Вечером жена сказала:

-В детском саду объявили о субботнике в выездном саду в Малаховке.

-Ну, что же. Надо значит надо,-сказал я , и в назначенное время был на месте отъезда, где уже собрались отцы или матери, а также дедушки или бабушки.

Моим соседом по автобусу оказался старичок в длинном старомодном плаще и далеко не новой       шля-пе.  Мне стало жаль этого человека, и я спросил:

-Что же родители не поехали?

-Отец в зарубежной командировке, мать одна осталась с дочкой, моей внучкой.. Вот и пришлось мне, деду, прийти на помощь А я как видите  еще без палки хожу,  хотя почти все мои ровесники, кому за восемьдесят, без ходунков или инвалидных колясок передвигаться не могут. Старость не радость. Знаете, я  чувствую себя на последнем  акте спектакля, который пролетел за несколько мгновений, вместив в себя все главные события ХХ века: революции, войны, царя и  трех правителей Советской власти.

Расстояние от Москвы до Малаховки около 30 километров. Надо ехать по Казанскому направлению мимо Люберец не  доезжая аэродрома в Быково. Малаховка- культовое  место и по  статусу уступает таким лишь стародачным  подмосковным кластерам, как  Подлипки- Дачные, Николина Гора, Барвиха, Серебряный бор  или Переделкино, однако Малаховка  имеет особое очарование, историю и красоту. На рубеже  XIX и ХХ столетий там  начался расцвет проживания  и отдых . Многие знают эти стародачные места благодаря известным резидентам, среди которых были Федор Шаляпин и Фаина Раневская, другие – по советскому кинематографу. В  Малаховке снимались отдельные эпизоды таких фильмов, как «Джентльмены удачи», «Продлись, продлись очаро-ванье».

Малаховка  стала центром общения представителей творческой интеллигенции. На местных дачах в гос-тях бывали Суриков, Бунин, Есенин. Известно, что именно в Малаховке Владимир Маяковский встретил Лилю Брик, и это знакомство стало для него судьбо-носным. Современная Малаховка лишь частично  сохранила в себе черты заповедного  уголка. Местные жители условно делят ее на две части – по линии железной дороги. Правая часть – это современная и преимущественно многоэтажная, ничем не примеча-тельная застройка, а вот легендарные малаховские дачи – это левая часть. Именно здесь можно увидеть сохранившиеся старинные летние дома, а  возле них – еще  высокие сосны и березы. В одном из них  и расположился выездной  детский летний сад Он представлял собой  выкрашенный в зеленый цвет  большой двухэтажный бревенчатый дом  с башенкой  и открытой верандой на втором этаже.

 

 

По приезде на место  объявили, что предстоит очистить от мусора помещения и собрать жухлые листья  во дворе. Вооружившись метлами,  ведрами, деревянными совковыми лопатками и носилками, все занялись порученным делом.  Женщины в основном работали в помещениях, мужчины на улице Мы стали носить на носилках листья и сбрасывать их в кучу у ворот.

Моим напарником стал сосед по автобусу, который представился  отставным генералом  Андреем Афана-сьевичем Когда он распахнул  плащ, я увидел на лацкане пиджака нагрудный знак, представляющий собой щит  с красной пятиконечной  звездой в центре, а вертикально вниз отпущен меч, на  красной  ленте написано: «КГБ СССР».

В густой тени деревьев пахло сырой весенней землей,  было  спокойно и тихо  так,  что , работая, мы могла разговаривать. Мне , конечно, было интересно узнать, как сложилась жизнь  моего  нового  знако-мого, который , если судить по его возрасту, мог быть если очевидцем и даже участником Великого Октября, а также Гражданской войны..

-Вы вероятно участвовали в Гражданскую? – спросил я.

-Я родился в 1900  году в  Москве. Окончил школу с четыреклассным сроком обучения и. Фабрично-ремесленное училище Прохоровской Трехгорной мануфактуры . Там ученики должны были получить знания и умения, относящиеся к нескольким ремес-лам.  У детей развивали «ловкость рук и верность глаза». В семнадцать лет я был   плотником, слесарем и наладчиком тцкацкого оборудования.  К этому вре-мени  Товарищество   Прохоровской Трехгорной ма-нуфактуры представляло собой мощное  текстильное производство, состоящее из бумагопрядильной фабрики, оборудованной на 45000 веретен; и  ткацкой фабрики. Для  рабочих  строились жилые дома и общежития, детские сады, медицинские учреждения. К 1917 году многие требования рабочих России, поднятые во время революции 1905-7 годов на  уже давно были осуществлены.  В феврале 1917 г. на Трехгорной мануфактуре был создан Фабзавком рабочих, а в сентябре 1918 г. после принятия декрета о национа-лизации от 28 июня 1918 года  фабрики  «Трехгорки» были национализированы.

Шурша листьями,мы опрокинули содержимое носилок, и Андрей Афанасьевич  продолжил свой рассказал:

-В 1918 году я был призван в армию, и меня направили на  фронт под Царицын, Потом я сражался на польском фронте,  откуда в 1921 году попал на подавление Кронштадского мятежа. Об этом метко сказал Эдуард Багрицкий : «Нас бросала молодость на кронштадский лед» .Там я был ранен, а после выздо-ровление  меня перевели в  московское  ВЧК, которая была упразднена 6 февраля 1922 года с передачей полномочий ГПУ при НКВД РСФСР.: Наркомом  внутренних дел, председателем  ГПУ был  Ф. Э. Дзержинский, начальником  Секретно-оперативного управления В. Р. Менжинский , начальником   Особо-го от-дела Г. Г. Ягода, начальником  Специально-го отдела Г. И. Бокий, начальником  Московского губотдела ГПУ Ф. Д. Медведь.  После окончания гражданской войны коллегия  ГПУ изменила  структуру отделов, которые непосредственно были задействованы в процессе ликвидации остатков антисоветской оппозиции  и формирования полити-ческой лояльности граждан.  Еще  в 1921 году на   Х съезде Российской коммунистической партии (большеви-ков)  бывший  комиссар 25-ой стрелковой чапаевской дивизии Дмитрий Фурманов призвал ограничить прием в партию  представителей интеллигенции  в 1919  году в письме Горькому назвал интеллигенцию не «мозгом нации, а говном». Он имел ввиду не   интеллигенцию вообще, а лишь так называемую худшую  части  буржуазной интеллигенции,  которая не признавала  идеи набирающего интеллектуальную силу рабочего класса. Это было особенно актуально  в связи  с борьбой за коммунистическую идеологию и ликвида-цией  всего, что не соответствовало учению Маркса и Энгельса о будущем человечества. В списки  таких отщепенцев попали диссиденты- профессора , кото-рые были высланы двумя так называемыми философ-скими пароходами за границу. И это было их спасе-нием из пут карательных мер  Красного террора, который был введен в 1918 году  исключительно  в ответ на Белый террор и контрреволюционные выступления антисоветских социальных групп . ВЧК карала своих потенциальных противников в пре-вентив-ом порядке в соответствие с законода-ель-ством. «Мы истребляем буржуазию как класс, – заявлял 1 ноября 1918 года в специальном журнале «Красный террор» заместитель Дзержинского  Мартын Лацис.  В 1920-1921 года смертная казнь  формально была отменена, но ее  отмена в Советской России никогда не была полной. Всегда оставались революционные правосознание и целесообразность, которые обязывали выполнять с полной ответствен-ностью заветы вождя (например, о «подавлении силой… угнетателей народа», «революционер не может отказаться от смертной казни») и, соответ-ственно, сохранялась возможность ее применения без суда и следствия.  В частности, об   этом говорилось в приказе ВЧК №53 от 28 февраля 1921 года «Об  усилении борьбы   с контрреволюцией». Там говорилось, что  эсеры и меньшевики, пользуясь естественным недовольством рабочих тяжелыми  условиями жизни, стараются вызвать забастовочное движение, направленное против советской власти и РКП, придав ему организованый, всероссийский характер. Всем Губчека в самый кратчайший срок приказывалось изъять в подведомственном районе всех анархистов, эсеров и меньшевиков  из интел-лигенции, особенно служащих в земотделах, про-довольственных органах и распределительных учреждениях. Отмечалось.что действовать особенно осторожно следовало по отношению к  рабочим, и принимать по отношению к ним репрессивные меры лишь при наличии конкретных данных об их контрреволюционной деятельности. Подчеркивалось, что  чекистские средства должны служить только подспорьем в создании  желательного перелома в настроении рабочих масс.

В 1924 году умер Ленин. Уже в первые дни после его кончины начался ленинский призыв в пар-тию. С 22 января по 15 мая 1924 было подано свыше 350 тыс. заявлений, принято — 241,6 тыс. человек, В тот год  я был принят  в партию. Ленинский призыв явился доказательством огромного авторитета партии,  способствовал укреплению диктатуры пролетариата, союза рабочего класса с крестьянством.

После  кончины Ленина началась полоса  смертей  членов правительства. В 1925 году  на операционном столе умер Фрунзе.  В 1926 году скоропостижно скон-чался Дзержинский. Он всегда воспринимался как один из ближайших соратников Ленина и был погре-бен в некрополе возле Мавзолея близ Кремлевской стены. Преемником Дзержинского стал Вячеслав Менжинский. При  нем   был сформирован каратель-ный механизм, который использовался в годы массо-вых репрессий: доносы, пытки во время следствия, насильственное  выбивание признательных показаний , фабрикация дел «врагов народа».

Массовые операции ОГПУ  усились летом 1927 года  ввиду конфликта с Великобританией, которая расторгла торговые и дипломатические отношения с СССР. В нашей стране эти события были восприняты как подготовка к новой иностранной интервенции.

Видя ухудшение международного положения СССР, активизировал свою враждебную деятельность Русский общевойсковой  союз  Белой эмиграции, созданный  бывшим  главнокомандующим   Русской армии генерал-лейтенантом бароном Врангелем. Членами этой организации  было проведено несколько терактов в Ленинграде,  направленных против ОГПУ и партактива. 7 июня полномочный представитель СССР в Польше  Вой-ков  был убит русским гимназистом  Борисом Ковердой. После этого уже вечером 7 июня  находя-щийся на отдыхе в Сочи Сталин направил в Москву  Молотову шифрограмму: «Всех видных монархистов, сидящих у нас в тюрьме или в концлагере, надо не медля объявить заложниками. Надо теперь же расстрелять пять или десять монархистов. Надо отдать ОГПУ директиву о повальных обысках и арестах монархистов и всякого рода белогвардейцев по всему СССР с целью их полной ликвидации всеми мерами. Убийство Войкова даёт основание…». К вечеру 8 июня шифрограмма Сталина материализо-валась в решении «экстренного» заседания Поли-тбюро, в котором, в частности, говорилось: «… с призывом рабочих и всех трудящихся к напряжённой бди-тельности и с поручением ОГПУ … произвести массовые обыски и аресты белогвардейцев … опуб-ликовать сообщение ОГПУ с указанием в нём на произведённый расстрел 20-ти видных белогвардей-цев … согласиться с тем, чтобы ОГПУ предоставило право вынесения внесудебных приговоров вплоть до расстрела соответствующим полномочным представителям …» И уже в ночь с 9 на 10 июня в Москве были без суда, как заложники были взяты «в заложники расстреляны . Это были  20  представи-телей знати бывшей Российской империи, многие из которых не были ни монархистами, ни активными борцами с советской властью. Казнь известных и ни в чём не виновных лиц вызвала многочисленные протесты по всему миру. Сталин ответил на эти протесты: «расстрел двадцати «светлейших» есть необходимая мера самообороны революции… Что касается расстрела двадцати «сиятельных», то пусть знают враги СССР, враги внутренние, так же как и враги внешние, что пролетарская диктатура в СССР живёт и рука её тверда».

Во время «июньской операции» было проведено до 20 тысяч  обысков и арестованы 9 тысяч  человек. Основной удар пришёлся по деревням  зерновых районов. Арестам подвергались «бывшие» — помещики, белые, особенно вернувшиеся в СССР — «репатрианты» — а также «кулаки», «буржуи», «торговцы», «попы и церковники» и группы интелли-генции, собиравшиеся для обсуждения литературных новинок и просто дружеских бесед. 26 июня 1927 года Сталин ответил на запрос Менжинского, нужно ли сворачивать «операцию», отрицательно и с подробной инструкцией, где и как следует продолжать искать «английских шпионов». Особый надзор был установ-лен за «левой оппозицией». В середине января 1928 года лидер оппозиции Троцкий  был сослан в Алма-Ату, а в 1929 году  он был выслан за рубеж.

Крупные показательный процесс- Шахтинское дело состоялся в Донбассе.     Техническим специалис-там, в том числе иностранцам, вменялось ведение в СССР шпионской деятельности и вредительство. 53 инженера и руководителя обвинены в умышленном вредительстве, создании подпольной вредительской организации. Четверо из 53 были оправданы. Изначально одиннадцать человек приговорены к расстрелу. Впоследствии шестерым из них Президиум ЦИК заменил расстрел 10 годами лишения свободы.  В 1928—29 годах были арестованы и осуждены во внесудебном порядке участники религиозно-философского кружка «Воскресение». Ленинградским ОГПУ было фабриковано Академическое ело против краеведов и учёных Академии наук. Кроме этого, возникло надуманное дело Трудовой крестьянской партии и дело Промпартии.

Андрей Афанасьевич немного  помолчал и продолжил:

– Мне довелось служить в разных отделах ОГПУ. В конце 20-х годов я  был прикомандировал к отделу , который курировал литературные организации. Мес-том моего курирования были Дом печати- нынешний Дом журналистов и Дом Герцена-нынешний лите-ратурный институт. Мне довелось присутствовать на разных   мероприятиях. Хорошо помню дискуссии, которые развернулись после пьес Маяковского  «Баня» и  «Клоп». Недруги поэта не могли простить ему  славу коммунистического трибуна  и  упрекали  его в  очернении действительности, хотя это была борьба «глашатая я и пропагандиста», как называл себя Маяковский, с бюрократизмом , мещанством и  поклонением Западу. Особенно бурная критика обрушилась на Маяковского со стороны Российской ассоциации пролетарских писателей. В феврале 1930 года Маяковский вступил в эту организацию, но 9 марта в «Правде» ведущий член РАПП Владимир Ермилов, который не видел пьесу, но « читал часть сценария»  назвал Маяковского одним из представи-телей «мелкобуржуазной революционной интелли-генции», добавив, что «мы слышим в Маяковском фальшивую «левацкую»  нотку, которую мы знаем не только из литературы …». Это было потенциально смертельное политическое обвинение, поскольку подразумевало интеллектуальную связь между Маяковским и левой оппозицией во главе с Львом Троцким, который восхищался поэзией Маяков-ского. Маяковский в отместку создал огромный плакат, высмеивающий Ермилова, но РАПП приказал снять его.  Клеветническая кампания в советской прессе продолжалась под лозунгами типа «Долой маяковщину!»  9 апреля 1930 года Маяковский, читая свое новое стихотворение «Во весь голос»,  был обруган студенческой аудиторией за то, что оно «слишком неясное.

12 апреля 1930 года Маяковского в последний раз видели на публике: он принимал участие в обсуж-дении на заседании Совнаркома предлагаемого закона об авторском праве.  Утром 14 апреля 1930 года его партнерша, девятнадцатилетяя  актриса Вероника Поклонская,выходя из квартиры поэта, услышала выстрел за закрытой дверью. Она вбежала в комнату и обнаружила поэта лежащим на полу; он выстрелил себе в сердце. В своей предсмертной записке Маяков-ский написал: «Всем вам. Я умираю, но никого в этом не вините и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойный ужасно не любил подобные вещи.» Там была припис-ка:  «Скажите  Ермилову, что нам следовало закончить спор».

Уход  из жизни Маяковского многие восприняли   как личное  горе. Похороны  на Новодевичьем клад-бище17 апреля 1930 года посетили около 150 000 человек, что стало третьим по величине меропри-ятием общественного траура в советской истории, уступающим только похоронам Ленина и Сталина.

После смерти Маяковского руководство РАППа позаботилось о том, чтобы публикации произведений поэта были отменены, а само его имя перестало упо-минаться в советской прессе. Этому способствовало  руководство ОГПУ, возглавляемое первым наркомом НКВД Генрихом Ягодой, а затем Николаем Ежовым .

В  1935 году Лиля Брик в   своем письме Сталину бросила вызов своим оппонентам, обратившись лично за помощью. Резолюция Сталина, подписанная на этом послании, гласила:  «Товарищ  Ежов,  пожалуй-ста, разберитесь с письмом Брика. Маяковский – лучший и талантливейший поэт нашей советской эпохи. Безразличие к его культурному наследию приравнивается к преступлению. Жалобы Брика, на мой взгляд, оправданны». Эффект  от этого письма был поразительным. Маяковский был немедленно провозглашен советским классиком, оказавшись единственным представителем художественного авангарда начала ХХ  века. Маяковский рассматри-вается многими в России как революционная сила и гигантский бунтарь в русской литературе, а также как космист, предвидевший коммунистическое будущее.

По- иному  сложилась судьба многих других совет-ских писателей. При Ежове, а затем при Берии ли-тераторы были отнесены в особую плеяду интел-лигенции, требующей особого надзора. Самое порази-тельное, но в писательской среде   популярным жанром стали доносы. Кто-то  писал их из зависти, кто-то в целях самосохранения. При Менжинском в 1931 году была создана система исправительно-тру-довых лагерей, когда осужденные направлялись на крупные стройки, лесозаготовительные и добываю-щие предприятия, в том числе созданные  в систе-ме Государственного управления лагерей (ГУЛАГ). В числе крупных строек с заметным участием осужден-ных были строительство Беломорканала (1931—1933) и канала Москва — Волга (1932—1937). Кроме этого, началась орга-изация особых закрытых научных и конструкторских организаций – «шарашек», в кото-рых заключенные ученые и инженеры создавали образцы новой техники. При Менжинском были соз-даны политизоляторы, в которые помещались наибо-лее экстремистски настроенные деятели небольше-вистских партий и оппозиционеры из ВКП(б). Что касается нелояльных деятелей литературы, то ни-каких шарашек для них не создавали, а просто  запре-щали  печататься , а  тем, кто продолжал  вести антисоветские высказывания, поджидали  аресты, ссылки или места не столь отдаленные в системе  ГУЛАГа. Через ГУЛАГ прошло достаточно много людей , в том числе писатели   Иосип  Мандельштам , Варлам Шаламов,  Ярослав  Смеляков, Николай Гумилев.

Вверху с сосны, что-то не поделив, закаркали вороны. Мы замедлили шаг.

-Вы не упомянули Солженицына, – сказал я.

– Он сам себя посадил,- сухо  и с большой неохотой ответил  Андрей  Афанасьевич.- Это форма дезертирства. Никто из русских писателей  не   бежал с фронта. Да и потом в лагере  он был стукачем с псевдонимом «Ветров». Впрочем,  потомки рассудят, что есть настоящая  литература. Правда кроется в том, что писателей в ГУЛАГе могло бы быть больше, если не некоторые наши сотрудники. Мне, например, становилось не по себе, когда звонил довольно известный писатель и назначал встречу инкогнито возле  Дома печати или где-нибудь в укромном месте для передачи важных сведений. А сведения эти оказывались тривиальным доносом на другого известного писателя, который -де  в узком кругу нелестно высказался об  экономической политике и бездарном расходовании бюджетных  средств на  черную металлургию, вместо того, чтобы направить их на строительство сельских школ. Естественно, я не давал хода этим доносам. Да и не только я. Недавно мне стало известно, что так поступали женщины- чекисты в центральном аппарате НКВД, они  же писательницы Раиса Соболь и Зоя Воскресенская, по мужу Рыбкина.  Эти красавицы, прекрасно владеющие  иностранными языками, что помогло им на ниве внешней разведки, спасли нескольких коллег-литераторов,посоветовав им срочно покинуть  Москву, чтобы избежать приезда «марусь». Так говорили о машинах –«эмках», на которых приезжали группы захвата. Именно так был спасен Борис Горбатов,срочно уехавший в Заполярье, где написал великолепную книгу «Обыкновенная Арктика». Надо сказать, что нашим дамам из НКВД повезло, а вот на меня поступила жалоба. Я узнал  об этом от одного из коллег ,которого пригласил на день рождения. Когда вечер подошел к концу, этот товарищ заговорщицки   шепнул мне, что надо уединиться. Я предложил пройти в кабинет, и коллега доверительно, под большим секретом сообщил мне:

-Я видел список об арестах. Там есть ты. Поедем ко мне. У меня переночуешь, а утро вечера мудренее.

Жене  я сказал, что мне надо ехать на службу, и если кто-то спросит, где я, так и сказать, что поехал на службу по срочному вызову. Действительно, где-то после полуночи  в дверь постучали люди в штатском  и были огорчены услышанным. Я же ни свет не заря покинул жилище моего товарища  и  отправился в военную прокуратуру, где у меня был знакомый еще по Царицынскому  фронту.  Он сделал при мне несколько звонков по телефону и сказал:

-Мы переведем тебя на новое место службы -в новое управление НКВД  по делам иностранных военнопленных.

Ходатайство   оказалось  для меня спасительным.  На новом месте службы я обрел хороших и верных товарищей. Среди них оказался  Михаил Маклярский, ставший осле войны сценаристом фильмов  «Подвиг разведчика», удостоенного Сталинской премии. Большой популярностью пользовался и другой фильма «Секретная миссия», который, как и первый фильм, послужил тематической  канвой для романа Юлиана Семенова  «Семнадцать мгновений весны».

После войны я служил в Министерстве государ-ственной безопасности, которое в 1954 году было преобразовано  в КГБ при Совете Министров  СССР. Сейчас я  на пенсии. Написал и издал детективный роман. Три года  назад стал дедом. Жена умерла. Чтобы помочь детям, разменял трехкомнатную квартиру в центре Москвы на коммунальную  Не повезло с соседом.  Пьянствует. Водит проституток.  Участковый  предупредил его, что ввиду скорой Московской олимпиады   в случае продолжения безобразного поведения будет настаивать на его выселении  за 101километрв,  благо, что в  качестве инициаторов такого предложения выступили КГБ, Московский городской комитет КПСС, МВД и  оргкомитет Олимпиады, решив сослатьсомнительные личности  подальше от благ цивилизации крупных городов.

С  этими словами  Андрей Афанасьевич глубоко вздохнул:

-А все-таки хорошо, что мы сегодня  выбрались в Малаховку. На душе стало спокойнее после городских проблем.

-Да, в Малаховке хорошо,- согласился я, и мы продолжили готовить территорию к приезду детей и внуков.