В соседней комнате вдруг раздался грохот опрокинутого стула. Андрей, полудремавший в кресле перед телевизором, вздрогнул от неожиданности. Что это? Кто это может быть? Дома никого, кроме него. Марина сегодня заночевала у родителей, звонила от них, предупреждала. Формальная причина ее отсутствия – уход за приболевшей матерью. В действительности, жена обиделась на него за безобразную сцену ревности, устроенную им накануне.
Пошел в спальню. Приоткрыв дверь, осторожно заглянул. В слабом свете, падающем из прихожей, увидел темный высокий силуэт. Щелкнул выключателем, резко распахнул дверь настежь. Рядом с опрокинутым стулом стоял мужчина в черной маске, в вытянутой руке он держал пистолет. Дуло было направлено точно на Андрея.
– Ты?! – поразился Андрей, узнавая, – Это ты?!!
– Извини, – сказал человек, – Ничего личного.
Раздался сухой щелчок выстрела. Андрея накрыла чернота…
– Доброе утро, – поздоровался он, войдя в приемную, – У себя?
– У себя, – кивнула молоденькая секретарша Света и добавила шёпотом, – Сегодня не в духе.
– Ничего. Я войду, если он не занят.
– Входите, – кивнула Света светлой головкой.
Шеф сидел за массивным дубовым столом. Грузный и грозный. Явно не в настроении.
– Что у тебя? – спросил сердито. Иван Иванович в принципе не признавал приветствия и прощания, не тратил время на реверансы и прочую ерунду – все только по существу вопроса. Того же требовал и от подчиненных. Время – золото.
– Иван Иванович, я пришел с предложением отдать разработку «Золотой долины» группе Самсонова. Мне же передайте район «Октябрьский».
Шеф посмотрел ему в лицо долгим, внимательным взглядом. Кивнул на стул, предлагая сесть. Нажал на кнопку вызова.
Явилась Света: «Слушаю, Иван Иванович».
– Два кофе, – распорядился шеф, – и что там найдется к кофе.
– Хорошо, – Света исчезла.
Шеф помолчал с минуту, задумчиво барабаня пальцами правой руки по дубовой столешнице. Опять внимательно всмотрелся в его лицо.
– Давай, выкладывай на чистоту – чего случилось.
– Если на чистоту, как говорится, положа руку на сердце, – он и впрямь положил ладонь на область сердца, – не тяну я на «Золотую долину». Там творческий подход нужен, полет фантазии, свобода духа и мысли, неординарность. Сплав молодости, свободной от штампов, с высочайшим профессионализмом. Самое дело для Самсонова и его ретивой молодежи. А мне и моим корифеям «Октябрьский» – самое то. Спроектируем основательно добротный жилой район, чтобы жилось там комфортно, нормально. У «Золотой долины» несколько другое предназначение. Самсонов с этим отлично справится. А я приземлю, высушу.
Шеф встал, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Вошла Света. Поставила на стол поднос с дымящимся чайником, чашками, сахарницей, сливочником, блюдцем с шоколадными вафлями. Тихо вышла.
– Угощайся, – предложил шеф, тоже присаживаясь к столу. Молча пили кофе.
– Знаешь, – сказал шеф, когда с кофе было кончено, – я и сам примерно так думал. Склонялся к тому, чтобы отдать «Долину» на откуп Самсону. «Октябрьский» однозначно твой, тут без вариантов. Но сейчас подумал вот что: когда проект «Долины» будет сделан Самсоном процентов на семьдесят, подключим твоих спецов. Самсоновские ребята, конечно, резвые, с богатой фантазией, но не хватает им фундаментальности, опыта, что есть у твоих. Доделывать «Долину» вместе будете. Надеюсь, не подеретесь, а? – хитро сощурился Иван Иванович.
– Не подеремся, – заверил он.
– Ну и славно. Так и решим. Сегодня же озвучу на вечернем совещании. …А ты молодец. Не ожидал. То зубами вцепился в этот перспективный проект, то добровольно вдруг отдал. Не узнаю тебя. Что случилось?
– Что? – усмехнулся он, – Да так, ничего. Просто все хладнокровно взвесил и принял, как считаю, справедливое решение. – А сам подумал: не скажешь же тебе, что меня сегодня ночью застрелили, и перед тобою сидит покойник. А что покойнику до престижа, амбиций и прочей житейской шелухи?
– Марин, привет. Как ты у родителей? Нормально? Сегодня опять там? Давай я вечером тоже заеду. Просто так. Куплю чего-нибудь по пути – тортик, пиццу, бутылочку красненького. Посидим все вместе, почаевничаем. …Да все нормально. Ничего не случилось. Соскучился. Да и еще… Ты прости меня за позавчерашнее. Погорячился, был не прав. Приревновал, как Отелло, на ровном месте. Ничего удивительного, что этот мужик вокруг тебя весь вечер кружил как пчела вокруг розы. А как иначе, ты же у меня красавица. Повезло мне, дураку, а я психовал. Горжусь тобою и несказанно рад своему везению. …Да говорю же, все нормально. Значит, до вечера? Люблю. Пока.
Сидя за рабочим столом, смотрел за окно. Вид прекрасный – добрая четверть родного города как на ладони. Красивый у них город, уютный. Жить в нем удобно, приятно. Есть в этом и его доля заслуги. …Подчиненные было зароптали, узнав, что проектирование «Золотой долины» будет доверено не им. Это и понятно – большой заказ подразумевает большие премии, опять-таки престиж. Но попытался объяснить им, втолковать то, о чем говорил шефу. Вроде, поняли. Только время от времени кое-кто бросает на него испытующий взгляд: чего задумал их начальник? А он ничего не задумал. Просто открылась простая истина, что поступать надо так, как лучше для дела, для всех, и, в конечном счете, и для себя тоже, а не тупо упираться рогом в принцип. Нет, порой быть покойником гораздо лучше, чем живым – не захлестывают эмоции, на все смотришь отстраненно, более мудро, и, как следствие, делаешь более верные шаги, совершаешь правильные действия. Однако хватит философствовать и размышлизмами заниматься. Работать, Андрюха! И он нажал на копку монитора.
В обеденный перерыв пошел в недорогое кафе за углом через дорогу, где всегда обедает. Взял борщ, биточки с гречкой, крабовый салат, блины и чай. Посмеялся над собою: неплохой аппетит у покойничка. Ел с удовольствием, смакуя. Перешел уже к чаю, когда рядом присела проектировщица Мила из соседнего бюро со своим подносом. На подносе тертая морковка, гарнир из гречки и чай с лимоном.
– На диете? – кивнул понимающе на ее поднос.
– Да, – кокетливо улыбнулась Мила, – хочется нравиться мужчинам. Особенно, некоторым. – При последнем слове она многозначительно прищурилась ему. На новогоднем корпоративе он перебрал и сам не понял, как получилось, что они с Милой оказались вдвоем в гардеробе и самозабвенно целовались среди влажных пальто и шуб, отдающих мокрой псиной. От ее жадных губ пахло вином, и он шалел от этого запаха, от ее напора, упругого тела, едва прикрытого туго облегающим откровенным платьем. Хорошо, что дальше этого не пошло. Он потом попытался забыть это небольшое приключению. При встречах с Милой вежливо здоровался и старался пройти быстрее. А сегодня она сама присела к нему. Явно выследила, решила напомнить о былом. Еще вчера он бы не знал, как ему лучше выпутаться из этой двусмысленной ситуации. Стал бы юлить, изворачиваться, «с одной стороны»… «с другой стороны», увязать все больше в ситуации, разрываясь между соблазном и долгом, тем более, что Мила и впрямь весьма мила, сексуальна и явно не прочь продолжить знакомство ближе. Но сегодня все гораздо-гораздо легче: что трудно живому, то легко покойнику. Андрей ясно и мягко улыбнулся, спокойно глядя в Милины красивые глаза, сказал: «Милая Мила. Ты очень красивая, эффектная девушка. На новогоднем вечере я выпил лишнего, и плохо контролировал себя. Сам не понимаю, как допустил неловкую ситуацию. Прости. Виноват. Я человек семейный, люблю жену. Желаю тебе счастья в личной жизни». Улыбнулся в обиженное лицо Милы. Опрокинул в себя остатки чая. Встал и вышел из кафе.
Переходя дорогу, увидел на «зебре» крошечного полосатого котенка. Тот сидел на асфальте, подобрав хвостик и испуганно прижав ушки. Мимо сновали потоки машин. Смертник. Остановился. Наклонившись, подхватил под тугой теплый животик кошачье дитя, поднес к лицу. Котенок смотрел серьезно, четыре лапки врастопырку свисали с его ладони. «Ты как здесь? Успеешь еще туда, откуда не возвращаются», – сказал и осторожно опустил его в широкий карман куртки.
На первом этаже офиса фирмы у гардероба столкнулся с Самсоном Самсоновым.
– Здорово, – сдержано приветствовал его Самсон, протягивая руку для пожатия.
– И вам не хворать, – пожал протянутую руку.
– Чего такой веселый? – хмуро поинтересовался Самсон, – Уверен, что проект твой?
– Уверен, – кивнул он, – только в обратном. Проект твой. Сам утром предложил шефу. Но на завершающем этапе заканчивать будем вместе, это уже решение шефа. Будем, так сказать, ставить ваш воздушный замок на наши реальные сваи, для надежности.
Самсон по-прежнему смотрел на него настороженно.
– А чего так-то? Почто самоустранился?
– А того. Так надо. Ладно, бывай, – и Андрей пошел к гардеробу, доставая из кармана серый живой комок, – Теть Даш, приюти до вечера найденыша, а? Домой поеду, прихвачу.
Тетя Даша всплеснула руками: «Ах ты, господи! Какой малой! А как кличут?» «Как? – задумался Андрей, – Да хоть Василием». «Нет, милок, – заглянув под хвостик, сказала тетя Даша, – это Василиса». «Стало быть, Василиса», – согласился Андрей.
За час до конца рабочего дня шеф собрал у себя группу проектировщиков Андрея и группу Самсона и объявил то, что уже все знали. И было всем ясно, что это решение очень справедливое, единственно верное. И оттого, что именно оно было принято, всем стало легко и приятно. Эта общая приятность сблизила, сплотила, вдохновила. «Ну и славно», – подытожил шеф. В отличие от себя утреннего был он бодр и всем доволен. Весьма доволен был и Андрей, особенно, сегодняшним собою. Как это хорошо, оказывается, жить просто, правильно, «по понятиям». Неизвестно как оно все будет завтра, суровая действительность все равно пригнет, заставит приспосабливаться к ней, выживать. А сегодня ему, покойнику, действительность глубоко по барабану. И он в который раз за день улыбнулся широко и счастливо. Хорошо! Хорошо, черт побери, быть покойником.
После совещания столкнулся в мужском туалете с Самсоном, стоящим возле урны. Самсон явно раздумывал: закурить ему или нет. Всем на фирме было известно, что он ведет бескровную, но беспощадную войну с привычкой к курению. Пока каждый раз безоговорочно побеждала вредная привычка.
– Слушай, а ведь я тебя узнал, – усмехнулся Андрей, – это ты сегодня ночью в меня стрелял.
– Чего? – брови Самсона удивленно поползли вверх, – Ты это об чем?
– Об том, – засмеялся Андрей, – сон приснился странный. Типа, ты в меня стрелял. А перед этим еще брякнул: «Извини, ничего личного».
– Ну извини, – повинился Самсон, – ничего личного.
– Не, я тебе благодарен. Убил ты меня, друг. Насмерть. Зато я такой день необыкновенный сегодня прожил. Один день в роли покойника. Закурим? – он достал из кармана брюк пачку сигарет.
– Разве что по последней. Самой, – Самсон взял из пачки сигарету.
– Само собой, – согласился Андрей, щелкая зажигалкой.
21.01.2015г.
