О – о – о… Вы не знаете, где этот край. Он лежит за синими горами, прячется за сугробами белых облаков, превращающихся то в снежный лес, то в ледяные торосы. И только по розовым дорогам солнечных лучей можно добраться туда, но кто – различит эти дороги в бушующем солнечном море?
И всё же, если вам удастся нащупать путь и, тихонько ступая по тающей розовой ленте, пройти сквозь холод и стужу и горные цепи, и сияющие миражи звёздных пустынь не заманят вас в свои обжигающие объятья, вы увидите этот край. Полетите над ним, как я сейчас, свободно и легко…
Смотрите, смотрите – вон! – где изломчатые белые горы расступаются вширь. Там! В зелёной чаше долины – три города. Три раскрашенные льдинки. Льдинки тают – рождается река, звенит, пенится белыми бурунами по лесам, по лугам!..
Я, наверное, путано говорю. Но флеи… Флеи сами сравнивают свои города с цветными льдинками, ибо они тоже умеют летать во сне, и не хуже, чем мы с вами. А сверху их городки – точь в точь затейливо наколотые особенными – сказочными щипчиками кусочки льда. Насыпанные горкой в изумрудное блюдечко, их положат сейчас в фужеры с каким-нибудь фруктовым флипом или с крюшоном из персиков. Впрочем, нет. Флеи не пьют крюшонов и флипов. Самый уважаемый ими напиток – яблочный квас, с добавлением каких-то душистых травок. Я, признаться, не любитель кваса. Но квас, который готовит этот славный народец, пью с удовольствием. Вы меня поймёте, ежели вам самим когда-нибудь доведётся попробовать его.
Первый город флеев называется – Снежтич. Его окружают дремучие леса, простирающиеся до самых белых гор. В лесах обитают всякие диковинные звери, причём, бывает, и недружелюбные. Поэтому Снежтич опоясан высокой толстой стеной с круглыми кряжистыми башнями-богатырями. Издалече видно богатырей: шатровые крыши-шлемы их покрыты белыми плитками из материала, похожего, думается, на фарфор, только гораздо более твёрдого. Флеи называют его – эльтос. В хорошую погоду плитки из эльтоса так блестят, что кажется порой – Солнце собственной персоной пожаловало в гости к флеям, вот уже спускается с небес, бросает на ледяной город огненные взгляды… Нет, нет. Флеи уверяют, что ничего подобного никогда не произойдет. Ведь Солнце – доброе, оно понимает, что в этом случае их чудо-городочек сгорит дотла. И они безусловно правы. Да, я, кажется, ещё не сказал? Дома в Снежтиче вовсе не ледяные и не снежные, а деревянные. Но какие это дома! Узорчатые, расписные, с маковками, с коньками, с затейливыми резными перильцами… Не дома – раскрасавы-теремки! Флеи вообще искусные мастера и рукодельники. А ещё они пишут стихи и сочиняют сказки. По вечерам, как стемнеет, флеи собираются у камельков и вот начинается: невиданные звери, невиданные птицы, волшебные путешествия по таинственным мирам Запределья, в которых никто никогда не бывал… Рассказчики флеи замечательные. И посмеёшься за вечер, и погрустишь, и хоть раз, но обязательно напугает тебя какой-нибудь ночной шорох или пляшущая тень на стене. Кстати, страшилки у флеев в особом почёте. Наиболее частый гость в них – лесной гад Горун. Похож он по описаниям на нашего Змея-Горыныча, только без крыльев. И огнём не пыхает. Зато все три головы его имеют длиннющие хамелеоньи языки, захлёстывающие жертву, как арканом. Днём сие ужасное чудище спит в глубокой норе, а ночью вылезает из своей берлоги и слоняется всюду по окрестностям, в надежде слопать какого-нибудь простофилю, который не спит, и у камелька сказки не рассказывает, а ходит-бродит где-то за спасительной стеной города… Впрочем, если уж быть откровенным, Горуна пока ещё никто не видел. И пострадавших от него тоже пока вроде бы ещё не было. Но нет! нет! Ночью из города ни в коем случае выходить нельзя. А коли всё-таки вышел, будь добр, не сворачивай, пожалуйста, с голубой дорожки, ведущей в Юрюзань. Её мостили, заговаривали от напастей в пути ещё предки флеев. Она путников хранит. Милые мои флеи Снежтича, да конечно не сверну, но ведь день на дворе, да и Горуна я вовсе не боюсь. Вот флеи Юрюзани его тоже не боятся, хотя, может быть, потому, что он тут просто не водится? – вокруг города лесов нет, одни луга. Зелёные, цветущие луга, разрисованные весёлыми серебряными ручейками и синими кругляшами озёр – небесинками, как говорят флеи. Причём самую большую небесинку сотворили тут бобры. Да не какие-нибудь – говорящие. Хотя по поводу последнего… Ну как вам сказать… Пытался я с ними раз побеседовать… Они разом сиганули в воду, недовольно буравили меня оттуда своими маленькими глазёнками на усатых чванливых физиономиях, ладно слово, речь связную, хоть бы кто звук нечленораздельный издал. Так что хотите верьте, хотите нет. По мне так хоть поющие.
Юрюзань отличается от Снежтича. Городские стены тонкие, хрупкие. Зубчатые. Белые. Сахарные. Дома из камня. Некие витушечные пирамидки с башенками, гнутыми балкончиками. Украшенные мозаикой из голубого стекла и с обязательным фонтанчиком во дворике, за живой изгородью актинидий и дикого винограда. Сами же флеи Юрюзани такие же, как и флеи Снежтича: забавные, гостеприимные. И так же любят квас. Любят квас и жители третьего города флеев – Кивежа. Но про Кивеж мне хотелось бы рассказать особо.
Стоит этот чудный город на семи холмах на обрывистом живописном берегу реки Днеа. За рекой – глухие леса. Но Горун, похоже, в здешних местах тоже не появляется. Во всяком случае, флеев Кивежа , как и флеев Юрюзани, слово это в робость не вгоняет. Внешне – Кивеж походит на своих соседей. В чём-то – на Снежтич. В чём-то – на Юрюзань. Те же узорные теремки, те же улицы, та же голубоватая мозаика на стенах, те же фонтанчики и фруктовые деревца в уютных двориках… Но есть у города два отличия. Первое – большой белый храм у ворот с синим луковичным куполом и золотым крестом – точь в точь древнерусская церковь. Правда, в отличии от настоящей церкви, храм возле Кивежа – пуст. Высокие белые стены, голубой потолок – и больше ничего. Заходят в него флеи редко. Они, собственно, и не знают для чего предназначено это необычное сооружение. Построили его в далекие времена их предки, пришедшие когда-то в долину, а зачем построили – давно надёжно забыто. Храм – память о них. Вот и всё. Ну а второе отличие Кивежа – камни. Да-да, именно камни – из которых он весь сложен. Называются эти камни – самоцветами. Сразу поясню: самоцветами – не в нашем понимании. А потому что они светятся сами по себе. Днём камушки-то обычные вообщем на вид – матовые, тускло сине-фиолетовые. Но вот когда стемнеет – словно оживают. Трепетное зеленовато-голубое сияние начинает исходить от них. Нежное, тонкое, очень красивое. Сказочное. Но даже не мечтайте раздобыть их для своих дач, коттеджей и офисов. Такие самоцветы существуют только в долине флеев. И больше нигде.
Впервые увидел я Кивеж ночью.
Теперь представте. Тишина. Вокруг черно и немного страшно. Все чувства обострены до предела. Дороги почти не видно. А над головой – звёзды. Огромные, бесконечные… Подними руку – и ты смешаешься в этих звёздных потоках…
И вдруг впереди, на холмах, возникает мерцающий синий город – ночное видение, призрак; млечный путь, коснувшийся земли краешком своего небесного русла, приют для путника, уставшего странствовать по Вселенной…
… Я вошёл в город через незапертые ворота. И долго бродил по его спящим сказочным улочкам… И всё вокруг, везде было необычным. Странным… И на душе нахлынуло – не то грусть, не то радость, – я и сам не мог разобраться… И слёзы. И звёздный ход над головой…
С тех пор прошло немало времени, но я всё так же свежо помню это ночное ощущение Кивежа. И всё так же ясно и отчётливо помню я тот домик со светлыми окнами, на который наткнулся в своём ночном блуждании по городу и в котором встретился впервые со своими будущими друзьями – моими незабвенными Иваньюшкой, Аркадьюшкой и Дингвисом…
… Помню, мне стало совсем тяжело тогда.
Сердце моё вдруг прыгнуло в груди и замерло. Я шагнул к дому, раздвигая яблоневые ветви, разбуженное деревце сердито царапнуло мне локоть, – я хотел ухватиться за него, чтоб не упасть от навалившегося холода… И вдруг всё исчезло. И только белое окно впереди, словно убегающая мысль, которую я изо всех сил пытался удержать в памяти…
