Судья Иванов был хорошим судьей. Он всегда наказывал справедливо и потому по ночам хорошо спал.
Судья Иванов любил давать домашним животным странные имена. У него был кот Уксус и пес Кочан, названный благодаря выдающейся физиологической особенности. Кочанчик всегда заставлял краснеть заходивших за солью одиноких соседок. А Уксус гадил под стол. Судья Иванов брал в руки томик Конституции и легонько бил кота по носу. Потом макал его головой прямо в дерьмо. Только в этой последовательности и никак не иначе. Иванов не хотел лишний раз измазывать основной закон в срульки.
Еще судья Иванов любил читать лекции. Бывало с утра проснется, почешет пузо, подготовится по книжкам и конспектам, выйдет на кухню и давай читать жене как одеваться, как экономить деньги, как вести хозяйство. «Боже, какой гандон!» – думает Екатерина Евлампиевна, но смотрит круглыми глазами и дальше стряпает яишенку и блинчики с творогом. А Иванов ходит потом по дому важно, гордый за своих студентов.
Секса у судьи Иванова с женой давно не было. «Пусть только заикнется,» – думал он. Но жена не заикалась. У нее был хороший логопед – сосед Ленька. Он научил ее протяжно проговаривать буквы не только в прямой и обратной последовательности, но и в разных октавах.
Судья Иванов постоянно боролся с коррупцией. Бывало насмотрится телевизор, а там только кто сколько взял. «Пересажать всех, – гремит Иванов. – В медицине одни взятки! Расстреливать надо!» Покраснеет, поднимется давление, да и начинает Иванов пенится и булькать как самовар. И летит скорая помощь. И ставит укол магнезии. Бесплатно.
Даже как-то в знак протеста отправился судья Иванов в Министерство Юстиции. Но его туда не пустили. Во-первых, был выходной, а во-вторых у Иванова не было пропуска. Его вывели под ручки и, напоследок, охранник легонько шлепнул огромной ладонью по его Иванова пушистой попке. «Позор!» – прорычал судья Иванов, да и пошел домой кушать пельмешки.
Еще судья Иванов постоянно путал слова. Однажды хотел попросить жену сделать мюсли, а попросил сделать минет. Екатерина Евлампиевна нырнула под одеяло, немного покопошилась да как засмеется. «Что с вами, душа моя?»– спросил Иванов. «Да анекдот вспомнила.» Ну и рассказала ему анекдот о немце, французе и русском. Потом повернулась на бок к стеночке и сразу заснула. А Иванову анекдот так понравился, что он долго еще вертелся с боку на бок и похихикивал.
Судья Иванов часто влезал в скандалы. Был у него сосед сверху Захер Кацман, иудей. Возвращается он из синагоги, а Иванов подкрашивает перила на лестничной площадке. Подожди, мол, немного попросил. Кацман спустился на этаж ниже и ждет. Пять минут, десять. «Ну что там?» – спрашивает. «Иди, Захер!» – кричит Иванов и смеется что работа закончена. А тому послышалось: «Иди на хер!» да и смех этот идиотский. Обиделся Кацман, развернулся, да и пошел назад в синагогу. С тех пор иначе как «хамло» и «холуй» в еврейской общине судью Иванова и не называли.
Зашел как-то судья Иванов к соседке Клавдии за дрелью. А она лежит на кровати, юбчонку задрала повыше, да и говорит: «Горю я, Иван Иваныч!» И улыбка влажная такая. Судья Иванов сначала дул на нее, даже пытался по-стариковски использовать огнетушитель. Пришлось все же вызывать МЧС. Когда через пару часов он зашел посмотреть, как дела, Клавдия, в неглиже и накинутой на острые плечи пакистанской шали, весело отплясывала под «Вальс-бостон» с молодым голубоглазым лейтенантом.
А еще судья Иванов экономил энергоресурсы. Зимой в квартире холодно, а он накушается гороху, ляжет в кровать, да и напукает под одеяло. Тепло ему и воздух колышется над кроватью как над горящей свечкой. «Холодно у нас очень, – жалуется Екатерина Евлампиевна. – Может прибавить отопления?» «Что вы, душа моя, – отвечает Иванов. – Вся страна экономит. Если Вам холодно, лезьте ко мне под одеяло.» «Нет уж!» – дула губы Евлампиевна, а на утро бежала под одеяло к соседу Леньке заниматься сольфеджио.
В последние годы стало совсем скучно. Уксус все чаще гадил, а Иванов все чаще брал в руки Конституцию. Жена увлеклась йогой. Она уходила в нирвану, а Иванов уходил в запой. Оказывается, у этих двух состояний одно общее пространство. Там они встречались и жили счастливо. А потом и там надоели друг другу.
Ну и конечно судья Иванов работал по специальности. В определенные дни он одевал свою строгую черную форму, брал мяч и свисток, и шел судить очередной матч городской дворовой лиги.
Судья Иванов был хорошим судьей.
