Я знаю твердо одно: все грибы съедобны, хотя среди них есть и одноразовые.   То есть съесть их конечно можно, но какими они оказались, уже рассказать будет некому. Я бы даже назвал это – гастрономической разведкой боем.

Для меня любой дождь грибной, поэтому я собираю грибы там, где могу. Это не тот случай, что захотел и выехал на природу, походил по грибным местам, а потом еще и шашлычок пожарил. Так бывает в жизни только у обычных людей, а я необычный. Но не в том понимании, что у меня три глаза или пушистый хвост, а в том, что я “вечный” дежурный врач в психиатрической больнице. Этот санаторий  высокого выздоравливающего  духа, был расположен среди живописных зеленых холмов возле Иерусалима.  Воздух здесь чистый, влажность хорошая, сосны большие и красивые, а дежурства у меня -частые. Поэтому и грибное место у меня прикормленное только одно –  территория больницы.

И собирал я все грибы с удовольствием, потом жарил или варил, и всегда был сыт и весел. Сыт я был потому, что грибы были или с картошкой, или с мясом. Позже прочитав книгу о свойствах галлюциногенных грибов, я даже понял причину своей веселости после этого грибного застолья, хотя “зеленых человечков” никогда не видел…

Всё это было до одного случая, но обо всём по порядку.

Дня за три до моего дежурства прошёл дождь, а сегодня солнышко ласково светило и приглашая меня на “тихую охоту”. Несознательные больные ещё не проснулись, чтобы проверить уровень моих знаний, а сознательные тихо пили свои лекарства и радовались жизни.

Я выбрал нож по острее и положил его в прозрачный полиэтиленовый пакет, поймав удивленный взгляд медбрата Сёмы, я небрежно бросил ему:

– Пойду, пройдусь по больнице. Людей посмотрю, себя покажу.

Глаза Сёмы расширились от ужаса.

– Доктор, это же больные люди, они не виноваты, что заболели…Погода такая хорошая, как раз, чтобы радоваться жизни. Может, всё-таки не пойдёте? – с надеждой в голосе произнёс он.

– Чегой-то я не пойду?! Сам же говоришь, погода хорошая, а грибочки меня целую неделю ждать не будут.

– Какие грибочки? – помертвевшим голосом тихо спросил медбрат.

– Ясно какие, местные вкусные. Учитывая место произрастания, ещё и целебные.

– Це-леб-ные,- с ужасом по слогам повторил Сёма.

– В отпуск тебе надо, Семён, ошизел ты совсем среди психов. Того и гляди, сам к себе заляжешь в отделение.

– Не ходите туда! Беда будет, – левитановским голосом возвестил новоявленный пророк.

– Эко у тебя крышу рвануло, – посочувствовал я, – Ты что из общества зеленых писюнов?  Может,  тяпнешь, для поддержания здоровья, по милиграммчику галоперидола с лориваном?!

– Не надо мне никаких лекарств. Только не ходили бы вы собирать эти “термоядерные” грибочки…

– Что такие ядрёные?

– Ядренее не бывает! Я ведь в Белорусских лесах вырос, – убежденно сообщил бывалый грибник, – А что вам никто не рассказывал про доктора Печорского?

– Нет, а что известный грибник?

– Был…- повесив голову, сообщил Семен.

– Неужто помер? От грибов? – поинтересовался я.

– Тьфу-тьфу, живой он, только ушел из психиатрии из-за грибов.

Как так?! –

– А дело было вот как. Дежурили как-то мы три года назад, я, медсестра Мила, санитар Хасан и доктор Печорский.

Сами понимаете, какая жратва в больнице: “каши-малаши”, творожки и кефирчики для дистрофиков. А душа праздника хочет, причём гастрономического.

Тут доктор Сергей Печорский и обращается ко мне:

– Ты, Семен, картошки раздобудь и почисть, она у вас должна была остаться от кулинарного кружка выздоравливающих больных. А я пока грибочков соберу. Я у себя в подмосковной Балашихе, одним из лучших грибников был.

Я  ему и говорю:

– Может не надо? Тут наши больные, гуляя по территории орошают её почище тропических ливней, только эти дожди “химические”. Вы же сами больных таблетками фаршируете как осетра икрой! А они потом всё возвращают природе…Ну, что в их организме не усвоилось, там нейролептики всякие, антидепрессанты, бензодиазепины. Так что я думаю, что эти грибы ещё и ночами светятся…

– Да ладно тебе, я такие грибы найду, пальчики оближите.

Через час притащил полный пакет маслят. я на всякий случай проверил, все один к одному, ни одного червивого или ядовитого.

Пожарили их мы на электрической плитке, потом пожарили картоху, сметаны плеснули. В общем, шикарный ужин получился, просто пир в Версальском дворце. Я правда съел немного, всё-таки не такой большой как Печорский, вот тот по грибочкам вдарил будь здоров.

Разошлись мы после вечерней смены, а доктор продолжил своё суточное дежурство.

Часа два ночи меня срочно позвал к себе мой маленький белый друг – унитаз, причем я откликался на его зов раз восемь. Каждый раз, когда я вскакивал с кровати, то мне казалось, что из всех углов на меня глядят бусинками красных глаз крысы и слышал, как стучат их коготки по полу.

В четыре утра в мою дверь позвонили.

– Кто там? – поинтересовался я.

У меня было предчувствие, что в это время вряд ли мне кто-то принёс хорошие новости и поэтому я посмотрел в глазок.

Там стояли люди в квадратных гермошлемах и серебристых костюмах, у одного из них был красный чемоданчик.

Один из космонавтов на трех языках произнес:

– Мы пришли помочь и спасти вашу жизнь. Мы не хотим причинить зла, но если вы не откроете, то мы сломаем дверь, и все равно спасем вас.

Дверь было жалко, и я открыл.

Оказалось, первым живот разболелся у Хасанки, который хотя и ел мало, но к грибам был не привычный. Он обратился в приемный покой ближайшей больницы, где было и установлено отравление грибами. Там же он, без пыток, выдал все имена. Перезвонив в нашу больницу, медсестра узнала адреса всех участников “грибного шабаша”, и к ним выдвинулись бригады в костюмах ни то биозащиты, ни то химзащиты.

Так вот, у всех всё прошло нормально, кроме Печорского.

Его начало” колбасить” почти сразу, он был возбуждён и метался по больнице с вытаращенными глазами и криком:

– Звездолёт уже на подходе. Марсиане хотят похитить мой мозг и сделать из него лекарство от всех болезней. Но я без боя не сдамся.

При этом он “вооружился” двумя большими шприцами с нейролептиками и забаррикадировался в комнате дежурного врача.

Конечно, его оттуда вытащили, госпитализировали, прокапали пару денечков, укололи его же любимым галоперидолом и отпустили на волю.

А когда он вернулся, коллеги участливо спрашивали: “Как дела на Марсе и оставили ли ему хотя бы часть мозга?”

Короче, через неделю он уволился и вообще покинул психиатрию навсегда.

Вот такая история…

Может, всё-таки, не пойдете за грибочками?!

 

 

05.12.23