Ибрагим Ибрагимли. Композиция (одноактная пантомимная пьеса)

Действующие лица:

Музыковед – молодой человек , 35 лет

Как образ может восприниматься   льющаяся из магнитофона и заполняющая комнату музыка.

 

Картина  первая

Просторная комната  (размеры комнаты говорят о том, что  действие происходит  на вилле).  В комнате слышна композиция Моцарта,  она   исходит из магнитофона.  Звуки музыки доносятся  с левой  стороны комнаты. Какое-то  время  музыка  звучит  в абсолютной темноте. Потом  под божественные звуки музыки  в комнате зажигаются разноцветные огоньки  – это аудиоцентр  (появление разноцветного свечения – результат   действия божественности  музыки,    доказательством этому  служит  высвечивание  молодого человека, сидящего в кресле: если бы он включил   музыкальный центр, то  должен был быть на  ногах). Пианино в комнате,  внимание,  с которым  молодой человек слушает музыку,  нотные тетради на пианино, – все говорит о том, что молодой человек  музыковед).

Музыковед  ( слушая музыку, скрестил на груди руки.  Он   застыл в этой позе, будто в этот  самый  миг, в ноте  какого-то  лада он почувствовал всю божественность мелодии, ощутил в ней   присутствие Всевышнего. И оттого что  замер он на какое-то время,  он как бы  остается в композиции, не спешит выходить из этого  состояния, знает, что  исполнение еще будет длиться,   верит,  что лад  этот, нота будут жить, нисколько не сомневается, что присутствующее  в этом ладу, в этой ноте, скрытое   божественное восприятие будет вечно).

Музыковед ( положил одну руку на подлокотник кресла, другую  на колено, причем обе  руки сжаты в кулак, то, что одна рука его на подлокотнике кресла сжата в кулак, говорит о том, что   в поисках божественного  в музыке он целиком проникся ею,   ее аурой;  сжатая в кулак на колене правая рука свидетельствует о том,  что  он контролирует происходящие с ним в ауре музыки. )

Музыковед (слушая музыку, остается  какое-то время неподвижным, потом вдруг  закидывает правую ногу на левую, словно  опасаясь  наступить  ею на музыку, заполняющую комнату,  и делает это так,  будто левая нога его стоит на том единственном в комнате месте, куда не проникла музыка, где ее нет,  месте, живущим в этом мире  своим особым  миром).

Музыковед ( осторожно  откидывается на спинку кресла,  смысл этого в том, что он настолько забылся, что парит  в прослушиваемой им композиции,  причем парит в музыке его душа).

Музыковед ( блуждает взглядом по комнате,  будто  бы хочет увидеть в комнате  витающий в божественности музыки свой дух, пытается настичь его ).

Музыковед  (смеется, тем самым  дает понять зрителям, что он видит, физически ощущает  витающий в музыке свой  собственных дух).

Музыковед (поудобнее устраивается в кресле, погружается  в себя,  словно не желая нарушать гармонию и единство между витающим в комнате  его духом и музыкой, хотя   можно сделать  и другой вывод,  что  музыковед , видя свою  парящую в комнате душу, замер из-за опасения, что  душа его  может не захотеть возвращаться к нему,  вдруг решит оставить его,  и  тогда он навсегда останется  парализованным).

Музыковед  (ему удается пробудиться  от погружения в себя, это происходит от того, что вместо его души в него, в его жизнь, в его тело, в  существо его  вселяется душа музыки,  и это  чувство наполненности жизни, тела, всего существа его душою музыки дарит ему умиротворение, лицо его спокойно, и это говорит о том, что поселившаяся в нем,  в его жизни, в его теле вместо его души  душа музыки  не позволит ему оказаться парализованным).

Музыковед  ( ощущая, что в его жизнь, в его тело, во все его существо вселилась   душа музыки, он погружается в раздумья, но это лишь видимость, ибо эта задумчивость отношения к нему не имеет, состояние это просто навеяно музыкой в нем, в действительности  же,  своим схожим с задумчивостью состоянием он пытается донести до зрителей или показать им, что все в этой комнате – камни, стены,  все, что имеет к ней отношение,  способно  дышать, как все живое).

Музыковед   (определив, что  комната дышит музыкой, определив  свой образ жизни, свое ощущение музыки, предположив в себе музыкальный дар,  кладет левую  руку на подлокотник кресла, окидывает взглядом   комнату, будто для подтверждения того, что комната дышит его образом жизни,  его ощущением  музыки и его дарованием, он пытается найти свой  дух,  и ищет  его настойчиво).

Музыковед  ( перестает оглядывать комнату, вскоре  отчетливо видит, что его душа, воедино слившаяся в гармонии с музыкой, обогатившись жизненно наполненными  мгновеньями, возвращается к  нему  –  причем возвращается  обогащенной заполнившей комнату музыкой, которая,   опасаясь,  как бы  с ним  ничего не случилось в те мгновенья, которые музыковед  прожил вне своей души и духа,  возвращает ему его  душу –  это само по себе делает его раскованней, свободней, заставляет поверить, что, будучи даже  жутчайшим образом парализованным, его  дух, в физическом смысле не будет парализован никогда). Пауза.

Музыковед ( предполагает, что от того, что в его тело, в его существо, в его жизнь вернулся окунувшийся  в  заполнившую комнату музыку его дух, обогатившись тончайшими творческими  способностями,  он позволит ему реализоваться творческими результатами, до сих пор не имеющимися  аналогов  в мире, причем с помощью пианино в комнате).

Музыковед (слушая композицию  Моцарта,  откидывается в кресле, ощущая  в себе творческую  обогащенность, которую принес ему его  дух,  он  закрывает глаза,  и   тогда  ему будто    открываются двери, ведущие к  необыкновенной, доселе никому, кроме Аллаха ,неведомой музыки, и это единственный способ  почувствовать ту гипотетическую, еще не прозвучавшую божественную музыку, увидеть  ее ноты и лады).

Музыковед  (глубоко вздыхает,  раскачивает кресло, в котором сидит, и его глубокий вздох, раскачивание    вызывает в людях такое ощущение, что  из  миллиардов живущих людей единственным местом  успокоенности  для  Аллаха  является  его душа, и этот божественный процесс, рано или поздно, начнет осуществляться в комнате).

Читайте журнал «Новая Литература»

Музыковед  (под впечатлением проживаемых мгновений приосанивается в кресле, в котором сидит,   делает это не для удобства  своего  физического тела,  а скорее приосанивается его внутренний мир,   творческая натура,  высокая душа, под воздействием  заполнившей комнату музыки,  он постепенно  приходит в себя, разглаживаются черты лица).

Музыковед (осторожно ступает по  заполнившей  комнату музыке Моцарта, но из этого не следует, что  он считает себя выше  Моцарта, ему  лишь хочется взлететь с этой музыкой,  то, что он идет по музыке,  заполнившей все в комнате,  свидетельствует, что он чище всех себе подобных,  всех существ в мире, даже чище божественных созданий).

 

Картина вторая

 

После  начала первой картины прошло четыре минуты. Звучит та же композиция Моцарта, но с самого начала становится ясно, что композиция прослушивается музыковедом повторно, что  из-за  наличия в музыкальном произведении, о котором идет речь, божественного, он поставил ее снова, чувствуется, что теперь, в отличие  от первой картины, он  полнее сумел воспринять ее суть. Это ощущается  в раскованности его движений. Если  чувства, переживаемые музыковедом в первой картине, можно было связать с  материальным    миром, то сейчас  это не так. В этой картине он больше склонен к божественному.  Это чувствуется  и по его переживаниям. На  сцене видно, музыковед  чувствует себя свободнее и что, находясь под действием своих ощущений, пытается отрегулировать звучание  магнитофона.

Музыковед (стоя, пытается наладить звук  магнитофона на восприятие  божественного, он настраивает не для того, чтобы  себя понять, а   делает это с иной  целью, то есть  он хочет  с помощью настроенного  им звука  попытаться  быть  понятым  Богом,  в этом  проявляет упорство, причем такое упорство,  какое  может быть присуще лишь силам высшим, божественным).

Музыковед  (настроив звук на то, чтобы его собственная сущность была понятна Аллаху, привив к себе дух музыки, расхаживает по комнате, он идет  так, будто  парит в небесах,  ищет  там  утерянные связи с  божественными ощущениями).

Музыковед  (останавливается, быстро подходит к магнитофону, нажимает клавишу, перематывает аудиокассету  чуточку назад, по его действиям чувствуется, что  для того, чтобы уяснить для себя  некий божественный момент  композиции, он хочет перемотать кассету, вновь  прослушать какой-то упущенный им  нюанс, какой-то маленький штришок,  в повторном  прослушивании  того  самого  музыкального штриха он хочет   создать между небом и землей некую  божественную связь,  и он  нажимает на  клавишу, причем нажимает так решительно, будто с помощью  того  самого штришка, о котором идет  речь, он приводит в действие взаимосвязь неба с землей).

Музыковед ( какое-то время  звучит мелодия композиции, после того, как прозвучал нужный музыковеду фрагмент, он вновь перематывает кассету;  напрашивается  мысль, что музыковед с помощью клавиши перематывая кассету, словно  окидывает взглядом прошлое, оно  у него как бы под надзором, при чем то, что он осматривает, окидывает взглядом прошлое,  в какой-то степени похоже на то, как Господь держит под надзором мир,  он же вглядывается в прошлое, будучи сам под наблюдением Аллаха).

Музыковед (слушая музыку, отдаляется от  магнитофона,   слушает  композицию, как будто бы находится в некой   связи с самим Моцартом,  эта связь  есть та самая дверь, которая ведет его к Аллаху).

Музыковед ( все дальше отходит  от магнитофона, он   ходит по комнате, опустив голову, это хождение по комнате   не следует рассматривать   лишь  в физическом смысле, скорее оно должно восприниматься  чисто в духовном смысле, то есть, прохаживаясь по комнате, он посредством  музыки  проникает внутрь себя, и  в этом хождении в себе он воспринимает все божественное  и, воспринимая  божественное,  вносит в божественное божественное).

Музыковед (подходит,  садится на стул  перед пианино, делает на бумаге какие-то пометки и это больше похоже на то, что  он хочет  оставить миру о себе  хоть какую-то  память, делает он это осознано, таким способом он пытается  привлечь внимание Аллаха хотя бы к какому-то мигу  своей жизни).

Музыковед (чувствуется, что исполняемая  музыка погрузила  все негативное, отрицательное  в нем в  самую его глубину,  он пытается под воздействием музыки пробудить в покоящемся  в этой самой его глубине негативе  что-то  приятное, воодушевляющее,  поднимающее  дух, музыковед предвкушая это,  смотрит в сторону Каабы, чтобы отрицательное, негативное в нем поскорее  преобразилось  в нечто одухотворенное  –   исключительная роль в этом превращении принадлежит заполнившей  комнату музыке, – в этом превращении, о котором идет речь,  отрицательное восприятие, прячущееся в его глубинах (очень даже может быть, что  спряталось оно там, в самых его глубинах, во избежание  воздействия музыки) оттого, что он смотрит  в сторону Каабы,  дает им  зарок,  полагая, что  негативное в нем – это следствие  отрицательного  восприятия  происходящего).

Музыковед (знание  того, что он посредством музыки может реально изменить  негативное в себе, рождает в нем уверенность, что это его  умение  в любое мгновение, в любое время, когда  захочет, может быть тем средством, которое  свяжет его  с Богом,  и эту свою миссию он  способен осуществить на самом высоком уровне).

Музыковед ( погрузившись в себя, отчетливо ощущает, что все им  прожитое до сих пор,  было прожито не на столь высоком уровне и то, что он впервые  на таком высоком уровне проживает эти ощущения, дает ему основание считать себя человеком, избранным Аллахом из общей массы людей, и в том, что он так смотрит на себя, он, как и Аллах, всегда и во всем прав и в эти мгновения   духу его обязательно присуща божественность).

Музыковед ( поднимается  на ноги, причем встает он так, будто пока  он сидел, Аллах совершенно  преобразил его, сделал его  иным человеком, с таким же как у него самого духом, и  от того, что он преобразил его в человека со схожим  с ним духом,  он и есть то  место, где присутствует божественное,  причем   сотворенное Аллахом исключительно  для него).

Музыковед ( свою жизнь  человека  исключительного,  живущего в своем, особом  мире, старается направить в русло идеального  прожития жизни, направив  жизнь в это русло  и  от того, что у них схожи души, он теребит свои  густые волосы,  делает этот так, будто кто-то другой теребит их,  возможно даже сам Аллах от радости, что он оказался так близок с ним гладит его по голове).

Музыковед ( ходит по комнате,  потом,  подойдя к пианино, стоит, облокотившись на  него, он  стоит в  такой  позе, будто не он музыку слушает, а музыка  его,  он ведет  себя  так, что можно подумать,  что исполняемая музыка  имеет место быть в этом  мире благодаря ему, и именно там берет начало   точка  отсчета  вселенной, в которой мы живем).

Музыковед ( погрузившись в музыку, совершенно забылся,  хотя нельзя сказать, что он забылся, если точнее,   это его состояние не позволяло миру, вселенной забыть о нем,  и оттого, что о нем не забывали, он полностью уверен, что  божественная сила в нем будет обеспечивать жизнь   мира, вселенной  и даже самого Аллаха,  и  таковое обусловлено богатством его внутреннего мира, проявившегося под  воздействием музыки ).

Музыковед (стоит,  облокотившись на    пианино,  по его лицу видно, что он чем-то обеспокоен,  все  потому, что ему пока не удалось найти в прослушиваемой музыке того,  что ищет, он спешит   найти в музыке  потерянное,  поспешность в его действиях говорит о том, что он  воссоединился с собою,  это  создает возможность открыто со стороны взглянуть на самого себя, ведь  взглянуть на себя со стороны –  самый божественный способ самовыражения).

Музыковед  (будто бы в  своей  позе,  облокотившись на пианино,  хочет полностью, всей своею душою,  своим мозгом отдаться музыке, но ему не удается (Пауза).  Это  чувствуется по выражению его лица,  в его мозге уже существует какой-то звук, что не позволяет отдаться в распоряжение  музыки, он полагает, что это связано  с остающимся еще  в его глубине негативом,  не сумевшим полностью одухотвориться под воздействием музыки ).

Музыковед  (это его предположение ставит перед ним тяжелый психологический барьер, его мозг, душа не могут перейти этот барьер, что не дает ему   возможность почувствовать, проникнуться  сутью  музыки, войти в  самое потаенное, он стоит между ним и музыкой, создает   в его мозге какие-то  лишние  звуки, уменьшает роль  одухотворенности в его жизни – он чувствует это под воздействием музыки, заполнившей комнату –  едва почувствовав, в отчаянии  грозит кулаком пианино, поднимает руку и хочет со всей силою ударить по пианино, облокотившись на которое  стоит, он опускает кулак со всей силою своего духа, и уже, у самого пианино, останавливает, и это происходит не потому, что стихает в нем злоба или боится поломать пианино, загубив в нем его идеальное звучание, а просто делает он это так, потому что  опасается  ударом   кулака по пианино  сломать  заполнившую комнату композицию Моцарта, навсегда нарушить  в ней гармонию,  это видит и музыка, заполнившая комнату,  видит и то, что музыковед  в своем психологическом состоянии не хочет ей навредить, это оказывает впечатление на музыку, заполнившую комнату,  под этим впечатлением она направляет музыковеда  на поиски  божественной  сути, и как бы отдаляет музыковеда  от  конца света).

Музыковед ( уже видно,  что  претворяется в действительность, реализовывается  стремление музыковеда вернуться, вдохновившись  воздействием   музыки,  заполнившей комнату, в ауру  композиции в поисках в ней     божественного  восприятия,  видно стремление отдалить его от конца света,   оно удерживает его от чувства того, что  все  в этой комнате, вплоть до композиции Моцарта, ему уже  надоело и чтобы удержаться от этих ощущений, теперь не достаточно лишь грубо  възерошить  волосы на голове и то недавнее поглаживание волос,  похожее  на поглаживание  Аллахом, и является поглаживанием Всевышнего, кто знает, может быть,  похожесть эта  уничтожает само поглаживание Аллаха,  совершенство которого он  любит).

 

Картина третья

 

После начала второй  картины прошло четыре минуты.  Музыковед, сидя в кресле, снова слушает звучащую во второй части композицию  Моцарта. Он делает это для того, чтобы найти божественное совершенство в композиции Моцарта.  Расхаживая  по комнате, он опустил руки в карманы джинсов, причем ходит так, будто заполнившая комнату музыка   под ногами его успокаивает нервы.  Поэтому теперь музыковед, в отличие от себя во второй картине, выглядит гораздо спокойнее.

Музыковед (заложив руки в карманы джинсов, слушает музыку, он  держит руки  в карманах джинсов  так, будто  те моменты в прослушиваемой композиции, которые он хочет понять, находятся у него в карманах, он в любое время может  извлечь их, реализовать,  вставить этот нюанс в самый божественный момент).

Музыковед (вынув руки из карманов, садится на подлокотник кресла, причем садится так, что людям кажется, что, кроме музыки Моцарта, невозможно себе представить никакую другую музыку, и это  самое непременное условия  восприятия  мира, в котором мы живем).

Музыковед ( откинувшись на спинку кресла, сцепив пальцы рук, обхватил ладонями левое колено и делает он это так не для того, чтобы сохранять равновесие,  просто   обхватил колено, чтобы  чувствовать, как  движется  музыка в его теле, в  его жилах, в сердце, в душе и, может быть, когда движение музыки в его теле, его жилах, в крови, в сердце  его, в душе станет таким, каким  бы ему хотелось, он легко  найдет в прослушиваемой композиции те моменты, которые хочет воспринять).

Музыковед ( под воздействием  музыки, движущейся в его  теле, в его жилах, в крови, в его сердце, в душе он замирает, и  со стороны, глядя на него, может показаться, что он как бы  в состоянии клинической смерти, и ничто, кроме музыки Моцарта, не способно вывести его   из этого состояния).

Музыковед ( нахождение музыковеда  в состоянии, очень схожем с состоянием клинической смерти, чувствует и все заполнившая  собою, здесь, в этой комнате,  в каждом ее уголке музыка,  и поэтому пытается объяснить смысл нахождения его в состоянии клинической смерти,  и она упорно настаивает  на  той мысли, что все заполнившая собою в комнате музыка  по сути своей превратилась в живого человека, что будто вначале была не божественная  музыка, а был божественный человек, что оказался он в этом мире в результате случайной ошибки, и сейчас, получив возможность, хочет исправить ту ошибку, причем с помощью  своих сил и сил музыковеда и потому все заполнившая собою в комнате музыка хочет привлечь к себе музыковеда,  для этого у нее остается только одна возможность, она кричит,  будто на нее наступили, крик этот выводит музыковеда   из оцепенения, он открывает глаза так, словно с открытием глаз закрываются глаза  смерти в этот мир).

Музыковед (проходит  через дверь, причем  те, кто наблюдают  за ним, трактуют этот проход через дверь, как проход из одного мира в другой).

Музыковед (музыка, заполнившая  комнату, словно реализовывает    его  переход в другой мир,  поэтому, оказавшись   в  ином, духовно  чуждом ему мире,  он чувствует себя   как бы невесомым, и с чувством благодарности обозревает реализовавшую это музыку в  композиции Моцарта, и магнитофон, воспроизводящий композицию Моцарта, и комнату, заполненную музыкой,  в этом чувстве благодарности проявляются  некоторые остающиеся  в нашем,  ныне проживаемом нами  мире  очертания  духа  самого Моцарта).

Музыковед ( проявление остающихся наметок духа Моцарта  из-за чувства благодарности музыковеда, оказывает такое воздействие  на музыку, что дает человеку основание предположить: если Аллах  позволяет увидеть в заполнившей комнату музыке  некоторые очертания духа Моцарта,  то это дает основание думать, что когда музыковед найдет в исполняемой музыке то, что  ищет,  то он опровергнет  предположение   о случайности  появления человека в этом мире – и если в тот же миг увидит это воздействие, он, не раздумывая,    свое время  сделал бы  его временем, и, владея такими способностями,   его мировоззрение  мало бы отличалось от мировоззрений Аллаха).

Музыковед ( медленно  поднимается с подлокотника кресла,  и то, как  он встает, говорит о том, что  поднявшись, он   расширяет границы  музыки, заполнившей комнату,  и самого времени  в этом мире, причем то расширение, о котором идет речь,  это такое понятие, что именно в нем только и может существовать спокойно  мир,  в  котором мы живем).

Музыковед (  ступая по музыке, заполнившей комнату, проходит к пианино и делает какие-то пометки  в бумагах, лежащих  на нем, по тому, как он пишет, можно подумать,  что    музыковед  на  белой бумаге помечает те  причины, по которым   Аллах не оставляет  этот мир  без своего внимания и указывает на  те особенности,   благодаря  которым он никогда не забудет об этом мире,  полагая, что эти пометки  дополнение к предначертаниям судьбы).

Музыковед  (отходит  от пианино, кажется,  будто он отошел, оторвался от самого себя, потом быстро возвращается на место,  возвращает себе то, что от него отделилось, и это возвращение воспринимается как познание самого себя, и это создает такое впечатление, что его постижение самого себя непременно  приведет к пониманию музыки, которую он все снова и снова слушает).

Музыковед (внимательно  рассматривает свои пометки на бумаге, и  причем  делает это так, будто пометки, о которых идет речь, нечто самое важное, что сокращает, уменьшает расстояние между ним и Аллахом, и оттого, что он  в оставленных им пометках в расстоянии между собой и Аллахом видит некую силу, он приходит к такому выводу, что еще чуть-чуть, и он получит все, что ожидает от исполняемой музыки, и это находится где-то внутри заполнившей комнату композиции).

Музыковед (просмотрев свои записи, он спокойно садится на стул за пианино,  я думаю можно сказать что,  дыша музыкой, он как бы  хочет  вернуть в свою  жизнь ласкающие душу утраченные  мгновения прошедшей жизни).

Музыковед (спокойно слушает музыку, причем такое прослушивание музыки, как некое подписание договора, где он готов прямо сейчас, в любую  секунду, отдать себя, свою жизнь и душу).

Музыковед (все слушает музыку, если присмотреться, то можно подумать, что, наверное,   звучащая композиция и есть настоящее,  прошлое и будущее мира, и  что даже она достойна  чего-то большего, это она способствует восприятию Аллахом  всего  на свете).

Музыковед (явно видно, что его  постепенно что-то начинает беспокоить, чувствуется, как музыка, заполнявшая комнату,  начинает  тихонько дрожать –  наверное,   это связано с тем, что он пока еще не нашел в композиции того, что искал –  в  дрожи заполнившей комнату, прекрасно  исполняемой композиции отчетливо  чувствуется, что  одна из основных  причин этого  дрожания в том, что  от самого его рождения и поныне ни  в его чувствах,  ни в  его сердце,  ни в его душе нет  ничего, что заставило бы Аллаха прислушаться к нему, и это позволяет ему жить той стороной жизни, которой ни мир  не живет, ни вселенная ).

Музыковед  (по  дрожи музыки  и по чертам лица его  видно, что он живет той стороной жизни, которой  не живут ни мир, ни мироздание, человеку, попавшему в эту студию, может  показаться, что отрицательное в данной  ситуации способно сделать безжизненной  даже самую деятельную  жизнь).

Музыковед ( понимая это и ощущая  дрожь  в заполнившей комнату  музыке,  поднимается, встает на ноги, он встает на ноги из-за того, что видит результат материализации физической пассивности, поднявшись, он пытается отделаться от самых ничтожных нюансов материализации, и дрожь в музыке, заполнившей комнату,  реализует момент прорастания в проживаемой им жизни смерти).

Музыковед ( одной из основных причин обеспокоенности музыковеда музыкой, заполнившей комнату,  является  опасения музыковеда, что он,  не сумев найти в композиции, о которой идет речь, желаемое,  вынужден будет  рассматривать ее, как слабое произведение – ощущая переживаемое своим  телом, жилами,  кровью и сердцем, он чувствует свою приближающуюся кончину, он идет, предчувствуя скорый финал исполняемой музыки, всей силой своего нутра и с помощью прослушиваемой музыки, определив место прорастания в комнате  своей смерти, останавливается в шаге от магнитофон, причем останавливается так, будто  своим прошлым, настоящим и будущим он перешагнул  через то  место, где дает ростки его смерть).

Музыковед (тихий трепет заполнившей комнату музыки, после того, как он вместе со  своим прошлым, настоящим и будущим  переступил место прорастания своей смерти, вынуждает его  поднять вверх руки, потому  что если эта дрожь продлится дольше, то все  перепутается, и музыковед не сможет найти желаемое в заполнившей комнату, льющейся из магнитофона музыке,  поэтому, подняв руки кверху, он пытается,  дирижируя, привести в порядок   исполняемую, льющуюся из магнитофона, заполняющую комнату музыку.  То, что льющаяся из магнитофона и заполнившая комнату музыка  у него в подчинении,  показывает то, что он уже  душой   своей руководит музыкой, заполнившей комнату, в физическом смысле  это видно  по трепету  заполнившей комнату музыки  и по тому, что  лицо его освещается светом его души. И это,  безусловно, говорит о том, что в конце  прослушиваемой композиции  он находит все, что хотел, все, что было для него потеряно и даже обретает Бога).

 

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.