Вячеслав Кузнецов. Перевёрнутый крест (роман). Часть 15.

Ужасная, тупая боль прямо таки вгрызалась в затуманенный мозг. Неведомый пресс с непреодолимой силой безжалостно сжимал виски, давил на затылок. Распухший язык неприятно пульсировал в пересохшем горле. Набухшие свинцом веки не позволяли открыть глаза, воспалённые от непривычной, пугающей ломоты. Монотонный стук в ушах оглушал.

«Я умер.» – равнодушно подумал Сергей. «Я, видимо, много грешил, раз попал в ад,»

А то, что он попал именно в ад, не вызывало сомнений. Где же ещё можно чувствовать себя так отвратительно, как не в преисподней?

И ещё этот долбанный стук!

– Громов, открой! – кроме отупляющего стука, начал слышать голоса Громов, удивляясь беспомощности чертей, которым, видите ли, ещё и открыть надо …

– Серёга, это я – Лузин, мы дверь ломаем … – вопил откуда-то издалека чёрт голосом напарника.

– Что за бл…во! – выругался Сергей, с трудом открывая глаза и осматривая ад, подозрительно похожий на его собственную квартиру.

Во входную дверь кто-то настойчиво и, видимо, уже долго барабанил.

– Я не умер! – удивлённо пробормотал Громов и схватился за голову, пытаясь пресечь приступ резкой боли. – Но это вопрос времени …

Сергей, пошатываясь, встал на подгибающиеся ноги и со словами: «Иду, иду, изверги!» побрёл к двери.

– Живой?! – спросил-констатировал Лузин, с пистолетом в руках вихрем пронёсшийся мимо в сторону кухни.

Следом молча пробежали Зотов с Прохоровым, почему то тоже с пистолетами, и разбежались по комнатам.

«Или всё-таки умер?». Громов тупо смотрел на опустевшую лестничную площадку, боясь пошевелиться, спровоцировав тем самым новый всплеск оглушающей боли.

– Никого! – разочарованно протянул за спиной Прохоров и жизнерадостно хлопнул Сергея по плечу. – Ну, ты как, бродяга?

«Бродяга» взвыл и присел, обхватив голову руками.

– Так я … не сильно … ведь! – часто хлопая ресницами оправдывался сержант, испуганно переводя взгляд со скулящего Громова на подоспевших коллег.

– Ты чего ему сделал? – набычившись, пошёл на Прохорова Лузин.

– Отставить! – выдохнул Сергей, медленно поднимаясь на ноги. – Он не причём …

 

 

– Вот и всё, что я помню. – закончил Сергей, рассказав друзьям о вчерашнем знакомстве.

Читайте журнал «Новая Литература»

Парни удобно расселись в креслах и на диване и внимательно слушали рассказ капитана, дружно дымя сигаретами.

– Ну а вы то как здесь оказались? – спросил Громов, морщась, потирая виски.

– Ну, начну с самого начала … Никто не против? – спросил Лузин, обводя взглядом присутствующих. Зотов с Прохоровым пожали плечами. Мол, давай, валяй …

– Мы с шести утра работаем, как договаривались. Как и весь отдел. Так вот, опера ОБЭП в тупике. Никто из предпринимателей, знакомых с Кирчановым, ничего путного не сказал. Опера говорят, что они ужасно напуганы, и вообще, без адвоката говорить отказываются. Что-то знают, но молчат. Как партизаны.

Сергей молча слушал, не перебивая.

– Насчёт криминального прошлого Кирчанова … тоже тишина. Роют, конечно, но пока тихо. В лесозаготовительной фирме «Тайга» про Инессу знают мало. Ни с кем не общалась, была доверенным лицом хозяина фирмы. Подстилкой, как выразились тамошние дамы. В личном деле минимум данных. Подарок Инесса Михайловна, двадцать два года, место рождения – Таджикистан. Адрес, указанный в деле, проверяли – там никого. Опера в засаде остались. А по базе данных адресного бюро такой гражданки вообще нет в стране. Сделали запрос в Душанбе. Ответ придёт, наверно, через месяц …

– Кто хозяин фирмы? – шёпотом спросил Сергей, прислушиваясь к пульсирующей боли в затылке.

– Шершнёв Михаил Сергеевич. «Лесовик» сильный, богатеет шустро. В связях с бандитами не замечен. Кстати, депутат, неприкосновенностью обладает …

– Слышал о нём. Общественник, надзирает за деятельностью милиции и направляет её нужное русло. – кивнул Сергей, не обращая уже внимания на ставшую привычной и родной боль.

– Ага! – подтвердил Лузин. – На работе его нет, в квартире и на даче тоже. Дозвонились ему на сотовый, сказал, что находится в областном центре, скоро приедет. Говорить по телефону он не может, так как, видите ли слышимость плохая …

– Вот и объявился главный. Который над всей этой бесовской кодлой стоит. – констатировал Громов.

– Ты серьёзно так думаешь? – недоверчиво спросил Лузин и покачал головой. – Это уж слишком! Зачем ему это надо? У него же всё есть. Народный, всё-таки избранник, богатый, известный, менсенат …

– Меценат. – машинально поправил друга Громов. – Жадность фраера сгубила … Скользкий тип, всем известно … А избирателей водкой спаивал, потому и выбрали. С пьяных то глаз … Видать, подминает под себя весь лесной бизнес, упырь! А непокорных – на кладбище, на крест, чтоб другие боялись … То и не могут опера с ОБЭП бизнесменов «расколоть» – боятся они … как бы тоже на кресте не оказаться …

– Круто ты завернул! Как в кино … – присвистнул Лузин, пренебрегая народной приметой: «Не свисти дома – денег не будет!». – Это всё лирика! Слушай дальше! Сугубо наши новости.

Лузин перевёл дыхание.

– Так вот, пока мы тебя ждали, пока всё это узнавали – наступил полдень. Тебя не дождавшись, решили действовать самостоятельно. Сказали Чернову, что имеем очень важную информацию. Привезли на участковый пункт и высказали ему свои сомнения в его честности и преданности долгу. В общем, обвинили его в предательстве, предоставили неопровержимые улики и потребовали объяснений. И знаешь, что он сделал?

– Достал из оперативной кобуры пистолет и направил на вас. – равнодушно ответил Громов.

– Он достал из … А откуда ты знаешь? – вытаращился на напарника Алексей.

– Я ясновидящий. – съязвил Сергей. – На его месте я бы сделал то же самое! Детективы хреновы!

– Ну да … косяк за нами – сконфужено пробормотал старлей. – Чернов обозвал нас ослами и сказал, что мы сами виноваты, раз лезем не в своё дело. Я спросил, почему это мы виноваты и в чём. Он ответил, что мы виноваты в твоей смерти. Чернов сказал, что «Мастер» уже послал к тебе кого-то, и ты уже  или мёртв или умираешь … Кто такой «Мастер» – Чернов не пояснил. Затем Чернов приказал сидеть тихо и … ушёл. Мы, конечно, ломанулись за ним на улицу, но его уже и след простыл. Тогда мы сразу поехали к тебе …

– Водки, что ли выпить … – после минутного молчания сказал Громов, ни к кому конкретно не обращаясь. – Или вина …

Сергей посмотрел на накрытый стол с водружённой посередине бутылкой.

– А вдруг она тебя этим вином отравила? – с тревогой посмотрел на напарника Лузин.

– А почему я тогда живой? А может этой мой дух с вами разговаривает?

– Смотри-ка, тут записка какая-то … и тюбик – потянулся к столу Лузин.

– Ну?

– Тут написано: «Милый, ты самый лучший на свете! Ты спас мою душу, но, к сожалению, тело спасти не в твоих силах. Я действовала не по своей воле. Я чуть не совершила непоправимое. Но ты открыл мне глаза! Я сделала только половину дела. Другую, более ужасную половину, я сделать не смогла. Я надеюсь, ты поймёшь меня и простишь. С любовью …» Тут зачёркнуто «Инесса», а дальше подписано: «Инна».

Лузин с недоумением посмотрел на Громова.

– Есть фотография этой Инессы? – побледнев, спросил Сергей.

– Есть. – протянул ему снимок напарник. – Это единственный. Она случайно попала в кадр, когда у них сотрудники в фирме фотографировались …

С размноженной на принтере фотографии на Сергея смотрела Инна.

– Это она! – сказал Сергей, не сводя глаз с прекрасного лица.

– Скорее всего, она подмешала тебе снотворное в вино. – подал голос Зотов. – Из того тюбика. А потом спящего хотела убить … каким то образом.

– Каким то образом … – задумчиво повторил Громов.

– Слушай, у тебя на руке кровь засохшая. Откуда это? – спросил Лузин.

Громов взглянул на руку. На самом деле, в районе локтевого сгиба был виден еле заметный прокол с пятнами засохшей крови вокруг.

– Вена не проколота … – протянул Сергей. – Она хотела вколоть мне в вену какую-то гадость, но почему то передумала …

– Влюбилась, стерва – подытожил жизнерадостный Прохоров. – Вон и в записке пишет … нежности всякие …

– Не может быть! – растерянно обвёл друзей взглядом Сергей.

– Может – уверенно сказал Виталя, вспоминая своё знакомство с Настей.

– Ну дела-а – протянул Прохоров. – Мексиканский, блин, сериал!

– Я думаю, не стоит сообщать руководству … об этом инциденте – пробормотал Громов, вспоминая сияющие глаза девушки.

– Тебя вообще-то пытались убить! – напомнил Лузин. – Мы, правда, никому про Чернова не говорили, и про тебя тоже. Сразу сюда помчались …

– Мышкин! – завопил Прохоров. – Этот малохольный в машине остался! Это ж сколько времени прошло! Он, наверно, уже на подмогу всю королевскую рать вызвал …

В это время в дверь настойчиво постучали.

Парни переглянулись. Ближе всех сидящий Прохоров пошёл открывать.

– Какого хрена! Долб…бы, почему сразу не сообщили? – из прихожей разнёсся рёв Столбова. Начальник Горноуральской милиции ввалился в комнату. – Живой?

Парни дружно встали и вытянулись по стойке «смирно». Прохоров, находящийся в прихожей в такой же стойке, тихо-тихо засеменил к выходу из квартиры. Из-за спины начальника выглядывали любопытные лица оперов, в том числе пресимпатичное лицо Светы Петровой.

Столбов быстро подошёл к Громову и стал трясти за плечи.

– Ну, как ты, капитан? – ревел ему в ухо подполковник.

– Я выживу … – прошелестел побледневший от головной боли Громов. – … если меня перестанет трясти товарищ полковник …

– Опять шутишь, капитан? – всё же оставил его в покое Столбов. – Значит живой!

– Олег Николаевич, у нас важные сведения о Чернове … – начал было Сергей, но командир его перебил:

– Капитан Чернов час назад погиб при задержании «сатанистов». Докладывай, что с тобой случилось.

 

 

– Да-а, по краю ходишь … – протянул Столбов, выслушав краткий доклад Громова, включающий в себя, в том числе, и информацию о Чернове. – Сейчас оперативная группа сделает у тебя в квартире осмотр, тюбик этот отправим на экспертизу … Да и так ясно, что там сильнодействующее снотворное. Вино и бокалы тоже обследуем. Эксперт у тебя соскоб с руки сделает на следы … наркотика или чего там тебе хотели ввести. Та-ак, Инесса эта уже в розыске … никуда от нас не денется. Чернова мы проверим по телефонным звонкам – кому звонил, может где прокололся. Хотя ваши предположения – не улики, а так … Да, обыск у него проведём на рабочем месте. Остался Шершнёв … Крупная шишка, к нему и на километр не подберёшься. Но в оборот нужно взять …

Столбов обернулся к стоящему у него за спиной начальнику криминальной милиции:

– Ты всё понял? – Зыбов кивнул. – Тогда работайте!

Начальник с сочувствием посмотрел на бледного участкового:

– Ну а ты сегодня отдохни. Набирайся сил. – Столбов обернулся. – Петрова! Светлана! Будь добра, посмотри за нашим «героем». Ты всё-таки женщина, у тебя в крови должна быть способность нянчиться …

– Есть посмотреть за «героем»! – бодро отрапортовала Светлана и, виляя бёдрами, подошла вплотную к Сергею, сидящему в кресле. Затем девушка грациозно наклонилась, упёрлась ладонями в колени Сергея и, приблизившись губами к его уху, томно выдохнула:

– Угостите даму вином, офицер?

С трудом оторвав взгляд от красивой, высокой, манящей груди с торчащими сосками, почти просматривающейся из глубокого декольте, Громов посмотрел в смеющиеся глаза красавицы, сглотнул и с надеждой спросил:

– На либершафт?

– Ну-у, я даже не знаю … – протянула девушка, без ложной скромности присаживаясь на колени Сергея. – Я, вообще то, жуть как ревнивая! Вчера у тебя здесь была чужая … А сегодня ты мне предлагаешь чистую и неземную любовь …

– Я … ну … это… – покраснев, забормотал Громов, чувствуя горячее молодое женское тело в такой близости от себя. И теряя дар речи от этого!

– Да ладно, всё понимаю! – прошептала Светлана, глядя в спину уходящему из квартиры начальнику. – Вот когда уйдут все посторонние и мы останемся с тобой наедине … Ты даже в самых сладких фантазиях не мог себе представить, что будет, когда мы с тобой останемся наедине …

И тут Громов понял, что он «пропал» уже во второй раз за сутки! Лишь бы всё не закончилось, как в первый раз!

 

 

Зазвонил телефон. Противно так зазвонил, можно даже сказать, отвратительно. Звонок, в принципе, мелодичный, резал слух. Как вопль одичавшего горного осла, орущего утренний гимн восходящему солнцу.

Сергей с трудом открыл глаза и с ненавистью посмотрел на пронзительно пиликающий аппарат. Телефон, своим механическим нутром почувствовавший, что на него обратили внимание, с новыми силами начал выводить свои садистские рулады.

По крайней мере, такое складывалось ощущение.

Громов подумал, что необходимо сменить мелодию звонка. Затем встал с кровати, быстро огляделся в поисках какого-нибудь предмета одежды. Ничего не обнаружив, в костюме Адама подошёл к сердито вопящему телефону и снял трубку:

– Ну?

– Гну! – раздался встревоженный голос напарника. – Ты живой там? Чего трубку долго не берёшь?

– Во-первых, здравствуй, дорогой и сердечный друг, незаменимый напарник и деликатный товарищ! – недовольно пробурчал Громов. – Во-вторых, какого хрена ты мне звонишь в начале седьмого утра?

– Во-первых, мы уже второй день работаем с шести утра. В отличие от некоторых … – парировал Лузин. – А во-вторых … ты там не один, что ли?

– Один … конечно! – неуверенно сказал Сергей, посмотрев на кровать, где, слегка прикрывшись одеялом, спала обнажённая и чертовски привлекательная Светлана.

-Ну, если ты один … – протянул Лузин. – Тогда одевайтесь и идите оба на работу. Разными дорогами, конечно … чтобы ни у кого и не было сомнений, что ты спал один! Хм, два капитана!

Лузин хохотнул и положил трубку.

– Фак ю! – сказал в пикающую трубку Громов и повернулся к кровати.

– И тебе не стыдно перед малознакомой женщиной голышом прохаживаться? – промурлыкала девушка, откинула от себя одеяло и сладко потянулась.

При виде прекрасного женского тела сонное состояние Сергея моментально самоликвидировалось. Желание прикоснуться к ней, ласкать её, почувствовать вкус этой женщины, сладкий запах её гладкой загорелой кожи переполняло его.

К тому же Света, дразня его, положила руки за голову, а ножки чуть-чуть раздвинула, слегка согнув их в коленях.

Не в силах сдержаться, Сергей склонился над женщиной. Осторожно прикоснулся губами к ногам её, не торопясь, обласкал каждый пальчик. Затем медленно, поцелуй за поцелуем, начал подниматься вверх по ноге, с упоением, без спешки открывая для себя изумительный вкус красавицы, который не сумел расчувствовать прошедшей ночью в пылу безудержного, безумного секса, распалённый неуёмным желанием и умелыми действиями партнёрши.

Осыпав поцелуями колени, Сергей медленно языком провёл по внутренней стороне бедра девушки, отчего по её телу прошла приятная дрожь и прелестный бутон её раскрылся навстречу его ищущим губам.

Света скрестила ноги на спине Сергея, а когда волна наслаждения накрыла её, она со вскриком счастья сильно сжала бёдрами его голову. Затем мышцы её ослабли и она со стоном откинулась назад, часто дыша и вздрагивая.

Язык же Сергея медленно и упорно продвигался дальше. Вот он обследовал пупок, затем вверх по животу, затем грудь, набухшие соски …

Света обхватила руками голову Сергея, притянула к себе и их губы слились в страстном поцелуе. И уже только после этого он вошёл в неё.

 

 

– Ну, и как отдохнул? – пряча улыбку, спросил Лузин.

– Нормально отдохнул. А что?

– Выспался, наверно? Один … в полном покое и безмятежности?

– Конечно, один! И выспался бы, если бы всякие посреди ночи не названивали – сердито пробубнил Громов, почему-то краснея.

Лузин не смог сдержаться и улыбнулся уже во весь рот:

– А Светка Петрова тоже проспала! Опоздала на работу. И у неё такие же, как у тебя, круги под глазами. Вы оба, наверно, плохо спали, ворочались всю ночь … и на спину, и на живот, и на бок … и всяко-всяко … в разных постелях, разумеется, томились в одиночку …

– Ты чего ко мне привязался? – отстранённо промямлил Громов, с удовольствием вспоминая, как они «ворочались». – Сейчас у всех круги под глазами, все мы не высыпаемся, все мы работаем на убой …

– Да уж, вчера то ты точно переработал! – ехидно улыбнулся Лузин и изобразил фирменное движение американской поп-звезды Майкла Джексона, подвигав тазом вверх-вниз. – А круги под глазами у вас не как у всех. Особенные какие-то круги. Такие круги бывают обычно у тех, кто сутки напролёт …

– Завянь, а!? Специалист по кругам … хренов! – перебил жизнерадостного напарника Сергей. – Лучше введи меня в курс дела. Какие новости?

– Осо-обенные такие круги … – протянул Лузин и, приняв серьёзный вид, продолжил. – Главная новость. Опера из убойного на Старом кладбище нашли свежие захоронения. Там оказались трупы девчонок. Двух. Пятнадцатилетних. Они из соседнего района, из детдома убежали. Погулять. Знаешь, такие обычные «лягушки-путешественницы», которые постоянно в розыске. Их находят, доставляют в детдом, а они опять через забор – шмыг! – и на трассу, поближе к дальнобойщикам. Так – за минет – и путешествуют от города к городу …

– Ну, знакомая картина – подтвердил Громов, ожидая продолжения, хотя в общих чертах уже знал, что ему расскажет напарник.

– Ну, их сразу опознали … по татуировкам, старым шрамам. Так вот, трупы изуродованы страшно. Грудь, живот разрезаны, внутренние органы тоже. Промежности разорваны …

– Короче, как и рассказывал Семёнов. – угрюмо заключил капитан.

– Ага. Время смерти – примерно конец апреля – начало мая …

Офицеры помолчали, каждый по-своему переваривая информацию. Но заключение было единым – этим подонкам, творящим такое, не место среди людей. А мразь, которая ими руководит, достойна самого страшного и сурового наказания. Наказания, которое, возможно, ещё даже не придумано.

Молча выкурив сигарету, Громов спросил:

– Ещё есть новости?

– Немного. В засады пока никто не попался. Ни сатанисты, ни Инесса дома не появлялись. Шершнева допросили. Он сказал, что принял её с улицы, ничего про неё не знает. Коммерсанты-лесовики по факту смерти Кирчановых молчат как раньше. Да, нашли «Москвич», на котором Кирчанова с дачи привезли. В лесу, между кладбищем и коллективными садами. Его угнали в день убийства. Хозяева – челноки, на выходные уезжали в Москву за товаром, поэтому сразу и не заявили об угоне. Этот «Москвич» при въезде в город Ара с Глотовым проверяли, но ничего не заподозрили. Вот, в принципе, и всё.

– А с Черновым что произошло?

– Да хрен его знает! – пожал плечами Лузин. – Позвонили в отдел бдительные граждане и сказали, что слышали выстрелы в строящемся доме за Слободским посёлком. Знаешь, там везде разбросаны усадьбы в беспорядке, простые работяги начинали строить, а после дефолта забросили?

– Ну? – буркнул Громов.

– Так вот, вневедомственная охрана туда мигом прилетела. Обнаружили Чернова. Он ещё живой был, но спасти его было не реально. Горло ему перерезали. Он якобы прохрипел что-то типа: «сатанисты», «мастер», «дьявол» и умер. Да, стрелял он, два выстрела произвёл, пули потом в стене нашли. Не попал, видать, ни в кого … А домик этот интересный! Он почти достроен, под крышей, электричество подцеплено. Окна, правда, стальными листами забиты. Вот, а внутри дома все «причиндалы» для сатанистов. На полу круг со звездой нарисован, всё вокруг исписано тарабарскими знаками, посередине перевёрнутое распятие, свечки везде наставлены, косточки-черепушки разные … от животных, само собой! Шприцы везде валяются …

– То есть, нашли их логово? – оживился Громов.

– Начальство выдвигает версию, что это Чернов вышел на них и в одиночку пошёл брать …

– Или он пошёл на встречу со своей «паствой», а они почему то его «замочили» – задумчиво протянул Громов.

Закурив новую сигарету, Сергей задумался. Они сидели на лавочке возле отдела и наслаждались уходящей прохладцей, на смену которой неминуемо надвигалась дневная жара.

Конец весны выдался на удивление знойным и душным, что для сурового уральского климата было нетипичным. Нависающая днём духота предвещала грозу, но небо который день не могло разродиться. Душистые цветы сирени жухли, не успев как следует распуститься и порадовать горожан своим неповторимым ароматом. С прошлой недели на город не упало ни капли живительной влаги, листва потускнела и подсохла, и потому ухоженный и утопающий в зелени город выглядел серым и смертельно уставшим.

В плотном воздухе явно чувствовался запах дыма и гари – горела тайга. Мощные неуправляемые пожары приносили лесозаготовителям громадные убытки, так как прожорливое пламя уничтожало древесину, своевременно не вывезенную с лесных делянок.

Но милиционерам было наплевать на «буржуйские» убытки. Они, как и все рядовые граждане, считали, что коммерсанты если и потеряют в одном месте, то обязательно найдут в другом. То есть попросту украдут. И вряд ли будут наказаны за это.

Милиционеры не были ханжами. Просто знали это из личного опыта. Они, как и другие рядовые граждане, имели глаза, чтобы видеть, и мозг, чтобы осмыслить увиденное. И видели, что твориться в так называемых «верхних эшелонах». Как там распределяются миллиардные состояния, сферы и зоны влияния, кабинеты и портфели, и прочие фабрики, заводы, пароходы. Видели, как пополняются стройные ряды океанических яхт у народных избранников и их окружения, и как сами избиратели опускаются в яму нищеты, беззакония и несправедливости. И как первым были нипочём всякие там пожары, стихийные бедствия, дефолты, и как при этом страдали вторые, теряя имущество, работу, средства к существованию, а в следствие чего и веру в светлое будущее.

В общем, милиционеров, как и других рядовых граждан, мало волновал ущерб, причинённый нуворишам. Они просто мечтали о прохладе, о долгожданном дождике, о чистом воздухе без запаха горящего леса.

Раздался визг тормозов. К отделу лихо подлетел бело-синий УАЗик, прозванный в народе «попугаем». Из машины бодро десантировалась команда «истребителей вампиров».

Патрульные подошли к участковым, понуро сидящим на лавке.

– Громов? Выспался? – пробасил Зотов, откровенно разглядывая круги под глазами на лице Сергея. – Какой-то вид у тебя нездоровый! Плохо спал? Ворочался, наверно, с боку на …

– Как поживает Анастасия Александровна? – язвительно перебил прапорщика капитан, пресекая на корню похотливые попытки залезть в его личную жизнь.

– А … кто? – запнулся на полуслове Виталя.

– Неважно! Что за сарказм я слышу в ваших словах, товарищ прапорщик?

– Не умничай! Я энциклопедий не читал! Сак … сакра … – рассердился Зотов. – Слушай, пока ты там кувыркаешься в постели, некоторые тут пашут до седьмого пота. Мы тут за тебя убийства раскрываем, свою основную работу забросили. Ротный меня с утра уже «отымел» – мы не одного пьяного в «мойку» не сдали, ни одного хулигана не задержали. Я уже с ног валюсь, до кровати еле доползаю, а ты …

Зотов энергично жестикулировал руками, распаляя себя всё больше и больше. Парни с недоумением смотрели на внезапно разнервничавшегося товарища.

– Рождённый ползать летать не может – вклинился в гневный монолог Сергей. – Ну и как, раскрыли?

– Что? – спросил Виталий, на самом деле имевший перед этим неприятный разговор со своим начальником по факту невыполнения плана по сбору пьяных и хулиганистых граждан.

– Убийство раскрыли? – Сергей вопросительно смотрел в горящее лицо прапорщика.

– К-какое убийство? – почему то зазаикался Виталя.

– Ну, ты же сам сейчас орал, что вы тут убийство раскрываете, а я там кувыркаюсь …

– Ну, это я образно … сконфуженно протянул Зотов, стараясь не смотреть на капитана.

– Тогда так и говори, что вы тут р а б о т а е т е над раскрытием убийства, а Громов там, обессиленный после покушения, отравленный убийственной дозой снотворного, кувыркается аки клоун …

– Да ладно, замяли – примирительно посмотрел на участкового Зотов. – С утра просто мне настроение испортили, втыка дали ни за что …

– Мир! – кивнул Сергей. – Давай возьмёмся мизинцами и скажем: «Мирись, мирись, и больше не дерись!».

Виталя недоумённо посмотрел на капитана, который, потеряв к нему интерес, закурил и задумчиво произнёс:

– Значит, Чернов перед смертью сказал: «сатанисты», «мастер», «дьявол»? Чтобы это значило? Ну, я понимаю, что сатанисты и дьявол – это одного поля ягода. А при чём тут мастер?

– А я знаю! – неожиданно подал голос Прохоров, которому не терпелось вступить в разговор. – Это книжка такая есть. «Мастер и Маргарита» называется. Там Маргарита – это королева … ангелов, что ли, а Мастер, наверно, мужик её. Король там … или кардинал … или предводитель кого-то. Ангелов тех же. Я, правда, не читал, но в детстве что-то слышал. Я вообще французской литературой не увлекаюсь. А книжку эту написал какой-то француз – то ли Дюмо, то ли Дефа, то ли Сервант. Не помню сейчас!

Громов с ужасом посмотрел на Сашку. Неужели этот «интеллектуал» закончил среднюю школу? Слышали бы учителя, что нагородил их бывший ученик – дружно слегли бы с инфарктом!

– Ты это с кем сейчас говорил? – с восхищением посмотрел на водителя Лузин. – Ты к чему это всё сейчас сказал?

– А? – недоумённо хлопая ресницами, смотрел на оцепеневших парней Прохоров.

– «Я не тормоз – я медленный газ!» – прокомментировал Зотов, глядя на друга с сочувствием, так, как смотрят на душевнобольного. – Сервант – это итальянский художник. Он нарисовал картину про то, как рыцари тренируются на мельницах. Это школьная программа, сынок!

Громов перевёл полный ужаса взгляд с Прохорова на Зотова и глухо пророкотал:

– Если поменять букву «в» на две буквы «фф» в фамилии знаменитого российского писателя Михаила Булгакова, то автора «Мастера и Маргариты» можно было бы с натяжкой назвать французом. Это книга про двух влюблённых ненормальных, которым дьявол дал покой. А твою «Маргариту» на самом деле зовут Анжеликой, и она на определённом жизненном этапе являлась королевой так называемых «ангелов», которые, по сути, были обычными «гопниками».  А про франко-итальянского рисующего писателя я вообще ничего говорить не буду. Не вижу смысла!

Зотов с Прохоровым посмотрели друг на друга, горько вздохнули и закурили.

– Но если считать, что Чернов произносил свои последние слова со строгой последовательностью, то получается, что между сатанистами и дьяволом находится некто под именем «Мастер», этакий посредник. Поводырь, мать его, для заблудших наркоманских душ! – продолжал размышлять Сергей, решив, что не стоит «добивать» шутками оконфузившихся парней. – Вот бы его вычислить, ублюдка!

– Как то сложно всё это – протянул Лузин, вставая с лавки и потягиваясь, разминая мышцы. – Давай лучше сатанистов ловить!

– Давай! – на удивление легко согласился Громов. – Пусть «Мастером» компетентные ребята занимаются. Со второго этажа.

На втором этаже Горноуральского ОВД находился уголовный розыск.

– Я тут вот что подумал. – предложил Сергей. –  Вы говорили, с Семёновым в палате лежал наркоман – Мальшаков Антон. Вы его не успели взять, так как «кто-то из милиции» позвонил ему перед вашим приездом и он «сдёрнул». Надо ещё раз к нему домой съездить, разведать, что да как …

– Там опера в засаде его «пасут» – сказал Зотов. – Потом скажут, что мы там в форме вертимся, спугиваем всех …

– Да всё равно «сатанисты» знают, что их ищут, так что домой не сунуться – отмахнулся Громов.

– Ну и что ты там будешь разведывать? Каким образом?

– Как обычно! – улыбнулся Сергей. – По обстановке. Как говорил один великий полководец: «Для начала ввяжемся в бой. А там – посмотрим!»

 

 

– Да ваши приходили уже не раз! – взволнованно причитала женщина, гневно сверкая глазами из-под бровей. – Ну сколько можно! Не знаю я, где Антоша, не знаю! Не появляется и не звонит уже сколько времени! Что вы привязываетесь к нормальным ребятам? Ловите лучше бандитов! Да куда вам, вы же бандитов боитесь! Вы лучше с детьми будете воевать! С теми, кто послабее!

– А ну-ка хватит орать! – рявкнул Сергей, которому уже начинали надоедать эти нелепые обвинения. – Твой сын пропал без вести и, возможно, находиться в опасности. Ему нужна помощь! А твои сопли ему нисколько не помогут!

Женщина была не намного старше Сергея, ничего из себя не представляла, не могла совладать с сыном-наркоманом, а амбиций было выше крыши. Она считала, что все вокруг гадкие и жуткие негодяи, и лишь один её «Антошенька» чистый и невинный аки агнец. И она даже допустить не могла, что её сын является последним подонком – убийцей и насильником.

Поэтому Громов решил обхитрить мамашу, представив себя защитником «оклеветанного» сыночка.

– Человек пропал, а ты тут всякую чушь порешь! – изображая праведный гнев, рычал капитан, напирая на женщину.

Та, под его напором, отступала назад, в сторону комнаты, давая возможность милиционерам вытиснуться из тесной прихожей.

– Да что делать-то, а? – испуганно захлопала ресницами женщина.

– Искать! Оказывать мне помощь!

– Что, что именно сделать-то?

– Где его комната? – глыбой навис над съёжившейся мамашей Сергей.

Женщина молча провела их по коридору к двери, на которой был наклеен громадный плакат с мрачными ребятами из группы «Король и Шут».

За дверью оказалась не менее мрачная маленькая комнатёнка, в которой с трудом умещались небольшой диван, кресло и письменный стол. Вместо обоев на стенах висели плакаты и постеры с изображением панк-трэш-металл-рокгрупп, различных потусторонних монстров и развратных голых тёток, выставляющих всем напоказ свои синюшные и разлохмаченные «прелести».

Сергей прошёл в комнату. Остальные милиционеры толпились в проходе, с любопытством рассматривая порнографические «обои».

Громов сел за стол и начал разбирать находящийся на нём завал из книг и другой литературы сатанинского характера. Здесь были пёстрые брошюры о магии, древних обрядах, оккультизме, свастике. Даже тоненькая книжка под названием «Аум Сенрикё: путь к истинной вере». Различные фотографии.

Сергей взял в руки пачку снимков.

– У нас уже взяли фотографию Антоши – пропищала женщина, стоящая за спиной капитана и внимательно следившая, чтобы чужаки не похитили что-нибудь ценное. Хотя в этой комнате любая вещь могла представлять ценность только для психиатра. В виде материала для исследования психики ненормальных подонков.

Громов, не обращая на неё внимания, рассматривал фотографии. Вот парень, крепкий от природы, но с измождённым лицом хронического наркомана, на фоне кирпичной стены с нарисованным на ней громадным фашистским крестом. Это и есть, видимо, Антон Мальшаков. Вот группа парней, все в коже, обвешанные железными побрякушками. В середине – Антон, обнявшись с высоким худощавым парнем. Этого парня Сергей уже знал. Это был Николай Черепанин по кличке «Череп», лидер группы сатанистов. Его фотография была у каждого милиционера. Так как в розыске был паренёк. А вот фотографию Антона почему-то не размножили. Наверное, как всегда, в отделе сломался единственный сканер. И ксерокс с принтером в придачу.

Так, смотрим дальше. Посмотрев на следующий снимок, Сергей чуть не выронил его из рук. С фотографии на него смотрела Инна-Инесса. Правда, в другом «прикиде». Высокие чёрные сапоги-чулки, короткая кожаная юбка, кожаная куртка-косуха, чёрного цвета маникюр, придающий ногтям страшный и мёртвый вид, поднятая дыбом грива волос, на смертельно-бледном лице «боевой» раскрас из яркой косметики. Не-ет, совсем не такой запомнилась ему Инна, милая, скромная и беззащитная. С фотографии на него смотрел монстр, не вызывающий ничего, кроме брезгливости и отвращения.

Она стояла, широко расставив ноги и положив ладони на бёдра. У её ног на корточках сидели те же парни, все, как один, оскалив зубы в объектив фотоаппарата.

– О, это они в том доме, где Чернова «замочили»! – воскликнул Лузин, тоже подошедший к столу. – Тут только круга со звездой не видно, а обстановка та же.

– Кто кого «замочил»? – взвизгнула, побледнев, женщина и, пошатнувшись, села на диван.

– В этом доме сотрудника милиции убили – заботливо пояснил Прохоров. – Когда он сатанистов пришёл задерживать …

– Отставить разговоры! – рявкнул Зотов, свирепо посмотрев на водителя.

Прохоров шлёпнул ладонью себе по губам и умолк.

Громов рассматривал следующую фотографию. Всё те же персонажи. Только одеты более легко. Видимо, снимок сделан в более тёплое время.

Сатанисты, обнявшись, стояли на фоне какого-то обветшалого здания. Инесса в середине группы, лицо такое же измождённое и бледное. Лицо наркоманки. Как же он при встрече этого не заметил? Всё-таки усталость берёт своё, бдительность и внимание притупляются.

Теперь уже все милиционеры сгрудились вокруг стола, не обращая внимания на женщину, находящуюся в полуобморочном состоянии.

– А это старый профилакторий. – констатировал увиденное Виталя. – Заводской. Он давно уже заброшен. Его кто-то из буржуев выкупил, что-то строить там планирует. Всё-таки место хорошее, уже почти в черте города находиться …

– Профилакторий … – задумчиво повторил Громов, рассматривая следующие фотографии.

Инесса больше нигде не засветилась. Парни фотографировались на дискотеке, на пляже, просто на улице. Никакой полезной информации эти снимки не давали.

Громов вернулся к четвёртому снимку.

– Этот снимок мы временно изымем – обратился он к женщине, которая только вяло махнула рукой. Неопределённо так махнула. Вроде как: «Заберите хоть все фотографии в доме … только оставьте меня в покое!».

– Пошли! – коротко бросил Громов и милиционеры оставили женщину наедине с её невесёлыми мыслями.

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.