Виталий Пажитнов. Приморская новелла

Странное всё-таки это место, море, – подумал Игорь, укладывая кисти рядом с мольбертом. Несколько дней оно спокойное, только накатывает на берег лёгкая волна, порой даже совсем незаметная, только на прибрежных камнях чуть видно как вода немного поднимается и опускается. Правда, спокойного и полностью бездвижного моря с полностью зеркальной гладью без единых морщинок и полным бездвижием тоже на долго не бывает, – море – оно как живое, оно всегда в движении как большой и живой организм, и если в одном месте оно относительно спокойно, то в других, даже не очень отдалённых местах может быть совсем другая картина…

Да, странное всё-таки это место, море, – ещё раз подумал наш подающий надежды, хотя пока только начинающий художник рассматривая свой покрытый обсыхающими красками свежий морской пейзаж с крутым скалистым берегом с одной стороны, очень ровно переходящим и сливавшимся с небом и чайками над волнами. – Пожалуй, на сегодня хватит, – решил он промывая в растворителе кисти и аккуратно складывая мольберт, чтобы после немного перекурить на песчаном пляже и допить остатки кофе, которые ещё оставались в термосе. Покончив со своим походным рабочим полдником и перекурив он положил в сумку термос, поудобнее примостил под мышкою мольберт и посмотрев ещё раз на начинающееся небольшое шевеление волн в морской дали и неспешно побрёл к небольшой избушке в которой он уже три месяца снимал комнату у одной очень симпатичной, в меру пожилой бездетной супружеской пары, чей адрес он разыскал в бесплатном листке объявлений одной из газет. И с тех пор вот уже три месяца он живёт на Балтийском берегу, рисуя морские пейзажи и совершенствуя художественную технику и некоторые особые и хитрые изобразительные приёмы с красками, часть из которых под силу только настоящим мастерам. И надо отметить то, что некоторое из этого манипулирования с гаммами цветов и красок ему вполне удавалось и он уже сейчас совершенно спокойно справлялся с пейзажами со сложными преломлениями и слияниями подчас очень разных цветовых гамм и очень разных и интересных художественных решений.

Ленинградское художественное училище он закончил примерно в то же время, когда Ленинграду опять вернули его историческое Петербургское название и какое-то время он жил у родителей, потом внезапно скончался один из его новоприобретённых родственников, со времён революции проживавший за границей и на долю нашего живописца выпала не очень большая, но всё-таки весьма приличная сумма в наследство от его то ли троюродного, то ли пятиродного деда, которого он и видел-то один раз, и то минут пять, не больше в тот момент когда он вместе с немалым количеством других далёкой крови предков с сыновьями и внуками садились в автобус, который отвозил их на родину после их встречи с далёкой, но близкой бывшей родной землёй, какими-то знакомыми постройками (для большинства приезжих они знакомы были только по фотографиям) и несколькими счастливыми отечественными собратьями по родству и геральдическому древу, которые хоть и были все какой-то воды на каком-то киселе, но все были приняты в члены давно разъехавшегося, но вновь возрождающегося семейства давшего торжественное обещание всем обоюдно обмениваться письмами и телефонными звонками.

И уже довольно вскоре после этого визита на долю нашего героя совершенно неожиданно вдруг выпала и эта весьма благородная сумма, которой вполне хватило на покупку новой отдельной квартиры и на какое-то довольно безбедное вольное проживание. После окончания художественного училища он сначала немного подрабатывал в рекламном агентстве, потом работал художником-декоратором, в свободное весенне-летнее время очень любил сидеть около здания Думы напротив Гостиного двора и за сравнительно небольшую плату рисовал некоторых из желающих увековечить своё изображение таким экзотическим методом. И кстати там-же, возле Думы он познакомился с очень симпатичной девицей, для которой он рисовал очень старательное изображение, во время работы они разговорились, потом стали встречаться, потом встречаться ещё чаще и через три месяца отпраздновали свадьбу, а через полтора года – развод, который однако никак не повлиял на их спокойные и дружественные отношения. Да, во время брака ребёнок у них так и не получился, что как одну, так и другую сторону устраивало более чем вполне. После этого наш бедный друг продолжил спокойно жить в одиночестве, на житьё его сбережений вполне хватало и вот уже в прошлом году он серьёзно стал подумывать о том, чтобы снять какой-нибудь домик или комнату где-нибудь за городом… И однажды пересматривая одну из рекламных газету он набрёл на этот адрес, съездил, познакомился, договорился и теперь уже три месяца поправляет свои художественные дела на самом берегу Балтийского моря в маленьком посёлке совсем недалеко от Эстонской границы.

И так не спеша, немного невольно сгибаясь от неудобства путешествия с мольбертом он возвращался в своё пристанище и делал это кстати очень вовремя: ведь не правда-ли, какое-же всё-таки это странное место, море, – когда он уходил с пляжа оно было совершенно спокойно, но когда он подходил к своей избушке, берег было просто не узнать: большие волны, несущие на своих верхушках целые шапки белой пены уже с грохотом обрушивались на пляж, достигали окрестностей прибрежного леса и щедро осыпали прибрежную траву и мелкий кустарник обильными и шумными пенными хлопьями хорошего и свежего прибоя.

Он вошёл в дом, поздоровался с хозяйкой довольно приятной доброжелательной дамой с эстонской фамилией, поставил в угол рядом с вешалкой мольберт и зашёл в свою комнатёнку. За окном капли полившего к этому времени дождя уже весьма крепко врезались в застоявшиеся лужи и порывы ветра довольно сильно наклоняли деревья растущие около их дома. Через пол часа вошла хозяйка и сказав: «Вы – вво-ре-мь-я верну-лись» слегка поклонившись пригласила его отужинать в их большую комнату. Он с удовольствием согласился и через 40 минут уже допивая вкусный кофе и поглядывая на льющийся за окном дождь больше из вежливости поинтересовался у хозяина – как по его мнению долго может продержаться эта непогода. Хозяин пожав плечами ответил что по прогнозу это может быть до и завтра, но может быть и до несколько дней. Вполне удовлетворившись этим ответом, поскольку другого пожалуй не могло и быть он поблагодарил хозяев, взял с собой банку молока и удалился в свой покой.

– Ну-да, пожалуй ничего, с дождями это так всегда, – пробормотал он глядя как ветер довольно сильно пригибает небольшое рябиновое дерево за окном. А про погоду он интересовался не зря: через два дня к нему должны были приехать в гости его старые знакомые, бывшие сокурсники по училищу на их традиционный банкет устраиваемый ими каждый год, на который они съезжались как обычно кто откуда и часто совершено далёких далей. В этом году они решили устроить встречу у него и когда он сообщил им свой новый загородный адрес, то это место поблизости моря и новой заграницы вызвало у его бывших однокурсников бурный восторг: они соберутся в этот раз в лесу, в лоне природы и далеко от города. На эту встречу согласились приехать девять человек, у остальных оказались известные трудности: у кого жёны, у кого дети, у кого работа… Но – вот через два дня они соберутся здесь, на побережье и дня четыре будут лазать по лесным чашам, жечь костры, устраивать пикники с шашлыками и прочим подобным. Да, если только небеса на них не рассердятся и даруют им какую-нибудь приличную или более-менее сносную погоду. Что поделаешь, небесные хляби, иногда на них пожалуй только уповать.

Утром назначенного дня побрившись и прихватив с собой сумку с небольшой видеокамерой он отправился на автобусную остановку на окраине посёлка, не без удовольствия поглядывая на довольно безоблачное небо и на ходу гадая: вовремя-ли приедет автобус или с небольшой задержкой, все-ли гости прибудут этим рейсом, ведь могут быть и какие-то непредвиденные обстоятельства или кто-то может просто опоздать…Но опасения оказались совершенно напрасными: где-то за минуту до назначенного времени из-за поворота ровно вырулил большой блестящий автобус, подъехал к обочине небольшой площади и остановился у будки остановки на которой как обычно в это время собралось около десятка человек отъезжавших этим-же рейсом до города. Дверь бесшумно и плавно открылась, выпустив трёх тётушек с бидонами и ещё нескольких прибывших, а следом за ними показалось и все девять человек его улыбавшихся знакомых и ещё одного которого он не знал, но по всей видимости тоже приехавшего к нему погостить вместе со всей его компанией. Они обменялись приветствиями, с некоторыми даже обнялись и представив ему десятого общего друга, которого просто совесть не позволила оставить одного в душном городе всей компанией с большими дорожными сумками, двумя магнитофонами и гитарой направились к зданию клуба, с начальством которого наш хозяин заблаговременно договорился о поселении там своих друзей на всё их время пребывания. Там в холле по случаю прибытия постояльцев уже лежало девять спальных наборов со всеми принадлежностями, к которым после недолгой суеты прибавился ещё один и вся компания получила приют на безбедное пребывание с лёгкого разрешения директора клуба, данного практически сразу. Магазин и столовая находились совсем недалеко оттуда, а чтобы им было не скучно директор немного повозившись с ключами отобрал один из общей связки и открыл дверь в небольшую комнату, в глубине которой находился вполне приличный компьютер подключённый к телевизору и торжественно вручил им этот ключ: если будет скучно, то могут сидеть здесь и смотреть любые фильмы или просто новости из интернета. После проведения этих формальностей новоприбывшие изъявив желание перекусить всей компанией направились в столовую, договорившись чуть ближе к вечеру о встрече с Игорем и о походе в лес для выбора места для пикника. И естественно у нашего художника уже были свои намётки и место для пикника им искать особенно долго не пришлось: примерно в тридцати минутах ходьбы от посёлка ему было знакомо одно очень приличное место –довольно живописная прогалина в сосновом бору с большой скалой, полого начинавшейся в 200 метрах в лесу и выходившей к этой полянке уже большой и суровой скалой с почти отвесным ровным склоном 20 – 25 метров. Они осмотрели эту прогалину, немного походили хрустя сухими ветками и решили остановится здесь – место и правда было просто замечательным. Немного походив вокруг они развели небольшой костёр и договорившись что на следующий день здесь соберутся все и начнётся их обычный пикник и прочие разнообразия вернулись на ночёвку. На следующее утро к 10 часам все уже были в сборе на этой зелёной прогалине с большим и немного сердитым камнем сбоку. Шесть человек тотчас-же отправились в лес на поиски валежника, сухих веток и прочего топлива для костра, а пятеро остальных во главе с хозяином принялись распаковывать припасы для их традиционного ежегодного сбора.

Через полтора часа костёр уже высоко и ярко горел, магнитофон хрипел голосом Удо Ди Шнайдера, на шампурах дымились шашлыки а в чашках рядом с большим чайником потихоньку плескался крепкий и попахивавший свежим костром чай. К пяти часам они все вместе отправились купаться в немного соленоватых в этих местах водах Финского залива, потом был вечер с большим костром и с разными разговорами о последнем проведённом времени и о различных планах на будущее. Когда их часовые стрелки стали потихоньку подбираться к 10 часовой отметке и никое небо июльских белых ночей начало потихоньку темнеть вся компания собралась идти обратно, то двое из приехавших выразили желание остаться ночевать здесь, на этой лесной прогалине, на что все конечно-же немного пошутив и посмеявшись дали им торжественное благословение. Они улеглись на траву под деревьями подложив под головы рюкзаки и сумки, а утром проснувшись отправились в лес на поиски дров и когда остальная компания с шутками и смешками пришли на место их собрания, то их встречал уже довольно сильно разгоревшийся костёр, горячий чайник и разложенный у костра нехитрый запас походных консервов. Они пошутили, немного позубоскалили над несколькими животрепещущими темами, потом все разошлись по лесу в поисках грибов, под вечер все опять купались и загорали на пляже, на ночь трое из гостей снова наотрез отказалась возвращаться в посёлок и осталась ночевать на этой поляне и следующие три дня прошли точно также довольно нескучно и не имея какого-нибудь распорядка. По истечении этих пяти дней пришла пора расставаться и торжественно вручив директору клуба ключи от своих комнатушек все гости дружно направились к автобусной остановке, к которой уже потихоньку подруливал большой и сверкавший на солнце автобус.

Проводив своих приятелей наш молодой художник с довольно тоскливым лицом возвращался домой. Пройдя мимо клуба в котором ещё недавно спала его студенческая гвардия он повернул на небольшую дорожку ведущую к дому, подходя к двери потрепал по спине подбежавшую собаку бдительно сторожившую весь дом и его хозяев, войдя в хижину никого там не встретил – наверное ушли куда-нибудь, зашёл в свою комнату, поставив на плиту чайник перебрал рыболовные снасти настроенные на ловлю большой рыбы, развернул мольберт и посмотрел на свой последний рисунок… Да, здесь вроде-бы всё на месте, всё как надо, – и несколько отдалённая даль горизонта сливающаяся и переходящая в небесный свод с несколько низкими облаками и чайками, скалистый обрыв берега с одной стороны и полоса прибоя отмеченная у прибрежных камней белыми бурнами, вроде бы всё как надо… Но всё-таки чего-то очень сильно не хватает, какого-то завершения, не хватает, не хватает… Да, не хватает. Удовлетворения, чёрт побери, пожалуй удовлетворения, да пожалуй, пожалуй его… Да и ещё то, что сейчас вообще-то не самое лучшее время для рассматривания даже вполне неплохих свои рисунков… Да пожалуй, сейчас просто немного не лучшее время, – рассудил про себя Игорь глядя на вполне приличный рисунок который он закончил неделю назад. Он поставил мольберт на место, снял чайник, сделал пару бутербродов и вспомнив проведённые дни подумал что неплохо бы посмотреть – что-же он успел за это время заснять на свою видеокамеру которую почти всегда брал с собой. Он допил кофе, подошёл к кровати за которую как обычно закинул походную сумку в которой путешествовала и видеокамера, но в полупустой сумке, увы, никакой видеокамеры не было и в помине. Тогда он быстро и как-то несколько растерянно обыскал те места где могла она быть, потом всю комнату, потом опять осмотрел те места где она могла оказаться… Но поиски были, увы, безуспешны. Он налил ещё кофе и вдруг немного усмехнулся неожиданной пришедшей и весьма утешительной догадке: ведь конечно-же он скорее всего оставил её на пляже, там, под деревом около костра где они сидели вместе всей их студенческой компанией… Часы показывали начало седьмого вечера и он решил что если даже несильно спешить, то он может спокойно туда прогуляться и даже немного посидеть на знакомых камнях на морском берегу.

Он допил кофе, заправил свой постоянный и почти незаменимый походный термос, затушил в пепельнице догоревшую сигарету, выйдя из дома захлопнул входную дверь на защёлку и неспешно пошагал к месту их недавнего пикника. Дойдя до небольшой рощи скрывавшей место их недавнего собрания он без труда отыскал нужную тропинку ведущую к той лесной прогалине и не спеша вышел на неё около большой скалы дальний конец которой терялся в лесной чаще… Он зевнул, посмотрел в сторону их бывшего костра… И невольно сделал шаг назад: на поляне ещё кот-то был…Точнее, не то что бы просто был, это было бы пол вопроса, а то что там было что-то и очень – очень необычное… На другом конце поляны, недалеко от их вчерашнего костра стояло удобное переносное зелёное пластмассовое кресло и в нём сидел выпрямив спину и положив руки на подлокотники закинув ногу на ногу мужчина в чёрном с отделанными лацканами строгом костюме, белоснежной рубашке со строгим галстуком и лакированных чёрных остроносых башмаках. Около его ног в высокой траве лежала и Игорева видеокамера, поблёскивая на солнце яркими молниями фирменного чехла. Он сделал ещё один шаг назад, потом ещё один… Фигура в кресле не шевелилась. Игорь попытался справиться с собой, как-то взять себя в руки и когда это ему удалось он посмотрел ещё раз на эту неожиданную фигуру, отступил на шаг назад и попробовал предпринять первую робкую попытку для знакомства:

– Извините…

В ответ – тишина. Ещё раз:

– Извините…

Но фигура в кресле даже не пошевелилась.

– Извините пожалуйста, но у вас в ногах лежит футляр с моей видеокамерой, пожалуйста можно её взять? – немного громче спросил Игорь.

В ответ – всё та же тишина и ноль движения.

Он что, спит? А может… Да, может быть, хотя всё это очень странно… – подумал про себя наш бедный художник, немного постоял в тени деревьев и решил: – была – не была, подойти… Ведь может быть, что он приехал сюда и просто заснул…

И не спеша наш молодой герой стал осторожно приближаться к сидящему незнакомцу. И чем ближе он подходил, тем яснее было видно что там сидело что-то просо очень – очень странное… Приблизившись на половину прогалины он обратил внимание на несколько необычную и немного матово-бумажную бледность сидящего незнакомца, ещё немного продвинувшись с небольшим удивлением заметил что эта сидящая в кресле фигура всё время смотрит куда-то в сторону, прямо перед собой и к тому же сколько он к нему не приближался, глаза его ни разу не моргнули… Боже, да а кто-же это! Сейчас, подойду поближе…

Он ещё на несколько шагов приблизился к сидящей фигуре…

Читайте журнал «Новая Литература»

– Да, а это очень странно, – сказал Игорь, – но почему-то это всё очень похоже на какой-то манекен… Что кто-то приезжал сюда и зачем-то всё это здесь просто оставил…

Он сделал ещё шаг вперёд, – и правда, в кресле сложив ногу на ногу и положив руки на подлокотники сидел кто-то очень странный, с иссини-бледным лицом, немигающим взором и в костюме как от Пьера Кордена… Он потихоньку, как-бы боясь спугнуть эту неподвижную и как он был уже совсем уверен искусственную фигуру подкрался к своей камере – всё вокруг пока было спокойно, но когда он дошёл до расстояния 3 метров то не смог не заметить того что эта престранная фигура как будто бы немного вздрогнула и чуть-чуть пошевелилась. Он приостановился – да, а что это было? Сидящая фигура перед ним сидела без движения и всё также не подавала совершенно никаких признаков жизни. Да нет, конечно-же это наверно ему показалось. Ведь не может же… Он протянул руку к своей камере, уже почти подхватил её как вдруг эта неподвижная фигура ещё раз чуть-чуть шевельнулась, два раза мигнула обоими глазами, очень быстро переложила ногу с ноги на ногу, потом заговорщицки подмигнула ему сначала левым глазом, потом правым и когда видеокамера была уже зажата в кулаке нашего молодого человека это странное существо внимательно посмотрело на него, улыбнулось и очень отчётливо проговорило:

– Ну что-же, а теперь давайте мы сперва немного потанцуем?

Земля похоже поднялась примерно до щиколоток нашего бедного героя…Он хотел было что-то произнести, но тут вдруг со всех сторон поляны над ветвями и кронами деревьев, из каких-то отдалённых и неведомых далей начали раздались вступительные звуки одной из знаменитых песен самого раннего рок-наследия:

 

«Come on, every baddy,

Like your hands,

You look is good,

This is a play – now!

This is the bird – now!

This is the twister!!!»

Звук был таким оглушающим что он на какие-то секунды даже немного оглох и стоял там какое-то время как будто бы как в темноте, когда же эта темнота отпустила его то этот незнакомец находился уже прямо напротив него и с удивительной и неповторимой лёгкостью вытанцовывал весьма сложные рок-н-рольные «Па» и просто удивительно было как можно с такой быстротой и лёгкостью совершать такие быстрые и чёткие движения, совершенно вроде-бы неповторимые и как-то по особому подчёркнутые и захватывающие. Музыка гремела так громко что у деревьев вокруг сильно потряхивались и сотрясались стволы и ветви и вот незнакомец, ещё раз повернувшись на одной ноге вокруг себя величественно и любезно протянул Игорю свою руку. Он механически и как-то машинально взял её и в ту же секунду был вовлечён в сложный головокружительный рок-н-рольный маневр, находясь уже по другую сторону танцующего и как-то на удивление самому себе ловко и правильно повторяя все движения его рок-н-рольного «Па – де – де», вытворяя совершенно неожиданные и сложные пируэты которым незнакомец казалось как-то учил его, во всяком случае они получались у него просто на удивление ловко, чего он совсем никак не мог от себя даже ожидать… Где-то минуты полторы продолжалось это танцевальное марафонство, причём стоит отметить что ошибок или неловкостей не было ни с одной из сторон и всё было ловко и просто на одном дыхании. Когда где-то высоко в ветках отзвучали последние удары невидимых барабанов с буханьем и скрежетом бас-гитары и эта неожиданная музыка прекратилась Игорь в последнем изнеможении опустился на землю, а незнакомец снова распрекрасно опустился в своё кресло и опять точно также сложил ногу на ногу. Когда дыхание наконец-то вернулось к Игорю, он набрал воздуха и попытался хоть в чём-нибудь наконец разобраться…

– Извините, а всё-таки, а кто вы?

– Кто, я? – переспросил незнакомец.

– Да, вы.

– Да, когда вы подходил ко мне, вы вроде были немного озадачены, – кто же это всё-таки здесь сидит и что это такое. А если немного посерьёзней – то на самом деле это всё было бы и долго объяснять, и к сожаленью у нас сейчас для этого довольно мало времени…

– Так вы и правда оттуда? – переспросил подняв указательный палец вверх и несколько озадаченно посмотрев на своего неожиданного собеседника Игорь.

– Да, как вы уже и догадались, это совершенно верно.

– Но извините, а можно у вас узнать… – немного озадаченно спросил наш молодой художник…

– Да, а тут уже лучше без всяких «но» и пожалуйста, больше никаких глупостей. И когда вернётесь в город, обязательно женитесь на своей Светлане, с которой вы сейчас в разводе. Она вас любит и ждёт, и пожалуйста, никаких фокусов и сомнений. Ещё я сейчас могу сказать вам что будет ребёнок, сын. Не вздумайте разводиться, и ещё больше не вздумайте бросать живопись. Да, и ещё одно, – больше лучше никогда не рисуйте на улице, откройте свою мастерскую. Да, и всё же возьмите-же наконец вашу видеокамеру. Да, и это всё – не смею больше вас задерживать. Не скрою, это было весьма приятное свидание…

Как только он договорил эти слова, как где-то в поднебесье раздались звуки другой, но далеко отнюдь не менее известной мелодии Марка Болана:

«I Like the boogy»

Едва они зазвучали (и на этот раз на половину громче, чем первая мелодия) в глазах у Игоря потемнело и он совсем без чувств упал на землю.

Когда он очнулся было уже утро. Ни этого странного незнакомца, ни его кресла на поляне уже не было, футляр с видеокамерой и сумка с термосом были аккуратно и бережно были положены ему под голову вместо подушки, и если немного присмотреться, то на поляне не было ещё кое-чего. Да, на том месте где они разводили свои обычные и не очень маленькие костры и где оставались круги с примерно двухметровой выжженной землёй почему-то опять и как ни в чём не бывало росла свежая и нигде не помятая зелёная трава…

С весьма неоднозначным и противоречивым чувством вернулся он к своему дому. Хозяйка совершенно не удивилась его ночному отсутствию и с удовольствием сообщила что на его имя вчера вечером пришло письмо из города. Он немного удивился, взял письмо и пошёл к себе в комнату. Письмо было от Светланы. Она писала, что просит её за всё простить, что она очень без него скучает и очень просит его побыстрее вернуться: у них будет много тем для разговоров и к тому же у неё есть для него один маленький секрет, который будет сюрпризом.

Он дочитал письмо и аккуратно вложил его в конверт.

Через неделю после этих событий он почти весь вечер провёл на морском берегу, любуясь переливистыми красками и преломлениями цвета и света моря при заходе солнца, и как неустанно и непрерывно бьются о берег волны сменяя одна другую и кажется никогда не уставая.

Утром следующего дня он возвращался в город.

 

 

июль 2010 года.

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.