– Слушаю, Громов – спросонья хрипло ответил Сергей, одним приоткрытым глазом разглядывая часы, которые показывали начало третьего ночи.

– Ты спишь, что ли, Серёга? – пытался шутить дежурный, хотя обстановка совсем к шуткам не располагала.

– А не пошёл бы ты, Петрович … – начал Громов, понимая, что  случилось что-то серьёзное. По пустякам дежурный поднимать в ночь на воскресенье не будет, а то можно нарваться на грубость со стороны замотанных за неделю участковых.

– Только без оскорблений! Наблажил ты, капитан …

– Ну не тяни … кота за яйца – Сергей уже окончательно проснулся.

– У нас убийство. На кладбище. С особой жестокостью. С сатанинской символикой. И с головами кошачьими. И ещё вандализм – скелеты из могил вырыты. Руководство я поднял, эксперта тоже. Группа выехала на место. Начальник сказал участкового поднимать. Так что одевайся, через пару минут за тобой заедут.

– Господи! – только и мог сказать в ответ Сергей. В трубке пошли гудки отбоя. За окном скрипнули тормоза. Это уже подъехал экипаж ГАИ, направленный дежурным.

От услышанного улетучились остатки хмеля. Вечером Громов с друзьями заливал свою печаль спиртосодержащими напитками в молодёжном кафе. Не то чтобы напились до горизонтального положения, но всё-таки на грудь приняли прилично.

Домой он пришёл во втором часу ночи, вымылся и рухнул на кровать, в надежде не просыпаться до полудня.

И вот такой облом!

Одевшись, как в армии, за сорок пять секунд, Громов из квартиры вышел в ночь, навстречу неизвестности.

 

 

– Ну что ж, подведём итог нашему совещанию – не сказал, а проскрипел недовольный начальник Горноуральского отдела внутренних дел.

В последнее время подполковник Столбов Олег Николаевич был постоянно недоволен всем и всеми. Нет, в принципе подчинённый ему отдел работал как часы, криминогенная обстановка оставалась под контролем, раскрываемость медленно, но неумолимо росла, а сотрудники работали качественно и профессионально. И отдел по результатам оперативной деятельности регулярно занимал призовые места. Среди аналогичных подразделений в области.

Но это был именно ОТДЕЛ. А во многих соседних городах отделы милиции переименовались в Управления внутренних дел. А это гораздо престижней. Это более высокий статус. И начальники там автоматически получили звания полковника. И полагающуюся к этому папаху.

А вот начальник областной милиции никак не хочет обратить внимания на Горноуральский отдел. А ведь город разросся и по количеству населения пора бы уж местной милиции давать статус Управления. Да и сам Столбов проработал намного дольше многих соседних начальников, с гордостью натянувших положенные полковникам папахи. По мнению подполковника Олега Николаевича, незаслуженно и несправедливо натянувшие.

Тяжело вздохнув, обиженный подполковник исподлобья посмотрел на собравшихся.

Собравшиеся исподлобья посмотрели на командира.

В кабинете зависла тишина. Только ничего не боящиеся мухи, весело жужжа, наматывали круги над притихшими офицерами.

В кабинете начальника собралось почти всё руководство отдела. По правую руку от Столбова сидел начальник криминальной милиции майор Зыбов Николай Леонидович. По левую – начальник уголовного розыска майор Нигаматов Ильяс Фаритович.

Столбов, сам в прошлом опер, предпочтение отдавал парням от «уголовки», поэтому они и занимали почётные места возле «хозяина».

Далее вдоль длинного стола расположились начальник МОБ Молодцов, начальник штаба капитан Котомцев Владимир Сергеевич, начальник ГАИ майор Сивуч Павел Михайлович, начальник вневедомственной охраны майор Лупп Рудольф Германович.

Из не руководящего состава были следователь по особо важным делам прокуратуры Миша Васильков, начальник группы по раскрытию подростковой преступности старший оперуполномоченный Влад Чернов, дежурный по отделу, постоянно ёрзающий на стуле, Шубин, ну и за самым краем стола сидел Громов, тоскливо разглядывающий пейзаж за окном.

– Значит, картина такова – продолжил Столбов, недовольно разглядывая скучающего Громова, который в мыслях как бы отсутствовал на таком важном совещании. – В субботу, в дневное время, неизвестные лица из дачного посёлка похитили известного горноуральского предпринимателя Кирчанова, при этом убили возможного свидетеля – его жену. Затем, пока не известным нам способом, доставили Кирчанова в наш город. Возможно, сразу на кладбище. Подвергли его жестоким пыткам и тоже убили. При этом обставили всё, как культовое жертвоприношение. Параллельно с этим часть преступной группы проникла в дом Кирчановых и в рисунках изобразила его … так сказать, казнь. Всё верно?

Задав вопрос, подполковник угрюмо осмотрел присутствовавших.

– Да, да! – закивали головами офицеры.

– Есть несколько версий – продолжил Столбов. – Первая: на самом деле неизвестная нам группа сатанистов. Вторая: убийство связано с бизнесом – что-то не поделили. Третья: месть. Свой бизнес Кирчанов поднимал в начале девяностых – дикое время, почти все состояния сколочены на криминале, возможно, где-то кого-то «кинул». Четвёртая … не самая удачная, но всё же … Завладение наследством. Их дочка – Кристина – явно не ангел, работать не желает, а деньгами сорить любит. Возможно, на этой почве возник конфликт с родителями, которые её полностью содержали.

Начальник перевёл дух, вздохнул и продолжил:

– Владимир Ильич – обратился он к Молодцову. – Пусть инспектора подразделения по делам несовершеннолетних поработают среди молодёжи в части выявления сатанистов.

– Уже работают – лаконично ответил непривычно серьёзный Ильич.

– По линии ГАИ. Павел Михайлович, ваши бойцы пусть вспоминают всё подозрительное по транспорту, который въезжал в город в субботу.

– Сделаем – подал голос Сивуч.

– Рудольф Германович, наряд вневедомственной охраны выезжал на кладбище в субботу. С них подробный отчёт.

– Есть – по военному чётко ответил представитель поволжских немцев Лупп.

– ОБЭП пусть работает по бизнесу Кирчанова.

Зыбов молча кивнул.

– Громов!

– Я! – очнулся из небытия Сергей и, изобразив неподдельный интерес, уставился на начальника.

– Головка от часов «Заря»! – рявкнул Столбов. – Я вижу, тебе совсем не интересна прескучнейшая тема нашего совещания.

– Что вы, что вы, товарищ подполковник – не сумев сдержать ехидства, выделил последнее слово участковый. – Я олицетворяю собой внимание! Просто, глядя из вашего окна на грешную землю, я лучше сосредотачиваюсь на обсуждаемой проблеме …

– Завянь, балабол! – хмыкнув, добродушно пробасил Столбов. Если не считать недовольства из-за отсутствия полковничьей папахи, то командир был отличным мужиком. Надёжный товарищ, опытный юрист, мудрый руководитель, он всегда мог дать и житейский совет и профессиональный, мог оказать финансовую помощь любому действительно нуждающемуся сотруднику, которых было большинство, а провинившихся подчинённых не отдавал на растерзание прокуратуре и вышестоящему начальству, все удары принимал на себя. Из-за чего, возможно, и ходил всё ещё в подполковниках.

Юмор со стороны подчинённых, особенно тех, кто реально, так сказать, тянет воз, он воспринимал спокойно. Считал это необходимой реакцией на нескончаемый стресс, испытываемый милиционерами, ежедневно рискующими жизнью.

Поэтому Столбов изобразил строгость на лице и продолжил, обращаясь к подтянувшемуся Громову:

– А Громов у нас обойдёт всех старушек, у которых пропали кошки, и подробно всех опросит – а не видели ли они кого-нибудь подозрительного перед похищением животных, а не живут ли рядом подростки, подпадающие под приметы сатанистов. С каждой старушки взять письменное объяснение. Всё ясно, к а п и т а н ? – ехидно протянул Столбов, выделив по примеру Громова последнее слово.

– О-о-о! – тихо протянул Громов, безвольно опустив руки вдоль тела.

– Ильяс! – обернулся Столбов к начальнику «уголовки». – Ты свою задачу знаешь. «Убойный отдел» на казарменное положение, пусть роют. Остальным операм совместно с участковыми в течении суток проверить все притоны. Выгрести оттуда всю шваль, закрыть в ИВС и «работать» с ними в камерах. Ясно?

– Так точно! – приподнялся со своего места Нигаматов.

– Зотовский наряд ППС закрепляется за Громовым. Теперь ты у них старший экипажа.

Сергей равнодушно кивнул. Приказ о новоявленных помощниках ничего хорошего ему не сулил. Парни из патрульно-постовой службы были ужасно свободолюбивыми ребятами. После развода уходили в так называемый «свободный поиск», сами себе выбирали приоритетные направления на очередном дежурстве и все попытки направить их деятельность в определённое русло, предпринимаемые «чужими дядями», воспринимались пепеэсниками как возмутительные посягательства на личные права и свободы. Самому министру было бы не реально заставить наряд ППС работать на участкового, проверяя «каких то там кошачьих старушек». Даже если команда Зотова и поедет по указанным адресам, то в конце смены с предельно честными глазами отрапортует, что «никого не было дома» или «двери не открыли».

Так что считать, что патрульные помогут проделать самую черновую и муторную работу, было бы просто наивно.

– Создана рабочая группа – продолжал начальник. – Старшим назначен старший оперуполномоченный капитан Чернов. В составе группы Громов, его напарник Лузин, сотрудники ППС Зотов, Прохоров и … как его … Пышкин.

– Мышкин, младший сержант – поправил начальника Молодцов.

– Ну да, Мышкин – на лице Столбова явно читался вопрос: «А какая разница?». – Действия группы координирует следователь прокуратуры Васильков.

Миша жизнерадостно кивнул. Причин для печали у него не было, так как не ему придётся сутками мотаться «на земле» в поисках информации, стаптывая обувь, исписывая пачками бумагу и собирая всевозможную грязь на вонючих притонах.

В душе он даже сочувствовал Громову и Чернову, глядя в их такие грустные и тоскливые глаза.

– Рабочий день группа начинает в кабинете Василькова, заканчивает там же. Затем с отчётом ко мне.

– А … – привстал со своего места Громов.

– А основные свои обязанности будете выполнять параллельно с этим – ответил на незаданный вопрос Столбов. – Работаете в обычном режиме, осуществляете приём граждан, проводите проверку по поступающим материалам, а кроме всего этого выполняете все поручения Василькова по делу об убийстве Кирчановых. Я ясно выразился? Или вас тоже вывести на казарменное положение, капитан?

– Вопросов нет, товарищ подполковник!  – встал по стойке «смирно» Громов. И тут же, садясь, пробормотал: – А у нас казарменное положение уже, наверно, год как не отменяется.

Столбов, конечно, расслышал слова участкового. Но вступать в полемику с подчинённым посчитал не нужным.

Начальник прекрасно знал, что парни работают на износ, большую часть времени проводя на работе, получая за это мизерную зарплату и наживая себе при этом кучу профессиональных болячек и огромное количество врагов.

Даже он сам практически дневал и ночевал на работе и с семьёй общался только находясь в отпуске.

Столбов только пристально посмотрел на Громова, пытаясь придать взгляду грозный вид, и сказал, обращаясь ко всем:

– Всё, совещание закончено. Владимир Ильич, сегодня у участковых выходных. Свяжитесь с их начальником, пусть всех поднимает по тревоге. Направите их в уголовный розыск, к Нигаматову. Пусть совместно с операми отрабатывают жилой сектор, притоны, наркоманов, другой подучётный элемент. План оперативно-розыскных мероприятий составит Зыбов. Да, и срок я вам даю … неделю. За это время нужно преступление раскрыть. В противном случае область вышлет сюда свою следственную бригаду. И проверяющих с общей тотальной проверкой деятельности отдела. А э т и обязательно накопают кучу нарушений, работа у них такая. По мелочи, но наскребут. Не видать нам тогда призовых мест и …

«… и не видать тебе тогда полковничьей папахи» – дружно подумали остальные, с сочувствием глядя на начальника, уже много лет прозябающего в незаслуженно низком звании подполковника.

– … и, вообще, должна же у нас быть профессиональная гордость, наконец! Это преступление мы должны раскрыть сами. И мы его раскроем! – на возвышенной ноте продолжил Столбов. – Всё, все свободны.

 

 

– Ну что, коллеги, ваш главнокомандующий вам дал установку. – Миша Васильков буквально светился от счастья. Ещё бы, теперь под его руководством практически целая бригада. Опытный опер, опытные участковые, опытные патрульные. Что ещё желать простому следователю, хоть и по особо важным делам. Остаётся только направлять их действия, а они будут рыть, копать, просеивать тонны пустой породы, предоставляя ему только важную информацию в виде алмазов, которые он, в свою очередь, в спокойствии и тиши своего кабинета будет огранивать до великолепия бриллиантов. Так Миша сравнивал свою работу по расследованию преступлений. Милиционеры сутками копаются в грязи, добывая для него по крупицам информацию, доказательства, улики, свидетелей, а он, красиво и виртуозно используя юриспруденцию, выстраивает всё это в чёткую линию, на конце которой обязательно находится раскрытие преступления и обвинительный приговор. И, соответственно, почёт, слава и карьерный рост.

Поэтому, выйдя из кабинета Столбова, сияя, как новенький евроцент, он вальяжно начал давать указания «своей» бригаде, собранной пока что на треть:

– Мне пока добавить нечего. Работайте, комрады. А вечером, часиков в семь, всех милости прошу к себе, с докладом о проделанной работе …

– Ты, Мишаня, не зарывайся – хмуро перебил его Чернов. – Какой то тон у тебя нехороший, я бы даже сказал, противный у тебя тон. Начальственный …

– Владислав, вы предвзято относитесь к работникам прокуратуры. Это несправедливо – вкрадчиво ответил Васильков, заботливо поправляя галстук Чернова. – Вы везде видите подвох, измену. Прокуратура – это старший брат милиции, заботливый и любящий брат.

– ВЧК – старший брат милиции – продолжил шутливый тон разговора Громов. – А прокуратура – злой отчим, только и ждущий, как бы поймать глупого пасынка и посадить в тюрьму!

– В тюрьме должен сидеть вор! – с пафосом провозгласил Миша, перефразировав легендарного Глеба Жеглова из кинофильма «Место встречи изменить нельзя». – И если ты не вор – мы тебя в тюрьму садить не будем.

– Ага, ограничитесь условной мерой наказания, благодетели вы наши. Низкий вам поклон – Сергей шутливо поклонился.

– Ну что вы, не стоит – Миша был сама любезность. – В общем, приходите в гости, я вас чаем угощу, а вы меня поразите сенсационными результатами розыска. Чао, девочки!

И Миша, насвистывая что то вроде «Наша служба и опасна и трудна» бодрой походкой направился в прокуратуру, в свой просторный кабинет – подготавливать рабочее место для огранки алмазов, которые, как он надеялся, непременно добудут для него милиционеры.

– Ладно, я со своими бойцами по агентуре пройдусь – обратился старший опер к Громову. – А ты там у себя «на земле» пошуруди. Потом вечером у меня встречаемся … перед походом к этому свистящему детективу.

– Не вопрос – согласился Сергей и по сотовому телефону набрал номер напарника.

– Привет, Лёха! Ты дома? – сказал Громов, услышав в трубке настороженное: «Алло».

– Привет, Серёга! Я дома и очень занят – сердито ответил напарник – старший лейтенант Алексей Лузин.

– Чем?

– У меня очень полезное и увлекательное занятие – я сплю и рассматриваю очень интересные сны. А некоторые невежливые и назойливые типы очень мешают мне заниматься моим любимым занятием.

– Ты чем то недоволен, амиго?

– Я недоволен предчувствием надвигающейся опасности. Когда в понедельник, в честно заработанный выходной, в полдевятого утра звонит и так надоевший на работе напарник, то ничего хорошего для меня это не предвещает.

– А знаешь, ты прав, коллега! Предчувствие тебя не обманывает. Опасность надвинулась вплотную …

– Ну не базлай зря – совсем уж недовольным тоном пробурчал Лузин. – Испугай уж меня скорей чем-нибудь.

– Враг у ворот! Всеобщая тревога! – заорал в трубку Громов так, что томящиеся в ожидании возле «дежурки» очередные заявители как по команде вздрогнули и испуганно начали оглядываться по сторонам в поисках угрозы.

– Товарищ старший лейтенант, через полчаса наблюдаю ваше присутствие в здании МОБ, в районе кабинета участковой службы – гораздо тише продолжил Сергей, выходя из отдела на улицу. – У нас ЧП. Всех участковых поднимают по тревоге.

– Да что случилось-то? Неужели Бен Ладен в окрестностях Горноуральска появился? – испуганно пытался пошутить напарник.

– Хуже! – могильным голосом ответил Громов. – Сам Люцифер со своим войском город данью обложил.

– Да иди ты … Дантес хренов!

– Я бы сказал – Данте. Ну да откуда тебе классику знать … с твоим-то незаконченным начальным образованием – поправил напарника Громов.

– Хм – обиженно хмыкнул Лузин. – Что ж ты такой умный в участковых-то паришься? Взял бы и возглавил Законодательное Собрание какого-нибудь улуса … или хурала. С твоим-то умищем, полиглот.

– О-о-о – простонал Громов, поражаясь вопиющей неграмотности друга. – Ты хоть сам-то понял, что сейчас нагородил … полиглот? Ладно, вкратце введу в курс дела. На кладбище труп нашли изуродованный, всё обставлено, как жертвоприношение. С элементами вандализма и осквернения могил. Начальство кипятком под себя ходит … Сейчас всех участковых с операми на «землю» отправят – подучётный элемент «гноить». А мы с тобой входим в состав группы. Ну, тут как всегда – исполнителей четверо, а начальников над нами сто двадцать восемь. Сегодня уже нужно им доложить о почти раскрытом преступлении. Так что, комрад, ноги в руки и подтягивайся сюда. Банду брать будем!

– А мне выдадут каску, бронежилет и базуку?

– Тебе выдадут мозги! А в качестве СОБРа нам выделили экипаж Зотова.

– Сильно! – удивился Лузин. – Это же анархисты! Они же никакую власть над собой не признают.

– Будем ломать стереотипы.

– Кого будем ломать? – не понял старлей.

– О-о-о … Это уже не важно, Алексей Васильевич. Давай поскорее двигай в отдел, а?

– Ладно, умник, уже выхожу – недовольно пробасил Лузин и отключился.