Весь день Павел был не в состоянии думать ни о чем другом и сердился на самого себя за то, что не в силах выкинуть Светлану из головы. Ему было бы легче, если бы мог поделиться своим горем, как ему казалось, с кем-нибудь.
Если бы кто-нибудь его утешил, что ли… Сказал бы, что Света не стоит его волнений, попробовал бы убедить в неблаговидности ее поступка… Был у Павла один друг, которому можно было говорить обо всем… Правильнее будет сказать,- подруга. Они вместе учились в медицинской академии, и сейчас, частенько пересекаются по работе.
Лиза поймет его и посочувствует, и даже, выразит свое конкретное отношение к произошедшему… Павел со всей очевидностью представил себе,- какое это будет отношение!
Не-га-тив-ное. Отрезвляющее, причем, относительно метаний со стороны Павла. Лиза не воспринимала размазанности чувств и слюнтяйского их смакования. Так жестко, но, как оказывалось потом, – абсолютно точно характеризовала подобные поступки, и их физиологическое восприятие. Она умеет уравновесить внутренний баланс, ненавязчиво и деликатно.
Но Павел не по этой причине не позволял себе загрузить старинную подругу своим проблемами… Она любит его… Любит уже почти пятнадцать лет, и было бы жестоко рассказывать ей о своей, не просто неразделенной любви, но еще и так, как ему казалось, подло его опустившей ниже ватерлинии.
Лиза видела в нем эталон мужчины, именно так она всегда представляла его своим друзьям. Удивительно тонкая, с уникальным багажом знаний, которые просто уродуют, ее, на первый взгляд не примечательное лицо…
-Да, что там!? – мягко улыбнувшись впервые за две недели мучительных раздумий, – Лизавету обезображивает удивительная маска интеллекта. Лицо светится своим отношением ко всему, что окружает эту удивительную женщину.
Павел поймал себя на мысли, что ему стало льстить ее чувство к нему – недостойному. Оно его возносит на пьедестал, с которого не хотелось спускаться, поэтому он решил ничего о происшедшем не говорить Лизе, а справится своими мужскими усилиями воли.
В последнее время они редко виделись, но Павел знал, – стоит только позвонить, и Лиза отложит все свои дела; у нее кафедра, студенты, и примчится оказывать этому слюнтяю первую психологическую помощь.
Брезгливая волна отношения к самому себе – накатила на Павла. Ему стало мерзко оттого, что невыносимо хотелось с кем-то костить ЭТУ… Поймал себя на мысли, что не в состоянии даже произнести ее имя вслух… Тем более признавать, что ему дали таким мерзким образом отставку – удовольствие никакое, а врать, что он сделал это первый, нет смыла…
Возникнет вопрос:
-Чего тогда жалуешься сам!? А может, Лизе было бы приятно услышать, что этого самодовольного индюка окунули лицом в лужу? – гниленькая такая мыслишка юркунула в сторону в воспаленной голове.
-Почему бы и нет!? Она ведь, прежде всего женщина, и ей, наверное не чужды подобные женские эмоции? Павел вдруг почувствовал, что, не намерен обнаруживать перед Лизой свои слабые места…
Странно, но именно в этот момент почувствовал, что его больше волнует, что скажет Лиза, и как посмотрит на него после этой информации, чем то, что произошло. И чем больше он думал об этом внутреннем феномене, тем острее замечал, что проблема с неразделенной любовью сморщилась, как шагреневая кожа, а вот образ Лизы становится все более выпуклым и осязаемым…
Он даже услышал ее дыхание и нежный блеск глаз, когда она смотрела на него. Из неоткуда выплыло воспоминание… Как она за ним нежно ухаживала, когда он просто банально заболел гриппом, кажется на втором курсе…
-Ну, надо же прошло, почти пятнадцать лет, а вот на тебе, выплыло. С улыбкой вспоминал, как хитрил целую неделю – ему нравилось вызывать волнение этой замечательной девушки и нежиться… Не ходить на занятия, а только ждать ее после занятий с разными примочками, чаечками, и прочими атрибутами ухода за тяжело больным, – с улыбкой вспоминал Павел, и не заметил, как его лицо растянула во все стороны широкая улыбка…
Ему вдруг нестерпимо захотелось позвонить Лизе, и не ныть, а пригласить куда-нибудь. Даже в филармонию, куда страстно любит наведываться она. Но, вначале в ресторан. Павел почувствовал адский голод. Страдание, которое отошло уже на двадцать второй план, не давало возможности насыщать организм пищей, так необходимой для восполнения энергии.
Говорят, когда появляется аппетит,- наступает выздоровление. Он этого даже не заметил. Но все – таки чувствовал приток жизненной энергии, и абсолютно определившуюся в нем потребность; видеть, слышать, и, кажется – нежно прижать к своей груди ЛИЗКУ.
-Алло! Добрый день! Пригласите, пожалуйста, Елизавету Владимировну. Ее телефон не отвечает, Она вероятно на лекции, но я вас очень прошу ее отвлечь. Это срочно, – выпалил он, что бы не успели его прервать, и сказать, что она занята… От нетерпения услышать голос Лизы, Павел постоянно подпрыгивал на месте…
-А-а, у Елизаветы Владимировны больше не будет лекций… Она погибла…
…
…
…
…
…
…
Audio – сопровождения произведений
вы можете услышать на Fabulae.ru
автор – sherillanna
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=8448
Посвящаю – Ксюшеньке, Максимушке, и Златочке!
