Поздний  осенний вечер.  Время, когда, отстучав беспокойной своей жизнью день, хоть и медленно, но все же неминуемо переходит в ночь.  Светлана, худенькая молодая женщина, бойко и торопливо бежит к себе домой.  Откинутой  назад рукой она тянет  за собой  восьмилетнего сынишку Егора.
Читать далее →

Пройдя где-то с километр грязной, будто тракторным плугом  распаханной дороге,  и по медвежьи проламываясь еще метров сто по захресченному  поваленными деревьями   лесу, Степан с дочерью Надей наконец-то оказался на кладбище. В своих руках он нес холщовую сумку с небольшим  поминанием,  ну а дочь  прижимала к груди,  букет желтых колокольчиков,  нарванных  еще на дальнем взгорке.
Читать далее →

В одиннадцатом часу вечера, перед сном, они обычно чаевничали. Михаил Николаевич  зацеписто  бухал в кружку ложку за ложкой песок,  любил он грешным делом сладкое, и с опаской поглядывал на жену. Вера Петровна, искоса  наблюдавшая за ним, на последней его, четвертой, ложке все-таки не выдержала.
Читать далее →

Саньке десять лет и лето он живёт в деревне.

– Ну что смурной такой? Натворил чего? – спрашивает его однажды дед Архип.

– Не… – мнётся Санька. Из-под длинных ресниц глазами-черничинами он несмело наблюдает за стариком, пытается угадать его настроение.

– Тогда что? – удивляется тот.

Санька ещё некоторое время размышляет и наконец решается.
Читать далее →

Варьку под утро как кто разбудил и из собственного дома взашей вытолкал.

Смотрит она туда, где должна кучерявиться Мишина берёза, а там одна пустота темнеющая, волком на неё глядящая. Варька в испуге обегает скамейку, путается ногами в разбросанных сучьях, но на земле белее белого ствола берёзы нет. Как кто взял и унёс всё к чертям собачьим.
Читать далее →