Юрий Прозоров. Оттепели русских зим (художественно-публицистическое произведение в монологах, диалогах, рассказах, стихах, афоризмах, эссе). Оттепель 80–х

 

Я ждал это время, и вот это время пришло, те, кто

молчал, перестали молчать.

Виктор Цой

 

Оттепель 80 – 90 – х годов на памяти почти всех, читающих эту книгу. Она и сейчас чувствуется пусть немного едва ли не во всём.

Она как и хрущевская пришла не так уж неожиданно. Так называемый застой с его убожеством надоел всем отчасти даже высшей власти. Хамство властей, де-фицит, блат и тупость, бюрократия и взятки, всевластие чиновников и дедовщина, хулиганство и формализм, казнокрадство и подпольный бизнес к середине 80 – х по сути уже критиковались открыто и сатириками и в фельетонах и в разных передачах на ТВ и радио и в песнях продвинутых групп вроде «Машина времени» и «Аквариум», полуподпольном исскусстве Высоцкого и Цоя и уж конечно в фольклоре включая анекдоты и частушки. А на кухнях часто только об этом и говорили.

* * *

 

Мне всё равно работать где и кем.

Мне всё равно когда и что я ем.

Мне всё равно проснусь я или нет.

А мне ещё только двадцать лет.

 

Папа, твой сын никем не хочет быть.

Папа, твой сын никем не хочет быть.

Папа, твой сын никем не хочет быть.

Папа, твой сын никем не хочет быть !

Виктор Цой

Читайте журнал «Новая Литература»

 

«Перемен !» – требуют наши сердца.

«Перемен !» – требуют наши глаза.

В нашем смехе и в наших слезах,

И в пульсации вен:

«Перемен ! Мы ждём перемен !»

Виктор Цой

 

* * *

 

Оттепель 80 – х годов на первый взгляд была довольно скромной. Она заняла всего где – то десять лет – впрочем, это обычно для наших оттепелей – и принесла России и демократию в её подлинном понимании и рыночную экономику и массу проблем. Но и она скорее тоже стала эпохальной. Она была продолжением всех прочих оттепелей. Ведь в перестройку вспомнили и Александра II и Столыпина и революции и 20 – е годы и конечно Никиту. И Сталина вспомнили, чтобы снова ударить монстра и уронить теперь уже наверное навсегда.

 

* * *

 

Приехала комиссия в большую столовую. Смотрят, а пельмени необычные.

– А почему они у вас квадратные ?

– Перестройка.

– А почему недоваренные ?

– Ускорение.

– А почему надкушенные ?

– Госприёмка.

Анекдот.

 

* * *

 

Оттепель назрела и в середине 80 – х это было ясно даже власти. Критика всё более открыто звучала и на заседаниях ЦК и в общем на всех официальных ме-роприятиях, где не праздновали и не вручали наград. Она была важнее десерта и компота.

Так что появление Горбачева стало закономерным. Ясно, что оттепель – вовсе не его единственная заслуга. Но ему нужно отдать должное. Пусть и не как Хру-щев, рисковавший в 1956 головой, Горбачев тоже немало опасался, что дело не пойдёт. В общем внешне как бы так и вышло. Горбачев поплатился за свои экс-перименты и властью и репутацией. Но дело не в этом и не в нём: ведь главное – оттепель состоялась, она заняла примерно тот же период, что и двадцать лет назад, принесла стране и рыночную экономику и финал социализма и всё же пусть несовершенную, но довольно современную демократию. А жертвы у лю-бого самого хорошего начинания есть всегда. И вряд ли стоит сейчас пинать и Хрущёва и Горбачева – они сделали свое дело: начали оттепель. А время всё рас-ставило или расставит на свои часто не просто первые но великие с точки зрения истории места.

 

* * *

 

В Грузии хоронят местного начальника, влиятельного человека Варлама Ара-видзе. А утром находят его тело у богатого дома его сына Авеля. И это пов-торяется каждый день. Кетеван Баратели, пойманная ночью с поличным, на суде рассказывает историю своей семьи, что сделал для её гибели Аравидзе. Когда Кетеван было восемь лет, местный вождь Аравидзе отправил в лагерь её отца – художника и мать, а саму Кетеван пустил по миру. Однако её рассказ мало интересен судьям, ведь в городе всё давно «схвачено» — власть перешла к сыну покойного. Но неожиданно вину за грехи вождя берет на себя внук Варлама. Он хочет жить и умереть честным человеком, чтобы после его смерти его тело никто не выкапывал из могилы.

 

* * *

 

В общем оттепель проходила примерно как и в 60 – х. После прихода к власти Горбачёва постепенно становилось всё свободнее. Разгар оттепели пришёлся на 1988 – 91 годы, но именно в это же время накопились проблемы, появились кар-точки, дефицит стал почти всеобщим, прозвучали выстрелы в Вильнюсе и Тбили-си. 1991 – 93 годы стали критическим периодом, когда произошла первая попытка остановки оттепели (ГКЧП), а затем и вторая в 1993 году. В это время отте-пельные настроения ещё были сильны, но уже непопулярны. Всё затмили переход к рынку и распад СНГ.

Критика оттепели стала очень острой и после 1995 года власть пошла навстречу консерваторам: ввела войска в Чечню и остановила многие реформы. Этот год можно считать равносильным 1968 для оттепели 60 – х. Оттепель стала активно тормозиться, хотя её довольно частые отзвуки были заметны вплоть до 2006 года, а скорее всего и позднее.

 

* * *

 

– И ведь почти сразу волной пошли телепередачи как тогда в шестидесятых. Прожектор перестройки, Взгляд, КВН, разные ток – шоу, телемосты, конкурсы и всё такое. Валом.

– Стали издаваться новые газеты, пошли новые может и не идеальные фильмы, толстые журналы и издательства массово печатали то, что не издавали раньше. Партийцы и прочие чиновники молчали в тряпочку, точнее как обычно тихо хло-пали в ладошки.

– Всё повторялось один к одному. А сатирики просто фонтанировали: Жва-нецкий, Альтов, Коклюшкин, Измайлов, Задорнов, Петросян, Арканов.

– Да, практически уже как и много лет назад. В России перемена погоды вверху значит изменения внизу причем часто очень сильные. Только дать команду. Но там вверху знают, что лучше делать это пореже. Ждут сколько смогут. Как и теперь… я думаю.

 

* * *

 

Оттепели в России почти всегда разрешаются сверху, но уже заметно, что поч-ти постоянно усиливается роль «давления снизу». В новом веке это становится даже очень заметным.

 

*

 

Кто знает – возможно, новые оттепели даже не придется разрешать – они при-дут сами. Почти незаметно как молодые побеги через засохшую почву от одного ливня.

 

* * *

 

– Но странно: ни кумиры 60 – х то есть Окуджава, Рождественский, Город-ницкий, Вознесенский, Евтушенко ни новые авторы уже ничего потрясающего тем более во имя оттепели не создали.

– Спорно. Хотя скорее да. Дело наверное в том, что оттепельные авторы по большей части всё же адаптировались к советской системе. Даже Окуджава и Воз-несенский. Эмигранты оторвались от нашей жизни, но остались верны себе.

– По Солженицыну это было очень заметно. Вчерашний день.

– Человек мыслил категориями начала века хотя в общем предложения были здравыми, но это никого не увлекло. Он же не политик. А новые авторы ? Во – первых, скорее не то время: на первое место вышли рынок, деньги, развлекаловка, здесь не до романтики, а порыв демократии у людей смялся диким дефицитом, карточками и прочими обычными для оттепелей гадостями. Потом творцов задвинули дельцы. Ну и наконец, вряд ли уж так совсем нет новых ярких имён. Взять Игоря Иртеньева и Шендеровича, публицистов вроде Дмитрия Быкова, писателей как Пелевин, Акунин и Рубина, поэтов как Воденников и другие. В кино лет пятнадцать была одна дрянь, но вот позднее появился Звягинцев, на эстраде и в сатире довольно много новых не худших имён. Так что хаять всё и вся легче всего.

– Да и крупное видится на расстоянии.

– Может не все они гении, но и не в этом дело. Имена хорошие, все они в общем хоть отчасти порождение оттепели восьмидесятых. У неё свои черты и свои име-на. Да и вышла оттепель из более мягкого авторитаризма, когда всё же почти не сажали, и демократии в ельцинской и путинской России стало много больше.

– Да и не может быть так же точно. Никогда не было.

– Оттепелей под копирку не бывает. Как и зим.

 

* * *

 

80 – е не были тенью 60 – х. Интересно, что в 80 – х про предыдущую оттепель мало кто вспоминал. Но ведь это в общем так важно и интересно: оттепели не ко-пируют друг друга, они особенные, ведь их рождает сама жизнь, творит история.

 

*

 

Ведь чем дальше от 60 – х и 80 – х, тем теплее о них вспоминают. Хорошее в России почти всегда видится лишь на расстоянии.

 

* * *

 

Но в общем как обычно было примерно то же что и раньше. Да, многое из-менилось. Но по сути страна оставалось той же. Бедность, дефицит, потом рост цен и безработица, хамство начальства и обман народа властями, войны сначала в Афганистане, потом в Закавказье и Чечне. Блат и взятки, рост преступности, тупость, хамство чиновников и работников торговли. Нищие пенсионеры, учителя и врачи, бедность деревни и маленьких городков, шик столиц и растущее не-равенство. Дедовщина в армии и убийства в тюрьмах. Мат и хамство, воры и хулиганы повсюду.

То есть все оттепели вели скорее к небольшим изменениям в управлении, за-конодательстве, культуре, образе и уровне жизни и хотя внешне менялось многое, в целом страна оставалась такой же как всегда.

 

* * *

 

Авторская песня в это время пережила второе рождение. Но больше как пов-троение пройденного. Каждый день по телевизору звучали песни Визбора и Вы-соцкого, Окуджавы и Никитиных, но практически ничего нового равноценного не появилось. Розенбаум с написанными еще в 70 – х двумя – тремя заметными пес-нями, Олег Митяев с одной – двумя действительно хорошими лирическими. Как и во всём оттепель не могла повториться один к одному.

Кризис авторской песни постепенно привел её к почти полному забвению. В том числе и потому, что она не стала новым флагом оттепели и сопротивления ре-акции. Не смогла и всё.

 

* * *

Фильм «Кин – Дза – Дза» был снят Данелией еще до оттепели, но в общем он предвосхитил её. На планете совершеннейшей техники один песок, в норах живут люди, похожие на дикарей. Жуткие иерархия и наказания, примитив-нейшая мораль, мечта жителей – носить желтые или малиновые штаны, то есть занять важный пост. Это – безусловная пародия на советский строй. Кстати, явно не все до сих пор это поняли. А система – то жива.

С таким же успехом этот фильм можно снять и сейчас: по сути изменений не-много, возможно даже стало хуже.

 

* * *

 

– Много интереснее, но и много хуже по содержанию надолго стало телевиде-ние. Взятые у американцев ток – шоу, убогие детективные и гламурные сериалы и прочая гадость убивают.

– Тоже обязательные издержки. Чтобы эта дрянь вместе с примитивными раз-влекаловками вроде «Выиграй миллион» и «Маски – шоу» надоела большинству: нужно было лет десять.

– На деле понадобится двадцать.

– Кому – то меньше, я почти ничего не смотрел, разве чтобы посмеяться над убо-жеством.

– Но это тоже – результат оттепели.

– Конечно. Ведь свобода в СМИ имеет свои издержки. Вот и наслаждайтесь примитивом плюс то же в кино и в литературе, на радио и даже в изобрази-тельном искусстве и скульптуре. Но вот уже множество телеканалов, масса ва-риантов что смотреть и зрители медленно но верно голосуют в пользу хороших каналов с качественными чаще европейскими или сделанными под них нашими передачами.

– И это очень важно для свободы, демократии, новых оттепелей. Очищена почва, теперь может расти новое, всё видно, в том числе и мерзости.

– Свобода СМИ, открытый интернет сейчас скорее – первое условие свободы и едва ли не главный её признак. Вот и завоевание оттепели, точнее оттепелей. Мо-жет быть, главное.

 

* * *

 

Интересным стал всплеск анекдотов про новых русских. Их было огромное количество.

Ведь таким способом общество выступало против делячества и тупости нового предпринимательского класса. Кстати, вряд ли без помощи этих анекдотов новые русские пусть больше внешне сильно изменились всего лишь за десять лет.

 

Звонит один новый русский другому:
– Вась, как дела?
– Слушай, можно я тебе перезвоню? Я сейчас на кладбище.
– Блин !! И кто это тебя… ?!

 

*

 

Встречаются двое новых русских, один другому говорит:

– Знаешь, недавно в Лувре был, чуть “Джоконду” не купил !
– Что, денег не хватило?
– Да нет, жене расцветка не понравилась!

 

* * *

 

Оттепель как всегда в России постепенно стала тихо «закрываться» в 90 – х го-дах. Правящая бюрократия испугалась разгула свободы и, пользуясь недоволь-ством населения, пошла медленно «зажимать» самые неприятные моменты. На-чалась затеянная в первую очередь ради престижа власти война в Чечне, прод-лившаяся более 15 лет, стала очевидной самоцензура в СМИ, из парламента и законодательных собраний на местах начали удаляться неудобные люди и партии как «Яблоко» и «СПС». Но всё это поначалу было не очень заметно и Ельцин продолжал всё более карикатурно клясться в верности демократии.

Кстати, так же тихо происходил зажим оттепели в 60 – 70 – х годах.

И это радует: ведь в 19 веке всё было куда более резко, а в 30 – х годах ХХ века – и вовсе крайне трагически. То есть оттепели стали куда более растянутыми по времени и как бы совсем неофициальными, заметно более всеохватывающими, они словно растворились во времени, захватив пусть отчасти и следующие за ними десятилетия. Иллюзия, что теперь оттепели не кончаются, сохраняется у многих. В общем это хорошая иллюзия, она радует, обнадёживает. Как всегда в России лучше всего светлые надежды. Но и пусть.

 

* * *

 

Оттепельные восьмидесятые.

 

Его последняя ночь перед дембелем на узле связи выдалась интересной. Дежурил с неглупым прапорщиком – оказывается, бывают и такие – и в общем как обычно разговорились.

– Вот ты думаешь, чего Горбачева назначили ? – спросил прапорщик.

– Да никто не хочет на это место.

– Ну. Посмотрим, чем это кончится. Да тем же. Ничего не изменится.

– Посмотрим. Думаю, что изменится. Должно.

 

*

 

«Прожектор перестойки» смотрели все. Это было совсем новым, открывало то, что раньше было запретным, о чем говорили только на кухнях и то осторожно, это снимало табу и делало жизнь радостнее, светлее.

Люди часто впервые видели по телевизору хамов – чиновников, убогих уп-равдомов, воров из столовок и ресторанов, текущие крыши и холодные батареи, задержки зарплаты и неполные порции, блатные распределители, самых разных воров и спекулянтов. Такого не было уже лет двадцать. И становилось как – то светлее на душе, словно в жизни открывалось что – то новое, лучшее, доброе.

 

*

 

Фильм «Покаяние» Абуладзе – про сталиных и берий. Кстати, снят до оттепели.

Самые жуткие кадры, когда в чьем – то сне головы главных героев лежат на све-жевспаханной земле и при голубом чистом небе светит яркое солнце.

– Время каятся. – подумал он: Вот только покается ли хоть один из них ?

 

*

 

В Политехническом народа никогда не собиралось много – человек пятьдесят от силы. Лекции скучноваты и в общем ничто не напоминало атмосферу 60 – х.

Больше нравились виды на площадь Дзержинского из буфета и дешевый чай с лимоном, что обязательно был в продаже.

В большом зале без окон собиралось человек пятьдесят, среди них почти всегда – полусумасшедшая тетка в красной юбке, что начинала кричать посреди лекции о верности принципам и о том, что нет горячей воды и кругом блат и хамство, задавала шизоидные вопросы и в общем могла всё сорвать. Лектор затихал, сму-щался, но на тётку шикали и она пусть на время замолкала.

Именно здесь снимали «Заставу Ильича», где Окуджава и другие шестиде-сятники читают свои стихи, кстати, это было снято специально для фильма. Но теперь всё было очень буднично и скучно, сухо и казенно. А всё равно не поки-дало ощущение, что он в историческом месте, что наступает если не великое но совершенно новое время и это не закончится никогда.

 

*

 

Кружок по политическим наукам как обычно был собран для галочки. Скромные девочки с одного курса собрались по просьбе, точнее по команде од-ного из преподавателей.

В середине довольно скучной лекции он спросил про организованное Берией покушение на Сталина на озере Рица.

– Берия подготовил несколько псевдопокушений на Сталина. – сказала пре-подша и тут вдруг довольно неофициально перешла на репрессированных и Сол-женицына.

– А я не вижу ничего особенного в том, чтобы Солженицына издавали у нас. – сказал он.

Студентки посмотрели на него с изумлением и легким страхом. Наверно тогда он и понял, что всё же соответствует времени и это время для него.

 

*

 

Тихий вьетнамец, с которым он жил в одной комнате общежития, как – то сказал: У нас нет демократии.

– Так нет и у нас. – сказал он. И понял, что не испугался.

Вьетнамец ничего не ответил. И даже как это принято на востоке не улыбнулся в ответ.

 

*

 

В политехе, куда он ходил в обед за всякой мелочью, несколько преподавателей устроили голодовку. Сели в холле главного корпуса, протестуя против закрытия ректором их лаборатории, повесили плакаты «Я не верю вам, ректор Сергеев» и так далее. Сидели где – то неделю, потом ушли. Но никто не трогал: новое время.

Один из этих преподов потом создал свой коммерческий вуз и стал его ректором.

А ректор политеха и правда оказался приличной сволочью: получал гигантские премии, а студенты мёрзли в холодных аудиториях, хотя замена рам стоила не так дорого. Да и разве только это. Но о нём все узнали уже через много лет, когда ректор спокойно ушёл на пенсию.

 

*

 

С сирийцем, с которым жил в общежитии, как – то заговорили об их газетах.

– А другие партии у вас имеют газеты ? – спросил он сирийца.

– Они могут публиковаться в газетах партии. – широко улыбнулся тот.

– Ха ! Ловушка. Точно как у нас ! Только у нас пока и партий нет кроме пра-вящей.

Сириец снова радостно по – восточному улыбнулся. Вряд ли он что – то понял.

 

*

 

Он случайно попал на Крымскую набережную, где сложили и поставили снятые памятники. Железный Феликс лежал на земле и казался не поверженным, а больным – трудно было представить что этот привычный гигант с площади его имени мертв.

Кругом памятники Ленину, Калинину, кому – то еще.

– Только Маркса и Энгельса не тронули. – подумал он: А так настоящее кладбище ! Да и поделом. У нас всегда будет так: только хвалят, потом только охаивают.

 

*

 

Он услышал по радио, что Бродскому дали Нобеля по литературе.

Сразу спросил тетю, что была секретарем Маршака, не знала ли она такого.

– Да, знала. – не задумываясь, ответила она. И стала рассказывать что даже носила от Чуковского к Маршаку письмо в защиту Бродского: Чуковский не под-писал, а Маршак подписал и потом ругался, что она не сказала про то, что Чуков-ский не подписал: Да, а этот Бродский правда оказался тунеядцем.

Он хотел сказать что – то в защиту Бродского, но раздумал: Да что я буду её огорчать ?

И, чуть подумав, перевёл разговор на другую тему.

 

*

 

Стали показывать полочные картины.

Ему особенно нравились «Застава Ильича» и «Июльский дождь». Просто зах-ватывали. Особенно почему – то те простые места, где камера ходит под музыку по утренним улицам Москвы, из тумана выступают здания, ходят люди, ездят машины. Да и все фильмы простые, без пафоса, человечные. Почти докумен-тальные.

Очень нравился и «Человек ниоткуда», где наоборот открыто почти по – пла-катному хаяли бюрократию и приспособленцев. Но в общем так, что смотреть интересно.

 

* * *

 

Оттепель медленно замерла точно так же как в 60 – х. Свобода и демократия, общественное «я» тихонько подёрнулись ледком. Но всё же не закрылись тол-стенным льдом, политым кровью, которую быстро засыпали снегом. На этот раз всё было очень медленно и постепенно примерно так же как в 60 – 70 – х годах прошлого века. Немного кто заметил и всё же их было больше, чем раньше.

До 2011 года период реакции скорее всего был очевидным. Закрытие неугодных СМИ, войны в Чечне, Дагестане, в Грузии, всё больший зажим протестов, ограничения на работу партий и так далее. В общем реакция явно не исчезла и после 2011 года. Она стала чуть более изощренной. Объявлять оттепель никто не спешил. Тем не менее период реакции не стал таким как при Брежневе и тем более при Сталине. Кстати, реакцию никто и не признаёт.

Политическая и общественная ситуация уже стали другими. Скорее даже – совершенно другими. О последнем можно спорить до бесконечности.

Многопартийность пусть и довольно формальная сохранилась. Выборы хоть не на все сто, но были честными. Примерно треть СМИ можно было считать сво-бодными и часть – оппозиционными. Свободный интернет позволял читать инос-транную печать и смотреть «вражьи» голоса. Относительная свобода критики провозглашалась публично.

Суд не стал совершенным, но он был куда более честным, чем в СССР, где приговоры чаще просто определялись по желанию высших партийных и других чиновников.

Свобода на местах была еще меньшей, но и там можно было и критиковать и выступать и демонстрировать несогласие публично. Свободные СМИ в провин-ции не исчезли, хотя и жили на птичьих правах, многопартийность с трудом, но прижилась. Как всегда туго, но всё в России поднялось на ступеньку выше, стало лучше, чуть свободнее.

Главное – людям нравились и свобода и гласность и демократия. Не всем, но большинству. Это зафиксировали и соцопросы. Фиксируют и сейчас. И власть не могла и не может с этим не считаться. Самые крутые ретрограды, то есть люди, живущие прошлым вокруг нас – тоже. Это главное.

 

* * *

 

Перестройку оцениваю как лучшие годы жизни. До нее я не мог и мечтать о том воздухе свободы, который на время накрыл страну. Жаль, на время. Горько видеть, как многие недальновидные и неблагодарные люди поливают грязью Горбачёва. Да, не всё было идеально, но он сделал то, чего не сделал никто,— изменил мир.

Андрей Макаревич

 

* * *

 

Оттепель 80 – х закончилась не сменой лидера, а изменением его позиции. В сущности лидер сам закрыл оттепель, возможно, не будучи способным понять, что он это делает.

 

*

 

Оттепель 80 – х по длительности практически повторила хрущёвскую. И сила и ход примерно те же: бурный взлёт и медленное угасание. Только лидеров было два и вряд ли Ельцина можно считать вторым Брежневым, погасившим оттепель: просто авторитарная туповатая сущность этого человека постепенно взяла в нём верх. За ним последовало и пока по сути недалёкое общество.

 

*

 

Оттепель для творческой мысли стала куда более скудной, чем в 60 – х. Па-радокс ? Вряд ли. Просто многое ушло в проблемы рыночной экономики: когда нет ни работы, ни денег – не до создания мировых шедевров. А возможно мы их просто пока ещё не видели. Ведь и в культуре и в общественном сознании очень много изменилось. За детективами и убогими ток – шоу трудно разглядеть дей-ствительно хорошие вещи.

 

*

 

Отзвуки оттепели как и в 60 – 70 – х годах растянулись надолго, скоре лишь к 2008 году они почти исчезли. Кстати, и 2008 год стал «параллельным» 1968: вторжение в Южную Осетию где – то аналогично вводу войск в Чехословакию. Но уже практически не стало высылки и тюрем, психушек для инакомыслящих, да и СМИ пусть отчасти оказались заметно свободнее. Обстановка всё равно уже не та, скорее радикально иная. Впрочем трудно сказать твёрдо, что вот ради-кально и всё. В России всё жутко медленно и с откатами: никак иначе.

 

* * *

 

– То есть закономерности «оттепель – реакция» те же самые, даже длительность и той и другой те же, что и раньше, но уровень реакции стал не тот. Бьют уже только за двойными дверями.

– Чаще бьют лишь морально. А это в общем хуже. Просто реакция уже не может выйти на уровень тюрем и лагерей, полных запретов и жуткой демагогии. Общес-тво не поймет. Будет общий протест. Запад не поймет. Все не поймут. Во всяком случае вероятность этого высокая.

– И так будет дальше, всё лучше.

– Не знаю. Возвраты в России – не редкость. Ведь сталинизм был возвратом в общем в средние века. Своеобразная опричнина НКВД. Но должно быть лучше. Всё зависит от нас. Даже от одного сказанного слова, от одной речи, одной ста-тьи, одного анекдота в защиту лучшего. Говорите, пишите, не бойтесь. Скорее бу-дет лучше. Пусть даже в конечном счёте.

 

* * *

 

Странно, но в 80 – х мало кто вспоминал про предыдущую оттепель. Российская история еще не привыкла к оттепелям как к регулярному явлению и только на-чинает их оценивать. Вот так: почти двести лет оттепелей и лишь начинается ис-торический анализ. Но может и лучше – без бюрократии, пусть оттепели остаются в памяти как лучшие фильмы и песни.

 

*

 

Общая продолжительность оттепелей в 19 веке была около 30 или не менее 20 лет. В 20 веке – более 30 лет. Хотя с точки зрения истории всё это довольно спорно. Но ведь и оттепели и зимы – понятия весьма абстрактные как кстати и наступление весны и осени с позиций метеорологической науки.

Но скорее всего оттепели становятся более длинными, а зимы – более корот-кими. Дай бог, чтобы это было так, чтобы продолжалось.

 

* * *

 

Оттепель 80 – х принесла России много бед и страданий, но она же вернула рыночную экономику, конкурентную политику, пусть относительную свободу мнений и прессы, запрет смертной казни, хотя бы открытое осуждение пыток в милиции и дедовщины в армии, в общем много другого. Лишь теперь мы на-чинаем оценивать её так как нужно.

 

* * *

 

Я видел оттепель восьмидесятых:

и пережил её и был так рад.

Всё было прямо как тогда, ребята:

в шестидесятых. Что там говорят ?

 

Всё было ново, чисто, незнакомо

словно открылся ясный светлый путь.

Надежда выйти к лучшему, святому.

И ты, «восьмидесятник», не забудь.

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.