Венечка Пономарь. Висельников Враг (рассказ)

– Деда, а почему туда нельзя?

Старик оглянулся и увидел, как малец подошел вплотную к краю оврага и посмотрел вниз.

– Потому что нельзя! Иди сюда, не стой там!

– Но там смотри какая малина большая!

– Не вкусная она! Отойди, кому говорят!

Где-то заскрипели трущиеся друг о друга стволы деревьев, что-то зашуршало в кустарнике, которым сплошь была покрыта земля внизу, лениво махая крыльями, со дна оврага выпорхнул большой черный ворон и уселся рядом с мальцом на соседнем дереве.

Андрей потрогал подушечки пальцев на левой руке. Они стали мягкими. Покрытая пылью гитара – когда-то не выпускаемая из рук, а теперь больше являющаяся частью интерьера, нежели любимым музыкальным инструментом – с немым укором висела на стене и не издавала ни звука. Он давно даже не брал ее в руки, уже привыкнув к такому противоестественному настенному положению. Но сегодня утром что-то изменилось. Пальцы нестерпимо гудели, требуя острой дозы тонкого струнного металла, как вены у наркомана при ломке желают дозы. Он подошел к стене, снял гитару и, не проверяя настройки, взял стандартный ля-минор. Жуткие звуки полились по комнате. Из открытого окна, словно протест какофонии, раздался громкий визг тормозов. Андрей крутанул колок, и нижняя струна со звоном оборвалась.

– Вот черт!

На журнальном столике завибрировал телефон. Дисплей высветил незнакомый номер.

– Андрюха, здорово! – раздалось из динамика.

– Привет.

– Что какой не радостный? Или слышать меня не рад? А?

Тон старого друга, которого Андрей не сразу узнал, был напористым и почему-то раздражал. С Севой они не виделись добрых лет пять, хотя раньше, можно сказать, были не разлей вода. Но времена постепенно изменились, и некогда крепкая дружба испарилась, оставив пару веселых и не очень воспоминаний.

– Нет, Сивый, не узнал тебя просто.

– Чем занимаешься?

– Да ничем особенным. Вот струна на гитаре порвалась, думаю, что с ней делать.

– А, ты все по своим рокенролам угораешь?! Люблю постоянство!

– Скорее наоборот, сто лет не играл.

– Ну ничего, нагоним! Слушай, старик, коль уж тема зашла гитарная, есть великолепное предложение – оттянуться пару дней на природе! Как раз в походе споешь немного, выпьем, повеселимся! Не виделись тыщу лет!

Читайте журнал «Новая Литература»

Андрей выглянул в окно. Небо затянули серые тучи, деревья стояли голые, а асфальт сплошь был завален внезапно обвалившимися желтыми листьями. С трудом представлялся веселый пикник, да еще и с ночевкой. Возлияния наверняка предполагались крепкими, тем более, в общей компании от них удержаться было невозможно. Андрей представил, как просыпается утром с головной болью и кошачьим туалетом во рту, осипший, после пьяного блеяния песен, да еще и промерзший насквозь, и ему заочно стало плохо.

– Ты это на лето что ли планируешь? – серо спросил он, все еще глядя в окно.

– Не выпендривайся! На следующие выходные отличнейшую погодку обещают, тем более у моих корешей такое снаряжение есть, хоть сейчас можно на северный полюс махнуть!

– А летом-то чего не ходилось?

– Ну не было времени, какая разница? Я тебе говорю, все отлично будет, погнали!

– А куда? – голос Андрей становился все скучнее, он точно решил, что не согласится на эту странную авантюру, и задал последний вопрос, как ему показалось, только из вежливости.

– Вот это уже ближе к делу, так держать! А то летом, не летом… Какая разница! Знаешь речку такую, Плющиху? Должен знать! Там ведь деревня еще стояла с чудным названием как это «о» че-то там…

– «Огалиха» ‑ машинально закончил за друга Андрей. Сердце его начало биться учащенно. Он почувствовал, как к голове прилила кровь.

– Да, точно! У тебя там, кажется, дом у бабушки с дедушкой был… Так вот, там есть пересохшее лет двести назад русло этой самой Плющихи, места сказочные! Я сам не был, но фотки видел, могу прислать.

– Я согласен.

Мысли Андрея были уже далеко от назойливого разговора. Он осмотрелся вокруг, соображая, что нужно поковать с собой в поход.

 

Коварная речушка Плющиха впадал в Оку, извиваясь перед этим многими километрами сама вокруг себя. Она была неглубокой, вода в ней, несмотря на прохождение через несколько городских промышленных зон, всегда была прозрачной и холодной, а течение, несмотря на узкие берега сильным. Какие только легенды не ходили про этом чудный водоем. Начинался длинный список от вполне себе стандартных деревенских баек про русалок, водяных и утопленников, и заканчивался очень городскими страшилками про кучи трупов на дне с забетонированными ногами – жертв бандитских разборок, или водящимися в заводских ее зонах мутантами, утягивающими купающихся на дно. Рассказывая все эти истории друг другу на берегу этой самой речки отдыхающие летом школяры никогда не задавались вопросами о том, откуда в местном Гудзоне взялась такая глубина, скрывающая целый человеческий рост, и какой дурак мог полезть в воду рядом с заводом. Но это были никого не интересующие детали, которые, если начать о них думать, портили романтическую картину мира.

Вблизи Огалихи река имела два старых русла. Одно из них заливалось по весне талыми водами и не пересыхало до конца лета. А другое, находящееся вдалеке, представляло из себя глубокий овраг, дно которого было покрыто зарослями ягод и валежником.

Местные всегда стороной обходили это место, которое в народе пользовалось «дурной славой», как говорил дед Захар. Сам он никогда в овраг не спускался, но всевозможные целебные травы они собирали именно около него, старик говорил, что трава здесь сочнее. Между тем загадочный овраг приманивал маленького Андрейку как магнитом. Он стоял и завороженно смотрел на вековые дубы и раскидавшие во все стороны листья клены, плотным забором стоявшие на краю обрыва, и чувствовал, как замирает сердце, а голова начинает кружиться. И тогда ему хотелось подойти к краю и хоть одним глазком глянуть вниз, увидеть, что скрывает внутри себя древняя загадочная промоина.

Время от времени в округе пропадали люди. Некоторых из них находили в овраге. Иногда за лето вытаскивали по пять-шесть покойников. Деревенские не видели подробностей. Только бывало, что в сторону оврага сначала шел участковый, потом быстро возвращался, а через некоторое время приезжала следственная группа. Две машины – одна с мигалкой, другая с крытым наглухо кузовом, – тянулись по деревне в сторону лугов. И, если это случалось, то значило, что нашелся еще один висельник. Правда никто достоверно не мог говорить о том, что покойник был именно висельником, но, как это водится в маленьких деревнях, каждое такое событие обрастало множеством вымышленных подробностей, а уж если это касалось оврага, то как-то само собой складывалось, что обнаружен был именно очередной повешенный, или повесившийся, здесь уже должны были разбираться соответствующие органы.

Правда один местный маргинал по кличке (а может и не по кличке) Кузя утверждал, что целых два раза присутствовал при «осмотре места происшествия» – четко выговаривая диковинную казенную фразу, от которой веяло чем-то очень важным, Кузя поднимал вверх палец и таращил на пацанов глаза, а потом в таком нелепом виде долго молчал, пытаясь, очевидно, тем самым запугать и без того напуганных пацанов. Так вот он утверждал, что оба раза покойники висели на толстых веревках метрах в четырех от земли, жутко раскачиваясь из стороны в сторону (это при том, что в овраге ветра вообще не было), и у следователей всегда вставал только один вопрос: как они туда забрались?… Правдой это было или плодом воображения матерого алкоголика, пытавшегося придать важности собственной неинтересной личности, никто не знал. Но при сопоставлении старых легенд об этом овраге, который, кстати, и название имел соответствующее – Висельников Враг, слова Кузи приобретали более реалистичный, а от того ещё более жуткий окрас. Ребята не раз, снова и снова слушая нескладный пересказ, возвращались к этой теме и долго вечерами рассуждали, спорили и боялись…

Так продолжалось до того лета, пока бездыханное тело самого Кузи не вывезли из леса в машине с крытым кузовом. И так бы это и осталось очередной тайной, либо пустили бы слух по деревне, что допился алкаш и утонул в Плющихе. Да только на беду всех немногочисленных водителей накануне прошел дождь и полевую дорогу, ведущую к лесу через поле, размыло и по каким-то причинам вторая машина с покойником в кузове забуксовала на месте. Тут-то ребятня, всегда готовая прийти на помощь в такую трудную минуту, а заодно и поглазеть на страшный груз, скрываемый тентом, налетела на маленькую автомобильную колонну, как лесные разбойники на продовольственный обоз. Сколько ни старались стражи правопорядка отогнать буйствующую ватагу от труповозки, ничего не получилось. Во время тряски задняя часть тента отогнулась, и один из мальчишек заглянул внутрь. Потом все услышали крик, и проворный малец упал спиной в грязь. Глаза его были широко раскрыты, а губы тряслись. Он даже не попытался встать и удрать от милиционеров, которые, матерясь, поспешно запихивали в кузов вывалившуюся по дороге наружу синюшную руку и закрывали тент.

Когда машины уехали, увозя тело прочь, ребята расселись на опушке леса вокруг молчавшего все это время смельчака. Они долго и безрезультатно пытались выспросить что же случалось, на что получили один единственный ответ: «Кузя». И с тех пор, как и под каким предлогом не пытались выудить интересующую всех информацию, ничего не получалось. Мальчишка молчал.

А Андрейка тем временем все же продолжал с дедом ездить к оврагу и собирать там целебные травы. Старик будто дразнил внука, подводя к волшебной шляпе, но не давая заглянуть внутрь и узнать тайну загадочного кролика. Так и стоял малец неподалеку от обрыва, прислушиваясь к скрипу деревьев, который овраг издавал постоянно, и мечтая об огромных ягодах малины и ежевики, выглядывающих снизу. А ещё мальчишка вспоминал лицо друга, заглянувшего в кузов автомобиля, и каждый раз чувствовал, как покрывалась мурашками спина.

 

Голуби ходили вокруг лавки и мурыжили оставленную кем-то засохшую хлебную корку. Погода и впрямь выдалась чудесная. Редкий теплый денек запоздалого бабьего лета набирал обороты. Андрей поежился от утреннего, ещё не отступившего, холода и посмотрел на яркое солнце, которой начало разогревать. С Севой накануне они договорились встретиться на остановке у торгового центра. Андрей вышел чуть пораньше. Рядом на лавке стояла гитара, настроенная и аккуратно упакованная в чехол. За спиной болтался рюкзак с термосом, старым откопанным в кладовке, спальником и чем-то еще, необходимом в их мероприятии. Больше, кроме денег, со слов друга, ничего брать было не нужно, все походные принадлежности в изобилии имелись у его друзей.

Дорога была практически пустой. Изредка только мимо проезжали неспешные автобусы с немногочисленными сонными пассажирами и такими же сонными водителями, которые даже не останавливались, видя, что никто не собирается выходить и садиться.

Вдруг на перекрестке послышалась громкая музыка и на дороге появилось два больших внедорожника защитного цвета. Они притормозили на остановке. Тонированное стекло одного из них опустилось и наружу выглянуло знакомое, правда располневшее, лицо.

– Друган! – выкрикнул Сева, обращаясь к старому другу. – Сколько лет, сколько зим! Да ты не изменился ни грамма!

Друг выскочил на улицу и обнял Андрея. Следом за ним из машин повылазили все остальные и остановка наполнилась людьми, как в час-пик.

– Виталик, Вася, Дима, Слава, Наташа, Хрюша (шучу)… – к Андрею подходили улыбающиеся парни и девушки, которые представлялись ем. Он представлялся в ответ и совершенно никого не запоминал.

– Ты что-то совсем налегке, не замерзнешь? – спросил его один из водителей, глядя на скромный походный скарб и гитару.

– Согреем! – звонко рассмеявшись, сказал одна из девушек. – А ты, говорят, гитарист, значит умеешь обнимать…

Андрей ничего не ответил. Он взял свои вещи и ждал команды, куда их погрузить. Но чувствовал себя неуютно.

– Так, Хрюш, – скомандовал Сева. – Ты, давай, вперед пересаживайся, а мы с Андрюхой сзади поедем. Есть нам, о чем поболтать, сто лет не видались!

Сева снова радостно посмотрел на друга и снова крепко его обнял. Очевидно, он искренне был рад его видеть, чем Андрей ему ответить не мог. Какой-то тревожный червячок поселился в груди, как только он увидел подъехавшие к остановке автомобили, а теперь он и сам не понимал, что сподвигло его на эту поездку.

Как-то очень быстро они очутились в салоне автомобиля и от грустных мыслей Андрей отвлекся только тогда, когда пейзаж за затемненным окном пришел в движение. Дорога пролегала через весь город. Потом нужно было миновать промзону и только после этого выскочить на шоссе, по которому и добраться до нужного места. Андрей попытался вспомнить, сколько не был в родных местах и насчитал не меньше десяти лет, с тех пор как постаревшую бабушку окончательно перевезли в город, а обветшалый дом продали за какие-то копейки.

Они о чем-то пытались разговаривать с Севой, но разговор не клеился. Друг постоянно отвлекался на какие-то дурацкие истории из их прошлой жизни, которые казались ему смешными, и рассказывал их смеющимся девчонкам. Как-то неожиданно зазвенели откупоренные бутылки. Атмосфера становилась все жарче и веселее.

– А почему именно это место? – глядя в окно спросил Андрей.

– Что, старик? – Сева отвлекся от очередного увеселительного разговора.

– Я спрашиваю, почему именно туда?

– О-о-о, это отдельная тема, – ответил водитель, которого, кажется звали Димой Лицо его показалось Андрею смутно знакомым. – Ты ведь из тех краев?

– У бабки с дедом дом там в Огалихе был.

– Значит должен знать про Висельников Враг.

Андрей кивнул в знак согласия.

– Ну вот, есть много интересных легенд про него, хотя ты, наверное, их знаешь, но про это чуть позже, на месте, пусть сюрпризом будет.

Дима улыбнулся и посмотрел с интересом в зеркало заднего вида, пытаясь увидеть реакцию собеседника, но ее не последовало. Андрей смотрел в окно, наблюдая унылые заводские пейзажи по бокам. Ему все меньше нравилась затея с поездкой в родные места, и он всерьез начал жалеть о том, что согласился.

– Не обращай внимания, ‑ шепнул на ухо Сева, ‑ он у нас немного того… Помешан на всяких байках и страшилках.

Бесконечные трубы кончились, скорость автомобиля увеличилась и очень скоро за обочинами замелькали вспаханные поля и желтые пролески между ними. В салоне было тепло. Рев мотора и небольшое покачивание корпуса усыпляли, и Андрей не заметил, как прильнув головой к нагретому еще сильным солнцем боковому стеклу, заснул.

Накануне ночью не спалось. Промаявшись весь день на роботе, домой он вернулся поздно. Поковырявшись вилкой в холодном ужине, улегся в кровать с книгой и попытался почитать. Но ничего не вышло. Буквы вместе со строчками прыгали и летали, совершенно не передавая смысла прочитанного. С момента звонка старого друга, предложившего поездку, Андрей все время силился понять, что так встревожило его. Тягучее чувство не отпускало, а с приближением заветного дня только росло. И вот теперь накануне поездки в голове всплывали образы прошлого. Какие-то забытые сюжеты и истории, смешные, грустные, страшные. Шалости, за которые почему-то до сих пор было стыдно. И постоянно, как двадцать пятый кадр, в памяти едва заметно мелькал вид обрыва, заросшего деревьями, за которыми пряталось загадочное место. И что-то ещё… Что-то такое, отчего ладони становились мокрыми, а спина покрывалась мурашками.

Автомобиль тряхнуло. Водитель резко нажал на тормоз. Пассажиры заднего ряда не успели сгруппироваться и уткнулись лицами в передние сиденья, а Сева вообще улетел вперед, почти упершись головой в массивную консоль.

– Ты что, Дима, твою за ногу, охерел совсем! – взревел друг детства, пытаясь вернуться в исходное положение. Света стонала и закрывала лицо руками. Андрей не издал ни звука, но на всякий случай ощупывал ушибленное лицо в поисках повреждений.

– Пардон, но дальше дороги нет, ‑ откликнулся водитель.

Все вышли из машины. Грунтовая дорога, пролегавшая в поле, резко кончалась на краю неожиданно густого леса, который издалека казался небольшой группой тоненьких березок. Дима внимательно осмотрелся, а потом вытащил из сумки большую карту и разложил ее на капоте.

– Та-ак, – сказал он, поводив пальцем по ламинированной бумаге.

– Че ты тут вытащил, мистер прошлый век! – сказала одна из девушек, ехавшая во второй машине, и достала из кармана модный смартфон. Потом долго смотрела на экран, поднимала вверх и отходила в разные стороны. – Твою мать!

‑ Что, принцесса, не работает здесь твоя игрушка? – усмехнулся водитель, все ещё глядя на карту. – Можешь не стараться, связи тут нет, да и потом, что ты там в своем интернете хочешь найти? Место, где обозначен овраг? – он еще раз усмехнулся. – Не старайся, не найдешь.

– А ты что в своих, блин, манускриптах хочешь отыскать, умник?

– Это, чтоб ты знала, карта особая, в ней соединены чертежи местности современные, с дорогой и всеми делами, и древняя, на которой ещё обозначено старое русло реки. Очень удобно сравнивать.

Андрей подошел к капоту и посмотрел на диковинные обозначения, в которых ничего не понял.

– Сев, ты же говорил, что у тебя есть фотографии оврага, значит кто-то там уже был?

Уже захмелевший Сева открыл новую бутылку, смачно из нее отхлебнул и посмотрел на небо, задумавшись.

– Знаешь, старичок, фотографии, конечно, есть, но вот сделаны они немножко, э-э-э, не нами.

– Как это?

– Ну это долгая история…

– Ничего долгого, – отозвался Дима, не отрываясь от своей уникальной карты. – Никто из присутствующих в этом месте никогда не был. Фотки мы отыскали на очень интересном сайте о таких вот загадочных местах, что нас и сподвигло на эту поездку. И вообще, – он немного понизил голос и внимательно посмотрел на Андрея, – кажется, кроме тебя там никто и не был…

Тот сначала усмехнулся, оглядев присутствующих, они же с интересом смотрели на него.

– Я тоже там не был.

– В смысле?

– Бабушка с дедушкой не пускали.

Девчонки в тот же миг прыснули от смеха.

– Какой послушный, – ядовито сказала Хрюша, беря Андрея под руку и разворачивая в сторону оврага. – Люблю таких пай-мальчиков. Ну ты нам хоть дорогу-то покажешь?

– Отстань от человека! Пусть отдыхает! И вообще, всем рекомендую расслабиться, – Дима свернул карту, – до места метров двести по лесу. Так что оставляем машины здесь и вперед и с песней. Гитарист есть.

– Ой, тащиться с рюкзаками за спиной! – застонала Хрюша, скривив капризную гримасу.

– И не только с рюкзаками! У нас тут павильон, куча угля на всякий случай, если дров не найдем, плюс вы, господа, набрали столько бухла, что нам там можно неделю сидеть! Поэтому предлагаю отдышаться и вперед.

– Может по рюмочке для начала, чтобы путь веселей был, – раздалось из толпы.

Все весело одобрительно закричали, начав тут же распаковывать рюкзаки с закуской и алкоголем. Андрей вытащил гитару и, осмотревшись, извлек ее из чехла. Народ сосредоточился у первой машины. На свет были извлечены раскладной стол и несколько стульев. Девчонки засуетились у импровизированной поляны, а мужчины осматривали открывшуюся диспозицию, размахивая руками и что-то обсуждая. Ему не хотелось участвовать в обсуждениях, и он отвернулся к полю. Вспаханная земля отдавала теплом, набранном за лето. По поверхности жирных коричневых валунов стелился пар. Андрей почему-то подумал о том, что еще не поздно повернуть обратно и не спускаться в овраг. Два чувства теперь боролись в нем. С одной стороны, поселившаяся с недавнего времени тревога не давала покоя, с другой – детское желание узнать, что же было внизу, в овраге, с приближением к заветной цели все больше овладевало им. Страх и любопытство встретились в смертельной схватке. Он взял до-мажор, потом простым перебором перескочил на ля-минор, дальше последовало стандартное баре…

– Эй, старик, ты что отрываешься от коллектива?! – голос Севы вырвал его из музыкального небытия. – Давай-давай с гитарой к нам! Остограмимся, споем и на месте уже будем, не заметишь.

Что-то, видимо, произошло с лицом Андрея, потому что друг скривил сочувствующую мину:

– Да все я понимаю – ностальгия, все дела! Но тем более, грусть-печаль по былому надо в кругу хороших людей встречать, чтобы не заело… Понимаешь? Тем более я с тобой!

По одной естественно не обошлось. Прошел час, и Андрей обнаружил себя порядочно захмелевшим, напевающим что-то смутно-лирическое в объятиях гитары и одной из девушек, имя которой не запомнил. Сева дремал у сваленного неподалеку дерева, какой-то парень, ехавши в другой машине, подпевал сиплым низким голосом, остальные вместе с Димой стояли с картой на краю леса.

– Итак, – крикнул Дима уже нетрезвым голосом, – наша отдышка несколько затянулась, поэтому есть рационализаторское предложение: собираться и идти к заветной цели. С этого момента операцию «Кровь висельника» официально объявляю открытой.

– Ну началось! – сказала, обнимавшаяся с Андреем девчонка.

– В смысле?

– Понимаешь, Диму иногда клинит на всякую чертовщину, он всех остальных в это втягивает. На прошлый Хэллоуин он потащил нас то ли в заброшенную больницу, то ли в санаторий, в общем, не важно. Было, короче, как в этих долбанных ужастиках, где, типа, находят в какой-нибудь заброшенной психушке только видеозаписи, оставшиеся от пропавшей группы видеолюбителей. Правда, половину его сюрпризов не сработали, ну там, шумы не те были, привидения, которые должны были летать под потолком ни хрена не летали, но было жутко… А ещё воняло тухлятиной и промерзли все насквозь. Набухались, конечно…

– Зачем же в этот раз поехали?

– Да просто скучно, наверное. Плюс у меня трагедия на личном фронте, – голос девушки приобрел делано грустный оттенок. – Поэтому просто надо развеяться.

Через десять минут вещи были собраны, и экспедиторы бодрым, но не твердым шагом, двинулись в лес.

Дебри оказались довольно густыми. Все шли друг за другом по еле заметной тропинке, почти затерявшейся среди густых еще кустарников, валежника и многолетнего ковра неуспевающих перегнивать опавших кленовых листьев. Андрей все пытался выискать в окружающей первозданной обстановке что-то знакомое, но не находил. Только прелый терпкий запах, стоило на секунду закрыть глаза, уносил его в далекие дни безоблачного детства.

– Эй, ты, кайфоман, ты что, кокс ноздрями в воздухе ловишь, иди вперед и не отвлекайся! – раздался сзади знакомый хриплый голос, минут десять назад подпевавший Андрею жалобную песню. Тон говорящего не был дружелюбным.

Сева, идущий на два номера впереди, остановился и оглянулся.

– Ты че там вякаешь?! – Спросил он у хриплого. – Иди вперед, если кто-то мешает!

– Тебя я не спросил! – зло отозвался тот.

– Подойди сюда!

– Сам подошел сюда!

Назревал конфликт. Вдруг Дима остановился и поднял руку вверх.

– Всем заткнуться! – воскликнул он. А потом, понизив голос, сказал: – мы на месте.

Вся прибывшая толпа, включая Хриплого и Севу, поспешили вперед. Дима стоял среди плотных кустов на краю оврага. На его фоне вверх, словно из самой пропасти, взмывали густые кроны вековых деревьев. Желтые, но ещё не опавшие листья, тихо подрагивали на невидимом ветру. Кто-то из собравшихся удивленно присвистнул.

– Дамы и господа, разрешите представить – Висельников Враг!

Ребята выстроились в шеренгу у обрыва и с любопытством смотрели вниз. Склон на первый взгляд казался очень крутым, но, приглядевшись туристы заметили на нем несколько чуть видных тропок, по которым, виляя между впадинами и возвышенностями, можно было спуститься вниз.

– И что, мы туда пойдем? – с сомнением спросила Хрюша. – А если там сыро…

– Не волнуйся, там все будет хорошо, ‑ добродушно отозвался Дима, который единственный, казалось, из компании не сомневался вообще ни в одном аспекте задуманного приключения.

– Старик! – Сева обнял друга за плечи и рукой показал на овраг. – Слышишь ли ты зов предков, или ностальгию какую-нибудь ощущаешь?

– Нет, – тихо отозвался Андрей. – Огалиха на другой стороне, мы с дедом заходили чуть правее. Я здесь никогда не был.

– Итак, – снова заговорил Дима, – не будем терять ни минуты. Все тропинку видели? Вот и хорошо. Я пойду первым, а вы за мной поочереди. Берегите ноги и содержимое рюкзаков, особенно бутылки.

Сказав последнюю фразу, он спрыгнул на тропу и резво понесся вниз, будто отлично знал дорогу и спускался сюда уже не первый раз.

 

Внизу было тихо. Компания расположилась на относительно свободной от кустарников и валежника площадке, где должны были уместиться пять палаток, павильон и место для мангала. Вокруг были только кусты и огромные старые деревья. Вглубь по довольно крутому склону овраг уходил метров на десять и, тем самым, был практически оторван от внешнего мира. Андрей сослался на боль в животе и тихо свалил якобы в поисках отхожего места. Отойдя на приличное расстояние, он прислушался. Впереди овраг делал поворот и уходил вправо. Андрей остановился, не решаясь продолжать путь. Вокруг по-прежнему было тихо, только вдалеке раздавались голоса ребят. А еще очень отчетливо был слышен скрип деревьев, причудливыми формами обвивших друг друга, и теперь монотонно раскачиваясь от порывов задевавшего макушки ветра. В этом пугающем скрипе Андрей вдруг услышал шепот. Он замер и сосредоточился на звуке, пытаясь разобрать его. Но слов было не понять. В унисон скрипящим деревьям по лесу плыл звук множества о чем-то говорящих голосов. Андрей начал оглядываться в надежде увидеть источник шепота, но, кроме земляного вала, уходящего вверх, и растущих на нем кустарников и деревьев, разглядеть ничего не смог. Ему вдруг вспомнился рассказ огалихинского алкоголика о повешенных на высоких деревьях, и парень почувствовал, как мурашки поднимаются по спине от копчика до лопаток.

– Эй, ты где? – раздался голос друга. –Дюсик, мы найдем тебя по запаху! Ха-Ха!

– Иди в жопу, ‑ хрипло отозвался Андрей, чувствуя, как краснеет.

‑ Ты скоро? Мы шашлык мутить собрались, предлагаем присоединиться.

Вокруг четырех раскладных столов, соединенных вместе, собралась вся компания. Пахло дымом и маринованным в уксусе луком.

– Итак! Прошу минуточку внимания! – Дима снова взял слово и, подняв на уровень лица стеклянную бутылку в форме черепа, наполненную красной жидкостью, зловеще смотрел на собравшихся. – Внутри сего сосуда ни что иное, как кровь висельника.

Все молчали, непонимающе смотря на говорящего.

– Да-да, дамы и господа, вы не ослышались, – Дима заулыбался и стал походить на умалишённого. – Это именно кровь висельника.

– Дай понюхать! – сказал кто-то из присутствующих, – вдруг врешь!

– Я никогда не врал. Все потом. Оглянитесь вокруг, в каком прекрасном месте мы оказались. Про него ходит, между прочим, не мало таинственных и страшных легенд…

– Ну началось! Девки, все кусты ночью обоссым! Я лично лучше напьюсь, ‑ сказала девчонка, которая обнимала Андрея наверху и которую он успел про себя наречь Нехрюшей.

– Дело твое, но перебивать нехорошо. Будь воспитанной девочкой. Так вот, о чем я… Ах да… Наверное, все уже поняли, почему этот овраг окрестили Висельниковым? Так вот, со стародавних времен вот на этих вот деревьях, – он жестом руки указал на нависшие сверху дубы и клены. – А, может быть, вот на этих, – рука опустилась вниз, указывая на валежник, – находили повешенных людей. Местные, а наш любезный друг-музыкант не даст мне соврать, издревле обходили это место стороной.

Все оглянулись на Андрея, который внимательно слушая рассказчика, едва заметно кивнул.

– И вот представьте себе, сколько человек здесь в этом месте повесились… Или были повешены кем-то неизвестным, возможно, даже, потусторонним… Ведь так не бывает по-настоящему, в той жизни и действительности, к которой мы привыкли. Мы можем говорить о полях сражений, на которых полегли тысячи жизней, можно вспомнить концентрационные лагеря, в которых людей сжигали живьем… Но все эти события и жертвы случались ввиду злой человеческой воли. А здесь мы имеем дело с чем-то иррациональным, необъяснимым… Как-то, копаясь в библиотеке в старых газетных подшивках, я наткнулся на очень увлекательную статью об этом месте. В ней, помимо бредовых умозаключениях автора об инопланетном вмешательстве и всякой такой лабуде, приводилась сухая следственная статистика о количестве найденных за предшествующие два десятка лет болтающихся на местных ветвях тел. И она поражает масштабами смертности…

– Да мало ли что могли написать!

– Совершенно согласен с моим скептически настроенным другом. Поэтому, собственно говоря, не особо поверив в прочитанное, я пошел дальше – прибегнул к помощи своих друзей из соответствующих, так сказать, компетентных органов, и знаете что?

В воздухе повисла пауза, все ждали продолжения.

– Автор того газетного опуса ошибся! Трупов было намного больше…

Некоторое время пауза продолжилась, а потом тишину нарушил звонкий девичий смех – прекрасный пол разом прыснул, оставляя на лице Димы неподдельное разочарование.

– Можете мне не верить, но… Спросите у нашего гитариста! Он не даст мне соврать! Его деревня тут недалеко была, уж он точно должен знать определенные подробности.

Все снова посмотрели на Андрея, который стоял растерявшись.

– Ну в общем да, ‑ только и смог из себя выдавить он.

– Ладно, харэ фуфло толкать, гуляем! – крикнул Сева, разряжая обстановку. Следом за сказанным последовали многочисленные возгласы, пьяные завывания и веселье понеслось, сорвавшись со стоп-крана.

Горячительное лилось рекой. Андрей после каждого тоста вместо закуски брал гитару и пел очередную песню. Расслабившийся мозг отыскивал в закромах памяти давно забытые мелодии и слова, которые тут же ложились на струны. Он несколько раз подходил к мангалу, пытаясь давать дельные советы относительно приготовления мяса, несколько раз обнаруживал себя за столом, макающим в кетчуп обугленные сухие куски, а потом снова пил предложенное горячительное и снова пел под гитару. В какой-то момент он заметил, что Дима со зловещим выражением на лице подходит к каждому и наливает в пластиковые стаканчики красную жидкость из стеклянного черепа. Когда очередь дошла до него, он был уже наготове.

– Это что?

– Да не ссы, что-то вроде домашней самогонки на вишне, цвет соответствующий, да и крепкая, сволочь!… Хочу прикольнуться над всеми, надеюсь, ты со мной?… – Он подмигнул и двинулся в центр лагеря. Потом остановился на фоне тлеющих углей, окрашивающих пространство в багряный цвет и заговорил: ‑ Итак, мы все пробрались в самый непонятный уголок мира! Это вам не бермудский какой-нибудь треугольник, и не метановые болота, где все научно объяснимо! Нет! Это самый, мать его, Висельников Враг… Предлагаю по такому случаю, коль уж никто из нас, слава богу, не висит пока на дереве, опрокинуть в себя кровь висельника и стать наконец-то частью этого жуткого и притягивающего места.

Язык говорящего заплетался. Но на фоне красного света и густой, уже успевшей опуститься на мир ночи, слова его звучали крайне зловеще. Не чокаясь, все как один по команде опрокинули жидкость из стаканчиков внутрь. На вкус она ничего особенного из себя не представляла. Крепкий самогон, с легким терпким оттенком. Андрей поморщился и со второй попытки поставил стаканчик на стол. А потом отчетливо ощутил во рту вкус крови. Он, вдруг, вспомнил, как в детстве упал на осколок бутылки и распорол себе коленку. Ребята бегали вокруг него, прикладывая к сочащейся кровью ране, то лопух, то подорожник, а ему, почему-то было наплевать на боль, он хотел попробовать на вкус сочащуюся из его тела жидкость. И теперь, стоя пьяный посередине самого страшного места среди окружавших его маленького полей и рек, он отчетливо ощутил вкус той самой красной субстанции, хлеставший из полученной им много лет назад раны. А ещё он снова услышал шепот. Теперь он точно слышал его, ощущал, как шипящие звуки льются в уши, забираются внутрь и выходят черед нос и рот снова наружу, преобразившиеся. И они странным образом дополняли медный вкус каким-то едким отвратительным оттенком, вызывавшем рвотный рефлекс…

Рядом кто-то завозился, и Андрей отвлекся. Он посмотрел вниз и обнаружил под столом блюющего Севу.

– Ну и дерьмо, – булькая прохрипел тот. Желчь лилась изо рта друга. – Знаешь, мне это напомнило один случай: снял как-то с телки трусы и прильнул не глядя… Ну ты понимаешь… А у нее, оказывается, менструация в самом разгаре! Не могла, сука, сразу сказать! Вот я нахлебался…

Андрей тоже почувствовал рвотные позывы. Но, чтобы не уподобляться невоспитанному Севе, нырнул неровным шагом в темноту. Во рту пересохло, медный вкус осел на языке и нёбе. Андрей согнулся и засунул пальцы в рот. Слюна потекла по ладони, но большего эффекта известная процедура не вызвала. Парня качнуло и, не удержавшись на ногах, он нырнул головой в кусты. Земля пахла прелой листвой и сыростью. Что-то копошилось в жухлой листве. Он перевернулся на спину и посмотрел вверх. Неба не было. Звезды и луну, которые должны были там светить, застилали густые ветви клена. Они монотонно раскачивались из стороны в сторону, хотя никакого ветра не ощущалось, а стволы их противно и пугающе скрипели. Андрей некоторое время лежал на спине, ощущая земную прохладу и вглядываясь в высь, которая перестала существовать в Висельниковом Враге. А потом поднялся на локти. Пригляделся, пытаясь поставить на место качающееся из стороны в сторону мироздание. Но оно не поддавалось… Тут он заметил, что на одном из массивных дубовых суков висело тело. Андрей разглядел голые синие ступни, торчащие из широких штанин. Они подрагивали в блеклом свете далеких углей. Пальцы на ногах хаотично шевелились, такое движение живому человеку нарочно повторить было невозможно. А еще в такт с мерным раскачиванием слышался шепот тысячи голосов… Андрей почувствовал, как на лоб капнула какая-то холодная вязкая жидкость. Он инстинктивно провел по лбу рукой и почувствовал гнилостный запах. Следом за первой каплей рядом упала вторая, более жидкая и покатилась вниз по лицу, попадая в глаз. Он инстинктивно зажмурился, но было поздно. Глаз закололо, Андрей откатился в сторону, держась рукой за лицо. К шепоту теперь прибавился отчетливый звук падающих с гниющего тела капель. В какой-то момент ему показалось, что эти звуки заполонили собой все пространство вокруг. Он огляделся, в надежде отыскать кого-нибудь рядом. В стороне догорал костер. В бликах углей были видны качающиеся из стороны в сторону человеческие силуэты, корчащиеся в темноте, словно исполнявшие ритуальные танцы. Ломанные движения напоминали дергавшихся в петле висельников. Андрей лег на спину и посмотрел наверх. Кроме кривых толстых веток вековых деревьев больше ничего не было видно. Капель тоже исчезла. Он закрыл глаза.

 

Послышался звук дождя. Мелкие частые капли бились о сухой лиственный покров на земле, создавая иллюзию не видного глазу движения. Андрей открыл глаза и осмотрелся. При дневном свете, пусть даже тусклом, все вокруг выглядело иначе, чем ночью. Оказалось, что он находился недалеко от стоянки. Одежда его начала промокать и теперь ощущался озноб. На поляне никого не было, очевидно все еще спали в палатках. Он подошел к мангалу, в надежде обнаружить огонь, но тот давно потух, а серый пепел заливал мелкий частый дождь. Гитара лежала под столом, на блестящий гриф попадали дождевые капли. Голова гудела, а во рту ощущение было такое, будто весь вечер он ел песок. На столе помимо пустой алкогольной тары обнаружилась спасительная бутылка минералки. Утолив жажду Андрей прислушался. Память постепенно возвращалась к нему, и он с замиранием сердца вспомнил вчерашний шепот, звуки капели и мерзкий трупный запах. Он приложил руку ко лбу. Тот был сухой. Единственное, что напоминало о вчерашнем происшествии, был глаз, который, кажется, отек.

Из крайней к мангалу палатки раздавался чей-то храп – значит горе-туристы угомонившись спокойно разбрелись по местам ночлега, оставив своего музыкального товарища спать под открытым небом. Стало даже обидно.

Храп прекратился, вместо него последовали стоны, а затем из палатки показалась голова старого друга.

– Твою ж мать… А-а-а, ты живой?! А мы думали, куда ты ночью делся…

Сева на четвереньках выбрался из укрытия, встал на ноги и подковылял к столу.

– Хреново выглядишь, – сказал он, глядя из сузившихся до минимальных размеров глазных проемов.

– На себя посмотри.

– Да уж, вечер, кажется, удался… Че нам за говно этот засранец подлил, я изблевался весь! Прям водкой пасть пришлось поласкать.

– Сказал, что самогонка.

Друзья уселись на мокрые стулья и оба задумались. Дождь прекратился, но серые тучи плотно заволокли небосвод, рассчитывать на солнечную погоду в ближайшее время точно не приходилось. Одна из палаток тоже зашевелилась, и наружу проворно выбралась Нехрюша (имя девушки Андрей так и не узнал).

– Я обоссусь сейчас! – прохрипела она и убежала куда-то в кусты.

– О, бабы просыпаются, значит завтрак сварганят. Но сначала…

Сева оглянулся вокруг себя, потом извлек из-под стола недопитую бутылку виски и покрыл темной жидкостью дно пластикового стаканчика. Потом посмотрел на Андрея и вопросительно протянул в его сторону бутылку. Тот только поморщился.

– Зря, старичок, видуха твоя говорит о том, что здоровье необходимо поправить, а чему учил нас Воланд?

– Не хочу. Да и вообще, не понимаю смысл этого мероприятия.

– Ты чего старик, – прохрипел Сева, давясь выпитым. – Нормально же все! Сейчас шашлычка еще заварганим, похмелимся и все путем будет!

– Зачем надо было сюда тащиться? Не легче было снять какой-нибудь дом, там просто погудеть и отоспаться нормально. Не нравится мне здесь.

– Может ты и прав. Но видишь, Дима, он ведь как заноза в заду, прицепиться и все! Ну захотелось ему сюда, хоть ты тресни, вот и поехали. А вот и он как раз.

Из третьей палатки наружу выбрался Дима.

– У меня в палатке так воняет, словно кто-то там сдох! Надо же такие проблемы с кишками иметь! – сказал он морщась. – Всем привет.

– И тебе не хворать. Ты нам скажи, ведун хренов, че за дерьмо ты вчера всем налил?

– Сам ты такое слово! Нормальный самогон на дедушкиных травах. Древний семейный рецепт, я же не знал, что вы такими хиленькими окажетесь. А где все, кстати?

– Наташка в сортир уползла, а остальные спят.

– А-а. Тихо просто что-то. Ну, Виталя всю ночь, паразит, вонял, спит до сих пор. Ладно, не будем ворошить пока народонаселение. Так, чем у нас тут можно подлечиться.

Сильный порыв ветра качнул ветки и сверху посыпались дождевые капли, ударившие по крыше павильона. Все, на всякий случай жмурясь, посмотрели наверх. В стороне на большом корявом сучке сидела два огромных черных ворона и, казалось, рассматривали людей. Звук капель стих, следом за ними раздался монотонный скрип.

– Во истину Висельников Враг, – задумчиво проговорил Дима, вертя головой из стороны в сторону и пытаясь обнаружить источник противного звука.

Потом послышался крик. Все как по команде вскочили и уставились друг на друга. А затем из-за густых кустов выскочила Нехрюша.

– Т… Там… – она беспорядочно махала руками, глаза ее были широко открыты, по щекам растеклась вчерашняя тушь. – С… Светка…

Дима тут же побежал в ту сторону, откуда пришла девушка, остальные ребята последовали за ним.

Чем дальше они бежали, тем отчетливее и сильнее слышался скрип. За поворотом, до которого Андрей накануне так и не решился добраться, на стволе растущего на склоне почти перпендикулярно оврагу дерева, на толстой веревке, каким пришвартовывали к берегу старые лодки, болталось тело девушки. Оно раскачивалось из стороны в сторону, производя отвратительный скрип. Мертвые, широко раскрытые глаза были налиты кровью, лицо посинело, руки и ноги безвольно свисали вниз. Прямо на веревке, перекинутой вокруг ствола, сидел черный ворон, будто не давая узлу развязаться. Ребята встали как вкопанные, не в силах приблизиться к раскачивающемуся телу. Было ясно, что девушка мертва.

Сева отвернулся и присел на землю, тяжело дыша.

– Твою ж мать, ‑ прошептал он.

Сзади снова раздался уже знакомый крик.

Дима с Андреем развернулись и побежали обратно в сторону стоянки. Сева же остался сидеть на месте, не обращая ни на что внимания.

Нехрюша сидела на земле, опершись спиной о ствол дерева и с вытаращенными глазами смотрела на палатку, в которой ночевал Дима. Она часто и глубоко дышала, словно старалась не потерять покидающее ее сознание. По всей поляне распространился отвратительный запах гниения, который, судя по всему, исходил из палатки. Вход в нее был раскрыт, но внутри ничего не было видно.

– Что?! Что случилось?! – наперебой начали спрашивать парни, забежавшие на поляну.

– Там труп! – выдохнула девушка.

Дима аккуратно подошел к своей палатке, но остановился, почувствовав резкий запах. Потом, почему-то молча, жестом велел Андрею приблизиться.

У самого источника вонь была просто невыносимой. Ребята закрылись руками и заглянули в палатку. Если бы ни едкий тошнотворный запах, то ничего на первый взгляд не могло вызвать подозрения. Казалось, что Виталик просто спит очень крепким сном. Дима попытался заглянуть внутрь, но скопившиеся там газы не дали ему этого сделать. Глаза мгновенно заслезились. Он отвернулся, прокашлялся и сделал несколько глубоких вдохов.

– Давай вытащим, а то задохнется.

Как по команде мужчины, не дыша, схватились за ноги и потянули тело на себя. Оно оказалось тяжелым. За ним по утоптанной траве потянулся мокрый след. Что-то хрустнуло в районе лица и мужчины остановились. Тусклый дневной свет осветил извлеченное наружу тело. Волосы на голове были всклокочены. Кожа на руках и шее была серого цвета, липкой слизью, блестевшей на свету зеленоватым оттенком. Чуть подальше от головы, рядом, на серой листве ровным рядком лежали зубы, которые, очевидно, вывалились изо рта, когда тело вытаскивали из палатки. Дима, словно завороженный, уже не обращая внимания на удушливый запах и слезящиеся глаза с усилием перевернул тело и отпрянул назад, чуть не упав на спину. В глазницах зияли пустые черные дыры. Края век были оборваны, словно кто-то зазубренным лезвием вырезал оттуда глаза, из дыр ноздрей сочилась густая мутная жидкость, в которой что-то копошилось. Тело выглядело так, словно пролежало в сырости на открытом воздухе несколько дней, а не подпевало меньше суток назад хриплым голосом заунывные лирические напевы. Но судя по одежде, это точно был их друг Виталик.

Наташа повалилась на бок и, свернувшись клубком, хрипло кашляла. Дима исторгал из нутра остатки вчерашнего пиршества. Первое, что пришло ему в голову, была мысль о проведённой рядом со сгнившим телом ночи. Оказалось, что отвратительный запах, мешавший его сну, был отнюдь не расстройством кишечника лежащего рядом друга, а какой-то неестественный усиленный процесс гниения, пожравший за несколько часов живое тело. Но этого не могло быть…

Вокруг воцарилась тишина. Только скрип, раздающийся со стороны кустарника, нарушал или дополнял гробовое спокойствие. Высоко в кронах деревьев гулял ветер, разметая на мелкие частицы тяжелые дождевые облака. Но всего этого нельзя было ощутить здесь внизу, между огромных земляных валов, скрывавших все происходящее от внешнего мира.

– А где остальные? – прервал общее молчание Андрей. – Были же еще люди.

Он не запомнил ни имен, ни внешности большинства присутствующих, но отчетливо помнил, что в компании присутствовало еще как минимум трое парней.

– Плевать, ‑ сказала Наташа, поднимаясь на ноги. Стояла она не ровно, но довольно уверенно для того состояния, в котором находилась еще пару минут назад. Глаза на ее зеленом лице горели. – Давайте просто свалим отсюда, вызовем ментов и пусть разбираются!

Она расстегнула куртку и достала из внутреннего кармана мобильный телефон.

– Куда ты собралась звонить? – стоящий у стола Дима пытался опереться руками на один из столов и прийти в себя. Голос его хрипел.

– Домой, пусть родители заберут меня отсюда.

Руки ее дрожали.

– Нет здесь связи.

Девушка ничего не слышала. Она держала телефон обеими руками, то поднимая, то опуская их вниз. Все внимание было приковано к дисплею.

– Да по хер! – зло взвизгнула она и посмотрела на ребят. – Пешком тогда отсюда уйду!

Наташа быстро оглядела склон, выбирая пологое место, а потом двинулась вперед. Ребята молчали. Андрей просто отошел в сторону, пытаясь найти место с наименьшей концентрацией запаха, а Дима остался стоять у столов. В нескольких метрах от него лежало сгнившее тело.

Земля была мягкой и влажной, еще не тронутой ранними осенними морозами, поэтому легко принимала нужную форму под подошвами. Карабкаться было тяжело – кружилась голова и почему-то болели ноги. В правой руке она держала телефон, а левой рукой как могла цеплялась за попадающиеся на пути тонкие стволы молодняка, чтобы удержать равновесие. Огромные кленовые листья и мелкие ветки постоянно хлестали по лицу, словно пытаясь скинуть карабкающуюся по склону девушку вниз. Она только успевала зажмуриваться, чтобы уберечь глаза от серьезной травмы. Темп сильно замедлился, и она практически уже кралась. Дисплей возвещал об отсутствии сети, кроме того, заряд на телефоне должен был вот-вот закончиться. Какая-то огромная птица взмахнула над головой крыльями. Наташка инстинктивно посмотрела наверх и увидела огромного черного ворона, точно такого же, что сидел на болтающемся на веревке трупа подруги внизу. Птица уселась на рядом растущий дуб, словно наблюдая за потенциальной жертвой. Наташа еще раз посмотрела на экран телефона, но там ничего не изменилось. Повинуясь здравому смыслу, она аккуратно убрала мобильник во внутренний карман куртки и продолжила нелегкий путь, орудуя уже обеими руками. До края оврага было не больше пяти метров. Казалось, что осталось немного, тем более, что пространство впереди начало очищаться от назойливых веток и листьев, а земляной покров стал выравниваться, и карабкаться становилось легче.

Ребята, как завороженные, следили за подъемом, боясь отвлечь девушку. Почему-то уже стало наплевать на болтающуюся на ветвях подругу и обнаруженный в палатке труп, лежащий теперь посередине стоянки. Они оба смотрели на поднимающуюся по склону фигуру.

Перед глазами наконец-то замаячил горизонт. До конца оставалось несколько шагов. Девушка почувствовала, как начинают отказывать онемевшие от напряжения ноги. Выбрав более-менее пологую площадку, она остановилась, чтобы отдышаться. Напряжение немного отпустило. Посмотрела вниз, стараясь разглядеть на дне оврага смотрящие на нее маленькие фигуры ребят, но ничего не увидела. Лес плотной стеной загораживал обзор. Потом она взглянула наверх. Сопровождающая ее птица переместилась поближе и не отпускала карабкающегося человечка из вида. Наташа не торопилась. Дыхание постепенно восстановило нормальный ритм, и она извлекла из недр одежды мобильный телефон. Уровень зарядки был на критическом минимуме, зато сеть начала подавать признаки жизни. В тот момент послышался взмах больших черных крыльев, а следом за этим девушка ощутила сильный удар в голову. Все поплыло перед глазами. Ноги подкосились, и легкое, как пушинка, тело полетело вниз по склону. Сначала хрустнула правая нога, переломившись в области лодыжки. За этим последовала резкая вспышка боли. Потом раздался хруст в левой руке. Но Света в мерцающей перед глазами круговерти уже не слышала страшных звуков и не чувствовала боли в конечностях. Затем голова наткнулась на ствол повалившегося дерева. Шея неестественно вывернулась и бездыханное тело, не сопротивляясь, полетело вниз.

 

– Деда, а мне кажется, что она вкусная. Не может же такая большая ягода не вкусной быть.

– Если говорят тебе, что не вкусная, значит не вкусная. Пробовал я. Горькая она.

– Никогда горькую малину не видел. Вот с клопами пробовал, это да, дак то ж садовая!

– Экой ты неверующий! Иди сюда!

Дед Захар уселся на траву и потянул к себе большую брезентовую сумку, в которой с собой всегда захватывал какую-нибудь нехитрую снедь в лес, на случай, если придется задержаться. Голодные детские годы научили сурового теперь старика бережно относиться к пище и держать на всякий случай запасы, в какой бы ситуации он не оказывался.

Андрейка подошел к деду и сел рядом, почувствовав неожиданно усталость. Тот извлек из сумки вареное яйцо, краюху ржаного хлеба, кулек с солью и баночку из-под детского питания, в которой блестело золотистое подсолнечное масло.

– Закусим давай, добытчик.

Малец сидел и наслаждался нехитрой, но казавшейся очень вкусной снедью.

– Вот все тебе любопытно, малец, – задумчиво проговорил старик. Борода его не спеша то поднималась, то опускалась. – Знай себе, слушай, что старшие говорят, да на ус наматывай.

– Ну интересно же, деда! Почему, например, ягода большая, смотри, – указал он в сторону оврага, – как на солнце переливается, а горькая?

– Эх, – лицо старика нахмурилось и в один момент стало тучным. – Знаешь, как бабка моя говаривала – она ведь с самого малолетства в этих краях прожила, здесь росла, здесь и семью завела, – так вот, говорила она: хочешь смерть свою сыскать – иди в Висельников Враг, там головушку свою и сложишь.

Андрейка смотрел на деда непонимающими глазами.

– Ягода здесь большая и красная, потому что напитана кровушкой безвинно пролитой, да головами сложенными, плотью людской, поэтому и горькая она. Не пригодная в пищу. А раз так, то и нечего ее здесь собирать. Она не просто так на краю растет, она людей вниз заманивает. Долго я в этих краях живу. И вот сколько лет живу, с рождения с самого, и до меня еще было, всегда люди стороной эти места обходили.

– Ну а как же сюда тогда милиционеры проходят?

– Так то люди казенные, при погонах. Сюда и урядники проходили, и красноармейцы с винтовками, когда людей отсюда вытаскивали. Чует здесь местная земля, кого можно трогать, а кого лучше в живых оставлять. В общем, паря, ты меня послушай, и заруби себе на носу, чтобы ни шагу сюда не ступал. И друзьям своим скажи, чтобы даже носу сюда не казали…

 

Память Андрея неожиданно извлекла из недр мозга детские воспоминания, когда уже остывающее тело девушки, скатившись в овраг, распласталось поверх густого желтого кустарника.

– Уже три трупа, – прохрипел Дима, отрывая руки от стола, – чутье меня не обмануло.

Смрадный запах почти рассеялся, или уже перестал восприниматься. Андрей подыскал толстый прут и, подходя к палаткам, заглядывал внутрь. Все как одна оказались пусты. Люди куда-то исчезли. Возможно, если побродить по окрестностям, можно было найти еще несколько висельников или быстро разлагающиеся трупы, но делать этого не хотелось.

Снова начал накрапывать дождь.

Андрей развернулся и аккуратно пошел в сторону густого кустарника. Мозг его усиленно анализировал все произошедшее, почему-то пытаясь увязать последние события со всем, что ему было известно об этом месте. Но ничего радужного в голову не приходило. Перед ним замаячил поворот. Он сбавил шаг, сделал несколько глубоких вдохов, приготовившись снова увидеть болтающееся в петле тело, и немного поднял глаза вверх.

Но кроме огрызка веревки, спокойно висящий на суку, ничего не увидел. Глаза уловили какое-то движение внизу. Андрей опустил взгляд. Сначала ничего разобрать было нельзя. То ли мешали торчащие в разные стороны густые ветки кустарников и осевшие на них исполинские желтые листья кленов, то ли просто понять и поверить в происходящее сразу было невозможно. Чей-то голый зад, с характерно спущенными болтающимися под ним штанами, совершал поступательные движения, опускаясь и поднимаясь по направлению к земле ровно между двумя синюшными конечностями, напоминавшими женские ноги. Андрей сильно зажмурился, перед глазами поплыли разноцветные всполохи, а потом снова открыл глаза и уже более решительно прошел вперед, чтобы разглядеть отвратительное непонятное действие ближе.

Сева пыхтел, как паровоз, нависая над телом повешенной, лежавшем на животе. Он издавал какие-то звериные нечленораздельные звуки и скулил, полностью поглощенный процессом. Одной рукой он уперся в землю, а другой тянул на себя веревку, болтавшуюся на шее трупа, отчего голова задралась наверх. Андрей приблизился вплотную к месту извращенного соития, не веря своим глазам. Девушка точно была мертва, оголенное тело сплошь было покрыто фиолетовыми пятнами, конечности под интенсивными движениями Севы безвольно болтались, как у куклы.

– Погодь, Зёма, погодь! – пропыхтел друг детства, неожиданно заметивший приближение, – я эту суку давно хотел трахнуть, а она ломалась! Сейчас, сейчас! Да-да-да!!!

Истошный вопль пронзил зловещую тишину оврага. Но трупный оргазм не успел достигнуть своего пика. В ноги Андрея уперся массивный сук. Он быстро схватил его с земли и с силой ударил им кончающего друга. Тот взвыл, как голодный волк на холодную луну в лютый мороз, и повалился на бок.

– Ты что творишь?! Она ж мертвая!

Сева не обратил внимания на сказанное. Он лежал на земле и стонал, державшись за место ушиба. Вместо члена среди густых витых волос болтался черный отросток, больше напоминавший уголек. Мертвое тело, подвергнувшееся извращенному насилию, билось в конвульсиях и издавало странные булькающие звуки. Заметив это, Андрей отступил на несколько шагов. Трясущимися руками он еще крепче сжал деревянное орудие. Он не знал, кто теперь представляет большую опасность – спятивший человек или оживший покойник, поэтому приготовился ко всему.

Сева тем временем перестал стонать и, встав на четвереньки, с интересом наблюдал за вожделенной покойницей. Глаза его горели странным огнем, а выражение лица было безумным. Движения мертвеца будто его завораживали, он как под гипнозом ловил каждый рывок. А потом неожиданно сделал резкий выпад в сторону мертвой девушки и, зарычав, впился зубами ей в шею. Андрей дернулся и поднял вверх дубину. Раздался треск, а в следующую секунду Сева с куском мертвой плоти в зубах на четвереньках проворно убежал прочь, скрывшись за кучей поваленных деревьев. Труп застыл на месте, из рваной раны текла густая черная кровь. Вокруг слышался только шепот.

Дима принес мертвую переломанную Светку к лагерю и уложил оба тела чуть подальше от палаток. Столы он затащил в павильон, и теперь сидел за одним из них, прихлебывая из бутылки виски и разглядывая карты. Андрея почему-то не удивило его спокойствие. Он вошел под навес и уселся рядом. Дождь усилился.

– А где Сивый? – Спросил он, не отрываясь от бумаги.

– Свихнулся.

– Что?

– Он насиловал мертвую бабу, а потом откусил от нее кусок и убежал¸ – спокойно ответил Андрей, будто рассказывал о каком-то дежурном случае из жизни туристов, и сам удивился будничному тону. – Откуда она взяла веревку?

Дима пожал плечами и задумчиво посмотрел куда-то вдаль, а потом протянул Андрею бутылку. Тот молча принял алкоголь и немного отхлебнул. Горечь потекла по пищеводу, тепло начало разливаться по телу.

– Что происходит? Ты ведь что-то знаешь, не просто так ведь сюда всех потащил.

Дима вздохнул.

– Ничего я толком не знаю. Долгое время я пытался узнать подробности и докопаться до происходящего здесь много лет, но кроме сухих фактов и несколько местных легенд ничего не смог отыскать. Признаться, одному сюда ехать было страшно, вот я вас всех и собрал. Сева как-то сказал, что у него есть друг, родом из здешних мест, вот я и попросил его уговорить тебя поехать с нами. Ты уж извини…

– А где остальные?

– Не знаю, в палатках больше никого нет. Но, думаю, они тоже мертвы. Остались мы с тобой.

– Значит надо выбираться, нельзя же просто так сидеть здесь среди трупов.

– Можно.

– Как?

– Есть вариант, что нашими поисками займутся через некоторое время. Главное – это пережить ночь. Если найдут – мы спасены. Правда есть один неприятный момент, я уже минут пятнадцать наблюдаю часы на телефоне. Они стоят на месте. Зависли на времени, когда мы сюда спустились, и не движутся. Единственная надежда, если перед падением Светка все-таки умудрилась кому-то набрать, но проверить уже нельзя, ее мобильник я не нашел, выпал, наверное, на склоне.

Андрей нащупал в кармане телефон и попытался проверить часы. Но зарядка кончилась, несмотря на попытки его включить, он отзывался лишь темным экраном.

– Давай просто вылезем отсюда тем же путем, которым пришли.

– Света пыталась – и вот что получилось. Думаю, это не самый лучший вариант. Овраг нас так просто не отпустит. Столько лет он ждал свежей добычи, а тут такое мясо пожаловало. Говорят, здесь есть какое-то капище, оставленное еще язычниками. Они здесь какие-то обряды, вроде, проводили, то ли просто молились, то ли жертвоприношения делали. То ли мясо человеческое жрали, версии разняться. Как гласит одна самая распространенная местная легенда, с тех пор в этой земле посеяно зло. Вот, собственно говоря, все, что я смог выяснить об этом месте. А про найденные трупы здесь ты и сам лучше меня знаешь. Ну, если хочешь конечно, попробуй взобраться, может у тебя получится, хотя я бы не советовал.

Андрей отрицательно покачал головой. Он почему-то поверил всему сказанному.

– Мы с дедом, когда сюда приходили, он запрещал даже подходить к оврагу, не то что спускаться сюда. По краям густой малинник был, ягоды на нем росли большие, красные, а он их брать запрещал, говорил, что горькие.

– Ничего подобного, ягоды отличные, я вчера попробовал, точно на человечьем перегное выросли.

Дима зловеще осклабился, а потом приложился к бутылке. Андрея передернуло. Он посмотрел на лежащих в стороне покойников и вспомнил, как спятивший Сева откусил от трупа кусок мяса. Хотя, надеяться на нормальность сидящего напротив тоже особо не приходилось. Его спокойствие пугало Андрея, да и вообще, чего можно было ждать от человека, который притащил своих друзей в странное место, чтобы поэкспериментировать с обитающим здесь злом. Андрей попытался мыслить рационально, но ничего не получалось. Не вписывалось все произошедшее в нормальную, привычную картину мира. Если смерть от падения можно было объяснить вполне естественными причинами, то сгнивший в палатке труп и повесившаяся на невесть откуда взявшейся веревке девчонка совершенно не поддавались вообще никакому логическому объяснению.

А еще этот чертов шепот, который становился то тише, то громче, но как шум в ушах никуда не исчезал. Разобрать его было невозможно, но из какофонии звуков было понятно, что кто-то о чем-то разговаривает.

Мурашки побежали по коже. Андрей взял бутылку, отхлебнул еще, пытаясь усмирить приступ неконтролируемого страха, а заодно, чтобы отвлечься, притянул к себе лежащую на столе карту. Он совершенно не понял, что было на ней нарисовано и как новое изображение сочеталось со старым. Единственное, что он смог разобрать был край старого русла речки, который, судя по изображению, когда-то соединялся с Окой. Теперь, судя по всему, на том месте должны были находиться какие-нибудь заливные весной луга.

– Смотри, – обратился он к Диме, который все это время внимательно наблюдал за ним. Тот с неохотой обратился к карте. – А если не карабкаться по склонам, черт с ними, а попробовать просто выйти вот сюда, речка же где-то заканчивалась.

Дима о чем-то задумался и не ответил.

– Ты как хочешь, а я попробую. Не хочу я торчать здесь и смотреть на трупы. До ночи еще далеко, может получится выбраться.

– Иди. Если хочешь.

– А ты?

– Я лучше понаблюдаю пока. События развиваются слишком стремительно, необдуманные шаги могут дорого обойтись.

– Значит, хочешь посмотреть, что со мной станет?

– Можешь считать, что так.

Андрей ничего не сказал. Он вышел из павильона и направился в нужную сторону.

Рядом с трупами из кустов вспорхнула птица, недовольно гаркнув. Сверху тоже послышался шелест больших черных (в этом Андрей не сомневался) крыльев. Ноги то и дело поскальзывались на сырых листьях, устилавших землю. Ветра не было, небо снова затянула тяжелая синяя пелена.

Через несколько десятков метров дороги лес вокруг стал гуще, а валежник на пути попадался чаще. Несколько раз Андрею пришлось преодолевать густые завалы, перелезая через скользкие черные стволы поваленных деревьев, преграждавшие путь с обеих сторон. Сплетенные между собой ветки близкоростущих кустарников сплошь были покрыты паутиной. Сначала Андрею удавалось относительно спокойно пробираться через паучьи узоры, но через некоторое время одежда и волосы почти полностью покрылись ими.

Прошло около часа. Скорость движения была практически нулевая, но Андрей упорно продолжал двигаться вперед. Вдруг послышался скрип. Точно такой же, который они слышали несколько часов назад, перед тем, как обнаружили болтающуюся в петле девушку. Только источников страшного звука было несколько. Он машинально пригнулся и еще медленнее двинулся вперед, смотря теперь не перед собой, а наверх, ежесекундно ожидая увидеть там раскачивающиеся на веревках трупы. Через несколько метров сложного пути через паутину и кустарники, перед ним вырос огромный завал, состоящий из поваленных деревьев, стволы которых намертво переплелись между собой. Высотой он был в полтора человеческих роста. Прямо за ним и раздавалось зловещее скрипение. Андрей остановился и оценил масштаб бедствия. По валежнику он вполне мог вскарабкаться, завал не был пологим, просто двигаться вверх надо было аккуратно. Он оглянулся и краем глаза уловил какое-то движение. Кустарник, растущий чуть в стороне, слегка раскачивался, и слышался шорох листьев. Андрей замер, оглядывая пространство, но среди мертвой осенней густоты разглядеть ничего было нельзя. На всякий случай он подобрал с земли твердую палку, подобную той, которая уже послужила ему орудием, и начал аккуратно взбираться вверх. Ноги периодически соскальзывали, но руками он цеплялся за мелкие сучья и удерживался от падения вниз. В самом верху на толстом стволе векового дуба находилась довольно просторная площадка, открывавшая вид над окружающим, на которой можно было твердо стоять в полный рост. Прелый душный воздух, источаемый землей, здесь не чувствовался, было намного свежей. Андрей вытянулся и даже закрыл глаза, наслаждаясь свежестью. На какое-то мгновение даже шепот не мог прервать получаемого удовольствия. Но тут он услышал скрипы. Они раздавались прямо за спиной. Он открыл глаза и повернул голову. Но угол поворота не позволил ничего разглядеть. Тогда он аккуратно развернулся и его взору предстала картина, состоящая из трех повешенных тел, висящих в ряд вдоль возвышающегося склона. Андрею они почему-то напомнили трубочки музыки ветра. Тела раскачивались в разные стороны и ударялись друг о друга. Только вместо звенящего льющегося перезвона пространство вокруг заполняли скрипы веревок, трущихся об стволы деревьев. Это были остатки их туристической компании. Наверное, один черт ведал, каким образом они вместе угодили сюда из лагеря, но сомнений в том, что это были товарищи по горе-экспедиции, не было.

На толстом стволе под покойниками виднелись следы кала и мочи, на большом пальце оголенной ноги одного из них повисла капля мутной жидкости. Руки мертвецов безвольно висели по сторонам, задевая друг друга в страшном раскачивании. Они как будто разговаривали друг с другом и страшный шепот лился по окрестностям. Андрей замер, пытаясь разобрать слова. Шуршащий звук проникал внутрь. Он уже чувствовал, как легкие вибрации сотрясали внутренние органы, щекотали желудок и пищевод.

Но потом наваждение кончилось также неожиданно, как и началось. Внизу, по другую сторону завала, Андрей заметил движение. Кустарник шевелился, а через несколько секунд из него вылезло существо, которое совсем недавно было Севой. Иначе своего бывшего друга он назвать бы не смог. Одежды на нем не было. Грузная фигура проворно, словно медведь, двигалась на четвереньках. Все тело было измазано грязью и еще чем-то бурым, похожим на засохшую кровь. Оно рычало, скаля желтые, некогда прокуренные, зубы. Существо вплотную смотрело на Андрея, от чего кровь у последнего застыла в жилах. Во взгляде не было уже ничего человеческого.

Андрей невольно отшатнулся, чуть не потеряв равновесие, но вовремя сгруппировался. Монстр внизу не спешил взбираться на завал, но и не уходил. Андрей посмотрел на прихваченное орудие и существо, против которого нужно было обороняться. Интуиция подсказала, что силы не равны, и спятивший монстр одержит победу в их неравном бою. Тем самым путь к спасительному руслу, через которое можно было выскочить в обычный мир, был отрезан. Он еще раз оценил возможности схватки. Словно читая его мысли, существо внизу зарычало, начало правой рукой рыть вокруг себя землю. Потом, на несколько секунд замерев и уставившись на Андрея, бывший Сева сорвался с места и понесся в сторону завала. Приблизившись к первому стволу и немного притормозив, существо начало проворно карабкаться наверх по направлению к Андрею. Он не ожидал такой прыти. Лихорадочно оглядев пространство вокруг себя, он понял, что пути, кроме дороги назад, у него нет.

Между тем, стволы начало трясти. Казалось, что плотная конструкция могла в мгновение ока развалиться. Андрей присел на корточки и спустил ногу на нижний ярус поваленных стволов. Но удержаться было невозможно и вовремя сгруппировавшееся тело полетело вниз.

Шепот, скрип – все слилось в единый непрекращающийся гомон. Рычание и еще какие-то утробные звуки раздавались с другой стороны. Андрей лежал внизу, пытаясь понять, пострадал ли он от падения. Руки и ноги шевелились, грудь дышала, а голова, на долю секунды выпавшая в небытие, вроде тоже работала. Он поднялся на ноги, взглянул наверх. Над грудой черных стволов показалась знакомая голова, расплывшаяся в хищном оскале. И тогда он побежал, не разбирая дороги. Ему уже было наплевать на густые кустарники и нависшие на них паучьи путы. Ветки били по лицу, рукам, туловищу, но ему было наплевать на боль. Было страшно. За спиной он почему-то ощущал ледяной холод, от которого пытался убежать, и который гнал его вперед, жаля в спину и ноги. Первое время он слышал звериный рык, раздающийся за спиной, но потом, кажется, все прекратилось. Остался только страх и порождаемая им инерция, гнавшая тело вперед.

Препятствия на дороге стали редеть. Андрей почувствовал, что выбивается из сил. Дыхание сбивалось, ход ног потерял стройный ритм. Он остановился, тяжело дыша, и посмотрел вперед. Где-то недалеко был виден слабый огонь. Скорее всего Дима разжег огонь, значит поляна была рядом. Преследование прекратилось. Вокруг стояла тишина. Не было слышно зловещего шепота, опасного звериного дыхания сзади и взмахов крыльев. Мертвый лес молчал. Только собственное хриплое и тяжелое дыхание эхом раскатывалось между земляными склонами, уходя куда-то наверх.

Где-то сзади треснула ветка. От неожиданности Андрей вздрогнул, не успевшее успокоиться сердце еще больше забилось в груди. Он оглянулся, но ничего не увидел. Перед ним был лишь густой лес.

Солнце за весь день так и не появилось. Зловещими тенями на окрестности стали наползать сумерки, от этого слабый огонь в мангале становился только ярче. Дима сидел за столом с шампуром в руке и лениво что-то жевал. Стоящая рядом с ним бутылка была практически пуста. Увидев приближающуюся к павильону фигуру, он нехотя обернулся, пытаясь разглядеть пришедшего, а когда с трудом опознал в нем Андрея, обратил свое внимания к початому куску мяса.

– Не получилось?

Андрей кивнул.

– Я так и думал. Нашел оставшихся?

– Да, они висят там, дальше. В рядок.

– Может им так интереснее. Они не были очень общительными при жизни.

Андрей взял гитару, проверил строй и взял соль. Прошелся перебором по струнам.

– Есть у Леонида Андреева рассказ один, – продолжил между тем Дима, смачно с чавканьем пережевывая мясо, – называется «Сказ о семи повешенных», так вот там описывается дальнейшее существование людей после, собственно говоря, повешения.

Ми-минор как нельзя лучше сочетался с предыдущим аккордом – классика была лучше всего.

– Может, и наши бывшие друзья висят себе там, болтают о чем-нибудь, например, о новых ощущениях после смерти.

Оставшееся с вечера нетронутым ведро с маринованным шашлыком было запаковано.

Перебором пошел ля-минор, просящийся перепрыгнуть в мажорное ре.

– Зачем ты ее ешь?

Проходя мимо тел Андрей заметил, что верхней одежды на трупе девушки нет, она валялась скомканной в стороне, а под телом растеклась лужа черной крови.

– Есть хочу, – спокойно ответил Дима.

– Взял бы шашлык.

Дима отвлекся от куска и посмотрел на стоящее под столом ведро.

– Вот досада, а я и не заметил.

Он пристально посмотрел на Андрея. Звуки гитары стихли.

В следующее мгновение Дима сделал рывок через стол, вытягивая перед собой острый шампур. Каким-то чудом Андрей среагировал мгновенно, выставляя перед собой корпус гитары. Шампур вошел в лакированное дерево и раздались струнные звуки, какие бывают при падении инструмента на твердую поверхность. Сильные руки обхватили горло, и Андрей повалился на спину, увлекая за собой нападавшего.

– Не хочешь вешаться, сучонок, так я тебя сам придушу! Ему нужны трупы!!! – голос сорвался на визг.

В глазах начало темнеть. Андрей пытался оторвать от себя душителя, но тот мертвой хваткой впился в горло и совладать с ним возможности не было, все попытки скинуть с себя нападавшего напоминали больше беспомощные потуги лежащего на спине таракана, над которым уже повисла тяжелая газета. Андрею показалось, будто что-то начало трещать в горле. Он уже не видел окружающего мира и переставал ощущать необходимость воздуха. Руки, очевидно повинуясь инстинкту самосохранения, сами собой начали шарить вокруг. Правая нащупала шампур. Мозг, используя остатки кислорода, заработал из последних сил и послал в конечность нехитрую команду. Острый металл с трудом вошел в тело, преодолевая преграды из плотной ткани, но все же достиг цели – Дима захрипел и ослабил хватку. А через несколько секунд из его рта полилась теплая кровь. Некоторое время они так и лежали друг на друге, как только что закончившие соитие любовники – один хрипел и дышал тяжело, другой изо всех сил молча глотал ртом воздух. Но потом Андрей почувствовал, что его одежда начинает промокать и скинул с себя Диму. Тот застонал и схватился за место, откуда торчал шампур.

– Переиграл ты меня, му…музыкант, – вместе со словами изо рта вылетали плотные сгустки крови. – Блин, в пищеводе такие ощущения, будто нажрался теплого сливочного масла. Очень странные, даже блевать хочется.

Дима снова закашлялся, а потом закряхтел и голова его откинулась.

Шепота больше не было. Вместо него Андрей теперь отчетливо слышал голоса. Их были сотни, и теперь он мог отчетливо разобрать слова.

 

– Деда, деда, а она вкусная! И не горькая совсем!

Старик оглянулся на голос и побледнел. Маленький Андрейка стоял на краю оврага. Он жадно ел большую спелую малину.

– А ну отойди!

Но мальчишка не реагировал, он завороженно смотрел на дно оврага. Тогда старик подбежал к внуку и, схватив его за воротник куртки, швырнул в противоположную сторону.

– Что там видел?

– Птицу! – испуганный мальчишка, лежащий на земле, вытаращил глаза на старика и уже готов был заплакать.

– Какую птицу? Какую птицу?!

Но ответ Захара уже не интересовал. Он остервенело начал бить внука по щекам и голове, потом проворно стянул армейский ремень и сильно замахнувшись огрел мальца по спине. Тот взвыл.

– Метка, метка на тебе теперь! – кричал старик.

А где-то в овраге его крику вторили взмахи больших черных крыльев.

 

Андрей вытащил шампур из затихшего тела и подошел к потухшему очагу. На мир опустилась мгла. Остатки углей сиротливо теплились в темном холодном воздухе. Он взял оставшийся пакет с углями, бросил их в мангал, а сверху залил все оставшейся жидкостью для розжига. Через несколько секунд плавный огонь с синим основанием начал лизать пропитанную химическим раствором твердую бумагу, а еще через минуту яркое пламя отвоевал положенное ему жизненное пространство, разгораясь все ярче. Потребность в тепле все еще сохранялась. Но теперь дело оставалось за малым. Надо было всего лишь разобраться со свихнувшимся приятелем, рыскающим на четвереньках голышом где-то поблизости.

Сноп искр причудливыми узорами взмыл вверх. Что-то зашевелилось в темноте, там куда не доставал колыхающийся свет огня.

– Сам пришел? – прохрипел Андрей. – Хорошо, а то устал я что-то, еще за тобой гоняться по темноте.

Из мрака вылезло еле узнаваемое грязное лицо Севы. Он как верный побитый пес скуля на четвереньках подполз к Андрею и лизнул извлеченным из недр грязного рта языком его ботинки.

– Ты знаешь, что делать… Струной бы, так интересней… Но не надежно…

Андрей взял гитару и заиграл. Грустная классическая четырехаккордовая мелодия полилась по оврагу, наполненному трупами. До-мажор. Ля-минор. Мажорное си и грандиозное соль. Можно было гонять по кругу вечно, и никогда бы она не надоела.

Он все вспомнил теперь. Дедовские проклятья у края оврага, его побои, посыпавшиеся на мальца только за то, что он сорвал спелую ягоду с дикорастущего куста. Сначала была тайна, которую они с дедом Захаром решили сохранить. Потом взрослеющий Андрей забыл все напрочь и долго не вспоминал. Работавшие в библиотеке его знакомые девчонки невзначай подсунули глупому назойливому Диме вырезки из газет о трупах и местных легендах. Потом в социальное сети нужно было выложить несколько красочных фотографий загадочного места, а после в этого несколько раз навязаться давно забытому другу детства в друзья, чтобы он в нужный момент вспомнил про верного товарища.

…Походный рюкзак, доверху набитый веревками…

И вот, картина мира в виде глупых пьяных туристов уже сформирована. Много людей. Много трупов. Много крови и жертв, пожирающих друг друга. А главное – основная жертва до определенного момента чувствовала себя охотником. И он слышал шепот. Но только теперь понял, что замысловатые непонятные слова не были адресованы ему.

– Эх, Сева, – Андрей не переставал играть, – помнишь футбольный матч, на котором нас чуть скинхеды не покрошили. Я тогда пришел с красным флагом с серпом и молотом, а ты просто бухим.

Сева вылез из палатки, держа в руке альпинистскую веревку. Теперь он стоял как нормальный человек в полный рост, а между ног болтались черные гениталии. Андрей посмотрел наверх, там, над самым мангалом в свете огня виднелась приготовленная для очередной жертвы петля.

– Сам решил, – обратился он к другу. – Может оно и лучше. А помнишь, на день рождения Серого мы пошли гулять, мимо помойки проходили и на бомжа наткнулись, он еще за еду с нами фотографироваться не хотел, пришлось денег дать.

Сева подошел к толстому стволу дерева и схватился за него руками.

– А еще по дороге в Москву, помнишь, ездили в шестом классе со старшаками, я тебе признался, что мне Сашка Теркина нравится, а ты мне про Ленку рассказал.

Сева неуклюже карабкался вверх, раздирая об твердую кору голую кожу. В правой руке его болталась припасенная веревка. Ствол дерева в свете огня блестел от крови, на нем виднелись оставленные грузным телом куски плоти. Наконец Сева влез на толстый сук, прикрепил на него веревку и надел заранее приготовленную петлю на шею.

Андрей взял шампур, лежащий у мангала. Кровь на нем уже сворачивалась, но пока была достаточно жидкой. Он прислонил конец орудия убийства к языку и закрыл глаза. Вкус показался ему божественным, не сравнимым ни с чем, когда-либо попробованным. Тут же в сознание хлынул поток чужого бытия, от рождения до самого последнего вздоха.

В этот момент Сева издал оглушительный вопль, выдернувший Андрея из постижения жизни, и рухнул вниз. Сук затрещал, но не обломился. Массивное тело, повиснув в самодельной петле задергалось, словно чрез него пустили электрический ток, а потом безвольно повисло, мерно покачиваясь в темном пространстве.

– А еще я помню баню, в которую мы сбежали с твоего дня рождения, денег хватило только на два часа и на две банки пива…

Огонь догорал. Андрей устало уселся на траву, скрестив ноги в позе лотоса и держа в руке еще окровавленный шампур. Голоса прекратились. Им на смену пришли встревоженные возгласы, доносящиеся откуда-то сверху. Холодный луч мощного фонаря пронзил мрак и осветил окружающее пространство.

– Есть кто живой?!

Андрей посмотрел наверх. Вдалеке на склоне суетились люди. Ночное небо, заволоченное тучами, освещали мертвым казенным светом синие проблесковые маячки. На краю обрыва стояли люди в форме и светили вниз.

Теперь нужно было уходить. Идти вперед, не оглядываясь назад и не оставляя следов. Идти по жухлым опавшим листьям, продираясь сквозь густые ветви, спотыкаясь об мертвые стволы, скользя подошвами по их грязному покрову. Идти по Висельниковому Врагу. Пока не кончится дорога…

Которая не кончится никогда…

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.