Модный романист.

В начале XIX века гремела слава шотландского писателя Вальтера Скотта. Автор писал много, увлекательно и приятно. Рассказывали, что раньше Скотт был известен как лирический поэт, но появился Джорж Гордон Байрон и шотландец ушел из поэзии.

Однако в литературе Скотт остался, предложив публике совершенно новый жанр. Жанр исторического романа.

Литературный талант и новаторский подход к истории сделали его произведения необычайно популярными. Они нравились всем: от простого обывателя до августейших особ.

 

Сэр Вальтер Скотт

Читать романы шотландца было не только приятно, но и полезно. На их страницах автор рисовал неповторимую и красочную обстановку прошлого, напоминал о малоизвестных событиях далеких лет.

Говорили, что Скотт  настолько хорошо знал предмет, что его романы опережали изыскания профессиональных историков, и это вряд – ли было  преувеличением.

Создавалась новая мифология. Придет время, и романы Скотта  найдут воплощение на картинах и в музыке.

Вальтер Скотт шел навстречу пожеланиям публики. Герой его романов не только побеждал, он получал награду при жизни. Вступал в долгожданный брак, получал наследство. Его оправдывал суд и прощал король.

Романы были задуманы так, что герой становился участником войн, дальних походов, смертельных турниров. Он надолго мог отправиться в изгнание, мог стать объектом предательства друзей.

Особенность состояла в том, что герой Скотта никогда не терял достоинства. Как бы подавая пример читателю.

Критики упрекали автора, мол, романы теряют жизненность. Автор ведет речь о знати, представителях высших классов. На что писатель мог возразить:

– Роман морализует и возвышает. Рассказывает о благородстве, воинской доблести,  верности данному слову. Я призываю к этому и помогаю читателю открыть в себе такие качества и развивать их в дальнейшем.

Талант Скотта заставлял верить в колдунов, в добрых разбойников, в привидения, в волшебную силу талисманов.

 

Велик был успех автора. Чтобы только увидеть его, в славную Шотландию, в окрестности замка Эбботсфорд устремились поклонники романиста. Они прибывали из многих стран и с обоих берегов Атлантики.

Замок Эбботсфорд – имение Вальтера Скотта на юге Шотландии.

 

Гостиницы, постоялые дворы в округе не могли принять такое число гостей.

Выручали соседи. Сдавали комнаты, помогали, подсказывали, предлагали сувениры.

Впрочем, неплохо зарабатывали на этом.

Прибывшие оставались довольны.

Они оказывались в местах, хорошо знакомых по книгам. Изумрудные луга, древние развалины, таинственные озера и чащи.

– Каким мы воздухом дышим!

Если от замка Эбботсфорд подняться на соседний холм, и всмотреться, увидишь некогда спорные земли, предмет вражды шотландцев и англичан.

На снимке. Обычный пейзаж области Скоттиш – Бордерс

на Юге Шотландии.

 

Потом, на родине, их рассказы будут слушать с восхищением и завистью.

Романы с плохим концом тоже были. Но они меньше нравились читателю и продавались хуже. Да оно и понятно: люди стремятся к победе добра над злом.

 

Заметили, что Вальтер Скотт не особенно любил путешествовать.

Но надо – ли  посещать места событий? События происходили здесь или где-то рядом. Под рукой библиотека. Листай книги, смотри в окно, пускайся в фантазии.

Когда Шотландия надоела, автор обратился к истории Англии, а за ней – к истории соседних стран.

И снова был успех.

 

В 1822 году Скотт написал роман о пиратах. Попытка не стала успешной.

Читатель роман одобрил, но Фенимор Купер, его коллега из Америки, прослуживший во флоте четыре года, заявил, что Вальтер Скотт совершенно не разбирается в морском деле.

Надо было изучать жизнь моря, устройство кораблей, уставы, морские традиции. Но шотландец углубляться не захотел.

Роман на тему современности тоже не получился.

«Сент-Ронанские воды» (1823), действие которого происходит в XIX веке, был назван критиками «одним из слабейших».

Скотт потратил много сил на историю Наполеона. Пришлось ездить, собирать впечатления. Он побывал на свежих могилах Ватерлоо и во Франции, был знаком с императором Александром и другими русскими.

Большой исторический труд вышел в 1827 году.

Но Скотт ничем не удивил публику. Вместо серьезной научной работы получился  «беглый и скучный опыт о жизни Наполеона».

Тургенев А.И.: «Вальтер Скотт … больше поэт в своих романах; теперь, сказывают, он истощается в воображении и принялся за историю, для коей оно, однако ж, также нужно».

И писатель вернулся к правдоподобию. Продолжил писать увлекательные исторические романы.  Нужны были деньги.

Популярность Скотта в России была необычайной. Считалось, что в каждой читающей русской семье имелся хотя бы один роман шотландца. Книжные лавки предлагали английские и французские издания шотландца, но с некоторых пор его романы стали во множестве переводить на русский.

Русская критика относилась к Вальтеру Скотту и его жанру доброжелательно. Российские писатели увидели в них ключ к достижению легкого успеха. Ни от автора, ни от читателя романы не требовали серьезных размышлений и могли быть написаны во множестве. Надо было обладать некоторыми историческими познаниями.

Наш Загоскин, написав роман «Юрий Милославский или Русские в 1612 году» сразу стал резко популярен.

Другому подражателю, сибиряку Калашникову, повезло менее: «образец оказался недосягаемым… получился слабый     роман». Так оценил его Белинский.

 

Писатель Загоскин МН.

 

В «Литературной  газете» (1830,  № 5) появилась рецензия

Пушкина на «Юрия Милославского». Поэт отметил неоспоримое дарование Загоскина, живость и занимательность воссозданных им сцен старинной русской жизни. В статье говорилось о большом значении произведений  В. Скотта для разных стран,  и о толпе подражателей. «Но как  они  все далеки  от  шотландского  чародея!— восклицал  Пушкин.

Казалось, Пушкин, который лучше других понимает особенности подобных романов и привлекательность их для публики,  должен написать что – то подобное, немного заработать на этом и развлечь публику. Ведь как просто!

Пушкин превосходно разбирался во всемирной и российской истории, а свою Родину любил не менее шотландца.

А как лирический поэт, он не мог уступать В. Скотту.

Об этом говорит успех поэмы – сказки «Руслан и Людмила», и  другой сказки – легенды «Песнь о Вещем Олеге».

Это было что-то другое. Лиричное сказочное и национальное одновременно. (Пушкин еще обратится к жанру исторического романа. В со счастливым окончанием стиле Вальтера Скотта им будет написана повесть «Капитанская дочка», но это совсем другая история).

Что касается повествований по реальной истории, этот опыт у Пушкина тоже был. Прошло уже несколько лет, как была написана трагедия «Борис Годунов», но разрешение на публикацию получено не было.

Пушкину было предложено написать что-то более легкое, передать содержание не трагедией, в каким-то иным путем, например, в стиле шотландца.

Но Пушкин упорствовал и настаивал на выбранной им форме. Отказ не был понят и вызвал неудовольствие императора.

Происходящее объясняли скверным характером Пушкина. Необъяснимым желанием придумать себе трудности.

В итоге трагедия ожидала публикации шесть лет.

Сергей Бондарчук в роли Бориса Годунова

 

…Династический кризис. Тяжелейший для русского государства.

Царь Борис полон сомнений. Ищет причины своей слабости. Вспоминает вольные и невольные ошибки.

Впереди – Смутное время…

Трагедия создана в Михайловском – в третьем месте ссылки поэта.

Как долго Пушкину оставаться в «глуши, во мраке заточенья»? Его, наконец, освободят, или найдут еще один медвежий угол?

Мрачные мысли Годунова не надо было придумывать. Они соответствуют размышлениям Пушкина. Вот почему он рассматривал «Бориса Годунова», как большую творческую удачу.

Однако, как не раз бывало с произведениями Пушкина, вопрос из чисто литературного становился политическим. Читатель мог задуматься:

– А разве не было кровавых преступлений у семьи Романовых? Посещало ли их раскаяние? Ожидают они Божьего суда?

Цензоры и правительство не спешили давать «добро» на публикацию.

 

Знаток шотландского романиста.

В нашей семье был свой, доморощенный знаток Вальтера Скотта, мой младший сын Алексей.

Алексей Оленин был среди тех, которых потом назвали декабристами. Состоял в тайной организации.

К счастью, в декабре 1825 года Алексей был за границей и не смог принять участия в событиях 14 декабря.

Однако в документах по делу бунта его имя значилось, и было бы неосторожно возвращаться на родину до окончания следствия.

Алексей задержался в Европе и побывал в замке Эбботсфорд.

Он встретился с Вальтером Скоттом, и даже получил от него подарок: литографический портрет великого романиста. Этот ценный сувенир еще долго хранился в нашей семье.

(Алексей мог прихвастнуть. Знакомые вспоминали о нем, как о «веселом забавнике», который «…веселыми рассказами всегда был замечательно любезен во всяком обществе»).

 

 

 

 

Оленин Алексей Алексеевич

 

Как у всех шутов, у Алексея был скверный характер. Он «имел способности дразнить донельзя каждого, кто с ним надолго связывался». Ему нравилось «подмечать и выставлять слабую сторону людей» и «оскорблять своим цинизмом». Также отмечали  его страсть к вину, и стремление «поесть, выпить и пожить за чужой счет».

Весной 1828 года Пушкин, увлеченный Аннетой, часто посещал Приютино. Надо было поддерживать хорошие отношения с её братом.

А тот выглядел знатоком. Романы Вальтера Скотта считал вершиной литературного творчества.

– Вот как надо писать!

(*За неумные и жестокие выходки мой сын поплатится, когда меня уже не будет на свете.

В сентябре 1852 года крепостной Лев Васильев, «явясь в полицию, объявил, что нанес владельцу своему удар по лбу обухом топора с намерением убить его. Полиция нашла Оленина живым, но тяжко раненым с повреждением черепа».

25 декабря 1854 года Алексей Алексеевич Оленин будет убит топором. Его крепостные Тимофеев и Меркулов сами признаются в преступлении, сказав, что «сделали это по причине жестокого с ними обращения их барина»).

Как ни странно, Алексей Оленин и Александр Пушкин между собой ладили. И, бывало, пускались в разгул. Кутили не в Приютино, а в Петербурге, что вполне объяснимо.

 

В тот год (1828) Пушкин был занят написанием поэмы «Полтава». Северная война. Непобедимый Карл разбил союзников русского царя и был готов идти на Москву. К нему переметнулся изменник Мазепа. Снова под вопросом существование  русского государства.

Два главных соперника в Северной войне.

Поэма о Северной войне была задумана Пушкиным давно. Будучи переведен из Кишинева в Одессу, он совершил поездку назад в Бессарабию, в селение Варницу, близ Бендер. Здесь некогда располагался лагерь, в котором собрались остатки шведской армии, разбитой при Полтаве.

Музей Бендерской крепости. Изображение шведского лагеря.

 

«В стране где мельниц ряд крылатый

Оградой мирной обступил

Бендер пустынные раскаты

Где бродят буйволы рогаты

Вокруг таинственных могил

Остатки разоренной сени,

Три углубленные в земле

И мхом поросшие ступени

Гласят о шведском короле».

 

Пушкин вряд – ли рассказывал Алексею о нравственной и философской стороне поэмы. О верности и предательстве. Или о том, что легкая форма исторического романа не может передать напряжение лета 1709 года.

 

Однако публике нравилось романы Скотта. Сказки о выдуманных героях. Поклонников  шотландца становилось все больше.  А литераторы средней руки искали поводы, чтобы вступить в переписку.

С ним искал контакта Денис Давыдов, не сильный поэт,  известный в Европе, как бесстрашный гусар. Узнав, что Вальтер Скотт собирает коллекцию оружия, Давыдов посылал в Эбботсфорд ножи и кинжалы.

Аннета Оленина тоже любила романы Вальтера Скотта. Почему бы и Пушкину не написать что-нибудь в духе времени и моды? Не им ли сказано?

 

«Быть нужно дельным человеком

И думать о красе ногтей.

Нельзя бесплодно спорить с веком

Обычай – деспот меж людей»

 

Материал на разбойничью тему у Пушкина был. Летом 1820 года в Екатеринославе, почти на его глазах из тюрьмы сбежали два опасных преступника. Скованные одной цепью, они переплыли Днепр, убили двух солдат и ушли от погони. О дальнейшей судьбе беглецов сведений не было.

Жестокость! Но это реальная сторона жизни разбойников.

Иллюстрация к поэме «Братья разбойники»

Изучать предмет следует. Тогда-же, в ссылке, Пушкин написал поэму «Братья-разбойники». Публикации не было.

Затем в Кишиневе, он посещал тюрьму и был знаком с арестантами. Они не таились от Пушкина и ему стало известно,  что готовится побег. Побег состоялся, жертв не было и кому-то из арестантов удалось скрыться.

Людям, переступившим закон, нельзя завидовать. Бывает так, что обстановка вынуждает их совершать новые преступления.

Известен конец их земных приключений :

 

«Сижу за решеткой в темнице сырой

Вскормленный в неволе орел молодой

Мой верный товарищ, махая крылом,

Кровавую пищу клюет под окном…»

 

Однако без динамики, без криминальных событий, хороший приключенческий роман получиться не может.

Пушкин искал варианты и медлил с началом работы.

А затем в его отношениях с Аннетой наступило охлаждение. Я уже писал об этом.

Главный виновник – я, Оленин – старший. Мое участие в работе в Государственного Совета.

Меня могут оправдать чувства отца.

После конфликта с Елизаветой Марковной Пушкин стал редко посещать Приютино. Написание приключенческого романа потеряло актуальность.

Пушкин еще вернется к этой теме  и от него услышат:

– Я заткну за пояс Вальтера Скотта!

 

Роман «Дубровский» и усадьба Приютино.

«Дубровский поднял голову. Он ехал берегом широкого озера, из которого вытекала речка и вдали извивалась между холмами; на одном из них над густою зеленью рощи возвышалась зеленая кровля и бельведер огромного каменного дома…»

Это описание Покровского, имения Кириллы Петровича Троекурова.

Главный дом усадьбы Приютино тоже возвышался над окрестностями, имея на втором этаже полукруглый балкон Наш скромный бельведер.

 

Господское здание усадьбы Приютино.

 

Скажут: Тогда в России было много «Дворянских гнезд», на любой вкус, с прудами и бельведерами. И не факт, что в романе «Дубровский» Пушкин имел в виду Приютино.

 

Верно. Но вот какая деталь. Троекуров любит охоты и шумные увеселения. Пиры такие, что продолжаются не один день.

Вопрос: Зачем Троекуров тратит деньги на увеселения в общем-то незначительных соседей – помещиков?

Какой в этом смысл?

Кирилу Петровича и без того все уважают и боятся.

Но он с завидным постояноством собирает помещиков – соседей, и устраивает для них застолья с ночевками.

Уж не Приютино ли это? Может быть, это наши регулярные сборища, но не помещиков, а столичной творческой интеллигенции.

«Гости стали прощаться между собою, и каждый отправился в комнату ему предназначенную. А Антон Пафнутьевич пошел с учителем во флигель. Ночь была темная».

Господин Троекуров настолько любит собирать гостей, что для их ночлега даже флигель построил.

А может, это наш, приютинский гостевой флигель?

 

 

Фото. Приютино. Остатки гостевого флигеля.

 

 

А вот описание Арбатова, имения князя Верейского.

«Перед домом расстилался густо-зеленый луг, на коем паслись швейцарские коровы, звеня своими колокольчиками. Пространственный парк окружал дом со всех сторон».

Удивительно. По газонам парка свободно расхаживают коровы. Их присутствие ничуть не смущает барина. Князь модничает.

Коровы дают молоко…

Только зачем ему столько, холостяку? Верейский что – же, собирается торговать молоком? Или производить из молока сыр, и торговать уже сыром?

Не дворянское это дело, не княжеское.

Но князь собирается вести правильное хозяйство. Его коровы будут вымыты, не простужены и не напуганы. И колокольчик – не роскошь. Князь знает, что в  Швейцарии, высоко в горах, звон колокольчика указывает пастуху, где находится животное.

Нет слов. Коровы, гуляющие перед барским домом, да еще с колокольчиками, – это по-европейски, по последнему слову.

Но все-таки, зачем Верейскому столько молока? Неужели князь собирается кормить сливками литераторов? Должно быть,  князь Верейский захотел повторить успех имения Приютино.

Но у нас в Приютино коровы не гуляли под окнами. Эти животные оставляют после себя лепешки. Мы, Оленины, не могли допустить, чтобы кто-то из наших дорогих гостей  испачкался или поскользнулся на «густо-зеленом лугу»! Не дай Бог!

Остается допустить, что Пушкин где-то увидел подобную картину. Или от кого-то узнал о подобном.

 

Я слышал, что один важный господин из министерства народного просвещения решил устроить  загородный литературный салон, с целью приглашать к себе ученых и литераторов, кормить их сливками и вести беседы на тему придуманной им триады «православия, самодержавия и народности».

Из этого ничего не выйдет. Приютино – неповторимо.

Мне этот господин знаком, он был гостем усадьбы Приютино, но еще более он известен цензору Никитенко.

Пускай расскажет о нем, и его имении под Москвой, и обрисует положение Пушкина в 1832 году.

 

«Потом они занялись рассмотрением картин, купленных князем в чужих краях. Князь объяснял Марии Кирилловне их различное содержание, историю живописцев, указывал на достоинства и недостатки».

В Приютино мы дорогих заморских картин мы не держали. И не страдали от этого.

Что касается князя Верейского, то на мой взгляд, некоторые качества Пушкин мог взять у меня, Оленина – старшего.

Я, президент Академии Художеств знал русских и заграничных живописцев, их работы, и, конечно, классику.

Но характер у меня не ангельский. По части оценок я был  диктатором.

 

«Они пили кофей в беседке на берегу широкого озера, усеянного островами. Вдруг раздалась духовая музыка и шестивесельная лодка причалила к самой беседке…»

Похоже на Приютино. Проект усадьбы предусматривал водоем. На речке Лубья была устроена запруда; в результате получился водопад а за ним пруд, похожий на озеро.

Вот что написал один шутник  в альбом  Аннете Олениной:

«Морская сила состоит из ялика 2-весельного, могущего поднять до 10 человек… флот сей плавает постоянно на водах пруда … под белым флагом, в среднем щите коего из незабудок шифр А.А.О. всякий иной флот признается иностранным.

…На берегу пруда лежит под березою крепостца, называемая батареею, расположенная с большим искусством с большими крутостями и широкими рвами, она покровительствует воде пруда и усиливает действия флота».

 «Они поехали по озеру, около островов, посещая некоторые из них, на одном находили мраморную статую, на другом уединенную пещеру, на третьем памятник с таинственной надписью, возбуждавшей в Марье Кирилловне девическое любопытство…»

Наш ли это парк? Скорее нет. Пушкин описал другой, где-то увиденный им парк, замечательный по устройству и роскоши.

По дороге из Кишинева в Киев и из Одессы в Киев расположен город Умань. Он знаменит своим парком, который устроил граф Потоцкий  для красавицы – жены Софьи Глявонне, и назвал в ее честь Софиевкой. Парк занимает пространство 107 десятин. Затраты на обустройство парка обошлись князю в огромную сумму, превышающую годовой бюджет Польши.

«Роскошный сад расположен на гранитной почве, образующей здесь живописные высокие скалы. В нем 2 пруда с островами, много красивых павильонов, искусственных водопадов и громадных фонтанов; прохладных гротов и великолепных памятников, превосходных статуй из белого мрамора…»

«Мощно разросшиеся вековые деревья поражают взор после утомительного однообразия окрестных степных мест; по роскоши устройства сад этот соперничает с знаменитыми европейскими старинными парками Сан-Суси и Жардино Балби во Флоренции».

Некоторые виды парка Софиевка.

 

«Забудь тут память о несчастьи

и прими счастье высшее.

Если же ты счастливый,

Будь ещё счастливее»

 

Надпись сделана на польском языке, и потому загадочна.

Фотография надписи.

 

 «Перед домом в темноте вспыхнули, завертелись, поднялись колосьями, пальмами, фонтанами, посыпались дождем, угасали и снова вспыхивали. Марья Кирилловна веселилась, как дитя.»

Праздничные  фейерверки в Приютино устраивались регулярно, в день рождения и на именины Елизаветы Марковны Олениной.

Пушкин не получивший руки Аннеты, стал редко посещать нас.

Аннета отметила его присутствие на Елизаветин день 5 сентября 1828 года. Тогда был фейерверк.

Это последнее упоминание имени Пушкина в дневнике Аннеты.

 

О Троекуровых.

Троекуровы – давно угасший род ярославских князей, Рюриковичей. Пушкин сознательно выбрал эту фамилию, иная могла быть фамилией ныне живущих российских дворян и кого-то обидеть.

«В одном из флигелей его дома жили шестнадцать горничных, занимаясь рукоделиями, свойственными их полу. Окны во флигеле были загорожены деревянною решеткою, двери запирались замками, от коих ключи хранились у Кирила Петровича. … От времени до времени Кирилла Петрович выдавал некоторых из них замуж, и новые поступали на их место».

Тогда никто не обращал внимания на разврат в барских имениях. В Москве, недалеко от дома Сергея Львовича Пушкина, располагался особняк князя Юсупова, жизнелюба и богатейшего помещика.

Только мужского пола Юсупов имел 31 тысячу крепостных в  двадцати трех губерниях России. Фабрики и промыслы приносили ему годовой доход 1,5 миллиона рублей.

Недалеко от Красных ворот князь  держал особый дом за глухой каменной стеной. Для личных утех князь отобрал около двадцати красивейших крепостных девушек. Искусству танца их обучил танцмейстер Иогель. По знаку хозяина тростью во время представления они скидывали одежды и обнаженными обслуживали гостей.

Князя Юсупова знали как человека коварного и злопамятного.

Чем не Троекуров?

Но вот что меня смущает … Кирила Петрович Троекуров был человек «необыкновенной силы физических возможностей».

Уж не государь ли это? И характер злобный…

Это не принято обсуждать громко, но император Николай Павлович любил чужих жен, и право первой ночи. О его привычках писали иностранцы, прибывшие из России. Но пусть продолжит кто-то другой. Для меня эта тема опасна…

Замысел и начало написания романа.

Трудно назвать дату, когда Пушкин услышал рассказ своего друга Нащокина.

Будучи проездом в Витебске, Павел Войнович Нащокин увидел как через площадь конвойные вели арестованного дворянина. Это был некто Островский, подследственный, шляхтич игуменского повета.

В ответ на несправедливое, на его взгляд, решение суда, Островский открыл военные действия против обидчика. Не так давно подобные разборки, или «наезды» были делом обычным. Так, во внесудебном порядке, вольная шляхта Речи Посполитой решала имущественные и другие вопросы.

Нащокин Павел Войнович.

Теперь Витебск и Игумен (Червень) стали частью Российской империи, но шляхта помнила старые обычаи.

Что стало дальше с Островским – неизвестно, но влияние рассказа Нащокина на роман очевидно.

Главный герой романа первоначально носил фамилию Островский.

В середине сентября 1832 года Пушкин пишет молодой жене Наталье: «Мне пришел в голову роман, и я, вероятно, за него возьмусь».

Известно, что при жизни Пушкина роман опубликован не был. А потом печатался по рукописи, которая не имела заголовка.

«Дубровский» – название, данное издателями.

Вначале рукописи рукой Пушкина проставлена дата: «начато 21 октября 1832 года».

Начало активной работы наводит на мысль о связи романа с печальным событием.

21 сентября 1832 года в Эбботсфорде умер от инфаркта всемирно известный романист Вальтер Скотт.

К написанию разбойничьего романа «Дубровский» Пушкин приступил, когда российская общественность обсуждала эту утрату.

Разницу в месяц можно объяснить. Тогда не было электрического телеграфа, почта из Лондона в Петербург доставлялась не быстрее, чем за восемь суток. Следует добавить время на доставку сообщения из Эбботсфорда в Лондон, а также время на публикацию в российских газетах.

Также надо учесть разницу в датах Грегорианского (Великобритания) и Юлианского (Россия) календарей. 12 дней в 1832 году.

Известие о смерти шотландского романиста могло стать толчком для активной работы.

Первые восемь глав он написал к 11 ноября. Затем прекратил работу по причине ревматизма.

14 декабря он основа взялся за перо и работал до 22 января 1833года. Добавил абзац 6 февраля, после чего писать бросил, и больше к роману  не проявлял интереса.

Предлагают остановиться на том, что автор был недоволен написанным и потому оставил роман. Не удалось сочетать серьезное с развлекательным.

Но это было бы упрощением.

Роман достиг определенной степени законченности. Требовалась окончательная доработка.

Пушкин не пришел к финалу. Были проблемы в жизни и разные варианты продолжения романа. Пушкин не мог их решить или не стал решать. Роман отложил, в надежде вернуться к нему  продолжить и уже тогда устранить явные неточности.

Что было с Пушкиным дальше, мы знаем.

Удивительно! Спустя четыре года после его гибели по инициативе императора (или его окружения) этот сырой разбойничий роман будет напечатан с названием «Дубровский».

                 

Автор в романе.

Я с удовлетворением обнаружил в романе картины усадьбы Приютино.  Картинки достоверные, роман украшают, но они второстепенны и дополнительны к содержанию, и, главное, к причине написания романа.

Были какие-то особые обстоятельства, о которых мне мало известно. Я могу лишь заявить о том, написание «Дубровского» было чрезвычайно важно для Пушкина.

Настолько важно, что автор поместил себя в роман дважды. Оба Дубровских обладают чертами пушкинского характера.

 

Старый Дубровский.

Человек горячий и неосмотрительный.

«Все завидовали согласию, царствующему между надменным Троекуровым и бедным его соседом и удивлялись смелости сего последнего, когда за столом у Кирилла Петровича прямо высказывал свое мнение, не заботясь о том, противуречило ли оно мнениям хозяина».

Это черты характера Пушкина.

Далее. Андрей Гаврилович не сумел добиться успехов по службе. Так ведь и Пушкин не преуспел.

В тоже время Троекуров, один из старых знакомых, получил  высшее генеральское звание, и теперь – грозный сельский магнат.

Высоких званий и должностей добьется большинство воспитанников первого курса (первого выпуска) Царскосельского Лицея. Они станут военными и гражданскими генералами, высшими чиновниками, губернаторами.

Но старый Дубровский и Александр Пушкин таковы, что на судьбу не обижаются и никому не завидуют. А то, что Дубровский любит спорить – так ему от этого хуже, Характер у него такой. И на Пушкина мало кто обижается по той же причине.

Пушкин знаменит, и может себе позволить некоторую склочность. Он выглядит несдержанным простаком, который не умеет вести себя в обществе.  Обличие старого Дубровского скрывает пушкинский ум, знания и выдающиеся таланты. Кто-то об этом знает, а кто-то нет.

 

Дубровский Владимир.

У Дубровского младшего тоже находим пушкинские черты.

«Будучи расточителен и честолюбив, он позволял себе роскошные прихоти; играл в карты и входил в долги, не заботясь о будущем…».

Кто не знает о пушкинских проигрышах и многотысячных долгах?

А вот другое сходство.

Владимир настолько хорошо знает французский язык, что выдает себя за природного француза – учителя, и это у него неплохо получается.

Александр Пушкин полюбил французский с детства. Перечитал на французсклм массу литературы. Всю отцовскую библиотеку.

В Лицее он владел французским лучше других, или был одним из лучших. Настолько, что дети присвоили ему кличку «француз». Пускай кто-то из воспитанников, не я, хотя бы барон Корф, расскажет о  моральных и физических страданиях Пушкина -«француза» в 1812 году, во время отступления русской армии и сожжения Москвы!

Далее. Владимир Дубровский невнимателен и не слишком удачлив. Опоздать на венчание невесты! Упустить судьбоносный шанс!

И Пушкин был таков. Взять хотя – бы его неосторожную реплику в адрес Олениных, которая стала поводом родительского отказа. (Я уже писал об этом).

При всех его талантах,  известности и уверенности в успехе он относился к числу тех про которых говорят: «Он был нелеп, как настоящий поэт».

Пушкин признает свою рассеянность:

 

«И Ленский пешкою ладью

Берет в рассеянье свою.»

 

Мои рассуждения о романе «Дубровский».

Пушкин попал в тяжелую ситуацию.

Он вынужден допускать, что дальше будет только хуже. Возможен самый неблагоприятный исход.

У врага много сил и возможностей. У Дубровского – Пушкина нет ни того, ни другого.

Совсем недавно поэт имел возможность одним махом разрешить свои проблемы: тайно покинуть Россию. Мог договориться с капитаном иностранного корабля или в каком-то месте пересечь государственную границу.

Пушкин размышлял об этом в селе Михайловском. Вместо него литовскую границу перешел Григорий Отрепьев – будущий царь Лжедмитрий.

А три года назад польский поэт Мицкевич несмотря на запрет уплыл из Кронштадта в Европу.

Теперь Пушкин женат, у него дочь Машенька, он не может рассматривать бегство в Европу.

Положительной перспективы нет. Но Пушкин не желает мириться с этим.

И он не стал заканчивать роман, оставив шанс себе и Дубровскому –  младшему.