***
Время летит туда,
где никого из нас
не отыскать следа –
будь даже зоркий глаз,
пусть даже иногда.
Там, после нас, в тиши
еле живых руин
время туда спешит,
где никаких причин
наши считать гроши.
Ну и пускай летит
с грохотом тех эпох,
где наш лихой петит,
пусть хоть и был не плох,
наглухо позабыт.
Можно ль скорбеть о том,
если с теченьем лет
вряд ли уже тайком
будет кому вослед
с грустью махнуть платком?
Так, миновав струну,
самый высокий звук,
только на миг сверкнув,
лишь подтвердит вокруг
гулкую тишину.
***
Мне кажется порою, что над нами
не седовласый царствует мудрец,
а по полу капризно бьет ногами
младенец, заигравшийся вконец.
И все это – забавная игрушка,
не очень дорогое волшебство,
что существует только потому, что
еще немного радует его.
А мы, бряцая мелочью в кармане,
в попытке выжить или чем-то стать,
все пробуем неверными словами
причины или смысл отыскать.
***
Набери, пожалуйста, меня,
если выпадет свободная минута.
Я готов в любое время дня
или ночи отвечать кому-то,
кто настолько далеко и не со мной,
что динамик телефонной трубки,
наполняется не столько тишиной,
сколь необратимостью разлуки.
***
Все бред!
И этот беспощадный цвет
на ней струящегося платья
и инфантильного объятья
ни-да-ни-нет.
Огню
без колебаний предаю
ее восторженные строки
о том, что все мы одиноки,
все на краю.
Туда ж
то, что полночный карандаш
зарифмовал и смял с сонеты.
Всё в пламя, в безымянность Леты,
в графу пропаж.
Не та
пора настала, чтоб в года
минутных встреч вставлять закладки,
ведь расстаемся без оглядки
и навсегда.