* * *
Для детства, ноша чья легонька
И годы не сочтут за труд,
Но чьи обиды, только тронь-ка,
Разбередишь, коль не поймут,
Казалось в жизни всё долгонько
Хранимо в ласке и тепле.
Тогда и я мечтал тихонько
О лучшей доле на земле.
399-й до Р.Х.
Аристофан смеялся над Сократом, –
Наверное, завидуя уму.
А может, был философ виноватым
Той мудростью, что упекла в тюрьму.
О, эта ночь и день самопознанья!
Любовь и смерть, и – с ложа – взгляд во тьму.
И кто пришёл на позднее свиданье,
Ютились здесь же с плачем по нему:
– Сократ, беги! А мы тебе поможем…
– Темница, суд и приговор… Кому?
А он сошёл на каменное ложе,
В века сошёл, как золотой в суму.
Рождённый логосом афинский воин,
Он следовал закону своему –
Всё то, чего при жизни был достоин,
У новой эры сладил на дому.
Обед в девяностых
Ресторан «Харакири»
Это не «Тили-тили»,
Даже не «Трали-вали»
С кухней в полуподвале.
Как саке для беседы,
Всё готово к обеду –
Суши,
рис,
гарнир а-ля карт,
роллы.
Души,
искалеченные
Савонаролой
Из горнила
партшколы.
Ужин в нулевых
Ресторан «Жили-были» –
Шведский стол в русском стиле:
Водка с шуткою грубой
И селёдка под шубой.
Официанты-ребята
Подают воровато
Овощные салаты.
И чуть тяжеловата
Муть
в компоте,
закуска,
Грудь
в обхвате
под блузкой.
* * *
С годами ничуть не считаясь,
Живём уходя в высоту.
Ты смотришь в глаза улыбаясь,
Чтоб больше ценил красоту.
К чему ворошить бытовое,
Печати с заклятий снимать
И «это ещё что такое»
По-русски определять?..
Послушай, я знаю, в чём дело:
Какая-то дюжина лет
И сил твоих огненно-смелых
Счастливый наступит расцвет.
И в это прекрасное время
Почти что наверняка
Прельстишься друзьями не теми,
А я превращусь в старика.
Долина Бекаа
Умеем мы, не поднимаясь с койки,
Скрипеть комплектом всех её пружин
И на людей, пускай не самых стойких,
Но с кем союз, как прежде, нерушим,
Под разговоры о высоком долге
Умеем оказать любой нажим.
Что нам с того пустые кривотолки,
Мол, всем хозяйством на боку лежим,
Мол, не бывало ничего в помине
Подлее, чем такой дурной режим –
Бряцать оружьем в выжженной пустыне
И жизнь отдать амбициям чужим?!
Олесе
Веет ветер с берега в море,
И кораблик уносит волной –
Посмотри стоп-кадр на повторе,
Окунись в облака с головой.
Ведь кораблик отдал швартовы –
Он идёт с океаном на «вы»,
И сквозь камень к пространствам новым
Пробиваются стебли травы.
А стихи эти, в трусиках дети,
Просто ветер с твоей головы.
* * *
Сто лет страна поражена
Отравой слов и горькой славы.
Кто предрекал конец кровавый,
Тот грех простила им она.
Но нет под властью сапога
Свершений творческих наитий,
И в ленте тягостных событий
Всегда бежит её строка.
Вся власть воображению
Забава детская –
Плеснуть бензин в костёр
И по-простецки так
Восславить «Гриффиндор!»
Казалось, надо бы,
Когда у власти вор,
Не в гнев, так в жалобы
Свой обратить укор.
Но есть традиция,
Ценнее, чем винтаж,
Дерзить полиции,
Что под брусчаткой пляж.
* * *
Нам вечно стыть в краю своём далёком,
Судить-рядить, зачем, откуда мы,
А жизнь идёт каким-то странным боком,
Как долгий сон в беспамятстве зимы.
Один есть шанс очнуться ненароком
И сбросить груз истории с кормы:
Вот – голова возникла из пальтишка,
Вот – в рукава метнулись воробьи, –
И ожил новой жизнью городишко,
Чтоб верили, и знали, и могли, –
Какой-нибудь мальчишка-муравьишка
Подымет груз на плечи на свои.