«…Таких страстей не видывала Цимбаловка!»

Целевая аудитория: +16

Он нашел ее, распластанную, в саду. Это было в понедельник, в середине дня. Пшеничной головой она упиралась в куст  молочной гортензии. И несколько поникших шарообразных  цветков,  в спутанных ее длинных локонах, были кроваво-молочного цвета. Она была убита пулей. Выстрел пришелся в голову.

***

Каждая одинокая женщина рада иметь в друзьях мужчину с техническими мозгами и золотыми руками. Такой мужик всегда в хозяйстве сгодится! Тем более, в частном доме, на Цимбаловке! Котел отрегулировать, забор поправить, куст гортензии пересадить.  Да, что уж, там скрывать! Мужчина в доме – это мерило  женской ценности. Объект зависти соседок, даже не одиноких.
Аллочка дружит с Володей много лет. Познакомилась она с ним не на светской тусовке. Аллочка роется в контейнере, запихивает в тележку, типа «кравчучка», трофеи. Из тележки  на свет божий выглядывает добро: сковородка тефлон,  убитая царапинами  ретивой  хозяйки. Бархатный пиджак, цвет «черешня», совсем  новый. Роскошная люстра  с пятью лимонными  шарами – шестой  отсутствует. И вся тележка увешана связками пластиковых бутылок!

И вдруг, Аллочка видит у контейнера красавца – мужика. А у него необычная, вместительная, аж, на четырех колесах телега, груженная под жвах «ценностями». Старая бытовая техника, какие- то железки, запчасти.

Аллочка застывает в восторге.  Красавец похож на Остапа Бендера в образе артиста Юрского. Правда, в отличие от Бендера, который любил шик в одежде, этот странный мужик являл жалкое зрелище: хламье вместо рубашки, серые от времени штаны – дыры на коленках. Подпоясан веревкой. Ботинки без шнурков. И взъерошенная, давно не знавшая помывки голова.

Но тележка! Ох!

-Какая у вас роскошная тележка! – с завистью охает Аллочка. Улыбается.  И кокетливо поправляет на пепельных кудряшках шляпку.  Одну из шляпок своей обширной коллекции, собранной на мусорных клондайках.

-Я могу и вам такую сделать. – добродушно расплывается в улыбке странный человек.

Так вот и подружились.

Естественно, Аллочка была рада этой полезной дружбе. И никому из одиноких подружек Володю не показывала.
Бабы, народец хищный, самый опасный из зверей! Покажи такое сокровище, с золотыми руками! С ногами оторвут!

Володя был своим в доме Аллочки, на горке Цимбалова Яра. Хранил в сарайчике подруги ящик с инструментами. Заботился о ней, таскал дары со своего сада-огорода. Построил во дворе вместительный стеллаж с надежной крышей и стенами.

Стеллаж  пополнялся все новыми и новыми  экспонатами, которые Аллочка доставляла уже на большой, четырехколесной телеге, сделанной Володей.

Барахло, снесенное сюда со всей Цимбаловки было рассортировано: посуда к посуде, сумки к сумкам…И коллекция шляпок, особая гордость Аллочки.  И пистолеты. Эка, невидаль! У Аллочки их аж, три штуки! «Макаров» и два обреза. И  гранаты есть, и даже арбалет, правда, сломанный.  Но Володя починит!

Чего только наш народ в  мусор не выбрасывает! Даже такие вот вещи. Или  просто на улице теряют. А «пестоль» системы «Макаров», как назвала его Аллочка, она нашла в урне, в соседнем элитном  дворе.

А как то Аллочка обнаружила в мусорке  полный пакет денег. И тут же перевела их в доллары. Видимо, кто-то по неосторожности выбросил купюры. Бывает и такое.

Володя имел даже ключи от летней кухни Аллочки. И мог попить чаю в отсутствие хозяйки, пока та пристраивала на Димеевском рынке находки со свалки.

У входа на рынок можно было часто видеть эту маленькую, щуплую женщину, непонятного возраста, в шортах, маечке и в невообразимой шляпке на белокурых кудряшках.

Аллочка!

Она бойко распродавала тут сумки, кастрюли, одежду, шляпки. И вредные продукты питания. То были: ветчина, куры, рыба, пельмени, которые с одержимостью пациента  «Синдрома Диогена», она тащила домой, добывая на задних дворах супермаркетов, в рукопашной потасовке с такими же персонажами, охочими до просроченного товара. Часто эта тщедушная особа, увешанная с ног до головы пластиковыми бутылками, передвигалась между торговых рядов, предлагая эти трофеи, сомнительной гигиены в новый оборот.

Но в отличие от психически больных, страдающих «Синдромом Диогена», которые собирают и хранят в своем доме ненужный  хлам, Аллочка была совершенно дееспособной и умело превращала мусор в деньги.

Себе Аллочка покупала витамины: хурму, финики, кунжут, изюм на оптовом рынке. Это надо было есть! Чтобы долго жить!  И потому она была стройной и здоровой.

Хотя, далось ей это нелегко. И она гнала прочь пагубные мысли о еде обычной, – картошечке, колбаске и сладостях, – с самого  раннего детства, приученная  матерью к вредной пище, жирной и сладкой. И была она упитанной девочкой, с одышкой и всеми теми последствиями, которые сопутствуют ожирению.

Ее молодость, тучная, некрасивая, с нарушенным обменом веществ, напрочь, отталкивала пугливых кавалеров. А комплексы, подогреваемые резкой матерью, способной назвать дочь жирной свиньей, которая даже бомжа не достойна, утверждались и укоренялись. И все это длилось до ее сорока пяти лет, до самой кончины матери.

И тут Аллочка влюбилась! В американского мужчину по имени Шелдон.  Его методика раздельного питания спасла Аллочку,  очистила от шлаков и токсинов. Аллочка преобразилась, похудела и почувствовала себя женщиной. Правда, еще совсем одинокой.

Вспоминая хворое детство, она  мысленно скручивала  колючей проволокой свое, очень земное желание – купить, например, шоколадку.  И бегала по Цимбаловке, в немыслимых шляпках, с тележкой и с шагомером.

Цель жизни, которая раньше не просматривалась, теперь стала ясной и конкретной. Ее глаза зажглись. В душе пылал огонь. Это была выедавшая ее мозг,  страсть – открыть под Киевом  центр здоровья имени Шелдона.

Аллочка решила оздоровить весь мир!

И потому, все деньги с рынка и всю свою минимальную помощь, выделяемую государством на доживание,  Аллочка бережно складывала в прочную и красивую коробку из-под обуви «Гуччи», которую она прятала в нише дивана.

А тут появился Володя! И в глазах Аллочки заиграл еще один озорной огонек. Рядом с ней  мужчина! Самое ценное, что она нашла на помойке! Та самая заниженная планка, на которую сориентировала ее неразумная мать.

Это была обоюдно полезная дружба между Аллочкой и Володей

Аллочка покровительствовала ему. И Володя  значительно преобразился. Теперь он был подстрижен и приодет. Хламье сменил на бархатный пиджак  цвета «черешня». И вместо замызганных штанов с дырами на коленях на нем появились приличные джинсы. Почти новые кроссовки. И, конечно, соломенная шляпа.

Еще бы шарф, лихо  закрученный на шее и вот вам Остап Бендер! Но в отличие от героя – авантюриста, Володя был очень застенчив.

Ни жены, ни детей у него не было. Не случилось. Встречается такое у людей, особенно, когда они со странной детской наивностью, до конца не изученной медициной. Володя был таким. И это отпугивало людей, добавляло сложности в его социальной адаптации, и было тяжелой ношей для его влиятельных родителей, а потом и для благополучных сестер.

К женскому полу он относился с опаской. Дожив до 40лет, как шептались жители Цимбаловки, он так и не познал женщины. И хотя он понимал, что такое  любовь, но ему была чужда эта наука страсти нежной. Привязанности  к родным, и тем более к чужим у Володи почти не наблюдалось.  Эти отклонения и были симптомом  расстройства в развитии, название которого позже будет оглашено в судебном  приговоре.

Но с Аллочкой Володя  сдружился.

Денег за работу он не брал. Брал едой. Аллочка кормила его щедро, хлебосольно. Тем же, чем и сама питалась.

Вот, Володя и жевал у нее финики, изюм,  хурму, кунжут. И добродушно нахваливал!

Он даже похудел на Аллочкином сыроедении, стал еще более стройным, с кожей на лице подтянутой и сияющей. И послушно внимал лекциям Аллочки о пользе учения американца Шелдона.

А на восьмое марта подарил подруге электросушилку для фруктов. Почти новую. Толи нашел ее, то ли собрал, не так уж и важно!

Так они и жили.

 

Но ночевал Володя всегда у себя, в огромном  особняке, окруженном кустами  роскошной молочной гортензии, у самого леса. Особняк остался в наследство от отца, директора одного серьезного завода, производящего материал для строительства.

В одной половине жил Володя. В другой – сестра Тамара с семьей.

Как то к домику Аллочки, на горку, прикатили на дорогом «Майбахе» две вежливые дамы. Хорошо одетые, с интеллектом на лицах. Оказалось, это сестры Володи. Тамара и Татьяна.  За рулем сидел муж Татьяны, известный оперный певец Г., с благородным квадратным лбом. Аллочка видела его по телевизору, когда он пел украинский шлягер «Черны брови, кари очи».

Сестры выпорхнули из машины, а певец Г. так и не сдвинулся с места. Сестры пообщались с Аллочкой, тут же, в ее саду. Аллочка  в дом их не пригласила.

Со сдержанным любопытством сестры рассматривали пассию их брата. Аллочка, маленькая, худенькая, почти прозрачная, лет на 20 старше Володи,  востроносая, с пепельными завитушками из-под соломенной шляпки, показалась сестрам  безобидной соседкой, не опасной для семейного наследия, помощь по хозяйству которой, являлась не только не предосудительной, но и необходимой по соображениям гуманизма.

Сестры облегченно вздохнули, пожелали Аллочке всего доброго и укатили вместе с оперным певцом Г. к особняку с молочными гортензиями.  И Володя с одобрительного согласия сестер продолжал дружить с Аллочкой, не осознанно выполняющей роль социального тренера.    Это была чистая платоническая связь, какая, вполне уместна  между мужчиной и женщиной.

Особенно, если женщина нерешительна и с комплексами, идущими с детства. И, если мужчина со странной, задержанной во времени детской наивностью и с равнодушием к физической близости с женщиной.

Еще со студенческих ногтей, учась в Киевском Политехе, куда пристроил его могущественный отец, Володя обходил барышень стороной. Наука чувственной любви была ему неведома. И не желанна. А после истории с сокурсницей  Светой, Володя и вовсе дал зарок не иметь никаких дел с девушками.

Она крутилась возле высокого зеркала, у входа в библиотеку. А он в этот момент выбегал из читального зала, торопясь на пары.  Они столкнулись. Книги посыпались из рук студента. Оба бросились их подбирать. Совершенно банальный повод для знакомства! Света, сидя на корточках, повертела учебник в руке, прочла уважительно название:

-Приборостроение. Ух, ты! Я тоже его обожаю.

И уставилась на Володю. Тот взглянул на девушку и обомлел.

-Да, да! Приборостроение, м.м..в общем, ничего лучшего человечество не придумало!

Начали встречаться. Читальный зал, библиотека, совместная курсовая. Лоб в лоб, плечо к плечу! Сессия, зачеты, экзамены…

Она была для него иконой. Чистым небом. Святой зеленью первого листа. Он смотрел с восхищением на девушку. И робел, не то, что поцеловать ее! Обнять боялся. Он не осмеливался даже прикоснуться к ее руке. Когда же Света тянула к нему свои белые руки, чтобы обнять Володю, тот краснел, изворачивался и переводил разговор на станки, запчасти, электродрели…

Так продолжалось полтора года. Долгие разговоры о приборостроении,  как самой нужной науке, несмелые топтания у общежития, где жила Света, ее вопрошающие глаза. Света стала раздраженной и даже начала кричать на него. И чем больше она кричала, тем больше робел он.

Однажды она задала ему вопрос, в лоб.

-Почему мы с тобой не спим, как все нормальные люди?

Он растерялся, покраснел, быстро распрощался и уехал домой, на Цимбаловку.

На восьмое марта Володя решился на поступок. Их группа собралась в комнате общежития. Были все, кроме Светы. Она говорила, что может задержаться, что у портнихи дошивает праздничное платье.

Володя нащупывал в кармане брюк золотое кольцо с жемчужиной, которое собирался подарить Свете и наконец – то, может быть…

Он повторял про себя слова, которые скажет ей. Путался. И не мог сконструировать предложение о близости, которая была для него чем – то  непонятным и устрашающим. Он мог только сказать ей следующее.

-Света! Я живу на Цимбаловке. Мы м-м-можем …Ну, чай, кофе.

Володя покрывается испариной, волнуется, в ожидании Светы. Сокурсники уже пируют,  вовсю. Смех, тосты…

И вот дверь комнаты распахивается и вплывает Света, вся разгоряченная, в новом пышном и очень мятом платье, растрепанная и веселая. А за ней вваливается Алик, старшекурсник, смелый и тоже веселый. И все присутствующие понимают, что эта парочка только что выползла из постели, где предавалась любви. И Володя понял, интуитивно. А Света так и сказала всем:

-Знакомьтесь! Алик! Мой парень!

И обняла его белыми руками за шею.

И с презрением глянула на Володю.

И тогда Володя выскочил из общежития и… полетел…

Летел он по парку Политеха, врезаясь в деревья, летел по проспекту Победы, сбивая машины, влетел в музей на улице Терещенковской, тараня полотна в экспозиции Шишкина, летел вдоль Крещатика, натыкаясь на прохожих и постовых.

И лишь на белых песках Гидропарка он выдохся, упав без чувств, в воды Днепра. Прямо в одежде.

Всю ночь он пролежал на пляже, под деревом, на муравьиной горке, в осаде жалящих его насекомых.  И только под утро пришел в себя. Нащупал в высохших штанах кольцо с жемчужиной и швырнул  в реку. С того случая Володя бросил политех, не доучившись.

С тех пор Володю не интересовали барышни. Он с неизбывной страстью ринулся в работу на заводе своего отца, директора. Значился на должности механика. При коллегах называл отца на «Вы». И так и жил в семейном гнезде на Цимбаловке, в окружении  любящего семейства, опекавшего особенного братца. Отец, не смирившись с диагнозом сына, запретил  официальное оформление  его недееспособности. В свободное время Володя что-то мастерил, вытачивал и собирал электроприборы из запчастей, найденных на свалках города. Например, мог скомплектовать из утиля рабочий перфоратор или электропилу. Имел «хыст» к этому делу!

Когда родителей не стало, дети солидарно получили в наследство огромный особняк у леса, несколько участков земли, три дачи, деньги на счетах. И представительский «БМВ», для Володи, который тот с блаженством протирал от пыли и никогда не выкатывал из гаража, в знак трепетного уважения к почившему отцу.

Аллочка, наверное, была первой женщиной, после Политеха, с которой Володя так тепло и, чисто, по- братски, дружил.

Иногда он приносил ей в кармане россыпь карамелек или шоколадку, которые она очень любила в детстве.

Но Аллочка стоически отказывалась от сладости.

А он качал головой и сочувствовал ее силе воли, скрученной колючей проволокой. Он всему сочувствовал, проявлял доброту ко всему живому.

Однажды, зайдя к Аллочке в дом, он увидел клетку с канарейкой на окне. Оказалось, Аллочка нашла клетку вместе с птичкой у мусорного контейнера.

Клетка была маленькой, тесной для птички. И пока хозяйка разливает чай, Володя наблюдает картину. Маленькая птичка волнуется, чирикает, суетится в клетке. Выстраивает гнездо. Выщипывает перья из своего тельца. Что бы птенцам было тепло. Она не понимает, что птенцов взять не откуда. Самца то нет!
А рассеянным, а, может, просто равнодушным людям плевать на личную жизнь этой пташки.
Володе в рот не лезли ни чай с финиками, ни хурма. На его вопрос, почему кенаря не купят птичке, Аллочка ответила что-то невразумительное: “некогда и в гору глянуть”.

Володя  засобирался домой, а эта несчастная нетра..ая канарейка, с голым общипанным задиком серого цвета, все еще продолжала прыгать по клетке, выдергивать перья из себя и вить гнездо. Вот так и мы, люди. Жертвы инстинкта. Стараемся, выдергиваем перья из ж..ы, ради своих детишечек…Но это уже другая история.
На следующий день Володя принес для Аллочкиной пташки бойкого кенаря и просторную клетку.

 

2

Валентина Бомбейкина, живущая под горкой Цимбаловки, слышала много хорошего о Володе. От Аллочки. Но никогда Володю не видела. А увидеть, ох, как хотела! Даже из любопытства. Даже, может, портрет с него написать! Или в полный рост. Валентина любит мужскую натуру. В Киеве нет художника, лучше нее пишущего “ню”.

Но Аллочка не хотела рисковать. А в знак подтверждения дружбы дарила Бомбейкиной разные ценности, добытые из  мест, уже нам известных. То были кастрюли, сковородки, всякая кухонная утварь и даже еще годная микроволновка. И окорока, куры, говяжий фарш…-просроченные дары супермаркетов. И шляпки, шляпки, шляпки…Их у Валентины тоже скопилась хренова туча!

И любопытная Бомбейкина задавалась неизменным вопросом: Зачем же человечество так легкомысленно скупает шляпки, коль, также лихо избавляется от них?

Нежелание показать Володю еще более распаляло Валентину.

Цимбаловка – не Австралия, где когда-то давно, как говорят, гоняли две единственные машины. Далеко друг от друга. И все равно столкнулись!

Валентина подымается в горку по Цимбаловке, а ей навстречу движется странная парочка с тележками: Аллочка и мужчина, который моложе ее значительно. Тележки у парочки перегружены «ценной» добычей. А на шее у мужчины еще висит…электродрель на шнуре!

Да, это он!

Бархатный пиджак  цвета «черешня», соломенная шляпа – все из Клондайков старательницы Аллочки.

Валька Бомбейкина расплывается в догадливой улыбке, с умилением здоровается с Володей. И зовет друзей к себе, на чай. Чисто, прошедший Новый год отпраздновать.

Ох! Напрасно осторожная Аллочка согласилась!

Пока на плите булькает еда, а на столе захлебывается  электрочайник, Валька рассматривает Володю с восторженным пристрастием  художника.

-Какая натура! –  восхищенно говорит она гостю. – И электродрель на шее! – Хотите, я напишу с вас казака Мамая? – предлагает она, отметая шальные мысли про «ню». – Пейзажи уже всем надоели. Морей и натюрмортов народ накушался. А казак Мамай – вполне актуальный образ по нашим – то временам! – говорит Валентина.
Согласны вы мне позировать? Два дня и Мамай готов!

Володя с детской радостью кивает головой. Снимает с шеи электродрель и тут же дарит ее Валентине.

-В хозяйстве сгодится!

И под контролем осторожной Аллочки Валентина рисует Мамая-Володю.

Но Бомбейкина долго мучилась над картиной. Мамай то вышел быстро. Славный. С лицом Володи. Усы, как сабли! Оселедец на голове роскошный. Красные шаровары – шириной с Черное море! А вот конь не выходит. Не конь, а мутант! То уши длинные. То морда не реально волшебная. То вовсе на ослика смахивает.

Аллочка и говорит Валентине на пятый день сессии.
-” Да, плюнь ты на коня! Рисуй одного Мамая, без лошади!”
-Слишком просто, одного Мамая. Нужна изюминка!
-Рисуй его не на коне, а под  платаном. Как обычно. Деревья у тебя выходят лучше чем лошади! Или с бандурой в руках.
– Без коня нет изюма! – философски замечает упертая Бомбейкина, в очередной раз замалевывая кисточкой коня. И вдруг в ее глазах появляется озорство. И она тут же, в несколько мазков, заканчивает картину. И Аллочка с Володей, вперившись в мольберт, изучают  шедевр. Казак Мамай. Платан. А в руках Мамая не бандура, а … электродрель.

Ну, что тут сказать? Жизнь летит стрелой! За время сеансов Володя с  Бомбейкиной сдружились.

 

И грянул гром в жизни Аллочки!

Теперь Володя уплетает жареную картошку с сальцой, котлетки с гречкой, холодец из свиных хвостиков, жаркое с мясом, колбасу домашнюю, драники со сметаной, кулебяку…

Валька и сама любит пожрать. И друзей угостить. Я тому свидетель.
И у Бомбейкиной сейчас кран в ванной не течет, замок в калитке приварен, крыша на доме залатана. Звонок в доме, наконец- то работает! И в погребе – ящики с кабачками, тыквой, яблоками, принесенные хозяйственным Володей. И дрова на зиму наколоты. И электродрель в хозяйстве сгодилась. Ею Валентина в стенах дыры сверлит для новых картин.

И Володя преобразился. Жирок нагулял. И щеки его окрасились сомнительным румянцем.

Аллочка с Валькой не разговаривает. Рассорились подружки.
И я пытаюсь их примирить. Но, дело это трудное, хлопотное.
И, вроде, умные девчонки, и мудрые. И сверстницы. Но в свои серьезные годы ведут себя, как последние малолетки.

Как то у дома Валентины припарковалась дорогая  машина «Майбах». И к воротам направились две интересные дамочки. Валентина, с умильной улыбкой, начала приглашать гостей в хату. Это были сестры Володи. Тамара и Татьяна. В машине остался сидеть муж Татьяны, оперный певец Г., который кивнул Валентине в ответ на ее восторженные улыбки. Валентина видела певца не только по телеку, но и на концертах в Украинском Доме. И очень любила его «Черни брови, кари очи». И ей вдруг в голову влетела нечаянная  мысль. А напишу -ка, я портрет его! И Валентина ринулась к машине с этим шальным предложением. Но застыла, натолкнувшись на холодный взгляд кумира.

Дамы от чая отказались. С пристрастием начали рассматривать Валентину, ее дом. Выразительно обменялись взглядами, увидев на мольберте картину «Казак Володя с электродрелью». И, пообщавшись с жизнерадостной Валентиной, успокоились. Та угрозы не представляла. Не походила она ни на расчетливую невесту, способную сделать Володю жертвой мошенничества. Ни на корыстную жену, возможную наследницу их семейных достатков.

И, поняв, что общение их брата с этой умилительно радостной художницей являлось лишь добрососедским,  благопристойным, а так же терапевтически полезным, дамочки укатили восвояси.

Помирились Аллочка и Валентина позже.

Володя,- и откуда только  взялась у него эта хитрость мужская,- стал навещать их по очереди.

С утра Володя идет на горку, к Аллочке, крышу ремонтирует, потом  жует хурму с финиками на летней кухне.

А вечером у Валентины дрова пилит и лакомится свиными отбивными с пюрешкой, за столом, накрытым уютной скатертью с вышитыми курами.

Так и жили. И Аллочка и Валентина усердно делали вид, что они совершенно не в курсе того, что Володя по очереди бывает у них обеих.

И все, вроде, наладилось. И Аллочка снова щедро одаривала Валентину ценностями, добытыми в лихорадке старательства. А Валентина с не меньшим рвением угощала подругу  разносолами, а как то даже написала портрет с Аллочки.

И домики соседок были в порядке. И в их садах цвели гортензии, подозрительно родственные, одного молочного цвета. И небо было чистое и славное.

И снова грянул гром!

3

Аллочка прибежала к Валентине, красная, запыхавшаяся.

-Володя влюбился!

-В кого? – столбенеет Валентина.

-В эту…бл…, что на горке. К ней мужики со всего Цимбалова яра похаживают. А я так хотела оформить с ним брак…

Валентина ахнула, не понимая еще, от чего она больше ахнула. От того, что Володя влюбился? Или от странного желания Аллочки сводить  друга в Загс. Но, тут же, начала хлопотать над бледной, потерянной Аллочкой.

Корвалол, горячий чай, подушечки под уставшую от жизни спинку и под тощий, вертлявый ее задок.

А Володя, точно, влюбился! Он рассмотрел ее в дыру забора.

Она жила напротив Аллочки. В доме красного кирпича, из двух этажей и мансарды. Построенный еще пленными немцами, дом, с обсыпавшейся известью, кричал об одиночестве и неустроенности хозяйки.

Она была спелой блондинкой.  Босая, на изумрудной траве, она мелькала сквозь зеленый штакетник в своем цветущем черешневом саду. С длинными, по пояс, пшеничными кудрями. И напевала что-то, да так нежно, что Володе померещилась она, совершенно дивной  сущностью,  название и назначение которой было ему неведомо.

И он, бегущий с тележкой от Аллочки к Валентине,  резко затормозил. И застыл, глядя на эту сущность сквозь пролом в заборе.

Блондинка, заметила его и  заговорила с ним. Володя смутился, не в силах оторвать взгляд. Она подошла, ближе, ближе. На ней было прозрачное, в алый  горох парео. Кокетливый бантик на алой ленточке, вокруг головы. И глаза, ясные, почти алые, в паутине солнечных лучей, бьющих сквозь буйно цветущий черешневый сад.

-Заюша…! – вырвалось восхищенное у Володи.- и он  испуганно зажал ладонями свой рот.

-Оксана. – поправила снисходительно она.

Так и познакомились.

И Володя стал частым гостем в доме у Оксаны.

Теперь пролом в старом заборе был залатан. Красный кирпич на доме отшкрябан от извести, заштукатурен. Крыша покрыта новой черепицей. Сантехника восстановлена.

Оксана нахваливала нового друга. Усаживала его за круглый стол в зале. Подкладывала ему лучшие кусочки. И нависала над ним в одной прозрачной рубашке, с лиловыми сердечками, касаясь его своим зрелым и страстным телом. А тот  млел, краснел, скукоживался над тарелкой. И трудился бескорыстно и еще с большим энтузиазмом на этом бесконечном субботнике у милой Заюши.

Как то Володя, сидя за столом у Валентины, после установки нового бойлера, доверительно жалуется ей.

-Представляете, Валюша, я пришел утром к Оксане, а у нее мужик с усами! И он ее руками лапает. Я схватил лопату и прогнал его. Я так и сказал ему: «Уходи отсюда! Чтобы я тебя больше тут не видел!»

–  А, что же Оксана?- замирает у плиты Валентина.

-Так она ему тоже говорит: «Уходи отсюда»!

-Тебе, я вижу, нравится она? Это так? – осмелела Валентина.

-Ой, Валюша, что вам сказать! – засмущался Володя, по – детски бесхитростно. Она такая, такая…Одним  словом – Заюша!

Валька понимающе хмыкает и подает Володе тарелку с пышущими жаром котлетами.

4

Аллочка негодовала, злилась, возмущалась. Володя, это сокровище, найденное ею на мусорке, этот ограненный ею алмаз, уходил в чужие коварные руки. Пропадал, как в омуте, в объятиях соперницы, хищной и неумолимой.

И цель всей Аллочкиной жизни – центр здоровья имени Шелдона, казался ей уже таким призрачным и ускользающим.

А красивая коробка «Гуччи», переполненная тесными рядами долларовых купюр, без Володи, представлялась уже утратившей всякий смысл.

И Аллочка жаловалась Валентине, и охотно делилась с ней подробностями из жизни Оксаны – разлучницы, живущей напротив.

Оказывается, сестры Володи, вместе с оперным певцом Г., на  «Майбахе» наведались и в дом Оксаны. Аллочка сама все видела, затаившись у своего забора. Оксана, с алыми губами, кокетливым бантиком на алой ленте вокруг головы и, едва прикрывшись коротким халатиком, встретила гостей у калитки. Она держала у пышной груди белого кота Мурзика, поглаживая его рукой.

– Мы подозреваем, что наш брат пропал, утонул в океане чувств, ранее ему неведомых.  Или мы ошибаемся?- спросили сестры, тоном обидным, окидывая ее пронизывающими взглядами и с какой – то ревностью замечая мужчину, выглянувшего из окна.

Но Оксана, сейсмически чувствующая любое посягательство на свое  достоинство, не пожелала поддержать интеллектуальное общение дамочек.

Тамара, Татьяна и оперный певец Г. потоптались у калитки, учтиво похвалили белого кота, – певец Г., даже сконструировал коту Мурзику козу из двух пальцев, вызвав шипение зверя- и, не солоно хлебавши, семейка укатила восвояси.

А Аллочка с досадой проводила взглядом Оксану, скрывшуюся за калиткой, и физически ощутила возрастную пропасть между соперницей, на двадцать лет моложе ее. И вдруг почувствовала жгучую обиду за неразумного своего Володю, которому бесстыжая  Оксана так вероломно наставляла рога.

А вероломная Оксана, после визита родичей  Володи, совратила его, с большим желанием и особым чувством мести к его сестрам-моралисткам.

Что уж, там было между ними, и было ли? Никто свечку не держал!

Но Володя расцветал в ощущении нового чувства к женщине. И был совершенно счастлив, несмотря на новые и удивительные для него появления мужчин в доме Заюши. Он разгонял их всем, что подворачивалось под руку: метлой, лопатой, мухобойкой. И не желал слушать «сплетни о соперниках» в исполнении Аллочки и ее наставления насчет «подлости» его милой Заюши.

А Оксана, при встрече с Володей, нежно растягивала в улыбке алые губы и прижималась к нему горячим телом, гладила его по спинке, обвивала руки вокруг его шеи. И он уже не сопротивлялся.

Володя с пущей одержимостью обустраивал ее дом, двор, сад, сараюшки. И добросовестно ухаживал за Мурзиком, зверем белого окраса, кошачьего семейства, не любимого им до этого.

 

И снова  раздались раскаты грома в жизни Аллочки!

Старый кирпичный дом Оксаны преобразился стремительно и необратимо в славный, особнячок, окрашенный в фисташковый цвет. Всем соседям на диво. И вся техника в доме, прошедшая через умелые руки Володи, была возвращена к жизни. А под окнами, в саду, появились развесистые кусты молочной гортензии. Их Володя очень бережно выкопал у себя, во дворе и пересадил для Заюши.

И Заюша радовалась этим кустам, с огромными шарами, с половину  ее головы и смеялась, как дитя. И ей даже казалось, что вот оно, счастье, в образе этого наивного и такого работящего  Володи.

Володя уже редко бывал у Аллочки и Валентины. И теперь соседки оставались без помощи и в одиночестве со своими делами, которых всегда невпроворот в любом частном доме.

А как-то Володя выкатил из отцовского гаража «БМВ» и припарковал его  у фисташкового дома Заюши. И, хотя, прав на вождение машины Володя так и не получил, предложил Заюше прокатиться с ветерком по Цимбаловке.

 

Аллочка кусала локти и рвала на голове пепельные кудряшки, следя за жизнью коварной соперницы сквозь зеленый штакетник.

Она проделала  даже дыру в заборе, на месте старого пролома, который залатал Володя. И, устроив здесь наблюдательный  пункт, темными  вечерами стерегла чужое счастье. Иногда Аллочка меняла дислокацию. Она взбиралась на большой валун, у развесистой яблони,  напротив дома Оксаны, и здесь, свернувшись в комочек, бдила. С замиранием сердца высматривала она силуэт Володи в окнах соперницы. С недоумением и ревностью взирала на разных мужчин, захаживающих в дом к этой  бесстыжей Солохе с Цимбаловки.

И думала, думала, думала…

Часто прохожие могли видеть в сиянии луны почти мистическое  изваяние в образе маленькой женщины в шляпке, сидящей на валуне.

А потом Аллочка отнесла красивую коробку «Гуччи» к Володе, в особняк, у самого леса.

 

И снова грянул гром!

Володя нашел Заюшу, распластанную, во дворе. Это было в понедельник, в середине дня. Пшеничной головой Заюша упиралась в куст гортензии. И несколько поникших шарообразных цветков, в спутанных ее длинных локонах, были кроваво-молочного цвета. Она была убита пулей из пистолета «Макаров». Выстрел пришелся в голову.

Володя рыдал, бился головой о землю и целовал мертвые глаза Заюши.

А потом он вылетел из подворья, взмахнул руками и… взмыл ввысь…

И полетел он по Цимбаловке, вниз, под горку, покружил над старым зданием районного отдела полиции, воспарил над древней Димеевкой, пробежался по крыше библиотеки имени Вернадского, завис над церковью Вознесения, где еще в 1907 году венчалась Леся Украинка с Климентом Квиткой и упал в лесу Голосеева, уснув в тяжелом беспамятстве.

 

А в дом фисташкового цвета понаехали племянники, начали дележ наследства. Шуганули кота Мурзика за забор. Пошвыряли в овраг одежду милой Заюши: прозрачное, в алых цветах парео, рубашку с лиловыми сердечками, кокетливый  бантик на алой ленточке …

Володя, рыдая и всхлипывая, бережно собрал все это в овраге и унес на свою половину особняка.

Преступника полиция искала не долго. Аллочку увезли. Она была невероятно бледна, прятала глаза под соломенной шляпкой и тут же, в Голосеевском отделе полиции, во всем созналась.

Норма уголовного права сработала быстро. Все четыре элемента состава преступления сложились.

Пистолет «Макаров», как орудие убийства, был  изъят и предан судебно-баллистической экспертизе.

И виновная в совершении общественно-опасного действия  понесла наказание, согласно статье УК.

Суд не учел смягчающим  обстоятельством мотив преступления: «Алла З.убила Оксану Ч.  по причине неприязни и неистовой обиды за своего друга Владимира Х., которого обманывала потерпевшая, потому, как не любила его, а лишь использовала из корыстных побуждений. А он, в силу своей болезни,- аутизм-, не совсем отдавал себе отчет в происходящем».

 

Теперь Цимбаловка живет своей обыденной жизнью, без страстей и лишних эмоций.

Володя часто приходит на могилу к Заюше, плачет и поправляет цветы молочного окраса, которые она очень любила.

Белый кот Мурзик теперь живет в особняке Володи, на его половине.

И сестры, и даже певец Г., иногда с грустью наблюдают картину. Их детски наивный Володя, сидя на лавочке, за кустами гортензии, обнимает белого своего компаньона и что-то ему рассказывает.

Красивая коробка «Гуччи», с плотными пачками долларов, лежит в надежном месте, на Володиной половине особняка и терпеливо дожидается своей хозяйки, все еще мечтающей о загородном центре здоровья американца Шелдона.

Володя ведет с Аллочкой переписку, а иногда возит ей передачи, с финиками, изюмом и ее любимыми  шоколадками.

 

Конец

03.01.2020                                                            Киев

 

В Кодексе выделен только один вид болезни, (душевная болезнь, отсутствие ума), как препятствие к регистрации брака. Обстоятельством, препятствующим заключению брака, считается лишь признанная судом недееспособность лица. Если лицо не признано судом недееспособным, то оно наделено полным объемом гражданских прав. И может вступить в брак. И тут поле для разного рода мошенничества.  По инициативе заинтересованных лиц, например, сестер, такой брак может быть признан недействительным. Но только после признание лица недееспособным.  Наследственные споры, связанные с завещанием недееспособного лица, самые запутанные и сложные.