Антон Бондарев. Vetta & Vine (рассказ)

Посвящается Виолетте Жемчужниковой в память о единственной встрече.

2016

Летними вечерами становилось прохладно. Город, перенеся дневной зной в охлажденных комнатах, к вечеру выбирался на улицу. Конечно, ночная жизнь не сравнится с прибрежными городами, но музыка и запах приятного дешевого вина парили в воздухе. Небо было чистым, а мерцающие звезды играли свою космическую песню покоя. По раскаленному асфальту проспекта проносились мотоциклы и дорогие автомобили. Их моторы ревели со свойственной дороговизной и пафосом, уплотняя и сливаясь с музыкой и восторженными пьяными криками городских жителей.

Я работал барменом в одном из дорогих ресторанов в центре города. С полудня и до полночи я приготавливал кофе и чай, коктейли и лимонады. Когда зал был полон, то время протекало незаметно, и только под вечер я успевал замечать, как садилось солнце, а в окнах загорались огни. Единственным приятным бонусом моей работы был вид из окна. Ресторан располагался на седьмом этаже, поэтому можно было рассмотреть весь левый берег, красивые широкие мосты и реку, что делила город пополам.

Играла веселящая музыка, а за спиной гудел кондиционер. Народа было много, но приготовив все заказы, я собирался курить. Раздался звонок

– Мари, очень рад тебя слышать! – произнес я, услышав голос в трубке

– Ты сегодня на работе? – спросила она

– Да, но через пару часов надеюсь убежать из этого ада!

– Ты сможешь выйти покурить, я буду с подругой.

– Конечно, через три минуты спущусь.

Мари положила трубку. Я отпил из кофейной чашки вина и побежал вниз.

Мари и незнакомка еще не подошли. Я закурил, наслаждаясь каждый вдохом. Погода стояла прекрасная. Летний ветерок обдавал, взмокшие от работы, волосы. Мимо проходили группами люди, а некоторых уже тащили под руки, поскольку они были не в состояние передвигаться сами.

Издалека показался силуэт Мари, а рядом шла белокурая девчонка и, как маленький ребенок, слегка подпрыгивала.

Приблизившись ко мне, Мари радостно поздоровалась и представила свою подругу:

– Знакомься, это Виолетта. Виолетта, это Матфей, мой хороший друг. Он поэт и очень любит вино, и это все что нужно знать о нем. Мари рассмеялась.

– Очень приятно – протянув ей свой свою ладонь, произнес я.

– Мне тоже, можно просто Ветта – ответил нежный голос.

 

I

Ветта стояла напротив. Ее светлые пшеничные волосы волнами развивались по ветру, и я чувствовал, что коснись они меня, то тот час бы почувствовал легкий бриз. Она была морем посреди пыльных многоэтажек и горячего асфальта. Она была единственным живым чудом, которым я был удостоен наслаждаться в эти минуты. Голубые глаза светились какой-то оживленностью и счастье. Счастьем без особой причины, будто оно находилось в ней и от собственного избытка зажигало блеском голубизну глаз. Я смотрел на нее, не отводя глаз, пытался поддержать беседу, но до меня доходили лишь фрагменты диалога.

Читайте журнал «Новая Литература»

– Мы идем пить вино, присоединишься? – спросили нежные губы Ветты

– я допоздна на работе, – огорченно процедил я – но вы бы могли подняться со мной и я бы налил Вам вкусного вина. Мне не хотелось отпускать ее, зная, что потеряю, зная, что такой встречи больше не будет. Завтра она вернется к своему мужчине, и я не смогу наслаждаться ею. Вдыхать полной грудью ее запах, ссылаясь на свежесть ночи.

– как жаль – послышался голос Мари. Мари я знал давно. Мы были большими друзьями, да и хорошими собеседниками. Мы могли часами разговаривать на любые возвышенные темы о религии или философии и нам это не надоедало, даже наоборот, порой, я испытывал потребность в ней и часто приглашал на бутылочку полусладкого. Мари знала меня хорошо, поэтому сразу уловила мой пламенный взгляд на Ветту.

Я подкурил вторую. Мне было плевать, что гости ждут летних лимонадов, кричат на официанта, который уже минут двадцать разыскивает меня. Я был тут, с самым прекрасным существом на свете. Хотелось сказать: ” Брось его, Ветта, я лучше, я буду носить тебя на руках, а на ночь расплетать твои дивные волосы, целовать чашечки твоих колен и принимать к груди. Мы будем счастливы, Ветта, понимаешь, счастливы”. Мое сердце кричало, но я молчал. Курил и молчал, делая вид, что совершенно не смотрю на нее, не разглядываю ее нежную кожу на острых бугорках ключицы.

– мы, наверное, задерживаем тебя – заботливо сказала Ветта, прервав поток чувственного монолога внутри.

– Нет, нет! Я побуду еще немного с вами, если вы не против. Я весь день провел в душном баре. Там так много людей! Они ужасные, богатые и одинокие люди, которые напиваются и рассказывают нелепые истории. Я их совсем не понимаю, но приходится улыбаться или сочувствовать. Эта ужасная необходимость в работе сводит с ума всех.

– конечно мы не против – воодушевленно ответила Мари, переглянувшись с Веттой. Получив одобрение в ее взгляде, Мари продолжила:

– тогда весели нас! Расскажи что-нибудь интересное! Мы весь вечер бродим по городу, скоро полночь, а мы не пьяны.

– Я круглыми сутками нахожусь на работе, мне не о чем рассказать – разглядывая Ветту, произнес я. Я хотел, чтобы она говорила. Услышать ее сладкий голос. Я не знал, что спросить у столь прекрасной незнакомки, о которой я и ни чего не знаю, поэтому начал очень глупо:

– повтори свое имя, оно столь необычное, что я уже успел его забыть.

Конечно, я его не забыл и не думал забывать. Теперь звуки ее имени стали чем-то освежающим и трепетным. Голос был в некой особой гармонии с ее глазами и лицом. Каждый звук парил надо мной. Мне хотелось схватить его руками и удержать. Спрятать в самой груди, а в моменты отчаяния и одиночества вынимать обратно.

– Виолетта – смущенно ответила она.

-прости – сыграв поникшее чувство, сказал я.

– ни чего страшного. Меня всегда переспрашивают. Мое имя и вправду необычно.

– может, в другой день у нас будет возможность выпить вина?- с надеждой спросил я. В голове крутились мысли о том, что она скажет да, что я ей все-таки хоть чуть-чуть понравился и она, без лишней мысли, наивно согласится.

– мы с Мари редко видимся, тем более мой молодой человек, думаю, будет против таких встреч.

Я ни чего не ответил. Я был загнан в угол, причем по большей части своими мыслями. Но, как ни странно, в этом углу чувственных переживаний я был счастлив. Я привязался к Ветте, я был влюблен даже в ее тень, не говоря уже об эстетике черт ее лица и форм. Нет. Я не хотел ее, у меня не было ни чего животного, не было желания обладать или присвоить ее. Так желают вещи. Но Ветта была живее меня, более полной и самодостаточной. Она была богатой, как полотна Климта и одновременно простым схватыванием пространства, подобно ощущению ветра. Это был бриз с лицом и формами античности.

Мы докурили сигареты. Мари мельком осветила тяготы своей жизни, а я попытался рассказать о своих, но оставался в смятении перед Веттой. Я чувствовал ответственность за каждое произносимое мое слово перед ней, поэтому кивал головой или пожимал плечами, стараясь где-то смолчать, а где-то вообще не услышать.

– Время прощаться – сказала Мари – позвони, если вдруг освободишься раньше.

– конечно – ответил я – очень рад знакомству и надеюсь мы когда-нибудь еще сможем выпить такой чудной компанией.

– хорошей ночи– удаляясь, проронила Ветта.

Я смотрел им в след, веселым и беззаботным девчонкам, танцующим посреди дороги. Потом я медленно пошел обратно, где меня заждались гости и негодующие сотрудники. С этой самой минуты я начал мечтать о Ветте, начал думать о ней в любую минуту своего одиночества.

 

II
На ней было легкое белое платье с открытой спиной, чуть выше колена. Длинные светлые волосы падали на плечи. Она была очаровательна и легка. Ветта стояла на пороге, освещенная солнечным светом. То ли волнуясь, то ли смущаясь, она сцепила руки в замок в районе талии, что делало ее более беззащитной, а вместе с тем еще милее и красивее.

– Я так ждал тебя, Ветта, мечтая заглянуть в эти чудесные глаза, проходи.

– не смущай меня, я и так неловко себя чувствую в незнакомых квартирах.

– я купил нам вина. Ты пьешь сухое? – усаживая Ветту в кресло, спросил я.

– ты меня так соблазняешь?

– нет, я праздную нашу встречу.

Я снял с полки два бокала и принялся распечатывать бутылку.

– Тогда можно немного, но знай, что бокалом вина меня не так уж легко и соблазнить!

– а если целой бутылкой – засмеялся я.
Ветта улыбнулась и произнесла:

– бутылкой ты соблазнишь не меня, а просто пьяную блондинку, которой я стану. Это будет не по-настоящему и глупо с твоей стороны.

– Но я люблю только Ветту, мне не нужна блондинка! – продолжил игру я.

– так это признание?

– а разве я этого не говорил ранее?

– мы же виделись всего лишь раз. Ты молчал и рассматривал меня, своими безумными глазами.

Я слышал как голос Ветты приближался ко мне. Она была совсем рядом. Я повернулся к ней, держа в руках наполовину наполненные бокалы.

– и ты увидела в них безумие? – протягивая бордо, спросил я.

– определенно!

– Ветта, милая, это была маленькая любовь!

– Тогда твоя любовь всегда безумие. Тебе стоит побеспокоиться о том, что на самом деле ты чувствуешь.

– тогда каждая любовь это безумие!
Ветта сделала глоток вина, обдумывая мои слова и вскоре ответила:

– я любила, – она замолчала на несколько секунд – но это не было безумием.

– тогда ты не любила!- я закурил. Воздух начал глотать клубы табачного дыма, рассеивая его.

– тогда и безумие это любовь. Но почему то мы избегаем адептов и фанатиков, но восхищаемся романтикой и сострадаем одиноким.

– Ветта, взгляни на меня. Мои глаза полны любви, ибо они безумны и полны безумием, ибо они влюблены. Ты находишься рядом и я уже счастлив, у меня безумное счастье, потому что я не думаю что говорю, я не думаю когда всматриваюсь в тебя. Это моя молитва, которая не требует слов. Возможно, тебя тут и нет, а наша встреча всего лишь сон, но он сладок, пусть и принесет разочарование. Но здесь и сейчас ты тут, не как предмет из рук ног и с биением сердца, ты- целое пространство. Каждый миг наполнен тобой, в каждом глотке воздуха. Разве не безумие называть тебя завершенным пространством. Безумие, поскольку это любовь, моя маленькая сладкая любовь. Да, я придумал тебя, ибо завершенность присуща богам, но кто мне помешает считать тебя божественной? Никто.

– Ты и вправду сумасшедший – улыбнувшись, произнесла Ветта. Мы отпили еще по глотку и я, как истинный сомелье, плеснул еще вина. Маленькие рубиновые капли сползали по тонким стенкам бокалов, оставляя свойственные разводы. Я молчал. Все слова, сходящие с ее уст, казались чем-то великим, что не было причины сомневаться в них или обижаться.

– Мне нравится, что ты сумасшедший! Ты же научишь этому меня?

– Чему?

– Своей любви!
Ей не учат, Ветта, ее отдают. Глупцы говорят, что это жертва, но на самом деле это подарок. Я дарю тебе ее. Ты сама меня научила этому, ты вложила мне голос в уста, ты показала мне небо внутри меня и это легкое, ни на что непохожее небо – это ты!

– глупый мальчик, все это красиво, но большая неправда. Ты проснешься и найдешь себе новое небо. Ты будешь его трогать руками, собирая звезды. Ты даже можешь собрать их все,  и останется черная простыня, а где будут рубцы на месте вызванных тобою звезд. Начиная любить, мы начинаем разрушать, а потом не остается пустота.

– Ветта, люди не могут дотянуться до неба! Я же не срываю с тебя звезды!

– да, потому что твоя любовь эта сон. Во сне мы можем летать, поэтому нам нет дела до неба. Мы его не пытаемся его заполучить, потому что оно у нас есть. Я у тебя уже есть, пью вино и ты можешь разглядывать меня как тебе угодно.

– тогда можно я буду тебя целовать?

– ты не умеешь целовать. Поцелуй всегда от плоти, он горячит кровь, но не душу.

Ветта подбежала к окну и, отодвинув штору воскликнула:

– Там так красиво и высоко! Мы можем подняться на крышу?

– Конечно, можем – ответил я все еще огорченный нашим разговором и тем, что за меня решили чего мне можно, а чего нет.

Она было слишком веселой, кружась и танцуя рядом со мной, пока мы поднимались на крышу, а я пытался запомнить каждое ее движение, каждое слово, будто это последняя встреча. Я наблюдал за танцем ее ног и подпрыгиванием платья. Она была прекрасной, даже в темноте в прокуренном воздухе. Мы подошли к железной двери и я сбил замок. Как ни странно дверь было очень легко открыть, и нам в глаза хлестнул бесконечно-яркий свет дня.

Мы сидели на самом краю крыши, раскачивая ногами. Я взял с собой оставшиеся полбутылки вина. Бокалы остались дома, поэтому мы передавали друг другу бутылку, поочередно делая глотки. С каждым таким глотком я чувствовал жажду, жажду в ней, прекрасной легкой девушки, что сидела рядом со мной. От ветра ее платье и волосы, как тогда летним вечем у ресторана, превращались в волны. Нежные волны, которые окатывали меня с головой в новые неизведанные чувства.

– позволь мне коснуться своей щеки?- смущенно выговорил я, всматриваясь в ее профиль.

– Ты же помнишь про поцелуй, тебе нельзя касаться меня. – засмеялась Ветта.

– но я вижу как тебя ласкает ветер! Почему ему можно тебя трогать, а мне нельзя, если это и вправду сон?

– Ну тогда стань ветром!

– но я не умею летать – произнес я. Ветта меня обманывала. Она играла в какую-то игру, правил которой я совершенно не знал.
Ветта засмеялась:

– как же не умеешь. Смотри.
Она передала мне бутылку и оттолкнулась от края крыши. Легкий ветерок подхватил ее, раздувая платье. Она застыла на месте над самой пропастью. Она смеялись, смеялась в голос звонким ангельским смехом. Она умела летать, парить, словно нет ни каких законов, нет правил.
Я отставил бутылку и встал на край крыши.

– Ну же! Ты же хочешь меня поцеловать – продолжала смеяться Ветта!

– хочу, безумно хочу! Но я боюсь, а вдруг я не умею летать!

– тогда ты и вправду по-настоящему влюблен в меня, но, упав вниз, ты не сможешь поцеловать меня сейчас.
Я закрыл глаза и прыгнул с крыши к ней в надежде, что, как и ее, воздух подхватит и меня. Но я не взлетел. Не было ни чего похожего на парение. Я летел вниз, наблюдая, как пролетаю этажи дома. Одна секунда. Две секунды. Уже издалека я видел Ветту. Она смеялась мне в след, а я всё думал: « значит, я и вправду в нее влюблен.»

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.