Здравствуйте, уважаемый господин Генеральный Секретарь.
Обратиться к вам меня заставила, прежде всего, забота о вашем здровье. Последний случай, когда вас повергло в шок сообщение об убийстве одного гражданина в Москве. Как врач, могу подтвердить, что шок — это угрожающее жизни состояние. И, хотя я уверен, что вашей жизни ничего не угрожает, позвольте поинтересоваться. Читать далее
В 90-х, когда нашу страну стали превращать в колонию, на фоне идеологического вакуума, появились Кашпировский, Чумак и другие. Они действовали, как отвлекающее средство – страну грабили, рвали на куски государственные преступники, но для отвлеченя
– вот тебе горчичники, вот тебе лапша на уши! Появлялись нувориши, компрадорская буржуазия наживала баснословные богатства, чиновники жировали на откатах, а народу выдали многосерийное утешение: «Богатые тоже плачут!» – получи, народ честной, люди добрые! Не будьте жестокосердны, жалейте богатых! А тут появилось и всепроясняющее учение КОБ. Оказывается, когда страна оккупирована, надо не свергать сатрапов и гауляйтров, не освобождать страну от нечисти, а учиться безопасности и управлению. Народ в стране вымирает, как во время войны уже третье десятилетие, грабится и вывозится за рубеж народое достояние, распроданы земли и недра, развалены сельское хозяйство и экономика, а новое учение ставит главную задачу — научиться безопасности и управлению. Хитромудро адепты нового учения объясняют ситуацию в мире и в стране, и завлекают сладкими речами всех желающих. Читать далее
Хозяевами всей Украины стали звериные рыла в повязках. Кто они? Почему прячутся под повязками? Кого боятся? Как они смогли подмять под себя сперва евромайдан, Киев, Одессу? Страной управляют люди в повязках вместо лиц — избивают депутатов и кандидатов в президенты, сжигают заживо людей под присмотром милиции. Они создали отряды карателей и бомбят Новороссиию, которая не пожелала жить под бандитской властью. Они убивают тысячи мирных граждан. Страной руководит хунта, у которой руки по локоть в крови. Продолжатели Пиночета стоят у власти в Киеве. Но евроамериканских хозяев это вполне устраивает. Хотя и хозяева и холуи знают, чем заканчивает хунта. Читать далее
Они пришли в повязанных на лица тряпках. Они прячут свои лица, боятся их показать. Они знают, что расплата придет. Они знают, что придется отвечать за свои преступления. Они грабят и убивают, насилуют и вспарывают животы, и хотят, чтоб никто их не нашел после этого. Так их научили хозяева. Они прячут свои лица, которые хорошо знают их господа за океаном. Которые вскормили и выдрессировали этих зверей. Вначале они убивали и жгли безоружный «Беркут» на евромайдане. Потом им дали в руки оружие евроамериканские хозяева. И теперь они бомбят Новороссию. Читать далее
И приходит возраст воспоминаний. И я перебираю события прошлого, как давно забытые безделушки, нечаянно обнаруженные в старом чулане. И они, эти умершие осколки прожитой жизни, бередят душу, как любимая мелодия давних лет. Невыносимая тоска пронзает меня, когда во мне оживают видения юности, которая была так явственна и привычна когда-то, и так невозможна и фантастична сейчас.
Голдман.
Голдман, с трудом переставляя исхудавшие, старческие ноги, подошел к сейфу, убедился, что документы, драгоценности, акции – все на месте. В глубине души шевельнулось знакомое чувство удовлетворения, отдающее удовольствием. Удовольствие обладания деньгами, а значит властью в этом мире. Но власть и деньги это единственные доступные источники удовольствия для его души – невидимой части существа Голдмана. А вот видимая часть Голдмана – его тело – это удручающее зрелище. Какое оно может дать удовольствие? Читать далее
Никто не знал, откуда они пришли. Никто не знал, как от них
избавиться. Все молча страдали от них. Они появлялись везде. И на всем. На стволах деревьев, на земле. На одежде. На металле. А когда они распространились везде, они стали прилипать и к людям. Вначале это была всего лишь паутина. Затем она превращалась в липкую грязь, или плесень. Вскоре становилась студенистой массой, высыхала, и вновь развевалась по ветру, как паутина. И прилипала везде. Цикл повторялся. С каждым новым циклом паутинки становились все более длинными и плотными. Они опутывали все вокруг. Наконец появлялись коконы. То, что выходило из них, было ужасным.
Читать далее
Игрушка.
Это чудо – любовь. Это проклятие – любовь.
Соня – младшая, и любимая дочь у обеспеченных родителей. Когда она в форме, то красавица и сейчас, хотя ей за 40. А в молодости! Букеты цветов, обожание поклонников. Интригующие ухаживания, и похождения. Рестораны! Богема! Остроумные разговоры, шикарная одежда, экстравагантные поступки. Она прекрасно помнит это чудное время, этих великолепных мужчин. Один был баритоном оперного театра. Как он пел! А как декламировал стихи! Ее называл – Сонелия, моя Сонелия. Черная, короткая бородка, как у Дон-Жуана, гордая осанка, откинутые назад длинные волосы. Он швырял к ее ногам розы. Не уставал признаваться в любви, носил на руках. Правда потом, как-то случайно, она застала его в объятиях с юношей. Читать далее
Час гадалки.
Данга.
Суровое, даже угрюмое лицо этой слепой, к которой приходили с трепетом великие мира сего, не вызывало симпатий. Только то, что скрывалось за ним – дар прорицательницы – заставляло ехать к ней разных людей со всех концов земли. Даже захолустье, в котором она жила, стало известным, привлекательным. Кого только не было у нее за последний год, ведь она находилась на вершине своей славы. Артисты, музыканты, поэты, политические деятели. Объединяло этих разных людей одно: обычно приходили они к ней в смятении, и тревоге, а уходили в шоке, после которого происходил перелом в жизни. Читать далее
Голая Правда о приукрашенной Лжи.
Жила-была женщина, по имени Природа, и было у нее две дочери: Правда и Ложь. Их мать была богатой и могущественной, и к ногам дочерей был брошен весь мир. Правда была грубой, и неловкой в общении. Наивная, и честная, она никого не обманывала. Не лукавила, всегда говорила истину, но получалось – не в бровь, а в глаз. Горбатому она говорила: «Ваш горб сильно портит вас, и от этого у вас даже взгляд, какой-то исподлобья. Но вы симпатичны мне своей печальной серьезностью». Мало находилось гостей, кому бы это нравилось. Ее сестра, капризная и легкомысленная Ложь, напротив, была яркой, привлекательной особой, и приятной в общении с людьми. Она всегда фантазировала, всегда что-то придумывала, говорила одно, обещала другое, делала третье. Если она встречала молчаливого, скучного человека, то она говорила ему: «Какой вы загадочный, и таинственный! Вы мне напоминаете графа Монте-Кристо». Читать далее
Вступление.
Когда население земли превысило 10 млд, и научными исследованиями было подтверждено, что душа человека перемещается в другие измерения после его смерти, самоубийства стали рассматриваться, как переход границы в иной мир, и на них распространился контроль государства. Самоубийства стали выполняться особыми государственными службами эвтаназии, и были введены в разряд медицинской и социальной помощи. Основной контингент для эвтаназии – старые, и безнадежно больные пациенты. Самоубийства стали приятными и безболезненными. Их выполняли с соблюдением правовых вопросов наследования, с использованием виртуальной реальности, и медикаментов. Читать далее
Отшельник. (Неучтенный фактор).
1.
***
Высокий, белобрысый молодой человек горячо повторял свои слова сидящим в лаборатории коллегам:
– Наш киберпророк делает стереотипные ошибки, как и у зарубежных аналогов, и я знаю причину этого.
– Откуда вы можете знать про ошибки зарубежных киберпророков? Вся информация об этом держится в строжайшем секрете – Профессорская бородка легко и привычно осадила юного ученого.
Читать далее
Грешники. 2012+.
Двое в запыленной, и потрепанной одежде брели по райским кущам, время от времени останавливаясь, и ахая от изумления. Наконец они вышли на цветущую поляну, где все счастливы, и пребывают в непрерывном умилении, и восторге нескончаемую череду лет. Большие и маленькие, красивые и уродливые, агнцы и волки – все с застывшим выражением неземной радости на лицах прогуливаются по благоуханным аллеям. Эта непрекращающаяся радость, и непреходящее счастье застыли одурением в глазах людей и зверей. Бесконечное безделье, вечная сытость и праздность, и всё поглотившая благость подавили в них все разумное, и сделали их похожими друг на друга истуканами, но со странным дополнительным выражением кичливости и помпезности в манерах. Среди этого сонма отупевших от нескончаемого блаженства существ появилась странная пара простых землян, в которых нетрудно было угадать намаявшихся и отощавших пройдох. Они с интересом, и затаенной алчностью взирали на изобилие фруктов, и на райскую благодать. Их руки сами тянулись к плодам, но тут они узрели Его. Он величественно восседал на троне в окружении ангелов, и архангелов, и обратил свой взор на пришельцев. Быстро угадав, что это простые людишки, случайно занесенные в рай, он первый снисходительно обратился к ним:
Читать далее
Мрачный триумф.
Рослый, израненный рыцарь двигался среди онемевшей толпы. Усталый конь плелся за ним, пофыркивая, и кося глазом. Подковы высекали из булыжника звонкие пары вопросов: «Кто с кем? Ты с кем?». Притихшая чернь разглядывала голову, и хвост чудовища, свисавшие с седла, и русоволосую, незнакомую фигуру в доспехах. Ужас от клыкастой пасти, удивление и восторг перед доблестью героя переполняли души людей, и, казалось, висели в воздухе. Дорквуд ощущал физическую тяжесть от сотен глаз, и разглядывал высокие стены готического замка, короля со свитой, и принцессу на трибунах. С трибун на него смотрели, с тем же смешанным чувством удивления и восторга, но, как–то более спокойно, и выжидательно. В лицах и душах аристократов он угадывал не готовность к поклонению, а зависть охотников к невиданной добыче. И только влюбленность принцессы была искренней. Читать далее
– Скажите, а каким способом лечат в вашей клинике? Говорят у вас свой, оригинальный метод? – за высокомерным тоном шикарно одетой молодой особы, обращавшейся к врачу нетрудно было угадать и издевку.
– Вы сами выберете лечение, обсудив его с врачом. На этом основан наш подход – врач отвечал невозмутимо и доброжелательно.
– Но если мне понадобится операция? – пытала его пациентка.
– Значит, вам ее сделают.
– А если, я ее боюсь до смерти?
– Страх вам помогут преодолеть.
Читать далее
Однажды (за неделю до курсов), мне довелось случайно попасть в кампанию, которая с первого взгляда была очень милой. Юноши и девушки были из очень обеспеченных семей. Это было видно и в манерах, и в позах, с какой-то чопорностью, или отстраненностью, что – ли. Да и одежда была дорогая. Мы оказались на пикнике рядом с этой кампанией. У нас был свой кружок, и мы отдыхали неподалеку. Но понадобилось попросить соль. И я отправилась к ним. Молодой человек выслушал мою просьбу, и согласился дать соль, но с одним условием. Если я отдам им что-то такое же незаменимое, и самое распространенное. Тут я обратила внимание, что вся кампания выглядела весьма странно. Читать далее
Дочь высокопоставленных родителей, красивая, стройная блондинка. Около 30. Озорной шарм амазонки поблескивает иногда из больших глаз, почему-то печальных. Наверное, ей надо было родиться мальчиком. Дружила с детства больше с мальчишками. Родителям чаще дерзила, в отличие от своей младшей, ласковой и послушной сестры. Хоть и была умницей, и легко справлялась со школьной программой, но прилежания к учебе не имела, и поведением в школе отличалась далеко не с лучшей стороны. А сколько пришлось за нее краснеть на родительских собраниях! Читать далее
Портал.
На нижнем этаже огромного, невероятного помещения, замкнутого тороидальными стенами отчетливо просматривается середина. Движущиеся стены меняются в цвете, вращаются спиральной каруселью по кругу, выбрасывая откуда-то из черноты живые существа, предметы. Потолок то раздвигается до пустоты зияющего звездного неба, то нависает шатром причудливо меняющейся текстуры. Освещенный центр удерживает стабильное положение, хотя все пространство вокруг него бешено вращается. Двое в центре этого пространства, на коврике, невозмутимо, сидя по-восточному, играют в кости. Читать далее