Лев Авилкин. Возраст любви (рассказ)

“ Позор! Тоска! О, жалкий жребий мой

Финал оперы “Евгений Онегин”

Оркестр грянул вальс Хачатуряна, сочиненный композитором специально для драмы Лермонтова “Маскарад”, и Алексей  пригласил девушку на танец. Без всякого кокетства девушка встала, показывая этим своё согласие, и  они закружились, легко скользя по узорчатому паркету большого актового  зала.  По танцующим парам бегали отраженные блики мелких зеркал вращающегося под потолком шара. Девушка танцевала легко, улавливая все движения ведущего  кавалера.

Окончив вальсировать, Алексей проводил девушку до рядов стульев, сдвинутых к обеим сторонам  зала, освободив  место для танцев.

– Лёша, – представился Алексей, когда они сели рядом друг с другом.

– Бела, – ответила девушка.

– Вы любите танцевать? – спросил Алексей.

– Да, очень, – как-то просто ответила девушка.  – Особенно приятно танцевать под живые звуки  оркестра, а не  под  радиолу.

– Так, может быть, потанцуем ещё? – предложил Алексей.

– Потанцуем, – просто ответила девушка.

Оркестр заиграл  танго, и они пошли танцевать.

–  Так вас, значит, зовут Бела? – чтобы завязать разговор сказал Алексей.

– А вас, значит, зовут Лёша, – в такт ему ответила девушка.

– Ну что же? Очень приятно! – сказал Лёша. – Танцуете вы легко, с вами удобно танцевать.

Так они и протанцевали вдвоем несколько танцев, непринужденно болтая  о ничего незначащих пустяках.

Танцевальный вечер подошел к концу, и они легко расстались. Девушка ушла, и Алексей даже не видел, одна ли она ушла, или с кем-то. Ему и в голову не могло прийти, что этот вечер и эта рядовая встреча глубокой незаживающей раной  останется на всю его долгую  жизнь.

А сейчас Лёше, как представился Алексей Беле, всего двадцать лет. Он учится на втором курсе высшего военно-морского учебного заведения в Ленинграде, в актовом зале которого и произошла ничего пока еще незначащая для него эта встреча. И произошла она в начале  пятого десятилетия ХХ века, в то время, когда страна ещё залечивала нанесенные ей войной  раны. Поколение ленинградцев, пережившее спровоцированный  войной голод,  ещё только-только начинало нормальную жизнь. Да и сам Алексей поступил в военное училище лишь для того, чтобы избежать страшного послевоенного голода. Но страна оживала, голод уже не свирепствовал, хотя до нормального уровня жизни народа было ещё далеко.

До поступления в высшее военно-морское училище Алексей учился в Ленинградском Нахимовском Военно-Морском Училище (ЛНВМУ), куда поступил ещё в 1947 году. Знакомства с девушками Алексей рассматривал как  легкие ничего не обязывающие  развлечения, интрижки. Так, например, ещё в Нахимовском училище он познакомился с  довольно миловидной девушкой по имени Галя. По всему было заметно, что Галя не была равнодушна к Алексею. Они встречались несколько раз, и каждый раз Галя  не могла скрывать своей радости встречи с ним. Галя как-то сказала ему, что она хочет познакомить его со своими родителями, но он уклонился от этого. Он просто перестал приходить на свидания, и Галя выпала из его жизни.

Спустя пару лет, когда Алексей был уже курсантом второго курса высшего училища, они неожиданно  встретились в аллее одного городского парка. Галя даже сейчас, спустя пару лет, не сумела остаться равнодушной при встрече

с ним, как-то обрадовалась, и предложила под вечер встретиться у памятника эсминцу «Стерегущий» на Кировском проспекте. Алексей согласился и… обманул. Не пришел. Больше они никогда не виделись. И только спустя много лет, пройдя  нелегкие жизненные потрясения, Алексей стал вспоминать хорошее, даже  ласковое отношение Гали к нему и понимать, что не сумел разглядеть в ней любящего и достойного  спутника жизни. И потерял.

Читайте журнал «Новая Литература»

 

Белу Алексей встретил второй раз через неделю после первой встречи опять в этом же   актовом зале училища на очередном танцевальном вечере выходного дня. Она сама, приветливо улыбаясь, первая подошла к нему, увидев в зале. Знакомство продолжалось. Почувствовав её доброжелательное отношение, Алексей почти весь вечер не отходил от неё, танцевал с ней, пригласил в буфет, где они лакомились вкусным печеньем, запивая его лимонадом. Вместе они пошли в картинную галерею училища, осматривать шедевры живописи великих мастеров. Доминантой в этой училищной картинной галерее было  подлинное полотно  Айвазовского “Чесменский бой”, отмеченное наличием рамки с надписью “ПРИНОШЕНИЕ МОРСКОМУ УЧИЛИЩУ ОТ ПРОФЕССОРА АЙВАЗОВСКОГО”.

А после окончания вечера Алексей  вызвался проводить Белу домой.  Договорились о встрече. Стали встречаться, но не часто. Алексей приходил к Беле только в тех случаях, когда ему  некуда было пойти и не с кем  провести свободное время.

Жила Бела с матерью  на Кировском проспекте Ленинграда в одной комнате коммунальной квартиры соседнего дома  студии ЛЕНФИЛЬМ. Может быть поэтому ещё до войны будучи совсем ребенком ей довелось сняться  вместе с знаменитой актрисой Верой Марецкой в художественном фильме «Член правительства», где Марецкая играет роль малограмотной крестьянской женщины, а Бела несколько раз мелькает в фильме в роли её малолетней дочери. Снималась Бела и в довоенном фильме «Возвращение», где она сыграла малозначительную роль маленькой девчонки, сообшившей взрослым о намерении мальчишки  сбежать на Север в поисках своего отца. Об этом Бела рассказала Алексею при одной из встреч.

Жила она с матерью скромно, без отца, погибшего на фронте, защищая Ленинград.

Много лиха довелось перенести Беле в блокадном Ленинграде.  Именно поэтому  уже  восемнадцатилетней  девушкой она училась только в 8 классе. Блокада отняла два года  учебы в школе. Но училась Бела хорошо, много времени уделяя общественной работе в школе. И вообще, Бела  была  исключительно скромной, трудолюбивой, лишенной всяких жеманств и капризов девушкой.

Встречи Алексея и Белы носили периодический характер. Как курсант военного учебного заведения, Алексей только в субботние и воскресные дни имел увольнения в город.  Но  не каждое свое увольнение он  проводил с ней.  Но все же проводил. И каждый раз Бела встречала его приветливо и даже радостно. Она никогда не отказывала Алексею в общении, охотно шла с ним туда, куда бы он её ни приглашал: в кино, в музей, в компанию его друзей и знакомых и т.п.  И как радостно засветились её глаза, когда он пригласил Белу в театр имени Пушкина на комедию Гоголя “Ревизор”, билеты куда он приобрел заранее, в предварительной кассе. Эту знаменитую комедию Гоголя они, конечно, хорошо знали, изучали её ещё в школе на уроках литературы, но именно здесь, в исполнении труппы артистов всемирно известного театра имени Пушкина (до революции именовавшемся Александринским), Алексей по-настоящему осознал значение заключительной немой сцены спектакля.

Так шло время. Встречи Алексея с Белой  все ещё носили периодический характер, не каждый выходной день.

Однажды они вместе пошли на каток.  Было весело, звучала задорная веселая музыка, под которою  они  катались, выделывая различные   пируэты на коньках.

И вдруг Бела говорит Леше:

– Ты катаешься красиво, на тебя приятно смотреть, но, должна сказать, не правильно, неспортивно. У тебя получается как бы танец на льду, а не спортивный бег. Я давно заметила, что ты и танцуешь красиво, и походка твоя красивая, и катаешься на коньках ты очень красиво, но… неспортивно.

– Ну что же? – ответил Алексей.- Я ведь не спортсмен, не конькобежец. Да и  мнение твое сугубо субъективное, не специалиста.

– Конечно, это так, – продолжала Бела. – А ты не заметил в моих словах ничего, чтобы выражало мое отношение к тебе?

Этому разговору Алексей не придал никакого значения, спокойно отреагировав на оценку девушки его бега на коньках, и не увидел, что девушка была далеко не равнодушна к нему. И только её девичья гордость, гордость чистой, порядочной девушки, не позволяла  высказать ему сою любовь, чем она стала испытывать муки, не видя взаимности, хотя пренебрежения к себе она  тоже не ощущала. Ей просто не хватало какого-то нежного, что ли, внимания молодого человека, которого она искренно первый раз за двадцать лет своей жизни по-настоящему и крепко полюбила.

Не мог Алексей понять её  чувств, и даже просто не мог увидеть в её поступках  ту   восторженную юношескую  любовь, озаряющую жизнь молодой девушки своими радостями даже тогда, когда его, курсанта военно-морского училища, вдруг вызвали в дежурку и вручили от неё передачу. В передаче оказались какие-то сладости: вкусное печенье, сдоба, пирожное. И это был не единственный случай, когда Бела  приносила ему подобные передачи в  то время, когда она сама и её мать  имели ещё довольно скромное материальное благополучие, живя в стране, только ещё залечивающей нанесенные войной раны.

Не смог Алексе  увидеть и понять  её  отношения к нему  и тогда, когда  он получал от  Белы, полные тревог  и нежностей  письма. Это случалось тогда, когда он на каникулы уезжал из Ленинграда или проходил практику на кораблях, базирующихся в других городах.  В её письмах она ничего не требовала, ничего не просила, но все же проскальзывал намек, что в ответных письмах Лёши  не хватает нежности, ласки.

Алексей не видел в ней искренне любившею его  чистую девушку, и  относился к ней как  само собой разумеющемуся доброму товарищу. Он даже иногда, сам не замечая того, мог обидеть её неудачно или не вовремя сказанным словом, а то и неправильным  поступком.  Так однажды он шел со своим приятелем по Кировскому проспекту мимо её дома. Бела как раз вышла из дома и попалась им навстречу. Как она обрадовалась, как засветились её глаза, когда она увидела Алексея, но он резко оборвал её радость,  сказав, что они идут мимо её дома, но не к ней. Как нелегко было ей услышать это! Как резко упал настрой её радости, но она, совладав с собой, извинилась и как-то в растерянности отошла.

Так и проходили их встречи. От случая к случаю. Алексей приходил к Беле только тогда, когда он не знал куда себя деть.

Как-то зимним вечером они шли по Кировскому  мосту.  Нева была скована льдом, а под мостом зияла полынья чистой воды. Глядя на эту полынью, Бела, вдруг, сказала:

– Что бы ты сделал, если бы я вдруг упала с моста в воду?

Алексей как-то растерялся  от такого вопроса и не нашел ничего ответить умнее, как поднял бы тревогу,  и что-то в этом духе.

– А я бы, – ответила девушка,- прыгнула бы за тобой.

И даже тут ответ Белы не вызвал у него никакой реакции, и был воспринят им как шутка.

А вскоре после этого их встречи прекратились совсем. Алексей перестал приходить к Беле, назначать ей свидания, приглашать в кино, на танцы, и вообще забыл про неё.

 

 

Прошло не менее полутора лет, когда Алексей вдруг вспомнил о ней,  и вновь пригласил на свидание. Бела охотно отозвалась. Встречи возобновились.

А все эти полтора года Алексей развлекался с другими девушками. Но и Бела, будучи молодой девушкой приятной наружности,  не осталась без внимания других молодых парней. В неё влюбился Вадим, курсант этого же военно-морского училища, в котором учился Алексей. И возрастом, и учебным курсом Вадим был на один год старше Алексея. Это был очень хороший человек, искренне полюбивший Белу. И она была достойна любви  этого хорошего парня.  В какой-то степени любовь Вадима и его внимательное, ласково и даже нежное  отношение к ней  скрадывало  тоску Белы по Алексею, но вырвать его из сердца  она не смогла.

Таким образом, Бела оказалась на распутье. Она видела доброе  и серьезное  отношение к ней Вадима, и чувствовала  холодное отношение Алексея, которого она продолжала  искренно и сильно любить.

Однажды Вадим пригласил её на вечеринку по случаю какого-то праздника. И Бела согласилась. Однако, ей пришлось в этот день отказать в свидании Алексею, сказав, что очень занята каким-то важным мероприятием в школе, от которого она была не в силах отказаться. Но ведь Вадим и Алексей учились в одном учебном заведении, хотя и на разных курсах. И в училище нашлись-таки  “доброжелатели”,  осведомившие Алексея где и с кем была в этот  вечер Бела.

Именно это и стало роковым событием в отношениях Белы с Алексеем. Алексей не делал Беле предложения, не считал её своей невестой, но… приревновал, обвинив девушку в коварстве и измене. Да, собственно, даже и не приревновал, а просто в нём взыграла спесь самодовольного парня, любующегося  страданиями влюбленной  девушки.

А действительно, что произошло? Разве Бела была связана какими-то   обещаниями, обязанностями и   прочее?  Тем не менее, Алексей учинил ей настоящий скандал. Почувствовав неизбежный разрыв, Бела очень горько заплакала, не стесняясь своей матери, которая оказалась очевидцем этой сцены, этого безобразного скандала, свидетельствующего  о чёрствости Алексея к  мучениям девушки. Бела просила простить её, она просто умоляла Алексея простить её. В порыве своего горя она  сказала Алексею, что испытывает тяжкие муки второй раз за все время знакомства. Первый раз она мучилась, когда он  беспричинно бросил и забыл  её на полтора года. И вот теперь она второй раз  умоляет его не бросать её, и  дать ей возможность хотя бы спокойно окончить школу. Ранее было сказано, что в блокаду Ленинграда она пропустила два учебных года, и сейчас в  двадцатилетнем возрасте  учится в последнем классе средней школы. Плача, Бела просила мать уйти, чтобы   наедине умолять Алексея не покидать её. Мать, видя страдания своей дочери и понимая разницу отношений к ней Вадима и Алексея, отказалась выйти. Бела попросила Алексея выйти с ней на улицу. Они вышли. Здесь, на улице  Бела сказала Алексею, что она сейчас на грани сумасшествия,  и просто не знает как ей быть, как будет жить дальше.

Наконец, Алексей сказал ей, чтобы она успокоилась, что в следующую субботу он придет к ней, и они вместе обсудят и решат что  делать дальше. Девушка обрадовалась этому и стала просить его не передумать. Только бы Алексей не передумал! В надежде хоть как-то сохранить Алексея,  Белла умоляла его об этом, сказав, что всю неделю она будет ждать встречи с нетерпением.

На этом они расстались. Расстались до следующей субботы.

И вот прошла неделя.  Как и обещал, Алексей пришел к Беле и… не застал её дома. Несколько раз он приходил к ней домой, но так и не застал её. Зайдя в последний раз перед самым концом  времени, отпущенного увольнительной запиской, Алексей застал девушку дома. Бела вышла из квартиры, не пригласив его войти, и прямо тут, на лестничной площадке сказала ему, что он может уходить, что она больше его не ждет и видеть его  не желает. Сказала она это, с огромным трудом сдерживая рыдания, и тут же повернулась, чтобы уйти домой. Как ни старалась она быть спокойной, но из её груди вырывался стон  измученной девушки. Опустив голову, чтобы скрыть свои слезы, Бела направилась в квартиру.

И только тут Алексей понял и осознал свою ошибку. Он стал говорить ей, что любит её, что он был неправ, просил простить его.

Не слушая его, Бела вырвалась из его объятий, и, глотая  рыдания и слёзы, захлопнула за собой дверь.

 

Прошло два-три месяца. Алексей продолжал жить своей беззаботной размеренной жизнью, почти не вспоминая о той, которая была готова пожертвовать всем ради жизни рядом с любимым, рядом с ним.

И вдруг он узнает, что Бела вышла замуж. И вышла она за Вадима.

Только сейчас Алексей начал понимать, кого он потерял. Только сейчас он осознал  свою ошибку. Правда, горечь  потери ему скрадывало сознание того, что Бела вышла за очень хорошего парня, искренно любившего её. Сознание этого как-то несколько сглаживало его вину, пологая, что с Вадимом Бела будет  более счастлива, чем с ним.

А время, между тем, шло, и Вадим  выпустился из училища, получив назначение служить на известный линкор “Октябрьская революция” (“Октябрина”, как ласково называли этот корабль моряки), а Алексей перешел на последний курс высшего военно-морского училища.

Линкор “Октябрьская революция” базировался в Кронштадте, и поэтому Бела вместе с мужем стала жить в Кронштадте.

Иногда она приезжала в Ленинград к своей матери. Причал, куда  подходил пароход из Кронштадта, был на Васильевском острове Ленинграда, на набережной которого находилось и высшее военно-морское училище, где на последнем курсе учился Алексей.

И вот, как-то приехав в Ленинград, Бела зашла в училище и попросила вызвать Алексея в специально оборудованную комнату свиданий для посетителей. Алексей вышел. В комнате кроме них никого не было. Обоим было приятно видеть друг друга, приятно разговаривать. Бела говорила, что она живет очень хорошо, Вадим любит её и относится к ней как и положено заботливому мужу. Вдруг, прервав разговор,  Бела неожиданно спросила:

– Скажи, Лёша, а можно любить сразу двоих?  Ты как думаешь?

– А почему ты об этом спрашиваешь? – сказал Алексей.

– Дело в том, – ответила Бела, – что я всё так же сильно люблю тебя. Люблю Вадима за то, что он хороший, а тебя не знаю за что, но люблю всё с такой же силой, как и любила. И ничего не могу с собой сделать.

И заплакала.

Не отдавая себе отчета, они прижались друг к другу и слились в страстном поцелуе.

 

После окончания училища Алексею по роду службы доводилось бывать в Кронштадте. Редко, но все же доводилось встречать ему и Белу. Встречи эти были случайными. Они останавливались, разговаривали, вспоминая встречи, но не более. И даже сейчас при этих мимолетных и случайных встречах в голосе Белы чувствовалось сохранившееся чувство любви, но Бела ясно давала понять, что она замужем, и на всю жизнь останется верной женой.  Алексей  как-то высказал ей, что очень жалеет о своем поступке и о том, что не сумел вовремя  понять и оценить её душу,  её  любовь.

– “Прошлого не воротить”, – ответила Бела, – “И виноват в этом только ты. А «счастье было так возможно, так близко». Но я свою долю уже выплакала.

Так на всю долгую жизнь Алексея разлука с Белой осталась глубокой и незаживающей раной. Он понял, что все надо ценить и беречь, когда “это всё” ещё есть. Надо ценить и беречь здоровье, когда оно ещё есть; надо ценить и беречь дружбу, когда она ещё есть; надо ценить и беречь вещи, когда  они ещё есть; надо ценить и беречь деньги, когда они ещё есть. И уж особенно строго и осторожно надо ценить и беречь любовь, чтобы не случилось сказать заключительными словами Евгения Онегина из одноименной оперы: “Позор. Тоска. О, жалкий жребий мой!”

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Лев Авилкин. Возраст любви (рассказ): 2 комментария

  1. admin Автор записи

    «…в начале пятого десятилетия ХХ века, в то время, когда страна ещё залечивала нанесенные ей войной раны». Ошибка: начало десятилетия «икс» – это годы с «икс минус десять до икс», т.к. страна залечивала раны в начале шестого десятилетия 20 века (т.е. в пятидесятых годах), а в начале пятого – воевала (т.е. в сороковых). А вообще текст состоит из словесных нагромождений, которые с трудом можно счесть предложениями русского языка. Например: «Белу Алексей встретил второй раз через неделю после первой встречи опять в этом же актовом зале училища на очередном танцевальном вечере выходного дня». А короткие и ладные предложения очень часто оказываются речевыми штампами: «И вообще, Бела была исключительно скромной, трудолюбивой, лишенной всяких жеманств и капризов девушкой». «Встречи Алексея и Белы носили периодический характер». «Встречи Алексея с Белой все ещё носили периодический характер».

  2. ГМ03

    Полагаю, что желание автора было – передать какие-то свои личные воспоминания, зафиксировать их в нечто материальное (в текст) и тем самым сохранить их. Вполне понятное желание, но, как говорится, есть нюансы. Ностальгические воспоминания не имеют сюжета, они – только акцентация собственного чувственного опыта, и потому для их передачи необходим особый строй письма. Которым автор, увы, совершенно не владеет.
    Любопытно, что в начале текст автор все же старался изобразить некую художественность, попытка, хоть и неуклюжая, но была. Однако к финалу ходульность победила, и пошла чистой воды назидательность, если не старческое брюзжание. Что свело задумку автора на ноль, мда.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.