Проснулся Иван поздно с тяжелой головой. Он вспомнил проведенный вечер без угрызений совести. Свободная любовь и больше ничего. С тоской подумал он о том, что сегодня вечером ему предстоит долгожданная встреча с Ритой. Долгожданная для Риты, но не для него. Может быть, позвонить, отказаться, сославшись на обстоятельства. Что хорошего он может ждать от этой встречи? Нет, ничего этого делать не надо. Нельзя быть скотом. Обещал – выполняй и, будь добр, быть вежливым и учтивым, делать вид, что ты очень рад встретиться с ней. А, может быть, из этого что-нибудь получится?
В назначенное время они встретились у «Белорусской». Она опоздала минуть на десять. Рядом с Иваном у входа в метро ходил какой-то мужичок, наверное, тоже ждавший кого-то. Появилась Рита. Иван даже не ожидал, что она столь хороша собой. Улыбаясь, она подошла к нему и спросила:
– Вы Иван? Я Рита, здравствуйте.
– Замечательно, – сказал Иван,- девушка приходит на свидание и не уверена в том, с кем она должна встретиться.
Мужичок, вертевшийся рядом и так не дождавшийся никого, подошел к Ивану и, подмигнув, сказал: »Хорошая девушка, парень. Желаю успеха». Иван подарил Рите скромный букетик цветов, название которых не знал. Рита поблагодарила Ивана за цветы и спросила: «Куда пойдем?». «Если ты не против, – предложил Иван, – давай пройдемся по улице Горького. Сто лет здесь не был, хотя и живу не так уж далеко. На Арбате. Потом зайдем куда-нибудь, посидим, поговорим. Согласна?» Рита была согласна. Иван взял ее под руку, и они начали пробиваться через пешеходные переходы, лавируя между машинами. Прогуливаясь по улице Горького, они смотрели на витрины, обсуждали выставленный товар, разглядывали встречных прохожих.
– Ты знаешь, что в определенных кругах молодежи улицу Горького называют Бродвеем, как в Нью-Йорке. Сюда парни приходят «кадриться» с не знакомыми девчонками и те приходят сюда с надеждой «подцепить» какого-нибудь парня.
– Да, я слышала об этом, но сама сюда никогда еще не приходила. Хотя тебя я «подцепила» в парке Горького, а ты меня «закадрил» там же.
Они оба рассмеялись. Состояние некоторой натянутости, которое они ощущали при встрече, постепенно исчезало, хотя и медленно. Окончательно оно исчезло, когда они заняли столик в кафе-мороженое, не в «Космосе», куда всегда длинный хвост, зато очень вкусное фирменное мороженое, а рядом, чуть попроще, зато без очереди. Мороженое в металлических чашечках на ножках и сухое вино в стеклянных бокалах – вот и все, что было у них на столе. Откуда-то сверху текла еле слышная приятная музыка. Рита и Иван смотрели друг на друга с надеждой понимания и близости в недалеком будущем. Потом он проводил ее до метро, поблагодарил за приятный вечер и выразил надежду на скорую встречу. Прощаясь, поцеловал в щеку, при этом Рита испытала некоторую неловкость и опустила глаза. Возвращаясь домой по опустевшим бульварам, Иван думал о Рите, о том, что она хорошая и должно быть скромная девушка, что не так просто добиться ее расположения и возможно любовной близости. Он сожалел, что сейчас у него совсем нет свободного времени, и что в связи с этим ему придется отложить созревшую, было, симпатию к Рите до лучших времен. Между тем, он не хотел ее терять, а это означало, что надо встречаться с ней время от времени.
Март в Москве – это еще не весна, а только преддверие весны. День становился длиннее, а ночи короче. Утром Иван шел на работу или с ночной смены уже в светлое время суток. Днем часто было солнце, но по ночам все еще трещали морозы. Приближался апрель, который должен был принести Ивану существенные перемены. Во-первых, он опять вернется к утренней смене и ремонтным работам, что означает большую занятость, чем теперь. Во-вторых, он начнет посещать автошколу с понедельника по пятницу каждый день с пяти до десяти вечера, а это означает, что для занятий у него останется только суббота и воскресенье, какие уж тут свидания с девушками. Рита должна это понять. И в третьих, в августе настанет решительный этап – вступительные экзамены в институт. От этого этапа зависит, будет ли он учиться в институте, или пойдет служить в армию крутить баранку.
С наступлением апреля пришли действительно трудные времена. Все, как он себе представлял, так и случилось. К концу недели он буквально валился с ног, а в субботу никак не мог проснуться. Занятия шли кое-как. Он сам это чувствовал и переживал по этому поводу, что в свою очередь также негативно сказывалось на занятиях. Он не встречался даже с друзьями. Стал угрюмым и раздражительным, на телефонные разговоры время не тратил, и скоро ему перестали звонить. Майские праздники он просидел дома, изучая физику и химию. А вскоре родители Ивана как всегда стали собираться в Полтаву. Братья оставались одни. Это давало им свободу в поведении, особенно с девушками, но и накладывало дополнительную нагрузку по ведению хозяйства. Ходить за продуктами, готовить пищу, мыть посуду и убираться в квартире теперь ложилось на их плечи. А времени было в обрез. Как назло, на работе у Ивана возникали сложности, связанные с установкой нового оборудования, монтажом новых приборов и наладкой автоматов. Не все получалось у Ивана и ему приходилось обращаться за помощью к другим рабочим, что не могло не сказаться на его психологическом состоянии. Он явно нервничал, да еще в автошколе все больше и больше наваливали материала, начались проверочные работы, как будто Ивану больше нечего было изучать. Задача стояла так: солдат водитель автотранспорта обязан был сам определять неисправность и уметь ремонтировать и мотор, и трансмиссию и подвеску, словом все, как будто в частях нет ремонтных мастерских и соответствующего персонала. Иван возмущался всему этому, но ничего поделать не мог. Все больше и больше он рассчитывал получить права на управление автомобилем, причем не любительские, а профессиональные шофера третьего класса.
Наступала финальная часть трудных времен – июль. Олег, сдав экзамены в институте, ушел в отпуск и укатил в Полтаву. Иван остался дома один. Он был хозяином своего положения. Первое, что он сделал, собрал все документы и отправился на Моховую. Там работала приемная комиссия Первого медицинского института имени Сеченова, с которым в случае успеха он собирался связать свою жизнь, по крайней мере, на время учебы. Затем он оформил очередной отпуск на работе, а с первого августа – отпуск без сохранения содержания для сдачи вступительных экзаменов. Для этого он получил соответствующую бумагу от приемной комиссии и отпуск ему предоставили без проблем. Далее, он составил жесткий график занятий и намеревался следовать ему при любых обстоятельствах. На кон было поставлено слишком много.
