Александра Полякова. Il n’y a pas de hors-texte (сборник стихотворений)

***

Мне за рокотом шагов,
Словно вынесен в подстрочье,
Тротуаров слышен зов,
Пьяных улиц полуночье.
С языка сорвалось имя
После дюжины ударов.
Побродить бы мостовыми
Да замкнуть кольцо бульваров.
Перейти на красный свет,
Заслонив лицо руками.
И идти вслепую, вслед
За фонарными столбами.
Переулками кривыми
Танцевать и что есть мочи
Петь под окнами чужими
Серенады полуночи.

***

Горечь-беду сотри со страниц,
Смахни рукавом.
Войди в колею, путём верениц
Следуй трудом

Кропотливым и долгим, всё ближе
К дельте реки.
Теперь твои волки, ты слышишь?
Тише воды.

Ты можешь уплыть и скитаться
По морю, как Одиссей.
Но лучше забыть и остаться
С любимой женою своей

В Итаке родной и знакомой
У тёплого очага.
Рабы золотую солому
Укладывают в стога.

Хоть будут манить тебя тайно,
Сильнее всё день ото дня,
Ветрами призывно, печально,
Большие седые моря.

Как из леденящих объятий
Ручей отвоёван весной,
Так Каспий однажды захватит
Секретнейший помысел твой.

Ты будешь искать свою лодку
Чтоб сплавиться вниз по реке.
В мешочек землицы щепотку
Возьми и ступай налегке.

***

На песчаный берег слово

Набегало вслед за словом

И ласкало мои уши

И глаза мои ласкало

Слово становилось тише

Слово поднималось выше

И смеялось надо мною

И о скалы разбивало

А над нами чаек крики

Читайте журнал «Новая Литература»

Всё лучится, всюду блики

Слово брызгами сверкнуло

В мои лёгкие попало

И во мне заговорило,

То, что слово утаило

Ото всех своих хозяев.

Свою тайну рассказало.

ФАНТАСМАГОРИЯ

Я вижу мир за сворой чёрных пятен
И отражаются вокруг мои глаза.
Смотрю насквозь – становится понятен
Рубинов смех, сомнений бирюза.
Хочу увидеть что-нибудь яснее.
Большую сеть, которой Посейдон
Бросает на Москву, позднее
Она (Москва) пойдёт ко дну, а он,
Ударив по волнам, ныряет
И сходится над ним вода.
Проходит год – кораллы примеряет,
Пустая одинокая Москва.
Я выхожу из дома – что я вижу!
Стоят бульвары в полной тишине,
Последующим шагом движу
Я море, спящее на дне.
Иду по Чистопрудному и выше.
В Последнем переулке притаился скат,
Откуда-то с поверхности я слышу
Раздался еле громовой раскат.
Все люди умерли. Такая вот забава.
На этой глубине им не было житья.
Осталось выяснить по какому праву
С Москвой наедине осталась я.

БАГРЯНЕЦ

Я тебя разорву, ты, багрянец холстов
Силой освобожу, полетим вверх холмов.

Будем мы танцевать, солнце нас обожжёт
На горячем луче нас толкает вперёд

По частям собирать будешь ты моё тело
Ты умеешь легко, ты касаешься смело

И всегда безнаказанным ты остаёшься
Улетаешь на запад – с востока вернёшься

Ах, багрянец, ты мой, я люблю безраздельно
Ты молчишь лишь о том, что для духа смертельно

Я умчусь за тобой на все стороны света
Я пою тебе песню, не зная куплета

Ты достанешь, багрянец, меня из земли
И добудешь мне то, чем мы были детьми

Я воскресну и снова мой рот засмеётся
Будет смехом река, что весной разольётся

Будет просто сказать как хочу перестать
Быть для демонов другом, за раз оборвать

Все сомнения, долгие цепи конструкций
Я всё знаю итак! Поджигаю инструкцию.

1, 2, 3

-1-

Я ничего не замечаю,
Не вижу разницы ни в чём.
И, если что и понимаю,
То всё же пиковым вальтом
Иду и всё перекрываю!
Плевать на правила игры!
Или я зря себя считаю
Хозяйкой Медяной горы?
Зелёных ящериц в народе
Придумали короновать
За эти выдумки их стоит
Кнутами исполосовать!!
И уж тогда никто не будет
Святых по прихоти казнить,
Просить о головах на блюде
Да лезвия свои точить!

-2-

Меня считают бессердечной
Я просто на сердце легка.
Мне не нужны твои колечки,
Кораллы, кубки и шелка.
Своим гранатовым браслетом
Не выбьешь взгляда одного.
А что я дела тем летом
Не парит больше никого!
Касается меня и только
Куда бродила я в ночи,
С кем говорила и во сколько
В постель вернулась опочить.
Я ни за что не отвечаю,
Что за пределами горы.
И слепо карту разыграю
До времени и до поры.

-3-

Немного выпить, вот так радость!
На грудь горючего принять.
Сгореть живьём и падать, падать
Истлев, как пепел танцевать.
К концу подходят сигареты.
Уловки все как мир стары,
Нам ни к чему давать обеты,
Хоть на слова мы так щедры.
По потолку ходить в горячке
Ещё не раз придётся впредь,
Всё будет так и не иначе,
Покуда мне не умереть.
А над горой стоит звучание
Так в осень шелестит листва,
Есть у меня одно желание –
Достичь её же мастерства.

***

Смогу полететь в пучину,
Пучину снов,
Переломить ту силу,
Силу слов.
Дай мне одну причину,
Тебя любить.
И больше уж ничего, милый,
Не говорить.

Море меня носило
По берегам,
И больше уже ничего я
Тебе не дам.
Зачем ты ещё со мною,
Со мной такой,
Разве чего-то стою?
Не твой покой.

Мне тебя обнести бы
Стеной из чувств,
Но, боюсь, ты от этого
Станешь пуст.
Все огромные глыбы
В пыль перетру.
Ветром развею, спетого
Не отниму.

ТВОЯ ВСТРЕЧА С ЛУНОЙ

Я расширяю свою лоцию

На ярых твоих мыслей грацию,

На деликатную эмоцию,

Прикосновения сенсацию.

Поймала ветер и готова плыть.

О, знает Бог, как этим летом

Мне больше не придётся выть.

Но моя песня не об этом.

Подумай, сколько же песка

Река ласкает мелководная.

Ты одинокий житель маяка,

Ты путеводная.

Полярная.

Горячая ты и быстрая.

Твоё сердце – струна гитарная –

Перетянуть и выстрелит.

Хорошо, не умею играть!

Пристально я послушаю.

Будешь аккорды брать,

Музыку не нарушу я.

Лист целиком исписанный,

Так скромен порой и тих,

Ты огромен, в экватор вписанный!

Луне лишь одной жених.

Любить её можно взглядом,

Её свет беспощадно далёк,

Но, вот же он, тут, рядом,

В поле ночное лёг.

“Лёг бы и ты в поле,” –

Молча сияет Луна.

“Ты различишь вскоре

Все мои полутона.”

Утром ушла невеста,

Тумана развеяв быль.

А ветер принёс вместо

Обычной звёздную пыль.

Ты на простор вышел,

Небо тонуло в румянце.

С этого дня ты слышал

Как звёзды смеются в танце.

ГНЕВНОЕ

Время не стоит,
Но стоят слова,
В каждом слове ложь,
В горле у меня.

Потому молчу,
Слова не скажу,
Оттого, что мне
Речи вьют петлю.

Ты не отвечай,
Слушать их не смей.
Мои речи – то,
Что дал Еве змей.

В каждом звуке ложь,
Чтобы убивать.
В каждом горле звук,
Чтобы выживать.

Горло мне сдави,
Крепкая петля.
Речи о любви,
Речи про себя –

Помни, что на смерть
Речь моя зовёт.
Голову твою
Камень разобьёт.

К мачте привяжи
Ты наивный слух,
За борт не гляди –
Там никто не ждёт.

_
_
Голосом моим
Жертву ищет вслух.

Я в земле лежу,
Слова ни скажу,
А земля нема,
Мягкая как пух.

ЧЕРНОВИК

Моя душа – ужасный бестиарий

Мне с этого маршрута не свернуть

Все просто раз прописан путь

И не изменится сценарий.

С концом строки когда-нибудь,

Сметая со стола пустую оболочку,

Погаснет свет, свернувшись в точку.

Об этом на момент забудь.

Нас выследят поодиночке,

В огромную закинут сеть.

Из этой сети не суметь

Исчезнуть даже ветерочку.

Они найдут тот старый черновик…

Мы против не были, но не были и за.

Без объяснений нам завяжут руки и глаза,

Глубокой ночью затолкают в грузовик.

И вот уже мы под прицелом.

Твой шёпот слышен через стену

Нас за какую-то измену

Хотят судить. И в мире целом

Не отыщу важнее дела,

Чем передача этих писем.

Мы от опасности зависим

И каждым утром ждём расстрела.

Ведь что же если не любовь

Меня спасла на самом крае?

И смерть несчастная не знает,

Как просто умирать. И вновь

Берусь за руку, сдерживая плачь.

Так пожелали напоследок.

Стоим спиной, надеюсь, меток

Окажется палач.

А дальше темнота, какие-то нули,

Затем был яркий свет, не помню…

Потом

Меня под руки повели,

Колотится сердечко…

Я воздух бешено хватаю ртом.

Была осечка.

***

Замечая вокруг направления севера.
Мне земля словно пух, а дороги из клевера
В барабаны заряжена, старых дней разбиваю остов.
Я ничем не украшена, потопила я слов остров.

Я срываю, разламываю, перегибаю,
И для этого лишь одну вещь только знаю:
Я имею на это священное право,
Мне дано оно свыше для крутости нрава.

Мне цветы как солома, алмазы как уголь.
Я была бы суровому ветру супругой.
Мне себя не жалеть, а жалеть – так недолго.
Я себя не найду, а найду – так без толку.

Словно призрак хожу я по миру пока
Над алеющем морем не всходит заря.
Я прозрачное тело за ней увожу,
Я волной набегаю и берег лижу.

Не хочу чтобы люди меня понимали.
Мне нужны две руки чтобы крепко держали
До момента того как сумею уснуть.
Слушать жизни биение, вот моя суть.

Она тянется вечно и всю не успеть
Её разобрать на лады и аккорды.
Что сумею увидеть, о том и пропеть
Всё своё время хочу я без скорби.

ЛАБИРИНТ

Повороты непонятны
В нашей следующей главе.
Шёл за нитью Ариадны,
А запутался в клубке.
Вот лежишь ты обездвижен,
В путах с ног до головы.
Дверь распахнутая ближе
Досягаемости руки.
Ты хотел бы посмеяться
Положенью своему,
Но ужасно оставаться
С этой дверью одному.
Я разрежу эти нити,
Мойры ножницы похитив.
И тогда ты сможешь выйти
В свою новую главу.

***

Молчи.
У тебя лишь одна возможность.
Услышать

Голос реки, её признание,
Её, вопреки всем законам, знание.
Молчи, не желай ничего иного.
Не пророни о себе ни слова.
Проговоришься себе на горе,
Тебя унесёт в Каспийское море.
И будет волна танцевать и смеяться
Тому, что решил ты ни с чем остаться,
Когда пред тобой развернулась тайна,
Ты не приня́л своего дазайна.

Смотри.
У тебя лишь одна возможность.
Увидеть

Созвездий нити, их мерцание,
Застывшее навеки ожидание
Героев на пороге в вечность,
Пустую зáмершую безупречность.
Один из них охотник-великан,
Чей пояс держит звёздный стан.
Он высоко над головой поднял дубину.
Он человек всего на половину.
Богиней поднятый на небосклон,
Бесславной смерти не узнает Орион.

ИМЯ НОЧИ

С неба падают лучи
В поле золотой парчи,
То закат, за ним рассвет,
Между ними солнца нет.
Между ними есть луна,
Поднимается она
Чтобы видно было мне
Всё в серебряной парче.
Как в пугающей тиши
Ветер гладит камыши,
Как стоят кривые пни,
Что-то движется в тени,
Силуэты у ветвей,
Недосказанность полей,
Обрываются слова,
После них вещает тьма.
Однозначна и стройна
Вся ночная тишина,
Только знать я не могу
Эту дивную страну.
Я росла при свете дня,
Солнцем воздух опьяня,
Зная где искать пути
И чему произойти.
А обличья же луны
Для сомнения даны.
Тьма губительна едва
Ей вступить в свои права.
Можно ею обладать,
Лишь по имени позвать.
У всего есть имена –
Ночь никак не названа.

ИГРА

Забавные игры,
Опасные взгляды,
Охотники-тигры,
Цветные наряды,
Короны, камеи,
Трёххвостые плети
И пёстрые змеи,
И путы, и сети.
Челноки, пироги,
О рифы, о скалы.
Пустые тревоги,
Улыбки-оскалы.
Бумажные зрители.
Прерванный опус.
Мои искусители,
Эрос и Фобос.

***

Кошмары становятся явью,
Глаза наливаются кровью,
Я не понимаю зачем я,
Пора уже складывать копья.
Хочу говорить на птичьем,
А время всё бисер мечет,
Исполненное величием.
Горят обо мне уже свечи,
Глубокая яма зияет.
Стоит мне притвориться спящей
Покров тишины спадает,
Воздух дрожит звенящий.
Он не слышит и не понимает.
Отыскать бы вокруг приметы –
Те лишились своих отличий;
Ухватиться за хвост кометы
И лететь далеко горящей.
Мне уже не любить, не помнить.
Обещание с того света
Затаилось и в спину дышит,
Говорит обо мне настоящей.
В перспективе размер предмета
Как плевок улетающий с крыши.
Я скажу, но ты не услышишь,
Не полюбишь и не запомнишь.
День за днём наступало лето.
Час за часом летели стрелы,
Мои руки держали вещи,
Заполняющие пробелы.
Пусть ничто под луной не вечно
И сама она изгорится,
Только сон мне приходит вещий
Что пора уже измениться.
Что пора в колеснице быстрой
Выше крыш и любых предметов
Без знамён и как можно тише
Подниматься и резать небо.

***

Мы начали игру на понижение.
Я называю это куражом
Когда в запутанном движении
Машина делает вираж за виражом.
Когда не важно что за поворотом,
Сойдёт ли с рук последний фокус наш,
Три сотни лошадей с автопилотом
Несутся, будто едем на шабаш!

Так жизнь моя во всю куражится,
Летят по встречке фары за окном,
А может это только кажется
Как день огромным табуном
Сметается
И по дороге только пыль
До неба самого вздымается
От топота копыт. И быль
Во мне нещадно просыпается –

На светофоре загорелся красный.
Меня везли домой, я поняла.
За нами путь проделан был опасный,
Водила был обдолбан, я пьяна
И даже имени его не помню,
Но что мне в нём, а жизнь вот дорога,
Когда-нибудь я те ряды пополню.
Пока же мне милее перспектива сна
Сегодня ночью в собственной постели.

Скрипят колёса, искры полетели.

Зелёный свет лукаво приглашает
Вдогонку электрическим огням.
Харон педаль угрюмо выжимает.
Ещё бы час прибавили к часам!
И я бы не узнала скорби
И радости доступной лишь богам.
Играет месяц, спину горбит,
Весь ужас вечности вручая нам.

В тот раз больное ликование
Меня разобрало,
Оно оставило воспоминание,
Где всё легко
И на одно короткое мгновение всё в жизни было решено.

***

Сентябрь дождливый и сырой
Рисует дымку на зелёном
Покрове леса над горой.

Насыщенным глубоким тоном
Сегодня скрашены цвета,
И слышится далёким звоном

Немая песнь упавшего листа.
Мне стали странно-незнакомы
Давно знакомые места.

Желание разглядывать альбомы
И в лица детские смотреть,
Настойчиво разгадывая кто мы
Теперь, когда пришла пора взрослеть.

ЭТО Я

Ты можешь отыскать меня в золе,
И уловить мой след в вечерней тени,
В движеньях птиц, играющих в воде,
И в колыханьи нивы на мгновенье.

Один лишь миг! И ты узришь меня
В закате рощ и в пении дубравы.
Поверь, узнай о том, что это я
Летаю ветром чрез цветы и травы.

Всегда я рядом, я в твоих руках
Когда ты ими по реке проводишь.
Я есть сама в обоих берегах,
Лишь только ты на них сидеть приходишь.

Я нахожусь на дне в речном песке.
Меня скрывает камень у дороги.
Я нахожусь практически везде
И всюду жизнь за мною следом ходит.

Всё это я, куда ни посмотри.
Меня не так-то сложно обнаружить:
Ночами мной сияют фонари
И так же мною отражают лужи.

Да, это так хоть ты не веришь мне.
Но, знаю, что не веришь лишь пока.
Ты дышишь мной и пьёшь меня в вине.
Открой глаза, я здесь. Всё это я.

***

Вид. Оконная бирюза.

За усадьбой спрятался флигель.

Я была бы рада нехватке сна.

Шелестят паруса,

Ветви-мачты скрипят.

К нам плывут мириады наяд

И поют нам красивую гибель.

 

Мы герои, созвездия в этих речах,

Наше место среди богов.

И о нас, разбойниках и ворах,

Много ласковых слышим слов.

Мы смеёмся: с рождения моряки,

Манит только прилива зов.

Мы не мыслим себя без лихой волны,

Нам не жить без солёной морской воды,

Без наших богов-ветров.

Мы смеёмся: единственная звезда,

Которой следуем мы –

Звезда путеводная. Да и та

Над нами сиять должна.

Плывите, мы ей верны.

ЕЩЁ ОДНО СТИХОТВОРЕНИЕ О ЛЮБВИ

Ты провёл меня чертой в жизнь свою
Я постель сухой травой выстелю
И на ухо напою доброе
Только ветер напоёт истину

Отчего ты смотришь так мертвенно
Я огонь тебе зажгу жертвенный
Обернись ты серой птицею-соколом
С края южного на край северный

Позови меня тихо “красавица”
От меня тебе уже не избавиться
Сколько дней ждала знаешь ли?
Разум силою всей упирается

Раньше, помню, хотела я быть одной
Столько радости во мне, Боже мой
Для сомнения даны ночи мне
На волне плыву, накрыта другой волной

А как Новый год – будет метелица,
Ай-да снег-дружок позёмкою стелется,
Да в лицо целовать нас пытается.
Шутит время, надвое делится.

Мною слово нечаянно было брошено,
Вьюгой схвачено оно, запорошено.
Растёт луна, то слушают собаки,
То гавкают о чём-то настороженно.

НА БЕРЕГУ МОРЕЙ И НА ОБРЫВЕ

Нам суждено уплыть, поднявши якоря,
Под разным парусом, в различные моря:
Тебе в Каспийское, а мне что поюжнее.
У берегов Шри-Ланки может быть сумею

Причалить сонным утром, рано,
Ходить по телу спящего вулкана,
И танцевать по краю кратера,
Бросая руки в сторону экватора.

Примерить маски страшные зверей
И жертвы приносить у диких алтарей.
Из палочек фигурки мастерить,
Под нос себе заклятья говорить.

Я из породы глупых дикарей,
Кому приходится среди людей
За неким чёртом изучать науки,
Влезать в чужие маленькие брюки.

А ночью спать на мягкой простыне,
Знакомый сон горячей голове
С опасным постоянством снится:
Река течёт, ей не остановится,

Ладью уносит бурное течение,
Оно влечёт меня к разоблачению.
Перед судьбой я выйду безоружна,
Хоть невдомёк зачем всё это нужно.

ТОТЕМ

Тотем оброс шерстью

И выпустил когти,

На лапах упругих

От меня убежал.

Он служил мне верой

И был мне верен,

Делался тихим

От блеска ножа.

Он держался рядом

И сгибал прямые,

По моей команде

Замыкал лучи.

Но пронёсся лай

По далёкой степи

И хозяин древний

Призвал “беги!”

Ощерились зубы,

Вцепились в глотку,

Тотем воплотился

От крови моей.

Он вернулся к предкам,

Хищным и диким,

А им не по чину

Жить подле людей.

При следующей встрече

С ножиком острым,

Мой маленький друг,

Ты покажешь нутро.

А будешь моим ты

Или свободным,

Это, признаюсь,

Мне всё равно.

Так остерегайся

Охотников наших,

И держись подальше

Людских жилищ.

Наше племя силой

Берёт, что хочет,

За собой оставляя

Простор пепелищ.

СТРАННЫЙ СОН

Мне снился прошлым вечером Макао,
Чужою жизнью этот порт живёт.
Корабль ожидает кофе и какао.
В пути ему, надеюсь, повезёт.

От Лиссабона и до Нагасаки,
Объятья опиумные открывай,
В июле молоком сочатся маки,
Собак рыбацких раздаётся лай.

Лишь только мы пришвартовались
Как очутились в шумной беготне,
Уже на пристани с толпой смешались.
И тут я поняла, что нахожусь во сне.

Меня повёл матрос, я почему-то верю,
Из города был слышен колокольный звон.
Остановился он у незаметной двери,
Пароль назвал и мы вошли в притон.

Окутанное вязким дымом помещение,
И тусклый свет, казавшийся приятным.
Со мной заговорил хозяин, слов значение
Мне, к сожаленью, оставалось непонятным.

Он засмеялся, мы прошли поближе,
В покое на кроватях люди, нам бы
Самим прилечь, а подле них, я вижу,
Хранятся на подносах чайники и лампы.

В слепом углу китайская стояла ваза
Мне подали резную костяную трубку,
Толпа заждалась плоти или джаза,
А капитан меж тем заходит в рубку.

Он отдаёт приказ и вот уходим
От Нагасаки и до Лиссабона.
На португальском разговор заводим
О вкусах бакальяу и Бурбона.

А до войны пока ещё полгода,
Сегодня время старых перемирий.
На опиум есть мода у народа,
И я проникла в этот сладостный делирий.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.