Кирилл Волков. Недетская ошибка молодости (рассказ, часть 1)

1.
– Да, классная песня… – задумчиво произнесла подруга. – Мне она очень нравится…
Речь шла о песне группы «Мальчишник» под названием «Последний раз».
По правде сказать, мне тоже нравилась эта песня. Печальная, грустная… Прямо за душу берёт… Особенно меня – после того, что случилось в моей жизни три года назад…
Мне и самой очень нравился «Последний раз». Когда мы расстались, я затёрла диск с этой песней до дыр. Ставила на бесконечный повтор и, рыдая в подушку, слушала. И даже когда слёзы заканчивались, я не переставала плакать. Я, не отрывая лица от насквозь промокшей подушки, продолжала всхлипывать и нервно передёргивать плечами. И всё это – под музыку песни «Последний раз»…
Мне и самой нравилась эта песня, но когда о ней говорили так, как сказала подруга, меня начинала трясти нервная дрожь.
– Классная? – воскликнула я – Классная?! Ты хоть знаешь, что это такое: когда тебе говорят, что этот танец – наш последний… что эта ночь – наша последняя… последние секунды, проведённые вместе, а за ними – безграничная пропасть разлуки?..
Подруга поняла, что сказала лишнее, и неуверенно пробормотала:
– Нет, я этого не знаю…
– Тогда нечего говорить об этой песне так! – продолжала кричать я.
– А что ты так завелась? – вступила в разговор третья наша собеседница. – Как будто ты это слышала…
Подруга, которая сказала лишнее, слегка пнула говорившую по ноге. Первая общалась со мной гораздо дольше, чем вторая, и потому она знала, что мне приходилось это слышать.
Последний раз…
– Что ты меня пинаешь? – не поняв намёка, воскликнула девушка.
– Она знает… – одними губами ответила виновница этой небольшой перепалки.
Я действительно знала это. Три года назад у меня были отношения с одним парнем-готом. Продлились они всего лишь полтора месяца, но это время стало самым ярким, самым запоминающимся в моей жизни. Наши отношения были как будто редкая экзотическая бабочка – прожили недолго, но оставили массу впечатлений, массу воспоминаний. Они были как будто пламя – вспыхнули ярко, погасли быстро.
– Да, – подтвердила я вслух, – я знаю, что это такое…
2.
Мы встречались полтора месяца, и это была наша первая совместная ночь. Я не хотела торопить события, он не настаивал, и поэтому секс между нами отложился на такой, как мне кажется, продолжительный промежуток времени.
Это было незабываемо. Восхитительно. Я буквально тонула в океане его ласок, сгорала под жаром его разгорячённого тела. Я была почти абсолютно счастлива. Почти – потому что в его глазах помимо любви и страсти я видела ещё кое-что.
Это появилось в его глазах ещё на дискотеке. Во время белого танца. Нашего последнего танца…
Я старалась не обращать на это внимания. Старалась утонуть в этом океане счастья, неописуемого удовольствия и не думать о том, что я видела в его глазах. Помимо любви и страсти в них была печаль…
Я старалась не обращать внимания, старалась не замечать. Но это было невыносимо. В конечном итоге я не выдержала, и после очередного (пятого за ночь!) оргазма, отдышавшись, я спросила прямо:
– Что случилось? Что не так?
Он ничего не ответил. Просто, вздохнув, слез с меня и лёг, отвернувшись, в другую сторону.
Парень ничего не сказал, но его вздох был красноречивее любых слов. От этого звука у меня защемило сердце. В нём я услышала такую боль, такую грусть и печаль, которые невозможно выразить словами.
– Да что не так?! – не выдержав, воскликнула я.
Он снова шумно вздохнул, но всё-таки ответил:
– Это наша последняя встреча…
Последняя встреча…
Эта фраза многотонным составом промчалась по моему рассудку. Она уничтожила все мечты, которые выплеснулись на белоснежную простыню во время пика нашей страсти. Мечты о дальнейшей жизни. Мечты о совместном будущем.
Последняя встреча…
Я хотела спросить у него что-то, но потеряла дар речи. Утонула в пустоте, заполнившей его глаза. В мрачной, чёрной пустоте обречённости, в которой не было места для сладких грёз о будущем.
– Ты только не подумай, – продолжил любимый, – я встречался с тобой не только для того, чтобы переспать. Я действительно люблю тебя. Я хочу быть с тобой, но это опасно. Опасно, в первую очередь, для тебя.
Я ничего не ответила. По правде сказать, я и не думала о том, что он меня использовал. Я вообще не могла думать.
Последняя встреча…
Эта фраза молнией металась по моему сознанию и выбивала оттуда все остальные мысли.
– Когда-нибудь я всё тебе объясню, – не дождавшись моего ответа, продолжил говорить парень. – Но только не сегодня. Не этой ночью. Она посвящена нашей любви, и я не хочу портить её грустными, длинными разговорами…
Он снова начал залазить на меня. Чтобы в шестой раз за ночь ощутить сладостные мгновения физической близости. Я не стала отталкивать его, не стала сопротивляться. Мне было всё равно.
Последняя встреча…
Я поняла эту фразу не сразу. А когда осознала её смысл, я попыталась броситься в огонь любви ещё раз. Последний раз. Но я не смогла. Его тело вдруг охладело. Его пенис, скользивший в моём нутре, уже не доставлял мне удовольствия – только боль.
Мне было больно, но я не остановила его. Я позволила ещё одной порции жидкости выплеснуться на простыню. Только ли его жидкости? Или моя там тоже была? Этого я не поняла. Не ощутила. Да и мне было всё равно…
Он понял, что секс больше не доставляет мне удовольствия, и не стал настаивать на седьмой раз. Кончив шестой, он лёг рядом со мной. Обнял. Но теперь прикосновение нежных пальцев к нагому телу не обожгло меня так, как это было прежде. Напротив, оно обдало каждую мою частичку пронизывающим холодом.
Я не ненавидела парня, не осуждала его. Я знала, что он не врал. Знала, что он встречался со мной не ради секса. Знала, что он уходит не потому, что трахнул меня – добился своей первоочерёдной цели. Так было надо. Так было необходимо…
Я всё это знала, но мне было наплевать. Так следует поступить логически? Да к чёрту эту логику! Я любила его, он – меня. Там, где пылали такие чувства, нет места этой проклятой логике. Нет места серой обыденности. Нет, и всё на этом!
Я хотела сказать ему это. Сказать, что мне наплевать абсолютно на всё. На опасность, на угрозу… Единственное, чего я хотела – это остаться с ним. Остаться, не смотря ни на что. Остаться, рискнув всем, чем только можно. И даже тем, чем нельзя…
Я хотела сказать ему всё это, но не стала. Просто отвернулась и тихонько зарыдала.
Я ничего ему не сказала. Лишь только утром, когда он встал, оделся и собрался уходить, я тихо прошептала:
– Постой…
Любимый ничего не ответил. Это сделала пустота в его глазах. Она сообщила мне, что парень не может это сделать. Очень хочет, но не может.
– Я вернусь… – после минутного молчания пообещал он. – Обязательно вернусь…
Но пустота в его глазах снова заговорила со мной. Сказала истину, которую парень не смог произнести. Сообщила мне, что он уже никогда не вернётся…
Больше мы не произнесли ни слова. И он ушёл, оставив меня на кровати. Нагую. Одинокую. Несчастную.
Он ушёл, а я упала на кровать и разрыдалась. Разрыдалась так, как никогда прежде. Маленькие, малюсенькие слезинки, которые не могли выразить даже биллионную часть моего горя, забарабанили по белоснежной наволочке. Наволочке, по которой несколько часов назад в порыве страсти рассыпались мои волосы. Наволочке, которая стала вдруг холодной и никчёмной.
Слёзы забарабанили по белоснежной наволочке, а дождь, идущий за окном, бьющий в стёкла, им вторил.
Той ночью шёл дождь…
3.
Итак, с момента нашей первой и последней ночи вдвоём прошло три года. Три года томительного, тщетного ожидания…
Без излишнего хвастовства могу сказать, что я – девушка симпатичная. Конечно, я не привлекала всех парней, но пользовалась неплохим спросом среди них. Стоило мне только зайти в ночной клуб, и ко мне подкатывали минимум дюжину раз.
Спрос со стороны кавалеров был, но предложения с моей – нет. Я не хотела заводить никаких отношений. По клубам я шлялась только со своими подружками. И лишь для того, чтобы немного отдохнуть: погулять, потанцевать, выпить… Соблазнение парней в мои планы не входило.
Я не стала лесбиянкой, нет (хотя, вынуждена признаться, пару раз я напивалась и просыпалась рядом с подругой; мы обе были голые… но это совсем другая история…). Просто никто из парней меня не привлекал. Всех их я сравнивала с любимым-готом, и никто не выдерживал этого сравнения. И я ждала, искренне надеясь, что правду мне сказала не пустота в глазах любимого, а он сам. Он ещё вернётся…
Я надеялась, что он вернётся, и потому ни с кем не заводила никаких отношений. Думала, что даже если я закручу лёгкий романчик, это будет изменой. А я не могла так поступить. Не могла предать свои чувства – самые светлые чувства, которые у меня когда-либо были. И я терпеливо ждала. Целых три года.
Подруги пытались отговорить меня от этой, как они считали, глупой идеи. Порой даже сами сватали мне ухажёров. Но все их попытки были тщетны. Я продолжала упорно ждать своего единственного и неповторимого гота…
Я ждала три года… и дождалась!
В тот ничем не примечательный день я сидела на лавочке и щёлкала семечки. Одна. Я не хотела никого видеть, никого слышать. Такое состояние – жажда одиночества и уединения с собственными мыслями… – бывало у меня и раньше. А теперь, с тех пор, как любимый ушёл, оно только усилилось. Стало появляться чаще, имело более продолжительный период.
В общем, я в гордом одиночестве сидела на лавочке и щёлкала семечки. И вдруг я увидела его…
Это был как будто мираж. Ложный оазис посреди бескрайней пустыни. А хотя… почему как? Я действительно была в пустыне. В пустыне одиночества. В пустыне, которая засушивала душу своей обречённостью посильнее любого жара. А его появление было жадным глотком воды. Целым озером с прохладной жидкостью, в который я так мечтала нырнуть.
Я решила, что он – мираж. Сладкая, желанная галлюцинация. И я зажмурила глаза, желая прогнать его. Зачем тешить себя пустыми иллюзиями? Ведь чем дольше её видишь, тем сильнее начинаешь в неё верить, а чем больше веришь, тем горше будет чувство разочарования…
Я зажмурила глаза и открыла их. Но мираж не исчез. Мой любимый-гот продолжал подходить к лавочке. Губы его растянулись в улыбке, так и говорящей: Ну вот, я вернулся… как и обещал…
Он подошёл к лавочке. Сел рядом. И… не исчез! Напротив – стал более чем реален. Он обнял меня…
Господи, каким сладким, каким желанным было это прикосновение, это объятье! Оно принесло мне больше наслаждения, нежели самый лучший секс. Те шесть раз, которые были между нами. Были в ночь нашей последней встречи…
Последней встречи…
Я попыталась выкинуть эти мысли из головы, но не успела. Слёзы навернулись на мои глаза и двумя прозрачными ручейками скатились по щекам. Но была в них уже не печаль. Нескончаемая радость. Радость, что он, наконец, вернулся…
Я заплакала, а он – очень нежно, очень осторожно… – вытер мои слёзы. Так осторожно, как будто это были искусные изделия из хрупкого хрусталя.
Он вытер мои слёзы. Провёл подушечкой пальца от глаза и до подбородка. Вдоль всего пути хрустальной капельки, и эта незримая борозда вспыхнула. В этом жаре было всё: любовь, страсть, самые светлые воспоминания. Тепло его прикосновения выжгло из моей памяти три года томительного ожидания. Как будто их и не было вовсе. Сегодня утром он покинул мою спальню, и вот, вечером того же дня, пришёл вновь.
Так мы просидели в обнимку на лавочке до захода солнца. Он молчал. Молчала и я. Слова были излишни. Радость, написанная на наших лицах, говорила красноречивее любых пустых фраз. Она рассказывала о том, что он меня не забыл. О том, что я его ждала. О том, что мы, несмотря на долгую разлуку, по-прежнему любим друг друга и теперь сможем быть вместе. Сможем быть счастливы…
Мы просидели до самого заката, и за это время он произнёс лишь одну фразу:
– Прости, что меня не было так долго…
Он хотел продолжить, но я остановила любимого. Приложила палец к его губам и взглянула на него глазами, преисполненными любви. Глазами, сказавшими:
– Не важно, сколько времени прошло… Главное, теперь мы вместе…
И снова сладкое молчание. Молчание, пропитанное любовью и радостью…
Солнце закатилось за горизонт. Бразды правления на улице взял вечер, а вместе с ним пришла и прохлада.
– Может, поднимемся ко мне? – предложила я.
– Давай… – согласился парень.
Мы поднялись. Едва вошли в мою комнату – тут же начали срывать друг с друга одежду. Минута – и мы, полностью обнажённые, уже лежали на кровати и ласкали друг друга.
На протяжении этих трёх лет у меня не было и намёка на секс (если не считать интимной близости с подружкой []…), но я ничуть не пожалела об упущенном времени. Если пить – то коньяк, если тратить – то миллион…
Это было незабываемо. Я кончила всего один раз, но лишь потому, что специально себя сдерживала. Я кончила всего один раз, но он был приятнее тысячи, миллиона, миллиарда обыденных серых оргазмов, которые происходят чуть ли не каждый день…
Мы занимались сексом бесконечно долго. Так же бесконечно долго лежали в объятьях друг друга и переводили дыхание.
– Думаю, я должен объяснить причину своего долгого отсутствия… – наконец, произнёс парень.
– Это совсем не обязательно… – ответила я, лёжа у него на груди и поглаживая кубики его пресса. – Главное, теперь мы вместе. Теперь мы счастливы…
– Нет, я должен рассказать! – стоял на своём любимый. – Выслушай меня. Пожалуйста…
– Конечно… – ответила я.
И парень рассказал мне свою историю…

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.