А Витька Птицын продолжал свои черные дела. Ему захотелось к своей бане подвести воду. Баня его, кому какое дело. Вредитель траншею к колодцу прорыл и уже начал трубу прокладывать. Птицын считал, что колодец на его участке, поэтому он делает, что хочет. Правды ради, надо сказать, что колодец только одним боком стоит на земле Птицыных. Вторая половина колодца признана Дровлянскими властями общественной.

Первой неладное почувствовала Вера Афиногеновна Хлыстова. Причем обеспокоилась Вера не на шутку. Крик подняла такой, что, наверное, было слышно на эстонской границе. Благо недалеко живем- в тридцати семит километрах от евросоюзной республики. «Птицыны воду у нас забирают, воды у нас не будет, люди спасайте воду», голосила Хлыстова, что есть мочи. Птицын в ответ пробурчал: «Колодец стоит на мое территории, захочу забором его огорожу, будете в поселок за водой ходить». «Ну уж дудки, не бывать этому», – провозгласила Вера Афиногеновна. На шум из окон стали выглядывать соседи. Конечно, Хлыстова получила народную поддержку. Даже старая столетняя Авдотья грозила Витьке из своего окошка клюкой.  Виктор не испугался народного гнева, продолжая все ближе и ближе подбираться к колодцу.

Зашуршали по асфальту (в деревеньке дорожка асфальтирована) стертые тапки, застучали стоптанные каблуки, мятежники понеслись в районную управу с очередной депешей. И если кто из протестующих отставал, не выдерживая скорости, так ему приходилось предавать гневное послание товарищу, семенившему во главе боевого отряда.

И жалоба в кратчайшие сроки легла на стол главы Дровлянской волости Вероники Кудряшовой.

А уж та быстро сообразила, что делать. Глава решила собрать в Бороздах народное вече. Дабы раз и навсегда покончить с боевыми действиями.  На заборах были развешены объявления следующего характера: «Воду- народу, не дадим Птицыну над нами измываться» Я лично не собирался принимать участие, в разбирательствах. Да и не до этого мне было. Уезжал в Питер на заработки.  Приехал в ноябре, увидел, что Виктор отгородился от односельчан трехметровым забором из профлиста и узнал у него подробности «громкого дела». «Ну, что, сказал Птицын, колодец признали общественным достоянием, я его забором отгородил, а себе другой выкопал видишь?». «Вижу, только почему ты забор понял на метр от земли, а справа у тебя сетка- рабица приделана, ведь все равно, можно видеть, чем ты занимаешься?» Виктор отвечает: «Да, придется укреплять свои бастионы, ведь приходят проверяют, что я делаю, вдруг еще чего обнаружат».

После отчаянного сражения за воду жизнь в Бороздах притихла, как оказалось до весны.