Первые дни весны

Допил кофе. Горькие остатки молотых полей смыл оранжевый рассвет, рассекающий бирюзовый небосвод. Чашка восполнилась напитком утреннего света. Я медленно похлебываю нежные оттенки восходящего солнца. На вкус молочные ландыши. Снова вдаюсь в беспорядочное сравнение. Мне нравиться, хоть и наскучило. Время затянулось. Мое прибежище на седьмом этаже замерло в неподвижном тиканье приближающейся смерти и уходящей жизни. Я прислушиваюсь к тихим шагам и слышу терпкое пение стрекозы в гуще травы. Звуки льются и заполняют донышки моего уха. Растворяюсь, но не забываю, что существую. Держать в уме существование, все равно, что цепляться за свои же руки, падая вниз с горы. Но ты все равно цепляешься, невзирая на безнадежность. Выхода нет…

Панорамный вид города составляет мне компанию. Видимость отсюда просматривается безупречно. Впереди растягиваются несколько улиц с высотными домами. Волнообразный рельеф качает узкие переулки, дворы и подстриженные газоны. Окна домов распахиваются и вдыхают свежий утренний ветер. С ближайшего балкона молоденькая девушка вывешивает мокрое белье. Сквозь дуновение ветра слышу стуки капель о железные карнизы. Звуки размеренные, плотные, плавно вливаются в ушную утробу.

Озорник ветер принес запах стирального порошка и шум городского движения. Свежесть заполняет меня до краев. День обещает быть дождливым. Боковая сторона города подталкивает черные клубы волн. Потоки ветра становятся прохладней. Пыль дорог кружиться в задорном вальсе. Весна снова встречается с дождем. И нас ожидают романтические закаты багровых отражений, прохладные стрекотания сверчков, и всеобъемлющий запах влажного асфальта. Природа всегда гармонична. Остается только увидеть совершенные сочетания разнохарактерных палитр красок. Почувствовать необъяснимый прилив бодрости и свободного движения груди. Весна время больших надежд…

Полдень наступил незаметно. Лазурный коктейль неба смешивается с черным ликером туч. Издали подступает расплывающееся эхо грома. С каждой минувшей минутой оно постепенно усиливает свое присутствие. Люди во дворе начали движение. Площадки медленно пустеют и теряют радостные улыбки и смех детей. Никто не виноват в том, что обычно дождь прогоняет людей. Только истинные ценители красоты могут обливаться грозовым душем, невзирая на простудный насморк.

Я остаюсь на месте. Сегодня мое VIP-место в стенах этого пошарпанного балкона с продолговатыми трещинами на потолке и затянутыми паутиной углами. Сквозь ленту расстояния я буду впитывать в себя щекотки маленьких капель. Они ловко будут цепляться за локоны волос. А я не буду их стряхивать.

Вчера вел очередную беседу с хересом. В последнее время он зачистил ко мне. Наши спорадические встречи утратили сущность. Обрели ежедневную частоту. Ничего не говорит, просто слушает. Более подходящего собеседника найти невозможно. Взгляд такой задумчивый, скрытно понимающий. Он искренне импонирует мне. Чувство общности обволакивает нас. Моя неутолимая потребность в душевном излиянии ставит палки в колеса, отнимает у меня право быть независимым. Приходиться искать нестандартные пути, используя стандартные средства.

В итоге, я пришел к такому «традиционному» способу самоочищения. Иные возможности удовлетворить извечно голодающий рассудок путем человеческого «понимания», мне не помогает. Ситуация только усугубляется, превращая некогда хорошие отношения в скандал. Не хочу больше так делать. Нет смысла…

Ветер внезапно рассердился. На кого интересно. Порывисто подбрасывает весящее белье и полотенца. Знаю, почему он сердиться. Ревнует весну. Дождь несомненный соперник, претендент на цветущее сердце юной обольстительницы. Но выбор у весны не настолько ограничен. Желающие завоевать ее расположения ломятся, переступая все этические нормы. Они топчут друг друга, злятся.

Думаю, весна не сделает свой выбор. Ветер – не постоянный, дождь – грустный, а солнце – безжалостно обжигает. Каждый имеет свои преимущества бессменного любовника, но никто не может выйти за пределы своего кредо. Своей сущности.

Первые удары капель пришлись на кисти рук. Земля блаженно принимает охлаждающий душ. Она подносит голову под толстые водяные струи, в надежде очистить свою измученную, искалеченную душу. Многовековые войны, океаны пролитой крови и меридианы человеческих костей сгнивших в ее чреве. Сколько ужасов, неведомых мучений и страданий таится в глубине планеты. Но она держится гордо, задернув нос к верху. Иной раз обратиться за поддержкой к звездному небу. Посмотрит тоскливо, даст себе слабую минутку и всплакнет на братском плече космоса. Абсолютного понимания все равно нет. Звезды красивы, но они ничего не знают о земле. Неимоверное расстояние преграждает дружественным объятьям. И земля снова остается в своем бесконечном одиночестве…

Искренне любить – вредно для здоровья. Нервы сжигаются, оставляя за собой пепел последней надежды. Надежда, что твои чувства все же найдут пристанище женского уюта. Мой самый огромный недостаток это уметь любить и быть преданным. Никогда не думал, что скажу это. Но это так. Современный мир не принимает таких сантиментов. Искренняя любовь стала неактуальной. Слишком дорого обходиться…

Шум дождя гармонично сочетается со звуком кофеварки. Третья чашка за сегодня. Не знаю, что можно делать в дождливую погоду, нежели не смаковать горячий аромат кофейных зерен, стоя на балконе. Дождь всегда зовет меня выйти побеседовать. Зачастую темы беседы тривиальные, не имеющие глубокого смысла. А зачем, предаваться ученым рассуждениям, если можно просто насладиться обществом друг друга. Ведь, самое главное не найти витиеватые темы для разговора, а найти того, с кем можно просто говорить. И это такая большая редкость в наше время…. Говорить…

Наша беседа подходит к концу. Весна кокетливо успокаивает нахлынувшие эмоции разъяренного дождя. Оставшиеся капли медленно сползают по моему окну, оставляя за собой продолговатые линии. Тучи продолжили свой беспрерывный путь на Восток. Пурпурно-розовое солнце выглянуло после долгого отсутствия и теперь, нежно ласкает алмазными красками верхушки мокрых домов и деревьев. Медленно стремиться к закату. Запах городских улиц манит меня выбраться из своей берлоги и окунутся в реющий поток человеческих улыбок и глаз.

Кофе согревает грусть. Моя отчужденная тень вскоре возрастет в поступающей тьме и сотрет свои границы в непроглядной ночи. Я снова затеряюсь в аморфном пространстве порхающих снов. И ни один звук не потревожит мое ложе. Не возбудит во мне интерес и не заставит нервы дребезжать, словно играющие струны гитары. Я мирно предамся самозабвению, чтобы на утро снова пробудиться и облачиться в стандартную одежду всеобщего фона современного общества.

Каждый день я воплощаюсь в жалкую пародию живого человека и не знаю, зачем это делаю. Думаю, просто нет выхода. Остается ждать. Но чего? Наверное, новой жизни…

 

Обычный день

Меня всегда тошнит к концу дня. Я стремглав выбегаю из кухни в туалет, чтобы изрыгнуть пресловутую грязь самобытного течения жизни. Умываюсь. Холодная вода обдает разгоряченные уши, и на какой-то момент, я ощущаю облегчение, словно я попадаю в бесформенное пространство, наполненное свежестью и свободой. Хотя, в сущности, я понимаю, что никакого освобождения нет. Это всего лишь, очередная иллюзия моего больного воображения, которое каждый сознательный день пытается сбежать от своего собственного существования. Итог тщетен. Я знаю, что это замкнутый круг.

Провел до самого подъезда. Мы остановились. Наши взгляды встретились, но не соприкоснулись. Расстояние было непреодолимо. Она нежно улыбнулась. Я завел руки ей за спину и притянул к себе. Моя шея обвязалась женской рукой, с которой спадал серебряный браслет. Но наши намерения не соответствовали. Она придерживалась дружбы, а я хотел чувств. Провел рукой по гладким, округленным щечкам, задев указательным пальцем секущиеся белокурые волосы. Хотел провести рукой по виску, но она запретила. На меня упал негодующий взгляд. Пришлось извиниться за то, что переступил запретную черту и осмелился быть живым…

Снисходительная улыбка. Всего лишь минуту назад она была в моих объятьях. И эта минута исчерпала свою сущность. Наши тела отпрянули, и я снова ощутил, как мои конечности обвеяло пронзительным холодом. Она уходила, безжалостно забирая женское тепло. Я вникал ее шагам по сухому асфальту. Звуки приглушались с каждой секундой, смутно отдавая эхом в пустом дворе. Женский силуэт скрылся в бездонной темноте подъезда, оставляя за собой противный скрип железной двери. В воздухе еще продолжали витать маленькие частички ее флюидов. Они дразнили меня, издевались над моей беспомощностью.

Я долго стоял на месте. Не мог двинуться, ноги отказывались уходить от того места, где стояла та, которая придавала мне капельку жизни. Вскинул голову. Окно пятого этажа стрельнуло желтым светом. Я видел, как свет рассыпается в твердой корочке ночи. Иногда в окне мелькала тень женской фигуры. Она заваривала горячий чай, накрывала на стол ужин, приготовленный с любовью, а затем наступала долгожданная ночь любовного соития. Все эти прелести мирской жизни пролетают мимо меня. Они хвастаются своим безупречным узором, манят своей дозволенной радостью, а потом резко отталкивают и ломают построенные мосты, низвергая меня в бездонную пропасть. И я падаю. Падаю, раскинув руки в тщетной надежде на спасение. Но спасения нет, ибо саму сущность отверженности нельзя уничтожить. Только принять…

Ночное небо лосниться серебряными бусинками. Выбрался из дворовых лабиринтов. Пыльная дорога в моем распоряжении. Я медленно ступаю по неровной поверхности асфальта, ощущая пятками острые камушки. Перед глазами проносятся шумные автомобили. Они обливают ярким светом недвижные тени светофоров и деревьев.

Минул перекресток и вышел на центральную улицу города. Бульвары и тротуары заполонены людским движением. Я ныряю в беспорядочный поток прожекторных огней. Волна разноцветных световых витрин омывает мое уставшее лицо. По телу разбегаются фоновые отражения букв рекламных щитов. Я оказался среди толпы смеющихся в неудержимой радости людей, среди плотного сгустка электрического света. Но мне холодно. Мне ужасно и нестерпимо холодно.

Горящая вывеска кафе-бара приглашает меня выпить чашку кофе. Ожидая заказ, я окидываю ненавязчивым взглядом помещение. Уютно, но не для меня. За столиками компании молодых студентов, повзрослевшие выпускники прошлых десятилетий, несовершеннолетние подростки. В дальнем углу барной стойки две смазливые шлюхи кокетливо затягиваются дешевым коктейлем. Я могу купить тепло за деньги, хотя от этого мне станет еще промозглее. Меня снова начнет тошнить от понимания той глубины фальши и лицемерия, которыми пропитано сердце современного человека.

Выпил ароматный кофе. Горячий вкус горьких зерен, он приятно обжог полость рта. Немного согрелся. Стало легче. Перекинулись с барменом тривиальными словечками. Понимания нет. Мы живем в противоположных мирах, хотя населяем одну планету. Каждый день ты пытаешься преодолеть этот незримый барьер отсутствия тождественности между людьми. Силишься найти общие точки соприкосновения, чтобы поведать другому человеку о своих переживаниях и чувствах. Ведь, так иногда хочется проникнуться и с головой нырнуть в объятия искренней доброты и ощущения единого целого. Но в итоге ты видишь, что каждый живет на краю своего берега, провозгласив свой дом независимым и воздвигнув знамя чистейшего равнодушия.

Днем навестил семью. Прошло больше пяти лет, как я начал понимать, что погибаю с каждой минутой, а в доме все осталось на своем месте. Мама кашеварит на кухне вкусные блюда. Папа после рутиной работы, увлеченно просматривает свежие выпуски новостей, а затем плавно переключается на дешевые сериалы. Поначалу мне казалось, что это очередной ловкий способ заглушить в себе правду с его стороны. Заглушить понимание, которое генетически мне передалось. Но оказалось, что я снова попал в капкан своих предубеждений. Я занимался самообманом, и позволил себе быть наивным. Папа не понял меня, а только странно взглянул и посоветовал взять отпуск. Я молча принял это. Как и всегда принимал. Не вступаю в бессмысленные упреки относительно отдаленности. Ведь, мы все отдалены друг от друга. Несмотря на то, что у меня есть хорошая и образцовая семья, я нахожусь где-то очень далеко.

По утрам я вижу, как люди неукоснительно соблюдают распорядок своей жизни. Хмурые и понурые лица теснятся в душном автобусе навстречу земным обязанностям. Мне кажется, что в тайне каждый из них, где-то глубоко внутри, желает, чтобы произошло неожиданное событие, потрясающее всех одновременно. Они хотят разрушить устойчивый график своего дня и выйти за пределы стандартного восприятия окружающего мира. Люди хотят встряхнуть головой и выкинуть весь тот социальный и потребительский мусор, каким набиты их умы и души. Каждый день, настает этот невообразимый момент жизни, когда все люди начинают дышать одновременно, слышать друг друга и чувствовать одним сердцем. Этот момент длиться мгновение. Одно мимолетное мгновение, которое забирает с собой целую историческую вечность.

Желания погибают, как только рождаются. Они подавлены и растеряны. Современные технологии, удобные средства коммуникации, пытаются нам вселить чувство безопасности и принадлежности. Мы – общество, значит мы едино. Ложь. Они предлагают дешевый суррогат человеческим эмоциям и потрясениям, забивая головы потребительскими товарами и модными брендами. Поэтому люди не отважатся прислушиваться к своему сердцу, идти друг другу навстречу, протянуть руку помощи ближнему, чтобы продолжить тяжелый путь жизни вместе. Нет. Они отреклись от такого образа жизни. Они проходят мимо бездомных, обнажая свою бездушность. Они продаются за деньги с безумными глазами, в которых отражается лишь – неосознанный страх смерти…

Включил свет. В комнате качественная мебель, удобный диван и новый телевизор, но она пуста. Уткнулся головой в мягкую подушку, чтобы послушать шумовые волны дыханья. Уже поздно, а небо нарядное, увешанное блестящими изумрудами. Я открыл окно, и прохладный воздух вступил в борьбу с комнатной затхлостью. Красота звездного неба никогда не лжет. Я в этом убедился незадолго до того, как понял, что самое ужасное проклятье человека – это понимание. Порой я прихожу к выводу, что рано или поздно все мои действия превратятся в слабые отголоски происходящего. Все труды обернуться бесполезной тратой времени, которого не существует. Сужу по опыту прошлых лет. Сколько я потратил времени и сил, чтобы чувствовать, чтобы любить. Я почти достиг своей цели и смог наконец-то превзойти современные постулаты равнодушного образа жизни. Но все рухнуло в одночасье. Я понял, что это никому не нужно. Мои чувства выброшены за борт цивилизованной жизни. Здесь нет места моим чувствам. Здесь нет места любви и преданности. Ибо я живу в городе среди людей, но все они мертвецы. Чувства, эмоции, мысли все погрязло в бездонном равнодушии и тотальном одиночестве…

Зачем я все это понимаю? Зачем я обо всем этом думаю? Почему я не могу уподобиться животному и просто жить, опираясь на природные инстинкты. Непосильная ноша. Тяжело все это нести на своих плечах. Я пытаюсь убить в себе понимание, но это невозможно…. Это просто невозможно. Как можно уничтожить объект, выбирая средство для уничтожения этот же самый объект. Абсурдная замкнутость. Я в цепях и мне не выйти.

Единственное, что мне остается в своем несчастном положении – это пить кофе и смотреть на звезды…

 

Воспоминания

Бывают минуты, когда тебя вихрем уносит в бесконечную долину памяти. Ты кружишься стремительным вальсом, вращаясь вокруг своих теплых и сердечных воспоминаний. Чувствуешь каждой клеточкой своего тела детские отпечатки картинок. И никак невозможно понять, что именно является причиной такого выброса из реальности, где сознание, словно отделяется от тела и возвращается к тем событиям, которые наполнены неповторимой радостью или печалью.

Я выбрался из подъезда на рассвете. Во дворе лишь присутствовали восходящие лучи солнца. Жилые окна мирно сопели в своем безмолвии. У подножия автомобильной стоянки подъехала иномарка. Утро заполнилось треском резиновых покрышек, которые своим тонным весом вдавливали маленькие камушки в песок. Охранник лениво потянулся. Стекло опустилось. Талон. Оплата. Вот и вся работа. С чистой совестью лежебока отправился в свою коморку сопеть в две ноздри, дожидаясь, когда игривое солнце начнет щекотать его морщинистые щеки.

Я двинулся дальше. Прошел вдоль пустых скамеек, накрытых яблочной и персиковой тенью. Ничего не предвещало перемен, каких-то неурочных изменений. В голове мысли хаотично витали из угла в угол. Будет ли в магазине теплый хлеб, которым я люблю лакомиться по утрам, намазывая толстый слой масла, чтобы положить затем тоненький пласт сыра. Какие узорчатые в небе облака. Они рисуют весеннее настроение, своим гениальным художеством. Интересно, смогла ли соседка из второго подъезда дотащить выпившего супруга до мягкой постели. Вот ее окна. Из открытых ставней балкон выглядывают мокрые полотенца, одежда, белье. Какая старательная и кропотливая хозяйка она, однако. Хотя, к этой ситуации больше подходит не слово – интересно, а скорее – любопытно. Ибо интерес возникает вследствие осознанного выбора с целью заниматься этим или узнавать об этом продолжительное время, а любопытство всего лишь, сиюминутное развлечение прихотливого характера…

На этой бессвязной ноте мои мысли оборвались. Ноги остановились и вцепились в землю, словно дерево пускает корни сквозь почву. Мой взгляд зацепился за солнечный гамак света. Она раскачивался передо мной, словно маятник минувших воспоминаний. Точно – воспоминания. Золотой свет девственного утра схватил мое существо и просто выбросил на два десятка лет назад. Он швырнул меня в ушедшие дни моего детства, где девятилетним несмышленышем я стоял на похожем месте в свое родном дворе и любовался играми восходящих лучей.

И почему именно сегодня меня зацепила это картина? Солнце всходило и вчера и позавчера. И таким же образом я проходил вдоль двора, направляясь в магазин. Но ничего не происходило. Дни сливались серой тенью, обрамленной иллюзии последней надеждой. Мой взгляд точно так же бесцельно блуждал по стенкам окружающего мира, но ничего не преобразовывалось. Все оставалось в неизменном состоянии скучной реальности.

А сегодня что-то произошло. Какая-то незримая сила подтолкнула мое сознание поддаться силе воображения и окунуться в счастливые дни моей жизни. Или может, именно сегодня лучики света наклонились на десять градусов ниже обычного, и меня зацепило. Сковала лирическими воспоминаниями моего детства, в котором я неосознанно радовался жизни.

Детство было поистине счастливым временем. Как горестно, что осознание этого приходит лишь, спустя долгие годы. Я стою во взрослом обличии затюканного жизнью простого человека, а в душе порхают стебельки одуванчиков. Будучи ребенком все казалось сказочно-призрачным, неуловимым, таким странным, не понятным и в тоже время до умопомешательства любопытным. Каждый день был исполнен беспечным наслаждением жизни, беззаботностью и подлинной радостью от самых маленьких проявлениях природы.

Безусловно, в те дни мой ум не мог дать такой подробный анализ и отчет о происходящих процессах в моей душе. Так, а может быть, все было правильно? Может, все происходило именно так, как нужно? Именно так, чтобы те дни действительно были окрашены яркой палитрой цветов. Потому что истинное понимание счастливых моментов всегда приходит после их исчезновения. Наверное, просто невозможно быть по-детски счастливым осознавая это здесь и сейчас. Выходит, что глубина всего счастья достигается только после его исчезновения. Какой странный парадокс нашего существования.

Время вылетело из моей головы. Когда наваждение детского миража кончилось, мне подумалось, что прошло около часа или полтора. Но взглянув на часы, я понял, что моя эйфория длилась всего лишь несколько коротких мгновений. И как только эти мгновения смогли уместить столько глубинных чувству, переживаний, эмоций моей души. Сколько стремительных потоков картин событий промелькнуло в это крохотном отрезке времени. Как будто мои мысли сузились до микроскопических размеров и стали вращаться в колбочке мгновенья, словно расщепленные химические элементы.

Я двинулся дальше. Дорога теперь казалась снова привычной. Под ногами тертый гравий, заросшие травой извилистые прогалины, а по бокам покосившиеся бордюры. Золотая мантия утра сбросила узорчатые бриллианты воспоминаний. Я снова вернулся в реальность. И нельзя сказать, что я уж сильно этим опечален, разве что, несколько раздосадован. Ведь, такие прекрасные мгновенья воспаряют очень редко. Настолько редко, что теперь, мне вдвойне хочется продолжать жить. Жить и жить, лишь бы снова застать это необъяснимое состояние полного погружения в воспоминания детского счастья.

 

Дом на краю моря

Он проснулся окруженный утренней тьмой, и некоторое время продолжал лежать в кровати. Глаза не слипались. Необъяснимая бодрость придавала ему силы, хотя он поспал около четырех часов. Он подумал, что сама ночь пыталась разбудить его своими неожиданными порывами ветра в окно. Он откинул одеяло и присел на край кровати. Зажглась настольная лампа с китайскими рисунками и окатила волной тусклого света ближайшие предметы, от которых растягивались по стенам прозрачные тени. Мертвая тишина комнаты наполнилась тихим трепетанием электрической лампочки и, от этого у него создалось обманчивое ощущение чьего-то присутствия.

Около пяти часов. Рано, но не слишком, чтобы не спать. Он давно разучился дремать в свое удовольствие, и даже лишняя минута, потраченная на сон, для него казалась непозволительной роскошью. Сон для него был своего рода запретным плодом и непомерным удовольствием, которым он не мог злоупотреблять. Он отмерил определенную дозу сна, которой наслаждался с упоительным самозабвением. Он боялся, что его потребность во сне начнет расти и дозу придется увеличивать, подобно наркотику, а от этого он перестанет существовать…

Решил выбраться на свежий воздух. Он накинул зимний балахон набитый овечьим мехом и захватил пачку сигарет. Раздался протяжной скрип. Он спустился с невысокой возвышенности и подошел ближе к морю. Черные волны медленно накатывались и отходили обратно, оставляя расплывающийся след пены. Ветер слегка трепетал его обросшую волосами голову. Он осматривал морской горизонт…. Иногда взгляд задерживался на пустой точке, затем снова скользил вдаль. Родился огонь. Зажигалка подлетела к кончику сигареты. Дым. И вот снова это приятное ощущение гари внутри тела…, внутри души…

Потускнелый взгляд попятился назад. Серый домик насупился. Казалось, что он вглядывается в незримую даль и ждет прибытия спасательного корабля. Но, ничего нет. Горизонт чист. Спасать некого, ибо спасти невозможно. Единственное спасение – это предотвращение начала. Но, когда все уже свершилось, время необратимо. Остается выжидать тягучие минуты до следующего сеанса, когда можно будет предаться грядущему сну. Надеется, что весь абсурд нашего мира канет в глубокую впадину холодной расселины и наступит желанная свобода души. Свобода от мира. Свобода от самого себя…

 

Тридцать пять лет сознательной жизни он томился в своей бренной оболочке. Наказание, которое постигло его в неожиданную минуту, приобрело статус неизвестности. Неизвестность – мучительная каторга, в которой сгинуло неизмеримое количество несчастных. Они вкусили дары жизни, но утратили возможность контролировать данную им силу духа и разум. Они сжигали мосты между жизнью и смертью, обрекая себя на вечные муки ощущения невыносимой пустоты и отчаяния.

Бычок вдавлен в песок. Со стороны пригорода на смену белесой окраски неба, надвигались черно-синие тучи. Будет дождь. Он любил слушать хаотичные постукивания капель по стеклу, по крыше дома. Затем, выходить после дождя и впитывать этот разнесшийся по всей округе запах сырой влаги. Слушать, как стекают остатки капель с карниза и оставляют разрастающиеся круги в грязной луже. Песчаный песок прилипает к ногам, придавая ощутимый вес. Высыхает и рассыпается на мелкие частицы, словно последняя надежда на счастье.

Звон велосипедных колес. Маленькая фигурка вдалеке неуклюже мчится по опустелому побережью. Он услышал знакомый треск педалей. Грузно направился в сторону прибывающего гостя. Сегодня она решила приехать раньше обычного. Предварительные оповещения были ей чужды. Казалось, что все ее действия были опосредованы возникновением сумбурной мысли или вспыхнувшей эмоцией. Она всегда отличалась неординарной рецепцией, которая выделяла ее на общем сером фоне. Общество принципиально отвергало ее за возможность отличаться от основной массы населения. Каждодневные укоры, поддевки и насмешки. Но, она негодующе принимала весь поступающий негатив и сублимировала его в позитивную энергию. Она излучала невинный луч света, который иногда пересекался с прозрачным безумием.

Их отделяло расстояние вытянутой руки. Теплое дыханье обласкивало румяные щеки и влажные губы. Они всегда говорили размеренно и спокойно.

– Я приехала.

– Я вижу. Зачем?

– Не задавай глупых вопросов. Если нечего говорить, то лучше молчать.

– Иногда молчание угнетает.

– К тебе это не имеет никакого отношения.

– Удивительно, как ты меня знаешь.

– Я тебе всегда говорила, что я тебя знаю. Ты не слушаешь меня. Я – единственный человек, который знает тебя.

– Мне повезло.

Пристальный взгляд сострадающих глаз.

– Не язви. Я укушу тебя, если будешь меня обижать.

– Ты сегодня в хорошем настроении.

Воплощенная гордость.

– Я всегда такая.

– Зачем ты перекрасилась в синий цвет?

– Это цвет неба. Я хочу носить в себе кусочек весны.

– Я лето люблю.

Она презрительно усмехнулась.

– Поэтому ты здесь поселился?

– Полтора месяца лета мне хватает. Пресыщение не наступает.

– Удивительно, как тебе нравиться постоянное чувство голода.

– Голод не дает тебе возможности затянуться болотом. Достаток убивает в человеке стремление и волю к жизни. Только неудовлетворение делает меня живым.

– А ты сломаться не боишься? Мне нужно, чтобы ты был здесь. Я не хочу тебя потерять.

– В любом случае конец неизбежен. Зачем тогда переживать за необратимое.

Она глянула в сторону моря.

– Ты часто с ним говоришь?

Он любопытно глянул.

– С кем?

– С ним, – она кивнула головой в сторону морских волн.

– Не знаю. Я не говорю ни с кем.

Она становилась недовольной.

– Зачем ты меня обманываешь? Я, по-твоему, дура что ли?

– Я тебя не обманываю. Я действительно ни с кем не говорю.

– Зачем ты тогда смотришь туда? Пристально смотришь. Раз смотришь, значит, в душе говоришь.

– Нет. Я просто вглядываюсь вдаль. Иногда мне кажется, что я нахожусь на краю моря, а не берега.

– Это как?

Теперь она подкатила велосипед ближе к нему. Он обвеялся ароматом цветущей сирени.

– Иногда я думаю, что море постоянно приносит в мою душу какие-то изменения. Оно не дает мне возможности забыться, понимаешь? Оно приносит в мою жизнь баланс между двумя полюсами. Жизнь на краю берега, на краю моря, звенья одной цепи. Они составляют общую картину моей жизни.

– Но, почему именно на краю моря? Думаешь, твой дом на краю моря?

– Да. Я в этом уверен. Моя душа – подобна морю. Мои эмоции – это волны. Они нахлынывают, затем отступают, оставляя след в моем сердце. Разве это не точное сравнение человеческой души? Настоящей души. Живой.

– А у меня душа живая?

Он вгляделся в ее милое лицо.

– Твоя душа похожа на небо. Твои волосы как раз это символизируют.

– А чем именно она похожа?

– Иногда ее затягивает черными тучами, и проливается дождь. А иногда она дышит девственной чистой белых облаков, от которых хочется радоваться. Ты самая живая девушка, которую я когда-либо встречал.

Их взоры соприкоснулись. Слова не требовались, они поняли друг друга и под звуки гуляющего ветра направились в домик. Он заключал в себе одну комнату и туалет с душем. После двух часов любовного соития они лежали в постели, прикрыв одеялом свои нагие тела. Он изрекал кружки дыма. Она не отрывала взгляд от мужского дыханья и блаженно впитывала запах его тела. Одеяло небрежно прикрывала часть ее груди. Она довольно потянулась и уткнулась носом в его плечо.

– Ты меня любишь?

– Да. Но, не всегда.

Она посмотрела на него.

– Как мне это понимать?

– Бывают минуты, я не думаю о тебе. Забываю. Проваливаюсь куда-то. Почему ты не хочешь, чтобы я приезжал к тебе?

Она поцеловала его в шею.

– Нет. Приезжать буду только я.

– Почему?

– Я хочу, чтобы ты ждал меня. Я хочу знать, что меня ждут. Мне нравиться знать, что меня ждут. Я не хочу опять кого-то ждать, а потом разочароваться в этом. Теперь, я хочу, чтобы ждали только меня.

– Я жду тебя. Пусть даже не всегда думаю, но жду. Это точно.

– Я знаю, любимый. Знаю. Поэтому не приезжай ко мне.

– Не буду.

Он поднялся с кровати и затопил самодельную каменную печку. Она разглядывала его нагое тело и ощущала прилив неугасаемой энергии. Маленькая стрелка пересекла еще несколько часов, и она уехала. Он провожал ее затуманенным и отрешенным взглядом. Привязанности не было. Только ощущение прибытия и отбытия. Он иступлено искал возможности отречься от своего «Я». Забыться и созерцать окружающую природу, не думая о том, что завтра снова придется вступить в неравную борьбу с самим собой, поле битвы которым является его израненное сердце. В этой борьбе нет проигравших и победителей. Нет никакого смысла. Нет начала и конца. Есть только вечное противостояние необъяснимых иллюзий, граничащих с прозрачной периферией сна и реальности…