Юрий Прокопенко. Штрихи к портрету (повесть). Глава 1. Свободное плавание. 4.

Иван ехал автобусом в Харьков. В руках у него была лишь сумка с бумагами, необходимыми для поступления в университет. Предстоящее мероприятие виделось ему не очень ясно. Он знал, что его товарищ по Полтаве, студент Харьковского университета и живущий в Харькове вместе с сестрой, встретит его у автобуса, и они сразу поедут в университет.

Автобус медленно повернул с магистрали на какую-то узкую улочку, затем повернул направо и выехал на площадь, которая служила стоянкой для междугородних автобусов. Справа виднелось небольшое здание автовокзала.

– Приехали, – объявил водитель, открывая пневматическую дверь львовского автобуса, – кто сдавал вещи в багаж, можете получить их у борта.

Пассажиры, утомленные трехчасовой ездой, медленно выползали со своих сидений, по ходу разминая спины и руки. Иван тоже вышел из автобуса с надеждой увидеть встречающих. Да, вот и они. Со стороны автовокзала к прибывшему автобусу спешил, размахивая правой рукой, Вадим. Рядом с ним, улыбаясь, шла миловидная девушка с короткой стрижкой и в легком, простеньком платьице. Скорее всего, это была его сестра.

– С приездом! Как добрался? Правда, автобусом удобнее, чем поездом? И быстрее. Да, познакомься, моя сестра, Нина. Ты наверно ее раньше не видел: она не часто бывает в Полтаве.

Вадим  был старше Ивана лет на шесть. После школы он успел отслужить в армии, потом уже два курса университета, он писал стихи и довольно не плохие. У него уже появилась первая книжка – сборник стихов какого-то харьковского издания. Он был скромным человеком и очень симпатичным. И он хотел, чтобы Иван тоже учился в харьковском университете на том же историческом факультете, и они смогли бы вместе посещать литературный кружок, занятия на котором проводил какой-то известный на Украине писатель.

Университет находился в получасе ходьбы от автовокзала, и Вадим повел товарища, по дороге показывая город и рассказывая о нем.

– Вот погоди, давай решим главный вопрос, и потом я покажу тебе весь этот город, – сказал Вадим Ивану, – а Нина нам составит компанию. Ты ведь тоже любишь этот город.

– С удовольствием, – сказала Нина, – Я составлю вам компанию, тем более с таким приятным кавалером.

«Серьезная девушка, – подумал Иван, – и симпатичная и скромная, как и ее брат».

Нина шла между двумя молодыми людьми, справа от Ивана, и когда на тротуаре встречались прохожие, и трудно было разминуться, она слегка прикасалась к руке Ивана, причем эти прикосновения приходились на ее грудь под легким платьицем. Ивану понравились эти прикосновения, и он не знал, как это понимать: вынужденная случайность или преднамеренный контакт. Грудь была маленькой,  твердой как камушек и выпуклой как яблочко.

С такими мыслями о приятной встрече с Ниной и ее братом, Иван подошел к зданию университета. И только здесь его охватило волнение. Вадим, видя некоторое замешательство Ивана, взял его под руку и решительно повел вглубь здания. С такой же решительностью последовала за ними и Нина. Под их напором Иван почувствовал себя маленьким, беззащитным и почему-то он вспомнил в эту минуту о маме. Так было всегда, когда он испытывал слабость и неуверенность. В большом зале приемной комиссии стояли столики, вокруг которых сидели и стояли молодые люди: парни и девчонки. Встречались здесь и ребята постарше. На столике, к которому они подошли, виднелась табличка «Исторический факультет» и какая-то девушка сдавала документы, что-то сосредоточенно показывая и доказывая взрослому мужчине с лысой головой в очках. Наверно, это был один из членов приемной комиссии. Ивану он показался излишне суровым и недружелюбным, как будто к нему обращались люди, пришедшие не за знаниями, а с требованием о повышении зарплаты. Наконец, мучения этой девушки кончились и, раскрасневшись, она собрала ненужные бумаги и, встала, освободив место другому.

Иван опустился на стул, посмотрел на члена приемной комиссии и протянул ему документы. Тот взял аттестат зрелости, посмотрел на его содержимое и спросил: – «Вы из Москвы? Так, выпускник этого года. Производственного стажа не имеете. Мы не может допустить вас к вступительным экзаменам. Вы, наверное, знаете и вам говорили об этом в Москве. Есть постановление правительства и приказ по министерству образования о приеме в университеты и институты гуманитарного профиля только с двухлетним стажем». Иван молча кивал головой, у него пересохло в горле, и он не мог вымолвить ни слова. – «Это постановление распространяется на всю территорию Союза, – продолжал свои разъяснения человек в очках, – оно направлено на повышение уровня подготовки студентов, будущих педагогов, которые должны иметь производственный опыт за плечами. Так что ничем я вам не могу помочь, молодой человек. Поработайте пару лет, и мы с удовольствием примем вас на учебу. А пока…». Лысый развел руками, снял очки и посмотрел на Ивана в упор. Что он хотел увидеть на его лице. Глубокое разочарование, крах надежд. Лысый, наверное, был садистом, так подумал Иван и поспешно встал из-за стола. Все трое молча вышли из здания университета. Приподнятое состояние духа, которое было четверть часа назад, с грохотом покатилось вниз по ступенькам этого красивого, но чужого здания. В горле скопился ком, который Иван никак не мог проглотить. Голову переполнила обида, а глаза застилали накатившие вдруг слезы. – «Не хватало еще заплакать, как ребенок, – подумал Иван, и, глубоко вздохнув, проглотил ком обиды. «Пошли обедать, – неожиданно предложил он, и, подхватив под руку Нину, увлек ее в сторону от здания университета. – Прекрасный город, показывайте, где здесь можно посидеть».

Они расположились в уютном открытом кафе, отгороженном от тротуаров бордюром с цветами. Белые легкие столики, такие же белые ажурные стулья, приветливая официантка. Настроение улучшалось. За бордюром  по солнечному тротуару куда-то спешили девушки и молодые люди. Спешили они весело, не озабоченно, просто так, как, например, дети спешат занять понравившийся им аттракцион в детском парке. Казалось, что жители города представлены сплошь студентами. Да еще немного пожилых дам, степенных, хорошо одетых, в небольших соломенных шляпках, порой с раскрытым легким зонтиком, прикрывавшим их от солнца. Да, не удалось ему оказаться среди них. Так, в таких вот растрепанных чувствах пребывал Иван в ожидании заказа. На обед принесли салат из свежих овощей с помидорами, огурцами и зеленью, свиную отбивную с жареным картофелем и малосольными огурчиками, на десерт было мороженое. Пили сухое грузинское вино, две бутылки. Иван был голоден и его молодой организм поглощал пищу с удвоенной энергии, тем более что все было очень вкусно.  За обед платил Вадим, несмотря на бурные протесты Ивана. Остановились на том, что вино к ужину купит Иван.

Несколько отяжелев после обеда (отбивная была внушительных размеров), они не спеша направились к дому. По дороге зашли в парк с тенистыми аллеями, нашли свободную скамейку и расположились на ней, как и шли: Иван слева, Вадим справа, а Нина в серединке между ними. Говорить ни о чем не хотелось. Так быстро и дурно все обернулось. За этим отказом следовало крушение всех планов Ивана, особенно тех, которые касались его с Аллой. Было немного грустно, но явно не хватало отчетливого осмысливания происшедшего. Вадим как будто понимал смятение чувств Ивана и тоже не начинал разговор. Нина оказалась надежнее. Она объявила Ивану, что все прекрасно, что Бог не делает – все к лучшему, что Иван еще только начинает самостоятельную жизнь, он молод, красив, умен, и что он живет в таком прекрасном городе, как Москва, в городе ее мечты, в городе миллиона возможностей, и что у него теперь много времени писать. Ведь об этом Иван мечтал последнее время. Какая прелесть эта Нина. Все сказанное ей было правдой: она так умело и ясно смогла подвести итоги сегодняшней неудачи, что Ивану оставалось только согласиться с ней и поблагодарить ее за поддержку. Иван взял ее тонкую руку и поцеловал, шепча слова благодарности.

Ближе к вечеру они разместились в небольшом садике при доме Вадима и Нины. Под раскидистой яблоней с наливающимися плодами стоял небольшой столик, длинная скамья и пара стульев. Нина принесла скатерть, тарелки и вилки с ножами, поставила на стол граненые стаканы для вина, купленного Иваном, по дороге домой.  Это было знаменитое в ту пору на Украине «Биле мицне» что означало Белое крепкое в пол-литровых зеленоватого цвета бутылках. Знаменитым оно было потому, что действительно было крепким, приятного вкуса и не дорогим. К вину был сыр, помидоры с огурцами и фрукты, яблоки, сливы и абрикосы из собственного сада. За столом хозяйничала Нина, Вадим лишь немного ей помогал, в основном исполнял ее приказания. Делала все это она без каких-либо усилий, быстро и ловко, при этом время от времени улыбалась Ивану. Он также улыбался ей в ответ: – «Какая хорошая девушка, эта Нина, – подумал Иван, – как ловко у нее все получается. Кому – то достанется хорошая жена. Кому – то? А почему не ему? Мне она нравится. Я, кажется, ей тоже. Давай подружимся, Нина, а потом и поженимся. А как же Алла, их взаимные чувства? Конечно, это все только шутка».

Ужин прошел замечательно. Вино оказалось достаточно крепким и в голове возникло легкое блаженство. Солнце уже село. Наступали сумерки. Вадим объявил, что он на некоторое время покинет Ивана и Нину, что у него свидание, и что им лучше перебраться в дом: вечером налетят на свет комары и вообще горящий свет в саду обычно привлекает много любопытных глаз, а кто-нибудь захочет зайти. В последнее время в городе появилось много «не прошенных гостей», так что лучше уйти в дом и закрыть за собой дверь, а когда он вернется – постучит.

Нина завершила уборку посуды со стола, предварительно перемыв ее всю под краном с холодной водой, стоящим неподалеку. Зайдя в дом и заперев за собой входную дверь, они вдруг почувствовали себя защищенными от посторонних взглядов. Они остались одни, предоставленные сами себе и это чувство уединения противоположных полов, да еще в молодости, заставило сердца биться быстрее. Нина повернулась к Ивану. Он стоял совсем рядом, и обнял ее за талию. Она поддалась объятию. Первый нежный и как будто робкий поцелуй, за которым проследует вопрос: «И что дальше?»   А дальше она взяла его за руку и повела в соседнюю комнату.

– «Это у нас гостевая комната. Здесь ты будешь спать. Я сейчас постелю тебе постель. Ты, наверное, устал сегодня. Такой день!» – ворковала она, расстилая простынь. В комнате было почти темно. Свет не включали, окно было открыто и могли налететь комары. «Ну вот, все готово, – распрямилась она, закончив приборку постели, – можешь ложиться спать». Она провела рукой по его голове, как-бы взъерошив волосы. Он вновь обнял ее за талию, привлек к себе и стал горячо целовать в губы, шею, ласкал грудь, пытался обнажить ее. Нина отвечала ему взаимностью, тоже целовала его куда попало и опять жаркий поцелуй в губы. «Подожди, – сказала она, – я сейчас разденусь, чтобы ничто не мешало тебе ласкать меня». Она быстро сняла платье, и осталась в одних легких трусиках, Иван последовал ее примеру. Они стояли у кромки постели почти голые и страстно ласкали друг друга.

– Вадим не скоро вернется?- спросил Иван.

Читайте журнал «Новая Литература»

– Не скоро. Он у любимой девушки. Когда придет, постучит в дверь. Ведь мы закрылись, ты забыл?

Иван осмелел и положил ее на кровать. В сумраке Нина казалась фарфоровой статуэткой с перламутровой кожей. Он гладил ее, целовал ее грудь, живот, бедра. Нина издала легкий стон, похожий на выдох. Она ослабила напряжение ног, возникшее скорее инстинктивно, как защитный рефлекс, чем от нежелания. Это было приглашение к любви. Еще мгновение и Иван ощутил нежную горячую плоть.  Нина издала легкий  стон, затем крепко вцепилась в спину Ивана и поцеловала его в шею. Горячая волна прошла по ее телу, она почувствовала небывалую сладость и еще крепче приближалась к Ивану, с радостью ощущая каждое его движение. Потом наступило расслабление. Иван  откинулся на спину. Ну что нужно сказать в таком случае? Или лучше всего помолчать? Нина повернулась к Ивану, слегка поцеловала его и встала с постели. Уходя, она пожелала ему спокойной ночи.

Из открытого окна потянуло свежим ветерком, в котором отчетливо чувствовался запах садовых цветов. Такие цветы растут и у них в саду, и каждый вечер он чувствует этот обворожительный запах. Засыпая, Иван услышал легкий стук в дверь, щелчок задвижки и голос Вадима.

– Ну, как он там?

– Наверное, спит. Я разобрала ему постель.

– Умница. Пусть спит, парень устал. Трудный был для него день, – и чуть позже добавил, – завтра автобус в девять сорок, так что подъем в семь, – почти по-военному сказал Вадим.

В полутьме Вадим не заметил раскрасневшееся лицо Нины. Ничем другим она не выдала себя. Это была крепкая девушка.

Утром друзья проводили его до автостанции, посадили на автобус. Сами отошли в сторону и ждали, когда закончится посадка. Пассажиров было немного. Место Ивана было у окна. Он слегка поводил рукой вдоль стекла, прощаясь. Нина была в легком платьице розового цвета,  и слабый ветерок развивал подол ее платья. Иван вспомнил  фарфоровую статуэтку с перламутровой кожей, и сладкая нежность охватила его. Нежность к этой девушке, в, сущности, почти незнакомой ему, но уже такой близкой и желанной. Встретятся ли они когда еще?

Водитель автобуса объявил отъезд, заурчал мотор, и автобус стал медленно выруливать мимо здания автовокзала. Прощальный взмах рукой и его друзья скрылись с поля зрения. Автобус вез Ивана в Полтаву. Все, начиналась новая реальность, которую еще надо было обдумать, и к которой еще надо было привыкнуть.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.