1. Красный

Этот день прошел самым обычным образом, а вот вечер начался неожиданно странно. Я сидела напротив Мастера. Присутствие человека, заглядывающего в твою оболочку, несколько волновало. Глаза у Павла светились голубым фосфорным светом. И хотя его имя, однако, ни о чем мне не говорило, о многом рассказывала его улыбка, скользящая над всем бренным, распинающая силу обыденности. Традиционной прелюдией к магическим занятиям здесь было чаепитие за общим столом.

Для уличных наблюдателей был виден лишь вялый пучок света, бросающийся из окна квартиры на первом этаже. Можно было подумать, что люди здесь готовят ужин или обсуждают насущные проблемы, что было б похоже на правду, если взять любую другую квартиру этого дома. Там, где располагался этот магический клуб, скрывались лабиринты душ, разговаривающих на языке, неведомом другим. Я впервые переступила порог клуба поздней осенью.

Я осмотрелась вокруг: плотно прибитые к стене полки забиты журналами и книгами для тех, кто изучает эзотерику. Пока я раздумывала над тем, каким ветром меня сюда занесло, Павел обратил ко мне задумчивый взор и спросил:

– Тебя кто-то обидел?

– С чего вы взяли?

– Я вижу – в тебе сидит обида.

Не было смысла что-либо отрицать, и я решила быть откровенной…

– В обидах виноваты мы сами. Что ж, будем от них избавляться, – ободряюще сказал Павел.

Мне не хотелось сопротивляться, и сильно потянуло уткнуться в чье-нибудь теплое плечо. Мастер сообщил, что хочет показать метод отработки кармических записей, так называемую матрицу. В этот момент раздался звонок в дверь, пришла одна из постоянных посетительниц клуба – Надежда.

Я направилась в комнату для занятий, где Павел показал инструкцию по использованию матриц и объяснил, в чем суть такой работы. Он начертил на доске круг, а внутри него – воображаемую руку. Над шаром, который обязательно должен вращаться по часовой стрелке, изобразил небольшую воронку, в которой записаны 777 земных воплощений. Другими словами, все прошлые и будущие жизни. Правая рука, вращаясь по часовой стрелке, направляет луч света вверх, тем самым освобождая «воронку» от негативной информации, которая записана  прошлыми и будущими воплощениями. Отработанная грязь отправляется в «яму», расположенную под локтем активной руки.

По словам Мастера, прежде чем совершается земное воплощение, душе предлагают своего рода меню, из которого она выбирает себе место рождения – планету, страну, регион и земных родителей, одним словом, те души, с которыми нужно что-то отработать. А неотработанная обида, кстати говоря, обеспечивает привязку к этим же людям в следующей жизни. Учитель рассказал, что все жизненные испытания даются ради освобождения, их нужно мужественно преодолевать, иного не дано. Обиды создают кармический комплекс, поедающий энергию человека. Смысл в том, что эта энергетическая сущность сидит в физическом теле и через боль проявляет себя. Ее необходимо последний раз пережить, осознать и удалить….

– Теперь попробуем, – предложил Мастер и вытянул правую руку вперед.

Я сделала то же самое.

– Представь, что из пальцев исходит луч, который вычищает воображаемую сферу.

Затем Павел прочитал текст матрицы, представляющий что-то вроде заклинания, и мы начали вращать руками по часовой стрелке.

– Что ты чувствуешь? – спросил он спустя минуту.

– Рука стала тяжёлой, – сказала я, наблюдая за тем, как правая рука продолжала крутиться вокруг своей оси, но уже без сознательного усилия, словно бы сама по себе.

– Все правильно, – улыбнулся Павел. – Только представь, сколько негатива за прошлые жизни накопилось.

Следующие полчаса мы работали с матрицами. Их была, по меньшей мере, сотня, и каждая предназначалась для отработки определенной кармической записи: воздействия мира мертвых, иных богов, НЛО, негативных родовых сил и прочее.

Оранжевый

Каждому человеку нужна рука, которая бы поддерживала его руку, протянутую в отчаянии. Надеясь отыскать ее, я снова оказалась в клубе. Павел встретил меня своей лучезарной улыбкой. Все клубовцы были уже в сборе. Константин разложил на столе сахарные булочки. Руди прислонился к стене, задумчиво отпивая горячий чай. Я взглянула на Мастера. Возможно, в его голове созревал неизвестный ни одному из нас магический план, подумалось мне. Я внимательно прислушивалась к чувствам, наполнявшим мое внутреннее пространство. Это были тревога, ожидание и удовольствие, слитые в один сплав, вызванные необычностью обстановки. После непродолжительной беседы клубовцев на магическую тему, смысл которой я едва смогла уловить, Павел предложил приступить к занятиям.

– Сегодня будет групповой сеанс с энергией, – коротко сказал он.

Константин и Руди принялись сдвигать столы. Надежда открыла платяной шкаф и вытащила из него свернутое вдвое одеяло, простыню и подушку. Она расстелила их на столы, которые теперь выполняли функцию кровати.

– Теперь ложись, – мягко предложил Мастер.

Я растеряно огляделась и, чувствуя себя агнцем, идущим на заклание, легла на стол. Надежда накрыла меня шерстяным пледом. Павел погасил свет. В движениях этих людей было достаточно загадки и необычности, чтобы вызвать волнение и дрожь. Каждый из присутствующих нарисовал символы на своих ладонях и, приблизившись, остановил руки в нескольких сантиметрах от моего тела. Невидимая волна энергии обняла меня, однако дрожь так и не отпустила. Усилием воли я пыталась остановить ее, но тщетно. Пространство заполнилось чем-то теплым и волнующим. В этих мало определенных ощущениях я не отдавала себе отчета. Волнообразный поток падал откуда-то сверху. Я закрыла глаза, потому что единственное, что теперь оставалось – это бесконечное шагание в неизвестность. Когда сеанс закончился, я едва смогла поднять себя. Тело отяжелело и будто бы прилипло к кровати. Константин протянул мне руку, чтобы подняться.

Через несколько дней в клуб я бежала вприпрыжку. Я готовилась получить посвящение во вторую ступень.

– Светлее стала, – сказал Мастер, обмерив меня взглядом.

Это было правдой. Я ощущала себя совершенно новой, что не могло не удивлять. И ничуть не меньше меня удивляла жизнь клуба. Мы все будто бы шли по неопределенному маршруту, о котором знал только Павел и еще, кажется, Константин. Для меня же посещение клуба было попыткой отыскать себя в бесконечно сменяющихся явлениях мира.

В этой странной квартире с завидной регулярностью появлялись новые для меня лица, которые, как выяснялось, уже не раз здесь бывали. И хотя местный ветер уносил нас в непривычном для обыденной жизни направлении, у меня было чувство, что я все делаю верно. То, что Константин разъяснял мне о причинно-следственных связях, представало в мутном образе. И все же его слова давали ощущение, что я когда-то уже знала об этом, вот только забыла.

Однажды в клубе появился новичок. С любопытством я наблюдала за этим лихорадочным парнем. Во время сеанса одушевленная энергия ерошила ему волосы, залезала под одеяло и щекотала кожу. Однажды новые ощущения так взволновали парня, что он резко вскочил со стола, недовольно тряхнув головой. Мастер попросил его вернуться в прежнее положение – лежа на спине, но молодой человек резко отказался и в спешке ушел. Однако через несколько дней он снова пришел в клуб. Очевидно, прикосновение живой энергии больше не пугало его.

Я присела на стул, готовясь к посвящению во вторую ступень. Первую я получила задолго до знакомства с клубом, при участии другого Мастера. Как сейчас помню, это был обычный летний день, но мне казалось, что небо смотрит вниз как-то по-особенному. Рядом шептались травы, загадочно покачивались ветви загородных яблонь. Я подняла глаза вверх, всматриваясь в очертания облаков, и ощутила, как что-то необыкновенно легкое проходит сквозь макушку моей головы….

При посвящении во вторую ступень мне были переданы три символа, которые усиливают целебное воздействие и применяются при лечении дистанционно. В это время по всему телу проходила высокочастотная волна, к глазам подкатывали слезы. Было во всем происходящем что-то исключительное, редкое по повторимости. Я чувствовала себя сосудом, наполняющимся живой водой, и эта наполненность вызывала ни с чем несравнимую радость.

Желтый

По словам Мастера, в комнатах Клуба открыты семь порталов – это углы, форточки и двери.  Он сознательно открыл их для того, чтобы утилизировать отработанную энергию. Особенно это было необходимо при работе с политической картой. Мы группой встаем вокруг нее и вместе посылаем поток энергии рейки на благо всех существ, живущих в России. Его получают также соседние с нашей страной республики бывшего СССР, страны Азии и Европы, другими словами, рейки работает именно там, где в этом больше всего нуждаются.

Обычно Павел и другие видящие мастера, работающие вместе с нами, нащупывают рукой негативные потоки и относят их в портал. Это помогало избегать природных катастроф, особенно наводнений. Именно такую цель мы ставили, давая рейки на Курганскую область. В 2013 году была сильная угроза половодья – помимо спуска талых вод с Казахстанского хранилища уровень в реке Тобол и без того грозил подняться чуть ли не на семь с половиной метров. Мы уверены, что благодаря нашей работе с энергией рейки, которую мы направляли на гармонизацию водной стихии, наводнения удалось избежать.

– У нас статистика, мы ведем её молча, – сказал Павел.

Кроме того, роль портала и очистителя, несомненно, выполняло и находящееся в Клубе зеркало Козырева. Это алюминиевая спиралевидная плоскость, которую Павел установил в правом углу комнаты. Не к чему было задаваться вопросом, что я делаю здесь в вечерний час с этими  людьми, которых я не знала еще вчера, с которыми я по чистой случайности пересеклась во времени и пространстве. Мы вместе делаем рейки. Размытые тени движутся в свете желтой свечи. Вид у многих полусонный. Присутствующее действие напомнило атмосферу психиатрической больницы.

Если б можно было во всем этом разобраться! В том, что такое этот клуб; постичь тайну взаимоотношений; увидеть то, что ощущаешь кончиками собственных пальцев; узнать скрытый механизм рейки и воспринять не как символ недостижимой реальности, а как силотворящее начало. Можно ли эту метафизическую атмосферу воссоздать вне клуба? Представить не могу, какими становятся клубовцы вне этих стен. Всякий раз я приходила в клуб с надеждой найти чистоту и духовную поддержку – как раз то, что я редко получала в обычном мире.

Я только успела зайти на кухню и присесть на стул, как взоры клубовцев обратились ко мне. За общим столом сидели Павел, Руди, Елена и Константин.

– У нас тут возникла небольшая дискуссия, – с улыбкой заговорил Мастер. – Занимаясь рейки и делая матрицы, нарушаем ли мы тем самым волю Бога?

Мне показалось удивительным, что Павел задает такой вопрос, ведь я приходила в клуб, где ответственность за происходящее должен нести именно он.

– А как ты думаешь? – обратился он ко мне.

– Я думаю, в том, что мы находимся здесь и практикуем рейки, как раз проявляется воля Бога.

Мастер одобрительно кивнул и попросил повторить еще раз для тех, кто не услышал. После чаепития и эзотерических разговоров мы перешли в рабочую комнату. С вопросом в глазах мы смотрели на Мастера – что он предложит нам на этот раз. Погасив улыбку, он опускал взгляд и с тем же вопросом обращался к кому-то, кто, видимо, был сильнее и мудрее его. Потом поднимал глаза и руководящим движением рулетки называл тех, кому на этот раз выпал счастливый джекпот.

Трудно передать все, что я переживала в клубовских стенах. Наверное, все пережитое здесь – не что иное как тоска по земному раю. Три раза в неделю я прилетала на эту странную планету, где чувствовала себя одновременно родной и чужой. Первое доставляло мне радость, близкую к той, что мы испытываем в тесном дружеском кругу. А второе было так же непреодолимо, как невозможно поймать руками или задержать в себе дыхание.

Однажды поздним вечером, вернувшись из клуба, я почувствовала то, что не испытывала раньше. Что-то внутри меня просыпалось и стремилось вырваться наружу. Внутренний зуд быстро нарастал и, не замечая присутствия в моей комнате брата, я начала лихорадочно смеяться, а затем встала на четвереньки и начала бегать по комнате. Мне захотелось прыгнуть на потолок и встать на голову. Такой легкости и свободы в теле я доселе еще не испытывала. Братец смотрел на меня как на сумасшедшую и, шутя, предложил позвонить в психиатрическую больницу. Я продолжала дурачиться, понимая, что это мое состояние достигнуто благодаря работе с энергией, в клубе.

Эта история с ночной метаморфозой вызвала у Павла взрыв смеха. Он предположил, что такое поведение вызвано «проснувшейся» Кундалини. Рейки сумело, как никто другой, задеть во мне самые глубокие и больные струны. Задетые тонкие струны начинают больно царапать сердце, а потом издавать первые чистые звуки. Они становятся все прекраснее, а ты и не знал, что умеешь так звучать. Когда внутри меня начала жить совершенно новая музыка, я перестала узнавать себя, напрягла слух – неужели это мой старый инструмент так заговорил? В меня вселили что-то новое, и это новое не создает дисгармонии внутри. Напротив, вместе с ним во мне появилась сила, какая бывает у оркестра, только я в нем дирижер. Я становлюсь господином своей музыки, ее творцом. И это делает меня свободной. По словам Мастера, осознание появляется, а сознание частично начинает входить в область духа.

На протяжении двух последующих дней Павел предложил нам читать мантру:

Я есмь существо фиолетового пламени.

Я есмь чистота, Богом желаемая.

 

Зеленый

«Одним предрассветным утром в предгорьях Шаолиня появился странник, одетый как бедняк, в стоптанных сандалиях, со спутанными волосами и всклокоченной бородой. Он опирался на сухую палку, которая едва выдерживала его сгорбленное уставшее тело, и, кажется, даже издавала слабый стон. Внезапно палка под ним хрустнула и сложилась вдвое. Странник с трудом держался на ногах, чтобы не упасть, и обратил взор в сторону маленького селения. Тогда он собрал последние силы, чтобы доплести до ближайшего дома, который спрятался в тени кипарисового дерева. Дойдя до двери, странник поднял руку и тихо постучал….»

Порой воображаю, что я тот самый странник, который еще не пришел к цели. В мой дом пришла вселенская тишина. Я никого не жду. Отложив книгу в сторону, попадаю под охлаждающий поток мыслей, словно под весенний дождь. Ветра воспоминаний дуют мне в спину. Куча загнанных в уголки подсознания растрепанных кукол, плюшевых мишек и пучеглазых уродцев. Разброд мыслей. В душе как будто после дождя. Там сырая холодная трава.

На черном блюдце вечера растянулась грусть, у нее запах дождя и вкус талой воды. Холодные простыни зовут разделить ночлег. Я закапываю мысли в подушку, разбрасываю руки на сиреневое полотно одеяла. Одиночество, простираясь во все уголки комнаты, дышит мне в затылок, заставляя беспокойно дышать.

На мой карниз присел голубь. Он оглядывался назад, тараща на меня свои желтые глаза. С тех пор он стал прилетать ко мне каждое утро. Я ждал его как друга. Попросил Нэнси насыпать немного крошек хлеба, чтобы птица не оставалась голодной. К вечеру я приподнял голову, опершись на локти. Крошки так и остались лежать не тронутыми. С тех пор голубь исчез и больше не появлялся.

В моей комнате летают птицы. Как они оказались здесь? Возможно, залетели через приоткрытую дверь…. Непрошеные гости с белым опереньем в тени заката превратились в черных посланников. Я ожидал возвращения Нэнси, но она задержалась и вдобавок забыла запереть дверь. Клянусь, будь у меня ружье, я бы застрелил этих птиц. Как бесцеремонно ворвались они в мою комнату. Кружились над кроватью как над пойманной добычей. Их много, я один. Если бы я встретил их в открытом поле или в дремучем лесу, я бы отдал им все, что бы только ни попросили. Но здесь, в моей кованой колыбели, не хочу быть зверем в загоне, не хочу быть пойманным, ни врагом, ни другом.

Это птицы – воспоминания. Одна из них садится мне на грудь. Начинает бить клювом в мои глазницы. Я медленно задыхаюсь. Стал ворковать как подстреленный. Из глаз потекли слезы. Я впервые увидел такое. Я не чувствовал боли, но ощущал, как постепенно бледнеет моя радужная оболочка, опустошаясь и крошась.

Поразительно, как один человек способен преобразовать душевную структуру, выступая в качестве химического элемента или катализатора. Ни разу не прикоснувшись, повлиять одним своим присутствием. «Благодарю», – хочется сказать ему после всего, что я пережила из-за дурацких фокусов Мастера.

«Фокус всегда в том, что на любую проблему надо сверху смотреть, а то можно заиграться в нее и забыть про другие игры. Там, в церкви, плыви по течению и все приложится, а как оно приложится? Ну, а где должна быть группа людей, которые не хотят или не могут или не знают, что с собой нужно, можно работать».

«Ну, это же интересно находить и список составлять и работать с ограничением. Создается два списка своих качеств + и – Что любишь делать, а что нет, что хотелось бы делать, а что нет. Вот то, что не хотелось бы делать, и есть карма. Где человек обжегся, надо разобраться, почему это не любишь».

«У меня еще вечером после клуба пациентка с котом прикольным, которого я за хвост растягиваю. Он сам вчера подошел и хвост так робко протянул, и сказал, что они с ним не играют и долго на домашних жаловался…».

Все эти истории, что я слышала из уст Мастера, воспринимала со всей серьезностью.

Павлу присуща какая-то метафизическая чистота и возвышенность. Словно садишься в космический корабль и, забыв пристегнуться, взлетаешь вверх. Еще с малых лет он пытался найти ответ на вопрос, можно ли изменить человеческую природу. Павел читал много эзотерических книг, в том числе по аутогенной тренировке. Первые эксперименты над собой он начал проводить еще в 14 лет на даче вместе со своим другом. Он сказал, что рэйки – это любовь. А любовью нужно заниматься….

Могу ли я достичь гармонии, чувствуя страдание другого, как свое собственное. Не имея возможности помочь своему сердцу, как я смогу облегчить боль чужого? Даже рейки не способно излечить нас полностью, избавить от страданий и примеси дурного в наших сердцах, умах и душах. Некоторых людей связывают отношения, которые трудно по своей воле взять и прекратить. Как музыка, которая вначале льётся холодно и отчуждено, а потом становится  согревающей волной….

Голубой

Меня в тот вечер шатало из стороны в сторону, потому что сеанс прошел очень эффективно, сонастройка была замечательная, по словам Константина. Меня ободрали как липку, сняли накопленный ментал, после чего я почувствовала себя космонавтом в состоянии невесомости. Павел объяснил, что когда поток холодный, то это мужской поток Отца – нисходящий. Он пробивает блоки, там, где энергии не проходят легко, чистит, вносит новые программы развития, трансформирует. Этот поток вертикальный, довольно жестковатый для женщины. Так может знобить, например, от фиолетового Света, от белого… А когда жарко – это поток восходящий – женский (энергии Матери), он наполняет, расширяет, это поток горизонтальный… Только и всего. Если холодно, то это значит, что энергии этого качества при определенной настройке потекут свободно только после очистки, которую проведет мужской поток энергий. А уже потом пойдет наполнение.

Мое второе рождение – так я называю явление, которое произошло со мной в один из вечеров в клубе.  Постепенно меня охватила волна печали и уныния, я потеряла всякую надежду на радость и освобождение. Разве возможно, прожив четверть века, внезапно измениться и получить нечто дарованное свыше. Это произошло накануне лунного затмения. С меня как будто срезали скальп, один за другим я теряла слои кожи.

Ощущая, как что-то трансформировалось и переворачивалось внутри, а в конечном итоге настигало бездействие, это одновременно глубоко огорчало и безмерно радовало меня. Я чувствовала присутствие живых сил, чья-то теплая рука невидимо поглаживала меня по плечу, успокаивая и нашептывая вдохновляющие слова. Это фантастическое чувство, будто я закупоренная бутыль, и невидимые силы приподнимают вверх затвердевшую пробку. Никто прежде не мог вот так достучаться до меня и незаметно для себя открыть. Я начала видеть, как воздух разбивается на многослойные прозрачные точки, а от людей исходят волны тепла.

Мысли, как вспышки света в темноте, завораживают и уводят вглубь моего запутанного лабиринта. В конечном счете, я поняла, что людям не обязательно долго говорить, достаточно просто посмотреть друг на друга, улыбнувшись. Теперь мы самые близкие друг другу существа. Быть может, это мое ощущение не есть реальность, а лишь красивая выдумка, чистейшей воды иллюзия. Но, бог мой, это самая лучшая и счастливая иллюзия из всех, которые когда-либо меня посещали. Как будто свежая кровь начинает течь по моим жилам, питая все органы, доходя до самой глубины сердца.

Павел пытливо смотрел на меня и спросил, что я чувствовала в этот вечер. Я ничего не ответила, мои мысли опаздывали, они пришли, когда я уже ехала в автобусе, а потом шагала по дороге домой. Мне нравилось прижимать ногами рыхлый снег, никогда еще так сильно не хотелось упасть в белоснежный сугроб, обнять его, глотать грудью. За несколько метров от подъезда я остановилась, понимая, что если не сделаю это сейчас, весь день будет ничтожно потерян, хотя он и стоит потраченного в Клубе времени.

Наконец я приземлилась на снежный ковер, откинулась назад, впервые, мне было плевать, что кто-то мог наблюдать за мной, по-детски вырисовывающей в темноте снежного ангела. Я взглянула в туннель ночного неба с рябью падающих снежинок, они мягко сыпались на лицо, застилали веки; крепко сжала в кулаке скрипящий снег, вот бы заплакать в него, освободиться от того, что мучит, съедает изнутри. Сегодня он был таким мягким, послушным – теперь я нашла бы, что сказать Павлу.

Печальным было то, что его клуб населяли по большей части ревнители. В Павла влюблялись все женщины, переступающие порог магического квадрата клубной квартиры. Его глаза светились изнутри фосфорическим голубым светом, вызывали желание смеяться и плакать, я чувствовала себя маленькой и совершенно беззащитной перед его магией.

Небрежно поправляя белые платиновые волосы, он смотрел на всех с высоты двух метров сияющим голубым светом.

– От меня никто так просто не убегает, – загадочно произнес он.

Летним вечером после клуба я бежала под дождем, как застигнутый врасплох ребенок, но убегала не от дождя. Меня словно преследовал кто-то невидимый – я чувствовала его за своей спиной и мысленно произносила: «только не уходи».

Думается мне, он все это видел и замечал, и быть может, жалел, как жалеют беспомощных котят, ведомых запахом молока матери, но не могут. Неужели я стала жертвой невидимой марионеточной нити. Потерявший веру в себя рассудок дает мне пищу для измены принципам и самой себе. Но лучшего учителя для себя, лучшего покровителя я больше не встречала. Пусть кто угодно обвиняет меня в безмозглой глупости и немощной упрямости.

Синий

…Неизбежность. Я листик, цепляющийся за дерево. Дерево это ты. Как же смогла я попасть в эту паутину загадки и безысходности? Я не смогла удержаться подле тебя, остаться греться, зацепившись на твоей безмятежной ветке. А ведь мне так хотелось…. Быть может, я сама заплела эту историю. Там, где есть влюбленная женщина, не может быть спокойно и рассудительно. Как мне сберечь твою нежность, не засыпать ее пеплом времени? Как повторить наше сближение. Как сократить расстояние между нами? Мы словно дышим разным воздухом, говорим на разных языках и живем разными температурами. И только присутствие духовных сил было так явно и гармонично.

Завтра я снова увижу тебя, но ты будешь другим, сделаешь вид, что ничего этого не было, что я никогда не касалась тебя, а ты не обнимал. Ведь ты сказал, что все это мне только снится. Увижу ли я тебя таким, каким ты был однажды со мной. Только однажды и только со мной. В таком случае лучше будет, если оставишь меня. Я найду себе другое дерево. Пусть не такое сильное, могучее, с горячей корой. Но ты любишь не меня, а кого-то другого, кто сумел оставить раны на твоей крепкой коре. Ты позволил мне прильнуть к тебе и отпустил, как отпускают тех, кого согревают из сострадания, но не из любви.

Я вспомнила знакомое мне чувство захвата. Странно, что именно оно давало мне горько-сладкий вкус к жизни, какой имеют полевые травы, томящиеся в жаркий солнечный день. Оно смешалось со слабостью, с которой я не могу справиться и разобраться. Это похоже на наваждение, которое не повторялось больше ни с кем и никогда. Я бессильна перед ним, этот ураган прижимает меня, как былинку, к самой земле и не имею возможности сопротивляться ему.

За окном навалилась тяжесть ночи. Я разделась и зашла в ванную, встав под струю теплой воды. Через полчаса в пустой комнате сняла халат и начала тщательно растирать по ногам лимонное масло. Оно впитывалось с трудом, словно внутри меня был еще один слой кожи.

Утром я вышла на балкон и решила, что хочу прогуляться в лесу. Меня притянуло к дереву. Я прижалась к его теплой коре и замерла. Собственной кожей я чувствую запах колючих трав. Что, если мне обратиться раненой птицей, кружиться над опустевшим полем и, сев на ветку дерева, долго всматриваться вдаль…. Тогда бы моя кровь, опускаясь тяжелыми каплями, стекала по коре на землю и пропитывала выжженную траву. Горько мне, что я пленница человеческой оболочки. О, природа, не дано мне – пропитаться тобой или хотя бы стать твоей молчаливой птицей. Однажды Мастер сказал мне, что в одной из прошлых жизней я была волчицей. У меня была не кожа, а жесткая шкура.

Сейчас я еще никогда не чувствовала себя такой одинокой и такой одичавшей среди толпы  абсолютно чужих мне людей.  Это снова случилось со мной. Что я должна была испытывать? Страх? Отчаяние? Отчего, когда люди становятся самими собой, они теряют почву под ногами? Отчего люди мечтают оказаться в чужой шкуре и не бояться потерять свою собственную? Я стала собой. Я стала волчицей. Меня занимал один вопрос – почему я не была кошкой?

Перестав появляться в клубе, я больше не встречала Павла. Я сожалела о том, это происшествие никогда уже не повторится со мной. Я больше никогда не почувствую неистовую силу этого горько-соленого ветра. Теперь я готова была вырвать себя с корнем и мчаться ему навстречу…

Белый

Чем старше становишься, тем больше понимаешь важность присутствия нужных людей в твоей жизни.

***

Если б можно было утопить груз всех совершенных и несовершенных грехов в одной страстной молитве!

***

Как сложно разобраться в самом себе и определить, какую сторону занимаешь – светлую или темную. А может быть, все гораздо хуже – ты сослан на обочину духовного мира как ненужный хлам, лежащий без дела и предназначения. Даже светлые силы сторонятся тебя, как уродца или калеку, не способного принести в их мир ни красоты, ни гармонии.

***

Счастливы дельфины, которые никогда не покидают своей стихии. Человек же никогда не может войти в свою. Он блуждает по земле в поисках родного дома и всегда остается обманутым. А иной раз и того хуже – заключенным в тюрьму повседневности.

***

Кошка или змея с самого рождения знают, какими им следует быть, чтобы не походить на какого-либо другого зверя. А если взять, к примеру, меня – я до сих пор мучаюсь вопросом, что значит быть собой и что поможет мне стать человеком.

***

К сожалению, люди делятся только на два типа. Одни смогли исполнить свою мечту, а другие прожили жизнь, так и не осознав, для какой мечты они родились.

***

Чувство одиночества превосходно, когда ты наедине со всем миром…

***

Меня разбудили надрывные крики. Чайки кричали, деля между собой море,  торгуясь за каждый его лакомый кусок. Подождите меня, и я залижу свои раны, и я расправлю свои крылья. А потом стану, как и они, искать свое место в бесконечном пространстве над водной гладью.

***

Вода хранит в себе память, как и наши воспоминания. Только та река, у которой мы встретились и обнимались долго, небрежно расплескала мои. С приходом осени их засыпало мертвыми листьями, зимой – накрыло толстым слоем льда, а весной унесло вместе с полноводным течением. Так отчего же воспоминания до сих пор не дают мне покоя? Шумят в голове, как волна, бьющаяся о края берега. Приходя к реке, я прокручивала их вновь. Их не заглушали даже крики воронья над пустынным полем.

***

Мы с ним словно оказались в одной лодке посреди одинокого моря, бесконечно наказывая друг друга за свою беспомощность. Вдоволь наплакались и настрадались. Под давлением силы внутри и под натиском стихии вовне лодка разваливалась и превращалась в труху. Наконец пришел день, когда время рабства нашего закончилось. Как ни старались мы привести в порядок свою лодку, она начинала гнить и тянуться ко дну, не выдерживая нас вместе. Значит, пришла пора обоим покинуть это ветхое судно. На волнах жизни мы уходили все дальше и дальше друг от друга. Простившись, больше ни слова не сказали друг другу. Мы уже сказали друг другу все.