На поляне, на берегу лесного озера, потрескивая горящими еловыми ветками, весело полыхал ночной костер. У костра расположились трое молодых, лет тридцати, мужчин, бывших одноклассников, которые подружились еще в начальных классах школы и сумели сохранить дружбу, несмотря на бурные волны житейских проблем и водовороты семейных передряг.

Чернобровый красавец Петька Лошкарев, держа стакан с водкой над головой, громогласно изрекал речь. Сидящий рядом щуплый, низкорослый блондин Васька Первухин пытался возражать другу. Бугай Жорка Блинов со снисходительной улыбкой молча наблюдал за  перепалкой товарищей.

–  А я тебе говорю, – ткнул пальцем в грудь Первухина Петька, – все бабы по своей натуре проститутки. Всё зависит от предлагаемой цены. Одна готова отдаться за стакан вина, а другой придется миллион баксов выложить.

–  Ты по своей Таньке о всех женщинах не суди, – расплёскивая водку из стакана, размахивал руками Васька, – я о ее блядской сущности тебя еще до свадьбы предупреждал. Но ты же меня не слушал. А на поверку я прав оказался. Поманили ее толстым кошельком, она вещички быстро собрала и «Прощай, Петенька».

–  Все, все они проститутки, – продолжал кричать Лошкарев, – а твоя Надежда от тебя не уходит лишь по тому, что нет желающих её кошельком манить.

–  Петька! – зарычал Первухин, – за такие слова и в морду можно схлопотать!

 

В нескольких десятков шагов от поляны, где расположились молодые люди, у самого берега неожиданно забурлила вода. Затем она резко вздыбилась, и на сушу, не то вышло, не то выползло нечто бесформенное, водянистое, похожее на желе. Добравшись до травы, это нечто  по собачьи отряхнулось, вытянулось вверх и выдавило из себя голову с глазами, ртом и ушами.  Рот головы открылся, и по лесу прокатился трубный рёв:

–  Леший, а Леший!

Не дождавшись ответа, желеподобное существо вновь открыло было рот, но в этот момент из соседних кустов послышался хриплый голос:

–  Ну чаво ты трубишь на весь лес, Водяной? Спать не даёшь.

–  Можно подумать, ты спал, – хмыкнул Водяной, – при таком шуме и глухой не уснет.

Ветки кустов раздвинулись, и на берег озера вышло чудище с туго переплетёнными между собой ивовыми ветками вместо туловища и трухлявым пнём вместо головы.

–  Верно ты это подметил про глухого, – прохрипел Леший, – пробовал я уснуть, не получилось.

–  И не получится. Они теперь до утра орать будут. Али ты не знаешь этих рыбаков-туристов.

–  Знаю, знаю, – закивал пнём Леший, – их пока не пугнешь, они не успокоятся.

–  Так пойди и пугни их.

–  Я на прошлых выходных пугал. Сухой травой и ветками их забросал. Драпали из леса что заяц от волка.

–  А я … я, – забулькал от смеха Водяной, – я на своих озерную волну погнал. Не хуже цунами получилось. И костер, и палатку смыло. А было это … , – он на секунду задумался, – да, точно, было это две недели назад.

–  Если я на прошлых выходных пугал, а ты две недели назад, значит сегодня Яги очередь туристов из леса гнать. Зови ее скорее сюда.

Водяной согласно кивнул головой, и в следующий момент по лесу раскатился его трубный рёв:

–  Яга …, Яга …, Яга.

Прошла минута или чуть более того, когда до слуха Лешего и Водяного донёсся едва слышный шум рассекаемого летящим предметом воздуха. Оба задрали вверх головы и в лунном свете разглядели ступу с восседающей в ней Ягой. Ступа стремительно пролетела над озером и, резко затормозив, опустилась на берегу. Из ступы вылезла женщина неопределённого возраста с не чёсанными волосами на голове, которые патлами спадали на плечи. Однако самым примечательным во внешности женщины был ее нос. Длинный, крючковатый он походил на клюв хищной птицы и занимал собой, казалось, половину лица своей хозяйки. Одета женщина была в старую, ватную телогрейку, выцветшую от времени юбку и стоптанные кирзовые сапоги.

–  Ну, чего звали? – Яга встала возле ступы, широко расставив ноги и подбоченившись.

–  Яга, твоя очередь туристов пугать, – первым откликнулся Леший.

–  Слышишь, как расшумелись? Спать не дают, – поддержал друга Водяной.

–  Здесь каждые выходные туристы отдыхают. Что же, всякий раз их пугать надо? – возразила Яга.

–  Не всякий раз и не всех, – смягчил требования Леший, – а только тех, кто шумит шибко.

–  Уважь, Яга, – жалобно забулькал Водяной, – угомони их. Замучили они своим криком.

–  Ты им только свой нос покажи, враз разбегутся, – посоветовал Леший.

–  Сама знаю, что показывать, – недовольно буркнула Яга. Она почесала затылок и махнула рукой.

–  Ладно, выручу вас. Пугну непрошенных гостей. Вы пока ступу мою посторожите, – кивнула она на свой летательный аппарат, – а я живо управлюсь.

Женщина решительным шагом направилась в сторону, откуда доносились мужские голоса.

 

–  Так, ребята, – неожиданно прервал спор Петька. – я вас покину на минуту. Отлить требуется.

Лошкарев вскочил с места и затрусил к ближайшим кустам. Здесь он суетливыми движениями расстегнул ширинку на штанах, и в следующий миг из его груди вырвался приглушенный стон облегчения. Завершив физиологический процесс, Петр застегнул ширинку и уже повернулся, чтобы идти к костру, как вдруг увидел перед самым лицом ужасную рожу с огромным, крючковатым носом.

–  Аааа! –  в страхе завопил Петька и в следующую секунду врезал коротким боксерским хуком в челюсть страшилища. Реакция была рефлекторная, автоматическая, выработанная за время многолетнего занятия боксом. Тем не менее удар получился предельно точным. Челюсти страшилища громко клацнули, а сам он рухнул на землю, высоко вскинув ноги.

Лошкарев невольно застыл на месте. Ему показалось, что на страшилище была одета юбка.

От костра послышался топот ног, и вскоре возле кустов возникли фигуры Василия и Жорки. Первый едва не споткнулся об лежащего на земле человека.

–  Это кто?! – вскрикнул Васька от неожиданности.

–  Ннне ззнаю, – заикаясь, промычал Петька, – ккажется, женщина.

Жорка наклонился к лежащему человеку.

–  Точно, женщина, – констатировал он, – а страшная то какая! Нос, что турецкий ятаган.

–  Она что, тут в кустах лежала? – Васька повернулся к Лошкареву.

–  Ннет, – продолжал заикаться тот, – я … я ее того … ударил. Пппосмотрите, она жива?

Жорка поднес руку к шее женщины.

–  Есть пульс! Жива носатая.

–  Ребята, давайте ее к костру перенесем, – предложил Васька.

Друзья подхватили незнакомку на руки, перенесли к костру и положили на траву.

–  Что же нам с ней делать? – Жорка обвел друзей вопросительным взглядом.

Ответом ему было тягостное молчание.

–  Давайте ее, на фиг, здесь оставим, а сами соберем вещи и смотаемся по скорому, – первым высказался Васька.

–  А если ей помощь медицинская требуется? – возразил Жорка, – что если она без этой помощи Богу душу отдаст?

–  А что если мы ее привезем в больницу, а она там окочурится? Тогда что, Петьке из-за этой уродины на зону отправляться? – повысил голос Первухин.

Некоторое время тишину на поляне нарушало лишь потрескивание еловых головёшек в костре.

–  Нет, ребята, – тяжело вздохнул Петька, – чем бы мне это не обернулось, а женщине необходимо помочь. Давайте грузить ее в машину.

Потребовалось четверть часа чтобы собрать вещи, перенести их в джип и разместить там пострадавшую. Жорка, как самый трезвый, сел за руль. Соседнее с ним кресло занял Василий, а Петька сел на заднее сиденье, рядом с женщиной.

Ехали молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Минут через десять Петька наклонился к окну, пытаясь рассмотреть цифры на километровом столбе. Неожиданно он почувствовал чужую руку на своем бедре. Петр вздрогнул, повернул голову и встретился взглядом с женщиной.

–  Ребята, – отчаянно завопил Петька, – она очнулась!

Жорка, что было сил, надавил на педаль тормоза, одновременно направляя автомобиль к обочине дороги. Остановились. Друзья с любопытством уставились на незнакомку, ожидая от нее объяснений. Однако женщина молчала, переводя испуганный взгляд с одного молодого человека на другого.

–  Вы кто? – первым задал вопрос Васька.

Женщина продолжала хранить молчание.

–  Вы где живете? – продолжил допрос Жорка, – где ваш дом?

Женщина наморщила лоб, пытаясь что-то вспомнить, но, спустя полминуты, виновато улыбнулась.

–  Не помню.

–  Как вас зовут? – вступил в разговор Петька.

Вновь лоб незнакомки избороздили складки морщин.

–  Не знаю. Не помню, – простонала она.

На глазах женщины выступили слезы. Она в отчаянии замотала головой.

–  Я ничего не помню! Ничего!

Друзья переглянулись.

–  Что будем с ней делать? – Васька озвучил мучивший всех вопрос.

Жорка, пряча глаза, склонил голову.

–  Что будем с ней делать? – повторил вопрос Васька, поворачиваясь к Лошкареву.

Петр в раздумье теребил подбородок.

–  Видать, я крепко приложился, не рассчитал силу удара, – покачал он головой, – ладно, моя вина – мне и отвечать. Возьму ее к себе на время. Пока память к ней не вернется.

 

–  Проходи, – Петр распахнул дверь, пропуская вперед незнакомку. Та с опаской, словно ступая на зыбкую почву, переступила через порог.

Петька взял ее за руку и повел внутрь квартиры.

–  Это зал. Здесь я принимаю гостей, а по вечерам отдыхаю, смотрю телевизор.

–  Телевизор? – удивленно вскинула брови женщина, – а что это такое?

–  Да, – хмыкнул Петька, – здорово я тебе припечатал.

Он включил телевизор. На экране показалась голова ведущего.

–  Хлеборобы Кубани в нынешнем году добились … .

–  Ой бедненький! – заверещала гостья, – как же он в там поместился?!

–  Сейчас мы его оттуда уберем, – рассмеялся Петр и выключил телевизор.

–  Здесь спальня, – Петька продолжил знакомить гостью с планировкой квартиры, – а тут мой кабинет, – на этом диване ты будешь спать.

Они остановились посреди зала.

–  Ты свое имя совсем не помнишь? – Лошкарев внимательно посмотрел гостье в глаза.

Женщина в ответ мотнула головой.

–  Ну, может быть, первую букву своего имени вспомнишь? А? И? О? Я?

–  Я? – вскинула голову гостья, – да, кажется, мое имя начинается на Я.

–  Яна? – попробовал угадать Петька.

Женщина мотнула головой.

–  Ярославна?

Вновь голова мотнулась в сторону.

–  Ядвига?

–  Ядвига? – заинтересовалась женщина, – что-то знакомое.

–  Вот и хорошо, – обрадовался Петька, – я буду звать тебя Ядвигой. А мое имя Петр, Петя. Пойдем на кухню, Ядвига.

На кухне Петьке пришлось учить гостью пользоваться плитой и холодильником, в туалете – унитазом, а в ванной комнате – душем. Здесь они задержались.

–  Кстати, – Лошкарев критическим взглядом оглядел женщину, – перед тем, как принять душ, неплохо было бы тебе сменить одежду. Пошли, – он потянул гостью в спальню, – жена оставила в шкафу кучу всякого тряпья. Давай подберем тебе что-нибудь.

Разбор «тряпья» так увлек Ядвигу, что, уставший ее ждать Петька, махнул рукой и ушел в кабинет рыться в интернете среди последних новостей. Примерно через полчаса он услышал легкий стук в дверь.

–  Входи, – крикнул через плечо Петр.

Дверь открылась. Лошкарев повернул голову. Увиденное заставило его поперхнуться застрявшей в горле слюной. В проеме двери стояла женщина с обалденной фигурой, облачённая в брючный костюм. Брюки обтягивали изящно очертанные бедра, расстегнутый пиджак открывал тонкую талию, под легкой блузкой угадывалась высокая грудь, а туфли на высоких каблуках подчёркивали стройность ног.

–  Ну ты даёшь, – прохрипел Петька, а в голове его мелькнула мысль, – тебе бы еще физиономию заменить, и можно смело на подиум отправлять.

–  Почему от тебя ушла жена? – неожиданно спросила Ядвига.

Вопрос настолько смутил Петьку, что он не сразу нашелся что ответить на него.

–  Понимаешь …, мы  с ней не сошлись характерами, – промямлил он.

Взгляд Ядвиги впился в глаза хозяина дома.

–  Она тебя никогда не любила, – голос женщины звучал судебным приговором, – твоя жена считает тебя неудачником, поэтому она уже давно подыскивала себе более выгодную партию.

Петькин подбородок уткнулся в грудь.

–  Когда мы будем завтракать? – задавать неожиданные вопросы, видимо, было характерной особенностью молодой женщины.

За завтраком Петька вновь попытался воскресить память своей гостьи.

–  Может быть, ты помнишь своих родителей, отца. мать?

–  Нет. Я ничего не помню. Как-будто только что появилась на свет. Лучше расскажи о себе. Кем ты работаешь?

–  Я сейчас временно не работаю, – промямлил Лошкарев, – пытаюсь найти что-нибудь подходящее, но пока не получается. Однако я пишу книгу и надеюсь …

В этот момент раздалась трель дверного звонка. Пришла Лиза, соседка из квартиры напротив, молодая женщина лет двадцати пяти.

–  Петя, я у тебя сахар займу, – начала она с порога, –  решила пирог испечь, глядь, а в доме сахара нет.                                                                                                                                                   Лиза по-свойски прошла на кухню.                                                                                                         – Ой, а у тебя гости! – она оглядела Ядвигу с ног до головы, – а что, разве Танька свой брючный костюм не забрала?

– Тебе сколько нужно сахара? – перебил соседку Петька.

–  Вот, стакан, – Лиза протянула Лошкареву посуду.

Петя достал из шкафа пакет с сахаром и начал наполнять им стакан.

–  Окно! – вдруг громко вскрикнула Ядвига.

Петька вздрогнул и рассыпал сахар по столу.

–  Окно! – крик Ядвиги взывал о помощи, – окно открыто! Ребенок возле окна!

–  Ах! – Лиза схватилась за голову и стремглав бросилась из кухни.

Петька и Ядвига поспешили за ней. В соседней квартире они увидели двух летнего сына Лизы. Мальчик стоял на четвереньках на подоконнике, высунув голову в окно.

–  Данька! – взвыла Лиза.

Ребенок повернул голову и тут же, теряя равновесие, стал заваливаться в открытое окно. В отчаянном прыжке мать успела ухватить сына за ногу, а потом втащить обратно в комнату.

–  Данька, Даничка, – всхлипывала Лиза, прижимая к себе сына и одновременно покрывая его лицо поцелуями, – Даничка, родненький мой, нельзя же так. Дура я! – Лиза со всей силы ударила кулаком себя по голове, – дура безмозглая!

Вырвавшиеся затем из груди молодой женщины рыдания, прервали ее бессвязаную речь.

–  Пойдем, – Ядвига потянула Петьку за руку.

Они вернулись на кухню и некоторое время сидели молча.

–  Как ты узнала, что ребенок в опасности? – первым нарушил молчание Петр.

–  У меня перед глазами вдруг возникла картина: комната, открытое окно, ребенок забирается на подоконник.

–  Выходит, ты ясновидящая?

–  Не знаю, – пожала плечами Ядвига.

С минуту Петька не сводил с Ядвиги пристального взгляда.

–  Сахар, – женщина указала подбородком на стакан.

–  Что? – не понял Лошкарев.

–  Сахар отнеси соседке. И передай, что ей нужно срочно обратиться к врачу. Я увидела у нее вот здесь, – Ядвига поднесла ладонь к низу живота, – красное пятно.

–  И что значит это красное пятно?

–  Не знаю точно. Вероятно что-то не так с яичниками.

Петька взял стакан с сахаром и отправился к Лизе. Когда он вернулся, Ядвига уже принимала ванну, поэтому сам хозяин дома вновь уселся за компьютер.

Вечером пришла Лиза и принесла в подарок пирог. Едва успев поставить блюдо на стол, она бросилась к Ядвиге с объятиями.

–  Спасибо! Огромное спасибо тебе за сына! Я до гробовой доски твой должник! Всё, что могу, сделаю для тебя. Ты только скажи.

–  Ты к врачу сходила? – Ядвига осторожно высвободилась из объятий соседки.

–  Ой! А за это тебе отдельное спасибо! – Лиза вновь попыталась обнять Ядвигу, – сходила я в больницу, к своему знакомому гинекологу. Точно ты сказала: проблема у меня с яичниками. Этот …, как его …,  аднексит. Воспаление, проще говоря. Я и сама последнее время чувствовала боль внизу живота. Но думала: само пройдет. Врач сказал: вовремя пришла. Могло быть осложнение. Лечение назначил.

–  Лечение? Какое лечение? – заинтересовалась Ядвига,

–  Настои, отвары из календулы нужно пить, компрессы ставить.

–  А давай я попробую сама тебя вылечить? – краснея от смущения, предложила Ядвига.

–  Ты умеешь лечить? – удивилась Лиза.

–  Кажется, умею, – еще больше смутилась Ядвига.

–  А мне больно не будет?

–  Нет, – рассмеялась Ядвига, – я к тебе даже не прикоснусь.

–  Ну тогда лечи.

Они прошли в кабинет и Ядвига попросила Лизу снять джинсы и лечь на диван. Перед тем, как приступить к лечению, молодая женщина закрыла глаза и с полминуты стояла без движения. Когда она вновь открыла глаза, взгляд ее был бессмысленно отрешённым. Ядвига склонилась над больной. Ее ладони с растопыренными пальцами заметались над животом женщины, рисуя в воздухе замысловатые фигуры.

–  От твоих рук тепло исходит, – прошептала Лиза, – у меня внизу живота горячо сделалось.

–  Молчи! – рявкнула на нее Ядвига, продолжая свои манипуляции.

Процедура длилась минуты три. Наконец, Ядвига распрямилась и устало тряхнула онемевшими кистями рук.

–  Одевайся, – кивнула она Лизе и вышла из кабинета.

На кухне Ядвига наполнила стакан холодной водой и в несколько глотков осушила посуду. В помещение ворвалась Лиза.

–  У меня боль прошла! – в восторге выпалила она, – вот, смотрите, – она надавила пальцами на живот, – давлю, а боли не чувствую. Совершенно не чувствую! Ядвига – ты гений! Ты – самый настоящий целитель! Слушай! – Лиза всплеснула руками, – а ведь я, пожалуй, смогу тебя по настоящему отблагодарить. Я в парикмахерской работаю. У меня много состоятельных клиенток стригутся. Некоторые из них жалуются на разные болячки. Вот я и порекомендую им тебя. Тетки они богатые. С оплатой услуг не обидят. Что думаешь? Возьмёшься за такую работу?

–  Не знаю, – смущенно улыбнулась Ядвига, – вдруг у меня не получится.

–   Получится, получится, – замахал руками Петька, – не сомневайся. Вон, Лизку за три минуты вылечила. Давай, – повернулся он к соседке. – приводи своих толстосумых.

–  Ждите, – уже на ходу бросила Лиза, выскакивая из кухни, – я ей сейчас же позвоню.

Ждать пришлось минут десять. Вернулась Лиза с видом полководца, разгромившего армию неприятеля.

–  Через час будет здесь, – как бы между прочим, обронила она, – готовьте тару для денежных купюр.

Лизиной клиенткой оказалась высокая женщина лет пятидесяти. Она недоверчиво оглядела Ядвигу и тут же выдвинула условие:

–  Прежде чем лечить, ты должна определить, в чем заключается моя проблема.

–  Хорошо, – согласилась Ядвига.

Они прошли в кабинет и Ядвига попросила гостью раздеться. Медленно она провела ладони с растопыренными пальцами вдоль тела больной.

–  Вас беспокоят боли в пояснице, – вынесла вердикт Ядвига.

–  Верно, – удивилась женщина, – а в чем причина этих болей?

–  У вас смещение позвонков вот в этом месте, – Ядвига коснулась спины женщины чуть выше копчика.

–  Да. Врачи то же самое говорят. Они предлагают мне сделать операцию, но не гарантируют сто процентного успеха.

–  Я попробую помочь вам, – улыбнулась Ядвига, – ложитесь ничком на диван.

После того, как женщина, постанывая, легла на живот, Ядвига принялась подушечками пальцев поглаживать ее позвоночник. Вверх – вниз, вверх – вниз и снова вверх – вниз, вверх – вниз. Постепенно давление пальцев на позвоночник усилилось.

–  Сейчас вам будет немного больно, – предупредила пациентку целительница.

Она надавила на позвоночник всей ладонью. Женщина слегка вскрикнула.

–  Всё, – облегченно выдохнула Ядвига, – можете подниматься.

Женщина встала на ноги.

–  Наклонитесь, – потребовала Ядвига, – теперь присядьте. А сейчас сделайте вращательные движения тазом. Снова присядьте.

Пациентка послушно выполняла все упражнения.

–  Вы чувствуете боль в пояснице?

–  Нет, – замотала головой женщина, – совершенно не чувствую.

Она усиленно принялась вращать тазом.

–  Смотри, смотри! – сквозь смех завопила она, – раньше я садилась с трудом, а сейчас смотри!

Она еще с минуту крутила тазом, приседала, поднимала ноги, а потом уставшая бросилась к Ядвиге и прижала к себе.

–  Спасибо! Спасибо тебе, дорогая!

–  Одевайтесь, – улыбнулась Ядвига.

Пациентка быстро оделась, и женщины вернулись на кухню. Здесь бывшая больная порылась в сумочке и выложила на стол несколько бледно зеленых бумажек.

–  Еще раз огромное тебе спасибо! – женщина шагнула к Ядвиге и поцеловала ее в щёку.

Когда за посетительницей захлопнулась дверь, Петька сгреб со стола деньги.

–  Шестьсот долларов! – радостно сверкнул он глазами.

–  Могла бы и на тыщёнку расщедриться, – фыркнула Лиза, – ладно, завтра я вам еще одну свою клиентку подгоню. Надеюсь, она не будет такой прижимистой.

Когда Лиза ушла, Петька взял лист бумаги, ручку и, на секунду задумавшись, стал что-то быстро писать на листе.

–  Что ты пишешь? – заинтересовалась Ядвига.

–  Текст объявления сочиняю. Будем тебя в соцсетях рекламировать. Вот увидишь, народ табуном повалит.

Однако народ сбиваться в табун не торопился. В течении следующей недели, на объявление откликнулись лишь трое человек.

–  Ничего, ничего. Подождем, – не унывал Лошкарев, – со дня на день «сарафанное радио» заработает. Молва о твоих способностях по всему городу разнесется.

Петька оказался прав. Прошла еще неделя, и он уже не успевал отвечать на телефонные звонки. В день они принимали по три, а то и по четыре человека. Правда, в отличии от Лизиных клиенток, это были в основном люди среднего и низкого достатка. Последняя посетительница, женщина, приведшая дочь с диагнозом ДЦП, сняла с себя золотые сережки и, проводив их грустным взглядом, положила на стол.

–  Надо установить предельную цену за сеанс, – возмущался Петька, – не менее сорока тысяч рублей!  А то скоро яйцами да картошкой будут расплачиваться.

Они сидели в кабинете на диване в ожидании очередного пациента.

–  Знаешь, Петя, – Ядвига положила руку на плечо Лошкарева, – а я бы вообще денег за лечение не брала.

–  Как «не брала»?! – Петька от возмущения вскочил с дивана, – даром их что ли лечить?! А на какие шиши мы жить будем?

–  Ты найдешь работу, и мы будем жить на твою зарплату. Нам этого вполне хватит. А брать деньги с несчастных, больных людей это … это нехорошо.

Ядвига замолчала, отвернув в сторону лицо. Молчал и Петр. Глаза его горели бешеным огнем. С лица сошла краска и оно походило на гипсовую маску. Молодой человек с шумом вдыхал и выдыхал воздух. Казалось, еще секунда и из груди его вырвется рык хищного зверя.  Однако, случилось обратное: блеск в глазах потух, дыхание выровнялось, а губы расплылись в нежной улыбке.

–  Ядвига, милая, – Петр протянул руку молодой женщине, помогая ей подняться с дивана, – я тебя отлично понимаю, – он обнял Ядвигу за талию и притянул к себе, –  брать деньги с несчастных людей это нехорошо. Но что делать? Так устроена жизнь. Врачи в больницах тоже работают за деньги. Учителя, обучающие детей в школах, полицейские, оберегающие покой граждан, пожарные, борющиеся с огнем, все они получают деньги за свой труд. Если труд людей не будет оплачиваться, наступит хаос, мир рухнет. Ты меня понимаешь?

Ядвига продолжала молчать. Петр склонил голову и осторожно коснулся губами ее шеи. Молодая женщина вздрогнула. Лошкарев еще крепче сжал ее тело. Его губы принялись покрывать поцелуями шею Ядвиги от мочки уха до ключицы. Из груди женщины вырвался стон истомы. Петька с волчьим рыком сдернул с ее плеч халат и припал губами к соскам. По телу Ядвиги пробежала дрожь. Лошкарев наклонился, подхватил ее на руки и понес в спальню …

 

–  У тебя это было в первый раз? – Петька осторожно погладил плечо Ядвиги.

Молодая женщина лежала на кровати ничком, уткнув лицо в подушку.

–  В первый, – ответила она после недолгого молчания.

–  Тебе понравилось?

–  Да, – последовал короткий ответ.

–  Мне тоже было хорошо с тобой.

Трель дверного звонка резанула по ушам.

–  Вставай, –  Петька в спешке соскочил с кровати, – пациент пришел. Он на боли в боку жаловался.

Они быстро оделись и пошли встречать посетителя. На пороге стояли два парня лет двадцати. Один из них скуластый, приземистый, с широким торсом был похож на татарина. Его товарищ высокий, худощавый блондин держался обеими руками за бок.

–  Проходите, – Петька пропустил парней в прихожую и захлопнул дверь, – это у тебя бок болит? – повернулся он к блондину.

Ответа Петр не дождался, поскольку в этот момент услышал за спиной короткий вскрик Ядвиги. Петька оглянулся. Татарин, обхватив одной рукой шею молодой женщины, притянул ее к себе. В другой его руке блестел клинок охотничьего ножа. Стоящий рядом с Лошкаревым блондин тоже выхватил из-за пояса нож. Его острием  он слегка ткнул Петьке в живот.

–  Не дергайся, – прорычал блондин, – иначе я выпущу из тебя кишки.

–  Что вам нужно? – прохрипел Петька.

–  Деньги! – выкрикнул татарин, – нам нужны деньги. Где они?

–  Там, – мотнул головой в сторону зала Петька.

–  Пошли, – татарин потянул Ядвигу к двери комнаты. При этом его рука случайно соскользнула с шеи молодой женщины и закрыла ее рот. В голове Ядвиги щёлкнул неведомый тумблер. Не отдавая отчета в своих действиях, она вдруг вцепилась зубами в потную, волосатую плоть.

–  Аааа, сука! – взвыл татарин.

В следующий миг перед глазами Ядвиги мелькнул огромный кулак. Она почувствовала сильный удар и … потом стало тихо. Тихо и темно.

 

Как долго длилась темнота Ядвига, конечно, определить не могла. Первое, что она увидела, когда открыла глаза, была люстра, висящая под потолком зала. В комнате слышались громкие голоса. Ядвига огляделась. Оказалось, она сидела в кресле. Перед ней, на полу лежали недавние грабители. Руки их были крепко примотаны скотчем к телу. Чуть поодаль стояли несколько мужчин в форме полиции, а рядом с ними стоял Петя.

–  Петя! Он же был там, на поляне! – перед мысленным взором Ядвиги возникла картина лесной поляны с костром и сидящими вокруг него парнями, – потом Петя встал и пошел в ее сторону, а сама она пряталась за кустами. А где Водяной и Леший? Ну конечно, они остались в лесу. Они ждут ее, Ягу.

В этот момент Петька кинул взгляд на кресло.

–  Ядвига! – бросился он к молодой женщине и опустился перед ней на колени, – слава Богу, ты пришла в себя! Я уже хотел в «скорую» звонить. Как ты себя чувствуешь?

–  Петя, … Петя, я … я всё вспомнила, – взволнованно забормотала Яга, – всё, всё!

–  Выводите задержанных, – раздался за спиной Петьки громкий голос главного полицейского, – гражданин Лошкарев, поторопитесь. Вы должны ехать с нами.

–  Сейчас, одну минуту, – крикнул через плечо Петька и вновь повернулся к Яге, – ты потом мне всё расскажешь, когда я вернусь. Я скоро. Дам показания и назад.

Петр поднялся с колен и шагнул к полицейскому.

–  Я готов.

Мужчины направились к выходу. Когда за ними захлопнулась дверь, Яга еще некоторое время продолжала сидеть в кресле, уставясь немигающим взглядом в одну точку. Затем она медленно встала, прошла в прихожую и открыла дверцу стенного шкафа. Там в углу, на полу лежали старая ватная телогрейка, поношенная юбка и стоптанные кирзовые сапоги.

 

–  Опять шумят, – Леший со вздохом кивнул в сторону поляны, откуда доносились мужской гогот и женский визг.

–  Ага, шумят, – согласился Водяной, – может пугнем?

–  Да ну их, – махнул рукой Леший, –  пущай шумят. Все равно к утру успокоятся.

–  Спать не дают, – проворчал Водяной.

–  Ничего, днем отоспишься. А пугать – себе дороже станет. Вон, Яга пугнула, и не стало ее с тех пор. Где она, ты знаешь? Я тоже не знаю.

–  Здесь она, здесь, – раздался вдруг где-то рядом знакомый голос.

Ветки кустов раздвинулись и на берег озера вышла Яга в своей старой одежде.

–  Яга! Яга вернулась! – в один голос завопили друзья.

–  Ты где пропадала, Яга? – забулькал Водяной.

Яга обвела приятелей взглядом полным явного превосходства.

–  Среди людей я жила, – гордо заявила она.

–  Среди людей?! – недоверчиво покачал трухлявым пнем Леший.

–  Ну и как? – чуть не захлебнулся от волнения Водяной, – понравилось тебе жить среди людей?

–  Понравилось, понравилось, – пробормотала Яга, – вы вот что мне скажите: вы мою ступу сберегли?

–  А как же?! Конечно, сберегли, – гордо выпятил сучковатую грудь Леший, – здесь она, в кустах. Я ее ветками, да сухими листьями забросал.

Он шагнул в кусты и, спустя минуту, торжественно вынес оттуда ступу и поставил перед Ягой. Та ласково погладила ее дубовый бок.

–  Яга, а я не понял, – задумчиво пробулькал Водяной, – ежели тебе среди людей жить понравилось, то почему же ты назад, в лес вернулась?

–  Ты, Водяной, видимо, считаешь, что я совсем из ума выжила? – сердито топнула ногой Яга, – что же я, дура последняя, чтобы сказку на реальность променять?  Нет, уж лучше я здесь, в сказке жить останусь.

Она ловко заскочила в ступу и легонько хлопнула ладонью по ее краю.

–  Ноо, родимая!

Ступа медленно оторвалась от земли и, набирая скорость, понеслась ввысь.