Удивляюсь я на людей, которые не верят в приметы, гороскопам и вещим снам. Странные люди. Я лично верю. Дыма без огня не бывает. Я считаю, что приметы – это народная мудрость, выработанная веками на основе опыта. Если, к примеру, Фоме-неверующему-в-приметы сказать, что ласточки летают низко – это к дождю, он наверняка поверит. А в черную кошку и 13-е число он не поверит. Где логика спрашивается?
Я верю в приметы, как я уже сказала. Да и как в них не верить, если у меня все всегда точно исполняется. Взять, к примеру, сегодняшний прожитый день. Как хорошо, что он уже практически закончился, осталось каких-то полчаса. А день сегодня такой – пятница, 13-е число. Как говорится, без комментариев. Уже накануне я легла спать с тяжелым сердцем, предчувствуя, что назавтра мне предстоит трудный денек. Если бы был выходной день, я бы отключила телефоны, дверной звонок, телевизор, задернула бы шторы и просидела весь день дома тихо-тихо, как мышка. Глядишь, как-нибудь и обошлось бы. Но как назло, по закону подлости пятница 13-е всегда выпадает на пятницу, то есть получается рабочим днем. Так что хочешь – не хочешь, но приходится идти на работу, общаться со множеством людей: в общественном транспорте, с коллегами на службе, отвечать на телефонные звонки, по пути домой зайти в магазин за продуктами и тэ дэ, и тэ пэ.
Проснувшись утром уже в дурном расположении духа (предчувствие тяжелого дня), я, встав с левой ноги (а что толку вставать с правой – сегодня не поможет), отправилась на кухню варить себе овсянку. Каждое утро я в обязательном порядке ем овсяную кашу – полезно для здоровья. Пока каша варилась в ковшике, я не спеша принимала водные процедуры. Не спеша – потому что чего торопиться, все равно каша подгорит. Сегодня это предопределено судьбой, а с судьбой не поспоришь, себе же дороже выйдет. Естественно, овсянка подгорела! Я только грустно поставила ковшик с пригоревшей овсянкой под струю горячей воды на отмочку. Придется сегодня обойтись чашкой чая с бутербродом.
Я уже допивала чай, когда на кухню выползла моя младшая сестренка Лилька, лохматая и сонная.
– Доброе утро! – весело пропела Лилька.
И чего улыбается, спрашивается? Забыла что ли какой сегодня день.
– Привет, – сдержанно ответила я.
– Вер, ты вчера зарплату получила?
– Положим. И что с того?
– Верунчик, золотко мое, – стала льститься ко мне Лилька, – дай денег в займы, а? Понимаешь, я вчера вечером перед самым закрытием заглянула в магазин «Все для вас», а там такая обалденная блуза! Полжизни мечтала о такой! Вот такой вырез, здесь присобрано в складку, здесь с напуском, тут ряд симпатичных таких пуговичек, вот тут такая фитюлька абстрактная, но пикантная, здесь манжетики, так планочка. Цвет морской волны на рассвете в штиль, но перед штормом. Что-то подобное видела на днях в каталоге «Квелли», но это намного круче. В общем, умереть – не встать! Девчонки вечером в осадок выпадут, когда я в такой перед ними предстану. Хочу сегодня к открытию пойти и купить, а то уведут из-под носа. Короче, будь другом, дай полторы тыщи на пару дней.
– Не буду другом! – строго отрезала я, – Глупости все это! Полжизни надо не о тряпке думать, а о других, более возвышенных вещах. Пора взрослеть, тебе уже 21, а ты все порхаешь, как стрекоза. А в гости у тебя и так есть что одеть – целый шкаф тряпок.
– Ну и не надо, – надулась Лялька, – а еще сестра родная. Вот попросишь у меня тоже что-нибудь, я тебе тоже другом не буду! – И она сердито ушла в свою комнату, захлопнув за собою дверь.
Я только вздохнула. Лильку я люблю, она в общем-то славная и хорошая, мы с ней редко ссоримся, но было бы странно, если бы сегодня этого не случилось. В любой другой день я бы с удовольствием и радостью одолжила любимой сестренке полторы тысячи рублей. С тяжелым сердцем я оделась и вышла на улицу.
На остановке общественного транспорта толпился народ. Видимо, давно не было автобуса. Маршрутки на нашей остановке редко останавливаются, идут уже полные с предыдущих. Я вклинилась в толпу и стала терпеливо ждать. Вот и «мой» автобус. Втиснувшись вместе с другими, я стояла на задней площадке автобуса, держась за поручень. Смотрела в окно. Мерзкая погода, как и следовало того сегодня ожидать. Серая мгла, холодный пронизывающий ветер. Вчера, и позавчера, и поза-позавчера тоже было так же. Ноябрь. Но сегодня особенно противно.
– Девушка, у вас что? – спросила меня возникшая передо мной кондукторша.
Вообще-то у меня проездной. Но ее вопрос мне почему-то не понравился.
– Что значит «что»? – строго спросила ее я, – Как понимать ваш вопрос? У меня, например, высшее образование, местная прописка, российское гражданство, сумка вот из натуральной кожи. Что именно вас интересует?
– А при чем здесь ваше гражданство, образование и сумка? – удивилась кондукторша, – Проезд оплатите, гражданка.
– Не буду! – отрезала я.
– Почему? – еще больше удивилась кондукторша.
– Потому!
– Что значит «потому»? – стала закипать она, – Вы, между прочим, едите в общественном транспорте. Так что будьте любезны.
– Не буду любезна. С какой стати я должна тут с вами любезничать, а? Вы мне кто – родственница, подружка?
– Девушка, не надо ссориться, – доброжелательно улыбнулся мне стоящий рядом молодой человек, – если у вас нет денег, то я за вас заплачу. Хорошо?
– Плохо! Не надо за меня платить! Я не нищенка какая-нибудь. Я вполне самостоятельный человек и достаточно зарабатываю. И к тому же у меня проездной билет. Вот! – гордо продемонстрировала я окружающим свой проездной билет.
– Что же вы мне голову морочите? – устало сказала мне кондукторша, обходя меня.
– Я?! Я морочу? – возмутилась я, – это вы мне тут допрос устроили: что? зачем? почему?
– Девушка, – опять улыбнулся парень, – давайте жить дружно?
– А с какой стати я с вами жить должна? – резко ответила я, – Не собираюсь я жить с вами! За кого вы меня принимаете? Нахал! – и я демонстративно отвернулась к окну.
После всех утренних неудач на работу я пришла взвинченная. Работа моя мне нравится, и коллектив у нас дружный. Всего в нашем отделе работает три человека: главный редактор заводской многотиражной газеты Вера Ивановна, фотограф, он же заместитель главного редактора Валера Тихонов и я, ваша покорная слуга, журналистка, она же корректор. Газета наша выходит раз в неделю, по вторникам. В пятницу надо окончательно подготовить газету для сдачи в набор. Валера уже был на месте, работал: корректировал черновой вариант газеты. Вера Ивановна уже вторую неделю на больничном, поговаривают, что у нее не просто грипп, а свиной. Валера сейчас за старшего.
– Привет, – буркнул он мне не поднимая головы. Вообще-то Валера парень молодой, веселый, компанейский. Но когда погружен в работу, то все эти качества у него временно отсутствуют, и перед вами предстает зрелый, угрюмый и молчаливый тип. Он на редкость очень серьезно относится к делу, не смотря на свой еще почти юный возраст. Как однажды в минуту откровенности сам мне признался, что лелеет мысль о собственной газете в скором будущем, а здесь он набирается опыта и профессионализма. При его фанатичном отношении к делу, думаю, что так оно и будет.
– Утро доброе, – наврала ему я. Какое же оно доброе, когда все как раз с точностью до наоборот.
Валера только головой мотнул, что-то правя карандашом в распечатанном с принтера номере газеты. Пока я раздевалась, приводила себя в порядок, пила крепкий кофе в закутке, условно отгороженном ширмой под кухню, Валера сосредоточенно сопел над номером. Едва я села на свое место, готовая к трудовому будню, как он поднял усталый взгляд, с хрустом потянулся, весело сказал «доброе утро» и перекинул мне газету.
– Глянь, как на твой свежий взгляд. Ты у нас придира известная, тебе и карты в руки.
– Я не цыганка и не путешественник, мне карты ни к чему, – буркнула я, придвинула к себе газету и схватила в руки красный фломастер. Когда через несколько минут возвратившийся из курилки Валера взглянул на газету, то только удивленно присвистнул: газета из черно-белого варианта стала черно-красной, на ней живого места не было от пометок моего фломастера.
– Что, так плохо? Дай взглянуть чего ты тут направила. – Он впился в газету взглядом.
– Ну, знаешь ли, ты явно придираешься, – резюмировал он, отрываясь от изуродованной мной газеты через пару минут, – Нет никакой необходимости, например, в перестановке вот этих абзацев. И почему ты считаешь, что поменяв местами эти две заметки газета что-то выигрывает. И с какой стати ты из поздравления коллег к юбилею сварщика Сидорова И.П. вычеркнула слова «является примерным семьянином»? У тебя есть основания сомневаться в этом?
– Нет, я понятия не имею кто таков сварщик Сидоров. Но вряд ли коллектив может быть в курсе интимной жизни данного господина. Если бы под статьей подписалась жена Сидорова – тогда другое дело.
– Понятно, – Валера говорил сдержанно, но желваки на скулах показывали, что сдержанность эта дается ему не просто, – только давай оставим это на совести коллектива, где работает этот самый Сидоров. Раз коллектив так считает, примем это за факт. А зачем ты фотографию генерального разукрасила? Он то чем тебе не понравился? Ну, не Том Круз, конечно, и даже не Брюс Уиллис, но уж каков есть.
– Ты не видишь что ли, что на этой фотографии у него правый глаз явно косит. И галстук не в тон рубашке.
– Насчет галстука претензии ты ему лично предъяви. Правый глаз так и быть подретуширую, хотя никакого косоглазия не нахожу, хоть убей меня. Занялась бы ты лучше составлением статьи о прошедшей заводской конференции, что ли. Не нравится мне твое сегодняшнее настроение.
Я только хмыкнула. Можно подумать, что мне нравится. А что делать? Пятница! Тринадцатое!
В обеденный перерыв я отправилась в заводской буфет. Наш буфет очень популярен у заводчан, гораздо более, чем столовая. В столовой цены кусаются, а здесь они вполне миролюбивы. Да и пирожки здесь очень аппетитные и на любой вкус – и жаренные, и печенные, и слоеные, и с самой разнообразной начинкой. Да и горячие напитки в большом ассортименте. Лично я предпочитаю слоеные пирожки с капустой или творогом и чай зеленый с вареньем смородиновым. Удивительно, но сегодня были и слоеные с творогом, и с капустой, и даже горячие. И цены не подскочили. И буфетчица мне улыбалась. Хм, странно. В чем же подвох? Я полезла в карман за деньгами, чтобы заплатить за два пирожка и чай, и выронила из кармана десятку. Только было машинально дернулась поднять денежку, но вовремя себя одернула. Нет уж, лучше сделать вид, что я не заметила этой пропажи. Десять рублей по нынешним временам ничто, лучше уж отдать дань неудаче такой малостью, чем потерять потом в чем-то большом. И я отвернулась от червонца.
Из послеобеденных неприятностей – сломала ноготь на указательном пальце. Неловко захлопнула ящик своего стола и прямо по пальцу, вернее, по ногтю. Пришлось для равновесия подрезать и остальные ногти, такое впечатление, что пальцы укоротились вдвое. В общем, вся девичья краса, тщательно взращиваемая и лелеянная последнее время, коту под хвост.
В магазин за продуктами после работы и заходить не стала, хотя в холодильнике за исключением пары яиц ничего нет. Наверняка опять бы облаяли с ног до головы, как утром в транспорте. Ничего, обойдусь на ужин банальной яичницей, тем более, что Лилька идет сегодня к подруге на день рождение и вернется сытая и за полночь.
С тарелкой на коленях, на которой красовалась совсем даже некрасивая яичница (естественно, подгоревшая и пересоленная), я уселась в кресло перед телевизором. Первое, на что я сразу же наткнулась, был американский триллер «Пятница 13-е». Я только вздохнула: от судьбы не уйдешь – и обреченно стала смотреть кошмарно кошмарный фильм, полный трупов, моря крови, диких убийств. Бр-р-р-р! Как говорится: получите на десерт, как сказать для полного комплекта.
Ложа в постели, я мысленно подвела итоги прожитого дня.
Сгоревшая каша – это раз. Ссора с любимой сестренкой – это два. Скандал в автобусе – это три. Стычка на работе с Валерой – это четыре. Потерянная десятка – это пять. Сломанный ноготь – это шесть. Скудный малоаппетитный ужин, не принесший никакого удовлетворения – семь. Да еще гадкий фильм-ужастик, только усугубивший ситуацию – восемь. И все это на фоне отвратительного настроения и такой же погоды. Вот и не верь после этого в приметы.
Ну что ж, как говорится, могло быть и хуже. Будем считать, что этот несчастливый день я прожила с минимальными потерями. До следующей пятницы с числом тринадцать далеко. Пока можно жить спокойно.
Хорошо еще, что пятницы 13-е в году случаются редко.
