Раиса Киселёва. Собаки… (рассказ)

Они бежали за колонной автобусов, не понимая, почему их бросили, почему их выталкивали из автобусов, когда они заскакивали туда за своими хозяевами. На обочине шоссе выли несколько дворняг, очевидно, бездомные, чувствуя беду. Колли бежала за автобусом, в котором был ее хозяин. Она все время беспокойно оборачивалась назад. Живот влажный, отвисший, недавно ощенилась. Щенки остались в городе. Хозяин почему-то вынес их на улицу, положил под куст, а сам сел в автобус и уехал. Ничего ей непонятно, но она чувствует, что что-то нехорошее, несправедливое творится вокруг. Остановилась. Постояв немного, вернулась обратно в город. Пришла к дому. Зловещая тишина кругом. Щенки сидели под кустом сирени и жалобно скулили, посмотрела на них — одного не достает. Нашла его. Притащила в зубах. Легла. Щенки полезли под теплый, влажный живот матери — им хотелось есть. Непонятная щемящая тоска подкатывалась к собачьему сердцу. Она тихо лежала, и слезы катились из собачьих глаз.

А за колонной автобусов, с эвакуированными жителями города атомных энергетиков Припяти, еще долго бежали овчарки, колли, спаниели, доги, терьеры, бульдоги, пудели, болонки, дворняжки. Уставая, они начинали отставать и возвращаться медленно домой, в родной город. К ночи все собаки уже вернулись к своим домам, сидели у своих подъездов. Двери в подъездах были закрыты. Многие хозяева оставили своим собакам пищу на улице. Ее тут же съели, и больше нет ни пищи, ни воды. Наверное, собакам казалось, что они охраняют дома, но своим собачьим чутьем понимали — их бросили. Да только не знали они, что находятся под обстрелом невидимого врага — радиоактивного излучения! В городе на асфальте до 50-ти рентген в час. В пустынном, несчастном городе, собакам было тоскливо, им было жутко — город становился призраком.

Через несколько дней голодные собаки начали собираться в стаи. Одни ушли в поселки, где остались куры, утки и еще можно было прокормиться некоторое время. Другие съели всех радиоактивных кошек, а затем стали подходить к милицейским постам. Одичав, нападали на людей и домашний скот, который еще не вывезли из сельской местности.

Рассказывает милиционер из группы постовой охраны города Владимир Ермоленко: «Мы находились в вагончике недалеко от города около шоссе, по которому до вечера двигались бронетранспортеры, машины с солдатами и пожарными. Когда стемнело и стало тихо, мы услышали звук похожий на вой. Потом догадались, что это собаки, о которых забыли все. Это они лаяли и выли в пустом, темном, брошенном людьми, городе. Эхо раздавалось на несколько километров. Было ужасно жутко и жалко этих несчастных животных.

Через несколько дней к посту подошла стая собак. Они стояли в стороне от дороги, в метрах десяти от нас. Мы отдали им всю свою пищу. Но мы понимали, что это не выход. Пришлось заняться отстрелом. Это было для меня ужасом, я не смогу этого забыть: улицы пустого многоэтажного города были усеяны трупами собак. Мы обратились за помощью к армейцам. Солдаты заворачивали в полиэтиленовую пленку убитых собак и увозили. А оставшиеся в сельской местности собаки в конце лета ходили, покачиваясь — с них сползала шерсть, они опухли, радиация делала свое дело. Снова пришлось заниматься отстрелом. Этим уже занималась армия. Некоторые солдаты отказывались стрелять в животных, так как не каждый может убить даже больную собаку. И все-таки необходимо было решить проблему с животными в городе во время эвакуации».

Но, население задержали с эвакуацией, а, когда правительственная комиссия разрешила им выехать, то времени не оставалось на животных – торопились уехать, вывезти детей, беременных женщин. Не будет же хозяин убивать свою собаку в квартире, где находятся дети! А дети — они обнимали своих любимцев, плакали, целовали. Кошки мяукали, собаки старались вскочить вместе с детьми в автобус, их выталкивали взрослые. Дети прилипли к стеклам и плакали. Им лгали, что они скоро вернутся. Милиционеры торопили с эвакуацией. Уже тридцать шесть часов население под радиоактивным излучением. За это время дети выводили собак на прогулку, играли с ними на улице. В шерсти собак уже было по 50 рентген в час, их нельзя было трогать руками. Так что пришлось все бросить и бежать, бежать…

 

Когда стемнело, собаки завыли в пустом городе. Колли прижалась к двери подъезда своего дома и скулила и выла, ею овладевал ужас и отчаяние. К утру она уснула тяжелым сном, в котором все спуталось – снился хозяин, его дети. Она проснулась, во рту сухо, щенки возятся, играют. Если лежать долго и умереть… все равно теперь, но дети ее напоминали о себе ежесекундно. Встала, обошла дом и зашла во двор. Там находился детский садик, куда ходили дети ее хозяина, надеялась кого-нибудь увидеть. Подошла ближе, откуда-то доносился запах пищи. Все двери были закрыты, и только одна небольшая дверь была приоткрыта со стороны хозяйственного двора. Протиснувшись в дверь, прошла по коридору и попала на кухню. На столе лежал черствый хлеб, на полу, в кастрюле, немного скисшего молока и в ведре немного воды. Прошла дальше в спальню. Детские кроватки были аккуратно застелены розовыми покрывальцами. Показалась знакомая домашняя обстановка, похожая на ту, в которой выросла в квартире своего хозяина. Много игрушек, детские книги на полках.

Колли вернулась к щенкам. Они ползали, скулили, искали мать. Покорно легла. Щенки тыкались мордочками в живот, она их облизывала. Накормив щенков, перетаскала их в спальню детского сада, положила на детскую кроватку с розовым покрывалом, и долго смотрела, как они играют, и думала: «с жильем устроилась». Дверь, в которую она смогла пролезть, дальше не открывалась, очевидно, это был запасной вход, его забыли закрыть плотно, но ей было достаточно, чтобы выходить на улицу. Съела хлеб, молоко кислое и воду выпила. Теперь надо идти к реке, только там есть вода. Лежала, сутки без пищи, не хотелось никуда идти. Но голод гонит, надо детей кормить. Вдруг услышала странные непонятные раскаты в городе и крики людей. Выли и лаяли собаки. Она готова была бежать, куда глаза глядят. Ее мучили сомнения, как вести себя в этом мире? Но вскоре все утихло, только что-то жужжало высоко в небе. К вечеру решилась выйти к реке попить, нестерпимая жажда мучила второй день. Пошла, оглядываясь, и увидела на улице собак, они лежали, не понимая ничего, подошла и увидела, что они мертвы. Их было много, центральные улицы пустого города были усеяны трупами собак. Она сначала онемела от этой картины, а потом быстро, очень быстро побежала. Почему? Почему они мертвые? Жизнь теряет смысл. Остановилась у берега реки, стала жадно пить, отдохнув, снова пила и пила. Обратно торопливо бежала к своим щенкам, поджавши хвост от страха.

На следующий день в город снова пришли люди, и было слышно, как они говорили. Солдаты собирали собак в мешки и увозили. Когда стихло, колли вышла, чтобы поискать пищу. Пошла в соседний поселок, но город уже был окружен колючей проволокой, с трудом передними лапами откопала проход под проволокой и пошла к крестьянским дворам, там еще гуляли куры, утки. Все люди уехали, все бросили. Колли обошла сарай, у стены сидели утки, бросилась на них и разорвала одну. Она смотрела на разорванную утку, ей не хотелось теперь есть, не привыкла к такой пище, но делать нечего, надо есть, чтобы щенков кормить. Так она ходила в село рано утром, чтобы никто ее не заметил, ела радиоактивных кур и уток, и носила детям свое радиоактивное молоко. Щенки подрастали, и она водила их с собой с опаской, боялась встретить человека.

К осени они ходили опухшие, с них сползала шерсть, глаза слезились. Колли ходила уже вместе с детьми, туда, где работали и обедали солдаты. Выжившие собаки подбирали остатки пищи и уходили обратно в город, в свое убежище. Собак заметили люди, пока решали, что с ними делать, те незаметно исчезали. Никто не мог догадаться, что они живут в радиоактивном городе, в детском саду, так как  жители, уходя из города, все двери закрыли.

К зиме строители заканчивали строительство бетонного «саркофага». Теперь очередь дошла до города. Необходимо было все захоронить в могильники, все, что осталось в квартирах, в магазинах, аптеках, ресторанах, столовых, гостиницах в детских садах и т.д. Солдаты химической защиты вошли в здание детского сада, чтобы все вывести и захоронить. Они увидели неприятную картину. В спальне, на полу, лежала мертвая колли. Шерсть клочьями висела на ней, а рядом лежали, еще живые, ее дети. Они не играли… – они тихо умирали от радиации и смотрели на людей в защитных костюмах слезящимися, ничего не видящими глазами.

 

Человек должен быть высоконравственным, чтобы сберечь эту землю для себя, своих детей, для будущих поколений и для братьев своих меньших.

Доктор химии и медицины Д. Гофман сказал: “Те, кто думает о благе своих потомков, должны избегать воздействия радиации”.

Но мы все понимаем, что потомки — это не только человечество, но и животный мир и вся биосфера, без которой человечество не может существовать.

 

Мы по-прежнему частички природы,

но безбожно нарушаем её законы.

В итоге плохо природе, животным и плохо нам.       

Читайте журнал «Новая Литература»

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.