Город, который он сегодня покинул, оставил у него тягостное впечатление. Рассчитывая пробыть пару дней, он задержался на неделю. Его задание было не по профилю, серийными проектами занимались смежники, а институт шефствовал над местным ПКБ, внедрявшим согласованные проекты на предприятиях главка. Когда его, в конце прошлой недели вызвал Осипов, главный инженер и тоном, не оставлявшим сомнения, предложил: «Сергея Николаевич, кроме тебя, скажу честно, некому, слетаешь на пару деньков в Волжский, Долов, не предвидя подвоха, лишь неуверенно возразил: «Я по многим нюансам не в курсе, макет продвигал Люхин, совсем не по нашему столу…”Но главный был твёрд: “Начинали-то в те годы наши, а у Крылова запарка по Калуге, разберешься по ходу дела, тебе не привыкать. Основное, взять с них письменный срок и согласие на замену котлов с пароотводом, тогда им придется расширять мощности котельной и заказать нам бюллетень СНИП, получим кусок работы. Будет основание требовать финансирование. ” Только попав на завод, да и то не сразу, Долов разобрался в причине, почему у Крылова внезапно загорелась Калуга. Завод, по-приятельски подписавший выполнение предварительного этапа проекта землякам из ПКБ, расширять котельную без надобности, как его убеждали, на будущее, не планировал, имея лишь протокол о намерениях, а не оформленный договор. Заверявшие институт по телефону волжане, в переписке подтверждавшие, что покупка котлов предложенных марок в принципе согласована, на заводе проводятся ОРГи, есть протоколы, на самом деле лукавили; в промзону Долова не повели, объяснив, что местный котлонадзор как раз проводит инспекцию и если там узнают о присутствии проектировщиков, станут выспрашивать, требовать разъяснений. К нему прикрепили зам. главного технолога, располневшего невзрачного мужичка предпенсионного возраста, которому всё время звонили по мелочам, он, извиняясь, убегал на планерки, вернувшись, пытался вникнуть в аргументы, изложенные в сопроводительной записке к проекту, но тут снова требовалось его присутствие в каком – то кабинете. Но к пяти, окончанию рабочего дня, суета выдыхалась и он торопился домой, оправдываясь : “Обещаю, завтра сразу с утра займёмся вплотную, понимаете, у сына на носу вступительные, каждый вечер ездим на консультации в политехнический, проводят их преподаватели, плачу.» Так прошло два дня. Долову не о чем было докладывать, было очевидно, что здесь надеются, что он просто оставит материалы, как бы на рассмотрение, а сам уедет. Сказав, что пойдет в заводской буфет, Долов инкогнито проник в котельную, затем на склады оборудования, где находились запчасти к компрессорам. Никакой подготовкой к реконструкции и не пахло. На территории его поймал запыхавшийся визави, сообщив, что его разыскивает Осипов, что просит перезвонить, что здешний главный обещал содействие. Сопровождая его до приёмной, зам. технолога не побежал по делам, а остался поодаль, изучая документы из папки.
-Ну что, Сергей Николаич не весел, Лукин обрисовал..
-А что веселиться, порадовать нечем…
-Ты скажи, кто тормозит, только честно, я Лукина озадачу, но я должен знать истинную ситуацию, куда нажимать…
-Фёдор Петрович, звоню вам из приёмной, в двух словах не объяснишь, а здесь на телефон лимиты. Лучше перезвоню из гостиницы вечером. Ваша помощь понадобится, но позже, когда выйдем по разногласиям в двустороннем акте. Они тянут с оформлением допсоглашения, мол, дайте время рассмотреть. Мы – то рассчитывали, что с марта время было, а у них проект пролежал в архиве, то главный был в отпуске, без него, мол, некому, отговорки. Мы доказываем, что срок окупаемости не больше пяти лет, они хотят быстрее, но это же не бензоколонка, нужно гасить кредит, отсюда и стоимость. Не сумев сдержаться, Долов добавил: разбазарили кредит, а хотят нас представить соучастниками.
-Ну, давайте, Сергей,- Долов знал эту черту главного переходить на фамильярность, когда что-то было крайне необходимо,- я ведь специально тебя послал, уже с майских Лукин недоговаривает, письма разослали, а ответы? Если бы они разворачивали, неизбежно появились бы вопросы, нестыковки…
Долов знал давнюю симпатию Осипова к себе, особенно возросшую после поддержки его кандидатуры на выборах директора. Тогда, пять лет назад, по стране прокатилась компания по выборам руководителей предприятий, колхозов, директоров школ. Безальтернативность не допускалась и к кандидатуре директора института подобрали двух соперников, Осипова – главного инженера и секретаря парткома, двух самовыдвиженцев отсеяли. Голосование предложили открытое, мол, зачем анонимное, тайное, хотя понятно, не каждый решится открыто поднять руку, когда за столом президиума – директор. Регламент такой: если в первом туре никто не наберет 50% голосов присутствующих, проводится второй тур, без аутсайдера. «Мы – это стая единомышленников, живущая одними интересами,- подчеркнул директор во вступительном слове, роль вожака он, разумеется, отводил себе”. Лишь впоследствии, те, кто по наивности не сделал правильный выбор, ощутили закон стаи, где вожак лишает покровительства отщепенцев, а его окружение, с молчаливого одобрения, выталкивает провинившегося по принципу:”лучше худой, но свой.” Подавляющее число начальников, среднее звено, замы, его назначенцы, голосовали “за”. Других кандидатов оставили для недовольных должностью, зарплатой, очередников в списке на жильё, застрявших в коммуналках. Заранее отобранные выступающие описывали достоинства директора, рисовали перспективы строительства здания на новых площадях, своё слово сказал и зам. начальника главка и ответработник райисполкома, административный ресурс. Получился перебор и ведущий, председатель трудового коллектива, один угол начальствующего треугольника, спасая лицо, поменял очередность выступающих. Второй по списку была кандидатура секретаря профкома, и ведущий должен был по нему представить резюме, а он просто предложил выступить, назвав фамилию. Произошла заминка, так как вызванный, стушевался, полагая, что дебатам должен сделать почин инструктор исполкома, но тот, видимо, не следивший за очередностью, листал лежавшие перед ним бумаги и лишь изредка оглядывая ораторов, сосредоточенно молчал.
-У нас есть и другие претенденты,- нашелся ведущий, предлагаю высказаться по кандидатуре Осипова.
Прошло с полминуты, но никто не отозвался, только переглядывающихся становилось всё больше. Видимо записанные были сбиты с толка перестановкой и гадали, чья теперь очередь. Неожиданно для себя, в минутном порыве, Долов поднял руку.
-Можно мне?
-Да, пожалуйста,- не удивился третий угол.
Ещё минуту назад Долов не предполагал, что выйдет на трибуну, не было его и в списках. Но после стольких лет участия в мероприятиях, где всё разыгрывалось по сценариям, заранее подготовленным другими, а им отводилась роль статистов, не хотелось быть агрессивно-послушным большинством. Трансляции съезда народных депутатов, где звучали страстные речи, называвшие советский период жизни страны дорогой в тупик, что еще год назад невозможно было себе даже представить, где ниспровергали идолов, которым еще вчера искренне молились, а заученные с детства биографии и дела Буденного, Дзержинского. Владимира Ильича, просто мифы о людях циничных и невежественных, породило надежду, что наступают новые, справедливые времена. Всю предшествующую неделю только и было разговоров “за кого”, в фойе установили ящик для вопросов и предложений, принимались даже звонки смежников из других регионов, при обсуждении важных вопросов не забывали упомянуть, что созвонимся через недельку, когда определится руководящее лицо. На выступления давали пять минут, но жестко время не ограничивали.
-Уважаемый председательствующий,- осторожно начал Долов, речь идет не о предпочтении, а о том, если так случится, что институт возглавит Федор Петрович, он, я убеждён, справится с этой должностью. Конечно, мы сейчас на плаву и в этом, я согласен, наибольшая доля заслуги Олега Петровича, о чём справедливо говорили все предыдущие. Долов взглянул на Осипова, но Фёдор Петрович опустил глаза,- ни для кого не секрет, что большинство наших партнеров лежит на боку, некоторые вообще сдали площади в аренду. Недавно мы с Люхиным, в составе комиссии главка, были в Новосибирске, на заводе Чкалова. Картина удручающая, огромные цеха, в полкилометра пролёты безлюдны, Громадные прессы, обрабатывающие центры Кабаладзе, даже не законсервированы. Ещё три года назад там собирали сверхсовременные СУ. Но сейчас у Минобороны нет средств. А внешний рынок стерегут Внешторг, Малайзия заказывает, ей говорят, покупайте из наличия, на аэродромах стоят без керосина. Посредники просят такие откаты, войдешь к ним в пальто, а выйдешь в одном белье…
Послышался скрип стульев, сдавленные смешки.
-Сергей Николаевич,- заерзал председательствующий, – пожалуйста, по теме, у нас лимит..
-Я уже к ней перехожу. Долов хотел сказать про откаты, которые Боинг и Грумман дают чиновникам, чтобы те ставили рогатки при оформлении продаж за рубеж, мол, самолеты нужнее здесь, охранять родные границы, мол, враги не дремлют, подрывают обороноспособность, хотя их семьи отдыхают на Средиземном море, купили там виллы, имеют валютные счета, но, проглотив слюну, продолжил: Сейчас на раскачку времени нет, раньше финансировал главк, он выбирал, как привередливая невеста, утвержденный проект оплачивал госбюджет. Сейчас как потопаешь, так и полопаешь, нужно, как волк рыскать, отыскивая пропитание..
-Так кто у нас волк,- спросил председательствующий, копаясь в бумагах и взглянув на соседей.
-Так не я, предыдущие сравнивали,- быстро ответил Долов и поперхнулся, вспомнив фразу директора о стае, конечно, каждый сотрудник института уважает нашего капитана, Олег Петровича, который в эти бурные годы ведет корабль, где полно рифов, но я хорошо знаю Федора Петровича, много раз участвовал в трудных обсуждениях, когда необходимо разбираться в тонкостях, это электроснабжение, вентиляция, техпроцесс сборки, штамповка, сварка, нужно найти у оппонента уязвимое место и положить его на лопатки. Федор Петрович моложе, объездил полстраны. В Новосибирске пытаются реанимировать выпуск гражданского лайнера средней дальности,- тут среди сидящих кто-то сострил: это Першинги, размещенные в Европе, средней дальности, а зарплата не может быть средней, – раздались смешки, многие подняли головы, оторвавшись от прижатых к коленям газет, Долов продолжил, – страна наша протяженная, ТУ-134 устарели, в Европу их не пускают из-за уровня шума и выбросов, когда в 60 годы их конструировали, таких понятий не существовало, сейчас там заботятся об окружающей среде, ведь это здоровье и долголетие. Конечно, можно сидеть у мертвых прессов, ожидая подачек государства, когда оно о нас вспомнит, думаю только Федор Петровичу под силу убедить новосибирцев серьезно взяться за проект, мы спроектируем доработку прессформ, макеты для литья в землю, в Верхней Салде на американский кредит льют титановый прокат, у пермяков есть подходящий двигатель, будет лайнер второго поколения, аналог мы за золото и нефть, что одно и тоже, закупаем. Федор Петрович участвовал в разработке речного теплохода для круизов по Волге, проблемы там схожие. Он владеет всеми деталями, а черт, как известно, прячется именно в мелочах..
-Сергей Николаевич, – прервал его Сельцов, зам начальника главка, спасибо, что вы познакомили нас с проблемами новосибирцев. -Я привёл в пример новосибирцев, что фронт работ есть даже в наше непростое время,сейчас нужен руководитель с незамыленным взглядом,- нашелся Долов, им как раз и обладает Федор Петрович. В недавнем прошлом, “tempi passati”,-он специально употребил скользкое выражение, в зале вновь зашушукались, оборачивались, переспрашивали, соседи пожимали плечами, в Брянске приборный, каким это предприятие было 4 года назад. Основная сборка датчиков в главном корпусе, вокруг – халупы, какие-то сарайчики, я говорю о культуре производства, там хранились необходимые растворы, ацетон в баллонах, краски, бензин для промывки, его везут в цех на тележке по асфальту в флягах, а это горючие смеси..Наш главный внёс поправки в проект техперевооружения, им пришлось оборудовать помещение на первом этаже с металлической дверью, тот шанхай снесли. А как они эти датчики испытывали, климатика, вибрация в соседнем корпусе, там камеры, пролёт между зданиями всего 40 метров, датчики возили в тачках по улице, там колдобины, дождь. В проекте мы предусмотрели соединить эти корпуса переходом, теперь возят по линолеуму при комнатной температуре, проезд машин внизу. -Это вы про акселерометры,- вмешался Сельцов, мы же выделили им кредитную линию. -Правильно, Леонид Васильевич, в рамках проекта разработанного Федор Петровичем, на заводе они жили как при царе горохе, свыклись. А их гальваническое производство, оно размещалось в подвале, на верхних этажах стоял запах, никакая вентиляция не помогала, отходы ванн возили на утилизацию в пригород, там, в составе смеси процент яда, маршрут согласовывали с ГАИ. Сейчас производство перевели в другой корпус на склоне, отработанные кислоты сливают через очистку в овраг. В речке сделали запруду, утята плавают, работницы в обед прямо в халатах прибегают их покормить . Завод преобразился, на него делегации водят, мы за счет их платежей продержались трудный год.
-Заканчивайте, Долов,- поддержал раздраженное начальство председательствующий,- давно перебрали лимит. У нас ещё третий претендент, кто поддерживает Валентина Алексеевича?
Было ясно, что Долов, по наивности увлёкся, поверив, что во главу поставлены интересы дела, что будет честная борьба, хотя на самом деле, всё было предрешено заранее, а это была лишь имитация, раз необходимо выбирать, пожалуйста, голосуйте.
