«Завтра – сегодня».

 

У меня пальцы немеют, отбросив

Тень на твое лицо, холодеют

Губы, и молнии в волосах. На часах,

Как обычно, держатся стены

Дома, и окна, а в окнах

Капли, а с этой их стороны – ты

Делишься дымом в дождь.

Делишься на сегодня и завтра,

А завтра ветрено, часы

Пропускают время, а время – нас сквозь

Себя. Фильтрует, отбирая кого-то

У кого-то другого. А пока мои

Руки еще не согрелись –

– Завтра не наступило.

 

 

***

Твоя не взяла,

твоя у меня ничего не взяла,

Только теплые города, где не ступала нога человека.

Это солнце плавит сквозь веки

Глаза.

Это, Солнце, давит навеки

Нагроможденная красота

Архитектурных изысков,

Павших так низко,

Глядящих чуть искоса и свысока

На белые и нетронутые пока

Летящие по небу облака.

 

 

«И».

И запереться б где-нибудь в глуши,

Где ни души.

А здесь души не души,

А воздух в груди все равно

Спертый и сопрелый давно.

И, видимо, так суждено,

Что блики прохожих,

Во  всем друг на друга похожих,

Ступают на коврик прихожих

И мчатся дальше

одинаково безразличные,

одиноко безличные,

до боли привычные.

И все как-то совсем не меняется,

Ничего нигде не случается,

И как будто бы время стесняется

Показать, что оно идет.

 

И потому оно робко мнется,

Резиново тянется, жмется

К стрелкам секундным и бьется

Миллионной песчинкой между  вчера и сегодня,

И хоть бы небу так было угодно,

Но сдается,

что время уже непригодно.

 

 

«Будда».

 

И чего ты молчишь?

                   Как будто

 Ты Будда

         и я – Будда

 Словно

       Все это смута,

 А мы понимаем друг друга

       С полутона

 даже не слова!

       С обертона

 даже не звука.

 И чего ты молчишь? Бамбуко-

 вые палочки бьются о воздух

 

 (здесь должны глухо дзынькнуть японские колокольчики)

 

 И сейчас совсем неуместно

 ты молчишь так, как будто…

 Только я совершенно не

                                           Будда

 В любом случае, это нечестно.

 

 

«Андрогины».

 

Возможно,

«Завистливые греческие боги”

были не причем.

Возможно, они сами разошлись:

Просто один пошел собирать яблоки,

а другой – камни.

Просто,

допустим,

на лестнице эволюции

один остановился –

                               – завязать шнурки,

а другой ушел дальше. Бросив:

“Нагонишь на том повороте”.

 

 

«Птичий гриб».

 

Стынет апрель

Над едва талыми городами

Скоро капель

Размоет землю под затянувшимся Февралем.

И Февраль сбросит с чьего-то

                                                   балкона

Бычок на землю под чьими-то

                                                        демисезонными сапогами

И пойдет дымить снегопадом

                                                      к пингвинам

Ко всему привычным пингвинам.

 

А мы будем молчать, часами

Наблюдая сквозь стекла, как возвращаются птицы,

Несут за собой неизвестно что.

И мы все никак не узнаем друг друга в лицах,

Проваливая задание жизненной важности,

Оттого что стекла наши мутнеют

Под влиянием температуры и влажности.

И мы выходим из разных трамваев

                                                           в стылый май,

Идем в стылый июнь и июль,

                                                совсем опостылевший.

И птицы над нами несут непонятно что.

Вся надежда на август,

На яблоки с виноградом.

Но август уже потихоньку стынет вдали.

 

Так о чем же, все-таки несли эти птицы?