Маючая Елена. Панька из цикла рассказов “Как я был Мишкой”

Летели дни, похожие один на другой. Мы понемногу росли. Девчонки почему-то вдруг стали бегать медленнее нас и все меньше проявляли интерес к «войнушке». Зато теперь они взяли моду выносить из дома одноглазых кукол и замусоленных медвежат с оторванными лапами, которые достались им по наследству от старших сестер. Они усаживались рядком на лавочке и качали своих инвалидов, словно малых детей, напевая колыбельные песни. Мы, само собой, пробовали отговорить прежних подруг по играм от подобного баловства, но они прогоняли нас, боясь, чтобы мы разбудим их «дочек» и «сынков». От однообразных девчачьих «А-а-а» да «О-о-о» становилось невыносимо скучно, и мы убегали в степь и залихватски, в полную глотку, исполняли куда более жизнерадостную песню:

 

                                Крутится, вертится дворник с метлой,

                                Крутится, вертится на мостовой.

                                Крутится, вертится, хочет узнать,

                                Чья это лошадь успела накласть?!

 

       Из девчонок осталась только Любка Власова – носатая и веснушчатая. Она была намного крупнее любого из нас и, вдобавок ко всему, на два года старше. Почему-то наша разудалая компания казалась ей более привлекательной, а, может, другие девчонки просто не хотели с ней дружить.

        Играть с нами она не играла, а просто наблюдала за тем, как мы бесимся, с небольшого пригорка, изредка выкрикивала что-нибудь обидное и тотчас пускалась наутек. Тогда мы все бросались за ней, а догнав, дергали за косы, задирали платье, совали, как полагается, в бока, и после, потеряв интерес, отпускали. Власова никогда не плакала и никуда не уходила, хотя так бы, на ее месте, поступила любая другая девчонка. Она спокойно отряхивалась и вновь занимала выжидательную позицию на пригорке.

       Справедливости ради, замечу, что не всегда победа была за нами. Во-первых, иногда ей удавалось смыться, а во-вторых, что случалось намного чаще, Любанька сама лупила нас, особенно в тех случаях, когда мы не продумывали тактику нападения и действовали поодиночке.  Мне обычно везло более других – я успевал улизнуть из гостеприимно распахнутых Любкиных объятий в самый последний момент, уже успев почуять на  затылке ее сиплое дыхание. Борька Ахметов (одногодок Власовой) обычно пытался противостоять. Силы у них были примерно равны, и победитель становился очевиден только к концу схватки. Хотя и тогда, глядя на оторванные от Любкиной рубашки пуговицы и порядком разодранную Борькину рожу, было невероятно сложно определить: кто на щите, а кто со щитом.

        Тем полуднем мы капитальнейшим образом намяли Власиху и уж думали, что на этом все и закончится. Однако ошиблись. Ничего не подозревая, мы начали считаться, кому галить.

 

                                           Аты-баты, шли солдаты,

                                           Аты-баты, на базар.

                                           Аты-баты, что купили?

                                           Аты-баты, самовар.

                                           Аты-баты, сколько стоит,

                                           Аты-баты, миллион.

                                           Аты-баты, вышел он.

 

Читайте журнал «Новая Литература»

        Краем глаза я заметил несущуюся на нас озверевшую красномордую Любку и, что было сил, закричал: «Робя, спасайся, кто может!», а сам резко взял в сторону. Борька, вслед за мной, рванул влево, Добрыля – вправо. Панька Серазетдинов на секунду замешкался… и попал прямо в руки коршуном на него налетевшей Власовой. Я с ребятами отбежал на приличное расстояние.

 – Жалко Панечку, – заскулил Добрыля, – прибьет его сейчас сволочь рыжая, точно прибьет!

        Прийти другу на помощь, конечно, очень хотелось, но сделать это никто не решался. Оставалось стоять и смотреть.

        Перевес сил был явно на Любкиной стороне. Она, шутя, подмяла тщедушного Паньку под себя, уселась задом прямо ему на лицо и яростно запрыгала.

  – На! На! На! – ежесекундно доносилось до нас.

         Всем весом она обрушивалась на Панькину морду, лишь иногда останавливаясь, что отвесить звонкую оплеуху.

          Серазетдинов извивался, как червяк, ревел и грозил обидчице старшим братом Генкой. Правда, вследствие невообразимой гнусавости, у него выходило не «Генка», а «Гэнгха».

 – Пхыегет Гэнгха, – обещал он, пытаясь высвободиться из ненавистного плена Любкиного зада,  – вхэм по мохгде… А-а-а!.. вхэм по мохгде надогот… Гэнгха…

 – На! На! На! – усердствовала растрепанная Власиха.

          Минут через пять, восстановив справедливость, Любка встала с Паньки, оттаскав его напоследок за ухо, и с гордо поднятой головой, не спеша, пошла на пригорок.

          Видок у бедного Паньки был плачевный: шаровары разодраны, на лбу начали прорисовываться очертания грандиозного шишака, нос кровил, патлы торчали в разные стороны. Больше всего выдавало левое ухо – покрасневшее и распухшее.

 – Мамха гадасхт, – всхлипывал Панька, – хтанцы ховхем новые быги, тогко мехац хах схыла. И Гэнгха пхыэхал…

          Мы повели его домой – не мог же он остаться ночевать в степухе. Сами спрятались за густо растущей крапивой и стали слушать, что происходит во дворе.

 – Павлик, ты что это, штаны разодрал на коленях!? – вопрошала кого-то Панькина мать.

        Мы переглянулись – что это за Павлик к ним прикатил, который тоже умудрился шаровары порвать? Ну и достанется сейчас ему, не меньше чем нашему другу!

 – Нет, пацаны, – вспомнил вдруг Борька. – Павлик – это и есть наш Панька. Его мамка почему-то так иногда называет.

        Со двора неслись душераздирающие вопли. Видно Генка, приехавший погостить на лето из ремесленного училища, держал бедного нашего товарища  за шкирку, а мать лупила ремнем.

        На следующий день Панька, как ни в чем не бывало, вышел на улицу. Шаровары заштопаны, вихры причесаны, шишак, как мы и думали, – во весь лобешник. Только уши теперь не отличались друг от друга – оба  одинаково красные и опухшие. Очевидно, над правым ухом основательно потрудился Генка.

 

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.