну да – он ведь и мой!

– ясен клён! Его план – это твоя сила! У меня вот и списочек есть – чья ещё там силушка …

– почитаешь?

– а как же! Вот, говорят, через 3 недели свет дадут, аж на полчаса! Всю нашу силу в его плане тебе перечитаю!

– Ой, дед сирена …

 

7 ноября 2007 г.