Ну как ты там, поэт хмельной строки?
Все также пишешь, или почиваешь?
Хоть шторку приоткрой увидеть огоньки,
Которые ты рифмами щипаешь
Я слышал, в кущах некуда расти,
Что явятся стихи лишь от опеки,
Что кем ты прозябал на полпути,
Таким ты и останешься навеки?
Да и о чем писать, где нет проблем,
Где задарма и столики, и пиво,
Где и охрана с крышей насовсем,
И девы балуют застенчиво-стыдливо?
Ты не молчи, мне интересно знать,
В какую нишу ниспадают боги,
И надо ль голову свою пронзать,
Чтобы отлавливать прямые слоги?
Вопросов много, Боря, ты прости,
За суетными праздными словами
Ведь до сих пор пылятся взаперти
Твои листы с веселыми стихами…
Опять подъезд твой снегом замело,
Тетради крыса сгрызла сердцевину
И Череп растолстел на полкило,
На Шейнкмана опять то плюс, то минус
Все те же пацаны перчатками стучат
В натруженном годами «Малахите»
Я попросил «занять» копеек пятьдесят,
Теперь синяк под глазом, зацените
Ты спрашиваешь: «Как мы тут одни?»
Обзавелись ли камуфляжной крышей?
Не «строят» ли ночами пацаны,
И сочиняет ли компьютер «а ля рыжий?»
Всё так и есть, и крыша, и тоска,
И без тебя не так уже и светит
Лишь строчка рыжая исподтишка
То подмигнет, то будто срикошетит
И пацаны откинулись в застой,
Кто здесь остался, кто утек наружу
Компы давно командуют страной
Да и стихи, пожалуй, что не хуже,
Но без души ершистой и живой.
Ты вправду, братец, бесшабашно-рыжий,
Как Рома Тягунов, что раньше на покой
С набором недописанных двустиший
Уже не плачут в сквере соловьи,
И в Харитоновском, увы, окрепли вина,
И не пытают уж в застенках муравьи
Сородичей боязнью господина
Твой выбор, Боря, оказался прав
Стремглав взобравшись на Петра с ногами,
Ты вскоре понял, что не убежав,
Тебе уже не справиться с зубами
Пред теми, кто всещедрою рукой…
А если бы не так, статьей в другое горе,
С твоею-то лихою головой
Ты все равно бы угодил к условно-правовой…
Все так, зато и жизнь наперебой,
Ты и геологом, и автором и проче…
Тебе давно и горе не впервой
И здесь, и там ты бдительней и зорче
Про сына, про семью не расскажу
Узнаешь сам, тебе жена писала
Фортуна вышла пеней к платежу
И жизнью недоимку обязала
***
Жди пополнений новых, в Козероге
Вы все там рыжие, Борис, поди!
Пусть в цензорах – лишь ангел-недотрога,
А посреди эдема возведи:
Я не чурался ни сермяги, ни грехов
Я всех любил. Без дураков.
Примечания автора:
1. «поэт хмельной строки» — хмель и вправду иногда влиял на творческое состояние поэта.
2. «кем ты прозябал на полпути» — провидение готовило Борису большой писательский путь, но жизнь его внезапно оборвалась на полпути.
3. «до сих пор пылятся взаперти твои листы с веселыми стихами» — большинство стихов Рыжего не опубликованы, часть из них в виду их незрелости и болезни роста; а радость у Бори была, жизнь била ключом и в стихах, не смотря на всю их грустную повседневность.
4. «И Череп растолстел на полкило» — один из знакомых Бориса, местный криминальный авторитет.
5. «На Шейнкмана опять то плюс, то минус» — это улица такая в Свердловске, где жили родители поэта.
6. «В натруженном годами «Малахите» — это спортклуб, где юноша Боря занимался боксом.
7. «Я попросил «занять» копеек пятьдесят» — было подобное не только «со мной», но реально с Борисом (почитайте его биографии), и синяк кое у кого был.
8. «Как Рома Тягунов, что раньше на покой» — старший товарищ Бориса, талантливый поэт, ушедший незадолго до смерти Рыжего (2000 г.).
9. «Уже не плачут в сквере соловьи и в Харитоновском, увы, окрепли вина» — это сад такой в городе поэта на английский манер, в погребе которого когда-то хранились привозные немецкие вина.
10. «И не пытают уж в застенках муравьи сородичей боязнью господина» — эти строки горькой иронии пришли мне во сне, я успел их записать, а потом понял для себя, что во сне почему-то меня настигает политика, непроизвольно; а может из-за того, что в канун насмотрелся пыток в российских застенках, которые уже осудил В.Путин и Госдума РФ.
11. «Стремглав взобравшись на Петра с ногами» — будучи опять в Питере, Борис действительно запрыгнул прямо на Петра I в Петропавловке (см. фото в инете).
12. «Ты вскоре понял, что не убежав…» и далее — это одна из версий самоубийства в общем-то благополучного поэта; но, учитывая его откровенность и жизненную смелость, я предположил, что его в будущем непременно бы ждала участь независимого «ни от кого» поэта, что чревато сами знаете чем.
13. «Фортуна вышла пеней к платежу» — речь о смерти единственного сына Бориса, об Артеме, ушедшем в таком же возрасте, как и его отец (сентябрь 2020).
14. «Я всех любил. Без дураков» — это предсмертная записка Бориса Рыжего.
