Хотя в их отношениях с Ольгой прежняя предупредительность приняла облик бытовой колеи, заведенного распорядка, без обоюдного желания возврата к совместным интересам, круто поменять судьбу под влиянием порыва, он бы не решился, полагая, что это похоже на прыжок с кручи, в надежде, что внизу встретит глубокая вода. Вспоминая привидевшееся, он так и не смог внятно объяснить, почему мужчина всегда стремится к риску, поиску преград и соперников для побед. Есть и такие, которые дразнят судьбу, припрятав впрок вариант для спасения, не полагаясь на авось. Рассчитывать на лодку, мчащуюся в отдалении, которая обдаст тебя волной и умчится, опасно, истратишь остаток сил и уже не доплывёшь до берега. В текучке будней решиться на перемены под влиянием пустяшной размолвки опрометчиво, хотя вариант уже поселился в сознании и каждая ссора, словно гвоздь, разламывающий треснувшее полотно, растит шансы. Представить маршрут жизни по-другому, без Ольги и Наташки, вообразить Ирину матерью и женой, взамен их, просчитать такой вариант ему даже не приходило в голову. К тому же он знал, что если он будет инициатором распада семьи, Наташка, наверняка, предпочтёт мать. Как каждый, не до конца состоявшийся мужчина, которому, по-большому, не повезло с удачей, он, в тайне надеялся “по щучьему велению” получить руководящую должность в институте, или заиметь свою, пусть даже небольшую фирму. Он завидовал тем, кто в годы приватизации оказался застигнутым в банке, на нефтеперегонном заводе, в райсовете или налоговых органах. Начинать с торговли на рынках или челноком он посчитал несоответствующим своей квалификации. Свести всё к уходу к Лене или Ирине, понимая, что между ними и Ольгой нет принципиальной разницы, только усложнить себе жизнь. К тому же, по-соседству, ехала не Ириша, озорная девчонка с пушком на щеке и перетянутой на макушке копной “конского хвоста”, подпрыгивающим при ходьбе, с назойливой челкой, наползавшей на лоб, с тонкими, зябнущими пальчиками, поочередно сжимаемыми в кулачок. Сейчас, охватывающий поручень мизинец приобрел конусность, кожа у ногтя натянулась, и даже броский маникюр не скрывал появившиеся паутинки. Он заметил за рукавом прилипший осветленный волос, видимо принадлежавший прическе. Сегодняшняя салонная укладка, требующая постоянного внимания, оценки в каждом подвернувшемся зеркале, лаке и фене, стала преемницей обычной расчёски, куска тесьмы и порыва ветра, растрепавшего непослушные пряди. И всё же оправдывать разницу, между юношескими мечтами и реальностью, лишь присутствием поскучневшей, теряющей резвость жене, было не по-мужски. Она ведь тоже рассчитывала на вечера не у телевизора и плиты. Потихоньку всё погрязло в быте, мелочах. которые постороннему кажутся пустяком, а вам дороги и как только всплывают в памяти, тёплая волна накатывает на тебя. Порой у него бывали минуты, когда устав от сиюминутной тоски, он переключался на воспоминания о прошлом лете, сетовал, что тогда чувствовал себя моложе, найдя время, перечитывал её письма, брался писать ответ, но решимость быстро угасала, он скисал и включал телевизор.
