Если ты задумал идеальное убийство, но попал в дешевый детектив, значит ты витаешь в облаках и не понимаешь, что идеала на земле нет. Но не отчаивайся, внеси в убийство философскую подоплеку, как это, например, сделал Достоевский, это будет не хуже, а даже лучше любого идеала. Но, в отличие от Достоевского, ты должен взять сам в руки топор, а не впихивать его своим несчастным персонажам и руби всех подряд: ты на Земле, а не где-нибудь.

 

Если твоя стрела пронзила сразу двух лягушек — вообще не женись, а устрой групповуху.

 

Всё напрасно, кроме красивого, но к нему все привыкли, даже дети, и не может никто уж давно отлличить красивое от уродства.

 

Раз забыла. Два забыла. На третий раз даже не стала запоминать и поэтому перестала быть.

 

Дарвин вынуждает нас не замечать и не помнить о значительной части животного мира: ведь, чтобы быть человеком, теперь мы должны ничего не знать про обезьян!.

 

Вознамерился что-то утверждать? Но подумай: совпадет ли это с консинстенцией бытия? Если она мягка, то к чему утверждения? А если тверда — твердее ты ее все равно не сделаешь. Так что сосредоточься на размягчении себя за ненадобностью.

 

Куриная кость – собаке, собачья кость медведю, золотая кость – Рокфеллеру – все животные костееды.

 

Человеку не мысли приходят, чтобы стать стихами, а стихи приходят, чтобы стать мыслями.

 

Человека в обезьяну превратил его зоофилический интерес к научной фантастике Дарвина.

 

Человек был создан из игорной фишки, но игра преобрела неожиданный поворот – обезьяны заявили, что тоже хотят играть.

 

Уходящий поезд, на который все-таки успели запрыгнуть несколько обезьян, чтобы стать людьми, на самом-то деле ехал в тупик, в конце которого стоял стрелочник тупика Дарвин.

 

Человек – это обезьяна в художественном смысле, однако реальность на столько упрощена, что в натуре мы от обезьян отличаемся только хвостом.

 

Не попадайся под руку безрукому – затопчет.

 

Откуда бы ты ни падал – держись передовых взглядов – с ними падать веселее.

 

Если у тебя нет голоса, то ищи рыбу на уроках пения – она научит тебя молчать.

 

Политика – дело сумасшедших, поэтому в следующем веке новости будут смотреть только психиатры.

 

Если ты не признанный гений – не огорчайся. Возможно за тобой давно следят инопланетяне, которые тебя признали.

(с) Юрий Тубольцев